Путь Хранителя. Том 1. Том 2

Глава 1

— Сюда, — выкрикнул я и ударом плеча открыл потайную дверь.

Проход вел в родовое убежище, одно из многих в поместье Романовых.

— Но… как же остальные… — неуверенно замялась Лилия Романова.

Единственный член императорской семьи, которого мне удалось вытащить из объятого пламенем второго этажа. Прекрасный белый цветок, что служил приятным украшением этого ночного хаоса. И, по совместительству, последняя выжившая Романова. Правда сейчас ей об этом знать не обязательно.

Я схватил миниатюрную мягкую ладонь великой княжны и затащил в темный проход. Розовые губы Лилии дрожали, а тело было холодным как лед, но в ее ярких аметистовых глазах не было ни капли страха. Лишь едва скрываемая ярость.

Потерпите, ваше высочество, раз я здесь, то все будет хорошо.

Родовое имение Романовых являлось самым охраняемым и неприступным объектом во всей империи, но совет бояр все равно осмелился сделать ход. И именно сегодня. В мой первый день на посту. Не везет так не везет.

Высокомерные толстосумы кровью ответят за свою дерзость.

Но сначала нужно спрятать прекрасный императорский цветок в безопасном месте. Пожалуй, дед простит мне мою маленькую слабость. Не хочу видеть мертвое личико Лилии.

— Все будет хорошо, — уверенно заявил я и потянул ее императорское высочество вниз по пыльной винтовой лестнице.

Давненько тут не убирались. Наверное, потому что до этого дня ни одному идиоту на планете не приходило в голову напасть на поместье Романовых и убежища существовали лишь для галочки.

Но, надо признать, к нападению бояре подготовились на славу. Ликвидировать всех Романовых в поместье за три минуты это впечатляет. В их поместье, где буквально каждая пылинка пропитана древней родовой силой.

Это же сколько одаренных уровня Мастер надо привлечь… нет, чтобы убить хотя бы одного Романова на его земле нужен минимум Магистр. На каждого. Даже совокупной силы боярского совета будет недостаточно. Старым ублюдкам точно кто-то помог.

Вопрос только кто.

Ох, сколько крови польется. Дед точно обрадуется.

За последние пять лет серьезные военные конфликты в мире можно было пересчитать по пальцам одной руки. Пришлось находить иное применение своим боевым талантам. А наш род Жуковых силен именно в военное время. Поэтому стоило мне освоиться с новой родовой техникой, как дед тут же умотал в Лондон, где шли тяжелые переговоры с Британской империей.

Впервые за двадцать девять лет службы Хранителем императорского рода, мой дед, сильнейший одаренный на планете, позволил себе отлучиться от своих обязанностей на три дня.

Боярские стариканы отреагировали неожиданно быстро. И гораздо радикальнее, чем мы с дедом предполагали.

А разгребать теперь мне, как назначенному на эти три дня исполняющему обязанности Хранителя.

Одно радует. Крови действительно будет много.

Мои мысли прервала монолитная дверь с изображением червленого грифа, держащего золотые меч и щит. Без моей команды Лилия молча приложила ладонь к гербу дома Романовых и открыла проход.

Я было хотел запустить девушку одну и попросить закрыться изнутри, но кое-что заставило меня передумать и шагнуть внутрь убежища первым.

— Закрой красной печатью, — скомандовал я и обнажил клинок.

— Поняла, — послушно бросила великая княжна, провела рукой по острию и приложила окровавленную ладонь к гербу.

Монолитная дверь медленно закрылась.

Золото, а не подопечная. Жаль, далеко не все Романовы так послушны и терпимы к инструкциям своих телохранителей. Мягко говоря, не все. Но сегодня со мной именно Лилия и это грело душу.

Приятно, знаете ли, смотреть на прекрасный белый цветок пока вынужден разгребать дерьмо. Чисто эстетически приятно.

Я стряхнул на резной каменный пол остатки императорской крови с клинка и спустя пару секунд столб аметистового цвета опоясал великую княжну со всех сторон.

Теперь можно не сдерживаться.

Красную императорскую печать на родовом убежище и метеоритом не пробьет. Сила Романовых, столетиями копившаяся в этих местах, теперь направлена на защиту внешних стен. А непроницаемый аметистовый барьер, который возвела княжна вокруг себя не спадет пока она в сознании.

— Теперь можно говорить? — напряженно поинтересовалась Лилия, — мы в безопасности?

Ответить я не успел, потому что на освещенный участок убежища медленно вышли семеро мужчин в боевых облачениях. Почти все в черных балаклавах, прикрывающих лицо.

Наивно полагают что их это спасет от опознания.

Из этой толпы ряженных убийц явно выделялся высокий грузный мужчина, не скрывающий своего предательского квадратного лица. Уверенная гордая походка, покрытый лирием бордово-золотой боевой костюм. Глава боярского рода Бутурлиных из совета двенадцати собственной персоной.

Хватило же наглости прийти лично. Хотя, дед бы скорее назвал это глупостью.

— Какая встреча, Ваше Императорское Высочество Лилия Александровна, рад видеть вас в добром здравии, — доброжелательно пролепетал боярин и изобразил полупоклон, после чего перевел свой пренебрежительный взгляд на меня, — и вас Марк Игоревич.

— Граф Марк Игоревич, ваше Сиятельство, — вежливо поправил я.

Раздражает что даже спустя сотню лет, как мой предок Жуков Георгий Константинович за военные заслуги перед империей получил графский титул, боярские стариканы все еще смотрят на наш род с высока.

— Боярин Бутурлин, — едва скрывая гнев в голосе обратилась великая княжна Романова, — позвольте поинтересоваться, что вы делаете в моем родовом убежище?

Один из представителей совета двенадцати удивленно вскинул брови и едва заметно усмехнулся.

— Ваше поместье сущий лабиринт, ваше Императорское Высочество, я увидел пожар и позволил себе наглость укрыться от него и захватил своих слуг. Право я не знал, что это дивное место является родовым убежищем вашего дома, — тактично пояснил Бутурлин, не отводя цепкий взгляд от меня.

— Как же вы тогда попали внутрь? — продолжила тянуть время Лилия.

— Было открыто, — ухмыльнулся боярин.

Ага, как же. А балаклавы на слуг нацепил, потому что у них ушки замерзли. Что за детский сад.

Я встретился взглядом с растерянным лицом великой княжны и спокойно кивнул что все под контролем. Я и сам прекрасно видел, что слуги Бутурлина аккуратно окружали меня. И не только это. Ублюдок заранее подготовил место для боя.

Древние роды традиционно слабы в контроле внешней энергии. Старые чахлые консерваторы привыкли использовать только внутреннюю силу своего рода и помешаны на своих традиционных техниках, что делает их уязвимыми на других территориях.

Но сейчас все пространство в убежище поместья Романовых было неожиданно наполнено силой рода Бутурлиных.

Чтобы добиться такой плотной концентрации своей силы внутри чужого поместья, нужно было тайно пронести сюда родовой артефакт и пару лет проводить ритуалы замещения.

Сколько же времени эти боярские выродки готовили план атаки. И ведь не факт, что я повел бы спасенного члена Императорской семьи именно сюда. А значит, подобные засады разбросаны по всему поместью.

Ставки слишком высоки. Выше буквально не бывает.

Если мой дед узнает кто виновен в произошедшем, он своими руками оставит все сословие бояр в прошлом. Внесет поправку, так сказать.

Трусливые политиканы только и ждали пока дед подарит им шанс своим отъездом.

— Ваша Благородие Георгий Жеребцов, не вежливо с вашей стороны не поприветствовать свою великую княжну, не находите? — ехидно подметил я и перевел взгляд на крайнего правого черныша в балаклаве.

У бедняги сбился шаг. Не сложно было определить среди присутствующих слабое звено. Я заметил, как сила рода Жеребцовых стремительнее побежала по энергоканалам паренька. Мне никто не ответил, и я продолжил.

— Бутурлины, Жеребцовы, Коновницыны, Скрябины, Вельяминовы… — медленно перечислял я и загибал пальцы, — присутствие ваших родовых сил я заметил лично по пути сюда. За это каждый ваш род будет стерт с лица земли. Но ваших жалких силенок мало для подобного. Полагаю, за вашим озорством стоит почти весь совет двенадцати. Император разберется кто именно и…

— Да сдох уже твой ненаглядный император и вся его семейка, — не выдержал второй сын боярина Жеребцова и скинул балаклаву.

Наконец-то догадался что маскировка против меня бесполезна? Долго соображал.

— Так-то он и твой император. Имей уважение, — пожал я плечами, — сейчас меня интересует только один вопрос. Кто вам помогал? — добавив стали в голос спросил я и развел руки в стороны, ожидая реакции.

Меня начинал реально утомлять этот спектакль. Еще и Лилия теперь плачет после слов жеребенка о гибели всех Романовых. За это я предъявлю ублюдкам отдельный счет. Никто не смеет обижать мой невинный белый цветок.

Первым сорвался с места Жеребцов.

Ожидаемо.

Благодаря родовой силе Жуковых я вижу все энергетические потоки вокруг. Каждый из присутствующих у меня как на ладони. Ни моргнуть, ни чихнуть, ни пернуть неожиданно для меня не смогут. И уж тем более напасть.

Как только я вслух раскрыл Жеребцова, он без промедления начал соединять внутренние потоки и накапливать силу для удара. Знал с кем имеет дело и хотел все закончить одной сильной родовой техникой. Вон как вены вздулись от стараний. Не привыкло его тело держать смешанную боевую энергию долго.

Что ж, придется потренироваться, Гоша.

Правда, на том свете.

Подпустив парнишку на дистанцию трех метров, я без единого движения применил одну из простейших родовых техник Жуковых и заблокировал жеребенку выходной энергоканал. Именно тот, которым он и хотел воспользоваться.

Дешевый фокус против опытного бойца, но Жеребцов не был таковым. Всего лишь зеленый зазнавшийся юнец, который едва научился контролировать потоки силы.

— Как тебе такой ответ, су*а, — завопил пылкий Георгий и скрестил руки будто боец в мортал комбат, ожидая что вся накопленная магматическая родовая энергия выплеснется и расплавит меня до костей.

Не выплеснулась.

— Вот незадача, — закивал я головой и посмотрел в растерянные и медленно наполняющиеся магмой изнутри глаза Георгия Жеребцова.

Совсем молодой. Девятнадцать лет всего. Талантливый паренек.

Был.

Хотя в его возрасте я уже девять войн прошел и жил на передовой азиатского фронта. Но я это я.

Руки Жеребцова неестественно изогнулись. Вены вздулись еще сильнее и внешний вид Гоши уже очень отдаленно напоминал человеческий. Вся кожа изнутри просвечивала красным. Жеребенок упал и его забило в конвульсиях. Он хрипел, плакал и стонал от боли.

В воздухе запахло паленым. Знакомый аромат жженных тел. Моя стихия.

Воздержание вредит вашему здоровью. Еще секунд тридцать агонии и его разорвет изнутри собственная сила, которую он не в состоянии выпустить.

Прости, Гоша, это тебе не на манекенах тренироваться. Это война. Слово, которое ты можешь знать только из книжек и рассказов взрослых дядек за столом.

Я же на войне родился. Сразу после родов моя мать была убита заговорщиками, и отец вынужденно вернулся с войны и забрал меня и мою сестру с собой на фронт, так как никому не доверял.

Спустя год отца убили, а нас с сестрой похитили. Деду пришлось выбирать и в итоге он смог спасти только меня. После этого не отходил ни на шаг от единственного наследника основной ветви Жуковых. С самого первого дня на этом свете я начал сражаться за жизнь и не перестаю до сих пор.

Первым из оставшихся отреагировал Бутурлин и воздух в помещении резко потяжелел.

Этот поопаснее будет. Единственный из присутствующих ранга Магистра, к тому же я сейчас считай в его поместье дерусь. Вокруг так и кишит смрад его древней силы. А остальные, судя по циркулирующей в телах энергии Бутурлиных, действительно его слуги.

Структура силы головорезов ровная и четкая. Этих уж точно не назовешь зелеными юнцами. Уверенный контроль и подпитка из внешних источников. Три мастера и два подмастерья. Явно профи.

— Я могу помочь… я чувствую силу, Марк, прошу, — нарушила Лилия данное мне обещание молчать и слушаться.

Но я ее понимаю. Великая княжна и сама теперь прекрасно осознавала, что ее семья мертва. Была уверена на девяносто девять процентов что это так, а тот единственный недостающий процент позволял ей держаться.

Но слова жеребенка уничтожили всякую надежду, и Лилия перестала за нее хвататься. А вместе с пониманием пришла ярость.

Императорская ярость штука страшная. Сам видел. Особенно если ей поддается последний член рода в своем собственном особняке. Стоит сейчас Лилии дать волю эмоциям и родовой силе, как она в клочья разорвет этих клоунов, себя, меня и несколько квадратных километров вокруг.

Но простите ваше высочество, у меня другие планы на эту ночь.

Слава деду я тут заперт не с Натальей. Та бы и глазом не моргнув превратила все поместье в бушующий ураган родовой силы, который бы стер всю столицу с лица земли.

— Прекрасному цветочку место в вазе. Я же тебе сказал, не переживай, — подмигнул я Лилии Романовой и ушел перекатом от летевшей в лоб настенной плиты.

Кувырок и еще один. Бутурлин и его шестерки начали щедро осыпать меня древними обломками пола, стен и потолка. Крысиная рожа боится приближаться и решил атаковать с дистанции.

Если так меня боишься, тогда не стоило запираться со мной в одной клетке.

Я усилил циркуляцию энергии в ногах и руках и рванул вперед, уворачиваясь от бесконечно летящих обломков.

Силен.

Все осколки усилены до предела. Один такой с легкостью прошьет десяток танков подряд.

Шаг еще один и перед глазами резко потемнело. Выставленным кулаком я разбил пополам неожиданно появившуюся трехметровую плиту и приготовился уходить перекатом, но атаки внезапно прекратились.

И не потому, что ублюдок и его прихвостни устали. Контроль твердой материи у Бутурлиных отточен до автоматизма и швыряться камешками для него тоже самое что в снежки играть. Но почему его мерзкая харя улыбается?

— А, вот почему, — вздохнул я когда понял, что не могу пошевелить руками.

Что ж. Мой косяк. Чутка отвлекся на размышления о том, кто же мог осмелиться открыто помочь боярским свиньям.

Да и из-за концентрации на летящих в меня смертоносных обломках я прозевал момент, когда Бутурлин успел взять под контроль всю массу набросанного за мою спину мусора.

Секунды ублюдку хватило чтобы смять обломки позади меня будто глину и замуровать мои руки по самое плечо. Еще секунда и ноги тоже окутала вязкая субстанция, тут же вернув себе твердую форму. Впечатляет.

На торжествующем лице Бутурлина стекал тонкий ручеек пота. На этот маневр и последующее поддержание техники укрепления он истратил почти весь запас своей силы. Взял пример с жеребенка и жахнул по мне техникой, которую его род никогда и нигде открыто не применял. И жахнул изо всех сил.

Молодец, подготовился.

— Тц, — хмыкнул я и на миг скривился от вновь накатившего приступа. Знакомое ощущение боли с острым привкусом отчаяния, будто в мозг воткнули раскаленную иглу.

— Неприятно терять своих? — подметив мою боль, оскалился боярин Бутурлин, — обратная сторона знаменитой чувствительности Жуковых. Невероятно. Ты ощутил присутствие Всеволода Скрябина, хотя он в мобильной засаде в тринадцати километрах отсюда. Мне вот всегда было интересно, как выглядят потоки энергии? Вы же Жуковы, не только их видите, но и различаете. Сраные особенные любимцы императора.

Ухмыляющаяся рожа права. Неприятно это очень слабо сказано. Каждая смерть члена рода Жуковых отзывается жгучей иглой, бьющей в самую душу.

Самая страшная боль, которую может испытать любой Жуков. И за последние тридцать минут я ощутил ее уже семнадцать раз. А значит, только что умер последний Жуков из тех, что находился в особняке. В том числе пять женщин и семеро детей. Не пожалели даже двухмесячного Никиту.

А дед ведь оставил их защиту на меня.

Так. Спокойнее. Вдох. Выдох.

Неимоверных усилий мне стоило подавить чувство ярости внутри. Терпи, Марк. Дыши ровно. Позже. Все позже. Сконцентрируйся на задаче. Они ответят. Кровью. Как и всегда. Главное не терять контроль.

— Да это не секрет, — глубокого вздохнув, признался я, — различаем. Твоя вот тут сейчас повсюду. Знатно постарался, хвалю. Хочешь узнать, как выглядит сила древнего могучего рода Бутурлиных?

Глаза главы боярского рода заблестели. Каждый одаренный на планете мечтал узнать, как выглядят потоки энергии. Хотя бы один из трех базовых потоков. А уж глава древнего рода и подавно, семейный особняк бы продал лишь бы узреть облик силы предков.

Но задай он такой вопрос моему деду, тот бы ему язык вырвал. Все техники рода Жуковых являются государственной тайной и императорским указом запрещено даже обсуждать их вслух.

— Сила Бутурлиных выглядит как… — медленно начал я и заметил, как боярин послал поток энергии к своим ушам. Любопытный какой, — …как поток дерьма. Представляешь как мне тяжело сейчас? Ты видишь прекрасное древнее убежище Романовых, а я комнату полную вонючего дерьма. После такого еще месяц кошмары сниться будут. А ты ведь знаешь, боярин, что меня сложно впечатлить.

Оживленное квадратное лицо перекосилось в гневе. Я четко видел, как быстро Бутурлин собрал остатки энергетических потоков и пустил их в правую руку.

Недаром Магистр, почти идеальный контроль потоков. Всю жизнь поди тренировался революции устраивать.

Резкий замах и отточенный выверенный удар бывалого военного. Звук ломающихся костей эхом разлетелся по замкнутому убежищу.

— Марк… — вскрикнула позади Лилия Романова, но ее голос тут же перекрыли животные вопли.

— Т-т-т-ыыыы… ааа… тварин…ааа, — как раненая свинья заверещал Бутурлин и панически попытался остановить кровь из переломанной до самого плеча руки.

Ох уж эти эмоции. Даже самая простейшая влияет на целостность энергетических потоков. Гнев же вообще одна из самых разрушительных. Если не умеешь пользоваться своим гневом, то походи на йогу. Руки будут целее.

Стоило боярину выйти из себя как в его идеальном контроле появилось семь брешей. Достаточно было надавить в любую из них бесконтактной родовой техникой Жуковых и удар Бутурлина стал не опаснее удара неодаренного.

Будь я добрым, я бы сбил силу со всей его руки, но он так от души замахнулся. Хотел ударить наверняка, да? Что ж, я не стал этому мешать и нарушил поток лишь за миг до самого удара.

Мне же оставалось только перебросить весь свой внутренний поток в собственную скулу и вуаля. Бутурлин с десятикратным ускорением ударил голой плотью в выставленный щит одаренного.

Минус рука.

В тот же миг вся родовая техника Бутурлина развеялась, и я легко высвободился. Пять заранее напитанных силой метательных кинжалов выпорхнули из моих рук и пробили горло каждому из не ожидавших подобного слуг боярина.

Пора заканчивать этот цирк.

Мне сейчас нужна только информация. И эти мелкопробные головорезы не смогут ее дать. Следовательно, бесполезны. Жеребенок мог быть самую чуточку полезен, но его пару минут как разорвало на части. Остается одна крупная однорукая рыбка, которая может дать мне то, что нужно.

— … жалкая… падаль… твоему роду… все равно… конец… — выхаркивая кровь мямлил Бутурлин, пытаясь отползти от меня подальше.

Получалось у него так себе. Бедняга поскальзывался на собственной крови.

— Не удивительно, что вы бояре вырождаетесь, чему вас учат? Ты поддался эмоциям как дилетант. Тоже мне глава великого рода. А вроде участвовал в двух войнах и разок даже бывал на передовой. Я уже молчу про стратегию одного удара… оставлять минимальный запас для регенерации — это основа основ. Да и запирать себя в клетке с Жуковым станет только самоубийца. Почему об этом знает весь мир, но не боярские свиньи? Наверное, потому что вам не довелось еще лично воевать против нас. По-настоящему воевать. Совершенно не понимаю на что сраный совет рассчитывал, устраивая этот фарс. И знаешь, мне это не нравится, Ваше Сиятельство. Совсем не нравится не понимать.

Я говорил медленно и жестко, не отводя взгляда от страдающих в агонии глаз. Я видел там именно то, что хотел. Всепоглощающий страх. Отчаяние. Ужас. Иногда мне этого достаточно. Но не сегодня. Все это действо с самого начала имело одну неизвестную переменную, которая будто навязчивая мелодия нервирует меня до сих пор и никак не хочет выходить из головы.

— КТО. ВАМ. ПОМОГ?! — вложив немалую долю силы в голос спросил я.

— Сдохни… демон, — прохрипел Бутурлин и попытался перерезать себе горло целой рукой, но я выпнул острый осколок и для верности сломал неудавшемуся революционеру вторую конечность.

Свинячий визг снова оглушительно разнесся по пустому убежищу Романовых.

— Прости, малышка Лили, тут будет шумно. Потерпишь? — повернулся я к ее Императорскому Высочеству.

— Делай что нужно, — холодно ответила великая княжна.

Ух. Такой третью дочь императора я видел крайне редко. Я ожидал что после увиденного она сидит в своем барьере поджав коленки и вытирая слезки, но нет. Осознав, что опасность миновала, Лилия сняла защиту и смотрела сейчас на кровавую расправу с довольной улыбкой и не отводя взгляда. Какая милота.

Правда, приблизиться не осмелилась.

Что ж. Все равно неплохо. Отец бы гордился выдержкой дочурки.

Не хотелось мне, конечно, прибегать к полноценному допросу в присутствии великой княжны, но выбор не велик. Я не могу прийти к деду с пустыми руками.

Благодаря красной императорской печати нам внутри никто не помешает. Ближайшие сутки точно. Этого времени мне более чем достаточно.

— Нет, Ваше Сиятельство, никаких самоубийств в мою вахту, мы только начали, — вернул я свой взор на заскучавшего без моего внимания боярина и покачал указательным пальцем.

— Зря, Бутурлин, ты решил запереться со мной. Хотя я действительно был готов дать тебе сдохнуть мирно. Но ты решил не сдавать тайного сообщника. Что ж, каждый имеет право выбирать, — резюмировал я и влил немного энергии в его умирающее тело, — целитель из меня так себе, но ближайшие часов двенадцать ты не умрешь. Обещаю. Хотя тебе очень этого захочется.

— Н….е… на…д… пр…ошу… — выблевывая кровь и внутренности прохрипел Бутурлин.

— Надо, боярин, надо. Даю последний шанс, — без тени улыбки протянул я мертвым голосом и влил еще энергии, ровно столько, чтобы Бутурлин смог дать внятный ответ, — кто вам помог?

Глаза боярина забегали. Даже будучи при смерти и под действием голоса, он все еще сомневался? Но в один миг его стеклянные глаза остановились на одной точке за моей спиной и наполнились новой порцией первобытного ужаса.

Его что-то испугало сильнее чем я?

Едва этот вопрос мелькнул в голове, как лоб Бутурлина насквозь пробила тонкая спица.

В последний момент я одернул голову и избежал такой же участи. Только сейчас все мои инстинкты забили тревогу. Разбираться почему так поздно времени не было.

Я попытался повернуться, но не смог даже пошевелиться. Одной десятой секунды мне хватило, чтобы осознать, что пять таких же спиц пронзили узлы соединения моих энергий и парализовали тело. Изысканная и тонкая работа.

Еще долю секунды я затратил чтобы разорвать, соединить заново и перенаправить потоки.

Теперь тело поддалось, и я всеми силами оттолкнулся от земли вправо. Могучий удар ноги тут же пробил пол в том месте, где я был мгновение назад.

Перекат и поворот головы это все что я успел перед тем, как ощутить парализующую боль в горле. Как ублюдок смог пройти через красный барьер и почему я не ощутил его присутствия уже было не так важно.

Но так или иначе я получил ответ на свой вопрос.

Собственными глазами я теперь видел одного из тех, кто помог боярскому совету. Видел, но не узнавал кто это вообще такой.

Светловолосый парнишка с безэмоциональным детским лицом вцепился мне в шею и медленно поднимал над собой.

Каждый его палец давил четко в энергетические связки полностью лишая мое тело подвижности. Переброс потоков не поможет. В такой ситуации уже ничего не поможет. Все эти ловушки выстроены не только для поимки выживших членов императорской семьи, на самом деле это вторично.

Самое важное убить Хранителя. Без этого все остальное не имеет никакого смысла. Но откуда они это знают?

Силен. Слишком силен для неизвестного мне одаренного. В глазах медленно темнело. Хруст позвонков и всепоглощающая боль мешали сосредоточиться. Я чувствовал, как жизнь покидает тело. Но это не важно. Я должен абстрагироваться.

Должен.

Я Жуков Марк Игоревич, первый наследник рода Жуковых должен исполнить возложенный на меня долг Хранителя. Все остальное потом.

Соберись.

Я на миг прикрыл глаза и сконцентрировался на своих потоках энергии. Нить астрального маяка отчетливо видна, а тело протянет еще девять секунд.

Уйма времени, как сказал бы дед.

Я открыл глаза.

Восемь секунд. Информация важнее всего. Акцентируй взгляд только на важном. Ничего лишнего.

Семь секунд. Внешность парнишки специфическая, но незнакомая. Я точно его никогда не видел. Под черным капюшоном растрепанные снежно-белые волосы. Такие же брови и бледный цвет кожи. Лазурная спиральная татуировка на шее и на запястье. Глубокий голубой цвет глаз.

Шесть секунд. Возраст не понять. Рука парнишки сильная. Использует только внешнюю энергию хаоса из убитых мной.

Пять секунд. Идентифицировать ни род, ни страну не могу. Свои энергетические потоки не использует и умело прячет. Умно. Плюс идеальный контроль уровня Гения. Объясняет почему я его не почувствовал вовремя.

Четыре секунды. Но если не использовал свои потоки, откуда взял изначальную силу для атаки? И я увидел откуда. Бездонная хаотическая сила павшего императорского дома Романовых сизо-черной клубящейся дымкой втягивалась в паренька.

А шла она от бездыханно лежащего тела у входа в убежище. От тела моего оскверненного белого цветочка.

Пустые аметистовые глаза Лилии Романовой были обращены на меня. На Хранителя что в первый же день на посту допустил гибель всего рода.

Оставшихся трех секунд я лишился, так как вынужденно потратил их на подавление накативших как цунами гнева и ярости. Прости, дед. Возможно, я мог узнать больше.

Ты, на моем месте точно смог бы.

С этой мыслью я выбросил свое астральное тело из умирающей плоти и ухватился за нить маяка.

Глава 2

Астральный проход — тайная родовая техника Жуковых высшего порядка, которая и приблизила наш род вплотную к Императорскому дому, породив уникальный титул Хранителя, который носил мой дед.

Имея за своей спиной верного Хранителя, род Романовых перестал опасаться внезапных атак и предательств и смог полностью сконцентрироваться на том, что умеет лучше всего. На управлении империей, ведь среди множества родовых техник Романовых не было ни одной боевой.

Из Романовых получались прекрасные судьи и служители порядка, благодаря техникам распознающим ложь. Даже члены побочных ветвей императорской семьи являлись лучшими в мире создателями барьеров и защитных конструктов. Также среди Романовых в каждом поколении были бесподобные целители, талантливые алхимики и изобретатели.

Даже сам император не знал механизм работы секретной техники Жуковых и это была его собственная инициатива. Просто непостижимый уровень доверия царил между моим дедом и его другом детства и действующим императором Александром.

В итоге о том, как именно работает «Астральный проход» знало только два человека на планете. Ее создатель, Жуков Борис Зиновьевич. Мой дед. И, собственно, я. Единственный из потомков кому удалось ее освоить.

Большой ценой, но мы сейчас не об этом.

На словах, в сути техники «Астрального прохода» нет ничего сложного.

Ставишь в тонком мире астральный маяк, от которого за тобой тянется нить. Если, спустя время, свободным от плоти астральным телом коснуться этой нити, то астральное тело будет принудительно перемещено в ту самую складку пространства и времени, где был установлен маяк.

Как в последнюю точку сохранения.

Длина нити конечна, поэтому маяки нужно постоянно обновлять и подпитывать, максимальная длина моей составляла двадцать два часа.

Дико сложная в исполнении и невероятно затратная техника последнего шанса с целым ворохом последствий, которую я освоил всего год назад.

Но именно эта сила в умелых руках моего деда на протяжении многих лет надежно оберегала императорский род и все государство от опасностей.

До этого дня.

Я с титаническим усилием смог открыть глаза.

Весь мир вокруг плыл, а голова ходила ходуном. Каждый вдох отзывался жгучей болью в горле. Первые минуты после переноса всегда были не самыми приятными, но, чтобы настолько это в первый раз.

Так, Марк, подъем. Нет времени лежать. Есть всего двадцать два часа, чтобы предотвратить нападение.

Информации я собрал не так много, но она есть. Спасибо Бутурлину, что напал лично, теперь не отмажется через левого козла отпущения.

Да и род каждого главы, силу которых я почувствовал, теперь обречен на истребление. И указ о запрете превентивных казней их не спасет. Уж точно не после открытого нападения на Романовых.

Выйти на остальных виновных после этого станет вопросом времени. В стране станет очень шумно и весьма кроваво. Да и полномасштабной гражданской войны не избежать. Наверняка у совета бояр есть запасные планы действий. Далеко не все из них недалекие дуболомы навроде Бутурлина.

Голова идет кругом от одной мысли о том, сколько всего нужно успеть учесть перед нашим ударом. Хорошо, что решать эти тонкости не мне. Императорские яйцеголовые родились на свет как раз ради этого момента. Моя же работа куда проще этого.

Просто убивать.

И я уже прекрасно знал с кого начну. Сразу после того, как скину возложенные на меня обязанности Хранителя и ношу предотвращения революции со своих плеч, я найду одну голубоглазую мразь. Весь свет перерою, но откопаю белобрысого любителя резать мои цветы.

Никто не имеет права трогать мою собственность.

Неизвестный имперской контрразведке Гений это само по себе огромная угроза. Добавим к этому пособничество боярам, убийство членов императорской семьи, способность игнорировать красный барьер Романовых и управлять свободным хаосом, и я легко получу от Императора неограниченные ресурсы на поиски альбиносика и полную свободу в выборе методов.

Ух. От одной только мысли об этом кровь побежала быстрее.

Но сначала закончим с обязанностями Хранителя. Подкинул же мне старик гемора.

Первым делом нужно остановить отлет деда и ввести его в курс дела. Тогда у нас появится еще девяносто пять часов на подготовку контрмер. Такова длина нити его астрального маяка.

А я стану свободен от долга Хранителя.

Казалось бы, что может быть проще. Добраться до соседнего здания и сказать деду, что вместо поездки в Лондон настало время истреблять бояр. Только вот мое тело считало совершенно иначе и отказывалось слушаться.

Спустя десять минут безуспешных попыток, мне, наконец, удалось собрать крупицы сил воедино и заставить тело подняться с кровати.

С переноса прошло уже минут двадцать, а мне ничуть не лучше. Зрение предательски плывет, голова раскалывается, ноги подкашиваются, мир вокруг кружится.

Но больше всего меня напрягает ураган во внутренних потоках энергии.

Мне даже их не удается взять под контроль. Я одаренный ранга Гений и наследник Жуковых не могу усмирить собственную энергию. Будто Новичок какой-то. И это на своей родовой земле. Просто смешно.

Я младенцем справлялся с этим лучше.

Откат от использования «Астрального прохода» оказался в разы сильнее чем обычно, но это не может служить оправданием.

Неужели белобрысик с лазурной татуировкой смог повредить мое астральное тело? Бред. На такое способен только Абсолют. Но даже так, исключать этот вариант полностью тоже нельзя.

Плевать на причины. Сейчас главное не отбросить коньки в своем собственном доме. Впервые в жизни я пожалел, что отказался спать в главном здании усадьбы.

Я попытался применить астральную связь Жуковых или устроить всплеск энергии, который любой член рода засечет даже здесь, но тщетно. Потоки меня совершенно не слушались. Тогда я попытался просто подать голос или разбить стекло, чтобы привлечь внимание слуг или охраны, и тоже не смог.

Сил не хватило даже руку свою поднять, а вместо крика получилось едва слышное мычание. Впервые в жизни я чувствовал себя настолько беспомощным. Мерзкое ощущение.

Да что ж так тяжело, су*а, — выругался я про себя и вслепую поплелся к двери.

Ноги начали слушаться, уже хорошо.

Пару раз врезавшись в стены по пути я добрался до цели. Класс, еще и с чувством пространства проблемы. Ну либо это не моя комната. Я даже подвис на долю секунды вспоминая, где был за двадцать два часа до смерти.

Нет, все верно. Я спал в отдельном доме в западной части усадьбы Жуковых. Дед должен быть в главном особняке в своем кабинете. В аэропорт он уедет рано утром, времени совсем мало.

Я нащупал ручку и дернул на себя, дверь поддалась. В руках силы стало больше, дыхание более-менее стабилизировалось. Откат понемногу отпускал. Определенно надо будет разобраться какого хрена он вообще затронул физическое состояние.

И затронул это еще мягко сказано. Я еле ноги волочу. Да меня сейчас любой задохлик убьет. А я, бывало, астральный маяк прямо посреди битвы ставил, и старик ни слова не сказал. Вот сейчас было бы весело очнуться на поле боя.

В глаза вдруг ударило что-то яркое. Размытое серое пятно превратилось в желтое. Я сощурился от неожиданности. Зрение позволяло угадывать лишь очертания предметов вокруг, но я понял, что я нихрена не в коридоре.

Меня начинало реально утомлять количество возникающих вопросов. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Медленный выдох. Я поднес пальцы к голове и надавил на энергоканалы, медленно растер круговыми движениями. Должно немного усилить приток энергии к органам чувств.

Только после этих действий я понял, что с меня пот ручьем льется и голова как раскаленная плита. У меня сильный жар. Что-то новенькое. Впервые в жизни я потерял контроль над потоками энергии и не могу применить техники регенерации, как тело тут же решило умереть.

Ну уж нет, одной смерти было достаточно.

Я открыл глаза. Зрение улучшилось, и я понял, что нахожусь в ванной комнате. Хорошо, это поможет. Я шагнул прямиком в ванну и пустил холодную воду. Раз мне постепенно становилось лучше, значит помереть не должен.

Если мозги не расплавятся конечно.

Тело окутала приятная прохлада, боль в голове стихла, мышцы расслабились, и я ощутил, как они медленно наполняются силой. Чувство беспомощности постепенно испарялось, и я блаженно прикрыл глаза под мерное журчание воды.

— … эй! МАРК! АЛЛО!

Какой противно звонкий голос, неужели нельзя разговаривать нормальной тональностью.

— Чего? — поморщился я, приоткрыв один глаз.

Перед ванной с гневным выражением лица стояла полуголая девица. Я окинул ее взглядом. Изящная талия, безупречное спортивное телосложение, возбужденное покрасневшее личико. Высокая красотка с ярко-рыжими растрепанными волосами агрессивно скрестила руки и ожидала каких-то ответов.

Грудь уверенного третьего размера колыхалась в такт учащенному дыханию. Со скрещенными аккурат под округлостями руками и кружевным черным лифчиком смотрелось весьма соблазнительно. Особенно в тусклом освещении маленькой ванной комнаты.

Не знаю, что ей от меня нужно, да и без разницы.

— В смысле чего?! — взорвалась рыжеволосая, — Соскочил ночью неизвестно куда и…

Я остановил эмоциональную тираду поднятым указательным пальцем и медленно поднялся на ноги. Девицу мой голый вид ничуть не смутил, выходит спали вместе.

— Сколько сейчас времени? — спросил я и спокойно выбрался из ванной.

Только когда я дотянулся к полотенцу собеседница нашла слова.

— Так я и говорю! Два часа ночи, а ты… — чуть сбившимся голосом выпалила рыжая.

Два часа ночи — это хорошо. Не так долго я провалялся. У деда самолет в шесть утра. Только вот слишком уж много неизвестных переменных появляется. Я успел заметить, что это не мой дом и я понятия не имею как тут оказался. А теперь еще и эта полуголая девица, которая явно меня знает.

Только вот в чем дело, я понятия не имею кто она такая.

— А день какой? — вновь перебил я ненужный поток информации.

— Ты что головой ударился? — тон рыжеволосой сменился на слегка обеспокоенный, — девятое октября… твой…

— Мой День Рождения, да, знаю, — слегка озадаченно дополнил я.

Время и день сходятся, уже что-то полезное.

— Где мы сейчас? — уточнил я.

Вместо ответа я услышал вежливый, но настойчивый стук. Дверь, что вела из ванной в спальню была распахнута, значит, стучат из коридора.

— Госпожа, все в порядке? — раздался раболепный голосок.

Девица испуганно подскочила на месте и молниеносно закрыла мне рот своей мягкой ладошкой. Ее изумрудные глазки осуждающе зыркнули на меня, а потом панически забегали по комнате.

— Я..я..я… разберусь, а ты не шуми, — обеспокоенно прошептала она и выпорхнула из ванной.

Водные процедуры явно улучшили мое состояние, но вопросов становится больше, чем ответов. А это проблема. Я устало потер виски и полез сканировать внутренние потоки энергии. В каждом одаренном их два.

Астральный синий поток, который отвечает за связь с тонким миром и пробуждается обычно в период полового созревания и далеко не у всех. И наследственный поток, который доступен одаренным с самого рождения и в просторечье называется «красный». По цвету крови, с которой традиционно ассоциируется.

Каждый из потоков весьма специфичен и ограниченно эффективен по-отдельности, но стоит научиться их смешивать и мощь одаренного возрастает многократно.

На этот раз мой астральный синий поток отозвался без проблем. Я прощупал каналы, повреждений нет. Вот только течет поток в четыре раза быстрее обычного. Такое бывает, когда физическое тело сильно повреждено и просто неспособно поддерживать текущий объем астральной энергии.

Только вот после использования «Астрального прохода» в моем теле и так циркулирует не больше пяти процентов моего максимального запаса синей энергии, а физическое тело в полном порядке.

Тогда почему течет так быстро?

С этим вопросом я попытался прощупать насыщенность красного потока и меня впервые охватил ступор. Каждое из предыдущих событий я мог либо объяснить логически, либо сослаться на временный недостаток информации.

Но, бля*ь, на какой недостаток информации можно сослать тот факт, что в моем теле НЕТ красного потока? И дело не в том, что я его не чувствую. ЕГО ВООБЩЕ НЕТ. Ни единой капли наследственной энергии, которая есть у каждого одаренного на земле с самого рождения.

Не удивительно что я чуть не сдох после переноса. Резкий всплеск астральной энергии в теле без красного потока смертелен. И если с пятью процентами силы моего источника тело кое-как справилось, то что будет дальше, когда объем восстановится?

Ни разу с таким не сталкивался и проверять лично не намерен. Ведь самый очевидный вариант смерть. И на этот раз окончательная. Без красного потока и речи быть не может об астральных маяках.

Я сконцентрировался и заблокировал энергоканалы связывающие мое астральное тело с тонким миром. Это сильно замедлит восстановление синего источника.

Временное решение, но пока не верну в тело красный поток, выбора нет. Если вообще верну.

Вопрос поиска деда стал чуть актуальнее. Нужно разобраться что творится с моим телом. Вообще-то любой Жуков способен видеть потоки энергий, но только этого сейчас будет недостаточно. Эта срань явно связана с «Астральным проходом». А в этом вопросе шарит только дед.

Негодующе покачивая головой, я почти вышел из ванной, но в последний момент мой взгляд зацепился за отражение в зеркале.

— Какого хрена… — прошептал я, глядя в отражение.

Мир перевернулся с ног на голову. Опять. Четко состроенный секунду назад план действий в одночасье рассыпался в прах. С одной стороны, у меня теперь гораздо больше четырех часов чтобы остановить отлет деда, а вот с другой…

Потирая подбородок, я медленно вошел в комнату. Дверь в коридор была приоткрыта, а из-за нее доносились споры трех голосов. Краем уха я держал ситуацию под контролем все это время, поэтому прекрасно знал, что там происходит. Старая привычка быть начеку каждый момент времени.

Из контекста я понял, что нахожусь в личных покоях некой юной аристократки по имени Лена, которая сейчас всеми силами пытается убедить своего отца в том, что в комнате она одна.

Получается у нее так себе. Шум слышали слуги, а охрана по камерам засекла как я входил. Аргументы рыжеволосой закончились и вопрос времени, когда вся эта шобла ворвется сюда и начнет создавать мне совершенно лишние проблемы.

Зрение и физические силы полностью восстановились. Глубоко вздохнув, я глянул на миленький настенный календарь в форме совы чтобы отсечь еще один вопрос.

Сегодня и правда девятое октября, но все дело в том, что год 2021.

И то, что я увидел в зеркале ванной комнаты молодую версию себя, это ни разу не иллюзия. Если сейчас реально девятое октября две тысячи двадцать первого года, то выходит, что…

Я вернулся назад ровно на двенадцать лет и двадцать два часа.

Дед говорил, что у него иногда бывали погрешности в несколько часов при применении техники… но не лет же. Скрытный старикан мог и предупредить о подобной вероятности.

Так, спокойно, Марк. Обдумай ситуацию холодной головой. Это определенно мое тело. Допустим, я действительно вернулся на двенадцать лет назад в прошлое.

Тогда выходит, что этому телу исполнилось сегодня восемнадцать лет. Вспоминай, где я праздновал свои восемнадцать? Мог ли я забыть эту Лену? Это место?

Мысли сбились от очередного крика из-за двери.

Тут мне подумать точно не дадут. Во избежание неприятных встреч я оперативно собрал разбросанные по комнате шмотки и шмыгнул на балкон.

Первым делом нужно понять, где именно я оказался.

Глава 3

Прохладный осенний ветерок приятно обдувал тело. Яркие огни ночного города янтарными отблесками переливались на воде. Слишком важные события для рода Жуковых происходили в этом месте, чтобы я не смог узнать его.

Ведь именно здесь, на Каменном острове дед открыл свое драгоценное детище, первую Имперскую академию для одаренных имени Жукова.

Питер значит. Еще одним вопросом меньше.

Но проблема в том, что я вспомнил что в день своего восемнадцатилетия мы были с дедом на задании в Омске. И я уж точно не был инвалидом без красной энергии. Выходит, это не прошлое. По крайней мере, не такое каким его запомнил я.

Тогда, что это за мир? Вопросы, вопросы.

«Астральный проход безопасен», говорил старик. «Я уезжаю всего на три дня, что может случиться», говорил старик. «Ответственность Хранителя это мой тебе подарок на День Рождения», говорил старик.

— Ну, старый, я до тебя доберусь, — прошептал я и спрыгнул вниз.

Только в полете мелькнула мысль что без красной энергии плоть не укрепить, поэтому я просто направил в ноги астральный поток. Дед бы знатно оборжал мои действия со стороны. Использовать синюю энергию для такого это тоже самое что забивать гвозди кастрюлей.

Технически возможно, но на практике это глупо. Но что поделать если молоток отобрали?

Приземление с третьего этажа обошлось почти без последствий. Голая синяя энергия лишь создала барьер, но не укрепила мышцы, поэтому отдача от твердой мостовой была ощутимая.

Я отряхнулся и пошарил в карманах в поисках информации. Не густо, две сотни рублей наличкой и белая пластиковая карта со смутно-знакомым гербом. Черный щит, золотые мечи… И на кой хрен я ношу с собой карту с гербом боярских свиней Скрябиных?

Подозрительно щурясь, я обернулся на здание, из которого только что выпрыгнул. Расположение и внешний вид сходятся. Если это прошлое хоть немного похоже на мой мир, то это определенно женское крыло для боярских отпрысков.

Я стал перебирать в уме рыжеволосых красоток моего возраста с подходящим именем из числа боярских детей и вспомнил только Елену Скрябину.

На душе полегчало, потому что появилась вероятность того, что карточка не моя, а я прихватил ее случайно. Или «тот» я, который был до переноса ее зачем-то украл. Оставались еще вопросики что боярин Скрябин делал в общежитии Академии лично посреди ночи, но хрен с ним. Концентрируемся на важном.

Срочность понизились, но приоритетная задача не изменилось. Разыскать деда.

Я осмотрелся и спешным шагом направился по аллее вдоль Большой Невки, прямиком к главному корпусу Академии. В перерывах между геноцидом разнообразных врагов империи, дед любил ночевать в лаборатории в обнимку со своими исследованиями и талантливыми студентками. В таком порядке.

А раз и я сейчас в Питере, а не на фронте, высока вероятность найти старика именно тут.

Все было бы в разы проще, будь при мне хоть частичка моих прежних сил. Но имеем то, что имеем.

Хотя бы родовой взор при мне. Я вижу все потоки энергий вокруг, жаль только, что без красного потока мне недоступны усиления и сканирование по площади. Придется полагаться только на визуальный контакт.

Прямо как при штурме Пекина. Ах, ностальгия.

— Эй, бездарь поганая, комендантский час нарушаем? — раздался высокомерный голос с соседней аллеи.

Присутствие неподалеку троих парней, гнобящих четвертого, я услышал сразу как оказался на улице и сейчас я проходил как раз на перекрестке и мог вмешаться. Сильные измываются над слабыми, привычная картина в любом из миров. Но, к сожалению для жертвы, мне никогда не было дела до слабаков, поэтому я просто прошел мимо.

— Ты че оглох, мразота, — агрессивно раздалось за спиной.

Да ну нет. Не может быть.

— Это че за чмо борзое? — не унимался местный гопарь.

— Да это же Жуков! — загоготал второй.

— Этот щегол?

Все-таки может. Эти дегенераты реально обращаются ко мне. При этом зная кто я? Умеет же этот мир удивлять. О том, что это мое реальное прошлое больше не могло быть и речи. Мне стало настолько интересно, что я остановился и обернулся.

Тройка крепких парней в иссиня-черной форме с высоким воротником и оранжевыми повязками посмеиваясь приближалась ко мне. Ни один не превосходит даже ранг Воина.

И таким отбросам хватает смелости так говорить о Жуковых? Да что с этим миром не так? Дед за один косой взгляд мог ребра переломать, а за подобное убил бы не раздумывая.

Насчет убийства наглого трио я сейчас всерьез и размышлял, но сдержался. Будь я уверен, что это мое прошлое, не колебался бы ни секунды, но сейчас у меня слишком мало информации о том, где я.

Да и убить ушлепков всегда успею, они даже не скрывают свои потоки. А память у меня прекрасная. Хоть и не на все. На лица, например, дерьмовая, но вот слепки энергоканалов другое дело. Стоит раз увидеть, и я их уже ни с чем не спутаю.

— О! Внатуре Жуков! — искренне обрадовался бритоголовый крепыш, — слышь, таракан, ты ниче не попутал…

Наблюдать радость оппонента при виде меня в противниках это что-то новенькое.

Закончить фразу наглому ушлепку не позволила моя нога. Не вынимая рук из карманов, я хай-киком отправил лысого в полет прямиком в полутораметровую статую слева от аллеи. Неудачливый гопник заляпал произведение искусства своей кровью и целой россыпью зубов.

От болевого шока лысик вырубился и еще долго не придет в себя, хоть я и не использовал ни капли энергии из потока. Сам виноват, кто ж лезет в драку без потокового доспеха.

Радует, что и в этой версии прошлого мое тело было неплохо натренировано.

— Ах ты, су*а, — среагировал курносый дружок справа и замахнулся кулаком.

Настолько неумело и медленно, что я легко увернулся и познакомил его ребра с моим коленом. Ударил недостаточно сильно чтобы сломать, но достаточно точно, чтобы потоки месяц успокаивал.

К тому же такой удар по центральной энергетической связке в груди невероятно болезненный для любого одаренного. Курносого скрутило на дорожке и тут же вывернуло содержимым желудка вперемешку с кровью.

Длинноволосый слева замешкался, но я заметил, что это только потому, что у него никак не получается соединить потоки. Ноги и руки парнишки дрожат, а карие глаза выражают ненависть и страх.

Вот эти эмоции видеть в глазах оппонентов куда привычнее. Больше похоже на дом. Уютно, что ли.

Не дожидаясь пока неумелый Воин таки соединит потоки я прямым ударом ноги отправил его в полет к лысому дружку. Второго гостя статуя не выдержала и рухнула на землю вместе с ним.

— Ты… ты… в своем уме? Тебя ведь… — на дрожащих ногах замямлил пухляш.

Именно у него эта троица без сопротивления отжала все карманные деньги и пыталась заставить выкрасть трусики из боярского женского общежития. От невыполнимой задачи пухляша неосознанно спас я когда скучавшая троица переключилась на меня.

Бить его желания не было, реальность и без меня это делает каждый день. Даже сейчас, видя изувеченные тела обидчиков, вместо того чтобы радоваться, бедняга уже представляет как эта троица будет потом вымещать свою злость на нем. Жалкое зрелище.

— Меня ведь что? — переспросил я и отряхнулся.

— Исключат за применение потока вне додзё, — собравшись с силами выпалил пухляш.

Исключат, да? Значит, не показалось. Моя одежда не сильно отличалась от одежки этой четверки. А форму академии носят только студенты. Выходит, я тоже студент. Странное ощущение.

В своей реальности я не учился в Академии. Не было надобности, ведь с годовалого возраста моим личным наставником по всем дисциплинам был дед. Сильнейший одаренный на планете.

— Тогда все норм, — пожал я плечами, — ведь я ничего не применял.

— Это мы еще посмотрим, — раздался строгий женский голос впереди.

Я повернулся. Перед нами стояла стройная брюнетка и прожигала меня своим властным взглядом. Высокий рост, элегантные каблуки, деловая черная юбка выше колен, бежевая блузка со смелым вырезом чуть ли не до самого пупка. Для ролевых игр в учителя не хватает указки и очков.

Встретив мой уверенный взгляд, дамочка едва заметно качнулась назад, но без какой-либо дрожи в голосе начала командовать.

— Дверницкий, бегом в медпункт. Эти трое на тебе.

— Елизавета Алексеевна… — начал умоляюще махать руками пухляш, но спешно ретировался, как только поймал строгий учительский взгляд.

— А ты, Жуков, за мной, — не глядя в мою сторону скомандовала Елизавета и покачивая бедрами пошла вперед.

Я бегло окинул взглядом покалеченную троицу. В целом ничего серьезного, один даже в сознании. Если в этом мире магия исцеления на таком же уровне, то не сдохнут. Направление движения учителя полностью совпадало с моей изначальной целью, поэтому возражать смысла не было, и я пошел следом.

— О чем ты думал? — без тени эмоций спросила Елизавета Алексеевна едва мы отошли подальше.

— О том, что каждый должен знать свое место, — легко ответил я, на что учитель лишь вздохнула и протараторила явно заученную лекцию о дисциплине.

