Пятеро и Бэби

Глава пятая

— Как по-твоему, не странно ли лежать тут в темноте, когда можно включить свет? — лениво протянула Кейт.

В камине плясали язычки пламени, окрашивая комнату в золотисто-красные тона. Роберт принес с дивана подушки, подложил ей под спину, и Кейт блаженствовала, вытянув ноги поближе к теплу. Роберт, растянувшись рядом, смаковал вино и молчал. Тишину прерывали лишь редкий треск поленьев да глухой рокот грома где-то вдалеке.

Роберт обратил к ней улыбающееся лицо:

— Ты ведь в любую минуту можешь вернуть Бэби к работе.

— Ни за что. — Кейт, осторожно придерживая свой бокал, перекатилась на бок. — Представляешь, я ведь ни разу не отключала ее с тех пор, как переехала в этот дом!

Он тоже лег на бок, но не сделал попытки прикоснуться к Кейт.

— Почему?

Дружба с женщиной была для него внове. До сих пор связи с подругами и женами — если уж он заходил так далеко — основывались исключительно на страсти. Желание без удовлетворения стало фактом его отношений с Кейт, но Роберт начинал постигать смысл бесед, обмена мыслями, самого обычного общения.

— Не знаю. Привычка, может быть? Или необходимость хоть с кем-то поговорить? — Кейт пожала плечами. Может быть, в другое время она и сама не прочь была бы найти точный ответ, но только не сейчас. Ей не хотелось портить самокопанием такие чудесные минуты.

Она подняла бокал, пригубила вино, наблюдая за Робертом. На самом краешке хрустального бокала, когда она отняла его ото рта, осталась прозрачная капелька. Кейт ее слизнула.

Роберт не мог отвести глаз от ее губ. Он надеялся, что алкоголь притупит остроту влечения, но получилось как раз наоборот. Вино лишь распаляло страсть. Каждое слово Кейт, каждый ее жест и прикосновение превращались для него в муку, разнося по жилам огонь желания. Но несмотря на ту цену, что он вынужден был платить, несмотря на возмущение неудовлетворенной плоти, ему хотелось подарить ей эти мгновения, эти новые чувства. Увидеть, что она сама придет в его объятия, что ее не увлечет в постель к нему его опыт, куда более обширный, чем ее собственный, — вот что стало его мечтой. И он твердо решил осуществить эту мечту.

— О чем ты думаешь?

— О том, как сильно я хочу тебя, — честно признался Роберт. Тягучий низкий голос окутывал ее бархатным покрывалом цвета его страсти.

— Я тоже тебя хочу, — отозвалась Кейт, отставляя в сторону пустой бокал.

Время пришло. Ее тело знало дорогу любви. Сознание задолго до этой минуты признало право этого человека на ее любовь. Придвинувшись, Кейт забрала у него бокал и поставила на столик у них в изголовье.

— Почему же ты медлишь? Из-за того, что я рассказывала тебе раньше?

— Да. Частично. Но еще и потому, что не ты одна уже обжигалась в этой жизни. В моем сердце тоже остались шрамы, а ты проникаешь в такие его глубины, которые я считал уже навеки закрытыми. — Он взял ее лицо в ладони. — Мне трудно поверить, что ты настоящая. Рядом со мной всегда были совсем другие женщины. Я боюсь сделать что-нибудь не

так.

Не желая думать о том, что может случиться завтра, Кейт даже и не услышала его тревоги за будущее. Она ощущала и отзывалась только на этот миг — и на желание, что разгоралось в ней все жарче с каждой секундой.

— Никогда еще мне не было так хорошо. Никогда близость не казалась такой желанной.

Роберт готов был поверить ей, но и его, и ее прошлое возвращалось воспоминаниями.

— Может быть, все дело просто в атмосфере, в новизне?

— А может быть, все дело в том, что ты мне нужен, — возразила она. Ее губы замерли совсем близко от его. Голос звучал низко, чарующе. Он словно бы жил сам по себе, управлял ее мыслями, блокировал логику, обнажая лишь эмоции.

— Ты играешь с огнем.

— Отлично. Мне всегда хотелось совершить что-нибудь по-настоящему рискованное.

— Я не хочу причинить тебе боль. — Роберт притянул ее к себе. Соблазн ее приоткрытых губ лишал его последних сил. — Но и сам не хочу пострадать. Сейчас у меня не жизнь, а кавардак, и твое появление в ней все только услож… — окончание утонуло в ее поцелуе.

