Путь тёмного бога

Глава 11

Вариант с казнью был идеален. Уйти из жизни самостоятельно, мне не позволяли, не то что убеждения, а воспитание, что ли. В нашей, русской культуре, самоубийство — это грех, и несмотря на то, что сейчас я нахожусь в совсем ином мире, с другими богами, эта мысль не покидала меня.

А умереть я хотел. Гёльт добился своего, я потерял тягу к жизни. Все вокруг меня умирают, Лилит, этот пацан. Кого еще мне нужно потерять, чтобы понять, что этот мир меня отторгает я для него чужой? Тогда может просто закончить свое существование и все?

Когда Тчаал ворвался в мою комнату и рассказал о том, что происходит, я почувствовал облегчение. Вот тот способ, который позволит мне умереть — казнь! И ведь есть за что! Я убил многих, в том числе и невиновных, взять хотя бы рабынь лорда и его детей. А что мне сделали погибшие монахи? Пора ответить за все.

В дверь постучались — это был Тчаал. Значит армия была уже на подходе, а может и вовсе подошла к стенам поселения. Частокол для них не проблема, здесь не понадобится ни катапульта, ни требушет. Стены можно просто поджечь горящими стрелами и зайти в город, когда путь будет прочищен.

— Вещи брать не будете? — спросил Тчаал.

— А есть смысл?

Аслог была с бывшим вождем. Она ходила все время за ним по пятам, надоедая своими предложениями по моему спасению. Несколько раз пыталась и мне что-то доказать, но я её прогонял.

— Я хочу пойти с вами, — едва слышно прошептала она.

Ну если хочешь, то пошли. Все равно дальше ворот не пустят. Мы спустились в таверну и, несмотря на раннее утро, хозяин не спал, он суетился у себя на кухне.

— Удачи, господин Андрей! — послышался его голос.

— Благодарю!

Он так и не вышел, чтобы поприветствовать нас или проводить. В принципе мне и не сильно было важно это, однако его слова были приятны. И это удивительно, ведь за пару недель запоя, я немало принес проблем. Хотя с другой стороны денег у него оставил тоже достаточно.

На улице все еще стояла темнота, все-таки осень и рассвет теперь наступает довольно поздно. Факелы давно погасли и улицы освещались лишь неполной луной. Для племени тигров это не проблема, они сохранили свое кошачье зрение, а вот гостям их племени из числа людей это могло доставить неудобства.

Было прохладно, хоть и не минусовая температура, но пар изо рта шел. Градуса два — три, не больше. Мне бы сейчас какую куртку. Жалко, что моя сгорела при нападении инквизиции, пригодилась бы сейчас.

Стражи и воины зверолюдей суетились. Они бегали между жилищ и активно жестикулировали друг другу, пытаясь никого не разбудить. Хотя сомневаюсь, что кто-то спал этой ночью. Ведь как только вождь вчера ушел от меня, он сделал объявление на площади, о приближающейся армии. А дальше новости разлетелись по всему поселению.

Тогда-то, народ так перепугался, что столпились около гостиницы, пытаясь устроить самосуд. А королю отдать уже труп. Их понять можно, у них здесь семьи, дома и их земля. Этим зверолюдам некуда идти. И единственный выход, который они видели, это казнить меня самим.

Попало и вождю, когда выяснялось, что тот знал о моих «подвигах» и все равно приютил в деревне. Но стражники быстро подавили бунт, хоть многие сами склонялись к моей казни.

Другие попытались покинуть деревню, но вождь быстро успокоил паникующих, хоть и не всех. Около десяти семей все таки ушли в соседнее племя. По крайней мере об этом сказал Тчаал.

Сейчас же на улице почти никого не было слышно, за исключением бегающих воинов. Хотя в окнах, пусть и темных, мелькали тени, стыдливо прячась, как только я смотрел на них. Мы тоже шли молча, лишь Аслог несколько раз пыталась что-то сказать, но замолкала на полуслове. А потом и вовсе взяла меня за руку и прижалась. Возможно эта женщина действительно испытывала ко мне чувства и остается надеяться, что это не стокгольмский синдром. А теперь ей страшно. Можно понять, ведь она всю жизнь была в рабах, а теперь остается сама с собой, свободной девушкой. Ну вот и пусть вспоминают свою прошлую польскую жизнь и наслаждается этим миром. Я же к ней не испытываю никаких чувств, несмотря на то, что было между нами.

Наконец-то мы дошли до палатки Мбоомы. Стражи нас пропустили внутрь и в лицо ударила духота. Несмотря на то, что снаружи было прохладно, в юрте было натоплено и «надышано», от этого я почувствовал себя неуютно.

— Приветствую вас! — вождь печально поздоровался со всеми и жестом пригласил за стол.

Стол был накрыт мясом и вином. Его слуги вообще не спят что ли?

— Я подумал, что на прощанье нужно устроить пир! — он оглядел стол. — Правда скромный.

Если честно, то это было кстати. Я всю ночь не мог уснуть и сильно проголодался. Поэтому тут же приступил завтракать, не дожидаясь, пока все сядут. Скорее всего это последняя моя трапеза, поэтому нужно набить пузо.

Мясо было неплохим, в меру приправленной и с хорошим жирком. Вино же все таким же кислым и противным, хотя я его почти не пил, уж слишком переборщил с алкоголем в последнее время.

— Что вы будете делать, господин Андрей? — вождь не стал тянуть с разговором.

— Сдамся им.

— Вот так просто?

— А есть другой вариант?

— Нет, но…

— Что «но»? — проворчал я, откусывая мясо с ножки курицы. — Если я не сдамся, то вашей деревне конец. Мне, в принципе, все равно на вас, но после такого не смогу посмотреть в глаза Тчаале.

Бывший раб отложил еду и посмотрел на меня.

— Я вам безумно благодарен, — начал он. — За все, что сделали для меня. За спасение жены и сына, за мое спасение из лап смерти. Я благодарен за то, что предпочли не разрушать мой дом.

— Это все лишнее, — я махнул рукой. — Ты мне стал другом. Поэтому перестань меня называть «хозяином» или «господином».

— Я не могу.

— Постарайся. Меня казнят вот-вот, поэтому сделай одолжение!

— Не говори так! — закричала Аслог. — Ты же сильный маг, ты можешь…

— Хватит, Аслог! Если я убью короля, скорее всего другие государства подумают, что племя зверолюдей разгромило армию Соргона и убило короля. А если я начну бушевать, то король обязательно умрет. Значит другие страны могут объявить войну зверолюдям. А теперь представь, что станет с ними, когда у их стен появится не одна армия, а несколько? Да и скорее всего, после такого всем зверолюдям не поздоровится, ведь люди и так плохо относится к их брату. А тут будет повод устроить геноцид всем зверятам, не только тиграм.

— Возможно оно и так, но если ты будешь защищать деревню, то никто не сможет их уничтожить.

— Не факт, кто знает какая армия у других стран. А если на их сторону станут иномирцы? Кто знает, вдруг есть еще маги моего уровня? Да и к тому же, вы уверены в моей силе больше чем я.

— Потому что ваша сила невероятна, господин.

— Тчаал, что я тебе сказал?

— Простите.

— К тому же, моя цель это Гёльт, а не защита племени тигров. Так что, скорее всего, после разгрома армии, я уйду от вас. И вы останетесь сами со своими проблемами. Это тебе нужно, вождь?

— Нет, — Мбоом покачал головой.

Похоже, что ел только я, остальные сидели и смотрели на меня. Никого не устраивал ни один из вариантов. Пожалуй, кроме Мбоомы, для него главное это сохранность его народа, племени. Поэтому сдать меня королю соседнего государства самое верное решение.

— Почему все так сложилось? — Тчаал вдруг отвел взгляд.

— Жизнь говно, — констатировал я, доедая очередной кусок курицы.

— Что если вы сбежите от них? Никого, не убивая? — вдруг спросил вождь.

— Да! — вклинилась Аслог. — Тогда тебе не придется переживать за это племя. Король вернется обратно и все будут счастливы.

— Уверены, что они не придут сюда вновь?

— А должны? — удивился Тчаал.

