– И ты бывал там?!

– Я обошёл их множество в поисках… неважно чего. Любой сильный маг попадёт туда. В большинстве миров живут наши Наблюдатели, изучающие их. Но если к власти придёт Лекст, их не сможет посетить никто.

– Почему?

– Принц считает, Саор должен уподобиться вот этому! – Дэйкен кивнул на вегек. – Замкнуться на себе самом. Первое, о чём он мечтает, – навсегда отрезать нас от остальных миров.

– Но зачем?!

– Якобы они подают дурной пример – неравенство, войны… А сам упорно не желает признать, что позаимствовал оттуда нечто более мерзкое – зависть и жажду мщения! Он не понимает, что лучший способ оградить Саор от напастей – предоставить ему возможность учиться на чужих ошибках! Или понимает, – усмехнулся Синеглазый, – да злоба его сильнее. Земля вырастила человека, который перешёл ему дорогу, и ненависть к ней вылилась в отвращение ко всем мирам.

– Ты говоришь о короле? – заинтересовался я. – Лейгни рассказала мне, что его услали в иной мир, но она не упоминала Землю.

– Думаю, она о многом умолчала, Дэр. Об этой истории не любят вспоминать. Ты вправе сердиться, что тебя отправили подальше, не спрашивая согласия. Но твои родители приложили все усилия, чтобы ты ни в чём не нуждался. Тебя опекала Мэриэн. За тобой приглядывал Наблюдатель Саора. Зэльтэн, твоя мать, следила, как ты растёшь и взрослеешь. Ты прожил двадцать счастливых лет!

– Разве король рос иначе?

– Его отправили в детский дом и забыли.

– Как такое возможно?! Ну, ладно, отец знать его не хотел, но у него была мать, могущественная волшебница! Почему она не вмешалась?

– Потому, что ей сказали, что её сын умер, а она не стала это проверять. Она скоро снова вышла замуж, у неё появился другой ребёнок, любимый… Первого она постаралась вычеркнуть из памяти как досадную ошибку.

– Хорошо, а Правители?

– Правители тоже поверили услышанному. Наши Правители имеют одну общую особенность – считать, что все остальные так же честны и благородны, как они! Ты крадёшься по родной земле, подобно изгою, только потому, что Гэсса, замечательная, мудрая, самоотверженная, достойнейшая из принцесс, не может поверить, насколько меняет человека уязвлённое самолюбие!

– Ты о Лексте?

– Понимаешь, Дэр, чтобы в Саоре лишить власти, необходимо единогласное мнение всех остальных Правителей. Если бы они объединились и приняли решение отстранить Лекста, у короля хватило бы сил погасить любые проявления недовольства принца. Джэд уже доказал, что могущественнее, хоть Лекст и утверждает, что это случайность.

– Так почему бы нам не попросить помощи у короля?

– Потому, что он не может помочь. Джэд связан Законом по рукам и ногам… Открыто вступиться за тебя – развязать войну. Собрать Круг – единства нет. Гэсса-то горой за принца Пенша! Всё, на что король сейчас способен, – поддержать тебя втайне от всех.

– И он поступает так, послав тебя, – хмыкнул я. – Что ж, учитывая, что ты сильнейший маг Саора, выход неплохой.

– Кто это успел тебя просветить? – нахмурился Дэйкен.

– Лейгни.

– Чёрт бы побрал болтливые языки! Что ещё она тебе наплела?

– Она подозревает и боится Лекста. А вот о короле она отзывалась с неподдельным восхищением.

Синеглазый отпрянул:

– Не достоин он восхищения! Ему даже оправдания нет! Управлял целым миром, обладал огромной силой – и не спас Эльгер! – глаза Дэйкена яростно сверкнули, на скулах проступил румянец.

Я глядел на него с искренним изумлением:

– Слушая тебя, остаётся только поражаться, почему ты до сих пор служишь королю. Испытывая подобные чувства, естественнее было бы примкнуть к Лексту. У вас обоих есть повод для мести: у принца он отнял корону, а у тебя – девушку… Она что-то значила для тебя?

Он посмотрел на меня своими невероятными глазами – так, что уже мог бы и не отвечать…

– Всё.

Я в своей жизни признавался в любви сотни раз. Тысячей цветистых фраз, даже стихами. Он одним коротким словом передал намного больше.

– А она предпочла смерть ненавистному замужеству?

– Эльги никогда бы не убила себя! – с жаром возразил Синеглазый. – Это было… не в её характере! Побег, протест, неподчинение – всё, что угодно, только не малодушие! Нет, это принц сделал из дочери орудие мести! Короля я, быть может, прощу. Его – нет!

Не рискнул бы я стать его врагом! Зато как здорово, наверно, быть его возлюбленной… Счастливая была эта Эльги, которую у него так жестоко отняли! Его гнев, огонь в глазах, сжатые до побелевших костяшек кулаки… Нет, не король самый страшный враг Лекста. И я не хотел бы оказаться на месте принца Пенша. Человек, способный с такой силой любить, несомненно, с той же страстью и ненавидел.

– И ты бы спокойно смотрел, как Эльгер выходит замуж за другого?!

– Ну, мы с Джэдом разобрались бы как-нибудь, – с горькой усмешкой ответил Синеглазый. – Он мне стольким обязан, глядишь, и уступил бы…

Он вдруг опомнился, растерянно заозирался:

– С чего это я трачу время?! Скоро стемнеет, а мы топчемся на одном месте!

Он явно избегал встречаться со мной взглядом. Кажется, откровенничать ему приходилось редко. Если вообще приходилось – с таким-то характером и скрытностью.

– Зато теперь я знаю, что ты такой же живой человек, как и я, как и все остальные. А то я уже сомневался, ведомы ли тебе иные чувства, кроме благоговейной любви к своему миру. И я этому искренне рад, Дэйкен, потому, что быть рядом с полубогом почётно… но трудно!

Мой спутник, успевший отойти на несколько шагов, вздрогнул и обернулся. И лицо его, и голос были спокойны, но тем пугающе прозвучали слова:

– Ты зря назвал меня живым, Дэр. Иногда мне кажется, что я умер вместе с Эльги…

– Но ты не умер, – невольно вырвалось у меня.

– Я не имею права думать о себе. Я несу ответственность за существование Саора, Дэр.

– Дэрэк. – Я протянул ему руку и пояснил: – Это уменьшительное от моего имени, данного на Земле, – Дэриэн. Так звала меня мама, так звали меня друзья. И ты можешь называть меня так.

Синеглазый понял.

Мы стояли под кроной гигантского дерева – два совершенно непохожих друг на друга человека, и у каждого была своя боль. Но если боль разделить с кем-то, она уже не будет непереносимой. Я потерял свой мир, он утратил любовь…

Сильные тёплые пальцы сжали мою ладонь.

Какая удивительная у него улыбка… если бы он улыбался чаще!

Мы пошли дальше. Я что, начинаю к нему привыкать?! Откуда это желание помочь и поддержать?! Околдовал он меня, что ли…

В подступающих сумерках мы пересекли лес и по тропе вдоль края ущелья подошли к огромному водопаду, ревевшему, как сотня рассвирепевших чудовищ и обдавшему нас брызгами. Никто не попался нам на пути, и я теперь понимал почему: Дэйкен точно знал, кто где находится, и старательно избегал ненужных встреч. Лишь однажды над далёкими скалами я заметил в малиновых отблесках заката резвящихся хоренгов. Полёт их завораживал. Затаив дыхание, я следил, как они кружили в последнем блеске Сэрбэл, затем, сложив крылья, камнем падали вниз, разворачивались, догоняли друг друга, вновь устремлялись ввысь – удивительные создания с кошачьей грацией и крыльями дракона…

Фиолетовый полумрак постепенно сгущался. Вскоре я перестал различать и деревья, слившиеся в одну тёмную массу, и стройную фигуру своего проводника, и саму тропу. Вокруг тихонько перекликались птицы, устраиваясь на ночь в густых ветвях. С какой охотой я последовал бы их примеру! Я опять выбился из сил и еле плёлся, хотя, жалея меня, Дэйкен и так замедлил шаг. Понимая, что жаловаться бесполезно, а главное – стыдно, я терпел, стиснув зубы и решив, что буду идти до тех пор, пока не свалюсь от усталости. Но в тот момент, когда ноги почти отказывались слушаться, Синеглазый остановился и обернулся:

– Отдохнём.

Я буквально упал там, где стоял. Дэйкен присел рядом. Над его плечом вспыхнул яркий огонёк, осветивший озабоченное лицо:

– Я обязан был догадаться, насколько тебе будет несладко, Дэрэк…

В том, как он произнёс моё имя, как пожалел меня, было что-то настолько утешительное, что я уставился на него с нескрываемой признательностью. Какой он всё-таки красивый… когда не издевается.

Он тоже смотрел на меня, что-то обдумывая:

– Ладно, придётся рискнуть.

Я понял, что он имел в виду, только тогда, когда в воздухе раздался осторожный шорох крыльев и около нас аккуратно опустился хоренг. С него легко спрыгнула девушка, в которой я узнал Дейзи. Принцесса сменила роскошный дневной наряд на скромное платье, спадающее мягкими складками, и оттого показалась ещё милее. Над ней горел точно такой же огонёк, как и над Дэйкеном.

Один я… И магии лишён, и выносливостью обделён.

– Звал, Синеглазый?

Дэйкен недовольно нахмурился:

– Я просил прилететь Триса. Тебе не стоило приходить самой! Твой обратный Прыжок непременно выдаст нас, и…

Она прервала его:

– Не сердись. Чтобы оправдать своё присутствие, я захватила с собой ужин для двоих усталых путников. Ты, конечно, можешь голодать, сколько душе угодно, но уморить Дэра я не дам.

– Что-то ты больно весела, принцесса, – протянул Синеглазый. – Хорошие новости?

– Лейгни недавно навестила меня и ясно сказала, что они со Стахом поддерживают нас.

– Отлично. Слышишь, Дэрэк?

Глотнув ойта, я слабо кивнул.

– Не раскисай, принц! – приказал Дэйкен. – Впереди ещё половина пути!

Я со стоном откинулся назад.

Принцесса протянула мне корзинку, где, помимо спеша, лежали крупные, похожие на вишни ягоды:

– Ранняя приолга. Ты ешь, на Синеглазого не смотри. Он и сам недоедает, и про других забывает. Не понимает, что остальные его способностями не обладают.

Трис хмыкнул:

– Не загони парня совсем, Синеглазый! А то он не дотянет до церемонии не благодаря Лексту, а исключительно из-за твоей целеустремлённости. Ничего не случится, если вы передохнёте до конца Слияния, а с заходом Сарда тронемся в путь. За одинокий час я живо домчу вас до Эриэжа.

– Одинокий час – это промежуток ночи, когда наши луны (Сард – вечером, а Тэор – утром) недолго светят нам в одиночестве, – пояснила мне Дейзи. – Когда они сияют вместе, наступает Слияние. Тени двоятся, предметы как бы меняют свои очертания, и трудно разобраться, что тебе мерещится, а что есть на самом деле. Трис совершенно прав, что не собирается сбивать лапы во время Слияния.

Она села между нами с Дэйкеном, так близко от меня, что складки её платья касались моих колен.

– Тебе это неинтересно? – огорчённо спросила принцесса.

– Напротив! Пожалуйста, покажи мне, где должна появиться Тэор?

Дейзи протянула руку:

– Там, над горами. В той стороне Соледж, Дэр. И Орж, королевский замок, сердце мира. Когда ты стоишь в зале Совета, сквозь окна в потолке видны обе луны, слившиеся в одну, – только в единственном месте Саора…

– Рановато ты размечталась, – прервал её Дэйкен, – до Оржа ещё нужно дойти. И место в Совете придётся отвоевать!

Девушка вздохнула:

– Я постоянно забываю, что, кроме нас, существует ещё и Лекст. И король – ревностный блюститель Законов. Синеглазый, ты не мог бы…

Под его пронзительным взглядом она смутилась и умолкла.

– Да! – спохватился я, повернувшись к Дэйкену. – Лейгни предполагает, что король сам не отдаст мне Соледж.

– Вздор! – грубо ответил Синеглазый. – С чего она это взяла?!

– Соледж даст Джэду перевес силы и удержит Лекста от войны.

– Хорошего же она мнения о короле! Сама идея, конечно, не лишена смысла, если не принимать во внимание пятый Закон Лагира, гласящий, что Правитель должен защищать интересы любого из своих подданных. Включая преступников. А ты не преступник, Дэрэк! Принцесса, что скажешь? Мне такое даже в голову не приходило.

– Дэр, поверь, король Саора никогда не поступит несправедливо даже ради высокой цели! – пылко заметила девушка.

– Слишком громко звучит, но так и есть, – подтвердил Дэйкен. – Не волнуйся, Дэрэк. Отсюда беда тебе не грозит.

Почему-то я сразу поверил ему. Никто ещё до сих пор не вызывал у меня такого полного, безграничного доверия, как этот временами совершенно несносный, язвительный, властный, непостижимый парень.

И такой красивый… глаз не отвести. Гордый разворот плеч, правильные, точёные черты смуглого лица, водопад чёрных блестящих волос и острые стрелки ресниц, оттеняющих такие изумительные глаза. За целый день пути мы не встретили в Саоре подобного цвета. Вся синева этого мира существовала лишь в глазах Дэйкена, недаром он носил своё прозвище, не стесняясь. Я отчётливо представил, какое несметное количество девушек втихомолку тоскует по столь пленительному облику лучшего мага Саора. Если их не смущает характер избранника. Но вот Дейзи же не оскорбляет его резкость. Властный, требовательный тон она воспринимает как должное, а её просьба там, на Нейтральной полосе…

Меня охватило смятение. Да, избранница Дэйкена умерла. Но неужели сердце синеглазого мага никогда не забьётся вновь? Что связывало его и принцессу Корха? Только ли забота о благе Саора или нечто большее, зарождающееся? У них была одна жизнь, общие интересы, склонности, вкусы. Они были бы прекрасной парой – маг и принцесса колдовского мира…

Дейзи перехватила мой взгляд и улыбнулась так ласково, волнующе и приветливо, что сердце затрепетало. Трис бесшумным кошачьим шагом подкрался и прилёг с другого бока, тихонько мурлыкнув на ухо:

– Она симпатичная, правда? И с тебя глаз не сводит.

