"История белорусского народа" В.И. Пичеты и её роль в изучении истории Белоруссии

«ИСТОРИЯ БЕЛОРУССКОГО НАРОДА» В. И. ПИЧЕТЫ И ЕЕ РОЛЬ В ИЗУЧЕНИИ ИСТОРИИ БЕЛОРУССИИ

Н. Н. Улащик

Владимир Иванович Пичета родился и провел детские и юноше­ские годы в Полтаве, затем окончил Московский университет и после четырехлетнего пребывания на Украине возвратился в Москву, где прожил до 1921 г. Отец его был герцеговинец, мать — украинка. Дипломная работа Пичеты, которую высоко оценил В. О. Ключев­ский, была написана о Юрии Крижаниче_г Всю жизнь Пичета пнтере-совался историей южных славян, ряд его работ посвящен истории России и Украины, последние годы жизни он занимался главньщ образом иследованиями по истории Польши [1]. При всем том широ­кая известность этого ученого основана на работах, касающихся ис­тории Великого княжества Литовского, в особенности Белоруссии. В связи с этим представляется важным проследить, как возник ин­терес ученого к истории Белоруссии.

Когда В. И. Пичета учился в гимназии и университете, относи­тельно богатая литература имелась только по этнографии, фолькло­ру и языку Белоруссии. Крупнейшими специалистами в этих обла­стях были Е. Ф. Карский [2], М. В. Довнар-Запольский [3], Е. Р. Рома­нов [4] и др. Что касается истории, то она была представлена очень не­многими работами общего характера. Наиболее ранней из них явля­ется монография О. В. Турчиновича, вышедшая в свет в 1857 г. [5]. Книга Турчиновича охватывает период от «древнейших времен» (от скифов и будинов) и до присоединения восточной Белоруссии к Рос­сии. «Обозрение» Турчиновича посвящено лишь восточной Белорус­сии (до реки Березины), и уже вследствие одного этого оно устарело по существу к моменту издания.

Напечатанные в 1889 г. «Очерки по истории Белоруссии» пред­ставляют собой отрывок из монографии М. В. Довнар-Запольского «Очерки истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия» [6]. «Кароткая гісторыя Беларусі» Власта, вышедшая в 1910 г., была действительно краткой. К 1917 г. все эти работы стали библиографической редкостью.

Значит ли это, что история Белоруссии за весь период от созда­ния Киевского государства и до начала XX в. оставалась совершенно неизвестной? Конечно, нет. Дореволюционная русская, польская, украинская, немецкая историографии накопили немало данных, но в них Белоруссия рассматривалась или как часть Великого княже­ства Литовского, или же как один из районов России, без всякого учета особенностей истории белорусского народа.

В буржуазной русской историографии за Великим княжеством Литовским (официально называвшимся Великим княжеством Ли­товским, Русским и Шомоитским или Литовским, Жомоитским и Русским) в последние десятилетия XIX в. закрепилось название Ли­товско-Русское. Наиболее убедительно это название обосновал М. К. Любавский, который писал, что Великое княжество «с самого начала было не просто литовским, а литовско-русским», причем ав­тор утверждал, что русский элемент там был более важным, чем ли­товский [7]. Некоторые же из русских историков из числа настроен­ных националистически были склонны называть Великое княжество Западной Россией или Западной Русью [8].

Польская буржуазная историография обычно называла Великое княжество Литовское просто Литвой, в тех же случаях, когда она касалась славянских земель княжества, называла их Литовской Русью. Название «Литовская Русь» для Белоруссии и Украины упо­требляли и некоторые русские ученые.

Хронологически почти все работы, посвященные Великому кня;еству, оканчивались 1569 г., т. е. годом заключения Люблинской унии, так как считалось, что с этого времени Великое княжество Ли­товское стало просто одной из провинций Польши.

Не ставя себе задачу дать сколько-нибудь полный обзор работ, относящихся к истории Великого княжества, коснемся лишь наибо­лее важных, учитывая, что В. И. Пичета использовал их при созда­нии своей «Истории». К ним относится монография М. И. Лаппо «Великое княжество Литовское за время от заключения Люблинской унии до смерти Стефана Батория» (СПб., 1901). Автор доказывал, что Великое княжество Литовское и после Люблинской унии продол­жало существовать как отдельное государство, находившееся с Поль­шей в федеративных отношепиях [8а].

