Путь к Перевалу

Глава 11. ПУТЬ ВО ТЬМУ

Отодвинув в сторону чертеж подвалов, Рогволд почесал макушку и, отхлебнув пива из кружки, продолжил свой спор с Винтом и Уруком. Инга не принимала участия в затянувшемся споре, молча сидя у края стола. Почти все было решено, они намеревались проникнуть в подземелья через старое кладбище на юго-востоке Ашура. Правда, кладбищем это назвать было нельзя, хотя на земле лежали могильные камни. Огромная, круглая, как чаша, равнина, окруженная кольцом вполне обычных склепов. Другое дело, что под ней скрывался древний комплекс мавзолеев. Эти мавзолеи все вместе представляли собой огромную пяти—, а в некоторых местах и семиэтажную усыпальницу, построенную в незапамятные времена как наземное здание, некогда гордо возвышающееся над городом.

Эта усыпальница предназначалась для древних правителей города Ашура и наиболее знатных горожан и вельмож, гордых честью и после смерти быть рядом q теми, кому они служили при жизни. Двести лет строился мавзолейный комплекс, и со всех концов земли приезжали люди, желая подивиться его великолепию. Лучшие мастера резали по камню и драгоценным сортам дерева, создавали прекрасные мозаики, придумывали хитроумный способ навсегда обеспечить водой фонтаны несказанной красоты.

Века летели подобно мигу, здание заносилось песком, засыпалось пылью. Казалось, сама земля зовет к себе похороненных, затягивая могилы в свое нутро. И ныне сохранились только память о некогда прекрасном здании да пыльная лужайка, заросшая блеклой травой.

Многие жители Ашура слышали об этом чуде, построенном древними мастерами. Но только слышали, считая, что гробница разрушена в незапамятные времена неведомыми завоевателями, которые потом нагрузили сорок караванов награбленными там сокровищами. И не поверили бы городские болтуны и сплетники, узнав о том, что гробницы целы, что никто их не грабил, а просто мать-земля забрала свое себе.

В пяти кварталах от исполинского кладбища стоит здание ордена Некромантов, стоит уже восемь веков, служа некромантам верой и правдой. Стоит на фундаменте древних подземелий, принадлежащих до того ордену Семи Молний. Разное говорят о магах, умерших восемь веков назад и почти тысячелетие живших в Ашуре. Считалось, что последние маги ордена Семи Молний умерли во время чумы, неведомым образом заполнившей город и добравшейся до их неприступных подземелий. Три четверти жителей города умерли во время той эпидемии, умерли вместе со всей семьей правителей, и с тех пор городом правят выборные городского Совета…

Сам спор был о времени выступления в подземелья. Винт и Урук отстаивали поход завтра утром. Винт заявлял, что, мол, ночью на кладбище всякие забулдыги да влюбленные парочки. Попробуй пройти к нужному склепу никем не замеченным. Орк дополнял мысли ведьмака тем, что им всем необходимо выспаться перед дорогой.

— В подземелье не поспишь, а мы уже почти вторые сутки на ногах. Случись с кем драться, так реакция не та. И вообще, — подытожил свою речь Урук, — такого сонного орка, как я, мир еще не видел.

Им возразила Инга: — Дедушку могут убить в любой момент. Чем скорее мы его вызволим, тем быстрее вы отправитесь дальше.

Поначалу Рогволд поддержал Ингу, но потом в голове у него появилась мысль, убедившая всех.

— Почтенные, — обратился к спутникам сын старосты, — мы не поняли главного. Со слов Инги ясно, что Гостомысл никогда не враждовал с некромантами. Но он собирал старинные рукописи и знает тех, кто интересуется ими. Мало того, судя по всему, он нужен некромантам живым, иначе они бы убили его прямо в башне. А Ингу они решили убить по двум простым причинам. Во-первых, чтобы в городе не узнали о пропаже звездочета, видно, она им живой, в отличие от ее деда, не нужна. Ну, а во-вторых, они получают возможность с помощью городской стражи схватить Ратибора, который будет обвинен не в краже книги, огласки самого существования которой они опасаются, а в обычном убийстве. Потом, за взятку, Ратибора передают им, например, по обвинению в краже молитвенного коврика или могильного камня, и готово. Поэтому спим, а завтра на рассвете выходим.

