Глава 13

Первый день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), утро.

Шахрион одновременно старался не заснуть, не испепелить кого-нибудь особенно болтливого, и не начать творить безумства. Последние десять минут, например, ему очень хотелось танцевать на столе.

Этот день выдался на удивление тяжелым и паскудным — императора обуревали самые разнообразные чувства, в голове туманилось и постоянно лезли непрошеные мысли. Очень хотелось кого-нибудь убить и запытать, причем именно в такой последовательности.

Короче говоря, сегодня Тень разошлась не на шутку и Шахрион искренне боялся, как бы не повторилась Наиргонская трагедия. Конечно, в Найрате — последней точке путешествия на запад, которую он достиг только прошлым утром — были приняты прямо-таки беспрецедентные меры безопасности, но император понимал — одного маленького эксцесса хватит, чтобы все на мили вокруг окрасилось алым.

«Алые стены»… — невпопад подумал он, пропуская мимо ушей очередную здравницу в его честь, — «это очень красиво. И назидательно. Да, очень красиво и назидательно! Просто отлично»!

А бубнеж продолжался и продолжался, продолжался и продолжался, продолжался и…

Сознание начало медленно ускользать, и император с ужасом понял: еще пара секунд, и он потеряет контроль над телом. И хорошо, если просто замрет, уставившись стеклянным взором куда-то вдаль. А если нет? Что будет, если он захочет убить и сожрать всех присутствующих в зале?

Черный Властелин начал бороться, но вдруг осознал, что безнадежно проигрывает. Шахрион не мог сказать, чем же именно этот день так отличался от предыдущих, но Тень сегодня была поразительно активна. Да, она не приставала с болтовней, но этого теперь ей и не требовалось. Проклятая тварь с каждым разом все сильнее и сильнее пробовала на вкус его волю и, кажется, решила выйти на свет в самый неподходящий момент.

Неожиданно двери распахнулись и Шахрион, увидев вошедшего, а точнее — вошедшую, испытал самое настоящее облегчение. В зал вступила Тартионна, одетая в дорожное платье.

С какой целью жена взяла грифона — а иного способа быстро попасть на западную границу Империи не существовало — Шахрион не представлял, потому как буквально вчера общался с супругой посредством тириомаля, и та не сообщала о желании навестить мужа. А потому, ее появление могло означать лишь одно: произошло нечто из ряда вон выходящее, более важное даже, чем недавнее покушение.

Впрочем, Тартионна, что бы ни привело ее сюда, спасла окружающих от серьезных неприятностей. По какой-то неясной причине одного взгляда на супругу хватило Шахриону, чтобы вырвать бразды правления из бестелесных лап Тени и, задвинув на задворки сознания всю накопившуюся усталость, вскочить с почетного кресла во главе стола.

— Госпожа моя, — склонил он голову, как того требовали традиции.

— Владыка мой, — в тон ему отозвалась Тартионна, поклонившись.

— Что привело тебя на границу Империи?

— Нужда, — коротко бросила она и, обведя взглядом всех присутствующих, сказала, — я прошу простить меня, но владыка срочно нужен в Черной Цитадели.

Естественно, возражающих не нашлось. Лично Шахриону казалось, что обитатели города и сами горели желанием сбагрить императора подобру-поздорову, причем, как можно быстрее. Складывалось ощущение, что в последнее время он начал одним своим видом внушать людям страх.

Впрочем, нашелся смельчак, задавший терзавший любопытство всех собравшихся вопрос:

— Госпожа, в чем причина подобной спешки?

Шахрион думал, что Тартионна не ответит, но так, как ни странно, и не думала ничего скрывать. Первая помощница вперила в говорившего свои пронзительные голубые глаза и, четко разделяя слова, ответила:

— Беда на востоке.

Второй день третьего месяца весны 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), ночь.

Малый Совет собрался через каких-то полчаса после возвращения Шахриона и Тартионны.

