Пути титанов

СПОР НА СЪЕЗДЕ

…Земля встречала смельчаков. Овациям, приветствиям не было конца. Невероятный эксперимент был блестяще завершен. Начинался новый этап в исследовании космоса, решались самые смелые проблемы межзвездных путешествий.

Так оценивали общественные и научные круги результаты полета аппарата «Мысль» к системе Центавра. Четыре человека — молодые ученые и инженеры — составляли экипаж корабля. «Мысль» пролетела расстояние от Альфа Центавра и обратно не за восемь лет, как раньше, а за десять дней согласно показаниям атомных часов корабля. Переворачивались все физические теории, рушилась основная концепция Эйнштейна, потому что «Мысль» летела в пространстве со скоростью, превышающей скорость света в миллионы раз.

Головокружительный успех окрылил молодых героев. И они выдвинули на рассмотрение следующего съезда в Цветограде проект экспедиции, граничащий с бредом, как выразился один очень старый академик. Съезд был поражен. Все, не дыша, слушали пламенные заключительные слова Георгия — командира экипажа «Мысли».

— …Далекие поколения будут оценивать наши дела. Они ждут наших открытий. Вот почему я так настойчиво требую у вас разрешения готовить эту экспедицию…

Гром аплодисментов заглушил его слова. Георгий благодарно улыбнулся, обвел лучистым взглядом синих глаз амфитеатр зала… Кажется, все в порядке!

Он переглянулся с товарищами, сидевшими в первых рядах. Они радостно поднимали вверх руки, приветствуя общий успех.

И вот медленно стихла овация. В зале воцарилась тишина.

И среди этой тишины вдруг послышался старческий кашель. Это отозвался академик Горин — директор объединенного Института ядерных проблем. Председатель съезда, не спрашивая академика, объявил его выступление.

Георгий с уважением освободил место на трибуне и хотел вернуться в зал, но его остановил тихий голос Горина:

— Подождите!

Георгий удивился, но остался на месте. И вот все услышали слова академика, неожиданные, жестокие, неумолимые:

— Я тоже аплодировал прекрасным мечтам командира «Мысли». Да, именно мечтам! С сожалением хочу констатировать здесь, перед высоким съездом, что упомянутый полет не может осуществиться!..

Смешанный шум растерянности и недоумения поплыл над залом.

— Почему? — резко прозвучало среди шума вопрос Георгия. Судорожно ухватившись рукой за барьер трибуны, он сверлил глазами старого ученого.

Горин дружески, мягко посмотрел на Георгия. Кустики седых бровей над прищуренными глазами подскочили вверх.

— Знаете ли вы, какая энергия нужна вашему аппарату?

— Знаю! — с вызовом ответил Георгий. — Но к чему этот вопрос?

— Сейчас скажу. Дегравитационное поле «Мысли» невозможно создать без энергии, которую дает аннигиляция[11] вещества и антивещества[12]. Это душа, движущая сила корабля. Ведь так?

— Так!..

— Вы использовали для полета к Альфа Центавра запасы антивещества, готовившихся реакторами в течение шести месяцев. А чтобы осуществить этот ваш проект, нужна десятилетняя напряженная работа всех установок по изготовлению антивещества!.. Десять лет! Вы понимаете?..

— Мы готовы ждать десять лет! — раздался звонкий голос с передних рядов амфитеатра. Это говорил один из членов экипажа корабля.

— Да, мы готовы! — подтвердил Георгий. — Не только десять — двадцать, тридцать, сколько потребуется…

Академик грустно улыбнулся, развел руками.

— Дети, просто дети! Почему вы, восхищаясь своим проектом, не думаете о множестве других исследований? Ведь антивещество используется не только в вашем аппарате. Согласится ли Институт Космонавтики ради этого проекта отменить все другие исследования на десять лет? — обратился Горин в президиум съезда.

— Ни в коем случае, — категорически возразил директор Института. — Космолет «Мысль» получил бы такое количество антивещества, которое остается от других запланированных исследований…

— Но этого хватит разве что для полета на сотню парсеков! — возмущенно воскликнул Георгий, обращаясь к залу.

— Мы не имеем права при данной ситуации замораживать другие работы. Неужели вы не понимаете, что далекое будущее, которому служит ваш проект, может подождать по сравнению с проблемами сегодняшнего дня?!

Зал мрачно молчал. Георгий опустив голову, не говоря ни слова, сошел вниз. Говорить было нечего.

Члены экипажа «Мысли» встали с мест и направились за командиром к выходу. Ступенька за ступенькой, не оглядываясь, медленно шли они, будто ждали, что их позовут обратно, что не все еще пропало…

Делегаты съезда сочувственно провожали взглядами молодых ученых. Среди напряженной тишины глухо стукнули двери. Теперь только чудо могло спасти чудесный, невероятный проект…

КАТАСТРОФА ПОДСКАЗЫВАЕТ ВЫХОД

Георгию было стыдно смотреть в глаза товарищам. Кажется, ни в чем не виноват, все случилось помимо его воли, но на душе остался неприятный осадок, что он наврал самым близким друзьям, обманул их в лучших ожиданиях. Так бывает всегда — чем прекраснее мечта, тем горше, больнее разочарование!

Через три дня Институт Космонавтики поставил перед экипажем «Мысли» задание — лететь к планетной системе звезды Сириус. Для подготовки давалось два месяца. После визита в Институт Георгий встретился с друзьями и рассказал о новом полете. Он видел, что ребята были очень недовольны.

— Не киснуть! — засмеялся Георгий. — Рано еще опускать головы! Слетаем на Сириус, а затем добьемся своего! Слышите, ребята? Мы же действительно немного поспешили… Пока не протоптали тропинки вокруг дома, а уже хотим отправляться в дремучий лес!..

Космонавты решили разъехаться на один месяц для отдыха. Георгий вылетел в Киев.

Воздушный лимузин высадил его на левобережье, среди гидропарка. Попрощавшись с водителем, Георгий сел в открытый вагончик воздушной дороги и переехал к речному порту.

Был теплый день первого месяца лета. Буйные соцветия каштанов осыпались на головы прохожих, над Владимирской горкой неслась нежная мелодия знакомой песни. Георгий радостно вдохнул душистый воздух родного города, тревожно напрягся. Впереди предстояла встреча с Марианной — невестой, которую он еще не видел после полета на Альфа Центавра.

Георгий медленно пошел вверх, до Крещатика, не желая пользоваться ни транспортом, ни самодвижущимися тротуарами. Времени было предостаточно — Марианна заканчивает работу в Институте Энергетики только через час. За это время можно полюбоваться красотой Киева. Ведь более полугода он не был здесь.

Быстро пролетел час. Взволнованно поглядывая на часы, Георгий ждал у входа в Институт. И вот среди работников Института появилась высокая, стройная девушка с короной темных волос. Она остановилась у колонны, небрежно поправила прядь волос.

Марианна! Чудесная, единственная!..

Сердце Георгия забилось звонкими, частыми ударами. Только при взгляде на нее он понял, как несказанно сильно любит ее, как невозможно оторвать ее от сердца и пойти в черную бездну космоса, без надежды встретиться снова.

Взгляд девушки остановился на фигуре Георгия. Удивление, радость, любовь, упрек загорелись в больших черных глазах. Она задыхалась, не могла сказать ни слова.

Георгий побледнел. Он протянул руки и ждал. Марианна не выдержала. Она в изнеможении сделала несколько шагов навстречу и, несмотря на любопытные взгляды подруг, упала в объятия любимого…

…Георгий и Марианна выехали вниз по Днепру. На одном из островков они остановились. Здесь было решено провести месяц отдыха. Надо было хоть на какое-то время забыться, отмежеваться от назойливых мыслей о неудаче на съезде. А Марианна втайне радовалась, что все-таки ее неугомонный Георгий полетит не в неизвестность, а «недалеко», только до Сириуса. Все-таки оттуда можно дождаться его.

Георгий сделал шалаш у воды, под плакучими ветвями ивняка — ствол дерева проходил как раз посередине нехитрого жилья. На сучки можно было цеплять одежду, различные припасы. Все дни были полны весельем и развлечениями. Вспомнив детство, Георгий ловил рыбу под корягами, а Марианна варила на треножниках вкусную, пропахшую дымком, уху.

Изредка они включали радио или портативный телевизор, слушали передачи из Киева, Москвы, Цветограда и других городов. Приятно было поймать музыкальную передачу, а затем отплыть на лодке в гущу лозы и, остановившись среди белых цветов кувшинки, слушать, как несется мелодия над сонной водой и замирает где-то в левобережных лесах.

Так проходил месяц. Надо было собираться. В предпоследний день солнце скрылось за облаками, подул студеный ветер. Марианне нездоровилось, и она утром смотрела передачи по телевизору.

Георгий напоследок решил половить рыбу руками. Может, никогда уже ему не придется пройтись по этим родным, близким сердцу берегам. Пусть хоть воспоминания останутся в душе даже посреди темноты пространства…

Уже в связке трепетало три окуня и один сомик. Ловя находчивого налима, который крутился в лабиринте коряг, Георгий прислушивался к звукам телевизора, что доносились из шалаша. Марианна крутила ручку настройки, перескакивая с одного диапазона на другой. И вдруг Георгий услышал отчаянный крик девушки. Она звала его.

Ничего не понимая, растерянный Георгий оставил рыбу на произвол судьбы и побежал сломя голову к шалашу.

— Что такое? — крикнул он, откинув простыню у входа.

Марианна молча показала на телевизор. На экране виднелась туманная фигура человека. Лицо его было растерянное, глаза наполнены тревогой и страхом.

— Это же Димитр, командир корабля «Огонь»! — приглушенно сказал Георгий.

Марианна схватила его за руку.

— Он обращается ко всей Земле, — судорожно сказала она. — Что-то случилось с кораблем!..

Мысль Георгия лихорадочно охватила сразу все, что касалось полета ракеты «Огонь». Год назад пятеро космонавтов на ней полетели к быстролетящей звезде, которой дали характерное название «Чужая». Эта звезда, как определили астрономы, имела собственную скорость около тысячи километров в секунду. Значит, она не принадлежала к Галактике, а была чужаком, инородным телом, которое случайно попало в пределы другой системы. Согласно задания Института экипаж «Огня» решил посетить странную звезду и провести там ряд исследований. Что же случилось с ними?..

Губы Димитра шевельнулись. Послышался хриплый, приглушенный голос:

— Дорогие друзья! Очевидно, «Огонь» погибнет. Мы включаем все оптико-электрические аппараты для передачи на Землю. Слушайте и смотрите! Мы попали в зону притяжения крайней планеты. Наш корабль неожиданно охватил настоящий вихрь огня. Аппараты показывают, что обшивка звездолета катастрофически разрушается. Температура повышается, уже трудно дышать…

Димитр замолчал. На экране появилось изображение корабля снаружи. В черной глубине неба призрачным сиянием пульсировало гигантское розовое солнце, слева быстро вырастал диск планеты, окруженной голубой короной атмосферы. А вокруг корпуса звездолета бушевало море огня. Казалось, будто разгневанное божество бросало в корабль потоки молний, ​​которые понемногу, но неумолимо разрушали аппарат.

— Мы ничего не понимаем! — послышался растерянный голос Димитра. — Корабль теряет управление. Аппаратура движения выходит из строя. Попробую посадить на планету!..

— Проклятье! — закричал Георгий, рванув воротник рубашки. — Назад, назад! — замахал он кулаками в телевизор, глядя расширенными глазами на диск планеты, который быстро рос на экране…

Марианна растерянно схватила Георгия за руку.

— Что? Что там? Ты понимаешь?

— Они погибнут! — застонал Георгий. — Надо поворачивать прочь от звезды, в пространство!.. Они попали в мир антивещества!..

Кровь застыла в жилах Марианны от этих слов. Ведь при встрече вещества и антивещества происходит взаимное уничтожение, и тогда… тогда то и другое превращается в поток мезонов и гамма-лучей. Значит, конец?!

