Путешествие сэра Джона Фирфакса по Турции и другим замечательным странам

Глава десятая

Не доходя еще до дому, я узнал все новости, ждавшие меня на родине. Умер год тому назад мистер Фай, оставив меня наследником, была очень холодная зима, приезжали комедианты из Лондона, разбился невдалеке французский корабль, Кэтти Пэдж вскоре после свадьбы исчезла неизвестно куда, кто думает, что муж ее прогнал, другие предполагают, что она сама уехала на континент, бросив Эдмонда, третьи желают видеть в этом странное преступление, некоторые ищут еще более таинственных причин.

Печально вошел я в свою горницу, где все осталось по-прежнему, только раскрытая страница Сенеки казалась мне перевернутой, неся другое, более утешительное изречение. Дом был не топлен, так как никто не ждал моего возвращения, шел дождь, и сумерки быстро падали. В комнату быстро вошел Эдмонд, обнял меня и заплакал. Прослезился и я, глядя на похудевшего друга. Мы не спрашивали друг друга о несчастиях, будто условившись, и спустились в столовую, где трещал камин, затопленный Жаком, успевшим тесно подружиться с Магдалиной, – и я стал рассказывать о своих странствиях, закурив короткую трубку. Когда дело дошло до нашего возвращения и я упомянул Джэка Брайта, Эдмонд, вскочив, воскликнул:

– Как, Джэк Брайт? он здесь, приехал с вами?

– Он точно приехал с нами, но здесь ли он еще, я не знаю, так как он спешил куда-то дальше.

– Слава Богу! – сказал Эдмонд, снова опускаясь в кресло.

– Разве он знаком тебе? что ж ты знаешь о нем? – спросил я.

– Ничего, ничего, об этом после. Продолжай, прошу тебя, свой рассказ, – прошептал друг, закрывая глаза.

– Но дальше нечего почти продолжать, – отвечал я.

Окончив историю своих странствий, я долго сидел перед пылавшим камином рядом с Эдмондом, тогда как у двери стояли Жак и Магдалина; последняя утирала передником слезы, а ноги мои лежали на мягкой спине старого Нерона.

1909