После чего оставшуюся часть пути мы шли в полной тишине. Слышны были только мерно цокающие каблучки по ночной тропе.

— И оправдываться ты не намерен? — нарушила тишину Елизавета, когда мы дошли до крыльца главного корпуса Академии.

— Разве есть за что? — искренне удивился я.

Секунд пять дамочка сверлила меня цепким взглядом, после чего сдалась и молча шагнула внутрь. Три метра вперед сквозь магическую арку, и мы оказались в главном холле.

Ослепительно нарядное помещение было обильно украшено белой лепкой с золочением. Под высоким потолком висела огромная люстра с хрустальными подвесками. У мраморной парадной лестницы располагались ростовые скульптуры императора и императрицы. Весь холл был обильно украшен разнообразными панно с золочеными лепными рамками, которые было отчетливо видно даже в тусклом ночном освещении.

— Жуков, шевели ногами. Бронислав Иванович не любит ждать, — недовольно выпалила Елизавета.

Ее властный голос вытащил меня из раздумий, и с мыслями о том, что в моем мире я знаю всего одного высокопоставленного Бронислава Ивановича я пошел следом.

Я был в главном холле Академии деда трижды и сейчас он явно выглядел иначе. Да, мой старик тоже не скупился на обстановку и считал, что первое впечатление абитуриентов и гостей крайне важно и ради достижения нужного эффекта не жалко никаких средств.

Однако меня не покидало неприятное ощущение. Пусть я и не помню точно, но сейчас тут все слишком вычурно и кричаще. Показуха и ни капли стиля, совсем не похоже на моего старика. И как вишенка на торте, эти многочисленные панно посвящены исключительно боярским родам.

Не могу придумать ни единой жизнеспособной причины почему так. Хотя нет, одна причина все-таки есть. Но она мне не нравится.

Преодолев довольно длинный коридор и обогнув очередную статую члена императорской семьи мы остановились перед массивной двустворчатой дверью из красного дерева. Елизавета поправила юбку и прическу, глубоко выдохнула и расслабила плечи. Только после этого бросила на меня взгляд, видимо, чтобы убедиться, что я не сбежал, после чего робко постучала.

— Вы прекрасно выглядите, — с улыбкой произнес я, и, не дожидаясь разрешения вошел внутрь первым.

Я сразу же оказался в маленькой комнатке с уютным рабочим местом, где, видимо, свои трудовые будни проводила моя сопровождающая. Задерживаться на проходной смысла не было, и я сразу шагнул в дверь слева, откуда исходил тусклый свет.

Так я оказался в довольно просторном кабинете.

К моему разочарованию тут сохранялось это неприятное ощущение напускной роскоши, хоть и выглядела обстановка чуть более стильно. Книжные шкафы огибали стены и доходили до потолка, плавно перетекая в длинный комод, над которым вглубь кабинета уходили две трехметровых картины с изображением какого-то боярского застолья.

И по середине всей этой красоты величественно стоял п-образный стол явно ручной работы. За которым с сонным и недовольным выражением лица сидел подтянутый мужчина в дорогом костюме тройке.

Я разочарованно выдохнул, поскольку его округлая рожа была мне прекрасно знакома. К сожалению, Бронислав Иванович оказался тем самым Брониславом Ивановичем, о котором я подумал изначально. Главой боярского рода Жеребцовых. Членом совета двенадцати.

Именно его второй сын несколько часов назад разлетелся на маленькие кусочки в моем мире. В памяти тут же всплыли его дерзкие слова о доме Романовых и мне тут же захотелось убить жеребенка еще раз. Хотя, Гоше тут сейчас лет шесть всего. Ладно, я же не изверг. Убью как подрастет.

Боярин осуждающе посмотрел на влетевшую следом за мной Елизавету и перевел свой цепкий взгляд на меня. Что ни говори, за этим человеком чувствовалась сила. Сейчас Жеребцову-старшему нет и тридцати и в отличие от своего в будущем сумасбродного и избалованного сыночка, глава рода силен, умен, усерден и безусловно талантлив.

И да, Бронислав Иванович Жеребцов уже в этом возрасте был Магистром в моем мире. Одного взгляда на плетения потоков боярина хватило, чтобы убедиться, что он Магистр и здесь.

Бой с ним заставил бы и прошлого меня немного попотеть, учитывая его родовую стихию, а сейчас не могло быть и речи об открытом сражении. Не повезло встретить столь грозного врага так быстро. Но весь вопрос в том, знает ли он что мы враги?

— Что на этот раз? — показательно устало спросил Бронислав Иванович.

— Ваше Сиятельство, прошу простить за столь позднее беспокойство, — пролепетала моя сопровождающая и вежливо поклонилась, — студент Жуков Марк Игоревич обвиняется: в нарушении комендантского часа, проникновении в женское общежитие, изнасиловании ее благородия Елены Скрябиной, нападении на ночной патруль третьекурсников с применением потока, — отрапортовала Елизавета и спустя пару секунд добавила, — а также в хамстве и нарушении субординации.

Я едва заметно покачал головой, услышав полный перечень обвинений. Лихо она завернула.

— Клевета, — развел я руками, когда встретился взглядом с боярином.

— Все сказанное? — невозмутимо переспросил Жеребцов.

Кажется, он ничуть не удивился ни одному пункту из списка. Заговор или для прошлого меня это все обычное дело?

— Почти все.

— Подтвердишь свои слова перед дознавателем? — не отводя взгляда от меня уточнил Жеребцов.

Я внутренне усмехнулся. Мог бы и внешне, но решил не провоцировать Магистра. В моих интересах быстрее покинуть кабинет и найти деда. Если Жеребцовы еще не в курсе, что я засланец из будущего, это вовсе не значит, что никто из совета об этом не знает.

Чем больше я думал о причинах временного скачка, тем отчетливее приходил к мысли что тут не обошлось без стороннего вмешательства. И раз так, то в качестве виновника на ум приходит лишь тот албиносик. Вопрос в том, сделал он это осознанно, или случайно.

В любом случае нельзя отметать вероятность, что за мной уже ведут охоту в этом мире.

— Подтвержу, если потребуется, — уверенно заявил я.

Дознаватель это узконаправленный одаренный владеющий специальными техниками. Глобально их существует три типа.

Мирный дознаватель — ходячий детектор лжи.

Военный дознаватель — ходячая камера пыток.

Имперский дознаватель — член рода Романовых, которому солгать на прямой вопрос априори невозможно.

Но ради такого пустяка имперца точно не позовут. Их на всю страну по пальцам можно пересчитать.

Я в совершенстве владел всеми доступными техниками первых двух типов. И пусть без красного потока я не могу применить девяносто девять процентов из них, противостоять им я смогу без особых проблем. Тем более, когда я действительно прав и не делал того, что мне вменяют.

— Хм, — Жеребцов едва заметно повел бровью на мой ответ, — пожалуй не будем будить уважаемых людей ночью почем зря. У меня есть идея получше, — добавил боярин с подозрительным блеском в глазах и медленно поднялся из-за стола.

Глава 4

— Как насчет блиц-опроса здесь и сейчас? — как бы невзначай спросил Жеребцов, не отводя от меня свой цепкий взгляд.

Хитрая боярская рожа. Стоит только провалить официальный блиц и меня можно будет отдать под суд совета в обход имперцев и без лишнего шума.

Да, любую казнь обязаны согласовывать с имперскими дознавателями, но стоит Жеребцову расколоть меня здесь и потом достаточно будет заявить, что «Обвиняемый провалил Блиц».

А поскольку имперскому дознавателю невозможно соврать, в дело даже вникать особо не будут. Провалил — значит был виновен. И дед потом может хоть пол империи перебить, это ничего не изменит. Лишить основную ветвь Жуковых единственного наследника и прервать ветку Хранителей в зародыше это заветная мечта боярского совета.

Так что, при должной расторопности можно даже успеть казнить меня к утру. Причем четко по закону. И я уверен, что для подобного исхода все уже тщательно подготовлено.

Только вот не на того нарвались. По сравнению с бесконечными изощренными покушениями в моем мире это просто какой-то детский сад.

Блиц. Незамысловатая техника доступная одаренному уровня Мастера и выше. Создать нужную обстановку, немного усилить потоком органы чувств и быстро задавать нужные вопросы, анализируя допрашиваемого.

При должном опыте и правильном применении, эффективен на неодаренном или обычном студенте со слабым контролем.

Но неужели Жеребцов реально полагает что этот детский трюк сработает на наследнике Жуковых? Хотя, в их глазах я сейчас едва пробудившийся инвалид без потоков, а не одаренный Гений с двадцатилетним военным опытом.

В моем мире блиц даже на фронте никогда не практикуется, потому что способов противодействия масса, правда почти все из них мне без красного потока сейчас недоступны.

Однако, учитывая мой родовой взор, техники контроля воспоминаний с легкой примесью синего потока будет достаточно, чтобы я мог ответить что угодно даже сейчас.

— Согласен, — после легкой заминки кивнул я и покорно сел на стул.

Жеребцов самодовольно улыбнулся и снял пиджак. Спустя десять секунд его наглое ухмыляющееся лицо оказалось прямо передо мной.

Дыхание боярина стало медленным и размеренным. Его внутренние потоки соединялись плавно и четко, Магистр явно использует технику допроса не первый раз.

Бедные студенты. Родовая стихия Жеребцовых штука не из приятных.

Любопытно что член совета имеет полномочия свободно применять блиц в стенах Академии. Без важной должности в структуре это было бы невозможно. В моем мире совет бояр на пушечный выстрел не подходил к Академии деда, а тут за одну ночь на территории я встретил уже двух членов совета.

Это явно не к добру.

От мыслей отвлекли неестественные колебания вокруг.

Воздух стремительно наполнился родовой силой Жеребцовых. В кабинете стало жарковато. В горле мигом пересохло, а по лбу побежал пот. Неприятное ощущение, будто одетым в баню засунули, а потом еще подожгли.

Но дискомфорт допрашиваемого это тоже часть техники блица, так что никаких проблем. Разве что опять ванну принимать придется.

Закончив приготовления, Жеребцов вцепился своим вулканическим взором в меня. Для неподготовленного его бездонные черные глаза с едва заметным красным огоньком выглядели реально жутко.

Вот уж кто точно похож на демона.

— Нарушение комендантского часа? — без предупреждения начал Жеребцов.

Ну тут нет никакого смысла отпираться. Там меня Елизавета и нашла.

— Было.

— С какой целью?

Так, найти в голове нужное воспоминание и уверенно ответить.

— Из-за плохого самочувствия.

— Проникновение в женское крыло?

Скрывать тоже не было причин. Есть записи камер и свидетели.

— Было.

— Изнасилование Елены Скрябиной?

Самое щекотливое обвинение, ради которого все и затевалось. Не поверю, что папка у Лены просто очень разозлился из-за моего ночного визита. Может у нас с рыжеволосой ничего и не было, я же не помню, но пусть будет так.

— Секс по обоюдному согласию.

Боярин Жеребцов нахмурился после моего ответа и сделал едва заметную паузу. После чего концентрация магматической энергии в кабинете усилилась десятикратно и это больше стало походить на технику дознавателя, чем на простой блиц.

Какие грубые методы.

Весь организм безостановочно подавал мозгу сигналы, что вот-вот умрет. Легкие отказали, дышать стало невозможно. Живот скрутило так, будто все внутренности вывернули наизнанку. Будь я простым студентом мигом бы признался во всех смертных грехах, даже в тех которые не совершал.

Теперь сомнений не осталось. Скрябин-старший лично успел потребовать расправы над насильником и вместе с остальными членами совета ждет результатов, потирая свои жирные лапки.

Полагаю, в этом мире наказание за доказанное изнасилование боярского отпрыска не сильно отличается от моего мира. Смертная казнь.

Но сначала нужно доказать, а с этим у нашего Брониславчика возникли проблемы.

— Нападение на членов дисциплинарного комитета с применением потока? — безэмоционально изрек Жеребцов, когда понял, что техника дрогнула. Блиц не подразумевает длительных пауз.

Тут даже напрягаться для правильного ответа не придется.

— Самооборона без потока.

Только спустя пятнадцать секунд после моего ответа родовая магматическая сила Жеребцовых стихла, и я смог расслабиться. Мое нынешнее тело весьма развито физически, но против чистого потока я сейчас мало что могу противопоставить.

Кроме своей железной воли с точечным усилением астральной энергией в общем-то и ничего.

В углу мерно заурчал кондиционер, отчаянно пытаясь вернуть в помещение прохладу. Елизавета Алексеевна тяжело дышала и устало опиралась на стенку, из последних сил размахивая веером. Казалось, дамочка вот-вот упадет в обморок. И это при том, что весь поток Жеребцова был сконцентрирован на мне.

Не удивительно, что Елизавету шатает, она едва дотягивает до ранга Ветеран. Магистр даже не подумал сдерживаться. Надавил бы чуть сильнее, и единственный свидетель допроса потерял бы сознание лишая всю процедуру легитимности.

После такого Жеребцов бы уже не смог смело заявить имперцу что провел блиц.

Не сказав ни единого слова, Бронислав Иванович с задумчивым выражением лица плюхнулся обратно в свое кожаное кресло. Внешне прочитать боярина было невозможно, но потоки выдавали его с головой. Жеребцов не допускал ни малейшей вероятности что я не дрогну в ключевом обвинении и даже не плюхнусь в обморок.

А после того, как я успешно прошел блиц-опрос, дознавателя на меня тоже не повесишь. По крайней мере пока не будет дополнительных доказательств.

Теперь вариантов у боярина осталось всего два.

Нагло переступить грань полномочий выполняя указания совета и Скрябина или отступить и следовать букве закона.

Я был готов к любому исходу. В открытом бою Магистр на мне живого места не оставит, но тот факт, что мы сейчас в Академии во многом связывает ему руки. Учитывая, что сильнейшие техники Жеребцовых весьма шумные и заметные, есть шанс уйти живым.

Если, конечно, Бронислав Иванович не решит ради совета спалить главный корпус Академии дотла. Что маловероятно. Внимание имперцев к этому делу им точно не нужно.

Спустя еще десять секунд молчания боярин, наконец, принял решение что делать дальше и поднял взгляд на нас. И только сейчас заметил, что его подчиненная еле стоит на ногах.

Хорош начальник, что сказать.

— Елизавета Алексеевна, будьте так любезны, позовите сюда господина Жукова, — мягко проговорил Жеребцов.

Услышав эти слова, я облегченно выдохнул. Жеребцов выбрал второй вариант. Нет, я был бы только рад хорошей драке даже в нынешних обстоятельствах, но, если выбирать, я все же предпочту сначала вернуть свою законную силу.

Дамочка поклонилась с благодарной улыбкой и не теряя ни секунды выскочила из кабинета. Не смотря на все старания кондиционера тут все еще было нечем дышать.

— А ты хорошо держишься, — размеренно проговорил Жеребцов и закурил сигару, — как давно пробудил астральный поток?

Занятно. Получается у этого тела и синего потока совсем не было до переноса? Врать бессмысленно, хоть Жеребцов и не может видеть мои потоки, но без астральной энергии в теле после такого агрессивного блица я бы уже валялся без сознания. Так что вывод очевиден.

— Около часа назад, — уверенно ответил я и поудобнее устроился на стуле.

— Ни капли энергии за восемнадцать лет, а тут вдруг взял и пробудился? — саркастически улыбнулся Жеребцов.

— Четверть одаренных планеты пробуждает астральный поток в день восемнадцатилетия, — пожал я плечами.

Правда в прошлом мире я пробудил его спустя неделю после рождения, но это к делу не относится.

Выражение лица боярина даже не дрогнуло, но по колебанию его силы я понял, что он злится.

— Это верно, — махнул Жеребцов рукой и выпустил густой столб дыма прямо в мою сторону, — но мы оба знаем что есть у этого факта одна нестыковочка.

— Какая нестыковочка? — скорчил я дурачка и улыбнулся чуть шире, чем следовало, поскольку осознал, что ублюдок имеет в виду.

Отвечать открыто Жеребцов не стал. Нестыковочкой он намекал на отсутствие у меня красного потока, без которого пробуждение это почти гарантированная смерть. Ставим пометку что эта боярская свинья знает про мою инвалидность.

— Допустим, так и было. Ты пробудил астральный поток и почувствовал силу, поэтому решил сразу ее опробовать на практике? — пустил Жеребцов беседу в другое русло.

Все это время хитрый боярин ни на секунду не отводил от меня взгляда и хоть блиц-опрос и закончился, прощупывать силой он меня не перестал. Дерзкое и наглое действие, к тому же запрещенное законом. Одно дело официально разрешенная техника обоснованного допроса при свидетеле, но то, что Жеребцов делал сейчас любой одаренный расценил бы как нападение.

Но едва пробужденный Новичок, которым я тут пытаюсь казаться, не способен уловить подобное воздействие. И это хороший знак. Ведь это значит, что боярину неизвестно про мой родовой взор, иначе он бы не стал так рисковать.

С моим устранением все должно быть кристально чисто. Имперцы не любят нестыковки. Точнее никто не любит, когда они их находят. Ведь тогда имперцы получают основания копать глубже и тщательнее…

— Как я и говорил ранее, я защищался без применения потока.

— Бил ногами, верно? — вдруг уточнил Жеребцов, — на них след недавнего применения астральной энергии.

— Смягчал прыжок с балкона ее благородия, — развел я руками, — третий этаж как никак.

Жеребцов даже бровью не повел, но потоки внутри засветились еще ярче. Теперь понятно в кого Гоша был такой вспыльчивый. Правда папаня контролирует узлы энергии куда лучше, ни единой бреши.

Но откуда такая ярость? Я ж ничего такого не сказал и веду себя покорно. Только ли из-за проваленного плана? Нет. Как раз это почему-то его не взбесило, а лишь озадачило.

— Изначально я не хотел привязывать нарушение субординации к твоему делу, — начал медленно рассуждать Жеребцов, с такой интонацией будто делал мне вселенское одолжение.

Я едва сдержал смех. Хотел простить хамство, но казнить за изнасилование. Прям святой.

— Но твое поведение не оставляет мне выбора. Студент Жуков Марк Игоревич, ты признан виновным в нарушении комендантского часа, проникновении в женское общежитие и неподобающем обращении к педагогическому составу.

А вот оно что. Я, наконец, понял одну из причин нарастающей ярости Жеребцова. Все эти аристократы старой закалки буквально помешаны на своих титулах и стоит хоть раз якобы неуважительно к ним обратиться, как обиду затаят на тебя и твоих потомков до пятого колена.

Я же обращался неформально.

Сила привычки из прошлого мира. Не то чтобы я считал Жуковых выше или вроде того. Вовсе нет. Просто так повелось. Боярские свиньи изначально относились к Жуковым как к ручным собачонкам Императора и даже появление в нашем роду сильнейшего одаренного планеты с титулом Хранителя ничего кардинально не изменило.

Пожалуй, стало только хуже. Добивалась зависть. Да и у деда весьма тяжелый характер. Поэтому члены рода Жуковых традиционно используют обращения «Ваше сиятельство» и «Ваше благородие» исключительно как издевку.

Видимо в этом мире все обстоит немного иначе, раз боярин реально вышел из себя. Я попытался представить как хоть кто-то осмелится обратиться к моему деду через «Ваше сиятельство» и у меня ничего не вышло.

Это какой-то сюр.

Нет. Просто не может существовать такого мира, в котором дед не отрывает собеседнику за такое башку. Во всех альтернативных вселенных так и будет, я уверен.

Тем любопытнее.

Спорить с боярином я не стал, а лишь немного склонил голову, соглашаясь с обвинениями. Уверен встреча с дедом многое прояснит.

— А что по поводу обвинений в изнасиловании и нападении? Я прошел блиц? — уточнил я после короткой паузы.

Уголки губ боярина дернулись. Мы оба знали, что прошел. Более того, даже Елизавета это знала. Но мне просто захотелось чтобы этот гордый ублюдок в дорогом костюме сам это сказал.

— Прошел, — старательно удерживая бушующий внутри гнев под контролем, вымолвил Жеребцов, — но, до вынесения окончательного решения по твоему будущему мне необходимо лично опросить всех причастных. Поэтому до окончания разбирательств ты отстранен от занятий.

Я бесстыдно расплылся в улыбке. Конечно, конечно. Надо всех опросить. А еще ты не можешь снять с меня обвинения без разрешения Скрябина. Вопрос откуда у совета столько власти в стенах Академии и как Жуковы это позволили стал еще актуальнее.

— Понял. Так, я свободен? — поинтересовался я.

— Пока что, свободен, — выдохнул Жеребцов.

— Спасибо за уделенное время. Доброй ночи, ваше сиятельство, — максимально уважительно насколько только был способен проговорил я и изобразил полупоклон.

— Ступай, тебя уже ждут, — махнул рукой боярин и погрузился в раздумья.

Даже с крохами астральной энергии я почувствовал присутствие двух человек за дверью. Один слепок энергии определенно принадлежал моей сопровождающей Елизавете Алексеевне, а вот второй не излучал совершенно ничего, что меня насторожило.

Ведь они там покорно стоят уже минуту. Будь это дед, он бы точно не стал ждать. Открыл бы эту дверь с ноги и Жеребцов бы и пикнуть в его присутствии не смел.

Странно.

Я медленно пересекал кабинет перебирая разные варианты и ни один мне не нравился. Чем ближе я подходил, тем отчетливее осознавал, что это не дед. А раз не он, значит подстава. Все- таки хитрая боярская свинья решила от меня избавиться. И сделать это не своими руками, а без лишнего шума.

За дверью меня ждет очевидная ловушка, но выход из помещения всего один и отступать некуда. Я обострил все свои чувства до предела, пустил по телу жалкие остатки синего потока и приготовился к бою.

После чего уверенно открыл дверь.

Едва я сделал шаг за порог как руки опустились сами собой, а от жажды сражения не осталось и следа. Мир. Этот чертов мир продолжал от души смеяться над моими чувствами.

— Бронислав Иванович вас отпустил? — уточнила Елизавета Алексеевна с напускной маской безразличия на лице.

Я лишь сдержанно кивнул, не отводя взгляда от того, кто расслабленно стоял рядом с ней.

— Хорошо. Господин Жуков, можете его забирать, — безэмоционально отчеканила моя недавняя сопровождающая и грациозно скользнула внутрь кабинета оставив нас наедине.

Передо мной остался стоять высокий брюнет в потрепанном спортивном костюме. Усталый взгляд, мешки под глазами, кровоподтеки и ссадины на открытых участках кожи ярко контрастировали со статной осанкой и благородной аурой, которую излучал мужчина.

— Отец? — озадаченно выдавил я, не веря своим глазам.

— А ты кого ожидал увидеть? — по-доброму улыбнулся собеседник.

Вариантов было много. Но среди них уж точно не было Игоря Жукова, моего отца, который погиб на войне спустя год после моего рождения.

Глава 5

Ураган эмоций бушевал где-то глубоко внутри меня и пришлось приложить усилия чтобы сохранять полное спокойствие и тщательно просканировать энергетические потоки человека передо мной.

Можно подделать внешность пластическими операциями, использовать технику иллюзии или бог еще знает, что, но слепки потоков не врут. Пусть я и видел отца в последний раз, когда мне был всего год от роду, но его слепок энергии навечно отпечатался в моем мозгу.

Честно говоря, это единственное что мне вообще удалось сохранить из воспоминаний о своем покойном отце.

— Дедушку, если честно, — произнес я когда убедился, что передо мной действительно Игорь Жуков.

И стоило мне это сказать, как улыбка исчезла с лица статного мужчины, и отец одним ловким движением закрыл мне рот рукой.

— ШШШ! — проскрипел он и панически осмотрелся по сторонам.

Его сердцебиение ускорилось, а тело пробила легкая дрожь. Потратив секунду на размышления, отец убрал руку, кивнул мне и быстрым шагом направился к выходу. Я покорно пошел следом.

Такая реакция может быть, только в том случае если нас подслушивают. Что Академия в этом мире не принадлежит нашему роду я предположил достаточно быстро. А если так, то мы сейчас на вражеской территории и странное поведение отца объяснимо.

Но даже если так, я разве сказал что-то подозрительное?

Я предусмотрел подобный вариант и именно поэтому не накинулся на отца с расспросами сразу же. Но стоило упомянуть деда, и отец резко изменился. Он испугался. Только вот чего?

Пару минут я перебирал варианты в голове, но быстро сдался. Слишком мало информации. Даже не так, ее не мало. Информации вообще нет. Опасаясь сболтнуть что-нибудь еще я так и плелся за отцом, не говоря ни слова и тратя все силы что у меня есть на подавление эмоций.

Нельзя. Нельзя. Нельзя. Марк. Ты на задании. Все личное потом. С того самого момента, как дед передал тебе обязанности Хранителя ты несешь долг защиты государства и рода Романовых на своих плечах.

Как и всю сопутствующую ответственность.

Попадание в другой мир ничего не меняет. Вот найдешь деда, вернешь ему статус Хранителя обратно и делай что хочешь.

Отец тоже молчал всю дорогу. Хотя мы уже давно вышли из главного корпуса.

Так мы и шли минут пятнадцать пока не оказались перед воротами во двор трехэтажного особняка из серого камня. Симпатичный домик. Поменьше родового имения Жуковых в моем мире, но значительно лучше, чем я ожидал.

Учитывая внешний вид моего отца и то, что ко мне все встречные относились как к отребью, я даже не исключал вариант что Жуковы в этом мире даже не аристократы.

Но как только мы прошли во внутренний двор через сканер уличных ворот, отец резко повернул направо от особняка. Не совсем понимая, что происходит, я двинул следом.

Пройдя по аккуратно постриженному газону отец обогнул клумбу, скользнул сквозь ровный ряд стриженных деревьев и остановился у непримечательного вытянутого строения с одним миниатюрным окном.

Пошарпанная белая каморка явно выбивалась из композиции и больше походила на сарай или склад для садового инвентаря. Видимо поэтому его и закрыли деревьями и массивной цветочной клумбой. Чтобы глаза не мозолило и не портило вид.

Замешкавшись на пару секунд, отец достал связку ключей и отворил железную дверь.

— Проходи давай, — нетерпеливо проговорил он и снова осмотрелся.

До чего же докатился род Жуковых в этом мире, что ради того, чтобы избежать лишних ушей приходится лезть в какой-то сарай. Я послушно скользнул внутрь и понял, что дела еще хуже, чем я предполагал.

Каморка оказалась не местом для секретных разговоров, о котором я подумал изначально. Точнее не только им…

Аккуратно сложенная на полу одежда. Маленький кривоватый стол с остатками еды и одинокой свечей по центру. Две металлические табуретки. Низкая тумбочка, на которой стоял тазик с замоченной посудой. Торчащий прямо из стены кран, под который подставлено жестяное ведро. Два наспех скрученных матраса с комплектами потасканного постельного белья и как венец этого прекрасного жилища пластиковое ведро-туалет в углу.

Отец захлопнул дверь следом за мной. Скользнул к единственному узкому окошку и тут же зашторил его. После чего взгромоздился на табуретку и точечно ударил в потолок ребром ладони. Маленькая скрытая пластина съехала, открыв красный пластиковый тумблер.

Отец нажал на него, и воздух в помещении едва заметно завибрировал. Я легко узнал глушилку. Конструкция примитивная, но надежная. Наконец, можно поговорить. Только вот с чего начать.

— Марк, объяснись, тебе жить надоело говорить об отце вслух? — агрессивным шепотом процедил Жуков-старший и сел на табуретку ни на секунду не расслабляясь.

— Вовсе не надоело, я только вхожу во вкус, — протянул я и завалился прямо на небольшой комок одежды на полу и огляделся еще раз, — тут мы живем?

— Что за вопросы? — подозрительно сощурился отец и я почувствовал легкий холодок по телу.

Не прошло и пары секунд как его глаза округлились.

— Марк… ты пробудился? — выдавил он сам не веря в то, что говорит и его голос дрогнул, — нет… ты не Марк…

— Я Марк, — спокойно ответил я и ждал реакции.

Взять под контроль эмоции от встречи живого и невредимого отца оказалось не самой простой задачей, но я бы никогда не достиг ранга Гения, если бы это могло выбить меня из колеи.

— Слишком ровный и сильный астральный поток… и тебе удается его сдерживать хоть он и убивает тело… — медленно проговаривал отец.

В этот самый момент внутри него бушевала целая гамма противоречивых эмоций. Даже мне не удается понять, что он чувствует на самом деле.

— Верно. Но что еще ты видишь?

— Это не важно! Едва пробужденный не способен на такое…

— Структура, отец, — подсказал я.

— …она наша… это определенно поток нашего рода, и ты выглядишь прямо как мой Марк… но этого не может быть! Как?

— Родовой взор никогда не врет. Я Жуков Марк Игоревич. Твой сын. Но, что куда важнее, где дед? Мне срочно нужно с ним поговорить! — непроизвольно повысил я тон разговора.

Срань, всему виной мантра что задача выше чувств. Долг Хранителя важнее всего. Реальности переплетаются, и я чувствую, как моя голова вот-вот лопнет от напряжения. Мир слегка поплыл и слава деду, что я и так сидел на полу. Лететь не так далеко.

Отец инстинктивно подорвался и подхватил мою голову, аккуратно смягчив падение.

— У тебя сильный жар, — дрогнувшим голосом пробурчал он, когда коснулся моей головы и тут же сорвался вглубь каморки.

Голову поднять никак не удавалось, но я слышал звук набирающейся воды и суетные шаги. Глаза закрылись сами собой, и я провалился во тьму.

— Эй, ошибка войны, долго тебя ждать?! — эхом разнеслось по коридору.

Лишь крупица эмоции в голосе Абсолюта заставила стеклянные витражи королевского замка пойти трещинами.

— Дитя войны, а не ошибка, — сквозь зевоту пробормотал я, пытаясь нагнать деда.

— Нашлась детина, ты себя в зеркало видел? — хохотнул Борис Жуков и ускорился еще больше.

И куда спрашивается мы так спешим в пять утра. Даже двух часов поспать после перелета не дал старый изверг.

— Уж помоложе некоторых, — огрызнулся я, — и это фронтовое прозвище мне нравится не больше, чем тебе.

— Сударыням своим ночным это рассказать не забудь, — съязвил дед и наконец остановился перед массивными двустворчатыми воротами из золотого теснения.

— Они текут не от тупого детского прозвища, а от образа, который за ним стоит, — парировал я и встал по правую руку от старика.

Поправил наспех накинутый парадный камзол, с трудом подавил очередной приступ зевоты и в который раз негодующе посмотрел на деда.

Сколько знаю старика до сих пор ни разу не видел, чтобы он спал. И это не шутка. По молодости я даже поставил себе цель застать деда за этим состоянием хотя бы раз, но так и не преуспел. Иногда я думаю, что старик вообще не с нашей планеты. Либо это особая техника Абсолюта, которой он отказывается делиться с миром.

Да хрен с ним с миром, я живу со стариком под боком почти тридцать лет. Мог бы и намекнуть по секрету.

— Опять в облаках витаешь, — недовольно прохрипел Борис Жуков.

— Никак нет. В очередной раз восхищаюсь твоей силой, — почти честно ответил я и услышал шаги позади.

Тут же холодок пробежал по всему телу и сонливость как рукой сняло.

Пару секунд спустя перед нами показалась Лилия Романова в изысканном сапфировом платье. Даже в такую рань третья дочь императора излучала грацию и величие и выглядела безукоризненно.

— Прекрасно выглядите, ваше императорское высочество, — вежливо поклонился старик, — прошу простить что поднял вас так рано.

Накатившее чувство тревоги росло с каждым мгновеньем. Внутренние потоки непроизвольно ускорились, верный признак опасности. И я догадываюсь от кого она исходит. Как знал, что стоило лечь спать пораньше.

— Что вы, Борис Зиновьевич. Не стоит извиняться за исполнение распоряжений моего отца, — отреагировала Лилия и бросила робкий взгляд на меня.

Я мило улыбнулся и также в поклоне поприветствовал Лилию.

— Боюсь, сегодня это была моя инициатива, — без тени смущения вставил старик и повернулся ко мне, — Марк, не составит ли тебе труда скрасить ожидание прекрасной даме?

Напускная вежливость в устах Абсолюта. Только для меня это звучит жутко, потому что только я знаю, что за этим последует. Вот же срань. А ведь еще вчера старик обещал мне выходной перед днем рождения…

— Почту за честь, — максимально учтиво ответил я и подставил даме локоть.

Лилия мягко обхватила его и повернулась ко мне. Она держалась с достоинством, хоть и понятия не имела что происходит.

— Благодарю, — кивнул старик и лишь я заметил, как хищно сверкнули его глаза, — это не займет больше двух минут.

С этими словами дед распахнул дверь и бесцеремонно нырнул внутрь.

— …кто тебя пустил?

— …охрана!

— …Жуков?

Обрывки голосов на разных языках мира донеслись из глубины помещения и полностью прекратились стоило двери закрыться. Даже не представляю сколько высококлассных барьеров дед разломил чтобы отворить ее, и ведь даже не поморщился.

— Там сейчас закрытое совещание трех императоров… — растерянно проговорила Лилия Романова, не понимая, как реагировать.

Лишь на мгновенье сердце забилось чаще, а потом я легко вернул стабильный ритм. Две минуты. Старый хрен дал мне две минуты чтобы подготовиться. Вдох. Выдох.

— Ясно, — только и смог ответить я и под руку с третьей дочерью императора направился к ближайшему балкону.

Все что я мог сейчас сделать для Лилии это отвлечь ее от ненужных размышлений. Шикарный вид с балкона центрального Берлинского замка сделал все за меня. Теплый октябрьский денек. Осень едва вступила в свои права, но уже успела покрыть один из крупнейших городов Священной Римской Империи ослепительным золотым цветом.

— Вас ведь не звал в Берлин отец? — неуверенно спросила Лилия.

— Не звал, — честно ответил я.

— Тогда зачем вы прилетели сюда? Что-то случилось?

— Вовсе нет, — покачал я головой, — тебе не о чем беспокоиться.

Минуты хватило чтобы как следует встряхнуть организм и привести в тонус мышцы и потоки. Тело к бою подготовил. Осталось самое сложное. Мысли и эмоции. Спокойно. Дыши ровно.

Какие же мощные барьеры стоят на этой двери. Блокируют все мыслимые сигналы. Как ни стараюсь, никак не могу уловить ни единой крохи энергии. Правда это и не нужно, чтобы понять, что там происходит.

Тик так.

В тот же миг как прошли обещанные две минуты массивная дверь с диким грохотом вылетела с петель прямо в один из витражей в коридоре. Инородный звук эхом разнесся по только-только просыпающемуся замку.

— Встреча прошла успешно, как я вижу, — усмехнулся я и поднял взгляд в освободившийся проход.

Двухметровый статный силуэт уверенной походкой приближался к нам. Идеально сидящий камзол без единой пылинки ярко контрастировал с открывшимся видом хаоса внутри комнаты. В нос ударил резкий стальной запах крови и жженных тел.

— Что… это… значит… — в ужасе пролепетала Лилия, не сводя округлившихся глаз с того, что держал в руке мой дед.

— Это вам, ваше императорское высочество, — ровно тем же бесконечно уважительным тоном что и две минуты назад проговорил Борис Жуков и швырнул предмет перед собой.

Отрезанная голова Императора Российской Империи с чавкающим звуком приземлилась в трясущиеся руки девушки. На безупречном до этого сапфировом платье начало стремительно разрастаться алое пятно.

Мягкие тонкие ручки великой княжны тут же расцепились, а аметистовые глаза полные ужаса с легкой примесью надежды устремились на меня. Я поймал ее умоляющий помочь взгляд. Даже в такой ситуации она всем сердцем верила, что я смогу ее спасти.

Но я и моргнуть не успел, как бездыханное хрупкое тело Лилии Романовой с вывернутой головой медленно завалилось на пол.

Из прострации меня вывели звонкие хлопки ладоней. Старик отряхнулся, похрустел суставами, вызывающе потер свою длинную седую бороду и наконец посмотрел на меня.

— Ну что, принцесса войны, поиграем? — усмехнулся старик и немного нахмурился, заметив пятно крови на своем рукаве.

— Всех убил? — без тени эмоций спросил я.

Две минуты что мне дал дед я не потратил впустую. Еще не хватало завалить испытание в самом его начале.

— Императоров то? Да. Всегда говорил Саньку, что это тупо устраивать тайные собрания без охраны. Бла бла бла, императорские красные барьеры, бла бла бла, стопроцентная секретность со временем и местом проведения и прочая херота, которую высирал его императорский рот под видом мудрости.

— Ты обещал выходной, — скосил я взгляд на старика, который тщетно пытался оттереть пятно крови, — с каких пор ты нарушаешь свое слово?

— За словами следи, малец, я всегда держу слово, — изменившимся тоном ответил старик, — включи свои недалекие остатки мозгов и ответь на вопрос сам.

— Долг Хранителя, — сквозь зубы процедил я единственное что могло быть важнее слов Абсолюта.

Я сам не заметил, как неосознанно зацепился взглядом за мертвое личико Лилии Романовой. Накатившее чувство печали едва удалось сдержать.

— Четвертое правило, — проследив мой взгляд строго спросил дед и я почувствовал, как тонко он сканирует колебания моих потоков и чувств.

Стоит лишь на миг потерять концентрацию и провал испытания. Ну уж нет. Не дождется. Я закрыл глаза и абстрагировался от всего вокруг. Выключил обоняние и оборвал все лишние сигналы из окружения. Это. Все. Не. Реально. Проговорил я мантру и открыл глаза.

— Хранитель при исполнении не имеет права на чувства, — отчеканил я и присел прямо перед трупом Лилии.

Нежно погладил ее волосы и аккуратно прикрыл ее глаза. Когда и после таких действий мои потоки даже не дрогнули, дед удовлетворенно хмыкнул и одним рывком оторвал злосчастный запачканный рукав.

— Знаешь что, сиротка войны, — рассматривая оторванный рукав проговорил старик, — гавно твоя мантра. Это все очень даже реально. Это самая что ни на есть РЕАЛЬНОСТЬ. Я своими руками убил трех императоров в сердце чужой страны. Через десять минут половина действующей армии Священной Римской Империи начнет штурм замка. Имперские гвардейцы Британского Императора будут и того раньше. Полчища сильнейших одаренных европы хлынут сюда нескончаемым потоком с одной лишь целью, прикончить нас.

— Вот только мантру мою не трогай, старпер. Озвучь лучше задачу. И сними нахрен этот злосчастный камзол.

— Играй играй, да не переигрывай, дитятко, за свои слова отвечать придется, — усмехнулся старик и сорвал с себя однорукавный камзол.

— Так и отвечу. Завтра.

— Как знаешь, — пожал накаченными плечами старик и серьезно спросил, — готов ли ты стать Хранителем?

Я слышал этот вопрос девятьсот четырнадцать раз. Почти год назад я освоил технику «Астрального прохода» и потребовал деда сделать меня наследником его титула. С того самого дня и начался мой персональный ад, который этот старый садист называл испытаниями.

Каждый божий день по несколько раз дед толкал меня в самую темную пучину вытворяя все более страшные и дикие зверства. С одной лишь целью. Подготовить меня к реальной опасности. Чтобы я был способен в любой мыслимой и немыслимой ситуации применить «Астральный проход».

Даже когда весь мир вокруг уничтожен. Когда все до единого близкие мертвы. Даже если отрублены руки и тело горит магическим огнем. Хранитель обязан сохранять хладнокровие и все исправить.

Для техники астрального прохода нужен холодный разум и идеальный контроль. Даже одна лишняя эмоция может все испортить и превратить одну из кошмарных вариаций будущего в ужасающую реальность.

А генерировать подобные вариации собственными руками были любимым занятием старого садиста.

И перед каждым испытанием старик задавал один и тот же вопрос.

— Готов, — без тени сомнения ответил я и испытание началось.

Глава 6

— Вот и славно, — зловеще улыбнулся старик и я увидел как его перемешанный боевой поток соединяется и концентрируется в трех узлах одновременно.

Вокруг стало тяжело дышать от такой концентрации силы, я не мог пошевелиться. И не только потому, что я совсем не понимал, что старик творит, а потому что тело парализовало от мощи его чистой энергии.

Глухой звук чуть не разорвал перепонки, а последующая синяя вспышка едва не выжгла глаза. Но все это прекратилось и в коридоре повисла тишина. Я отчаянно не хотел спрашивать на что именно дед сейчас потратил столько сил, ведь замок вокруг стоял совершенно целым. А таким выбросом энергии старик мог половину города превратить в пепел.

Не хотел спрашивать, но придется… или нет? С этой мыслью я заметил странное свечение и не веря своим глазам перекинул взор на тонкий мир.

— Ты только что поставил свой маяк? — не веря своим глазам прошипел я, пытаясь осознать происходящее.

— Ну да, — кивнул старик, — а что-то не так? Ты ведь только что ответил, что готов?

Не так? И он еще спрашивает?

— Девятьсот четырнадцать раз ты ведь… — не смог сказать я потому, что все силы перебросил чтобы побороть накатывающую ярость.

— Я ведь что? — издевательски переспросил дед, — страховал тебя, недоучку, от неудачи? Ну а теперь не страхую. Для тебя же ничего не изменилось, кроха войны. Все так как и раньше. Или ты забыл условия своего обучения?

— Прекрасно помню. Провалю хоть одно испытание и могу забыть о титуле Хранителя.

— Вот и славно.

Только сейчас я полностью подавил все колебания потоков и успокоился. Что ж. Ладно. Ничего страшного. Подумаешь ответственности добавилось. Если не смогу откатить время к маяку, то все так и останется и никто уже ничего не изменит. Даже дед.

Ни смерть императоров. Ни мертвое личико Лилии. Ни полномасштабную четвертую мировую войну, которая неизбежно разразится после того, что дед тут натворил. А если мы выживем, то домой вернуться не сможем. За проступок старика всех Жуковых казнят как предателей в первые же сутки.

Ух. Красота. Действительно. ЧТО. НЕ. ТАК.

— Старый козел, — пробурчал я и закрыл глаза.

Нить маяка отчетливо видна. Стоит только ее коснуться и я вернусь в теплую постель, которую грел три часа назад, когда обновлял маяк… я медленно потянул руку…

— Ты че удумал? — прогромыхало в моей голове, и я едва успел выставить щит.

Могучий удар должен был войти аккурат в сплетение потоков в груди, но я смог принять удар на плечо. Хруст ломающихся костей разнесся по пустому коридору, а мой стремительный полет остановила стена.

Я приоткрыл глаза и едва удерживая тело в сознании увидел в десяти метрах от себя бушующего в ярости старика. Неимоверных усилий мне стоило чтобы подняться на ноги. Мельком оценил масштаб повреждений. Мда.

Треть запасов боевого потока ушла на то, чтобы не подохнуть от одного удара старика. Старый ублюдок ни капли не сдерживался. На планете считанные единицы одаренных которые смогут выжить после прямого попадания такой силы. Хорошо, что я один из них.

— Ты… что творишь… старый… — прохрипел я неестественным голосом.

Легкие, как и большинство внутренних органов получили массивные повреждения и еще восстанавливались.

Взбешенный старик медленно подошел ко мне.

— Кто тебе разрешал использовать маяк сейчас? — загрохотал усиленный боевым потоком голос у меня в голове.

А ведь точно, в каждом испытании старик ставил задачу. Захватить террористов, казнить тысячу стран… а нет, наоборот. Мысли путаются. Но я посчитал что для первого раза без страховки будет достаточно просто откатить время под давлением катастрофических последствий… Наивный.

Удовлетворенный моим мыслям, которые были у деда как на ладони, старик подошел вплотную и ткнул пальцем мне в лоб.

— Твоей нити хватит еще на… — Абсолют сделал небольшую паузу, — девятнадцать часов и пятьдесят три минуты. Вот через столько и встретимся на этом самом месте. Используешь маяк раньше хоть на секунду — провал испытания.

— Ты старый псих, — одернув морщинистую накаченную руку Абсолюта выдавил я.

— Если думаешь, что не потянешь, дергай нитку хоть сейчас, — оскалился старик.

И провалить испытание. Ага. Сейчас. Не дождешься старый козел. Ладно. Повышаем ставки значит. Без трети силы, с поврежденными внутренними органами и с порванными энергетическими узлами я должен выжить в сердце чужой страны под прицелом у сильнейших одаренных Европы? А если не подохну, то к точно назначенному времени прорваться к месту преступления, которое за эти девятнадцать часов станет самой охраняемой точкой в Европе.

Звучит… выполнимо. Если старикан будет рядом. Только вот все испытания до этого я выполнял в одиночку…

— Что будешь делать ты? — ровным голосом спросил я, и не надеясь на помощь.

Экстренная регенерация почти завершена. Правда теперь у меня израсходована уже половина энергетических запасов…

— Как и всегда, — усмехнулся старик, — удовлетворять свое любопытство. Всегда было интересно, сколько часов мне потребуется чтобы захватить Священную Римскую Империю. Пожалуй, девятнадцать вполне хватит.

С этими словами старик вышел в ближайшее окно, оставив меня один на один с этим хаосом вокруг.

— Не самый приятный сон, — прохрипел я, потирая вспотевший лоб.

Хотя это было скорее яркое воспоминание, которое вспоминать не хотелось.

Сознание медленно возвращалось, а вместе с ним и смертельная усталость. С немалым усилием я смог открыть глаза и осмотреться.

Вокруг была все та же каморка. Я лежал на расстеленном матрасе рядом с тазиком воды. Воскресший отец мерно посапывал в полуметре от меня, заснул прямо на табуретке с мокрой тряпкой в руке.

Я осторожно просканировал потоки. Чуда не случилось. Красного как не было, так и нет. Более того, синий поток еще больше ускорился.

— Тебе нельзя вставать, Марк, — донеслось обеспокоенным сонным голосом, — у тебя жар.

Я скосил взгляд на маленькое окошко, в которое отчетливо пробивались лучи света.

— Станет только хуже, — не спрашивал, а утверждал я.

Я отчетливо ощущал, насколько тяжело этому телу удерживать астральный поток. Не смотря на все усилия температуру тела не удалось сбить. Такими темпами я просто сгорю изнутри. Не так эффектно, как жеребенок, конечно, но приятного все равно мало.

— Знаю… — дрожащим голосом проговорил отец и вновь включил глушилку под потолком, — придется обратиться к Бутурлину, он поможет.

Я едва сдержал нервный смешок.

— Боярину Бутурлину? Члену совета? — скептически уточнил я.

Одному из лидеров многолетнего заговора и чуть ли не самому мерзкому представителю боярского свинарника? Тому самому Бутурлину, который в моем мире сдох со спицей в башке? Ну уж нет. По данным деда семейство Бутурлиных уже третье поколение спит и видит, как бы свергнуть Романовых.

— Другого варианта нет, — поморщился отец, который и сам был не в восторге от предложения, — только благодаря его покровительству у меня есть работа, а тебя взяли в Академию.

— Вижу я его покровительство, — вздохнул я, еще раз оглядев нашу каморку, — то есть особняк на этой территории…

— Принадлежит семейству Бутурлиных, верно, — кивнул отец.

— Не вариант, — отмахнулся я, — я найду другой способ.

— Другого способа нет! — неожиданно поднял голос отец и ударил кулаком по столу, — целители тебе не помогут, а за территорию Академии тебе не выпустят! У нас ни денег, ни связей… если ничего не делать ты и дня не проживешь… — потупив взгляд в пол проговорил отец.

Тут он прав, без красного потока техники целителей меня еще быстрее прикончат, а примитивная медицина неодаренных бесполезна сама по себе.

— Ни денег, ни связей, — машинально повторил я, анализируя расклад, — ни родовых земель, ни влияния, ни титула Хранителя… Как дед подобное допустил? Где он?

Едва этот вопрос прозвучал как отец вновь изменился. Досада в его потоках сменилась сложным месивом эмоций из злости, грусти, тоски и беспомощности.

— Мертв, — тихо пробормотал отец и поднял на меня тяжелый взгляд, — твоя очередь говорить, Марк. Кто ты такой?

Во второй раз за сегодняшний день этот мир смог ввести меня в ступор. До этого момента я злился на старика все сильнее и сильнее, представлял как много я предъявлю ему претензий за все то, что происходит с родом Жуковых в этом мире. Я предвкушал это. Хотел услышать, как сильнейший одаренный на планете сможет это оправдать.

Представлял как он ахренеет, когда я расскажу про скачок на двенадцать лет назад вместо его жалких девяноста пяти часов. Как мы посмеемся и разработаем план по геноциду осмелевших боярских свиней…

Но почему я не допускал самого очевидного варианта? Почему мой мозг ни на единую секундочку не предположил, что дед может быть мертв?

Наверное потому, что, когда живешь с Абсолютом бок о бок почти три десятка лет, приходит понимание что его прозвище «Неуязвимый» это нихрена, не прозвище, а настоящий факт.

Я никогда не видел деда запыхавшимся или хоть сколь-либо серьезно раненным. В бесконечных вариациях испытаний он играючи разрывал вражеские армии в одиночку. А его «Астральный проход» доводил его возможности до действительно Абсолютных. Его боялись целые империи. Дед имел настолько подавляющую силу и влияние, что если бы захотел, то захватил бы весь мир.

То, что подобное всемогущее садистское существо могло умереть как простые смертные просто не укладывалось у меня в голове.

Я сидел с одним вопросом на языке. Как? Как именно он умер? Но встретив взгляд отца, я понял, что перед тем, как задать свой вопрос, я должен рассказать правду о том, кто я такой и как сюда попал.

И я рассказал.

Не заботясь о том, верит отец мне или нет, я вывалил на него всю правду.

О нападении Объединенного Дальневосточного кластера спустя год после моего рождения, когда отца и половину рода Жуковых убили на фронте, а нас с сестрой похитили. Как дед сумел спасти только меня. Как яростно он мстил за это последующие три года, собственноручно убив каждого мало-мальски причастного.

По словам деда, только благодаря этим невосполнимым потерям, страданиям и событиям он смог освоить технику «Астральный проход». А вскоре после этого ему был пожалован титул Хранителя Империи, и судьба Жуковых тесно переплелась с Романовыми.

Появление техники стало переломным моментом в третьей мировой войне за передел мира. Российская Империя не только отстояла массированное нашествие с Азиатской и Дальневосточной стороны сохранив все территории, но и уверенно расправилась с нападками Британской и Священной Римской Империй с запада.

В эти темные и кровавые времена весь мир воочию узрел и признал силу Абсолюта. С тех пор все внешние и внутренние конфликты в мире постепенно сходили на нет, потому что никто ничего не мог противостоять мощи Абсолюта с техникой позволяющей предугадывать любые шаги противника.