— Прощайте, друзья! Конец!!! — неожиданно звонко раздался голос Димитра.

Марианна закрыла лицо ладонями, бросилась в угол шалаша и зарыдала. А Георгий строго и мрачно смотрел, как на экране разноцветные фейерверком пылал, разваливаясь на части, прекрасное творение человеческого разума, космолет «Огонь». Теперь он действительно соответствовал своему названию.

Багровым пламенем вспыхнул экран, что-то затрещало. Потемневшее лицо Георгия дергалось нервной судорогой. Конец!..

Он долго молча сидел у потухшего экрана и механически гладил плечо Марианны. Девушка все еще содрогалась в рыданиях. И вот будто молния пронзила мозг Георгия. Нет! Недаром погибли товарищи из «Огня»! Их смерть поможет следующим поколениям!

Да! Это выход! Недалеко от солнца, всего на расстоянии десяти парсеков, летит звезда с планетами, которая полностью состоит из антивещества. Неисчерпаемый запас! Не надо тратить колоссальную энергию на создание антивещества на Земле. Организовать полет к этой звезде, набрать дармового топлива сколько угодно, и тогда… тогда лети хоть через всю бесконечность… Только надо окружить корабль, скафандры, аппараты полем защиты! Риск? Риск есть!.. Но что сделаешь без риска? Решено! Их проект снова возродится. Теперь уже ничто не станет им помехой…

— Марианна! Вставай! Идем! — потормошил Георгий девушку. Она подняла заплаканное лицо, всхлипнула.

— Куда?..

— В Цветоград! К товарищам! — возвышенно сказал Георгий. — Немедленно!.. Я снова буду защищать свой проект!..

Не успела девушка опомниться, как Георгий развалил шалаш, перенес вещи в лодку и, посадив ее на сиденье, решительно направил утлую посудину к Днепру, на трассу быстроходных атомоходов…

ПУТЕШЕСТВИЕ В НЕВЕДОМОЕ

До начала выступления оставалось несколько минут. Георгий промчался по центральной площади и остановил свой лимузин возле Дворца съездов. Широкими мраморными лестницами поднялся до колоннады. И вдруг остановился. Из за колонны метнулась тень, фигура женщины в легком розовом наряде.

— Марианна?! — удивленно воскликнул Георгий.

— Да, я! — приглушенным голосом ответила девушка, судорожно сжимая руки. — Ты последние дни совсем не хотел видеть меня, ты избегал наших встреч… ты… ты не любил меня никогда!..

Высокий лоб Георгия покрылся бледностью. Синие глаза заблестели. Но слова текли сдержанно, спокойно:

— Это неправда! Нет и не будет в мире другой любви у меня, кроме любви к тебе… Но ты же знала, что мы готовили корабль. У меня не было времени… Вылет — завтра!..

— Так почему же ты не возьмешь меня?.. — простонала девушка. Ее большие черные глаза, окруженные длинными ресницами, излучали необычную нежность. Лицо было усталым, полные темно-красные губы вздрагивали.

Георгий не выдержал. Трудно смотреть в такие волшебные глаза любимой девушки. Он отвернулся.

— Ты знаешь, почему я не могу взять тебя, — едва выдавил он из себя.

Марианна поправила тяжелый узел волос. Легкий ветер с моря озорно трепал блестящие черные кудри. На ресницах у девушки повисла прозрачная слеза. Но в следующее мгновение Марианна решительно вытерла ее. Глаза ее стали сухими, строгими.

— Значит, не возьмешь меня?

— Нет, Марианна, не возьму!

Твердыми шагами Георгий прошел мимо девушки, поднялся на трибуну. Старался не встречаться с ее укоризненным взглядом. Ведь все решено! Его больше нет на Земле! Это — последнее прощание!

Затаив дыхание, впились глазами сотни представителей различных народов Земли в оратора. Для людей двадцать первого века все это казалось непостижимым. Реальным, родным и близким был только голос Георгия:

— Дорогие друзья! Сегодня наша наука празднует завершение создания небывалого звездолета. Отныне ограничения в скорости передвижения, предсказанные теорией относительности для материальных тел, разрушены. Еще недавно считалось, что скорость света — это предел для любого полета, что человечество никогда не сможет вырваться за пределы ближайших систем, так как никакой жизни не хватит для таких полетов[13]. Но наука разрушает все границы, которые сам перед собой устанавливает консервативный разум. Вы знаете, что год назад был построен аппарат, который достигает любых скоростей. Все это даже создателям аппарата казалось невероятным. И полет звездолета «Мысль» до Альфа Центавра и обратно за десять дней по относительному времени корабля убедил всех. Факты сильнее консервативной привычки!..

Науке удалось создать мощное дегравитационное поле, и, таким образом, использовать новый источник энергии — энергии гравитации. Аппарат, окруженный дегравитационным полем, может полностью изолироваться от сил мирового притяжения! Квантовый предел[14] для нашего корабля не существует!..

Зал Съездов загремел бурей аплодисментов. Георгий сдержанно поклонился, поднял руку.

— Не было только антивещества, чтобы осуществить наше путешествие. Запасов Земли не хватает для такой цели. И вот… — Георгий тяжело вздохнул, — трагедия экипажа «Огонь» помогла нам. Мы летим к звезде «Чужой», где попробуем добыть запасы антивещества. «Мысль» оборудована для путешествия в антимир…

Георгий помолчал.

— Друзья! Мы прощаемся с вами! Нас двенадцать человек. Вы не встретитесь с нами, если даже все члены экспедиции вернутся домой…

В задних рядах послышался тяжелый вздох, приглушенный плач. Присутствующие тревожно оглянулись. К выходу быстро шла высокая фигура в розовом. Вот она на минуту остановилась, повернулась. Блеснули неповторимые, страстные глаза. Девушка открыла дверь.

Пальцы Георгия до боли впились в барьер трибуны, но лицо сохранило спокойствие. Двери закрылись. За ними исчезла Марианна. Родная, чудесная, любимая…

Надо сдержаться! Впереди — бездна, которую необходимо побороть ради далеких, неведомых потомков. А для себя — ничего!

Ровным, спокойным голосом, будто ничего и не произошло, Георгий продолжил:

— После путешествия к антизвезде мы полетим в соседнюю галактику — Большое Магелланово Облако. О жертве не надо говорить. Человечество не на такие жертвы идет во имя науки, во имя познания Вселенной! Цель — грандиозна! Я горжусь тем, что руковожу такой необычной экспедицией!..

Конечно, жаль, что вы, наши современники, не увидите результатов наших исследований. Огромная скорость космолета, разрушая привычные представления о времени, перенесет членов экспедиции в далекие будущие годы. Мы, если останемся живы, встретим здесь, на Земле, далеких потомков, удаленных от нас на тысячи лет. Но первый и последний человек — это члены одного и того же великого человеческого рода! Значит, наш долг — нести огненную эстафету Науки через мрак Времени и Пространства к Бесконечности!..

В полной тишине сошел Георгий с трибуны Съездов, исчез за дверью. И все еще неподвижно сидели представители народов Земли в зале и миллионы зрителей у телевизоров. Все были поражены величием необычного научного подвига…

…Георгий зашел в рубку радиостанции Института Космонавтики. Навстречу ему шагнул от пульта смуглый живой парень с черными, как смоль, волосами.

— Вызовите всех членов экспедиции! — приказал Георгий.

— Слушаюсь! — Парень, завистливо поглядывая на синеглазое лицо начальника небывалой экспедиции, быстро орудовал кнопками и рычажками на пульте. О, как бы он хотел улететь вместе с ним в черную неизвестность! Не потому, что эту белокурую шапку волос знает каждый человек на планете, что многие девушки вздыхают вечерами, рассматривая строгое лицо на фотографии. Он хотел бы краем глаза заглянуть в далекие миры — неизвестные, необычные, бесконечные…

Одна за другой над пультом загорелись одиннадцать маленьких цифр. Все члены экспедиции были на своих местах. Парень повернулся к Георгию.

— Можете говорить…

— Друзья! — Георгий встал перед телеобъективом, в голосе его слышалось волнение. — Напоминаю, что завтра в три часа дня — вылет. Прощайтесь с родными, погуляйте в последний раз по родной Земле. До свидания, дорогие друзья!..

На пульте погасли красные огоньки. Георгий горячо пожал руку радиста.

— Значит, я больше не увижу вас? — с каким-то страхом прошептал парень.

Георгий долго и внимательно смотрел в самоотверженные глаза юноши, потом грустно покачал головой.

— Нет! Не увидишь… Но меня встретят твои далекие потомки. Разве это не все равно?..

— Я верю вам… Но я не все понимаю!..

Георгий не ответил, ушел. Ему еще самому надо было осознать то, что должно произойти. А сознание до сих пор не охватывало будущего полета во Вселенную.

Разум создал аппарат, который переворачивал все представления людей о Времени и Пространстве, Разум проложил пути на звездных картах в другие океаны материи, Разум же оставлял позади все, что было дорого для сердца — Землю, родных, любимую девушку…

Георгий остановился на огромной площади родного города-сада, задумался. Может, разыскать Марианну? Нет! Не надо бередить старые раны, которые до сих пор кровоточат! Если он сумел противостоять своей безграничной любви и горячим просьбам Марианны, то теперь недостойно отвергать давние решения — решения Разума!..

Где-то в глубине сознания жужжала ехидная мысль:

«А знаешь ли ты, что важнее, чьи решения — Разума или Сердца? Уже одно то, что ты думаешь об этом, говорит о равноценности того и другого».

Нет! Лучше не думать! К людям, к радости и веселью!

Послышались голоса совсем рядом. Его узнали, группа юношей и девушек приветствовали его. Искренность и неподдельное восхищение было написано на молодых лицах. Георгий помахал рукой, улыбнулся и быстро пошел к краю площади.

Мимо проплывал открытый вертолет. Георгий остановил его, взбежал по лестнице к сиденью, бросился на мягкие подушки.

— В «Небесную симфонию»…

Запел под винтами ветер, облака из далекой синевы летели навстречу. Ажурные кровли города поплыли вниз, в волнах моря блеснули искорки красного солнца, заходящего за красочный горизонт…

…Неслышно гудели мощные воздушные винты, поддерживая огромное помещение «Небесной симфонии», которая кружила над морем. Со стен свисали гирлянды чудесных ароматных цветов, вьющиеся темно-зеленые растения. Издали сооружение было похоже на большой вазон с цветами, что витал в воздухе под облаками.

«Небесная симфония» была прекрасным местом для отдыха. Целые семьи, влюбленные пары, друзья находили в этом романтическом убежище на небесах все развлечения, которые желали сердце и душа, переполненные чувствами. Георгий еще не был здесь. Годы учебы и терпеливой подготовки к полету не давали возможности оторваться от бесконечных забот. Он мечтал вместе с Марианной побывать вот в таких местах… Но жизнь рассудила иначе! Он не сожалеет о том! Он не жалеет, что личная жизнь не удалась, что их — красивых и влюбленных — разделит навсегда черная, непонятная пропасть. Не жалеет?.. Но почему же так щемит сердце, болит душа? Разве они не подчиняются обязанности? Почему так часто вспоминается милый островок среди Днепра?..

Послышались звуки волшебной нежной музыки. Они вырастали, усиливались, невидимыми волнами плыли в пространстве. Наконец, вертолет повис у приемной площадки сооружения. Георгий поблагодарил пилота и вышел из машины, которая сразу же улетела. Сделал несколько шагов, оглянулся.

Солнце зашло за горизонт, в городе загорелись огни. Здесь воздух еще рассеивал последние лучи дня, высеребривая прозрачные стены небесного здания.

Георгий, посмотрев зачарованным взглядом на багровый горизонт, направился по розовой лестнице вверх. Навстречу ему вышла веселая улыбчивая девушка в нежно-голубом платье. Она увидела вновь прибывшего и окаменела. На лице появилась растерянность.

