Пуля для незнакомца

Глава 8

Несколькими часами ранее в то же самое ясное утро вторника капитан Жозе да Силва заворочался в своей мягкой кровати и злобно уставился на телефон: тот, не смущаясь грозного взгляда хозяина, без умолку трезвонил. Проклиная идиотов, придумавших этих механических злодеев, он протянул руку и снял трубку, рявкнув:

— Да?

На другом конце провода послышался жалобный голос Уилсона:

— Зе, сделай милость, не вопи ты так. Шепчи. И шепчи потише…

Да Силва откинул одеяло, спустил ноги на пол и только теперь окончательно проснулся. Он провел здоровенной ладонью по лицу, смахнув последние остатки сна, и широко зевнул.

— Уилсон, что же ты звонишь в такую рань? Я вчера лег в третьем часу утра. Что с тобой стряслось?

— Да ничего не стряслось, — слабо отозвался Уилсон. — Только моя голова так растряслась, что, кажется, лопнет.

Да Силва добродушно улыбнулся.

— Перепил пиньи. Я же тебя предупреждал.

— Большое тебе спасибо. Но только ты забыл предупредить меня о том, что там в качестве бесплатного приложения подливают нокаутирующих капель.

— Тебя опоили? Кто? Зачем?

Уилсон собрался было рассказать обо всем, что с ним случилось, но тут острая волна боли пронзила ему шею и устремилась к темени, так что он чуть не выронил мешочек со льдом, приложенный к затылку.

— Это очень уместный вопрос. Когда — и если — я приду в себя, то поеду туда, возьму этого чертова бармена за шиворот и вытрясу из него ответ на твой вопрос.

Да Силва уже не улыбался.

— Так что же произошло?

— Ну слушай, — Уилсон крепче прижал мешочек со льдом к голове и отвернулся от яркого солнца, бьющего в окно. — Я поехал в «Малоку де Тижука», поставил машину на стояке и вошел в главный бар. Там никого не было, не считая танцующей пары — такое впечатление, что по понедельникам Рио становится высокоморальным городом — заказал рюмку коньяка и стал ждать. И…

— И?

Уилсон вздохнул.

— И я заказал второй. Вот это и была моя ошибка, потому что не успел я прикончить рюмку, как комната заплясала у меня перед глазами, огни засияли и потом — полный аут. А проснулся я — примерно полчаса назад — в своей машине, заведение было, конечно, закрыто, а моя голова… — Он содрогнулся.

— Дальше…

— То, как я добрался до дому, наверное, останется загадкой всех времен и народов. Это я говорю к тому, что если тебе на стол ляжет рапорт о пьяном водителе старенького «шевроле», который видели в районе Лагоа…

Да Силва добродушно хмыкнул в трубку, но мысли его были отнюдь не добрыми. Куда же подевался этот лодырь Фрейре? И почему он ни разу не прозвонился?

— Я учту. А что ты от нас хочешь в связи с инцидентом? Послать группу захвата в Малоку и перевернуть там все вверх дном?

Уилсон оторопело уставился на телефонную трубку.

— Ты хочешь сказать, что тебя вовсе не интересует, почему бармен подлил сонного зелья неизвестному посетителю? Это не вызывает у тебя ни малейшего интереса? — Он подался вперед, словно надеялся заинтриговать невидимого собеседника. — Слушай, Зе, нам же известно, что Насио любил бывать в том месте и вот, как только я отправляюсь на поиски, меня внезапно выводят из игры… Тут определенно есть какая-то связь.

— Какая? — с любопытством спросил да Силва. — Но скажи мне, каким образом Насио Мендес мог догадаться, кто ты или тем более узнать тебя? Когда он бежал из страны, тебя ещё и в Рио-то не было. Но даже если бы и был, то вряд ли бы вы встретились на одном приеме. Так что зачем ему покушаться на тебя?

— Сделай милость, не повторяй мой вопрос. Лучше ответь сам — зачем?

— Впрочем, — продолжал да Силва задумчиво, — допустим, что он знает тебя, по крайней мере знает, кто ты. Может быть, он видел тебя в Вашингтоне…

Только невыносимая головная боль не позволила Уилсону в полной мере разозлиться.

— Зе, ну что ты такое несешь? Ты что же думаешь, он приполз в ЦРУ на коленях, умоляя дать ему работу и мы его наняли — и вот теперь он в знак благодарности подливает агенту сонные капли в коньяк?

