Путь к выжженной земле

Пролог

В землянке пахло прелой соломой. Руки на много часов связанные за спиной, уже онемели, а одежда окончательно отсырела. Безумно хотелось пить.

Соседи и недавние "приятели" – тощий рыжий паренёк и заросший угрюмец, устроили возню в углу. Нашли гвоздь и пилили им путы. Смех да и только, драпать собрались никак. А бежать некуда.

– Чего пыришься, чернявый? – парень словил его взгляд.

– Ничего, – он попытался пожать плечами, но они отдались болью. – Ничего не выйдет.

Двое возмущенно зашипели и усерднее принялись рвать веревки, сидя к друг другу спиной.

– А ну тихо, твари! – странные звуки привлекли внимание охранника снаружи. Тот вдарил прикладом по двери. Благо, что не открыл.

Мужчина замолчал. Перед глазами стояло лицо дочери. Она хмурила свои белесые брови и поджимала губы.

"Нюрочка, прости, не спасли тебя грешные деньги". – он устало покачал головой. Душа его умерла месяц назад и похоронена на Карасевском кладбище. С тех пор он жил без чувств, но сейчас им овладела невыносимая тоска.

“Ты бы не хотела этого”, – скупая слеза прокатилась по заросшей щеке.

Когда соленая капля достигла подбородка, он поднял голову и посмотрел вверх в клубящуюся тьму. Прислушался к тишине: тут не слыхать, но он мог поклясться – за полем злорадно шумит черный лес. И вдруг понял, что нужно делать.

– Эй! – громким шепотом окликнул он пыхтящих “товарищей” и головой указал подползти к нему. – Тут в стене крюк вбит. Он всяко прочнее вашего гвоздя.

Рыжий прытко вскочил и принялся подскакивать, пытаясь уцепиться веревкой за железяку. Ничего не выходило. Бородатый не выдержав тоже подорвался, оттолкнул парня и стал выплясывать тот же безуспешный танец. Злобно пнул солому и зашипел:

– Высоко, тут только такая детина как ты допрыгнет.

– Подсобите встать, ноги онемели, – разномастная парочка ему помогла. Он до хруста выкрутил руки вверх и с третьей попытки уцепился узлом за крюк. Начал тянуть в разные стороны. Грубый, не полированный металл на сгибе стал рвать плохонькую конопляную веревку.

– Эй вы, крысы, заткнитесь там! А не то… – вновь закричал их страж.

– Боится, – недобро осклабился заросший. – Один.

Спустя пару мгновений путы упали к ногам. Он размял онемевшие кисти и непослушными пальцами принялся освобождать рыжего.

Вскоре руки узников были свободны.

– Ну? Что дальше? – нетерпеливо спросил паренек.

Чернявый отошел к двери и стал около стены:

– Эй, тут побег! – что есть мочи заорал он.

Его товарищи не успели опомниться, как прозвучал свисток, дверь отворилась и в сарай влетел парень, едва ли старше рыжего, в форменной шинели с винтовкой наперевес.

– Стой! Стрелять буду!

Верзила обрушился на него сзади и выкрутил винтовку из рук. Он взвел курок, направил оружие на охранника и попятился к стене.

– Это ты ловко придумал! – обрадованно потер ладони угрюмец.

– Брось, сейчас же!

– Я виновен, но не вам меня карать, – он перевернул винтовку прикладом вниз, прижал дуло к подбородку и спустил курок.