Я густо покраснел, не ожидая, что мои мысли окажутся столь очевидны окружающим. Хоренг добродушно рассмеялся и уже громко обратился к Дэйкену:

– Дай принцу поспать, Синеглазый. Вы немало прошли, а ему необходимо быть бодрым завтрашним днём. Тебе же лучше вернуться в Корх, принцесса.

– Я побуду с вами, – покачала головой та. – Всё равно мне не заснуть этой ночью. Покараулю вместе с Дэйкеном, если он позволит.

Тот передёрнул плечами:

– Да мне без разницы, скольких прикрывать – двоих или троих!

– Я тоже вовсе не хочу спать, – запротестовал я, но Синеглазый оборвал меня:

– Трис прав: тебе нужно отдохнуть. К тому же во сне ты, скорее всего, встретишься с Тором, а это не лишнее.

Мой чёрный демон!

– Тор, Хранитель… Кто он, Дэйкен?

– Создатель Саора. Зануда редкостная.

Я покосился на него:

– А… Это нормально, что ты его так обзываешь?

Синеглазый недоумевающе глянул из-под длиннющих ресниц:

– Я не обзываю. Я всегда говорю только правду. Он меня сегодня своими нотациями вконец извёл! Жду не дождусь, когда на тебя переключится!

Мои брови от удивления поползли вверх:

– У вас в Саоре обычное дело – с Создателем общаться?! Ещё и поругивать?!!

Трис, давно старающийся не засмеяться, не выдержал:

– Дэр, не слушай ты его! Он у нас один такой, особенный! Ему что огонёк зажечь, что наяву с Хранителем поговорить – без разницы! Остальные с Тором только во сне встречаются.

Дэйкен фыркнул и отвернулся. Трис шутливо пихнул его лапой размером с хорошее бревно:

– Нет в тебе никакого уважения к Наставнику!

Я увидел только быструю вспышку. Хоренга отбросило на десяток шагов… Он обиженно мявкнул. Синеглазый тоже подорвался, вскочил:

– Чёрт! Трис, сколько раз просить!

Вместо того чтобы возмутиться, хоренг извиняюще склонил лобастую голову:

– Прости…

Я уставился на Дэйкена:

– Что это было?!

– Так… Побочные явления самонаводящихся потоков.

Сам-то понял, что сказал?!

Маг смотрел на меня хмуро и обречённо:

– Если хочешь что-то спросить, спрашивай… нечего во мне дырку сверлить!

Всегда только правду?! Не завидую…

– Скажи нормальным языком, что ударило Триса.

– До меня дотрагиваться нельзя. Мне это неприятно, и магия реагирует. Прежде, чем я вмешаюсь.

Я уставился на него. А кто меня весь путь поддерживал?! И мне позволял?

– Э-э… а я?!!

Он не отвёл глаз:

– Не знаю. Это впервые. Может, потому, что в тебе самом магии нет. Спроси у Хранителя.

– Тор – твой учитель?

– Наставник.

– А в чём разница?

– Учитель только даёт знания. Наставник воспитывает. Только из Тора Наставник – как из хоренга кошка!

Он вдруг покосился на Триса, на Дейзи, не сводящую с меня взгляда, наклонился к моему уху и тихонько шепнул, чтобы больше никто не слышал:

– Я, Дэрэк, потому и невоспитанный…

Честно, в эту минуту я простил ему всё-всё – и насмешки, и нравоучения, и то, что он меня загонял до полусмерти, и втянул в их борьбу за власть, и заставил влюбиться в этот невероятный мир… Он мне нравится!

– Ложись спать. Я тебя рано подниму. И разжалобить не надейся!

Очень нравится. А если ещё сражаться научит!

Трис приглашающе поманил меня лапой, и я удобно устроился под мохнатым, тёплым боком хоренга. Засыпать я не собирался. Но глаза вдруг слиплись сами собой – то ли от усталости, то ли от применённого без моего ведома колдовства, и вершины деревьев слились с бархатом ночного неба, где величаво проплывали уже обе луны.

Неожиданно я оказался так близко к ним, что, казалось, протяни я руку – и коснусь светло-золотистой поверхности одной из них и огненно-золотой – другой. Саор расстилался передо мной, притихший, загадочный, похожий на птицу, неведомо куда летящую среди волн вечного моря. Я взмахнул руками, словно крыльями, и легко понёсся над горами, реками, озёрами, в то время как чей-то шёпот, напоминающий шуршание ветра в сухой траве, подсказывал мне их названия: Эриж, Садж, Тэк, Тэш, Соэх…

Я поднимался всё выше, и скоро мир внизу стал расплывчатым пятном, точкой, а затем и крошечной пылинкой в океане таких же, как и он, миров. И, хотя рядом не было видно другого мира, с голубым небом и золотым солнцем, я твёрдо знал, что она там – Земля, связанная с Саором незримыми узами…

– Миров много, и постоянно возникают всё новые и новые, – прошелестел всё тот же бесстрастный голос, исходящий от смутной тёмной фигуры, – но родина Саора – Земля. Она источник магии. Люди обладают бесценным даром. Я покажу тебе. Представь себе любое существо… – И на обращённой ко мне ладони возник огонёк.

Я сосредоточился и вообразил птицу – тонкоклювую, длиннохвостую, яркую… И вздрогнул, когда придуманное мной создание клюнуло мою ладонь.

– Этот великий дар – воображение, – произнёс Тор. – Люди умеют творить. Когда-то я так же создал Саор. Теперь он почти независим от меня, но, зная будущее, я могу помогать ему.

Птица вспорхнула с моей руки и растворилась меж звёзд.

– Тебе известно будущее?!

– Не всё. Вы постоянно меняете его – своими делами, даже намерениями. Каждый сам выбирает свою судьбу. И ты волен поступать, как пожелаешь.

– Но если я поверну назад, меня назовут трусом!

– Есть миры, где никто не осудит тебя потому, что не узнает ни твоих поступков, ни их последствий.

– Но я не перестану быть предателем! Ведь я предам маму, Дэйкена, Дейзи… весь Саор!

– Тогда выбор сделан: следуй за Синеглазым. У вас один путь.

Тор растворился во тьме.

– Подожди! – крикнул я ему вслед, собираясь задать вопрос, подсказанный Дэйкеном.

Но не успел – проснулся.

Обнимая меня могучими тёплыми лапами, мирно храпел Трис. Лес вокруг посветлел. Одна луна почти скрылась за горизонтом, вторая из золотой превратилась в прозрачную бледно-жёлтую. Я уже собирался подняться, как раздавшийся совсем рядом приглушённый и взволнованный голос Дейзи пригвоздил меня к месту:

– Ты всегда уходишь от ответа, если речь заходит о нашем Обряде.

– Что ты хочешь услышать, принцесса? – холодно и весьма раздражённо ответил Дэйкен, словно этот разговор был ему неприятен.

– Отец перед смертью взял с тебя обещание…

– Значит, тебе не о чем беспокоиться. Назначай любой день – мне всё равно.

– Ты же не любишь меня, Синеглазый.

Я изо всех сил зажмурился. Что он ответит?!

– С каких пор мои чувства стали что-то значить для тебя, принцесса?

Девушка тихонько вздохнула:

– Ты дал слово из жалости… это жестоко.

– Не ты ли сказала Доргу, что моё равнодушие заставит тебя последовать примеру…

Дейзи прервала его, заговорив торопливо и сбивчиво:

– Но я не желала заполучить твою взаимность угрозами! Я встретила тебя совсем ребёнком. Такой совершенный облик… невозможно увидеть и не потерять голову! Все женщины в мире мечтают очутиться в твоих объятиях! Ты был моей первой настоящей любовью. Казалось, никто и никогда не вытеснит тебя из моего сердца.

– Был?

Даже с закрытыми глазами я ясно представил его усмешку – такую непередаваемую интонацию он вложил в столь короткое слово.

– Вчера всё изменилось. Я поняла, что ошибалась.

– Дэрэк, да? – тихо спросил Дэйкен. – Я обратил внимание, как ты смотришь на него.

– В отличие от тебя он живой! Не бесстрастная статуя, а человек из плоти и крови! Он не отказывается от жизни, потому…

Дэйкен резко прервал её:

– Светает. Тебе пора в Корх, принцесса.

– Мне хочется быть счастливой, любить и быть любимой… С тобой это невозможно. А с принцем я смогу начать всё заново. Я возвращаю тебе слово, данное моему отцу.

– Дейзи, – сухо произнёс её собеседник, – если ты решила наконец обрести своё счастье, я рад за тебя. И закончим этот разговор!

– Прости меня, Синеглазый, – голос принцессы дрогнул. – Я ухожу.

Я чуть приоткрыл глаза, прячась за лапой Триса. Девушка исчезла. Дэйкен прислонился к шершавому стволу дерева, на толстых корнях которого они сидели. Щёки его пылали. Я не знаю, о чём он думал… Похоже, он говорил сам с собою – или с кем-то невидимым. Возможно, со своим учителем.

В одном я был уверен: он вспоминал её.

Какая она была – Эльгер, дочь Лекста? Не сомневаюсь, он отвоевал бы её у короля… у кого угодно! У смерти только не смог.

Я встречался с десятками девушек. Лица некоторых я даже не помню. И ни с одной я не был дольше месяца… С Люси, кажется, полтора. И ни в долгие отношения, ни в любовь до гроба я раньше не верил. А уж в любовь и после смерти – и подавно. Как это – два года хранить верность одной-единственной, навсегда потерянной, когда все женщины мира мечтают о тебе?! Жить только ради долга и обходить сотни иных миров в тайной надежде обрести утраченную любовь…

Он что-то беззвучно и отчаянно крикнул, взглянув вверх, – только губы шевельнулись. Я чувствовал себя, действительно, переростком… Если бы я мог хоть чем-нибудь облегчить его горе!

Трис зашевелился.

Я сделал вид, что только что проснулся.

– Привет, – промурлыкал хоренг. – Ну как? Встречался с Тором?

Дэйкен повернулся к нам, и, не наблюдай я за ним раньше, нипочём бы не догадался о владевших им чувствах. Суровое и непроницаемое лицо моего проводника прекрасно скрывало все бури, что бушевали в его душе. Прятать боль за насмешками – хороший выход. Но теперь я знал правду и вряд ли буду смеяться. И, хотя вопрос задал Трис, я ответил, глядя на Синеглазого:

– Тор сказал: у нас один путь.

– Что ж, – нашёл в себе силы улыбнуться Дэйкен, – пойдём.

Вдруг он замер, прислушиваясь:

– О, а к нам гости! Непрошеные, нежелательные и, несомненно, последовавшие за Дейзи. Зачем она только приходила!

Последние слова понял только я.

– Будет тебе, – ухмыльнулся Трис. – Что для тебя лёгкая разминка, Синеглазый? Ты же любишь упражняться! Мечом ты владеешь, как никто в Саоре, а магией… смешно и сравнивать!

– Охраняй принца! – приказал тот в ответ.

Приказание оказалось своевременным: из глубины предрассветного леса, как в кошмарном сне, выступили и беззвучно взяли нас в кольцо чудовищные фигуры. Я ощутил неприятный холодок в спине: пришельцы поражали размерами, обилием клыков, когтей и рогов.

– Стойте, ежели не хотите неприятностей! – рявкнул хоренг.

– Бесполезно, – усмехнулся Дэйкен, – это же скоуни.

Круг сомкнулся. Чудовища напали внезапно, одновременно и молча. Странное это было сражение! Я не видел боя. Противники не размахивали мечами, даже не приближались друг к другу. Борьба происходила на недоступном мне уровне, и единственное, что выдавало усилия сторон, – редкие голубые всполохи. Всей душой я рвался помочь Синеглазому, но Трис придержал меня лапой, мурлыкнув:

– Не переживай, Дэр. Для него это детские забавы, развлечение… Пусть спустит пар, а то он больно нервный последнее время.

– Станешь тут нервным, – выдохнул я, глядя, как последнее чудовище падает без признаков жизни – двадцать восьмое, если я не сбился со счёта. – Синеглазый, ты как?!

– Отлично! – маг пнул последнее скоуни, затем сжёг тела и вдруг, глянув куда-то вверх, отсалютовал рукой – словно мальчик.

Я не удержался:

– Дэйкен, сколько тебе лет?!

– Слишком мало для Саора, – хохотнул Трис. – Синеглазый, когда ты повзрослеешь?!

– Идите вы все к чёрту!

– Он ужасно не любит, когда напоминают, насколько он юн, – шепнул мне на ухо хоренг. – Пожалуйста, принц… Береги его!

Я растерялся. Кто кого должен беречь?! Я – этого всемогущего мага? Я – слабый и беспомощный, бездарный от рождения – это воплощение силы, уверенности, виртуозно владеющее мечом?!

Последнее я, кажется, сказал вслух.

Хоренг хмыкнул:

– Мечом владеет, магией – как нам и не снилось, собой владеет… в совершенстве. Живёт ради Саора, вечно лезет на рожон… Ради тебя… как он тебя назвал? Дэрэк…

– Дэрэк, Трис! Чего вы там шепчетесь?! Сматываемся отсюда!

– Трис! – быстро и тихо потребовал я. – Что – ради меня?

– Ты не поймёшь, несмышлёныш…

– Трис!!

– Жизнью он рискует…

Я содрогнулся, но расспрашивать дальше не мог, Дэйкен уже подошёл, и хоренг подставил свою полосатую спину. Забравшись, я приготовился к полёту. Но вместо этого Трис, не расправляя крыльев, мягкой кошачьей рысью понёсся по тропе, не уступая в скорости хорошей машине. Бурые стволы так и мелькали.

– Почему мы не летим? – удивился я.

– Не хотим привлекать внимание. Уже слишком светло, и Эриэж отсюда слишком просматривается.

Дорога вела в гору, а лес заметно поредел. Трава теперь еле прикрывала каменистую почву, и хоренг частенько ворчал, когда под лапу попадал очередной острый обломок. В просветах между деревьями стали встречаться валуны, сначала просто большие, затем размером со слона, а после и вовсе громадные. Свернув с тропы и руководствуясь какими-то незаметными для меня приметами, Трис начал уверенно подниматься по склону гигантских скал, а когда камни стали громоздиться друг на друга, образуя неприступные отвесные стены, хоренг отталкивался и взлетал, поднимая ветер огромными, куда большими, чем у Ивена, крыльями.

У меня захватывало дух от проплывающей мимо красоты: причудливые разломы, обнажающие мерцающие и переливающиеся горные породы. Ущелья, дно которых терялось в непроницаемой тьме, пещеры, подобные разверзнутым пастям окаменевших великанских зверей, где роль клыков с успехом исполняли острые пики. Нависающие над пропастями выступы с непонятно каким образом держащимися на них прихотливо изогнутыми деревцами – шекрами.