Значительное внимание русская буржуазная историография уде­ляла вопросу религиозному, в особенности церковпой унии и угнете­нию православного населения. Важнейшими из таких работ являют­ся исследования Н. Н. Бантыш-Каменского [8б], П. Н. Жуковича [8в] затрагивал эту тему М. О. Коялович [9].

В конце XIX — начале XX в. вышел ряд монографий, посвящен­ных основным проблемам социально-экономической истории Вели­кого княжества Литовского. Они оказали на молодого Пичету на­столько сильное воздействие, что он воспринял в большой мере не только тематику этих ученых, но и их методологию. Этими исследо­вателями были М. К. Любавский и М. В. Довнар-Запольский.

Любавский, считавшийся в начале XX в. самым крупным специа­листом по истории Великого княжества Литовского, вместе с тем был знатоком истории России феодального периода; Белоруссии в своих работах он касался лишь как части Великого княжества Литовского [10]. .

Довнар-Запольский, опубликовавший в начале XX в. две круп­ные монографии по истории Великого княжества Литовского [11], в те­чение 1883—1901 гг. издал большое число работ, касавшихся глав­ным образом этнографии Белоруссии. Наряду с этим он издал два тома источников по истории Великого княжества Литовского и ряд статей по истории белорусской литературы XIX в.[12].

При всем различии взглядов названных ученых оба они называли Великое княжество Литовское Литовско-Русским и при этом не пы­тались выделить историю отдельных народов, населявших это госу­дарство.

Довнар-Запольский в 1920 г. или, возможно, значительно ранее написал «Историю Белоруссии», но она не была напечатана [13].

В своих воспоминаниях о годах учебы в Московском университе­те (написаны в 1930 г.) В. И. Пичета писал, что в его время там преподавали многие выдающиеся историки: В. О. Ключевский, В. И. Герье, П. Г. Виноградов [14]. Он отмечает, что, будучи студентом четвертого курса, прослушал «в высшей степени оригинальный и ин­тересный курс» В. О. Ключевского по историографии, хронологиц п метрологии, работал в его семинаре по «Русской правде». Но, по его утверждению, Ключевский «не учил нас работать над памятником и не вводил нас в лабрраторию научной работы, а занимался толкова­нием Русской правды, ее статей, отдельных слов и выражений». «В сущности,— заканчивает В. И. Пичета,— приват-доценты знако­мили нас с русской историей» [15].

На третьем курсе Пичета прослушал курс М. К. Любавского «Ис­тория Литовско-Русского государства до Люблинской унии включи­тельно» (в сильно переработанном виде издан в 1910 г.), а на чет­вертом занимался в семинаре у того же Любавского по Литовскому статуту 1529 г. «Занятия под его руководством мне дали много в от­ношении метода работы над источником и его использования»,— вспоминал В. И. Пичета [16]. Ко времени окончания В. И. Пичетой университета две капитальные работы М. К. Любавского (см. выше) вышли в свет, и Пичета, конечно, весьма основательно проштудиро­вал их. В 1901 г. появилось «Государственное хозяйство» М. В. Довнар-Запольского, тоже, вероятно, тщательно изученное.

Крупнейшим исследованием В. И. Пичеты, написанным им в до­революционный период, является «Аграрная реформа Сигизмунда- Августа в Литовско-Русском государстве» [17]. Он избрал эту тему, всего вероятнее, под воздействием в первую очередь М. К. Любав­ского, хотя «реформе» гораздо больше внимания уделял не он, а М. В. Довнар-Запольский. "

Реформа была мероприятием настолько крупным и воздействие ее на последующую жизнь государства настолько значительным, что этого вопроса касались, пожалуй, все, кто занимался историей Вели­кого княжества в XVI в. и в более поздний период.

О реформе кратко упоминали еще Ярошевич [18], Любавский [19], М. В. Довнар-Запольский (в «Государственном хозяйстве») [20]. Но «Очерки» последнего [21] в основном посвящены именно реформе. М. К. Любавский называл это мероприятие «померой», Довнар-За­польский— «реформой». В. И. Пичета, приняв название «реформа», расширил и уточнил его [22].

