Путь к дому

Глава 9. Сны дракона. Обретение нити. Брат и Сестра. Милосердие

Как же долгов мире людей длиться зима! Когда в Поднебесном уже давно лето, здесь только-только пробилась первая зелень. Мир без камней. Без их тепла и магии. Отсталый.

Отсталый… Как долго эльдары убеждали себя в собственном превосходстве над остальными? Они Старшие. В тысячах миров эльдары — элита, редкая каста избранных, наделенная магическим даром. Холодные бессмертные.

Холодные. Элладиэль шумно выдохнул. Холодные…

Разве он холодный?! Нет, неправда!

Он очень хотел доказать, что все это неправда, хотел нашептывать сказки Селене и Энедемиону, хотел громко тетешкать их… Хотя бы их.

Но теперь это казалось почти невозможным.

Сильвия все вспомнила. Сомневаться не приходилось. И чем больше она вспоминала, тем холоднее и отрешенней становилась. О примирении не могло быть и речи. Стоило им с Алеоном зайти в дом, как она находила сотню причин, чтобы выйти. Стоило взять ребенка на руки, как нежная улыбка матери сходи с её лица, уступая темной обиде. Молчаливой и абсолютной. И теперь время её беспамятства казалось светлым.

Сильвии было невыносимо, когда Элладиэль оказывался рядом. Она вздрагивала и сжималась, словно бы он небесный огонь, шаровая молния, влетевшая грозовым днем в открытое окно. Она замирала, чуть живая от страха.

Страха ли? Или… ярости. Её злило, что он был рядом! Злило его присутствие. Из-за этого она уходила. И тогда время растягивалось, как смоляная капля. Алеон всякий раз переспрашивал, точно ли метки-маяки расставлены верно?! Проверил ли их Эладдиэль и сегодня? Полукровка очень боялся, что однажды Сильвия просто не вернется с такой прогулки. Сама ли, или ей помогут.

Помогут…

Только бы она не убегала! Элладиэль больше не сомневался, на Сильвию объявлена охота. Темные миры готовы прогрызть лаз в Поднебесье, чтобы добраться до драконицы, что говорить о Мире Младших?!

Что же связывает Сильвию и миры Ада? И не в этом ли причина того, что никакая магия не применима к драконице, кроме самой настоящей боевой? Убить или ранить можно, а вылечить — нет.

И что будут делать Селена и Эндемион, когда подрастут? Как они справятся с собственной кровью, отравляющей их природу? Может, поэтому малыши так много плачут? Может, им элементарно больно?

Вчера дети вымотали свою маму до бессилия. Близнецы все плакали и плакали. Сильвия уже боялась подходить к ним, боялась брать на руки, уже злилась. Почти кричала. А может, и кричала. Их с Алеоном слишком долго не было.

Алеон безумно злился глупой службе у барона. Хотел сняться с места, найти им новое жильё. А Элладиэль понимал, так просто им уже не уйти. Темные Миры наступают, рыщут по всему миру Младших, жаждут отыскать последнего дракона. И та фора, которая была прежде, упущена…

Полукровка готов был дать бой всему Аду, плохо понимая, как это будет на самом деле…

А Элладиэль боялся: вдруг связь Сильвии с Темными мирами настолько велика, что любое заклятие, обращенное против его обитателей, будет бить и по драконице?! Элладиэль страшился этого все больше. И поводов так думать только прибавлялось…

На днях Элладиэль, перехватывая малыша, нечаянно коснулся руки усталой Сильвии. Та едва не вскрикнула. Элладиэль отдернул руку — выходит, само его прикосновение ощутимо болезненно? Словно отвечая на этот вопрос, Сильвия взглянула затравленным зверем и выбежала из дома. Алеон бросился за ней следом, но Элладиэль поймал его за руку. Не полукровка виноват в случившемся. Элладиэль сам догнал Сильвию в лесу:

— Госпожа, постойте! Умоляю! — он не приблизился. — Я… Я не трону, клянусь! Скажи, это сделал я?

Сильвия молчала, но на руке красовался ожег. Как так?!

— Этого больше не повториться. Я не трону Вас! — серьезно пообещал Элладиэль. Сильвия смотрела в ноги, а он не отводил взгляда от красного пятна, грозившего стать волдырем:

— Есть трава, она хорошо помогает при ожоге. Снимает боль…

Неожиданно Сильвия посмотрела на Элладиэля прямо:

— Владыка, Вам нет нужды извиняться, руку я обожгла сама. Я просто хочу… — она замолчала.

— Хочешь побыть одна. Конечно. Только… Не уходи слишком далеко. Ладно?

Сильвия нехотя качнула головой, все её тело сигнализировала, будь её воля — только пятки бы и сверкали. Но там, в маленькой избушке, оставались дети. Бросить их Сильвия не могла…

Отчаяние заполняло душу Светлого Владыки: им не помириться, а ему не отбить драконицу у сил Ада.

Он подошел к маленькому дереву — условному место, куда добиралась магия послов Поднебесья. Здесь он получал вести от Советников брошенного им мира. В Поднебесном неспокойно, смутно. Его мир скучал по своему Светлому Владыке. Тосковал. И Элладиэль тосковал. Хранитель Камней Эритаил, наместник в кафедральном соборе Эль`Ниила, умолял вернуться. Как и Малый Совет. Отсутствие Владыки в Поднебесном расшатывало хрупкий мир между Светлыми и Темными. Выходит, спасая драконицу, он губит целый мир?

