Путь

Глава 11 Спасти государя

В Фальхейне наступило утро, а с ним - осмысление того, что произошло в минувшую ночь, многим показавшуюся настоящим кошмаром. Горожане, те, кому повезло уцелеть в страшной бойне, охватившей столицу, выбирались из своих домов и прочих укрытий, с ужасом озираясь по сторонам. А посмотреть было на что.

Половина домов вдоль проспекта, соединявшего дворцовую площадь и южные ворота, лежала в рунах, словно по ним всю ночь прыгали великаны. Уцелевшие стены были покрыты пятнами копоти, а кое-где даже можно было видеть ровные отверстия с оплавленными краями, хотя мало кто мог представить такой жар, способный прожечь камень. И вся мостовая была усеяна трупами, частью облаченными в такие знакомые красно-белые камзолы королевских гвардейцев, но на большинстве тел, порой изуродованных до неузнаваемости, были кольчуги или обшитые металлическими пластинами кожаные куртки. В прочем, хватало здесь и простых обывателей, мужчин и женщин, случайных жертв, на свою беду, на горе родных и близких оказавшихся на улицах ночной столицы. И только малая часть этих людей была убита обычной сталью.

Лишь вдоволь насмотревшись на следы побоища, особенно заметные возле резиденции короля Эйтора и казарм гвардии, подавленные и изумленные люди замечали, что над кровлей дворца реет похожее на прежнее, но все же иное знамя. Так же в центре штандарта щерила клыки голова вепря, но разделенное наискось поле было окрашено в белый и зеленый цвета.

- Это же герб династии Хальвина, - потрясенно бормотали те, кто застал правление короля-безумца. А затем вспоминал еще кое-что из тех времен: - Принц Эрвин вернулся в Альфион!

Обескуражено почесывая в затылках, горожане, уже перестав замечать многочисленные трупы, валявшиеся в лужах запекшейся крови, обожженные, покрытые инеем, стекались ко дворцу. Но вдруг из-за их спин прозвучали звуки трубы, городские ворота распахнулись, и в столицу вступило войско.

Жителей Фальхейна было не удивить торжественными шествиями. Рыцарские парады, неизменно предварявшие пышные турниры, маршировавшие по улицам королевские гвардейцы, все это не казалось горожанам диковинкой, но сейчас они видели нечто иное. Сквозь проем ворот в город медленно втягивался конный отряд, при виде которого горожане притихли, так что колонна двигалась в полной тишине, нарушаемой лишь цоканьем копыт и бряцаньем доспехов.

Здесь не было вычурных доспехов, позолоты, пышных плюмажей, ярких знамен. Сотня всадников, вооруженных мечами и арбалетами, облаченных в обычные кольчуги, выглядела точно после марша. Усталые лица, хранили печать решимости. Воины обводили мрачными взглядами невольно подавшихся назад людей, среди которых пронесся настороженный шепоток.

- Знамя Кайлусов! - Кто-то указал на полоскавшийся над отрядом штандарт с серебряным грифоном. Не узнать герб одного из самых богатых и влиятельных родов, не могли даже простые ремесленники, это был лишь вопрос времени. И точно так же кое-кто из зевак, стоило лишь приглядеться, узнал самого лорда, грузного, насупленного. - Что происходит?

Многие хотели бы узнать ответ на этот вопрос, но пока сотни горожан мучались неизвестностью. Они лишь провожали настороженными взглядами суровых рубак, явившихся в Фальхейн, точно на битву. Не было ни приветственных криков, ни флагов, украшавших дома, ни цветов. Каждый понимал, что за минувшую ночь переменилось гораздо больше, чем флаги над дворцом, но никто не знал, чего ждать от внезапных перемен. Над городом сгущалась атмосфера страха.

Вдобавок к этому и день выдался пасмурный, не в пример минувшему. Пелена облаков, сплошное серое покрывало, затянула небосклон до самого горизонта, так что ни единый лучик солнца не проникал сквозь завесу мглы, словно сама природа опечалилась, увидев следы ночного побоища.

И все же, воинов, входящих в столицу, словно армия победителей - в покоренный город, встречали. Ворота дворца распахнулись, и на площадь выехал десяток всадников, во главе которых, под забытым уже двадцать три года знаменем, мчался настоящий богатырь, облаченный в простой замшевый камзол. Но ни скромная одежда, ни упряжь его коня, также не отличавшаяся роскошью, не могли скрыть королевского достоинства этого воина, взиравшего на пеструю толпу с нескрываемой гордостью.

Этот воин, рыцарь, пусть снаряженный, как обычный солдат, притягивал к себе внимание своей уверенностью и мощью. И никто из случайных зрителей поэтому не обратил внимание на другого человека, как будто прятавшегося в тени предводителя. Невзрачный, щуплый, серый, точно тень, он никак не мог быть воином, производя впечатление слабака, но в его взгляде сквозило презрение, даже не так, он взирал на толпу с нескрываемым омерзением, время от времени невольно касаясь странного хрустального обруча. И те, по кому скользил его холодный взгляд, вздрагивали, пытаясь укрыться за спинами других зевак.

Два отряда встретились почти ровно посередине проспекта. Всадники застыли в двух десятках ярдов друг от друга, и вожаки разом, точно по команде, спешились, ровным шагом двинувшись навстречу.

Лорд Кайлус шел тяжело, переваливаясь с боку на бок, будто его перевешивал хауберк или висевший на бедре длинный клинок. Не доходя трех шагов до предводителя второго отряда, того, что ехал под забытым гербом прежних королей Альфиона, лорд плавно преклонил колено, почтительно склонив голову.

- Как их мало, - пошептал себе под нос оставшийся в седле чародей Кратус. - Разве можно всерьез рассчитывать на победу с такой горсткой бойцов?

Тем временем принц Эрвин остановился напротив выражавшего покорность Кайлуса, буравя старого лорда мрачным взглядом. Под этим взглядом лорд еще больше сгорбился, уставившись себе под ноги. Конечно, броня ощутимо давила на его плечи, длинный меч мешал ходить, ведь Кайлус давно уже не считал себя воином. Он не являлся на турниры в ином качестве, нежели зритель, почтенный гость или просто устроитель состязания, и не лорд, а его верный капитан и храбрые лейтенанты вели в атаку его дружину.

Но сейчас не это угнетало благородного господина. Он достаточно видел, проезжая по улицам Фальхейна, чтобы понять, какая бойня здесь творилась под покровом ночи, какие силы были пущены в ход. Эту победу одержали не мечи и стрелы, а те силы, при мысли о которых даже видавшего виды рыцаря бросало в дрожь. Здесь правила бал магия, злая, самая черная, какой она вовсе могла быть. И если уж Эрвин решился на это, едва не уничтожив целый город, то не было сомнений, что он решил идти до конца. И тем, кто раз заверил опального принца в своей преданности, не было пути назад.

- Мой господин, - голос Кайлуса вдруг перехватило, но он справился, и, прокашлявшись, повторил: - Мой господин, поздравляю вас с победой! И с обретением престола, - добавил он с почтительным придыханием.

- Столица уже наша, - не без гордости сообщил Эрвин. - С королевской гвардией, этой толпой наемников, покончено, и это целиком заслуга моего верного Кратуса, боевого мага, мастера чародейства. Но страна еще не принадлежит мне, и в этом деле я надеялся на тебя. Но где же обещанная армия, Кайлус? Ты привел с собой ничтожно мало людей! - Принц презрительно сморщился: - Жалкая сотня воинов, на что мне она? Разве можно с этими силами противостоять всем сторонникам Эйтора? Ты разочаровал меня, лорд!

В голосе принца прорезался металл, и кое-кто из его спутников, а также воины лорда, и без того пребывавшие в угнетенном состоянии, вызванном жуткими разрушениями и множеством трупов, содрогнулся, предчувствуя бурю.

- Мой господин, - глухо ответил Кайлус, опасаясь поднять взор. - Мой господин, это лишь часть армии. Я спешил исполнить ваше повеление, а потому повел с собой только собственную дружину и отряды вассалов из ближайших уделов. Прочие воины явятся под предводительством моего капитана, господин.

- Что ж, как видишь, мне удалось захватить столицу с двумя десятками, так с целой сотней я, пожалуй, сумею покорить и весь Альфион, - усмехнулся Эрвин, глаза которого не выражали абсолютно ничего, кроме смертельной усталости. - Позволяю встать, мой верный слуга. Добро пожаловать в столицу обновленного Альфиона. Следуй за мной!

Соединившись, оба отряда направились во дворец, скрывшись за его воротами. И только тогда горожане, испуганные и удивленные происходящим, едва начавшие понимать, что происходить, опасливо озираясь вышли на улицы, принявшись собирать трупы.

А спустя еще некоторое время ворота дворца вновь распахнулись, и из него вышел десяток всадников в гербовых плащах, бело-зеленых, с кабаньей головой, с трубами и клинками.

- Жители Фальхейна, ликуйте, - кричали герольды, привлекая внимание людей звуками труб. - Узурпатор Эйтор свержен! Истинный владыка Альфиона, Эрвин, сын Хальвина, вернулся, дабы взять вотчину под свою твердую руку. Возрадуйтесь, добрые люди, ибо законный правитель здесь!

Зычные возгласы герольдов раздавались в мертвой тишине. Горожане, собираясь на площадях, встречали вестников мрачными взглядами, исподлобья изучая давно уже забытые гербы. А герольды снова и снова призывали веселиться и ликовать, будто не замечая творящегося вокруг.

Город затих, затаился, словно в ожидании худшего, но не все, кому довелось встретить прошедшую ночь в его стенах, были готовы просто ждать. И среди брошенных на проезжавшего по улицам Фальхейна принца, сопровождаемого Кайлусом и самыми верными бойцами, угрюмых взглядов мелькали иные, настороженные, запоминающие, злые. Все же маг Кратус не был мастером, иначе он ощутил бы исходящее откуда-то из толпы пристальное внимание, отлично от того безразличия, что испытывало большинство горожан. И наверняка он не остался бы равнодушным, узнай, кто это сверлит его полным ненависти взором. Но чародей Эрвина был лишь чуть большим, чем обычный самоучка.