Серебристый луч пробился сквозь предрассветную дымку, отразившись от поверхности скал ослепительным голубым сиянием. Восход солнца застал нас на гребне Эриэжа – тех самых гор, что первыми встретили меня на пороге родного мира. Трис опустился на вершину и повернул ко мне довольную морду:

– Посмотри, от чего ты собирался отказаться, принц!

Полумрак внизу быстро сменялся разнообразием всех мыслимых цветов и оттенков. С высоты птичьего полёта я увидел сиреневые пятна озёр, блестящие ленты рек, пурпурные леса, пёстрые от цветов равнины, дома, поля, сады…

– Это – Соледж, – обвёл широкий круг рукой Дэйкен.

– И я – наследник всего этого?! – ахнул я.

– Да, – сурово взглянул на меня Синеглазый. – Но помни: быть принцем не удовольствие, а по-настоящему тяжёлая обязанность! Твоим долгом станет забота о всех обитающих здесь существах. Подчас, защищая их, тебе придётся забывать о себе – ни личных желаний, ни поступков, идущих вразрез с решением большинства твоих подданных! Каждый твой день будет посвящён не тебе, а этой земле. Возможно, однажды ты устанешь настолько, что искренне позавидуешь любому, не несущему ответственности за прошлое, настоящее и будущее Соледжа. Тогда, Дэрэк, представь себя опять на вершине Эриэжа, отделившего прежнего беспечного переростка от Правителя, наделённого властью, и вспомни, ради чего стоит приносить себя в жертву!

– Получится ли у меня? – прошептал я.

– Конечно, вначале тебе придётся сложнее, чем если бы ты вырос в Саоре. Но ты быстро наверстаешь упущенное, а все знания нашего мира не заменят главного: ты должен любить свою землю, чувствовать себя её неотъемлемой частью, понимать её нужды и хранить от всяких безумцев! Остальное придёт само собой.

– Синеглазый… – Я посмотрел на него с надеждой. – Ты ведь поможешь мне, правда?

– Ха! – тряхнул головой Дэйкен. – А чем, по-твоему, я занимаюсь?!

Трис лизнул меня в щёку шершавым языком:

– Я спустил бы вас вниз, да опасно. Слишком светло, могут заметить. Увидимся в Орже!

Я не удержался от того, чтобы погладить его в ответ. Несмотря на размеры, крылья, клыки и когти, хоренг всё равно представлялся мне разумной полосатой кошкой.

– Ты и так здорово выручил нас, – поблагодарил Дэйкен. – Спасибо, крылатый!

Трис улетел.

Мы с осторожностью приступили к спуску. Камни под ногами шевелились, точно живые, грозя обвалиться в любой момент. Один раз я всё же оступился и сорвался, но Дэйкен вовремя подхватил меня.

– Что бы я без тебя делал? – выдохнул я, когда опасность миновала.

– Хороший вопрос, – улыбнулся Синеглазый. – Ухлёстывал за девчонками на Земле?

В ответ я дёрнул его за длиннющие пряди волос… мягкие какие! Будет дразниться – косу заплету… и девчонок не надо!

Наконец коварные оползни остались позади. Сильные корни множества растений скрепили почву, начали попадаться и деревья, а затем и ровные, покрытые редколесьем участки. Чем дальше, тем гуще смыкались над головой пурпурные ветки. К полудню мы спустились в цветущую долину.

То ли сейчас Дэйкен шёл медленнее, то ли я как-то приноровился к его темпу, только я почти не отставал, готовый идти без отдыха хоть до вечера. Ласковое нежаркое солнце согрело душу, прогнало тревоги и печали. Странное чувство завладело мной – ощущение чего-то огромного, нового, светлого… Может, это из-за слов Дейзи, её нежной улыбки, взгляда, которым она наградила меня? Чем ещё объяснить то непомерное счастье, переполняющее меня и заставляющее сердце увереннее биться в груди?

Синеглазый резко остановился, и вся моя мечтательность сразу улетучилась.

– Преследователи? – заволновался я.

– Хуже, – прислушиваясь к чему-то, ответил Дэйкен. – Солх, наш древнейший вулкан, пробуждается от двухсотлетнего сна.

– Сильные разрушения?

– Ты не понял. Солх только просыпается. Извержения ещё не произошло. И я сумею предотвратить его… – Он запнулся и тревожно посмотрел на меня: – Дэрэк, это ловушка! Но там живут люди, и они могут погибнуть!

– Тогда поспешим туда, – не колеблясь, заявил я, отлично сознавая, на что соглашаюсь.

Мне показалось, что в суровых синих глазах на миг мелькнуло нечто, очень похожее на нежность. Нет, наверно, померещилось.

Дэйкен перенёс нас в открытую холмистую местность, где, заслоняя полнеба, возвышался древний вулкан.

Мы не опоздали. Страшные толчки сотрясали поверхность, пар и пепел окружали вершину густым облаком, но лава ещё не вырвалась наружу. Расположенные у подножия каменные дома раскачивало, словно картонные. Люди в ужасе бежали прочь. Зловещая трещина побежала по земле, расколов надвое, словно гнилую щепку, гигантский вегек, птицы разлетелись с диким криком. Какой-то человек отчаянно бросился ей наперерез, выкрикивая заклинание. Но тёмный провал открылся прямо под ним и неминуемо поглотил бы, если б не Дэйкен, жестом оттащивший от края.

– Синеглазый, помоги! – не удивляясь, взмолился тот. – Это не просто извержение, это чьи-то чары. У меня не хватило сил их снять. Но ты – ты можешь!

– Спокойно, Керт, – ответил маг.

Дэйкен повернулся к вулкану, точно бросая вызов. Красивое лицо ожесточилось. В обычно насмешливых глазах вспыхнул огонь, отразивший всю тщательно скрытую до того мощь. Каждой клеточкой тела я ощутил исходящую от своего спутника колоссальную силу – силу, способную повернуть вспять не только Солх – весь Соледж, Саор, Вселенную!

И Солх повиновался, как подчиняется человеку дикий зверь: затих, смирился, успокоился. Трещина затянулась, подобно ране на теле земли, оставив едва заметный бугорок – шрам. Очистился от пепла воздух, сомкнулись и срослись половины вегека, и птицы, перестав оплакивать свою судьбу, потянулись в родные гнёзда. Дома стояли незыблемо, как прежде, и не было ни единого пострадавшего. Люди – все, без исключения – устремились в нашу сторону и вслед за Кертом один за другим склонились в поклоне перед своим спасителем. Я, не дыша, смотрел на своего проводника и ясно видел теперь, откуда берётся та твёрдая уверенность в себе, которая так раздражала меня когда-то в Синеглазом. Тэнг не приукрасил истину, говоря, что есть маги, свободно повелевающие стихиями. Маги, подобно Тору, управляющие законами мироздания. Я стоял рядом с величайшим из них и, пожалуй, не удивился бы, окажись тот и впрямь Хранителем Саора.

– Перестаньте! – бросил Дэйкен благоговейно внимающим людям. – Если уж так хотите выразить свою благодарность, то запомните: вы нас не видели, ладно?

Дружные кивки служили ему ответом. Синеглазый развернулся и потянул меня к величественной, полноводной реке, видневшейся неподалёку. Однако сам он не спешил забираться в лодку у берега:

– Нам придётся на время разделиться, Дэрэк. Переправляйся через Садж и следуй вдоль Ори, его притока. Я выдал нас с головой, и сейчас сюда спешит Лекст собственной персоной. Он не должен застать нас вместе…

Он запнулся и посмотрел на меня:

– Уходи быстрее, Дэрэк! Я постараюсь отвлечь его и прикрыть тебя, а потом нагоню по дороге.

Опять он!.. Спаситель хренов… «Ради тебя, несмышлёныш…»

– Я не брошу тебя одного!

Синеглазый гневно взглянул на меня:

– Делай, что тебе говорят! Я стал сам заботиться о себе задолго до того, как няньки перестали вытирать тебе сопли! Или ты собираешься и себя погубить, и мне навредить?!

Врезать ему, что ли?!!

Я молча забрался в лодку. Да, я слаб и ни на что не годен, и он тысячу раз прав, отсылая меня подальше от опасности. Я ничем не могу ему помочь и лишь связываю руки. Но я готов с честью принять свою участь, а не покорно держаться в стороне в то время, как он опять будет рисковать – ради меня… Невыносимый, невозможный, мерзкий… Только бы с ним ничего не случилось!

Я всхлипнул… Дурак ты, Дэрэк…

Подчиняясь магии, лодка перевезла меня на противоположный берег и вернулась обратно, а я пошёл в указанном направлении. Обида не угасла во мне и тогда, когда я свернул на тропинку вдоль весёлой журчащей речушки – Ори, и после того, как порядочно углубился в лес.

– Остановись! – вдруг услышал я. – И, пожалуйста, без глупостей!

Я вздрогнул.

Знакомый голос напомнил о прежней, беззаботной жизни. Жизни, где самой большой неприятностью было провалиться на экзамене. Или получить отказ от девчонки. Или поссориться с подругой. Медленно обернувшись, я не так уж удивился, увидев Карину: эти два безумных дня отучили меня удивляться чему бы то ни было.

– Это он, – сказала девушка, обращаясь к держащимся невдалеке сопровождающим. – Сообщите в Орж.

Я с облегчением вздохнул. Не оттого, что упоминание Оржа подтверждало, что я повстречался с союзниками. Просто было бы горько узнать, что девушка, которую я считал своим другом, все эти годы кривила душой. К счастью, Карина хоть и глядела на меня крайне сердито, выглядела недовольной, встревоженной, расстроенной – но не враждебной.

И, кажется, я понял, кто она.

– Привет, Кари, – кивнул я ей. – Так ты и есть Наблюдатель Саора?

– Уж лучше помолчи, Дэрэк! – негодуя, откликнулась девушка. – Я столько лет оберегала тебя, а ты воспользовался смертью матери, чтобы сбежать! Зачем тебе это понадобилось, можешь объяснить? Ты хотя бы понимаешь, какой опасности подвергаешься? Да будет тебе известно, принц Пенша полжизни готов отдать, лишь бы ты бесследно исчез, не дойдя до Оржа! Миссия Вестников – твоя единственная защита, а ты безрассудно пренебрёг ей!

– Послушай, Кари, – понизил я голос. – Если я открою тебе, что один из Вестников в сговоре с Лекстом – ты поверишь?

– Ты соображаешь, что говоришь?! – возмутилась Карина. – Вестники выбираются Кругом! Это достойные, уважаемые люди!

– Тем не менее именно так сказал мне человек, убедивший пойти с ним, не дожидаясь Вестников. И впоследствии он доказал, что редко ошибается, если вообще ошибается. Минимум четыре раза я обязан ему жизнью, поэтому у меня нет оснований не доверять ему.

– Уж не Дейзи ли это? – насмешливо спросила Карина.

Я колебался. В моей собеседнице сомневаться не приходилось, но вот её спутники… Однако выбора не было, и я решился:

– Его имя Дэйкен. Мама успела связаться с ним перед смертью.

Глаза девушки расширились от изумления:

– Похоже, ты всё-таки спятил, Дэрэк! С чего ему защищать тебя?! Ведь ты невольная причина всех его неприятностей!

Вот уж точно…

– Мы говорим об одном и том же человеке? Сильнейший маг нашего мира, очень красивый, совершенно несносный и на редкость синеглазый.

– Синеглазый ни за что не поддержит наследника, если это грозит обернуться войной в Саоре! – горячо возразила Карина. – И почему тогда ты вместо Оржа оказался здесь? Кто-то изменил облик, обманул тебя, заманил в ловушку – недаром я почувствовала, что Лекст где-то рядом! Хорошо, что мы ищем тебя со вчерашнего утра и кто-то предположил, что ты пойдёшь берегом Ори.

– Тот, кто это предложил, и есть предатель, – уверенно сказал я. – Дэйкен понял, что извержение Солха подстроено, чтобы заманить нас, и, как обычно, оказался прав.

– Солх пробудился?! – побледнела Карина. – О Хранитель! Там моя семья, Дэрэк!

– Синеглазый усмирил вулкан. Никто не пострадал, Кари, но себя мы выдали.

Девушка впервые серьёзно посмотрела на меня:

– И он отправил тебя вперёд, а сам остался разбираться с Лекстом. Да, это на него похоже… Значит, Синеглазый каким-то образом узнал, что один из Вестников на стороне принца. Кто?!

– Я!

Мы одновременно обернулись, столкнувшись с незаметно подошедшим седовласым мужчиной.

– Рейк! – с укором произнесла Карина. – Поверить не могу! Ты – благородный и отважный человек – переступил через клятву, данную Кругу! Что побудило тебя так поступить?!

– Я не желаю подчиняться несведущему переростку и не стану терпеть короля, допускающего даже возможность подобного позора! – фанатично заявил Рейк.

– Сын Гиара, ты нарушил Закон Алхэна! – нарочно возвысила голос девушка.

– Не трудись звать на помощь своих спутников, – правильно разгадал её намерения Рейк, – они под заклятием.

– На что ты надеешься? – без страха посмотрела на него Карина. – Джэд тебя по голове не погладит. И королевское терпение не беспредельно! Станешь изгнанником, не сомневайся. Одумайся, пока не поздно!

– Скоро у нас будет другой король – Лекст, сын Орвэра! Мне жаль, Кариэль, но ты служишь не тому Правителю, которому следовало бы. И, хотя я более чем уверен, что ты не изменишь своих убеждений, всё-таки спрошу: дочь Керта, ты согласна присягнуть новому королю?

Девушка наградила его взглядом, полным презрения:

– Даже ради спасения жизни я никогда не приму сторону преступника и безумца! Убийцы!

Из руки Рейка вылетела голубая молния и уложила её на траву. Я с яростью бросился на него, но вторая вспышка сразила и меня.

Мир погрузился во мрак.


***


Сначала вернулся слух: я различил пение птиц. Затем пришло ощущение тепла и покоя. Я попробовал пошевелиться: меня ничего не держало. Несомненно, я лежал в мягкой постели, и она была на удивление знакомой…

Я открыл глаза. За распахнутым окном спальни синело весеннее небо, зеленели деревья, пахло цветущей сиренью. По светлому паркету прыгали золотые солнечные зайчики.

– Проснулся, Дэрэк? – услышал я голос мамы.

Я сел на кровати. Да, сомнений быть не могло: я находился в моей комнате родного дома. На Земле!