Кейт никогда в жизни сама не делала первый шаг. От ощущения власти над ним, собственного права взять инициативу захватывало дух. Ее ладони скользнули ему на плечи, прошлись по мощным мышцам под тонкой тканью рубашки. Он был твердым и жарким и чуть вздрагивал под ее руками, как будто прикосновение ее пальцев обжигало его. Мысль о том, что она может доставить ему наслаждение, придала ей храбрости. Чуть сжав зубы на его подбородке, она проложила дорожку из быстрых, легких поцелуев вниз, к вырезу рубашки. Жесткая поросль волос на груди защекотала губы.

Из горла Роберта вырвался глухой стон. У него было такое ощущение, будто это его соблазняют. Будоражащие фантазию образы вихрем закружились в его сознании, и руки обвились вокруг Кейт. Ее инициатива привносила в прелюдию остроту и яркость, которые ему не с чем было сравнить. Он и представить себе не мог, чтобы в женщине жила такая настойчивая, но нежная страсть.

— Осторожнее, Кейтлэнд, огонь разгорается, — шепнул он в черный шелк волос.

Кейт подняла голову. На ее губах играла улыбка, рожденная в садах Эдема.

— Знаю. Я люблю тебя. А ты?

— А ты не чувствуешь? — В качестве доказательства он прижал ее бедрами к ковру.

Она расхохоталась, запрокинув голову. Все Приводило ее в восторг — и собственная дерзость, и его откровенность.

— Намек понят.

— И что ты теперь будешь с этим делать? Не дав ей времени для ответа, он накрыл ее губы своими.

Сжигаемая страстью не меньше, чем он, Кейт отозвалась мгновенно. Его язык завладел ее ртом, уверенный и быстрый в жарких ласках. Но и она не уступала в познании любовных выпадов и отступлений. Кейт льнула к нему, глубоко вдыхая его запах, наслаждаясь ароматом любви, как наслаждалась перед тем ароматом его кожи. Когда его ладонь скользнула под ее блузку, она уже вся дрожала от предвкушения. Дразнящее прикосновение к соску вызвало мурашки на ее коже. Прерывисто вздохнув, она уронила голову ему на плечо. Его губы прильнули к ямочке на горле, обостряя все чувства, подпитывая желание, раскаляя страсть.

Роберт с трудом сдерживал себя. Но он превратит эти мгновения в нечто неземное, чего бы ему это ни стоило, в душе поклялся он. Слишком много страданий принес мир этой женщине. Он не станет еще одной ее потерей.

— Скажи, что ты этого хочешь, — шепнул он.

— Я… хочу, — хрипло отозвалась она.

— Со мной.

Кейт кивнула.

— Разве здесь есть еще кто-нибудь?

— Я очень рад, — пробормотал Роберт. Его пальцы нащупали застежку бюстгальтера, легко справились с ней. Нежные молочно-белые полушария, освещенные бликами каминного огня, легли в его ладони.

— О Боже, ты так прекрасна!

От нескрываемого благоговения в его голосе на ее глаза навернулись слезы, сверкнули капельками на щеках. Не отрывая ладоней от ее груди, не переставая ласкать соски, Роберт быстро наклонился, слизнул с лица солоноватую влагу.

Кейт застонала, выгнулась навстречу его рукам. Его губы продолжали блуждать по ее телу. Она на миг оцепенела — и тут же словно растаяла, растворилась в его объятиях. Ее ресницы упали, отгородив ее от внезапно вспыхнувшего перед глазами нестерпимо яркого света.

— На тебе так много всего надето. Та простыня сейчас была бы кстати.

— Неизменно разумная Кейт, — обдали его губы жаром матовую кожу груди.

Глаза Кейт вдруг распахнулись, неожиданное замечание рассеяло туман страсти.

— Я ничего не могу с этим поделать. Заслышав жалобную нотку, Роберт вскинул голову. Плоть изнывала, умоляя об удовлетворении, но он не замечал этого безмолвного крика. Сейчас для него важнее была Кейт, ее реакция.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я не все в тебе еще понял, но от твоего ума я в восторге. Он чертовски сексуален, — грубовато добавил Роберт.

Кейт заглянула ему в глаза, точно проверяя, говорит ли он правду.

— Ты мне не лжешь, — спустя секунду прошептала она.

— Нет. И не стану. Никогда.

