Пусть грянет гром

Глава 4

ОДРИ

Паника пронзает мое сердце, так сильно, что это сбивает меня с неба. Красное и черное крутится перед глазами, из-за чего невозможно понять, в какую сторону лететь, вверх или вниз. Я зову ближайший порыв, чтобы поймать себя, дрожа, когда теплый Южный останавливает мое падение.

Я никогда не испытывала такую боль прежде. Буря глубоко в моем центре, становится более сильной с каждым дыханием. Это только бушует тяжелее, когда я понимаю, что это означает.

Вейн в опасности.

В смертельной опасности.

Слова заставляют меня дрожать, и я приказываю, чтобы ветер изменил направление, позволяя нашей связи указывать путь. Путь к Вейну проходит через мое сердце... но связь чувствуется такой слабой.

Слишком слабой.

Слабеет с каждой секундой.

Если что-то произойдет, в то время пока меня нет рядом с ним, я себе никогда не прощу...

Я никогда не поправлюсь... Я никогда...

У мысли нет конца.

Ничего не будет без Вейна.

Я призываю каждый ближайший проект, приказывая, чтобы они раздулись в поток. Но я знаю, что этого будет не достаточно.

Я закрываю глаза и ищу Западный.

В пределах моей досягаемости нет ни одного, таким образом, я прикадываю, не заботясь, выдаст ли это мое местоположение. Однако, это чувствуется неправильно, выпуская ветер так смело.

Тихий ветерок проносится с Запада и я обматываю вокруг других, пытаясь решить, какие команды использовать. Сочетать проекты - это игра слов, уговорить их сотрудничать - дерзость, это приведет их к бунту. Я тренировалась с другими ветрами в течение большей части моей жизни, но Западный - новый язык. Секрет силы я украла из нашего с Вейном поцелуя. Этот язык я ведь только-только начала осваивать.

- Ну же, - шепчу я, посылая просьбу в небо. - Скажи мне, что делать.

Все, что я слышу - пульс в моих жилах.

Слезы полосуют мои щеки, лицо Вейна заполняет мой ум. Я могу представить каждый изгиб, каждую линию. Прекрасный синий его глаз и темно-коричневый цвет его теплых, земляных волос.

Но это тонкая тень реальности.

Я не могу позволить этим воспоминаниям быть всем, что у меня осталось.

- Пожалуйста, - шепчу я, чувствуя, как слова слеьают с губ на Западном языке. - Пожалуйста, помогите мне.

Слова - хриплый вздох, смешанный с мягким шипением, и чем сильнее я концентрируюсь на них, тем более прохладный порыв появляется в моем уме, крутясь и вращаясь, пока это не формируется в слово.

- Объединяйтесь, - шепчу я, и вся путаница ветров создает вокруг меня пузырь. - Парите.

Звезды размываются до полос, когда я мчусь вперед, и я говорю себе, что сила четырех поможет мне добраться до него вовремя. Но его след еще так далеко.

Почему я так далеко убежала?

Я не уверена, где я, но я знаю, что я летела на север неделю. Даже с моей бешеной скоростью, это займет часы, прежде чем я добирусь до него.

Все, что я могу делать, это надеяться и лететь.

Но через несколько минут боль в моем сердце уходит, оставляя меня холодной и пустой. Шок влезает в мою концентрацию, и ветры, несущие меня, распутываются.

Вейн не...

Я не могу даже мысленно произнести это слово.

Жгучее напряжение нашей связи возвращается, мое сердце снова бьется в привычном ритме и помогает мне обрести достаточно контроля, чтобы захватить Восточный. Но я упал слишком далеко, и не хватит времени, чтобы помешать мне врезаться в холодную, пенящуюся воду.

Темные волны вздымаются вокруг меня, почти отбрасывая меня к четырем колонам скал, которые выступают из океана около берега. Я только направляю себя подальше, изо всех сил пытаясь держать голову над водой, когда следующая волна прибивает меня к скалистому песку. Мое тело дрожит, когда я задыхаюсь, но я не чувствую холода.

Я онемела.