Император даже не успел переодеться и обнять сына — государственные дела не терпели отлагательств.

Зря-зря, — тихонько хихикала Тень, появившаяся сразу после того, как Черный Властелин покинул Найрат, и изводившая его всю дорогу до столицы. — Свои последние деньки следует проводить с семьей. Хотя… учитывая, с какой скоростью ты сходишь с ума, возможно, мальчику действительно будет лучше находиться на расстоянии от тебя, о великий император.

Шахриона привычно тряхнуло от едва сдерживаемой ярости и привычно же он подавил свои чувства, но, видит Мать, контролировать эту клокочущую стихию с каждым разом становилось все труднее и труднее. Недалек тот день, когда он сорвется, и тогда окружающим придется действительно плохо.

— Докладывай, — резко бросил Черный Властелин, когда все члены Малого Совета, находившиеся сейчас в Черной Цитадели — Тартионна, Гартиан и Иритион — заняли свои места. Китарион все также возился с провинцией, Раст инспектировал очередную крепость, Тириксис — глава темных дварфов, обласканный императором несмотря на свои связи с эльфами — в принципе не любил подобные сборища, и император прощал ему нелюдимость, уж очень ценным приобретением оказался мастер.

Жена вкратце изложила суть проблемы еще в пути, но, как известно, самое важное кроется в деталях, и теперь Шахрион желал знать их все.

— Насколько нам удалось выяснить, — начала Тартионна, — около двух недель назад севернее оазиса Наршшисс, что в восточной части Лиосского халифата, состоялось генеральное сражение. Гайшшар, Бич Пустыни, сошелся в бою с твоим старым другом, — жена приподняла уголки губ в саркастической усмешке и Шахрион вернул ее, — Харшшааном Могучим, и наголову разбил его армию.

— Это ты говорила.

— Да, но не рассказывала, как подобное стало возможным.

— Внимательно слушаю.

— Как ты знаешь, лиоссцы не слишком любят ночной холод. Будучи хладнокровными, при свете луны они становятся вялыми, замедленными и не представляют особой угрозы.

— Это общеизвестно, — согласился Шахрион.

— А ты в курсе, что подобную проблему можно побороть, по крайней мере, отчасти?

— Теперь — да. Как именно?

Тартионна торжественно — будто идея принадлежала ей самой — усмехнулась и ответила:

— С помощью зимней одежды. Дай лиоссцу шерстяной плащ, отороченный мехом камзол, сапоги из волчьей шкуры, толстые штаны и медвежью шапку, и холод потеряет свою власть. Не до конца, конечно же, но достаточно для того, чтобы воины, ведомые уважаемым и беспощадным командиром, смогли маршировать ночь напролет. Или две ночи.

— А-а-а, — протянул Шахрион. — Дай угадаю: мой дорогой, ныне покойный, друг Харшшаан не предвидел ничего подобного, его старые разведчики доносили, что враги — в нескольких переходах от лагеря, а новые слегка задерживались, по каким-то вполне объективным причинам, такое ведь бывает… Так вот, будучи уверенным в безопасности, он расслабился и не подготовил лагерь в соответствии с правилами военной науки, а потому, когда враги атаковали… скажем, на самом рассвете, облачившись в плащи, его вялое ото сна воинство не смогло оказать достойного сопротивления и было разгромлено. Я ничего не путаю?

— Все именно так, как ты и сказал, муж мой, — последние слова Тартионна выделила, но Шахрион не понял, с чем именно это связано, — и это — далеко не самая большая проблема.

— Айшшир в осаде?

— Да.

— Что с наследником и его сестрой?

— Укрылись в городе. Пытаются организовать оборону.

— И как? — приподнял бровь император.

— С переменным успехом, — честно призналась Тартионна. — Впрочем, кое-что получается благодаря нашим… специалистам.

— Полагаю, у ящеров Бича Пустыни ощущается острая нехватка магов света, — усмехнулся император.

— О да, — Тартионна вернула мужу улыбку, как тот несколькими минутами ранее. — Но ты не хуже меня понимаешь, что пара магов и несколько сотен бойцов не решат проблему. Тем более, когда приходится противостоять Певцам песка.

— Ну, с ними наши некроманты, полагаю, не дерутся, иначе их бы уже вернули домой по кусочкам. К тому же, имперских магов отправляли туда с несколько иными целями, — согласился Шахрион со вздохом.

«Проклятье, как же не вовремя, как несвоевременно»!

А может, тогда стоит отправиться туда и УБИТЬ ВСЕХ ВООБЩЕ! — заорала ему на ухо Тень, злобно расхохотавшись и принявшись кружиться вокруг императора.

Шахрион до хруста сжал пальцы, стараясь не демонстрировать своего бешенства.

«О Мать, как же мне хочется кого-нибудь прикончить»! — подумал он, прикидывая, не получится ли размазать по стенке какого-нибудь преступника, осужденного к смертной казни.

Чужой крови хотелось просто невыносимо, и он тихо застонал, спрятав лицо в ладонях и надеясь, что эти его действия примут за обыкновенную усталость.

— Мой владыка, — подал голос Иритион, — я понимаю твои чувства, но нам нужно решение.

«Сбросить тебя с крепостной стены, вот отличное решение»! — яростно подумал император, поднимая голову и вперяя свой пылающий яростью взгляд в верного полководца.

Неожиданно он поймал на себе заинтересованный взгляд и, резко повернувшись, заглянул точнехонько в пылающие глазницы Гартиана. Верховный некромант смотрел на своего Властелина, точно на собаку, которая заразилась неизвестной болезнью и теперь бегает за добропорядочными горожанами, кусая то одного, то другого.

Лич как будто говорил: «я знаю, что с тобой не все в порядке, знаю».

«Ну молодец, знаешь, и радуйся тихонько»! — злобно подумал Шахрион, у которого чесались уже руки проверить, кто же сейчас сильнее в магическом плане: он, или древняя и злобная нежить.

Наваждение, как и всегда, схлынуло неожиданно и император едва не закричал от радости. Это можно было сравнить разве что с ощущениями тяжело отравившегося человека, которого только что вырвало, и который испытывает невероятное облегчение… Увы, как и в случае с отравлением, за одним приступом обязательно последует другой.

Но здесь и сейчас Шахрион временно мог рассуждать здраво.

Ты, и здраво, — хихикнула Тень, но он почти без усилий подавил легкую вспышку злости, и, наконец, смог говорить по делу.

— Иритион, ты прав. Решать придется, причем мы все, — Черный Властелин по очереди обвел каждого из своих людей взглядом, — прекрасно знаем, что нужно делать.

— Интересы Империи требуют поражения Бича Пустыни, — без раздумий проговорила Тартионна, и Гартиан с Иритионом согласно склонили головы.

— Именно так, — вздохнул император. — А значит, нам придется отправить армию на подмогу верному союзнику, точнее — его наследнику, хочется этого, или нет.

— И кто возглавит армию? — тут же спросил Иритион.

— У меня есть один кандидат на примете, — улыбнулся Шахрион. — Послание достигнет его уже сегодня.

— Как пожелает владыка, — склонил голову генерал, но в его голосе слышались плохо скрываемые нотки зависти.

«Иритион», — с грустью подумал Шахрион. — «Уж от кого я такого не ожидал, так это от тебя. Поразительно, как все-таки меняют людей власть и богатство. Завидовать товарищам по оружию»!

Он помолчал, жуя губу, и вдруг задал вопрос.

— Остается непонятным лишь одно.

— Что именно? — тотчас же подала голос Тартионна, определенно заметившая недовольство своего мужа.

— Сколько тысяч участвовало в сражении под рукой Гайшшара?

— Не менее тридцати. Точнее пока сказать не могу.

— Точнее и не требуется, — Шахрион прищурился и обвел окружающих долгим тяжелым взглядом. — Скажите, а вы представляете, сколько могут стоить тридцать тысяч комплектов зимней одежды, ладно, пускай только плащей и даже не на меху, а из плотной овечьей шерсти?

Повисло тягостное молчание. Судя по всему, не ему одному этот вопрос приходил в голову, но отвечать на него не желал никто.

— И еще, — продолжал Шахрион, — сколько времени такое дикое количество одежды должно было изготавливаться, и сколько шерсти — раз уж вариант мехов мы для простоты не станем рассматривать — на нее пошло?

Молчание стало еще тягостнее и даже осязаемей. Казалось, еще чуть-чуть, и его можно будет схватить и потянуть. Дураков в этой комнате не держали, каждый из присутствующих понимал, что передача такого гигантского количества одежды — сложное мероприятие, требующее просто кошмарных расходов и наличия немалого числа отличных исполнителей.

Значить подобное могло лишь одно.

— Кто-то очень хочет, чтобы восточная граница Империи запылала, — сообщила очевидное Тартионна.

Шахрион кивнул.

— И это вынуждает нас действовать еще быстрее. — Он взмахнул рукой, отпуская Малый Совет. — Можете идти, Тартионна, к тебе и сыну я подойду немного позже.

Жена возвела очи горе, но кивнула, демонстрируя понимание, и подала пример, первой покинув помещение Малого Совета. Как только дверь за ними закрылось, Шахрион активировал сложное заклинание, защищающее от подслушивания и подглядывания и достал из внутреннего кармана тириомаль.

С некоторых пор у него появилась привычка всегда таскать бесценный древний артефакт с собой, и вызвало ее в первую очередь невообразимо возросшее могущество Черного Властелина. Зачем придумывать что-то, запираться в одиноких башнях, к которым точно не подберется никакой шпион, если можно просто накрыть комнату непроницаемым пологом, а во все стороны выпустить щупальца поисковых заклятий, которые гарантированно обнаружат любого.

«Жаль только, что за подобную силу пришлось заплатить такую непомерную цену», — грустно улыбнулся он, активируя магическое переговорное устройство. — «Ладно, шансы еще есть, мы еще поборемся. А сейчас — пора связаться со счастливым командиром новой Восточной армии и»… — идея пришла императору в голову неожиданно, но она была действительно здравой, а потому он тотчас же принял решение немного изменить первоначальный план, — «двумя его не менее везучими советниками».

Второй день третьего месяца весны 41-го года со дня окончания последней войны, ночь.

Найлиэна Партилаэт задумчиво смотрела в тускнеющий тириомаль. Только что она окончила долгий и обстоятельный разговор с дочерью — та как раз вернулась в Радению и продолжала работу по подготовке новой акции венценосца Гашиэна. Действовала девушка, конечно же, тайно — ни к чему человеку знать, что им управляют, точно бараном в стаде, — но крайне эффективно.

Все шло по плану, а значит, правитель Радении нанесет очередной удар спустя несколько суток после атаки Ритона Ириулэна. Конечно же, до этого еще осталось время, но вероятность успеха каждой акции превышала пятьдесят процентов, что весьма неплохо в текущих реалиях.

Эльфийка грустно улыбнулась, подавив острое желание вновь отправиться по волнам вероятностного транса. Смысла в этом не было. До получения новых сведений она не сумеет внести в уже выстроенную модель никаких корректив. А даже если и получится накинуть пару процентов… План отца должен был увенчаться ошеломительным успехом с вероятностью в девяносто восемь целых сорок пять сотых, а толку? Где сейчас отец? Где кровавый хаос на землях людей? Где разрушенная Империя? И где возвышающаяся над руинами Элиренатия?

