Пятиминутка ненависти

Глава 4

Кренги были Дикими котами, которые стали не только изгоями у своего вида, а ещё и предателями. Как говорится, нет хреновых народов, есть хреновые особи. И самые хреновые из них – это проповедующие идеологию превосходства их вида над другими. Ну, это мне было знакомо ещё по прежней жизни, потому что нациков всех мастей и у нас хватало. С особым удовольствием мочил их, будучи ещё наёмником ЧВК "Black wolves" на Земле. Хех… был волком, стал котом. Ирония посмертия, однако.

Ещё во время моих первых тренировок у Диких котов, Арчи рассказывал мне о них хоть и нехотя, но зато подробно. Может быть кому-то это и покажется странным, но фелисы очень стыдились того, что кренги их порождения. В общем, из информации полковника я понял одно – кренги, как и я, были модификацией. Неуёмная жажда сделать что-то лучшее, чем есть ты сам, до добра не доводит, особенное если у тебя есть неограниченные ресурсы и время. А у Диких котов и того, и того было в избытке. В итоге получилась группа неуправляемых котов-фанатиков, которые вознамерились переделать мир под себя.

Вся разница между мной и ними заключалась в том, что мне вживили кошачьи рефлексы, а кренгам попробовали поставить человеческие. Как оказалось, это была самая большая ошибка за всё время существования расы фелисов. Люди всегда жаждали власти – это константа человечества, правило, работающее вернее всякого закона физики. Если человеку никто не вручает власть, он берет её сам. И расставаться с ней никто не спешит, невзирая ни на какие, даже самые возвышенные моральные принципы.

В итоге получилась полная задница, с которой я уже сталкивался два раза и оба раза умер. Первый раз неожиданно и по незнанию – перепутал на задании кренга с фелисом и, дав тому возможность пройти мимо меня, был убит в спину. А вот второй раз был намного интереснее, про него-то мне и напомнил в разговоре коммандер Гров. Мы с напарником должны были загнать кренга в ловушку, живцом для которой выбрали меня. В результате меня убили, но Драк смог-таки убить того урода, хотя попутно и взорвал половину поселения. Хорошая вещь девять жизней, но… думается мне, что с моей работой они скоро закончатся.

Я спрятал клыки и немного отпустил когти на Гошином горле:

– Рассказывай, тварь, что вы сделали с Магнусом.

– Я. С ним. Ничего. Не делал, – раздельно произнёс Киров, – Я лишь дал консультацию.

Мой коготь вошёл в его плечо на всю длину словно в масло. Гоша завизжал, но его кабинет обладал хорошей звукоизоляцией. Да и народа поблизости не осталось, так что я со спокойной душой вогнал ему второй коготь в низ живота, чуть повыше его хозяйства, но не глубоко, а всего на пару сантиметров. Гоша мгновенно замолчал, округлив глаза, и часто-часто заморгал.

– Рау, прошу, не надо, – прошептал он так тихо, что даже я едва его расслышал.

Мои когти, впившиеся под подбородок, заставили его вздернуть башку вверх, и встретиться с моими глазами. Я и сам-то иногда вздрагиваю, когда вижу себя в зеркале, находясь в боевом режиме. Глаза с вертикальными зрачками заглянули в лицо Гоши, и тот, загипнотизированный бесчувственным взглядом судорожно сглотнул, давя рвущийся из горла крик.

– Расскажи мне всё, что знаешь, – так же тихо прошептал я, – И назови тех, кто знает остальное.

– Вот такие дела, друг мой Ангел, – закончил я свой рассказ, глядя, как тот неторопливо подвешивает связанного и мычащего сквозь кляп Гошу на потолочный крюк.

Снятая с крюка минуту назад боксёрская груша лежала на бетонном полу и служила мне мягким диванчиком. Впрочем, я на неё опустился неосознанно, потому что в помещении нашего схрона кроме металлических шкафов были и кресла, и натуральный диван, и стол. В своё время мы здесь обживались капитально, ведь иногда нам приходилось находиться тут неделями.

– Значит он тебе больше не нужен? – обматывая второй конец верёвки вокруг металлической стойки, спросил Евангелист.

– Пока не особо, – безразлично ответил я.

– Ну тогда его ждёт незабываемая ночка.

В глухом голосе Ангела было столько кристально чистой ненависти, что, взглянув на Гошу, я увидел на его лице липкий животный ужас.

– Только не убивай, он ещё может пригодиться, – задумчиво ответил я.

