После второй бутылки нашу маленькую компанию — меня, Захара, Егора и Анечку проперло на философские беседы.
— Мне кажется, что главное в человеке — это душа, — глубокомысленно изрек я, наблюдая за тем, как коньяк плещется на дне стакана.
Парни только переглянулись насмешливо, но ни слова не сказали, зато Анька отреагировала.
— Да ла-а-адно, — протянула она, — Где ты и где душа?
Язва. Хоть бы раз смолчала.
— В смысле, где я и где душа?
— В прямом, Волшин! Ты же знакомишься с одной целью — затащить в постель. Очень сомневаюсь, что в тот момент, когда у тебя подгорает, ты думаешь о тонкой душевной организации бедной девушки.
— Я тебе больше скажу, — ухмыльнулся Егор, — он так занят высматриванием стройных ног, что ему просто некогда обращать внимание на всякую ерунду вроде души.
— Хочешь сказать, что я только на оболочку ведусь? — возмутился я, — Что меня только внешность интересует.
— Разве нет? У тебя же что ни девка-то модель. Ноги — во, грудь — во, попа — во, — Аня выразительно изображала женские перегибы.
— Я не виноват, что мне такие попадаются! — попытался оправдаться, но попытка с треском провалилась.
— Они не попадаются. Ты сам выискиваешь их и набрасываешься, как голодный. А если они упираются, то ходишь следом, канючишь и за рукав дергаешь.
— Да не дергаю я никого!
— Угу. Помню, как ты ко мне клинья подбивал, — хитро произнесла она, а потом, по-идиотски дергая бровями, передразнила, — Хочешь, я буду твоим пирожком?
— Не было такого.
— Было. Было. Не отнекивайся. Как хвост ходил и замуж звал.
Мерз тут же глянул на меня по-волчьи выразительно. Его всегда бесило, когда об этом заходила речь.
— Это было давно и неправда, — отмахнулся я, — И вообще недолго.
— Потому что ты сдрейфил! — победно ухмыльнулась Осипова.
— С тобой попробуй не сдрейфи, — я отхлебнул коньяка и поморщился, — и вообще, я не понимаю, о чем мы говорим.
Отличный вечер в компании друзей, вот только пьяный разговор свернул куда-то не туда.
— О том, что ты неисправимый бабник, — подсказала девушка с милой улыбочкой, — я бы даже сказала беспросветный. Клейма негде ставить.
Вот зараза!
— Захар! Она меня обижает, — я обличающее ткнул пальцем в сторону его жены.
— Ничем не могу помочь. Сам разбирайся.
— То же мне друг, — просопел я обиженно, а он в ответ лишь плечами повел и усмехнулся. Смешно ему, понимаешь ли! — и вообще! Я в коне не согласен с вашими претензиями.
Троица насмешливо переглянулась между собой, явно напрашиваясь на то, чтобы быть посланными далеко и надолго.
— Хотите, я хоть завтра познакомлюсь с какой-нибудь тетушкой-бегемотихой? — раздраженно предложил я.
— А смысл? — невозмутимо отозвался Захар, — Вы с ней пару раз прогуляетесь для вида, а потом ты сбежишь, так и не дойдя до главного. Бесполезное занятие.
Да что б тебя!
— Мы все состаримся, пока он в своей погоне за длинными ногами, наконец, чью-то душу рассмотрит, — встрял Егор, — поэтому предлагаю начать с простого и более приземленного.
Мы дружно уставились на него. Я — с сомнением, а Захар и Аня — с явным интересом.
— Давайте, подгоним ему ночную бабочку плюс-сайз. Так сказать, на пробу.
Я громко выругался, а Анька щелкнула пальцами и радостно произнесла:
— Отличный вариант. Так сказать лайт-версия. На счет души тут вряд ли что проверишь, а вот с оболочкой — запросто.
— Идите вы в задницу! Все! Дружно взявшись за руки и приплясывая!