— Вы узнаете меня, Георгий? — спросила она, все еще не веря глазам. Густой румянец заливал ее щеки.

— Аннабела? — удивился Георгий. Это была его школьная подруга. — Откуда ты здесь?..

— Чему ты удивлен? — спросила в ответ девушка. — Разве это не почетная работа — устраивать досуг людей? А ты разве не сюда пришел?..

— Нет, нет! Бела! Дорогая! Прости, я не то хотел сказать… Но ты помнишь, как мы мечтали, как учились вместе…

На нежных щеках Аннабелы пролетела тень печали. Она опустила золотые ресницы вниз.

— Помню… Я никогда не забывала те далекие сказочные времена. Ты ничего не помнил, не видел…

— О чем ты, Бела? — Голос Георгия был растерянным, он пытался взглянуть в глаза девушке.

Аннабела покраснела, потом, пересилив себя, весело рассмеялась, смахнула невидимую слезу.

— Пустое! Ты лучше скажи: что привело тебя сюда? Ведь завтра вылет?..

— Ну и что же? Разве мне нельзя в последний раз, перед прощанием погулять как следует?..

— А как же… она…

— Что? — Между бровями Георгия пролегла резкая складка.

— Ты понимаешь, о чем я говорю… Я все знаю. Все!

— Ты о Марианне?

— Да!

— Не надо… Не надо! Я пришел сюда, чтобы забыть ее! Она зовет меня обратно, властно зовет, а я — ты слышишь, Бела, — а я не имею права!..

— Забыть? — Аннабела грустно улыбнулась. — Хотела бы и я забыть многое в жизни, но…

Она замолчала на полуслове. Глаза Георгия были закрыты. На висках пульсировала жилка. Тогда девушка сжала его ладонь, в ее глазах блеснул дерзкий огонек.

— Эй, друг! Почему раскис?..

Судорога боли прошла под кожей на лице Георгия, а в следующую минуту он уже овладел собой. Синие глаза заискрились, исчезла бледность.

— Я рад побывать у вас!..

— Но помни — у нас нельзя быть печальным! Здесь надо только веселиться!

— Я для этого и пришел сюда…

— Тогда вальс со мной. «Солнечный вальс»!

Девушка махнула рукой кому-то в глубине помещения. Полилась музыка вальса в огненном, энергичном темпе. Аннабела перегнулась через руку Георгия, и они закружились по зеркальному полу танцевального зала среди десятков других пар.

Девушка, цветы, веселые люди — все это смешалось в глазах Георгия. Он чувствовал горячее тело, он видел искры зеленых глаз, он чувствовал что-то такое, что предшествовало забвению. О, если бы, если бы забвение! Хоть на эти последние полсуток! До того времени, когда вокруг будет корабль и Вселенная!

Но нет! Не забыть ему о полете, о скорой разлуке с Марианной! О, Марианна! Где ты?..

Танец закончился. Георгий остановился, с благодарностью склонился перед Аннабелой. Она, тяжело дыша, улыбаясь, легко положила свою руку на его локоть.

— Что ты хочешь теперь, друг?..

— Вина! Старинного, хорошего вина. Впервые в жизни! И, может, в последний раз!

В голосе Георгия послышались нервные нотки. Девушка с пониманием посмотрела на него, подвела к украшенному столику. Рядом был барьер, а внизу — два километра пространства до земли. Георгий посмотрел вниз, залюбовался ночной далью. На темном фоне переливались живые разноцветные огоньки города, и казалось, что это какая-то неведомая звездная система повисла в небе.

«Я даже думать начинаю по-космически», — с иронией подумал Георгий. Аннабела коснулась плеча, показала вниз.

— Осторожно…

Он засмеялся.

— Ты забыла, куда мы завтра летим?!.

Девушка смутилась, вышла. Через минуту она, вернулась, неся на подносе бутылку золотистого старинного вина и поднос с ароматными сочными грушами. Георгий налил два бокала, один подал Аннабеле, глядя на знакомые ему с детства черты милого молодого лица.

«Может, хоть твои чары, волшебство детской любви закроют от меня образ Марианны, — подумал Георгий. — Дай, дай мне забвение».

Оба отпили по глотку тягучей жидкости, засмеялись, потом выпили все до дна. Горячая волна ударила в не привыкший мозг, хмель — приятный, как сон о детстве, всколыхнул уснувшую душу…

— Песен! Я хочу песен, — прошептал Георгий. — Ты попроси…

— Сейчас, — ответила Аннабела. — Я закажу специально для тебя… Современную народную песню…

Девушка отошла к наряженной цветами эстраде. Руководитель оркестра с огромной седой шевелюрой кивнул ей, махнул смычком. Свет погас. На фоне темного зала возникло звездное небо, Млечный Путь. Из глубины далеких миров едва заметными контурами начал вырисовываться образ женщины в прозрачном наряде. Почти неслышными аккордами оркестр заиграл волнующую мелодию. Казалось, те звуки неслись из неизвестных систем, они звали, возбуждали, грустили.

Белые руки женщины, как крылья сказочной птицы, протянулись вперед, будто хотели обнять далекие созвездия. В пространство полетели серебряные звуки странной песни:

Песня замерла, и последние слова подхватило далекое эхо где-то над морем. Зажегся свет. Послышались крики одобрения. А Георгий, закрыв лицо руками, сидел неподвижно.

— Что с тобой, Георгий? — испуганно прошептала Аннабела. Затем поняла — песня! Ее друг никуда не убежал от непреодолимого чувства, оно таилось в каждой щели души и сердца.

С эстрады зазвучали бурные аккорды танца. Пальцы Аннабелы запутались в белых кудрях Георгия. Он поднял голову, провел рукой по глазам, будто снимая паутину, и встал. Снова вихрь музыки подхватил их, и снова они летели с девушкой в ​​мир старой и вечно новой сказки — сказки забвения. А когда на востоке проснулся рассвет и зарозовели стены «Небесной симфонии», Георгий опомнился от чар и пошел к выходу. Аннабела догнала его, остановила…

— Друг, — тяжело дыша, сказала она. — Неужели все…

Он молчал. Девушка обвила его шею руками. Горячие губы обожгли, взволновали. Но молниеносно перед мысленным взором предстали большие, как мир, глаза Марианны — единственные на Земле. Георгий осторожно отклонился, крепко сжал руки Аннабелы.

— Нет, нет! — прошептал он.

Она кивнула. Глаза девушки улыбались, но в них стояли слезы.

— У вас такое заведение, — пошутил Георгий, — где не разрешается грустить. Прощай, Аннабела! Прощай, мой друг!..

Он сел в воздушный лифт, еще раз улыбнулся девушке, нажал на рычаг. Лифт плавно пошел вниз, держась в равновесии на мощных струях сжатого воздуха.

И долго еще стояла зеленоглазая девушка среди цветов, склонившись над барьером, и смотрела в туманную даль. Слезы катились по ее молодым щекам, и утренний ветер высушивал их…

ПРОЩАНИЕ

…Космический корабль стартовал в десяти километрах от Цветограда. Здесь, недалеко от моря, специально оставили пустое место, чтобы проводить небезопасные эксперименты. Пятнадцать лет назад среди степных курганов заложили первые камни фундамента гигантского цеха, который был сооружен из прозрачного вещества. Пятнадцать лет шла напряженная работа сотен ученых, инженеров, десятков различных институтов. И вот посреди гигантской площади появился невиданный аппарат. О нем заговорил весь мир. Несколько месяцев назад этот аппарат вернулся из пробного путешествия к системе Центавра. Теперь «Мысль» была готова стартовать в неизвестность — в другую галактику…

Многотысячные толпы людей напирали на барьеры, изменяя многолетней привычке к выдержке. Всем хотелось добраться до поля, где стоял звездолет, который сверкал белыми спиралями в лучах солнца. Но за барьер не допускали никого, даже родственников космонавтов и представителей Всемирного Совета Народов.

Не было пышных речей, патетических слов. Говорили переполненные до предела сердца крепкими пожатиями рук, скупыми пожеланиями успеха. В стройной шеренге замерли двенадцать молодых ученых и инженеров. Они сознательно уходили от солнца, цветов, любимых девушек во мрак, в неизвестность ради торжества Знания.

Георгий с гордостью посмотрел на молодые лица.

Вот Джон-Эй. Опытный штурман! На волевом лице его не прочитаешь ничего. Глаза сухие, хотя в груди, возможно, буря. Он сдержанно машет рукой своей старенькой матери. Не увидятся уже они, навеки провожает мать своего сурового сына во мрак небес. И смотрит она на него так, будто Джон-Эй лежит в гробу. Сердце матери не хочет понимать, что эта разлука — ради других, далеких, тех, которые придут из небытия в ясный, построенный предками мир.

Орамил и Тавриндил. Два юноши-астронома из Афин. Они весело смеются, пытаются согнать выражение грусти с милых личек своих девушек. Отличные ребята. Их черные южные глаза будут искриться смехом даже тогда, когда смерть предстанет перед ними…

Новые члены экипажа тоже по сердцу Георгию. Вот биолог Вано — великан с Кавказа. Механики Антоний и Вильгельм — братья-близнецы, оба рыжеволосые, веселые, оба энтузиасты космических путешествий. Второй штурман Борислав, медик Джар и энергетики Симон, Иосиф и Дэн — также испытанные ученые, и им можно довериться в любых обстоятельствах.

Георгий решительно подошел к микрофону и поднял руку.

— Друзья! — загремел его голос над полем. — Через час — вылет! Я понимаю ваши чувства, но осторожность требует, чтобы за полчаса до старта не было ни одного человека в пределах пяти километров! Прощайте, дорогие друзья, до встречи с вашими потомками!

Толпа зашумела. Близкие и родные вылетающих не выдержали; перегибаясь через барьер, они со слезами на глазах целовали сыновей, братьев, любимых. А с задних рядов уже взлетали в воздух легкие вертолеты и несли людей прочь от стартового поля. На башнях непрерывно крутились телекамеры, которые передавали в эфир все, что происходило вокруг.

Внизу гигантского цилиндра открылся вход. Один за другим члены экспедиции исчезали в аппарате. На поле остался только Георгий. Он с грустью оглянулся вокруг. Марианна не пришла. Не пришла! Ну и пусть!..

Два часа сорок пять минут. Двадцать первое августа. Две тысячи пятьдесят восьмой год. Осталось пятнадцать минут до старта.

Георгий повернулся к аппарату, сутулясь, подошел к люку. Переступив возвышение у входа, оглянулся еще раз, в последний раз.

Поле было пустынным. Над холмами кружили подорлики или коршуны, высматривая добычу. На горизонте дымилась земля, казалось, что там волнуется море или бегут, перегоняя друг друга, стада ягнят. Далеко в голубом тумане темнели здания города, ветер доносил издалека аромат цветов и жизни. Тишину нарушали только скрип автоматических телеобъективов на башнях и едва слышный шелест ветра.

Острая нервная боль пронзила тело Георгия. Он отступил шаг назад и резко повернул рычаг на пульте у входа. С мощным хлопком закрылись массивные двери. Еще поворот рычага. Магнитное поле уничтожило щели между дверью и стеной. Теперь те, что зашли внутрь, были полностью изолированы от внешнего мира.

Внутренним лифтом Георгий поднялся наверх, вошел в командирскую каюту. За ним автоматически закрылись прозрачные двери. За пультом в кресле, слева от командирского места, уже сидел Джон-Эй — первый помощник Георгия.

— Все на местах, — скупо сказал он. — Амортизация включена. Можно давать старт. Осталось пять минут.

Георгий молча сел в свое кресло, пристегнул широкие мягкие ремни. Протянул руку к пульту. Справа вспыхнул небольшой экран. На нем появилось внимательное лицо пожилого человека с седыми волосами. Мужчина грустно, но ободряюще улыбнулся. Это был Президент Всемирного Совета Народов.