— Ну давайте рассуждать логично. Им известно, что я путешествовал со своим рабом и его семьей, и бывшей рабыней лорда. Когда я сдамся, то буду один. После побега, они могут решить, что я захочу вернуться за рабом. Так что на мой взгляд высок риск, что армия королевства зайдет в поселения и перережет к чертям все население вместе с Тчаалой и его женой. Или другой вариант, они в курсе, что Тчаал мне дорог, они так же зайдут в деревню, но уже не будут всех резать, а просто возьмут в плен все поселение. Хуже всех будет Тчаалу и его семье, все по той же причине — ты мне дорог. Они начнут вас мучить и пытать. Разошлют по всем близ лежащим городам послание, которое будет предназначаться мне, о том, что вы в заложниках. И ладно ты, Тчаал, ты здоровый мужик, пусть пытают тебя в свое удовольствие, но ведь у тебя есть сын. Как отец, я не могу позволить такое. Значит придется вернуться, ну и к чему тогда это все затевалось?

— Логично, — согласился Мбоом.

— Значит нет никаких шансов, что вас не казнят? — спросил Тчаал.

— Не знаю, — ответил я. — Возможно мне предложат служить королю, хотя это маловероятно. У вас же нет никаких магических приемов, которые могли бы заставить раба служить своему хозяину?

— Нет.

— Значит такой вариант мне не доступен, я слишком силен и непредсказуем, чтобы находиться рядом с высокопоставленными чинушами. Поэтому, скорее всего меня постараются казнить как можно скорее.

— Почему у тебя нет никакого желания сопротивляться? — закричала Аслог.

— Зачем? — устало спросил я. — Посмотри на меня! Я человек из другого мира, где жил счастливо, у меня была семья, которых я очень сильно любил и до сих пор люблю. И только я решился отпустить прошлое и начать жизнь с нуля, как меня предает человек, которому я верил и убивает мою любимую женщину. А потом убивают и ребенка, который просто путешествовал со мной. Я в отчаянье, Аслог. Я не хочу больше причинять зла тем, кто мне дорог. А если я останусь в живых, то больше не смогу быть ни с кем близок, иначе ему грозит опасность.

— Так ведь можно будет скрыться, — Аслог не унималась.

— От Гёльта? От человека, который прожил тридцать тысяч лет и знает каждый уголок этого мира? Сомневаюсь.

— Его нужно убить! — Тчаал ударил кулаком по столу.

— Его съедал дракон и он восстанавливался. Что я могу с ним сделать?

— Но тогда зачем ты за ним охотишься?

— Я не знаю. Я хотел мести. Да и сейчас хочу всем сердцем отомстить за Лилит. Но понимаю, что у меня нет ничего, что могло бы убить его. Поэтому, возможно, для меня лучшим вариантом будет смерть.

В помещении повисла тишина. Но я продолжил есть как ни в чем не бывало. Что-то я голоден и подозрительно спокоен. А может мой жор — это результат стресса, который по-другому мной не ощущается.

— Но если вас убьют, а Гёльт действительно хочет создать злого бога, то нашему миру все равно долго не осталось, — тишину нарушил вождь.

— Возможно.

— Тогда вам нужно сопротивляться и попробовать спасти нас.

— Мне это зачем? — я ответил довольно холодно и даже немного грубо. — Мне плевать на этот мир. Боритесь сами.

В этот момент в палатку вошел стражник и гонец.

— Король прибыл, он ожидает пленника у ворот.

— Король Клоуз Великолепный не принял мое приглашение? — спросил Мбоом гонца.

— Его величество не желает посещать столь грязное место!

На лице вождя, или все же морде, отчетливо отразился гнев. Вот только сделать он ничего не сможет. Ну считает король его поселение грязной дырой, но ведь и тигры довольно плохо отзываются о людских деревнях и селах. Видите ли, для них нет простора, и дома близко друг к другу, да и вообще, как можно жить в них, а не в юртах.

У входа в шатер стояло девять воинов. Они были вооружены одноручными мечами и легкими щитами, которыми при желании можно тоже наносить удары. Одеты они были в латы и шлемы. Боятся? Или хотят показать всю серьезность ситуации?

