Путь Меча

АРКА 1. Ужас Южного Города. Глава 1. Жизнь и смерть

Меня зовут Михаил Смирнов. Я мужчина тридцати лет от роду, не женат. Историк, в двадцать три года я закончил Факультет Истории в совершенно заурядном ВУЗе. Затем отслужил в войсках, никаких спец-войск, простая пехота. Ушёл на дембель. В двадцать пять поступил в магистратуру, в двадцать семь — в аспирантуру. Примерно тогда же приобщился к такой штуке как реставрация битв. Меня всегда интересовало холодное оружие: мечи, сабли, шпаги, катаны… К двадцати семи годам я собрал неплохую коллекцию. Ничего особо дорогого, на самом деле. Мне просто нравилось доставать меч из ножен, любоваться хищным лезвием, точить. Быть причастным к оружию, находящемуся у меня в руках.

Я обожал реставрации сражений. Каждый год я приезжал на исторические фестивали, облачался в латы и участвовал по мере сил. Учился фехтовать. Не так активно и успешно как мой знакомый мастер — Коля Анбигов, но кое-что умел. Тело было развито, привычно к тяжести клинка.

К сожалению, вниманием противоположного пола я был обделён, несмотря на подтянутое тело, закаленное тренировками. Во всем был виноват ожог, полученный в детстве. Из-за него я, мягко скажем, был не самым привлекательным. Да что уж говорить: многие девушки шарахались, увидев моё лицо. Студенты, у которых я вёл «Историю средневековья» меня даже окрестили Ужасом — ожог-то был на пол-лица. Спасти ситуацию с вынужденным отсутствием внимания со стороны противоположного пола могла только так называемая истинная любовь, или что-то в этом роде, когда люди влюбляются не во внешность, а в личность, чего у меня не было. Каждой твари по паре, иронично, но мою тварь никто не видел.

Я жил холостяком. Мою жизнь разбавляли редкие попйки с друзьями состоящие в обычных пятничных посиделках в барах с кружкой пива в руке и жалобой на жизнь бармену.

И всё это было перечёркнуто одним единственным случаем, изменившим мою жизнь.

***

Началось всё с экзамена. Обычный экзамен по истории, который мне сдавала очередная группа. Не сказать, что плохо сдавали. Даже так — группа «выше среднего». В конце концов, не зря я старался и вбивал в головы этим детям знания.

Неплохо сдали, разошлись где-то после восьми вечера. Потом на кафедре отмечали конец семестра. Посидели, поболтали, потравили байки о студентах, поговорили за жизнь и разошлись. Машину я отдал в автосервис. Племенной строй; монархия Рюриковичи, Романовы; тоталитаризм, демократия с капитализмом. Не имеет значение кто правит в России-матушке – дороги всегда остаются оружием массового поражения. К сожалению действует оно в обе стороны. Вот и моя Хонда «Цивик» не выдержала, амортизаторы из Китая приказали долго жить.

Вот я и двинулся домой пешочком. Солнышко, почти не светит. Птички, почти не поют. На самом деле уже начинает темнеть. Мир перестраивается, готовится ко сну. А я бреду себе спокойно по улице и никого не трогаю, ловля ужасающие взгляды редких прохожих на своём лице.

Район у нас спокойный, преступность стабильно ниже среднего. И тут я услышал это – женский крик о помощи.

Ведомый своим чувством справедливости, а также вдолбленным отцовским кодексом «девушек не бьют, девушкам помогают. Бить девушек можно, но не всех» я побежал глянуть, что там. И увидел трёх отрыжек природы с ясными намерениями касательно одной рыженькой особы.

Присмотрелся. Первая отрыжка природы — амбал два на два. При осмотре ЭТОГО возник закономерный вопрос «как это ходит?». Вторая и третья — два обычных прихлебателя. В общем, стандартная банда идиотов, которые решили, что раз их трое, то им всё можно.

— Эй, парни, свалите-ка от девушки! — я решил сразу расставить все точки над ё.

— Чё? Это ты мне? — видимо, интеллектуальный уровень этого придурка находился между новорождённым и эмбрионом. Не понял с первого раза человек. Пришлось разъяснить. Резко, без лишних слов и движений, бью амбала по яйцам. Да, не честно, но я реалист, и если бы лупил с кулака ему в морду, он бы даже не качнулся. У меня неплохое тело, конечно, но до качков типа этого мне как до Луны пешком.

Главный идиот схватился за причинное место, которым скорее всего и думал, и завалился на спину — я неплохо ему вдарил. А я посмотрел, насколько возможно грозно, на двух других. Первый достал нож, второй лом.

Я люблю всё, что связано с холодным оружием, и правильно противостоять вооружённому таким оружием человеку, даже будучи безоружным, умею. Ножовщик сделал выпад, я резко пригнулся и поставил подсечку. Придурок упал, я нанёс добивающий удар с ноги в голову. Вырубил. Почти сразу сорвался с места второй. Он занёс лом над моей головой, я поднырнул под удар и перехватил руку с ломом. Выкрутил оружие и вдарил с локтя по башке. Ещё минус один.

Я подошел к девушке.

— Вы в порядке?

— Д-да. С-с-спасибо, — её колотила бесконтрольная дрожь. Видать, неплохо так её напугали. — Берегись! — вдруг вскрикнула она, указывая мне рукой за спину. Я обернулся и успел увидеть амбала с пистолетом. Токарёв. Это последнее, что у меня промелькнуло в мозгу. Звук выстрела, а дальше темнота.