От мысли Элладиэлю стало тошно. Найдут нового Владыку! Не он первый, не он последний! Он должен быть здесь, должен защитить таких уязвимых сейчас близких…

Но тогда Поднебесный снова ухнется в хаос братоубийственной войны… Ну почему? Почему Светлые и Темные ТАК ненавидят друг друга?! Почему за тысячи лет до его появления в Поднебесном, они и года не могли прожить без взаимоуничтожения?! Откуда такая ненависть между, по сути, равноценными ветвями Старших? И теперь эта ненависть ставила его, Владыку, перед невозможным выбором — целый мир или семья?

Семья… Элладиэль не обманывался. В этой семье его ненавидят все, разве что, кроме самых младших. У них пока слишком болели животы, чтобы отвлекаться на ненависть к ближнему!

Зато у остальных её предостаточно… Он ждал Сильвию тысячи лет, а она ненавидит люто! До отвращения, до оторопи! И не будь того странного транса, она никогда бы не пришла к нему! Никогда!

Элладиэль с досады пустил золотую осу в кусты, бедные кусты послушно аннигилировали. Но это не принесло облегчения. Злая тоска не отпустила душу.

Он знал, знал, на что она так злиться! Зачем он пришел теперь? Она нищенствовала на дороге — его не было рядом. Ее город пал — а он не пришел! Зачем же пришел теперь?

Элладиэль метался по прогалине, раскидывая шаровые молнии по сторонам, отчего поляна превратилась в зону боевых действий. Но Элладиэль, словно бы и не замечал, все продолжая рассыпать вокруг смертоносных ос.

Через сколько она их прогонит? Или она прогонит только его?

Нет. Обоих. Она не хочет ни слышать, ни видеть обоих. В этом не было сомнения. От Алеона Сильвия шарахалась не меньше, чем от Светлейшего Владыки. Его она ненавидела чуть ни сильнее! Если б можно было ненавидеть сильней.

О чем она грезит, когда тенью ходит по дому — об умершем конунге? О потерянной юности? — едва заметно улыбаясь им, этим мыслям.

И всякий раз он ревниво ловил тени улыбки, посвященной не ему, и даже не малышам, а неведомому утешению из мира воображения.

Но улыбка была редкой гостьей на усталом лице. Возвращаясь в реальность, Сильвия вздрагивала, затравленно осматривалась и тихонько вздыхала. Она снова в плену. Пятнадцать лет. Пятнадцать лет плена, и теперь снова плен. Они с Алеоном взяли ее в плен.

Элладиэль отчаивался. Он попросту не знал, как подступиться к Сильвии. Снова захотелось жить в теле старухи, ведь Авдотья — это тоже он! Захотелось вернуться в то время, так неожиданно оказавшееся самым счастливым в его жизни.

Бедная поляна, познавшая приступ отчаяния Светлейшего Владыки, напоминала филиал Ада. То там, то здесь рассыпались пеплом обугленные деревья, от травы не осталось и следа. Лесной пожар — и тот оставлял после себя больше целого! А раздосадованный Элладиэль лег прямо на горящую землю и закрыл глаз. Он знал — там, в крохотной избенке, усталая и измученная из рода Младших пытается хоть чуть-чуть поспать. Пусть спит спокойно, он не потревожит, не вернется сегодня домой.

А раз не вернется домой, то можно и отпустить магию. Он расплел косу. По поляне тут же поползли ростки свежей поросли. Жизнь волною возвращалась в уничтоженное место. Элладиэль ничего из этого не замечал, он шумно выдохнул и смежил веки. Полежал так несколько мгновений. Затем сосредоточился на деле.

Он прогнал все мысли и чувства. Разум должен быть ясным. Сейчас нужно прочесать весь лес на десятки миль вокруг! И не задеть при этом дом. Без камней магия мучительна даже для него. Но Элладиэль по своей природе и сам источник, ему ли жаловаться и плакать?!

Он снова выдохнул. Золотая сеть побежала, ища любой след, любую червоточину, проверяя маяки. Скоро сеть докатится до барьера, плотного и непроницаемого. Враг ни за что не получит его драконицу. Не бывать этому!

Но в момент, когда сеть одновременно прочесывала всю территорию, а он сам держал барьер и следил, чтобы золотая сеть не коснулась дома, до его сознания донесся плач. Сеть продолжила бег. Нельзя отвлекаться.

Но плач продолжал звучать. Такой отчаянный. И мучительный.

Элладиэль раздраженно нахмурился, отгоняя жалость подальше. Сеть продолжила бег.

Плач стал тихим и безнадежным. Элладиэль не выдержал, было в нем что-то от слез Селены и Эндемион. Он остановил сеть, собрал воедино, и ментально устремился к источнику звука.

Девочка, это плакала девочка. Он осторожно приблизился, очень опасаясь ловушки. Уж больно простая ловушка-то получалась! Но иногда простое бывает самым гениальным.