— Что ж ты так быстро отказываешься? — ухмыльнулась Оса, вызывая стойкое желание свернуть ее тонкую шейку. — Мы скинемся. Возьмем тебе самую дорогу. Чтобы и на пяти языках говорила, и Шекспира цитировала, одновременно играя на скрипке…ну или еще на чем.
— Спорим, что у него вообще не встанет, — Магницкий подлил масла в огонь. — будь у нее хоть пять высших образований и наипрекраснейшая душа.
— Да идите вы на хрен! — огрызнулся я и залпом опрокинул стопку.
— Я же говорила. Сдрейфил!
— Оса! Я не сдрейфил!
— Тогда спорим! — сучка протянула мне руку, нагло глядя прямо в глаза.
— Да без проблем! — психанул я и крепко, даже зло, сжал узкую ладошку.
Наверняка было больно, но Осипова даже бровью не повела, только ухмылка шире стала. Стальная девка. Нервы — как канаты и зубы такие, что белая акула позавидует. Помню я, как она своим появлением у нас в группе шухер навела. Обалдели все. Я в том числе. Хотя сейчас, сказать по правде, Анька мягче стала, добрее. Видать, Мерз все-таки сумел найти подход к своевольной Осе и приручить эту колючку.
— Захар, разбей-ка! — скомандовала она, и Меранов лениво рубанул по нашим сцепленным рукам.
Пора перед Новым Годом — самая жаркая, если не считать лета, когда сотни желающих связать себя узами брака, рыщут в поисках ведущего, фотографа и прочих атрибутов веселой свадьбы. В конце года — другая история. Люди хотели корпоративов, веселья, брызг шампанского и фотографий в куче елочной мишуры. Причем каждый извращался как мог — кто в баре, кто в бане, кто под елкой в лесу. А вот в одном из небольших офисных зданий все фирмы решили объединиться и организовать общий праздник. Все лучше, чем если каждый офис будет собираться своей тесной кучкой и уныло жевать оливье в каком-нибудь захудалом ресторанчике. А так и народу много, и весело.
Готовились они основательно. Поставили высокую елку в фойе, обмотали ее гирляндами, кто-то наделал бумажных фонариков, как в детском саду, а особо одаренный творец разрисовал окна первого этажа зубной пастой, да так густо, что мятой на пол-улицы несло.
Для полной радости им не хватало фотографа, чтобы он запечатлел весь беспредел для потомков. Так эти затейники вышли на Серафима Саянова — гламурного фотографа, а Саянов бессовестно отправил меня — свою помощницу, секретаршу, бухгалтера, менеджера и еще не пойми кого в одном флаконе — готовить плацдарм, для завтрашней вакханалии.
— Вези им нашу новую ширму! — с воодушевлением заявил мне Сима. Он лично проектировал этого монстра и очень им гордился.
Я в ужасе покосилась на огромное, розово-красное нечто, состоящее из каких-то отдельных блоков, секций, цветочков, кружочков, елочек и сердечек. Это никакая не ширма! Это конструктор для взрослых.
— Я не могу! — попробовала упереться я, и отстоять свое право на свободный вечер пятницы, — У меня свидание!
Ради такого события я даже принарядилась. Платье любимое достала — красное в белый горошек, чулки ажурной сеточкой, бельишко новое прикупила — рюшечки, бантики, и тонкая полоска стрингов между булок. Ну а что? Вдруг срастется? Тогда я при параде буду, готова к любым подвигам. А если не срастется — что ж, хоть красивая похожу, да сама на себя порадуюсь.
— Какое свидание, Ви? — он картинно закатил глаза.
— Долгожданное!
У меня уже год мужика не было! Год! Уже начала забывать, как цюцюрка выглядит!
— Вот установишь фотозону и иди на свое свидание.
— Я не успею! Мне этот тетрис три часа собирать придется!
— Премию не дам, — монотонно ответил он, рассматривая свой маникюр.
Премия мне была нужна. Просто необходима. У меня ремонт, кредит и сапоги порвались. Поэтому заткнулась, зубами скрипнула и начала таскать коробки в свою ласточку — вишневую девятку. Саянов мне помогать не стал, ибо не царское это дело холопам жизнь облегчать.
Машину я забила до отказа. И в багажник, так что едва смогла его захлопнуть, и на заднее сиденье, и рядом с собой.
— Аккуратнее там, — напоследок Серафим строго погрозил пальцем, — береги реквизит!
Конечно, буду беречь! Грудью прикрывать от желающих полюбоваться на это великолепие.
В общем, ворча и, нервно посматривая на часы, я рванула к офисам, все еще надеясь успеть на свидание. А за окном неторопливо кружил снег…
На крыльце меня встретил румяный охранник с сигареткой в зубах.
— К кому спешит прекрасная леди?
— Прекрасную леди прислал Саянов, чтобы она подготовила вам на завтра волшебство.
— Волшебство — это здорово, — ухмыльнулся мужик и, откинув окурок в сторону, пошел следом за мной к машине. Я нагрузила его коробками, сама парочку прихватила и, мы пошли к дверям.
— Это что такое? — истерично завопила какая-то цаца, когда мы ворвались внутрь, а следом за нами ветер закинул целый ворох пушистого снега.
— Резвизит. Для фотосессии, — бойко произнесла я, поправляя шапку, съехавшую на глаза. — Куда ставить?
— Ой, только не здесь! — она замахала руками, — завтра с утра у нас проверка! Пожарные, черти, решили порадовать перед праздниками. Давай, сюда.
Она ринулась по коридору куда-то вглубь здания, и мы поплелись следом. Поворот, еще поворот, один лестничный пролет наверх, снова коридор, и вот перед нами неказистая дверь, с надписью «только для персонала».
Цаца распахнула перед нами дверь, щелкнула по выключателю, и я увидела вполне себе приличную комнату. С диваном, столом, холодильником и маленьким телевизором на стене.
— Можете тут все подготовить, а завтра мы попросим мужчин, — она кокетливо улыбнулась охраннику, — и они вынесут все в холл, к елке.
— Без проблем, — согласилась я и, зайдя внутрь, тут же расстегнула дубленку. Жара стояла просто невыносимая.
— Вам помощь нужна?
Я покосилась на коробки, представила объем работы и отказалась. Тот случай, когда самой все проще сделать, чем объяснять, что, куда и зачем.
— Нет. Спасибо.
— Как скажете, — немного разочарованно протянул охранник, и они ушли, оставив меня наедине с чудо-конструктором.
Я по-деловому потерла руки, хлопнула себя по бокам и произнесла:
Знать бы еще, как эти самые проститутки себя ведут…
Наброситься на него? Спросить, чего хочет? Лечь на диван, руки-ноги раздвинуть и позволить делать с собой, что заблагорассудится?
К счастью, помог мне сам мужчина. Он опустился на диван, руки по спинке разметал и смерив меня тягучим взглядом от макушки, до кончиков пальцев на ногах, скомандовал:
— Снимай платье. Мееедленно…
Черт. В стриптизе я не сильна. Обычно как? Свитер через голову, джинсы кое-как вниз, наступая пятками и вытягивая штанины наизнанку.
Ладно, хоть танцевать не заставил…и на том спасибо.
Расстегнула пуговки впереди — в раскрывшийся вырез тут же нагло вывалилась грудь. Мужик уставился на нее как завороженный. Таак. Уже хорошо.
Воодушевленная маленькой победой, спустила с плеч бретельки, высвободила руки, а потом плавно покачивая бедрами и вовсе избавилась от красного платья, оставшись перед ним в одном белье.
— Покрутись.
Я медленно повернулась вокруг своей оси, позволяя ему рассмотреть меня со всех сторон. А что? Я девица красивая, видная, подержаться есть за что. Пусть смотрит. А у самой внутри такой пожар от этой внезапной ролевой игры, что дышать трудно. Вся кровь от мозга отхлынула вниз, к местам, едва прикрытым кружевными насквозь промокшими стрингами.
— На колени. И ползи ко мне.