Я рассказал о своих бесконечных тренировках в отчаянных попытках стать сильнее и заслужить право стать наследником достойным титула Хранителя. Об испытаниях старого садиста. Об его отъезде в Лондон, вскоре после которого случилась та кровавая ночь…

Отец молчал и слушал. Его безэмоциональное и сосредоточенное лицо ни разу не дрогнуло за весь мой рассказ. Ни вопросов. Ни споров. Ни уточнений. Даже внутренние потоки не шелохнулись.

Мне было тяжело понять верит ли он хоть единому моему слову, но решил вывалить все как есть. Проанализировав варианты, я пришел к выводу что в одиночку я не успею собрать достаточно информации, чтобы выкрутиться из дерьма, в которое попал. В мире полном врагов я отчаянно нуждался в союзнике. И нуждался прямо сейчас, пока мое тело еще способно дышать.

— Так у него получилось завершить технику… — едва слышно проговорил отец дрогнувшим голосом и положил свою сильную руку мне на плечо.

— Так ты мне веришь? — уточнил я и встретился с решительным взглядом отца.

На что Игорь Жуков кивнул и дернулся к окну, оценил обстановку вокруг. Проверил работает ли глушилка и затараторил тихим голосом.

— Верю. Мой отец был одержим астральными техниками и разработками… только вот все считали его… — замялся Игорь Жуков и покрутил пальцем у виска, — немного того… ну ты понимаешь… да и в твоих словах не было ни капли лжи, — заявил он и посмотрел на часы.

Любопытно. Отец применил технику допроса без моего ведома? Телу явно становится хуже раз я не заметил. Даже с учетом того, что мой отец ветеран войны, а не канцелярская боярская свинья.

— У нас мало времени, слушай, — подтянулся вплотную ко мне отец и начал рассказывать свою историю.

Начал он ровно с того же момента. Где мать сразу после родов убили заговорщики и мой отец вернулся в столицу и обрадовался, что хотя бы мы с сестрой живы. После чего, из-за нестабильной обстановки в столице, решил забрать нас на фронт к остальным Жуковым. Тут история шла точно так же, как в моем мире, но вот дальше…

Этой же ночью пришла срочная новость о том, что главнокомандующий Имперской армии Жуков Борис Зиновьевич обезумел, обвинил три боярских рода в смерти своей невестки и нерожденных внуков. В порыве ярости он без суда и следствия жестоко убил не менее сотни членов высшего дворянского сословия и тут же был объявлен предателем.

В тот момент весь немногочисленный род Жуковых, включая женщин и детей находился вблизи линии фронта в Иркутске. Традиционно считалось что место всех Жуковых на фронте. Только теперь я знал, что дело было не только в этом. Техники Жуковых сильнее, когда мы рядом друг с другом.

Исключением была моя мать, которая на период тяжелых родов была оставлена под присмотром имперских целителей в столице.

По словам бояр, Борис Жуков осознал, что натворил и отступил к Иркутску. Вместо предателя командование армии взял на себя боярин Коновницын и принял решение догнать и казнить дезертира.

Из-за этих новостей моего отца и двух младенцев никуда не выпустили и взяли под стражу. Спустя три дня пришли новости что Борис Жуков и все члены рода, укрывшиеся в Иркутске, были уничтожены.

Вместе с самими городом и всем его населением.

Российская Империя еще долго не могла оправиться от этого тяжелого удара. Род Жуковых утратил свою власть, владения и титулы. Вся аристократия во главе с боярским советом требовала показательной казни. И только из-за личного благоволения Императора Александра и непричастности к событиям на фронте, последним троим членам рода Жуковых оставили жизнь.

Игорь Борисович Жуков был наказан подавляющей печатью первой ступени и стал слугой рода Бутурлиных.

Официально, за военные преступления род Жуковых больше не имел права на существование, и когда боярскому совету не удалось добиться казни, они настояли на том, чтобы на младенцев также была наложена подавляющая печать пятой ступени.

Печать выжгла все зачатки потоков силы и нанесла неокрепшим детским телам необратимые повреждения, из-за которых мы с сестрой потеряли способности к магии и деторождению.

Но даже после этого Император Александр опасался за жизнь беззащитных детей. Жуковых выставляли виновными во всех смертных грехах по всем возможным информационным каналам. Поэтому наш род стали ненавидеть буквально все. Даже простолюдины.

Чтобы защитить от самосуда Император принял решение пожаловать нам с сестрой личное ненаследуемое дворянство. А чтобы укрыть от боярского совета, отправил нас в Великое Княжество Финляндское под защиту своего близкого друга Князя Адлерберга.

Пожалуй, только я знал, что дед также был близким другом детства Князя Адлерберга и Императора Александра. Старик не особо об этом распространялся.

Я сделал себе пометку про этих двоих, как потенциальных союзников. Учитывая обстоятельства, найти таковых станет настоящей проблемой. Хорошо хоть знаю где начать искать. Среди тех, кто не верит в то, что натворил дед семнадцать лет назад. Такая себе ниточка, но хоть что-то.

По словам отца мы жили под защитой Адлерберга пока не достигли возраста шестнадцати лет. После этого получили свободу передвижения. Наплевав на возможные последствия, я вернулся в Санкт-Петербург к отцу и спустя некоторое время смог поступить в столичную Академию. И это очень не понравилось боярскому совету, который судя по ночным событиям решил закончить начатое семнадцать лет назад.

— Сестра жива… — повторил я, тщательно укладывая по полочкам текущий расклад, — и где она?

Удавалось с трудом, но действовать нужно быстро.

— Нам не позволяют общаться, насколько я знаю, поступила в Лондонский Университет, — сурово ответил отец, — теперь понял? В текущей ситуации нам не остается выбора кроме как обратиться к Бутурлину…

— Есть еще кое-кто, — улыбнулся я, когда структурировал информацию и нашел во всем одну закономерность, которая могла меня спасти.

— Даже не мечтай попасть к Императору. Ищейки совета тебя и на пушечный выстрел ни к одному из членов императорской семьи не подпустят…

— Знаю, я не о нем, — довольно улыбнулся я и медленно подошел к двери, — к тому же у меня есть план. Даже два, — ухмыльнулся я, — но, надеюсь, до второго не дойдет.

Глава 7

— Марк, если тебе не станет лучше к концу дня, я не буду бездействовать, нравится тебе это или нет, — у самого выхода окликнул меня отец, — будь осторожен и… с Днем Рождения.

Я благодарно кивнул в ответ и вышел на улицу.

Слышать отцовскую заботу было крайне непривычно. Что бы сказал дед на его месте? Пожалуй, что-то вроде: «Если надумаешь так тупо сдохнуть, я вытяну тебя с того света, и ты пожалеешь, что родился на свет». Или вроде того.

Ладно, опустим ностальгию.

Теплый осенний ветерок приятно обволок тело. Я задумчиво провел рукой по волосам и скривился. С такими жизненными условиями о ванной можно только мечтать. Как и об удобной мягкой постельке.

Голова безостановочно кружилась, ноги пробивала дрожь, а конечности медленно начали неметь. Астральный поток ускорился шестикратно. Отец был прав, такими темпами я не переживу этот день.

Я глубоко выдохнул и взял себя в руки. Магический барьер на выходе с территории Бутурлиных я прошел без лишних фокусов. Узнают, что я вышел, и плевать. Подобные арки еще и физическое состояние сканируют, так что совет в курсе что я при смерти. Мне же лучше. Как и мой отец, боярские свиньи полагают что я никуда не денусь с острова и встану на колени умоляя Бутурлина помочь.

Чуть не блеванув от мерзости картинки в голове, я спешно побрел в сторону главного корпуса Академии. Человек, который мне нужен, должен находиться где-то там. Узнав чуть больше о том, как история складывалась в этой реальности, я подметил один факт.

Кроме членов рода Жуковых, судьба остальных ключевых действующих лиц не сильно изменилась. Встреченные мной члены боярского совета обладают той же силой, что и в моем мире. У них такое же количество детей и в целом судьбы родов шли по схожему сценарию. Даже те три боярских рода, которые якобы уничтожил мой дед в этом мире, вписывались в концепцию.

В моем мире эти три рода тоже были уничтожены при разных обстоятельствах в течении пары лет. Не похоже на совпадение. Тут либо сама реальность саморегулируется и значение судьбы человека выходит на первый план.

Либо, что более вероятно, кто-то контролирует процесс из тени, боясь менять известное прошлое сильнее чем необходимо, чтобы получить известное будущее.

А поскольку дед учил предполагать всегда самое худшее, остановимся на втором варианте, при котором придется считать все окружение потенциальными врагами.

Но так даже проще. Если верно утверждение что те, кто были врагами в прошлом мире, враги и в этом, то верно будет и обратное. Кто был в прошлом мире союзником, может стать таковым и здесь.

И начать поиски я решил с одного из немногих кому дед действительно доверял. Доверял настолько, что назначил Ректором своей драгоценной Академии имени Жукова.

В этом мире Ректором является Всеволод Скрябин, но если моя теория верна, то тот человек, которого я ищу, должен входить в педагогический состав Академии и быть там не на последних ролях.

Прятаться не было смысла, и я шел к цели прямо по центральной аллее. Субботним утром студентов по улице шныряло не так много, но достаточно чтобы я смог затеряться и не привлекать внимания.

Сканирующие арки я увидел издалека и к моему разочарованию они перекрывали всю аллею целиком. Конечно, была вероятность что меня запустят в главный корпус без лишнего шума, но проверять это на практике я не собирался. Особенно учитывая мое отстранение от занятий.

Но недавнее пробуждение было мне на руку. Магические арки сканируют потоковый слепок, который состоит из структуры потоков одаренного. Поскольку я свой пробудил недавно, совет не имел никакой возможности точно настроить оборудование и за основу наверняка использует неполные данные из арки поместья Бутурлиных.

Поэтому я прибился за маленькой группой из пяти учеников, которые за разговором не обратили на меня внимания. Техникой подмены я возьму у каждого немного астральной энергии, перемешаю и скрою ей свой поток.

И пусть на эту технику уровня Магистра, для которой надо уметь влиять на чужие потоки из тонкого мира я потрачу почти все силы что у меня остались, лучше так, чем обнаружение.

Я синхронизировал движения с группой, сверился с направлением и едва только приступил к прощупыванию астрала, как пришлось срочно свернуть все планы и остановиться. Поморщившись, я незаметно скользнул за соседнее дерево.

Группу, за которой я пристроился, остановили сразу после магических арок и устроили каждому дополнительный досмотр. Студенты с оранжевыми повязками тщательно всматривались в лицо каждому проходящему и сверялись с фотографией на проекторе.

Не трудно было догадаться кого они искали. Гребанный Бутурлин уже доложил, что я покинул его территорию? Слишком уж быстро среагировали. Подготовились заранее?

Не важно.

Напрямую пройти к главному корпусу невозможно, но всегда есть обходные пути. Я быстрым шагом устремился сквозь маленький лесок в сторону берега. Если потребуется доберусь до корпуса вплавь под водой, на подобное даже синего потока меньше потрачу, чем на технику подмены.

С этой мыслью я вывернул на широкую аллею, которая по дуге уходила вглубь острова. И к моему удивлению, вся аллея была плотно застроена десятками однотипных зданий с маленькими колоннами и узкими двустворчатыми воротами.

Походило это все на странного вида торговый квартал. Над каждым зданием красовались разнообразные вывески, а ширина каждой постройки едва доходила до трех метров. Длина тоже не потрясала воображение, а окна напрочь отсутствовали.

Из-за необычности происходящего я сменил направление и сам не заметил, как пошел по странной аллее в совершенно другую сторону от главного корпуса.

Чем глубже я забирался, тем отчетливое ощущал чувство правильности. Интуиция подсказывала что я иду верно, хоть я и не мог понять почему. Однако внутреннему чувству Жуковы привыкли доверять даже больше, чем собственным глазам.

Из-за аномальной чувствительности к потокам энергии, пронизывающим все вокруг, любой Жуков способен непроизвольно уловить любые колебания, которые подсознание обработает в разы быстрее, чем мозг. А мои инстинкты были остры и отточены и работали даже в этом умирающем теле.

Глаза цеплялись за окружение, мозг отчаянно пытался определить источник колебаний. Дело усложнял неожиданно плотный поток студентов, которых было тут в разы больше, чем на центральной аллее.

Я всматривался в вывески и лица прохожих. Анализировал потоки энергии, тщательно пытаясь определить причину сработавшей интуиции и замер, когда взор упал на неприметную деревянную вывеску у типового маленького строения. Вместо названия на ней гордо красовалось изображение распустившегося бутона цветка лотоса.

Я, не раздумывая, повернул в сторону входа, который украшали маленькие колонны с искусно выгравированными цветами.

Плотный поток студентов по какой-то причине огибал помещение, и открытая настежь двустворчатая дверь поманила лишь меня.

Осознав, наконец, причину сработавшей интуиции я шагнул внутрь. Шум шнырящей толпы студентов сменила полная тишина, стоило мне перешагнуть порог. Простенький барьер с примитивной структурой, но сработал изящно.

Пол под ногами едва слышно скрипнул, в воздухе витал приятный цветочный аромат. Я сделал пару шагов и осмотрелся. Внутренние размеры помещения многократно превосходили внешние, поэтому все типовые домики на аллее такие маленькие. Территория острова весьма ограничена, поэтому в каждом здании был спрятан пространственный карман.

Не самая простая магия, требующая постоянной подпитки. Удивительно что боярские консерваторы расщедрились на подобное.

У входа располагался длинный ряд низких шкафчиков для обуви, а само пространство внутри было глобально поделено на две зоны. Справа прямоугольная область размером с баскетбольное поле, опоясанное несколькими рядами деревянных скамеек.

Стены и сама область были обильно усеяны защитными печатями и сложной магической вязью. В воздухе над песочным покрытием витали остаточные частицы сотни разнообразных энергетических потоков, отчего воздух вокруг казался тяжелым.

Вот как в этой Академии выглядит додзе.

Цветочному же аромату помещение было обязано левой своей части, в которой размещалась целая оранжерея, отделенная от додзе прозрачным стеклом.

Едва я успел осмотреть место куда попал и удивиться странному сочетанию, как маленькая часть стекла плавно съехала в сторону, выпустив оттуда миниатюрную девушку с тонкой осиной талией.

Одета она была в стандартную иссиня-черную версию местной формы, только с юбкой. Короткие матово-черные волосы были аккуратно собраны с левой стороны. Выкрашенные в ярко-розовый кончики эстетично сочетались с маленьким цветком розы, убранным за ухо.

— Добро пожаловать в додзе «Цветочек», сударь, — заученно отчеканила девушка и бросила на меня оценивающий взгляд.

— Доброго дня, — поклонился я, — тут… мило. Как вы сказали, додзе «Цветочек»? — улыбнулся я в ответ.

— Что-то не нравится? — приняла улыбку на свой счет собеседница и обиженно вздернула носик.

— Вовсе нет, — пожал я плечами, — цветочек и цветочек.

Девушка нервно перебирала пальцами и испытывала явный дискомфорт от того, что я не представился, а теперь просто молча стою и пялюсь на нее.

Дождавшись пока собеседница гневно наберет воздух, чтобы прогнать меня ко всем чертям я вклинился чуть раньше.

— Прошу простить мою грубость, меня зовут Жуков Марк Игоревич, студент первого курса.

Девушка горько вздохнула, потеряв ко мне всякий интерес и только ради вежливости представилась сама. Хоть для меня в этом не было необходимости. Едва я оказался у порога этого здания, как ощутил такой знакомый по прошлому миру слепок энергии.

Именно нежно-розовый шлейф родового потока одного из самых близких моих боевых товарищей из прошлого мира и привел меня сюда.

— Богданова Екатерина Анатольевна, первый заместитель главы этого додзе.

В моем мире член моего боевого отряда представлялась несколько иначе, но это явно была она. Пусть и сейчас Катя была с гораздо более слабым потоком ранга Ученика, «Розовая ведьма» добилась звания одной из личных учениц деда вовсе не за это.

Плохая новость в том, что в этом мире мы очевидно не знакомы и судя по интонации, даже Катя не самого высокого мнения о роде Жуковых.

— Вы, наверное, перепутали, — с напускной вежливостью проговорила Екатерина, — ваш поединок завтра.

— Мой поединок? — искренне удивился я.

Катя вздохнула и поправила свои розовые локоны, мельком бросила взгляд на часы, но все же ответила.

— Ваш поединок с его благородием Гурьевым Альбертом Афанасьевичем зарегистрирован лично его сиятельством Жеребцовым Брониславом Ивановичем два часа назад и, согласно расписанию, пройдет в додзе «Цветочек» завтра в девятнадцать часов. Видимо вам еще не успели сообщить.

Вроде бы мне все только что объяснили, только вот понятнее не стало. Какой еще нахрен Гурьев Альберт? Какой поединок? Звучало как очередная подстава от совета. Решили убить меня руками студента? Как прямолинейно.

— Если честно, впервые слышу, в моих планах на завтра не было калечить бедных студентов.

— Его благородие Гурьев Альберт Афанасьевич, талантливый третьекурсник ранга Воин с боевой стихией. Как бы вас не покалечили, — ухмыльнулась Богданова.

Я внутренне отбил себе фейспалм. Употреблять в одном предложении «талантливый» и «ранг Воин» это нонсенс. В моем мире с таким рангом идиота даже в Академию бы с трудом взяли. Куда катится этот мир.

— Так или иначе, — продолжила Екатерина, — прошу вас покинуть додзе. Тренировочный зал сегодня тоже не работает.

— Ладно, — послушно кивнул я, наблюдая как Катя медленно возвращается в свой личный сад.

Может, я бы действительно ушел, отложив попытку воссоединения с боевой подругой, если бы не вторая причина активации моей интуиции.

Из приоткрытой створки оранжереи, минуя угасающие осколки частиц в воздухе, ко мне тянулась тоненькая бордово-голубая нить. Едва-едва заметная в тусклом освещении полосочка переливалась десятками оттенков и причудливо кружась втягивалась в мое тело.

Что-то в этом саду излучает родовую энергию Жуковых и пока я не узнаю, что это, я не могу уйти.

С этой мыслью я поравнялся с Екатериной Богдановой, подхватил ее за руку, улыбнулся глядя в ее растерянные карие глаза и мягко проговорил:

— Насчет посещения оранжереи речи ведь не было.

И скользнул внутрь стеклянной двери с опешившей от такой наглости «Розовой ведьмой».

Темный кабинет едва пропускал свет не смотря на раннее утро. А накаленная атмосфера внутри усугубляла все еще больше. Из помещения еще не выветрились частицы магматической энергии Жеребцова и будто невидимый снег сыпали на голову высокопоставленным гостям.

— Мог бы и проветрить, — брезгливо бросил Михаил Вельяминов, мерно постукивая жирными фалангами пальцев по столу.

Старого бессменного председателя и лидера боярского совета двенадцати практически невозможно застать в хорошем расположении духа, но сегодня от него исходила особенно зловещая аура.

— Не успел ваше сиятельство, — услужливо поклонился Бронислав Жеребцов, который покорно сидел на гостевом стуле, хоть и был в своем собственном кабинете.

— Меня больше интересует как мальчишка выдержал твой Блиц, — нервно произнес Бутурлин, — неужели ты его пожалел?

— Никак нет! — возразил самый молодой представитель совета, — я не…

— Молчать, — резко оборвал все оправдания Бутурлин и повернулся к Вельяминову, — я вам говорил, ваше сиятельство, что нечего доверять такое молодежи, на них нельзя положиться! И Скрябин с его дочкой и этот…

Скрябин и Жеребцов едва заметно стиснули зубы, но сдержались. Не смотря на весь свой талант к магии, их вес в совете был крайне мал. Одно неаккуратное слово и поколениями нарабатываемое влияние осыпется как карточный домик.

— Ты подвергаешь сомнению решение совета? — не поворачивая головы меланхолично пролепетал боярин Коновницын, сидя у окна.

— Вовсе нет, — взяв себя в руки отмахнулся Бутурлин, — но факты на лицо. Мальчишка еще жив.

— Как я и докладывал, — вновь осмелился взять слово Жеребцов, — У Марка Жукова крайне нетипичное пробуждение. Его астральная энергия насыщенностью превосходит смешанный поток любого студента, а его контроль…

— Намекаешь что он мог обойти печать? — подскочил Скрябин.

— Я лично ставил печать, — подал свой низкий голос Михаил Вельяминов и от силы взгляда председателя совета двенадцати Скрябин едва удержался на ногах, — ее невозможно обойти.

— Верно, — подхватил Бутурлин, — не ищи оправданий своей слабости…

— Но все же он выдержал… это, — потирая невидимые магматические частицы пальцами проскрипел председатель совета.

Голос Вельяминова звучал все более неестественно, воздух буквально завибрировал под действием родовой энергии старика.

— Я все исправлю, — спохватился Жеребцов, — ночью Жуков избил трех студентов и среди них был первый сын моего вассала Гурьева. От его имени я зарегистрировал оскорбление чести и достоинства и вызвал Жукова на поединок. С его статусом личного дворянина он не сможет отказаться.

— С таким обвинением можно будет сражаться насмерть, — оживленно кивнул Скрябин.

— Именно, — поддакнул Жеребцов и поднялся на ноги, — ваше сиятельство, даю слово, завтрашний поединок студент Жуков Марк Игоревич не переживет, — и едва заметно дрогнувшим голосом добавил и низко поклонился, — я прослежу.

Михаил Вельяминов задумчиво провел глазами по четверке присутствующих. У него в голове не укладывалось как немощный полумертвый мальчишка выскользнул из их лап даже после того, как пробудился. Учитывая, что Вельяминов перестраховался давным-давно и лично семнадцать лет назад одарил младенца подавляющей печатью первой ступени вместо пятой.

Его искалеченное тело и деформированные потоки должны даже от одной крупицы энергии гореть огнем и причинять невыносимую боль. Никто из многочисленных подопытных на которых Вельяминов отрабатывал этот метод отложенного убийства не прожил и минуты после пробуждения. Каким бы сильным ни был его род.

И эта дилемма сильно давила на нервы старика, который никак не ожидал что проблемы в исполнении их плана могут возникнуть с этой стороны.

Нет. Он не мог себе позволить идти на доклад к высшему. Пока мальчишка еще жив слишком опасно переходить к следующему этапу.

— Вы оба, — одарил Вельяминов безжизненным черным взглядом молодняк, — это ваш последний шанс. Пошли вон.

Не успел председатель совета договорить как Жеребцов, и Скрябин с облегчением выскочили из кабинета.

— Лёня, — указал Вельяминов на Бутурлина своей заплывшей рукой.

— Да, ваша сиятельство?

— Разберись с Игорем Жуковым.

— Когда? — покорно спросил Бутурлин.

— Сегодня же, — гаркнул Вельяминов и махнул пальцем на выход.

Бутурлин пулей выскочил вон.

— Думаешь, мальчишка выкрутится? — подергивая ногой меланхолично спросил единственный оставшийся в кабинете Коновницын.

— Если так произойдет, — низким голосом процедил Вельяминов и поднял свою массивную тушу с кресла, — ты знаешь, что делать.

— Знаю, — кивнул Коновницын, надел свой старомодный черно-золотой цилиндр и вальяжно покинул место экстренного субботнего совета.

Глава 8

Стоило попасть внутрь стеклянного ограждения как сердце забилось чаще, и на этот раз не из-за того, что я вот-вот сдохну.

Я явно недооценил масштаб пространственного кармана, потому что размер оранжереи троекратно превосходил боевую часть додзе. Пространство было нежно укутано в сложные барьерные конструкты, которые щедро подпитывали всю экосистему.

Большинство растений и цветов источали собственные потоки энергии, окрашивая воздух своими разноцветными отблесками.

Потоки энергий не конфликтовали друг с другом, а причудливо переплетались между собой поддерживая и усиливая соседей. Удивительно как Богдановым удалось так гармонично совместить принцип смешивания энергетических потоков одаренными в таком масштабе…

Как и говорил дед, талант этой семьи в управлении внешней энергией поистине безграничен.

Увидев мою восхищенную реакцию, Катя смягчилась и начала бурно хвастаться как всего за три года с поддержкой матери и сестры ей удалось создать это волшебное место. Рассказывала она это с нескрываемым восторгом и нотками нездоровой одержимости, но эта ее черта привлекала меня еще в моем мире.

Порой только на чистой незамутненной одержимой жажде крови нам удавалось выбраться живыми из передряг.

Приятно видеть, что Катя не сильно изменилась, пусть и сделала акцент на мирных исследованиях. Хотя, мирные они только на первый взгляд. Полагаю Богдановы и не догадываются насколько это место силы может быть разрушительным в умелых руках.

Или все же догадываются… предположил я когда обратил внимание что часть потоков уходит под землю. Я присмотрелся получше и увидел тщательно замаскированный люк с парой простеньких защитных барьеров. Зная натуру старшей сестры Кати, и уж тем более истинную личину ее матери, я ничуть не сомневался в том, что там не обычный погреб с семенами и удобрениями.

Как минимум исследовательская лаборатория. Хорошо если вовсе не пыточная. Хотя нет, в этом мире дед не успел взять семейство Богдановых под свое садистское крыло. По крайней мере не всех.

— А что это такое? — указав на странное бордово-синее растение причудливой вытянутой формы, спросил я.

Вся оранжерея была действительно уникальным местом наполненным ароматом цветов. Потоки не только струились вокруг, но и обволакивали тело, вступали в контакт с одаренным, оставляя сладковатый привкус во рту, даже мой бешеный астральный поток слегка замедлил свой ход.

Это подарило мне обманчивое чувство облегчения, жаль это не так работает. Стоит мне выйти из додзе и все вернется на круги своя. Чтобы хоть немного исцелить тело нужно укротить эту витающую энергию и принудительно смешать со своими потоками.

Увы, без красной энергии на это не способен даже я.

— Ятрышник пятнистый, — охотно ответила Богданова и нежно провела по цветку пальцами, — правда его размер гораздо больше, чем должен быть, и его цвет особенный, как и свойства, — завороженно рассказывала Катя, — мама нашла его в недрах Карелии много лет назад.

— Особенный не то слово, — машинально выдал я.

Именно от этого растения исходила едва ощутимая нить родовой силы Жуковых. И не остаточный слепок, ятрышник каким-то образом генерировал крупицы силы самостоятельно. Я тщательно всматривался в запутанные потоки бордово-синего цветка, но никак не мог понять причину.

Место, где он вырос определенно связано с нашим родом. Только долгий непосредственный контакт с кровью одаренного Жукова мог так сильно деформировать его естественный поток.

— Как давно Василиса Михайловна его нашла? — непринужденно спросил я.

До этого момента я нарочно задавал вопросы о других интересных экземплярах в оранжерее чтобы поддержать беседу и не вызывать подозрений излишним вниманием к одному цветку. Если бы я сразу набросился на Катю с допросом, меня бы сразу выставили за дверь.

Как же раздражает налаживать связи с нуля. Это так утомительно.

Эх, сейчас бы на фронт, выпустить пар, разгрузить набухшую от бесконечного потока информации голову парой сотней убийств…

А почему я, собственно, за столько часов не убил ни одного из боярских свиней? А. Точно. Умирающее тело инвалида.

— Ты знаешь маму? — удивленно округлила карие глазки Богданова и едва заметно отстранилась.

— Разве она не преподает в Академии? — предположил я.

Не будь Василиса Михайловна Богданова тесно связана с Академией, никто бы ей не позволил возвести тут этот сад. Ладно обыватели, глупцы и студенты… но среди боярского совета мало дураков. Они должны четко осознавать его реальную ценность и потенциальную мощь.

— Только у особого курса, — чуть снизила градус подозрений Екатерина и все же ответила на вопрос, — примерно семнадцать лет назад… а что?

— Простое любопытство, — отмахнулся я.

Спрашивать, где именно нашла было бы рискованно, да и не факт, что Катя знает. Куда важнее найти способ встретиться с ее матерью лично.

Как я и предполагал, судьба Богдановой Василисы Михайловны тесно переплетена с этим учебным заведением. В моем мире она была Ректором Академии и одной из первых учениц деда. Об этом мало кто знал, потому что избранных одаренных детей он отбирал по всему свету тайно и обучал лишь периодически.

Был слишком занят, спасая империю и усердно сокращая население планеты. Только мне посчастливилось быть с ним бок о бок постоянно.

На момент смерти деда в этом мире, Василисе Михайловне исполнился двадцать один год, а под крыло деда она попала в раннем детстве, нам определенно есть о чем поговорить. Особенно учитывая этот бордово-синий ятрышник.

— Экскурсия окончена, — окинув меня настороженным взглядом, выпалила Катя и вытолкала меня своими миниатюрными ручками из оранжереи.

Я не сопротивлялся, потому что узнал почти все что нужно. Осталось найти способ ненавязчиво определить текущее местоположение Василисы Михайловны…

Мои мысли прервал скрип дощечки у входа.

— Добро пожаловать в додзе «Цветочек», судари, — приветственно отчеканила девушка и поправила непослушный розовый локон, — прошу простить, но тренировочный зал сегодня не работает.

Перед нами на пороге стояло трое студентов с наглыми выражениями лица. По вздернутому к небу носу, пафосной стойке и высокомерному взгляду я легко определил среди них одного из боярских отпрысков. Тощий блондинчик выделялся и внешним видом, поскольку это первый студент на территории Академии, которого я заметил в боевом облачении.

Среди белого дня напялил на себя доспех с вкраплениями лирия, редкого высокопрочного материала со свойством искусственно успокаивать энергетические потоки носителя. Это помогало с контролем… но среди действительно сильных одаренных его мало кто использовал на людях.

Дед называл подобные доспехи халатом для импотентов.

— Для нас не закрыт, — фыркнул блондинчик и махнул левой рукой.

Из-за его плеча выскочил низкорослый парнишка в обычной форме Академии, вежливо поклонился и молча передал в руки девушки небольшую стопку бумаг.

Богданова стала неохотно вчитываться в текст и ее тоненькие потоки силы все ярче вспыхивали с каждой секундой, а лицо медленно, но верно перекосилось от ярости.

Блондинчик от души наслаждался внешними изменениями на лице первого заместителя додзе и не встретив сопротивления прошел вглубь помещения и развалился на скамейке. Щуплый парнишка метнулся следом и покорно встал за спиной боярина.

Видимо личный слуга.

В проходе остался стоять только третий студент, которого мне не сразу удалось рассмотреть, потому что стоило ему переступить порог, как бедняга вжался в стену.

— О! Привет. Как животик? — с усмешкой поинтересовался я у курносого парнишки с оранжевой повязкой.

Того самого, которому я этой ночью пробил коленом в сплетение потоков. Я немного удивился заметив, что целитель Академии оказался более умелым, чем я предполагал. Довольно быстро поставил беднягу на ноги. Хотя на его хаотически скачущие в конвульсиях внутренние потоки было весело смотреть.

— Норрр-мально, — заикаясь пролепетал курносый и скользнул подальше от меня и поближе к боярскому сыночку.

— Как это возможно… вам не могли одобрить поединок так быстро… — непроизвольно смяв кусочек документа процедила Екатерина Богданова, прожигая белобрысика гневным взглядом.

— Там есть подпись Ректора, если ты не заметила, — ухмыльнулся боярский сынок и медленно поднялся на ноги, — Богданова Екатерина Анатольевна, в соответствии с четырнадцатым пунктом Устава Академии. Я, Куракин Тимофей Алексеевич от лица тренажерного зала «Гробница» бросаю вызов залу «Цветочек» на поединок за официальный статус додзе.

— Но… — проскрипела зубами Катя, — вы уведомили нас слишком поздно… моя сестра сейчас… — голос Богдановой постепенно терял уверенность и начал дрожать под напором.

— Плевать, — усмехнулся Тимофей, — документы о правомерности вызова у вас на руках, представитель дисциплинарного комитета с квалификацией судьи присутствует, — с этими словами белобрысик махнул рукой на сжавшегося в углу курносого с оранжевой повязкой и тот едва заметно кивнул.

— Азар-р-ров Андр-р-рей, подтвер-рждаю официальный статус поединка, — неуверенно протарабанил курносый, — в соответствии с пр-р-равилами вы обязаны предоставить вызывающей стороне помещение для подготовки к бою и выставить бойца на поединок в течение двадцати минут.

— Вторая дверь с западной стороны, — раздраженно выкрикнула Катя, едва сдержавшись, чтобы не вписать курносому в челюсть.

Ощутив опасность, судья Азаров поклонился и побежал провожать боярского сыночка в указанную комнату. Я все это время молчал, с интересом наблюдая за спектаклем.

Стоило трио вторженцев скрыться за дверью, как Катя взорвалась будто пороховая бочка и начала нервно расхаживать взад, вперед.

— Гребанный боярский выродок… да как они смеют… на удобрения пущу тварей…

Выкрикивала Катя едва осмысленные фразы, видимо совсем позабыв что я еще здесь. И минуты не прошло как гневная истерика сменилась короткими бессильными всхлипываниями.

— Все так плохо? — поинтересовался я, когда девушка более-менее взяла себя в руки.

В моем мире слезы дорогих мне людей я привык отмывать кровью врагов и делать исключения в этом мире я не собирался. Да и шанс легально сократить популяцию бояр выпадает не часто.

Проблема только в том, что я не понимаю сути конфликта, а чтобы поиметь из ситуации выгоду для себя, я должен оценить вес ставок на кону.

— Тебе то какое дело, — гневно отмахнулась Катя, лишь на мгновение удивившись, что я еще не ушел, — переживаешь за завтрашний бой? Не стоит, проведут его в додзе этого свинорылого.

Я искренне засмеялся от того, как она назвала бояр. Даже если мы не знакомы, Катя в доску своя девочка с правильными взглядами. И как мне просить помощи у ее матери если я брошу ее в беде?

— Мне тут больше нравится, — улыбнулся я, — люблю цветы. Как я понимаю, статус додзе важен?

Катя вновь подозрительно сощурилась оценивая, что стоит говорить, а что нет, но сдалась.

— Без статуса додзе мы потеряем право пользоваться пространственным карманом и… — Богданова медленно замолкла, едва сдерживая слезы.

— Не сможете поддерживать оранжерею.

— Хуже, все содержимое пространственного кармана, которое я не успею вынести за час, перейдет в собственность Академии… все наши наработки…

А вот это уже интереснее. А я еще удивлялся как совет позволял Богдановой содержать такое опасное место на своей территории.

— Как-то слишком просто потерять статус додзе… один поединок? Реально?

— На самом деле не так уж просто… в Академии может быть лишь три зала со статусом додзе. И чтобы бросить вызов одному из действующих, нужно построить на территории Академии собственный зал, что невероятно дорого. После этого получить одобрение от Ректора и трех представителей высшего педагогического совета и еще целый ворох бюрократических проволочек…

— И тем не менее, один бой.

— Вызов на статусный поединок можно отправить лишь раз в год. До этого за три года нам бросили вызов лишь дважды и оба раза защитником выступала моя сестра. Она одна из немногих в Академии студентов с рангом подмастерья, и она весьма… эксцентричная, — подобрала аккуратное слово Катя.

Но я знал, что ее старшая сестра Варвара Богданова не просто эксцентричная, ее жестокость и кровожадность по достоинству оценил даже дед.

— И где она? — почуяв неладное уточнил я.

— В больнице, — безжизненным голосом выдала Катя, — вчера ее пытались убить и на выходные мать отвезла ее в Лондон к лучшим целителям Европы. Поэтому мы на сегодня закрыли додзе… вызов на статусный поединок можно бросить только в день, когда в зале нет назначенных официальных боев. И Ректор никак не должен был его одобрить… НО ТУТ СТОИТ ЕГО ПЕЧАТЬ!

— Вижу, — вздохнул я.

Не было никакого смысла, да и времени объяснять Кате, что все это череда заранее спланированных событий.

Умно.

Если официальных додзе всего три в Академии, то уверен у них очень плотное расписание боев, и чтобы бросить вызов нужно посылать его за полгода до предполагаемого статусного поединка или даже больше.

Зная о статусном бое заранее, можно успеть тщательно подготовиться. Но боярские свиньи не могли допустить чтобы у Богдановых было время на перенос разработок оранжереи… Поэтому нападением на Варвару они не только вывели сильного бойца из игры, но и заставили «Цветочек» убрать все бои из сегодняшнего расписания и тем самым освободить день.

Богдановы не ожидали что Ректор поступит так низко и одобрит вызов, ведь Скрябин прекрасно знает причину закрытия зала и более того… его указом и были перенесены назначенные бои.

Типичный план с ароматом гавнеца в котором в выигрыше окажутся те, кому положено по статусу.

Только вот все это дерьмо разожгло во мне еще больший огонь. Боярские выродки посмели пустить свои вонючие лапы даже в Академию, продолжая поганить своим дерьмом все дорогие мне воспоминания из прошлого мира.

И им придется за это заплатить.

Сейчас из меня такой себе боец, но Катя в нынешнем состоянии против Тимофея укутанного в халат импотента проиграет без шансов. Тем более что в сумке, которую нес его слуга я отчетливо ощутил концентрированные сгустки инородной энергии.

Боярский род Куракиных вырождается уже несколько поколений и свое нынешнее влияние сохранил только благодаря дорогостоящим доспехам, усилителям и артефактам. Повезло свиньям что их давний предок еще в средние века имел склонность к коллекционированию разных диковинок. На тот момент мир еще не знал, что неживые материальные объекты способны накапливать в себе инородную энергию.

Благодаря этой коллекции род Куракиных, который обладает слабейшими потоками среди всех аристократов и нулевым талантом еще носит титул бояр.

Расценив мою задумчивую паузу как конец разговора, Катя глубоко вдохнула, вытерла остатки слез и направилась в противоположную комнату подготовки к бою.

— Куда собралась? — поинтересовался я.

— Готовиться к поединку, — уверенно выпалила Богданова, — если эти твари думают, что я сдамся без боя, они ошибаются. Пока сестра и мать в Лондоне я лично отвечаю за оранжерею.

— Ты проиграешь, — не стал я приукрашивать ситуацию.

Катя до крови поджала губы, а ее пальцы побелели от напряжения.

— Мне не обязательно побеждать. Все слуги рода Богдановых уже направляются сюда, чтобы вынести самые ценные экспонаты какие успеют, и я буду благодарна тебе если ты им поможешь. Я выиграю вам столько времени сколько смогу, — чуть дрогнувшим голосом смело заявила Катя, — даже если это будет стоить мне жизни.

— Похвальное рвение, — честно сказал я, — Только вот бойцом от «Цветочка» буду я.

Глава 9

От моего заявления Екатерина Богданова впала в ступор и часто заморгала карими глазками.

— Что ты сказал? — ошарашенно переспросила Катя.

— Я сражусь со свинорылым вместо тебя, — уточнил я, медленно снял пиджак с высоким воротником и бросил на скамейку.

— Зачем тебе это? — нервно бросив взгляд на часы и накручивая розовый кончик волос на палец спросила Богданова.

— Рад что ты спросила, — кивнул я, закончив закатывать рукава рубашки, — взамен ты устроишь мне встречу с Василисой Михайловной.

— С мамой? Л-ладно, — немного колеблясь согласилась Катя.

— Сегодня, — уточнил я.

— Как сегодня? Ты же слышал! Она в Лондоне с сестрой!

— Уверен, что слуги вашего рода уже доложили своей госпоже о местной ситуации и эта бешеная фурия… то есть уважаемая Василиса Михайловна сейчас на пути в аэропорт.

— Откуда ты…

— Пообещай. Сегодня. Это важно, — добавил я стали в голос.

Буквально вопрос жизни и смерти.

— Обещаю, — сдалась Катя.

— И последнее, мне нужен ятрышник пятнистый, — безапелляционно заявил я.

Челюсть девушки едва заметно опустилась, но она быстро взяла себя в руки.

— НЕТ! — ее уверенный выкрик эхом разнесся по помещению.

— Да не весь, — отмахнулся я, — лепестка хватит.

Пока что.

Растерянно зыркнув на время, девушка кивнула сама себе и пулей метнулась в оранжерею. Спустя тридцать секунд аккуратно срезанный бордово-синий лепесток цветка лежал на раскрытой миниатюрной ладони Богдановой.

— Зачем он тебе? — с небольшой опаской и едва заметным азартом в глазах спросила Катя.

— Чтобы мстить, — честно ответил я и воспользовался единственным доступным сейчас способом поглотить хотя бы крупицу выделяемой цветком энергии.

Съел его.

— Ну конечно, — разочарованно закатила глаза Катя, — внешние потоки работают не так… ай ладно… плевать.

Конечно, они работают не так, если речь о нейтральных или чужих потоках. Но Богданова не знает, что цветок напитан силой благодаря крови Жуковых и поэтому даже такой примитивный метод сработает.

Куда эффективнее бы был концентрированный отвар с примесью моей крови и парой целебных техник, но на это нет времени.

Проглотив лепесток, который оказался весьма мерзким на вкус я размял суставы и медленно перенастроил потоки.

Лишь на миг одного удара сердца я ощутил внутри себя кроху красной энергии. Она поманила меня мягким светом и тут же пропала будто ничего и не было. Но я прекрасно помнил это приятное всепоглощающее чувство силы красного потока, помнил настолько явно что даже эта короткая вспышка не осталась незамеченной.

Это сущая ерунда, которая ни на грамм ни сделала меня сильнее прямо сейчас. Для того чтобы воссоздать хоть каплю красного потока мне надо съесть миллион таких лепестков. Но кое-чего я все же добился. Цветок определенно рос в тесном контакте с кровью Жуковых… и довольно долго, месяцы, годы. Теперь я точно знаю это.

Хрена с два я сдохну просто так.

Секунду поразмыслив, я открыл каналы в тонкий мир. Это неизбежно ускорит мой астральный поток еще больше, но выбор у меня невелик.

И не из таких ситуаций выбирался. Только я закончил приготовления, как с шумом открылась дальняя дверь, из которой с пафосом выбрался белобрысик со своей свитой.

Не удивительно, что ублюдок потребовал время на подготовку. Помимо дополнительных обвесов из лирия я насчитал на Куракине еще три артефакта, щедро запитанных силой.

Две связанные цепью металлические перчатки, которые больше походили на кандалы отлично освещали пространство и буквально светились изнутри от бушующих внутри искр. Зализанную модную прическу белобрысика прикрывал старинный богатырский шлем, от которого стабильно исходила отталкивающая аура на основе магии воздуха.

Уязвимые места артефактов и самого Куракина были надежно прикрыты пластинами из лирия, а в руках вместо оружия Тимофей держал третий артефакт. Единственный который я узнал лично и видел в действии на реальном поле боя.

Выглядел артефакт не очень замысловато, просто цилиндрический посох с тупым концом, но его принцип действия был мне прекрасно знаком. Излюбленный всеми боярами артефакт типа «поглотитель».

Традиционная сила бояр в концентрации на двух внутренних потоках и древних развитых множеством поколений техниках силы. Но в этом же и их слабость.

Внешними потоками маги научились управлять относительно недавно, поэтому подавляющее большинство бояр их не использует вовсе, потому что не умеет эффективно сочетать их с внутренней силой и древними техниками, которые очень чувствительны к любым изменениям.

Но прогресс стремительно шел вперед и довольно быстро выяснилось, что смешивать внутренние два потока одаренного, с внешними энергиями куда эффективнее.

Но для этого всему миру прошлось перекраивать все наработанные поколениями техники. Но боярские консерваторы не желали отходить от своего главного оружия… поэтому они активно стали вкладываться в разработку артефактов, которые поглощают и преобразовывают или временно нейтрализуют внешние потоки лишая противника преимущества.

Только вот, как и все артефакты, действие посоха весьма ограничено. Он способен влиять на внешнюю энергию, но не способен самостоятельно ее группировать. А это критичная проблема на поле боя, на котором мы сейчас стоим.

Из-за того, что в додзе постоянно проводятся сотни боев разных одаренных, а также под влиянием оранжереи, в воздухе сейчас витают тысячи разношерстных и никак не связанных друг с другом частиц энергий, они образуют неразборчивую мешанину… как тысячи запутанных в один клубок гирлянд, на которые даже посох не сможет повлиять.

Куракин не мог об этом не знать…

— И долго я буду тебя ждать? — призывно бросил Куракин в сторону Кати и тут заметил меня и нахмурился, — это еще что за щегол? Судья, выкинь постороннего с площадки. Статусный поединок должен проходить без зрителей!

От одной только мысли что нужно обратиться ко мне курносый Азаров побледнел, но послушно повернулся в мою сторону.

— Вы ошиблись, ваше сиятельство, — нарочито издевательски проговорил я, не скрывая нарастающую жажду крови и вышел на песочное покрытие, — я не зритель, а ваш соперник.

Боярский сынок засмеялся, полагая что это шутка, но вид трясущегося в страхе передо мной судьи Азарова заставил его успокоиться.

— Ты кто такой? — с вызовом бросил Тимофей Куракин и тоже медленно ступил на поле.

Как и ожидалось собственные потоки у него дерганные и слабые. Сними с мажора все артефакты и останется одаренный едва освоивший ранг Ученика. Но Куракиных с детства обучают именно бою с использованием артефактов, поэтому расслабляться не стоит.

— Я, Жуков Марк Игоревич, принимаю вызов на статусный поединок от лица этого додзе.

— Ты не вправе делать такие заявления! — взревел Куракин и скосил взгляд на судью поединка.

— Какие-то проблемы с моей кандидатурой? — со сталью в голосе проговорил я и посмотрел прямо в глаза Азарова.

Стоило курносому встретиться с моим усиленным синей энергией взором как все его тело пробила волна ужаса и он отчаянно закивал головой и руками.

— Нет, нет, нет… никаких проблем. Можете начинать поединок, — пролепетал Азаров и выскользнул с поля.

— Тогда начинаем, — подала голос Катя и вокруг прямоугольного поля боя медленно поползла непрозрачная завеса.

Пока завеса поднималась я краем глаза заметил, как несколько теней незаметно шмыгнули в оранжерею. Слуги Богдановых уже подоспели.

Три секунды ожидания и внутри купола остались лишь мы четверо. Я и Куракин, стоящие на разных концах поля. Судья Азаров по правую руку под дополнительным защитным конструктом. И Катя по левую сторону осталась внутри управлять барьерами.

Богданова разумно решила не покидать поле зрения боярского сыночка, чтобы Куракин ничего не заподозрил и не торопился закончить бой. Правда, то, что Катя допускала вероятность моего проигрыша было даже обидно.

Перенос важных экспонатов из оранжереи мог заметить оставшийся за барьером слуга, но полагаю этого задохлика уже закрыли где-нибудь в туалетной кабинке.

Осознав, что переиграть расклад не получится и сражаться придется со мной, Куракин погрузился в раздумья, ни на секунду не спуская с меня взгляда.

Ну конечно, боярский выродок, все твои артефакты были тщательно отобраны чтобы не оставить и так довольно слабой в бою Екатерине Богдановой ни единого шанса.

Грозовые перчатки идеальный выбор против одиночного противника со слабыми потоками. Одно прямое попадание и бой закончен. Барьерный шлем на случай, если Катя умудрится сократить дистанцию. Такой плотный щит воздуха не пробить без смешанного боевого потока, который Кате недоступен.

И как вишенка на торте посох, который способен влиять на все внешние потоки энергий вокруг, единственную сильную сторону Богдановой.

Если бы против Куракина вышла Катя, то бой был бы завершен в считанные секунды. Кажется, по тому, как она сжалась, Богданова и сама это только что поняла.

Из-под земли со скрипом поднялись две квадратные бетонные пластины, увешанные холодным оружием и на миг над полем боя повисла звенящая тишина.

— Бой! — скомандовал Азаров и смертоносный раскат молний тут же устремился в мою сторону.

Пожалуй, стоило хотя бы уточнить правила поединка, — запоздало подумал я, уходя перекатом к правой бетонной плите.

Ну да ладно, разберемся по ходу дела. Воздух вновь завибрировал и в меня тонкой нитью потянулась очередная атака грозовой перчатки. На этот раз Куракин бил не по площади, а целился наверняка.

Пришлось черпнуть астральной энергии из запасов и усилить ноги для прыжка. В последний момент я успел оторваться от земли и только это спасло от прямого попадания. Схожие точечные удары вхолостую ударили в семь точек вокруг.

— Силен, чертяка, — облизнулся я.

По одному перекату определил мои физические способности и скорость движения.

— Долго будешь бегать? — пробасил Куракин, — думаешь лишние секунды вам как-то помогут?

Ответить я не успел, потому что пришлось вновь скакать как сумасшедший акробат в грозу. Перебрасывать свои жалкие крохи астральной энергии по разным группам мышц для осуществления прыжков и кульбитов приходилось ежесекундно и это утомляло. Но выбора особенно не было.

Пока его грозовые кандалы заряжены мне не хватит скорости подобраться вплотную.

Очередной раскат со свистом врезался в бетонную плиту и по ней пошла трещина. Я бросил взгляд на вязь потоков артефакта и улыбнулся сам себе. Пора.

Подхватив пару кинжалов со стенда, я рванул на противника на полной скорости. Куракин лишь слегка удивился моей наглости, но не растерялся и мощным движением воткнул посох в землю.

Пространство вокруг завибрировало и родовым взором я заметил, как гирлянда потоков начала медленно раскручиваться. Ерунда, успею. Пока грозовые кандалы разряжены, Куракин вынужден перейти в ближний бой.

На бегу я бросил в противника слегка напитанные астралом кинжалы, но они отскочили от воздушного щита как мячики от бетона.

Я сблизился с Куракиным вплотную.

Увернувшись от неуверенного выпада правой, я вложил всю до последней капли доступную мне астральную энергию в кулак и используя инерцию всего тела ударил в солнечное сплетение Куракина.

Шансов среагировать у боярского сыночка не было, но за него это сделал артефактный шлем. Внешний слой воздушного щита сработал неожиданно эффективно и полностью погасил мой удар. Справившись с основной задачей, воздух щита в тоже мгновение заклубился острыми вихрями разрывая мою руку на куски.

От болевого шока я едва не одернул руку, чтобы вынужденно разорвать дистанцию, но в последний момент на груди боярского выродка под слоем лирия я заметил четвертый артефакт.

Едва заметный круглый медальон с изображением полярной совы на тоненькой цепочке вызвал во мне состояние неистовства. Наплевав на адскую боль, которая разрывала мою руку на маленькие кусочки я изо всех сил потянулся к медальону.

Казалось, эти миллиметры я преодолеваю целую вечность, но я не мог остановиться. Ни одна боярская мразь не имеет право носить медальон моей матери.

— Вуааааааа, — с диким нескрываемым воплем полным ярости я сорвал артефакт и только тогда отдался отталкивающему потоку воздуха и врубленный на максимум артефактный стихийный щит отбросил меня на десяток метров.

Я инстинктивно сгруппировался чтобы контролировать падение, но помогало это мало и спустя несколько болезненных ударов о твердый окаменевший песок я мог лишь бессильно лежать, распластав руки и ноги.

Возможно, я поддался эмоциям.

Нет, я совершенно точно поддался эмоциям, позволил им охватить меня полностью. Будь дед за моей спиной он был бы разочарован. Но будем честны, старик сдох и теперь не имеет права меня осуждать.

В первый же день в новом мире я добился того, чего дед не мог сделать долгие годы. Нашел и вернул медальон матери в семью. Туда, где ему место.

— Придурок, — раздался мерзкий хохочущий голос позади, — мне больше не нужна эта побрякушка чтобы закончить бой.

Осознав, что сражение продолжается я попытался подняться на ноги и едва преуспел. Шатаясь на единственной уцелевшей конечности, я оценил повреждения и сплюнул кровь, накопившуюся во рту.

Мерзкий голосок продолжал злорадно хохотать и нести какую-то ахинею на своем свинячьем языке. К сожалению, у выродка для этого были все основания. Моя права рука перемолота в кашу, а левая нога сломана в трех местах, что ставит крест на моей мобильности.

Медальон матери имел свойство группировать внешнюю энергию вокруг себя, причем в отличие от множества артефактов, работал самостоятельно без подпитки от самого одаренного. Также, помимо этого, он позволял увидеть потоки энергий вокруг. Не так как это способны видеть Жуковы родовым взором… а лишь размытыми бесцветными очертаниями.

Теперь понятно зачем Куракин притащил с собой посох. Он отлично работает в связке с медальоном и даже напрягаться особо не надо.

— ДОСТАТОЧНО! — завопила Катя, когда поняла, что Куракин почти закончил зарядку грозовых перчаток, — АЗАРОВ! ОСТАНОВИ БОЙ!

И надрывающая в истерике Богданова опасалась не зря. Прямое попадание грозового заряда я не переживу, а увернуться теперь не имею никакой возможности. Да и смысл? Чтобы разорвать дистанцию и сломать вторую руку об читерский стихийный щит?

К тому же, мы с Куракиным прекрасно знали, что бой будет продолжен даже если хлюпик Азаров найдет свои яйца и рискнет вмешаться.

— Этот бой остановит только смерть, — пафосно заявил боярский выродок и усмехнулся.

Дерьмовенький расклад. Без красного потока мобильность не вернуть, а мой накопленный источник астральный энергии был уже пуст. Другого выхода нет. Наплевав на все последствия, я принудительно вытянул из тонкого мира немного синей энергии, чтобы применить бесконтактную технику подмены внешних потоков.

Да мне недоступно их использование в бою, но кое-какие простейшие манипуляции не требуют смешанной энергии.

Я потратил на задуманное всю доступную мне силу и на тело навалился откат. Брать взаймы у астрала само по себе плохая идея, а учитывая мое умирающее тело и подавно.

Но все это не важно. Я помутневшим взглядом продолжал смотреть как грозовые перчатки будто пылесос втягивают в себя частицы внешней энергии, перезаряжая артефакт. Лишь сила чистой ярости помогала мне оставаться в сознании.

— Прощай, — изрекла боярская свинья и направила на меня горящий ярким желтым цветом заряженный артефакт.

Катя что-то кричала.

Азаров отвернулся.

Яркая вспышка озарила поле боя и лишь миг спустя пространство накрыли вопли адской боли. Ух, кричащие в агонии враги. Услада для моих ушей. Даже дышать стало легче, и единственная целая нога наполнилась силой.

На силе незамутненного злорадства я смог сдвинуться в сторону катающегося по песку и верещащего Куракина.

Перчатки продолжали излучать желтое сияние, но заключенная в них стихия не выплеснулась наружу, а хаотично била владельца. Запахло паленым. Перегретый артефакт прожег руки Куракина до самой кости и даже не думал гаснуть.

Катя молчала с округленными глазами, а Азаров стоял разинув рот не понимая, что делать и стоит ли остановить бой.

Когда я медленно доковылял до обессиленно лежащего Куракина его грозовые перчатки уже погасли, а его рот до этого изрыгающий громогласный хохот, теперь мог пускать лишь слюни и кровь.

Только по зрачкам и внутренним потокам я смог определить, что свинорыл еще жив и даже в сознании.

— Хочешь знать как? — ласково спросил я, — вижу по глазам что хочешь. Твой пылесос, — я кивнул на раскаленные перчатки, — поглощает только те частицы, на которые ты его направишь. Весьма тупо, знаешь ли, когда ты не способен видеть эти самые частицы. Но, ты думал благодаря медальону и посоху ты не сможешь ошибиться.

В тот же миг моя напускная вежливость испарилась, а голос наполнился искренней яростью.

— Как думаешь, что произойдет если твой почти до краев заряженный электрический пылесос внезапно впитает в себя конфликтующей стихии?

Глаза беззвучно страдающего Куракина залились ненавистью, когда он осознал из-за чего закоротил его ненаглядный артефакт.

До атаки Куракина, одним взмахом пальцев я поменял местами скомпонованное облако грозовой энергии и частицы водной стихии. Идиот был так уверен в своем успехе, что ничего не почувствовал и собственными руками заполнил артефакт на тридцать процентов не той энергией.

Будь это частицы земли, воздуха, или чей-то родовой силы, витающей вокруг, его наручи бы просто не сработали. Но вода…

— Достаточно! Бой закончен… Как судья поединка… я официально заявляю, что… — наконец осмелился вмешаться наш курносый судья, но договорить я ему не дал и воткнул в череп Куракина его собственный посох.

— Теперь закончен, — из последних сил сказал я и обессиленный свалился на песок.

Глава 10

На этот раз мне ничего не снилось. Вокруг был лишь мрак и пустота. Это успокаивало и пугало одновременно.

Для Жуковых не нормально находиться в полной темноте. Когда тело спит, оно активно напитывается астральным потоком из тонкого мира, поэтому ее манящий нежно-голубой цвет наш вечный спутник.

Да и внешняя энергия вокруг не перестает существовать. Чтобы перестать видеть эти запутанные плетения недостаточно просто закрыть глаза. И спать недостаточно. Как я проверил на своей шкуре, умереть тоже недостаточно. Астрал выше смерти.

Но так или иначе сейчас вокруг было темно и мертвецки тихо. Я не стал сопротивляться и поддался неожиданному чувству покоя.

— Он проснулся!

— Вижу, зови Агату, живее…

— Но я хотела сначала…

— Потом.

— Поняла.

Два смутно знакомых голоса варварски потревожили мое умиротворенное сознание и в мозг словно ударила молния. От неожиданности я вздрогнул и открыл глаза. Тело ощущалось ватным и плохо слушалось, но боли не было.

Яркий свет прожектора под потолком бил прямо в лицо, отчего сфокусироваться не удавалось. Нащупав в себе частичку астральной энергии, я пустил ее в правую руку и одним движением разнес слепящий круг на кусочки.

В комнату вернулся полумрак, и я смог сфокусировать зрение. Вот так лучше.

— Мог просто попросить, — ледяным тоном прилетел упрек из темноты.

— Так быстрее, — машинально ответил я и смог занять сидячее положение.

Голос, от которого даже у меня мурашки пробежали по телу, был мне прекрасно знаком. Я подвис на секунду чтобы вспомнить в каком именно из миров я его слышал… в старом. Определенно в старом. Шестеренки в мозгу наконец заработали на полную мощность, и я вспомнил при каких обстоятельствах потерял сознание.

— Василиса Михайловна, какой приятный сюрприз, — вздохнул я и из темноты на освещенную часть комнаты уверенно шагнула дамочка в кремовом коктейльном платье.

Дорогие украшения, макияж и элегантная сложная прическа подсказывали, что аристократку вырвали со светского приема.

— Интересный наряд для посещения больницы.

Я смутно припомнил что Катина мама должна была быть с дочерью в Лондоне.

— Мы не знакомы, юноша, — заявила Василиса Михайловна, оставив мой комментарий без внимания.

— Жуков Марк Игоревич, очень приятно, — пожал я плечами и хотел было протянуть руку, но передумал.

Богданова старшая лишь хмыкнула в ответ.

— Я не об этом, умник. Твой взгляд, — подозрительно сощурилась она и коснулась длинным ногтем моего лба, — он врет.

— Взгляд врет?

— Он источает восхищение и даже теплоту, скрытую за разумной предосторожностью и едва заметным налетом подавленного инстинкта самосохранения, — пропела Василиса Михайловна и ее ноготь резко соскользнул с моего лица, оставив кровоточащую царапину.

Дерзко заглянула в самую душу и даже не поморщилась. Совсем не изменилась.

— Впечатляет, как и всегда, — улыбнулся я.

— Вот об этом я и говорю! — обреченно вздохнула и присела на кровать властная аристократка, — ты не должен меня знать, но почему твои глаза твердят совершенно обратное?

— Сложно объяснить.

— А ты постарайся. И я бы на твоем месте поторопилась, — добавила Василиса и провела ладонью по моему оголенному прессу, — хоть ты этого и не чувствуешь, твое тело стремительно угасает.

— Знаю. Поэтому я и искал встречи, — уверенно ответил я и встретился с бездонно-черными глазами Василисы.

Ее невозмутимый взгляд подавлял волю и заставлял всю душу трепетать. Пряди длинных матово-черных волосы спадали до груди, лишь местами поблескивая едва заметными розовыми вкраплениями.

— Тогда ты не по адресу, — разочарованно отрезала Василиса Михайловна и пересела на стул, — я не целитель.

— Мы оба знаем, что простой целитель мне не поможет, — заявил я, не отводя взгляда, — мне нужна «Розовая фурия».

Стоило мне это произнести как все потоки энергии в комнате потеряли цвет и рассеялись. Одновременно с этим розовые путы, будто шипастые лианы обвили все мое тело и полностью парализовали.

Даже бегущий по моему телу с десятикратным ускорением от нормы астральный поток просто остановился. Дверь в комнату едва слышно скрипнула, но Василиса Михайловна повела бровью и дверь с грохотом вмяло обратно в стену.

— Не входить! — душераздирающим усиленным голосом приказала фурия и медленно повернула голову на меня.

Радужка ее глаз окрасилась в темно-розовый, а от прежнего безразличия не осталось и следа.

— Кто. Ты. Такой? — с нажимом на каждый слог спросила Василиса усиленным голосом и до этого не чувствующее ничего тело сжало одним невероятно мощным болевым приступом.

Крупицы астральной энергии в теле дернулись в тщетной попытке отразить нападение, но тут же замерли. Все тело покрылось потом, а внутренности сжались в тиски.

— Жуков… Марк… Игоревич… — прохрипел я через силу.

— Откуда ты узнал это прозвище? — едва сбавив напор взревела Василиса.

— Дед… рассказал…

Стоило мне это произнести как розовые путы перестали пытаться расщепить меня на атомы и ослабили хватку. Боль полностью исчезла. Остался лишь паралич.

— Кто? — удивленно вскинула брови фурия.

— Мой дед. Жуков Борис Зиновьевич… именуемый первым, Неуязвимый Хранитель Империи, Царь садистов, отрыватель голов, любитель геноцида и расчлене…

— Довольно! — прервала мой бурный поток придуманных, но отражающих суть титулов Василиса Михайловна, — этого… не может быть!

— Собственно, это ответ и на первый ваш вопрос.

— Нет, нет, нет, — нервно начала качать головой Василиса и подскочила со стула, — ты был младенцем, когда он умер… ты не можешь… его знать.

— Но я знаю, — вставил я, — и его и вас. Хотел бы я сказать, что старый козел передает вам привет… но от него разве такого дождешься. Кажется, последние его слова, которые я помню это «Если ты, птенчик войны, обосрешься так сильно что мне придется вмешаться, я зажарю тебя на костре из тел твоих друзей и скормлю боярским гавноедам», — процитировал я напутственную фразу старика перед отъездом в Лондон.

Вроде бы получилось слово в слово.

Василиса замерла на месте, но на удивление быстро взяла себя в руки и плавно присела рядом, не издав ни звука. Розовые шипастые путы распались на мелкие лепесточки и растворились в воздухе.

Дышать стало легче, но от вновь ускорившегося астрального потока меня ощутимо перекосило.

— Похоже на него, — лишенным эмоций голосом проговорила Василиса, — расскажи больше.

Вот и здорово. А то я уже всерьез начал полагать что откину копыта раньше, чем разговор перейдет в нужное мне русло.

— Я бы с радостью, — прохрипел я, — только как вы верно заметили, у меня не так много времени осталось.

Василиса усмехнулась и покачала головой. С ней такие банальные манипуляции не прокатят, но даже она не могла отрицать мой козырь в рукаве. Я действительно умираю. А дед и в этом мире успел стать для нее дорогим человеком.

Бесконечная скорбь вперемешку с яростью и чистой ненавистью были лишь вершиной айсберга эмоций, которые выражали бушующие потоки Богдановой Василисы Михайловны.

В моем мире она была бессменным оруженосцем моего старика на каждой войне после получения им титула Хранителя. Его правой рукой. Человеком, которому он доверял возможно даже больше, чем мне, собственному внуку. Это уже после, в мирное время, дед назначил ее Ректором Академии.

— Чего ты хочешь, — впервые на полном серьезе поинтересовалась Василиса и впилась в меня своим пробирающим до костей мертвецким взглядом.

Дед называл его «добрым». Ага, конечно. У маньяков в подворотнях больше доброты в глазах, чем я сейчас могу найти у Василисы.

— Выжить, — честно ответил я, — для начала. А потом утопить этот мир в крови бояр.

Еще вырезать белобрысого ушлепка с татуировкой и всех, кто с ним связан, но про это я говорить не стал, как и про долг Хранителя. Рассказывать долго, а без контекста хрен объяснишь в двух словах.

Да и лень мне.

Тут мысли понесло что делать потом… Хм. Поставить памятник старику? Переименовать в его честь какой-нибудь город в… Садистград, например. Ну или основать хотя бы село Старомудачье на его останках. Сделать селфи и вернуться в свой мир и показать старику.

А что, звучит как план.

— Это будет непросто, — задумчиво проговорила Василиса, не уточняя что именно, — тебя уже ищут.

Взгляд розовой фурии устремился вверх, и я догадался, где нахожусь.

— Все-таки не пыточная.

— Ты о чем? — не поняла Василиса.

— Не важно. Лаборатория то в вашем погребе есть?

— Есть, — раздраженно процедила Богданова старшая и щелкнула пальцами, — к твоему счастью.

Дверь в нашу уютную комнатку распахнулась и сюда тут же залетели две девушки. Катя с растрепанными волосами и обеспокоенным лицом и незнакомка в сизо-черном блестящем платье.

— Агата, знакомься, это твой клиент на… — сделала паузу Василиса и окинула меня оценивающим взглядом, — ближайший месяц.

— Вася… — недовольно буркнула Агата, но тут же исправилась под испепеляющим взглядом, — Василиса Михайловна, какой месяц… да у него даже красного потока нет, он откинется от первого же касания…

— Он крепче чем кажется, — отмахнулась Василиса, задумчиво потирая пальцы, — тем более мы используем методы… не самые традиционные.

От услышанного Катя побледнела, а Агата наоборот оживилась.

— Так, так, так, — звонко пропела она и подскочила к Василисе, — неужели ты покажешь, как снимать печать?

— Снимать? — рассмеялась, фурия, — вот еще. Лишь ослабить.

— Так говоришь как будто это его не убьет, — искренне веселилась Агата.

Святой дед, что за шабаш садистов в этом подвале?

— За этим мне и нужна моя лучшая целительница, не дать оборваться волоску, на котором юнец окажется от смерти.

— Но ведь ему будет невыносимо больно… ты ведь хочешь… — собравшись с мыслями пролепетала Катя и уставилась на маму щенячьими глазами.

— Спасти ему жизнь. К тому же, он привычен к боли, — зло усмехнулась фурия и посмотрела на меня.

Намекает на то, что я внук своего деда? Жестоко. Хоть и правда.

После этого Василиса взяла под руку Агату, и они принялись бурно обсуждать план моего лечения.

— … правда я никогда не работала с печатью первой ступени… — услышал я перед тем, как дверь закрылась.

Видимо даже розовая фурия не так всезнающа, как я полагал. Отец упоминал, что на нас с сестрой печать всего лишь пятой ступени. Ослабить такую не составит труда для лучшего специалиста по внешней энергии, которого я знал в своем мире.

Плевое дело.

Если печать ослабнет достаточно, то можно будет вплотную заняться восстановлением красного потока без риска подохнуть. На это и расчет. В мире полном врагов личная сила играет решающее значение. Тем более, когда список союзников закончился так и не успев начаться.

— Марк, — наконец подошла ближе Катя, — спасибо за сегодня, я… я бы…

Умерла. Это да. Факт.

— Знаю, — улыбнулся я, — но нет нужды благодарить. У нас была честная сделка, — я кивнул на дверь, — и ты выполнила свою часть уговора. Что с телом свинорыла?

— Наши слуги передали останки семье Куракиных, как и положено по протоколу. Смерть во время поединка не такая уж и редкость… — начала рассказывать Катя.

— Но это не рядовая смерть.

— Да, — кивнула Богданова, — поэтому вскоре в додзе явился лично Ректор Всеволод Скрябин… он был в ярости. Рвал и метал, — зло проговорила Катя, — хотя сам все это и устроил… вонючий хрыч…

— И просто ушел? — не поверил я.

— Мама прибыла сразу после него и поставила его на место, — с гордостью заявила Катя, — но хрыч искал тебя. Очень настойчиво искал. Зачем ты им нужен, Марк? Тебя ведь даже особо не касалось все это дело…

— Я убил боярского сыночка. Совет такого не прощает, — отмахнулся я.

Вдаваться в подробности не было никакой нужды. Напрямую втягивать младших Богдановых не входило в мои планы. А косвенную помощь мне обеспечит их мать.

— Нет, — нахмурилась Катя, — тут что-то другое. Поначалу Скрябин был даже не в курсе что именно ты убил Куракина, к тому же додзе пасут люди совета. Они знают, что ты не выходил из «Цветочка».

А это уже проблема, нахмурился я. Отсидеться тут и не подставить под удар Богдановых не получится. Попросить Василису оформить мои травмы как последствия поединка и укрыться в мед блоке Академии? Вариант. Но сначала нужно понять как именно Василиса с Агатой собираются меня лечить.

От одной мысли об этом меня передернуло. Василиса ни капли не лукавила, когда говорила, что она ни разу не целитель. Да фурия прекрасно знает анатомию человека и буквально все о внутренних и внешних потоках энергий. По силе внутренних потоков едва ли она является выдающимся одаренным… но с использованием внешней энергии эта маньячка творила настоящие чудеса.

В моем мире именно Богданову Василису Михайловну дед отправлял раскалывать тех, кого не смог я. Все же, моей основной специализацией было убивать врагов, а не потрошить их душу наизнанку.

— Разберемся с этим завтра, — не скрывая зевоту проговорил я, ощутив, как силы стремительно покидают тело.

— Действие отвара заканчивается, — вскрикнула Катя, заметив, как резко я ослабел, — я позову Агату… сейчас…

— Катя, — окликнул я обманчиво слабую миниатюрную девушку едва она успела открыть дверь, — расскажи маме про ятрышник, это важно.

— Ладно, — кивнула девушка и выскользнула из комнаты.

— Он умрет, — констатировала Агата, анализируя наспех набросанные формулы зелий и планируемых техник.

— Не должен, — уверенно парировала Василиса.

Агата лишь насупилась и в очередной раз уткнулась в десятки листов со сложными формулами, разбросанными по комнате. Через талантливую целительницу за ее не самую короткую жизнь прошли тысячи пациентов различной сложности. Одаренные. Раненные. Проклятые. Заклейменные. Всякие. Даже мертвые.

В ее обширной биографии отдельным ярким пятном красовались и экспериментальные и не очень законные методы лечения, и не только лечения, различных живых организмов. Все подобные подпольные опыты проводились с непосредственным участием ее давней подруги Василисы Богдановой.

Но даже если собрать все это воедино и посмотреть самым оптимистичным взглядом, на который Агата только была способна, она никак не могла увидеть то, о чем с такой уверенностью говорила ее подруга.

Увидеть у парнишки хоть один шанс выжить.

Максимум, ценой страданий, бедняга сможет купить себе лишнюю неделю жизни… может месяц. Но печать первой ступени, наложенная в младенчестве это смертный приговор. Если бы парнишка не пробудился, то пожил бы еще пару лет… но как только в его теле появился поток…

— Да точно умрет, — вновь повторила Агата, когда в пятый раз старательно прокрутила все в голове.

Откуда вообще такое стремление помочь какому-то Жукову? Мелкий аристократишка, которого ненавидит весь белый свет. Потомок дьявола, из-за которого Российская Империя с треском проиграла третью мировую войну и пожинает плоды этого унизительного поражения по сей день.

Деньги? Нет, Василиса не из тех, кто мог купиться на это. Да и откуда у Жуковых деньги? Единственный кормилец семьи Игорь вкалывает за еду на двух работах на благо великого рода Бутурлиных.

— Парню в младенчестве поставили подавляющую печать первой ступени, — уверенно сказала Василиса и повернулась к Агате, — согласно всему что ты знаешь, что будет с подобным ребенком если он все равно сможет пробудить поток?

— Смерть, — без раздумий ответила Агата.

— Быстрая смерть, — уточнила Василиса и бросила взгляд на часы, — а Марк пробудился пятнадцать часов назад. И не маленькой каплей как любой нормальный поздний одаренный в его возрасте… а настоящим боевым потоком!

— Ты ошибаешься, этого не может быть, — тут же замотала головой Агата и отшатнулась назад из-за пугающей серьезности Василисы, — его бы разорвало!

— Более того. Он укротил и перенаправил поток. Воссоздал в теле такие энергетические узлы, которых там не было. Марк будто знал где они должны были быть сформированы и с какой интенсивностью проходить… знал и создал сам. Интуитивно или нет я не знаю, но…

— Ты ведь шутишь? Только что пробужденный восемнадцатилетний с клеймом смертника воссоздал астральную сеть? Сам? Признаю, очень странно что парень протянул целых пятнадцать часов… но то, что ты говоришь это за гранью возможного! Целостная астральная сеть одаренного состоит из триллиона узлов… минимум! А ты говоришь, он собрал ее интуитивно, будучи при смерти? Ты знаешь хоть одного одаренного который хотя бы гипотетически может быть способен на такое?

Василиса отчетливо представила улыбающееся окровавленное лицо, сильнейшего существа, которое она только видела в своей жизни. Для этого человека не существовало на свете ничего невозможного.

Даже скандальной смерти этого существа и последующих за этим семнадцати долгих лет не хватило, чтобы поколебать абсолютную веру Василисы в своего учителя.

— Знала одного. Поэтому Марк точно выживет.

Глава 11

Субботний день выдался немногим лучше, чем утро. Боль. Крики. Раскаленное и пылающее тело, через которое Агата раз за разом прогоняла свой смешанный целительский поток.

Суть большинства техник целителя в том, что они формируют внутри себя смешанную энергию максимально похожую на потоки пациента и, используя приток внешней энергии и дополнительные техники, прогоняют полученную мешанину через поврежденное тело.

Чем более искусен целитель в имитации чужого потока и техниках подмены, тем более эффективно и безболезненно проходит лечение. Также нужно понимать и чувствовать пациента, быстро реагировать на неизбежно возникающие последствия слияния множества потоков, влиять на чужую активную энергию, регулировать насыщенность и скорость потоков не только в своем теле, но и в теле пациента.

Спустя десять часов «лечения» я мог с уверенностью сказать, что Агата прекрасный целитель. Не знаю где Василиса ее откопала, но ее навыки удивительны, ведь я был еще жив.

Не убить пациента без красного потока техниками целителя дорогого стоит. Ведь не смотря ни на какие техники имитации и подмены мое тело будет отторгать любое воздействие. Да ведь это инвалидное тело даже свой собственный астральный поток убивает, что говорить о чужих энергиях…

Я хотел поговорить с Василисой о печати и объяснить почему ятрышник так важен и может помочь… но…

Лечение начали, когда я спал, поэтому я не успел и слова сказать. Все мои силы тут же пошли на отчаянные попытки не умереть от болевого шока. Я применил все доступные мне ментальные и контрольные техники подавления боли, но даже так, все что я мог, это мычать и надеяться, что агония прекратится.

Минуты тянулись вечностью. Мир замер и мелькал перед моим взором исключительно картинками. Агата. Тьма. Радуга. Боль. Василиса. Смерть с косой. Огонь вокруг. Обезглавленный Император. Смеющийся дед. Мертвое личико Лилии…

Отделять галлюцинации от реальности становилось все сложнее, и я перестал запоминать картинки, изо всех сил стараясь не забыть, как дышать.

Но абстрагироваться от картинок получалось не всегда.

Вот и сейчас обнаженная Василиса, умопомрачительно виляя бедрами приближалась ко мне. В нос ударил возбуждающий сладкий аромат цветов и женского тела. Василиса медленно наклонилась ко мне, бесстыдно уперевшись голой грудью мне в плечо. Горячее учащенное дыхание Богдановой обожгло мне щеку.

— Как ты? — вдруг спросила галлюцинация, касаясь мягкими губами мочки моего уха.

Лучше всех, — попытался сказать я, но язык даже не шевельнулся.

— Я вижу, что ты в сознании, — в голосе Василисы появились нотки облегчения, — выпей… станет лучше…

И сейчас я не смог ничего ответить. Картинка полностью пропала, но нежный цветочный запах остался. Моих губ коснулось что-то горячее и я открыл рот.

Вязкая терпкая жидкость потекла в рот обжигая язык. Я открыл глаза, и картинка вернулась обратно. Василиса сидела на моей кровати, частично прижавшись своей немаленькой грудью ко мне. Ее мягкая ладонь лежала на моем лбу, а вторая рука держала прозрачный стакан с остатками разноцветной жидкости.

Отливающие нежным розовым цветом глаза смотрели прямо на меня.

Только сейчас Богданова была одета в простенькое, но элегантное платье лилового цвета. Слегка растрепанные волосы аккуратно собраны в пучок, а от вызывающих украшений и дорогого макияжа не осталось и следа.

— Лучше? — проговорила Василиса и убрала ладонь с моего лба.

Только теперь я понял, что это уже не галлюцинация. Секунд десять у меня ушло на то, чтобы позволить всем внешним сигналам и раздражителям беспрепятственно попадать в мозг. Вернулись все чувства, и я инстинктивно сжался, ожидая приступа боли, но его не последовало, и я облегченно выдохнул.

Раскрывать ментальный кокон всегда рискованно.

— Лучше, — кивнул я и осмотрелся.

В комнате-палате ничего толком не изменилось. Даже разбитую мной лампу не убрали, а аккуратно сложили в углу. Всмотревшись в лицо Василисы я заметил следы усталости и едва покрасневшие глаза. Интересно сколько времени прошло?

— Время уже полдень воскресенья, — будто прочитав мои мысли сказала Василиса, — до поединка осталось семь часов.

— Поединка? — не сразу понял я.

Мозг еще туговато соображал, и вся неважная информация им просто была отброшена в сторону.

— С сыном вассала боярина Жеребцова. Гурьевым Альбертом Афанасьевичем. Поединок утвержден вчера в срочном порядке лично Ректором. Вся Академия в курсе, — монотонно отчеканила Василиса.

— Какая честь, — хмыкнул я, — а мне даже приглашение не передали.

— Пытались, — отмахнулась Василиса, — но дальше порога пойти не осмелились. Однако, это ничего не меняет. Совет знает, что ты здесь. Они мобилизовали всю охрану и оцепили здание. Как только настанет время поединка даже у меня не хватит полномочий остановить их от обыска. И ты понимаешь Марк, что я не могу позволить Скрябину рыскать в моем додзе.

— Понимаю, — кивнул я.

Я изначально не планировал сидеть тут как в убежище и ждать пока все утихнет, но откуда такое внимание к рядовой дуэли? Что в ней особенного? Зачем тратить столько сил на подобную ерунду?

— Я пыталась отменить или перенести поединок. Подготовила документы и медицинские заключения с подписью целителя первого ранга, но Скрябин даже слушать не стал. Марк, что-то происходит вокруг, и ты должен помочь мне понять, что именно.

— Спасибо за заботу, — искренне поблагодарил я, — происходит ровно тоже что и обычно, боярские выродки творят все что им вздумается.

— Ты знаешь, что я хочу услышать, — прогрохотала Василиса Богданова, и от резкого изменения интонации в ее голосе пол заходил ходуном.

— Вернемся к этому разговору, когда я перестану быть при смерти, — не стал торговаться я и тратить свой единственный козырь.

Мне лучше, но даже беглого осмотра своих каналов было достаточно чтобы понять, что печать еще действует.

От неожиданного отпора Василиса едва заметно скривилась.

— Печать первой ступени это тебе не насморк вылечить! — холодно бросила Василиса.

От напускного дружелюбия и заботы не осталось и следа. Она реально думала, что чуть тепла в общении, немного откровенных поз и я расскажу ей все что знаю о старике? Размечталась.

А судя по ее потокам так и есть, от одной лишь мысли о Борисе Жукове ее поток дрожит как листик на ветру, а слух, зрение и восприятие тут же обостряются. Небось даже надеется, что мой дед на самом деле жив и только через меня можно с ним связаться.

Отчасти, так и есть. Только нужно быть аккуратнее с розовой фурией и не испытывать ее терпение слишком сильно. Я еще жив только потому, что разжег в ней интерес. И в данный момент времени меня это устраивает.

— Печать пятой ступени, — уверенно поправил я.

Василиса истерично рассмеялась в ответ. Так заливисто что даже я немного засомневался в том, что сказал. Мог бы проверить сам, сделал бы. Но мое внутреннее сканирование не способно уловить следы печати.

— Будь тут пятая ступень, ты бы уже резвился в кровати с какой-нибудь мелкой аристократкой, а не выносил мне мозги. Или ты думаешь я не разбираюсь в печатях? — угрожающе процедила Василиса и нависла надо мной.

От ее ауры сейчас веяло холодом и смертью. С фурией в таком состоянии шутить не стоит.

— Отец говорил ступень пятая, — специально подбросив у себя в памяти нужный момент проговорил я.

Василиса удовлетворилась ответом и отвернулась.

— Соврал. С Игорем вообще мутная история, вчера, когда ты попал к нам я отправила за ним слуг, но они не смогли его найти.

— Как не смогли?

— А вот так. Смылся твой папаня. Почуял опасность и слинял, поджав хвост.

Я, конечно, не то, чтобы очень хорошо знал Игоря Жукова. Строго говоря, он для меня вообще чужой человек.

Но просто так взять и сбежать? Тот Игорь Жуков, с которым я беседовал в каморке меньше суток назад не мог так поступить.

Или мог? — засомневался я сам в себе. Срань. Это слабое тело без силы не самым лучшим образом влияет на мою уверенность в себе. Бесит. Как же бесит.

— Плевать, — разозлился и тут же взял эмоции под контроль я, — можешь поднять медицинские документы семнадцатилетней давности и узнать точно насчет печати?

— Не нервируй меня, юнец. Если я сказала, что она первой ступени, значит, она первой ступени, — ледяным тоном процедила Василиса и впилась в меня яростным взглядом.

— Я не об этом, — не отводя взор от бушующей фурии ответил я, — если по документам печать должна быть пятой ступени…

— … а по факту окажется первой, то ты сможешь это оспорить через имперский суд, — легко продолжила мою мысль Василиса и нахмурилась, — а ты чуть умнее, чем я думала. Но с какой стати я должна это делать?

— Потому что я спас вашу дочь?

— Взамен я спасла тебя, — легко парировала фурия.

— А еще не позволил всему этому, — обвел я руками подвал оранжереи, — уйти в руки свинорылам.

— Я дам задание слуге, — неохотно согласилась Василиса.

— Спасибо.

— Самому тупому, ленивому и медлительному слуге, — добавила фурия без тени иронии в голосе.

Как по-взрослому.

Закончив разговор, Василиса медленно дошла до двери и обернулась.

— За час до начала поединка вновь получишь дозу отвара, — помахала стаканом в руке Василиса, — он позволит тебе не умереть в процессе и даже стоять на ногах сможешь.

— Рад что ятрышник так эффективен, — улыбнулся я.

— Зазнаек мало кто любит, знаешь ли, — парировала фурия, — устраивайся поудобнее и постарайся не умереть в ближайшие шесть часов. Агата сейчас придет.

Эти слова Василиса сопроводила поистине дьявольской, усмехающейся улыбкой, от которой дрожь прошла по телу.

Но выбора у меня не было. Пока Агата не начала оплетать мое тело своими душевыдирающими техниками, я заранее нацепил на себя ментальный кокон.

Рассудок мне еще пригодится.

Остаток времени до поединка прошел как в тумане. А точнее как в диком бреду. Картинки вновь мелькали нескончаемым калейдоскопом и с уверенностью сказать, что было наяву, а что галлюцинация я не могу.

Одно я знаю наверняка. Сейчас я в сознании.

В какой-то мере даже в порядке. Шум в ушах мешает сосредоточиться, странная пелена перед глазами не позволяет нормально сфокусировать взгляд. Ноги, да и все тело ватные и вялые, а отвар походу замедляет мои рефлексы.

Но ноги ходят сами, легкие могут дышать. Астральный поток замедлился достаточно, чтобы я не помер. Каналы в тонкий мир открыты… красота.

Красного потока конечно же нет, да и печать навряд ли удалось ослабить, но, чтобы победить студентика с рангом Воина мне много и не надо.

Катя что-то лепетала про осторожность и стиль боя Гурьева. Агата злобно хохотала, вырывая мне глаза… а нет, это навряд ли была реальность. Агата, конечно, специфическая целительница и техники у нее интересные, но не настолько.

Василиса большую часть времени молчала и похоже ее больше заботило чтобы меня вовремя успели перенести из ее секретного подвала оранжереи в комнату для подготовки к поединку.

Фурия боялась, что не дай бог судейская комиссия во главе со Ректором Всеволодом Скрябиным придет раньше и начнет задавать неудобные вопросы. А уж мое состояние при этом было делом десятым.

В этой самой комнатке для подготовки к поединку я сейчас и лежал на скамейке, ожидая своего часа и с трудом пытаясь восстановить нормальную циркуляцию потока. Да его в теле сейчас более чем достаточно, учитывая обстоятельства, но течет он как попало и чья в этом вина?

Сраная Агата.

Зря только хвалил. После проверки узлов и потоков, в итоге оказалось, что работает она грубо и прямолинейно, как дровосек. И то, что исцеление Агаты меня еще не убило ее единственное достоинство. Да и то сомнительное, учитывая, что меня ежечасно поили разными травяными и цветочными настоями.

Из ятрышника они все были или нет я не знаю, но только на этой травке я походу сейчас и могу дышать.

Еще раз нормально поболтать с кем-нибудь из Богдановых мне так и не удалось, и я теперь могу только гадать что происходило в Академии последние шесть часов. Сомневаюсь, что совет терял время зря.

Такая удобная официальная возможность убрать меня может им больше не предоставиться и мне бы стоило опасаться. Но я ни капли не боялся.

И не потому, что у меня напрочь отбит инстинкт самосохранения, а просто сейчас в моем теле циркулировало около двадцати процентов моего астрального запаса. Благодаря чудо-настойкам фурии-зельеварщицы большинство чувств были ослаблены и атрофированы, поэтому я по полной и без каких-либо ограничений вытягивал синий поток из тонкого мира.

Да и решил, что не хочу затягивать бой, а лучше закончу все сразу. Поэтому я и старался сейчас скопить как можно больше энергии, чтобы выплеснуть в один раз. Все равно сейчас астральный поток в моем теле меня только убивает.

Нет потока — нет проблем. И это хорошо.

Но вот нет потока — нет сил. Это плохо.

Силу я люблю.

Мои полубредовые размышления накаченного под завязку ятрышником мозга прервало монотонное объявление через динамик.

— Внимание участники! До начала поединка осталось десять минут! Гурьев Альберт Афанасьевич и Жуков Марк Игоревич! Прошу вас пройти на арену!

Я уверенно поднялся на ноги. В привычной манере прогнал астральную энергию по телу и привел мышцы в тонус. Надел медальон матери на шею, не то, чтобы он мне нужен для боя, вовсе нет. Просто потому, что он принадлежит мне.

Дверь послушно распахнулась, и я шагнул за порог. И в ту же секунду меня накрыл рев обезумевшей толпы. Я не сразу поверил своим глазам и на долю секунды подумал, что на меня вновь напали галлюцинации, но быстро отбросил эту мысль.

Еще меньше часа назад тут, в боевой части додзе «Цветочек», стояло песочное поле боя размером с баскетбольное, но сейчас площадь увеличилась втрое! Деревянные неприметные скамейки трансформировались в настоящий двухярусные трибуны и сейчас с легкостью вмещали не меньше двух тысяч зрителей.

— А ВОТ И ОН! ВНУК ИРКУТСКОГО ДЕМОНА! СВЕЖЕПРОБУЖДЕННЫЙ ОДАРЕННЫЙ! ЖУКОВ МАРК ИГОРЕВИЧ! ЕГО ОФИЦИАЛЬНЫЙ РАНГ УЧЕНИК НЕ ДОЛЖЕН ВВОДИТЬ ВАС В ЗАБЛУЖДЕНИЕ! ВСЕ ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ЧУТЬ МЕНЕЕ СУТОК НАЗАД ОН НАНЕС СОКРУШИТЕЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ ТИМОФЕЮ АЛЕКСЕЕВИЧУ КУРАКИНУ! ДА ПЕРЕЙДЕТ СИЛА ЕГО ПРАХА ПОТОМКАМ!

Над увеличившейся ареной стал разноситься громогласный голос комментатора, для которого на центральной трибуне выделили специальное место. Двухцветный прожектор светил мне прямо в лицо, а серьезные ребята в смокингах образовывали живой коридор, указывая мне путь к левой части арены.

Я шел и рассматривал кардинально изменившуюся магическую вязь на стенах, да и защитные печати стали мощнее. Крыша здания разъехалась в стороны будто у футбольного стадиона и над ареной виднелось звездное небо. Угадать реальное оно или нет я не пытался, бросил затею на попытках прикинуть можно ли создать дыру в пространственном кармане и как это выглядит извне.

Не знаю. Магия пространственных карманов — это скука смертная. Бесконечные запутанные формулы.

Полагаю не малых усилий стоило Скрябину организовать подобное шоу в кратчайшие сроки. Нагнали пафоса и гору свидетелей. Умно. Если бой будет настолько сильно предан огласке, то причины моей смерти даже расследовать не будут. Ни один имперец не подкопается к обычной гибели студента на дуэли.

Интересно сколько денег перепадет Богдановым? Билеты на мероприятие явно не бесплатные.

Пока я под светом прожекторов и рев толпы шел к своей части арены, диктор со всем причитающимся пафосом объявил моего противника. Ничего нового я не узнал. Третьекурсник ранга Воин из посредственной силы вассального рода Гурьевых.

Дальше что-то было о причинах, что свели нас с беднягой Альбертом в этом поединке, оскорблении чести и достоинства, потом последовали отсылки к правилам Академии, которые медленно перешли на торжественные речи о поддержании устоев нашей Империи и всякое такое прочее.

Закончилось же затянутое вступление фразой: «ЗА ЭТИМ! Я ВАШ ПОКОРНЫЙ СЛУГА! ОБЪЯВЛЯЮ СТАРТ ОФИЦИАЛЬНОМУ ДУЭЛЬНОМУ ПОЕДИНКУ S-РАНГА! ВСЕ ВЕРНО! ВЫ НЕ ОСЛЫШАЛИСЬ! РАЗНОГЛАСИЯ СТОРОН СТОЛЬ ВЕЛИКИ И БЕСКОМПРОМИССНЫ, ЧТО РАЗРЕШИТЬ ИХ СМОЖЕТ ТОЛЬКО СМЕРТЬ ОДНОЙ ИЗ СТОРОН!»

После этих слов вся арена тут же утонула в диком восторженном реве кровожадной толпы. Так вот откуда столько зрителей. Любят кровь значит?

— Будет вам кровь, — зловеще улыбнулся я и шагнул на песочную арену.

Глава 12

Одного взгляда на моего сегодняшнего оппонента было достаточно, чтобы едва угасшая ярость в моем теле вновь немного напомнила о себе. С каждым часом контролировать ее становится все сложнее, и окружающие меня события не особо помогают.

Началось все с белобрысого ублюдка с лазурной татуировкой. Я до сих пор не могу выбросить из головы, как настолько сильный одаренный оказался вне нашего с дедом поля зрения. Неужели мы настолько расслабились?

Потом гребаный боярский совет сделал свой ход и в одну ночь убил всех Жуковых и Романовых разом. Десятилетиями эти трусливые свиньи скрывались в тени и купались там в своем дерьме, опасаясь влезать во что-то серьезнее мелкого криминала. А тут такое.

Потом скачок назад во времени на двенадцать лет. Инвалидное слабое тело. Воскресший отец. Пошедшая по одному месту история родной Империи. И вот вроде я успел и это переварить… как мне на глаза попался медальон матери, и вся подавленная ярость выплеснулась.

Должно было стать легче. Ничего кардинального нового происходить больше не должно. После испытаний деда меня вообще мало что может удивить, и я искренне считал, что готов совершенно ко всем возможным ситуациям.

Но я не знаю в чем тут дело.

В последствиях вспышки ярости?

В ятрышнике, затуманившем мой рассудок?

В непривычно ослабевшем теле, которое пока не способно удержать в себе и малой части моей реальной силы?

А может из-за всего вместе. Но как только я увидел перед собой широкоплечего бритоголового пацана, потоки которого потряхивает от страха, я вновь почувствовал внутри себя бушующий поток эмоций.

И неумелый Гурьев Альберт Афанасьевич с рангом Воин и парообразной боевой стихией, не является причиной этого. Он лишь инструмент в руках настоящих мразей, которые дергают за ниточки.

Мои эмоции сейчас были направлены на Всеволода Скрябина и Бронислава Жеребцова, которые вместе с еще тройкой учителей сидели под дополнительным барьером в вип-ложе непосредственно перед полем боя.

Сидели и непринужденно болтали.

По их лицам, поведению и потокам я понял, что они даже не сомневаются в исходе поединка. Проконтролировали каждый мой шаг, проанализировали медицинские данные со сканирующих арок, может быть, разговорили моего отца и подключили своих аналитиков.

С позиции боярского совета нет ни единой причины полагать что у меня есть хотя бы шанс против опытного третьекурсника, которого они лично готовили к бою. Полагаю у Альберта Гурьева есть несколько нелегальных козырей в рукаве и четко продуманная тактика боя.

Да и на месте любого зрителя я бы тоже не поставил на только-только пробужденного, который выглядит так будто едва из комы вывалился.

К тому же слухи о том, что после боя с Куракиным я много часов не мог прийти в сознание, разлетелись по Академии довольно быстро. Будь у меня деньги, я бы поставил на себя и срубил бы кучу легких бабок, но это не мой путь.

Мой путь, это ворваться в примитивно защищенную вип-ложу и оторвать пару боярских голов. Но всему свое время.

Пока валялся в комнате подготовки к бою я размышлял о том, как именно провести этот поединок. В своей победе я не сомневался, вопрос в том убить боярского вассала быстро или поиграть на публику?

Легкая победа вызовет вопросы и внимание, а затяжной бой даст боярским свиньям больше информации и возможностей.

Что мешает ублюдкам даже в случае моей победы вывести меня с арены под предлогом перевозки уставшего после боя студента в медицинский пункт? Прикроются правилами Академии, протоколами безопасности и прочим бюрократическим дерьмом и прикончат по пути вдали от чужих глаз.

Скажут потом, что были необратимые повреждения после двух тяжелых поединков, за это впишутся эксперты и начнет крутиться стандартное колесо промывания мозгов обывателям. Чтобы это провернуть достаточно измотать меня в бою.

Уверен, если я сейчас подставлюсь как с Куракиным и умудрюсь потерять сознание, очнуться мне точно не позволят.

Пока я размышлял на центр поля вышел судья в ярко-желтом костюме тройке со смешной кудрявой прической. Точно. Этому показному цирку как раз не хватало клоуна, подумал я.

Клоун-судья поочередно встретился с нами взглядом и кивнул. Медленно поднял руки, собираясь что-то сказать, но тут по арене прокатился вздох и внимание всех зрителей переключилось совершенно в другую сторону.

Недовольно скривившись, клоун тоже повернулся к источнику повышенного внимания и выражение его лица тут же сменилось.

Я не отводил взгляд от сконцентрированного Гурьева, но к моему удивлению, даже он позволил себе отвлечься.

Реально? Перед тобой стоит противник, с которым ты собрался биться насмерть, и ты так легко теряешь концентрацию?

Много от рода Гурьевых я и не ожидал. В моем мире этот мелкий вассальный род в основном гнобил беззащитных неодаренных которым не повезло перейти дорогу Жеребцовым. Гурьевы, не смотря на боевую стихию, ни разу не участвовали в реальных боевых действиях предпочитая иметь дело со стариками, женщинами и детьми.

Местечковые криминальные разборки и грязная работа по приказу Жеребцовых вот их потолок. Блевать тянуло от одной только мысли о том, что боярские выродки протащили такую падаль в Академию и даже дали власть, зачислив в дисциплинарный комитет.

Но следом за Альбертом Гурьевым расслабился и судья, поэтому я тоже позволил себе повернуть голову назад. Ведь вся движуха, на которую все вдруг уставились, происходила за моей спиной, у входа в «Цветочек».

В свете прожекторов по додзе спешно шла делегация из десяти человек. В ее центре отчетливо выделялся высокий грузный мужчина с квадратным лицом и мерзкой улыбкой. Мой старый добрый знакомый, Леонид Бутурлин.

Член боярского совета шел под руку со своей супругой, которая была одета в вызывающее красное платье. Но всеобщее внимание привлекли не они. Рядом с боярином шли две статные и не менее статусные фигуры. Молодой светловолосый парень в форме Академии с красной повязкой на руке, и подтянутый мужичок средних лет в богато украшенном мундире с золотыми вставками.

— Это же сам Генерал-Губернатор!

— Да не может быть…

— И его сын… но он ведь только в следующем семестре должен был вернуться с войны?

— Подвинься, мне не видно!

По арене разносились восхищенные возгласы и шепотки, по которым только глухой не понял бы кто перед ними оказался, но мне подсказки не требовались. Одного взгляда на плотные багряные слепки энергии мне хватило, чтобы узнать могучее и влиятельное семейство Голицыных.

Уважительно кивнув в сторону вип-ложи, вся делегация устроилась на единственных свободных местах на трибуне. За мой спиной.

Я с нескрываемым наслаждением наблюдал за вмиг изменившимся настроением Всеволода Скрябина и Бронислава Жеребцова, которые явно не ожидали увидеть здесь лично Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга и были неприятно удивлены.

Да и Бутурлин, который сопровождал делегацию, тоже был явно не в восторге и тут же отправил какого-то мальца к центральной трибуне. Объясниться перед собратьями по свинарнику, видимо.

У совета что-то пошло не по плану и меня сейчас это только радовало. Чем больше внимания я смогу привлечь, тем тяжелее придется боярским выродкам. Ведь даже у совета нет власти над Голицыными.

— Бойцы готовы? — вернулся к своим непосредственным обязанностям клоун.

Опоздавшие гости расселись и свет прожекторов вновь был направлен только на нас с Альбертом и судью.

Гурьев ощутимо нервничал, но меньше, чем я ожидал. До панического страха, который при виде меня испытывал Азаров ему было далеко. Тут два варианта, Гурьеву или не объяснили, что бой будет насмерть, или он сам по себе недалекий.

— Готов, — охотно кивнул я и пустил четверть астрального потока в ноги.

— Готов, — прорычал с другого конца поля Гурьев и его тело вспыхнуло родовой парообразной энергией.

Жар от его техники дошел даже до меня. Весьма неплохо для Воина. На этот раз решил активировать потоковый щит до боя. Молодец. Учится.

— БОЙ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ…

Голос судьи проглотил подхвативший обратный отсчет комментатор и из-под земли начали выезжать уже знакомые мне квадратные бетонные плиты с оружием.

«ЧЕТЫРЕ… ТРИ… ДВА… ОДИН…» — скандировала в предвкушении вся арена.

Я отсек все лишние мысли и сконцентрировался на противнике. Жар от бритоголового парогенератора усиливался даже на такой дикой дистанции, и я ощутил в его силе примесь энергии Жеребцова.

А то, что одаренный уровня Магистра подпитывает моего соперника как батарейка, не предвещало ничего хорошего. Их родовые стихии схожи, поэтому неудивительно, что у вассала и хозяина есть техники совмещения. И ведь визуально не отличишь, если не способен видеть потоки.

— НАЧАЛИ! — в едином порыве выпалила толпа, требуя крови и зрелищ.

Гурьев даже и не думал сближаться, а наоборот попятился, сохраняя дистанцию. Поле медленно начало затягиваться паром, выжигая весь воздух. Измотать меня решили значит.

Собственно, мне не было большого дела до того, что они там придумали. Едва бетонные квадраты завершили свой подъем, я подскочил к тому, что слева и не глядя сдернул оттуда два кинжала.

Висели они точно там же где и во время битвы с Куракиным. Да и сами не изменились. Тот же вес, размер, структура. За свою жизнь я успел опробовать множество видов оружия и нашел то, что идеально мне подходит.

Маленькие, неприметные, универсальные и невероятные смертоносные если их правильно запитать. Этим железкам с паршивым балансом, которые у меня сейчас в руках, далеко до моих артефактных черных шипов из старого мира… но для Гурьева вполне хватит.

Я влил в кинжалы все до капли остатки астральной энергии, скопленной в моем теле, и применил технику подвязки, чтобы попасть наверняка и устроить небольшое шоу. Как никак даже сам Генерал-Губернатор пожаловал.

Закончив подготовку, я сжался будто пружина и отточенным до автоматизма взмахом выпустил кинжалы из рук. Я бы и так не промахнулся, учитывая посредственную мобильность Гурьева, но с техникой подвязки это стало априори невозможно.

Я использовал частичку пара из энергии родовой техники Гурьева и «подвязал» ее к выпущенному кинжалу. Теперь каждый кинжал летит не только туда куда я его направил, а еще и самостоятельно корректирует курс стремясь вернуть украденную частичку обратно в источник.

Получился самонаводящийся кинжал, который стремиться проткнуть источник «подвязанной» в него частицы. Но чем сильнее техника подвязки изменит изначальный курс кинжала, тем более слабым получится удар. Потому я не халтурил и направил оба кинжала один за одним с идеальной точностью.

Гурьев даже не двигался и продолжал что есть сил выделять как можно больше пара, ожидая что сражаться в таких условиях мне будет тяжело. Так ему приказали. Тянуть бой до последнего вздоха, который случился куда быстрее, чем он ожидал.

Первый пущенный мной кинжал с диким хрустом пробил насквозь шею Гурьева и заставил трибуны замолкнуть. Даже комментатор подавился своим микрофоном не сразу поняв, что произошло, ведь бой только начался.