– Не может быть! – подскочил я. – Это был сон? Саор, Дэйкен, Дейзи – всего-навсего сон?!!

– Опять твои видения, Дэрэк, – засмеялась мама, – сказочные принцессы и жуткие чудовища. Ах ты, мой любимый мальчик!

Она была такая милая в своём домашнем халате и разношенных тапочках – разрумянившаяся, улыбающаяся… Живая!

– Мама! – потянулся я к ней… и вдруг спохватился:

– Подожди, но ведь ты же… умерла?

– Глупый, разве так можно шутить?

– А перед смертью ты призналась мне, что я – сын иной женщины, принц колдовского мира, и передала Цепь – символ моей будущей власти. Из-за неё меня даже пытались убить! И убили бы, если б не один невероятный парень…

– Дурачок! Вчера я подарила тебе старинную цепочку, которая тебе так понравилась, что ты в ней и заснул. Вот она и навеяла всю эту чепуху. Снимешь её – и наваждение пройдёт.

Мои руки послушно потянулись к шее, но, едва пальцы коснулись тёплого металла, в памяти вспыхнули слова:

«Поклянись никогда, ни при каких обстоятельствах не снимать с себя эту Цепь!»

– Мама, – запнулся я, – ты же сама заставила меня поклясться в обратном.

– Когда, Дэрэк, – во сне?

Она улыбнулась, но что-то в её улыбке настораживало – не лёгкая ли тень презрительного издевательства?

– Возможно, – твёрдо ответил я, – только я поклялся.

– Твоё упрямство просто смешно! – в голосе матери я отчётливо разобрал скрытое раздражение. – Почему ты не хочешь послушаться меня?

Я обвёл взглядом привычную обстановку. Обои с узором из полевых цветов, безделушки на комоде, книги, разбросанные на столе, недописанное письмо другу, фотография белобрысого зеленоглазого мальчика рядом с молодой печальной женщиной… Чтобы хорошенько запомнить на прощание. Всё это было бесконечно дорого, памятно – и поддельно. К прошлому нет возврата: лишь в моих воспоминаниях оно сохранится – навсегда.

– Потому, что ты не моя мать, – заявил я, глядя на неё в упор. – Мама убита и осталась на Земле. А я в Саоре, мире магов, которым ничего не стоит подделать внешность и голос, но, кто бы ты ни был, твой план не удался.

Иллюзия пропала. Меня окружила кромешная темнота и полнейшее безмолвие. Я должен внутренне собраться и приготовиться к любой неожиданности. Мой противник сильный маг и, конечно, показал далеко не всё, на что способен. Зато я в Саоре, моём Саоре, и Синеглазый обязательно спасёт меня! Но что с Кариной? И где я нахожусь?

Я вытянул руки перед собой и осторожно двинулся вперёд, пытаясь на ощупь определить размеры помещения, в котором оказался. Но, в какую бы сторону я ни направлялся, везде меня встречал только воздух. Складывалось впечатление, что меня заключили в абсолютную пустоту. Один пол под ногами был реален, и я в ожидании опустился на него.

– Скучаешь? – насмешливо спросил меня возникший из темноты Дэйкен, освещённый светом волшебного огонька перед ним.

– Синеглазый! – вскочил я. – Я знал, что ты придёшь! Ты вытащишь меня отсюда?

– Постараюсь. Да! Мне придётся воспользоваться Цепью – она усилит заклятие. Одолжи мне её.

Словно холодным ветром задуло надежду.

– Фокус номер два? – прокричал я во мрак. – Не надоело играть со мной? Ничего у тебя не получится! Настоящий Дэйкен предупредил меня о всех твоих штучках, как там тебя зовут!

Я оказался в роскошно обставленной комнате. Даже великолепный замок Лейгни уступал пышности её убранства. Яркость красок, сверкание драгоценных камней, блеск металлических украшений слепили глаза. По контрасту с этой помпезностью хозяин комнаты казался больно уж невыразительным: строго одетый мужчина неопределённого возраста с очень бледным, вытянутым лицом.

– Я – Лекст, сын Орвэра, принц Пенша! – надменно представился он.

Я весьма непочтительно фыркнул. В книгах злодеи – всегда типы гнусные, но примечательные. А в реальной жизни… Это – Лекст? Тот самый Лекст, безумец, фанатик, преступник, которого все так опасаются? Сильный маг с примесью королевской крови, что стремился к верховной власти в Саоре? Что убил маму и пытался убить меня? Я был разочарован.

Принц Пенша в моём воображении был негодяем, конечно, мерзавцем, но личностью незаурядной. Невзрачный человек передо мной не выделялся абсолютно ничем. Среднего роста, аккуратный, солидный, тонкогубый, он походил, скорее, на школьного учителя, нежели на злодея. Правда, выражение бесцветных глаз принца настораживало и отталкивало, и чем больше я приглядывался, тем сильнее крепло убеждение, что этот непримечательный с виду человек действительно опасен… Но страха, как ни странно, я не чувствовал, скорее, отвращение.

– А-а, несостоявшийся король Саора, – хмыкнул я, – а по совместительству – преступник и убийца.

Глаза Лекста злобно сузились:

– Ты недаром пообщался с Синеглазым, переросток! Насмешничать ты научился! Осталось перенять самую малость – знания, ум и силу!

Удачная характеристика. Обязательно передам!

Я передёрнул плечами. Понравился мне этот жест! Интересно, у меня получилось столь же небрежно?

– Не вижу ничего невозможного в первых двух, а что до последнего, то лучше быть бездарным принцем, чем бесчестным магом!

– Тебе не грозит ни то, ни другое! Я, собственно, могу раздавить тебя одним пальцем, как козявку, да не хочется пачкать руки…

– Да что ты? А может, тебе не по нутру умирать в мучениях, насильно завладев Цепью?

– Ты больно многое знаешь для несведущего. – Гладкий лоб принца пересекла морщина. – Правильно я собирался избавиться от тебя ещё на Земле! Проклятый синеглазый выродок вечно лезет куда не просят! Ничего, теперь он ответит сразу за всё, и никто, даже его Хранитель, ему не поможет! А ты, раз уж до сих пор цел, используй шанс сохранить свою жалкую жизнь! Отдай Цепь и проваливай. Я не стану тебя преследовать, у меня есть более неотложные дела.

И какие же это дела?

– Размечтался!

– Уяснил ли ты, перед кем стоишь?! – вызверился Лекст. – Надеешься, что тебе помогут? Никто не знает, где ты. Никто не придёт на помощь. А потом я сделаю так, что все поверят, что бестолковый сын Зэльтэн и Дэфка случайно погиб, отбившись от Вестников. Память, знаешь ли, можно подправить! Твоя приятельница Кариэль, сострадательная Лейгни, сентиментальная глупышка Дейзи будут помнить только то, что захочу я!

Карина жива! Я несказанно обрадовался, а вслух возразил:

– Мне кажется, ты кое-кого позабыл. Например, сильнейшего мага Саора. Ему ты собираешься тоже память стереть? Уговорить-то вряд ли получится!

Принц Пенша усмехнулся:

– Можешь забыть о своём синеглазом дружке.

Нехорошая усмешка. Кривая.

– Он мёртв? – невольно рванулся я.

– Мёртв? О нет! Он не отделается так легко! Я не дам ему просто умереть, я отвёл ему участь хуже смерти! Он должен ползать передо мной на коленях, умоляя убить и завидуя уже умершим! Я должен растоптать его гордость!

Это Синеглазый-то ползать будет? Ну-ну. Его гордость выше Ардэга. Достань, поди! Убить такого можно. А на колени поставить… ха!

– Знаешь что? – сказал я спокойно, – Иди ты… к чёрту!

– Посиди и подумай, – неожиданно отступил Лекст. – Авось станешь посговорчивее.

И исчез.

Я обессиленно рухнул в первое попавшееся кресло. Раз уж предложено посидеть. А вот подумать… Он всё равно расправится со мной. Почему он медлит? Надеется, что я всё-таки уступлю Соледж? Зря!

Дэйкен прав. Такой Правитель, готовый идти к власти по трупам, куда хуже просто несведущего и лишённого магической силы. Он легко преступит Законы Саора, и мой хрупкий мир превратится в обособленный от остальных миров ад, где на троне воцарится убийца и диктатор. Как можно не заметить – у принца Пенша глаза сумасшедшего! Как все ненормальные, он хитёр и опасен. Страшно подумать, во что он превратит Саор! Синеглазый предвидел это. Где он, что с ним?! Если бы он успел предупредить короля! Меня они уже не воскресят, но Саор уцелеет.

Я вдруг понял, что перестал отделять себя от мира, о котором вчера даже не подозревал. Напротив, самым ужасным наказанием – хуже угроз Лекста, хуже ужаса надвигающейся смерти! – стало бы для меня возвращение на Землю. Саор в моей крови и был там всегда. Под его серебряным солнцем рождались и умирали мои предки, и, пусть я не знаю ни их, ни их деяний, разве это отменяет наше родство? Что ж удивляться, что мне не жаль отдать жизнь, чтобы кто-то другой видел впервые, как свободно кружат в чистом сиреневом небе хоренги, крыльями поднимающие ветер. Пусть я не увижу больше красоты своего края, открывшегося мне с вершины Эриэжа, словно сказочный сон, не оценю прелестей волшебства… И то чувство, что зародилось во мне… я уже не узнаю, что это.

А ещё… Я расхохотался. Синеглазому я так и не врезал!!! За то, что я сижу тут и переживаю, живой ли он…

Беззвучно отворилась дверь в дальнем конце комнаты. Я поглядел туда с опасением, готовый к очередному сюрпризу. Но увидел лишь худенькую девичью фигурку, настороженно замершую на месте.

– У тебя на шее Цепь Соледжа, значит, ты – Дэр, сын Дэфка, – утвердительно произнесла она, подходя.

Ещё один обман…

– Проваливай! Сколько раз повторять: я не расстанусь с Цепью.

– Мне вовсе не нужна Цепь.

Я решил не тратить время впустую и отвернулся.

– Да я не иллюзия и не враг тебе! – воскликнула девушка. – Пожалуйста, принц! У меня совсем немного времени!

Я присмотрелся к ней повнимательнее. Совсем юная, невысокая и хрупкая, она, тем не менее, не производила впечатление безвольного создания. Мешал взгляд – вызывающий, дерзкий до отчаяния. Обычно так смотрят люди, перенёсшие тяжёлую утрату или болезнь, измученные настолько, что больше не в состоянии покорно принимать удары судьбы. В Саоре нет болезней. Что – или кого она потеряла?! Во всяком случае я готов был поклясться, что эта девушка, вопреки возрасту, давно не испытывает свойственных молодости надежд, иллюзий и стремлений. Красавицей я её не назвал бы даже с натяжкой, но в тонких чертах светлого лица присутствовала одухотворённость, в больших тёмно-голубых глазах, оттенённых волосами цвета меди, таилось своеобразное очарование.

– Откуда я знаю, можно ли тебе верить? – поинтересовался я хмуро.

– Ниоткуда, – откровенно признала она. – Только мне нужна твоя помощь.

Она видит меня в первый раз, но знает моё имя. Неудивительно. Цепи у всех Правителей отличаются вязью узора. Хотелось бы и мне знать, кого я вижу перед собой.

– Кто ты?

– Эльгер, дочь Лекста, принца Пенша.

Я отшатнулся. Неудачная шутка! Или в Саоре привидения – вещь обычная?

– Ты же умерла!

– Я живая, принц. Хотя сейчас мне хочется, чтобы отец убил меня по-настоящему! Мёртвые не страдают, не чувствую боли и стыда… – Девушка опустила голову. – В стремлении отомстить королю отец меньше всего заботился о чувствах собственной дочери. Сильная магия – и ни у кого не возникло и тени сомнения. В Саоре принято верить на слово.

– Почему же ты позволила так поступить с собой?!

– Неужели ты думаешь, что он посвящал меня в свои замыслы или спрашивал моего согласия? – закусила губу Эльгер. – Я легла спать накануне Обряда, а проснулась вчера… спустя два года после моих похорон! И то только потому, что отец, увлечённый своими планами, забыл обновить заклятия.

– Но ты можешь легко разоблачить отца! Почему ты этого до сих пор не сделала?

– Потому, что не уверена, что должна оживать, – тихо сказала девушка.

– Ты не хочешь быть королевой Саора? – изумился я.

А подумал при этом, что на её месте я тоже предпочёл бы не корону, а невероятные синие глаза… Или она не знала, что была любима самым прекрасным парнем на свете?

Эльгер вспыхнула:

– Быть не женой, а средством уладить старые распри?! Я согласилась на Обряд лишь ради мира в Саоре, но это не значит, что я не понимала своего унижения!

Вот почему! Не все вместе взятые красавицы Саора, а именно эта непримечательная с виду девушка! Что ему красота! Своей ему хватит на двоих… Он оценил в ней родственную душу, столь же неукротимую, как и та, что скрывалась за его сдержанным обликом. Внешне такие разные, они были похожи – властный, насмешливый парень и гордая, дерзкая девчонка… Неужели она не чувствовала?

– Но мои личные чувства мешают моему долгу. Я обязана предупредить Правителей или хотя бы Гэссу. Почувствовав, что ты в замке, и ещё не зная, кто ты, я решила пробить заклинание и отправить тебя в Тери с посланием – при условии, что ты не выдашь меня. Ты должен передать одно: отец безумен. Я поняла это сразу, как увидела его после двухлетнего перерыва. Надо собрать Круг и остановить его, пока не поздно.

– Ты не разделяешь взгляды своего отца?

– Человека, бывшего моим отцом, больше нет. Есть одержимый ненавистью преступник, толкающий Саор к войне. Пусть Джэд замкнёт Круг… Убеди Гэссу, Дэр. Принцесса так благородна и справедлива, что, выслушав тебя, примет верное решение. Согласен?

– Да, но ты должна пойти со мной.

– Зачем? – грустно усмехнулась Эльгер. – Мою смерть все прекрасно пережили. Королю я теперь не нужна. Иди один, Дэр.

– Ты что, останешься выжидать?

– Я не желаю опять становиться между отцом и королём! Пусть разбираются без меня!

Я недоверчиво хмыкнул:

– Устраняешься? Не получится. Ты – наследная принцесса Пенша. Как я – наследный принц Соледжа. Мы – Правители, мы не можем отсиживаться в стороне. Нам нельзя думать о себе, Эльгер, мы принадлежим Саору!