Похоже, речь сына старосты убедила и примирила всех. Спор замер и возник снова, но уже по поводу: стоит ли идти в подземелья Инге. Конец спору положила она сама, заявив, что никто из них четверых, кроме нее, не знает дедушку ни в лицо, ни по голосу, значит, они не смогут его узнать, и точка. Встав из-за стола, Инга поправила волосы и промурлыкала сонным голосом: — Теперь пора баиньки, и только попробуйте меня не разбудить.

На лицах Винта и Рогволда мелькнула растерянность, стало ясно, что именно это они и планировали сделать. Все разошлись по отведенным им комнатам, спать оставалось несколько часов — за окнами «Пяти Углов» стояла глубокая ночь, а выходить было решено на рассвете…

Этой ночью Филин тоже не терял времени зря. В комнате, заставленной книжными полками, сам воздух превратился в марево табачного дыма. Верховный Ведьмак сидел за столом, на котором лежали копии чертежей подземелья некромантов и подробное послание от Винта, присланное почтовым соколом. Чуть поодаль на столе лежал толстый ведьмачий манускрипт с описаниями наиболее известных магических предметов. Он был раскрыт на странице, изображающей во всех подробностях, включая точные размеры, жезл мага Абдуррахмана, заказанный Винту графом Гуго. Филин сидел, откинувшись в кресле, покуривая любимую трубку, прикрыв глаза. Со стороны он казался почти спящим, но мозг Вершигоры работал напряженно, и старый ведьмак, уже долго размышлявший, успел прийти к определенным выводам.

Ему стало ясно, зачем графу понадобился жезл, бесполезный для человека или даже ведьмака и нужный только магам, называй их как угодно: волхвы, друиды или верховные ведьмы. Вариант, что граф выжил из ума и захотел сделать могущественный магический предмет украшением своего собрания диковин, ведьмак отбросил сразу. Как только о том, кто похитил у них жезл, прознают некроманты, жизнь графа Гуго не будет стоить и рубленого динара. И все связи, все богатство графа не сможет ему помочь. Но несмотря на это, Гуго потратил уйму денег и, добыв чертежи подземелий, ухитрился сделать невозможное. Мало того, не верящий никому граф Гуго открыл часть своих планов вору, которого граф видел первый раз в жизни. Граф явно рисковал, поставив этим на карту свою жизнь. Он не мог не понимать, что если некроманты схватят Винта, то под пыткой он заговорит. Нет такого человека, который бы промолчал, а есть плохие палачи. У ордена Некромантов палачи хорошие, и тем не менее граф сознательно пошел на риск.

Значит, жезл нужен графу для обмена с кем-то из магов. А что может потребоваться графу из того, чем владеют маги? Ответ лежит На поверхности: граф не молод, а маги владеют эликсиром долголетия, останавливающим старость и на целый век продлевающим жизнь человека. Только Великие маги обладают этой тайной. И в обмен на жезл, делающий своего хозяина неуязвимым для любой магии, они с радостью дадут графу бутылек, выделяющий его из прочих смертных. За следующие сто лет жизни граф попробует добыть другой артефакт или окажет услугу своим партнерам, за чем последует второй бутылек. Так он сможет и Мерлина пережить. И Винт ему нужен именно для этого — для краж магических предметов. И тут граф не поскупится ни на золото для своего мастера воровских дел, ни на кинжал ему в спину, когда Винт станет ненужным.

Значит, посмотрим, кто может пойти на такую сделку с графом Гуго. Маги Востока отпадают. Они никогда не пойдут на такую сделку с человеком, будь он хоть трижды граф. Для них султаны и эмиры — это пыль на дороге, черви под ногами. Волхвы русов, также владеющие тайной, на сделку с графом не пойдут. Значит, граф будет искать покупателя на Западе. И верховные ведьмы, и друиды обладают тайной эликсира.

Кто? Авалон или Корнуолл?