- Он, - Альвен, стоило только увидеть чародея, неотступно следовавшего за Эрвином, рванулся вперед, словно намереваясь пробиться через многосотенную толпу и прямо сейчас, на глазах половины столицы вступить с магом в бой. - Это он, тот колдун! И я вижу рядом с ним воина, с которым мы бились вчера, это телохранитель мага! Тысяча демонов, пустите меня!

Даже общих усилий Бранка Дер Винклена и Ратхара, ни на шаг не отпускавших от себя скельда, казалось недостаточно, чтобы сдержать яростный порыв островитянина. Это было глупо, устраивать бой здесь и сейчас, более того, это не могло оказаться ничем иным, нежели самоубийством, ведь против сотни воинов и настоящего мага не смог бы выстоять никто, кроме, пожалуй, такого же колдуна. Но стоило только Альвену заметить среди всадников, следовавших во дворец, Эгерта, того, кто - в этом воин не сомневался - был среди убийц, истребивший целый род скельдов, здравый смысл был мгновенно забыт.

А затем взгляд Альвена впился в хрустальный венец, украшавший чело мага, и багровая пелена ярости накрыла с головой прежде такого уравновешенного и хладнокровного скельда, утробно зарычавшего и рванувшегося вперед. с огромным трудом его спутники смогли удержать своего товарища, при этом почти не обратив на себя внимание толпы.

- Глупец, тебя просто порубят на мелкие кусочки, - шипел в ухо Альвену дьорвикский рыцарь, стальной хваткой впившись в плечо своего спутника. С другой стороны скельда удерживал оруженосец Дер Винклена. - Там целая армия! Уймись, не делай глупостей!

- Ты не можешь понять, - огрызнулся Альвен, тем не менее, немного успокоившись. Хоть тело его и колотила дрожь, вызванная яростью, он все же теперь не рвался в бой. - Эти люди, воин и тот колдун, что едва не уничтожил целый город, они убили всех моих родичей, мою семью, братьев и сестер! Я явился сюда, чтобы отомстить, пусть даже сам погибну при этом!

Тем временем Эрвин с гостями вернулся во дворец, запершись там, точно в осаде. Вернулись в свое логово и путники, чудом пережившие эту ночь. В особенности последнее касалось Альвена, едва не погребенного под развалинами дома. Воин, преследовавший Эгерта, оказался в узком переулке как раз в тот миг, когда колдун, рассвирепев, принялся крушить дома.

Град камней лишь краем зацепил скельда, но один осколок ударил его по голове, чуть не проломив череп. Когда Дер Винклен с Ратхаром, вопреки запрету своего спутника, бросились за ним следом, они нашли Альвена лежащим на мостовой без движения, в луже крови.

- Жить будет, - после недолгого осмотра уверенно сообщил рыцарь. - И может даже долго, если ума хватит.

Хотя по роду занятий ему больше доводилось отнимать жизни, опытный воин, Бранк кое-что смыслил и во врачевании ран. Как-никак, на поле боя, прежде всего, приходится полагаться только на себя, а уж затем ждать появления санитаров и лекарей.

- Его едва не скальпировало острой гранью какого-то осколка, - предположил Бранк Дер Винклен, весьма умело перевязывая голову Альвена, понемногу начавшего приходить в себя, что-то бессвязно бормоча и предпринимая слабые попытки вырваться из рук дьорвикца. - Крови много, но череп, похоже, цел. В рубашке родился, забери его демоны, - фыркнул рыцарь.

Оставаться в гуще боя было бессмысленно, попросту опасно, и путники, подхватив скельда под руки, поспешили убраться уда, где было хоть чуточку спокойнее, и где дома не взрывались фонтанами каменных игл. К счастью, на путников никто не обратил внимания, хотя навстречу им попадалось немало людей, как обывателей, так и воинов, то ли гвардейцев, то ли стражников. Простые горожане не рисковали преграждать путь троице странников, стоило только увидеть оружие, а солдаты, скорее всего, принимали их за своих товарищей, уносящих с поля боя раненого бойца.

В итоге все трое без особых помех смогли добраться до ремесленного квартала, бесцеремонно вломившись в какую-то хибару, оказавшуюся мастерской гончара. Досюда лишь изредка доносились отзвуки боя, крики и взрывы, не стихавшие до самого рассвета.

Здесь, в относительно безопасности, беглецы, наконец, смогли собраться с мыслями. И первым делом Ратхару пришлось отвечать на вопросы возбужденного вновь открывшимися тайнами рыцаря.

- Так, значит, этот Альвен, он скельд? - Бранк Дер Винклен прежде лишь слышал об этом народе, и даже кое-что читал о них, потому и клановая метка на щеке воина показалась ему знакомой. Но теперь, воочию убедившись в том, что хотя бы часть слухов оказалась правдой, рыцарь испытал сильнейше удивление. - Говорят, эти воины - единственные, кто способен на равных биться даже с магом, опережая его заклятья. Но я прежде не слышал, чтобы они появлялись в наших землях. Говорят, скельды уже много веков живут затворниками на своем острове.

Альвен, будто чувствовал, что обсуждают его персону, в этот миг опять застонал, но в сознанье приходить не спешил.

- Он только сказал мне, что исполняет волю своего рода, - припомнил Ратхар. Юноша на самом деле знал чуть больше, не был уверен, что вправе посвящать даже такого достойного человека, как дьорвикский рыцарь, в историю своего спутника. - И еще я убедился однажды, насколько он страшен в бою. Но я обязан жизнью Альвену, и если он встретил здесь, в Фальхейне, своего врага, то это будет и мой враг.

В лачуге, забитой кувшинами, всевозможными крынками и корчагами, иногда даже порытыми росписью, путники остались и с наступлением рассвета. Едва ли после такой безумной ночи кто-то станет прилежно трудиться, будто ничего не случилось. Ну а в худшем случае рыцарь даже в одиночку разделается с целым кварталом горшечников.

Те временем пришел в себя и Альвен, у которого оказался весьма крепкий череп.

- Где мы, - скельд приподнялся на локтях, с трудом сфокусировав взгляд. - Что произошло?

- Мы во вполне безопасном месте, там, где нас едва ли найдут, - ответил Бранк Дер Винклен. - Тебе едва не пробило голову камнем, так что радуйся, что жив остался. И, в благодарность за то, что не бросили тебя, может, как раз и расскажешь, что произошло? Ты бился с каким-то воином, а затем пустился за ним в погоню. Кажется, тебе известно обо всем, что творилось прошлой ночью, немного больше, чем нам. - Рыцарь слабо усмехнулся, выжидающе уставившись на Альвена.

- Это дело моего народа, и я не хотел никого посвящать в него, - помедлив, ответил скельд. Он говорил медленно, подолгу подбирая нужные слова. Хотя, вполне возможно, это просто сказывались последствия неслабого удара по темени. - Но вы невольно оказались в гуще событий, и молчать больше нет смысла. Ратхар, ты уже кое о чем знаешь, - Алвьен взглянул на юношу, почувствовавшего смущение перед рыцарем за то, что солгал ему. - Но тебе известно далеко не все.

И Альвен рассказал все. Он понимал, что не может просто так открывать давние тайны своего народа, но также понимал, что в одиночку ничего не сможет сделать. Воин недооценил своего противника, и теперь, если он хотел победить, вынужден был искать союзников. А лучше всего на их роль подходили юноша по имени Ратхар и этот чужеземный рыцарь.

- Наш народ много веков хранил колдовской артефакт, нечто, наделенное огромной силой, - сообщил Альвен внимательно слушавшим его товарищам. - Его нам оставил великий маг, тот, кто привел наших предков на Скельдин из-за Шангарских гор. Основатели моего племени были лишь воинами, слугами могущественного чародея. И они же были единственными бойцами, способными противостоять магам в открытом бою, именно поэтому мы и сторожили схрон с тем артефактом. Но там, где невозможно было добиться цели грубой силой, наши враги прибегли к коварству, к хитрости. Та вещь была похищена, и ночью я лицом к лицу встретился с одним из ее похитителей, одним из тех, кто походя, забавы ради уничтожил мой род. И этот воин владеет боевыми приемами моего народа, ведь он провел на Скельдине несколько лет.

- Я же слышал об этой истории, - воскликнул Ратхар, нарушив ход повествования. - Среди воинов, что погибли на берегу Эглиса, был скельд, изгой, много лет назад покинувший свою родину. Он сражался вместе со мной под знаменем моего господина, рыцаря Магнуса. Этот воин рассказывал о спасенном мальчике, жертве кораблекрушения, которого скельды взяли на воспитание, и о том, что он вопреки воле старейшин стал обучать чужака вашим боевым искусствам.

- Это так, - кивнул Альвен. - Их и изгнали вместе, чужеземца, из мальчика превратившегося в юношу, и скельда из рода Хазим. Но я не верил, что эта история правдива, пока не встретился вчера с тем воином. И я уверен, здесь, в Фальхейне, находится не только он, но и тот, кто стоит за всем этим, колдун, убивший моих родичей и укравший наше сокровище. Он здесь, а это означает, что я найду его и воздам по заслугам. А то, что было похищено им, должно навсегда вернуться обратно на Скельдин. Колдун укрылся во дворце, что ж, я проникну туда, - мрачно произнес скельд. - Он не будет жить спокойно до тех пор, пока остается жив кто-то из рода Талем. А если меня постигнет неудача, что ж, мои братья, лучшие воины Скельдина, вскоре доберутся сюда, дабы восстановить честь предков

В темных глазах Альвена вспыхнул огонек безумия. Его лицо в этот миг свело от злобы и ярости.