Тело Гурьева еще не успело осесть на землю как второй кинжал на середине полета сменил траекторию на девяносто градусов, и высекая разноцветные искры впился в защитные барьеры вип-ложи. Но, ожидаемо, сломался под мощью статичных защитных конструктов.

«…И ПОБЕДИТЕЛЬ СЕГОДНЯШНЕЙ ДУЭЛИ ЖУКОВ МАРК ИГОРЕВИЧ!»

После секундной паузы закричал во всю глотку комментатор и трибуны встретили оповещение овациями.

«ИМЕННО ПОЭТОМУ ВАЖНО ИЗУЧАТЬ ТЕХНИКИ БАРЬЕРОВ!» — посмеиваясь проговорил комментатор, когда свет прожектора выхватил бурно ругающегося и размахивающего руками Бронислава Жеребцова.

Но только Жеребцов ощутил повышенное внимание на себе, как тут же взял себя в руки, вежливо поклонился и направился прочь с трибуны. Интересно, его больше взбесило то, что я прикончил его вассала или то, что второй кинжал стремился пробить именно его череп?

Если второе, то боярский выродок сам виноват. Так старательно запитывал своей силой Гурьева, что техника подвязки среагировала и на Жеребцова как на источник.

Надеюсь, мой маленький намек заметил не только боярин, но и кое-кто более важный из числа гостей. Подсуживание на официальном поединке в присутствии Генерал-Губернатора так просто не сойдет с рук даже члену совета.

И я только начал играть с вами в эту игру.

Наблюдая как в мирном городе люди кричат и неистово хлопают в ладоши, глядя как из мертвого тела такого же студента, как и они сами выливается кровь, я мог лишь обреченно качать головой.

На это смотреть еще более жутко, чем на усеянное трупами поле боя. На войне хотя бы нет места лицемерию и подобному абсурдному шоу. Она настоящая и не скрывается под фальшивыми личинами.

Как только судья объявил результаты боя, за мной на поле тут же выскочили слуги Богдановых в смокингах и спешно увели к одной из лестниц, ведущих на второй этаж. Эх, не дали насладиться перекошенными в гневе рожами боярских свиней и покупаться в овациях.

Интересно, что до этого я не видел никакого второго этажа в «Цветочке». Магия пространственных карманов начинает интриговать меня все больше и больше.

Вежливо зашвырнув меня внутрь, суровые ребята вышли и захлопнули за собой дверь.

По центру комнаты, в которой я оказался стоял журнальный столик и вокруг него полукругом располагались три просторных черных дивана. В углу стоял комод из красного дерева, а слева от него камин и два кожаных кресла. Стены украшали два искусно выполненных мужских портрета. Кого они изображали мне было неизвестно.

В комнате пахло дорогим табаком с тонкой примесью луговых цветов. Странное сочетание, но семейка Богдановых сама по себе далека от понятия обычной.

Выйти из комнаты я даже не пытался. Заметил снаружи барьерную вязь. С моим опустевшим астральный источником можно даже не надеяться ее пробить. Благо, это не потребовалось.

И минуты не прошло как в помещение изрыгая розовые молнии из глаз залетела Василиса Богданова.

— Ты что устроил?!

— Победил, — безразлично ответил я, лежа на диване.

Весьма удобный прошу заметить. Не идет ни в какое сравнение с куском смятых тряпок в каморке, которые Игорь Жуков называл матрасом. Да и кровать в подвале оранжереи, на фоне обволакивающей мягкости этого божественного дивана казалась куском бревна.

Пару секунд фурия отчаянно пыталась хоть немного унять бушующие в ярости потоки, но быстро сдалась.

— Я не… об этом…

— А что ты хотела? Чтобы я проиграл? Поддался? Умер?

— Нет! — выпалила Василиса, — но зачем ты напал на Жеребцова? На глазах у стольких людей! На глазах у Ректора… на глазах у Генерал-Губернатора! Они это так не оставят.

— Так из-за последнего я это и сделал, — вздохнул я.

— Что? Зачем?

— Чтобы привлечь к себе внимание. Чем лучше меня видно, тем сложнее меня бесшумно убрать, — пожал я плечами.

По-моему, все прошло просто отлично, не знаю, что Богданову так взбесило. Немного не по плану. Но я всегда больше любил импровизировать.

— Привлечь внимание, — закатила глаза Василиса, нервно расхаживая из стороны в сторону, — ну поздравляю, успешно привлек. Настолько успешно, что о своем лечении можешь теперь забыть. Не знаю, что ты себе там напридумывал, но против совета я открыто не пойду и тебе не советую.

— Но ты их ненавидишь.

— Да.

— И знаешь, что они убили деда.

— Возможно, — скривилась Василиса, нервно сжав пальцы.

По глазам розовой фурии я видел, как сильна ее ненависть и как тяжело ей сейчас бросать меня на произвол судьбы. Но мне не нужна нянька и я уж точно не собираюсь прятаться под юбкой.

Нынешний расклад лучше, чем был в половине испытаний старого садиста. Справился там, выкручусь и здесь.

— Не переживай, я покину «Цветочек» сегодня же.

— Возьми это, — немного смягчилась фурия и кинула мне черный рюкзак, — настоя хватит дня на три. И карта… она внутри.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я, — как только немного разгребу это дерьмо вокруг, я расскажу тебе то, что ты хочешь знать и отвечу на все твои вопросы. Даю слово Жуковых.

— Принимается, — неожиданно тепло улыбнулась Василиса, — ты очень похож на него.

— На отца? — пошутил я.

Фурия звонко засмеялась и в глазах ее отражалась нескрываемая глубокая печаль. Сердце больно кольнуло, будто я только сейчас осознал, что Борис Жуков действительно мертв. Нет, Марк. Личное потом. Ты же знаешь. Сначала долг.

Василиса быстро взяла себя в руки, посмотрела на часы и проговорила серьезным тоном:

— Ты сможешь безопасно выйти через черный ход, мои слуги тебя проводят и дадут инструкции как выбраться с острова незамеченным, — Богданова старшая сделала паузу, — но перед этим с тобой хотел поговорить еще один человек.

Глава 13

Не дожидаясь моего ответа, Василиса Богданова спешно выпорхнула из комнаты. Представляю какой хаос сейчас творится внизу и как же хорошо, что разгребать все это не мне. Только вот теперь я в долгу у розовой фурии больше, чем планировал, а Жуковы всегда отдают свои долги.

Не прошло и минуты с ухода Василисы, как в дверь уверенно постучали и в проходе оказался светловолосый статный парнишка в иссиня-черной форме Академии.

Хоть передо мной и стоял такой же студент, как и остальные встреченные мной, называть этого одаренного таким же бесталанным юнцом у меня не повернется язык. За сыном Генерал-Губернатора чувствовалась реальная сила и настоящий боевой опыт.

Спортивное телосложение, шрам на подбородке, лишь показательно расслабленная стойка, цепкий внимательный взгляд. Но что характеризовало одаренного передо мной лучше всего, это размеренные багряные потоки энергии, приведенные в боевую готовность.

Тонкое плетение нитей силы и безупречный контроль смешанного потока. Голицын-младший не собирался сражаться, а просто тренировался держать потоки в смешанном состоянии постоянно и надо признать получалось у него хорошо.

Передо мной определенно стоял сильнейший одаренный студент Академии, которого мне довелось повстречать в этом мире. С опустевшим источником определить ранг оказалось сложнее, но точно не ниже Подмастерья.

Я поднялся с дивана и приветственно кивнул.

— Ваше благородие, Олег Станиславович.

— Марк Игоревич, бросьте все эти «благородия», будьте так любезны, — отмахнулся сын Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга и сел в одно из кожаных кресел у камина.

— Как пожелаете, — пожал я плечами и опустился в кресло напротив, — тогда может перейдем на «ты»?

— Не возражаю, — согласился Олег Голицын, — сейчас подадут ужин, я осмелился сделать выбор блюд за тебя, но уверяю, ты не будешь разочарован.

— Благодарю, сложные поединки действительно возбуждают аппетит.

Говорить сыну Генерал-Губернатора что я полтора дня ничего не ел я посчитал излишним. Травка Богдановой отлично глушила чувство голода, но отказываться от хорошего ужина я посчитал невероятным расточительством. Кто знает, когда я еще смогу поесть в спокойной обстановке. С этими заигрываниями с боярским советом я начал чувствовать себя шпионом во вражеской стране.

— Прошу, Марк, — улыбнулся на мою ремарку Олег Голицын, — давай поговорим откровенно.

Обычно после таких вот фраз и начинается настоящее лицемерие, но посмотрим, как пойдет сейчас. В отличие от боярских свиней, род Голицыных вызывал у меня уважение, да и этот парень мне нравился.

Я вопросительно приподнял бровь на предложение, и сын Генерал-Губернатора тут же уточнил:

— То, что было на арене, это не сложный поединок. У бедняги не было и шанса. Как много людей ты убил? — неожиданно ввернул Голицын и я едва смог сохранить невозмутимое лицо.

— Парочку наберется.

— Марк, Марк, — покачал головой Олег Голицын, — договорились ведь поболтать откровенно, разве нет?

Интересную игру затеял сын Генерал-Губернатора, но ладно, давай поиграем.

— Много, — ответил я, испытующе глядя в глаза собеседника.

Секунд пять Голицын молчал, после чего удовлетворенно кивнул и откинулся на кресле.

В этот момент в дверь постучали. Спустя две минуты весь журнальный столик оказался заставлен изысканно поданной едой. Комната наполнилась возбуждающим аппетит мясным ароматом.

— Советую попробовать оленину под соусом из лесных ягод, — непринужденно проговорил Голицын и потянулся к бокалу красного вина.

Я последовал его примеру и разговор ненадолго прервался.

— Как насчет тебя, Олег? — продолжил я с того же места, где мы остановились, — я слышал ты только-только вернулся с войны.

— Я убивал достаточно, — сухо ответил Олег Голицын, — Томская губерния сейчас самая горячая точка в Империи и с каждым днем становится только хуже.

Томская? Внутренне удивился я, но не подал виду. В моем мире ни один враг не пробирался так далеко в наши владения. Олег ведь не хочет сказать, что это сейчас самая восточная точка Империи?

Да я слышал о том, что в этой версии истории Российская Империя проиграла третью мировую войну, но хотя бы бегло ознакомиться с последствиями времени не было. И спросить ведь не спросишь.

Надо будет наведаться в библиотеку и разобраться в вопросе.

— И что заставило вернуться? — слегка изменил я русло беседы, чтобы не вызывать ненужных подозрений своей неосведомленностью.

— Официально, важные студенческие дела пятикурсника, — без заминки ответил Олег Голицын, будто ждал моего вопроса, — неофициально, я выполняю приказ по отбору одаренных рекрутов в специальное подразделение.

— Студентов на фронт? — усмехнулся я и покачал головой, вспоминая каких рангов мне попадались юнцы в этом заведении.

В реальном бою никто из них и минуты не простоит.

— Не совсем, — туманно бросил Голицын, — нужно найти всего пятерых. И это должны быть именно студенты-аристократы. К слову, ты только что услышал военную тайну. Все, о чем мы тут откровенно беседуем, не должно покинуть этих стен.

Не на фронт? Ну да, пускать необученных одаренных в самое пекло глупо. Слишком ценный ресурс, который принесет гораздо больше пользы, когда раскроет весь потенциал, а заодно наклепает наследников.

— Разумеется, — спокойно кивнул я, — кровная клятва требуется?

Бровь Голицына едва заметно дернулась от удивления.

— Требуется, но опустим формальности до окончания беседы. Занятно, что тебе знакома военная клятва.

Чего и требовалось ожидать. Откровенность то в нашей беседе получается односторонняя. Но этот хотя бы хочет меня использовать на благо Империи, а не убить. Поэтому подыграем до конца.

— Род Жуковых десятилетиями сражался на войне на благо Империи, — непроизвольно приподняв тон проговорил я очевидный для меня факт.

— До инцидента в Иркутске так и было, — согласился Олег Голицын и, к своему счастью, быстро сменил тему, — ты проходил инициацию?

— Не довелось. Я только вчера пробудил астральный поток.

— А по техникам, примененным на арене, так не скажешь, — нахмурился Голицын и задумчиво потер подбородок.

— Возможно, ты меня переоцениваешь.

— Отнюдь, после беседы с глазу на глаз, — внезапно посерьезневшим тоном начал Олег Голицын, — моя интуиция подсказывает, что ты именно тот, кто мне нужен. Кто нужен Империи. А интуиции я привык доверять.

— Ты слышал комментатора на арене, мой официальный ранг на этот семестр Ученик. Полагаю, тебе в любом случае, не позволят задействовать первокурсника с таким рангом.

— Не проблема, — отмахнулся Олег Голицын, — я согласую с отцом внеочередную инициацию. И мы оба знаем, что по ее итогам твой официальный ранг изменится. Проведем ее прямо в этом додзе.

— К чему такие сложности? — непонимающе вздохнул я, но Голицын не удостоил меня ответом, а взглянул на часы и наигранно виновато улыбнулся.

— Прошу простить, за интересной беседой совсем потерял счет времени. Вынужден тебя покинуть, — проговорил Олег Голицын и поднялся на ноги.

Спорить не было смысла, поэтому я тоже тактично встал с кресла и пожал руку сыну Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга.

— Приятно было поболтать, обязательно повторим после инициации, — улыбнулся Олег Голицын и открыл дверь, — мой слуга Арсений позаботится о формальностях и сопроводит тебя до дома. Время уже позднее.

С этими словами мы с указанным Арсением остались в комнате наедине. Задерживаться в додзе еще дольше я точно не планировал, поэтому с кровной клятвой мы покончили прямо здесь. Выглядит она как временная астральная печать, которую одаренный принимает добровольно и закрепляет это согласие собственной каплей крови.

Срок Арсений наложил на одну неделю. Если в этот период я вслух произнесу секретную информацию, то Арсений об этом узнает и я буду обязан явиться на допрос, где беседы будут уже не такие приятные.

Интересно что всего неделя. Или я в ближайшее время увижу Арсения еще раз, или же информация так быстро потеряет свою актуальность. Но ведь Голицын ничего особого важного и не говорил. Лишь что ищет пятерых сильных студентов в какое-то там подразделение. Меня эти мелкие военные операции и интриги сейчас мало касаются. Пусть ищет дальше.

Для себя я во всем этом вижу только одну пользу, навязанная инициация обратит на меня внимание самого Генерал-Губернатора Голицына, и я уже прекрасно знал, как смогу это использовать. Правда, чтобы план сработал, необходимо успеть еще кое-что подготовить.

С территории додзе меня, как и было обещано, вывел один из слуг Богдановых через черный ход. Арсений не задавал никаких вопросов и просто покорно пошел следом. Мне эта черта в нем очень понравилась.

А уж когда Арсений без комментариев и лишних вопросов согласился отвезти меня к Финляндскому вокзалу я еще больше проникся.

— Без проблем. Было приказано отвезти куда вы пожелаете, — отчеканил Арсений и спустя пять минут я без труда покинул территорию Академии на заднем сидении тонированного седана с неприкосновенными Генерал-Губернаторскими номерами.

Преследования не было, и я позволил себе немного расслабиться и подумать. Василиса Богданова была совершенно права, совет так просто произошедшее не оставит.

Что они могут сделать? Убить меня открыто не получится. Любой подозрительный след вызовет внимание имперцев. Надавить на семью? Так у меня никого нет. Отец является слугой Бутурлиных и доверять я ему не могу. Сестра? Предположительно находится в Лондоне и до нее дотянуться не так просто.

И тут в голове мелькнула еще одна мысль. Военные преждевременно отозвали с фронта студента Голицына. По его же словам там сейчас не самая спокойная обстановка, а значит, без причины его бы не выдернули.

Ищет Олег именно студентов, поэтому логично предположить, что цель планируемой тайной операции учебное заведение. Учебное заведение в другой стране. Также по словам Кати Богдановой, ее сестра чуть ли не сильнейшая, одаренная в Академии, и она была доставлена вчера на лечение в Лондон.

Совпадение?

Может, я поспешил с выводами и никакого нападения на Варвару Богданову не было? В копилку этой теории играет тот факт, в каком виде передо мной предстала Василиса после боя с Куракиным.

Слишком много нитей ведет в этот чертов Лондон. Если смотреть под таким углом, то попасть в спец отряд Голицына может быть не самой плохой идеей. Как минимум, это обеспечит мне если не полный иммунитет, то хотя бы дополнительную защиту от бояр и позволит накопить силу.

А может мой напичканный травой мозг сейчас выдает желаемое за действительное и просто ищет теории заговора там, где их на самом деле нет и в помине.

— Гребаная травка розовой фурии, — выругался я вслух.

Тело начал пробивать озноб, а сознание затуманилось.

— Приехали, — спокойно заявил Арсений, когда машина остановилась.

— Спасибо, передавай мою благодарность Олегу, — улыбнулся я и открыл дверь.

— Парень, если надумал попытаться сбежать, то не советую, — серьезно проговорил мой временный водитель, — его благородие этого не допустит.

— Я и не собирался, — кивнул я и закрыл дверцу автомобиля.

Думаю, прозвучало не очень убедительно, учитывая, что мы сейчас находимся на железнодорожном вокзале. Но плевать.

Отлично. Теперь за моей задницей следит еще одна высокопоставленная шишка. Но Олежка мог бы и не переживать, в моих планах не было пропускать инициацию, да и покидать Академию надолго я не собирался. Как бы это странно ни звучало, но именно она сейчас была самым безопасным для меня местом.

Без силы, денег и союзников в бегах я долго не протяну. Чтобы выжить надо быть на виду.

Но, перед тем как вернуться в лучи прожекторов такой гостеприимной Академии, надо разобраться с одной насущной проблемой, которая не терпит отлагательств.

С этой мыслью я достал из рюкзака распечатанную карту с четко обозначенной областью в Карелии, которая меня интересует.

Богданова предусмотрительно в рюкзак положила небольшую пачку наличных, это хорошо. Не придется применять на неодаренных ментальные техники. В моем нынешнем состоянии аккуратно сработать не получится. А убийств на сегодня пожалуй хватит.

— Что ж, пойдем посмотрим на места, где ты вырос таким сильным, — проговорил я вслух и залпом выпил дозу отвара из ятрышника, который вынул из рюкзака.

Горло тут же обожгла вязкая субстанция и тело пробила легкая дрожь. В приподнятом настроении я смешался с толпой и шмыгнул в распахнутые двери вокзала.

Глава 14

Рассветное солнце с трудом пробивалось через дикие лесные деревья. Легкий ветерок разносил по округе пение птиц. Неподалеку журчал горный ручей.

Я сидел на поросшем мхом камне и, поругиваясь вслух, сверялся с картой.

И почему меня закинуло именно в две тысячи двадцать первый год, когда электронные карты еще не были изобретены. Если бы Императоры чуть меньше воевали друг с другом за каждый клочок земли и не тратили все ресурсы на разработки боевых артефактов, то я бы не блуждал сейчас вслепую по диким лесам Карелии.

Место, в котором вырос и напитался силой ятрышник должно излучать заметные потоки. Просто обязано. Конечно, не такие как родовая земля древних семей, но хоть немного можно? Самую маленькую ниточку, которая прервет мои топтания на одном месте.

С этой мыслю я осмотрелся в очередной раз, тщательно усиливая родовой взор накопленной астральной энергией.

Вокруг полно нейтральных потоков. В этом нетронутом человеком месте, тонкие разноцветные энергетические слепки переплетаются, существуя в гармонии друг с другом.

Источников внешних потоков полно в этой местности, но все они не идут ни в какое сравнение с тем, что излучал ятрышник в оранжерее. И это спустя семнадцать лет после того, как его забрали из места силы!

Следовательно, сам источник должен излучать целый водопад энергии! Но пока из водопадов я встречал только парочку обычных горных водопадов. Красиво, конечно, но совершенно не то.

Обостренным слухом я уловил хруст ветки за своей спиной и лениво обернулся, ведь слабый энергетический источник позади изучал страх, а не агрессию. В двух десятках метров от меня величественно стоял северный олень. Животное нагло смотрело в мою сторону, будто являлось хозяином здешних мест.

— Слабоват ты для хозяина, дружище, — вздохнул я и убрал карту за пояс.

Сидеть на месте смысла не было, и я двинулся вверх по горной тропе. Крохи энергии, которые я успеваю накопить из тонкого мира я сейчас тут же пускал в ноги, чтобы облегчить свое состояние.

Но без красного потока тело все равно терпит перегрузки от постоянного движения, благо я хотя бы прихватил с собой еды и нет нужды охотиться. Да и времени, если честно, нет. Я ожидал что уж к утру я доберусь до нужного места и в этот же день успею вернуться в Академию, но, видимо, зря.

Тропа вела глубже в лес, но впервые за несколько часов блуждания моя интуиция что-то нащупала, и я остановился.

Никаких знакомых родовых потоков я не ощущал даже близко, более того, я мог с уверенностью сказать, что на несколько километров вокруг нет даже слабенького места силы…

Я в очередной раз достал карту и убедился, что нахожусь примерно в указанной Богдановой области. Учитывая ориентиры и собственное чувство направления, усиленное астральным потоком, погрешность не более одного километра. Только вот я истоптал его уже вдоль и поперек!

— Или почти истоптал? — вслух обронил я, разглядывая тропу.

Нет, кажется, тут я еще не был. Я сделал шаг и что-то глубоко внутри вновь откликнулось. Я закрыл глаза и сосредоточился на чувстве. Отсеял все лишние раздражители, тщетно стараясь ухватиться за подсказку из подсознания, или хотя бы понять направление…

Нога сделала шаг самостоятельно, и я открыл глаза. Значит, налево. Почему нет. Я встряхнулся, выпил очередную порцию отвара и в чуть более приподнятом настроении свернул в сторону от тропы.

Пробираться сквозь валуны, заросли и плотно растущие деревья было той еще задачкой, но внутреннее чувство верного направления нарастало, и я отдался ему полностью. Уставшее тело, вялое сознание и недосып ушли на второй план.

Не знаю сколько времени я так несся, ускоряясь все больше и больше, пока не выбрался на аккуратную зеленую полянку перед отвесным утесом.

Тонко скошенная и ровная, будто газон, трава на этой поляне сильно выбивалась из окружающей природы. Толстые корни деревьев опоясывали ее, образуя идеальный полукруг. Все живое в лесу будто боялось ступить на искусственно ровную редкую траву и замирало на невидимой границе.

Но радоваться я не спешил, ведь это место не излучало ни единого намека на сильную энергию. Я припомнил струящиеся потоки внутри сада в додзе Богдановых и попытался сравнить. Эта поляна тянула на примерно ноль оранжерей из десяти, то есть не дотягивала и до одного процента от силы, витающей там.

Слабовато. Да и силы рода Жуковых тут нет ни единой крупицы. Но интуиция полностью замолкла, стоило мне оказаться около поляны.

Разочарованно вздохнув, я бросил рюкзак на газон и плюхнулся рядом. Одной секунды внутри мне хватило, чтобы сполна ощутить аномальность этого места. Тут не было ветра, солнце не грело, а земля подо мной не источала холод.

Я вновь внимательно осмотрелся вокруг родовым взором на предмет потоков энергий и совершенно ничего не нашел.

Место силы без энергии, это нонсенс. Уж кому как не Жуковым это знать. Все в этом мире имеет частицы базовых потоков, даже простой камень. А подобная странная зона должна буквально гореть энергией!

Я вскочил на ноги и посмотрел на небо. Не показалось. Солнце совершенно не греет. Тогда я шагнул на край поляны и вытянул руку вперед. В тот же миг по ладони пробежал холодок осеннего ветра. Я одернул руку назад и ощущение исчезло.

Поляна определенно укрыта неким барьером. Но я его не вижу и даже не чувствую. Что его питает?

В моем мире я слышал о гипотетически возможном существовании подобных мест, которые называли Аномалии, но сам никогда не встречал.

Да и она ли это вообще. Аномалией можно обозвать вообще все что угодно тебе неизвестное. Двести лет назад неживые объекты, источающие реальный боевой поток тоже называли аномалиями.

И кто мне расскажет, как с этой Аномалией взаимодействовать?

С обычным местом силы я работать умею. Такие места являются средоточием тысяч энергетических слепков. Они могут образоваться под многолетним влиянием мощного боевого потока, из-за природных катаклизмов или массовых смертей и по сотням других причин.

Когда мощные энергетические потоки сталкиваются друг с другом, они вступают в сложную взаимосвязь и способны создать настоящий источник уникального нейтрального смешанного потока.

Так называемое место силы.

Такое есть у каждого древнего рода, которые поколениями живут в одном месте и хоронят на родовых кладбищах останки одаренных и проливают кровь, напитывая своей энергией саму землю.

Такие места нередко появляются в местах эпидемий и в горячих точках на войне.

Такие места образуются в местах наводнений или извержений вулканов. Изначально, сама природа показала людям на что способны потоки энергии если научиться их смешивать.

Место силы мне понятно и знакомо.

Почему Жуковы традиционно славились сильными воинами в роду, не смотря на то, что относительно древних родов мы еще совсем юны? А все потому, что нам проще найти средоточия потоков благодаря родовому взору.

Но просто найти недостаточно. Одно место силы может быть чрезвычайно полезно одному типу одаренных, но совершенно бесполезно и даже вредно другому.

Какие-то подпитывают только в непосредственной близости от себя, как например сила родовой земли. Поэтому древние семьи гораздо сложнее убить на их территории, тем более что многие вообще неспособны применять родовые техники если уедут далеко.

Отчасти по этой причине военные экспансии не так эффективны, ведь сила большинства одаренных уменьшается тем больше, чем они дальше от своих родовых земель.

А универсальных магов, которые ни к чему не привязаны, в мире гораздо меньше.

Но место силы на самом деле найти не так сложно. Не обязательно его видеть, одаренные начиная с ранга Воина способны чувствовать подобные средоточия.

Однако Аномалии образуются по другим законам и вот найти ее куда сложнее. Я вот за почти тридцать лет жизни не нашел ни одной, хотя объездил не менее половины земного шара.

А дед в те пару раз что разговор заходил об Аномалиях, заявлял что-то вроде «Сраные сказочки не сделают тебя сильнее», бла бла бла, «Иди лучше убей триста китайцев», бла бла бла, «моя любить отрывать императорский башка»… а нет, такого вроде не было.

Воспоминания о прошлом стали более размытыми или мне так кажется?

Подумав об этом, я присел, так как слегка закружилась голова. Такое за последние часы бывало каждый раз, когда мой источник синей энергии хоть немного заполнялся. Самый простой способ вернуть самочувствие в норму, это выплеснуть накопленную астральную энергию.

Но вот на что?

До этого я пускал ее по телу, чтобы облегчить лазания по диким лесам и иногда усиливал ей родовой взор и чувство направления, сканируя окрестности.

Однако сейчас искомое место я нашел, а чтобы рассмотреть те крупицы энергетических потоков, которые витают в воздухе мне и родового взора с лихвой хватит.

Головокружение усилилось и стало мешать думать, поэтому я пустил астральную энергию в родовой взор, и воздух вокруг вдруг завибрировал, а ярко зеленая трава поляны окрасилась в бордово-синий.

Только сейчас я заметил на земле светящиеся бурые пятна, от которых вверх потянулись тоненькие ниточки. До этого не источающая ни капельки энергии поляна буквально наполнилась плотным потоком.

Я не шевелился и завороженно смотрел, как тысячи нитей клубились вокруг и подрагивали в такт биению моего сердца. Я потянулся пальцем к ближайшей, и бордово-синяя нить охотно соприкоснулась со мной.

Палец приятно покалывал, и я ощутил, как тепло растекается по телу. Я аккуратно лег на траву, после чего позволил себе расслабиться. Втягивающаяся в меня сила обволакивала тело и успокаивала душу. Я знал, что эти святящиеся бурые пятна в земле, это кровь. Давно пролитая кровь нашего рода. Но почему сохранилась так долго? Кому именно принадлежит?

С этим вопросом на устах я закрыл глаза, полностью отдавшись умиротворяющему чувству покоя.

— Чего разлегся, болван? — донесся до меня грубый старческий голос.

Я неохотно поднял голову и увидел перед собой старикашку в драных серых лохмотьях и с палкой в руке.

— Так вы же сами меня палкой… — начал оправдываться я виноватым детским голосом.

Стоп. Что? Было стойкое ощущение что это сказал я и морщинистый мелкий старикашка смотрит прямо на меня. Но только вот это точно сказал не я.

Стоило мне это осознать, как картинка перед глазами отдалилась и я теперь видел не только лысого старикашку, но и крепкого загорелого мальчугана, что лежал на песке.

Старик нахмурился и сделал слишком резкий выпад для такого немощного тела, размашисто замахнувшись в мальчишку. Подкачанные руки мальчугана дернулись чтобы защититься, но слишком медленно.

Неслабый удар отбросил маленькое тело в высокие корни дерева, которые опоясывали это поле боя.

Я осмотрелся и понял, что песочный полукруг, на котором старик издевается над мальчишкой, это та самая Аномальная поляна. Растительность вокруг немного другая, корней и валунов чуть меньше, но это совершенно точно то самое место.

И я сейчас сидел как раз на один метр дальше ее границы. Поддавшись порыву, я дотянулся рукой до плеча мальчугана, чтобы помочь ему встать, но не смог. Моя рука засветилась ярким голубым светом и прошла насквозь.

— Встань и наваляй этому старперу, — поддавшись эмоциям крикнул я в ухо мальчишки, но тот меня естественно не услышал.

Мальчик ухватился своей маленькой рукой за выступающий корень дерева и поднялся на ноги. Выдохнул и расслабил плечи. Сделал несколько уверенных шагов в сторону ухмыляющегося старика. Выставил одну ногу вперед и вытянул правый кулак.

— Хочешь еще? — похрюкивая, мерзко засмеялся старик и резко дернулся влево.

Так быстро, что я едва смог за ним уследить.

В одно мгновение старикашка испарился и оказался сбоку и чуть позади от мальчугана. Метил старик палкой четко в икроножную мышцу, намереваясь опять опрокинуть мелкого на землю. Но мальчуган среагировал и довернул корпус в последний момент, отвел ногу назад и принял удар на колено. После чего повел корпусом еще дальше, и правой рукой метил аккурат старикашке в морщинистую рожу.

Старик предугадал маневр и успел чуть довернуть палку и заблокировать выпад.

Мальчуган не сдался, и в один миг соединил внутренние потоки и сконцентрировал их на… ступне?

Пока поток шел до нужно места парнишка использовал его в пояснице, чтобы отклонить тело, изогнулся будто змея, нашел точку опоры рукой и используя инерцию тела замахнулся на старика с разворота ногой.

За миг до удара смешанный поток как раз дошел до ступни… идеальный тайминг и контроль. Мальчуган настоящий талант.

По полю раздался глухой всплеск энергии. Несколько капель крови упали на песок. Удар мальчугана с разворота старик не ожидал, но успел заблокировать своей палкой, однако та разлетелась на щепки и один из деревянных кусков и полоснул парнишку по щеке.

— Дерьмо, — обиженно выругался мальчишка, прыгая на одной ноге.

— Я что тебе сказал, бездарь? — проблеял старик, потирая щеку.

— Коснуться, — буркнул мальчуган, потирая распухшую ступню.

— Коснуться меня без потока! — рявкнул старикашка.

— Так у вас палка! Нечестно! Дайте и мне…

В тот же миг старик разорвал дистанцию и хлестко ударил деревянным обломком по неповрежденной голени мальчишки.

Больше от неожиданности, чем от силы удара, мальчуган не удержал равновесие и завалился на песок, но не издал не звука.

— На сегодня закончили, — выкрикнул старик и щелкнул морщинистыми пальцами.

И только сейчас я заметил движение по периметру от Аномалии. Не менее двух десятков человек в темных мантиях с накинутыми капюшонами подошли к границе со всех сторон. От каждого веяло просто чудовищной силой совершенно незнакомого мне боевого потока.

Я инстинктивно попятился назад, но они меня не заметили, а двое прошли сквозь меня. За считанные секунды они полностью окружили Аномалию, остановившись аккурат на ее границах.

Мальчуган поднялся на ноги, отряхнулся, и прихрамывая еще больше, медленно вышел за барьер. Едва он сделал шаг из Аномалии, как ближайший человек протянул ему в руки точно такую же мантию, как и у всех.

Мальчишка повернулся ко мне и едва слышно постанывая от боли в ступне начал натягивать одеяние на себя. И только сейчас, когда он оказался ко мне лицом и стоял так близко, я заметил на шее мальчугана медальон с изображением полярной совы на тоненькой цепочке.

— Какого черта, — ошарашенно прошептал я и в тот же миг два десятка пар глаз уставились на меня.

Земля завибрировала. Мир вокруг начал темнеть. Люди в мантиях медленно приближались ко мне и сколько я ни пытался, я не видел под их капюшонами ничего, кроме бордово-синих огоньков глаз в кромешной темноте.

Глава 15

— Как же все докатилось до такого, — пробурчал сам себе под нос Бронислав Жеребцов и устало потер виски.

Голова боярина звенела будто колокол, а тело ломило от усталости. Двое суток без сна выбьют из колеи кого угодно. Но это была меньшей из насущных проблем боярина. Все то влияние и власть, которые Бронислав Жеребцов потом и кровью добивался двадцать девять лет своей жизни, оказались под ударом за каких-то два дня.

Боярин прокручивал события в голове, пытаясь понять, в какой момент простое задание задавить агрессивным блицем студента обернулось таким кошмаром.

Жеребцов никак не мог понять. Что он сделал не так? Где дал слабину?

Во время допроса? Нет, Жуков оказался куда крепче, чем ожидал совет. Жеребцов выжал из себя все что можно и даже больше, чтобы сломить волю студента, но он выстоял.

Может, не стоило его отпускать? Тоже нет. Указания Вельяминова были четкие и ясные, ни при каких обстоятельствах не допустить внимания имперцев к смерти пацана. Поэтому боярин был вынужден временно отпустить цель, оставив ее под присмотром лояльного слуги рода Бутурлиных.

С наказанием в виде отстранения от занятий Марк не имел возможности покинуть остров и дальше все шло по худшему сценарию, но в пределах ожидаемого.

Парнишка не умер за ночь, но по всем раскладам и уверениям боярских целителей у него не было ни шанса пережить субботний день. Поэтому оставалось только подождать и проконтролировать, чтобы Марк не нашел способ покинуть территорию острова и его смерть осталась в юрисдикции Академии.

Но потом эта нервная встреча с членами совета, где Жеребцов, по его мнению, допустил первую ошибку. Глядя в глаза Вельяминову, он дал свое слово, что парнишка не переживет поединок.

От одного только воспоминания о том, как самоуверенно Жеребцов это заявлял, боярину захотелось в гневе проломить стену. Никто ведь не тянул его за язык! Но он был под колоссальным давлением от подавляющей силы Вельяминова и если бы тот попросил, то Жеребцов бы и ноги ему целовать начал.

Старому восьмидесятидвухлетнему жирному старикану. От накатившей вспышки ярости бедный кабинет вновь затрещал от повышенной концентрации родовой энергии Жеребцовых, и боярин поспешно постарался взять себя в руки.

Пути назад уже нет.

Обещание дано и не выполнено. Даже вмешательство этого бесполезного Скрябина все сделало только хуже. Жуков не только убил одного из лучших учеников Жеребцова, но и сделал это на глазах у всей Академии, и что еще хуже, на глазах у Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга!

Бронислав ничуть не сомневался в том, что Станислав Голицын заметил технику подвязки, которую применил Жуков и понял больше, чем нужно.

Вот как можно было это предугадать?

Ни один аналитик и в диком бреду бы не предположил, что едва пробужденный одаренный с подавляющей печатью способен применить в бою технику уровня Магистра! Подвязка ведь требует тонкого контроля чужого потока! Кто и когда успел его этому научить? Или пацан делает это интуитивно?

Еще во время Блица Бронислав Жеребцов прекрасно понял, что перед ним не обычный студент и пытался донести это до Скрябина, но тот не слушал и устроил это нелепое шоу, из-за которого неизбежно возникнут недопонимания с Голицыным.

Но и потенциальные проблемы со сраным Генерал-Губернатором Санкт-Петербурга не идут ни в какое сравнение с тем, что устроит провинившемуся боярину Михаил Вельяминов, когда вернется в город. О карьере в Академии можно будет забыть. В лучшем случае, сошлют лет на десять на азиатский фронт и исключат из совета, со всеми вытекающими. В худшем… об этом Жеребцов старался не думать.

А ведь Вельяминов вернется уже завтра. Всего лишь день чтобы все исправить! Но как? Этот гребаный Марк Жуков как сквозь землю провалился, а рычагов давления на него сейчас попросту нет. После всего этого вчерашнего фарса с двухтысячной аудиторией убить пацана тихо теперь попросту невозможно!

Пока он на территории Академии конечно… но если пацан сдохнет где-нибудь в канаве сам по себе, то это другой разговор. Только вот у Жеребцова и его разведки нет ни единой зацепки, где он вообще может быть.

Поэтому единственный шанс избежать неминуемого гнева Вельяминова, который видел Жеребцов — это переключить внимание лидера совета на более серьезную проблему. А раз проблем серьезнее, чем устранение Марка Жукова сейчас в Академии нет, то придется их создать.

Мысли Жеребцова прервал робкий стук в дверь. После того самого субботнего блица его помощница Елизавета обессиленно провалялась в постели два дня и только сегодня вновь вышла на работу.

— Я ведь просил не беспокоить, — недовольно пробасил Жеребцов.

— Ваше сиятельство, я знаю, простите, — сжалась Елизавета Алексеевна, — но к вам Всеволод Константинович…

— Пусть войдет, — кивнул Бронислав Жеребцов и чуть повеселев откинулся на кресле.

Через тринадцать секунд Ректор Академии Всеволод Скрябин уже нервно расхаживал из стороны в сторону. Видок у него был паршивый, растрепанные волосы, мешки под глазами, панически бегающие глаза.

— Присядь, — вздохнул Жеребцов и указал на стул, — Елизавета сейчас принесет чай. Или тебе что по крепче?

— По крепче, — согласился Скрябин и поспешно сел.

— Хорошо. Как я понимаю, поспать тебе не удалось?

— Поспишь тут… — сквозь зубы процедил Скрябин, нервно потряхивая ногой.

Жеребцов тоже не сомкнул глаз за всю ночь пытаясь найти способ выпутаться из сложной ситуации, но Ректор не спал по другой причине. После вчерашнего шоу на уши встала не только Академия, но и все городские СМИ. Поединок пробужденного внука Иркутского дьявола и одного из самых талантливых учеников Академии вызвал фурор.

Копнув чуть глубже, общественность узнала о том, что это уже вторая смерть одаренного за два дня и хоть это не было особенной редкостью, но обычно это были студенты из малоизвестных семей или вовсе безродные одаренные.

Не обошли стороной и присутствие на поединке Генерал-Губернатора, который даже успел дать короткое интервью, где восхитился талантом Марка Жукова и выразил уверенность в том, что благодаря такому поколению одаренных империя и сможет выбраться из затяжного кризиса.

Все это привлекло к Академии тонну внимания и разгребать это никому иному как Скрябину. Лично. Впервые, с тех пор как совет предпочел назначить Ректором именно Скрябина, а не Жеребцова, Бронислав не испытывал зависти.

— Нашел что-нибудь? — вежливо поинтересовался Жеребцов, когда Елизавета закрыла дверь, оставив на столе напитки и легкую закуску.

— Куда там, — отмахнулся Скрябин и осушил рюмку одним махом, — из-за Голицына остров превратился в сумасшедший дом и отследить каждую машину, выезжающую с территории за ночь просто нереально. Одних только Генерал-Губернаторских выезжало штук двадцать! Вот зачем ему столько охраны в собственном городе? — поморщился Всеволод и добавил, — может он и вывез пацана? Вон как в интервью расхваливал… Будто совсем забыл, что в дерьмо империю загнал поехавший дед этого самого перспективного студента!

— Уж кому, а Генерал-Губернатору точно это не нужно. Просто красивые речи на публику, не более, — сменил вектор Жеребцов, хотя своими ночными размышлениями сам пришел именно к такому выводу, — дочку спрашивал?

— Ленку? — приподнял бровь Скрябин, — да… бесполезно. С той ночи его не видела, через дознавателя прогонял, не врет.

Жеребцов показательно задумался, тщательно формулирую следующую фразу.

— Из Академии на самом деле не так просто выбраться незаметным. Камеры на входе-выходе, сканеры энергетических слепков, мобилизованная охрана и поисковые студенческие отряды… а Марк обычный студент без денег и поддержки. Что если… — Жеребцов сделал театральную паузу, — парень еще внутри?

— Исключено! Будь пацан еще на острове… я бы его нашел.

— А если его укрыли?

— Кто? Богданова? Проверяли, его там точно нет. А больше пацан ни с кем не контактировал.

— Кое-кто контактировал, — ехидно парировал Жеребцов, позволяя собеседнику самому это произнести.

— Бутурлин контактировал, — немного удивился Скрябин.

Жеребцов сдержанно кивнул и осушил уже вторую рюмку. Пить с самого утра он ненавидел, да и вообще был не фанатом спиртного, но сейчас важнее было чтобы продолжал пить собеседник. Под горячительным действием спиртного, жертве сложнее уловить потоковое воздействие.

А незаметно влиять на одаренного ранга Мастер далеко не самая простая задача. Если бы разговор шел в другом месте и более формально, то и вовсе невыполнимая, но сейчас Жеребцов видел в этом чуть ли не единственный шанс выйти сухим из воды.

И если для этого надо пойти по головам, то не проблема. Наоборот, такой путь был привычнее всего для Бронислава.

— Вот ты знаешь, куда исчез Игорь Жуков? — вдруг спросил Жеребцов и дождался отрицательного кивка, — вот и я нет.

— Намекаешь что Бутурлин мог спрятать и пацана?

— Или вывезти с острова под шумок, — развел руками Жеребцов и осторожно продолжил, прощупывая реакцию, — я бы не удивился, если это окажется правдой. Сам вспомни, кто в субботу, в этом самом кабинете спровоцировал Вельяминова и поставил нас в это зависимое положение?

— Бутурлин…

— Кто привел на вчерашний поединок семейство Голицыных?

— Тоже он… но…

— Слишком уж удобные совпадения, разве нет?

— Допустим, — тряхнул головой Скрябин и нервно закусил губу, — но зачем ему прятать пацана? Это не имеет смысла.

— Разве? — начал показательно распаляться Жеребцов и вскочил с кресла, — сам подумай, кто как не этот старый козел, выиграет больше всех в случае нашего провала с Марком Жуковым?

— Думаешь, он не отказался от идеи стать Ректором? — испуганно и с ноткой злости процедил Скрябин.

Пять лет назад между этими двумя членами совета была настоящая холодная война за управленческое кресло Академии, которое открывало небывалые возможности и Жеребцов не преминул намекнуть на былые обиды.

— У совета огромные надежды на Академию, и ты лучше других знаешь какие на нее планы у Вельяминова и на что он готов, чтобы все получилось. Тот, кто к моменту смерти старика окажется у руля Академии, тот и возглавит совет. Бутурлин живет на острове, знает всю кухню изнутри. Спокойно дождется пока на нас повесят ответственность за все творящееся сейчас на острове дерьмо и потом, как по волшебству, выдаст совету пойманного Марка… Да его на руках носить будут, пока мы будем топтать грязь на границе с китайцами!

— Нет, нет, нет! — нервно закивал головой Скрябин и отстранился, — этого не может быть. Бутурлин бы не стал так рисковать…

Бронислав и не надеялся на немедленный эффект, на данный момент было достаточно зародить зерно сомнения и дождаться любого неосторожного шага.

— Искренне надеюсь, что ты прав, — кивнул Жеребцов и оба боярина осушили очередную рюмку. Счет они уже давно не вели.

И тут телефон Ректора завибрировал, и он сопроводил это протяжным вздохом полном отчаяния.

— Мне пора, — подскочил с места Скрябин, — если будут новости сообщи.

— Обязательно, — протянул руку Жеребцов, — надеюсь то, о чем мы с тобой беседовали сегодня…

— Останется между нами, конечно, — улыбнулся Скрябин, — как и всегда, вдвоем против всего мира.

— Вдвоем против всего мира, дружище, — машинально повторил Жеребцов фразу, которую они часто использовали со Всеволодом в детстве.

С этими словами Ректор Академии покинул кабинет и Жеребцов остался один и снова сел в кожаное кресло, погрузившись в раздумья.

— Только мы давно не дети, мой старый друг, — грустно проговорил Жеребцов, — а жаль.

Я подскочил на месте жадно глотая ртом воздух, но легкие стянуло невидимыми тисками и нормально вдохнуть не получалось. От чувства блаженства не осталось и следа, весь организм рвало на части.

Но сильнее всего болел затылок… что-то прожигало плоть до самого черепа и боль только нарастала. Песок в Аномалии сменился на аккуратный, зелененький газон и я понял, что проснулся и это больше не сон.

Умираю я сейчас по-настоящему.

Взяв расфокусированным зрением ближайший корень-корягу как цель, я пополз к нему что есть сил. Скреб пальцами, впивался ногтями в землю и тянул себя вперед не смотря на нарастающую боль.

Вот еще метр. Половина… как только моя рука нащупала точку опоры, я что есть силы потянулся и вытянул себя из Аномалии, рухнув на землю как мешок картошки.

Только сейчас получилось вздохнуть полной грудью, и я так лежал минут пять медленно восстанавливая дыхание. Боль чуть утихла, но тело продолжало гореть.

Я обернулся на поляну и там, где не так давно клубились тысячи бордово-синих нитей не было ничего.

Ни намека на энергетические потоки. Ни остаточных следов, ни одиночных угасающих частиц… и цвет травы вернулся в норму, будто ничего и не было.

Я бы мог решить, что мне все это причудилось, если бы не один очевидный факт.

В моем теле появился красный поток. Я улыбался бы от радости если бы был в состоянии улыбаться. Мешала жгучая непрекращающаяся боль в затылке.

Я аккуратно прощупал шею пальцами и понял, что боль только в моей голове… само тело в порядке.

Осознав это, я сел в позу лотоса и отсек все внешние раздражители, ощутил красный поток, что медленно полз по моему телу.

Даже близко не такой плотный и объемный каким я владел в старом мире, но гораздо лучше, чем ничего. В отличие от астральной сетки, которая состояла из триллионов крошечных узлов и равномерно охватывала все тело, красные энергоканалы точно повторяли кровеносную систему организма.

Красного потока во мне сейчас было мало, но достаточно чтобы поддерживать циркуляцию. В отличие от астральной синей энергии, красную вырабатывает само тело одаренного… точнее должно вырабатывать.

Мое же тело сейчас наоборот пытается сомкнуть и закрыть образовавшийся красный энергоканал.

Тщательно отслеживая течение красного потока, я установил причину боли в затылочной части. Пришло понимание что закрыть мой красный поток пытается не мое инвалидное тело, а наложенная печать подавления…

Как только поток красной энергии проходит через печать, она активируется, стремясь выжечь энергию, которой не должно быть, и чем плотнее и быстрее поток, тем сильнее и невыносимее боль в затылке.

Эта самая нестерпимая боль меня и пробудила ото странного сна с мальчуганом, стариком и толпой ряженных сектантов. Только это был не сон. Скорее походило на воспоминание… воспоминание этого места.

Я вспомнил что оно началось, как только я коснулся бордово-красной нити, которая тянулась из одного пятнышка крови. И именно тогда в тело и начал поступать красный поток моего рода… я полагал что это кровь рода Жуковых, но в воспоминаниях я видел не их… там были предки моей матери?

Но она ведь не была одаренной?

Я коснулся своего медальона и четко представил картинку из сна-воспоминания, да это определенно этот самый медальон.

Там на миленькой красной полянке еще десять минут назад я мог умереть. Пробудь я там внутри еще секунд пять и печать совершенно точно убила бы меня.

Сейчас в мое тело вернулось примерно пять процентов от красного потока старого мира. Чтобы вернуть свою силу полностью, сраную печать необходимо снять. Не ослабить, как я планировал изначально. Надо снять ее к чертям. Иначе не видать мне даже близко прежней силы.

Правда после снятия печати тоже не будет никаких гарантий, что это искалеченное тело будет способно выдержать мой старый объем. Да и смогу ли я пополнить его здесь тоже вопрос. Вдруг акция одноразовая? Вдруг остальные капли крови принадлежат не моим предкам и откажутся взаимодействовать с моим потоком?

Вопросы, вопросы.

По телу медленно бежала… нет, учитывая насыщенность и скорость скорее ползла красная энергия. Тонюсенький ручеек, который даже нельзя использовать, чтобы вновь не потерять. Но это гораздо больше, чем я рассчитывал сегодня получить. Правда приходится мириться с постоянной болью в затылке.

Ладно. Если нельзя вырывать красный поток из источника, чтобы не нарушить циркуляцию… я переживу. Ведь можно брать синий и вливать в него, чтобы хотя бы укрепить тело. С этой мыслью я исполнил задуманное и мышцы налились силой, усталость сняло как рукой. Появилось ощущение что я могу обратно в Академию хоть на своих двоих прибежать чуть ли не быстрее поезда.

Обманчивое ощущение конечно, от перегрузок я выдохнусь уже минут через пятнадцать, но вновь почувствовать в себе силу смешанного потока это невероятно приятное чувство.

Бодрит.

С такими ограничениями на красный поток мне все еще недоступны все внешние боевые техники, однако легкая регенерация и краткосрочное усиление физических возможностей тела легко и пожалуйста.

Я посмотрел на красивую зеленую полянку, которая так и манила к себе. Я чувствовал, что стоит ступить внутрь, как Аномалия возможно попытается влить меня всю красную энергию, в которой я так нуждаюсь… жаль, что в данный момент это меня попросту убьет.

Или не убьет? — прошептал голос в голове.

Но я отмахнулся от навязчивой идеи и пошел прочь от Аномалии с твердым намерением вернуться позже, когда придет время.

Глава 16

Обратный путь по диким местам Карелии до ближайшей железнодорожной станции занял гораздо меньше времени. Даже со слабым красным потоком, физически я чувствовал себя гораздо лучше и по дороге экспериментировал, чтобы оценить на что сейчас способен.

Сам красный поток выделять из источника нельзя, поэтому я аккуратно вливал в красный источник синюю энергию и следил за меняющейся структурой смешанного потока.

Я опробовал полученные возможности на ближайших деревьях и неровной местности. Результаты не впечатляли, но пока удавалось контролировать смешанный поток строго внутри, я становился быстрее, сильнее и выносливее даже самого тренированного неодаренного на планете.

Мелкие ссадины и царапины регенерировали достаточно уверенно, но переломы лучше не получать. Удовлетворившись первыми тестами, я попытался оперировать самой простой и податливой нейтральной энергией и добавить ее в смешанный поток, но каналы не выдержали и пяти секунд, а боль от печати усилилась троекратно.

