Пути кораблей

Человек, влюбленный в море

Иван Сергеевич Соколов-Микитов, русский советский писатель, моряк, путешественник, охотник, этнограф, родился в 1892 году в урочище Осеки под Калугой.

Детство его прошло среди милой, истинно русской природы. Весной запахи пробудившейся зелени неудержимо влекли мальчика на берега реки, покрывшиеся нежной дымкой распускающейся листвы. Именно тогда органически сросся он с родной землей, с ее бессмертной красотой.

Когда Ване исполнилось десять лет, его отдали в смоленское реальное училище. Однако из пятого класса училища он был исключен «по подозрению в принадлежности к ученическим революционным организациям». Петербургские частные сельскохозяйственные курсы были единственным учебным заведением, где не требовалось свидетельств о благонадежности. Но вскоре скучные курсовые занятия оказались не по душе молодому человеку с беспокойным, неусидчивым характером. Энергичного, жизнелюбивого юношу манит море, далекие странствия, новые интересные встречи и впечатления.

Устроившись в Ревеле (ныне Таллин) на пароход торгового флота «Могучий», он в течение нескольких лет скитался по белу свету. Морское путешествие на «Могучем» окончательно утвердило Соколова-Микитова в его решении стать моряком. Все ему нравилось: и строго размеренная жизнь на корабле, и люди, с которыми пришлось плавать, и морские просторы. «Первое впечатление от моря было потрясающе, — вспоминал впоследствии писатель, — море покорило меня».

Вскоре он поступил учеником матроса на пароход торгового флота «Меркурий», приписанный к Петербургу. Служба в торговом флоте обогатила представление Соколова-Микитова о мире, о людях. Он познакомился с жизнью европейских, азиатских и африканских портов, побывал в Турции и Египте, Греции и Италии, Нидерландах и Англии.

Первая мировая война застала Соколова-Микитова в Греции, откуда с большим трудом удалось ему добраться до России. В первых очерках о войне, с которыми он выступает в газете «Биржевые ведомости», звучит тревога человека, душой болеющего за судьбы своего народа.

С 1916 года Соколов-Микитов служит в действующей армии: сначала начальником передвижного санитарного транспорта, затем в эскадре воздушных кораблей, летает на первом русском бомбардировщике «Илья Муромец». Он был, пожалуй, первым русским писателем, художественно описавшим землю с высоты полета, увлекательно рассказавшим о необыкновенных ощущениях покорителей неба.

После Февральской революции Соколов-Микитов как депутат от «Эскадры воздушных кораблей» приезжает в Петроград. Вскоре его переводят во второй Балтийский флотский экипаж. Захваченный революционными событиями октября 1917 года, он восторженно слушает выступление В. И. Ленина в Таврическом дворце.

В Петрограде в редакции «Новой жизни» И. С. Соколов-Микитов познакомился с А.М. Горьким, угадавшим в матросе Балтийского флота писательское дарование и поддержавшим молодого литератора добрым словом и советом.

В гражданскую войну Соколов-Микитов попадает в оккупированную белой армией Одессу. В очерке «Бунин» он потом напишет: «Его видел всего лишь два раза, в Одессе, в самый тяжкий год гражданской войны. Была зима — штормовая, малоснежная, неприютная южная зима. В Одессу я приехал из голодавшего и голого Крыма на переполненном растерянными людьми пароходе. Одесса жила горячечной жизнью сыпнотифозного больного. На севере рушился белый фронт, разбитые войска генерала Деникина беспорядочно отступали, увозя и теряя награбленное добро. Город был до предела набит разношерстными, разноязычными людьми... В порту мрачно и чуждо дымили английские, французские, греческие, итальянские пароходы. Портовые кабачки и притоны были набиты дезертирами, карманными ворами. Ночами по городу расхаживали военные патрули, ничем не отличавшиеся от уличных бандитов. На городских шумных базарах бойкие люди открыто торговали награбленным.

В редакции газеты, литературным отделом которой заведовал Иван Алексеевич Бунин, я оставил небольшой рассказ. На другой день мне сказали, что Бунин просит меня к нему зайти... Бунин похвалил мой деревенский рассказ, заботливо расспрашивал о моих занятиях, о моей жизни. Узна, что я служу и служу матросом на торговом корабле, что мы собираемся скоро отбыть в дальнее плавание, как бы с горечью давней и непоправимой утраты сказал, что всегда любил море, любил моряков, дальние морские путешествия...»

Вскоре Соколов-Микитов устроился матросом на шхуну « Дых-Тау», принадлежавшую торговому обществу РОПиТ. Вновь начались морские странствия, на первых порах омраченные тяжелой болезнью, причиной которой была перенесенная в Крыму дистрофия.

