Пушка и привычка

Дональд Уондри Пушка и привычка

Полиция дышала в затылок. Джонни-Пришивальщик залёг на дно. Агенты ФБР удостоили его смертельно опасным титулом «Враг общества номер один». Джонни находился где-то в самом низу списка, но фэбээровцы канзасским ураганом вымели все имена выше него.

Джонни-Пришивальщик был этаким вольным стрелком — профессиональным убийцей. Расценки у него менялись, в зависимости от задачи. Джонни убивал, потому что любил это дело. Он ловил кайф от вида дёргающегося тела, когда всаживал в него пулю. Самое меньшее, что ему платили — это сотня за гангстера, но однажды он прокутил тридцать штук, полученные за то, что замочил вымогателя из профсоюза.

Иногда он применял «томми», но обычно пользовался пушкой. Руки у Джонни были короткими и он прятал автоматический пистолет в кармане куртки, где всегда держал свободную руку. У револьвера реже бывают осечки и точность стрельбы лучше автоматики, но по размеру он больше. Его нельзя так же быстро выхватить или так же быстро выстрелить. Ты на шаг опережаешь копов и ищеек с их тяжёлыми служебными револьверами.

Джонни-Пришивальщик получил такое прозвище по уйме причин. Во-первых, лицо у него имело землистый цвет. Пальцы у Джонни были тонкие и проворные. Ростом он около пяти футов девяти дюймов, рот прямой, глаза бледно-зелёные и абсолютно бесчувственное выражение. Сперва угрюмый юмор преступного мира окрестил его Джонни-Гасильщиком. Это произошло потому, что Джонни дырявил людей насквозь. Но Джонни когда-то немного «гасился» в карцере и не любил, когда ему об этом напоминали.

Как-то раз Фрэнк Марсуэло погорячился, назвав его в глаза Джонни-Гасильщиком. Через пару ночей Фрэнки переехал в морг. Криминальный мир намёк уловил и наградил его новым титулом — потому что в похоронном бюро приходилось немало пришивать и зашивать, чтобы Фрэнки и прочих жертв Джонни удалось бы опознать.

Большим боссом Джонни не был, но агенты ФБР всё равно за ним гонялись. Джонни уже некоторое время понимал, что полиция на хвосте. Последние две недели он отсиживался в квартире Мирты на Джейн-стрит. Как правило, Джонни не переселялся к подружкам, но Мирту он подцепил недавно и думал, что фэбээровцы до неё пока ещё не доберутся.

Одним утром газеты гордо известили, что Ника Морани одновременно настигли агент ФБР, семь пуль и билет в один конец на тот свет. Это поставило Джонни на вершину списка, а там Джонни находиться не желал. Это его пугало и тревожило.

Он вспомнил о других убежищах. Следовало двигаться дальше, чтобы действовать на опережение. Пока Мирты не было, Джонни поскорей смылся. Он вышел на тротуар и оглядел улицу. Всего лишь обычный сброд. Он направился к такси.

Но тут дворник окликнул: — Постой, Джонни, — и его рука полезла под левую подмышку. Убийце потребовалось гораздо меньше секунды, чтобы дотянуться до своей пушки. Пистолет взметнулся вверх, выстрелив сквозь карман куртки.

Следующее, что осознал Джонни — он валяется на тротуаре, правое плечо и рука онемели, и по ним расползается красное пятно.

Агент ФБР не пытался во что бы то ни стало прикончить вооружённого преступника. В голове у Джонни крылась информация о паре десятков убийств. Однако он потерял немало крови и его отвезли в больницу, прооперировали и провели переливание крови. Потом Джонни упрятали в психиатрический изолятор с усиленной охраной.

Когда он смог говорить, то не стал этого делать. Через три дня Джонни выздоровел достаточно, чтобы двигаться. Его планировали увезти оттуда. Время от времени, когда охранник отходил подальше, Джонни удавалось поговорить с интерном. Интернам платили скудновато. У Джонни ещё оставалась парочка тузов про запас. В каждой его туфле, между каблуком и подошвой, была упрятана штука долларов. Его одежда висела в шкафчике, куда интерн имел доступ.

Джонни решил, что, если выберется отсюда, то никогда больше не доверится пушке в кармане. Он отлично помнил, как фэбээровец выхватил свой револьвер из наплечной кобуры с такой скоростью, что по-любому успел бы пристрелить Джонни.

Той же ночью он сбежал. Джонни уже мог ходить и охранник не возражал, если он подходил к окну. Оно было закрыто решёткой, так что какая разница, даже если бы Джонни высунул руки на столь желанную свободу. Прямо над окном на бечёвке, привязанной к одному из стропил, висел револьвер. Когда Джонни обернулся, в руке у него была пушка.

Одежда охранника оказалась ему не по размеру, но всё равно сгодилась. Разумеется, его заметили. Прежде, чем Джонни добрался до выхода на улицу, объявили тревогу. Хирурги ночной смены довольно легкомысленно обращаются со своими машинами. Они оставляют ключ зажигания прямо в замке. Выехать поскорее иногда значит выжить. Джонни обогнал патрульные машины менее, чем на минуту и растворился в дорожном движении.

Они будут прочёсывать города, где он всегда залегал. Джонни избегал городов. Он отрастил усы. Он изящно одевался, но всё равно ходил с опаской. Глаза у Джонни были зоркие, но теперь он носил простые очки. Он пересёк весь континент. Там был городок, в предгорьях Сьерры, дальше Сан-Франциско.

Местные оказались народом странным и замкнутым. Они не доверяли друг другу и не выносили никого из гостиничных постояльцев. В городе не было санатория, но, из-за здорового климата отели полнились страждущими, поправляющимися от всяческих дыхательных заболеваний.

Укрытие получилось просто шикарное. Новые лица оставались незамеченными, потому что незнакомцы всё время приезжали и уезжали. У Джонни был настолько землистый цвет лица, что его действительно принимали за того, кем он прикидывался.

Опасаясь преследования, Джонни залёг на неделю. Он часами тренировался выхватывать из подмышечной кобуры револьвер, пока не наловчился вытаскивать пушку легче, чем когда таскал её в кармане.

Когда он решил, что так свихнётся, то предпринял осторожные вылазки. В двух милях от города Джонни обнаружил заброшенный затопленный карьер. Громадный кратер в милю диаметром до самого лавового основания заполняла вода. Это было глухое местечко и там Джонни-Пришивальщик мог упражняться в стрельбе. Он убедился, что по умению обставит любого фэбээровца.

Он просматривал газеты, но в полицейских сводках про него не говорилось ни слова. Невозможно было определить, сколько они узнали, где искали и как плотно шли по его следу.

Потом, в один день, Джонни спускался к яме, как вдруг золотоискатель, которого он встречал там прежде и с которым пару раз беседовал, произнёс: — Джонни-Пришивальщик, ты арестован…

Больше Джонни ничего не расслышал. Размышлять, что, да почему, он не стал. С первого же слова он действовал безотчётно. Он дёрнулся за своей пушкой. Потом его отвезли в морг, а «Врагом общества номер один» стал кто-то другой.

— Вот чего не понимаю, — заметил агент ФБР, — почему он схватился за карман, хотя револьвер был в подмышечной кобуре…

Перевод: BertranD, 2024