— Земля благословляет вас, дорогие сыны! — сказал он. — Высоко держите флаг нашей цивилизации. Наши потомки будут ждать великих сокровищ Знания, ради которых вы улетаете…

— Мы будем помнить ваши слова, — тихо ответил Георгий, сдерживая волнение. — Прощайте…

Экран погас. Наступила грозная тишина. Лицо Джон-Эя окаменело, он впился неподвижным взглядом в перископ. Там, на светло-голубом фоне неба, медленно проплывало маленькое облачко. Казалось, оно посылало последний прощальный привет от имени Земли смельчакам. Вот облако закрыло светило. Стрелка атомных часов коснулась роковой черты. По стенкам каюты поплыли солнечные пятна.

Руки Георгия тяжело легли на командирский пульт…

К НЕВЕДОМОМУ

Тысячи телеобъективов, биноклей и старинных подзорных труб с дальнего расстояния наблюдали за космодромом, где через несколько минут стартует огромный корабль с четко написанным красной краской словом: «Мысль». Это был триумф не только экипажа корабля, не только коллектива конструкторов. Глаза ученых, учителей, рабочих, поэтов, глаза тысяч людей следили за «Мыслью», провожая ее в бесконечный путь, как своего выпестованного тысячелетиями ребенка. Действительно, в этом корабле воплощалась мечта поколений, гений множества ученых и инженеров. Это они своими руками поднимали аппарат в Космос, передавая эстафету науки в будущее.

Даже самые отъявленные скептики убеждены были в успехе, несмотря на необычайную смелость путешествия. Это убеждение подтверждалось чудесной конструкцией звездолета.

Реактор, который работал на аннигиляции вещества и антивещества, давал такую ​​колоссальную энергию, которая позволяла внешнюю оболочку корабля обезвешивать и создавать вокруг нее универсальное антиполе. Поле имело напряжение, которое превышало напряжение непроницаемого вещества типа плотных звезд. «Мысль» могла полностью изолироваться от влияния гравитационных, электромагнитных полей Галактики и набирать любую скорость. Для путешествия в антимир предполагалось использовать мощные электромагнитные поля таких частот, которые позволяли бы, взаимодействуя с антивеществом, опуститься на антипланету звезды «Чужой». В антимире можно будет оставаться до тех пор, пока хватит энергии реактора…

Все считали секунды. Старт «Мысли» очень скоро. И не один человек на Земле с болью в сердце подумал о тех, кого больше никогда не встретит ни один современник…

— Друзья! — послышался голос Георгия во всех каютах корабля. — Я включаю дегравитацонное поле и даю старт. Внимательно следите за контрольной аппаратурой. Если я или Джон-Эй выйдем из строя — немедленно берите на себя управление!.. Джон-Эй! Поле!..

Помощник спокойно повернул маленький рычажок. Автоматы начали работать. Красным огнем вспыхнул пульт, а затем ровно засияли живые пульсирующие зигзаги на экранах. Георгий посмотрел в перископы. Мир снаружи померк, превратился в едва заметное сборище теней. Притяжение становилось все меньше, тело почти ничего не весило, в ушах тихо зашумело.

Это вступили в действие мезонаторы, которые обезвесили оболочку корабля и укутали ее мощным антиполем. Георгий включил электронный автопилот, который должен был вывести корабль за пределы системы. Там необходимо будет определить курс точнее.

Послышался приглушенный гром. Тени в перископах поползли вниз. Вокруг повисла черная тьма, усеянная размытыми пятнами звезд. Звездолет вышел в мировое пространство. Земля, люди, жизнь — все осталось где-то позади, там, в ледяной бездне. Глухая боль в сердце Георгия затихала, образ Марианны превращался в сияющее прекрасное воспоминание.

«Мысль» по заранее вычисленной кривой прошла мимо внешних больших планет и направилась в район Веги, где недавно появилась быстролетящая «Чужая».

Георгий, сняв антиполе, дал задание управляющим автоматам. Они уточнили направление. Укутав звездолет дегравитационным полем, Георгий усилил мощность двигателей. «Мысль» поглощала пространство со скоростью биллионов километров в секунду. Так прошло несколько часов…

— Пора тормозить! — взволнованно сказал Георгий. — Мы прошли более тридцати световых лет. Скоро — границы антисистемы…

Поток ядерных частиц хлынул из передних дюз в направлении полета корабля. Скорость «Мысли» вскоре понизилась до скорости обычных космических кораблей. Надо было готовиться к встрече с антимиром.

Космонавты волновались. Ведь это была проверка земной науки, их путешествие в антимир должно было подтвердить правильность теоретических выводов человеческого разума.

— Неужели звездолет «Огонь» не мог спастись? — мрачно спросил Джон-Эй. — Почему они не вылетели обратно, в пространство?..

— Никто не мог предвидеть, что в нашей системе есть антизвезды. Это нелепая случайность. Тем более, что на расстоянии обнаружить антизвезду невозможно, ее лучи состоят из обычных фотонов… Ну, пора!..

Джон-Эй выключил антиполе. За иллюминаторами загорелось звездное небо, впереди, на экране, переливалась розовыми цветами гигантская звезда «Чужая». Гравиметры показали, что «Мысль» попала в сферу притяжения антисистемы. На экране телескопической установки вырастал диск крайней планеты, где погибли товарищи из «Огня».

— Друзья! — тихо обратился Георгий в микрофон. — Мы берем направление к планете!..

— Мы спокойны, Георгий! Давай!.. — послышался в динамике низкий, бархатный голос Вано.

И вот за иллюминаторами вспыхнули яркие звездочки.

Они окружили корпус «Мысли» ослепительно-голубым фейерверком. Корабль встретил потоки микрометеоров из антивещества.

Автоматы, по команде штурмана, мгновенно включили электромагнитное защитное поле. Корона огня исчезла.

Георгий вытер пот со побледневшего лица, слабо улыбнулся.

— Выдержало поле!..

— Подожди! — возразил Джон-Эй. — Впереди — встреча с массой антиматерии, которая в миллиарды раз больше массы метеоров!..

— Выдержит! — весело отозвался командир, не отрывая взгляда от экрана.

Планета приближалась. Она слишком была похожа на родную Землю. Над ее поверхностью плыли в голубой атмосфере белоснежные облака. Сквозь разрывы в облаках угадывались очертания материков, в некоторых местах под лучами розового солнца блестели искорками воды океана.

Космонавты не могли наглядеться на чудесную картину. Просто не верилось, что все вокруг: розовое солнце, планета, облака над ней — состоит из другого вещества, чем в родной системе.

Автоматы отметили ослабление защитного поля. Очевидно, корабль вошел в атмосферу планеты. Лицо Георгия будто окаменело. Каждый нерв напрягся до предела. С этой секунды жизни космонавтов зависела только от работы реактора. Защитное поле будет вести непрерывную борьбу с океанами антиматерии, которая окружает посланников другого мира со всех сторон.

Снаружи усиливалось сияние огненного вихря. Реакция взаимного уничтожения антивещества и мощных квантов защитного поля происходила на расстоянии десяти метров вокруг «Мысли». Вот мимо промелькнули облака — в иллюминаторах поползли туманные тени и оборвались. Сквозь ослепительную корону, окружавшую звездолет, открылась бескрайняя панорама неизвестной планеты. «Мысль», подчиняясь воле людей, все замедляя полет, опускалась на берег океана. Слева тянулись массивы зарослей, таяли вдали горные пики, а справа катились за горизонт зеленоватые волны океана…

Будто гигантский болид, сияя нестерпимым блеском, корабль Земли медленно опустился недалеко от воды и неподвижно повис в воздухе. Горячие вихри повалили исполинские деревья густого леса.

Низкое мощное гудение понеслось над океаном, замирая вдали.

Космонавты прибыли в антимир…

АНТИМИР

Джон-Эй передал приказ Георгия — всем собраться в центральной каюте. Через полминуты появился командир. Весь экипаж ждал его.

— Поздравляю вас, друзья! — радостно сказал Георгий. — Мы в антимире! Предсказания скептиков провалились!..

Долго сдерживаемое напряжение вылилось в бурные возгласы, но Георгий резким движением руки остановил товарищей.

— В нас нет ни одной лишней минуты. Антимир — это колоссальный океан враждебной нам материи. Нужно как можно быстрее вылететь отсюда. Джар! Симон! Дэн!..

— Я! Я! Я! — четко прозвучал ответ.

— Вам я поручаю взять запасы антивещества, — сказал Георгий. — Мы на берегу океана… Здесь есть много больших глыб камня. Трех кусков будет достаточно для нас. Одевайте защитные скафандры, берите контейнеры!..

Джар, Симон и Дэн с готовностью, не говоря ни слова, подошли к нишам с одеждой. Другие проворно помогали им натянуть на себя громоздкую аппаратуру защиты.

— Представляю, какой фейерверк из нас получился бы, если бы попасть в этот мир без защиты, — пошутил Дэн.

— Смотри, не напророчь себе! — мрачно бросил Джон-Эй.

— Хватит! — резко оборвал Георгий. — Друзья!.. Энергии для защиты в ваших костюмах хватит только на десять минут. Значит…

— Значит, за это время мы должны взять антивещество и вскочить обратно, в корабль! — засмеялся Джар. — Если же нет, то…

Он сделал выразительный жест рукой и свистнул.

За минуту все трое посланников в антимир были снаряжены. Внутренним лифтом они спустились вниз, к шлюзу.

Георгий и Джон-Эй поднялись в каюту управления и включили систему кругового обзора. Все оставалось, как раньше. Спокойно плескалась, переливалась на солнце вода океана и от вихрей горячего воздуха гнулись вниз гигантские деревья зарослей.

Джон-Эй связался с товарищами. На экране появилось изображение шлюза. У выхода стояли три странные фигуры. Вокруг скафандров обвивался причудливый ребристый каркас. Это была составная часть защиты.

— Вы готовы? — спросил Георгий.

— Да! — послышался голос Дэна.

— Контейнеры проверены?

— Все в порядке!..

— Включить защиту!

Вокруг космонавтов поплыли голубые струи энергии. Они стали похожи на сказочные привидения.

— Включить компрессоры! — приказал Георгий.

Джон-Эй нажал кнопку. Ураган сжатого воздуха завихрился у входа в корабль. Массивный люк медленно открылся. Из него наружу ударил бурный поток газа, не допуская внутрь корабля атмосферу антипланеты. Вокруг «Мысли», за пределами круга защиты, заклубилось облако огня. Это аннигилировал газ Земли с воздухом чужого мира.

— Вперед! — крикнул Симон. Он стремглав бросился прямо в огненный вихрь. За ним из люка быстро выскочили товарищи. Вход в корабль снова закрылся, компрессоры остановились. Три смельчаки оказались одни во враждебном антимире.

Девять пар глаз тревожно наблюдали за ними. Георгий видел, как Джар, Симон и Дэн подняли огромные, по полтора метра в диаметре, контейнеры и вышли за круг защиты. Все трое вспыхнули, будто факелы. Джон-Эй закрыл рукой глаза от слепящего сияния, затем, быстро надев защитные очки, снова посмотрел на экран.

— Защита выдерживает, — прошептал Георгий. — Скорее, друзья, скорее!..

Три горящих факела бросились на берег океана. Большие глыбы камня были рядом. Смельчаки подошли к ним. Вот что-то показывает Дэн. Он поднимает контейнер, накрывает им камень. То же делают два его товарища.

Георгий от напряжения закусил губу. Правильно! Все идет хорошо. Контейнер невесомый, антивещество будет держаться посередине, в мощном поле, не взаимодействуя со стенками! Хорошо! Чудесно!

Вот контейнеры уже закрыты, товарищи легко поднимают их и несут к кораблю. Победа!

— Победа!!! — кричит Георгий, и его голос зажигает радостью сердца друзей в центральной каюте.