Когда В. И. Пичета начал работать над «Реформой», неясно, во всяком случае, не сразу после возвращения в Москву в 1905 г. и даже не в первые годы после возвращения, когда, видимо, основные усилия были направлены на сдачу магистерских экзаменов. Сдав экзамены и начав работать в университете в качестве приват-доцента, В. И. Пичета очень скоро оставил преподавание в знак протеста про­тив распоряжений министра Кассо. Именно с этого времени (с 1911 г.) появляется большое количество его печатных работ. Наряду с этим В. И. Пичета занимается редакторской деятельностью. По­скольку написать за короткий срок все те работы, которые были на­печатаны в 1911 г., было едва ли возможно, то можно думать, что В. И. Пичета стал заниматься этим не позднее 1909—1910 гг.

В годы, предшествующие первой мировой войне, В. И.» Пичета проявил интерес и к Великому княжеству Литовскому. Об этом сви­детельствуют такие работы: «Литовско-польские унии и отношение к ним литовско-польской шляхты» [23-25] и «Литовско-Русское государ­ство» [26].

Поскольку в 1912—1913 гг. интерес Пичеты был сосредоточен на вопросах, касавшихся Русского государства в разные эпохи, а в 1917 г. у него уже была готова трехтомная «Реформа», то, следова­тельно, никак не позже 1914 г. Пичета должен был переключиться (в основном, так как в первые годы войны он много писал о южных славянах) на создание «Реформы», а вместе с тем капитально озна­комиться с историей Белоруссии.

«Реформу» ученый завершил и напечатал (первые две части) в конце 1917 — в 1918 г. В феврале 1918 г. В. И. Пичете за первый том этого труда была присуждена степень магистра, а в марте тога же года за вторую часть — степень доктора [27]. С этого времени и поч­ти до самой кончины в центре внимания Владимира Ивановича ста­новится история Белоруссии.

В то время обстановка в Белоруссии была очень сложной. Осенью 1915 г. Германия захватила Западную Белоруссию, а в феврале 1918 г. немецкие войска оккупировали почти всю страну. О какой- либо работе там не могло быть и речи. В Советской России велась энергичная работа по созданию Белорусской советской республики, «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» дала мощный толчок этой работе. В тогдашних условиях необходимы были работы, которые бы показали, что белорусы представляют собой на­род, и определили размеры территории, им заселенной.

Крупнейший белорусовед того времени Е. Ф. Карский издал в 1903 г. этнографическую карту [28], которую перепечатали в 1917 г.[29], но она не удовлетворяла необходимым требованиям хотя бы потому, что это была карта «племени». Что касается истории белорусского народа, то ее предстояло написать.

Организацией, начавшей после революции заниматься в Москве вопросами белорусоведения, стало Белорусское научно-культурное общество. Его членамй-ўчредйтелямй были В. И. Пичета, Н. А. Янчук, Д. Г. Коновалов, В. И. Качалов и др., почетными членами — Е. Ф. Карский, М. К. Любавский, П. Н. Жукович, М. В. Довнар-Запольский и А. П. Сапунов [30]. Судя по тому, что среди членов-учреди- телей на первом месте назван В. И. Пичета, можно думать, что он был одним из инициаторов создания и руководителем общества. Едва ли не единственным памятником деятельности этой организации яв­ляется брошюра, содержащая доклад М. К. Любавского «Основные моменты истории Белоруссии», прочитанный им на первом публич­ном заседании общества 14 июля 1918 г.

Будучи специалистом по истории Великого княжества Литовско­го до 1569 г., М. К. Любавский и в докладе больше всего внимания уделил раннему периоду истории Белоруссии. Все, что дано им сверх этого, имеет до чрезвычайности отрывочный характер (вся брошюра содержит 23 страницы небольшого формата). Основная идея доклада заключается в том, что Белоруссия на протяжении всей своей исто­рии отдавала свои интеллектуальные (и все другие) силы в пользу соседних народов — литовцев, украинцев, русских (о поляках не упоминается). В особенности много белорусы дали для Литвы. «В русской общественности,— пишет Любавский,— литовские кня­зья (имеется в виду начальный период образования Литовского го­сударства.— Н. У.), по всем признакам, могли почерпать более сил и средств для утверждения государственности, чем в общественности литовской. Русь давала,— пишет он далее,— в их (литовских кня­зей.— Н. У.) распоряжение военный люд, по военной выправке а храбрости не уступавший западному рыцарству» [31].