Как только я вышел, они надели кандалы на руки и ноги. Они, видимо не знают, что эти железяки для меня ничего не представляют. Одно мое желание и оковы рассыпятся в пыль. Вот только я не собираюсь показывать им фокусы в стиле Амаяка Акопяна. Пусть будет так, если им спокойнее.

— Андрей, — Тчаал решил что-то сказать на прощанье. — Вы не тот, кого предсказывали наши шаманы. Я верю, что вы светлый бог.

Я ничего не ответил ему. Какая разница, что он теперь считает, если мне уже не, то что богом не хочется быть, мне просто быть в этом мире не хочется.

Один из воинов толкнул меня в спину, и мы пошли. На улице уже не было так безлюдно, и вокруг шатра вождя собралась огромная толпа. Но, как только мы пошли, все расступились, предоставляя дорогу воинам королевства.

Зверолюди стояли вплоть до самых ворот, они шептались и переглядывались. Но стоило мне взглянуть на кого-то, как тут же этот зверочеловек прятал свой взгляд. На их лицах нельзя было прочесть, сочувствуют они мне или же наоборот, чувствую облегчение, что тот, из-за кого их жизням теперь угрожает опасность, сейчас покидает деревню.

Когда мы вышли за пределы поселения, нас встретила конница. Всадников было человек двадцать. В их взгляде чувствовалось презрение. И если бы не король, то они готовы были убить меня на месте. Но вместо этого им приходится сопровождать меня.

Мы шли пешим ходом еще минут тридцать, пока не дошли до лагеря, где и располагалось основное войско с огромным красивым шатром короля. Меня сразу же посадили в перевозную клетку. А гонец, видимо, пошел сообщать о том, что привели преступника.

Клетка была довольно узкая и сесть в ней не было возможности. А учитывая, что я почти всю ночь не спал и шел в кандалах, мне хотелось бы перед судом немного отдохнуть. Поэтому при помощи магии метала я убрал прутья и соорудил себе при помощи магии земли, что-то вроде каменной софы, на которую и прилег.

Стражи тут же засуетились и начали кричать кому-то. С небольших шатров и палаток повыскакивали воины и побежали в мою сторону. И чтобы не волновать их пытливые умы, я опять при помощи магии земли сделал себе клетку.

— Быстро вернись в клетку! — закричал один из первых прибежавших воинов.

— В какую? — спросил я, не вставая со свое новой софы.

Воин оглянулся в попытке найти клетку, но ничего не увидел.

— Что ты сделал с ней?

— Она рассыпалась.

— Ты врешь, она была крепкой!

— Как видишь нет.

— Как ты сделал это? — воин показал на клетку из земли.

— Магия.

Он еще раз оглянулся вокруг и приказал двум стражникам стеречь меня, а сам удалился.

— Столько проблем с тобой, — прошипел один из оставшихся стражей.

Да, проблем полно, но это кого волнует чужое горе? Удивительно, но даже в такой близи от своей смерти, я не испытывал ни волнения, ни страха. Все же я был уже готов, к тому, что скоро голова падет с моих плеч. Единственное, что меня беспокоит это голод. Завтрак у Мбоомы быстро провалился. Неужели это из-за беспробудного пьянства? И теперь, когда мой организм вновь вкусил нормальную еду требовал её снова и снова.

— Мне не полагается последняя трапеза перед казнью? — спросил я у стражника.

— Тебе ничего не полагается! — злобно пробурчал он и попытался ткнуть меня копьем. Вот только оно не смогло дотянуться до своей жертвы, развеялось в воздухе.

— Что ты наделал? — вдруг завопел страж.

Второй, увидев, как накосячил его коллега, дал ему затрещину и приказал быстро бежать за новым копьем. Видимо в этой паре он был главный.

— Так меня покормят? — спросил я у оставшегося у клетки человека.

— Нет, — ответил он грубо, но тыкать не стал.

— Жаль, — я зевнул и постарался устроиться поудобнее на жесткой софе.

И чего так хочется есть? Неужели стресс дает о себе знать? В прошлой жизни, я часто жрал все подряд, когда были какие-то проблемы, с которыми было трудно справиться. Может и в этот раз мой организм сильно стрессует, хоть внешне это никак больше не проявляется.

Так за мыслями о еде я уснул.