Пятнадцатый рай

4

Самолет вошел в зону турбулентности, и стаканы на столе задрожали в своих небольших углублениях. Под потолком загорелся значок «пристегните ремни», но все проигнорировали команду. Арина чувствовала себя бесконечно старой, как Баба-яга с клюкой, и такой же бесконечно усталой, словно она тащила на себе огромный воз долгие-долгие годы. Кто сказал, что от правды всегда становится легче? Какой шутник придумал, что ложь может ранить, а правда всегда лечит. Этот глупец просто не понимал, о чем говорит.

Правда убивает.

– Вы не должны принимать это на свой счет. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. – Слова дядюшки Аркадия повисли над тарелкой с десертом.

Арина обернулась к нему – в глазах слезы, руки дрожат, а пальцы сами собой сжимаются в кулаки от злости. Только вот кого надо поколотить этими кулаками? Саму себя?

– Что вы понимаете! Вы! – вспыхнула Арина, и глаза ее сверкнули таким огнем, что сожгли бы дотла, если б только можно было материализовать это пламя. Она не хотела, отказывалась понимать, что человек, которого она так долго и так сильно ненавидела и боялась, может оказаться ее союзником и, страшно подумать, хорошим человеком. Невозможно и немыслимо, разве может хороший человек угрожать ей, может он говорить таким ледяным тоном, что чувствуешь себя грязью, самой настоящей грязью.

Он делал это ради Максима. Черт, я не хочу ничего понимать!

– Арина Петровна, вы поправьте меня, если я не прав, но по вашему лицу я вижу, что вы уже придумали, как возложить на себя вину за все, что тут происходит и может произойти. Ведь так? – И Аркадий неожиданно улыбнулся, совсем слегка, еле заметно, можно сказать, одними глазами. Но это была теплая улыбка, и Арина впервые видела такое выражение на этом старом, жестком лице. Все равно, подумала она, он мне враг.

– Я заставила Максима нарисовать ее! – крикнула она ему.

– Вы не знали, что это может быть так опасно. Вы хотели помочь, – спокойно ответил он.

– Он говорил мне, что это для него тяжело и больно, а я ничего не слышала. Я думала… – Арина запнулась, и из глаз ее полились злые слезы бессилия.

– Вы думали, что можете заставить эти сны уйти. – Его слова прозвучали тихо и грустно. – Некоторые вещи не зависят от нас. Но сейчас он там, один, и тоже зол на весь мир. И тоже, я уверен, винит себя во всем без разбору. А вы рыдаете здесь, в то время как вы должны быть вместе, и ни один из вас не должен страдать.

– Вы хотите, чтобы я пошла за ним? – изумленно пробормотала Арина. Ричард поднял голову и бросил взгляд на Аркадия так, словно тоже был потрясен этим.

– Счастье так мимолетно, – пробормотал Аркадий. – У меня никогда его не было. Максим мне как сын…

Он не успел закончить. Арина, вытерев кулаком слезы, бросилась вслед за Максимом. Дверь в спальню была открыта. Максим сидел там на дальней стороне кровати. Он был неподвижен и смотрел в стену, опираясь на слегка отставленные назад руки. Он услышал, как Арина вошла в комнату. Она видела, как его плечи дрогнули, но Максим не обернулся и никак не дал понять, что знает о ее присутствии. Он был погружен в себя и отгорожен от всего, словно бы прозрачный купол накрывал его, и через этот купол не проходили ни воздух, ни тепло, ни любовь.

– Максим, – прошептала Арина, подойдя ближе. Она сбросила босоножки и забралась с ногами на кровать. Узкая юбка сковывала движения, но она ничего не замечала, кроме этой широкой, замершей в напряжении спины.

– Уходи, – глухо произнес он.

– Ни за что. – Арина рассмеялась тихонько и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул и еще больше напрягся.

– Хочешь меня спасти? – Максим озлобленно засмеялся. – Мой добрый ангел не бросит меня?

– Никогда, – кивнула Арина.

– Меня нельзя спасти, как бы тебе ни хотелось верить в то, что можно. Арина, иди в холл. Не волнуйся ни о чем, я все исправлю.