— Мужчинам никогда не нравился мой ум. «Пародия на мужчину»… пожалуй, это самое мягкое из определений.

Он обвел взглядом совершенные формы прильнувшего к нему женского тела и хмыкнул.

— Радость моя, если то, что я вижу, — пародия хоть на что-нибудь, то тогда и слон — это не слон, а муравей.

Кейт рассмеялась.

— Ты просто прелесть!

— Это не комплимент для мужчины, — угрожающе прорычал он.

У Кейт это вызвало новый приступ смеха. Никогда еще ей не было так легко, словно душа ее впервые раскрылась навстречу счастью, и поток долго сдерживаемых эмоций хлынул наружу. Роберт притянул ее к себе, уткнулся носом в шею, пробежал губами по чувствительной коже горла, и смех Кейт превратился в судорожное хихиканье.

— Ой-ой, прекрати! Я боюсь щекотки! — верещала она, извиваясь как уж в попытке выскользнуть из его хватки.

Но все ее усилия вырваться оказались тщетны. Неожиданно смех утих; страсть налетела также внезапно, как ураган, накрывший горы. Вместо того чтобы отбиваться, Кейт теперь льнула к Роберту. Она вскинула руки, лихорадочными рывками расстегивая пуговицы его рубашки. Избавиться от брюк было сложнее, но через минуту она справилась и с этим.

Уложив Кейт на спину, Роберт заглянул ей в глаза. Он должен был знать наверняка. Ее молящий взгляд сказал ему больше, чем любые слова. Он приподнялся над Кейт на руках. Жесткий пол — не самое подходящее место для такой хрупкой фигурки. Кейт раскинулась в соблазнительной позе, приглашая его. Медленно, осторожно он вошел во влажное тепло. Ее улыбка была ему наградой, прикосновение рук — бесценным подарком.

— Ты не просто прекрасна, ты волшебна… — выдохнул он, не замедляя ритма.

— Только для тебя, — выдохнула в ответ Кейт.

Напряжение росло, сладость близкого взрыва заполнила все ее существо. Ресницы Кейт опустились:, мир сгустился до пьянящего чувства единства. Она была свободна, легче облачка, жарче огня, стремительней летнего ливня.

— Пожалуйста… Сейчас… — Она не услышала слетевшей с ее губ просьбы.

Но Роберт услышал. В тумане собственной страсти он уловил ее слова и отозвался на них. Последний мощный толчок взметнул их к желанной вершине.

Кейт глубоко вздохнула, наслаждаясь покоем после бури любви. Ее окутывал запах Роберта, аромат, которого ей никогда не забыть. В ленивой истоме приоткрыв глаза, она подняла руку, дрожащими пальцами обвела его губы.

— Что бы ни было потом, я никогда не пожалею об этих мгновениях. Я не знала, что так бывает.

Напряжение вырвалось из груди Роберта долгим, протяжным выдохом.

— Я рад. Я хотел доставить тебе наслаждение.

— Особенное наслаждение.

— Согласен, — усмехнулся он. — Особенное. Дай мне отдохнуть — и мы сможем его

повторить.

В ответ она хихикнула.

— Все, кроме щекотки.

Роберт притворился, что размышляет над этим ограничением.

— Не знаю, не знаю. Лично мне, так даже

очень понравилось.

— Ну конечно, не тебя же щекотали! — Ее

рука незаметно пробралась к самой чувствительной части его тела.

Роберт слишком поздно сообразил, что она задумала, и не успел увернуться. Мягко, но настойчиво ее пальцы взяли его в плен.

— Ты не посмеешь!

— Спорим?

— Вот что я вам скажу, леди: вы определенно любительница рискованных развлечений.

— Только с тобой.

Роберт хотел убрать ее руку, но его тело с такой быстротой отозвалось на прикосновение Кейт, что он замер в изумлении.

— Черт побери, да ты что, колдунья?

— Давай проверим. — Ее ладонь задвигалась в медленном ритме, губы изогнулись в плутовской улыбке.

— Похоже, я породил распутницу.

— Ты ее извлек из небытия — так будет вернее. — Кейт приподнялась, перебросила через него ногу. — И мне это нравится, — медленно опускаясь на него, протянула она.

— Ну еще бы, — со смехом отозвался Роберт.