Слишком низкая скорость циркуляции красного потока для таких манипуляций. По пути я попробовал провернуть это еще пять раз с другими типами нейтральной внешней энергии, но результат не изменился.

Я попытался прикинуть какому рангу я вообще могу соответствовать в таком противоречивом виде.

Красный поток на уровне пятилетнего ребенка, то есть соответствует рангу Новичка. Астральный поток с прежней силой ранга Гения, но его слишком мало для сколь-либо серьезных техник. Смешанный боевой поток, судя по тестам в лесу, также Новичок, не выше. По объему доступный синий источник едва ли дотягивает до Ветерана.

Идеальный контроль никуда не делся, но общий размер доступного источника так мал, что это не имеет значения. Добавим к этому уверенное оперирование внешними потоками на уровне Магистра и все становится неплохо, но мы опять упираемся в слишком малый запас совокупного энергетического источника и это отсекает почти все по-настоящему боевые техники.

Учитываем все вышеперечисленное и добавляем к этому родовой взор Жуковых и получим одаренного ранга… А хрен знает какого. Пусть грядущая инициация и определит. Олег ведь обещал ее организовать. А Голицыны слов на ветер не бросают. Надеюсь. Иначе придется корректировать мой дальнейший план действий.

А я уже порядком задолбался это делать, если честно. Хочется немного отдохнуть, поспать в конце концов. Сворачивая челюсть от зевоты, я шагнул в полупустой вагон поезда. В Академии злые бояре ждут моего праведного возмездия, а я уставший, разве это хорошо? Вот и я так думаю.

Путь до финляндского вокзала займет часов пять, поэтому я устроился поудобнее и позволил себе уснуть.

Поездка прошла гладко и без сюрпризов. Не знаю кто там у боярского совета отвечает за разведку и поиск беглецов, но работают они так себе. А если учитывать доступные боярскому совету ресурсы, то их и вовсе можно пустить свиньям на корм. Пользы будет больше.

И они еще удивляются, почему у империи такая дерьмовая внешнеполитическая ситуация. Хотя силу верхушки Российской Империи списывать со счетов я поспешил. Это я понял по встречающему меня на перроне Арсению.

Слуга Голицыных и мой недавний водитель смотрел четко в мою сторону, хотя в таком столпотворении увидеть меня заранее он не мог.

Мне то легко выцепить в толпе неподвижно стоящего плечистого двухметрового амбала в черном пальто. Ему только таблички с моим именем не хватает. В его длиннющих руках я бы заметил ее еще из пригорода.

Но, может я его переоцениваю и на то и расчет? Что я сам его увижу и подойду. Вечер выдается скучноватым, поэтому проверю.

С этой мыслью я скорректировал направление и смешался с толпой, активировал технику подмены потоков, обтянув свое тело чужими частицами энергий, как мантией. Сделал это чтобы проверить эффективность техники с моим нынешним уровнем силы, пригодится в Академии.

Боковым зрением я проследил, что Арсений так и не зашевелился и обошел амбала по широкой дуге. Немного разочаровывает, что это было так легко. Да, в первую же встречу со слугой Голицыных я отметил, что потоки Арсения посредственные, на уровне слабенького Ветерана, но в душе я надеялся, что присматривать за мной назначили кого-то более… просто кого-то более…

В моем мире за мной уже лет пять как перестали отправлять наемников ниже Магистра, и то с поддержкой. А тут Ветеран. Грустно.

— С возвращением в город, — безэмоционально отчеканил двухметровый амбал и поравнялся со мной.

Заметил, таки.

— Привет, Арсений, — сдержанно кивнул я, — давно ждешь?

— Только подъехал, — пожал плечами слуга Голицыных, — люблю пунктуальность.

Я предпочел скрыть искреннее удивление от того, что Арсений точно знал где и когда я вернусь в город. Особенно учитывая тот факт, что вышел я на одну станцию раньше. Интересно. Хвоста я не заметил. Остаточных частиц ни одной из известных мне следящих техник тоже.

А Олежка Голицын то не так прост.

Или не так прост именно Арсений? Ведь его не обманула моя маскировка потоков. От последней мысли и от осознания того, что не придется придумывать как проникнуть обратно в Академию я повеселел.

— Выглядишь посвежевшим, пацан. Смотрю отдых в Карелии пошел на пользу, — проговорил слуга Голицыных и открыл мне заднюю дверь седана, — его благородие Олег Станиславович передавал ответный привет.

И про Карелию знает. Моя улыбка натянулась еще шире. Если Арсений сейчас скажет хоть слово про Аномалию, то его вероятно придется убить. Жаль, он мне только начал нравиться.

— Передай от меня благодарность за заботу о моем здоровье, — вежливо ответил я и сел в машину.

Точно такой же седан с блатными номерами, как и в прошлый раз. Удобный сервис. Знать бы еще чем именно обязан такой чести. Неужели я действительно так интересен сыну Генерал-Губернатора?

Через две минуты мы уже ехали в сторону Академии.

— Олег Станиславович будет рад, что его усилия не прошли даром.

— Полагаю, это значит, что инициация назначена?

— В противном случае меня бы здесь не было, — кивнул Арсений.

Понятно. Если бы папаня не одобрил затею, то Голицын младший бы не тратил ресурсы на меня. Но его интерес по-прежнему вызывал у меня больше беспокойства, чем радости. Что же такого он успел заметил за тот короткий поединок? Не могу даже предположить и меня это немного нервирует.

Не люблю неопределенности. И от беспричинно щедрых аристократов тоже не в восторге. Обычно от таких потом больше всего проблем.

— И когда это произойдет, если не секрет? — поинтересовался я.

— Не секрет, — откликнулся Арсений, — в среду утром.

— Послезавтра значит, — задумчиво пробормотал я, — слушай, Арсений. Не то чтобы я жалуюсь на личного водителя, но с какой вообще стати опальный и никому не нужный личный беспоместный дворянин удостоился такой чести? И не говори мне про личный интерес его благородия. Я насчитал вокруг нас еще шесть машин конвоя.

Странную активность подозрительно схожей силы рода Голицыных я заметил сразу как сел в машину. Немного вбитой в подкорку мозга параноидальной наблюдательности и усиленного родового взора оказалось достаточно чтобы понять, что меня охраняют не хуже самого Олежки Голицына.

— Во-первых, я тебе не личный водитель, — хмыкнул Арсений и продолжил серьезным тоном, — во-вторых, ты новости видел?

— В лесу телевизора не нашлось, — отмахнулся я.

— Посмотри на досуге, ты у нас теперь звезда. Внук Иркутского дьявола.

Последнюю ремарку Арсений сказал просто как факт, без тени осуждения в голосе или потоках, поэтому я оставил ее без внимания.

— И, все равно, не повод сопровождать меня половиной боевой рати Голицыных, — съязвил я.

— Не повод, — согласился Арсений, — и боевая рать Голицыных куда больше, чем ты думаешь, — добавил он с нескрываемыми нотками гордости, — Ладно, парень, раз сам спросил, я тебе скажу. Но болтать в Академии об этом не надо.

— Опять печать замутим? — усмехнулся я.

— Нет, — отмахнулся Арсений, — считай эту информацию жестом доброй воли. После событий вчерашней ночи на арене, к тебе слишком много внимания в кое-каких кругах. А его благородие не любит, когда его планам мешают посторонние.

Кое-каких кругах. Иж как завуалировал. Так бы и сказал прямо, тебя очень хотят убить. А Олежка не хочет, чтобы это случилось раньше инициации.

— В Академии тоже за мной ходить будете? — спокойным голосом уточнил я, — я, знаешь ли, новенький и пропустил много занятий. Мне и так будет тяжело найти друзей… а шесть машин ратников все усложнит.

— Остров Академии одно из самых охраняемых мест в городе, там уж как-нибудь сам справишься, — отчеканил Арсений.

Вот и хорошо. Потому что на самом деле я переживал, что банда телохранителей под боком усложнит реализацию моих ближайших планов на Академию. А за свою безопасность я не переживаю. На территории острова у боярских свиней связаны руки. Их действия четко показали, что они до усрачки боятся внимания имперцев.

Иначе убили бы меня тихо и без шума, сразу после неудавшегося блица. Но в моем мире каждое убийство и пропажа любого, пусть и мелкого, аристократа на территории Санкт-Петербурга расценивалось как угроза государственной безопасности и лично Императору. Ведь дворец Романовых был совсем рядом.

Уверен, в этом мире законы не сильно отличаются. Поэтому за расследование бы взялись имперцы. А совет панически боится лишнего внимания, ведь стоит имперцу с их безупречными техниками дознания потянуть за одну серую нитку, как выкатится весь ворох дерьма, которое совет прячет.

А то, что ворох дерьма есть, это очевидно. Боярский совет по-другому просто не умеет жить. Чтобы они, после того как удалось вцепиться своими загребущими лапами в такой источник власти как Академия, и не втянули его в свои схемы? Ни за что не поверю.

Поэтому боярским свиньям придется очень постараться чтобы обернуть мое убийство во что-то легальное. Мне даже самому стало интересно до чего дойдет их изобретательность.

— Приехали, — прервал мои мысли Арсений.

Я выглянул в окно, пытаясь понять куда именно на острове меня привез мой водитель. Технически, моим домом на территории значилась та каморка на территории особняка Бутурлиных. Но сейчас машина стояла перед входом в неизвестное мне симпатичное многоэтажное здание.

— Это что? — спросил я.

— Общежитие первокурсников, — уточнил Арсений, — его благородие Олег Станиславович, будучи членом студенческого совета, взял на себя смелость поинтересоваться у первого проректора Жеребцова об условиях вашего проживания. И узнал, что по досадной ошибке вам не была выделена комната.

— По ошибке, да, — улыбнулся я, — то есть теперь комната есть?

— Парень, я тебе не нянька. Дальше сам разбирайся.

— Ладно, ладно, — примирительно поднял я руки и выбрался из машины, — не быкуй, Арс.

— Арс? — не расслышал водитель.

— Сокращение от Арсений, — Арс, — медленно, будто маленькому мальчику начал пояснять я.

— Да я не об этом, — скривился слуга Голицыных.

— Полагаю мы еще не раз встретимся, — пожал я плечами и ткнул на остатки кровной печати, которую Арсений наложил вчера ночью, — а Арс мне нравится больше. Какая-то проблема?

— Да называй как хочешь, парень, — обреченно вздохнул слуга Голицыных и уехал прочь.

Я остался один, в пропитанной лесной грязью, песком и кровью, студенческой форме. Сейчас бы в ванную, полежать, отмокнуть, а потом рухнуть в мягкую кровать. Я потер переносицу соображая, где я смогу взять ключ от так любезно предоставленной мне комнаты… и как вообще узнать какую из сотен комнат мне предоставили?

Ответ был один и он мне не очень нравился. Но, выбирать не приходится. Я глянул на часы и убедился, что моя прогулка до главного корпуса Академии еще не нарушает комендантский час и не сделает меня злостным рецидивистом. Полчаса еще есть. Хорошо.

С этой мыслью я направился в одно из немногих знакомых мест в Академии. В кабинет к Брониславу Жеребцову.

К моему облегчению Бронислав Иванович Жеребцов оказался трудоголиком и поздним вечером все еще находился в своем излюбленном кабинете. Елизавета Алексеевна выглядела весьма неважно и без родового взора было понятно, что последствия того блица не прошли полностью.

Возможно, из-за этого такая строгая и властная помощница Жеребцова меня сейчас объективно побаивалась. Хотя, может и потому что я убил пару студентов. Но если копнуть глубже тут ведь учится полно убийц, и она с ними работает нормально. Тяжело учить кого-то, если ты его боишься.

— Входите, Марк Игоревич, — пролепетала Елизавета и открыла дверь в кабинет.

Я смело шагнул внутрь знакомого кабинета. В последний раз, когда я видел Бронислава Жеребцова в вип-ложе арены, он выглядел лучше. Сейчас боярин сидел, осунувшись и устало опирался локтями на стол. Морщины и мешки под глазами отчетливо просматривались даже в тусклом освещении.

— Сам Марк Игоревич озарил нас своим присутствием, — с тяжелым вздохом проговорил Жеребцов, вцепившись в меня взглядом.

— Ваше сиятельство, Бронислав Иванович, — изобразил я полупоклон и не дожидаясь разрешения плюхнулся на кресло напротив.

Бронислав Жеребцов едва заметно скривился, заметив ошметки грязи, которые я, не стесняясь, оставил на его мебели. Ну а что. Сам виноват.

Я зашел и вежливо попросил ключ от своего номера у Елизаветы Алексеевны, намерения лезть в это вулканическое пекло после столь длинного дня у меня не было. Но Бронислав Жеребцов настоял, что хочет принять меня лично и прямо сейчас.

— И где ты был, позволь спросить?

— Бегал, — быстро ответил я и стряхнул смачный комок бурой грязи прямо на симпатичный светлый ковер под ногами, — на природе, — тут же уточнил я, объясняя свой внешний вид.

— Отстраненным от занятий ученикам запрещено покидать Академию, — осуждающе процедил Жеребцов тщетно пытаясь полностью успокоить бушующие в ярости потоки энергий.

— Так меня забрали на тренировку, — пожал я плечами, — его благородие Олег Станиславович Голицын. Разве я мог отказать? — на ходу придумывал я, и еще больше веселился, глядя как округляются глаза Жеребцова.

— И, стало быть, Олег Станиславович это сможет подтвердить? — поднял бровь боярин.

— Я думал он вам уже сказал об этом сегодня, — театрально сокрушался я, — когда уточнял про мою комнату. К слову, по этому поводу я и пришел, — с этими словами я показательно постучал пальцем по часам, — и прошу заметить, ваше сиятельство, грядущее нарушение комендантского часа будет не по моей вине.

Жеребцов едва заметно побагровел, и я был уверен, что еще немного и у него пар из ушей повалит. Но Бронислав взял десятисекундную паузу в разговоре и успокоил потоки. Даже расслабился. Ну в том смысле что стол не загорелся и уже хорошо.

— Комнату подготовили, ключ возьмешь у Елизаветы Алексеевны, — ровно проговорил Жеребцов, — что касаемого твоего отстранения. Разбирательства завершены. За неоднократное нарушение комендантского часа ты получаешь официальное замечание, с занесением в личное дело. За проникновение на территорию женского общежития и неподобающее обращение к педагогическому составу, а также неоправданное насилие в отношении членов дисциплинарного комитета, ты получаешь выговор с занесением в личное дело.

Жеребцов зачитывал явно мягкое, по его мнению, наказание, но против устава Академии идти не мог. Забавно, что меня сейчас отчитывают за ночные прогулки в неположенных местах и нежелание называть учителей со всеми почестями, а не за два убийства.

Вот что значит играть по правилам.

Так… и что там тяжелее выговора может быть? Надо будет устав хоть прочитать. Отчисление? Не хотелось бы пока до этого доводить. Вон вроде только комнату дали. Да и друзей я еще не завел. И это не говоря о том, что бояр много живых тут еще ходит…

— Завтра можешь возвращаться на занятия, — наконец завершил свою речь Жеребцов.

— Понял, — равнодушно кивнул я и поднялся с кресла.

— Я разве сказал, что мы закончили? — с нескрываемой сталью в голосе проговорил Жеребцов и по кабинету прошла мощная волна магматической энергии, — есть еще один вопрос, который я хочу обсудить… Марк.

Я послушно сел, расплывшись в довольной улыбке. Наконец то маски сброшены и запахло чем-то действительно интересным.

— Ну давай обсудим, боярин.

Глава 17

Бронислав слегка опешил от моего наглого обращения, уголки губ боярина едва заметно дрогнули. Обстановка в кабинете заметно накалилась. В буквальном смысле.

Жеребцов больше не смотрел на меня снисходительно и высокомерно, и это безусловно было приятно. Магматическая энергия грубыми волнами разбивалась о мой смешанный поток и безобидно растекалась в сторону.

На этот раз я не позволял боярину творить все что вздумается и явно намекнул, что выходки, которые он позволял себе в нашу прошлую встречу в этом кабинете, больше не прокатят.

Жеребцов быстро понял тщетность подобной тактики и чуть утихомирил свою энергию. Теперь она бесцельно клубилась по кабинету, ожидая приказа.

— Кто ты такой? — едва сдерживая улыбку задумчиво проговорил Жеребцов.

Ему странным образом нравилось то русло, в которое пошел разговор. Как и мне. От мысли что мы хоть чем-то можем быть похожими с боярской свиньей меня передернуло. Хотя, этот конкретный боярин был далеко не самым паскудным представителем совета.

— Жуков Марк Игоревич, — не дернув бровью ответил я.

— Как же, — зло усмехнулся Жеребцов, — а я тогда Император и Самодержец Всероссийский.

— Какое кощунство, боярин, — ехидно подметил я.

— Брось, — улыбнулся Жеребцов, — давай поговорим откровенно.

Где-то я это уже слышал, и с тех пор мое отношение к откровенным разговорам не сильно изменилось. Ну ладно. Давай попробуем.

Я охотно кивнул, ожидая дальнейшей реакции боярина.

— Ладно. Допустим… Марк. Как я вижу, ты довольно быстро разобрался с нестыковочкой. Поделишься способом?

Намекает на возвращение красного потока. Ну да, без него я бы не смог отклонить его прощупывающую магматическую энергию.

— Секрет рода, — улыбнулся я, — мне и в прошлый раз не понравились подобные фокусы от уважаемого проректора.

Пусть знает, что все его прошлые шалости не остались незамеченными.

— Поразительная внимательность для пробужденного пару дней назад, — похвалил Жеребцов, — и техники уровня Магистров ловко исполняешь.

— Рад что ты верно истолковал мой намек, — обрадовался я, — побоялся что сочтешь тот бросок кинжала банальным промахом.

— Угрожаешь? — заливисто засмеялся Жеребцов, — ты… обрубок мертвого рода еще неделю назад умоляющий на коленях дать ему шанс учиться в лучшей Академии Империи… теперь сидишь и угрожаешь…

А вот сейчас обидно было. Хоть и делал это не я. Вернее я, но… ай не важно.

— Личностный рост, — пожал я плечами.

— Ты ввязался в игру, которая тебе не по зубам, Марк. Не знаю, что ты скрываешь, но поверь, я выясню.

— Да какие уж тут игры, — вздохнул я и закинул ноги на стол Жеребцова, — ты пытался меня убить, я защищался. И теперь ты хочешь, чтобы я испугался чего? Что ты выяснишь какую-то таинственную правду обо мне?

Боярин никак не отреагировал на мой финт ногами, ну а что он сделает? Вся часть беседы, которая пошла после того, как Жеребцов неправомерно применил потоки на студента останется строго, между нами. Мы оба отчетливо понимали это. Прямо здесь и сейчас мы не студент и проректор, а не скрывающиеся под лицемерными масками враги.

Как только этот разговор подойдет к концу мы оба продолжим отыгрывать роли в рамках правил.

Тут я призадумался на секунду, а ведь есть один человек, которому я рассказал о себе больше, чем следовало. Мой отец. Но разве он не в руках у совета? Если так, то почему тогда Жеребцов пытается угрожать тем, что совету должно быть известно? Или… отец не раскололся? Вариант. Но есть еще один, и даже не важно какой из них верный, важнее сам факт его вероятности.

— Тем более странно слышать угрозы, когда ты сам забрал человека, который знает на них ответы, — подметил я, не отводя взгляда от Жеребцова.

Боярин даже не дернулся, но вот его потоки так обворожительно завибрировали, что у меня не осталось сомнений. Он ни черта не знает и его сейчас это дико злит.

— Я не трогал Игоря Жукова, — едва удерживая спокойный голос выдал Жеребцов.

Конечно, опасно намекать своим врагам, что их пленник реально что-то знает… но я взвесил все за и против, и решил рискнуть. Я ведь могу и блефовать.

Насколько мне известно, высокими постами в Академии владеют три члена боярского совета: Леонид Бутурлин, Бронислав Жеребцов и Всеволод Скрябин. И если они будут действовать заодно, то у меня могут возникнуть проблемы.

Поэтому я не мог не использовать так удачно подвернувшуюся возможность столкнуть их лбами.

— А… — протянул я, — прости, прости. Я думал раз ты в совете двенадцати, то ты важная шишка и Бутурлин не стал бы умалчивать от тебя важную информацию. Но раз не знаешь, то и ладненько. Дорастешь, расскажут. Не переживай.

— Жуков… ты… — изменившимся не в самую добрую сторону голосом процедил Жеребцов, и я заметил, как его глаза начали наполняться черной пеленой.

И потоки боярина стремительно перешли в боевой режим. А ведь стоило лишь предположить, что Бутурлин от него что-то скрывает.

Но, похоже я переборщил с язвительностью и Жеребцов уже на грани. Или блефует? По опыту моего мира я могу с уверенностью сказать, что Жеребцов далеко не из тех, кто действует импульсивно и бездумно. Он вспыльчив, это да. Но Бронислав точно не такой прямолинейный баран как Бутурлин.

Хотя тут Жеребцову всего лишь двадцать девять лет… Вдруг реально нападет? Тогда все планы пойдут к чертям. Нет, померяться силами с Магистром звучит весело, но драться мы, конечно, не будем.

По крайней мере не сейчас.

— Поболтали откровенно и хватит, — примирительно вскинул я руки и поднялся с кресла, отслеживая малейшие колебания потоков Жеребцова. Я был готов к любым выходкам со стороны боярина, — меня там Олежа Голицын ждет, что-то там про инициацию и прочие студенческие дела поболтать.

Едва прозвучала вслух фамилия Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга, как Жеребцов смог, наконец, начать думать головой и напор магматической энергии в кабинете начал спадать. Или изначально ничего фатального не планировал и оценивал меня. Плевать, потом разберусь.

— А княжна Романова тебя там в постели не ждет? — язвительно спросил боярин и покачал головой.

— Увы, не ждет.

А про Голицына не поверил значит. Ну и ладно. Зато угомонился. Посчитав, что разговор исчерпал себя, я изобразил полупоклон и направился к двери.

— Жуков, — уже спокойным голосом окликнул меня Жеребцов, — если хочешь победить в этой игре, в следующий раз целься кинжалом получше.

— Я ведь уже говорил, боярин, до этого момента я только оборонялся, — улыбнулся я в ответ, — теперь мой черед нападать.

После любопытного разговора с Жеребцовым я получил от Елизаветы Алексеевны причитающийся мне по праву ключ. Его сопровождала короткая заученная лекция о правилах поведения в общежитии.

Явные намеки на то, что за мной будут тщательно присматривать. Напоминание о том, что замечание и выговор, которые я получил, это никакие не шутки, а довольно уверенный шаг к отчислению. А отчисление поставит крест на моей будущей карьере.

Стопка бумаг, среди которых оказались счета на оплату обучения и прочие важные сборы на магические шторы и прочую лабуду обрисовали еще одну проблему. Финансовую.

Благо первый семестр был уже оплачен и вопрос денег не стоит так остро.

Хотя это как посмотреть, деньги, которые мне подкинула в рюкзак Богданова я намеревался вернуть завтра же. Не хотелось оставаться в долгу. Хотя кто у кого в долгу это еще вопрос. Я спас ее додзе, а на следующий день стал причиной заполненной под завязку арены. А если слова Арсения хоть отчасти верны, то свою порцию славы и рекламы додзе «Цветочек» точно получил.

Но это все лирика. С учетом моего плачевного состояния в плане связей и влияния, оставаться еще и бедняком я не могу себе позволить.

Как козырь у меня еще есть Аномалия, и это еще один повод срочно переговорить с Василисой Богдановой и понять, что ей известно. Надеюсь, она просто сорвала оттуда цветок и ничего более.

С этими мыслями я добрался до двери своего номера в общежитии. Коридоры были пусты и по дороге я не встретил ни одного студента. Пожалуй, это даже хорошо, встреть я опять трио наглых гопников, сомневаюсь, что смог бы сдержаться.

И с этим надо что-то делать. Елизавета Алексеевна особенно отметила, что стоит мне умудриться получить три выговора в течение года или два в течение одного семестра, как меня автоматически отчислят.

А как я уже решил, этого я пока не могу допустить. Ладно, постараюсь быть паинькой. Да кого я обманываю, просто не буду попадаться.

Я шагнул внутрь своего нового жилища, скинул грязные лохмотья на пол и плюхнулся на кровать.

Внутри моя комната оказалась совсем не такой комфортабельной как та, где я проснулся. Раз в пять меньше размером и никаких мне личных санузлов, и собственной ванной. Самый минимум мебели в виде односпальной кровати, тумбочки, стола с деревянными стулом, простенькой лампы и невысокого комода.

Хотя, тут было гораздо уютнее, чем в той чахлой каморке, в которой я жил с отцом.

Ну да, что я хотел. Я ведь личный беспоместный дворянин, а не боярская дочка, чтобы иметь такие роскошные апартаменты как Елена Скрябина.

К слову, а ведь рыжеволосая девчонка, которую я встретил в первые же часы после переноса в этот мир, чуть ли не единственная, кто относился ко мне по-человечески.

Никаких тебе «отребье», «щегол» и прочих словечек, которые выкрикивали в мой адрес будущие смертники.

Там в ванной, в глазах Елены Скрябиной я отчетливо ощущал искреннее беспокойство и даже заботу.

Интересно, что на самом деле было между ней и той версией меня, что была до переноса? Чем вообще жил «тот» Марк Жуков? Что случилось с ним теперь? Я поглотил его? Уничтожил? Занял его место на время? Или мы слились в одно целое?

Я постарался заглянуть внутрь себя так глубоко, как только позволяли силы, но ничего не нащупал и отложил этот вопрос, заметив то, что выпало из кармана на пол.

— И кто мне расскажет зачем я таскал вот это? — покручивая электронный ключ с гербом Скрябиных задумчиво проговорил я вслух.

Так я полежал в раздумьях еще около часа, и, составив план действий на завтра, лег спать.

Проснулся я от наглого луча солнца, что бил мне прямо в правый глаз. Я повернулся набок и накрылся одеялом от желтого раздражителя, но так и не смог больше уснуть.

Поднявшись с кровати, я понял, что пришлось встать на час раньше планируемого, но раз сознание не отключается само по себе, значит, все в порядке.

Мой организм сейчас находился в таком состоянии, что самое лучшее что я мог ему дать это сон. Физическое состояние в норме, астральный поток пополняется без проблем. Главной проблемой является красный поток и непрерывно ноющая из-за него печать, но именно во сне становится легче и боль стихает.

Я скептически окинул взглядом разбросанную на полу грязную одежду и открыл комод. Обрадовался, что Елизавета Алексеевна вчера не соврала, пообещав, что в комнате меня ждет запасной комплект стандартной формы Академии и унифицированная спортивная форма.

Натянув свежую и чистую одежду на себя, направился приводить себя в порядок в общую на этаже душевую. Студентов по дороге попадалось не в пример больше, чем поздним вечером и никто из них теперь не осмеливался даже заговорить со мной.

Похоже слава идет впереди меня. Собственно, пока меня текущая ситуация устраивает. Неспешно собравшись, я вернулся в комнату и сделал зарядку и легкую разминку энергоканалов. Привел чувства, потоки и тело в тонус и мысли сразу прояснились.

Свое расписание я узнал вчера и первым там значилась пара по магическим основам. Не то чтобы я там мог узнать что-то новое, но с количеством моих пропусков, посещение было обязательным.

Как и ожидалось ничего нового я не узнал. В самом начале первого семестра первокурсникам рассказывали лишь общие вещи.

Сегодня лекция касалось рангов. Я с нескрываемым безразличием два часа наблюдал как тридцать старательных первокурсников с интересом ловит и записывает каждое слово пожилого преподавателя, имя которого я даже не запомнил.

Усатый мужичок среднего роста в потертых бежевых брюках и рубашке в клетку распинался и отвечал на вопросы, но по факту едва успел перечислить все известные ранги одаренных.

Как и в моем мире, здесь их оказалось тоже десять.

Новичок. Ученик. Воин. Ветеран. Подмастерье. Мастер. Магистр. Архимаг. Гений. Абсолют.

Усатый так распинался, отвечая на банальные вопросы некоторых студентов, что не успел даже толком объяснить студентам в чем конкретная разница между Мастером и Подмастерьем.

Если подобный темп подачи информации сохраняется по всем направлениям, то я ничуть не удивлен, что количество сильных студентов тут кардинально отличается от моего мира. Да и Академию в этой реальности открыли на год позже.

Я ожидал что хоть на следующей паре будет чуточку интереснее, но разочаровался еще быстрее. На предмете, который назывался «История появления и развития энергетических потоков» какого-то хрена все два часа молодой преподаватель рассказывал исключительно о прошлом великого боярского рода Вельяминовых. В мучительных подробностях.

Очень важно и полезно. Да. Хотя кое-что из этой лекции я для себя выделил. Когда преподаватель стал разбирать структуру потока рода Вельяминовых и анализировать его изменение и усиление с каждым последующим поколением, я вспомнил один фактик, который как-то умудрился вчера от меня ускользнуть.

В кабинете Жеребцова вчера витала не только его магматическая родовая сила, там также присутствовали остатки буро-зеленой энергии Вельяминова, которые осели на стены кабинета будто плесень.

И этот факт все усложняет. Пороки и слабости троицы бояр, с которыми я готовился бороться мне были хорошо известны.

Бутурлин импульсивный и высокомерный, действует раньше, чем думает.

Скрябин его полная противоположность, трусливый, осторожный и подозрительный.

Самым опасным в трио, я видел именно Жеребцова, единственным пороком которого было высокомерие и, с натяжкой, неопытность.

С этими фигурами на доске я готовился работать. Но тот факт, что Михаил Вельяминов тоже является непосредственным участником в нашей игре все меняет.

Многолетний лидер совета умен, коварен, безжалостен, никогда не действует своими руками и не оставляет следов и улик. И он всегда добивается того, чего хочет.

В моем мире этот жирный хитрый старик был тем единственным, кто был достаточно умен, чтобы не позволить моему деду развалить совет. Да, мы знали о большинстве махинаций бояр. Мы знали о заговорах против Императора, закулисных интригах, шпионаже, нелегальной торговле и этот список можно продолжать долго.

Но простого знания недостаточно, когда против тебя играет такой сильный игрок как Вельяминов. За долгие годы попыток, моему деду так и не удалось найти легальный повод уничтожить совет и все что нам оставалось это раз за разом разрушать их планы, без реальной возможности вырвать сам корень проблемы.

В моем мире, без руководства Вельяминова весь совет двенадцати давно бы потерял всю свою власть и издох, а здесь этот старый хряк не только моложе, но еще и влиятельнее. Устранив моего деда семнадцать лет назад, боярские ублюдки развязали себе руки и оттягивались в волю.

И, я уверен, их достижения не ограничиваются контролем над Академией.

После завершения пары по истории, у нас выдалось окно на целых два с половиной часа. И я решил провести их с максимальной пользой. Сначала я метнулся в столовую, перекусил сэндвичем, явно полежалой сосиской в тесте и мерзким растворимым кофе. На большее моих финансовых возможностей, увы, не хватало.

Убедившись, что не умру с голоду, я направился на знакомую мне широкую аллею, напоминающей торговый квартал. Большинство встреченных мной студентов продолжали меня сторониться и обходить по небольшой дуге. За половину учебного дня так и не нашлось ни единого смельчака, который бы осмелился со мной хотя бы заговорить.

Даже учителя на лекции предпочитали делать вид, что меня нет. Хотя, учитывая мою недовольную скучающую рожу, периодические удары по лицу и протяжные вздохи от очередного тупого вопроса, это было объяснимо.

Знакомую вывеску с изображением лотоса я заметил одновременно с энергетическим слепком приятного розового цвета. Екатерина Богданова сидела на ступеньке и с задумчивым видом потягивала сок.

Вот она то мне сейчас и нужна, — подумал я и ускорился.

Глава 18

— Привет, — окликнул я младшую Богданову и подсел рядом.

Миниатюрная фигурка третьекурсницы дернулась от неожиданности.

— Привет, — неуверенно выдавила она и одним усилием допила остатки сока, — выжил, таки.

— Так Гурьев меня даже не задел, — с улыбкой ответил я.

— Зато ты его хорошо задел, — съязвила Катя, — и Куракина тоже.

Я уловил нотки обиды в ее голосе, но причина была явно не в смерти двух боярских поросят.

— Или ты, или тебя, — безразлично пожал я плечами.

Богданова едва заметно вздохнула, подтянула ножки под себя и посмотрела мне прямо в глаза. Устрашающим взглядом с эмоциональной примесью родовой энергии. Если бы не дрожащие при этом потоки и не легкий румянец, появившийся на щеке девушки, я бы даже воспринял ее серьезно.

— Ты молча сбежал! — обиженно выпалила она.

— От кого? От тебя? — подыграл я и вся напускная серьезность Кати лопнула как мыльный пузырь.

В меня прилетел ощутимый толчок в плечо, без какого-либо ответа.

— Твои же слуги меня и выпроводили, не очень тянет на побег.

— Не припомню среди своих слуг амбалов на генеральских седанах, — отмахнулась Катя, — я просто хотела поздравить с победой. Да и перед поединком ты ведь выглядел как…

— Мертвец? — улыбнулся я.

— Хуже, — ответила Катя, — Агата прекрасная целительница, но если в дело вступает мама, то обычно мало кто выживает. В плане работы с пациентами она скорее патологоанатом.

— Со мной она была нежной, — немного приврал я.

От той ночи в подвале оранжереи у меня остались не самые приятные впечатления.

— Тем более сейчас я здесь, и я готов выслушать все подготовленные поздравления и овации.

На мое дополнение Катя закатила глаза и тяжело вздохнула.

— Никаких оваций и поздравлений? — грустным голосом уточнил я.

— Поздравляю с победой, — недовольно буркнула Катя и поднялась на ноги, — так зачем явился?

Ее розовые потоки мерно окутывали миниатюрную фигуру девушки, будто платье, а короткие розовые локоны, как лепестки сакуры очаровательно развевались по ветру.

— Разве я не мог просто прийти поболтать? Меня сегодня почему-то все избегают. А я ведь тоже человек. Люблю непринужденное общение, особенно с такими приятными собеседницами.

— Да-да, — скептически махнула на меня рукой младшая Богданова и шагнула в сторону двери, — пойдем внутрь, расскажешь, что тебе нужно на самом деле. Сегодня бои будут только вечером.

Стоило переступит порог додзе, как пространство вокруг накрыла тишина. Но тут же была прервана чередой глухих ударов и вскриков.

Я повернулся на звук и заметил разницу с моим первым посещением этого места. Сейчас вокруг песочного поля боя отсутствовали трибуны и скамейки, вместо них по периметру располагались манекены, маты, два октагона, с два десятка различных тренажеров и еще множество атрибутов тренировочного зала.

Само песочное поле было поделено на сектора и повсюду стояли подручные приспособления для тренировок. Вся боевая часть додзе была наполнена по меньшей мере тремя десятками студентов, которых разбавляли знакомые лица возрастом постарше.

Их я видел еще на арене, правда тогда слуги Богдановых были в смокингах.

Кто ж знал, что они еще и тренируют.

— А тут уютно, — похвалил я, ощутив аромат пота тренирующихся тел вперемешку с цветочным запахом.

— Стандартный тренировочный процесс, — равнодушно ответила Катя и направилась в сторону оранжереи, — у нас так каждый день.

Согласен, там поговорить будет попроще. А то, что я пришел не просто так скрывать смысла уже не было.

— Записаться можно? — поддержал я беседу пока мы приближались к цветочному саду.

— Куда? — не сразу поняла Богданова и обернулась.

— Туда, — указал я рукой на тренирующихся, — насколько я вижу, тут не только базовая физическая подготовка.

Помимо стандартных тренировок я приметил как минимум пятерых интересных студентов с индивидуальными программами. Отсюда было плохо видно, чем именно там занимаются, потому что эти области были обильно укрыты десятками непрозрачных защитных конструктов.

Катя тут же поняла, что именно вызвало мой интерес.

— Индивидуальная настройка барьеров и тренировочных пространств, это дорого, — подметила Богданова и скептически окинула меня взглядом, — к тому же подобным занимается только моя сестра.

— А она сейчас в Лондоне.

— Именно.

В этот момент мы переступили порог оранжереи, и непрозрачная дверь медленно закрыла проход, заглушив в ноль все звуки из тренировочной части додзе.

Остались лишь мы с Катей посреди прекрасного сада и чарующего аромата цветов. Я сразу заметил, как множество внешних потоков энергий самопроизвольно потянулись к Кате, будто она сама была частью экосистемы.

Внутри оранжереи девушка расслабилась, ее дыхание замедлилось, осанка выпрямилась, даже внутренние потоки стали бежать более уверенно и размеренно. Со стороны это выглядело обворожительно. В голове мелькнула мысль, что Екатерине Богдановой в этом мире больше подходит прозвище розовая фея. Хотя, и розовая садовница тоже в самый раз.

От последней мысли я не смог сдержать улыбки, которую Катя тут же приняла как насмешку в свой адрес и скрестила руки на груди, ожидая моих слов.

— Мне нужно поговорить с Василисой Михайловной, — не стал юлить я.

— Зачем тебе опять понадобилась мама? — быстро спросила Катя будто ожидала этого вопроса.

Две темы меня волновали больше всего и требовали немедленного обсуждения с Василисой. Это Аномалия и расследование, о котором я просил. Но ни о том, ни о другом я сказать сейчас Кате не могу, чтобы не ставить ее жизнь под угрозу.

Однако, есть одна нейтральная причина, которой должно быть достаточно.

— Лечение, — пожал я плечами, — оно не закончено.

— Мама сказала, что оно тебе больше не требуется, — парировала Катя, — и Агату отправила в Лондон к сестре. К тому же, — подозрительно сощурилась Богданова и внешние потоки вокруг нее подозрительно замерцали, — твое тело в полном порядке.

До полного порядка, которым в моем случае является восстановление моих прежних сил ранга Гения, мне еще пахать и пахать конечно, но вот так вот с одного взгляда без какого-либо взора Катя определила, что я больше не при смерти?

В оранжерее ее силы действительно возрастают. Забавно, что Катя сама это не замечает и видимо списывает на интуицию.

Ничего. Пара месяцев тренировок и она сама ужаснется от того насколько смертоносной может быть. Уж я то знаю.

— Тем не менее, лечение не окончено, — ничуть не соврал я и потер внезапно занывшую сильнее печать.

Со вчера мой уровень красного потока не изменился, но боль только растет и это плохой знак.

Богданова пять секунд пристально смотрела мне в глаза и только потом отвела взгляд чуть в сторону и ответила.

— Мне начинает казаться, что это не единственная причина.

В чуть изменившемся тоне Кати я ощутил нотки… ревности? У розовой ведьмы был комплекс по поводу матери? В моем мире не замечал ничего подобного. Богданова во всех ситуациях излучала завидный уровень уверенности в себе. Любопытно. Может она чуть размякла из-за того, что в этом мире так и не поняла в чем заключается ее истинная сила?

Исправим, Катенька, не переживай. Дай только на ноги встать нормально.

— Ты права, причина есть, — не стал скрывать я, напрямую врать Богдановой в оранжерее не самая лучшая затея, — но не та, о которой ты подумала. Лучше спроси об этом свою мать, это не мой секрет.

Девушка скривилась и устало оперлась на стенку, накручивая на палец розовый локон. Богданова часто так делает, когда задумывается.

— Ладно, — со вздохом сдалась Катя, — я поняла, речь ведь о ятрышнике? О месте, где мама его нашла. Туда ты ездил с сынком Генерал-Губернатора?

— Голицыны тут не при чем, — уверенно заявил я.

— Но с ятрышником я попала в точку, — чуть оживившись пробормотала Катя.

По внешнему виду младшей Богдановой было понятно, что мать ей ничего толком не рассказала. Интересно почему. На своей шкуре убедилась, что играть с боярским советом опасно и не хочет втягивать в это младшую дочь?

— Как я и сказал. Тебе нужно…

— Спросить об этом мать, ладно. Приходи сегодня после занятий и успеешь застать ее до отъезда.

— Спасибо, Кать, — благодарно кивнул я.

— Пожалуйста, Марк, — наконец, искренне улыбнулась Богданова и кивнула на мои часы, — смотри, опоздаешь на пару.

— Успею, — ответил я взаимной улыбкой, — и, Кать… — окликнул я девушку перед уходом.

— Да?

— Про приятную собеседницу я говорил серьезно, — уверенно проговорил я и направился к выходу.

Настроение, знатно подпорченное двумя скучными парами, заметно улучшилось. Что ни говори, встретить в этом мире знакомые лица, оказалось для меня приятнее чем я думал изначально.

Остаток пути до второго учебного корпуса я провел в размышлениях о том, кто еще из старых боевых товарищей или союзников из прошлого мира может оказаться мне полезен.

Следующая учебная пара оказалась чуть информативнее предыдущих. Видимо из-за того, что вел ее действительно опытный одаренный из семьи Добровольских.

Не очень крупный род аристократов средней руки не впечатлял своей боевой силой, заурядными техниками или военными достижениями. Но в моем мире род Добровольских был среди тех, кому дед доверил преподавать в своей Академии и активно привлекал их к своим исследованиям.

Андрей Добровольский, который вел сейчас лекцию на тему «Основы потоков одаренного» был младшим братом главы рода Добровольских и слушать его было действительно интересно.

Андрей рассказывал с жаром и явным интересом, а не заученными текстами. Приводил понятные примеры там, где это нужно и не позволял студентам перехватить инициативу и сломать его план на лекцию. При этом объяснял он очень доходчиво и заряжал своим пылающим оптимизмом и страстью.

Даже я немного проникся, хоть тема и была для меня банальной.

Андрей весьма умело и понятно объяснил студентам, что потоки энергий делятся на два типа. Внутренние потоки и внешние потоки.

С внутренними углубляться не потребовалось, потому что с ними каждый студент сталкивался и уже умел работать.

Больше времени заняло объяснение сути внешних потоков. Обычным одаренным которые не владеют специальными артефактами, сложными техниками или взором Жуковых, тяжело понять, что потоки энергий пронизывают глобально весь мир и все вокруг.

Каждый камень, дерево и реку. Каждого человека, животное или цветок. Потоки имеют разные свойства, силы и особенности.

Глобально вся внешняя энергия разделяется на три типа: внешняя нейтральная, внешняя активная и внешняя аномальная.

Внешняя нейтральная энергия самая легкая в обращении, потому что не принадлежит никому. Поэтому, когда одаренный пытается ее использовать, то энергия не оказывает сопротивления.

Внешняя активная энергия так называется, потому что принадлежит живому организму. Это может быть другой одаренный человек или простой степной олень. И тот и другой имеют собственные потоки энергии, и если ты попробуешь их использовать, то живой организм, который этой энергией владеет будет оказывать тебе сопротивление.

Поэтому обращаться с такой энергией обычно сложнее, чем с нейтральной. И чем сильнее владелец и насыщеннее его энергия, тем тяжелее будет.

Про третий тип внешней энергии, которая называется аномальная, Андрей Добровольский упомянул лишь вскользь, чтобы студенты просто знали, что он существует. В эту категорию входят все остальные энергетические потоки, которые не подпадают под нейтральные и активные и работают по другим законам.

Даже Жуковы и сам Император Российской Империи владели весьма ограниченной информацией насчет известных видов и особенностей аномальных энергий и девяносто процентов из этих знаний являлось государственной тайной. Поэтому простым студентам даже мечтать не стоило узнать что-то действительно стоящее.

Манера преподавания Андрея Добровольского на удивление очень мне импонировала. Послушав этого человека каких-то два часа, мне казалось, что он способен интересно рассказывать о чем угодно.

Это безусловно особый талант. Радует, что в педагогическом составе Академии есть и такие люди.

Но если абстрагироваться от личности Андрея Добровольского и взять голые факты, о которых он поведал, то для меня там не было совершенно ничего познавательного и это печалило.

Собственно, полагаю банальной для меня покажется вся учебная программа Академии, но загадывать пока не буду. Хотя, в мозгу навязчиво сверлит мозг мысль о том, что я трачу время впустую.

Уже к концу первого учебного дня мне захотелось подать заявление на свободное посещение. Интересно, так можно? Или сдать предметы экстерном и сменить курс. Или найти еще какой-нибудь способ легально отмазаться от неинтересных мне пар и не вылететь из Академии.

Может, сбегать к Елизавете Алексеевне и поинтересоваться у нее?

Я как раз освободился чуть пораньше, так как первым справился с простеньким практическим заданием Добровольского и тот меня отпустил до звонка.

Поглощенный этими мыслями я сам не заметил, как оказался у двери самой отдаленной в корпусе аудитории. Именно здесь должна пройти последняя на сегодня пара по «Основам артефакторики».

Я глянул на часы, осознав, что приперся к аудитории слишком рано, поэтому было хотел уйти, но проход в коридоре закрыл низенький пухлый мужичок с залысиной в коричневом костюме.

— Жуков? — с удивлением вскинул брови мужичок.

— Да, Жуков Марк Игоревич, а вы? — спросил я, подозрительно косясь на неожиданного собеседника.

Мне были не знакомы ни внешность, ни энергетические потоки человека передо мной, и я понятия не имел кто это.

— Славно, славно, — промямлил мужичок и протер платком свою вспотевшую залысину, — я профессор Дмитрий Степанович Дверницкий, преподаю у вашего курса «Основы артефакторики».

— Славно, славно, — машинально ответил я, не понимая, чего вспотевший профессор от меня хочет, до начала пары еще полчаса, — прошу простить, я рановато освободился и на автомате пришел сюда раньше времени. Не буду вам мешать готовиться к занятию.

— Что вы, что вы, — спохватился Дверницкий, — я как раз вас искал, но профессор Добровольский сказал, что вы уже ушли… и тогда…

Кого-то мне напоминает эта странная манера речи. А не такая ли фамилия у того пухляша, которого я встретил в первый день?

— Зачем искали? — перебил я неуверенное и едва связное бормотание профессора пухляша старшего.

— Ах. Да! — поднял палец вверх, будто что-то вспомнил Дверницкий и потом указал мне на дверь в аудиторию, — вас ждут.

Я оглянулся и внимательнее просканировал указанное направление родовым взором и понял, что пухляш не врет. Внутри действительно кто-то есть и этот кто-то каждой частичкой своих до смешного слабых потоков источает нестерпимую жажду крови.

И кто это может быть? Очередной подосланный убийца-студент? Или еще какой боярин придумал положить под меня свою дочурку? Проверять как-то нет особого желания. У меня всего один комплект формы не заляпан ни в чьей крови. В чем я на пару-то потом пойду?

— Ну подождут еще. У меня свободное время, — пожал я плечами, положил руки в карманы и медленно пошел по коридору.

— Но… — начал нервно лепетать Дверницкий, но никак не мог подобрать слова, а закрывать мне проход своим телом почему-то не рискнул, хотя только это могло остановить меня сейчас.

— Сбегаешь, крысеныш? — прогрохотало за спиной мерзким отдаленно знакомым голосом.

Я машинально остановился, едва успев дойти до паникующего Дверницкого, и медленно обернулся.

Одного взгляда хватило, чтобы понять, что мне не показалось по поводу знакомого голоса.

В проходе стоял тощий бородатый блондин в бордовом костюме-тройке и очках с золотой оправой. На тонких крючковатых пальцах красовались массивные перстни. Навскидку я насчитал на блондинчике четыре уникальных артефакта. Слишком много самомнения, пафоса и показной роскоши для тела с такими слабыми потоками.

Куракин Алексей Алексеевич. С большим отрывом самый паскудный и мерзкий член боярского совета двенадцати собственной персоной.

Глава 19

— Как ты меня назвал, боярин? — с вызовом ответил я и от моего тона стоящий рядом Дверницкий весь побелел.

— А как называют тех, кто обирает трупы? — проскрежетал Куракин и показательно постучал пальцем по груди и чуть склонил голову набок.

— Обирает? — улыбнулся я и вытащил из-под футболки медальон матери, — этот медальон принадлежит мне.

— Это вряд ли, — облизнулся Куракин и направил на меня артефакт-трость.

Я прекрасно знал какими способами Куракины поддерживали свой род на плаву в моем мире. И среди них не было ни одного легального. Эти ублюдки всегда понимали лишь язык силы.

— В-в-ваше сиятельство, Алексей Алексеевич, — спохватился пухляш и отважно закрыл меня своим телом, — со в-в-всем уважением прошу помнить, что вы в стенах Академии! Будьте благоразумны! Опустите оружие!

А Дверницкий то быстро прикинул расклад, да и в артефактах разбирается. Не зря профессор. Но еще не хватало за чужими спинами прятаться.

— Если хочешь вернуть медальон, то подай в суд, — с вызовом проговорил я и отодвинул пухляша в сторону, после чего посмотрел боярину в глаза.

Для должного эффекта я пустил по телу весь запас энергетических потоков и медленно пошел прямо на Куракина.

— А если пришел отомстить за сына и убить меня, — продолжил медленно говорить я, вливая в голос немалую долю астральной энергии, — можем разобраться здесь и сейчас. Я не против. Нападай.

Последнее слово я сказал уперевшись лбом в конец вытянутой в мою сторону трости и расплылся в вызывающей улыбке.

Никакого риска. Я прекрасно знал, что успею увернуться и контратаковать раньше, чем пафосный ублюдок успеет активировать артефакт. Так мы с Куракиным простояли, пристально глядя друг на друга долгих пять секунд, после чего рука боярина дрогнула и расслабилась.

— Убить? Что ты, ничего такого, — медленно опустив трость, нервно усмехнулся Куракин, — просто хотел своими глазами посмотреть на того, кто оборвал жизнь наследнику моей семьи.

— И все? — приподнял бровь я.

— И все, — оскалился боярин, — а недопонимание по поводу моего медальона обсудим… в более подходящей обстановке, — процедил боярин и направился к выходу.

— Готов в любое время, ваше сиятельство, — уверенно бросил я в ответ и шагнул в сторону аудитории.

Идти в одном направлении с боярской свиньей не было никакого желания.

— Профессор, надеюсь этот маленький инцидент с тростью останется между нами, — вежливо, но с отчетливой ноткой угрозы проговорил Куракин, когда проходил мимо Дверницкого.

— Да-да, — отчаянно закивал пухляш и прижался к стенке.

Боярин удовлетворенно хмыкнул и размашистой походкой скрылся в глубине коридора.

Я же прошел внутрь пустой многоуровневой аудитории и глянул на часы. С минуты на минуту прозвенит звонок и сюда хлынут студенты.

До фактического начала лекции по артефакторике оставалось совсем немного, поэтому я решил никуда не уходить. Не хватало еще на кого-нибудь из бояр натолкнуться. Это потихоньку становится не очень доброй традицией. Чего их тянет то сюда как магнит?

Хотя ладно, стоит признать, что появление этого конкретного пафосного блондинчика моя вина. Забивая посох в череп его сына, я полагал, что папаня этого так не оставит. Но, зная, что поместье рода Куракиных находится в Москве, а их глава крайне неохотно покидает свою золотую нору, я думал, что у меня есть хотя бы неделя до его появления.