Вот тут я немного засмущалась. Даже мысль на задворках сознания мелькнула, а не уйти ли. Да что я как девственница не целованная? Когда еще шанс выпадет в таком приключении поучаствовать? Можно не сдерживать порывы и оторваться хорошенько. Тем более мужик такой классный, в сто раз круче того унылого удода из интернета, свидание с которым у меня сорвалось.
В общем не ушла. Вместо этого опустилась на колени и грациозной — очень на это надеюсь — кошкой, поползла к нему. Прогибаясь, виляя попой, глядя ему прямо в глаза.
Ну все. Держись, красавчик. Сейчас Виолла устроит тебе ночь любви.
Подползла к нему. Руки на крепкие бедра положила и провела вверх, до ширинки, попутно сжав член. Он нетерпеливо дернулся в моих руках, вселяя уверенность в том, что все делаю правильно.
Играючи справилась с ремнем, чуть дольше провозилась с пуговицей на поясе, потянула вниз молнию. Мужчина все это время лениво, даже как-то снисходительно наблюдал за моими действиями. Но меня не обманешь наигранным спокойствием! Глаза-то вон как полыхают!
Одним движением, потянула вниз белье, выпуская на волю орудие любви. Красивый член. Крупный. Ровный. Ухоженный. Без всяких горбылей и непроходимых зарослей. Просто загляденье.
С удовольствием обхватила его, пару раз провела ладонью вверх-вниз, с чувствуя бархатную кожу. Облизнулась. Хотелось обвести языком головку, почувствовать терпкий вкус.
Я не стала себя останавливать. Обхватила губами горячую плоть, вобрала ее в себя, прикрыв глаза от удовольствия и начала двигать головой, чувствуя, как его рука зарывается в мои волосы. Между бедер уже все горело, изнывало от нестерпимого возбуждения.
— Презерватив, — то ли спросил, то ли потребовал он.
И я снова порадовалась тому, что, готовясь к сегодняшнему свиданию, бросила в сумку пачку резинок.
Кое-как достала одну штуку, зубами разорвала пакетик из фольги, и уже приготовилась натягивать его на вздыбленную плоть, как прозвучало новое требование.
— Ртом.
— Что? — не поняла я.
— Надень его ртом.
— Пожалуй, не стоит, — с сомнением посмотрела на резиновый кругляш в своей руке, — У меня уже был неудачный опыт…
— Порвала? — хмыкнул он.
— Если бы…— сумрачно ответила я. — проглотила…
Мужик напрягся и подозрительно на меня уставился, даже бубенцы как-то боязливо поджались.
Наверное, не стоит показывать ему всех своих тараканов. Еще испугается и сбежит. Лови его потом.
Опасаясь, того, как бы клиент не сорвался с крючка, я поспешно обхватила член одной рукой, а второй раскатала презерватив по всей его длине, и быстренько, пока он не пришел в себя, и не начал задавать дурацких вопросов, заскочила сверху.
— Но… — он только охнул.
— Тсс, — я приложила палец к его губам и опустилась на член.
Наконец-таки! Дорвалась!
***
Буквально две минуты скачек по пересечённой местности, и с словила первую звезду. Через пять минут еще одну. Моя оголодавшая по мужской ласке и вниманию тушка балдела, с восторгом отзываясь на каждый толчок, и ненасытно требуя еще. Как же мне этого не хватало! Тепла чужой кожи, движений в такт и хриплого дыхания на двоих…
Клиент тем временем был занят тем, что мацал мою грудь, явно удивляясь тому, что крепкая стоячая четверка категорично не хочет помещаться в ладонях, с какой стороны не подступись.
Ха! Не родился еще тот рукастый добрый молодец, который смог бы красотищу эту в один присест обхватить.
Его интерес медленно переместился ниже. Он пожамкал за бока, зачем-то ткнул пальцем в пупок, погладил трепещущие ляжки, а вцепился в бедра. С каждым движением его глаза разгорались все сильнее, и вскоре полыхали уже так, сильно, что прожигали насквозь. А я из без того уже полыхала, с трудом сдерживая громкие стоны.