Она почувствовала, как высокой волной на нее наваливается ярость, и с размаху ударила Максима кулаком по спине. Удар получился неожиданно сильным для ее слабых рук, и Максим вздрогнул, обернулся, чтобы тут же наткнуться на ее возмущенный взгляд.

– Что ты исправишь? – закричала она. – Сунешь мне денег, отошлешь за тысячи миль? Разобьешь мне сердце? Ты что, считаешь, что, бросив меня, ты можешь вернуть все на свои места? Ты что, не понимаешь, что я уже другая? И уже не выйдет посадить меня обратно в мою ветеринарную клинику. Хватит играть в меня, будто я маленькая оловянная кукла и меня можно в любую минуту положить на место! – Арина кричала и не могла остановиться, и продолжала колотить его по плечам, по груди… Максим не сопротивлялся, молчал, только отворачивал голову от ударов. Пантера в человечьем обличье! Он не верил своим глазам.

– И не говори мне, что делать, не смей, слышишь? Все кругом говорят мне, что делать и чего хотеть. Я уже взрослая, слышишь! – Арина отвернулась, чтобы скрыть слезы. Сколько времени они знакомы с Максимом? Несколько месяцев, хотя иногда ей кажется, что пролетела целая вечность и что сейчас она живет уже свою девятую жизнь. Но они – снова там же, где были вначале. Максим снова хочет ее оставить, как обещал ей в первый день. И пусть его доводы теперь изменились, что это меняет? Она любит его. Она не может без него жить. Он не хочет, чтобы она осталась. Арина соскочила с кровати на пол и уселась на ковер.

Почему все должно быть таким сложным? Почему они не могут быть просто счастливы?

– Какие синие у тебя глаза, ты как полевой цветок… как же он называется? Не могу вспомнить. Колокольчик?

– Что? – Плечи Арины дрожали, и злость никуда не ушла, но Максим словно решил забыть об этом. Он начал другой разговор и вдруг тоже сошел с кровати и опустился рядом с Ариной на пол, его рука легла ей на голову. Он нежно провел ладонью по ее волосам, и это движение сильно отличалось от тех порывистых, властных рывков, той жесткости, обычно столь ему свойственной.

– Значит, ты уже совсем большая девочка?! – тихо спросил он и усмехнулся. Затем вдруг посерьезнел и нежно развернул ее заплаканное лицо к себе. – С каких это пор?

– С тех пор, как попала в твои руки, – улыбнулась Арина сквозь слезы. Максим прикоснулся кончиками пальцев к ее мокрым губам, склонился и поцеловал ее нежно, едва касаясь. Он почувствовал соль на ее губах и их нежность. Арина сидела на коленях, а узкая юбка плотно облегала ее бедра. Песочная водолазка подчеркивала красоту ее стана – ее длинную гибкую шею, изящно очерченные плечи, красивую грудь. Арина ответила на его поцелуй тихим стоном, и тогда руки Максима потянулись к ее лицу, он притянул ее к себе и поцеловал снова – на этот раз поцелуй был страстным и властным, даже дерзким. Арина изогнулась и простонала снова, и Максим тихо засмеялся.

– Сумасшедшая? Беги от меня, слышишь! – пробормотал он, но его руки стягивали с нее водолазку.

– А разве ты отпустишь меня? – спросила она, поднимая ладони вверх, и мягкая ткань легко соскользнула, открывая ее грудь.

– Когда ты сидишь вот так покорно передо мной и твоя грудь обнажена? – усмехнулся Максим. – Ни за что. Но разве ты не понимаешь, что я могу быть опасен для тебя? Твоя слепая доверчивость лишь доказывает еще раз, насколько ты молода, глупа и наивна. Я могу причинить тебе зло, могу забыться.