Увы. Придется добавлять фигуру тощего свинорыла на игровое поле уже сегодня и учитывать его в планах. Бездействовать ублюдок точно не будет.

Потирая виски, я поднялся на самый верх аудитории и занял место в последнем ряду. К моему облегчению профессор Дверницкий не пошел за мной следом, и я в относительной тишине смог привести мысли в порядок и дождаться начала последней на сегодня пары.

Объяснял материал Дверницкий куда увереннее, чем вел себя до этого в коридоре. Профессор сходу продемонстрировал достаточно высокий уровень компетенции в артефакторике. Настолько высокий, что некоторые факты не были известны даже мне.

Хотя я и не особо этим интересовался. Артефактами баловались и развивали направление бояре. Артефакты активно применялись в криминальных разборках и для ситуативных тактических решений.

Эту сферу также использовали для быстрого обогащения влиятельные аристократы и находчивые предприниматели. Особенным спросом различные артефактные безделушки пользовались у неодаренных, которые готовы были последние деньги отдать ради того, чтобы научиться творить магию и занять достойное место в жизни.

Правда обычно занимали они достойные суммы в долг, из которого так и не выбирались. Вся сфера артефакторики в моем мире была в серой границе морали и даже имперские яйцеголовые весьма осторожно вели исследования в этой области.

Но здесь…

Одного часа из лекции Дверницкого мне хватило чтобы понять, что в этом мире прогресс развития артефакторики в нашей Империи ушел намного дальше. Да и по всему миру тоже.

Более того, в Российской Империи артефакторика является одним из ключевых направлений с огромным финансированием.

Только вот восхищения и чувства гордости за Империю у меня эта информация не вызывала. Не смотря на громкие фразы Дверницкого о прорывных методах, передовых технологиях, лидерстве в отрасли и прочем.

Ведь я знал одну ключевую особенность, про которую наш профессор тактически умалчивает и навряд ли когда-нибудь расскажет на лекции. Насколько мне известно, чтобы получить более-менее эффективный в той или иной сфере деятельности артефакт, есть всего три способа.

Первый. Интенсивно воздействовать на неживой объект энергетическими потоками. Такими часто являются фамильные украшения в древних родах, оружие или доспехи, которые передается из поколения в поколение. Да что угодно. Даже обычная ваза, несколько сотен лет, простоявшая в древнем поместье, имеет шанс напитаться силой и приобрести уникальные свойства.

Плюс этого способа в том, что артефакты получаются не одноразовые и действительно мощные. Минусы в том, что свойства такого предмета невозможно предсказать заранее и главный минус время. Для формирования артефакта таким способом нужны сотни лет.

Второй. В лаборатории создать условия целенаправленного воздействия энергетическими потоками на неживой объект.

Плюс в том, что свойства конечного предмета более-менее предсказуемы, потому что все заранее просчитывается и контролируется в процессе.

Минусы в том, что все до единого артефакты созданные таким образом одноразовые и малоэффективные.

И, наконец, третий способ создавать артефакты, который в моем мире был запрещен законом в большинстве Империй.

Технически, он ничем не отличается от второго. Сохраняется тот же принцип точечного и просчитанного воздействия на предмет энергетическими потоками. Разница лишь в том, что за исходный материал для артефакта берется живое существо, или его часть.

А поскольку из всех живых существ на планете только человек способен осознанно накапливать в себе энергию и смешивать потоки, то и базовым материалом для артефактов созданных третьим способом всегда использовался живой человек. Ну или недавно умерщвленный.

Метод создания артефактов на базе человеческой плоти оказался настолько эффективен, что не все империи от него официально отказались, даже под серьезным давлением других стран.

Поэтому, когда я сейчас слышу от профессора Дверницкого фразы о том, что Российская Империя лидер в разработке артефактов, я испытываю не гордость и восторг, а настороженность с изрядной долей скепсиса.

Едва закончилась неоднозначная лекция профессора Дмитрия Дверницкого, как он стремительно покинул аудиторию. Да и в процессе вел себя нервно и, то и дело, поглядывал на дверь.

Неужели Куракин так сильно его напугал? Угрозами вроде только в мою сторону сыпал, да и палкой своей тоже махал по мою душу. Собственно, до этого мне как раз дела не было. Занятия закончились, и я вновь направился в додзе.

Пока шел по аллее, то позволил себе улыбнуться. За целый учебный день я никого не убил и не нарушил ни одного правила Академии. Скрытые угрозы и неподобающее общение с белобрысым боярским выродком считать не будем.

На этот раз на крыльце здания никто не сидел, и я просто шмыгнул внутрь. У входа меня тут же встретил один из слуг Богдановых.

— Здравствуйте, сударь. Ваш билет? — вежливо пролепетал слуга в смокинге и слегка поклонился.

— Билет? — машинально переспросил я и глянул за спину слуги. В правой части помещения на центральном поле додзе шло сражение двух студентов, и я понял, чего от меня хотят, — вы не так поняли, я к Василисе Михайловне.

— А… Жуков Марк Игоревич, да, — кивнул слуга чуть дрогнувшим голосом, — госпожа ждет. Вас проводить?

— Нет, спасибо, — отмахнулся я и прошел мимо.

Четкий розовый шлейф энергетического слепка Василисы Богдановой ясно указывал направление в оранжерею, поэтому я сразу направился туда.

Никто из слуг Богдановых не кричал в след и не бросился мне наперерез, значит, я не ошибся с направлением.

По пути я с любопытством бросил взгляд на боевую часть додзе. Все тренажеры и прочие лишние элементы были убраны, а на их место вернулись небольшие трибуны из деревянных скамеек. На них сейчас размещались три десятка студентов и с интересом наблюдали за поединком внутри.

Там же на поле я заметил и Екатерину Богданову, которая судила бой.

Дверь оранжереи открылась, стоило мне подойти. Внутри никого не оказалось, но я и так знал куда мне идти. Люк в подвальное помещение был открыт и впустил меня на знакомую винтовую лестницу.

Как только я спустился, то встретил в круглой комнате миловидную девушку в белом халате.

— Василиса Михайловна вас ожидает, — сказала девушка и открыла передо мной дверь.

— Спасибо, — кивнул я и скользнул внутрь.

Дверь за моей спиной тут же захлопнулась.

— Выглядишь лучше, — раздался отстраненный голос из глубины помещения.

Эта комната разительно отличалась от той унылой палаты с разбитым прожектором, где мне довелось побывать в прошлый раз. Три стеллажа со склянками, разбросанные повсюду листки бумаги, исписанные неизвестными мне формулами, доска размером со всю стену.

Стопки бумаг, стоящие в углу, возвышались чуть ли не до самого потолка.

И во всем этом творческом беспорядке, за простеньким белым столом с настольной лампой и горой бумаг сидела Василиса Богданова.

— Вы тоже выглядите очаровательно, Василиса Михайловна, — отозвался я, оценив сочетание медицинского халата и делового черного платья с глубоким декольте.

— Можешь на «ты», — чуть смягчившись проговорила Богданова старшая и указала мне на стул.

В комнате их было всего три, и все плотно завалены стопками бумаг. Я пожал плечами и сбросил на пол одну из стопок, после чего пододвинулся к столу Василисы и сел напротив нее.

— И тут не пыточная, — вздохнул я, осмотрев обстановку в помещении.

Там в круглой комнате с лестницей шесть дверей. Как я узнал в прошлый раз, за одной из них скрывается комната-палата, где меня подвергали лечению. За второй дверью вот некое подобие кабинета, хотя, он скорее напоминает небрежный архив с макулатурой.

Осталось еще четыре. Хотя, Василиса упоминала о том, что тут в подвале есть лаборатория. Значит три двери скрывали что-то еще. Вероятность наличия пыточной не нулевая.

— Рассказывай зачем пожаловал, — оставила мою ремарку без внимания Василиса, — у меня не так много времени.

Богданова была явно не в самом лучшем расположении духа и неотрывно продолжала изучать какие-то документы в руках.

— Откуда ты узнала про место в Карелии? — сходу забросил я удочку.

— Не твое дело, — холодно ответила Василиса Богданова и подняла на меня взгляд.

По телу пробежал холодок от легкого сканирования.

— Как я вижу, нашел что искал. Молодец, — безэмоционально добавила Василиса и вернулась к бумагам, потеряв ко мне интерес.

Я прикинул в голове разные варианты как можно подступиться к Богдановой, но ее мерцающие в ярости розовые потоки, скрывающиеся за маской безразличия, не оставляли мне никаких вариантов.

— За двадцать девять лет что старикан меня обучал, он ни разу не упоминал о том месте в Карелии, — едва слышно проговорил я.

— У тебя должно быть проблемы с математикой, мальчик, — осуждающе бросила Богданова, но свои бумажки в сторону убрала.

— Ты ведь знаешь… знала моего деда, — начал я, — с пяти лет. Что он успел тебе рассказать об астральных техниках?

После этих слов брови Богдановой дернулись, а розовые лианы на миг оплели мое тело и паралич заставил меня замолчать. Василиса закрыла глаза, пару раз провела пальцами в воздухе и только после этого отозвала лианы обратно.

Я вновь смог дышать, но в моем взгляде не было ни нотки осуждения. Даже без зрительного контакта я почувствовал, что Богданова незримо прогнала всех посторонних из подвала и закрыла люк, после чего прикрыла его дополнительной завесой.

А паралич кинула на меня, чтобы не мешал сосредоточиться и не болтал, пока лишние уши еще поблизости. К подобным ее выходкам я привык еще в прошлом мире, так что относился к этому спокойно.

Розовой фурией ее прозвали не просто так. Если сейчас отклониться от темы и попытаться привить ей банальные манеры общения, наш разговор быстро перейдет в бойню. Плавали, знаем.

— Я устала спрашивать. Кто тебе это рассказал?! Марк, я больше не потерплю уклончивых ответов. Так или иначе, ты выйдешь отсюда только рассказав все, что я хочу знать, — не скрывая угрозы в голосе прогрохотала Василиса.

Русло разговора повернуто успешно. Правда чуть более радикально, чем мне хотелось бы, но ладно.

Боевой поток Богдановой в один миг опоясал всю комнату. Сильна, — мысленно восхитился я и разум на автопилоте начал продумывать тактику боя. Немалых усилий стоило отогнать эти мысли прочь. Биться насмерть с единственным человеком, которого я могу смело назвать союзником, такая себе затея.

Пусть отношения между нами далеки от доверительных и идеальных, но цель пока что общая. Выяснить что именно случилось семнадцать лет назад и отомстить за смерть одного старого садиста. По потокам Богдановой я ясно понял, что она жаждет мести, но вот не факт, что рискнет действовать, когда настанет время.

Хотя, это же розовая фурия… конечно рискнет.

— А я устал отвечать, что мне рассказал это дед, — начал я и открытой ладонью остановил собравшуюся гневно возразить фурию.

Богданова лишь дернула бровью от такой наглости, но перебивать не стала и я продолжил.

— Как рассказал мне и историю маленькой девочки, которая родилась в бедной семье простолюдинов Священной Римской Империи. Когда девочке исполнилось три года, родители заметили у ребенка талант к магии и невероятно обрадовались, ведь до этого им едва удавалось сводить концы с концами. Они каждый день стали уделять девочке много внимания. Кормить вкусной едой, выполнять все ее прихоти. Девочка была счастлива и чувствовала себя принцессой. Только вот для родителей она была не принцессой, а единственным способом расплатиться за долги перед одной из преступных группировок города. Родители продали одаренного ребенка как вещь и в три года девочка узнала каким жестоким может быть мир. Основной деятельностью синдиката была контрабанда с соседней Российской Империей через ближайшую границу. Но в одной из вылазок что-то пошло не так и всех членов отряда на границе убили. Напуганную маленькую девочку пограничники посчитали товаром и не тронули, а отвели к старосте ближайшей деревни. Девочка не знала местного языка и ненавидела весь мир, но ей дали кров и еду. В этой деревне девочка росла до десяти лет. Там ей и дали имя Василиса, — на этом я прервался и поднял взгляд на Богданову.

— Мне продолжить историю, которую я мог узнать только от одного человека на этом свете? — уверенно спросил я, — ведь я знаю, что за всю жизнь, ты никому кроме Бориса Жукова не рассказывала о своем прошлом. Даже своим дочерям.

— Не стоит, — безжизненным голосом отозвалась Василиса Богданова, — я знаю что было дальше в этой истории. Меня больше интересует то, чего я не знаю.

— Спрашивай, — кивнул я и устроился поудобнее, — как и обещал. Я отвечу.

Глава 20

Я кратко поведал Богдановой историю своего появления в этом мире и почему я знаю ее прошлое и как я был учеником Бориса Жукова. Никакой конкретики про технику астрального прохода или любой другой компрометирующей меня информации я не давал и даже если через пытки или предательство эти сведения попадут к боярскому совету, они ничего нового не узнают.

Лишь то, что я угроза. Но это для них и так не новость. Тем более Игорь Жуков, который находится в их лапах знает куда больше, чем я рассказал сейчас Василисе.

Если задуматься, даже без моего рассказа Василиса Богданова обладала гораздо более полезной информацией для бояр. Ведь она единственная знала мои нынешние боевые возможности и слабости. Структуру моих потоков. Знала об Аномалии и том, что я ищу способ снять печать.

Все это сейчас было бы куда полезнее для боярского совета чтобы убить меня. И это одна из причин почему я доверился Василисе. А еще, потому что без ее содействия мне не исполнить задуманное. И я давал слово все рассказать. А Жуковы всегда держат слово.

— То есть учитель… то есть Борис Жуков, правда мертв? — безжизненным голосом подытожила Василиса.

— Похоже, что да, — кивнул я.

Богданова старшая поджала губы и отвела взгляд. Ее розовые потоки энергии полыхали будто пламя по всему кабинету, но не причиняли никакого вреда или дискомфорта.

— И что ты намерен делать теперь? — после непродолжительной паузы поинтересовалась Василиса.

— Мой ответ не изменился с прошлого раза, — улыбнулся я, — выжить и отомстить.

— Отомстить кому? Виновным в смерти Бориса Жукова? Или тем, кто забросил тебя сюда?

— В данный момент я на стадии выживания, — усмехнулся я и показательно потер печать на затылке, — но если задуматься… то в первую очередь нужно разобраться что именно произошло с дедом семнадцать лет назад. Я чувствую, что это может быть связано с моим появлением здесь.

— Разобраться с этим куда тяжелее, чем ты думаешь, — скривилась Богданова и устало потерла лоб.

— Ты пыталась, — не спрашивал, а утверждал я.

— Да, — вздохнула Василиса и посмотрела мне в глаза, — и пытаюсь до сих пор.

— Безрезультатно, как я понимаю.

— Слышь, малец, — окинула меня гневным взглядом розовая фурия, но быстро взяла себя в руки, — не знаю в какой сказке с единорогами ты жил до этого, но в этом мире нет силы способной пойти против власти боярского совета. Подавляющее большинство аристократов или у совета под контролем, или с ними заодно. А слова простолюдинов давно перестали иметь значение.

— А Романовы?

— Романовы, — грустно повторила Василиса, — с каждым годом их влияние слабеет. За ними все меньше сильной поддержки и даже они стараются не лезть в прямые конфликты с советом. Все чаще в спорных моментах Император вынужден идти на компромисс и не обострять ситуацию, вместо того чтобы поставить бояр на место.

— Но они все еще у власти.

— Потому что Романовых поддерживает народ и несколько действительно влиятельных лояльных семей, а ближний круг Императора Александра неподкупен и бесконечно предан. Но этого мало, чтобы диктовать свои условия. Если внутри страны начнется война за власть, то я бы не поставила на Романовых в этом конфликте…

— Но бояре все равно опасаются провоцировать имперцев, — задумчиво проговорил я, анализируя ситуацию, — боярские свиньи боятся, что европейские страны могут встать на сторону Императора Александра и помогут ему удержать трон…

— Да, — удовлетворенно кивнула Василиса моим словам, — так европейские страны получат могущественного должника и сохранят под боком удобного им правителя. Но если боярам удастся убедить соседние Империи не вмешиваться, то переворот неизбежен. А до того момента совет наращивает мощь и не может позволить себе попасть в крупный скандал. Таким образом сейчас Император и совет бояр откровенно зависимы от поддержки европейских Империй, — завершила короткое введение в текущую политическую ситуацию в Империи, — и вот в таких вот условиях ты хочешь, чтобы мое расследование инцидента семнадцатилетней давности прошло успешно?! Все нити ведут к совету, но нет никаких доказательств. Они замели следы и стоит им заметить, что кто-то подобрался к их тайнам хоть на шаг, как этого кого-то тут же не станет в живых.

— Но меня совет бояр открыто убить не рискнул, — задумчиво проговорил я, — все же имперцы их пугают куда сильнее, чем ты говоришь. Ведь совет испугался внимания?

— Естественно. Ты особый случай. Император Александр лично приложил колоссальные усилия, чтобы спасти жизни тебе и твоей сестре. Его друг, Князь Адлерберг растил вас как собственных детей шестнадцать лет. А твоя сестра сейчас на хорошем счету в Лондоне и обручена с членом Императорской семьи Священной Римской Империи. Убить тебя открыто, значит настроить против себя почти все страны Европы. Более того, твое убийство Император Александр использовал бы как повод возобновить расследование событий семнадцатилетней давности.

О том что моя сестра обручена с членом императорской семьи Священной Римской Империи я услышал впервые и это было чуть ли не лучшей новостью дня. Если сложить это с текущей обстановкой, то это многое меняет и развязывает мне руки куда сильнее, чем я предполагал до этого. Вельяминов скорее убьет члена собственного совета, чем тронет меня открыто.

Слишком велики ставки.

— А что не так с официальным расследованием инцидента?

— Тщательное расследование имперскими службами всех деталей инцидента заняло бы не меньше месяца, ведь все произошло вдали от столицы. В Иркутске. Вместе с уничтожением которого, не осталось и улик. Но имперцы ограничились лишь небольшой серией допросов и вынужденно закрыли расследование уже через неделю после инцидента. На Императора тогда насел не только боярский совет, но и все до единого аристократы и простолюдины. В империи начались беспорядки и волнения, народ винил во всем нынешнюю власть, и страна встала на порог гражданской войны, когда и так вела войну на несколько фронтов разом. У Александра не было другого выбора, кроме как публично обвинить в случившемся род Жуковых и перенаправить весь гнев народа на них.

— Разведка бы не перестала копать до правды, — скривился я.

— Не перестала, — согласилась Василиса, — но без открытого дела род Романовых не имеет право применять свою технику безусловного допроса, а боярскому совету хватило времени замести улики и хватило ума, чтобы больше никогда не давать повода к этому делу возвращаться.

— До моего появления в столице, — улыбнулся я и телу пробежала дрожь от такого приятного, но за несколько дней в этом мире уже забытого чувства превосходства.

От появившегося с учетом обстоятельств простора действий и количества возможностей голова пошла кругом и тело бросило в жар от нетерпения. Немалых усилий мне стоило успокоить себя и не начать действовать немедленно. В разговоре с Богдановой я узнал гораздо больше, чем планировал, но это еще не все что я хотел обсудить.

Ведь получается…

— Ты солгала, — с нескрываемым упреком в голосе проговорил я и подошел к опешившей Богдановой вплотную, — где они?

— Кто они? — не без труда выдержав мой напор переспросила Василиса, прикинувшись дурочкой.

— Ты знаешь, о чем я, — не моргнув ответил я, — а я уже начал думать, что мы союзники.

— Ладно, ладно, — примирительно подняла ручки Богданова и окинула меня осуждающим взглядом, — какие мы резкие сразу стали.

— Есть в кого, — пожал я плечами и протянул руку.

— Держи, — чуть склонив голову выпалила Василиса и протянула мне пачку бумаг в синей папке.

Как я и ожидал, нужные мне документы лежали у Богдановой прямо под рукой. Несколько минут я пристально изучал полученные документы. В папке оказались не только медицинские свидетельства наложения на меня печати пятой ступени, но также протокол судебного процесса, копии решения суда, список свидетелей при процедуре, показания медицинского персонала и прочие мелкие бумажки, приобщенные к делу.

Кропотливая и тонкая работа. И, полагаю, таких папок по делу об Иркутском инциденте у нее накопилось не мало за семнадцать лет. Не удивительно что Богданова так панически боялась обысков додзе. И ведь как умно прячет, под самым носом у совета. Дед бы гордился находчивостью, усердностью и непоколебимой преданностью ученицы.

— Все-таки пятая ступень, — с нескрываемой радостью проговорил я и закрыл папку.

— Рано радуешься, — фыркнула Богданова, — если бы простые бумажульки могли навредить совету, он бы уже давно загнулся.

— Ты права, — согласился я, — бумажульки это оружие и не работает само по себе. Но поверь, я умею им пользоваться.

— Без решения суда медицинский документ бесполезен. А как ты мог заметить, это конкретное решение выносил Боярский суд, а не Имперский. Следовательно, оспорить его неверное исполнение ты можешь лишь через вышестоящую над ним инстанцию. А это боярский совет. И ты сам знаешь куда они попросят тебя засунуть свое ходатайство. А после этого начнут тщательно копать откуда ты вообще эти документы получил.

— Есть у меня одна идея как это обойти, — пожал я плечами, но Богданова лишь закатила глаза.

Не поверила. Ну и ладно. Это не так важно. Запоет по-другому, когда увидит собственными глазами.

— Даже если так. Обрати внимание на фамилии тех, кто выносил вердикт, и тех, кто приводил приговор в исполнение. Один и тот же род Еремеевых. Которые были вассалами рода Жеребцовых.

— Были? — понял я к чему клонит Василиса.

— Были, — утвердительно кивнула Богданова, — род Еремеевых при мутных обстоятельствах был уничтожен под корень спустя шесть месяцев после инцидента.

— Как удобно, — восхитился я осторожностью и тщательностью работы боярских свиней.

— Весьма удобно. На суде не будет свидетелей наложения печати, их просто не осталось в живых. Поэтому проведут собственное исследование и, как ты понимаешь, заключат что на тебе печать пятой ступени и дело закроют. Суд то боярский. В этом главная проблема. Это будет сплошная фикция, а не суд.

— Знаю. Как и то, насколько сложно определить ступень печати со стороны.

Я даже со взором Жукова не увидел ни следа печати на Игоре Жукове, а ведь у него тоже первая ступень. Но я не увидел и не почувствовал НИ-ЧЕ-ГО. Да что там говорить, я в собственном теле не мог найти печать, пока она не начала выжигать мою красную энергию. Да и сейчас не вижу, только чувствую адскую боль.

— Сложно, это еще очень мягко говоря, — скривилась Василиса, — подавляющие печати это устаревшая техника, которую не используют уже сотни лет. Ты во всей империи не найдешь ни одного специалиста в этой области. Я и сама смогла определить ее ступень только потому, что… — Богданова замялась и не решалась продолжить.

— Потому что повернутая на нелегальных опытах и запретных древних техниках садистка? — закончил я за нее.

Василиса замерла на месте не зная, как реагировать. Убить меня сразу или медленно и мучительно.

— Брось, — отмахнулся я, — ты забыла, что я знаком с тобой в другом мире, где ты старше и мудрее.

— И там, в твоем радужном мирке, — подняла вверх подрагивающий из-за бушующих в ярости потоков палец, — я… постаревшая… и мудрая… не убила бы тебя за такие слова? — холодным разрывающим душу голосом медленно проскрежетала Василиса.

— Убила бы в ту же секунду, — вздохнул я, — ты там та еще стер… — начал я и тут же замолк под ужасающим взглядом розовой фурии.

Ладно. Подразнили демона и хватит.

Следующие десять минут прошли в полной тишине.

Пока Василиса боролась с желанием меня убить, я анализировал текущий расклад. Как и всегда, я при этом маячил взад-вперед по кабинету, но Богданову это не раздражало, а наоборот странным образом успокаивало.

— Ты так уверенно болтал о мести боярам… о том, что утопишь этот мир в их крови. Но я то знаю, что ты лишь хрупкий маленький мальчик с искалеченным телом, — решила отыграться и подразнить меня в ответ Богданова, — на что ты способен кроме как убивать слабых детишек?

— Много на что, — улыбнулся я, тщательно подавляя эмоции, — а что касаемо тела… ты дала мне все что для требуется для того, чтобы это исправить.

— Горстки бумажулек тебе хватит, чтобы достичь уровня Магистра? — усмехнулась Богданова.

— Магистра? Бери выше, фурия. Ранга Гения. И я не собираюсь его достигать… я его верну, и это произойдет куда быстрее чем ты думаешь. А сейчас, будь добра, расскажи откуда ты узнала про поляну в Карелии, и я пойду. У меня есть еще планы на этот вечер.

Разговор с Богдановой был определенно лучшей частью этого дня. Если подумать, то возможно всех предыдущих дней. Руки так и чесались начать действовать, благо все приготовления закончены, и завтра боярские свиньи осознают с кем связались на самом деле.

Настроение было превосходным и на душе полегчало после того, как поделился своим прошлым с кем-то близким. Дед, даже будучи дохлым в этом мире семнадцать лет, умудрился связать нас с Богдановой вместе незримой нитью.

Нитью из непоколебимой веры, восхищения, уважения и пиетета в адрес одного старого садиста. Как-то забыл уточнить у Василисы есть ли в этом мире еще такие же чокнутые как она, кто разделяет ее мнение о старике. Было бы полезно.

С этой мыслью я как раз добрался до нужного места. Уже стемнело, да и эта аллея не пользуется особой популярностью у студентов, но я все равно убедился в отсутствии слежки и наличия зевак. Богданова дала мне еще несколько полезных папок с документами, среди которых я сразу выудил и изучил схему острова с помеченными камерами слежения.

Правда изучил громко сказано. Камеры есть лишь на въездах и выездах с острова. Внутри периметра руководство Академии полагается только на магические арки. Такая себе система защиты если честно.

На самое защищенное место в городе как его назвал Арсений, как-то не тянет.

Я скептически осмотрел трехметровый каменный забор поместья Бутурлиных родовым взором и убедился, что структура барьера не изменилась с моего прошлого посещения. У меня прекрасная память на энергетические слепки, поэтому воспроизводить их у меня получается не хуже.

Сложная, но не очень затратная техника маскировки из моего базового арсенала. Моей специализацией на службе было выслеживание и устранение особо опасных целей в стане врага. Если дед просто шел и разваливал армии голыми руками, громко хохоча и отрывая головы, то я действовал не так эффектно. Но в мире не существовало места, в которое бы я не мог проникнуть.

И даже в таком теле на технику имитации я был способен.

Я закрыл глаза и ощутил в себе красный поток. Аккуратно влил в него синий и абстрагировался от возросшей боли в затылке. Прислонил ладонь к каменному забору и аккуратно потянул оттуда слепок энергии. Остановил дыхание и одним рывком влил слепок в свой смешанный поток и прыгнул через забор.

Как показали мои тесты в лесу, я мог держать в смешанном потоке дополнительную энергию не дольше пяти секунд, но этого оказалось вполне достаточно. Имитировать поток защитного барьера было нужно только в момент, когда я перелетал стену.

Дальше необходимость в этом отпала, я в полете открыл глаза и максимально бесшумно приземлился на ноги.

Исполнение всего задуманного заняло не больше пяти секунд, но это было гораздо медленнее, чем я привык. Во дворец к императору с таким уровнем не проникнуть. Да что там дворец, я даже в главный особняк этого Бутурлина не попаду. На домах защита всегда куда чувствительнее и мощнее, чем по периметру.

А с меня и сейчас пот градом стекает. В лесу было также, так что ничего страшного, пройдет через пару минут. Главное, техника сработала и барьер на заборе даже не шелохнулся.

Я аккуратно осмотрелся и убедился, что ничего не изменилось с моего прошлого посещения этой части двора поместья и скользнул к белой каморке.

На улице стояла мертвецкая тишина. Насколько я смог узнать, Бутурлин живет тут один и это его личное рабочее место, а его семья предпочитает загородное поместье побольше. Поэтому на частной территории Бутурлина нет ни постоянных слуг, ни охраны. Как мне поведала Богданова, приезжают они только по мере необходимости.

Чего бояться если ты живешь внутри самого защищенного острова в городе, а барьеры вокруг установил и напитал своими руками.

Сейчас мне играло на руку, что сама каморка была визуально спрятана от остальных строений на территории и все что от меня требовалось это не издавать лишнего шума. Давно я не исполнял настолько простые проникновения.

Одной частицы астральной энергии хватило чтобы вскрыть замок и нырнуть внутрь.

Хотел залезть сюда еще вчера и убедиться, что отец мне не оставил никаких подсказок, которые можно обнаружить только с помощью родового взора, но Арсений привез меня к общежитию и я отложил вопрос.

Я усилил родовой взор астральной энергией и метр за метром аккуратно прощупывал и обыскивал каморку на предмет подсказок или улик. Чего угодно, что могло дать зацепку.

Но увы. Ни следов боя. Ни тайных посланий. Ни остаточных частиц чужих энергий я тут не обнаружил.

Подумал брать или нет вещи, которые принадлежали мне прошлому, пустота комнаты общежития немного напрягала, но решил оставить все как есть. Вдруг Бутурлин сюда каждый день заглядывает, а давать знать боярину насколько легко я могу преодолеть его барьер не стоит.

С этими мыслями я вышел на улицу и закрыл дверь за собой. На весь осмотр ушло не больше десяти минут, но в темном дворе Бутурлиных кое-что кардинально изменилось. Со стороны главного входа раздавались голоса.

Я усилил слух астральной энергией, но это не помогло, слишком сильный ветер мешал разобрать что говорят, тогда я ослабил все потоки настолько насколько было возможно, чтобы скрыть свое присутствие и двинулся навстречу голосам.

Пройдя несколько метров и обогнув клумбу, я, наконец, смог разобрать что один голос принадлежит Леониду Бутурлину, а вторым был…

— Всеволод Скрябин? — внутренне удивился я.

Мне не терпелось узнать, о чем конкретно два члена боярского совета поздним вечером спорят на явно повышенных тонах и я шагнул еще ближе.

Глава 21

— Где Игорь Жуков? — прогрохотал взбешенный Скрябин.

Потоки Ректора неестественно вибрировали даже для его ранга Мастера, а голос срывался на крик. Одного взгляда на Скрябина мне хватило, чтобы понять в каком же глубоком отчаянии он сейчас находится.

— Еще раз повторяю, — повышенным тоном медленно проговорил Бутурлин, — я не могу сказать.

Бутурлин же наоборот был относительно спокоен, хоть и поддерживал общий эмоциональный фон разговора.

— Полагаю, там же, где ты укрывал мальчишку после арены, — гневно процедил Скрябин сквозь зубы и шагнул вперед.

Вся оживленная беседа происходила на центральной аллее особняка Бутурлина рядом с мерно журчащим фонтанчиком из настоящего камня.

— Я никого не укрывал, — отрезал Бутурлин, — что за бред ты вообще несешь? Через пару часов приедет Вельяминов тогда в спокойной обстановке все обсудим.

— В том то и проблема, Лёня, — еще больше распалился Ректор и подошел к Бутурлину чуть ли не вплотную, — что ты скажешь Вельяминову? А?

— Знай свое место сопляк, — со сталью в голосе ответил Бутурлин и брезгливо оттолкнул Скрябина от себя, — для тебя я Леонид Евгеньевич! Я проливал кровь плечом к плечу с твоим отцом пока тебя еще в проекте не было!

— Может ты его и убил, — не подумав бросил Скрябин и тут же поймал на себе гневный взгляд Бутурлина, который не раздумывая соединил внутренние потоки и был уже готов выбросить Скрябина со своего двора силой, но сдержался.

Вид грызущихся между собой бояр услада для моих глаз. Правда, как это использовать в своих целях я еще не придумал, но даже если они разойдутся, так и не рассказав ничего интересного, то хотя бы вечер будет занятным.

Хотя, уже ведь узнал, что Вельяминов приезжает сегодня и только ради этого стоило рисковать.

— Надеюсь, оправдывать перед Вельяминовым свой провал ты будешь так же рьяно, — оскалился Бутурлин, махнул рукой и медленно направился обратно в дом.

— Мы не закончили, Леонид Евгеньевич, — собрался с духом Скрябин и добавил уверенности в голос, — я Ректор, а ты мой подчиненный…

Договорить Скрябин не успел, так как земля под его ногами затряслась, а в воздухе, словно ураган, заклубилась боевая энергия рода Бутурлиных.

Ректор не удержался на ногах из-за локального землетрясения, а металлические ворота за его спиной тут же закрылись с диким грохотом. Еще мгновение и каменная кладка стен с истошным звуком потянулась вбок и замуровала выход.

— Раз так хочешь, Ректор, — с вызовом проговорил развернувшийся обратно Бутурлин, — давай поболтаем. Ты спросил, что я скажу Вельяминову на собрании? Правду и ничего кроме правды. Расскажу о вашей с Жеребцовым профессиональной непригодности и полном провале тупой затеи с дуэлью. Расскажу о том, как ты позволил полумертвому студенту восстановиться на вверенной тебе территории. О твоей личной инициативе создать из поединка шоу, которое обратило на пацана внимание Генерал-Губернатора и всего города. О том, как ты упустил Жукова после этого и панически бегал по острову не зная, что теперь делать. О том, что ты не ректор, а гребанное посмешище! Твой отец лично бы сослал тебя в сибирские шахты, если бы был жив. Такое ничтожество как ты не имеет права даже посещать его могилу! — одним гневным потоком выбросил накопившееся Бутурлин, смотря на сидящего на земле Скрябина как на мусор.

— Так это правда, — безжизненно и спокойно сказал Всеволод Скрябин и поднялся на ноги. Отряхнулся и поднял полные ненависти и обиды глаза, — Жеребцов был прав… ты хочешь мое место…

— Так вы это вместе придумали? — искренне засмеялся Бутурлин, — обосрались и превратили простое дельце в грандиозный провал, который может стоить совету тридцати лет подготовки и решили скинуть все на меня? Вы в своем уме, идиоты? Жаль отцы вас не научили что за свои слова нужно отвечать. А вы дали слово Вельяминову и уж поверьте, он с вас спросит.

— Просто скажи это, — нервно посмеиваясь тихо сказал Скрябин, — Просто скажи это глядя мне в глаза!

Бутурлин отсмеялся и даже расслабился и без колебаний встретил бушующий в ярости взгляд Ректора и сказал:

— Я хочу стать Ректором.

— Славно, — криво улыбнулся Скрябин, — Все ясно. Вот почему ты ничего не рассказываешь об Игоре Жукове. Потому что ты допросил его и узнал, что его сын силен. Ты помог ему подготовиться к дуэли. Ты лечил его. Ты привел Голицыных. Ты спрятал пацана после и не дал ему умереть. Это все ты… — каждое слово Ректора было пропитано нарастающей яростью и силой.

— Опять вернулись к началу? — усмехнулся Бутурлин, но от вида излучающего жажду крови Скрябина слегка попятился и укрыл себя потоковым доспехом.

Я с придыханием и нескрываемым интересом следил за происходящим, особенно когда ясно увидел образовавшуюся возможность. Что может быть лучше орущих друг на друга бояр? Конечно же убивающие друг друга бояре!

Жаль только, что именно трусливый Скрябин в отчаянии и загнан в угол, а не наоборот. Ведь не смотря на очевидную кульминацию, до которой дошел разговор, я вижу, что Скрябин не станет атаковать. Даже непоколебимой уверенности в своей правоте и незамутненной ненависти к Бутурлину не хватает, чтобы заставить трусливую душонку Ректора сделать шаг.

Что ж. Пожалуй самое время герою беседы немного поучаствовать в разговоре. Долгие годы тренировок научили меня искать возможности в любых мелочах и не бояться пользоваться ими. Некоторые выпадают раз в жизни. И эта была похожа на такую.

Я даже в самых смелых мечтах не мог предположить, что моя десятиминутная вылазка в каморку подарит мне настолько прекрасную возможность сделать свой ход уже сегодня. Да что там сегодня… уже сейчас. От нетерпения все тело трясло, а улыбка не сходила с моего лица. С театральностью у меня всегда было не очень, но мне достаточно убедить всего одного зрителя.

— Ваша светлость, я закончил тренировку, что мне делать дальше? — громко и максимально уважительно выпалил я и вышел на открытое пространство.

Оба боярина с округленными глазами замерли и уставились на меня.

— Я ЗНАЛ! — с нескрываемой радостью вскрикнул Скрябин.

— Ой, простите, — чуть склонив голову и опустив глаза пролепетал я, — я не вовремя?

— Ты что тут делаешь?! — взревел Бутурлин, который все еще никак не мог понять, что происходит.

— Так я же сказал… я закончил… — начал я, но Скрябин не дал закончить фразу.

— Не важно, что ты тут делаешь Марк, — голос Ректора теперь был перевозбужденным от радости, он чуть ли не прыгал, — куда важнее другое. Как это будет объяснять Леонид Евгеньевич?

— Нечего объяснять, — прорычал Бутурлин, не сводя с меня взгляда, — пацан сам пришел! Я не причем!

— Серьезно? — хмыкнул Скрябин и обвел руками мерцающий каменный забор за спиной, — сквозь барьер?

— Как же, ваша светлость, вы ведь сами…

— ЗАТКНИСЬ! — гаркнул он и метнул в меня осколок от фонтана.

Я бы без труда увернулся, потому что у боярина не было намерения убить меня и бросок сделал чисто на эмоциях, но Ректор среагировал быстрее меня и мягко отбил пущенный снаряд своим боевым потоком.

— Полегче с моим свидетелем! — набравшись смелости обвинительно покачал пальцем Скрябин.

— Свидетелем? — опешил Бутурлин.

— Именно, — победоносно ухмыльнулся Скрябин, — на собрании я официально заявлю об измене с твоей стороны. Жеребцов меня поддержит. Куракин тоже, когда узнает, что ты помогал убийце его сына.

— У тебя крыша поехала, Скрябин! — Бутурлин перешел на крик, — от отчаяния хватаешься за несуществующую соломинку! Просто убей пацана!

— Убить? — улыбнулся Ректор, — каждое твое слово только закапывает тебя еще глубже, — хочешь, чтобы завтра вместе с Генерал-Губернатором на остров налетели имперские ищейки?! И ты тоже пацана и пальцем не тронешь!

— Ты себя слышишь?! Ты встаешь на сторону пацана! Нашей цели! — в ярости взревел Бутурлин.

— Я встаю на сторону совета, — серьезно отрезал Скрябин, — сначала избавимся от предателя, а с целью… — Ректор бросил на меня взгляд, — потом решим. Вельяминов решит.

— Вельяминов не такой тупой баран, как ты… он не поверит… — пробурчал Бутурлин и я заметил, как потоки боярина уплотняются.

Но Скрябин ничего не видел. Опьяненный своей неожиданной победой и спасением своей головы буквально за пару часов до приезда Вельяминова он был вне себя от счастья. Ощущение власти и силы вновь вернулись к нему и ощущались в его потоках.

— Узнаем куда ты дел Игоря Жукова, я позволю Вельяминову влезть в мои воспоминания и выдам все что узнал и увидел сегодня. Он поверит мне… он ТОЧНО поверит… я прав… Я ПРАВ… — разгоряченно тараторил Скрябин и загибал пальцы, и на миг совершенно забыл о Бутурлине.

Вспышку энергии я заметил за миг до удара и отскочил в сторону, но целью был и не я. Одним рывком Бутурлин разорвал дистанцию между ним и Скрябиным и воткнул заточенный каменный осколок в грудь Ректора.

— У меня есть план получше, — зло процедил он и брезгливо пнул согнувшегося Скрябина.

Тело Ректора пролетело пару метров и завалилось прямо передо мной. В его глазах плескался ужас и непонимание происходящего. Всеволод Скрябин был еще жив, но не мог пошевелиться. Я родовым взором заметил, как мутно-коричневый родовой поток Бутурлина от воткнутого осколка растекается по энергоканалам Ректора, парализуя его.

Все что мог сейчас Скрябин это беспомощно лежать и надеяться, что Бутурлин не станет его убивать. Но я уже понял, что живым Ректор отсюда не уйдет.

— А ты умнее чем кажешься, боярин, — похвалил я.

— И почему не бежишь? — вскинул бровь Бутурлин и что-то резко вспомнив, взмахнул руками.

От тела боярина к стенам по периметру потянулись бурые энергетические потоки.

Усилил барьер чтобы не дать мне сбежать. Неплохой ход. Как я и думал убивать сейчас он меня не планирует.

— Потому что не понравятся утренние заголовки в газетах, — ответил я.

Бутурлин подвис на секунду, а потом внезапно оживился:

— О! Так ты понял мой план? Неплохо, пацан, хвалю. И как тебе? Согласись лучше той мути, что навертел Скрябин своим отчаявшимся мозгом.

— Немного, — пожал я плечами, но признаться, свинорыл был прав.

План Скрябина был лишь последней соломинкой, за которую Ректор мог ухватиться ради призрачного шанса не получить наказание от Вельяминова и был обречен на провал. Пусть сам Ректор хоть трижды был убежден что прав, мне его действия не несли никакой угрозы и никак не помогали совету если уж на то пошло.

Но вот то, как быстро в текущей ситуации сориентировался Бутурлин впечатляло. Подобного я мог ожидать много от кого, но что у дуболома Леонида Бутурлина в башке есть не только камни, но еще и мозг, это сюрприз.

— Как тебе такой заголовок, — немного расслабился Бутурлин, когда понял, что я не пытаюсь сбежать, — «Едва пробужденный внук Иркутского демона жестоко убил Ректора Академии!»?

Еще живой Скрябин под ногами в ужасе промычал что-то нечленораздельное. Ага, и до него теперь дошло что Бутурлин не оставит его в живых.

— Хотя ты и сам знаешь, что до заголовков утренних газет ты не доживешь, — оскалился Леонид Бутурлин, — тебя обвинят и казнят раньше.

Пора.

— Это мы еще посмотрим, — хмыкнул я, сконцентрировал поток в ладонях, подскочил к корчащемуся Скрябину и одним рывком выдернул осколок.

Тут же закрыл глаза, нащупал в теле Ректора инородную бурую энергию и вытянул ее из Скрябина, вернув ему контроль над телом.

Во время непродолжительного разговора с Бутурлиным я выжидал момент, когда он хоть немного расслабится и отведет взгляд. Потоки были наготове, потому весь маневр я исполнил так быстро, что Бутурлин не успел мне помешать.

— Убью… тварь… — прохрипел Скрябин, поднимаясь на ноги.

Все внимание Ректора было сосредоточено на Бутурлине. Не без труда он соединил внутренние потоки и занял боевую стойку. На меня никакого внимания не обратил и даже спасибо не сказал. Неблагодарный какой-то Ректор у этой Академии. Фу таким быть.

Мимолетная расслабленность Бутурлина тут же улетучилась, а воздух знакомым образом потяжелел. Два боярина смотрели друг на друга, не решаясь сделать шаг.

Бутурлин лишь на миг отвлекался, чтобы убедиться, что я не убегаю с территории. Ну а я и не собирался. Как пропускать такое веселье? Дерущиеся насмерть члены боярского совета! Ни в одной из вариаций испытаний деда я не видел ничего подобного своими глазами!

Первым сделал ход Бутурлин и каменные плиты под ногами Скрябина поплыли в сторону, но на этот раз Ректор был сосредоточен и готов, поэтому легко удержал равновесие и рванул на противника.

Убедившись, что я никуда не убегаю, Бутурлин стал использовать тактику похожую на бой в убежище Романовых. Забрасывал врага смертоносными осколками с расстояния. Не зря весь двор поместья Бутурлина был украшен именно каменной отделкой.

Скрябину удавалось мягко перенаправлять атаки, но каждый раз это давалось Ректору все тяжелее. Сказывалась разница в чистой силе. Все-таки он был рангом пониже. К тому же сблизиться с Бутурлиным, который прекрасно себя чувствовал на открытой местности, не получалось.

— Хватит скакать, — зло бросил Бутурлин, не ослабляя напор, — просто сдохни уже во благо совета.

— Именно во благо совета я и прикончу тебя, гребаный предатель, — прошипел Скрябин и под его ногами вылез каменный осколок в виде двухметрового шипа.

Над полем боя раздался звук метала.

Когда пыл рассеялась Ректор покачивался и держался за бок, а во второй руке Скрябин держал метровую старинную саблю, украшенную золотом. Древний родовой артефакт, от которого сочилась сила рода Скрябиных.

Сила втягивалась в ранение Ректора и сливалась с его внутренними потоками.

— Занятный фокус, — отозвался Бутурлин.

И точнее не скажешь, даже мне было не понятно какую технику использовал Скрябин чтобы прятать артефакт. Держал до последнего, надеясь удивить Бутурлина лишь посмертно.

Но шип, который подловил Ректора в воздухе заставил его разыграть козырь раньше.

Скрябин использовал полученную передышку, чтобы немного восстановиться и пересмотреть тактику. Я понятия не имел чего можно ожидать от Скрябина, так как его семейка в моем мире обычно избегала открытых сражений и действовала из тени.

Даже родовой поток Скрябиных был труслив и не имел четко выраженной структуры и цвета. Сейчас я лишь по колебаниям воздуха мог отследить его действия.

— Может поговорим? — предложил изрядно растративший свои энергетические запасы Бутурлин. Он неслабо вложился в укрепление периметра и долго поддерживать интенсивную схватку уже не мог.

Скрябин это понял и ехидно улыбнулся. Благодаря родовой сабле его энергетический запас полностью восстановился, и Ректор вошел в резонанс со своим родовым артефактом.

Бутурлин счел это за ответ и одним взмахом израсходовал почти все остатки энергии на последнюю атаку. Тысячи микроскопических осколков полетели в Скрябина и Ректор просто побежал на них. Его полупрозрачные потоки энергии создали спереди многослойный барьер, от которого все усиленные осколки Бутурлина отлетали как от подушки.

Из-под земли ударило несколько тонких каменных шипов, которые Скрябин играючи рассек своей саблей и оказался в трех метрах от врага.

Бутурлин пятился и пытался разорвать дистанцию, но тщетно. Еще секунда и сабля отсечет одну боярскую голову. Я уже приготовился сделать свой ход с учетом победившей стороны, как боковым зрением заметил движение и инстинктивно лег на землю.

Надо мной в тот же миг просвистели тысячи массивных каменных осколков, отделившихся от забора и словно магнит на сумасшедшей скорости устремились к Бутурлину.

Сабля Скрябина со звоном упала на каменную плиту. Вместе с рукой, которую отсек один из осколков забора. Второй осколок рассек бедро. Третий пробил грудину. За один короткий миг все тело Ректора превратилось в решето и бой был окончен.

Явно довольный собой Бутурлин тяжело дышал и осунулся. Из носа обильно текла кровь, окрашивая улыбку боярина в алый цвет. Он поднял на меня свой победоносный взгляд и облизнулся.

Глава 22

— Марк, Марк, Марк, — покачал головой Бутурлин, — что же ты наделал. Убил бедного ректора.

Пока поднимался на ноги, я мельком бросил взгляд на забор позади и удивился. Барьер ничуть не ослаб даже после последней атаки боярина, и я при всем желании не смогу в нынешнем состоянии его обойти и сбежать.

Только вот я и не собирался.

— Думаешь кто-то поверит? — обвел я руками весь в рытвинах двор Бутурлина, который был усыпан камнями и осколками, — даже слепой и безрукий заштатный следователь без капли силы за секунду определит убийцу, что говорить об имперцах.

И невооруженным взглядом повсюду ощущалась родовая энергия боярина и в довершение изувеченное камнями тело Скрябина весьма прозрачно намекало на то, кто его убил.

— Наивный, наивный пацан, — мерзко засмеялся Бутурлин и похрюкивая от боли присел на ступеньку перед своим домом, — кто ж этих имперцев сюда пустит? Остров Академии — это частная территория совета.

— Указ, регламентирующий полномочия при угрозе императорской семье приоритетнее, — пожал я плечами, хоть уже понял, что в этом мире боярский совет гораздо сильнее защищен в правовом поле.

Ублюдки с пользой для себя провели эти семнадцать лет.

— О как заговорил! — поднял палец вверх Бутурлин, — у Адлербергов нахватался? Плохо учил, пацан. Пострадал только член боярского сословия на подконтрольной нам территории. Сторонних жертв нет. Свидетелей нет. Ущерба чужому имуществу нет. Кристальная чистота. Дело уйдет в Боярский суд. Уже утром виновный будет казнен, какая тут угроза императорской семье? — победоносным тоном заявил Бутурлин, тщетно пытаясь остановить кровь из носа.

Вот как. Я полагал, что для того, чтобы меня обвинить, нужно будет успеть очень быстро подготовить место убийства, свидетелей, тело. Но им некуда спешить. Экстренное заседание боярского суда и меня казнят к утру. Ровно так же, как и планировали, когда пытались повесить на меня изнасилование.

Только сейчас никакой блиц не нужен. Трупы не разговаривают, и жертва не даст показаний имперцам. Фиктивное заседание, фиктивные улики, фиктивные свидетели, но вполне настоящие обвинения и казнь.

Да, особо громкие дела Боярского суда по закону требует отчетности перед Императорским домом. Но и тут у боярского совета все схвачено.

Чтобы отчитаться перед имперцами будет достаточно отправить им тренированную боярскую свинку. Такие были в ходу и в моем мире.

Алгоритм дрессировки этого полезного существа весьма прост. Берется пятый сын пятого сына какого-нибудь боярского рода или их вассалов. Главное, чтобы кандидат был глупенький, внушаемый и не имел даже зачатков критического мышления. Такая свинка живет на специальном сытном пастбище, где ее пичкают всеми благами человеческими и не посвящают ни в какие важные дела. И в не важные тоже. Наоборот, их всеми силами ограждают от любой информации.

Когда приходит время, бояре берут, привозят такую свинку с пастбища и показывают ей сфабрикованные улики, проводят по каждому купленному свидетелю, отводят на место преступления и рассказывают, что и как тут произошло. Задача свинки проще некуда. Слушать эту историю и поверить в нее как в единственно возможную истину. Всем своим сердцем и маленьким мозгом поверить и не сомневаться в том, что все произошло именно так как ей поясняют и никак иначе.

И вот, когда все готово, надрессированную свинку отправляют сдавать отчет к имперцам. И при допросе, какие бы техники дознания имперцы не применили, они не найдут никакой лазейки и останутся ни с чем. Потому что даже если вскрыть этой свинке весь мозг и прочитать каждое ее воспоминание, то найдешь только клубы, бары, кучу баб, спортивные тачки, дорогое пойло, заграничные курорты, яхты и, разумеется, удобную боярскому совету версию правды.

А допросить реальных участников преступления без открытого дела в Имперском суде по закону просто невозможно.

Вот и получается, что Бутурлин совершенно прав и раз у имперцев нет полномочий сунуться на остров, то у бояр будет все время мира, чтобы подготовить какую угодно версию сегодняшних событий.