— Ну, не знаю. Я бы этого не исключал. Так что ты хочешь, чтобы мы предприняли? Сняли взвод полицейских с оцепления, послали их прочесывать Малоку и пытать доброго старого бармена — и только лишь по той причине, что ты оказался недостаточно разборчив в выборе спиртного?

— Да нет…

— А он нам знаешь что скажет, глядя на нас своими невинными как у младенца глазами — что бедняга американец просто не мастак пить… И что, желая укрепить двусторонние отношения в духе добрососедства он взял пьяного американца и посадил его в машину поспать.

— Ага, — язвительно подхватил Уилсон. — И в духе добрососедства он сунул мне в карман записочку — чтобы я не дай Бог не забыл, что со мной произошло.

Да Силва подозрительно покосился на телефонную трубку. Если вашингтонские начальники дали Уилсону задание запутать тупого капитана бразильской полиции, то Уилсон старался изо всех сил.

— Какая записочка?

— Да я же тебе и звоню поэтому! — торжествующе выпалил Уилсон, почувствовав, что наконец-то возбудил у да Силвы интерес. — Когда я очнулся, я нашел у себя в кармане пиджака записку. В неё завернули ключи от машины — чтобы я уж наверняка её не потерял. Записка была предельно короткая: «Себастьян — получи своего стукача»! Ну, и что ты по этому поводу думаешь?

Да Силва потянулся к пачке сигарет на тумбочке, достал одну, закурил и, глубоко затянувшись, выпустил струю дыма в направлении раскрытого окна.

— Если честно, то просто не знаю. Один возможный вариант ответа вполне романтический. Какой-то посетитель бара принял тебя за частного сыщика, и тогда записка вполне объяснима. Малока — обычное место свиданий. И нередко эти свидания назначают женатые сеньоры.

— Да, но только единственными посетителями бара вчера были танцующие парень и девушка. Вряд ли они даже заметили мое присутствие. А что если там был Насио — и решил, что я за ним слежу?

— В таком случае почему он адресовал записку какому-то Себастьяну? — медленно произнес да Силва. — Кто такой Себастьян? В полицейском управлении у нас такого нет. — Он усмехнулся и ввинтил недокуренную сигарету в пепельницу. — Это не типично американское имя, однако нескольких Себастьянов я знал. Не вспомнишь ли кого-нибудь у вас в Управлении…

— Перестань, приятель! — воскликнул Уилсон, поморщившись от боли. Спор с да Силвой явно был плохим лекарством от мигрени. — Я понимаю, что ты устал. И знаю, что тебя преследует эта дурацкая маниакальная мысль о кознях ЦРУ, но факт остается фактом: я рассказал тебе все, что произошло. И я уверен, что все это каким-то образом связано с приездом в Рио Насио Мендеса.

— Каким образом?

Уилсон вздохнул.

— Ну и упрямец! Ну ладно, как только аспирин окажет свое благотворное действие, я приеду к тебе в офис. Полагаю, ты не будешь возражать, если я предложу тебе сопоставить почерк на записке с образцами почерка Насио Мендес в вашем досье? — добавил он язвительно.

— Ну, конечно, нет, — великодушно согласился да Силва.

— По утрам ты такой сговорчивый! — бросил Уилсон на прощанье.

Да Силва некоторое время сидел нахмурившись и после недолгих раздумий стал набирать номер. Телефонист главного полицейского управления соединил его с нужной линией. После первого звонка трубку сняли и послышался бодрый голос:

— Лейтенант Перрейра…

— Перрейра, это да Силва. Как дела?

— Все в порядке, капитан. Все на местах, и многие даже не больны. Кортеж двинется в путь через час, оцепление расставлено…

— Хорошо. А что насчет рапортов о вчерашней проверке?

— Почти все уже лежат у вас на столе. Сержант Рамос дописывает свой. Скоро закончит. — Голос лейтенанта звучал весело — вот что значит восьмичасовой здоровый сон. — Я уже прочитал их. Ничего особенного.

— Ну и ладно. Я скоро буду. И вот ещё что… Почему от Фрейре не было никаких известий?

— А он вам не звонил? Я-то решил, что он докладывается непосредственно вам. Я… Прошу прощения, капитан… — в течение нескольких минут Перрейра переговаривался с кем-то в кабинете. Когда он снова заговорил в трубку, прежней беззаботной веселости в его голосе уже не было. — Капитан, нам только что сообщили: какие-то ребятишки на пляже в Тижуке обнаружили тело убитого мужчины. Они вызвали полицию и… Это Фрейре.