Хоть я и забрал из Гошиного сейфа всё, что там было, но частенько бывает такая информация, которую никогда не будут хранить на вирткристаллах. Пока что я получил с Гоши информацию только по Магнусу и немного о кренге, который к нему приходил. А ведь в "Кобру" захаживают очень интересные люди и грешно бы было не выудить у её менеджера сведения о сильных мира сего.

– Я-то не убью. Райса может не удержаться.

Я чуть не подскочил на месте от негодования:

– Ты вообще нормальный? Сам орал на меня насчёт Райсы, а теперь хочешь приволочь её сюда?

– Тут безопасно, да и она давно мечтала поквитаться с людьми, что Магнуса таким сделали. Если узнает, что мы с тобой эту мразь прикончили, нам житья не будет.

Не понимаю я Евангелиста. Он любит Райсу до беспамятства, но в тоже время пытается ей помочь в делах с её парнем, причём ещё и бывшим. Чудны дела твои, хосподи.

– Я не ослышался? Ты сказал мы? Я вообще не собирался никого убивать, – картинно выпучив глаза, я посмотрел на Ангела в упор, – Ты меня к своим делишкам не приплетай, я впервые вижу этого типа, что сейчас болтается под потолком. Ты откуда его притащил?

И чуть не заржал, когда увидел уже непритворно выпученные гляделки Ангела. Я покачал головой:

– Туго доходит?

– …

– Совсем отупел за своей стойкой?

Я заметил, как из глаз Евангелиста исчезает мутная пелена непонимания.

– Понял тебя, Рау. Этот упырь сам сюда в гости пришёл.

– Молодец. С опозданием, но до тебя дошло. Случись заваруха, а она случится, ты и Райса ко мне никакого отношения не имеете. К тебе зашёл старый друг, посидели, выпили и на этом всё, разбежались.

– Но куда этого-то девать? – он ткнул пальцем в сторону висящего Гоши.

– Пусть тут и висит. Никаких Райс и прочих старых друзей чтобы тут ближайшие дни не было. Ты меня понял?

– Да как не понять… господин капитан.

– Ты не ёрничай, я не хочу вас втягивать в то, что тут будет происходить. Скоро тут поселятся мои ребята, а они резкие, как понос. Схлопочете пулю в голову, а мне надоело друзей хоронить ещё пять лет назад.

– Сюда и так никто, кроме меня не ходит. Да и я лишь по старой памяти – пыль прибрать да понастальгировать.

– Вот и договорились. Вколи ему паралитик, да пошли отсюда. Кстати, сегодня твой бар закрывается в четыре утра, а не в шесть. Приедет одна моя старая знакомая с деловым визитом, – и приобняв Ангела, я подтолкнул его к шкафчику с "химией", – А на этого, как ты сказал, упыря я кучу файнов выловлю.

Я сидел за стойкой, потихоньку пил водку и исподволь наблюдал за посетителями полузаполненного бара. Сплошь новые лица, ни одного знакомого. Хотя нет, среди ночных клиентов Ангела мелькнула рожа давешнего толстяка, что пытался вчера на меня наехать. Колбасник кажется. Я поманил его пальцем.

– Твой знакомый жив? – поинтересовался я у него, показывая приглашающим жестом на соседний табурет.

– Да что ему будет, – подобострастно ответил Колбасник, осторожно присаживаясь рядом.

– Ангел! Подкинь сюда порцию за мой счёт! – громко окликнул я Евангелиста.

Тот, укоризненно взглянув в мою сторону, водки всё же налил и катнул стакан по стойке.

– Угощайся… Колбасник. Кстати, а нормальное имя у тебя имеется?

– Как не быть. Родители Стивом звали, – он отхлебнул водки и сморщился.

Местное бухло было слабым и всегда вгоняло меня в тоску, потому я и предпочитал редкую на Сабатоне водку, которая была слишком крепкой для аборигенов. Я пододвинул к нему тарелочку с канапешками, и Колбасник тут же запихал одну из них в рот, быстро заработав челюстями.

– Так вот Стив, мне нужны десять крепких ребят, которые не будут задавать ненужные вопросы, а сделают всё, что ты им скажешь. А что им говорить – подскажу тебе я.

Я вопросительно уставился в его поросячьи глазки, ожидая, когда он прожуёт и сможет ответить.

– Гхм… – замялся тот, поджав губы.

– Оплата будет достойная, – подбодрил я его мыслительную деятельность, цель которой читалась на лице, как книга, – Всяко больше, чем они натрясут с подвыпивших прохожих за месяц.