При более высоком по сравнению с Литвой общественно-экономи­ческом развитии Белоруссии «литовские князья для утверждения государственности старались почерпать политические силы и сред­ства именно в присоединенной к Литве Руси, откуда брали воинов и должностных лиц, переносили на Литву тамошние порядки и уста­новления, русский официальный язык» и т. д. Вместе с тем «племя, населявшее древнюю Полоцкую землю, потеряло много жизненных сил, которые ушли в Великое княжество Литовское на строитель­ство чужого государства и общественности, на созидание иной, не чисто русской культуры» [32].

Как и другие исследователи того же периода, Любавский сильно преувеличивает полонизацию Белоруссии. Он считал, что после 1569 г. ополячилась не только шляхта, но «отчасти и состоятельное мещанство» таких наиболее крупных городов Белоруссии, как По­лоцк, Витебск. Любавский утверждает: «Все, что было сознательно­го, развитого и культурного в Белоруссии, стало или становилось польским. Край в значительной степени утратил свой русский харак­тер и приобрел характер польский» [33]. Мы знаем, что если магнаты, шляхта и отчасти мещанство восприняли польскую одежду, а пись­менным языком стал польский, то белорусский язык удержался как живой, разговорный у основной массы населения.

Очень своеобразно трактует Любавский историю украинского ка­зачества и участие в этом процессе белорусского населения. Он утверждал, что «казацкие ватаги, промышлявшие на различных „уходах" на Днепре, Суле, Ворскле, Орели, Самаре и „за порогами", до второй половины XVI в. состояли преимущественно из белору­сов», которые направлялись туда с Двины, с верхнего Днепра, с Бе­резины и Сожа. Осенью эти ватаги, распродав добычу в Киеве и дру­гих приднепровских городах, возвращались домой. Однако после 1569 г., когда Украина оказалась под польским владычеством, в Под- непровье хлынул народ из Галиции и Волыни. Переселенцы стали захватывать те угодья, которыми ранее пользовалось белорусское казачество. Не желая уступать свои «уходы», белорусы стали осе­дать там на постоянное жительство, в результате чего Белоруссия лишалась своего наиболее предприимчивого и смелого населения [34].

Заключительная часть доклада посвящена «русскому периоду», т. е. периоду, когда Белоруссия стала частью Русского государства. Здесь Любавский резко критикует царское правительство за то, что оно ликвидировало церковную унию самыми грубыми средствами. Ошибкой (и тоже грубой) Любавский считал и то, что земство в Бе­лоруссии было введено с опозданием (1911 г.), притом же в урёзан- ном виде, да и то не везде: в западной Белоруссип оно вообще не вводилось.

Едва ли не в то самое время, когда происходило первое заседание Белорусского общества, в Москве начал работать Белорусский на­родный университет. Судя по лекциям, которые читались в универ­ситете и были частично опубликованы, Любавский участия в работе университета не принимал. Видимо, главным деятелем там числился В. И. Пичета. Лекции, прочитанные в университете, были позже из­даны отдельной книгой под названием «Курс белорусоведепия» [35].

Лекции в университете читались на разные темы, важнейшим во­просом оставался вопрос о территории: какую область следует при­знать белорусской? Длительное время после присоединения Бело­руссии к России Белоруссией называли лишь губернии Витебскую и Могилевскую. Во второй половине XIX в. к ним стали присоединять еще Минскую и Смоленскую. В ряде работ, вышедших под редакцией такого специалиста, как П. П. Семенов-Тян-Шанский, белорусскими назывались губернии Могилевская, Витебская, Минская и Смолен­ская, а Виленская, Гродненская и Ковенская — литовскими [36], хотя большинству авторов было известно, что в Гродпенской губернии ли­товцев почти совсем не было, а в Виленской литовское население на­ходилось только в западной части; что западная часть Витебской за­селена латышами и т. д.