Сильный толчок его бедер — и Кейт взлетела на нем, наслаждаясь восхитительным чувством слияния. Позади нее плясали язычки огня, превращая ее глаза в блестящий черный янтарь и обрамляя контуры фигуры роскошными закатными красками. Если в первый раз дорогу их любви открывала нежность, то сейчас их унес ураган первобытной страсти. Бешеный волчок смерча подхватил обоих, закружил, и вот они уже на его вершине. Кейт, взмокшая и обессиленная, рухнула на грудь Роберта, и только его имя стоном сорвалось с ее губ. Его руки обвились вокруг нее, тело приняло в себя ее тело, и ее собственное имя хриплым эхом отозвалось в ее ушах.

— А я говорю, это единственный выход.

— А я тебе говорю — таксист поймет, что мы врем.

— Я же довез тебя сюда, верно? То-то же! — возмущенно заявил Джозеф Майкл Торнтон, более известный родным и друзьям под именем Джои.

Джоди, упершись кулаками в бедра, сверлила брата взглядом. Благодаря немалому опыту путешествий по стране, уверенному взгляду людей, никогда не испытывавших материальных проблем, да еще высокому росту — наследству от обоих родителей — они выглядели старше своих лет, ближе к пятнадцати, чем к неполным двенадцати. Дорогая одежда и достаточно богатый лексикон усиливали обманчивое впечатление зрелости.

— Но это мой план! И я разузнала, где сейчас папа!

В ответ Джои сверкнул столь же непримиримым взглядом. Он не собирался ни на йоту уступать сестре.

— Подумаешь! Зато я вскрыл папин сейф, чтобы было на что купить билеты. Без меня ты вообще села бы не на тот рейс и улетела черт знает куда.

— А кто отвлекал в аэропорту дежурного от всяких вопросов, а? — прошипела девочка.

— Ну ладно, ладно. Что ты взъелась? Вот липучка! — презрительно буркнул Джои и осторожно выглянул из ниши недалеко от комнат отдыха, где они спрятались, прилетев в аэропорт Ноксвилла. — Самое главное сочинить историю — с какой это стати мы в такой час разгуливаем без взрослых.

— Мы сбежали из дому, — моментально отозвалась Джоди. — Добрались до аэропорта, а потом передумали… и хотим потихоньку вернуться домой, пока нас не начали разыскивать родители.

Джои так и взвился.

— Да ты что, с ума сошла! Нас прямиком отправят в полицейский участок. Помнишь, что папа в прошлый раз сказал? Тебе хорошо, а я целую неделю сидеть не мог. И тетя Мэри даже открытки мне на Пасху не прислала.

— Да она же ходить не могла, лодыжку вывихнула, что, забыл? — Джоди бросила взгляд через полупустой вестибюль в сторону главного входа, где выстроился длинный ряд такси. — Слушай, ты же знаешь, когда я плачу, меня все жалеют и любой готов помочь.

Джои скорчил физиономию.

— Все из-за твоего ангельского личика. Мама так сказала.

Джоди равнодушно пожала плечами. Авторитет матери, которую оба видели крайне редко, для нее ровным счетом ничего не значил.

— Какая разница. Главное, это действует. Ты сделай вид, что устал от моего нытья, а все остальное — моя забота. — Наклонившись, девочка подняла небольшую дорожную сумку — единственное, что она осмелилась взять из спальни, где их поселила тетя Мэри.

Джои буркнул что-то себе под нос, но, повиновавшись сестре, перекинул через плечо свою сумку.

— Надо было надеть кроссовки. Ненавижу эти ботинки.

— Заткнись, — процедила Джоди в тот момент, когда вращающиеся двери аэропорта остались у них за спиной.

Она сильно закусила губу. От боли на глаза навернулись слезы. Потом вспомнила о щенке, которого подобрала на улице и умудрялась целую неделю скрывать в своей спальне от матери. В конце концов отчим его все-таки нашел и утопил в соседнем пруду, пока она была в школе. А она так полюбила этого щеночка! Слезы заструились быстрее, губы горестно искривились.

— Вы не могли бы нам помочь, мистер? — жалобным, дрожащим голосом прошептала Джоди, выбрав жертву среди таксистов. И, понурив голову, замерла перед его подозрительным взглядом.

Таксист наклонился, насколько позволял огромный живот, участливо заглянул в умоляющие голубые глаза. Ангельская внешность Джоди совершенно обезоружила его, как, впрочем, случалось с любым встречным на протяжении всех ее одиннадцати с половиной лет.