Но что это?

Возглас замер на устах командира. Больно сжалось сердце.

— Георгий! Люди!.. — воскликнул Джон-Эй. Действительно, из зарослей деревьев бежали толпы людей или человекоподобных существ. Они были высокого роста, тела их покрывали золотистые волосы, на бедрах были маленькие повязки из неизвестного материала. Существа размахивали руками, очевидно, что-то выкрикивая. Они окружили трех космонавтов широким кругом и пали ниц, кланяясь и протягивая руки.

— Они считают их за богов! — воскликнул Джон-Эй. — Товарищи в безопасности!..

— Проклятье! — крикнул Георгий. — Ты забываешь, что сейчас у них кончится энергия защиты! Они сгорят, и мы не получим антивещества!!!

А снаружи корабля неумолимо разыгрывалась страшная трагедия. Три космонавта пытались пробраться через толпу существ к космолету, а те цеплялись за руки и ноги «богов», очевидно, вымаливая у них милости.

Георгий ломал себе пальцы. Где выход? Уничтожить этих существ? Но они же люди, хоть и низкой организации… Люди? А может, нет? Ведь их тела состоят из враждебной материи, они живут в антимире! Никогда, никогда не удастся говорить с ними, объединяться с ними!.. Это совсем чужой мир, чужие существа! И все-таки рука Георгия не поднимется, чтобы убивать этих существ. Что же делать?

А стрелка часов дошла до фатальной черты. Три космонавта прорывались через густую толпу существ и не могли пройти.

Вот, поняв, что их ждет смерть, махнул рукой Дэн.

— Все! — простонал Георгий. — Конец!..

В тот же миг голубые яркие лучи ослепили членов экипажа «Мысли». Гигантские столбы огня поднялись на том месте, где стояли смельчаки. Невероятной мощности взрывы смели с берега все — камни, человекообразных существ, заросли деревьев на несколько километров, «Мысль» была сорвана с места, на вихре раскаленного воздуха она поднялась вверх и начала падать в океан.

Георгий судорожно включил двигатели. Космолет загремел, преодолевая притяжение планеты, мелькнул над водой и, пробив облака, вышел в пространство. Страшный мир остался внизу, диск планеты медленно уменьшался на экране. Георгий передал управление автоматам и устало склонился на пульт. Плечи его задрожали от рыдания.

— Не надо, Георгий! — прошептал Джон-Эй, который сам едва сдерживал слезы. — Товарищи ждут твоего слова.

Георгий овладел собой, вытер влажные глаза и включил связь с центральной каютой.

— Дорогие друзья, — тихо сказал он. — Наш полет на антипланету закончился трагедией. Джар, Симон и Дэн погибли. Мы не имеем антивещества для дальнейшего полета. Мы не имеем и защитной одежды, чтобы повторить попытку. Единственный выход — возвращаться на Землю!!!

Товарищи не отвечали. Наступила гнетущая тишина. Тяжело бегали под кожей желваки Джон-Эя. Очевидно, все были категорически против возвращения.

— Что же делать? — еще раз сказал Георгий. — У нас нет выхода!..

— Выход есть, — послышались слова.

— Иосиф? — удивленно спросил Георгий. — Что ты считаешь возможным сделать?..

Широкое лицо Иосифа — последнего из энергетиков — появилось на экране. Он твердо посмотрел на командира, решительно откинул назад белокурую прядь волос.

— У нас есть большой контейнер для хранения антивещества? — спросил он.

— Есть! — ответил Георгий. — А дальше что?.. Я не понимаю!

— Я предлагаю прикрепить контейнер снаружи, ввести корабль в пояс астероидов, если он здесь есть, и…

— Понимаю! — воскликнул Георгий. — И поймать в контейнер подходящий метеорит!..

— Правильно! Именно так я подумал!..

Георгий вопросительно посмотрел на Джон-Эя. Глаза штурмана светились решимостью. Он одобрительно кивнул головой.

— Спасибо, Иосиф! — радостно сказал Георгий. — Это счастливая мысль! Успех будет зависеть только от нашего умения… Слушайте мою команду. Все по местам! Иосиф и Джон-Эй приготовят контейнер. Орамил и Тавриндил! К телескопам! Ищите метеорные потоки. Антоний и Вильгельм! Готовьтесь к связи с Землей. Если операция пройдет удачно, мы обо всем сообщим на родную планету!.. А теперь сойдемся вместе и попрощаемся с товарищами…

Спустя некоторое время девять астронавтов стояли в центральной каюте вокруг стола, на котором были установлены три объемные фотографии погибших товарищей. Глядя на дорогие лица, путешественники пели, раскачиваясь в такт суровым словам «Гимна погибшим космонавтам».

НАВСТРЕЧУ ВОЗЛЮБЛЕННОМУ

…Марианна всю ночь бродила по берегу моря — одинокая, грустная. Не думала, не вспоминала ничего. Все уже передумано, все решено. Навеки уходит от нее тот, чье сердце не сможет заменить ей никто… Остановить она его не могла, а если бы и могла, то не остановила бы. Она хотела одного — чтобы ее взяли в экспедицию вместо кого-нибудь из ребят. Ведь она инженер-энергетик и смогла бы быть полезной. Но Георгий решительно восстал против этого.

Проходила короткая летняя ночь. Над морем клубились прозрачные туманы, таяли в теплом, душистом воздухе. Под утро Марианна присела на камне, долго смотрела на дальние созвездия, которые меркли в лучах нового дня. Вот так и они — погаснут, как сон, как небывалое воспоминание, а на их месте новые поколения зажгут светильники другого дня. А может, так надо? Может, она зря мучается и терзает сердце ненужным анализом?.. Ведь ничего не изменится!

Смешно! Разве можно приказать чувствам? И есть ли что-нибудь важнее, чем чувства? Разум? Да! Разум… Он рушит счастье, ибо счастье, высшее счастье — только в любви! Так, может, долой разум? Зачем нужен он, когда забирает радость жизни?..

Марианна закрыла глаза, грустно улыбнулась. Хватит! Хватит ничтожных и ненужных мыслей! Вот перед ней звездный путь в новые далекие миры! Мужественные сердца открывают его для грядущих поколений.

Можно ли сейчас думать о себе? Сердце — на замок!

Маленькие облачка на востоке запылали таким ясным багрянцем, что показалось, будто какие-то великаны там, на небосклоне, зажигают гигантский костер. Вслед за этим ослепительные лучи солнца пронзили воздух и помчались прочь, в бесконечность, оставив торжественную блестящую дорогу на морской поверхности… Дохнул легкий ветерок, море заволновалось. А на душе Марианны воцарилось удивительное спокойствие.

Сняв обувь, она босиком побрела по траве, на которой серебром переливались под солнечными лучами росинки, прямо до стартового поля, которое лежало в семи километрах от моря. Там уже бурлила огромная толпа. Марианна поднялась на древнюю могилу. Отсюда видно было аппарат, который маячил над полем, фигуры Георгия и других отлетающих. Но она решила не подходить и несколько часов стояла на одном месте без мыслей, слушая шум провожающих, и млела от жары. Все выше поднималось солнце, ветер усиливался. И вот послышался усиленный динамиками голос Георгия, который предупреждал о старте космолета. Толпа начала редеть, вертолеты тучей поплыли в направлении города. И только теперь Марианна сдвинулась с места. Она в последний раз взглянула на провожающих, на фигуру Георгия и вдруг засмеялась.

— Какая же я дура, — сказала вслух и неожиданно запрыгала на одной ноге, как когда-то в детстве. Затем остановилась, смущенно оглянулась. Но поблизости никого не было — только горячий ветер гнул к земле серебристый ковыль на могиле.

«Вот будет сюрприз!» — внутренне улыбнулась Марианна. Глаза ее заискрились, личико расцвело румянцем. Она посмотрела на часы. Без пяти минут три. Через пять минут — старт! Марианна прилегла за камнем, уставилась глазами в звездолет. Сердце замерло.

Истекали последние секунды. И вдруг аппарат исчез. На том же месте вспыхнуло голубое сияние, похожее на туманную корону.

«Включено дегравитационное поле», — подумала Марианна. Сияние поплыло вверх. Потом задрожала земля. Прокатился невероятной силы гром. Потоки материи, вырываясь из дюз, метнули голубую корону вверх, в сияющее небо. Страшный вихрь поднял тучи песка и пыли, бросил Марианну на землю. В глазах у нее потемнело… Все было закончено. Девушка встала, оглянулась вокруг. Замолкли далекие взрывы сверху, медленно оседало на степь облако пыли. Над местом старта уже кружили вертолеты. Вот один пилот заметил Марианну, снизился к ней.

— Вы были здесь во время старта?! — испуганно закричал он, наклоняясь через борт открытой кабины.

— Да, — спокойно ответила Марианна.

— Вы с ума сошли! Вам надо немедленно лететь в Институт Излучений. Вы подверглись воздействию вредных лучей!..

— Не бойтесь, — засмеялась Марианна. — Мне это не страшно…

Она легко взбежала по лестнице к пилоту, села возле него.

— Проспект Цветов, 27 — сказала серьезно и кратко.

Пилот удивленно посмотрел на нее, но, не говоря и слова, поднял машину в воздух, взяв курс на город. Марианна замкнулась в себе. Как-то подсознательно чувствовала, что вокруг струится теплый, пьянящий воздух, что внизу проплывают безбрежные поля, сады, волшебные улицы родного Цветограда. Она задумала невероятное! Или печаль ее свидетельствовала о раскаянии? Нет, сто раз нет!

Вертолет сел возле дома. Это был розовый коттедж, построенный из органических материалов. Вокруг качались под дуновением морского ветра дрожащие березки. Марианна сама когда-то сажала их, перевозила саженцы из-за города еще тогда, когда были живы мать и отец.

Девушка попрощалась с водителем, медленно пошла к воротам.

— Советую вам побывать в Институте Излучений! — крикнул ей вслед пилот.

Марианна не отвечала. Она вошла в дом, в изнеможении упала на широкий диван. Под вечер сообщила в Киев о том, что она оставляет работу.

После этого Марианна ни одного часа не гуляла, не отдыхала. Каждый день слушала сообщение из Института Космонавтики, хотела знать все о судьбе «Мысли». Наконец, через месяц пришла радиограмма с далекой антизвезды.

Мир узнал о трагедии на чужой планете, о попытках поймать астероид из антивещества, которые увенчались успехом. Георгий и его товарищи поздравляли людей Земли, прощались с ними и передавали, что они берут курс на Большое Магелланово Облако…

На этом сообщение заканчивалось. Ослепленными от слез глазами Марианна смотрела на туманное изображение любимого, которое дрожало на экране телевизора. Вот оно потемнело, исчезло. Все!..

Девушка долго сидела неподвижно, спрятав лицо в ладонях. Затем вытерла слезы и вышла на улицу. Несколько минут она смотрела на нежные ветви березок, будто прощалась с ними, а потом выбежала на улицу и остановила вертолет-такси.

— В Институт Анабиоза[15]! — коротко сказала девушка, когда пилот поднял машину в воздух.

Широкие площади и проспекты Цветограда быстро промелькнули внизу. По ним плыла суетливая толпа, но девушка не видела ее.

Вертолет сел на крыше огромного дома, окруженного глухой стеной. Марианна соскочила с сиденья и побежала вниз по широкой зеленоватой лестнице, покрытой мягким пушистым ковром. На первом этаже ей навстречу встал из-за стола полный врач в белом халате, с длинными седыми усами и добрыми светлыми глазами.

— Что вы желаете? — вежливо спросил он.

— Я знаю, вам нужны добровольцы для опытов по анабиозу, — нерешительно начала она.

— Да! Вы хотите предложить свои услуги?..

— Именно свои…

— Хорошо! Но для этого нужно созвать Совет Института. Сейчас!..

Врач нажал кнопку на столе, набрал несколько цифр на диске с номерами.