Девушка вздрогнула:

– Эти слова! Кто сказал тебе их?!

– Человек, который умеет убежать. Удивительный парень с неповторимыми синими глазами.

– Синеглазый… – прошептала она. – Отец не ошибся: именно он с самого начала прикрывал тебя.

Она отвернулась, пряча лицо:

– О, он не изменился! По-прежнему жертвует собой ради того, что считает главным, – ради Саора! Всё остальное он безжалостно отмёл за ненадобностью, и любовь среди этого сора…

Я внутренне ахнул. И она! Так эта пара идиотов когда-то просто не смогла объясниться?! Вот теперь я точно не промолчу! Это – самое малое из того, чем я обязан Синеглазому.

– Эльгер… Есть ещё кое-что, что сказал мне Дэйкен.

Она подняла на меня нетерпеливый взгляд.

– Однажды он полюбил и потерял свою любовь. Она покончила с собой, чтобы не стать женой короля.

Девушка побледнела и схватилась за спинку кресла:

– Не может быть!

– Он не лгал. Он же никогда не лжёт, правда? Так или иначе, только Саор удержал его от желания последовать за тобой.

– Зачем же тогда он женится на Дейзи?!

– Кто это тебе сказал?

– Отец вчера…

– Нашла кому верить! Дорг перед смертью попросил Дэйкена позаботиться о дочери. Может, сама Дейзи и относилась к этому иначе. Но их ничего не связывает. Такие, как Синеглазый, любят раз и навсегда.

– Он не умеет любить!

Эх, не было её с нами этой ночью!

– Ещё как умеет… Просто он всегда скрывает свои чувства – не знаю, почему… Сама потом спросишь!

– Ты прав. Спрошу! Я пойду с тобой. Прыгаем!

– Погоди, – остановил я её, – нужно признаться, я абсолютно не владею магией, и тебе придётся стараться за двоих.

– Сын Зэльтэн – и лишён магии? – расширились от удивления глаза девушки. – Ты весь в отца. Да и внешне ты похож на Дэфка, никакого сходства с матерью, а с братом и подавно.

– У меня есть брат?!

– А ты не знаешь? Правда, не родной, а сводный, от другого отца… Ладно, прыгаем, Дэр!

У меня есть брат! Сводный брат! Почему Дэйкен промолчал?

Неожиданное предположение заставило меня помрачнеть. Дочь Лекста два года прожила оторванная от окружающего мира. Она могла не знать о происходящем в Саоре. Синеглазый же был суров, но не жесток. Не в его духе было прибавлять к моим потрясениям ещё одно: мой брат был мёртв, иначе на Цепь Соледжа появился бы четвёртый претендент.

Эльгер прервала поток горьких дум, коснувшись моей руки. Я огляделся.

Мы стояли в зале, подобном виденному мной в Осхе. Отличие состояло в обилии занавесей, ниспадающих мягкими плотными складками, предохраняющих от сильного северного ветра. Ткань переливалась, колеблясь под его напором. Я переглянулся с Эльгер, не зная, куда идти. Но знакомый, властный голос, раздавшийся неподалёку, решил нашу проблему.

– Гэсса, сколько можно избегать неприятной правды?!

В замке Лейгни я был невероятно рад его видеть. А сейчас я стал бесконечно счастлив, едва услышав! Насмешливый, требовательный, уверенный голос человека, из-за которого я только что с ума сходил от беспокойства!

– Это не тот Лекст, которого ты знала когда-то! Тот честолюбивый, но порядочный принц умер двадцать лет назад! Мы имеем дело с безумцем! Только полностью спятивший человек станет в своих целях вызывать извержение Солха!

– У тебя нет доказательств, – ответил ему второй голос, однажды уже звучавший в моих ушах, – голос прекрасной незнакомки из зеркала. – Только эмоции и гнев.

– Лекст на это и рассчитывает! Он догадался, кто прикрывает наследника, и подстроил такую ловушку, мимо которой я пройти не мог. Он даже явился лично полюбоваться результатами своих трудов! И, пока мы выясняли отношения, Вестник, которого я слишком поздно заподозрил в предательстве, перехватил парня и был таков! Уверен, наследник в Пенше и ещё живой, поскольку принцу до зарезу хочется получить Цепь без осложнений… Я достаточно узнал этого парня, чтобы заявить: своего Лекст не добьётся! И тогда у принца останется один выход – убийство! Он и так зашёл слишком далеко, и крови на его руках столько, что ещё одна жизнь его не остановит… Гэсса, у нас остался единственный шанс всё исправить!

– Чего ты хочешь от меня?

– Согласия собрать Круг и лишить Лекста власти.

– Это неслыханно! Без убедительного подтверждения твоих обвинений мы не имеем права так поступить! Мэриэн умерла от сердечного приступа, наследник сбежал, Вестники ещё не вернулись. Ничто не подтверждает твои слова. Ты утверждаешь, что Лекст нарушил Закон. Но даже если это так, мы не должны следовать его примеру. Законы незыблемы, и мне странно слышать от тебя, именно от тебя, предложения, им противоречащие. Неужели ты поддался мщению, Синеглазый?

– Считаешь, я свожу счёты?!

– Спокойно, бешеный! Тебе вообще не стоило встревать во всё это! Что ты нашёл в этом парне достойного того, чтобы рисковать так, как ты рискуешь? Я посмотрела на него – ничего особенного. Надеешься на кровь? Зря: вспомни Лорга. Оценит ли этот мальчик твои усилия?

Они вышли из-за занавесей, и я увидел гнев, вспыхнувший в синих глазах.

– Отлично! – голос Дэйкена стал звонок и зол. – Я сделал всё, Гэсса, чтобы не допустить кровопролития. А теперь пойду и вытащу парня из когтей Лекста, нарушив и Закон, и мир! Он это заслужил, чёрт побери! Он не знал обо мне ничего, и пошёл со мной, и верил как самому себе! Ты, умудрённая опытом принцесса Саора, предлагаешь мне предать его? Ты, знающая меня лучше других и ставящая под сомнения мои слова? Этот парень стоит вас всех, и он будет прекрасным Правителем, клянусь своей честью и своим именем! Следуя Закону, я уже утратил Эльгер и не собираюсь теперь потерять и друга!

– Синеглазый! – ахнула принцесса Тери.

И я вместе с ней. Всё это произнёс человек, ни разу не давший понять, что относится ко мне иначе, чем как к бестолковому спутнику! Грубиян-проводник, доводивший меня насмешками до белого каления! Я не был польщён – я был ошарашен.

В замешательстве я повернулся к Эльгер. Она собралась и шагнула вперёд: верно, огромного мужества потребовало от неё это движение, которым она открыла наше присутствие.

– Гэсса, – тихо произнесла она, – ты должна поступить так, как предлагает Синеглазый. Он прав – отец безумен. Он давно забыл про долг правителя и желает лишь одного – уничтожить короля. Не отстранив принца сегодня, вы будете воевать с ним завтра.

Принцесса Тери с ужасом отшатнулась, но вскоре справилась с изумлением, страх на прекрасном смуглом лице сменился негодованием:

– Так ты просто пряталась всё это время, Эльгер?!

– Отец подстроил мою смерть.

– Подстроил? Надеюсь, не потому что ты просила его избавить от нежелательного замужества? Не с твоего согласия и одобрения?! Скажи, что это не так, Эльгер! Потому что, если ты сама придумала это, а потом спокойно смотрела, как Джэд…. Можешь считать, что для меня ты всё равно умерла!

Я видел, как трудно было девушке выдержать и гневный взгляд принцессы, и её вопросы, но, главное, как она не смела взглянуть туда, где неподвижно, почти не дыша, застыл синеглазый маг. Голос её дрогнул, когда она ответила:

– Принцу важно было отомстить. Моего согласия он не спрашивал – ни тогда, когда отдавал королю, ни когда наложил Заклятие Долгого сна. Мои чувства были ему безразличны… и я думала, другим тоже.

Синеглазый рванулся к ней, говоря что-то неслышное нам, и она отвечала – так же мысленно, пока в какой-то миг он не подхватил Эльгер, такую хрупкую в его сильных руках, и прижал к себе так крепко, словно боялся, что она опять ускользнёт от него, а она шепнула тихонько:

– Мне не нужны ни корона, ни власть… только ты!

Я поймал себя на том, что глупо улыбаюсь. Однако, взглянув на Гэссу, я и на её губах заметил светлую, словно солнце Саора, улыбку, которую принцесса и не старалась скрыть. Она уже не выглядела враждебно настроенной, и я без волнения следил, как она подходит. Вблизи принцесса казалась ненамного старше Дейзи, но я уже знал, как обманчива внешность в Саоре. И ни яркий, броский наряд, ни обилие сверкающих драгоценностей не затмевали выражение её глаз – не чёрных, как казалось раньше, а тёмно-фиалковых, искренних, проницательных, мужественных. Теперь стало понятно, почему именно Гэсса упорно не желала верить в преступления Лекста: обладательнице таких глаз сложно было представить, что можно обманывать и искажать истину.

Принцесса заговорила первая:

– Я Гэсса, дочь Лэрка, принцесса Тери. Мне следует попросить у тебя прощения, Дэр. С первого взгляда я сочла тебя недостойным Соледжа. Но, если Синеглазый, проведя с тобой эти два дня, считает иначе, значит, в тебе действительно скрыто нечто, ускользнувшее от меня, а им замеченное и оценённое. Мало кого он называет другом, ещё реже – достойным, чтобы ради него пролить кровь… И никого ещё он не ставил выше Законов Саора! Может быть, ты расскажешь мне о произошедшем с вами за это время – всё, с самого начала?

Всё с начала… Я растерялся. Где же оно, начало? Признание мамы? Разговор с Кариной солнечным утром на Земле? Или ещё раньше – удивительные сны, предупреждения Тора?

Я вздохнул и начал говорить. Сперва негромко и спокойно. О последних словах матери. Цепи, тёплой на ощупь, и клятве. Об упавшем дереве и набросившемся псе. О незнакомце с поразительными синими глазами. Затем, всё больше волнуясь, – о Мосте и Нейтральной полосе, Стражах и скоуни, первом полёте на спине хоренга и, конечно же, о том сравнении с безымянным королём Саора, после которого я твёрдо решил, что не поверну назад!

Пересказывая, я словно заново переживал случившееся: ссору с Дэйкеном и ужас одиночества, вмешательство Афы, короткое пребывание в замке Лейгни и ту радость, когда Синеглазый пришёл за мной. Я снова сидел в хижине Тэнга и досадовал, что магия Саора оказалась мне недоступна. Шёл, изнемогая от усталости, за своим неутомимым проводником. Трепетно внимал явившемуся во сне Хранителю. Лишь о нечаянно подслушанном разговоре я предпочёл умолчать, правильно рассудив, что он не предназначался для чужих ушей. Зато о нападении сразу двадцати восьми чудищ, о стремительном беге Триса и о том великолепии, что открылось мне с вершины Эриэжа, я упомянул особо.

Гэсса слушала, прикрыв глаза.

Когда я дошёл до извержения Солха, мне показалось, что из-под опущенных ресниц блеснули слёзы. Возможно, потому я закончил сухо и кратко: предательство Рейка, пленение, иллюзии Лекста и его же угрозы, внезапное исчезновение принца Пенша и появление Эльгер.

Здесь я взглянул на Гэссу – и обомлел. Стоящая передо мной девушка за те от силы четверть часа, что внимательно слушала меня, не перебивая и не отвлекая расспросами, словно состарилась на добрый десяток лет… Поникли плечи, угас румянец, губы сжались в одну тонкую линию. Я содрогнулся.

– Это всё моя вина, – скорее себе с горечью сказала принцесса Тери. – Прости меня, Дэр! Моя слепота позволила Лексту думать, что ему всё сойдёт с рук. Прислушайся я вовремя к словам Дэйкена, Мэриэн была бы жива. – Она подняла на меня взгляд, полный боли и стыда. – И скоуни на Нейтральную полосу я послала зря. Мне не хотелось, чтобы Синеглазый рисковал ради… Не обижайся, но тогда я считала тебя просто переростком, не достойным ни жертв, ни Цепи.

Что заставило её переменить мнение? Я же ничего не сделал! Просто шёл следом за Дэйкеном и злился.

– Ты пыталась убить меня?

– Что ты! – ужаснулась Гэсса. – Лишь отправить обратно на Землю и хорошо запутать следы. Саор не признаёт убийств. Лекст – исключение, поверь… Какой позор для нас! И для меня особенно! Если бы не Синеглазый, я не нашла бы себе ни покоя, ни оправдания до конца моих дней… а наш век долог.

Она несмело глянула в сторону Дэйкена и позвала:

– Синеглазый…

Безрезультатно.

– Синеглазый! – чуть повысила голос принцесса. – Может, вы отвлечётесь на минутку?

– О, пожалуйста! – тут же добавила она в ответ на возмущённое движение. – Я ведь всё понимаю! Но у нас не так много времени, чтобы вы сказали друг другу всё то, что должны и хотите сказать… Сейчас же доведи до конца начатое. Ты сделал всё возможное и невозможное, чтобы сохранить Саор. То, что не догадались, не смогли или побоялись сделать мы. Ты был прав… пора бы мне к этому привыкнуть.

– Я сделал лишь то, что должен, – фыркнул Дэйкен. – Короче, Гэсса!

– Я свяжусь с Лейгни и Дейзи, чтобы собрать Круг и вынести решение об отстранении Лекста.

Синеглазый усмехнулся:

– Решение Правителей принято, – голос его стал серьёзен, – ещё вчера вечером, и король готов замкнуть Круг. Ты одна сдерживала нас.

– Почему ты мне этого не сказал?!

– Не хотел оказывать на тебя давление.

Гэсса шепнула нечто, мною не расслышанное… и явно не совсем приличное, поскольку она тут же смущённо покосилась в мою сторону. Дэйкен рассмеялся:

– Да, наверно. Во всяком случае, теперь ничто не мешает мне, следуя Закону, с чистой совестью разобраться с принцем!

– Сознайся, Синеглазый, – прищурилась Гэсса, – ты бы никогда не нарушил Закон. Никогда! Те слова были продиктованы отчаянием, ведь так?

Дэйкен глянул на неё и передёрнул плечами:

– Что тебе даст мой ответ, принцесса?

Нет, у него получается лучше, чем у меня! Изящнее.