- Но это же безумие, - пытался урезонить Авльена рыцарь, сохранивший трезвость ума, возможно, потому, что ему не перепало этой ночью увесистым булыжником. - Ты даже не знаешь число своих врагов, не представляешь, что они замышляют дальше. Ты ничего не знаешь. Мы сидим здесь, в этой дыре, и понятие не имеем, что происходит вокруг.

- Думаю, это не очень большая проблема, - заметил Ратхар. - Альвен спас мне жизнь, подобрав умирающего, лишившегося сил, выходив меня, и я готов помочь ему. Сейчас я выберусь из этого... укрытия, - скривился он, обведя вокруг руками. - И отправлюсь в город, пригляжусь, порасспрошу кого-нибудь.

- Почему ты? - вскинул брови Дер Винклен.

- Альвен ранен, он едва на ногах держится, - пожал плечами юноша, взглянув на рыцаря. - А ты, милорд, слишком приметный. И облик и повадки сразу выдадут тебя, так что не стоит рисковать. Поэтому пойду именно я, благо, мне несложно будет затеряться в толпе.

- Но куда ты пойдешь? - недоумевающее спросил Бранк Дер Винклен.

- А ты разве не знаешь, где в большом городе можно узнать самые последние новости?

Город замер в ожидании худшего, и лучше всего это можно было увидеть, явившись на городской рынок. Сейчас здесь царила тишина, почти все лотки и лавки были закрыты, лишь немногие торговцы, не то самые беспечные, не то просто алчные, решились появиться здесь. Настороженными взглядами они провожали всякого, кто проходило мимо них, едва ли надеясь, что в такое время торговля будет оживленной.

Скоморохи и циркачи, обычно развлекавшие публику, тоже куда-то подевались, чувствуя, что сейчас горожанам будет не до веселья. Позакрывались также почти все кабаки, хозяева которых решили не искушать судьбу, привлекая не самых добродетельных жителей города, которые могли зайти на огонек не ради кружки пива, а в поисках чужого золотишка. И даже карманники и попрошайки забились в свои норы, несмотря на то, что на всей рыночной площади почти невозможно было увидеть и просто вооруженных людей, не говоря уже о страже, попрятавшийся в норы не хуже крыс.

И только гномьи куранты, как и раньше, мерно отсчитывали уходящие мгновения. Хотя ратуша, на которой установили подгорные мастера свой диковинный механизм, тоже опустела, все так же бесстрастно вращались причудливые шестерни, и кованые стрелки медленно, но верно ползли по кругу циферблата.

Ратхар, сумев незамеченным покинуть хибару, в которой укрылись его товарищи, пришел на рынок около полудня. Бродя меж торговых рядов, где прежде царила суматоха, звучали крики зазывал и торговавшихся с лавочниками покупателей, он всюду натыкался на угрюмые лица. Многие торговцы вооружились, демонстрируя короткие мечи, дубинки и арбалеты. Редких покупателей они встречали такими гримасами, что те считали за лучшее убраться подальше, забывая, для чего, собственно, явились сюда.

Юноша, хотя и через силу, вынужден был оставить в их пристанище трофейный клинок, которым таки не успел воспользоваться. Парень в крестьянской одежде с мечом неизменно привлек бы повышенное внимание, поэтому Ратхару пришлось довольствовать ножом. Не ахти какое оружие, но, чувствуя его тяжесть на поясе, юноша становился более спокойным, уверенным в себе.

Несмотря на запустение, люди на рынок все же приходили, и, кроме того, что покупали или продавали всякую всячину, неизменно делились слухами, рассказывали об увиденном лично или просто о собственных домыслах. Тот, кто умел слушать и имел достаточно терпения, мог узнать кое-что полезно. И Ратхар весь обратился в слух.

- Короля Эйтора чернокнижники, что проникли во дворец, по стенке размазали, - громко шептал своему приятелю солидный мужик в парчовом кафтане и добротных сапогах. - А всех лордов порешили прямо в тронном зале.

- Да нет же, - доказывал его собеседник, высокий, тощий, крючковатым носом и заостренными чертами лица походивший на хищную птицу, округляя глаза. - Этойра сегодня на закате казнить хотят. Аккурат на дворцовой площади голову с него и снимут.

- За что же это с королем-то так, а? - заинтересованно спросил какой-то лавочник, выбравшийся подышать свежим воздухом.

- Так ведь принц Эрвин вернулся, - в один голос отвечали ему горожане, указывая на штандарт, вяло полоскавшийся над воротами дворца. - Его же Эйтор убить хотел, вот принц из Альфиона-то и бежал, а теперь с колдунами съякшался, и обратно заявился.

Каждый пытался истолковать случившееся на свой лад, и события минувшей ночи обрастали все более красочными и менее достоверными подробностями, так что Ратхар только посмеивался. Надо думать, этот люд до рассвета сидел дома, носа из-за двери не казал, а теперь все обсуждали случившееся, будто сами бились на улицах Фальхейна.

- Гвардия-то вся разбежалась, - презрительно сообщал всем желающим плутоватого вида человечек, тощий, вертлявый, все время озиравшийся по сторонам, будто по старой привычке пытался вовремя заметить стражников. - Колдун только ногой топнул, и всех разогнал.

- Не знаешь если, так не говори, - угрюмо рыкнул проходивший мимо мужик, плечистый бородач, которого легко был представить размахивающим тяжелым молотом в озаренной багровыми отблесками кузнице. - Наемники, что Эйтору служили, все полегли, и полдюжины чернокнижников порубили, так то!

Порой кто-нибудь выдвигал вовсе уж невероятные версии, яростно защищая их от всяких критиков, как, например, немолодой мужик в лохмотьях, чья опухшая физиономия сразу выдавала любителя выпить:

- Это хварги своих шаманов к нам заслали, чтобы лорду Грефусу отомстить. Против рыцарей в честно-то бою они точно дети, а исподтишка, в спину, это лучше всего у выродков получается.

И все же многие смотрели на вещи здраво, сумев разложить все по полочкам. К таким Ратхар прислушивался с особым вниманием.

- Принц Эрвин все эти годы где-то отсиживался, силу копил, - рассуждал вполне приличный человек, не то мелкий торговец, не то приказчик, обращаясь к гарду в вышитой рубахе и широких шароварах. - А теперь вернулся, чтобы Эйтора скинуть. Нынешнего-то короля кроме гвардии, считай, никто и не поддержит. Наемников колдуны Эрвина здорово потрепали, и, думаю, всех отыщут и прикончат, но народ не тронут. А нам, простому люду, что один король, что другой, все одно. Плати подати, и живи дальше!

Получалось, что в Альфионе объявился новый король, вот только власть его пока ограничивалась лишь дворцом. Только неуверенность мешала всякому сброду немедля начать разграбление столицы, ведь на улицах невозможно было встретить ни одного патруля. Никто не пытался следить за порядком. Все, кто был с принцем, включая и мага, укрылись в резиденции короля, и это говорило об их малочисленности. Можно было грабить, насиловать, громить все вокруг, и отчего-то юноша не сомневался, что именно это и случится с наступлением темноты. Признаться, при этой мысли он не испытывал зависти к тем, кто жил в этом большом, богатом городе.

Кроме того, Ратхар, побродив по той части Фальхейна, которая казалась разрушенной сильнее всего, уверился в мысли, что часть гвардии уцелела. Некоторое число воинов, возможно, несколько десятков, наверняка сохранивших оружие, где-то затаились. Подтверждением такой догадки служило то, что расположенные возле самых ворот казармы, два добротных строения, настоящие маленькие крепости, почти не пострадали. Это могло означать, что наемники покинули их, и не обязательно все они до единого пали в схватке с чародеем. Кто-то же мог и отступить, бежать, спрятаться.

Только вот юноша не был уверен, что гвардейцы станут и дальше биться за короля. Он впервые понял, что такое боевая магия, и сомневался, что даже несколько тысяч до зубов вооруженных бойцов способны совладать с чародеем. Конечно, гвардейцы были людьми закаленными, но минувшая ночь наверняка поубавила у них отваги.

- Едут, едут! - взволнованные крики заставили Ратхара вздрогнуть. Мимо него к южному проспекту торопливо шли или вовсе бежали горожане, мужчины и женщины, возбужденно переговариваясь между собой. Юноша, последовав за ними, увидел движущихся со стороны дворца всадников.

Со всех ног Ратхар бросился к лачуге, где ожидали его рыцарь с раненым Альвеном. Их убежище находилось недалеко от южных ворот, и к въезду в город можно было подобраться быстро, не вызывая ни у кого подозрений.

- Идемте, - торопил приятелей Ратхар. - Там что-то происходит! Кто-то покинул дворец!

Но, как ни спешили они, застать смогли только встречу Эрвина и лорда Кайлуса. Дворянин стоял на грязной мостовой, заляпанной кровью, покорно преклонив колено, и за спинами обоих напряжении вооруженные до зубов - и готовые в любой миг пустить оружие в ход, неважно, против кого - воины.

Именно в этот миг Альвен увидел своего недавнего противника, а затем - мага, впав при этом в неописуемую ярость. Наверное, только слабость, вызванная ранением, позволила удержать его рыцарю и оруженосцу, тем сохранив скельду жизнь.

- Что ж, теперь нам кое-что известно, - поддел итог Бранк Дер Винклен, когда они вернулись в лачугу и выслушали рассказ Ратхара. - Мятежников немного, но это еще ничего не значит. Если этого принца-самозванца поддержал один из влиятельных лордов, то за ним стоит немалая сила. Но все же пока они предпочитают не покидать дворец, а это означает, что вашему Эрвину есть, кого бояться.

- Но во дворце они недосягаемы для нас, - заметил Ратхар.