— Что?

— Тело обнаружили в сотне ярдов от «Малоки де Тижука», он был застрелен. Одной пулей. — Лейтенант помолчал. — Нам взять человека, за которым он вел наблюдение? Американца Уилсона?

— Нет. Я только что говорил с ним по телефону. Он не знал, что за ним установлено наблюдение, да это и неважно. Я точно знаю, что он никак не связан с этим убийством. В любом случае он скоро сам будет в управлении. — Да Силва мрачно уставился в стену. Итак, Уилсон и впрямь разворошил осиное гнездо, хотя сам этого и не подозревал. Итог — убит хороший сотрудник. Он подался вперед. — Перрейра, ты не знаешь — у нас есть клиенты по имени Себастьян?

Перрейру не удивила столь быстрая смена темы разговора: он знал, что да Силва никогда не задает лишних вопросов.

— Себастьян, а дальше?

— Если бы я знал фамилию, я бы тебя не спрашивал. Не знаю. Просто Себастьян.

Перрейра покачал головой.

— Просто Себастьян. Но это очень распространенное имя, капитан. Этих Себастьянов могут быть тысячи. Больше никаких данных о нем? Клиент какого рода?

— Очень опасный клиент. Возможно, он имеет какое-то отношение к Насио Мендесу — может быть, в прошлом, хотя у нас в досье такого имени не зафиксировано.

— Я знаю, вы объявили розыск Мендеса. Вы думаете, он стоит за…

— Я ничего не думаю. Я просто пытаюсь понять, каким образом некто Себастьян вписывается в общую картину. Может быть, он имеет отношение к заказным убийствам вообще. А может… — Он осекся. Может — что? Имеет приводы за то, что плевал на тротуар? Или парковался в местах, где стоянка запрещена — например, на территории грузового сектора аэропорта Сантос Думонт? Он устало потер глаза рукой. — Не знаю. Я только знаю имя Себастьян.

— Я проверю, — пообещал Перрейра.

— Да уж, пожалуйста. И вот ещё что! Как поживает Себастьян Пиньейро? Где он? Он проходил по нескольким делам об убийстве.

— Пиньейро? Да о нем уже несколько лет ни слуху ни духу. Да он никогда и не проходил в связке с Мендесом. Кстати, против этого Пиньейро у нас вечно было недостаточно улик. Такой изворотливый мерзавец! Нам ни разу не удалось предъявить ему обвинение, хотя я считаю, он был замешан по меньшей мере в четырех известным нам «заказах» — а о скольких мы не знаем?

— Правильно.

— Кроме того, я припоминаю рапорт на него, поступивший из управления иммиграции. Несколько месяцев назад он выехал в Аргентину. Оснований для его задержания на границе не было, но они постоянно держат нас в курсе его дел.

— Он вернулся?

— Не знаю. Надо проверить.

— Проверь. А заодно проверь и других туристов-Себастьянов, может быть, они нам подойдут.

— Есть, капитан. А что делать с Фрейре?

— Как обычно, — поморщился да Силва. — Есть у меня подозрение, что убийство Фрейре со всем этим связано.

— И вы думаете, что с этим связан и наш Себастьян?

— Думаю! — твердо ответил да Сила и сам удивился твердости своего тона.

— Что ж, в таком случае, — сурово заметил Перрейра. — Мы его из-под земли достанем, этого Себастьяна. Сейчас этим займусь. Что-нибудь еще, капитан?

— Нет, это все! — и да Силва положил трубку.

Он встал с кровати и стал снимать пижаму. Перрейра ретивый работник уж если что и можно откопать на некоего Себастьяна, он обязательно откопает. Если, конечно, это имя имеет вообще какое-то отношение к делу. И если Уилсон не водит меня за нос. Он помотал головой. Ну а если все это как-то связано с конференцией ОАГ, то, может быть, уже вообще поздно что-то предпринимать…

Капитан да Силва вошел в тесный кабинет лейтенанта Перрейры: за столом никого не было. Сержант Рамос, чей стол был кое-как втиснут между столом лейтенанта и окном, корпел над своим рапортом. Шариковая ручка едва не утонула в его гигантской ручище. Он взглянул на вошедшего с нескрываемой радостью, восприняв приход начальника как благотворный повод оторваться от тягостного труда по облечению своих сбивчивых мыслей в слова официального текста. Он отложил ручку в сторону и улыбнулся.