— В чем дело, мисс? Что-то случилось?

— О да, да! — простонала она, с каждой секундой все больше вживаясь в роль. — Мы с братом сбежали из дому. Но теперь мы хотим вернуться. А наш шофер высадил нас здесь и взял других пассажиров. — Она повисла у него на руке. — Мы совсем рядом живем. Отвезите нас домой, ну пожалуйста! Мы не хотим, чтобы родители узнали. Пожа-алуйста! — Она подняла к нему огромные, полные слез глаза, вложив в эту мольбу все свои артистические способности.

Таксист колебался.

— Давайте-ка я лучше отведу вас к дежурному аэропорта, а он уж свяжется с вашими родителями и все им объяснит. Уверен, они обрадуются, что вы решили взяться за ум, приедут за вами и не будут вас ругать.

— Ой, не-ет, — проскулила Джоди. — Только не это! Папа на работе упал. Его нога-а! — на ходу сымпровизировала она.

Джои сдавленно ахнул от неожиданного поворота сюжета. Сестра незаметно пнула его ногой:

— Ну скажи, Джои!

Джои лихорадочно соображал, что бы такое сочинить, чтобы придать истории правдоподобия.

— Ему наложили гипс! И теперь он на всех рычит, как голодный медведь. Вот мы и подумали, что он нас больше не любит. — Может, он и не так силен в небылицах, как Джоди, но не так уж и плох, решил Джои, увидев, что таксист склоняется на их сторону. — А когда приехали сюда, то увидели одного парня, тоже в гипсе, такого злого! А его жена на него вроде и не обижалась. Она сказала, что хандра пройдет, как только снимут гипс. И мы решили — наверное, так и с нашим папой будет. — Он постарался подпустить сомнения в эти слова.

Джоди тихонько всхлипывала, прислонившись к его плечу.

Таксист явно вошел в их бедственное положение и решительно махнул в сторону машины.

— Ладно, залезайте. Бог его знает, а вдруг и мои выкинут такой же номер и в последнюю минуту одумаются, — пробурчал он и забросил их сумки в багажник. — Но глядите мне, если это все выдумки… — уже усевшись за руль, пригрозил он. — Я за день и без того вымотался.

Джоди сквозь слезы улыбнулась.

— Мы едем к папе, честно! — заверила она и ткнула Джои локтем под ребра. Тот давился смехом, так что весь их обман мог запросто выплыть наружу.

Кейт самой не верилось, что она лежит обнаженной на ковре перед пылающим камином в обнимку с мужчиной, с которым только что занималась любовью. В ее не слишком богатой событиями сексуальной жизни не было подобного опыта. Ее партнеры всегда мгновенно исчезали из постели.

— Я и не знала, что мужчинам тоже нравится потом отдыхать, — пробормотала она.

Роберт обратил на нее изумленный взгляд. Голова Кейт лежала у него на плече, так что ее лица он увидеть не мог.

— А как было у тебя? — не удержался он. В прошлом Кейт для него оставалось еще так

много белых пятен.

— Н-ну, как только… парень получал, что хотел, находил какой-нибудь предлог и тут же испарялся. — Кейт пожала плечами. Соски немедленно отреагировали на это едва заметное движение, заострились в ожидании его ласки.

Роберт накрыл ладонью левую грудь, легонько сжал.

— Наверное, это неделикатный вопрос, но все же… Насколько он богат, твой сексуальный опыт? — Кажется, он заразился от Кейт ее откровенным подходом к любой ситуации, усмехнулся про себя Роберт. — Ты сказала, что у тебя было двое мужчин — и все. Никаких подробностей.

Кейт нахмурилась, не зная, стоит ли отвечать на такой вопрос. Она почти ничего не рассказывала ему о своих отношениях с мужчинами. Это несправедливо, ведь она чувствует, что ему можно довериться. Он должен знать больше, чтобы лучше понимать ее.

— Что ж. Два раза я была с Майклом. Он меня… как это говорится… обрабатывал. Во второй вечер украл папку с черновиками новой программы, после чего необходимость изображать любовь отпала. Ну и один раз с Броди. Для его приятелей, которые вели счет его победам, одного раза вполне хватало. — Она вздрогнула при воспоминании о том унижении, которое испытала, узнав, что первый мужчина в ее жизни был всего лишь шутом в студенческом сексуальном балагане.