- А с этим я бы поспорил, - усмехнулся рыцарь, качая головой. За прочными стенами они тоже чувствую себя в безопасности, и неизбежно расслабятся, выставив меньше, чем нужно постов и наделав еще немало подобных ошибок. И мы, возможно, сумеем туда пробраться.

- Мы? - удивился юноша. - Ты разве идешь с нами? Я готов следовать за Альвеном, чтобы вернуть ему долг, но ты, милорд, чужой в этих делах.

Ратхар не колебался ни мгновения, решив, что не оставит скельда, что бы тот ни задумал. Жизнь - слишком тяжкий долг, чтобы хранить его долго. И, признаться, юноша был бы рад помощи Дер Винклена. Опытный боец, тот совершенно не был бы лишним, но Ратхар даже не думал о том, что рыцарь захочет участвовать в том самоубийстве, которым казалось вторжение во дворец короля.

- Я обязан тебе жизнью не меньше, чем ты - Альвену, - спокойно ответил Бранк Дер Винклен. - Не напрасно нас вместе свела судьба, а идти против нее - страшный грех. И, потом, я обещал представить тебя королю, не так ли, мой юный друг? Я собираюсь сдержать слово, более того, чтобы эта аудиенция состоялась, боюсь, мне не остается ничего иного, кроме как вызволить ставшего жертвой мятежников государя Эйтора.

- Мне не нужны помощники, - отрезал Альвен. - Это дело только мое. Я погибну, в этом нет сомнений, и потому не желаю, чтобы еще кто-то приносил себя в жертву. Поймите, - воскликнул он, - вернуться оттуда живым я даже не задумываю! Это не ваша война, и погибнуть за правое дело каждый из вас еще успеет, не сомневайтесь.

- Ты на ногах едва держишься, - воскликнул рыцарь. - О каком вообще бое может идти речь? Нет, если уж ты решил отомстить свом врагам, мы будем рядом. Один ты не справишься, а втроем появится шанс не только расправиться с мерзавцами, но еще и живыми уйти из дворца. А если сможем освободить короля, то он, пожалуй, еще и наградит нас, - довольно усмехнулся Бранк, не забывавший, что привело его в Альфион. - Решено, мы пойдем все вместе.

- Когда? - поинтересовался Ратхар.

- Судя по тому, что мы видели, к тем, кто укрылся во дворце, подходят подкрепления, - заметил Альвен. - Значит, чем раньше мы это сделаем, тем меньше противников будет ждать нас. Сегодня ночью все должно решиться.

- В таком случае, неплохо бы провести рекогносцировку, - предложил Дер Винклен, и заметив недоуменное выражение Ратхара, пояснил: - Походим вокруг дворца, поищем способны проникнуть туда, заодно приглядим пути отхода. Жаль только, что никто из нас ни разу не был в этом дворце, ну да ладно. Между прочим, то, что внутри его сейчас больше сотни рубак, сыграет нам на руку, ведь в толпе приметить нас труднее, а я не верю, что вожаки мятежников знают в лицо каждого своего воина.

- Я рад, что вы со мной, - слабо улыбнулся вдруг Альвен. - Возможно, вместе мы сможем сделать то, что не по силам одному. Ступайте, осмотритесь, а я за это время приду в норму. Быть может, этой ночью удача будет к нам благосклонна.

Бранк Дер Винклен не мог знать, что в эти же мгновении не он один решает принять участие в том, что творилось в Фальхейне. И не один только Ратхар, смешавшись с толпой, бродил по городу, всматриваясь и вслушиваясь во все, происходившее вокруг.

Маг Рупрехт и ставший неразлучным с ним Эвиар, все так же пребывая под личинами крестьян, явившихся в столицу, да так и застрявших там, тоже видели въезд в Фальхейн отряда Кайлуса. В прочем, их внимание приковали не овины и даже не лорд с принцем.

- Это она, - эльф одним взглядом указал на хрустальный венец, покоившийся на челе одного из спутников так внезапно воскресшего Эврина. - Линза Улиара?

- Да, она, - шепотом ответил чародей, буквально впившийся глазами в того, кто ныне владел древним артефактом. - И она в руках очень опасного противника. Этот колдун не особо умелый, но сейчас в его руках - источник силы колоссальной мощи, к тому же чего у недоучки в избытке - так это презренья к чужим жизням. Он способен на дела, воистину жуткие, а потому мы обязаны остановить его.

Эльф видел перед собой лишь обычного человека, такого, на которого он едва ли обратил бы внимание в толпе. Чародей же смотрел на нового владельца Линзы не обычным взглядом, и потому ему больше всего хотелось зажмуриться, ибо неестественно яркая аура слепила, сияя неистовым багровым пламенем.

Улиар, давно сгинувший эльфийский маг, сумел сотворить настоящий шедевр. И до него, и после разные чародея пытались сделать нетто подобное, но все их поделки могли лишь копить чужую силу, отдавая ее в нужный момент, а затем на время, подчас весьма долгое, превращаясь в обычные безделушки. Но эта вещь была совершенна. Она ничего не просила у владельца, ни толики его силы, и пользоваться Линзой мог почти любой, в ком была хотя бы капля магического Дара. Все просто, настолько просто, что в голове не укладывается. Просто и страшно.

- Говорят, чтобы создать Линзу, Улиар вложил в нее часть собственной жизненной силы, - задумчиво пробормотал Рупрехт, невольно отступая назад, чтобы его невозможно было различить за спинами зевак. - Вроде бы, именно поэтому была изготовлена только одна Линза. Ее творцу пришлось заплатить слишком дорогую цену, пожертвовав собственным бессмертием. Что ж, он был готов на все ради спасения И'Лиара, и Линза способствовала этому. Пусть ее не довелось пустить в ход вашим чародеям на поле сражения, маги моего народа, почувствовав близость этой вещицы, забыли о войне, с головой погрузившись в борьбу меж собой и оставив легионы без поддержки. Улиар, наверное, сам того не желая, смог внести раздор в стан врагов, заразив их алчностью и недоверием друг к другу, разобщить своих противников, и, вероятно, благодаря этому Дивный Народ уцелел, зализав нанесенные ему раны. Ну, и, конечно, благодаря отваге ваших воинов, - добавил чародей. - Ведь это должно быть страшно, идти в бой, по собственной воле расставаясь с бессмертием. А теперь этот венец магического мастерства в руках одержимого жаждой власти безумца, способного ввергнуть половину мира в хаос войны ради минутной прихоти.

- Стрела в спину оборвет любую жизнь, - мрачно произнес Эвиар. - Хотя это и не по мне, признаться. Но с магом опасно биться лицом к лицу. Он посягнул на собственность моего народа, и ради того, чтобы восстановить справедливость, я готов запятнать свою честь поступком, недостойным настоящего воина. - Эльф хищно ощерился, точно готовая броситься на жертву рысь: - Ну же, маг! Прямо сейчас! Один миг - и нам останется только снять Линзу с остывающего трупа!

- И пасть под мечами сотни тех, кто охраняет безумца? - усмехнулся волшебник. - Неужели ты веришь, что нам позволят уйти живыми из этого города, с этой улицы? Не спеши уйти в небытие, мой бессмертный друг. - Рупрехт вдруг впился глазами в чье-то лицо, смутно знакомое, мелькнувшее в толпе: - О, я вижу кое-кого из старых друзей!

Проследив за взглядом Рупрехта, Эвиар разглядел в толпе давешнюю троицу путников, в том числе воина, которого маг назвал скельдом, хранителем Линзы. Правда, сейчас этот человек не казался решительным и готовым к бою. На голове его белела повязка, уже начавшая пропитываться кровью. Видимо, минувшей ночью воин отнюдь не отсиживался в укромной норе.

- Он не спроста здесь, - помолвил Рупрехт. - Пожалуй, нам стоит повнимательнее присмотреться к этой компании. Если я все правильно понимаю, скельд явился в Фальхейн, чтобы забрать Линзу, то есть он может стать нашим союзником, хоть бы и невольным.

А кругом колыхалась, бурлила толпа, не пестрая и радостная, как вчера, но серая и унылая, опутанная страхом. Эвиар буквально кожей ощущал источаемую каждым из сотен людей боязнь неизвестности, неуверенность, робость. К счастью, никто из зевак, по въевшейся в кровь привычке собравшихся поглазеть на любое событие, не обратил внимания на двух обычных крестьян, пожалуй, казавшихся более сосредоточенными и невозмутимыми. Не заметили их и проезжавшие по лежащим в руинах улицам воины, чьи чувства составляли разительный контраст с чувствами толпы. Эти рубаки, не снимавшие рук с оружия, были вполне спокойны, источая злую решимость. Прикажи кто-нибудь, и всадники тотчас кинутся рубить встречавшую их мрачными взглядами толпу. Но те, в чьих руках сейчас была власть, все же не отдали такой приказ, и отряд, полная сотня опытных бойцов, скрылся за воротами дворца.

- Идем. - Рупрехт тронул эльф за рукав, указывая на исчезавших в каком-то грязном, кривом переулке людей, оказавшихся столь важными для мага. - Нельзя упускать их.

Эвиар, войдя человеческую столицу, и прежде, когда пробирался к своей цели, таясь, словно преследуемый всеми беглец, порой задумывался над тем, что станет делать, очутившись в Фальхейне. Воображение рисовало ему картины поединков и эпические полотна яростных сражений, но действительность оказалась несколько иной. И потому следующие два часа воин провел на крыше кривобокой хибары, в которой укрылись заинтересовавшие Рупрехта люди. Ловкий и легкий, он в одно мгновение взлетел наверх, распластавшись на кровле и обратившись в слух. Несмотря на то, что в И'Лиаре людей полагали не более, чем животными, знать языка своего врага там считалось не только желательным, но и необходимым. И Эвиар смог без особого труда узнать обо всех планах человека, названного скельдом, а также его товарищей. Признаться, их безумная идея проникнуть в укрепленный, полный вооруженных до зубов овинов дворец, где вдобавок ко всему был еще и сильный, беспощадный колдун, показалась эльфу верхом глупости. Но Рупрехт так не думал.

