Пусть небеса падут

Глава 56 Одри

Это была не моя вина.

Слова такие чуждые, такие невозможны, я не знаю, как объять их. Чем больше они крутятся вокруг моей головы, тем больше ярости нагнетают.

Вейн жестко пытается удержать меня, но я отдергиваюсь.

- Почему? - кричу я на маму. - Ты убила папу. Убила родителей Вейна. Позволила мне взять вину на себя, разрушила мою жизнь! Как ты могла это сделать?! Почему ты вообще это сделала?!

- Ты думаешь, что я убила твоего отца? - Она тянется под свою униформу и вытаскивает кулон моего отца, держа его за черный шнур. - Ты думаешь, что я хотела этого? Я любила его. Я выбрала его... из всех мужчин, которые хотели меня. Я связалась с ним.

Она машет своей связью у моего лица, указывая на потертую запятнанную монету, как будто я не знаю то, что она означает.

Ветры раздуваются от ее злости, и она обнимает свою грудь. Дрожа от боли.

Я чувствую так много отвращения, что не могу ей посочувствовать.

- Ты позволила Буреносцу найти нас. Ты послала и Южные ветры тоже? Сбила Гэвина в небе, зная, что я спасла бы его?

Мысль заставляет мои глаза вспыхнуть, а мой желудок - отяжелеть. Птицы были наши - единственное, что мы разделяли.

- Ты знала, как сильна наша связь с птицами, ты знала, что я не смогу сопротивляться. Ты спланировала каждую мелочь, по которой я хотела бы взять вину на себя, не так ли?

Некоторая небольшая часть меня хочет, чтобы она это отрицала... она хочет считать, что она не могла быть в ответе за всю боль и потери, за которые я страдала все эти прошлые десять лет.

Вместо этого она отводит взгляд.

- Все, чего я хотела, было, чтобы моя жизнь стала прежней. Наши жизни стали прежними. Наш красивый дом на холмах, обернутый Восточными ветрами, которые успокаивали вместо того, чтобы вызывать стресс. - Она сильно ударяет себя по руке. - Ты понятия не имеешь, что я терплю каждую секунду, и тебе все равно. Никому нет дела. Все только заботятся о том, что мой дар может сделать для них. Только твой отец понимал... и когда мы сблизились, он обещал, что защитит меня, ослабит бремя настолько, насколько сможет. И он сделал это. Пока его семья не пришла.

Она поворачивается к Вейну.

- Они отказались разделить свой язык, даже после того как мы сделали все, чтобы им помочь. И они оба даже не стали бороться. Заявили, что тренировки причиняют им боль, - ее глаза темнеют, когда она обнимает себя, борясь с дрожью. - Они ничего не знали о боли.

- Вполне уверен, что они чувствовали боль, когда их убивали, - кричит Вейн, удерживая вызванные ветры, готовый ударить ими ее.

Я хватаю его руки, чтобы его остановить. Он мгновенье смотрит на меня, а затем отпускает ветры.

Я делаю вдох, пытаясь разобраться, что мне думать, что чувствовать.

На нас давит летнее солнце, но моя мать дрожит под другими потоками, погружающимися в ее кожу.

- Я не могла так больше жить, - шепчет она. – Следя за ветрами день и ночь. Я умоляла твоего отца бросить назначение. Но он был похож на тебя. Лояльный к Бурям сверх всякой меры. Ставил его клятву превыше всего. Превыше меня. Таким образом, я нашла другое решение.

Мои пальцы сгибаются в когти, и я хочу наброситься на нее.

- Твое решение убило любимого!

- Нет, дорогая, это была ты.

Слова бьют меня, и я шагаю назад, Вейн придерживает меня.

- Я все тщательно спланировала, - настаивает она. - Я предложила Райдену соглашение - Вестоны в обмен на свободу для моей семьи. Послала сообщение, скрытое в ветре и ждала. Я почувствовала момент, когда он получил его, и ветры сказали мне, что он его принял. Таким образом, я начала выдавать наше местоположение... потом я предупреждала всех прямо перед тем, как они догоняли нас, и мы бежали. Я хотела убедить твоего отца, что мы всегда будем слышать их прибытие, таким образом, он подвел свою охрану. И я была осторожна. Я нашла способы намекать Райдену, и чтобы он не мог проследить их до меня. Я знала, что твой отец не поймет.

- Потому что ты предательница!

Она меня словно даже и не слышит. Ее мысли где-то в другом месте, пока она трет птицу на манжете, глядя в пустоту между нами.

