Пусть всегда будет солнце

Глава 2 Пусть всегда будет небо

— Быстро померла, царствие ей небесное, — наша прачка, миссис Браун, поплотнее укутала новорожденного мальчика в теплое одеяло и унесла в комнату к остальным младенцам.

А я сидела рядом с трупом молодой женщины и думала, что делать дальше. События развивались точно так же, как и в каноне. Меропа умерла через час после родов, попросив назвать ребенка Томом в честь отца и Марволо — в честь деда. Я не планировала вмешиваться в канон, не планировала ничего изменять, но руки сами потянулись к ручке и вывели в журнале не просто Риддл, а Риддл-Гонт. В будущем маленькому Тому не придется завоевывать свое место в мире магии, теперь его фамилия будет узнаваема. А я со своей стороны постараюсь, чтобы в нашем приюте он рос обычным ребенком, в меру шебутным, в меру хулиганистым, а не озлобленным изгоем — за то, что немного отличен от других.

* * *

В начале лета меня позвал к себе в кабинет мистер Вул.

— Миссис Коул, я не буду ходить вокруг да около… После того, как на войне погибли мои сыновья, а вслед за ними ушла моя дорогая супруга, не выдержав горя, я думал, что жизнь окончена. Зачем видеть этот мир, если все, кого ты любишь, ушли из него? Я сидел за столом в своем кабинете, держа в руках кольт, готовый пустить себе пулю в лоб. Вдруг в дверь постучали. Открыв, я увидел на пороге трех детей, просивших еду. Старшей девочке тогда и шести не стукнуло еще, а она за ручки еще двоих держала и так жалобно просила…

Этот приют — моя жизнь, мое сердце, моя душа… Помощи от государства очень мало, все, что создано здесь — сделано на мои сбережения руками людей, любящих это место так же сильно, как и я.

Наблюдая за вами с первого дня, как вы появились здесь, я не сомневался, что эта работа для вас — лишь временное пристанище. Я был уверен, что новенькая воспитательница сбежит через несколько месяцев. Но я ошибался, Элизабет. Я вижу, что вы болеете душой за этих детей, хотите сделать их жизнь легче и счастливее. Поэтому я хочу предложить вам занять мое место и стать директором…

Мистер Вул умер ранней осенью, успев передать мне дела, рассказать все тонкости работы директора приюта, познакомив со своими друзьями и партнерами, оказывающими помощь приюту, к которым всегда можно было обратиться, если возникали непредвиденные обстоятельства.

Работа управленца кардинально отличалась от работы воспитателя. С детьми намного проще. Сейчас мне нужно было решать массу проблем, с которыми я никогда не сталкивалась, по закону подлости навалившихся снежным комом. И первейшая проблема — найти воспитателя, готового работать за маленькую зарплату и при этом хорошо относиться к детям.

Желающих оказалось не так много, и все они не внушали доверия. Я мило улыбалась, отказав очередной претендентке, понимая головой, что не стоит рассчитывать на лучшее, но все-таки надеясь на чудо.

И чудо произошло, неожиданно свалившись нам на голову. Как говорят «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

В здешнем очень религиозном обществе практически все обязательно посещали воскресную службу в церкви. Для нас исключений не делали. Слушая проповеди отца Саймона, я поняла, почему дети из книги невзлюбили маленького Тома. После речей пастора они выходили из храма, уверенные в своей никчемности, грешности и ущербности. Уже сейчас он ставил на них жирное клеймо, утверждая, что все мальчики станут ворами и убийцами, а девочки проститутками. Малейшее отклонение от нормы порицалось и предавалось анафеме. Добрейшая миссис Браун после воскресной службы зверела и орала на детей, как резаная. В нашу повариху, миссис Твист, вселялось стадо демонов, превращающих ее в озлобленного монстра. Даже наш золотой мистер Смит запирался в своей каморке от вечно виснущих на нем мальчиков.

* * *

В это воскресенье, вернувшись из церкви, я не досчиталась маленькой Эмили. Пугливая, тихая, послушная девочка, онемевшая после того, как на ее глазах пьяный отец изрубил мать топором, а после повесился над изуродованным трупом.

Скорее всего, Эмили заснула на лавке около церкви, и я побежала обратно к храму, надеясь найти ее там. Ни возле церкви, ни внутри Эмили я не нашла. Уже отчаявшись и думая, что девочка могла отстать по дороге, я вдруг услышала подозрительные звуки, похожие звуки борьбы.

Спустившись в подвальное помещение, откуда был слышен шум, я увидела отца Саймона, зажавшего в угол отчаянно отбивавшуюся Эмили. Мой мозг отключился, давая волю жгучей ярости. С дикими криками схватив в руки первое, что попалось на пути, я набросилась на эту скотину, отбивая свою воспитанницу.

Прибежавшая на сильный шум пожилая монахиня, помогающая в храме, увидела избитого полуживого пастора, и меня, баюкающую бьющуюся в истерике Эмили в изодранной одежде.

Миссис Коул из книги не пошла искать пропавшую маленькую Эмили. Немая малышка, вернувшись в приют, не смогла бы рассказать, что с ней произошло. И скотина Саймон мог бесконечно продолжать калечить детскую психику, получая извращенное удовольствие, издеваясь над слабыми и беззащитными...

В следующее воскресенье службу вел новый священник, отец Питер. А сестра Марта вместо послушания в храме попросилась в наш приют, аргументируя свое решение тем, что принесет больше пользы, помогая воспитывать бедных сирот. За ней к нашей небольшой семье присоединились еще две монахини, существенно облегчив нам быт и полностью взяв на себя заботу о самых маленьких воспитанниках.

Если остались на этом свете святые люди, то отец Питер — один из них. Прошедший первую мировую, повидавший много горя и страданий, он нес в этот мир истинную доброту, надежду и веру.

Мои воспитанники нашли в его лице не просто друга и наставника, они нашли отца, к которому можно было обратиться за помощью в любое время дня или ночи.

Этот удивительный человек в каждом находил что-то хорошее, для каждого мог подобрать слова поддержки или утешения.

В отличие от своего предшественника, отец Питер не брезговал разговаривать с приютскими детьми. И если девочки в большинстве случаев стеснялись подходить к нему с вопросами, то мальчики могли поговорить обо всем на свете.