Небольшое старое судно «Дых-Тау» совершало рейсы между черноморскими портами и перевозило самые разнообразные грузы. Команда ютилась в тесном душном кубрике, работа была грязной и тяжелой. И все же, несмотря на трудные условия, Иван Сергеевич находил время и место для литературных занятий. С жадностью присматривался он к тому, что происходило вокруг, искал встреч с самыми разными людьми, чтобы лучше понять и осмыслить происходящее.

Основой ранних произведений И. Соколова-Микитова послужили впечатления от его первых морских путешествий, совершенных в 1913-1914 годах. В рассказах «Морской ветер», «Голубые дни», «Туман», «Чарши», «Танакино счастье» изображается жизнь суровая, трудная, но по-своему прекрасная, потому что она воспитывает в людях чувство товарищества, потому что в борьбе со стихией и перед лицом опасности проявляются лучшие качества человека. Эти рассказы проникнуты высокой гуманностью, любовью к Родине, глубоким уважением к тяжелому матросскому труду.

Герои этих рассказов — люди, с которыми Соколову-Микитову приходилось делить тяжелую участь рядового матроса, встречаться в иностранных портам и матросских кубриках. Писателю близки и понятны переживания ирландского безработного, пришедшего «подкормиться» на русский пароход («Матросы»), и печальная судьба матроса Танаки, проигравшего в карты скромные сбережения («Танакино счастье»); его волнует жизнь анатолийского крестьянина-бедняка, очень похожая на трудную долю бедняка дореволюционной русской деревни («Чарши»), и злоключения африканских грузчиков, пытавшихся бежать от невыносимых условий своего существования в Москву («Морской ветер»).

Нерасторжима связь между людьми труда, независимо от того, какого цвета у них кожа, независимо от того, на каком языке они говорят.

В рассказе «Туман» инвалид войны сторож-турок с восхищением говорит о советской России, о том, что «турецки рабочий человек» и «русски рабочий человек — браты». И недалеко то время, когда в других странах, так же, как в России, «поднимутся на своих врагов все бедные люди».

Магически притягательно звучат для простых тружеников зарубежного мира слова «Рашен», «Москов».

И хотя в морских рассказах немало грустных строк, они оптимистичны, так как содержат много человеческого тепла и солнца. Радости в них больше, чем печали, ведь вопреки всем невзгодам в жизни людей существуют и «голубые дни»:

«Я гляжу на звезды, на море, на розовеющую полосу рассвета, говорю себе вслух то, что говорю теперь, что буду говорить всегда: “Человеку великая дана радость — видеть, знать и любить мир!..”» («Голубые дни»).

В 1920 году с парохода «Омск», проданного в Гулле с аукциона, Соколов-Микитов в числе команды был списан на берег без расчета и брошен на произвол судьбы. Началась вынужденная эмиграция. В Англии он прожил около года и в 1921 году перебрался в Германию. Почти двухлетнее пребывание писателя за границей, скитания по портовым ночлежкам Гулля и Лондона дали Соколову-Микитову материал для «Чижиковой лавры». В основе этой повести — судьба человека, в силу обстоятельств оказавшегося оторванным от родины.

А. М. Горький высоко оценил писательское мастерство И. С. Соколова-Микитова в этой повести, а К. А. Федин назвал «Чижикову лавру» одним из лучших произведений советской литературы той поры.

После возвращения на родину И. С. Соколов-Микитов устраивается в арктические экспедиции на ледокольном пароходе «Георгий Седов», возглавляемые О. Ю. Шмидтом.

За первыми экспедициями 1929-1930 голов в Северный Ледовитый океан и на Землю Франца-Иосифа последовала экспедиция по спасанию ледокола «Малыгин». В ней Иван Сергеевич участвовал как корреспондент «Известий». В 1933 году он отправляется в экспедицию в мурманский и северный края.

Участие в арктических экспедициях дает ему материал для очеркового цикла «Белые берега», где он впервые в советской литературе осмысливает действия человека в открывшемся ему природном мире Крайнего Севера.

Взявшись за «арктическую тему», Соколов-Микитов ставил цель реалистически изобразить «лицо Арктики» (так назван раздел цикла «Белые берега»). Он записывает: «трудно, быть может, невозможно писать о замечательных красотах Арктики стилем ее первых исследователей...»

Вот почему Советская Арктика Соколова-Микитова лишена традиционной экзотики: автор избегает нарочито морской терминологии, не описывает нам морские ландшафты, окрашенные в эффектные тона, зато он показывает читателю торжество жизни там, где видели раньше лишь мертвую пустыню.

