Путь Рода

Глава 32

— Вам показалось, — сухо произнёс, на его реплику.

— Да без разницы., — махнув рукой он пересел на диван.

— Так в чём у вас интерес к ордену? А как, кстати, называется орден? — налив ещё один стакан воды, я учился на кресло.

— Пермский тайный орден, — ответил император.

— Ну понятно, а название то какое? — нетерпеливо произнёс я. Скрестив пальцы.

— Так и называется. Основан в тысяча восемьсот шестидесятом.

— Эм…, — не нашёлся я с ответом.

— Ну вот так, — развёл он руками и продолжил, — раньше они выпускали газетёнки, проводили встречи. Пытались агитировать учащихся в университетах. А теперь, как видишь, перешли к более серьёзным способам.

— Вроде не перешли? Иначе бы вы уже арестовали их, — глотнув стакан воды и подперев голову, взглянул на него императора.

— В России нет. Но они заручились поддержкой Маньчжурии. В Китае сейчас очень шаткое положение у императора. И с каждым днём Маньчжурия, продавливает китайские власти. И пока это касается политики, Китай сам по себе. Но, есть подозрения, что скоро там вспыхнет Гражданская война. И мы как союзники, направим в Китай наши войска. А у нас в стране набирает силу союзники Маньчжурии.

— Думаете, они начнут войну в России, если вы отправите войска на помощь официальному Китаю?

— Именно так, — кивнул мне Николай.

— Постойте, но ведь Маньчжуры, убили Фудзивара? — вспомнил я.

— Да, ты прав. Они попытались убить Фудзивара. Ракета, что была выпущена по его самолёту, была выпущена из Китая. Но в России, люди, поддерживающие орден, допустили это. Не сбили, не сообщили.

И пока я думал над этими словами. К нам зашла Анжелика и пригласила к столу. Жареные яйца и хлеб. Самое любимое блюдо с утра у девушки. И теперь мы с удивлением наблюдали, как император с удовольствием очищает тарелку со своей порцией. Запивая чашкой кофе с молоком.

— Добавки? — с сомнением уточнила у него моя жена.

— Если можно, — кивнул Романов.

Бросив на меня тяжёлый, недовольный взгляд, Анжелика пошла готовить. Вновь я виноват. Будто это моя идея, предложить добавки.

— Когда ждать начало войны? — задал я, вопрос.

— Официально не раньше лета. А если быть точнее, то мне кажется в день бала императрицы.

— Почему так думаете? — удивился я такой смелой оценке.

— Ты ведь умный парень. Дай сам себе ответ на этот вопрос, — усмехнулся он.

А я стал думать, зачем начинать войну в этот день.

— Аристократы. Весь Высший свет страны будет в этот день в кремле. И та взрывчатка, что была украдена, — осенило меня.

— Умеешь ведь, когда хочешь. Жаль хочешь, не всегда. — грустно произнёс Николай.

Вошедшая Анжела, поставить перед государем новую порцию. Сев на стул спросила его:

— Я ведь правильно услышала, Фудзивара живы?

— Да, девочка. Они живы. Сейчас в кремле, — не отрываясь от тарелки, покивал государь.

— А нам, значит, сообщать не нужно? — с обидой уточнила девушка.

— Тебе ли жаловаться Юсупова? У тебя муж рядом. И делить не с кем не нужно. Чем плохо? — с хитринкой обратится к ней Романов.

— Да нет, неплохо… Просто… Ну… — залилась девушка краской.

— Просто тебе скучно? — уточнил он.

— Да, скучно, — бросив смущённый взгляд на меня, прошептала девушка.

— Может, тогда ты пригласишь мою Настю? Я думаю вы найдёте о ком поговорить и выплеснуть накопившиеся эмоции.

— Я была бы рада, увидеть её. — подняла она на него глаза, полными надежды.

— Хе-хе-хе, — рассмеялся Николай. — сейчас всё организуем девочка, — достав телефон он, найдя телефон, приложил его к уху. Подождав несколько гудков, он сбросил вызов и положил телефон рядом с собой. А через минуту, телефон запиликал вызовом.

— Доброе утро, доченька. Слушай, я сейчас дам трубочку одной знакомой тебе девочке. Выслушай её предложение, пожалуйста. — и передал телефон, опешившей Анжеле.

А моя жена, схватив телефон просто сбежала из столовой.

— Они поладят, — улыбнулся Романов.

А я бросив на него скептический взгляд произнёс:

— А меня вам не жалко? Ваша дочь меня ненавидит.

— Думаешь, ненавидит? — улыбнулся он.

— Уверен, — энергично закивал головой.

В молчании и мы закончили завтрак и, взяв чашки с кофе, вышли в гостиную. А за нами вошла Анжела и передав телефон императору, произнесла.

— Настя, будет к обеду.

— Ну вот и отлично. Рад, что вы договорились.

А я лишь тяжело вздохнул.

— Дамир, надо заказать обед из ресторана. У меня совершенно не будет времени готовить, — села девушка рядом.

— Зачем? Я бы мясо пожарил, салат порезать к нему и хватит, — задумался я.

— Дамир! Я сказала ресторан! Значит, ресторан!

— Хорошо, как скажешь! Тогда ты и делай заказа. Но мне без рыбы! — сдался я, подняв руки.

— Нет, Дамир. Будет рыба, в кляре. И не смотри на меня так. Рыба полезна. И не смей никуда уезжать, понял меня? — задрав нос, произнесла жена и строго посмотрела на меня.

— Ха-ха-ха, ой не могу. Молодец Юсупова. Его нужно держать в ежовых рукавицах, — рассмеялся император в своём кресле.

А я лишь бросил на него полной обиды взгляд. Мужская солидарность, видать, не про него.

Разговор с императором затянулся ещё на час. Мы обсудили подготовку армии моего княжества и её снабжение для предстоящей войны. Ещё он посоветовал не лезть сильно в дела Пермского ордена. Если они не затронут меня лично.

Проводив императора, я набрал номер Нади, но телефон абонента был недоступен. Спросив у Анжелы, когда она с ней разговаривала последний раз. Но оказалось, что я и был, кто последний с ней говорил. Ну ладно, может, спит, а может ещё, куда умотала. Кто её знает, чем она там днями занимается, решил я и отправился на домашний полигон.

Со своей силой я так и не мог совладать. Вспоминая, как дрался дядя, я не понимал, что нужно делать мне. Методичка Фудзивары и тогда была трудна для понимания, а после взрыва дома и вовсе утеряна. Духовная сила или духовка, как принято её тут называть, мне не давалась. Кроме элементарных техник. Таких, как огонёк или маленький смерч, капли воды. Я не мог ничего сделать. А со своей же силой, я отметил одну особенность. Неважно чем я наношу удар. Будь это рука или нога, да и удар головой, даст один результат. Но в зависимости от приложенной мной силы различаются последствия. Лёгкая пощёчина или пинок оставляет лишь ожоги. А вот сильные удары, начинают плавить любую поверхность, куда пришёлся удар. Но, что интересно, когда я решил измерить температуру моего пламени. Пирометр показывал тридцать шесть и шесть по Цельсию у меня. И температуру окружающей среды у объекта на котором, я проводил эксперимент. Мы съездили в один из ресторанов, где в подвале был оборудован холодильник. Где я избивал тушку свиньи. Где при минусовой температуре, тушка всё равно по итогу превратилась в сгоревшее нечто.

И теперь я стоял и пытался зажечь не маленький огонёк как у обычной зажигалки, а что-то более объёмное на своей ладони. Но раз за разом итог был один. А я всё больше и сильней, начинал раздражаться от своей беспомощности.

— Да, бесит! Блин! — проорал я, сжимая кулак, но стоило мне резко разжать его, как с руки слетел столб настоящего пламени, который будто обволакивал моё зелёное, а стол перед которым я тренировался, попросту превратился в пыль.

— Не понял. Это, что сейчас было?! — задал я риторический вопрос в пустоту.

Повторив свои манипуляции с ладонью, я добился нулевого результата. Плюнув на это, я учился на деревянную скамейку и задумался. Что могло послужить этому эффекту. А чтобы не сидеть впустую, я создал воздушную технику и смотрел, как маленький ураган весело летает по моей руке. Просидев минут двадцать, меня осенило. И резко встав со скамейки, я решил сразу же воплотить свою идею.

— Знаете, князь когда в следующий раз, вы решите перестроить что-то в поместье, позовите строителей. Не нужно сжигать всё вокруг самому, — подошёл ко мне, чёрный от сажи и дыма, начальник охраны сегодняшней смены.

Час, целый час я и гвардейцы с вёдрами воды, а позже уже и пожарные с пожарными рукавами, гонялись за огненным смерчем, что я вызвал. Из потерь это был полностью новый полигон, с манекенами и маленьким стрельбищем, мини-арена и флигель со спортивным и боевым инвентарём. Несколько новеньких фонтанов и часть забора.

— Угу, согласен, — грустно окинув свою одежду, что теперь превратилась в лохмотья.

— Дамир Александрович, гостья приехала, — подошёл ко мне гвардеец.

— Эх, жизнь моя жестянка…, — пробормотал я и направился в усадьбу.