Мои размышления были прерваны появлением сразу обеих принцесс. На медном лице Лейгни решимость мешалась с тревогой. Дейзи казалась менее взволнованной. Я приветливо улыбнулся ей и был вознаграждён нежным прикосновением тонкой руки. Вдруг принцесса Осха вскрикнула, увидев, кого держит в объятиях, не отпуская ни на секунду, синеглазый маг. Непроизвольно начатое заклятие остановила Дейзи:

– Это не скоуни, Лейгни! Посмотри на Дэйкена.

Повинуясь, принцесса перевела взгляд. Я последовал её примеру.

– Эй, принцессы! – возмутился тот, слегка краснея. – Я позвал вас не для того, чтоб вы любовались моей физиономией!

Ну вот, совсем на человека стал похож!

Дейзи с улыбкой посмотрела на Эльгер:

– Можешь не верить, но я рада. Очень рада.

– Почему же? – дочь Лекста поглядела на меня с нескрываемой признательностью и симпатией. – Верю.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – как бы вскользь поинтересовалась Лейгни. – А то мне начинает казаться, что я здесь лишняя!

Гэсса в двух словах умудрилась объяснить ей всё, не вдаваясь в подробности. Её краткий рассказ, лишённый каких-либо эмоций, тем не менее вызвал гневный румянец на лице принцессы Осха. Её ясные глаза зажглись презрением, а в голосе послышалось неподдельное отвращение:

– Я догадывалась о многом, но истина превосходит мои самые худшие предположения! Нельзя медлить! Принц может ускользнуть и спрятаться в одном из миров! А он должен быть осуждён и наказан!

– Не волнуйся, – Дэйкен был спокоен, но я уже слишком хорошо знал, что скрывается под этим спокойствием, – никуда он не денется! У Моста новые Стражи, и на сей раз они посланы королём. Когда принц Пенша уйдёт в изгнание, он поступит так только по решению королевского Круга Саора и с одобрения его короля… И не иначе!

И когда он всё успевает? И про Круг узнать, и про новых Стражей… неугомонный. И меня выручать собрался. Из когтей Лекста. Ещё и другом назвал! Приятно как…

– Может, чем потом по мирам ловить, лучше всё-таки сейчас в Пенш прыгнуть? – подмигнул ему я.

– Точно, Дэрэк… пошли?

Я пойду за ним куда угодно. Или ещё лучше – с ним.

– Дэрэк? – удивлённо переспросила Гэсса.

– Это уменьшительное от моего земного имени, – пояснил я ей. – Для близких людей.

– У нас обычно дают прозвища. Меня вот с подачи некоторых здесь присутствующих назвали Старейшей. А… – принцесса явно собиралась что-то добавить, но посмотрела на Дэйкена, улыбнулась и передумала, сказав вместо этого:

– Пожалуйста, держись ко мне поближе, принц. Я помогу тебе с перемещением. Синеглазый сказал, с магией у тебя плоховато.

Мне не послышалось? Она назвала меня принцем? Что же я сделал такого, чтобы та, которая вчера презрительно окрестила переростком, сегодня именует Правителем? Однако я не успел глубоко задуматься. Быстрота смены места всякий раз заставала меня врасплох, и привыкнуть к этому казалось невозможным. Ещё миг назад я стоял в продуваемом ветрами замке Тери – и вот опять ослеплён роскошью дома принца Пенша. Невольно я поёжился. Наш противник был сильным, опытным магом. Опасным – это признавали все. Хитрым, изворотливым. К тому же – безумным! И терять Лексту больше было нечего. Я вспомнил его перекошенное злобой лицо…

Но стоило мне взглянуть на своих спутников, и страхи рассеялись. Суровые, решительные лица. Мужественное и строгое лицо Гэссы и гневное – Лейгни. Твёрдо сжатые губы и вздёрнутый подбородок Эльгер. Настороженное внимание Дейзи, моей нежной, ясноликой принцессы. И – сдержанный огонь и внутренняя мощь Дэйкена, собранного, спокойного, уверенного. Рядом со мной стояло пять человек, готовых к любой неожиданности, и мне передавалось их бесстрашие. Пять магов, среди которых – сильнейший в Саоре! Чего оставалось бояться теперь?! Когда Цепи Тери, Осха, Корха и Соледжа соединились вместе?!

Вышедший нам навстречу Лекст не мог не разобраться в происходящем с первого взгляда. Но, надо отдать ему должное, притворялся он превосходно. Невыразительное лицо принца Пенша мало напоминало лицо сумасшедшего, сладострастно расписывающего своему пленнику картины запланированной мести.

– Чему обязан таким вниманием? – спросил он недрогнувшим голосом.

Гэсса выступила вперёд:

– Бесполезно притворяться, принц! Тебе это прекрасно удавалось, не спорю! Но всё кончено. Ты не настолько глуп, чтоб этого не понять. Лекст, сын Орвэра, Круг Правителей волей большинства и с одобрения короля Саора лишает тебя власти. С этого мгновения ты не принц Пенша. Ты обязан немедленно явиться в Орж и предстать перед королевским Советом для утверждения приговора. После по Закону у тебя остаётся последнее право – передать Цепь тому, кого ты сочтёшь достойным этой высокой чести. Если тебе будет что сказать в своё оправдание, Совет выслушает тебя и смягчит наказание.

Слова принцессы звучали спокойно и даже с неким подобием уважения. Но я понял, что это только видимость: истинные чувства Гэссы не проявляли себя только благодаря жесточайшему самоконтролю.

Понял это и Лекст. Приготовился ли он к подобному после моего побега, или же просто хорошо владел собой, но он продолжал упорствовать.

– По Закону я имею право знать, кто и в чём меня обвиняет, – заявил он, – а также принять или отвергнуть обвинения!

– Неужели у тебя хватает наглости это спрашивать? – вспыхнула Лейгни.

Гэсса знаком призвала её к молчанию и ответила, глядя в упор на принца:

– Все присутствующие здесь в равной степени твои обвинители. Ты нарушил четыре основных Закона, Лекст, надеюсь, ты не потребуешь их перечисления?! Первый – солгав, что твоя дочь покончила с собой. Вот она перед тобой, попробуй опровергнуть обвинение! Второй – убив Мэриэн, дочь Скэла, опекающую наследника Соледжа. Половина крови в ней принадлежала Саору, и ты ответишь за это убийство в полной мере! Третий – покушаясь на жизнь самого будущего принца: посмотри ему в лицо и скажи, что это не так! Четвёртый – ты в своих целях вызвал извержение Солха! Как ты мог! Там десятки людей, и ты заранее жертвовал ими?! Я не упоминаю о сговоре с Вестником и нападении скоуни, половины перечисленного мной было бы достаточно, чтобы требовать самой страшной кары! Ты будешь не просто пожизненно изгнан, ты будешь проклят Саором!

Впервые Лексту изменило самообладание. Он побелел и перевёл полный ненависти взгляд на Дэйкена:

– Всё это ложь! Подлый заговор, подстроенный лживым синеглазым выродком! Не верь ему, Гэсса! Не иди у него на поводу!

Ледяной взгляд принцессы служил ему ответом.

Нервы принца не выдержали. Он попятился, глядя на дочь: Дэйкен непроизвольно обнял её, и девушка прижалась к нему всем телом, словно ища защиты.

– Предательница! – крикнул Лекст. – Все вы тут предатели! И ты, Старейшая… Да какая ты Старейшая! Восемь десятков лет, девчонка! А остальные – просто младенцы! Вы просто сборище детей! Я не подчинюсь вам и не отдам Цепь! У меня есть ещё одно право, о котором вы подзабыли! Древнее право защищать свою честь на Поединке, и вы не посмеете отказать мне в нём!

– Отлично, – небрежно бросил Дэйкен. – Надеюсь, в этот раз ты выберешь соперника, хоть немного соответствующего твоей силе и опыту?

Стрела попала в цель: лицо Лекста перекосило от ярости. Он выхватил меч:

– Тебе недолго осталось смеяться, синеглазый ублюдок! Я знаю, что это тебе, тебе одному я обязан своим унижением! Я вызываю тебя, выкормыш Тора, и никакой Хранитель тебе не поможет!

Дэйкен вынул меч – и отшвырнул далеко в сторону:

– Кем бы я ни был, Саору хватит и одного убийцы. Померяемся магией, а Лекст? Ты же до сих пор утверждаешь, что то твоё поражение – роковая случайность. Что королю просто повезло, а тебе нет равных. Вот и докажи это – здесь, сейчас! Ведь не побоишься же ты сразиться с воспитанником Создателя?

Он нарочно дразнит его, отводя угрозу от нас! Ведь Лекст мог выбрать любого, например, меня… И это ему удаётся… но мне почему-то страшно.

– Ах ты, ты… – задохнулся от клокочущей ярости принц. – Самоуверенный хвастун, наглец, мальчишка! Да я тебя в порошок сотру!

– Приступим? – усмехнулся Дэйкен. – Гэсса, ставь Барьер!

Я снова ощутил колоссальную мощь, как при усмирении Солха. Но та сила была созидательна, эта же, вырвавшись из-под контроля, вполне могла разрушить полмира. Голубые вспышки между противниками ослепляли, и само пространство, казалось, искривлялось в тех местах, где они сталкивались. Предметы вокруг исказились до неузнаваемости, а часть зала пропала вовсе, образовав светящуюся пустоту, в центре которой находились оба мага. Даже воздух плавился и кипел.

Ко мне незаметно прижалась Дейзи: обнаружив это, я только сильнее сжал её в объятиях. Девушка спрятала лицо у меня на груди. Лейгни обняла Эльгер.

На лбу Гэссы выступили капли пота. «Держит Барьер», – догадался я.

Как долго длился Поединок, определить было трудно. Но он не затянулся. Сверкающие всполохи медленно, но верно переместились к Лексту и окружили его сплошным коконом голубого света. Принц вскрикнул и упал на пол, скорчившись от боли. Дэйкен расслабился, сияние исчезло.

– Сдаёшься? – бесстрастно спросил Синеглазый.

Тот промолчал, пытаясь встать на ноги.

– Где твоё достоинство, Лекст? – презрительно произнесла Гэсса. – Разве в тебе не осталось мужества признать поражение? Ты позоришь звание Правителя, пусть даже и бывшего! Сдавайся, или – клянусь честью! – стыд за тебя ляжет пятном на весь Саор!

Принц наконец кивнул, но выражение его лица ох как настораживало!

Все принцессы, облегчённо выдохнув, окружили Дэйкена. Я тоже подошёл, однако не сводя подозрительного взгляда с побеждённого. Та бешеная злоба… не верю, что она угасла! Мама говорила, у меня хорошая интуиция. Шестое чувство. Или я, выросший на Земле, не такой доверчивый, как эти благородные и великодушные Правители Саора? Только один я увидел, как Лекст незаметно, магией притягивает к себе отложенный ранее меч. Крикнув, я лишь подстегнул бы руку, наносящую удар…

Я просто рванулся наперерез сияющему клинку.

Сначала я не ощутил ничего и в ужасе подумал, что опоздал. В следующую секунду грудь пронзила всепоглощающая острая боль. Крики девушек, гневный возглас Гэссы, проклятия Лекста слились в один неприятный шум. Всё закружилось, и я начал проваливаться в холодную тёмную бездну. Вдруг где-то вверху вспыхнули яркие звёзды, и мне показалось, что рядом находится кто-то ещё, чьи сильные руки не дают окончательно погрузиться во тьму. Этот кто-то звал меня – так, что я не хотел уходить… Затем звёзды оказались уже подо мной, а боль стала ослабевать. Туман рассеялся, и я с удивлением отметил, что всё ещё жив, а руки, что бережно держат меня – это руки моего неизменного синеглазого спутника. Ещё я подумал, что, пока я в этих надёжных руках, мне не грозит никто и ничто на свете…

– Ну же, Дэрэк! Вернись! – повторил Дэйкен. – Я обещал Мэриэн… Я дал слово себе… Чёрт! Да я просто не хочу, чтобы ты умирал… Пожалуйста, живи!

Он держал меня так легко и бережно, словно я был не парнем одного с ним роста и комплекции, а пушинкой, невесомой и драгоценной…

Я перевёл взгляд: на месте ужасной раны стягивался, бледнел и исчезал шрам.

– Синеглазый… Ты сам цел?

– Благодаря тебе. Спасибо, Дэрэк!

– Не за что. Ведь я принц, Дэйкен. Непосвящённый и бестолковый, но всё-таки принц. И главное для меня – будущее моего мира. А Саору куда нужнее такой человек, как ты, чем такой переросток, как я!

На этот раз я не сомневался: в устремлённых на меня синих глазах вспыхнула нежность.

– Ты действительно принц, Дэр, сын Дэфка! И никакой ты не переросток! – Дэйкен осторожно поставил меня на ноги, лишь слегка поддерживая. – Ты в состоянии двигаться?

– Вполне. Где… этот?

Я взглянул на Лекста. Тот стоял, отделённый от нас светящейся полусферой. Его рука всё ещё сжимала бесполезный теперь меч: из-под впившихся в кожу ногтей тонкими струйками стекала кровь. Принц этого не замечал. Лишённый власти, чести, доверия, упустивший последнюю возможность отомстить, он не видел никого, кроме Дэйкена.

– Ты появился на свет мне назло, синеглазый выродок! – голос Лекста дрожал от мучительной обиды, а губы тряслись. – Ты не должен был рождаться! Из-за тебя я потерял корону, а собственная дочь стала мне врагом! Что в тебе такого, что за тобой, а не за мной следуют все – в неизвестность, в беду, даже на смерть?! Но меня тебе не покорить! И унижением моим ты не насладишься! – И он со всей силой вонзил меч себе в грудь.

Гэсса метнулась к нему, но поздно. Мёртвое тело бывшего принца упало на роскошный мозаичный пол, заливая его кровью. Жестоко, но… Может, это был лучший выход для него? Разве смог бы он жить, обязанный прощением Синеглазому?!

По щекам Эльгер потекли слёзы. Дэйкен крепко обнял её:

– Эльги, мы не хотели…

Она перебила:

– Я знаю! Он был ненормальный, преступник, убийца. Но ещё он был моим отцом! Гэсса, Дейзи, Лейгни! Пожалуйста, не судите его посмертно! Пусть он уйдёт с миром!

Принцессы переглянулись, и за всех ответила Старейшая:

– Его не будут судить его, обещаем. Он сам осудил себя – строже, чем мы. Круг лишил его власти, Совет отправил бы в изгнание. Он же предпочёл смерть! Но позор отца придётся смывать тебе, Эльгер.

