Путешествие пилигрима

Глава десятая. ДОЛИНА СМЕРТНОЙ ТЕНИ

… Вот вижу, как только Христианин вступил в долину Смертной Тени, он повстречал двух человек, которые несли худую молву о прекрасной стране. Они очень торопились, и Христианин спросил их:

— Куда же это вы, господа, так спешите?

— Назад, назад, и тебе советуем, если тебе еще дороги жизнь и мир души!

— Но в чем дело?

— В чем дело? Мы шли тем путем, которым идешь ты, и были уже близки к цели. Но если бы мы прошли еще немного дальше, то уже не смогли бы вернуться, чтобы предостеречь тебя.

— Но что же с вами случилось?

— Мы чуть было не вступили в долину Смертной Тени, но, к счастью, мы догадались вначале взглянуть на нее.

— И что же вы увидели там?

— Что увидели? Одно название долины чего стоит! Там так темно, хоть глаз выколи. Бесчисленное множество демонов, сатиров и драконов бездны летает по долине. Со всех сторон слышны рев и вой, будто тысячи и тысячи закованных в железные цепи стонут и плачут. По небу со страшной скоростью, хаотично, движутся мрачные свинцовые тучи. А над всем этим распростерла свои могучие крылья смерть. Словом, все это ужасно! Это страна мрака, где темно, как самая тьма.

— Ваши слова еще более укрепили мою веру в том, что я нахожусь на правильном пути, который приведет меня к желанной пристани.

— Что ж… Пусть это твой путь, но мы благодарим покорно.

Они быстро исчезли. Христианин же продолжил свой путь, крепко держа в руках обнаженный меч на случай встречи с врагом.

Я заметил, что по правую сторону во всю длину долины тянулся глубокий ров. Это был тот самый ров, к которому во все времена слепой приводил слепого и в котором оба исчезали навсегда. А по левую сторону долины находилась опасная трясина, которая, упади туда и хороший человек, и того засосет. В эту трясину когда-то упал и царь Давид, и ему бы несдобровать, если бы Тот, для Которого все возможно, не пришел ему на помощь.

Тропинка между трясиной и рвом была очень узкой, и бедный Христианин вынужден был идти весьма осторожно. Двигаясь в кромешной тьме, он должен был на ощупь лавировать между болотом и пропастью. Но все— таки он шел, осторожно продвигаясь вперед. Колени дрожали от страха, слышны были даже время от времени его испуганные вскрики.

Примерно на середине пути перед ним разверзлась бездна ада, из которой со страшным шумом вырывались языки пламени и снопы искр. Что делать бедному пилигриму? Ведь мечом против огня не пойдешь? Христианин вложил меч в ножны и взялся за другое оружие, которое называлось Молитва.

«О Господи, прошу Тебя, избавь душу мою!» — взмолился он.

Так он и шел какое-то время, а длинные огненные языки готовы были в любую минуту проглотить его, душераздирающие стоны и крики не прекращались ни на минуту. Иногда ему казалось, что его разрывают на части или топчут ногами, точно дорожную грязь. Вдруг ему почудилось, что его преследует целый вражеский отряд. Он уже хотел повернуть назад, но тут пришла ему в голову мысль, что он уже проделал половину пути по этой жуткой долине. Он с честью выдержал все выпавшие на его долю испытания, и было неизвестно, что опаснее — повернуть назад или идти вперед. И он решил продолжить свой путь. Враги уже наступали ему на пятки… И когда они положили руки на его плечо, он громоподобным голосом воскликнул: «Стану уповать на могущество Господа Бога!». Враги тотчас отступили от него и исчезли во мраке.

Я заметил, что бедный Христианин был так поражен всем увиденным и услышанным, что уже не узнавал своего собственного голоса. Когда он проходил мимо страшного входа в ад, к нему подкрался нечестивый и стал нашептывать ему в ухо самые страшные богохульства. Христианину показалось, что они срываются с его собственных уст. Это вызвало в нем чувство глубокой горести и печали. Он упрекал себя, что может хулить Того, Которого еще недавно так любил. «И если бы я мог сдержаться, то, очевидно, не грешил бы так», — думал он. Но он не догадался заткнуть уши. Тогда бы он сразу понял, откуда исходят эти страшные богохульства.

Совершенно подавленный и не в состоянии произнести ни единого слова, услышал он вдруг среди мрака человеческий голос:

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной».

Он несказанно обрадовался. Во-первых, он теперь знал, что еще кто-то, такой же богобоязненный, как он, идет по этой долине. Во-вторых, он понял, что Господь Сам хранит этого человека, странствующего во мраке. «Так почему же Он не сохранит и меня? — подумал Христианин, — хотя здесь я и не вижу Его…» В-третьих, он надеялся догнать этого человека. А со спутником по любой дороге идти веселее. Он прибавил шагу и стал громко звать незнакомца, но тот не отвечал, так как был уже далеко. Стало светать, и Христианин вспомнил слова: «Он претворяет смертную тьму в ясное утро».

Когда совсем рассвело, он обернулся, чтобы наконец разглядеть все те опасности, которые ему среди полного мрака удалось благополучно избежать. Только сейчас он отчетливо увидел, насколько бездонным был ров с одной стороны и насколько ужасна эта трясина с другой. А тропинка между ними была такой узкой! У бедного Христианина волосы на голове встали дыбом! В самой глубине еще были видны все эти летающие чудища, но их пугал свет. Ибо написано: «Он открывает глубокое из среды тьмы и выводит на свет тень смертную».

В это время на горизонте показалось солнце, что придало Христианину некоторую бодрость духа. Он знал, как ни опасна первая половина долины Смертной Тени, вторая, которую ему предстояло пройти, гораздо опаснее. От места, где он находился, до конца долины — весь путь был уставлен западнями и ловушками, изрыт рвами и глубокими ямами, так что идти по нему в темноте было бы самоубийством. Но, к его счастью, взошло солнце, и он радостно воскликнул: «Светильник Его светил над головой моею, и я при свете Его ходил среди тьмы!».

Вторую половину долины он успел пройти засветло. Вдруг, к немалому ужасу пилигрима, в конце пути он увидел гору человеческих костей, а неподалеку — вертеп, в котором жили в древние времена два великана по имени Язычество и Папство. Это по их вине пилигримы, чьи останки разбросаны были повсюду, подвергались мучениям и пыткам. Христианину повезло, он сумел пройти этот участок пути живым и здоровым, и то лишь потому, что один из великанов умер, а второй, хоть и был еще в живых, но по старости лет и от контузий, полученных в многочисленных битвах, превратился в дряхлого полупомешанного старика. Его одеревеневшие члены не позволяли ему тронуться с места, и он только сидел возле вертепа, качал головой и исторгал вслед проходившим пилигримам угрозы и проклятия, размахивая кулаками от сознания своего собственного бессилия.

Христианин спокойно шел своим путем, пока в недоумении не остановился, услышав обращенные к нему слова оставшегося в живых великана: «Вы ни за что не поумнеете, пока еще многих из ваших не сожгут». Не обращая на эти слова никакого внимания, Христианин прошел мимо, напевая при этом песню: