Путь в надвремени. Книга 1

Глава II. История любви

Тим в раздумье строил карточный домик — он уже вырос до третьего этажа и стоял вполне устойчиво. Вроде бы тренировка для рук, а мысли могут уноситься далеко-далеко. Счастливый он все-таки человек — работа такая, что приносит только радость. Даже когда он не на арене и не показывает свои фокусы и трюки, то все равно готовится к выступлению. И при этом ему совсем не тяжело — только в радость. Но вспомнился кошмарный сон и он не мог понять — откуда эта нелепица могла прорваться в его размеренную жизнь? Сердце наполнила тревога, которую незаметно сменила грусть — предстояли гастроли на несколько месяцев, а уезжать не хотелось.

Тим улыбнулся кончиками губ своим мыслям — как он все-таки изменился за эти полгода после встречи с Томой! Да и она разве чем-то напоминает ту капризную девчонку, которая дразнила его на вечеринке! Похоже, у них действительно всё серьезно, раз оба изменились до неузнаваемости. Раньше он тяготился зимами в городе — всё одно и то же, а гастроли — это новые города, люди, встречи. Кайф! Полет души! Но теперь он летает только рядом с этой кареглазой стройной девчонкой…

…Все начиналось осенним хмурым вечером. Друзья-акробаты уговорили его пойти на вечеринку, которую устраивали альпинисты в студенческом общежитии университета. Обычно Тим не любил такие мероприятия вне круга циркачей — у людей все по-другому, чем у них, служителей арены. Но в тот вечер заняться было совсем нечем, а на party будут и свои — акробаты Дана и Данир. Точнее, Данир уже больше не акробат — пять лет назад сорвался почти из-под самого купола (у них с женой был совместный номер). И только благодаря Дане он остался жив, да еще и работает (врачи пророчили полную неподвижность). Правда, пришлось освоить трюки клоуна — под купол ему больше не взобраться, а вот жена по-прежнему выделывает умопомрачительные кульбиты на высоте. Семья друзей для него была идеалом — он и сам мечтал о таких отношениях, где любовь переплетается с дружбой и взаимопониманием. В шутку (но в каждой шутке, как известно, есть доля истины) он до сих пор объяснял свое холостое положение так:

— Вот жду, когда Ярка подрастет…

Дочери Даны и Данира было восемь, но она уже работала на арене (номер «Девочка на шаре») и всегда с восхищением смотрела на 25-летнего Тима. А он в свою очередь вздыхал — повезет же какому-нибудь циркачу помоложе, ведь лучше этой живой малышки жены не найдешь. Всю их «кухню» знает не понаслышке — выросла за кулисами, а от родителей унаследовала не только прекрасную внешность, но и золотое сердце. Не чета современным черствым девчонкам, которые только и думают, как бы побольше денег из мужчины выкачать. «Вот, одна такая уже уставилась на меня — все глаза проглядела. Ха, видно привыкла, что к ее ногам мужики штабелями падают! Не на того попала, крошка!»

И Тим с холодным выражением лица отвернулся от кареглазой красавицы в умопомрачительном прикиде, которая как бы ненароком крутилась возле него и то и дело заводила громкую беседу так, чтобы и он в нее включился. Но, несмотря на внутренее сопросивление Тима, разговор все-таки завязался — посодействовал Данир (он давно мечтал женить своего коллегу):

— Тома, разреши тебе представить самого талантливого, но самого скромного члена нашей цирковой труппы — Тима. У него руки — золотые, такие фокусы показывает, закачаешься! Если вы очень попросите, то он сегодня устроит маленькое представление.

Присутствующие оживленно загудели, но Тим явно не горел желанием импровизировать. Тома быстро сориентировалась в ситуации:

— Я тоже умею показывать один фокус. Называется «похищение фокусника»!

И под дружный смех своих друзей-студентов она взяла Тима за руку и потащила его танцевать медленный танец. От этого смелого прикосновения ему почему-то стало очень хорошо. И девушка уже не казалась холодной и расчетливой, скорее импульсивной.

…«Похищение фокусника» получилось по полной программе — Тим не расставался с Томой весь вечер, а потом они пошли гулять по ночному городу.

Тяжелые тучи укрывали улицы и как бы создавали интимную обстановку — хотелось уютно прижаться к кому-то теплому. Причем не только телом, но и душой. Впрочем, Тим ничего такого себе не разрешил — воспитание не позволяло. Весь вечер активной была именно Тома. Девушка оживленно рассказывала про учебу (она собиралась стать переводчиком), про семью и друзей. Живет она с родителями, но частенько остается в общежитии — тут веселее, чем с «предками». Тем более, что она единственная дочь на маму, папу, бабушку и дедушку:

— Я им собаку завела, чтобы от меня немного отцепились. Думала, другая «игрушка» будет, — увлеченно рассказывала девушка, играя большим желтым листом клена. — Но получилось наоборот — теперь и Алмаз за мной присматривает! Только выведу его гулять, сразу всех кавалеров отгоняет, как рыкнет, мало кто из парней хочет продолжать знакомство!