Лекцию о территории Белоруссии («К вопросу о белорусской территории») прочитал Д. Н. Анучин. Весьма характерно для того времени, что он начал свою лекцию с вопроса о возможности обра­зования самостоятельного белорусского государства, однако мнение по этой проблеме высказал в весьма туманной форме. В частности, Анучин сказал: «Нельзя, например, пользоваться данными истории, потому что данные эти противоречивы, и если одни из них говорят в пользу несомненных прав Белоруссии на национально-политиче­скую самостоятельность, то другие, напротив того, могут служить доказательством традиционной зависимости Белорусспи от Литвы, Польши, Великороссии» [37]. Как и почти все остальные авторы работ, помещенных в «Курсе», Апучин считал белорусов не народом, не нацией, а племенем. О том, какую область он считает белорусской, Анучин не сказал. И. II. Силинич, автор географического очерка, утверждал, что белорусскими «разумеют» губернии Смоленскую, Могилевскую, Минскую и Витебскую [38], А. Ф. Фортунатов к бело­русским отнес пять губерний: Минскую, Могилевскую, Витебскую, Виленскую и Гродненскую [39].

Иную позицию занял В. И. Пичета. Его статья озаглавлена «Ис­тория белорусского народа». Следовательно, Пичета сразу отказался от «племени», что имело принципиальное значение. Новым в его ра­боте было и то, что он излагал историю Белоруссии от древнейших времен до начала XX в. включительно.

«История» написана на основании существовавшей в то время ли­тературы и опубликованных источников; новые архивные материалы не привлекались, что вполне понятно: на подготовку курса [40] име­лось предельно мало времени.

«История» разделена на 20 параграфов, очень неодинаковых по размерам. Из приложенного в конце статьи библиографического спи­ска следует, что при написании «Истории» были использованы мно­гие публикации и научные труды,— всего 63 названия (в том числе ряд серийных археографических изданий). Среди источников назва­ны «Начальная летопись по Ипатьевскому списку» (очевидно, Пол­ное собрание русских летописей, т. II) [41], «Русская правда» под ред. А. И. Яковлева [42], Акты западной России, т. I—V [43], Акты Виленской археографической комиссии, т. 1—38 [44]; Археографический сборник документов, т. I—XIV [45], три тома «Витебской старины» [46], все три Литовских статута [47], «Положение» 19 февраля 1861 г.[48], работа Данилевича о Полоцкой земле [49], Голубовского — о Смоленской [50], Гру­шевского — о Киевской [51], Довнар-Запольского — о Кривичской и Дреговичской землях [52], «Славянские древности» Нидерле [53].

Все эти публикации и исследования послужили базой для созда­ния первых четырех очерков, охватывавших события примерно до вхождения Белоруссии в состав Великого княжества Литовского (В. И. Пичета продолжает называть это государство Литовско-Рус­ским). Для этих же очерков были использованы работы М. К. Лю­бавского [54], В. В. Святловского [55], а также, очевидно, только что вы­шедший из печати один из первых томов «Русской истории в срав­нительно-историческом освещении» Н. А. Рожкова [56].

Очерк пятый «Истории» посвящен событиям, происходившим в Великом княжестве в целом (унии, заключенные с Польшей, волочная номера, положение шляхты и мещан).

В ряде следующих очерков Пичета попытался уяснить, что собой представляла Белоруссия как часть Великого княжества Литовского. Так, в параграфе шестом говорится о судьбах бывших княжеств — Полоцкого, Витебского — и об «областных конституциях», т. е. о при­вилегиях, выданных центральной властью этим княжествам.

Вопросы, освещенные в шестом очерке, были капитально изуче­ны М. К. Любавским, и В. И. Пичета здесь в общем изложил труды своего предшественника. Новым для того времени был раздел седь­мой: «Белорусское Возрождение», в котором говорится о статутах, типографиях, о деятельности Скорины. Он занял лишь три страницы, и поэтому значение его в том, что автор впервые ввел в науку выра­жение «белорусское Возрождение». Два следующих параграфа каса­ются религиозной жизни, в частности церковной унии 1596 г. и ка­толической реакции. Очерк или раздел десятый («Белоруссия и Се­веро-Восточная Русь в XIV—XVIII вв.») содержит данные о поло­жении в Белоруссии во время бесконечных войн между Великим княжеством Литовским и Московским государством. Последующие два очень небольших параграфа посвящены положению крестьян и евреев в XVII-XVIII вв.