- Маг, завладевший Линзой, безумен, - задумчиво, с явным напряжением в голосе, произнес чародей, выслушав лаконичный отчет Эвиара. - Его необходимо остановить. Этот глупец разрушил едва не половину города, и он не остановится на этом. Да, ему не подвластны сложные заклятья, только самая примитивная магия, зато у этого колдуна избыток силы, и полное отсутствие жалости. Люди для него - грязь, ничто, а все прочие маги - лишь противники, которых необходимо сокрушить, уничтожить. С таким инструментом, как Линза, он обратит в прах все это королевство за несколько минут. Безумец просто сам не знает истинной силы творения Улиара, но это дело времени. И мы должны сделать все, чтобы времени у него не было.

- Значит, мы пойдем во дворец, как эти люди? - Эльф вопросительно взглянул на Рупрехта.

Эвиар даже не пытался подвергать сомнению право человека распоряжаться, указывая, что и как делать. Признаться, он был весьма рад, что есть кто-то, кто принимает решения, кто приказывает, не заставляя задумываться над смыслом приказов. Во всяком случае, пока Рупрехт делает одно с посланником И'Лиара дело, такой порядок можно было только приветствовать.

- О, разумеется, - кивнул человек. - Но мы не станем вламываться в ворота или разрушать стены. Уверен, должен быть иной путь. Знаешь, я прежде много странствовал, слышал немало занятных историй, в том числе кое-что и про побег принца Эрвина. Когда-то рассказы об этом были весьма популярны. Сейчас, мой бессмертный друг, нам предстоит выяснить, насколько велика доля истины в этих сказках.

Эвиар непонимающе уставился на Рупрехта, и тот довольно оскалился в ответ.

На разведку отправились Бранк Дер Винклен и Ратхар. Как и юноше прежде, рыцарю пришлось расстаться с мечом. После безумной ночи только оружие и могло выдать в нем благородного. Камзол был порван, покрыто слоем грязи и пыли, волосы - всклокочены, лицо оказалось исцарапано, иссечено крохотными осколками камня. Так что гордого дьорвикского паладина не узнала бы, пожалуй, и родная матушка.

- Будь я проклят, - бурчал себе под нос рыцарь. - Без клинка кажется, будто я разгуливаю по городу абсолютно голый. Знаешь, Ратхар, оружие ценно уже тем, что придает уверенность, и не всегда для этого нужно мастерски владеть им. Такая вот светлая мысль пришла мне в голову прямо сейчас.

Они покинули убежище в сумерках, стараясь незамеченными отойти как можно дальше от лачуги, в которую за весь день никто так и не заглянул. В мастерской горшечника остался Альвен, заявивший, что ему нужно восстановить силы. Пожелав друг другу удачи, путники разошлись, и спустя совсем недолгое время рыцарь со своим слугой добрались до дворцовой площади.

- Да, впечатляет, - задумчиво протянул Дер Винклен, задрав голову и окинув взглядом громаду королевского дворца. - Настоящая цитадель. Стены такие, что таранами их придется долбить несколько дней, если вообще получится подвести сюда стенобитные машины. А внутри наверняка приличный запас провизии, оружия, все, чтобы выдержать долгую осаду. Не удивительно, что приспешники вашего Эрвина чувствуют себя в полной безопасности, укрывшись там. Возможно, это их и погубит, - добавил рыцарь.

Конечно, дворец выглядел внушительно. Это было не просто жилище короля, это был последний рубеж обороны города, последний оплот его власти. Толстые, сложенные из больших каменных блоков, плотно притертых друг к другу, стены казались нерушимыми. Окна представляли собой бойницы, похожи на воронки. Узкие изнутри, наружу они расширялись, обеспечивая большие сектора обстрела защищавшим дворец лучникам, причем снаружи вогнать болт в такую бойницу мог только очень метки стрелок, да и то при условии, что ему позволят спокойно целиться.

Ворота тоже не казались слабым местом. Расположенные в нише, они были устроены так, что любой, подошедший к проему, попал бы под перекрестный обстрел. Сколоченные из толстенных дубовых досок, створки был обиты позеленевший от времени бронзой, которую не взял бы никакой топор.

- Гномья работа, - тоном знатока сообщил Бранк Дер Винклен. Будучи знаком с подгорными мастерами, он, впрочем, имел на это право. - Не удивлюсь, если на металл недомерки наложили что-нибудь из своих рунных заклятий. Тогда эти двери не уступят ни огню, ни боевой магии.

- И как же мы туда проберемся, - подавленно спросил Ратхар. - Бойницы?

- Слишком узкие, - помотал головой рыцарь. - Это просто глупо. Нет, нужно поискать иной путь. Уверен, мы что-нибудь придумаем. Там, где целая армия будет без толку топтаться на одном месте год, несколько смельчаков смогут найти легкий путь.

Бродить по дворцовой площади казалось небезопасно. В течение дня кто-то, возможно, горожане, а может быть и новые хозяева дворца, навели вокруг подобие порядка. Трупы куда-то исчезли, и даже руины пытались привести в подобающий вид, но, верно, бросили эту затею, едва принявшись за работу. Но сейчас, с наступлением вечера, на площади не осталось никого, а потому любой страж, разумеется, обратил бы внимание на подозрительную парочку, поглядывающую на дворец и обменивающуюся короткими фразами. Поэтому разведчикам не оставалось ничего иного, кроме как убраться в ближайший переулок, и уже оттуда изучать свою цель.

- Может, со стороны реки? - неуверенно предложил Ратхар, с почтением взирая на темную громаду дворца. Некоторые окна были освещены изнутри, и на брусчатке плясали багрово-оранжевые отсветы. Должно быть, там праздновали победу.

Бранк Дер Винклен не ответил, недовольно покосившись на группу одетых в лохмотья людей, бродивших среди руин. Обитателей городского дна рыцарь заметил много раньше, но если прежде они только присматривались, то с наступлением темноты осмелели, принявшись рыться среди развалин, точно крысы. Надо думать, ближе к дворцу стояли не самые бедные дома, и из-под камней можно было вытащить что-нибудь ценное. По большему счету Дер Винклену было плевать на двуногих падальщиков, но вот их взгляды, полные ненависти, ему очень не нравились.

- То же самое, - вспомнив о присутствии Ратхара, произнес рыцарь. - Бойницы узкие, к тому же они высоко. Да и на воде мы будем просто отменной мишенью.

Со стороны берега Фальхейн не имел никаких укреплений, и дворец нависал над самой поверхностью воды. Чуть выше по течению располагались многочисленные пирсы, деревянные, убираемые на зиму, чтобы не унесло ледоходом. Из-за крыш домов можно было увидеть мачты речных лодий-насадов, кроме того, прямо на берегу покоилось множество челноков и лодок.

У короля и властей города никак не доходили руки построить нормальный мост, и немало столичных жителей зарабатывали тем, что перевозили с берега на берег прочих горожан и обитателей предместья. Кроме того, разумеется, существовал и настоящий паром, способный доставить за раз пару подвод или полдюжины коней с наездниками, но его, конечно, не гоняли ради пары пеших путников.

- Мы так можем топтаться вечность, - раздраженно буркнул Бранк Дер Винклен, бессильно сжимая кулаки. - Или до тех пор, пока нас не заметят новые хозяева. Думаю, им покажется подозрительным наш интерес к дворцу.

Ратхар только кивнул, признавая правоту своего господина. Сколь ни казались красивыми слова о том, что, дескать, одиночка легко пройдет там, где окажется бессильной целая армия, выхода из положения пока не было. Жилище короля Эйтора было возведено с расчетом противостоять полноценному штурму, и уж подавно туда не мог пробраться обычный убийца или, например, вор.

- Знаешь, я ведь ввязался во все это из жажды романтики, - усмехнулся рыцарь. - И Дьорвик покинул по той же причине.

- Романтика? - переспросил Ратхар.

- Именно. - Дер Винклен снова усмехнулся: - В юности я мечтал о подвигах, представлял, как поведу в атаку блистающую доспехами конницу, рыцарей с гербами и плюмажами на шлемах, и как враги будут обращаться бегство при одном упоминании моего имени. Я и в армию пошел ради этого. Хотел славы, почестей! Ведь мог бы спокойно сидеть в своем поместье, жить в роскоши и неге. Это младшим сыновьям благородных господ иного пути нет, а я-то наследовал все земли своего батюшки.

Рыцарь печально вздохнул, вспоминая молодость, и покачал головой:

- А все оказалось куда скучнее. Вдоволь муштры, затем четыре года на западной границе, еще три года на юге, только ни лихих атак, ни грандиозных битв на мою долю что-то не выпало. Воевать с корханскими номадами тяжело и опасно, но уж точно не почтено. В свете никто ни считает особой доблестью победу над горсткой немытых дикарей. Выродки! - Не понятно было, кого имел в виду Банк, то ли кочевников, то ли благородное общество своего родного королевства. - Пару раз пришлось отражать набеги, не настоящие вторжения, так, просто грабительские рейды, однажды сам ходил в степь, наказать зарвавшихся корханцев. А на границе с И'Лиаром все еще хуже. Бывает, едешь себе по тракту, задумаешься о чем-нибудь, как "вжик!" - и твой товарищ падает под копыта коня со стрелой в спине. И гоняться за ушастой нелюдью бессмысленно. Поймать эльфа в лесу - это даже не шутка, это насмешка. Только голову сложишь без всякого толку. Вот и решил я отправиться в путешествие, развеять тоску, себя показать, на мир посмотреть.

Юноша в сомнении скривился. Чего-чего, но того, чтобы доблестный рыцарь только лишь от скуки шел на венную гибель, он не ожидал. И невольно рождалась неприятная мыслишка - а будет ли Бранк Дер Винклен биться до конца, если поймет, что дело совсем плохо?