— Лейтенант пошел раздобывать для вас информацию.

— Хорошо. Передай ему, что я у себя.

— Есть. Как вам история с Фрейре? Черт знает что.

— Действительно.

— Да, ну и дела… Капитан, рассказать на словах, что было вчера, мне куда проще, чем писать…

Да Силва молча указал пальцем на листок бумаги перед Рамосом, закрыл за собой дверь и зашагал по коридору. Его секретарша машинально заулыбалась при виде его, но вспомнив, что в управлении сегодня траур по убитому при исполнении служебных обязанностей сотруднику, тут же проглотила улыбку. Капитан кивнул и прошел в свой кабинет, снял пиджак и освободился от портупеи, положив кобуру на край стола. Он уселся в кресло и потер затекшее плечо. Там, где только что кожаный ремень плотно прижимался к рубашке, уже темнела широкая полоска от пота.

Карандашные портреты Насио Мендеса лежали на середине стола — там, куда их положили фотограф, вернув после размножения. Капитан недовольно сдвинул рисунки в сторону и потянулся к селектору. Он стал нажимать разные кнопки, возвращая переговорник к жизни и, когда тот загудел, решил, что все линии включены.

— Капитан да Силва. Подключите меня к системе связи.

— Ко всей сразу?

— Нет, к радиостанциям патруля в оцеплении. И к микрофону тоже подключите.

— Есть, капитан.

Переговорник зашипел и заскрипел. Капитан стал крутить ручку настройки частоты.

— Алло! Прием! Что с этой чертовой штуковиной?

Раздался тонкий, незнакомый голос, искаженный долгим пробегом по радиоволнам.

— Sim? Que fala?

— Здесь капитан да Силва. Как там дела?

— Отлично, капитан. Мы только что начали движение. От «Глории». Я слышал, что случилось. Бедняга Фрейре!

— Да, жаль беднягу! Где вы сейчас? — да Силва недовольно покосился на переговорник: верно говорят, что плохие новости разносятся быстрее, чем хорошие.

— Примерно в середине кортежа. Перед нами четыре машины, не считая телевизионщиков, и пять за нами. Шесть мотоциклистов в эскорте впереди и четыре сзади. Наши люди расставлены в толпе плюс военная полиция в оцеплении.

— Народу много?

— Собралось порядком… Не так, конечно, когда встречали нашу футбольную сборную после победы на чемпионате мира, но изрядно.

— Понял, — спокойно произнес да Силва. — Продолжайте в том же духе. Я буду на связи.

— Есть, капитан.

Да Силва уменьшил громкость до невнятного гудения. Тут в кабинет вошел Перрейра. Капитан бросил на него вопросительный взгляд. Молоденький лейтенант отрицательно помотал головой.

— Ничего интересного касательно Себастьянов. Изнасилование. Кражи. Похоже, нет такого преступления, которого не совершили бы ребята по имени Себастьян. Но только не заказное убийство. Даже странно.

— Очень жаль, — сухо заметил да Силва. — А как насчет Пиньейро?

Перрейра пожал плечами.

— Он вернулся, но на нем ничего нет. Месяц назад он прилетел из Лиссабона рейсом «КЛМ».

— Как из Лиссабона? — встрепенулся да Силва. — Ты же сказал, что он уехал в Аргентину.

— Ну да. А из Аргентины в Португалию. А из Португалии домой. А что?

— А то, что Мендес тоже вернулся из Португалии, — да Силва задумался. — У тебя есть адрес Пиньейро?

— Старый есть. Он жил на самой верхотуре на ладейра Портофино, это около руа Риачуэло. В Лапа. Вот и номер дома. Шестьдесят девять. Но он мог сменить место жительства.

Да Силва все это стал записывать себе в блокнот, как вдруг в дверь постучали. Показалась голова сержанта Рамоса. В руках он держал ворох исписанных листков бумаги — плод его адовых мук по составлению рапорта.

— Вот, готово, капитан. Тут немного получилось, потому что писать-то было не о чем. — Он подошел к столу и положил листки перед капитаном, мельком взглянув на рисунки. — Эге! А что тут делает этот герой-любовник? За что его взяли? За многоженство? — Он осклабился. — Ну, я его понимаю. Такую красулю себе отхватил!