Очерк шестнадцатый озаглавлен «Политико-социальная програм­ма белорусской шляхты в XVIII—XIX вв.». В нем говорится о по­ложении шляхты в последние годы существования Речи Посполитой, отношении шляхты к разделам, к восстанию Костюшко, к Наполео­ну (в 1812 г.). Заключительная часть посвящена восстанию 1830— 1831 гг. и отношению к нему шляхты. В главе о 1812 г. отмечено только, как была разорена страна в результате войны, и затем ука­зано, что и через какие порты экспортировала Белоруссия. О выступ­лениях крестьян не говорится ничего. Далее в очерке XVI автор со­общает о правительственной политике Николая I: закрытии Вилен­ского университета, отмене действия Статута, введении обязатель­ных инвентарей, люстрации государственных имений. В следующем очерке автор касается религиозной политики правительства, в част­ности приемов ликвидации унии в 1839 г. Относительно много вни­мания (с. 63—71) уделено крестьянской реформе 1861 г., причем более всего места заняло изложение «Положений», на основании ко­торых реформа проводилась в Белоруссии. Заключительная глава самая пространная, в ней говорится о помещичьем и крестьянском пореформенном землевладении, о наличии угодий, об урожайности, о росте промышленности в конце XIX в. Говоря о народном хозяй­стве, Пичета оперирует данными Смоленской, Могилевской, Минской и Витебской губерний.

Что давала «История» читателю того времени, когда она вышла в свет, и как ее следует оценить с точки зрения современного состоя­ния науки?

Написанная в большой спешке в первый год после революции, «История» имела научно-популярный характер. Сейчас она вызы­вает интерес лишь в историографическом плане. Ясно видны ее не­дочеты даже для того времени. В списке использованных работ, на­пример, отсутствуют такие исследования, как т. 1 «Белорусов» Е. Ф. Карского и труда офицеров Генерального штаба П. Бобровско­го, И. Зеленского и А. Коревы, содержащие описание Гродненской, Минской и Виленской губерний по состоянию на начало 60-х годов XIX в. [57]

Отдельные главы «Истории» плохо увязываются между собой; в сущности, это отдельные очерки. В работе полностью отсутствуют какие-либо данные о классовой борьбе. Даже в разделе X, в котором коротко говорится о войне 1654—1667 гг. между Россией и Речью Посполитой, о выступлениях крестьян и городских низов против гнета феодалов автор ничего не сообщает. В. И. Пичета кратко упо­мянул о восстании под руководством Т. Костюшко и восстании 1830 г., но ни слова не говорит о событиях 1863 г., о революции 1905—1907 гг. Можно указать и еще на ряд недочетов. Но дело не в этом. «Историю» нужно расценивать с точки зрения не нашего вре­мени, а первых лет революции. В то время это был единственный труд, в котором была изложена история народа за более чем тысяче­летний период. Кроме того, это была история «народа», что для того времени имело огромное значение.

Этот курс предназначался для массового читателя, и он дейст­вительно читался н изучался многими людьми, находившимися на разном уровне развития. Но было одно, что объединяло всех: все читали историю своего народа впервые. В этом и было самое большое значение «Истории».

1 Королюк В. Д. Владимир Ивано­вич Пичета.— В кн.: Славяне в эпоху феодализма: К столетию академика В. И. Пичеты. М., 1978, с. 5, 8.

2 Список работ Е. Ф. Карского по­мещен в его книге «Труды по бе­лорусскому и другим славянским языкам» (М., 1962, с. 673—689).

3 Список работ М. В. Довнар-За- польского находится в издании: «Запіскі Аддзела гуманітарных навук. Працы клясы гісторыі». Менск, 1929, т. III, кн. 8, с. 566— 570.

4 Библиография работ Е. Р. Ро­манова дана в книге: Дооктябрь­ская книга на русском языке о Белоруссии. Минск, 1976.

5 Турчинович О. В. Обозрение ис­тории Белоруссии с древнейших времен. СПб., 1857.

6 Довнар-Запольский М. В. Очер­ки истории Кривичской и Дре­говичской земель до конца XII столетия.— Киев, 1891.

7 Любавский М. К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включитель­но. М., 1910, с. 15, 16.

8 Обзор литературы, касающейся этого вопроса, дан в работе: Ула- щик Н. Н. Очерки по археогра­фии и источниковедению ис­тории Белоруссии феодального периода. М., 1973, с. 7—9.

^8а То же положение И. И. Лаппо обосновал и в двухтомной работе, посвященной Литовскому ста­туту 1588 г. Лаппо И. И. Литов­ский статут 1588 г. Каунас, 1934, Т. 1. Ч. 1; Каунас, 1936. Ч. 2.