— А теперь пойдем, — обращаясь к Марианне, мягко сказал он, двинувшись по светлому широкому коридору. Девушка с замирающим сердцем пошла за ним. Вошли в небольшую комнату. Марианну посадили в белоснежное кресло с воздушными подушками. Она оглянулась. Сквозь матовые полупрозрачные стены проникал приятный свет дня. В комнате, кроме нескольких стульев и столика с голубыми цветами, которых Марианна никогда не видела, не было ничего.

Неслышно открылась дверь, зашли еще несколько мужчин и женщин в белом. Они поздоровались с девушкой и уселись вокруг.

— Итак, — начала женщина-врач, — мы — члены Совета Института. Нам предоставлены права отбирать добровольцев для анабиоза, чтобы перенести их в будущее. Вы это имели в виду?..

— Да, — едва слышно прошептала Марианна. Ее полные губы побледнели и слегка дрожали. — Я хочу перейти в следующие века…

— На какой срок вы позволяете усыпить себя?

— Я… не знаю…

Врачи удивленно переглянулись.

— Что это значит? — отозвался врач с усами. — Какая, собственно, причина вашего желания уйти из нашего века?..

Марианна поборола волнение, постепенно успокоилась и, заглядывая прямо в душу врачам черными глазами, начала говорить:

— Я невеста Георгия, начальника внегалактической экспедиции… Вы, наверное, знаете его?..

— Кто же на Земле не знает Георгия? — тихо откликнулась женщина-врач. — Почему же вы не вылетели с ним?

— Это было невозможно. Я пыталась, но безуспешно… Я люблю его… Но мы же больше никогда не встретимся, если я буду продолжать жить!.. Я не могу жить без него и прошу усыпить меня… Воскресить же тогда, когда вернется мой Георгий с Большого Магелланова Облака… Такое мое нерушимое желание!

Женщина-врач слабо улыбнулась, протерла очки.

— Но нас же тоже тогда не будет! До этого времени придется ждать тысячелетия!..

— Передавайте будущим поколениям врачей мое завещание, — упрямо твердила Марианна, нахмуривая брови.

Седой врач пожал плечами, провел пальцем по виску, неуверенно глядя на своих коллег.

— Но даже в состоянии анабиоза вы не проживете так долго. Нет, безусловно, нет!.. Вот разве только новые опыты…

— Какие опыты? — встрепенулась девушка.

— Бесконечно долго держать человеческое тело с жизнеспособной потенцией можно только в состоянии искусственной клинической смерти, но…

— Пусть будет смерть, — решительно перебила его Марианна, — лишь бы только я дождалась его!..

Врачи умолкли, тронутые большой любовью, которая не знала никаких границ.

С кресла поднялся врач с усами, тихо и торжественно произнес:

— В Великой Хартии Мира один из основных пунктов гласит: «Любое желание Человека, если оно не в противоречии с Разумом и не принесет вреда обществу, священно». Я согласен!

Медленно встала женщина, положила руку на черноволосую голову Марианны.

— В морально-этических заповедях Великой Хартии сказано: «Целесообразность любого действия, продиктованная настоящей человеческой любовью, не может ставиться под сомнение». Я согласна.

К Марианне подошел высокий ученый с пронзительными серыми глазами и большой лысиной. Впившись взглядом в ее лицо, он спросил:

— Вы хорошо обдумали этот шаг?

— Да…

— Может, это только порыв? Может, вы не совсем осознаете того, что вот теперь добровольно отказываетесь от солнца, цветов, друзей, родных и знакомых, от всего того, что составляет смысл жизни? Может, вы забыли о том, что воскреснете в такое время, когда вокруг будут только чужие люди, новые далекие поколения?

— Там будет он, Георгий! — сверкнув глазами, возразила Марианна. — И не чужие люди будут там, а наши с вами потомки… Я твердо решила…

Глаза ученого загорелись мягким блеском. Он отступил несколько шагов назад, склонил голову.

— Я согласен!

— Согласны! — подтвердили все другие члены Совета.

Марианна слегка побледнела. Ее судьба была решена. Она шла через тьму Времени навстречу любимому…

МЕЖ БЫТИЕМ И МРАКОМ

Сердце угасало, над всем царил Разум. И будто его непостижимое воплощение, мчался в пространстве с невероятными скоростями удивительный звездолет, неся из системы антизвезды в безграничную даль девять представителей Человечества…

Что встретят они в иных мирах? Какие тайны откроет перед ними Космос?

Такие вопросы стояли перед каждым из них. И все они знали, что, может, придется им погибнуть где-то там, в чужих мирах, как погибли трое товарищей в антимире, но не было ни одного сердца, которое дрожало бы при мысли о смерти.

Прошло некоторое время. Георгий и Джон-Эй отдыхали в креслах, но все время внимательно следили за работой автопилота. Вот послышался резкий звонок, вспыхнул красный сигнал. Автопилот прекратил работу.

— Звездолет вышел за пределы антизвезды, — сказал Георгий. — Джон-Эй, выключай поле…

И как только помощник повернул рычажок, в перископах загорелся чудесный узор звезд, на спиралях снаружи засияли отблески лучей.

Георгий склонился над микрофоном.

— Друзья! Слушайте меня внимательно! Сейчас мы определим точный путь и включим антиполе почти в полную силу. Мы разовьем скорость пятнадцать парсеков в секунду. Через тысячу секунд звездолет выйдет на границы Галактики, где мы выключим дегравитационное поле. Там мы начнем выполнять одно из наших первых заданий — изучение Галактики извне, исследование ряда звездных скоплений на границах и, наконец, перелет в соседнюю галактику. Друзья! Приготовьтесь делать каждый свое дело. Через тысячу секунд мы приступим к научной работе…

Георгий умолк, посмотрел на помощника. Тот странно усмехнулся.

— Я и теперь не могу привыкнуть к этому счету времени тут и там… Ведь у нас… вернее, у них… на Земле за эти «тысячу секунд» пройдут тысячелетия…

Георгий засмеялся, положил руку на его плечо.

— Мы для того и летим в непостижимую бездну, чтобы сделать ее постижимой для наших потомков… Но довольно об этом. Курс!..

Джон-Эй согнал с лица улыбку, снова стал строгим, как всегда, нахмурил брови. Перед ним над пультом засветился экран с лоскутом звездного неба. Экран был пересечен сеткой тонких линий с цифрами. Георгий внимательно присмотрелся. Увеличенное пятно Большого Магелланова Облака лежало чуть левее центра экрана.

И снова автопилот, получив задание, потрескивая счетчиками, вступил в действие. Пятно соседней галактики медленно передвинулось в центр. Экран погас.

— Поле! — снова приказал Георгий.

Звездное небо исчезло из перископов. Снаружи стояла полная тьма. Звездолет был почти полностью отрезан от мирового поля тяготения. Из дюз корабля вырвались страшные вихри материи. Аппарат развил скорость, которая была в миллионы раз больше скорости света…

Георгий, борясь с головокружением, посмотрел на помощника. Тот, как и раньше, строго и спокойно смотрел вперед, только по его худому лицу катились огромные капли прозрачного пота. Джон-Эй неотрывно следил за циферблатом наиточнейших атомных часов. Лишь бы не отказала аппаратура…

В перископах молниеносно пролетали размытые светлые линии. Это были следы звезд. Некоторые из них находились очень близко от пути звездолета, и тогда лицо Георгия каменело, челюсти сжимались.

— Если в нашем поле найдется щель, звездолет будет разорван гравитацией какой-нибудь близкой звезды, — тихо сказал Джон-Эй.

Георгий не успел ответить. Аппарат тряхнуло с такой силой, что в глазах астронавтов потемнело. Сотрясения нарастали, в каюте стала быстро подниматься температура. Послышались тревожные звонки из центральной каюты, световые сигналы.

— Температура восемьдесят. Охлаждающая установка не помогает!..

— Люди теряют сознание. Чувствуется упругое усиление первого удара!

— Что делать? Катастрофическая жара!..

Вопросы и сообщения сыпались одни за другим, но Георгий не мог ответить ничего. Задыхаясь от жары, он пытался понять, что случилось. Джон-Эй, превозмогая страшную тяжесть, что сковывала тело, повернул голову к начальнику экспедиции.

— Звезда! Мы зашли внутрь красного гиганта[16]…

И вдруг прекратилось все. Невероятная тяжесть исчезла, температура понизилась до нормальной. Звездолет был невредим. Приборы показывали, что он продолжает лететь между полями Галактики с нужной скоростью. Слабая усмешка заиграла на устах Георгия.

— Ну, друг мой, это невероятно! Пройти сквозь центр звезды, где жара миллионы градусов, и остаться в живых?! Нашему кораблю цены нет!..

— Еще несколько секунд — и поле бы не выдержало, — мрачно ответил Джон-Эй. — Надо включать поле на полную мощность, иначе мы рискуем жизнью всех людей…

— Не нужно! — коротко бросил Георгий. — Мы выходим за границы Галактики.

Действительно, истекала последняя секунда. Выключился автопилот. В строй вступило автоматическое торможение. Еще десять секунд — и звездолет уже летел со скоростью двести тысяч километров в секунду. Джон-Эй выключил антиполе. В перископах возник рисунок звезд, которые объединялись в гигантскую серебристую спираль, что заполняла все небо. А впереди, на центральном экране, переливаясь разноцветными огоньками огромных звезд-цефеид[17], уже вырастала новая галактика — Большое Магелланово Облако.

Георгий вызвал дежурных центральной каюты.

— Друзья! Включите всю аппаратуру кругового обзора! Начинайте работу!..

Слева от пути звездолета, совсем недалеко, сиял красный шарик одинокой звезды. Георгий увидел ее, довольно кивнул головой.

— Это, безусловно, старая звезда. Если там есть жизнь — она достигла высокого уровня. Мы исследуем эту систему…

— Ты хочешь остановиться здесь? — спросил Джон-Эй.

— Именно здесь, — ответил начальник экспедиции. — Во-первых, нам нужно проверить состояние корабля снаружи. Во-вторых, пространство в этом районе не засорено космической пылью, и нам легко провести комплекс исследований. Ну и, в-третьих, именно в планетных системах угасающих звезд можно встретить чрезвычайно высокие цивилизации…

Загремели взрывы, сдерживая молниеносный полет корабля.

МИР КРАСНОГО КАРЛИКА

Красная звезда становилась все больше. Она очень быстро вырастала на экране перископа и, наконец, превратилась в красный диск, который заполнил четверть небосвода. Но, несмотря на большие размеры звезды, радиация ее была незначительной. Это отметили автоматы-счетчики. Звезда была угасающим красным карликом.

Послышался сигнал автоматических радиотелескопов. Георгий включил экран. На черном фоне показалась сначала одна планета, потом еще две. Звезда имела три спутника. На каком же из них могла быть жизнь?..

Георгий включил «электронный мозг» и пустил для подсчета данные радиотелескопов и тепловых счетчиков.

Послышался сухой треск, а за тем поступил молниеносный ответ. Нормальная жизнь могла существовать только на первой от светила планете, так как там было достаточно тепла и сохранился кислород в густой атмосфере.

Георгий и Джон-Эй переглянулись, довольно усмехнулись.

— Ты не ошибся, Георгий, — сказал помощник. — Я уверен, что мы здесь встретим высокоразвитую жизнь…

— Значит, спускаемся?

— Да…

Звездолет вошел в спираль снижения, попал в гравитационное поле первой планеты. Расчеты электронной машины показали, что планета только в полтора раза массивнее Земли и вес на ней не намного превышает нормальный.

В действие вступил автопилот. Он, неуклонно снижая страшную скорость корабля, вел его на посадку, смягчая огромную силу перегрузки дегравитационным полем.

Из-за красноватых облаков, которые застилали поверхность планеты, проглянули небольшие водоемы, темные полосы растительности. Звездолет вошел в атмосферу и с пронзительным воем помчался над затемненной стороной нового мира.