Размышления были прерваны появлением компании оборванцев, видимо, принявших пару путников за своих конкурентов, посягавших на покоившиеся под развалинами сокровища.

- Эй вы, - плешивый мужик, в отличье от прочих голодранцев, весьма упитанный, уверенно приблизился к рыцарю, уперев руки в бока. Половины зубов у него не было, и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы среди шипения различить слова. - Какого демона вы здесь бродите? Вам что, жизнь не дорога? А ну, убирайтесь прочь!

Дер Винклен смерил полным презрения взглядом предводителя местного отребья. Тот был на голову ниже рыцаря, поуже в плечах, но в глазах оборванца мерцал огонек ярости, точно у бешеного зверя. Возможно, уже завтра солдаты новых хозяев Фальхейна наведут порядок, разогнав всякий сброд, а кое-кого и вздернув в назидание прочим, но сейчас было их время, время грабителей, убийц, мародеров. Стаи годных зверей в человеческом обличье рыскали по ночному городу, и немало честных жителей столицы еще до рассвета расстанутся с жизнями.

- Ты это мне, почтенный? - ледяным тоном, со всем презрением, на какое только бы способен, процедил Бранк, коснувшись длинного кинжала. Он и без оружия не испугался бы десятка таких голодранцев.

- Тебе, тебе, - злобно прошипел плешивый, тоже вытащив из-за пояса кривой кинжал. - Вали отсюда, пока кишки по мостовой не размотали!

- Не вежливо! - покачал головой Дер Винклен, обведя взглядом своих противников. Шесть человек, хоть и тощие, но жилистые, крепкие, и, главное, никого и ничего не боящиеся. Обликом они напоминали крыс, но ведь и крыса может быть опасной, особенно оказавшись загнанной в угол. С такими все же стоило считаться.

- К демонам их, - вдруг пронзительно взвизгнул кто-то за спиной вожака. - Это же благородные! Режь эту мразь!

Все шестеро одновременно кинулись на рыцаря и его слугу. Дер Винклен ушел от кинжала, увернулся от короткой дубинки, со свистом вспоровшей воздух, ткнул кинжалом кому-то в шею, с радостью услышав сдавленный крик. Но противников было слишком много, и еще одна дубинка впечаталась рыцарю поперек спины. Ратхар в следующий миг поквитался с обидчиков, вогнав ему семь дюймов стали под ребро, но и сам получил кастетом в скулу.

- Грязное отродье! - Дер Винклен полоснул кого-то по лицу, наверняка задев глаза.

К горстке грабителей подошло подкрепление. На рыцаря навалились сразу четверо, еще трое наседали на его оруженосца, отступавшего к полуосыпавшейся стене, стойко отражая все атаки. Ратхар умел работать с ножом, но специально его этому никто не учил. В замке Магнуса ополченцев наставляли бою с копьем или топором, а также и кулачному бою. А те оборванцы, с которыми схлестнулся юноша, короткими клинками владели мастерски. Стремительно нанося самые подлые и непредсказуемые удары, так что даже Дер Винклен при всем своем опыте с трудом держался под таким натиском.

- Твари! - позади увлекшихся боем разбойников раздался грозный крик, сопровождаемый свистом стали. - Поганые трупоеды!

Новый участник схватки не терял времени. Сверкнул клинок, и один из атаковавших Ратхара оборванцев рухнул на камни с зияющей раной в спине. Второй резко развернулся, отмахнувшись кистенем на короткой цепочке, но тут уж не сплоховал юноша, хорошим пинком сбив подонка с ног и тотчас атаковав третьего, вооруженного длинным кинжалом.

Все же набросившиеся на путников выродки были сильны только числом, но никак не умением. Зазвенела сталь, голодранец, отступая, отбил пару выпадов, открылся и напоролся на кинжал Ратхара. А нежданный помощник уже рубился еще с двумя противниками из числа тех, что прежде наседали на рыцаря, ловко орудуя широким кордом. Против такого оружия, да еще оказавшегося в умелых руках, грабители явно не тянули, а потому спустя несколько мгновений развернулись и быстро кинулись прочь.

- Какого демона? - воин с коротким мечом сделал пару шагов вслед за ними: - Куда, твари? - А затем размахнулся и метнул корд.

Сделав пару оборотов, клинок вонзился между лопаток одному из беглецов. В тот же миг Бранк Дер Винклен, уже расправившись с наседавшими на него ублюдками, подхватил с земли увесистый булыжник и точным броском послал его вослед улепетывавшему грабителю. Камень с неприятным влажным шлепком ударил того по затылку, и грабитель упал, ткнувшись лицом в камни мостовой.

- Не думал, что чуть не стану жертвой каких-то нищих выродков, - досадливо произнес Бранк Дер Винклен. - Это кажется позорным для воина, уцелевшего даже в эльфийских лесах. До чего ж причудливы повороты судьбы!

Только теперь появилась возможность рассмотреть того, кто столь своевременно вмешался в схватку, способствовав ее счастливому для путников исходу.

- Ты, - рыцарь удивленно выпучил глаза. - Опять?

После того, как спутники отправились на разведку, Альвен, оставшись один, уселся посреди сарая, поджав ноги и закрыв глаза. Рана уже затянулась, но голова все равно раскалывалась, а воин хотел встреться со своими врагами, пребывая во всеоружии. Поэтому сейчас он приготовился привычно погрузиться в боевой транс. Альвен разом напряг все мускулы, каждую клеточку своего тела, затем расслабился, сделав глубокий выдох, и почувствовал, что разум будто отделяется от тела, возносясь ввысь.

Стены, прохудившаяся крыша, все это растворилось, и внутреннему взору воина предстал мир, окрашенный в серые тона. Люди, любые разумные существа казались ослепительно-белыми проблесками, и сейчас скельду были открыты все их чувства. Он мог легко обнаружить обращенное на себя внимание, тем более явную угрозу, прочитав все до единой мысли противника, заранее зная, как и когда на него нападут.

Это было чудесное ощущение, когда казалось, что весь мир как на ладони, и нет преград для мысли. Но Альвен помнил и долгие тренировки, многомесячное пребывание среди скал, там, где жизнь была столь слабой и редкой, что он постепенно научился чувствовать каждое ее проявление.

Не выходя из транса, воин поднялся на ноги и принялся, сперва размеренно, плавно, но затем все быстрее бить воздух. Тренировка для сознания была вполне достаточной, но следовало еще как следует размять тело, хорошенько разогнав кровь по жилам. Движения его все ускорялись, точнее, замедлялось само время, на мгновения ставшее подвластным воину, и воздух стонал под мощными ударами.

Альвен метался по лачуге, еда касаясь босыми ногами пыльного пола. Он выбрасывал кулаки, бил ногами, рубил пустоту перед собой ладонями, обретшими твердость стали. Разум был отключен, сейчас телом руководили инстинкты, вбитые в плоть за году обучения и лучших бойцов своего народа. "Память тела", так это назвалось. Альвен не думал, как отразить тот или иной удар противника, поскольку течение мысли слишком неторопливо. В бою скельды полагались на чутье, но не на разум, будучи способны читать эмоции и желания противника, точно открытую книгу.

Вокруг было множество мыслящих созданий, людей, и легко можно было запутаться в этом изобилии. Но Альвен без помех обнаружил три отпечатка чьих-то разумов, трех человек, проще говоря, приближающиеся к его укрытию. Мысли двух из них были направлены на него, но не очень явно. В следующий миг дверь лачуги со скрипом повернулась на петлях и на пороге, подслеповато щурясь, возник незнакомец, вооруженный коротким клинком.

- Ну, вы и забрались, милорд, - усмехнувшись, вымолвил Лут Герден, покосившись на невозмутимого рыцаря. - Уж точно в таких трущобах вас никто искать не станет!

Десятник королевской гвардии Альфиона пробирался к укрытию дьорвикского рыцаря вместе с ним самим и Ратхаром. Они шли окольными путями, опасаясь преследования бандитов или новых правителей города, которых, возможно, привлекла недолгая, но кровавая схватка возле дворца. В прочем, пока признаков слежки они все же не заметили.

- Так нас труднее отыскать, - невозмутимо пожал плечами Бранк. - Люди Эрвина проявили странный интерес к нашему спутнику, так что пришлось пожертвовать комфортом. Прежде всего, они будут обыскивать постоялые дворы, и пока доберутся сюда, мы успеем приготовиться.

Третья встреча рыцаря и десятника гвардии произошла столь же неожиданно, что и вторая, закончившись, в прочем, иначе к их общему удовольствию.

- Благодарю тебя, воин, - Бранк Дер Винклен огляделся вокруг, и всюду он видел только трупы. Городское отребье получило по заслугам, но при мысли, что без вмешательства наемника все могло завершиться иначе, рыцарю становилось не по себе. - Ты спас наши жизни.

- Мое имя Лут Герден, и я принимаю твою благодарность, милорд рыцарь. - Гвардеец поклонился. - Эти выродки, настоящие стервятники, подняли голову, поняв, что город остался без защиты. Остатки стражи и гвардейцы разбежались, правда, из Фальхейна им едва ли удалось выбраться. Ворота ведь заперты. А всякая мразь почувствовала себя хозяевами. Этот сброд беспощаден, мне ли не знать. Они убивают без сожаления ради пары медяков. Я с этой публикой успел свести близкое знакомство, когда патрулировал город. - Десятник показал старый шрам на шее: - Какая-то нищенка поцарапала ржавым гвоздем. - Воин поморщился: - Я тогда впервые убил женщину, хотя то жуткое существо мало кто осмелился бы назвать ею. Так что я не мог не вмешаться, и рад, что появился не слишком поздно.