«Все пошло прахом, причем — буквально», — горько подумала эльфийка. — «И нам остается лишь собирать жирные хлопья, падающие с неба, надеясь выстроить из них крепость».

Увы, но зрящие — что бы там ни думали примитивные людишки — не были способны видеть будущее с точностью до мельчайших деталей. Они плыли вперед по волнам транса, перескакивая с одной вероятности на другую, оценивая, на основе имеющихся сведений, составляя модель развития ситуации, и лишь немного прорицая. Неверная информация или ее недостаток, и вот, успех, гарантированный почти на сто процентов, оборачивается гибелью всего…

Найлиэна тяжело вздохнула и потянулась, оглядываясь вокруг. Это ее убежище было небольшим, но весьма уютным, и располагалось оно неподалеку от замка венценосца. Кроме мягкой и удобной кровати в нем находилось несколько шкафов, забитых всевозможными книгами и свитками, сундук, заполненный золотыми монетами и стол с десятком тириомалей. А еще древняя магия защищала его от любопытных глаз и ушей, что позволяло сохранять ауру загадочности и таинственности, от которой, как ни странно, многое сейчас зависело.

Венценосец не должен знать, куда исчезает и откуда появляется его временная союзница, потому как неведение порождает страх. А Найлиэне было нужно, чтобы Ритон Ириулэн опасался ее, особенно сейчас, когда события начали развиваться быстрее и быстрее. Очень скоро все подготовленные заранее механизмы придут в действие. Да, вероятность уничтожить Черного Властелина недостаточно велика, однако…

«Пока что мы обсудили лишь одну — ближайшую… акцию. Если она провалится, перейдем ко второй», — она позволила себе нехорошую улыбку. — «Вот только о том, что я планирую делать в случае провала всей операции им знать не следует. Так или иначе, но остатки моего народа уцелеют, а люди… Что ж, пускай выкручиваются, как хотят».

Эти ее мысли оказались прерваны сигналом тириомаля — Ритиар выходил на связь.

Когда в шаре показалось лицо сына, Найлиэна позволила себе легкую улыбку.

— Как твое здоровье? — ласково улыбнулась она.

— Благодарю, матушка, все хорошо. Разве что, жарковато.

— Что поделать, в пустынях всегда так… Все ли прошло хорошо?

— Да, — односложно ответил Ритиар.

Он никогда не отличался излишней говорливостью, а уж после гибели родины, вообще замкнулся в себе, взращивая и пестуя ненависть к Империи Тьмы.

— Ты сделал все, что было необходимо?

— Да.

— Раздал тириомали всем, кому требовалось?

— Да.

— Они не подведут нас?

На сей раз перед ответом юноша несколько секунд молчал, обдумывая вопрос, затем, наконец, произнес.

— Нет. Полагаю.

— Что ж, хорошо. Доска для шемтиса подготовлена, осталось только добавить на нее имперские фигуры, — улыбнулась Найлиэна. — И скоро они придут в движение. Ты знаешь, что нужно делать, планы не изменились.

— Выполню все в точности, матушка.

— Вот и прекрасно. Я буду ждать твоего отчета через четыре дня, а пока… Пока нужно удостовериться, что приготовления к завершающей фазе нашей операции идут в соответствии с планами. До встречи сын.

— До встречи, матушка.

Когда тириомаль превратился в обычный фиолетовый шар, зрящая поднялась со своего места и аккуратно убрала сокровище, в очередной раз поразившись дальновидности предков. Если бы те не припрятали в одном из хранилищ почти две сотни этих бесценных игрушек, ее нынешняя затея была бы обречена на провал, потому как все рабочие тириомали сгорели в Черном Пламени вместе с Элиренатией.

Тяжело вздохнув, Найлиэна отогнала прочь тягостные мысли и двинулась прочь из убежища. Нужно проверить, как идут дела в Марейнии. Имперскому генералу пора бы уже получить послание своего владыки.

Загрузка...