– Я так люблю, когда ты забываешься…

– Глупая, глупая моя Синеглазка. Ты не должна сходить с ума, понимаешь? Ведь кто-то же должен быть нормальным. Кто знает, какие еще черти пляшут в моей крови и что станет со мной через год, через два, через пять? Что, если я раздену тебя и заткну тебе рот кляпом, что, если я захочу унизить тебя, захочу взять тебя во все твои соблазнительные отверстия. Что, если я сделаю тебе больно? Ты же знаешь меня, знаешь, что это возможно.

– Ты говоришь все это мне, а мое тело уже горит. Ты понимаешь это? – пробормотала Арина.

Максим сжал ей запястья, словно желал дать почувствовать свою силу и власть.

– Я могу принести тебе горе.

– Ты можешь принести мне счастье. Я так хочу тебя.

– Да, я знаю. – В его голосе звучали грусть и обреченность. – Все-таки мы два сумасшедших, и я никак и ничем не могу остановить тебя. Даже если свяжу. Особенно если свяжу.

Арина замерла, остро чувствуя, как под его взглядом напряглись ее соски. Ее груди вызывающе торчали вперед, требуя внимания и ласки. Максим улыбнулся и, не прикасаясь к ним руками, чуть подался вперед и провел языком по набухшему соску. Арина ахнула.

– Не шевелись, Синеглазка, будь хорошей девочкой, – скомандовал он и вдруг чуть прикусил сосок. Арина вздрогнула от легкой боли, и Максим довольно улыбнулся, словно он наказывал Арину за что-то. Арина знала, он хочет наказать ее за ее любовь к нему, каким бы странным это ни казалось. Он злится за то, что она хочет быть с ним, за то, что верит ему и отказывает ему в сомнительном удовольствии считаться чудовищем по праву рождения. Что ж, если так, то она готова, что бы он ни придумал для нее на этот раз.

Если быть до конца честной, она сама хочет этого. Настолько сильно, что ее руки дрожат в его руках, а между ног разгорается пожар. Никто больше в целом мире не может свести ее с ума так, чтобы она сама хотела стоять перед ним на коленях и протягивать к нему руки в ожидании непредсказуемых и наверняка развратных приказов.

Пока мы здесь, вдвоем в этом сумраке нашей спальни, кто осмелится судить нас за то, что делаем мы с нашими телами?

Арина вздрогнула от этой мысли, впервые с такой ясностью оформившейся в ее голове. Это их жизнь, их выбор, их постель, и здесь им можно все. Может быть, он прав, и оба они – сумасшедшие, но лишь глядя в бесконечное серебро этих умопомрачительных глаз, она ждет только его легкого кивка, чтобы начать игру.

Максим подул на сосок и выпрямился, внимательно осмотрел полуголую девушку, сидящую перед ним.

– Как же ты прекрасна, моя принцесса. Разденешься для меня?

– Что? – прошептала Арина и кивнула, приподнялась на коленях и дрожащими руками расстегнула на юбке молнию. Потянула юбку вниз и опустила ее почти до бедер, не сводя глаз с потемневшего лица Максима. Стали видны ее простые белые трусики, и Максим судорожно вдохнул, словно пытаясь успокоить вулкан, дремавший в нем. Ш-ш-ш-ш…

– Такой ты хочешь меня видеть? – спросила Арина, игриво улыбаясь. – Скажи мне.

– Да. – Его голос прозвучал глухо. – Именно такой – обнаженной, с распущенными волосами и сосками, красными от моих пыток. Можешь ты сделать это для меня?

Арина неловко придвинулась к нему, и ее грудь оказалась на уровне его приоткрытых губ. Она сама приблизила сосок к его рту, и Максим обхватил ее нежные груди ладонями и сжал их, принялся ласкать языком оба горячих соска поочередно. Арина попыталась сдержаться, но это было выше ее сил, волна возбуждения словно током пробежала по ее телу, от кончика взятого в плен соска по животу вниз, в глубину ее женского естества, к сокращающемуся в сладких пульсациях клитору.