Герден сменил форму королевской гвардии на обычную одежду, возможно, краденую, или снятую с трупа, благо в них недостатка не было. От меча он тоже избавился, дабы не привлекать внимание, вооружившись кордом, какие было позволено держать дома простым горожанам. Теперь было трудно понять, кто это, разбойник ли, вышедший на промысел, или обыватель, для пущей надежности гуляющий по улицам с клинком, чтобы неповадно было лихим людям.

- А скажи мне, доблестный воин, - поинтересовался Дер Винклен, у которого родилась занятная мысль. - Что это ты делал возле дворца, да еще с оружием?

- Ублюдки, явившиеся с Эрвином, убили всех моих друзей, всех, кого я знал в этом городе, - мрачно отвечал десятник, и на скулах его вздувались желваки. - Я сам чудом не погиб. После той встречи с вами, - он криво усмехнулся, вспоминая о поединке, - я пытался бежать. Вдруг дома вокруг начали взрываться, и я едва не погиб по каменным дождем. Проклятый колдун в один миг уничтожил полсотни гвардейцев. Я видел потом то, что осталось от некоторых из них. Это было жутко. Настоящие воины, они не достойны такой смерти. И теперь я хочу поквитаться за этих ребят.

- Безумие, - помотал головой Дер Винклен, ныряя в узкий переулок и увлекая за собой гвардейца.

- Я присягал государю, клялся ему в верности, - вымолвил Герден, взглянув в глаза рыцарю. - И только Его величество Эйтор Альфионский может освободить меня от данной однажды клятвы. Пока мой король жив, я буду защищать его любого врага, а если Его величество погибнет, то стану мстить его убийцам.

- Но ты не можешь не знать, кто твой противник, с кем предстоит драться, - воскликнул Бранк Дер Винклен. - Что ты можешь против мага, да еще один? Или с тобой еще кто-то?

Рыцарь подумал, что было бы неплохо отвлечь охрану дворца, пока они будут проникать внутрь. Пожалуй, если бы пара дюжин гвардейцев сделала вид, что хочет ворваться, атаковав ворота, люди Эрвина могли бы воспринять это всерьез, на них сосредоточив все внимание. К сожалению, десятник разочаровал Бранка.

- Не все мои товарищи погибли той ночью, - подтвердил Герден, и Ратхар убедился, что его догадки были верны. - Но они видели, на что способен мерзкий колдун, а потому больше не хотят искушать судьбу. Но, думаю, я справлюсь и один. Пусть это недостойно мужчины, но, если уж теперь так принято воевать, то спящий рано уязвим перед кинжалом, неважно, владеет он магией или нет.

- Но даже проникнуть во дворец невозможно, - пожал плечами рыцарь. - Кажется, проще всего выбить ворота, но у нас нет ни тарана, ни знакомого чародея, который смог бы их разрушить. А иные пути мне на ум не приходят. Остается только гадать, как внутрь проникли мятежники. Наверное, здесь не обошлось без магии.

- Скорее, без предательства, - заметил Ратхар. - Наверняка им помогли люди Его величества.

- Нам и этот вариант не подходит, - скривился, словно от зубной боли, Дер Винклен. - Во дворце нет никого, кто мог бы открыть для нас ворота даже на мгновение.

И тут десятник гвардии, часто несший службу в самом дворце, доказал, что не зря ел свой хлеб. Долгое время охраняя дворец, он успел узнать обо всех его слабых местах, ведь любой страж всегда должен помнить, откуда скорее ждать незваных гостей. И хотя таковых мест оказалось до смешного мало, это было уже что-то.

- Есть один путь, милорд рыцарь, - спокойно сообщил Лут Герден, будто и не замечая зажегшегося в глазах рыцаря и его слуги огонька азарта. - Все верно, ворота просто так не выбить, да и выбив, пришлось бы с боем порываться к колдуну. Точно так же не попасть во дворец и через окна, которые слишком узки и расположены весьма высоко. Но есть туннель, узкий лаз, ведущий к Стейле. Этот проход скрыть под водой, и он служит для снабжении дворца водой. В подвалах есть бассейн, он-то и связан с рекой.

- И по этому лазу можно проникнуть во дворец? - с жаром спросил Дер Винклен.

- Он, конечно, тесноват, - пожевал губами десятник, вспоминая увиденное прежде. - Но, думаю, человек проползет по нему, если, конечно, он будет без доспехов. Там есть решетка, на всякий случай, но она ветхая.

Бранк Дер Винклен довольно улыбнулся. Кажется, их предприятие все-таки имело шансы на успех. Если получится проникнуть во дворец, то, считай, полдела сделано, ведь враг, находясь под защитой стен и стражи, неизменно расслабится, позволив подобраться к себе на расстояние удара. А потом, пользуясь поднявшимся переполохом, быть может, удастся и выбраться оттуда вместе с самим королем Эйтором.

- Мы хотим, чтобы ты показал нам этот ход. - Рыцарь решил не тратить время напрасно. - Я вместе со своими спутниками намерен проникнуть во дворец, расправиться с колдуном и вызволить короля Эйтора. Кажется, ваш правитель еще жив, но в городе все только и говорят о готовящейся казни.

- Это уж точно, - кивнул десятник. - Эрвин зол на своего сводного брата, и наверняка прикажет убить того. И, думаю, случится это весьма скоро.

- Тем более, нужно спешить, - решительно произнес Дер Винклен. - Итак, Лут Герден, десятник королевской гвардии, ты с нами?

Разумеется, рыцарь уже знал, что услышит в ответ.

Обратно к убежищу, оставленному под присмотром Альвена, они выбрались, когда на город уже опустилась ночь. Жители попрятались в своих домах, крепко заперев все двери и окна, но все равно откуда-то со стороны западных ворот доносились крики и истошный женский визг. С огромным трудом рыцарю удалось заставить себя не слышать этот полный отчаяния призыв о помощи, но все равно перед его взором представали картины того, что может сотворить с женщиной то отребье, что напало и на него самого.

Убедившись, что все тихо, и впереди их не ждет засада, вся компания двинулась к хибаре. Лут Греден первым шагнул внутрь, замерев возле порога. В лачуге было темно, и он смог разглядеть обнаженного по пояс человека, застывшего посредине в низкой стойке. Их взгляды встретились, а спустя миг десятник понял, что кто-то стоит за его спиной, и почувствовал прикосновение холодной стали к горлу.

- Альвен, это друг! - крикнул Ратхар, опасаясь, что скельд сейчас прикончит их союзника. - Это десятник королевской гвардии. Он готов показать нам путь во дворец.

Скельд, мгновенно выйдя из боевого транса, опустил клинок, отступив в сторону. А гвардеец еще несколько мгновений стоял на месте, с опаской поглядывая в сторону Альвена.

- Ну, ты даешь, приятель, - облегченно выдохнул он. - Я не знал, что человек может двигаться так быстро!

Герден видел перед собой смуглого худощавого мужчину, жилистого, и, как выяснилось только что, быстрого, точно демон. Наверняка это был опасный противник, и Лут только порадовался, что минувшей ночью схватился с рыцарем, а не с этим чужеземцем, ведь тогда он едва ли смог бы увидеть рассвет.

- Прости, - процедил Альвен, тоже внимательно изучая нового соратника. По мнению скельда, десятник был несколько тяжеловат и, видимо, недостаточно подвижен, но зато весьма силен, что тоже неплохо в честном бою. Вот только Альвен не сомневался, что честно биться им не представится возможности. - Ты появился неожиданно, без предупреждения.

- Как я понял, ты уже готов к бою, - понимающе усмехнулся Бранк Дер Винклен. - Что ж, я думаю, нам пора выступать. Скоро полночь, самое время осуществить нашу задумку. Пробираться во дворец лучше всего ночью, точнее, перед рассветом, когда сон может сморить и самого бдительного стража. Так что идем, друзья. Вперед, на битву!

Проще всего оказалось раздобыть лодку. Пробравшись закоулками к берегу, самозваные спасители королевства - так про себя окрестил разношерстый отряд сам Бранк Дер Винклен - без спроса взяли один из лежавших днищем кверху челноков-однодеревок, без плеска столкнув его в реку.

- Гребите тише, - громко прошептал рыцарь, расположившийся на нос лодки. - Если услышат, то утычут стрелами, что твоих ежиков! - И он указал на громаду дворца, освещенную несколькими факелами. В их слабом свете можно было увидеть часовых, размеренно двигавшихся за опоясывавшим крышу зубчатым парапетом.

- К чему стрелы? - Лут Герден, уже вооружившийся веслом, не преминул "обнадежить" товарищей: - Хватит и одного заклятья.

Течение подхватило челнок, и грести не понадобилось, чтобы оказаться возле дворца. А вот потом, дабы удержаться на месте, все дружно взялись за весла, вспарывая ровную поверхность широкими лопастями, и при этом стараясь не издавать лишнего шума.

- Ближе к берегу, - потребовал Герден. - Укроемся под самой стеной, авось сверху и не заметят.

Стейла в этом месте имела небольшой изгиб, и резиденция альфионских владык находилась как раз на небольшом мысе, обрывавшимся крутым склоном. Чтобы по этому обрыву вовсе невозможно было вскарабкаться наверх, затаившись под самыми стенами дворца, его облицевали камнем, и теперь прямо из воды вздымалась гладкая, блестящая от влаги стена. Нечего было и думать взобраться по такой наверх. Но те, кто нынче тайком подкрадывался к обиталищу королей, избрали другой путь.

- Здесь, - прошептал десятник гвардии, опасливо глядя наверх. Пока стражники ничего не видели и не слышали, но один брошенный вниз, на темную гладь реки, случайный взгляд мог изменить все за ничтожные мгновения. - Водовод отрыт под наклоном внутрь, чтобы вода сама затекала в бассейн. Он устроен неглубоко, так что в сильную засуху можно увидеть часть этой горловины.

- Итак, кто пойдет туда первым? - Бранк Дер Винклен обвел взглядом своих спутников. - Нужно убедиться, что там вообще можно пролезть.