Опустела.

Но в моем разуме отзывается эхом единственная мысль, которая имеет значение. Он жив.

Он в безопасности, правда?

Я не могу сказать.

Его след чувствуется слабым, но устойчивым.

Я пытаюсь встать, но внутри все сжимается, и я подаю на колени, задыхаясь и отплевываясь от воды, которой я наглоталась в океане. Кислая желчь покрывает мой язык, и я сплевываю ее в отступающие волны, пока ничего не остается. Однако, я продолжаю подниматься, когда мое тело пытается произвести чистку всех темных, отвратительных истин, которые я пыталась отрицать.

Я поклялась защищать Вейна.

Поклялась обучать его, бороться с ним и готовить его к тому, чтобы быть нашим королем.

Наша связь должна была сделать меня более готовой поддержать то обещание.

И все же, я здесь, одна на холодном, пустом пляже, далеко от него, когда он нуждается во мне больше всего.

Я дрожу настолько сильно, что мне едва удается выползать из волн, прежде чем мои колени подкашиваются, и я утыкаюсть лицом в гладкие, круглые камешки, покрывающие пляж.

Резкие океанские бризы жалят мои заплаканные щеки, и я открываю свой ум для их песен.

Один из них Восточный - ветер моего наследия - поет мелодию, которую я искала раньше, просила о ней, цеплялась за все, что у меня было. Нежная песня о продолжении несмотря на турбулентность вокруг.

В течение многих лет я задавалась вопросом, является ли порыв небольшой частью моего отца. Намек на его присутствие, что осталось, чтобы вести меня, поддерживать меня, вести в бой. Но так как я узнала тайну моей матери, я надеялась, что он действительно ушел.

Он любил мою мать больше, чем жизнь. Больше, чем воздух. Если бы он знал правду — знал, что она продала наши и жизни Вестонов для потраченного впустую шанса о свободе, то — это уничтожило бы его.

- Иди, - шепчу я, а бриз осушает мои слезы. - Не трать на меня время.

Ветер становится путанее, поднимает мою голову и вынуждает открыть глаза и увидеть, что я не одна.

Белая голубка наблюдает за мной со своего насеста с кусочка сплавного леса, ее черные глаза блестят в лунном свете. Она воркует, когда я сажусь, умоляя себя добраться до нее. И впервые за последние несколько недель я делаю это.

Она прыгает на мой палец и тыкается клювом в мой большой палец, и я понимаю, что знаю эту голубку. Она, одна из посыльных моей матери, верная птица, которая седела на насесте на ее крыше, ожидая, чтобы нести вести Бурям.

Она последовала за мной, так как я ушла, и когда я поглаживаю ее шелковистые перья, я чувствую ее потребность — ее тягу к приюту теперь, когда моя мать оставила ее одну. Это один из моих подарков. Часть того, с чем я боролась, пытаясь сопротивляться таланту, который мы с матерью разделяли.

Но я смотрю на хрупкое существо и понимаю, как драгоценна такая связь. Как много я пропустила.

Она трепещет на моем плече, наклоняя свою стройную шею, чтобы клюнуть мое ожерелье.

Я оставила жакет от моей униформы, но никогда не снимала кулон, что дали мне Силы Бури. Шнурок голубой, наполненный жизнью, которую я в него вдохнула, когда он стал моим.

Моя рука хватается за серебряный кулон-перо, и как-то касание прохладного, гладкого металла придает мне мужество, чтобы принять правду.

- Время вернуться домой, - шепчу я, надеялась, что не все успела разрушить своим исчезновением.

Давление моей связи становится острее, чем когда-либо, я должна верить, что Вейн еще жив. И очень скоро я вернусь, чтобы делать свою работу.

Голубь хлопает крыльями и взлетает в небо, кружит надо мной, пока я встаю, стряхивает песок с моей одежды. Я приглаживаю волосы назад, колебание занимает лишь секунду, прежде чем я разделяю их на пять равных частой и заплетаю в тугую, сложную косу.

Это стиль стража.

Я страж.

И никогда снова об этом не забуду.