О, как сильно она хочет его. От долгого стояния в неудобной позе ноги затекли и почти не слушались, стали словно ватными. Арина ухватилась за плечи своего прекрасного мучителя, продолжающего методично терзать ее груди. Короткий взгляд на его сосредоточенное лицо – и Арина ахнула от предвкушения и легкой паники. Его лицо было наполнено похотью и огнем, со сведенными от напряжения скулами и расширенными зрачками, он выпустил ее грудь и посмотрел на потемневший, влажный ореол соска, словно пытался оценить результаты своих усилий. Затем довольно кивнул и улыбнулся, заметив страх в глазах Арины.

– Продолжай, мое ты сокровище, – прошептал он. – Не останавливайся, прошу.

– Я не знаю, сколько я выдержу, – взмолилась она.

– Столько, сколько я решу тебе дать, – добавил он и запустил пальцы за резинку ее трусиков. – Покажи мне все.

Эта просьба заставила Аринино сердце стукнуть. Ее тело было для Максима самым любимым десертом, и он жадно смотрел, как она дрожащими пальцами стягивает с себя трусики, открываясь перед ним полностью. Странная смесь возбуждения и стыда, как пряный и острый коктейль Мичелада, текущий по венам и распаляющий еще больше. Арина чуть наклонилась, чтобы стянуть юбку и трусики полностью. Теперь она осталась перед Максимом голой, и было в этом что-то неправильное, но мощное и сильное. Обнаженная девушка перед одетым мужчиной. Слабость и беззащитность перед силой и властью. Тогда Арина решилась и, не сводя взгляда с лица Максима, с его приоткрытых от возбуждения губ, она раздвинула ноги, расставив колени широко в стороны и открыв взору Максима промежность.

– Что же ты делаешь, девочка! – воскликнул он, любуясь красотой ее нежного тела.

– Все, что ты скажешь мне, – ответила она и опустилась на пятки. Ее покорная коленопреклоненная поза, ее раздвинутые ножки, возбужденная грудь с торчащими сосками, ее беззащитная готовность следовать за его желаниями – это было невыносимо сильно, разве можно было этому противиться. Максим еще сидел напротив нее в притворно-расслабленной позе, но его сознание уже рисовало картины, и он уже видел Арину, кричащую от наслаждения, подчиняющуюся ему и владеющую им.

– Ты само чудо, ты знаешь это? – спросил Максим, приподнявшись с места. – Обещаешь вести себя тихо? Не будем беспокоить дядю? – И, не дав ей ответить, но вполне дав ей осознать ее положение, он резким движением раздвинул ее ноги еще сильнее. Арина ахнула от неожиданности, но его палец уже проник к ней во влагалище – грубое, быстрое и властное нападение. Большим пальцем Максим провел по ее клитору, и Арина не смогла сдержаться, простонала.

– Стой смирно, как мышка, обещаешь? – спросил он, запуская другую руку между ее ягодиц. От прикосновения к анусу Аринины щечки побагровели, но Максим сегодня не собирался «брать пленных» и не знал жалости. Он надавил на анус сильнее, продолжая массировать клитор и вагину.

– Я, ох, что ты делаешь… – забормотала Арина, прикрыв глаза.

– Все, что сочту нужным, – напомнил он строгим голосом и погрузил в ее лоно еще один палец, а его губы сжали ее сосок. Это множественное воздействие на все ее самые сокровенные места разом потрясло Арину, и в ее сознании не осталось никаких мыслей, только чувства. Грудь горела, и каждый нажим его губ, каждый кружок, нарисованный его умелым языком, заставлял ее влагалище сжиматься вокруг его бесцеремонных пальцев. Арина еле сдерживалась, чтобы не закричать, ее покрыла испарина.

– Ты такая влажная внутри, чувствуешь? – спросил Максим и, вынув на секунду из нее пальцы, показал их ей. – Попробуй. Открой свой чудный ротик, моя сладкая конфетка. О, сколько всего я могу с тобой сделать. Хочешь этого?

– Да, – еле слышно прошелестели ее губы, и Максим улыбнулся. Он вложил блестящие от ее влаги пальцы ей в рот, и она почувствовала их солоноватый привкус. Другая его рука продолжала ощупывать ее ягодицы, играть с ложбинкой между ними и кольцом мышц, Максим улыбался, видя растерянность и возбуждение еще несколько минут назад такой смелой девочки.