⁸⁶ Бантыш-Каменский Н. Н. Ис­торическое известие о возникно­вении в Польше унии с показа­нием важнейших в продолжении оной через два века приключе­ний. М., 1805; 2-е изд. Вильно, 1864. ,

^8в Жукович П. Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией. СПб., 1901—1912. Вып. 1—6. Он же. Борьба против унии на современных ей литовско-поль­ских сеймах. СПб., 1897.

9 Коялович М. О. Лекции по исто­рии западной России. СПб., 1864, и другие работы того же автора.

10 См.: Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Ли­товского статута. М., 1892; Он же. Литовско-русский сейм. М., 1901; Он же. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включи­тельно.

11 Довнар-Запольский М. В. Го­сударственное хозяйство Велико­го княжества Литовского при Ягеллонах. Киев, 1901; Он же* Очерки по организации западно­русского крестьянства в XVI веке. Киев, 1905.

12 См.: Документы Московского архива Министерства юстиции. М., 1897; Акты Литовско-Рус­ского государства. М., 1899; Литовские у поминки татарским ордам. Симферополь, 1898.

13 На обложке книги «Курс бе- лорусоведения», вышедшей в Москве в 1918—1920 гг. (так указана выходная дата), среди прочих работ, приготовленных к печати, числятся две М. В. Дов- нар-Запольского: «История Бе­лоруссии» и «Паны и мужики в прошлом Белоруссии». Ни одна из них не увидела свет.

14 Пичета В. И. Воспоминания о Московском университете (1897— 1901).— Славяне в эпоху феода­лизма, с. 52.

15 Там же, с. 54.

16 Там же, с. 55.

17 Эта реформа, или «волочная по- мера», была проведена в середи­не XVI в. в государственных имениях Литвы и Западной Бе­лоруссии, позже она проводилась в Восточной Белоруссии, а также в частновладельческих имениях. Сущность ее заключалась в том, что земля делилась на одинаковые по размерам участки — волоки (21, 4 га) и с каждой волоки в за­висимости от качества почвы сле­довала повинность. Реформа со­провождалась созданием много­численных фольварков и прик­реплением крестьян к участкам, на какие они были посажены при реформе.

18 Jaroszewicz J. Obraz Litwy pod wzgl§den jej cywilizacji. Wilno_r cz. II, 1844, s. 113—120.

19 Любавский М. К. Литовско-рус­ский сейм, с. 448, 451.

20 Довнар-Запольский М» В. Го­сУдарственное хозяйство Велико­го княжества Литовского при Ягеллонах, с. 294—318.

21 Довнар-Запольский М. В. Очер­ки по организации западнорус­ского крестьянства в XVI веке, с. 157-286.

22 В последние годы своей жизни В. И. Пичета называл реформу «землеустроительной политикой Великого княжества Литовско­го». Это название, однако, не привилось, и в настоящее время реформа чаще всего называется «водочной померой». О «земле­устроительной политике» см. «Аг­рарная реформа», изд. 1958 г.,с. 4.

23-25 Сборник статей, посвященных В. О. Ключевскому. М., 1909, с. 605-631.

26 См.: Русская история в очерках и статьях / Ред. М. В. Довнар- Запольский. М., 1910, т. 2, с. 357-439.

27 1-й 2-й тома «Реформы» изданы в Москве в 1917, 1918 гг. Третий том в виде отдельных статей на­печатан в 1922—1929 гг. Пол­ностью все три тома помещены в посмертном издании работ В. И. Пичеты — «Аграрная ре­форма Сигизмунда-Августа в Литовско-Русском государстве». (М., 1958), «Белоруссия и Литва в XV—XVI ст.» (М., 1961).

28 Карский Е. Ф. К вопросу об эт­нографической карте белорус­ского племени. СПб., 1903.

29 Карский Е. Ф. Этнографическая карта белорусского племени. Пг., 1917.

30 Любавский М. К. Основные мо­менты истории Белоруссии. М., 1918. В предисловии, написан­ном Ф. Туруком, и находится со­общение об организации Общест­ва и его составе.

31 Там же, с. 15, 16.

32 Там же, с. 16, 17.

33 Там же, с. 19.

34 Там же, с. 19, 20.