Роберт отлично умел читать между строк. От ее напряженной позы у него мучительно сжалось сердце. Он крепко прижал Кейт к себе, пытаясь вобрать ее боль и кляня себя за то, что разбередил старые раны. Нужно было остановиться на том, что она ему рассказала раньше.

— Забудь этих подонков. Ни один из них не стоит того, чтобы ты о нем помнила. Кейт взглянула ему в глаза.

— Если сравнивать их с тобой, то да, ты прав. Я никогда не… — Помолчав, она тихонько засмеялась над собственной нерешительностью; — Ты и так знаешь.

Роберт хмыкнул.

— Надеюсь, что знаю. — Он приник губами к ее уху, шепотом закончил ее мысль и расхохотался, увидев, как щеки Кейт заалели румянцем, к которому жар камина не имел ни малейшего отношения.

— С тобой это выходит само собой. Легко и весело.

Роберт подсунул под нее руки, приподнял и уложил на себя.

— И я очень рад. Так и должно быть, если люди подходят друг другу.

Смешливый огонек в ее глазах потускнел. Кейт представила себе, что Роберт мог дарить другим женщинам и получать от них такое же наслаждение.

— Значит, у тебя так было всегда? Он заправил темные пряди волос ей за уши, покачал головой.

— Нет. С риском добавить тебе еще капельку твоей милой самонадеянности, я все же не могу не признаться, что и для меня такое впервые.

Ее лицо прояснилось, словно солнце снова выглянуло из-за туч сомнений.

— Здорово, — с нескрываемой радостью заявила она и, потянувшись к его губам, с силой вжалась бедрами в его бедра.

— Продолжай в том же духе — и утром не сможешь встать.

— А мне плевать.

— А мне — нет. — Его ладони остановили провокационные движения ее бедер.

Взгляд Кейт бросал ему вызов. Она не насытилась теми восхитительными ощущениями, что он в ней вызывал. На чьей стороне осталась бы победа, они так и не узнали.

От громкого стука в дверь оба вздрогнули. Роберт, придержав Кейт, перекатился на бок.

— Что за черт?-буркнул он.

Кейт в не меньшем недоумении смахнула с лица спутанные волосы и с трудом поднялась на ноги.

— Кто-то открыл ворота и прошел в дом. Кто бы это ни был, особенно трудиться ему не пришлось, поскольку я отключила Бэби. Интересно, кто бы это все-таки мог быть? — направляясь к двери, бормотала она.

Роберт поспешно натягивал брюки и, подняв голову, вдруг сообразил, что одежды на Кейт не больше, чем в ту секунду, когда она родилась. Сражаясь с «молнией», он выкрикнул ей в спину;

— Набрось что-нибудь на себя, Кейт! Раз уж ворота так легко открыть, так дверь-то тем более!

Кейт не отреагировала. Все ее мысли были нацелены на то, чтобы поскорее добраться до пульта управления Бэби.

Роберт с проклятиями ринулся за ней, на ходу схватив рубашку. Он поймал ее на середине лестницы в тот самый миг, когда дверь открылась и в холле зазвучали голоса. Два из них ему были очень хорошо знакомы.

— А я вам говорю — папочка здесь, — воскликнула Джоди.

Роберт накинул на Кейт свою рубашку, а сам тем временем пытался вычислить, с кем еще, кроме своего брата, заявилось сюда его неугомонное чадо.

— Я в этом не так уверен, мисс. Похоже, в доме ни души. — Таксист щелкнул выключателем. — Да и света нет.

— Подумаешь. Наверное, электричество вырубили.

— Кейт, поднимись и включи этот чертов компьютер, — едва слышно выдохнул Роберт.

— А я что делала? Если бы не это, Бэби бы уже работала! — Она возмущенно подергала за свисающую манжету рубашки.

Роберт поймал ее за плечи, в один миг развернул и подтолкнул шлепком.

— Вперед, милая, иначе, клянусь, я расскажу своим детям, чем мы занимались на ковре перед камином.

Кейт быстро оглянулась.

— Твоим детям? А что они здесь делают?

— Не знаю, — мрачно процедил он, — но скоро узнаю, можешь не сомневаться. — И он зашагал вниз по лестнице, не дожидаясь, пока Кейт выполнит его приказ.