Главное собрать вместе минимум треть членов совета для экстренного заседания и моя смерть у них в кармане. С приездом Вельяминова их как раз будет четверо. Ну еще не выпускать меня с территории, дабы избежать лишнего внимания и рисков, чем сейчас Бутурлин и занимается, не сводя с меня взгляда, хоть и внешне выглядит довольно расслабленным.

— Забыл сказать спасибо, — снова подал голос Бутурлин, нарушив тишину, — не знаю, как ты прошел барьер незамеченным… но ты не представляешь, насколько ты облегчил мне задачу, когда решил показаться.

Забавно. Жертва еще ни разу в жизни не благодарила меня за то, что я пришел ее убить. С этим миром явно что-то не так.

— На здоровье, — хмыкнул я, медленно шагая в сторону раскуроченного трупа Скрябина.

— На этот раз твоих фокусов не хватит, чтобы его поднять, — хихикнул Бутурлин, проследив направление.

Я оставил ехидное замечание без ответа, и Бутурлин продолжил разглагольствовать.

— Я уж думал Вельяминов меня прикончит на собрании.

— За что? — чуть удивился и поддержал беседу.

— За твоего папаню, — зло хмыкнул Бутурлин, — восемнадцать лет я кормил и давал работу этому ничтожеству, защитил его от общественной казни, приютил на собственной территории. И как он мне отплатил? Плюнул на клятву и сбежал!

— Так Игорь Жуков не у тебя? — искренне удивился я и одновременно расстроился, вспомнив слова Василисы.

— Скрывать правду от этих двух придурков было не так сложно, но Вельяминов бы этого так не оставил. Радовало лишь то, что эти бараны Скрябин и Жеребцов наворотили гораздо больше дел и я мог переключить гнев Вельяминова на них, — разоткровенничался Бутурлин, — только вот теперь это все не важно. Никакого гнева не будет. И все благодаря мне, — ударил себя в грудь кулаком боярин и зыркнул на меня, — ну и тебе тоже.

— Сказал же, на здоровье, — безразлично ответил я, и тут мне стал интересен один вопросик, — а кто еще знает, что Игорь Жуков сбежал?

— Никто не знает, — пожал плечами Бутурлин, — я думал, что успею поймать твоего папаню, но он как сквозь землю провалился. У вас это семейное, я полагаю.

— Это вряд ли, — поморщился я от такого сравнения.

— Даже жаль, что ты не доживешь до утра и все пропустишь, — покачал головой Бутурлин с ноткой напускного сострадания моей тяжелой судьбе, — твой отец нарушил клятву слуги и будет объявлен в международный розыск. Ты будешь казнен за убийство Ректора Академии и члена боярского совета. Ваши совокупные действия уничтожат те жалкие крохи репутации Жуковых, которая еще оставалась. Адлерберг открестится от вас в тот же день. Помолвку твоей сестренки разорвут и экстрадируют лишь бы отгородиться от Жуковых как можно дальше. И следующим на очереди будет… — тут у Бутурлина видимо взыграли остатки благоразумия, и он не стал произносить вслух, но этого и не требовалось.

Боярская свинья намекала, что после этих событий совет плотно возьмется за Императора, который семнадцать лет назад открыто поддержал последних трех выживших из рода Жуковых.

На секунду мне стало даже немного стыдно, что из-за моего любопытства я собственными руками отдал трон Российской Империи в лапы боярского совета.

Только вот все это красиво нарисованное будущее легко разбивается одним движением руки.

Бутурлин выливал на меня поток информации чтобы выговориться и позлорадствовать, увидеть в моих глазах отчаяние, вину и ужас от осознания того, что я сотворил. А я в это время стоял над трупом Скрябина и втягивал внешнюю хаотическую энергию, которую выделяли энергоканалы мертвого Ректора.

Все запасы энергии, которые имел одаренный перед смертью переплетаются и начинают рассеиваться в окружающем пространстве. Видоизменяются и мутируют по только хаоситам известным законам.

Я ненавидел этот непредсказуемый тип энергии, хоть дед и научил меня его использовать, делал это я всего пять раз за всю жизнь и только когда других вариантов не оставалось.

Лишь одаренный ранга Архимага имеет шансы справиться с настолько непредсказуемой силой, поэтому Бутурлин не допускал ни единой мысли, что такое возможно.

Стоит признать я и сам был не до конца уверен в успехе, но в отличие от формирования смешанного внутреннего потока, который напрямую зависит от моих внутренних запасов энергии, хаотическая энергия поддается техникам оперирования внешней энергии, которые остались при мне.

Энергия хаоса хороша тем, что стоит тебе ее понять, прочувствовать и она сама подскажет тебе как с ней работать. Я медленно напитывал хаотической энергией лишь руки, потому что понятия не имел как моя подавляющая печать отреагирует на контакт с хаосом. В худшем случае, мгновенная смерть.

— Последний вопрос, боярин, — мягко проговорил я, — знаком ли тебе мальчишка, возможно ребенок альбинос с голубыми глазами и лазурной татуировкой в виде спирали на шее и запястье? — я чуть задумался, — или кто угодно с похожими чертами?

— Чего? — опешил от моего серьезного тона Бутурлин и по его потокам я понял, что он ничего не знает, — и с чего это вопрос последний? До приезда Вельяминова еще полно врем…

Договорить боярину я не дал. Удерживать в себе хаотическую энергию и не допускать циркуляции по телу оказалось сложнее, чем я думал, и я схватил левой рукой лежащую под ногами саблю Скрябина.

Если бы я попытался это сделать со своими потоками мне бы не поздоровилось из-за защитного конструкта древнего артефакта. Но хаотическая энергия имела первоисточником именно силу Ректора, поэтому защита не сработала.

Я вложил всю силу и хаотическую энергию, что была в левой руке и швырнул саблю в самое слабое место в каменной стене. Точно туда, где были замурованы ворота. Артефакт с диким треском вошел внутрь стены и по ней начала разрастаться трещина.

— Как ты смог… — в панике вскочил Бутурлин, не веря своим глазам.

Я не успел расслышать что удивило боярина больше, сила броска или сам факт, что я смог взять артефакт в руки без последствий.

К этому моменту я уже соединил внутренние потоки и усилил ноги для рывка.

Когда Бутурлин дернулся, я был уже на полпути к выходу с территории. Боярин понял, что укрепить ворота не успеет, поэтому активировал ту же технику, что и со Скрябиным, и в меня полетели каменные обломки от стен. Но Бутурлин боялся меня убить и их скорость была смехотворной.

Я легко от них уклонился и тут заметил под ногами сгусток энергии.

— Как скучно, — пробормотал я, но специально подставился под один из вылезающих из-под земли шипов.

От попадания по касательной я упал, несколько раз прокатился по земле и замер перед трещиной в барьере. Шип зацепил ногу и бок. Глубокая царапина прошла почти до самого плеча и активно кровоточила.

Отсюда я слышал, как радостно выдохнул Бутурлин тому, что смог меня остановить. Бурые потоки жалких остатков энергии почти выдохшегося боярина устремились в трещину, за которой я слышал обеспокоенные голоса зевак, привлеченных шумом и вспышками энергии. Бутурлин выжимал из себя все, лишь бы не позволить никому увидеть, что происходит внутри.

— Жалкая падаль, — тяжело дыша гневно бросил боярин, — не переживай, сдохнуть раньше времени я тебе не позволю.

Мое истекающее кровью тело, лежащее на земле, он игнорировал, но из вида не упускал. Я это чувствовал. Ну и ладно, я и не рассчитывал, что боярин опять расслабится рядом со мной, мне было достаточно того, что он вообще подошел близко.

Я подобрал ноги под себя и оттолкнулся от земли, выставив вперед правую руку, которая тут же вошла в грудь. Боярин предусмотрительно оставил на себе потоковый доспех, но для хаотической энергии, которая осталось в правой руке это не имело значения.

Грудина Бутурлина хрустнула, и он тут же завалился на колени, отчаянно пытаясь вдохнуть. Держался за горло и едва слышно хрипел. Покрасневшие глаза в ужасе таращились на меня. Я выпрямился во весь рост и встретил взгляд боярина, в котором ясно читались всепоглощающий страх, отчаяние и ужас. Все точно, как в тот раз в поместье Романовых. Никаких изменений.

Потоки боярина достаточно сильно разбушевались, чтобы у меня было немного времени. Трещины в груди спишем на бой со Скрябиным, а переломов у него нет. Нового мне это свинья больше ничего не скажет, да и пора кончать с этим вечерним импровизированным представлением.

— Знаешь какой заголовок предпочитаю я? — без тени улыбки протянул я мертвым голосом, — «Два члена боярского совета устроили кровавую бойню за кресло Ректора», или еще вот такой мне нравится, «Ректор Академии героически погиб, спасая студента».

Бутурлин моего креатива не оценил, и я пожал плечами. Не каждому боярскому выродку дано понять мысли творческой натуры.

Остался последний штрих, ради которого я до последнего держал в правой ладони хаотическую энергию. Скрябина убил не я. Бутурлин атаковал меня первым. На этих истинных фактах я планировал базировать свою линию защиты. С имперцами не прокатят такие фокусы, которые я применял, когда проходил блиц.

И оставалась последняя проблема. Как в панике убегающий студент смог убить Магистра?

Я повернулся и с усилием выдернул артефактную саблю из стены правой рукой. Выдохнул, сконцентрировал столько смешанной энергии сколько мог в другой руке и перебросил саблю туда.

Из горла вырвался короткий вскрик боли. Пальцы на левой руке тут же обледенели, а в ладони прожгло дыру. Я с усилием качнул стремительно убивающий меня артефакт и воткнул его в сердце парализованного Бутурлина. Тело боярина обмякло и завалилось набок.

Я одернул ладонь от рукояти сабли и поморщился от увиденного. Пальцы изогнуты и заморожены, ладонь и запястье прожжены насквозь, а все предплечье неестественно вывернуто изнутри и изъедено маленькими дырочками до костей.

— Сраный Скрябин, — гневно выплюнул я и оперся на забор, который медленно начал осыпаться без подпитки Бутурлина.

Мощь защитного конструкта на артефакте Ректора оказалась посильнее, чем я предполагал.

Я перевел взгляд на мертвое рыло Бутурлина и лицо само расплылось в улыбке. Убивать бояр приятно. Убивать членов совета приятно втройне. Увидеть, как один член боярского совета убил другого бесценно.

В глазах вдруг резко потемнело, а сердце будто пронзили ножом. Я припал на колено и только сейчас понял в чем проблема. Наивный дурак. Расслабился как сраный дилетант. А ведь я еще не закончил!

— Дерьмо, — выругался я и поднял дрожащую правую руку и поднес к лицу, чтобы рассмотреть ладонь.

Остатков хаотической энергии там не было, потому что контроль на миг дрогнул, и я пустил эту всепожирающую хрень в свои потоки.

Тело пробила дрожь от запредельной концентрации. Пот лил ручьем, а печать болела сильнее обычного, но я не мог позволить хаотической энергии дойти до нее. Слишком велик риск. Слишком…

— Ааа — из горла вырвался крик.

Я всеми силами пытался вытянуть хаотическую энергию из тела, но она липла к моим потокам, сливалась с ними и ползла все ближе к печати. Замедлить удалось, но это все на что я был способен в таком состоянии и совершенно не то, что нужно.

Задерживаясь в теле, хаос начинает впитываться в сами энергоканалы, как паразит и изменять их.

Необходимо выплеснуть его… но сейчас это будто пытаться плыть против бурного течения горной реки. Самый простой способ, это дать хаосу сделать полный круг по моим потокам и высвободить там же откуда он и зашел.

Но так он неизбежно дойдет до печати…

— Срань, — прохрипел я и сконцентрировал все крупицы своей энергии что остались в теле в области затылка.

Боль от печати многократно усилилась, и я без сил завалился на землю. Тело забило в конвульсиях… сейчас или никогда. Я перестал сжимать энергоканалы и замедлять хаотическую энергию, и она понеслась по телу. В миг, когда она дошла до печати я зажмурился, ожидая худшего, но боль исчезла.

Совсем. В один момент я ощутил силу и легкость своего собственного тела из прежнего мира, которое не сдерживает никакая подавляющая печать. Это пьянящее чувство свободы и власти.

Но стоило хаотической энергии проскочить печать и уйти дальше по телу, как боль вернулась.

Осознав, что не произошло ничего непоправимого я расслабился и позволил красному потоку вернуться в свое русло, а астральной энергии в организме не осталось ни капли.

Я не сбавлял концентрации пока хаотическая энергия не прошла по всем моим каналам и не вернулась к правой руке. Высвободить ее из тела сейчас удалось без проблем и только тогда я осознал, что справился.

И не умер. Стареешь, Марк. Было близко.

С меня ручьем лил пот вперемешку с кровью. Одна рука не слушалась, сил едва хватало, чтобы дышать.

Я еще раз просканировал потоки, чтобы убедиться, что во мне не осталось ни крупицы хаотической энергии. Важно было ни оставлять в себе ни капли. Стоит хаотической энергии впитаться в энергоканалы, как она неизбежно станет частью моих потоков. Начнет влиять на меня и постепенно подменять энергию внутри.

Структура и сила потоков усилится, но также она изменится и станет зависимой от хаотической энергии.

Поначалу этого не заметишь, но обернуться не успеешь, как вообще не сможешь смешать свои потоки без вливания в них хаоса. И тогда придется убивать каждый раз, чтобы восстановить запасы.

Путь хаосита это путь постоянных убийств. Без них тело охватит невообразимая ломка, от которой спасет лишь смерть. У этих гребанных психов даже мозг чернеет под влиянием хаоса и пути назад не будет.

Голоса за спиной усилились. Я отчетливо слышал крики и глухой стук камней.

Сцена полностью подготовлена, пора бы пустить зрителей.

— Помогите! — крикнул я и прислушался.

Судя по звуку, интенсивность разбора завалов увеличилась.

— Отлично, — прокряхтел я и нашел точку опоры.

Медленно поставил тело в вертикальное положение и поковылял к освободившемуся проходу. Мне очень хотелось своими глазами увидеть среди толпы лицо боярина Жеребцова, когда он поймет, что я вчера имел в виду под словом «нападать».

Глава 23

Солнце скрылось за горизонтом, и размеренная жизнь вечернего Санкт-Петербурга в этот совершенно обычный октябрьский вторник начала медленно затихать.

Затихать везде, кроме острова Академии, который сейчас светился ярче новогодней елки на дворцовой площади.

Полицейские кордоны перекрыли въезды и оцепили периметр. Если присмотреться, то за ними можно было увидеть крупные скопления императорской гвардии.

Особо любопытные горожане толпились вместе с журналистами, пытаясь понять, что происходит.

Вокруг острова дежурили имперские суда, а сверху кружил вертолет. Все средства массовой информации с придыханием ждали развития событий, но пока дальше кордонов никого из них не пропустили.

В ста метрах от западного кордона стоял тонированный внедорожник. Отсюда хорошо просматривался весь нарастающий вокруг острова хаос. Ни один здравомыслящий человек не хотел бы сейчас оказаться внутри этой машины, а прохожие инстинктивно чувствовали опасность и обходили ее стороной.

Михаил Вельяминов нервно постукивал жирными фалангами пальцев по кожаной обшивке салона. Его массивная ладонь вибрировала в такт ярости, бушующей в душе старого боярина.

Личный водитель ранга Мастер сидел, стиснув зубы от боли.

Вельяминов прекрасно умел контролировать потоки, но его родовая сила по своей природе непроизвольно влияла на ближайшее окружение боярина. И чем хуже было его настроение, тем опаснее.

Ни один одаренный ниже уровня Подмастерья не смог бы и пяти минут простоять рядом с лидером совета в таком настроении. Едкая зеленая аура, которую непрерывно излучают потоки старика, убила бы раньше.

Если бы не защитные конструкты на внедорожнике боярина, в опасности бы оказались все живые организмы в радиусе пяти метров.

К сожалению для водителя, ему от этого было только тяжелее. Бедняга откровенно боролся за жизнь изо всех сил, сопротивляясь воздействию и только в самый последний момент заметил, как к задней двери автомобиля подошли трое мужчин.

— Впусти, — прохрипел Вельяминов.

Водитель в ту же секунду выскочил из машины. Позволил себе постоять секунду, чтобы унять дрожь в теле и привести себя в порядок. После чего медленно обошел внедорожник, открыл дверь и почтительно поклонился.

— Его сиятельство ждет вас, — раболепно произнес он, глядя в пол.

Опрятный высокий мужчина с тонкой бородкой окинул водителя взглядом и сочувствующе покачал головой.

— Благодарю, — деликатно произнес он, приподняв черно-золотой цилиндр и заботливо добавил, — можешь остаться снаружи.

С этими словами боярин нырнул внутрь автомобиля.

— Ты чуть не убил беднягу, — сочувственно вздохнул Коновницын и откинулся поудобнее.

— Кого? — безразлично бросил Вельяминов.

— Водителя, — кивнул Коновницын.

— Нашел бы другого, — отмахнулся лидер совета, — что узнал?

— Сейчас на остров соваться не стоит. Всеволод Скрябин и Леонид Бутурлин мертвы.

Дверь автомобиля жалобно заскрипела под давлением массивной руки Вельяминова и Коновницын, давно привыкший к подобному, одним кивком усилил барьерный конструкт.

— Кто это сделал? — низким голосом спросил лидер совета.

— Выясняем, — сухо ответил Коновницын, — с их поместьями уже работаем. Следов не будет. Но доступа к рабочему особняку Бутурлина на острове у нас пока нет.

— Там не найдут ничего важного, — скривился Вельяминов, потирая подбородок, — Жеребцов замешан?

— Напрямую нет, но имперцы его привлекут как косвенного свидетеля, — доложил Коновницын.

— С какой стати? Подбрось им другого, — гаркнул Вельяминов, но по глазам собеседника видел, что это еще не все новости.

— Не выйдет. Допроса Жеребцова не избежать из-за его недавних контактов с выжившей жертвой.

— Дай угадаю, — ледяным голосом отозвался Вельяминов и воздух вокруг пошел рябью, — жертва Марк Жуков?

— Да, — кивнул Коновницын и перевел взгляд в окно, — не переживай, у имперцев нет ничего конкретного. Жеребцова подготовим. Куда важнее вынужденная заморозка проектов внутри Академии. Сроки сдвинутся, они будут недовольны…

— Они не твоя забота, — выплюнул Вельяминов, — свяжись с Трубецким, пусть выгонит имперских собак с моей земли сегодня же!

— Трубецкой уже в пути. Его команда профессионалы. Они найдут лазейку, а если лазейки нет, создадут. Но не за одну ночь.

В машине повисло тяжелое молчание. Шум со стороны острова доносился все отчетливее и это изрядно нервировало обоих бояр, но реагировать нужно незамедлительно, иначе последствия будут куда серьезнее.

Все что боярский совет мог сейчас это минимизировать потери и адаптироваться к ситуации. И Вельяминова нынешнее уязвимое положение бесило больше всего, так как напоминало прежние времена, когда совет и слова не мог сказать поперек воли императора.

— Свяжись сегодня с князем Вяземским и верни из Томска своих ребят. Они мне нужны, — после паузы сухо приказал Вельяминов.

— Всех? — лишь уточнил Коновницын.

— Всех.

— Будет сложно. В Томской губернии сейчас неспокойно. К тому же привлечем внимание Императора.

— Насрать, выполняй, — гневно процедил Вельяминов, — и найди в какой помойной дыре сейчас валяется двоюродный брат Скрябина. Доставь его мне.

— Антона? Какая польза от этого изгоя и алкаша? Неужели… — прищурился Коновницын.

— Да, передам ему управление родом Скрябиных. Имперские собаки почуяли кровь и без жирного куска мяса не отстанут.

— Целый древний боярский род, не слишком ли жирный кусок мяса ты собираешься им подарить? Скрябины десятилетиями были верны нашим планам. Совету не понравится такой ход.

— Пусть радуются, что не окажутся на их месте, — ледяным тоном отрезал Вельяминов, — что касаемо Бутурлиных… вызови Руслана из Ярославской губернии.

— Сделаю, — кивнул Коновницын, — что по поводу ячеек в Москве? Новости дойдут быстро, и кое-кто посчитает сегодняшние события проявлением слабости.

— Верни туда Куракина. Пусть объяснит им что ничего не изменилось. Доходчиво объяснит, — со сталью в голосе вставил Вельяминов.

— Куракин не согласится уехать.

— Плевать я хотел на его согласие, — вздрогнул Вельяминов, — одержимого местью идиота мне еще тут не хватало. Чтобы сегодня же его ноги в этом городе не было.

Коновницын сидел, сложив ногу на ногу и меланхолично покручивал в руках свой цилиндр. Навалившаяся гора проблем ничуть не волновала его. Обычная рутина. В отличие от Вельяминова старый вояка уже давно перестал испытывать какие-либо чувства. Будь то удовлетворение, радость, страх или тревога.

После кровавой битвы в Иркутске с самым сильным существом какое ему только довелось встретить, все вокруг казалось серым и неинтересным. Мир будто потерял краски. Дни были похожи один на другой. Серость, рутина и ни одного достойного врага.

В отличие от остальных членов совета, Коновницын не любил все эти подковерные игрульки и теневые сражения за власть. Кровь в его жилах заставляла бежать быстрее лишь настоящая битва. С врагом, которому ты можешь посмотреть в глаза. Ощутить его силу, его гнев, его решимость.

Действительно сильным и достойным уважения врагом, а не тем сбродом, который сейчас посылают на фронт китайцы.

И сойтись с ним в смертельной битве, результат которой нельзя предсказать. Только так Коновницын мог почувствовать себя живым. И долгих семнадцать лет не происходило ничего, что могло хоть как-то вызвать в нем интерес.

До сегодняшнего дня.

— Я сделаю все что ты сказал в лучшем виде, — беззаботно проговорил Коновницын, — но мне плевать какие у тебя планы на пацана. Он мой, — резко изменившимся тоном добавил он с едва заметной улыбкой.

Вельяминова передернуло от такой наглости, но его потоки, наоборот, успокоились, а дрожь в жирных пальцах унялась. В момент, когда должен был разозлиться, лидер боярского совета впервые за всю беседу довольно улыбнулся.

— Думаешь пацан мог убить Скрябина или Бутурлина? — поднял бровь Вельяминов.

— Или обоих, — предположил Коновницын.

— Он стал тебе интересен, — догадался лидер совета и потер запотевшие ладони.

— Немного, — пожал плечами Коновницын.

— Не переживай, — усмехнулся Вельяминов и ткнул жирным пальцем в тощее плечо друга, — ты единственный кому я могу это доверить. И чтобы тебя ничего не отвлекало, можешь делегировать другим все текущие проекты. Кроме тех что касаются этого дерьма, — кивнул в сторону Академии Вельяминов.

— Все проекты? Даже…

— Все, — уверенно кивнул Вельяминов, — отныне тебя должен волновать только Марк Жуков. Разберись с проблемой. И не так как в прошлый раз…

— Голицын лично вмешался, — недовольно скривился Коновницын, — без шума бы не обошлось.

— Знаю, — стиснул зубы Вельяминов, — с этого и начни. Голицын не просто так отозвал сынка с фронта. И в Жукова вцепился не просто так.

— Я же сказал, — резко перебил Коновницын и нацепил цилиндр, — я беру пацана на себя. И мне не нужны указания как выполнять свою работу. Прибереги их для других.

— Знаешь, — взбодрился Вельяминов, — таким ты мне нравишься куда больше.

— Себе тоже, — вежливо кивнул Коновницын и вышел из машины.

Утро среды выдалось скомканным. Мне с трудом удается восстановить в памяти всю хронологию событий, как именно я очутился здесь, в том самом кабинете с тремя удобными черными диванами, где Голицын угощал меня олениной.

Помню, как протиснулся сквозь завалы посреди десятков ошарашенных моим внешним видов студентов. Как расстроился, что не встретил среди толпы хари Жеребцова.

Видимо только на силе чистого злорадства я и мог стоять на ногах до того момента, потому что там я и упал. Потом помню, как меня несут. Крики. Сирены. Много незнакомых обеспокоенных лиц. Носилки. Капельницы. Сраные прожекторы светящие прямо в лицо.

Все на что мне хватало сил в эти моменты, которые сейчас всплывают в голове смутными воспоминаниями, это анализировать потоки вокруг на предмет агрессии. Но бояре были слишком ошарашены произошедшим и не попытались ничего сделать, так как слишком быстро им пришлось защищать собственные жопы.

Как только я ощутил на территории присутствие таких знакомых энергетических слепков имперских агентов и гвардии, я позволил себе расслабиться и провалиться в сон.

На короткое время.

Потому что как только за меня взялись целительницы Академии, стало резко не до этого. Работали грубо и без капли осторожности. Если бы я сдох прямо в процессе, никто бы из них не расстроился.

Пусть и варварскими методами, однако они спасали мне жизнь и не могли навредить. Точно не с имперцами за спиной.

Благодаря тому, что на этот раз у меня в теле был красный поток, техники целителей хоть и не особо эффективно, но работали так как должны были. Дальше я помню лишь боль и периодические вспышки, которые исчезли только тогда, когда в окно палаты ударил солнечный свет.

Потом появились ребята в гвардейских мундирах и ничего не объясняя привели меня сюда.

Впервые присутствие неподалеку имперского агента я ощутил между вспышками боли еще ночью. И с тех пор оно меня не покидало, но на допрос меня пока так и не вызвали, и сейчас где-то за закрытыми дверями кто-то бурно обсуждает мою судьбу.

А я что.

Я рассматриваю картину какого-то усатого мужика тщетно пытаясь понять кто он такой и чем заслужил свое место на стене рядом с такими классными диванами.

Лежать на этом черном произведении мебельного искусства, будто парить на настоящем облаке. Чистое блаженство. Надо бы стащить один такой себе в общагу. Хотя, в комнату не влезет. Ну тогда поставлю в коридоре.

Чувствовал я себя сейчас сносно. Целительницы хоть и грубо, но очень качественно выполнили свою работу, и я еще раз восхитился их мастерством. В Академии деда таких талантливых кадров в этой области не было.

Правда убийств и насилия там было куда меньше. В Академии имени самого большого садиста в мире. Невероятно, но факт.

Циркуляцию красного потока я сохранил и это радовало. Да я не вынимал его из источника, но с такими повреждениями тела он мог начать восстанавливать раны без моего ведома. Это тело физически развито хорошо, но навряд ли оно было при смерти столько же раз сколько тело в моем мире.

Астральный поток за ночь неплохо восстановился и почти достиг максимальных значений, которые я могу удерживать в себе без последствий с учетом печати.

Энергоканалы не повреждены и не осквернены хаосом. Единственной проблемой осталась ограниченная подвижность левой руки. Сраный артефакт Скрябина разорвал не только кожу, но и потоковые связи, а частицы силы защитного конструкта въелись в саму плоть и кости.

По словам целительниц на полное восстановление подвижности руки уйдет не меньше недели.

Дверь распахнулась, прервав мои мысли. Я повернул голову и улыбнулся.

— Здорово, Арс, — махнул я рукой, — присаживайся. Чувствуй себя как дома.

Двухметровый амбал нахмурился и медленно закрыл дверь.

— Ты прямо притягиваешь проблемы, парень, — грубо бросил он, продолжая стоять на месте.

— Знаешь, меня немного напрягает, что ты со мной не здороваешься, — вздохнул я, — я ведь вроде как личный дворянин. Важная личность, все дела.

— Опальный и никому не нужный, — припомнил мне мои же прошлые слова Арсений и таки присел на кресло неподалеку, — к тому же я тебе не простолюдин в ножки кланяться и выше тебя по статусу.

— А как же вежливость? Я думал мы друзья, — обиженно бросил я, — или ты обиделся на то, что я тебя личным водителем назвал?

Арсений насупился еще больше, отчего его брови соединились. Его серьезная реакция на мои слова меня забавляла. Особенно учитывая обстоятельства, он наверняка в курсе вчерашних событий.

— В следующий раз поздороваюсь, — без тени улыбки ответил Арсений, — если тебя не казнят за убийство.

— Я защищался, — тут же отозвался я веселым голосом, — Слушай, Арс. Меня тут уже два часа держат. И в отличие от прошлого раза не кормят, не подскажешь что там происходит?

В этот момент в дверь тактично постучали, и Арсений в тот же миг подскочил к двери и открыл ее.

В кабинет зашел хорошо знакомый мне статный светловолосый парнишка и в знак уважения важному гостю я поднялся с дивана.

— Олег Станиславович, — приветственно кивнул я.

На этот раз сын Генерал-Губернатора выглядел уставшим и не так идеально держал под контролем свой смешанный поток. Такое ощущение, что это он вчера бился с Магистром, трогал древние артефакты и тесно знакомился со всеми целительницами Академии.

— Марк Игоревич, — вежливо ответил Олег Голицын и присел на то же кресло, что и в прошлый раз.

Я последовал его примеру и расположился напротив. К моему удивлению, Арсений не покинул кабинет, а закрыл дверь и остался стоять с этой стороны.

— Видимо, сегодня без оленины, — нарушил я тишину.

— Увы, — развел руками Голицын и его взгляд тут же стал максимально серьезным, — у тебя талант привлекать неприятности, да? Две дуэли со смертельным исходом за два дня. Побег из Академии и подозрительная активность в теневых кругах. И менее чем через сутки после того, как Арсений тебя оставил, тебя находят полуживого рядом с двумя трупами членов боярского совета. Может, не зря тебя называют внуком Иркутского дьявола?

— Так демона или дьявола? — машинально переспросил я, — везде пишут и называют по-разному. Так мне интересно, мой дед был дьяволом или демоном? Это разные вещи.

— Я думал мы говорим серьезно, — не оценил шутку юмора Олег Голицын и нахмурился еще больше, чем Арсений.

Чего все такие хмурые и серьезные вокруг не пойму. Алло, ребята. Тяжелая ночка тут была у меня.

— Ладно, Олег, — кивнул я, — давай серьезно. Я не был инициатором ни одной из дуэлей и вообще был не особо то в состоянии сражаться. Побег мне обеспечил твой же слуга и от убийц прикрыл тоже он. А что касаемого вчерашнего, пытались убить меня, и я защищал свою жизнь, и кроме имперского агента, который стоит за дверью, в правоте своих слов я убеждать никого не собираюсь.

Олег Голицын продолжал внимательно буравить меня взглядом еще пять секунд, после чего немного расслабился и выдохнул.

— Я тебя услышал, — проговорил Олег и перевел взгляд на Арсения, который все это время меня внимательно изучал, — что скажешь?

— Мое мнение не изменилось, ваше благородие, — тут же отрапортовал Арс и сын Генерал-Губернатора вернул взгляд на меня.

— Ну раз Арсений за тебя поручился, — с явным облегчением выдохнул Олег Голицын, — слушай что будет дальше.

Глава 24

Я искренне удивился, что слуга с рангом слабенького Ветерана обладает властью за кого-то поручаться перед самим Голицыным и кинул на Арсения уважительный взгляд.

Хотя он сразу мне понравился. Идеальный слуга. Исполнительный, немногословный и насколько я могу судить по короткому знакомству, идеально работает и дает результат.

Надрессировать его здороваться и чуть меньше хмуриться и цены ему не будет.

— Семья Голицыных встает на твою сторону в конфликте, — с важным видом добавил Олег Станиславович Голицын и сделал паузу.

Видимо, чтобы я пал ниц в благодарности, но я даже не дернулся, и парень продолжил:

— И, как только общественность узнает, что мы провели инициацию до фактического допроса, об этом станет известно всем. По-хорошему, советник отца настаивал на отмене процедуры до момента, пока разбирательства по делу не утихнут, но решение оставили за мной. И я его принял только что. Надеюсь, ты осознаешь, как мы рискуем? — с нажимом проговорил Олег Голицын.

Я пристально смотрел в глаза Голицына и подбирал выражения помягче. Сынок политика умело манипулирует и пытается вменить мне чувство обязанности, благодарности, чтобы со мной было легче работать.

Но по факту, дело не в вере в меня, а в том, что выгода Голицыных перевешивает риски. Я бы на их месте поступил бы также и испытывать никакой благодарности я за это не собираюсь.

Наоборот, осознав это я немного разозлился, но виду не подал. Мнение об Олеге пока не поменялось, парень искренне преследует интересы империи и не боится рисковать, это мне нравится, поэтому ссорится не хочется.

— Понимаю, — кивнул я, — если меня обвинят в убийстве члена совета, это больно ударит по вашей репутации. Может, даже смертельно…

— Рад что ты все осознаешь… — начал Голицын, но я его перебил и продолжил.

— …Олег. Говорим откровенно, как и договорились на этом самом месте. Я тебе нужен. Пока я не до конца понимаю в чем именно заключается твоя задача с рекрутами, но во мне ты видишь идеального кандидата. Незаменимого, я полагаю. И вчерашние события убедили тебя в этом еще больше.

Арсений едва заметно дернулся от моих слов, а вот Олежка сохранил полную внешнюю невозмутимость. Похвально.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что я не прав, — с вызовом сказал я.

— Ты прав, — не стал юлить Олег, выдержав мой взгляд, — но, если бы Арсений за тебя не поручился, я бы спустился вниз и отменил инициацию. А на мое место зашел бы неприятный тип в сером костюме.

— Верю, что так и есть, — согласился я, — позволь вопрос, как скоро мы отправляемся в Лондон?

После этих слов железная выдержка Олега Голицына дала слабину и его тело дрогнуло, а смешанный поток ускорился будто перед атакой. От Арсения тут же повеяло чувством опасности, и я рефлекторно смешал потоки.

— Арсений! — грубо бросил Олег Голицын, почувствовав перемену обстановки в кабинете.

Только после этого его слуга успокоился и перестал излучать агрессивную ауру. Занятно. Я почуял от Арса опасность и даже тело среагировало, но его потоки даже не шелохнулись.

— Откуда такие выводы? — напряженно спросил Голицын, вернув взгляд на меня.

Ух как сын Генерал-Губернатора напрягся. Крикнул на Арса, а сам потоки не удержал в узде. Они что, раньше не встречали людей, которые умеют работать головой?

— Ищешь студентов-аристократов, пятерых, — начал я и притормозил, — четверых, если быть точным. Получается, с каждого курса по одному, отчасти поэтому я так важен. Остальные первокурсники тут, мягко говоря, не впечатляют. А ведь кандидат еще не должен быть связан с боярским советом.

Олег Голицын нахмурился еще сильнее, но пока молчал и я продолжил.

— Цель попасть на мероприятие в одной из европейских стран, именно за их внимание сейчас идет скрытая война. Не знаю, что там будет, собрание, конференция, обмен опытом, показательный турнир, что угодно можно использовать как повод. Но это событие произойдет очень скоро, потому ты так спешишь. Потому ты не можешь себе позволить отложить инициацию. Будет слишком поздно.

— Красивая фантазия, но почему именно Лондон? — не выдержал Голицын.

— Я долго ломал голову почему именно я. Самый сильный первокурсник? Да, но этого мало. Но сегодня, когда меня привели именно сюда, в единственное додзе на территории Академии, которое не подвластно боярскому совету, паззл сложился.

Я не стал подставлять Василису и упоминать наш недавний откровенный разговор, без которого мне было бы чуть сложнее составить картинку целиком.

— Про пятерых рекрутов ты мне не врал, только вот забыл упомянуть, что один из них уже найден и находится на позиции. В Лондоне.

— Откуда у тебя эта информация, — едва сдерживаясь процедил Голицын, и я почувствовал, как на двери появились дополнительные барьерные конструкты.

— Логика, — вздохнул я, — продолжать? Зовут рекрута Варвара Богданова. Прекрасный выбор, я считаю. И тут мы возвращаемся к еще одному вопросу. Почему я изначально был в числе потенциальных кандидатов. Даже еще до боя с Гурьевым. Без всякой демонстрации силы. Потому что в Лондоне моя сестра. И я ваш ключ к ее жениху.

— Ты с кем-то делился своими… — Олег замялся, подбирая корректное слово, — фантазиями?

— Нет, — покачал я головой, — да и не собираюсь. Ты прав, в текущем раскладе я незаменимый кандидат. В том числе потому, что я ненавижу бояр. Правда, ты, наверное, уже догадался. Ну что, пошли на эту твою инициацию, или у тебя еще есть ко мне вопросы?

— Никаких, — устало потирая виски сдался Голицын, — только один нюанс. Арсений.

— Ах да, обновить клятву с учетом моих фантазий, — вздохнул я, — военная тайна все дела. Может тогда ответишь когда летим?

Олег Станиславович Голицын не ответил, а просто молча покинул кабинет, напоследок что-то шепнув Арсению. Кажется, он остался не очень доволен после нашего разговора. Странный какой. Сам ведь тут лозунги за откровенность задвигал. Эх, поэтому то я и не люблю влиятельных аристократов.

Такие ранимые.

Арсений не сказал мне ни слова и обстановка в целом немного обострилась. Мы вернулись к чисто рабочим отношениям, где слуга Голицыных просто молча выполняет свою работу.

Вот и сейчас он буднично обновил печать с военной клятвой, открыл дверь и кивнул мне двигать на выход. Через минуту я уже спускался по лестнице в сторону боевой части додзе, которая была отсюда как на ладони.

Естественно, никаких боев и тренировок в данный момент не проводилось. Непосредственно перед боевой площадкой на небольшом возвышении располагалась вип-ложа для членов комиссии. За ними небольшая сидячая трибуна для немногих допущенных к мероприятию. Все это дело было укрыто как минимум пятью барьерами.

За границами поля и барьеров периметр охраняли имперские гвардейцы. Небольшой отряд охраны также стоял на входе в додзе. Ни одного постороннего лица в помещении я не увидел.

Арсений молча довел меня до самого поля, и я думал он останется здесь, но слуга Голицыных ступил на песок вместе со мной и его ценность в моих глазах вновь подскочила на пару пунктов.

Лишь за пару метров до вип-ложи членов комиссии, Арсений едва заметно похлопал меня по спине и тихо произнес:

— Удачи, парень.

Я остановился, а слуга Голицыных прошел дальше и занял место на трибуне наблюдателей. Я полной грудью вдохнул насыщенный частицами энергии воздух боевой площадки додзе. Ощутил приятное покалывание и неповторимый местный запах цветов.

Прекрасное место. Тут я чувствовал себя в своей тарелке. Уютно. Спокойно. Умиротворенно. Даже не смотря на два десятка незнакомцев, которые пожирали меня глазами. Кто-то с интересом и любопытством. Кто-то со страхом. Кто-то с ненавистью. Равнодушных я не обнаружил.

Атмосферка среди присутствующих конечно так себе. Будто это не инициация студента, а суд над серийным убийцей.

Слева в вип-ложе с нескрываемым раздражением сидел Бронислав Жеребцов, вызванный на мероприятие как представитель правления Академии. Жаль я не увидел его свинячью рожу ровно в тот момент, когда он осознал, что именно я убил его дружков по хлеву.

Хотя, технически я убил только одного.

Но и сейчас я мог с наслаждением наблюдать как такой грозный всемогущий проректор может лишь беспомощно смотреть на меня без возможности что-то сделать. Даже магматическую силу в воздух не выбросить, соседи не поймут.

Рядом с Жеребцовым в ложе сидел Олежка Голицын, и выглядел он еще более напряженно, чем в беседе со мной. В свои двадцать три он уже обладал немалым влиянием и являлся активным участником больших политических игр.

Похвально.

По центру комиссии с невозмутимым лицом располагался подтянутый мужчина средних лет в богато украшенном мундире. Станислав Голицын одним своим видом внушал уважение и трепет. Структура и мощь его багряных потоков завораживала. Без сомнения это сильнейший одаренный, которого я встречал лично в этом мире.

К этому моменту я успел узнать, что обряд инициации тут не отличается от такового в моем мире. Его используют не только в Академии на студентах, в Российской Империи есть целая структура, которая отвечает за регистрацию и наблюдение за всеми одаренными в стране.

Сам ритуал древний и в далеком прошлом его использовали, чтобы определить достоин ли конкретный одаренный звания воина. Тогда еще не было никаких рангов. Результатов инициации могло быть лишь два.

Достоин.

И не достоин.

Уже со временем ритуал видоизменялся и эволюционировал. Появились градации, ранги и прочее.

Но одно осталось неизменным.

По древней традиции инициацию мог провести лишь один из десяти сильнейших одаренных в стране. Эта традиция тоже немного видоизменилась, но сформировала негласное правило обязательного присутствия в комиссии одаренного ранга Архимага.

Нет Архимага, нет инициации.

Поэтому в Академии не могут себе позволить проводить ритуал инициации чаще одного раза в семестр и делают его для всех студентов разом. Архимагов в стране можно пересчитать по пальцам и пригласить их на ритуал не самая простая задача.

Сегодня эту почетную позицию занимал Станислав Голицын. И глядя на него, я начал уважать Олежу чуть больше. Убедить отца выкроить время так быстро и ради одного единственного студента это настоящий подвиг.

Далее в ложе сидела Василиса Михайловна Богданова, видимо, как представитель от места проведения инициации. Розовая фурия выглядела собранной и раскрепощенной. Пожалуй, она единственная из присутствующих кого ничуть не напрягали события вчерашнего вечера.

Последнее место в вип-ложе занимал брюнет с острыми чертами лица и бледным видом. Лишь по его серому костюму и энергетическому слепку я определил моего личного имперского агента, который пасет меня еще с ночи.

На трибуне позади каждого члена комиссии располагались знакомые и не очень лица. Среди них была Елизавета Алексеевна и несколько других представителей педагогического состава, парочка студентов с такими же красными повязками студенческого совета как у младшего Голицына, около десятка суровых телохранителей и советников Генерал-Губернатора и Екатерина Богданова с двумя слугами в смокингах.

Только позади имперского агента никого не было, но эти специфические ребята всегда работают в одиночку.

— Жуков Марк Игоревич, добро пожаловать, — взял слово младший Голицын, — раз все в сборе, — протяжным голосом продолжил Олег и хлопнул в ладоши, — можем начинать. Дмитрий Степанович, будьте добры.

Сын Генерал-Губернатора явно нервничал и чувствовал себя не до конца в своей тарелке, выступая перед такой аудиторией и в данной обстановке. Но папка видимо сказал, что раз инициировал все мероприятие, то сам его и веди. Не менее полезный опыт для молодого аристократа, чем убивать китайцев на границе.

Из небольшого подтрибунного помещения показался знакомый пухленький мужичок с залысиной. Профессор по артефакторике Дмитрий Степанович Дверницкий, не без усилий, тянул за собой металлическую тележку с накрытым плотной тканью крупным предметом.

Справиться с тяжелой поклажей отцу помогал тот самый студент-пухляш, которого я встретил вместе с гопниками на ночной аллее. Имени его я не знал, да и этого было не особо важно, как и то, что семейство пухляшей сейчас делало.

Но так надо, поэтому, как и все присутствующие, я просто ждал пока тележку докатят до поля.

Оба Дверницких не рискнули тащить тяжелую поклажу дальше по песку и остановились на границе поля. Голицын младший тут же махнул рукой и пара членов студенческого совета сидящие за его спиной ловко спрыгнули и в один миг поставили тележку непосредственно между мной и комиссией, после чего вернулись на места.

Оба Дверницких склонились в поклоне перед высокопоставленными членами комиссии, после чего младший спешно засеменил обратно в подтрибунное помещение, а старший подошел к тележке и взял слово.

— Судари и сударыни. Меня зовут Дмитрий Степанович Дверницкий, и мне выпала честь сегодня представить вам один из самых ценных артефактов Академии, «Длань древнего…» — начал подрагивающим голосом вещать профессор артефакторики и я понял, что это надолго.

— Не нужно профессор, — громко перебил я и прокашлялся.

Кто-то облегченно вздохнул, что не нужно слушать довольно нудное официальное выступление, но большинство удивилось и перевели взгляд на меня.

— Что…? — не поверил Дверницкий и ошарашенно замер, — что не нужно?

— Артефакта, — пожал я плечами.

Богданова усмехнулась, Жеребцов и младший Голицын закатили глаза, остальные наблюдали с интересом.

— Артефакт идентифицирующего типа обязательный атрибут любой инициации, — быстро сориентировался и встал на ноги Олег Голицын, — от того…

— Насколько долго я смогу держаться за него без последствий и будет зависеть мой ранг. Знаю. Но, Олег Станиславович, со всем уважением, прошу заметить, что это вовсе не обязательный атрибут инициации.

— Вообще-то обязательный… — нервно начал отвечать Голицын, но осекся из-за движения своего отца.

Архимаг положил руку на плечо сына и медленно поднялся на ноги.

— Марк Игоревич прав, — глубоким благородным тоном сказал старший Голицын и с нескрываемым любопытством в глазах уставился на меня.

От одного лишь внимания одаренного ранга Архимага мои потоки дернулись и пошли рябью, а тело непроизвольно напряглось.

— Что ты себе позволяешь, — вскочил Жеребцов, — собрался устроить очередной цирк?

Бедняга Дверницкий метался взглядом от одного члена комиссии к другому, потом ко мне и обратно. Но все никак не мог понять как ему на это все реагировать и потому просто стоял молча, дергался и озирался.

— Вовсе нет, — спокойным тоном ответил я, — ваше сиятельство Бронислав Иванович, неужели даже вы забыли истинную причину, по которой на каждой инициации должен присутствовать Архимаг?

Потоки Жеребцова воспылали, но он удержал энергию в себе и из-за этого его рыло пошло бордовыми пятнами.

— Как такой как ты смеет попрекать меня знаниями прошлого, — процедил Жеребцов.

— Такой как я? — улыбнулся я.

— Довольно, — властно прервал разговор старший Голицын, — Марк Игоревич, правильно ли я понял, что ты требуешь инициацию схваткой?

Некоторые присутствующие зашептались, понятия не имея, о чем идет речь. А Богданова старшая откровенно наслаждалась процессом. Уж она точно знала, что такое инициация схваткой. У нас был один и тот же учитель. Мой дед. А его методы были далеки от обычных.

Именно инициацией схваткой в древности определяли достоин ли одаренный называться воином. И все было проще некуда. Выдержал удар одного из сильнейших десяти магов страны — достоин. Не выдержал и сдох — не достоин.

Никаких тебе старинных дряхлых артефактов и секундомеров.

— Да, ваше сиятельство, — вежливо склонился я, — требую.

— Да как ты смеешь что-то требовать от самого Генерал-Губернатора! — вновь влез неугомонный Жеребцов.

Но одного непоколебимого взгляда Станислава Голицына хватило, чтобы боярин сбавил обороты.

— Но… ваше сиятельство, если каждый студент будет требовать инициацию схваткой, то… — уже спокойнее начал оправдываться Жеребцов.

— Сейчас передо мной только один студент, — твердо проговорил Станислав Голицын, — и видя его решимость, я не вижу ни единой причины отказать.

Жеребцову и этого было недостаточно, и он вновь попытался что-то сказать, но не смог. Могущественные багряные потоки Архимага мягко вдавили боярина обратно в кресло, ясно показывая, что разговор окончен.

Шепотки на трибуне усилились.

Станислав Голицын медленно снял мундир и один из телохранителей за спиной его тут же забрал. Родовым взором я завороженно наблюдал, как с сумасшедшей скоростью несущиеся по каналам Архимага потоки разливаются и изящно меняют форму.

Закатав рукава рубашки, Архимаг статной походной спустился ко мне.

В каждом его шаге, вдохе и движении ощущалась подавляющая уверенность и сила. Профессор Дверницкий не выдержал давления ауры, когда оказался в метре от старшего Голицына и вновь склонился в поклоне.

Архимаг размеренной походкой дошел до тележки с накрытым артефактом и от меня не уклонился его презрительный взгляд в его сторону.

— Дмитрий Степанович, — дружелюбно проговорил старший Голицын, — вы должны были запротоколировать результат, верно?

— Дда, — отчаянно закивал вспотевшей лысиной Дверницкий.

— Рассчитываю на вас, — кивнул Архимаг и медленно размял плечи, пропустил потоки по каждой частичке тела и с не скрываемым наслаждением выдохнул.

— А? — не понял Дверницкий и отшатнулся назад, — чччем я могу помочь? Ваше сиятельство, к моему стыду, я не зззнааком с тонкостями данного ритуала.

— Тонкостями, — басовито усмехнулся Архимаг, — никаких тонкостей тут нет, Дмитрий. Я нанесу удар и объявлю текущий ранг студента, — с использованием голоса прогрохотал по арене Голицын старший, чтобы все присутствующие расслышали.

После чего перевел свой пылающий багряным огнем взгляд на меня и добавил, но уже ощутимо тише:

— Возможно посмертно.

— Не смею сомневаться в способностях вашего сиятельства, — кивнул я, — насколько мне известно, любой Архимаг способен чувствовать энергию врага и скорректировать силу удара даже после контакта.

— Впечатляющие познания, — похвалил Голицын старший, — тогда ты должен знать, что один из десяти все равно погибал. Потому что инициация схваткой это определение не только твоего текущего ранга, но и твоего потенциала в целом как одаренного. И есть только один способ это сделать.

— Поставить испытуемого на грань между жизнью и смертью, — с ностальгией вспомнил я наставления деда.

Он любил это повторять. И ставить меня на такую грань тоже любил.

— Значит, знаешь, — довольно улыбнулся Архимаг и в этот момент его потоки вытянулись и переплелись, ежесекундно меняя структуру.

Голицын старший применял одну технику внутреннего контроля за другой, соединял и изменял их, переливая смешанную энергию, то ослабляя, то усиливая.

Не смотря на то, что Архимагу внешне это давалось легко, я знал что на практике исполнить задуманное не так просто.

Это как ударить кого-то ровно на шестьдесят восемь процентов от своей силы. Потом в момент удара и контакта с потоками испытуемого осознать, что надо было ударить на шестьдесят три целых и двенадцать сотых процента и успеть мгновенно перебросить потоки.

Та еще задачка.

Закончив подготовку, Голицын старший сделал шаг ко мне и задал лишь один вопрос.

— Готов?

— Готов, — кивнул я и соединил внутренние потоки.

Одним усилием я прогнал смешанный поток по всем энергоканалам и сконцентрировал в груди.

В один миг аура Архимага накрыла меня будто волна, а следом пришел удар невообразимой силы. По земле пошли трещины, а барьеры вокруг жалобно затрещали. Все вокруг перестало иметь значение и вес. Была только сила которая хочет меня убить и я.

Больше ничего.

Агрессивная багряная энергия разрывала мою защиту на кусочки. Тело охватило чувство беспомощности. Перед глазами замелькали картинки прошлого, я сфокусировался на одной из них и увидел лишь безэмоциональную рожу альбиноса со сраной лазурной татуировкой.

И чувство неизбежности смерти накрыло меня с головой. Тело размякло, весь мир вокруг окрасился в багряный цвет, а затем пришла пустота.

Конец первого тома.

Дальше будет еще интереснее, приятного чтения!