- Я сделала все, что могла, чтобы спасти мою семью. Я убедила твоего отца начать есть, потому он был слишком слаб для борьбы. Я использовала тебя, чтобы выдать нас, так как знала, что он сможет тебя простить. И я думала, что ощущение собственной вины сделает тебя более послушной.

- Послушной?! - кричит Вейн. - Ты подставила свою дочь... позволила ей взять на себя вину...

- Она виновата, - глаза моей матери фокусируются на мне. - Когда пришел Буреносец, я почти убедила твоего отца бежать - почти убедила оставить Вестонов, так как мы бы не были достаточно сильны, чтобы их спасти. Но затем ты побежала прямо в бурю. Вот тогда все посыпалось. Твой отец пошел спасать тебя, но буря поймала в сети и его. Потому я пробила себе путь к Буреносцу, чтобы вытребовать ваше освобождение, а он сказал, что ему велено меня убить.

- Ты это заслужила, - выплевывает Вейн. - Вообще-то, я думаю, что все было так, когда это случилось. Я видел, как ты боролась. Прямо перед тем, как он ударил тебя и вышвырнул из бури как мусор.

- Он не ударял меня.

- Правда? По крайней мере все выглядело так с того места где я стоял. Ты сделала причудливое движение запястьем несколько раз, и разозлила его –Но он все еще был в состоянии отшвырнуть тебя со своего пути.

- Потому что ты меня отвлек. И я сделала ему больно такими способами, каких ты даже, и представить себе не можешь.

Холод в голосе матери замораживает мою кровь.

Она царапает кожу снова, и впервые я вижу боль, какая она на самом деле. Яд утопил ее.

Я боюсь знать, как далеко это распространилось.

- Вейн? - спрашиваю я, едва способная произносить слова. - Скажи мне, что ты видел.

Он хмурится, когда вновь вспоминает.

- Я видел, как Буреносец напал на твою мать. Сначала она проигрывала, но потом она щелкнула запястьем и свалила его ветром. Затем он сделал себе неразрушимое торнадо ветров, так что она щелкнула рукой и напала на другого Буреносца. Именно тогда он разозлился и откинул ее далеко, таким образом, он мог помочь своему другу.

Пятна танцуют перед моими глазами, и я не хочу ничего больше слышать. Но я должна знать.

- Почему ты думаешь, что это был другой Буреносец?

- Я слышал как закричал мужчина где-то в отдалении, после того как она дернула рукой. Кто еще это мог быть?

Я качаюсь на ногах, жалея, что я не могу упасть на землю и никогда не вставать снова. Чтобы не говорить Вейну правду.

- Был только один Буреносец, - говорю я, вынуждая себя смотреть на мою мать. Она смущает меня, как будто она знает то, что я думаю и приказывает, чтобы я ничего не говорила. Но она больше не может скрывать свою тайну.

Я всегда задавалась вопросом, почему все шло так неправильно в тот день... как два дерева могли случайно пронзить родителей Вейна после того, как они были схвачены. Буреносец никогда не позволил бы ничему подобному произойти с драгоценным грузом Райдена.

Но поворотом запястья моя мать могла послать те зубчатые ветви куда угодно, куда ей захотелось.

- Ты убила Вестонов, не так ли? - шепчу я.

Вейн втягивает воздух.

Моя мать даже не вздрагивает, прежде чем ответить.

- Я предала Райдена так же, как он меня.

Ее слова образуют кашу в моей голове, крутятся и стучат, когда я борюсь с ними, блокируя их - отказываясь их приять. Но правда всегда находит способ укорениться.

Я ищу на лице моей матери признаки вины или сожалений - или даже безумия вызванного ядовитым подарком.

Но она выглядит... пустой.

И ее голос напрочь лишен стыда, когда она добавляет:

- Они бы никак не пережили допроса Райдена. Они были бы точно так же мертвы, но другим путем.

- И только поэтому ты помогла их убить! - кричит Вейн.

- Они не заслуживали моей защиты, - отрезает она. - Они были слабыми... и слабыми по своему выбору. Я заботилась о них. Все, чего я хотела, это забрать мою семью оттуда. И это то, что я попыталась сделать. Но мой муж не оставил бы тебя. Он пожертвовал собой, чтобы спасти ничего не стоящего маленького мальчика. - Она кидается на Вейна.

Я отдергиваю его от нее и толкаю ее назад, царапая ее кожу.

Моя мать смеется, глядя на кровавый след, который я оставила на ее голой руке.