Кейт опрометью бросилась наверх, чтобы вернуть Бэби к жизни и самой поскорее вернуться к месту событий. Такой бурной деятельности вокруг нее не наблюдалось, пожалуй, уже много лет. И чтобы она пропустила хоть что-то из грядущего спектакля? Да это будет самым настоящим преступлением! К тому же она горела желанием познакомиться с детьми Роберта. Его рассказы об их бесконечных проделках вызывали в ней восхищение изобретательностью близнецов и в то же время почти панический ужас перед их дерзостью.

Никем не замеченный, Роберт приблизился к незваной троице. Нескольких секунд ему хватило, чтобы догадаться — третьим был таксист, которому его отпрыски задурили голову своей очередной небылицей, фантазии его деткам не занимать, с невольным восхищением отметил он.

Тем временем спор разгорался. Таксист твердил, что в доме никого нет, поскольку темно и не слышно ни звука, и что он целый день работал, а потом проделал такой путь, и что ему еще возвращаться, а уже поздно… Дети же в ответ наперебой уверяли его, что их папочка дома, просто он не в духе из-за какой-то непонятной травмы. Постепенно спор перерос в скандал между близнецами, причем таксист теперь вынужден был играть роль рефери. Страсти уже накалились до предела, когда наконец появился свет и вместе с ним возродились функции Бэби.

— В дом без разрешения проникли три человека. Представьтесь, пожалуйста, — раздался вкрадчиво-сексуальный голос детища Кейт.

Троица окаменела. Роберт скрестил на груди руки и, прислонившись к стене, с удовольствием наблюдал реакцию близнецов. Впервые в жизни его дьявольская парочка потеряла от изумления дар речи. Раскрыв рты и ошарашенно уставившись на него выпученными глазами, они застыли как истуканы. А хрипловатый томный голос Бэби все повторял и повторял свое требование. Сцена, достойная кисти художника, решил Роберт. Когда на головы грешников обрушивается десница Божья, они, наверное, выглядят точно так же.

— Я на такое не смел и рассчитывать. Неужели кто-то или что-то отправил вас наконец в нокаут?

— Отец!

— Папуля!

— Отец! Папуля! — передразнил их таксист. — Что тут вообще происходит? Вы водили меня за нос! — Он готов был наброситься на своих пассажиров с кулаками. — И где же его гипс? Ну? Отвечайте!

Близнецы попятились. Они по опыту знали, что лучше всего скрыться с глаз долой, пока не отгрохочет самый яростный гром последствий их проделок. В данном случае лестница была наилучшим выходом из положения.

Роберт угадал их намерения с секундным опозданием и потому не успел схватить. Близнецы ринулись спасаться. Краешком глаза он уловил проблеск чего-то белого на площадке второго этажа. И чертыхнулся, вспомнив нагое тело Кейт, прикрытое лишь его белой рубашкой.

— Не смейте подниматься! — выкрикнул он, бросаясь за ними вдогонку.

— Кто мне заплатит? — заорал таксист, бросаясь вслед за Робертом.

Остановившись у края лестницы, Кейт следила за столпотворением внизу. Близнецы лидировали. Бэби послушно фиксировала происходящие события, а в промежутках продолжала требовать данные вторгшихся в дом незнакомцев.

— Эти люди мне известны, — сказала наконец Кейт, чтобы хоть немного уменьшить шум.

Бэби мгновенно умолкла.

Брат и сестра в мгновение ока преодолели лестницу и выскочили на площадку, в азарте не заметив Кейт. Роберт буквально наступал им на пятки.

— Осторожней!

Его предупреждение запоздало. Близнецы налетели на Кейт, все трое рухнули на пол — к счастью, в противоположную от лестницы сторону — и покатились по площадке. Роберт, позабыв о возмущенном таксисте, заскользил по паркетному полу, балансируя на ходу в попытках затормозить. Усилия оказались тщетными. Со сдавленным стоном он приземлился рядом с клубком извивающихся тел и лишь в самую последнюю секунду успел принять на себя водителя, чтобы тот не покалечил детей и Кейт.

К тому времени, когда все отдышались и хоть немного привели себя в порядок, Роберт уже успел объясниться и расплатиться с водителем. Тот ушел, бурча нелицеприятные комментарии в адрес хулиганистых мальцов, разведенных безответственных отцов и, само собой, их безалаберных дамочек. Роберт, Кейт и близнецы, все еще сидящие на полу, проводили его взглядом. Дверь за таксистом захлопнулась, и Роберт первым делом обернулся к Кейт. К его облегчению, она успела натянуть белые шорты и застегнуть его рубашку на все пуговицы.