Обратившись в золотую «змейка» подтянулась еще ближе. У дороги сидела девочка, это она плакала. Чумазая и перепачканная. На коленях у девочки кто-то лежал. «Змея» подползла к самым ногам.

На тощеньких от недоеданий коленях девочки лежал мальчик. Он был на несколько лет младше девочки. Он умер?

Мальчик наелся волчьих ягод, да и девочка тоже. От голода. И теперь мальчик умирал. Девочка тоже отравлена, но она не замечает этого. Сейчас от нее уходило самое дорогое, единственно важное, что у нее осталось — брат.

Девочка даже не заметила змеи с золотыми глазами…

Сироты. Никому не нужные дети. Сироты не живут долго в мире людей. Так уж этот мир устроен. Ни приютов, ни попечителей.

Сознание волной вернулось Светлейшему, он вскочил и побежал — только бы успеть! Ветки цепляли длинные пряди, и ломались от прикосновения с ними, но он этого не почувствовал.

За несколько секунд Элладиэль добежал до девчушки. Светлейший Владыка не подумал ни об укрывных чарах, ни о иных способах скрыть природу Старшего. Таким перед ней и предстал — золотовласым богом с сияющими глазами. Невероятный, холодный и грозный. Девочка помертвела от трепета и ужаса…. и Элладиэль уже знал этот взгляд, у его «обещанной» бывал такой.

Элладиэль приблизился к сиротам и склонился над мертвым ребенком. Девочка отпрянула, и этот взгляд он знал. Сильвия делала так всякий раз, когда он подходил ближе. Отчаяние смешалось с ужасом и страшной обидой. Обидой, что все это случилось с ней. "Так вот, что ты чувствуешь, Сильвия", — с горечью убедился в собственных догадках Элладиэль. Но сейчас он должен подойти!

Он протянул обе руки к ребенку, золото его магии потекло в уже пустое тело. Сколько болезней! Мальчонка был не жилец и без ягод! Аппендикс разорвался — не ягоды его сгубили мальчишку, а перитонит! И все же душу надо вернуть в пусть и столь больное тело.

Элладиэль уже делал так, но всякий раз он рисковал не вернуться. Он отвязал своё астральное тело от физического. И по-новому осмотрелся. Душа мальчика стояла потерянная прямо на дороге. Мальчик, верней его душа, пытался поговорить с сестрой. Он не понимал, что мертв. И страшно злился, чуть не до драки, что сестра его не слышит и не слушает. Он мучился несколько дней, и только вот ему стало хорошо, так она вздумала с ним не разговаривать! Зараза!

"Как тебя зовут?", — спросил Элладиэль.

"Григ!", — уверенно отозвался мальчик. Элладиэль вздохнул с облегчением — мальчонка еще помнит своё имя!

"Григ, тебе надо сейчас вернуться в тело. Будет очень плохо. Но ты же любишь сестру, ты ведь не оставишь ее одну, верно?! Я помогу! Хорошо?".

"Я, что… выходит… умер?"

"Тебе решать".

"Здесь хорошо, ничего не болит и есть не хочется", — задумчиво произнес мальчик.

"А она?", — тихо спросил Элладиэль.

Мальчик вздохнул и подошел к сестре, с досады толкнув её в бок, но девочка этого не почувствовала. И скривился, глядя на свое несчастное тело. Худое, грязное, все в нечистотах. Посмотрел на свою прозрачную и чистую руку. Трудно было не увидеть контраст:

"Фу, какой я запаросший!", — и все же Григ покорно лег обратно. Элладиэль только улыбнулся.

Резким усилием он вернул астральное тело в физическое. Шумно вдохнул перехватил дыхание. Девочка сидела, не смея шелохнуться. Она уже даже не плакала. А Элладиэль скреплял заново душу и тело мальчика, тот снова застонал и его затошнило.

— Идем! — позвал Владыка, но девочка не шелохнулась. Тогда Элладиэль подхватил обоих детей: девочку закинул на плечи, а мальчонку понес на руках.

"Алеон! Быстрей — перетонит!".

"Что?!", — он услышал в голосе темного настоящий ужас. Сколько ему потребуется времени, чтобы добежать от бароновой фазенды до их дома?

"Просто быстрей", — не стал вдаваться в разъяснения Владыка.

Элладиэль добежал до дома первым. Он резко остановился, опустил детей на землю и туго заплел косу.

На неожиданный шум из дома вышла Сильвия. Она округлила глаза.

— Прошу, помоги. — попросил Элладиэль. Сильвия с глубоким непониманием продолжала смотреть на него прямо. Старший продолжил. — Мальчишку нужно вымыть. А я пока смешаю травы для его сестры.

— Владыка, вы не тронете ребенка! Я не дам! — очень резко отозвалась Сильвия. Он изумленно посмотрел на нее. И только теперь понял: на днях он вскрывал лягушку, проверяя действие лекарства… Он бы обиделся, но то, как она встала на защиту мальчика, забывая любой страх, не могло не восхитить! Именно такой она была в их первую встречу! Такой свела его с ума одним только взглядом! Правда сейчас было уже не до лирики, одернул ход мыслей Владыка:

— Госпожа Сильвия, ему нужна помощь. Нужна операция. Мальчик умирает. Так вы мне поможете?!