И Тома в очередной раз звонко рассмеялась. Каштановые волосы мягкими волнами потекли на плечах. Девушка поднесла к лицу лист и блаженно вдохнула его запах:

— М-м-м-м, осенью пахнет! Почему-то мне больше всего нравится кленовый запах осени, впрочем, тополиный тоже ничего!

Тома искренне улыбнулась и посмотрела Тиму прямо в глаза. Он залюбовался этой картиной при свете не частых фонарей:

— Ты очень красивая. Парней у тебя, наверное, столько…

Тома на мгновение замолчала — какое-то новое чувство зародилось в душе. Впервые в жизни ей не захотелось похвастаться своими победами перед парнем (хотя в ее 19 лет их было немало). Наоборот, мелькнула какая-то дикая мысль сказать, что у нее вообще никого никогда не было. До тебя. То есть до Тима. Но он же не поверит…

— Нет, не очень… Учеба ведь… А вечеринки — так от учебников же тоже надо отдыхать… Да и жизнь проходит, надо же от молодости память какую-то оставить…

Тома как-то неловко улыбнулась, и сверкнула глазами поверх листа, за которым она прятала губы.

— А я, когда учился в цирковом, только и делал, что занимался… Конечно, дни рождения отмечали, но чаще лимонадом, и всё на арене…

Тим тоже почувствовал неловкость от того, что так «неправильно» прожил свою молодость, которая вот уже почти прошла, а следов никаких и не осталось.

— Интересная у тебя, наверное, жизнь — выступления, арена, аплодисменты!.. — с какой-то завистью протянула Тома.

— Ха, типичное заблуждение! Действительно, моя жизнь — это арена, только на публику и аплодисменты приходится очень малая доля! Чтобы тебе захлопали, знаешь, сколько надо поработать на репетициях! Да и не только — ведь каждый трюк рождается сначала в голове, потом ищешь информацию о том, кто и как его раньше делал. Стараешься найти свою изюминку, свое отличие. После этого готовишь реквизит для номера, и начинаются репетиции, репетиции, репетиции…

Тома с интересом слушала — для нее это было прикосновением к чему-то неизведанному раньше. Обычно кавалеры говорили о ней прекрасной, «пели дифирамбы» да старались поближе подобраться к телу. А этот взрослый по сравнению с ней мужчина идет рядом, смотрит на предрассветное небо и рассказывает про цирк…

— Куда тебя проводить? — как бы опомнился Тим (он редко говорил так много).

— К общежитию. Родителям я сразу сказала, что там останусь. Впрочем, через полтора часа уже на первую лекцию…

— Извини! Я и забыл о времени! У меня арена сегодня только в 11, успею поспать немного, а вот ты…

И Тима захлестнуло неизвестное до этого чувство — ему стало жалко эту девочку, которая всю ночь пыталась казаться взрослой. Но на самом деле она такая нежная, беззащитная и хрупкая. Ему страшно захотелось ее обнять, но не в порыве страсти, а чтобы согреть, сберечь, оградить… Тим усилием воли не позволил себе сделать этого. Хотя, наверное, зря — Тома смотрела на него ожидающе, когда они подошли к двери общаги.

— Спасибо за прекрасный вечер… — выдохнул Тим и несмело потянулся к руке девушки. Тома «обалдело» смотрела, как он целует ее наманикюренную ручку (современные кавалеры не так прощаются), а потом спросила:

— Когда еще увидимся?

Они встретились на следующий, точнее, в тот же день — Тома пришла на представление к Тиму. И взглянула на цирк другими глазами — вместо яркого праздника и вечно счастливых людей увидела тружеников. А потом впервые в жизни зашла за кулисы и окунулась в мир, о существовании которого вообще не подозревала. С тех пор они встречались почти каждый день и становились необходимы друг другу все больше и больше. Тим стал ловить себя на мысли, что Тома нужна ему постоянно, а не на несколько часов в день. И вот сейчас перед гастролями он всерьез задумался о том, чтобы сделать ей предложение. Правда, оставалось много вопросов, которые еще не понятно как предстоит решить, но разве это главное? Просто у них обоих такой накал чувств, что он должен во что-то вылиться. Или это весна пьянит и без того пьяные головы?..