— Ты в порядке?

— Стукнулась прилично. Завтра, наверное, буду вся в синяках, но в остальном все нормально. На всякий случай попрошу Бэби всех нас проверить. — Чуть повысив голос, она отдала необходимые указания.

— Что она делает, па? — выпалил Джои. Вся эта процедура с Бэби до того его захватила, что он на секунду даже забыл о своей роли в рискованной проделке.

— Хочет выяснить, нет ли у парочки лицедеев серьезных травм. Надеюсь, у вас достаточно ума, чтобы рассчитывать на хорошенький перелом. В противном случае ваша задняя часть позавидует синякам Кейт. Я вам гарантирую, что наши ушибы покажутся вам медалью за доблесть! — Не обращая внимания на испуганный, как у затравленного зверька, взгляд Джоди, он грозно сдвинул брови; — А вы, юная леди, можете прекратить спектакль. Вы явно забыли, что перед вами отец, а не мама. Может, на нее ваше мелодраматическое представление и действует, ну а на меня — нет! Уж я-то отлично знаю, что я тебя пугаю не больше, чем бабочка.

— Осмотр завершен, — провозгласила Бэби. — Жизненные показатели девочки и мальчика немного превышают норму. Отчет о причинах нужен?

— Не сейчас. Полагаю, причины мне известны, — обведя взглядом всю группу, отозвалась Кейт. — Есть еще проблемы?

— Ссадины и небольшие ушибы. Прислать робота с антисептиком?

— Да.

— Кто это? — не выдержал Джои.

— Мой компьютер.

— Но он сказал — «робот»! Что он имел в виду?

Джоди театрально закатила глаза под потолок, но сама тем временем краешком глаза следила за отцом. В отличие от брата, ее не так-то легко было отвлечь от насущных проблем.

— Заткнись, Джои, — угрожающе прошипела она и ткнула его локтем под ребра. Подпрыгнув, он развернулся к ней.

— И не подумаю. Ты вообще соображаешь, что это такое?! Это же действующая и говорящая компьютерная система! Пораскинь мозгами-то! Тебя что, вообще ничто не интересует?

Роберт рывком поднялся на ноги и подхватил детей — по одному близнецу под каждую руку.

— В данный момент ее куда больше интересует вопрос собственной жизни и смерти, — в ярости прорычал он. — И тебе тоже советую задуматься об этом, если в твоей голове осталась хоть капля мозгов.

— Но, па… — начал было Джои.

— Никаких «но, па», Джозеф!

— Мы вляпались по уши, — буркнула Джоди, презрительно глядя на брата. — А ты тут со своими компьютерами!

— Ты отлично знаешь, как я люблю компьютеры. И нечего изображать из себя пай-девочку! Сама только и думаешь, как подобраться к папе! Артистка! — фыркнул Джои.

— Ничего я не изображаю, — парировала нисколько не обескураженная Джоди.

Перепалка превратилась чуть ли не в схватку. Роберт переводил пылающий гневом взгляд с одного отпрыска на другого.

Кейт с любопытством наблюдала за этой сценой. Словесная баталия между юными Торнтонами захватила ее. Кроме довольно ограниченного времени, что она проводила со своими крестниками, другого опыта общения с детьми у нее не было, и разыгравшийся перед ней спектакль с участием отца и близнецов показался ей в высшей степени захватывающим.

У Роберта вид был более чем рассерженный. Джоди, похоже, вела материнскую партию, сдобренную изрядной долей артистизма. Ну а Джои показался Кейт бесшабашным мальчуганом, чью личность питал незаурядный интеллект. Гнев Роберта в этой «дьявольской парочке», как он сам их называл, остро чувствовала только Джоди.

— Ну-ка, утихомириться! Сейчас же! — рявкнул Роберт. — Я желаю услышать объяснения — каким образом вы добрались сюда из Нью-Йорка. И как вам удалось уговорить Мэри помочь вам в этой авантюре, а?

Близнецы в момент захлопнули рты. Только полные идиоты или неразумные сосунки рискнули бы противостоять такому тону, а близнецы не относили себя ни к тем, ни к другим. Джои ткнул сестру локтем.

— Ну давай, рассказывай.

Джоди поперхнулась. Вот теперь у нее и в самом деле был несчастный и не слишком уверенный вид.

— Все дело в том, папочка… — запинаясь, начала она…