Очерковая повесть Соколова-Микитова «Спасание корабля» также навеяна арктическими впечатлениями. Известно, что отредактирована она была Алексеем Максимовичем Горьким.

Участник экспедиции по спасанию «Малыгина», свидетель гибели руслановцев и «тягчайшей работы в Арктике», Соколов-Микитов рассказывает о том, как в «страшной, пустынной, мертвой земле» Заполярья, в Ледовитом океане, в условиях полярной зимы живут и трудятся люди, «превратившие каждый миг своей жизни в движение и напор».

На одном из островов Северного Ледовитого океана появился тогда залив имени писателя Соколова-Микитова. Именем Ивана Сергеевича была названа и бухта, где он нашел буек погибшей американской экспедиции Болдуина-Циглера, судьба которой до того момента была неизвестна.

Писатель не представляет свою жизнь без путешествий. Жажда познания, стремление к новому, неизведанному влекли его за Полярный круг на Землю Франца-Иосифа, к рыбакам и нефтяникам Каспия, на Кольский полуостров...

На ледоколе, самолете, автомобиле, верхом на коне, пешком проникал он в самые отдаленные уголки страны, знакомился с замечательными людьми, принимавшими деятельное участие в освоении малоизвестных уголков нашей Родины, с такими известными учеными, как О. Ю. Шмидт, В. Ю. Визе, с полярным капитаном В. И. Ворониным, совершившим первый в истории переход по Северному морскому пути в одну навигацию, с талантливым организатором и начальником Эпрона (Экспедиции подводных работ на морях и реках СССР) Ф. И. Крыловым и многими другими.

В предвоенные годы Соколов-Микитов был одним из писателей, обогащавших очерковые формы советской литературы: разрабатывал научно-художественный очерк («Водолазы»), художественно-документальную повесть («Спасание корабля»), путевые поэмы («Белые берега», «У синего моря»).

Великая Отечественная война застала Ивана Сергеевича на севере Новгородской области. Уже в конце 1941 года он обдумывает план книги о партизанах Ленинградской области, пытается добиться направления для сбора материалов в одно из партизанских соединений. К сожалению, намерения Соколова-Микитова не осуществились.

Четверть века жизнь Соколова-Микитова была связана с селом Карачарово на Волге. Здесь, в Калининской области, в ста метрах от волжской воды, на опушке леса стоял простой бревенчатый домик. Широкая гладь Московского моря, перелески и деревеньки на противоположном берегу, обилие цветов, лесные птицы — все это было близко русскому сердцу писателя.

«Я бросил здесь якорь. Это моя последняя гавань!» — с грустью говорил он мне, когда я как редактор вместе с Иваном Сергеевичем готовила к печати его очередную книгу.

В «Карачаровский период» он выступил и как мемуарист, и как критик.

Книга воспоминаний, писавшаяся автором до последнего дня жизни (умер он в 1975 году), содержит портретные очерки М. Горького, И. Бунина, А. Куприна, А. Толстого, М. Пришвина, К. Федина, В. Шишкова, А. Грина, О. Форш, А. Твардовского, полярного исследователя П. Свирненко, художника и ученого Н. Пинегина, натуралистов З. Сватоша, Н. Зворыкина и других, а также критические статьи об С. Аксакове, Г. Торо, В. Бианки, В. Солоухине.

Именно в эти последние годы жизни Иван Сергеевич много пишет или (когда совсем сдает зрение) надиктовывает близким свои лучшие произведения о родной природе, о деревьях и птицах, о цветах и животных — «братьев наших меньших».

В живописном изображении природы Соколов-Микитов бесспорно унаследовал и творчески развил замечательные традиции русского искусства — искусства Айвазовского и Шишкина, Аксакова и Тургенева, Бунина и Куприна.

Как признавался Иван Сергеевич, именно Куприн, а позже Горький помогли определить ему правильный путь и выработать свои писательские принципы.

Прочитав только что напечатанные рассказы молодого, никому не известного еще тогда матроса торгового флота, А. И. Куприн в 1921 году прислал Соколову-Микитову ободряющую открытку: «Я очень ценю Ваш писательский дар за яркую изобразительность, исконное знание народной жизни, за живой и правдивый язык. Более же всего мне нравится, что Вы нашли свой собственный исключительно Ваш стиль и свою форму. И то и другое не позволяет Вас спутать с кем-нибудь, а это самое дорогое!»

Творчество И. С. Соколова-Микитова во многом автобиографично: всегда и обо всем он рассказывал как очевидец и участник тех или иных событий, и это придает его произведениям документальную убедительность и достоверность, которая так привлекает читателя.

Калерия Жехова