Сизый дым мягко стелился по хранилищу рукописей и хроник братства Ведьмаков. Казалось, дым из трубки сам нашептывает на ухо верные ответы, наводя на верный след. После долгих раздумий Филин остановился на друидах из Корнуолла. Конечно, у Гуго вражда с ведьмами Авалона, последние сорок лет граф приговорен к смерти и может попробовать откупиться, но Его Светлость не зеленый юнец. Граф скорее умрет, но перед смертью досадит ведьмам как следует. А для мести как нельзя лучше подойдет Мерлин. Последние деяния Верховного Друида навели Филина на эту мысль. Ранее ведьмак был уверен, что тому удалось прибрать к рукам Избранного, который был предназначен «Равному», мечу Странников, теперь у Филина появились подозрения, плавно перерастающие в уверенность, что дело не только в этом.

Гнусное убийство волхва Светлояра, Верховного Целителя Руси, нападение на волхва Светозара, шелкоухие эльфы, напавшие на его посланцев, — похоже, Мерлин уверен в своей безнаказанности. И дело тут не только в мече Стражей Перевала. Он рано или поздно возвратится обратно, на Перевал. А враги Мерлина умеют ждать. И когда Избранный вернется на Перевал со своим клинком, то Мерлину предстоит ответить за все. Против волхвов и ведьмаков, к которым, без сомнения, присоединятся и ведьмы Авалона, друидам не выстоять. А вот жезл сможет переломить ход войны. Мерлин, получив жезл, немедленно начнет войну против ведьм. И если жезл окажется настоящим, то у него будут все шансы на победу.

Филин резко выпрямился в кресле, ухватился за лежащий на ближней полке колокольчик и громко позвонил. На пороге бесшумно появился Редрик с чистым листом пергамента в руках, который он протянул отцу. Взяв листок, Филин положил его поверх листа книги с изображением жезла. Губы Вершигоры зашевелились, старый ведьмак беззвучно читал заклинание, держа ладонь над пергаментом. С ладони вниз на пергамент потекли тончайшие струйки бледного огня, выжигавшие на пергаменте точную копию чертежа.

Закончив, Филин протянул полученную копию сыну и распорядился:

— Чертеж отдашь нашим ювелирам, жезл должен быть готов к вечеру третьего дня. Обеспечишь им все необходимое. Еще через двое суток он должен быть в Ашуре, в лавке менялы Рахимбая. Посланец должен передать привет от Ратибора по прозвищу Винт и забрать чертежи. Обеспечь безопасность посланца и того, что он получит в лавке.

Направь лучших людей в Ашур, они должны найти Винта, забрать у него настоящий посох и помочь ему в поисках священной книги. Любой ценой мне нужен живой Винт, живой и на свободе. Пошли золото в Ашур, если против него будут выдвинуты обвинения, то городская стража должна ослепнуть и оглохнуть. Даже если он будет резать прохожих на главной площади, ни один стражник не должен вмешаться. Не связывайся с теми, кто работает на Гуго, люди графа помогут нам сами. Это все. Вести Ратибору и его спутникам я пошлю сам.

Редрик внимательно глянул на отца, в глазах молодого ведьмака засияла радость, точно такая же радость горела в глазах Филина.

Утро в харчевне «Пять Углов» началось немного необычно. Сквозь сон Инга расслышала, как в слюду окна царапается когтями и стучится клювом хищная птица. Сквозь сон мелькнула мысль, что это сокол, а они ночью не летают. Но стук вскоре затих, и она снова заснула. На улице еще стояли глубокие предрассветные сумерки, когда Ингу подбросило во сне от мысли, что она проспала и все отправились в путь без нее. Сон пропал, и, выбравшись из-под пухового одеяла, она принялась одеваться. Выйдя из отведенной ей крохотной горенки под самой крышей, Инга обнаружила новое лицо. Совершенно черное новое лицо сидело на лавке и вполголоса беседовало с Рогволдом, Уруком и Винтом. Увидев Ингу, вся четверка, как по команде замолчав, уставилась на нее.

Чернокожий улыбнулся девушке ослепительной улыбкой и застенчиво проговорил на ломаном языке русов: — Здравствуй, девюшка. Я Карим-Те, нганга. Филин велел мне с тобой идти. Винт резко перебил его: — Инга, ты спала, и мы пока решили тебя не будить. Почтенный Карим-Те — потомственный охотник на колдунов и живых мертвых. На путях мертвецов, по которым нам предстоит пройти, он будет незаменим. Вершигора, которого ты называешь Филин, попросил его пойти с нами. Теперь, когда мы все в сборе, я предлагаю переодеться и отправляться в путь.

Похоже было на то, что на время похода в подземелья вожаком группы стал Винт. Рогволд поражался, глядя на поведение ведьмака. Во время пути в город Винт, служивший им проводником, всю дорогу просто спал в повозке, правда, перед въездом в город проснулся, еще раз проверил их знание легенды и замолчал до самых городских ворот. Всю дорогу они почти не разговаривали, казалось, Винту нет до них дела Велел Филин провести их в город, вот он и ведет. Теперь же ведьмак настойчиво вникал во все мелочи их странного и опасного похода. Он быстро уговорил Ингу переодеться, вернее, накинуть поверх платья плащ с капюшоном и, подобно орку, надеть на лицо маску цеха Ночных Убийц. Для себя и Рогволда Ратибор припас маски из плотной ткани, напоминающей бархат, полностью закрывающие лицо и оставляющие открытой только полоску для глаз. Да и остальная одежда у них практически не отличалась. Куртки с капюшоном и свободные портки из той же ткани. На ноги вместо сапог были намотаны куски мягкой кожи, поверх перевитые ремнями, запястья рук прикрывали наручи из черной кожи, щедро проклепанной воронеными заклепками. На торс вместо уже привычной Рогволду кольчуги полосами длинной кожи были прибинтованы стальные пластины, причем поверх них себе на грудь Винт прибинтовал еще и карман, с остро отточенными, фигурно вырезанными пластинами. Под кожаный пояс, обшитый все той же тканью, ведьмак намотал длинную, в пять шагов, тонкую цепочку со свинцовым шариком на конце. Из оружия с собой Рогволд взял свой лук из костяных пластин и предложенный ему Ратибо-ром не то короткий меч, не то длинный кинжал с односторонней заточкой и прямым лезвием. Сам способ крепления меча весьма удивил Рогволда: меч крепился за спиной. В комплект к мечу Винт взял себе странный серп непривычной формы, с длинной рукоятью, в которой скрывалась длинная веревка. Кроме этого, и Уруку, и Рогволду Винт вручил по паре стрел, имевших под наконечником стальное кольцо, и по мотку тонкой и крепкой веревки, сплетенной из женских волос.

Подобное снаряжение вызвало счастливый оскал на морде орка. Похоже, Винт начал завоевывать уважение Урука. И орк, и Карим-Те не стали перевооружаться. Чернокожий вообще отказался от брони, взяв с собой лишь странный изогнутый меч, в длину достигавший Рогволду до середины груди, с елманью, расширением лезвия на конце клинка, принесенный им с собою. Все сборы их чернокожего спутника состояли в нанесении на лицо устрашающей раскраски из маленьких баночек. Когда, улучив время, Рогволд поинтересовался странным клинком, Карим-Те ответил русу, что такой меч называется H'rycy и откован славными оружейниками Зимбабве. Оба названия ничего не говорили Рогволду, Филин не упоминал их в своих рассказах, и сын старосты решил отложить дальнейшие разговоры о странном мече на потом.

До склепов они добрались достаточно быстро, — правда, нельзя сказать, что особенно удобно. Прямо во дворе харчевни обнаружился люк, под крышкой которого в темноту подземелья уходила бронзовая лесенка.

— Это и есть спуск в подземелья некромантов? — невинно поинтересовалась Инга.

Винт в изумлении уставился на ее стальную маску.

— Нет, конечно. Ты же из Ашура, неужели не знаешь, куда из города дождевая вода девается? Это водоотводная система. По ней мы подберемся почти к самому кладбищу. Не стоит, чтоб на нашу компанию зеваки на улице таращились, я ж тебе уже объяснял. Ну, сама подумай, когда это по Ашуру вместе гуляли двое убийц и двое ловкачей, а? Да еще с чернокожим мечником в придачу! Короче, хватит болтать, пора дело делать!