Она сняла с шеи Лекста Цепь, благодаря магии чистую от крови:

– Ты – единственная наследница Пенша, Эльгер. Сегодняшняя церемония станет и твоим Посвящением. Возьми же её и правь достойно.

Девушка благоговейно склонилась, принимая Цепь.

В наступившей тишине Правители обступили лежавшее тело. Синеглазый подошёл тоже.

– Дэр, – шепнула мне Дейзи, – ты должен присоединиться.

Я замкнул круг.

Шесть человек замерли в молчании, прощаясь с Лекстом. Я вгляделся в невыразительное, непримечательное лицо. Передо мной был убийца матери, пытавшийся убить и меня самого, но я не чувствовал сейчас ничего, кроме жалости – жалости к обезумевшему и умершему страшной смертью человеку. Сияние окружило фигуру принца – не голубое и яростное, как во время Поединка, а серебристое и мягкое, подобно свету Сэрбэл. В нём сведённые ненавистью черты словно смягчились, и я от души пожелал, чтобы мятежный дух Лекста обрёл наконец покой. В следующий миг Лекст, сын Орвэра, бывший принц Пенша растворился в потоках света.

Я поднял голову и оглядел всех: суровую Гэссу и опечаленную Лейгни, взволнованную Дейзи и опять обнявшихся Дэйкена и Эльгер.

– Теперь войны не будет?

– Да, – ответил мне Синеглазый. – Конечно, остались ещё недовольные. Но, надеюсь, их немного, и мы разберёмся с ними мирным путём.

Он неожиданно замер, словно говоря с кем-то, неслышимым и невидимым для нас. Ученик Хранителя, он опять слушал своего Наставника?

– Нет! – вдруг в отчаянии крикнул вслух Дэйкен.

Все посмотрели на него в недоумении.

– Тор… ушёл… навсегда, – мучительно подбирая слова, тихо сказал всем и никому синеглазый маг.

– Он бросил Саор на произвол судьбы?! – испуганно воскликнула Лейгни.

– Конечно нет! Он передал его… новому Хранителю.

Гэсса внимательно посмотрела на него, тихонько вздохнула и промолчала.

– Как бы там ни было, – встряхнулся Дэйкен, – не кажется ли вам, что пора поторопиться? До церемонии Посвящения осталось меньше двух часов, Дэрэк, а тебе ещё необходимо привести себя в должный вид и выучить правила, будь они неладны! Да и вам, принцессы, понадобится уйма времени, чтобы нацепить все ваши побрякушки.

– Тебе хорошо говорить – тебе-то со своими не расстаться, – парировала Лейгни, указав на его украшения.

– Увы, – усмехнулся Дэйкен, – эту традицию даже я не в силах нарушить!

– Что за традиция? – с любопытством спросил я.

– Так, всякие излишества, – передёрнул плечами Синеглазый, поправляя ожерелье на груди, отчего рогатые, крылатые звери, заключённые в каждом камне, шевельнулись, точно живые. – Вроде этих безделушек.

– Дэр, – улыбнулась мне Дейзи, – меня снаружи уже поджидает Трис. Хочешь, я провожу тебя до Оржа?

Она ещё спрашивает! Да я и мечтать о таком не смел! От нахлынувшего счастья я не сразу нашёлся, что ответить. Забыв обо всём, я последовал за принцессой и опомнился только на выходе из зала.

– Постой, Дэйкен, – развернулся я. – А ты? Разве тебя не будет на церемонии? Это несправедливо! Я должен в твоём присутствии рассказать королю обо всём том, что ты сделал для меня, для него, для Саора, и он обязан выразить тебе свою благодарность! Ты выполнил за него всю грязную работу, пока он отсиживался в стороне!

Синеглазый рассмеялся:

– Сегодня в Орже соберётся весь Саор, Дэрэк, и волей-неволей мне тоже придётся прийти. И даже принять парадный вид, хотя это я ненавижу, пожалуй, больше всего остального. И, когда мы встретимся, ты выскажешь королю в лицо всё, что о нём думаешь. Джэд это заслужил!

– Ты всегда был слишком требователен, Синеглазый, – покачала головой Лейгни.

– Возможно, – усмехнулся Дэйкен, – только поступи я так, как представлялось правильным королю, мы готовились бы отнюдь не к торжественному празднику, принцесса! Ладно, нам пора.

Он привлёк Эльгер, и они исчезли.

Гэсса и Лейгни переглянулись, проводив их взглядом. Неизвестно, о чём они подумали, но синхронно повернулись друг к другу:

– Похоже, нас ждёт Обряд… – начала принцесса Тери.

– А по мне, так сразу два, – хихикнула Лейгни, глядя на нас с Дейзи.


***


Я шёл за своей светлоликой принцессой по бесконечным залам, переходам, коридорам и лестницам замка Пенша.

Ни один человек, встреченный нами по пути, ни одно из странных созданий, попавшихся навстречу, не сделали ни малейшей попытки нас остановить. Напротив, пара забавных существ, похожих на гигантских, вставших на задние лапы ленивцев, покрытых коротким алым мехом, уважительно поклонились Дейзи и приветливо кивнули мне. Их карие круглые глаза навыкате смотрели благожелательно и тепло, чем-то напомнив мудрый взгляд Тэнга.

– Сершаны, – шепнула девушка. – Тот, что справа, посветлее, – Арск, учитель магии. Скоро тебе предстоит брать у него уроки. Сам ты, к сожалению, пользоваться магией не можешь. Но Правитель обязан знать, что, как и почему происходит в Саоре. Арск не такой строгий, как Эдра, Наставница, учиться у него приятно и легко. Тебе понравится!

– Дейзи, – удивлённо спросил я, – я считал, что все в замке Лекста настроены к нам враждебно. По крайней мере – ко мне. Почему же нас никто не трогает?

Принцесса Корха непонимающе посмотрела на меня:

– Круг лишил Лекста власти, обвинив в нарушении Законов. Принца изобличили в обмане, убийстве, незаконном использовании магии! И это уже стало известно всем в Саоре. Те, кто поддерживал Лекста раньше, не преступники, не безумцы. Они просто были введены в заблуждение. Сейчас, когда всё открылось, они не удостоили бы принца даже взглядом! Как бы они ни относились к твоему Посвящению, самое большее, во что выльется их неудовольствие, – приём у короля и протест.

Я недоверчиво уставился на неё.

– Дэр, – серьёзно произнесла хрупкая семнадцатилетняя принцесса колдовского мира, – я вижу, тебе трудно в это поверить. Особенно после того, что произошло с тобой. Но это правда. Саор, конечно, не идеальный мир. У нас есть свои проблемы, недостатки и изредка появляются подобные Лексту преступники. Только доверие, честность и мужество наравне с магией составляют основу нашего мира. Мира, в котором тебе просто достаточно высказать своё мнение, чтобы к нему прислушались, где не надо притворяться. Если тебе что-то или кто-то не нравится, сознайся прямо, и тебя не станут осуждать. Здесь простят заблуждения, испуг, обиду, гнев, ошибки и поражения – не простят трусости, измены, удара из-за угла и победы обманным путём. Здесь привыкли верить друг другу, и предать эту веру – подло, а восстановить – почти невозможно. Саор горд. Он не признаёт жалости: если ты хочешь чего-то добиться, должен стараться достичь этого сам. Если ты хочешь, чтобы тебя уважали, ты должен это заслужить. И мало родиться наследником, чтобы править частью нашей земли, – надо доказать, что ты настоящий принц!

– А я, Дейзи… – Моё сердце замерло. – Я настоящий?

– Ты уже получил ответ на свой вопрос, – склонила голову девушка, – тогда, после Поединка. И дал тебе его человек, о чьём бесстрашии ходят легенды… И, хотя двух дней недостаточно, чтобы оценить Правителя, можешь не сомневаться: никто в Саоре больше не назовёт тебя переростком.

– Кстати, – не выдержал я, – давно собирался спросить: почему именно переросток? Не бестолочь, бездарь или, к примеру, остолоп? Вроде я не сильно отстал в развитии!

Дейзи улыбнулась:

– Тебе сегодня исполнилось двадцать лет, Дэрэк. Двадцать лет! Даже по меркам Земли это зрелость. А в Саоре… Мы рано становимся взрослыми, нас к этому принуждает необходимость. Несмотря на жизнь в два-три века, Правители, наши родители, – самая уязвимая часть Саора. Они всегда рискуют собой, и нам зачастую приходится надевать Цепи ещё подростками. Мне в шестнадцать, Гэссе в восемнадцать, Лейгни в девятнадцать… Король Саора стал им в пятнадцать лет! В твои годы каждый из нас имел за плечами какой-то опыт, знания, успехи и достижения. Ты же ещё мальчик, несмотря на возраст. А ведь ты всего на пару лет моложе Синеглазого!

– Пару десятков лет, хочешь ты сказать?

– Дэйкену двадцать три года… и то только будет.

Вот теперь я понял истинный смысл «слишком юн для Саора»! Да, для Синеглазого, с его характером и гордостью, возраст был оскорблением!

– Он годится Гэссе в правнуки, а Лейгни в сыновья. Только я очень удивлюсь, если они примут какое-нибудь решение, не посоветовавшись с ним. Я буду счастлива, когда тебя станут уважать и слушать, как его.

Я любовался обращённым ко мне светлым одухотворённым лицом. Как она была близка во время Поединка! Но было ли то вызвано опасением за исход сражения, или… Додумывать я не отваживался. Но то чувство, что переполняло меня, – это было не просто увлечение… Я тоскливо вздохнул.

– Почему ты расстроился, Дэр? – удивилась девушка. – Всё худшее позади. Войны не будет! Тебе не нужно больше прятаться, тебя признали все Правители Саора и сейчас ждёт церемония Посвящения в Орже.

Смогу ли я объяснить?

– Мне всё ещё трудно в это поверить, принцесса! Слишком многое со мной произошло. За эти два неполных дня я испытал и прочувствовал больше, чем за все двадцать прожитых лет. И, знаешь, это нелегко – полностью поменять представление об окружающем мире и близких людях. Жизнь моя текла неторопливо и безмятежно, словно равнинная река, – и вдруг сорвалась с высоты бурным водопадом, круша каменные глыбы, снося всё на своём пути. Я весь во власти этого потока, Дейзи.

– Водопад рождает новую реку, – подняла на меня прозрачные глаза девушка. – Течение её уже не будет спокойным, но разве счастье в спокойствии, Дэр?

– Дэрэк.

– Дэрэк… Неужели ты всё ещё жалеешь, что вернулся…

Я не дал ей договорить:

– Нет, конечно же, нет! Ты с самого начала была права – мне нет жизни без Саора, его безоблачного неба, ласкового света Сэрбэл и Слияния лун, без просторов Соледжа, птиц в ветвях вегека и полётов хоренгов.

Она смотрела на меня, не отрываясь:

– А мне – без тебя, Дэрэк.

Сердце в груди замерло и забилось быстрее. Я взял её тонкие ладони в свои:

– Ты будешь моей принцессой, Дейзи?

Девушка не отняла рук, а напротив, потянулась мне навстречу, не тая радостной улыбки:

– Я боялась, что ты никогда этого не скажешь.

Теперь я должен быть счастлив, обретя свой мир, свой дом и свою принцессу. Рука в руке мы вышли наружу. Над цветущим садом, опоясывающим замок, кружили десятки крылатых, отражаясь в зеркальных водах каналов.

– Трис! – позвала Дейзи.

– Уж больно вы долго, – мурлыкнул тот, подлетая. – Я успел собрать всю свою семью. Почётное сопровождение тебе, несмышлёныш. Мои дети, внуки, правнуки и праправнуки, – гордо махнул он крылом в их сторону.

Я насчитал восемнадцать хоренгов.

– Ивен – тоже твой родственник? – спросил я, углядев нечто знакомое в полёте одного из крылатых.

– Внук, – довольно сощурился Трис. – Хороший мальчик! Но Спалк, его младший сын, ещё лучше. В свои только-только исполнившиеся пятьдесят шесть он уже заслужил право войти в Королевский Совет Саора. Правда, я считаю, что рановато, да королю виднее.

– Сколько же тебе лет, Трис?! – изумился я, припомнив, что самому Ивену никак не меньше века.

– Я – старейший из нашего рода! – горделиво расправил бархатные крылья Трис. – И давно справил своё трёхсотпятидесятилетие! Мы, хоренги, долгожители! Сколько всего хранится в нашей памяти! Я помню четырёх королей Саора: отца Джэда, Аргена, его деда Эскена, при котором я был Советником, и прадеда, Аскора. А родился я ещё при Аржэне Суровом… – Его янтарные глаза мечтательно затуманились.

Дейзи ласково коснулась полосатого бока:

– Нам пора в Орж, не забыл?

Хоренг очнулся от грёз и подставил нам свою широкую спину. Я помог забраться Дейзи и залез сам. Трис оглянулся на нас – и взмыл в воздух. За ним с радостным шумом последовали остальные крылатые, догоняя и весело кружась рядом, в шутку задевая длинными хвостами с кисточками на конце и уносясь вдаль.

– Молодёжь! – фыркнул Трис.

Но и он прибавил скорость. Теперь он летел впереди всех, следуя величавым изгибам раскинувшегося под ними Саджа. Проплыла далёкая вершина усмирённого Солха, промелькнула окружённая густым лесом тонкая ниточка Ори, за ней – её сестра-близняшка Тэрш, и обе они скрылись в скалах Тери, стремясь к Океану.

Ослепительный серебряный блеск я заметил первым: мне показалось, что от Сэрбэл отделилась часть сияния и зависла над землёй.

– Что это?! – ахнул я.

– Орж! – ответила Дейзи.

Он был прекрасен – поистине сердце Саора! – наполовину прозрачный, наполовину зеркальный, отражающий солнечный свет, огромный, видимый отовсюду дворец. Он парил в воздухе и одновременно стоял на месте – волшебное переплетение колонн и аркад, кажущихся такими хрупкими, что любой порыв ветра посильнее разметёт их в разные стороны, разрушив до основания. Но я твёрдо знал, что нет ничего прочнее и надёжнее, чем этот замок, похожий на мираж.

Хоренг опустился на один из больших балконов. Тут же рядом возникло несколько существ.

– Приветствуем тебя, Дэр, сын Дэфка, наследный принц Соледжа! – сказало то из них, что отдалённо напоминало птицу, с руками и крыльями, перьями вместо волос, изогнутым клювом и вполне человеческими карими блестящими глазами. – Я тонх Орнг, сын Орека, Советник короля.

