Пушкин в музыке

П. Чайковский ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

Над романом в стихах «Евгений Онегин» Пушкин работал более восьми лет. Развитие жизни общества, современного поэту, эволюция взглядов его самого отразились на идейном содержании романа. Широта обзора экономической, политической и духовной жизни России в первую четверть XIX века, глубина и типичность характеров героев позволили В. Г. Белинскому назвать это произведение Пушкина «энциклопедией русской жизни».

Наравне с философской, сатирической и пародийной сторонами это произведение проникнуто большим лиризмом, мягкостью. Недаром Белинский писал, что «Евгений Онегин» «есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии... Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы».

Не без волнения почти через 50 лет обратился к этому произведению П. И. Чайковский. Будучи «великим лириком» (определение М. Горького), Чайковский всегда боялся надуманности, нарочитой вычурности в музыкальном искусстве. В его письме к С. Танееву читаем: «Я охотно примусь за всякую оперу, где хотя и без сильных и неожиданных эффектов, но существа, подобные мне, испытывают ощущения, мною тоже испытанные и понимаемые. Ощущений египетской принцессы, фараона, какого-то бешеного нубийца — я не знаю, не понимаю... Я ищу интимной, но сильной драмы, основанной на конфликте положений, мною испытанных или виденных, могущих задеть меня за живое».

Обратившись к роману «Евгений Онегин», Чайковский понимал, что в опере невозможно передать широкое эпическое полотно, поэтому композитор останавливается на лирической линии произведения: любовь Татьяны к Онегину, Ленского к Ольге, Гремина к Татьяне. Его интересовали интимные переживания героев, их чувства, желания, горести и разочарования. Поэтому Чайковский назвал свое произведение лирическими сценами. Из этого, конечно, не следует, что композитор ограничивает сюжет оперы рамками любовных переживаний героев. Перед слушателем раскрываются и быт поместных дворян Лариных, и сцены светской жизни Греминых.

Работа над оперой целиком захватила Чайковского и продвигалась быстро. В одном из писем композитор признается: «...я влюблен в образ Татьяны, я очарован стихами Пушкина и пишу на них музыку, потому что меня на это непреодолимо тянет».

Однако, избегая сценических эффектов, создавая оперу, проникнутую простотой и безыскусственностью, автор понимал, что вряд ли аристократический партер поймет и оценит его детище, кроме того, он считал, что только молодые, искренние исполнители смогут передать прелесть пушкинских героев. Именно этим объясняется, что первое представление «Онегина» было не на сцене императорского театра, а в московском Малом театре силами учащихся Московской консерватории 17 марта 1879 года под управлением Н. Г. Рубинштейна.

Прелестная музыка оперы, истинно русская, простая и правдивая, с широкими распевными мелодиями, с красочным, но удивительно корректным оркестровым сопровождением, музыка, индивидуализирующая каждого героя, музыка на редкость понятная, сама собой запоминающаяся слушателем, в фантастически короткий срок завоевала горячую симпатию русского человека, которая передается из поколения в поколение, становясь все более глубокой.

«Лирические сцены» Чайковского привлекали к себе взоры многих замечательных представителей русского искусства. Оперой дирижировали Н. Рубинштейн и С. Рахманинов, ее ставил К. Станиславский, партии Онегина и Гремина пел Ф. Шаляпин, партию Ленского проникновенно исполнял Л. Собинов. Сейчас опера Чайковского идет почти во всех оперных театрах страны и горячо любима зрителями. Известный советский композитор, искусствовед и музыкальный критик академик Б. В. Асафьев писал: «Евгений Онегин»—одно из тех редких произведений искусства, которые так неотъемлемо входят в жизнь, прилепляются к ней так цепко, что становятся сами жизненным неизбежным фактом... всегда дорогим и ласково греющим душу».

«Если я горел огнем вдохновения, когда писал сцену письма, то зажег этот огонь Пушкин»,— писал Чайковский. Сцена письма — одна из самых проникновенных страниц русской оперы. В страстной, насыщенной горячим чувством музыке раскрывается весь душевный облик Татьяны — мятущейся, любящей, глубоко искренней.

Новое отношение Онегина к Татьяне, сила любви, таившаяся в его душе, раскрываются в последней сцене оперы. Его ария полна страстной надежды на любовь и счастье. И словно в оцепенении, пораженные сознанием невозвратимости утраченного, повторяют Онегин и Татьяна слова: «Счастье было так возможно, так близко!»