Ратибор начал спускаться по лесенке вниз, в черный провал подземелья. Следом за ним неслышной тенью к лесенке скользнул Рогволд, за ним Инга вместе со страхующим ее Уруком. Чернокожий нганга Карим-Те замыкал спуск. Внизу Винт уже запалил воровской фонарик, и они смогли осмотреть покрытые вековой коркой грязи и плесени стены и немного отдышаться. Хотя как еще сказать — отдышаться. Вонь внутри подземелья стояла страшная, но Урук заранее заткнул себе ноздри кусками пакли, объяснив спутникам, что его нюх в подземельях некромантов еще может пригодиться.

Сам путь к нужному люку, ведущему на поверхность, не занял и часа. Идти было легко, грязь не доходила и до середины щиколоток, и даже вонь к концу пути досаждала меньше. Первыми наверх вылезли Винт с Рогволдом, рассудив, что если у люка будут стоять люди, то явление из-под земли Урука с Ингой в масках Ночных Убийц, не говоря уже о раскрашенном личике Карим-Те, может вызвать ненужный переполох. Однако и их явно хватило. Группа молочников и молочниц, хозяев предрассветных ашурских улочек, при виде двух закутанных в черное фигур, вылезающих из подземелья, подняли дикий крик о явлении в город демонов. Переполох привлек внимание патруля стражников, возвращавшихся в казармы после несения нелегкого дозора в одном из питейных заведений. Вопли о демонах вызвали интерес у расхрабрившихся от вина вояк, готовых после обильной пьянки к драке с любым демоном. Однако опознав в демонах уважаемых граждан из гильдии Ловкачей, явно возвращающихся после своей нелегкой работы, стражники не стали пускаться с ними в споры, а занялись своим прямым делом. А именно: задержали всех молочников по обвинению в нарушении ночной тишины и порядка. После чего доблестные борцы с преступностью увели всех молочников в ближайший переулок, чтобы без помех обсудить с ними размеры взятки за немедленное освобождение.

Один из стражей порядка, пошатываясь, подошел к Ратибору и Рогволду, который, сложив руки на груди, с интересом и удивлением наблюдал ашурские обычаи в действии. До этого сын старосты не особенно верил Филину, который рассказывал, что иногда стража хватает потерпевших по обвинению в краже у самих себя. Сейчас рус начинал верить старому ведьмаку.

Тем временем Винт точным движением бросил приближающемуся стражнику мелкую монетку, пожелал приятного отдыха в одной из харчевен и пригласил заходить в гости. Предложение произвело впечатление на ловко поймавшего монету стража. Не прощаясь, он быстро двинулся к переулку. Было похоже, что он внезапно протрезвел. Рогволд глянул на Винта, в ответ тот бросил: — Они в квартал Бронзовых Врат, где гильдия Ловкачей находится, под страхом смерти зайти боятся. Знают, что такого гостя ждет. Не стой столбом, они с молочниками три часа торговаться будут. — И ведьмак, нагнувшись, тихо постучал два раза по бронзовой лесенке.

Когда над горловиной люка показалось разукрашенное лицо Карим-Те, Винт хмыкнул: — Хорошо, что не он, а мы с Рогволдом первые вылезли. От него и стражники, и молочники на месте бы померли. Теперь Урук и Инга вперед пойдут. До самого кладбища. Там зайдите в ворота, направо увидите склеп с богами и демонами. В склепе нас подождете. Свечу зажгите и ждите нас, вглубь не идите. Там у входа решетка есть, так прикроете за собой, а мы с Карим-Те и Рогволдом по кладбищу погуляем, может, кто за склепом приглядывает. Когда подойдем, так дважды по решетке стукнем.

Но предосторожности Ратибора оказались напрасными. Никого на кладбище им встретить не пришлось, казалось, самые закоренелые пьяницы и те сегодня предпочли пить дома. Подойдя к решетке, Рогволд тихо стукнул условленным стуком и распахнул скрипнувшую дверь. Прямо за решетчатой дверью расположились орк и Инга. Казалось, сама гробница подействовала на девушку успокаивающе. Сняв маску, она сидела, облокотившись на стену, и Рогволд, и Винт на мгновение залюбовались ее спокойным и серьезным профилем.