Смеется.

Холодный, пустой звук разрушает последние иллюзии, которые она обернула вокруг себя, показывая мне, кто она на самом деле... или кем стала.

Убийцей.

Должно быть, она увидела эту мысль на моем лице, потому что ее глаза сужаются, и она тянется, развязывая узлы ее косы и позволяя волосам свободно упасть.

- Я предполагаю, что это означает, что мы сделали предположение. И я защищала тебя.

- Защищала меня? Ты ничего не делала, кроме как принижала и игнорировала...

- Не тебя, Одри, ты уже получила больше, чем заслужила - вдохнула дар отца. Но я защищала его.

Вейн заливается лающим смехом, что звучит истерически. Я хватаю его руку, чтобы остановить его, когда он двигается к ней.

- От чего ты защищала его? - спрашиваю я.

- Райден хотел меня убить. Я не могла рисковать терять поддержку Бурь. Кроме того, у Вейна есть то, что хочет Райден. Таким образом, я стерла его воспоминания в том случае, если он видел слишком много, и скрыла его. Позволяя тебе следить за ним, так ты была в моем поле зрения... и я голосовала против тебя, чтобы ты была его защитником, таким образом, тебе было бы сложно доказать, что я неправа. Я ждала его Западного прорыва. И теперь это, наконец, произошло. Я могу, наконец, отомстить Райдену.

- Я никогда не стану тебе помогать! - рычит Вейн и тянется к ветрам.

- О, я думаю, станешь, - говорит она ему. - Я знаю, как до тебя добраться.

Моя мать делает размытое движение, когда зубчатая часть ветряной мельницы двигается ко мне, проносясь в дюйме от моей головы.

Пару секунд занимается осознание факта, что моя мать только что пыталась меня убить. Затем я отталкиваю Вейн с пути и запускаю дробилку.

Толстая труба врезается в нее, сжимая ее в талии так, что ее глаза выпирают. Но моя мать создает шип ветра и наносит удар ветрам, вырываясь на свободу.

Она выпускает шип в Вейна.

Я толкаю его, и шип проносится над нашими головами, когда мы приземляются на песок. Обломки и мусор сыплются вокруг нас.

- Ты в порядке? - спрашиваю я, осматривая его на предмет ран.

- Да. А ты?

Я слышу следующий ветряной шип и откатываю нас с пути. Песок взрывается повсюду.

- Ты так же безнадежно любишь, как он, не так ли? - Она вновь начинает смеяться, создавая очередной шип. Вейн едва успевает подняться. - Возможно, тебе придется почувствовать, на что похожа потеря того, кто интересует тебя больше всего!

Вейн начинает призывать к нам ветры, но я прижимаю руки к его губам, чтобы заставить молчать.

Я не хочу, чтобы он дрался.

Кроме того, это моя битва.

Я вскакиваю на ноги, отправляя другую дробилку в свою мать.

Она уклоняется от воронки с неестественной грацией и скоростью.

- Какой у тебя план, Одри? Ты не можешь равняться мне... даже с даром твоего отца. Я всегда была сильнее. - Она щелкает обеими запястьями, бросая больше развалин ветряной мельницы. Мне едва удается вовремя прятаться. - Ты не можешь остановить меня.

Она права. Ее дар дает ей преимущество в любой битве.

Но она и не права.

Она не знает мой секрет.

Вейн и я связаны. И когда мы соединились, он заполнил мое сознание единственным словом - словом, которого до этого момента я не понимала.

Мир.

Я знаю Западный язык.

Никогда не слышала о связи, позволяющей людям делить языки. Но у нас она есть.

Так я вплетаю самый близкий Западный ветер в мой следующий вихрь и швыряю его в мою мать со всей силой, с которой я могу справиться. Потом еще. И еще.

Один за Вестонов.

Один за отца.

Один за Вейна.

Она падает, закрывая голову, крича от боли, когда бросающиеся ветры рвут ее одежду, ее волосы, ее кожу. Красные реки крови текут по ее лицу и застывают в песке. Тем не менее, я бью ее, развязывая десять лет скрытого гнева. Я срываю кулон отца с ее шеи. Она не имеет право оплакивать его.

Все. Закончиться. Сейчас.

Я смотрю на грязное, кровавое, бессознательное лицо матери, когда я сплетаю эти четыре ветра в шип, точно так же, как Вейн делал прежде. Он чувствуется холодным в моей руке.

Мертвым.

Я возвышаюсь над сердцем своей матери.