Сердце Георгия сжалось. Чужой и неприветливой казалась ему поверхность планеты, что лежала внизу во тьме…

Издалека появилась красная полоса — линия терминатора, а затем выдвинулся мрачный красный диск угасающего светила. Скорость звездолета снизилась до минимальной, и он, повиснув над коричневой пустыней, медленно опустился на небольшое плоскогорье…

В перископах пламенел кровавый рассвет. Далеко, на десятки километров, тянулась коричневая пустыня. Только где-то на горизонте темнели то ли леса, то ли хребты невысоких гор. Небо было черно-синим, и в этой мрачной вышине быстро плыли багровые облака, похожие на уродливые космы сказочного существа из старинных легенд. На всем здесь лежал отпечаток неумолимой грозной смерти, медленного угасания, какого-то непонятного ужаса.

Георгий и Джон-Эй несколько минут мрачно наблюдали безрадостный пейзаж чужого мира среди полного молчания. Затем начальник экспедиции медленно повернул лицо к товарищу, с сомнением покачал головой.

— Похоже на то, что здесь прошла адская машина, которая сжигала все на своем пути. Посмотри — это не естественная пустыня, я вижу остатки руин… Или, может, мне так кажется? Ничего не понимаю…

Джон-Эй улыбнулся уголками тонких губ.

— Это в тебе проснулись наши земные предрассудки! Надо исследовать планету. Из пространства видна была растительность и что-то похожее на здания. Мы, возможно, приземлились в невыгодном месте…

— Да… Это верно… Мы организуем две экспедиции в разные стороны. Пойдут все, кроме нас двоих. Я думаю, что на этой планете есть высокоразвитые существа или хотя бы остатки их культуры… Необходимо провести очень много исследований…

Джон-Эй умоляюще посмотрел на Георгия.

— Я тоже пойду. Неужели ты не понимаешь? Я столько мечтал о путешествиях по чужим планетам… Оставь вместо меня кого-нибудь другого…

— Вечный странник, — засмеялся Георгий, и его синие глаза брызнули теплыми огоньками. — Ты все хочешь делать сам, ненасытная твоя натура.

— Ну… я тебя прошу!..

— Хорошо, хорошо! А после пойду я. Во вторую экспедицию! Теперь останусь один. Там будет нужен каждый человек! Посмотри на анализ воздуха…

Джон-Эй бросил взгляд на шкалу автоматического анализатора.

— Кислорода шестнадцать процентов, азота — восемьдесят два, остальные — углекислота, инертные газы и прочее. Водяной пар в незначительном количестве. С водой здесь плохо…

— Да, — пробормотал Георгий. — Атмосфера биогенного происхождения. Значит, жизнь есть! Дышать можно без скафандров…

Включив микрофон, Георгий раздельно и четко произнес:

— Друзья! Мы прибыли на какую-то старую планету на границах Галактики. Здесь начинается цикл исследований, направленных в далекое будущее, результаты которых адресованы грядущим поколениям. Вы понимаете ответственность, которая ложится на нас! Теперь вы пойдете в экспедицию для детального изучения этого мира. Я уверен, что вы встретите разумных существ, может быть, более развитых, чем наше человечество. Но возможно, что на пути встретятся существа, разум которых развивается эгоистично. Тогда это будут жестокие и беспощадные создания. Во всяком случае, решайте сами. Приказываю всем захватить оружие — тяжелые атомные излучатели. Джон-Эй определит состав групп. Главную группу поведет он сам. Высадить наружу вездеходы и оснастить их. Все должны одеть биозащитные маски — мы не знаем силы здешних бактерий. Со мной держать регулярную связь…

Джон-Эй отстегнул ремни, поднялся с кресла, решительно пригладил волосы.

— Ну, я пошел, Георгий!..

Георгий обнял товарища, крепко прижал к себе. И почему-то молниеносно в сознании возник образ Марианны — ощутимый, живой. Галлюцинация была настолько реальной, что Георгий вздрогнул. Джон-Эй вопросительно посмотрел ему в глаза.

— Что с тобой?..

— Ничего, друг… Понимаешь, почему-то не кстати вспомнилась Марианна… Не смейся!..

— Кто же будет смеяться над тобой? — с неожиданной лаской в ​​голосе сказал Джон-Эй. — Но вспомни о том, что на Земле уже прошли тысячелетия. Нет никого из тех, кто провожал нас. Марианны тоже. Забудь о том, что было когда-то! Нам надо думать о будущем…

Георгий с грустью посмотрел на коричневую даль в перископе, закрыл глаза.

— Нет, нет! Не забыть мне ее никогда!..

Он постоял молча, потом прошептал:

— Пора!..

Он еще раз обнял помощника, и когда тот, надев изоляционный теплый комбинезон, скрылся за прозрачной дверью, сел в командирское кресло.

Красная звезда поднималась все выше и выше. Наверное, здесь день был намного короче земного. Георгий включил внешние телеобъективы и микрофоны. На экране показался Джон-Эй с группой товарищей, которые один за другим выходили из люка звездолета. Сверху на автоматических кранах опускались узлы вездеходов. Члены экспедиции сразу же начинали их монтировать. Работа длилась не более часа. Скоро у аппарата стояли два вездехода — легкие подвижные машины на гусеничном ходу, которые могли передвигаться по любой местности. Один вездеход в несколько раз превышал величиной второй, он был полностью закрытым. На обеих машинах поблескивали кинотелеобьективы и передаточно-приемные антенны.

Георгий слышал извне только тонкий вой порывистого ветра и приглушенный разговор товарищей. Раздался голос Джон-Эя:

— По машинам!..

Путешественники расселись по вездеходам. Иосиф, Вано и второй штурман Борислав ехали на меньшей машине. Механики Антоний, Вильгельм и Тавриндил с Орамилом сели вместе с Джон-Эем в большую закрытую машину со всесторонней защитой и могучей броней.

Штурман, входя в кабину водителя, вернулся к звездолету, приветственно поднял руку. На его лице поблескивала матовая маска с большими очками.

— Не грусти, Георгий! — закричал он. — Мы скоро вернемся с делегацией местных жителей!.. Готовь закуску, дружище!

— Счастливого пути, друзья! — загремел голос Георгия в динамиках.

Машины двинулись с тихим гулом, поднимая гусеницами густую рыжую пыль, которая относилась ветром. Багровый диск светила быстро опускался вниз, бросая вокруг тусклые лучи. День заканчивался.

Тревога прокралась в душу Георгия, боролась там с голосом здравого смысла. Ну чего ему тревожиться и переживать? Ведь все в порядке!

Георгий не мог дать ответ на сомнения, что терзали его сердце. Он одиноко сидел в командирском кресле и с непонятной грустью смотрел, как два вездехода медленно скрывались в красноватой полутьме…

ЖЕЛЕЗНОЕ ВОЙСКО

Обе машины двинулись по заранее выбранному пути. Было намечено два направления, которые расходились под прямым углом от звездолета. Машина Джон-Эя двинулась на восток, к гряде дальних гор или полос растительности, а Борислав повел свой вездеход на север.

Джон-Эй и его спутники с удивлением и даже опаской смотрели на пейзаж, который их окружал. Собственно, пейзажа никакого и не было в подлинном смысле этого слова. Вокруг расстилалась все та же коричневая пустыня, усеянная островками черного пепла и зловещих остатков каких-то зданий, разрушенных жестокой неведомой силой. Сумрачный свет звезды придавал всему этому вид кошмара, который приснился в тяжелом неприятном сновидении.

Путешественники переглянулись, не осмеливаясь выразить определенное мнение. Джон-Эй, поколебавшись, включил радиотелестанцию. На маленьком экране возникло лицо Георгия. Он вопросительно посмотрел на Джон-Эя.

— Что-нибудь случилось, друзья?..

— Нет! — Голос помощника был смущенным. — Но я должен предупредить тебя. Характер пустыни, окружающей нас, свидетельствует о страшном разрушении, вызванном руками разумных существ…

— Так что ты хочешь?

— Я впервые придаю какое-то значение интуиции. Мы, как ты видишь, встретились с непонятными явлениями… Может, это следствие неуверенности?.. Стоит послать предупреждение Бориславу, чтобы они вели исследования с максимальной осторожностью…

Брови Георгия сдвинулись на переносице. Он с полминуты напряженно что-то обдумывал, потом решительно поднял голову.

— Хорошо! Я пошлю ему предупреждение. Если встретите существ с агрессивными намерениями, примените ядерное оружие. Периодически включайте связь. Когда случится что-нибудь интересное или важное — включайте телепередачу…

Лицо Георгия исчезло с экрана. Серые глаза Джон-Эя блеснули улыбкой из-за очков маски.

— Итак, друзья, будьте начеку! Приготовьте оружие! Я думаю, что не существует таких уродов, которые выдержали бы ядерный поток. Но это в крайнем случае. Мы прибыли сюда, прежде всего, как люди!..

Водитель машины прикоснулся к руке Джон-Эя.

— Впереди здание. Что делать?

Действительно, впереди вырастала из неглубокой долины странная постройка, похожая на гигантский ангар с куполообразной крышей и блестящими, красноватыми от лучей звезды, стенами. Машина, поднимая гусеницами легкий пепел, быстро приближалась к странному объекту.

Джон-Эй приказал остановиться. Гул моторов прекратился. И тогда ясно послышался свист ветра, который порывами выдувал из коричневых холмов грязный песок и пепел. Свист этот был неприятным и зловещим.

— Ну, что же, — проговорил Джон-Эй. — Мы не будем ждать. Хорошие хозяева перед нами или враги — мы обязаны первыми идти на знакомство. Антоний остается в машине. Другие со мной пойдут к зданию. Антоний! Поддерживай со мной радиосвязь. Товарищи…

Голос Джон-Эя прерывался от волнения. Штурман еще никогда не был таким возбужденным.

— Вы понимаете важность этого момента? — продолжал он. — Может, мы впервые в жизни встретим других разумных существ… А может, наоборот, это будет неприятная встреча! Друзья мои, будем готовы ко всему…

Блестящие взгляды молодых спутников были ответом на слова Джон-Эя.

— Антоний, — обратился штурман к механику, — включишь электромагнитную, биологическую и гравитационную защиту. Приготовь на всякий случай тяжелые излучатели. Жди моей команды. За мной, друзья!

Трое космонавтов, вслед за Джон-Эем, молча вышли из машины на сожженный грунт. Огромное светило, которое падало к закату, отразилось в очках, засверкало на маленьких заплечных антеннах.

Дверца машины закрылась с глухим стуком. Мужчины быстро и решительно зашагали к странной постройке. Джон-Эй не сводил с нее взгляда, обдумывая на ходу впечатление от причудливой планеты, которая так негостеприимно встретила далеких путешественников.

Как можно было понять такие странные контрасты? Бесконечная пустыня, усеянная остатками бывших зданий, и рядом — гигантское сооружение! Первое свидетельствует об ужасной ярости и жестокости, а второе — о высоком разуме! Здесь какая-то тайна, которую нужно разгадать!

Вот они приблизились к зданию на двести метров, а все еще никого не видно, не слышно ни звука, как будто там нет ни одного живого существа. Джон-Эй замедлил шаг. Пройдя еще метров двадцать, космонавты остановились. Неясная тревога зародилась в мужественных сердцах, постепенно перерастая в чувство непреодолимого туманного страха. Откуда было это чувство — темное и нехорошее — никто не понимал. Но вот Джон-Эй осознал его и колоссальным усилием воли разорвал паутину, которая опутала его психику. Затем он решительно повернулся к товарищам. За стеклом очков Джон-Эй увидел три пары наполненных ужасом глаз, бледные лица, странную борьбу между храбростью и страхом, которой до сих пор не знал никто из них.