Очарование нарушил голос орка: — Ну что, пошли, что ли?

Неслышно перемахнув через каменный гроб, украшенный резьбой в форме молний, стоящий на коротких каменных ножках, рус и ведьмак склонились над каменной плитой. Только с помощью Урука Рогволд и Ратибор смогли отодвинуть ее в сторону. Под плитой открылся узкий каменный колодец, сверху перекрытый сгнившей деревянной балкой. От балки во мглу колодца, высеченного в сером камне, вела ржавая цепь. От легкого прикосновения Урука дерево обратилось в прах. Винт начал считать вслух, но уже на счете два из колодца послышался звон от упавшей во мглу цепи, и ведьмак, прервав счет, довольно кивнул.

Достав из своего мешка моток веревки с узлами, Карим-Те обвязал веревку вокруг каменного гроба, пропустил ее под ножками и опустил конец веревки во мглу колодца. После чего из того же мешка чернокожий колдун достал другой кожаный мешочек и, подойдя к входу в склеп, с серьезным лицом вытряхнул содержимое мешочка наружу. Вонь заполнила склеп — в кожаном мешке находились три дохлые кошки. И, судя по запаху, киски померли не вчера и не позавчера. Отбросив мешочек в сторону, Карим-Те взял в руки нож, извлеченный из-за пазухи, и начал ножом сгребать в кучу грязь и могильную землю. После чего, не стесняясь присутствия Инги, справил на кучу земли и грязи малую нужду. Рогволд почувствовал, как неудержимо краснеет. Инга сидела, отвернувшись в сторону и прикрыв лицо руками. Один Винт оставался спокойным. Даже Урук, снявший перед спуском маску, сидел с явно недовольной мордой. Рогволд, зная язвительный характер своего зеленокожего спутника, удивился его молчанию, для себя решив, когда Карим-Те закончит свою магию, узнать у него, для чего плетут чары таким образом. Тем временем нганга принялся ножом замешивать тесто из мочи, грязи и могильной земли. Закончив, получившимся составом он тщательно замазал веревку на гробу, полностью скрыв ее от постороннего глаза. После этого Винт ухватился за свисающий в колодец конец веревки и начал спуск. За ним последовал Урук, потом Инга. Когда они остались вдвоем с Карим-Те, любопытство взяло верх, и Рогволд поинтересовался:

— Почтенный, я никогда не видел такой магии, к чему она? Наверное, кошки — это жертва духам могил?

Чернокожее лицо расплылось в улыбке, и, покачав головой, Карим-Те ответил: — Нет, это вообще не магия, это старая хитрость. Теперь от вони дохлых кошек ни один пьяница не залезет в этот склеп. А даже если залезет, то грязь скроет веревку. И никто не узнает, где вход в подземелья, и нас не встретит засада.

— Я понял, зачем моча, — ответил Рогволд, — запах…

— Нет, — перебил его нганга, поудобнее устраивая меч, который он обычно нес на плече без ножен, — нет, просто я не знаю, найдем ли мы в подземельях питьевую воду. Могильный прах мог обратить воду из ключей, питающую фонтаны, в яд. Поэтому стоит подстраховаться и не тратить принесенную с собой воду зря. Он мягко тронул Рогволда за плечо: — Тебе пора.

Рус ухватился за веревку и начал спуск. Узлы не давали возможности скользить по веревке вниз, впивались в ладони, но сын лесов справился со спуском по отвесной веревке без труда. «Странно, — мелькнула в голове у Рогволда мысль, — мы же об этом не подумали, как могла спуститься по веревке на руках Инга? Это же не по силам женщине». Но мысли прервались от величественного зрелища, открывшегося перед ним. Вернее, под ним. Ноги руса стояли на деревянной балке, окованной черной медью, проходящей на высоте тридцати саженей между двумя исполинскими залами Сквозь потолок из слюды, перемежающийся деревянными балками, лился неяркий свет. Это казалось волшебством — свет дня с потолка, на глубине сорока шагов под землей, но это было так. На стене, меж залов, балка расширялась, образуя небольшую площадку. На ней собрались его спутники. Их дорога в подземелья некромантов началась.