35 Курс белорусоведения. М., 1918— 1920, с. 1—86. Содерж.: Турук Ф. Предисловие (с. I—IV); Пиче­та В. И. История белорусского народа (с. 1—86); Анучин Д. Н. К вопросу о белорусской терри­тории (с. 87—100); Силинич И. П. Географический очерк Белорус­сии (с. 101—125); Фортуна­тов А. Ф. Из сельскохозяйствен­ной статистики пяти белорусских губерний (с. 126—244); Чепур- ковский Е. М. Антропология бе­лорусов (с. 145—151); Янчук Н. А. Этнографический очерк Белорус­сии (с. 152—184); Расторгуев П. А. Белорусская речь в ее современ­ном и прошлом состоянии (с. 185— 253); Жилунович Д. Ф. Белорус­ская литература (с. 258—288); Силищенский М. И. К вопросу о методике родиноведения (с. 294— 304); Акад. Карский Е. Ф. Этно­графическая карта белорусского племени.

В предисловии к «Курсу» Ф. Турук отметил, что в сборник не вошли следующие лекции, прочитанные в университете (ав­торы не названы): 1. Земледелие в Белоруссии. 2. Лесоводство в Белоруссии. 3. Кооперация в Белоруссии. 4. Из истории на­ционально-революционного дви­жения в Белоруссии. 5. История образования в Белоруссии. 6. Элементы театра в белорусской народной поэзии. 7. Этнографи­ческий очерк о Белоруссии.

Этнографический очерк поме­щен в «Курсе», автором его был Н. А. Янчук. Очевидно, первона­чально он был написан Е. Ф. Кар­ским. Почему его заменили дру­гим, Ф. Турук не сообщает.

36 Живописная Россия. СПб., 1882. Т. III. Ч. I. Литовское полесье. Ч. II. Белорусское полесье: Рос­сия. Полное географическое опи­сание отечества. СПб., 1905. Т. IX. Верхнее Поднепровье и Белоруссия.

37 Курс белорусоведения, с. 87.

38 Там же, с. 101.

39 Там же, с. 126.

40 Употребляю в данном случае слово «курс», а не «лекция» или «статья», так как у остальных авторов издавалась одна из лек­ций, прочитанных в университе­те, В. И. Пичета же читал целый цикл лекций, поскольку его ма­териал занял 84 страницы (и 2 страницы список литературы).

41 Полное собрание русских лето­писей, т. II. Очевидно, изд. 1908 г.

42 Русская правда / Под ред. А. И. Яковлева. М.: Изд. Клоч­кова, 1914.

43 Акты, относящиеся к нсторпи за­падной России, собранные и изда­ваемые Археографическою ко­миссией). СПб., 1846—1853. Т. I — V.

44 Акты, издаваемые Виленскою ар­хеографическою комиссиею. Виль- на, 1864-1915. Т. 1—39.

45 Археографический сборник до­кументов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Вильна, 1867-1904. Т. I—XIV.

46 Витебская старина. Витебск, 1883-1888. Т. I, IV, V.

47 Литовский статут 1529, 1566 и 1588 гг. М.: Изд. Московского О-ва истории и древностей рос­сийских, 1854—1855.

48 Положение 19 февраля 1861 г. о крестьянах, вышедших из кре­постной зависимости. СПб., 1861; М., 1916.

49 Дапилевич В. Е. Очерк истории Полоцкой земли до конца XIV ст. Киев, 1896.

50 Голубовский П. В. История Смо­ленской земли до начала XV ст. Киев, 1895.

51 Грушевский М. С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярос­лава до конца XIV ст. Киев, 1891.

52 Довнар-Запольский М. В. Очерк истории Кривичской и Дрегович­ской земель до конца XII ст. Киев, 1891.

53 Niderle Lubor. Slovanske starozit- nosci. Praha, 1902, T. 1—4.

54 Любавский M. К. Лекции no древней Русской истории до кон­ца XVI в. М., 1913.

55 Святоловский В. В. Примитивно­торговое землевладение в Рос­сии. Варшава.

56 Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом ос­вещении. М., 1918. Т. 1.

57 Карский Е. Ф. Белорусы. Вар­шава, 1903. Т. I; Бобровский П. Гродненская губерния. СПб., 1863. Ч. 1, 2; Зеленский //. Мин­ская губерния. СПб., 1864. Ч. 1, 2; Корева А. Виленская губерния. СПб., 1861.