— Это ты о ком? — да Силва откинулся на спинку кресла.

— Да о нем! — Рамос ткнул пальцем в усатое лицо. Глаза за стеклами очков, казалось смотрели укоризненно на сержанта Рамоса, оказавшегося таким подлым стукачом.

— Ты его видел? — закричал да Силва.

— Ну да, — Рамос не понимал отчего это так горячится начальник. — В номере 825, в отеле «Серрадор». Доктор Карабеллу. Со своей подружкой. В рапорте я все написал.

Сержант ещё не закончил фразу, а да Силва уже был на ногах и надевал кобуру.

— Перрейра, машину! И… — он задумался. — Вот что… — он склонился над переговорником, увеличив громкость. — Патруль!

— Sim? — отозвался тонкий металлический голос.

— Быстро пошлите кого-нибудь в отель «Серрадор». Номер 825. Задержите всех, кто будет в номере.

— Не знаю, капитан, сможем ли мы сейчас, — с сомнением произнес далекий голос. — Тут у нас началась церемония возложения цветов к мемориалу. И нам надо проехать весь Бейра-Мар, чтобы попасть на прилегающие улицы. Толпы же по обеим сторонам проспекта. Если только… — голос оборвался, и в переговорнике послышался скрежет и шум. Когда патрульный снова заговорил, его голос срывался от волнения и возбуждения по поводу какого-то чрезвычайного происшествия. — Капитан! Там впереди что-то случилось! У Мемориала воинской славы!

— Что? — прокричал да Силва прямо в микрофон. — Что там случилось?

— Не знаю. Только что отъехали мотоциклисты, потом пошла первая машина кортежа, но вторая только начала отъезжать, как вдруг рванула с места и едва не врезалась в ступеньки монумента. Там, кажется, авария. Толпа напирает… Ничего не видно.

— Так не сиди сиднем! Подними задницу и пойди посмотри, что там такое! — взорвался да Силва.

— Сейчас пойду!

— Вот спасибо! — рявкнул да Силва. Перрейра уже стоял у двери кабинета.

— Я поеду в «Серрадор», капитан. Мы перекроем все улицы.

Да Силва поднял руку.

— Погоди, мы же не знаем, что произошло. Если то, о чем мы с тобой думаем, то все равно уже поздно. Пока мы будем перекрывать улицы, он уйдет. — Капитан развернулся к переговорнику. — Ну что там?

Ему ответил новый голос, который произнес извиняющимся тоном:

— Сержант побежал узнать. На машине туда не проехать. Народ запрудил все вокруг. Военная полиция пытается расчистить путь для «скорой».

— Да что там такое?

— Не знаю, капитан.

Да Силва приготовился выпалить целую тираду, но передумал: бессмысленно что-то требовать от простого патрульного. Он свирепо взглянул на Перрейру.

— Чтобы не сидеть тут до вечера в ожидании известий, примем рабочую гипотезу, что к происшествию у мемориала — что бы там ни случилось — причастен Насио Мендес, а сам он связан с Себастьяном Пиньейро…

— На каком основании?

— На том основании, что у нас нет прочих оснований! — жестко сказал да Силва. — Так где, говоришь, этот Пиньейро живет?

— Ладейра Портофино, дом шестьдесят девять. На самой вершине. Но это данные трехлетней давности.

— Будем надеяться, что нерешенная жилищная проблема в Рио не позволила ему переехать, — отрезал да Силва. — Там местность открытая?

Перрейра сразу понял, о чем речь.

— До конца улицы все как на ладони. А потом начинается лес. Из дома шестьдесят девять будет видно всякого, кто поднимается вверх по склону.

— А дальше? Улица ведет в гору?

— Да, — Перрейра задумался. — Можно доехать до Санта Терезы, оставить там машину и спуститься через matto, Но этот крюк займет много времени.

Да Силва хмуро изучал карту города. Наконец он принял решение.

— Так. Бери двоих людей и поезжайте на Санта Терезу. Оттуда спуститесь вниз. Я с Рамосом поднимусь по ладейре снизу от Лапа. — Вдруг ему в голову пришла новая мысль. — Погоди-ка — а как насчет дворов на ладейре?

Перрейра отрицательно помотал головой.

— Дома там просто лепятся к горе и никаких дворов нет. Так туда не поднимаешься.