– Мне продолжать? Ты уверена? – Его руки замерли, его губы остановили свою сладкую пытку.

– Да.

– Скажи мне.

– Я хочу, чтобы ты продолжил, пожалуйста, – пробормотала Арина, подаваясь всем телом вперед, к его рукам.

– Всю жизнь? Навсегда? Ты готова стать моей навсегда? Потом не будет шанса уйти, потому что я везде найду тебя. Слышишь меня, девочка? – спросил он вдруг и поймал ее взгляд. В серых глазах плескалось беспокойство, даже страх. Арина глубоко вздохнула.

– Да, конечно. Навсегда, – прошептала она.

– И ты не станешь скрывать от меня проблемы? Ты будешь верить мне? – Максим сжал ее лоно и ягодицы, и Арина вскрикнула от легкой боли.

– Нет, не стану. – Обещание прозвучало, как эхо. Голос почти не слушался ее. Максим сжал ее еще сильнее, и Арина почувствовала, как крепка его рука. Очень быстро, быстрее, чем она успела заметить, он подхватил ее, перевернул и бросил на кровать на живот. Послышался звук расстегиваемой молнии, и, обернувшись, Арина успела заметить, как Максим сбрасывает с себя джинсы. Но в следующую секунду он ухватил ее ноги и придвинул ее ближе к себе. Он раздвинул ее ноги одним резким движением и тут же воцарился между ними, нависнув над ней. Это было – как нападение, как насилие, он делал все так, словно ожидал битвы и заранее побеждал, лишая Арину шанса на сопротивление. Она попыталась перевернуться, взять власть над своим телом назад в свои руки, хотя такая слепая мужская жажда лишь больше возбуждала ее. Она знала, что это только игра. Возможно, кто знает, он и захочет зайти дальше возможного, чтобы снова доказать ей, как ужасен он и его прошлое. Это пугало Арину, но она решила идти до конца.

– Нет, девочка, ничего не выйдет, – прошептал Максим, прижав ее плечи к кровати. Арина попыталась скинуть с себя его руки, даже оцарапать его, но Максим рассмеялся и сильнее обхватил ее тело и сжал его. Одну руку он запустил ей под живот и заставил ее приподнять ягодицы выше. Другой рукой он обхватил ее руки и обнял ее так крепко, что лишил возможности двигаться. В следующую секунду Арина почувствовала, как его большой, крепкий, как сталь, член безжалостно ворвался в ее тело. Максим знал, что Аринино тело было совершенно готово, оно было увлажнено сверх всякой меры, она буквально истекала соками для него. И все же проникновение было резким и неожиданным, и Арина закричала и забилась, потерянная в эмоциях, но ее тело стремилось навстречу яростным ударам, стараясь принять в себя мощный жезл так глубоко, как только сможет. Максим замер и остановился. Он поцеловал Арину, провел рукой по ее вспотевшему лицу.

– Ты кричишь, моя хорошая, так не пойдет. Что подумает Ричард? Ну-ка, давай попробуем так. – И он снова вошел в нее, раздвигая ее ноги коленом еще чуть сильнее, но на этот раз его движение было медленным и плавным, он дал своей девочке почувствовать его крепкий член внутри ее тела.

– Да, о да, – простонала Арина, отвечая бедрами на его удары.

– Что – да? Попалась ко мне в руки, да, маленькая? Что ты чувствуешь, скажи мне. – Максим снова и снова проникал в нее. Он отпустил Арину и больше не держал ее, а обнимал, притягивая к себе хрупкое девичье тело. Его ладони играли с ее грудями, он целовал ее шею и любовался ею. Арина потерялась в этой нежности, столь сильно контрастировавшей с тем, как он ворвался в нее сначала.

– Я чувствую… тебя, – прошептала она.

– И это хорошо? – спросил Максим, просовывая руку между ее горячих бедер. Его пальцы нашли клитор, и очередной стон сорвался с ее губ против ее воли.