– Что надо делать? – негромко спросил он, слегка качнувшись ко мне, – Учтите, господин капитан, убийствами мы не занимаемся.

– Да ладно? А кто грохнул водителя флаера на прошлой неделе?

Морда у Колбасника приобрела устойчивый свекольный цвет.

– Меня уже допрашивали, я чист.

– Ты так думаешь? То, что тебя отпустили, говорит только об одном – твои услуги потребуются службе безопасности Кояма попозже, когда ты уже и забудешь об этом незначительном эпизоде в своей никчёмной жизни. Смотри, что у меня есть.

Я включил на своём комме голограмму, на которой было видно, как Колбасник вытаскивает из флаера труп водителя. Аванпост Диких котов на Сабатоне собирает информацию очень быстро, он тут был ещё во времена моего детства и возможностей у него всяко побольше, чем у хакеров Кояма. Его системы наблюдения были практически везде.

На этот раз морда Стива стала белее свежевыпавшего снега.

– А раз такое есть у меня, то может быть и ещё у кого-нибудь, – добил я его, – Так что, Стив, не гони мне тут пургу.

Да чтоб тебя. Уже двадцать лет в этом мире живу, а всё никак от старых поговорок-прибауток не избавлюсь. Глядя на вытаращившегося на меня толстяка, я только махнул рукой. Пусть думает, что это сленг такой у Диких котов.

– Короче, у тебя сутки на сбор своих архаровцев… людей. Понял меня?

– Понял, – понурив голову, ответил Стив, – Оружие понадобится?

– Ни в коем случае. Но на всякий случай возьмите.

Увидев на моём лице улыбку, он и сам улыбнулся, сообразив, что это была шутка.

– Не смею задерживать, – я сделал широкий жест рукой и отвернулся к стойке.

Алиса позвонила ровно в полпятого утра, когда Ангел уже закрыл заведение.

– Слушаю тебя, моя прелесть, – игриво произнёс я в коммуникатор.

– Где мы можем встретиться? – не приняла она моей игры.

– Бар Ангела помнишь? Подъезжай с другой стороны.

– Я туда не пойду, – раздался настороженный голос, – Мне туда путь закрыт.

– Ничего, мы в бар не пойдём. Через сколько будешь?

– Через десять минут.

– Хорошо, жду.

Выключив комм, я крутанулся на табурете в сторону Ангела, протирающего последние стаканы.

– У тебя бутылка хорошего вина найдётся? Кьянти например.

– Губа не дура у твоей знакомой, – буркнул Евангелист и пошёл в подсобку.

Вернувшись, он поставил передо мной пузатую бутылку и два бокала.

– Ладно, я пошёл к себе. Долго вы тут будете? Райса может встать через пару часов и вас спугнуть, – хохотнул он.

– Нас здесь не будет. Дама проследует в мои временные апартаменты.

– Ну… тоже верно, тут кроватей не наблюдается.

Последнюю фразу он произнёс уже поднимаясь по лестнице на второй этаж. Проводив его взглядом, я подхватил вино и бокалы и направился в подсобку. Дверь на улицу запиралась там автоматически, и выйдя наружу я сначала обнюхал воздух и осмотрелся ночным зрением. Тишина и покой, то что нужно. Обогнув бар, я спрятался в глубокую тень соседнего дома и стал ждать.

Флаер появился минут через пять и из него вылезла только Алиса. Немного выждав, я двинулся к ней, скрываясь в ночной темноте.

– Фыр! – фыркнул я за спиной озирающейся девушки и тут же отпрыгнул в сторону.

Над тем местом, где я только что стоял прошелестел брошенный нож. Ну, мне-то твои повадки известны, Лисёнок.

– Успокойся, – сказал я, снова уйдя к ней за спину, – Пошли.

– Идиот… – прошипела Алиса, но всё же двинулась вслед за мной.

Отперев заднюю дверь бара, я начал подниматься по лесенке:

– Дверь защёлкни за собой.

Поднявшись в комнату Майкла, я запер за нами дверь.

– Располагайся.

Алиса обвела комнату критическим взглядом и процедила:

– Узнаю клоповник Киша. Ты тут поселился?

– Ещё чего не хватало. Просто тут нам никто не помешает.

Я поставил кьянти и бокалы на столик:

– Выпьем или сразу к делу?

Девушка молча налила себе вина и откинулась на спинку дивана.

– Рау, прошу тебя не горячиться.