– Я – тихэни Дэш, сын Грэ, – представился второй, зеленоглазый, неуклюжий кенгуру, поджимающий короткие передние четырёхпалые лапы к мягкому белому животу, – и тоже вхожу в Совет.

– Лэнг, сын Биара, – склонился человек в летах и с проседью в тёмных кудрях, с прямым и честным взглядом, – церемониймейстер Оржа почти два века. Мы поможем тебе подготовиться к Посвящению. Позволь, мы проводим тебя.

Я вежливо поклонился им всем.

– Я зайду позже, – пообещала Дейзи и улетела с Трисом.

Наш путь проходил по широким галереям, богато украшенным коридорам, пышно обставленным залам. По парящим в воздухе ажурным лестницам, сквозь кружевные арки и через открывающиеся сами собой двери.

Моё сердце трепетало. Саор, в который я прокрался тайком, точно преступник, готовился признать мои права! Король, бросивший меня на произвол судьбы, сейчас наделит меня властью! Оказавшись в специально приготовленной для меня комнате, я практически не замечал, что со мной проделывают, воспринимая происходящее как сон или сказку, и лишь старался хорошенько запомнить правила Посвящения, которые ненавязчиво объяснял Дэш. Лэнг вынес и торжественно вручил старинный меч, похожий на меч Дэйкена, и показал, как им пользуются. Орнг помог застегнуть на талии сверкающую пряжку традиционного пояса.

Наконец, полностью собранный, я получил возможность взглянуть на себя в зеркало… и не узнал. На меня глядел совершенно незнакомый человек! Не оттого, что в парадных одеяниях я выглядел действительно настоящим принцем, нет. Изменилось выражение лица: вся беспечность слетела с него, как шелуха, а взамен появилась та же сдержанность, что ещё вчера так поражала в Синеглазом. Я не удивился и не усомнился в причине такой перемены: это была отличительная черта тех, кто принадлежал Саору. Я видел это выражение на лицах всех, с кем мне довелось встретиться. Это было чувство ответственности за каждый сделанный шаг, и теперь оно отметило и меня.

– Дэрэк!

Повернувшись на голос Дейзи, я обнаружил, что моя принцесса пришла не одна. Она привела с собой ещё одну девушку – высокую, статную, черноволосую. Её лицо с прямыми резкими чертами не было мне знакомо, но вот взгляд!..

Точно так же, с любовью, болью и надеждой, смотрела на меня в миг расставания мама.

– Дэр, – волнуясь, шепнула незнакомка, – ты, конечно, не можешь помнить меня…

Я вгляделся в печальные изумрудные глаза, обрамлённые длинными тёмными ресницами, тревожные, виноватые глаза – и странная уверенность наполнила душу. Несмотря на всё, что я слышал, эта девушка могла быть только ею!

– Ты… моя настоящая мать?

– Как ты похож на отца! – Она ласково коснулась моей щеки, затем с нескрываемой гордостью погладила Цепь, поблёскивающую поверх парадных одежд. – Вот бы Дэфк обрадовался, увидев тебя сейчас – такого!

– Мне сказали, мои родители умерли.

– Твой отец действительно погиб через месяц после твоего рождения. А мне пришлось обмануть Мэриэн. Ей было бы нелегко растить тебя, зная, что забирает радость у другой… Мэриэн была замечательной! Она любила тебя, как родного. Не забывай её, Дэрэк! Пока она опекала тебя, мне нечего было опасаться. Но я очень тосковала, сын мой! Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Чтобы простить, надо обидеться. Я узнал о её существовании только вчера. А вижу первый раз.

– Не извиняйся. Я понимаю – это была единственная возможность защитить меня от Лекста. И приходить ты не смела – никакой магии, по которой смог бы меня вычислить принц. Твоё решение спасло мне жизнь. И… мне было хорошо на Земле. Но как же я рад, что вернулся домой!

– Я надеялась, что, когда ты повзрослеешь, ты поймёшь меня! – Зэльтэн горячо обняла меня. – Тогда я была уверена, что лишилась своего первого ребёнка, и приходила в отчаяние при мысли, что могу потерять и тебя!

Мой сводный брат! Я и забыл о нём! Где он, что с ним? Почему я ничего о нём не слышал?!

Наверно, последние слова я произнёс вслух, потому что Дейзи мне ответила:

– Ты знаешь о нём всё, ну, почти всё… просто не подозреваешь, что вы – дети одной матери. А ведь именно ваше родство было одной из причин, раздражающих Лекста. Принц утверждал, что король защищает не наследника, а брата.

Я пристально посмотрел на Зэльтэн.

– Мой первый брак был недолгим и несчастным, – глухо сказала она, – и твоему старшему брату пришлось расплачиваться за мои ошибки. Изгнанный отцом и преданный матерью, он считался мёртвым – до тех пор, пока не явился спустя много лет и не стал тем, кем сейчас – двадцать седьмым королём Саора.

Поэтому он и не мог действовать открыто… Но, чёрт возьми! Отчего я так разочарован? Мой старший брат – король, в котором души не чают все его подданные. А я этому не рад! Как я могу по-братски относиться к человеку, который спокойно держался в стороне, когда другие, рискуя собой, сражались за будущее Саора?!

– Ты обиделся, Дэрэк? – поразилась Дейзи. – Потому, что мы не сообщили тебе это раньше? Мы просто хотели, чтобы родство между вами не повлияло на принятие тобой решения.

Я покачал головой:

– Нет, я не сержусь. Скорее, расстроен. Честно признаюсь, есть человек, которого я с большей радостью хотел бы назвать братом… И – не обижайтесь, пожалуйста! – он куда больше достоин называться королём, чем тот, кто сидит на троне!

– Ты о Синеглазом? – улыбнулась Дейзи.

– Он непростой человек, вспыльчивый и резкий. Но то, что он делает, позволяет ему иметь хоть какие-то недостатки! И вот он уж точно не стал бы покорно смотреть, как сумасшедший принц расправляется с его младшим братом!

Зэльтэн рассмеялась:

– Да, Дэйкен такой – бешеный, бесстрашный и упрямый. Его воспитанием не занимался никто, кроме Тора, а Хранитель требовал от него совсем иных добродетелей… Ты славный, великодушный мальчик, Дэрэк, но ещё очень наивный. Сколько всего тебе придётся пережить, чтобы понять, что не стоит судить опрометчиво!

Я растерялся. Что она хочет этим сказать? Что Синеглазый совсем не тот, за кого себя выдаёт? Вздор! Его можно упрекнуть в грубости, скрытности, властности, но ни разу я не поймал его на лжи!

«Я всегда говорю только правду…»

Кажется, я разозлился.

– Объясните мне, почему все в Саоре боготворят короля, не способного ни на что, кроме соблюдения Законов, и ругают человека, действительно прилагающего все усилия ради их сохранения?!

Я ожидал ответного гнева, обиды, упрёка. Но моя мать и принцесса неожиданно звонко расхохотались, приведя меня в смятение. Я уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что показалось им таким забавным, но не успел. Явился Лэнг.

– Пора, принц!

– Ступай, – обняла меня на миг Дейзи, – это твой час!

Зэльтэн взяла меня под руку и повела. Мы неторопливо поднялись по лестнице, устланной ковром, и через распахнутые настежь двери вошли в зал. Помещения подобных размеров до сих пор мне видеть не приходилось. Потолок терялся в высоте постепенно сужающихся сводов, дальний конец был почти неразличим. Множество окон пропускало мягкие лучи вечернего солнца, в свете которого совершенно растворялись полупрозрачные стены, вокруг которых спиралью поднимались ажурные галереи.

А сколько тут было народу! Люди, тонхи, хоренги, тихэни и прочие, пока неведомые мне существа. Это не было преувеличением: здесь собрался весь Саор! Жители его сидели, стояли, порхали в воздухе, свешивались с галерей и балконов, чтобы поприветствовать нового Правителя Соледжа. Зэльтэн неспешно вела меня через зал, и все почтительно расступались перед нами. Какой-то хоренг как бы ненароком задел меня крылом, и я узнал Ивена, а рядом, естественно, примостился Трис, довольно щуря кошачьи янтарные глаза.

– Дэрэк! – окликнул меня знакомый весёлый голос.

Это была Карина, сияющая, живая и невредимая. Возле девушки стоял пожилой маг, запомнившийся ещё при укрощении Солха – Керт, и миловидная женщина.

– Это мои родители, – шепнула Карина, – настоящие родители! Вы спасли им жизнь!

«Я здесь ни при чём, это Дэйкен», – собирался ответить я, но Зэльтэн вела меня дальше, не давая задерживаться, – туда, где в конце зала на небольшом возвышении стояло шесть кресел – массивных, высеченных из чёрного камня, с драгоценными камнями на подлокотниках, с эмблемами в изголовьях. Одно из них, чуть выше остальных, вероятно, предназначалось для короля. Три занимали Гэсса, Лейгни и подоспевшая Дейзи.

Те, что пустовали, очевидно, ждали Эльгер и меня, Дэра, сына Дэфка… Моё место! Место моего отца, деда!

Я поднял голову: над Правителями Саора во всю стену красовалось знакомое изображение драконоподобного крылатого зверя. Именно такой украшал запястья синеглазого мага и каждый камень его ожерелья. Но то, что я раньше принимал за рога, оказалось короной на могучей голове. Зверь этот не был похож ни на одно из созданий Саора. Он как бы собрал в себе черты каждого из них – крылья хоренга, голову тихэни, перья тонха… Он являлся воплощением Саора, этот диковинный зверь.

«У него есть имя, – услышал я приятный голосок Тэнга. – Имя символа королей Саора».

Я оглянулся. Философ по-собачьи улыбался, не сводя с меня мудрого, проницательного взгляда. Рядом стояла Эльгер, и на её губах тоже играла улыбка.

– Какое имя?

«Угадай!»

Но я был не в состоянии разгадывать загадки. От волнения я не чувствовал ни рук, ни ног, и только пожатие матери вернуло меня в реальный мир. Вдруг, как по мановению волшебной палочки, дружный шум тысяч голосов стих, и в наступившей тишине выступивший вперёд Лэнг провозгласил:

– Джэд, сын Аргена, король Саора!

Принцессы поднялись, остальные, в том числе и я с Эльгер, опустились на одно колено.

Он шёл через зал с воистину королевским достоинством – высокий, стройный, гордый человек с ослепительно сверкающей короной на уверенно поднятой голове. Серебряная мантия, небрежно перекинутая через плечо, летела следом. И по благоговейному вниманию, по восторженному трепету, с которым следили за ним все собравшиеся, я признал: Саор любил своего короля! Я заметил, как Гэсса сморгнула слезинку, – и дрогнул. Чем же он заслужил такое всеобщее восхищение, мой старший брат, всего восемь лет правящий этим древним миром?!

Джэд слегка склонил голову, приветствуя принцесс, и развернулся к нам. Моё сердце пропустило один удар, другой… и забилось в сто раз быстрее.

– Дэйкен?!!

Принцессы подавили улыбки. Эльгер изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Зэльтэн дёрнула меня за руку, призывая к молчанию. В неповторимых, изумительных, невероятных синих глазах короля вспыхнули те самые искры, что очаровали меня…

Вот теперь точно врежу! Церемония закончится – выловлю и всё скажу, что я о тебе думаю! Сам предложил!!! За то, что… нет, не врёшь! Но недоговариваешь так, что и лгать не надо!

Я вновь глянул на изображение существа, символизирующее власть королей Саора. Теперь мне незачем было угадывать его имя. Я только что произнёс его вслух. Я понял и смех принцесс, и упоминание Гэссы о прозвищах, и подлинный смысл Поединка, и ту требовательность, что проявлял по отношению к королю мой синеглазый спутник. Все кусочки мозаики встали на свои места. Знание Дэйкеном Земли. Уверенность, что никто не встрянет между ним и невестой короля. Украшения, которые вряд ли с такой гордостью носил бы человек, пренебрежительно обозвавший «безделушками». Да, король не носил Цепь – Хранитель подобрал для него более приметные знаки! Я зря обвинял его: он был со мной с самого начала. Кем ещё он мог быть, этот непостижимый, властный парень! Он и держался всегда, и поступал, как король, ответственный за судьбу каждого в его мире, – Джэд, синеглазый красавец и сильнейший маг Саора!

Мне не нужно было слушать, что он говорит присутствующим: самое важное, что мог бы сказать мне Правитель мира, я уже услышал от своего спутника на вершине Эриэжа, и слова те врезались в душу навсегда.

Джэд… даже имя у тебя красивое! Ты несносный и скрытный тип, но… я горжусь тобой! А ещё… как выразить это?!

Ты мне дорог, как не был дорог ни один человек до тебя.

Джэд поймал мой взгляд и улыбнулся мне – так, словно мы снова стояли с ним вдвоём под вегеком. Словно он слышал мои мысли. Или думал то же самое.

Церемония шла своим ходом. Я, коленопреклонённый, поклялся в верности королю Саора. Пять тысяч разных голосов, радостных и возбуждённых, подхватили моё имя – Дэр, сын Дэфка, принц Соледжа! Но только он один, принимая клятву, виновато шепнул мне на ухо неразличимо для других:

– Дэрэк…

Наверно, я его прощу… Да я вообще на него сердиться не могу! Потому что для меня Саор – это он. Это в сиянии его синих глаз отразилось Сэрбэл, чистое сиреневое небо, гребень Эриэжа и вершина Солха. Он – та цепь, что связала меня с моим миром – миром, куда я вернулся только благодаря ему.

– Дэрэк, ну, извини…

– Не дождёшься, – ответил я еле слышно. – Погоди, сейчас всё закончится – мы ещё поговорим… мой Синеглазый.


ПРОДОЛЖЕНИЕ


Джэд, король Саора, двадцатитрехлетний красавец с глазами столь невероятно синими, что редко кто называл его иначе, нежели Синеглазый, проснулся в парадных покоях Оржа – великолепного дворца и исконной резиденции всех Правителей королевства.

Сон его был недолог. Накануне выдался напряжённый день. Помимо намеченных дел, весь вечер королю пришлось посвятить улаживанию ссоры двух почтенных семейств тихэни. Хотя жили они у истока Орше и мирить их следовало бы принцессе Осха, Лейгни не справилась сама и примчалась во дворец в крайнем волнении и с просьбой о помощи. Выслушав её, Джэд про себя решил, что особенно тревожиться не из-за чего. Однако Лейгни он этого говорить не стал, а отправился вместе с ней к ссорящимся, выяснил подлинные причины взаимных обид и помог положить им конец, упредив назревающий Поединок.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги