"Мне сопутствовала счастливая звезда..." (Владимир Клавдиевич Арсеньев 1872-1930гг)

Клад на Корфовской и ПУТЕШЕСТВИЕ НА КАМЧАТКУ

В 1918 ГОДУ Когда в Хабаровске становилось особенно «горячо», Арсеньев с женой и сыном уезжал к себе на дачу на станцию Корфовскую. Понимая, что может случиться самое непредвиденное, Владимир Клавдиевич собрал свои награды, ценные бумаги, рукописи, записные книжки, положил их в металлическую банку, которую затем запаял. Банка была зарыта в землю рядом с дачей. Но… дача вскоре сгорела и «клад» исследователя Дальнего Востока навсегда остался в Корфовской, где-то рядом с могилой Дерсу. Не там ли хранятся многие секреты путешественника, в частности, карта со знаменитой плантацией женьшеня, которую продарил Арсеньеву Дерсу Узала?

Жажда путешествий, а может, попытка избежать насильственной мобилизации — за ним охотились калмыковцы — заставили В.К.Арсеньева собраться в новое путешествие. 17 мая 1918 года заведующий Приморским переселенческим районом Б.Н.Клепинин написал комиссару переселения Дальсовнаркома: «Начальником экспедиции на Камчатку мною приглашен исследователь Дальнего Востока В.К.Арсеньев, с окладом в 6000 рублей, утвержденным 23/10 февраля 1918 года Советом Народных Комиссаров для специалистов, исполняющих работы самостоятельно. Приглашение В.К. Арсеньева прошу утвердить». Комиссар вынес резолюцию: «Кандидатура Арсеньева как исследователя желательна и утверждается».

Владимир Клавдиевич сдал музейные дела И.А.Лопатину и выступил в Приамурском отделе Русского географического общества с отчетным докладом о деятельности музея. Беспокоясь о его будущем, он встретился с председателем Дальсовнаркома, которому рассказал о бедственном положении музея.

Экспедиция на Камчатку направлялась для изучения условий жизни переселенцев и выработки программы будущего заселения далекого полуострова. Поэтому 26 июня 1918 года приказом Временного бюро по управлению Приморским переселенческим районом В.К.Арсеньева назначили еще и заведующим устройством переселенцев на Камчатке. Помощниками его были бывший казачий генерал А.Ю.Савицкий* и В.А.Шрейбер.

О том, какое настроение было у Арсеньева во время плавания, лучше всего рассказывет его дневник. «Более неуютного и грязного судна, — писал Владимир Клавдиевич, — чем этот самый «Сишан» я никогда не видел. Первый класс по праву революции заняла для себя команда парохода, оставив для пассажиров второй класс. Билетов было продано больше, чем мест. Поэтому часть пассажиров помещалась в кают-компании. Состав пассажиров самый разнообразный. На судне ехало много спекулянтов-кавказцев на Анадырь и Чукотский полуостров. Они эксплуатируют инородцев и, в тоже время, снабжают их всем необходимым. То, что должно было делать правительство, делают кулаки-хищники. Публика самая разнообразная: коммерсанты, техники, рыбопромышленники, золотоискатели, рабочие, искатели приключений, разного рода бродяги и проходимцы, любители легкой наживы за счет обиженных судьбою чукчей, коряков и камчадалов».

К счастью, плавание закончилось без приключений. 19 июля 1918 г. пароход «Сишан» бросил якорь в Авачинской бухте. Город Петропавловск-Камчатский напоминал большое село. Деревянные домики вытянулись вдоль единственной улицы, имеющей плохонький тратуар, на котором только и можно было спастись от грязи. Некоторые дома из крепкого корабельного леса, построенные много лет назад, почернели от сырости и старости. Чем-то сентиментальным повеяло от этих домов на В.К.Арсеньева.

Со своим имуществом Владимир Клавдиевич и его спутники перебрались в школу. Пришлось потратить много времени, чтобы разобрать все вещи и приготовить их в дорогу. Арсеньев за годы странствий твердо усвоил правило: насколько хорошо соберешься в поход — настолько удачным будет путь! 22 июля, когда выдалось немного свободного времени, Владимир Клавдиевич совершил экскурсию по Петропавловску-Камчатскому. Ему было интересно не только посмотреть город, о котором он много слышал, но и посмотреть, сохранились ли в нем свидетельства истории. Особенно Арсеньева интересовали памятники, связанные с обороной города в 1854 году, когда командир небольшого гарнизона генерал В.С.Завойко смог с блеском защитить Петропавловск от нападения Англо-Французской эскадры.

В Петропавловске-Камчатском Арсеньев как заведующий устройством переселецев тут же приступил к своим обязанностям. В первый же день он устроил совещание с областным Камчатским комитетом и представителями Завойкинского волостного комитета, на котором рассказал о планах и задачах экспедиции. К этому времени маршрут Арсеньева вылился в ясную и определенную форму: он идет обследовать долину р. Камчатки с точки зрения возможности пересления, а попутно будет собирать этнографические и географические сведения. Вернуться домой он предполагал с последним пароходным рейсом в ноябре или начале декабря, с тем чтобы через год возобновить работы на Камчатке, особенно на ее восточном побережье, богатом пушниной и морскими животными.

В Петропавловске-Камчатском Арсеньев познакомился с П.Т.Новограбленовым,* первым камчадалом, получившим высшее образование. Их сблизила любовь к Дальнему Востоку и беспокойство о его будущем. 2 августа 1918 года на крейсере Управления рыбных и звернных промыслов «Командор Беринг» В. К. Арсеньев и его помощники отправились в Усть-Камчатск. В этом поселке жизнь теплилась только благодаря рыбоконсервному заводу братьев Демби. Они же дали приют Арсеньеву и его спутникам. Владимир Клавдиевич обнаружил среди обитателей поселка знакомого Д Г. А. Крамаренко, с которым познакомился в Петербурге 8 лет назад, когда после путешествия своего на Камчатку с фонографом и кинематографом читал доклад и показывал свои кинематографические снимки в Географическом обществе.

Еще больше, чем с Крамаренко-старшим, Владимир Клавдиевич сблизился с его сыном, 15-летним Жорой. Мальчика отличала склонность к исследованиям и наблюдениям за природой, а также дотошность и аккуратность в сборе материалов. Владимир Клавдиевич поделился с ним опытом по заполнению путевого дневника.

Последняя часть пути к городу была самой памятной. Путешественники любовались живописной дорогой и красотой Коряцкого и Авачинского вулканов. Уже в сумерках 25 сентября они пришли в Петропавловск. К счастью, судов, отправляющихся во Владивосток, в гавани было предостаточно. На рейде стояли стояли «Адмирал Завойко», «Монгугай», «Эривань» и военный транспорт «Якут». На нем-то путешественники и отправились 6 октября 1918 года во Владивосток, куда пришли ровно через неделю.

В Хабаровск Владимир Клавдиевич не вернулся и сразу же после экспедиции разошелся с женой. В дневнике, который Арсеньев вел на Камчатке, 5 сентября 1918 года появились такие строки: «Вчерашний тяжелый сон не выходит у меня из головы. Я видел какой-то водопад шириной 1–2 версты. Откуда-то взялась нагая жена. Она жаловалась, что у нее болят ноги. Почему-то нам непременно надо было перейти через этот водопад. Мы пошли. Я поддерживал ее и со страхом думал, как она выдержит холод и пройдет такое опасное место и такое большое расстояние по воде. Жена один раз сорвалась, и я ее поддержал и стал всячески уговаривать собраться с силами и как-нибудь потерпеть. Целый день я находился под впечатлением этого сна».