– Очень, очень хорошо, – шептала она, плавая в ощущениях, не открывая глаз и облизывая пересохшие, покрасневшие от поцелуев губы. Максим не торопил ее, он медленно рисовал пальцами большие круги вокруг ее клитора, и завершение каждого круга совпадало с очередным ударом его фаллоса. Мнимое спокойствие и неторопливость их движений скрывало огромное напряжение. Тело Арины полностью подстроилось под мужское тело, отражая зеркально каждый удар, подпевая ему, двигаясь в такт.

– У тебя такое нежное тело. Тебе не больно? – спросил он, и Арина только помотала головой, потянувшись бедрами навстречу. Максим рассмеялся и поцеловал Арину в щеку.

– Мне так хорошо, – прошептала она еле слышно.

– Я сейчас кончу, – сказал Максим. – Я хочу, чтобы ты кончила вместе со мной. Теперь мы все должны делать вместе, ведь ты – моя, верно?

Его слова слились с движениями его сильных бедер, с сумасшедшими, сводящими с ума движениями умелых пальцев. Арина повернула голову и раскрыла губы для поцелуя. Она чувствовала приближение развязки, и ее истерзанное тело отзывалось сладкой истомой. Она чувствовала напряжение бедер в ожидании кульминации, и сладкая волна оттолкнулась от берегов и летела по ее солнечному сплетению вниз, к лепесткам ее нижних губ, к влагалищу, к трепещущему клитору. Яркий взрыв фейерверка на мгновение лишил ее разума. Она забилась и закричала, как в беспамятстве, и ей было все равно, кто услышит их крики. В тот же момент она почувствовала пульсацию его члена в себе, и счастье наполнило все ее существо.

Они кончили вместе и лежали, растраченные и счастливые, все еще соединенные воедино. Одно целое, переплетенные руки и ноги, его тело, такое тяжелое, отдыхает, навалившись на ее тело, и ей так приятна эта тяжесть. Она бы хотела, чтобы время остановилось, и они навсегда остались бы в небе, вместе, смотреть друг на друга сияющими глазами. Но это было невозможно.

– Смотри, принцесса, начинается рассвет, – прошептал Максим, и они прильнули к иллюминатору в изголовье кровати. Темная линия горизонта внезапно начала светлеть, узкая полоска света – расширяться и превращать еще недавно темное небо в светло-голубую линию, разукрашенную желтыми лучами солнца.

– Как красиво, – легко вздохнула Арина.

– Ты – красива, это да, – рассмеялся Максим и поцеловал Арину в плечо. – Можно, ты всегда будешь сидеть голой в моей постели?

– Я про рассвет, – фыркнула она с притворным негодованием.

– Ах, это, – Максим кивнул на иллюминатор. – С воздуха рассветы видятся иначе.

– Какое красивое место – наша планета! – прошептала Арина. – Я так мало видела, а ты видел так много.

– Несомненно. Но скажи, тебе хорошо?

– Мне – сказочно хорошо, – улыбнулась Арина, любуясь своим сумасшедшим и прекрасным избранником. – А тебе?

– Шутишь? Зачем ты спрашиваешь? Ведь ты рядом и ты моя, и ты говоришь, что я могу делать с тобой все, что захочу, – любые ненормальные вещи, какие взбредут мне в голову. Да в мире нет человека счастливее меня, – воскликнул Максим и сам удивился тому, что впервые, пожалуй, он действительно чувствует себя счастливым. Арина чуть склонилась к нему и слегка коснулась ладонью его плеча.

– Конечно, можешь, – и она робко улыбнулась. – Только не прямо сейчас, ладно? У меня такое чувство, что мое тело еще дрожит.

– Я заставлю твое тело дрожать по двадцать часов в сутки.

– А четыре?

– А четыре отдам на сон, – улыбнулся Максим.

– Щедро… – рассмеялась Арина. Она снова посмотрела в иллюминатор и вдруг задумалась.

– Максим, скажи, а куда мы летим? – спросила она. Он задумчиво посмотрел на нее.

– Да какая разница, – покачал он головой.

– Максим?! – нахмурилась Арина. – Скажи мне немедленно, куда мы летим?