- Позволь, - невозмутимо вымолвил Альвен, уже стаскивая с себя рубаху. - Нас, скельдов, считают отравительными мореходами, и это правда. Зато каждый из моих родичей - отменный пловец и хороший ныряльщик, к тому же привычный к студеной воде.

- Что ж, давай, - кивнул рыцарь. Сам он не мог назвать себя хорошим пловцом, так же, как и Ратхар, которому прост негде было учиться. - Удачи!

Альвен оставил в лодке не только рубаху и сапоги, порядком, кстати, поизносившиеся, но также и клинок, тот самый, трофейный, взятый с тела одного из гвардейцев, на свою беду нарвавшихся прошлой ночью на трех путников. При себе воин имел только боевой нож, не столько для боя, сколько в качестве инструмента.

Скельд погрузился без всплеска, мягко прорезав покрывшуюся мелкой рябью водную гладь и чувствуя, как ледяная вода обжигает тело. Сейчас, в ночную пору, Стейла производила весьма жуткое впечатление. Темная, в отсутствие света кажущаяся и вовсе черной вода лизала борта челнока, и казалось, что там, на глубине, таятся жуткие чудовища, только и жаждущие утащить в свои подводные норы осмелившихся нарушить их покой людей.

Когда островитянин исчез под водой, Ратхар невольно задержал дыхание. Но в следующий миг голова Альвена показалась над поверхностью. Воин сделал несколько частых вдохов-выдохов, снова вдохнул, на этот раз глубоко, до предела наполняя легкие прохладным, влажным воздухом. Он вдруг подмигнул Ратхару, а затем опять нырнул, теперь уже надолго.

Вода действительно оказалась холодной, и просто так, без нужды, лезть в нее Альвен не стал бы. Однако он не кривил душой, говоря о том, что все скельды были отменными пловцами. Воин и сам сроднился с водой, а потому чувствовал себя совершенно свободным.

Несколькими гребками уйдя на глубину, здесь составлявшую футов десять, Альвен приблизился к берегу, и под водой выложенному камнем. На то, чтобы отыскать водовод, у него ушло несколько мгновений, и вскоре воин оказался возле круглого отверстия, входа в широкую трубу, у самого начала перегороженную решеткой.

Четыре железных прута, расположенных крест накрест, перекрывали вход в этот лаз. Они действительно были покрыты толстым слоем ржавчины, но толщина их составляла почти дюйм, а это вызывало некоторое уважение. С мыслью, что десятник Герден лукавил, утверждая, будто решетка совсем ветхая, Альвен ухватился за один из прутьев, и, упираясь босыми ногами в камень, что было сил рванул на себя. Прут чуть заметно пошевелился в своих гнездах, но это усилие сожгло остатки воздуха в легких воина, и ему не оставалось ничего иного, кроме как всплыть на поверхность.

Когда Альвен вынырнул, к нему сразу обратились три пары глаз, буквально излучавших беспокойство и надежду. Спутники скельда сейчас только и могли надеяться на него, моля Судию, чтобы стражникам не пришло в голову просто посмотреть вниз.

- Слишком крепкая решетка, - прохрипел Алвьен, переводя дыхание. - Боюсь, мне не сладить с ней.

- Сейчас, - прошептал Дер Винклен, поспешно стаскивая с себя камзол и рубаху. - Попробуем вместе.

Рыцарь быстро расшнуровал сапоги, бросив вслед за ними на дно лодки и пояс с оружием, а затем перевалился через борт, погрузившись в воду. У него это получилось не так изящно, нежели у скельда, но, во всяком случае, воины, охранявшие дворец, по-прежнему ничего не заметили.

- Поплыли, - одними губами произнес Бранк, чувствуя, что мышцы сводит от холода.

Они нырнули, и через пару мгновений уже оказались возле водовода. В четыре руки ухватившись за выбранный Альвеном прут, мужчины изо всех сил, помноженных на их немалый вес, рванули его на себя, чувствуя, что камень, в который этот прут вмурован, начинает крошиться. И все же этого усилия оказалось недостаточно.

- Хорошо, что это не работа гномов, - произнес Дер Винклен, снова оказавшись на поверхности и энергично вентилируя легкие. - Трубу устроили люди, позже, чем был построен этот дворец, и в этом наше счастье. Ну что, - усмехнулся рыцарь. - Еще раз?

Альвен только кивнул, и оба они, глубоко вдохнув, вновь скрылись под водой, оставив Лута Гердена и Ратхара томиться ожиданием, все чаще поглядывая на казавшийся огромным дворец, нависавший над рекой.

А рыцарь и скельд меж тем снова мертвой хваткой вцепились в ржавые прутья решетки, рванув ее на себя. Боль пронзила мышцы, и сухожилия едва не разорвались от такого усилия, но раствор, скреплявший камни, вдруг поддался, раскрошившись, и ныряльщики, не сразу ослабившие хватку, отскочили от стены, сжимая в руках искривленный прут, наконец покинувший свои гнезда в камне. А вслед за ним вывалились и остальные прутья, освободив вход в трубу.

- Готово, - сообщил Альвен, первым достигнув поверхности. - Путь свободен. Давайте же, быстрее, пока нас не заметили.

Рядом со скельдом вынырнул и рыцарь, шумно дышавший. А Ратхар и десятник меж тем поспешно избавлялись от одежды, укрепляя оружии на животе, чтобы не мешалось, когда они будут пробираться по водоводу.

- Там узковато, - предупредил Бранк Дер Винклен своих товарищей, ежившихся от холода. - Диаметр трубы фута полтора, так что придется сильно поднатужиться, чтобы пролезть там.

Сам рыцарь не был до конца уверен, что сумеет проползти по этому лазу, да и Герден казался слишком плотно сложенным для этого.

- Что ж, пора. - Юноша и Лут Герден переглянулись, одновременно нырнув в ледяную воду, казавшуюся черной, словно та горючая, неприятно пахнущая жижа, которую качали из-под земли гномы, используя ее везде, где только можно, от лекарских снадобий, до негасимых горючих смесей.

В последний раз они всплыли, уже оказавшись под самой стеной, где их точно не смогли бы увидеть сверху стражники. Ратхар проследил за подхваченной течением лодкой, подумав, что для кого-то, наверное, будет настоящим подарков выброшенный на берег челнок. Затем юноша глубоко вдохнул по примеру Альвена и, закрыв глаза, нырнул.

Первым в трубу забрался скельд, самый гибкий и ловкий из четверки. Он принялся ввинчиваться в трубу, вовсе не предназначенную для того, чтобы по ней ползали люди, точно бурав, вскоре полностью скрывшись там. при этом Ратхар, чья очередь была следующей, подумал, что если Альвен застрянет, то сам он не сможет ни двигаться вперед, ни выползти назад, навсегда оставшись в этой каменной кишке. В прочем, размышлять было особо некогда, и Ратхар отважно вполз в горловину.

Труба вела вперед под небольшим наклоном вниз, и это было единственно, что обрадовало юношу. Первым делом Ратхар оцарапал спину и бока о края среза, развороченного общими усилиями рыцаря и скельда. Двигаться оказалось очень сложно, поскольку лаз был столь узким, что трудно было пошевелиться. Пришлось извиваться, точно змея, точнее - юноша удивился, что не утратил чувство юмора даже сейчас - как дождевой червь.

Труба казалась бесконечной. Ерзая в ее узком нутре, Ратхар все полз и полз вперед, не веря, что когда-нибудь выберется отсюда. Притянутый к животу клинок только мешался, и можно было радоваться тому, что лаз не имел изгибов. Легкие уже горели огнем, воздуха не хватало, и вдруг стенки расступились, и юноша оказался в просторном бассейне. Из последних сил он рванулся вверх и с плеском вынырнул.

- Руку дай, - прошипела знакомым голосом шевельнувшаяся рядом тень, и Ратхар с помощью Альвена выбрался из резервуара, до краев наполненного водой.

Они оказались в просторном помещении с низким чашеобразным сводом, темном и сыром, точно какое-нибудь подземелье, логово дракона или подобного чудовища. В прочем, пофантазировать Ратхар не успел поскольку в следующий миг из-под воды показалась голова десятника и они уже вдвоем вытащил гвардейца на "сушу". Как он ухитрился при своем сложении так быстро пролезть по трубе, Ратхару оставалось только догадываться.

- Милорд рыцарь остался снаружи, - сообщил Лут Герден, пытаясь отдышаться. - Сейчас появится.

И Дер Винклен не заставил себя ждать. Рыцарь с громким всплеском вынырнул, без посторонней помощи выбравшись из бассейна. Плечи его и спина были содраны в кровь, но все же лицо Бранка озаряла радостная улыбка. Они сделали невозможное, в обход всех постов и дозоров проникнув в эту твердыню. По сравнению с этим их безумный план, говоря в двух словах, заключавшийся в том, чтобы прикончить всех мерзавцев и вызволить короля Эйтора, казался сущим пустяком, легкой прогулкой по столичному парку, не более.

- То еще воинство, - фыркнул рыцарь, с усмешкой взглянув на своих товарищей. Обнаженные по пояс, босые к тому же, промокшие до последней нитки, они действительно производили странное впечатление. В прочем, и сам Бранк Дер Винклен выглядел не лучше. - Остается надеяться, что враги, увидев нас, испугаются и убегут. Ну, или, хотя бы подавятся со смеху.

Ему ответили сдержанными смешками, несколько нервными, что было, однако, вполне простительно для компании добровольцев-смертников. Никто не забывал, что кругом полно народа, и едва ли хозяева дворца будут медлить, обнаружив возле себя странных чужаков. Наконец, отдышавшись и разобрав оружие, лазутчики поднялись на ноги, еще раз осмотрев друг друга и подтянув пояса. Миссия по спасению законного владыки Альфиона началась.