— Друзья! — хрипло сказал Джон-Эй. — Это может быть действием необычной атмосферы и условий. Включите полное кислородное дыхание…

Через краткий миг глаза путешественников приобрели спокойное выражение. Живительная струя кислорода влилась в легкие, разогнала туман, господствовавший над психикой. Джон-Эй довольно улыбнулся.

— Пошли. Мы у цели. Будем готовы ко всяким неприятностям.

Группа двинулась дальше, направляясь к центру сооружения, что поднималось на сто пятьдесят метров вверх и тянулось полуовалом вдоль долины не менее, чем на три километра.

Вдруг Вильгельм, который шел с Джон-Эем, глухо вскрикнул и судорожно вцепился в рукав комбинезона соседа.

Остановились все, пораженные грандиозным, невиданным зрелищем.

Вдоль всего многокилометрового «ангара» в нижней части внезапно, одновременно появились черные прямоугольные отверстия. За ними была мутная черно-кровавая мгла, в которой что-то шевелилось. Джон-Эй судорожно включил рычажок на груди, связался с машиной.

— Антоний! Будь наготове! Свяжи меня с Георгием! Включи телескопическую телепередачу!

— Я слышу вас, друзья, — послышался напряженный голос Георгия. — Я вижу здание, но не совсем ясно видно, есть ли там кто-нибудь!

— Георгию! — отозвался Джон-Эй. — Внимательно наблюдай за нами. В здании мы видим какое-то движение…

— Хорошо! Будьте мужественными, друзья мои! Выполняйте…

Вдруг голос Георгия прервался, послышался возглас ужаса.

— Что с тобой, Георгий? — закричал Джон-Эй. Но он не успел получить ответа. Из темных отверстий неожиданно выплыли сотни причудливых существ. Но существ ли? Красная звезда, которая уже совсем заходила за горизонт, все еще освещала «ангар», и путешественники ясно видели кровавые отблески на сферических металлических телах «существ». А может, это были машины, в которых сидели разумные существа?..

От сооружения не доносилось ни звука, и это подчеркивало сказочность происходящего. Длинный ряд существ или машин выстроился перед «ангаром».

Джон-Эй удивленно посмотрел на своих спутников.

— Что они, технику свою демонстрируют перед нами?

Его шутка осталась незаконченной. В наушники ворвался встревоженный голос начальника экспедиции:

— Джон-Эй! От второй группы поступило сообщение. На их пути появились то ли машины, то ли живые существа. Они не подают никаких сигналов. Я дал приказ отступать. Очевидно, мы имеем дело с жестокой, враждебной расой, которая имеет сильный технический потенциал. Оружия зря не употребляйте. О, я вижу, перед вами такая же армия?!

— Да, — ответил Джон-Эй. — Они молчат. И, скажу откровенно, мне это не нравится.

— Может, попробуем вступить с ними в переговоры? — сказал один из спутников Джон-Эя.

Тот пожал плечами.

— О каких переговорах ты говоришь? Они настороженны и враждебны. Очевидно, здешняя цивилизация развивалась по пути, прямо противоположному нашему. Друзья, отступаем к машине! Быстро!

— Правильно! — послышался одобрительный голос Георгия.

Но едва путешественники успели сделать несколько шагов, как огромная лавина машин колыхнулась и неслышно двинулась вслед за ними, их полусферические тела, окруженные матовым мягким светом, будто плыли над пустыней, держась в воздухе неизвестно каким образом.

— Это ужасно, — прошептал Джон-Эй. — Мы даже не можем понять, с кем имеем дело…

— Будьте осторожны… будьте осторожны, друзья мои, — откуда-то издалека доносился тревожный голос Георгия.

Сердца четырех человек сжались в страшном предчувствии. Вот уже совсем близко металлические чудовища. Видно, как под полупрозрачной поверхностью спиралью переливается тяжелая жидкость. Или, может, так только казалось в полумраке этого ужасного мира?.. Вот осталось не более ста метров расстояния между машинами и беглецами.

— Приготовить оружие! — приказал Джон-Эй, побледнев.

А железное войско приближалось, окружая кольцом медленно отступавших людей…

БИТВА

…Оставшись в одиночестве, Георгий задумался, глядя на туманную даль, что виднелась за аппаратом. Ему не нравилась эта планета. Почему, он не мог сказать, это чувство возникло подсознательно. Может, остановить товарищей? Нет, это недостойно ученых, недостойно представителей человечества, которые вырвались в необозримую даль Времени и Пространства!..

Осталось одно — ждать! По прошлому опыту человечества причин для страха не было. На двух системах, соседних с солнечной, как говорили первые космонавты, разумные существа достигли высоких вершин Знания и были гуманны в наиболее высоком смысле этого слова. Того же самого экспедиция могла ожидать и здесь, где была надежда встретить разумную жизнь. Но почему же мозг находится в таком напряжении? Почему в груди словно натянута тетива лука? Сердце ждет чего-то необычного, страшного. Должно быть, это влияние невероятного, сверхфантастического полета с сумасшедшими скоростями и самого вида ужасной планеты в освещении багрового солнца. Эта пустыня неземной окраски, покрытая пеплом и нагромождениями разрушенных зданий, пугала.

Истекали утомительные минуты ожидания. Обе группы сообщали о том, что вокруг все та же пустыня, ничего нового не видно и живые существа не встречаются. Но вскоре началось страшное.

От группы Борислава пришло сообщение о встрече со странными машинами или существами, которые остановили продвижение вездехода. Затем то же самое сообщил Джон-Эй. Попытки связаться с представителями чужого мира оказались безрезультатными. Георгий велел отступать и включить телестанции.

Над его пультом загорелось два контрольных экрана. На них возникли изображения мрачной пустыни, по которой осторожно, но неуклонно двигались лавины металлических полусфер, окружая людей.

Особенно трудно было группе Джон-Эя. Между чудовищами и закрытой машиной осталось не более двухсот метров. Георгий видел горстку людей на фоне огромной армии чудовищ, и ему стало ясно, что товарищи не уйдут.

— Эх, если бы… — вырвалось у него. И, словно услышав мысль Георгия, самый молодой из группы — Орамил решительно остановился и, не поворачивая головы, резко сказал:

— Джон-Эй! Другого выхода нет! Я остановлю их! Вы все — к машине! Броня защитит вас!..

— Но что ты сделаешь один? — спросил Джон-Эй.

— Мы все остановимся, — отозвались Вильгельм и Тавриндил. — Ты должен любой ценой вернуться на звездолет. Ты штурман. Мы остаемся! Прощайте, товарищи!..

— Прощай, брат! — крикнул Вильгельм.

Джон-Эй хотел что-то возразить, но Георгий, который слушал спор, решительно вмешался в него:

— Вы правильно делаете, товарищи! Спасибо, ребята, дорогие мои друзья! Джон-Эй! Беги к машине!.. А вы медленно отступайте!

Джон-Эй, не говоря ни слова, бегом бросился к машине, силуэт которой уже виднелся в отблесках кровавой зарницы. Три его спутника остановились, выдвинув вперед себя тяжелые ядерные излучатели с широкими раструбами. Медленно остановилось и железное войско.

Но вот средние машины укутались зловещим красным светом, на их поверхности выросли подвижные параболические антенны.

Георгий оцепенел. Сейчас начнется что-то страшное.

— Друзья! Будьте внимательны! — начал он, но было уже поздно что-либо говорить. Яркие фиолетовые молнии ударили в группу товарищей. Орамил без единого звука исчез, мгновенно превратившись в кучку пепла, который был подхвачен и развеян ветром.

— Открывайте огонь! — с отчаянием закричал Георгий. Два путешественники, что остались в живых, увидев ужасную смерть Орамила, спокойно подняли свое грозное оружие. Невидимые концентрированные лучи резанули по машинам. Там, где они прошли, машины вспыхивали ярким пламенем и превращались в сплавленный кусок металла. Фланги железного войска остановились. В воздухе запестрели антенны и сотни фиолетовых молний хлынули туда, где стояли смельчаки.

Георгий закрыл рукой глаза от невероятно ослепительного света, а когда снова посмотрел на экран, вместо Вильгельма и Тавриндила над пустыней кружил лишь черный дымок. Слова застряли в горле Георгия. Волна отчаяния и страха прилила в мозг. Все пропало! Это же не люди, не разумные существа! Это демоны древних религий выползли на адскую равнину!..

А кольцо машин уже смыкалось вокруг главного вездехода. Джон-Эй едва успел добежать до него и заскочил, тяжело дыша, в открытую дверцу. Его подхватили руки Антония, который видел трагическую гибель трех спутников.

— Все формы защиты! — прохрипел Джон-Эй. — На полную мощность!.. Немедленно к звездолету!.. Круговой огонь по этим уродам!..

Джон-Эй с отчаянием и злобой сам переключил весь энергетический потенциал вездехода на излучатели. Машина наполнилась зловещим гулом. Стволы-рефлекторы нацелились снаружи на блестящих чудовищ. Бледно-зеленые лучи скользнули по машинам. Вспышка невероятной силы осветила пустыню. Горели в пламени колоссального взрыва сотни преследователей. Но из тьмы все так же, стройными рядами, появлялись тысячи новых машин и продолжали преследование.

Георгий с расширенными от ужаса глазами, вытирая холодный пот со лба, перевел взгляд на второй экран. Там положение было не лучшим. Железные армии отрезали от звездолета вездеход Борислава. Выход был только один — первыми применить оружие. Но меньшая машина не имела энергетической защиты, и ее судьба была решена.

Белый, как мертвец, Георгий, окаменев, смотрел, как в неравном бою погибали его товарищи от смертоносных фиолетовых молний. Смотрел и ничего не мог сделать. И вот, наконец, все закончилось… Машина Борислава была уничтожена. Товарищи превратились в пепел на страшной далекой планете за десятки тысяч парсеков и тысячи лет от родной Земли…

Это он, он один во всем виноват! Не надо было пускать всех! Но кто же мог предположить возможность встречи с такими жестокими созданиями? Позор! Трагедия в системе антизвезды и полный крах здесь…

А тем временем к звездолету приближался единственный уцелевший вездеход, окруженный мощным полем защиты, и в нем было два космонавта, оставшихся в живых. Буквально по пятам их преследовала многотысячная армия железных чудовищ, которая обстреливала машину потоками фиолетовых молний. Но страшные разряды не проникали сквозь невидимую броню вездехода. Джон-Эй смотрел на пульт, опасаясь, что магнитно-гравитационное поле не выдержит такого напряжения.

Вот из мрака вырос силуэт звездолета. Внизу уже темнело отверстие, предварительно открытое Георгием. Вездеход, стремительно подкатив к кораблю, резко остановился, подняв облако пыли. И в тот же миг Джон-Эй почувствовал страшную жару. Казалось, тело растапливается. Вездеход был окружен сиянием фиолетовых вспышек.

«Село защитное поле», — пронеслось в голове Джон-Эя. Он одним движением включил все рубильники внешнего оружия на полную мощность. Снаружи загремело. Побеждая страшную слабость, Джон-Эй открыл дверцу.

— Скорее, Антоний — закричал он. Никто не отозвался. В отблесках пламени горящих чудовищ Джон-Эй увидел открытые мертвые глаза механика. Штурмана одного спасло переднее защитное стекло. Ждать уже нечего! Отверстие звездолета недалеко! Джон-Эй вывалился из вездехода и пополз к кораблю. Он уже ничего не видел, не слышал…

Георгий наблюдал последствия страшного побоища. Когда последний живой член экспедиции — Джон-Эй вполз в звездолет и дверь за ним автоматически закрылась, необозримое пространство пустыни вспыхнуло огнем фиолетовых разрядов. Океан энергии хлынул на последнюю крепость людей. Но корабль был вне опасности.

По команде Георгия автоматы укутали его дегравитационным полем, отрезав от внешнего мира, а затем голубая тень снова мелькнула среди красных облаков, неся двух космонавтов с планеты смерти и ужаса в бесконечные пропасти Космоса…