***

Я очнулся во все той же тьме. Как атеист, я никогда в богов не верил, так что не мог понять, где я оказался, но почему-то точно был уверен, что после смерти этого быть не должно. Не знаю, сколько я сидел, но внезапно появилась как-будто кинолента. Она мелькала передо мной, показывая какие-то события. Я присмотрелся — это были бесчисленные моменты моей жизни. Вот я родился, вот я учусь ходить. Вот я на похоронах матери, которые пришлись на третий год моей жизни (мой брат умер сразу после рождения, утянув с собой маму). Вот мне семь лет и отец сыплет мне ремня за первую двойку в школе. Вон та злополучная бочка с кипящим раствором, из-за которой у меня ожог на пол-лица. Дальше школа, старшие классы, первая любовь и девушка, которая встречалась со мной только чтобы поржать. Студенчество, золотая пора, небрежно просранная. Армия, наряды, охреневшие дембеля, учебка, дембельство. Поступление в магистратуру, затем в аспирантуру. Преподавание, начало кандидатской диссертации. Друзья, реставрации средневековых битв, моя коллекция мечей. Всё мелькает единым каскадом, а затем… Человек с нацеленным на меня Токарёвым. Все перечеркнул.

Воспоминания все неслись и неслись, и внезапно всё окрасилось белым светом. Ничего не было видно, а затем я опять потерял сознание и исчез.

Следующее, что помню, это резкое проявление мира. Не знаю, что произошло, но резко всё превратилось в… людей. Судя по одежде — врачи. Меня взяла на руки женщина-врач с заслонённой маской лицом.

— Поздравляю, сестра, у тебя мальчик, — сказала врач женщине, у которой принимала роды.

— Д-д-дай м-мне на него взглянуть, — судя по дрожащему прерывающемуся голосу роды прошли отнюдь не гладко для моей новой матери. Я перевел взгляд на неё. Заурядная внешность, на вид лет тридцать или тридцать два, чёрные волосы, зелёные глаза, среднестатистическое, никакое лицо, обычное тело обычной девушки. Не толстая и не худая.

— Майкл, назовите его Майкл, — слабо попросила моя новоявленная мать.

— Ты думаешь, я назову ТВОЕГО сына именем этой скотины, которая тебя похитила?! — буквально взорвалась негодованием моя новоявленная тётя. Однако сестра ей уже не ответила. Её взгляд остекленел, женщина стремительно начала бледнеть. Врач заметалась, позвала реаниматологов, но тем осталось только констатировать смерть. Алатея — так звали мою новую так и не состоявшуюся мать. Она умерла, стоило мне только прийти в этот мир.

Моя тётя плакала, и я вторил ей своими слезами. Я жил там, на Земле, жил без матери, и здесь, в новом мире, мне опять придётся жить без матери, а в этот раз даже без отца. Хотя, я предполагаю, что мой отец в этом мире та ещё сволочь, раз уж он похитил мою мать. Однако тогда думать не было времени. Мне хотелось есть и спать. Я новорождённый, всё что я могу делать в ближайшее время — есть и спать.

POV Лима.

Мы с моей сестрой жили в Батерилле. Жили и не тужили. Алатея, моя сестра, всегда была писанной красавицей. На неё заглядывались все. Это у меня была не очень удачная жизнь, я решила стать врачом и всё своё время проводила за скучными книгами, изучая и постигая медицину.

Сестра всегда была лучом Солнца, особенно для окружающих. Вечно улыбающаяся, вечно весёлая и игривая, она не блистала, но всё вокруг ней блестело. К сожалению, эта красота сыграла с ней злую шутку. Однажды к нам в город заявился пират Брэдли Д. Майкл, как его позже обозвали – Брэдли Д. Майкл-старший.

Ему сразу приглянулась моя сестра. В результате он её похитил и насиловал. А жених моей сестры… Он стал героем, убив его. Но и сам умер. Моя сестра понесла, понесла ребёнка от этого чудовища. Несмотря на предложение прерывания беременности, Алатея решила рожать. В итоге ребёнок родился…

Четырнадцатое августа ознаменовалось преждевременными родами моей сестры. Я, как врач, принимала у неё роды. С самого начала всё пошло наперекосяк. Хоть роды и начались, ребёнок никак не вылазил. Такое ощущение, что ребёнок полностью отсталый. Обычная реакция у детей при рождении — плач, однако готова поклясться — он не плакал, лишь заплакал спустя две минуты после своего рождения, после последнего вздоха моей сестры.

Сестра… Моя сестра была для меня многим. Я хотела бы ненавидеть сына этого отродья, но он так же и сын моей сестры. Решено, я забуду про его отца, я буду воспитывать его, чтобы его звали не Брэдли Д. Майклом сыном урода, а Брэдли Д. Майклом сыном Алатеи из Батерилла.

— На кого записать ребёнка? — спросил чиновник.

— Запишите на меня. Имя Брэдли Д. Майкл, опекун Лима.

Чиновник и лейтенант Дозора, находящиеся здесь из-за факта рождения сына знаменитого пирата, сглотнули, но записали. Через месяц мне из Дозора пришло письмо за авторством Контр-Адмирала, который подтверждал моё право воспитать этого ребёнка и заострял внимание на его происхождении. Он просил его воспитать, однако в случае если он пойдёт по дорожке своего отца, меня, как опекуна, ждала расправа со стороны Морского Дозора. Они перерыли весь мир в поисках всех людей, связанных с Королём Пиратов, и им ничего не стоит, если Майкл пойдёт не по той дороге, выследить всех связанных с ним людей.

End POV Лима.