— Да, конечно, — Сильвия явно растерялась и смутилась, её поспешность в суждении была опрометчивой. Но времени на дальнейшие разбирательства уже не было. Она быстро раздела мальчишку, навела теплую воду со щелоком и тщательно вымыла. Бедолагу тошнило ежеминутно.

— Потерпи, — прошептала она несчастному ребенку.

В избу влетел Алеон. Он метнул взгляд на Сильвию, на люльку с малышами, а потом и на стонущего мальчика и его насмерть перепуганную сестру. Ужас сменился резким облегчением. И полным недоумением.

— Зачем? — спросил он в слух. Чужаки могли быть кем угодно! Это небезопасно! Во взгляде Алеона читался главный завет эльдаров: «Старшие не вмешиваются в дела младших. Это закон».

"Пожалел", — Элладиэль и сам не знал зачем. Просто вспомнил, что совсем недавно кто-то сильный так же пожалел его детей. Там, на морском берегу…

"Ясно", — больше Старшие между собой не говорили.

Сильвии пришлось забрать малышей и уйти с ними в лес. Без магии эльдарам было не обойтись.

Мари, так звали девочку, так и сидела, не смея пошевелиться. От ужаса она не могла выпить отвар. С братом делали что-то невозможное прямо у нее на глазах. Элладиэлю пришлось опутать девчонка чарами с головы до пят. Он бы отпустил её в лес вместе с Сильвией, но она тоже наелась ягод….

Бедная Мари решила, что она попала в лапы к чудовищам, как прежде Сильвия решила, что ребенка принесли пытать или убивать во имя эксперимента. Но только Сильвия хотя бы знала, что такое операция, а девочка, маленькое и неразумное дитя этого мира, знала только, что такое нож и рана от ножа.

Алеон, как мог, ей объяснял. Но девочка их попросту не понимала. Она плакала, не смея умолять. А потом притихла, забилась в угол и смотрела оттуда огромными от ужаса глазами на страшных и кровожадных чудищ из детских кошмаров. И когда Старшие наконец закончили, Элладиэль сделал полшага к ней. Девочка пронзительно закричала. Ее колотило.

Алеон вздохнул, он не знал, как договариваться с невменяемыми. Темный старший ушел за Сильвией и детьми. Элладиэль прибирал комнату после операции. Складывал инструмент: то немногое, что по странному наитию он взял из Поднебесной, или что просто смог найти уже в мире людей.

— Мари, так тебя зовут? — начал Элладиэль, имя он нашел в мыслях её брата. Девочка не разжала губ. — Твой брат поправится.

Девочка даже плакать не могла от ужаса. Все же, ему надо было вывести ребенка во время операции из комнаты, но он побоялся — девочка и сама была плоха, приходилось смотреть еще и за ней. Однако, кровавая картина потрясла ребенка до глубины души.

— Ваши родители умерли этой весной, когда был мор. И остались вы одни. Верно?

Девочка молчала. Элладиэль никак не мог придумать, как вывести молчунью из ступора. Вернулись Алеон и Сильвия, но они сразу ушли в соседнюю комнату. Алеон отправился отрабатывать дежурство у барона, теперь еще и за Элладиэля. И Светлейший снова остался один на один с обиженным и измученным ребенком.

— Брат очнется к утру, — пообещал девочке Старший. Но она опять никак не отреагировала, даже мыслями. Он вздохнул и продолжил:

— Сегодня тебе есть нельзя, но придется много пить. Скоро начнет сильно тошнить. Я побуду с тобой, пока вся отрава не выйдет.

Ребенка и правда скоро затошнило, на что девочка заплакала горько-горько. Элладиэль аккуратно подставил ведро. Он бы использовал красивую магию, но за стеной были Сильвия и дети. Магия больше недопустима.

Селена опять заревела. Сильвия пыталась успокоить ребенка. И тут очнулся Эндемион. Элладиэль вздохнул и осторожно постучал в соседнюю комнату. Ему открыли.

— Госпожа позволит? — Элладиэль забрал Селену себе. Вместе с плакавшей малышкой он вернулся к больной Мари.

— Ее зовут Селена. И она… она любит сказки. Я попробую рассказать одну.

Элладиэль посмотрел на девочку и вспомнил сказку из мира людей. Может, она будет знакома и понятна девочке?

Сильвия злилась. Воспоминания вернулись. А вместе с ними и обида. Отчего все так вышло? Отчего она все время пленница? Отчего она теперь проклята? Отчего все всегда получают от неё, что хотят, не спрося ее саму?

А еще она боялась. Все казалось ей фальшивым — забота и навязчивая опека. Дети бесконечно много плакали. Была ли Сильвия готова к малышам? Она так хотела продлить их дни, когда бежала по дороге. Но даже не представляла, что они доживут до часа рождения. И теперь. А теперь сходила с ума от усталости и растерянности. Чувство вины перед малышами смешивалось с чувством обиды.

Она не может вернуться к своим старшим детям. Она мерзкий, поганый, отвратительный дракон. Безжалостная убийца. Даже странно, что она еще не устраивает ночных кровавых пиршеств! От некоторых воспоминаний Сильвию буквально передёргивало.

Сильвия все больше распознавала в жмущейся по углам сознания кошке того самого коварного дракона. И люто ненавидела эту новую часть себя, темную и страшную, так некстати разбуженную кровью Владыки. Душевная кошка даже мыслить-то неспособна, только выть от страха и жаться по углам! И как с этим всем жить?!

Безумно злясь, Сильвия не могла спокойно взглянуть и на Алеона, возлагая всю вину на него. Переживания напоминали огромную кастрюлю, где долго варилось снадобье, плотно закрытое крышкой, и теперь пар поднял давление до предела, вышибая все замки. Их прошлое, их настоящее. Их ли? Вся абсурдность этой ситуации, в которой они очутились! Не приведи её Алеон в Поднебесье, ничего бы не было! А может, стоит начать еще раньше? Не забери Алеон камень из Излаима…

Невыносимость ее бесконечного плена, один плен сменялся другим!

И вдруг весь мир перевернулся.

"Зачем?" — прозвучало в пространстве их общего дома. Зачем Элладиэлю спасать сирот?

"Неужели?", — изумилась догадке Сильвия. Не может быть! Он не пожалел ее мира, целого города, но пожалел двух случайных сирот?

Сильвия сидела, прижавшись к стене. Она всегда сидела так, когда Элладиэль рассказывал сказки малышам, сидела и не могла перестать слушать. Злилась на себя. Но сказки были такими красивыми, такими волшебными. Энед и Селена всегда покорно замирали, слушая их, как бы плохо ни было до того.

На сей раз Элладиэль рассказывал сказку о маленькой девочке по имени Дага, потерявшей брата в лесу. "Она отправилась его искать…", — начал Владыка Поднебесной.

Воображение Сильвии рисовало живую картину: "Но ей все говорили, оставь. Брось, это дурная затея! Погибнешь сама, а брата уже не спасти! Его украли тролли!", — Сильвия не заметила, как заулыбалась. Но тут Мари сильно затошнило, Владыка Поднебесной, судя по шебуршанию за стеной, помогал девочке справиться с напастью.

— Тшш, скоро все пройдет. Просто потерпи, — девочка всхлипывала.

— Что было потом? — как только приступ поутих тут же спросила девочка. — Дага нашла брата? — и это было первое, что произнесла девчушка с момента их встречи. Элладиэль улыбнулся, ощущая тонкую ниточку их разговора буквально в пальцах. Теперь было важно не упустить, не спугнуть.

— Дага долго плутала по лесу в поисках брата, но никак не могла найти и следа…, - под тихий голос Элладиэля, так мучавший драконицу, даже теперь опасливо жмущуюся где-то в потаенном уголке души, Сильвия видела волшебные северные леса: сосны, ущелья, по которым шла бедная Дага… — И вот однажды ей встретился принц, он ехал на охоту и вдруг увидел девушку. Принц влюбился с первого взгляда и велел забрать Дагу, как свою невесту, в замок. Девушка умоляла его не делать этого, так как она искала брата.

"Ооо, да неужели! Кто ж ее послушал?!", — зло усмехнулась Сильвия.

— Но принц был неприклонен. Он счел ее лесной феей, принцессой. — продолжал Элладиэль. — И когда она сказала, что вовсе не принцесса, а дочь простого егеря, то принц разгневался и возразил: "Будет так, как я сказал. Твоего брата будут искать мои слуги. А ты теперь моя!", — но тут бедную Мари снова затошнило, Сильвии было очень жаль ребенка.

— Как только перестанет тошнить, я дам тебе другие снадобья. И станет гораздо лучше, ты сможешь поспать, — утешил больную Элладиэль. Но девочка не обратила внимания на слова Старшего, все её существо сосредоточилось на волшебной сказке:

— А что было дальше? — Мари явно бил озноб, да так что зуб на зуб не попадал.

— Надень, — Владыка снял с себя и протянул ребенку тонкую куртку.

— Не надо… она ваша. Я вся грязная.

Элладиэль вздохнул:

— Мари, ты же умница. Просто надень её. Прости, куртка у меня не самая теплая, но другой нет, а плащ теперь служит малышам вместо одеяла. Ну, пожалуйста!

— Если надену, расскажите, что было дальше?

"Маленькая хитрюша! Значит, уже легче!", — порадовалась Сильвия.

— Надень, я и так расскажу… Дагу привели в замок принца, одели в белое платье, а на голову положили золотую корону. А все руки унизали кольцами с драгоценными камнями. Принц посадил Дагу с собою за стол и велел начинать пир.

Увы, пир не отвлек Мари, её снова затошнило. Но на сей раз Владыка протянул ей новое снадобье:

— Пей.

— Я не хочу… Оно соленое! — закапризничала девочка.

— Мари, лапонька, надо пить. Иначе будет очень болеть живот, нарушится баланс солей… Не важно, просто пей, маленькими глотками. Умница!

— Что дальше? — кажется, за историю девочка была готова вытерпеть любые муки Темных Миров.

— Дага отправилась в царские покои, но по пути услышала, как два гвардейца принца…

— Кто такой гвардеец?

— Воин, — Элладиэль улыбнулся. Судя по доносившимся из-за стены звукам, он уже сидел рядом с девочкой, а Селена, видимо, пригрелась у него на груди и уснула. — Так вот, два гвардейца, то есть воина принца перешептывались о чужестранке. Прислушавшись к их шепоту, Дага узнала, что никто из посланных принцем людей не собирается искать её брата. Тогда отважная Дага бежала из дворца, как была, в прекрасном белом платье с короной и кольцами-подарками принца.

— Она так пошла по лесу? — спросила Мари.

— Да, по темному и страшному, полному злых гномов и хищных троллей. Но Дага боялась, что золото привлечет к себе внимание… — Элладиэль чуть запнулся, — внимание дракона.

Сильвия зло прыснула. Еще бы — блестящее! Но ее драконица явно была только неразумным зверем и на слова о золоте никак не отреагировала.

— Дага переоделась и сложила подарки принца в сумку.

— А она и сумку успела взять? То есть, она убежала с сумкой, платьем новой одеждой?

«Да… Дага явно была сообразительней моей драконицы», — заключила Сильвия, вспоминая первые дни странствия после побега из Поднебесной.

— А ты внимательная! — тихо посмеялся Элладиэль. — Видимо, успела. В лесу Дага встретила троллиху, и та захотела платье взамен вопросу о брате. Дага отдала. Подсказка троллихи привела Дагу к горам и скалам. И там она отдала кольца, которые подарил ей принц, чтобы узнать выведать, где заточен её брат. Она долго пробиралась по горам.

— А что она ела? — спросила Мари. — И где брала воду?

— Ну… пусть у нее в сумке был большой кусок хлеба и серебряная фляжка для воды.

— Какая Дага запасливая! — вздохнула Мари. Сильвия разве что не засмеялась, как и Элладиэль. Оба заметили, что девочку больше не тошнило.

— Мари, выпей это, — Элладиэль протянул очередное лекарство.

— А вы расскажете дальше? И почему фляжка серебряная, откуда у девочки серебряная фляжка?

— И правда. Но ведь с серебряной фляжкой будет красивей сказка?

— Да, но так ведь не бывает! А все должно быть как взаправду!

— Ну, ладно. Пусть она возьмет фляжку у принца.

— Без спросу? Так она же украдет! Разве Дага воровка?

Светлейший несколько растерялся. Сильвия не выдержала и посмеялась в голос. Элладиэль перехватил дыхание, боясь неосторожным движением спугнуть обеих слушательниц:

— Давай, она просто одолжит флягу у принца.

— Но она же бежала! — Сильвии пришлось закрыть рот ладонью, чтобы не выдать себя с потрохами.

— О, Мари, как тогда? — улыбаясь, сдался Элладиэль.

— Ладно, пусть возьмет, но потом всенепременно отдаст! — строго согласилась Мари.

— Так вот, Дага нашла брата, закованного в камень. Так Небесный Король Троллей наказал его, — Сильвия ожидала реакции девочки: живого в камень?! Но Мари молчала, это ее ничуть не смущало, в отличие от сумки, хлеба и платья. Элладиэль тоже выждал паузу, однако ожидаемого вопроса не последовало. И Светлейший продолжил:

— От брата Дага узнала, что злобный небесный король наказал его так за негодную службу. Мальчик плохо добывал золото. И теперь навечно наказан и никогда не сможет отправиться домой. Девочка пришла к Небесному Королю Троллей и попросила отпустить брата. Но злобный тролль сказал, что отпустит, только если она даст ему королевскую корону, пока он будет считать до трех

— У Даги ведь осталась корона! — едва не вскрикнула Мари. Девчонка явно внимательно следила за сюжетом!

— Да, но Небесный король об этом не знал! И дал слово, что отпустит, если Дага корону достанет. Он думал так проучить девочку за ее дерзость. Но Дага достала корону быстрее, чем он произнес слово: "два"! Королю пришлось держать слово. Он отпустил брата и сестру. И они вернулись домой.

— Да… здорово, — измученная Мари засыпала прямо на полу. Но вдруг встрепенулась: — А как же принц? Дага же убежала от него!

— А что принц? — спросил Элладиэль, напрягшись всем телом. — Ты переживаешь за флягу для воды?

— Нет. Принц же влюбился, а она его бросила, ничего не объяснив!

Сильвия замерла, боясь даже дышать.

— Ну… он же не спросил ее желания, — осторожно возразил Элладиэль. — Вот она и ушла.

— Но он же влюблен! — упорствовала девочка.

— Ладно, будь по-твоему. Принц очень тосковал по потерянной красавице из леса, зная, что никто другой не сможет так тронуть его сердце. Он допросил слуг и узнал, что Дага все-таки убежала на поиски брата, и отправился следом. Принц убил Короля Троллей, заодно и корону вернул, но Даги и ее брата там давно не было. И он долго искал ее по свету.

— Он ведь нашел ее, да? — девочка засыпала. Снадобье действовало.

— Да, нашел и она вернула ему флягу.

— Флягу? Какаю флягу? Ах, эту… Нет, она ведь могла бы сама вернуться к нему!

Элладиэль долго думал, что ответить ребенку:

— Но Дага ведь не любила принца! — наконец произнес Светлейший.

— Как она могла быть в этом уверенной? Может, потом полюбила бы, она же совсем его не знала!

— Мари, сказки должны быть как взаправду, — Элладиэль вздохнул.

— Так разве это невзаправду? — спросила Мари сквозь сон. Элладиэль хотел что-то ответить, но девочка уже спала.

Сильвия вышла из комнаты, забрала спящую Селену, давая таким образом Владыке возможность встать и положить Мари на узкую кровать к брату.

Элладиэль случайно, от усталости, едва коснулся ее рукой, и… она не отдернула. Он осторожно взглянул на Сильвию, ее лицо было задумчивым, спокойным, что-то новое скользило в чертах, новая мысль. Показалось?

Владыка взял ведро и вышел в ночь. И правда, что ответила Дага влюбленному в нее принцу? Ну… Ему это неважно. Принц же не оставил Дагу беременной на дороге голодать, и охоту на нее не устраивал!

Сильвия сжалась клубком, ласково обнимая спокойно спящих детей. Вскоре и она уснула крепко-крепко, драконица притихла и перестала скулить ежесекундно от ужаса.

Драконовы Сны.

Рыжеволосая красавица шла по ночному лесу, то и дело поправляя все намеревавшийся соскользнуть с огненной головы капюшон. Девушка со вздохом нервно перехватывала ткань. Было боязно, мало ли кто гуляет в лесу по ночам?

Вот хоть её саму взять! Ведьма, как ни есть. Даже с избушкой для ритуалов. Не дай Боже, кому заблудиться в лесу… Костей не соберет вовек! Ведьмы, они такие, хищные. Но ведь мужчинам нравятся хищницы, ей ли не знать? А хищники питаются мясом, ей ли не знать!

Красавица сильно удивилась новой поляне в знакомом лесу. Откуда ей тут взяться? Прежде же не было! Рыжая ведьма точно помнила, что не было прежде тут поляны!

Притягательные черты исказила злость — сколько ловушек! Демону тут ни за что не пробраться!

Но она не демон. Она человек. У нее только душа в закладе, но что ей душа? Какой с души прок? Верно, никакого, душа что есть, что ее нет! Отдать в залог то, чего, по сути, никак не ощущаешь, не это ли выгодная сделка?! А цена за безделицу высока — необыкновенная красота. И теперь простая дочь крестьянина — жена барону. Кто не останавливает на баронессе взгляда? Нет таких. Она всем желанна, каждый найдет ее красивой.

Власть, деньги, и красота, и скоро баронесса — госпожа мира. Желтоглазая так и посулила, если сможет быть полезной в деле.

А делов-то! Следить за двумя непонятно как здесь очутившимися чужестранцами и их девкой. Одна беда — к дому больше не подойти! Этот глупый размазня все испортил, и масло девчонка все равно не взяла. Вот рохля! Щенок, в нее влюбленный. Хорошо, хоть он ничего не знал. Иначе… Ох, и несдобровать бы им всем! А вот если бы девка съела хоть немного того масла…

Масло ей сама Желтоглазая дала. Сказала, что это ценность большая. А на вид масло как масло. «Оно отравлено, что ль?», — спросила деревенская ведунья, по совместительству баронова жена. Желтоглазая усмехнулась: «Там увидишь. Все увидят! Лицо она свое истинное покажет! А ты смотри и запоминай. Её кровь вернет нам королеву Ада! Служить ей будешь…».

Рыжей баронессе совсем не понравилась идея, что она будет служить какой-то замарашке. Как-то мельком баронесса видела девчонку издалека — худющая, изнеможденная, и годков-то, поди, не больше семнадцати. Но девка-то шустрая! Таких кобелей себе прижила! Комендант говорит — братья! Как же! Ври больше! Братья они ей…, а дети тогда чьи?! Интересно, который отец?

Баронессе нравились оба. Аж нутро сводило, как нравились. Темный — строгий такой, как из камня выточенный, а брат его мощнее, больше. И с кем слаще? Вот бы с обоими… Но Желтоглазая строго-настрого запретила к "братьям" подходить. Сказала, очень опасные. А еще предупредила, что ни о чем нельзя думать рядом с ними, научила прятать себя. Долго тренировала. Особенно велела беречься старшего, светловолосого.

Однако у баронессы на все свое мнение было. Ей никто не закон! Захочет и подойдет. Неужто она себе такое тело просто так купила? Чтоб старый барон по ночам неумело мял? Надо бы и с ним разделаться. Но это потом, позже. Вот выполнит задание желтоглазой, и….

Баронесса искала любую мелочь, каждый день искала, но вот уже несколько месяцев ничего не находила: ни сучка, не задоринки. Никак демонам не пробить барьер, все просчитал этот беловолосый маг. Даже кровь свою, упущенную.

На лиги вокруг — лишь совершенные ловушки! И сам охотник, похоже, никогда не спит. Ну хоть бы что-то найти! Желтоглазая становилась все злее. Все чаще напоминала ведьме о закладе.

Сегодня все могло измениться, что-то у «гостей» пошло не так. Привычная уже проверка не успела до замка докатиться, жгучая страшная сеть не появилась. Потому баронесса и рыскала теперь по лесу…

Сложно как, без подсказок-то! Однако поляну баронесса все-таки нашла. Зрелище было необыченое: наполовину выжженая, наполовину густо заросшая травой, поляна хранила в себе такой заряд чар, что можно было зелья одним только словом создавать, даже без ингредиентов! Одна беда, вся растительность будто в одночастье расцвела и тут же завяла.

Ведьма посмотрела вокруг внимательней. В одном месте явно были видны поломанные ветки, словно лось пробивался.

Баронесса пошла по едва заметному следу и тут резко остановилась. «О-о, демоны Ада! Неужели!!!», — рыжеволосая красавица аж подскочила на месте от восторга. В тусклых лучах луны чуть мерцал длинный золотой волос. Ведьма бережно сняла сокровище с ветки.

— Ну вот и все… Вот вы и попались! — пританцовывая, баронесса побежала домой.

Желтоглазая теперь… Теперь баронессе позволят всё! Это как кровь найти, даже лучше! Ух, какие путы сплетут демоны из волоса — не выкрутишься! И как только мог чародей обронить волос? Разве ж он опасен? Он рохля!

Баронесса привычна нырнула в тайный ход, шедший прямо к личным покоям. Это был её маленький каприз. Барон во всем потакал молодой жене, чего бы ни попросила. Только вот Авдотью, девчонку из избенки, выцепить не мог. Сколько бы раз не пытались молодчики барона дойти до избенки, вечно что-то приключалось. Один раз всех подкосил понос, в другой прямо по пути бравые ребята устроили драку между собой. Да и опасался барон ссориться с заморскими гостями. Никому из его ребятушек не удалось хотя бы раз тронуть залетных молодцев. Даже исподтишка. Барон утешал молодую жену, что по осени станет холодно, избушка хлипкая, девчонка сама на кухню замка прибежит. А там уж баронесса знала, что делать.

Ведьма предивно улыбалась, заходя в красиво обставленные покои. Барон снес в опочивальню молодой супруги все ценности, какие только в замке имелись. Но баронесса только морщила нос. Что этот медвежий угол может ей дать?!

Ничего… придет её время!

Метнувшаяся тень застала девушку в расплох, баронесса вскрикнула.

— Не кричи, — прошипело рядом. По спине баронессы поползли мурашки. Из темноты на девушку смотрела тень с волчьими глазами. Желтоглазая явилась. Баронесса раскатисто засмеялась, чувствуя, что сегодня сила на её стороне — она же нашла волос!

— Ох и напугала же ты меня!

— Чего боятся той, у кого душа в закладе? — прошипело из угла. Огненная баронесса догадывалась: пока у Желтоглазой недостаточно сил, чтобы воплотиться в телесной оболочке, потому и жмется тенью по углам. И все же… Руки дрожали, когда баронесса зажигал свечу. Тень в ответ зашипела.

— Озябла я, — оправдалась баронесса, отлично понимая, что Желтоглазой фокус со свечой не понравился.

— Ничего… в Аду жарко, — лающе засмеялась демонесса. Ведьму передернуло: всякий раз, когда напоминали о закладе, она думала, не поспешила ли? Уж больно жутко становилось. И сейчас невольная мысль, что волос-то можно и приберечь, посетила ворожею.

— Слушай меня, — продолжила Желтоглазая. — Я дам тебе средство. Все что нужно — подлить в вино светлому. Он вино выпьет и…

— И как же мне это сделать? — удивилась баронесса.

— Думается мне, у них там сладу нет, — медленно произнесла Желтоглазая. — И светлый, и темный ходят потерянными. Не отвечает им драконица взаимностью.

Баронесса вскинула бровь, выходит, у неё есть шанс! Демонесса продолжила:

— Я наложу чары, да такие, что даже светлый тебя раскрыть не сможет. Соблазни его, заставь нарушить клятву, опои вином…

— И? — баронесса все решала, сказать про волос, или нет.

— И я смогу пробраться в этот мир, сцапаю девку и стану королевой Темных Миров со своим собственным драконом.

Ведьма поежилась, опять кому-то служить! Не хочет она служить! Вот ежели ей самой королевой Ада стать… Это другой разговор.

— Что стоишь, хмуришься, — прицыкнула на неё Желтоглазая. — Раздевайся, мазью тебя натру да чары наведу. Чтоб никто, даже сам Архистратиг с его воинством, не поняли, кто ты есть!

Баронесса послушна скинула платье, оставаясь обнаженной. Золотой волос она так и оставила в кошеле. Не отдаст она его пока Желтоглазой, лучше потом придумает, как за него побольше получить!

Затем потушила свечу, Желтоглазая вмиг очутилась рядом. И сейчас, в призрачном свете луны, баронесса снова было хромой крестьянской дочерью с рябым лицом и впалой грудью. Обжигающие движения Желтоглазой заставляли кожу саднить, как от крапивы, а то и борщевика, но баронесса терпела. Ничего, она найдет способ расправиться с долгами и поставить всех демонов на колени.

— Ну вот и готово, — прошипела тень, отступая. — И главное, зелье не забудь в вино добавить!

Тень растворилась, а баронесса снова зажгла свечу. Похоже, её ждало незабываемое свидание со светлым магом. Мечты сбываются!