Та-а-ак… Начало разговора мне уже не нравится. Значит у неё для меня ничего интересного не нашлось. Но я ошибся.

– У нас нет координат верхушки Кояма, но мы знаем у кого они есть.

Вот это уже любопытно. Я достал из-под стола початую бутылку "Столи" и налил себе чуть-чуть в пластиковый стаканчик.

– Рассказывай… подруга.

– Но нам самим до этого человека не добраться, слишком высоко он сидит. Не нашего полёта птичка.

– И кто же он? – я поднёс стаканчик ко рту.

– Бывший мэр столицы, Джон…

– Гаррисон, – закончил я за неё.

Алиса кивнула, а я махнул водки и задумался. Джон Гаррисон, в бытность которого Кояма и появилась на Сабатоне. Наводит на размышления, причём на нехорошие. Бывший мэр получил от Содружества кучу денег на развитие инфраструктуры планеты, а через год Сабатон оказался под Кояма. И судя по тому, что я видел, никакой инфраструктуры и в помине нет. Неужели Гаррисон сам их позвал, чтобы скрыть хищения?

– Давай-ка мне всю инфу, что у вас есть на Гаррисона.

Алиса достала комм и посмотрела на меня выжидающе. Ага, разбежалась.

– Я тебе номер давал, туда и отошли.

Театрально вздохнув, она начала отправлять информацию на виртномер Аванпоста. Аванпост Диких котов знал многое, но не всё. В чём я и убедился, когда оттуда пришло текстовое сообщение.

Джон Дмитрий Гаррисон.

54 года, телосложение худощавое, рост 1.82 м, вес 74 кг, лицо треугольное с высокими скулами, волосы чёрные с сединой на висках, глаза зелёные, нос прямой, прихрамывает на левую ногу (последствия аварии).

Любимая одежда – строгий костюм с галстуком.

Речь грамотная, дефектов нет, голос высокий.

Бывший мэр Сабата, столицы Сабатона.

Проживает: Сабат, Честерфилд 18.

Дом трёхэтажный, кирпичный, под круглосуточной охраной, сигнализация класса А.

В данный момент аванпост не имеет доступа к внутренней сети дома, но имеется доступ к уличным камерам видеонаблюдения за близлежащей территорией.

Три минуты назад получены новые сведения, идёт обработка и проверка. Результаты будут готовы через час.

Я перевёл взгляд на Алису:

– Что конкретно известно про связь Гаррисона и Кояма?

– Я всё отосла…

– На словах мне скажи, – перебил я девушку, – То, что ты передала ещё проверяться будет. Давай только главное.

– Гаррисон был не раз замечен с Дикими котами. Не у всех на виду, конечно, у нас свои информаторы и разведчики. Всегда ночью, и всегда в одном и том же месте.

Кренги! Значит он тут не один. Всё оказалось гораздо хуже, чем я думал, когда соглашался сюда лететь. С несколькими тварями моя группа не справится, у меня котов нет, только я и три человека. Человека! Придётся просить прислать Драка с его группой, но тут тогда шороху будет, мама не горюй.

– Что за место?

– Старый завод Петерсонов.

– Да ладно? Его ещё не снесли?

Старый заводик, выпускавший кухонную технику, обанкротился ещё до моего появления на Сабатоне по причине никому не нужности этой самой техники. Технологии давно сделали гигантский шаг вперёд в области питания. Сам по началу был ошарашен, когда впервые увидел обычный домашний автоповар. Впрочем, я тогда был шокирован буквально всем.

– И во сколько же у них рандеву были?

– Как у всех злодеев – в полночь, – хихикнула Алиса, и пригубила вино, – Слушай, ты откуда такой кьянти взял? Дай адрес поставщика.

– Боюсь этот поставщик тебе кишки выпустит, – ухмыльнулся я в ответ, – Из-за тебя его младший братишка теперь на Целесте.

Девушка побелела. Я уже узнал через Аванпост, что Киш не просто так подался в церковники. Алиса его подставила, свалив на него провоз контрабанды, когда служба безопасности Кояма накрыла её груз. Ну и дурак же Майкл, ведь прекрасно знал сколько раз Алиса подставляла людей ради своего благополучия и всё равно вписался в её авантюру. Хорошо ещё, что успел ноги унести, но информация о нём уже была разослана по всем планетам Содружества. Единственным выходом стала Целеста, откуда никого не выдавали. Но и не выпускали. Пока не закончишь академию и не станешь священником. А перевоспитывают там самых закоренелых, у святых отцов есть свои методы – любые волки становятся овцами.