— И не спустишься, — добавил да Силва и удовлетворенно кивнул. — Ладно, отправляйся, прикрой дом сверху, а мы пойдем снизу.

Перрейра помрачнел.

— Капитан, если он что-то почует, вы же будете для него отличной мишенью. — Но одного взгляда на смуглое лицо да Силвы ему хватило, чтобы понять свою ошибку. — Есть, сеньор! — поспешно закончил.

— Сколько тебе времени понадобится, чтобы добраться туда и занять позицию?

— Минут сорок пять — час от силы.

— Тогда мы там будем через час с четвертью, — да Силва взглянул на часы. — Сейчас десять тридцать пять. В одиннадцать пятьдесят начнем операцию. Зайдем к нему в гости.

— Так точно, сеньор! — Перрейра вышел.

Да Силва вернулся к переговорнику и стал крутить ручку громкости. Но в ответ послышался лишь шум.

— Алло! Прием!

— Алло!

— Да что вы там как в рот воды набрали? Что у вас происходит?

Его невидимый собеседник попытался убедить капитана логическими доводами:

— Сержант ещё не вернулся, вот я и…

— Замечательно! Я прочитаю обо всем в завтрашних газетах! — удрученно буркнул капитан, встал и надел кобуру. Когда он снял пиджак со спинки стула, зазвонил телефон.

— Да? — пролаял капитан.

Это была его секретарша.

— Вам звонят, капитан…

— Пусть перезвонят попозже!

— Вас вызывает Буэнос-Айрес!

— Да? — Он скинул пиджак и сел за стол. — Алло! Я подожду. — Дожидаясь соединения, он вытащил из ящика стола карандаш, придвинул к себе блокнот. Наконец линия очистилась от посторонних шумов. У капитана заблестели глаза. — Эччеверия? Привет! А? Да все хорошо. Сухогруз уже там? И ты говорил с капитаном… А? Очень хорошо. А объявление? Ты уверен? Отлично, просто отлично! Понял. — Он закончил писать. — Так ты уверен насчет объявления?

Гробовую тишину кабинета нарушило жужжание далекого голоса из трубки. Да Силва закивал.

— Очень хорошо. Более чем. А? — Он усмехнулся. — Да, удача мне улыбнулась. Это иногда важнее, чем дедукция. Спасибо тебе огромное.

Он положил трубку и стал обдумывать последние детали головоломки, которые, похоже, встали на свои места. Если только Себастьян не съехал… И если только это тот самый Себастьян… И если… Словом, оставалось ещё немало всяких «если», но с другой стороны, все это очень похоже на правду и объясняет мотивы поведения всех… Он вырвал листок с нацарапанными пометками из блокнота, сложил его и сунул в карман. Потом встал, надел пиджак и мотнул головой в сторону двери. Безмолвный Рамос, который все это время стоял рядом с недоуменным выражением на лице, сразу понял смысл этого жеста. Он раскрыл дверь перед начальником и столкнулся с принявшим боксерскую стойку Уилсоном. Американец, смущенно улыбаясь, опустил сжатые кулаки.

— Привет, сержант. Здорово, Зе. Что это вы такие взбудораженные? Я встретил Перрейру — у него был такой вид, словно он летит на пожар. Да и у вас вид не менее серьезный. — Он полез в карман и вытащил клочок бумаги. Вот о чем я тебе говорил.

Да Силва взял у него листок и мельком глянул.

— Это может подождать. Мы очень спешим.

— Подождать? — обиженно переспросил Уилсон. — Ты даже не намерен сверить почерк?

— Нет, — ответил да Силва с довольной улыбкой. — У меня тут появилась одна версия, и если сейчас выяснится, что записку написал не Мендес, придется версию выбросить. А мне жалко. Да и времени нет, — глядя на Уилсона, он добавил. — Знаешь, дружище, ты в этой истории с самого начала не последнюю роль играешь. Ведь твой рассказ про сбежавшего больного из «скорой помощи» и был завязкой дела. Так что у тебя есть шанс присутствовать при развязке.

— А что произошло?

— Пошли — все узнаешь, — да Силва подхватил его под локоть и потащил по коридору. — Тебе это может понравиться.

На мгновение заупрямившись, Уилсон сдался.

— Ну ладно, есть, правда, одна мелочь…

— Какая?

Уилсон приложил ладонь к затылку.

— Если мы поедем в полицейской машине с включенной сиреной, очень прошу тебя: пусть она воет как можно тише…