Раба любви, или Мне к лицу даже смерть

Пролог

Я сижу на огромном кожаном диване и тупо смотрю в потолок. В моей руке рюмка виски и легкая сигарета с ментолом. Выпив виски, я бросаю рюмку на пол, и она разбивается вдребезги. Глаза мои застилают слезы, из груди вырывается глухой стон. На столе лежит потрепанная фотография моей матери. Я никогда не расстаюсь с ней и могу разглядывать ее часами. Так получилось, что я совсем не помню маму. Она умерла, когда мне было всего три года. Интересно, какой она была? Я знаю только одно: она была очень красивая.

Тысячу раз я пыталась вспомнить тот день, когда ее не стало. Тот страшный, холодный, осенний день. Отец, забирая меня из садика, подарил мне огромного белого плюшевого медведя. Я несла его, громко смеялась и крепко держала папу за руку. Тогда я еще не знала, что ждет меня впереди. Отец открыл дверь квартиры и радостно позвал мать. Ему никто не ответил. Он аккуратно разулся и направился в ванную, чтобы вымыть руки. Через несколько секунд оттуда раздался пронзительный, душераздирающий крик. Я вздрогнула, крепко прижала к себе медведя и, спотыкаясь, подошла к открытой двери. Отец стоял на коленях и громко рыдал. В ванне, наполненной водой до самых краев, лежала моя мама. Вода была малинового цвета, словно в нее подмешали акварели. Это была кровь. Отец отрешенно взглянул на меня. Втянув голову в плечи, я посмотрела на мать. Ее лицо было темно-синего цвета, полуприкрытые глаза уставились куда-то в потолок. Испугавшись, я выронила медведя, и он упал в воду рядом с мамой. Отец встал, достал из воды медведя и протянул мне. Я взяла игрушку, запачканную кровью, и крепко прижала к себе.

– Твоя мать перерезала себе вены, – глухо сказал отец, достал тело матери из ванны и положил на пол.

Перестав плакать, я растерянно посмотрела на отца. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился и мамочка встала. Моя милая, нежная, добрая мамочка, каждый раз целовавшая меня перед сном и говорившая, что никогда в жизни меня не оставит.

Отец погладил маму по голове, затем перевел взгляд на меня и зло произнес:

– У тебя ничего нет от меня. Ты всегда была похожа на нее как две капли воды. Она клялась, что не сможет бросить меня, но не сдержала своего обещания. Она врала, она постоянно мне врала, дрянь!

Я вздрогнула и громко заплакала. «Мамочка, пожалуйста, вставай, вставай», – сквозь слезы повторяла я, но она не отвечала.

… Дотянувшись до бара, я взяла новый бокал и наполнила его виски до самых краев. Повертев в руках фотографию мамы, я постаралась улыбнуться и смахнула слезы. Вот уж не сомневаюсь в том, что она была сильной женщиной! Говорят, что из жизни уходят только слабые, а сильные сопротивляются до последнего и наперекор всему продолжают жить. Это бред! Не так-то просто взять и сознательно уйти из жизни. Нужно иметь огромную силу воли и твердый характер. Суицид не для слабых людей. Моя мать была сильной, просто случилось нечто такое, что надломило ее психику.

Положив фотографию на стол, я залпом выпила виски. Я сделаю то же самое, что сделала моя мать. Наберу полную ванну воды и перережу себе вены. Это не так сложно. Нужно просто подготовиться морально, а я готовилась к этому ровно два года.

Да, прошло ровно два года с того самого дня, как я узнала, что больна СПИДом. Два года сумасшедших страданий и постоянного страха. Два года я подходила к зеркалу каждый день и смотрела на свое отражение, пытаясь отыскать какие-нибудь изменения во внешности. Болезнь щадила меня. У меня длинные стройные ноги, высокая грудь и тонкая шея. Правда, в последнее время шея стала выглядеть чуть толще обычного, потому что на ней опухли лимфоузлы. Я красивая, умная девушка, но меня невозможно полюбить, так как я неизлечимо больна.

Все-таки странная болезнь этот СПИД. Вылечиться от него невозможно, но человек умирает не сразу. СПИД – это наказание, божья кара. Это адская жизнь, жизнь в ожидании смерти. Благодаря СПИДу я заимела деньги. Большие деньги. Сначала они уходили на косметику, рестораны и дорогую одежду, теперь они уходят на экспериментальное лекарство АЗТ, или азидотимидин. Говорят, что это вещество, выделенное из молок сельди, оказывает подавляющее воздействие на вирус. Может, это и так, только рано или поздно наступает момент, когда АЗТ больше не помогает. Я перешагнула незримую черту… Когда-нибудь, спустя много лет, лекарство против СПИДа обязательно откроют, но я не могу ждать. Больные СПИДом вообще не могут ждать. У нас слишком мало времени до рокового звонка.

В последнее время я стала плохо себя чувствовать. Какая-то необъяснимая потеря в весе. Врачи называют это синдромом недостаточности всасывания питательных веществ. Сегодня мне стало еще хуже. Я знаю, что больше нельзя ждать, иначе СПИД меня опередит. Я должна умереть сама и умереть красиво. У красивой женщины должна быть красивая смерть. Я надену самое нарядное платье, туфли на высоких каблуках, уложу волосы и сделаю классный макияж. Затем наберу полную ванну воды и перережу вены.

Налив новую порцию виски, я смахнула слезы и посмотрела на большого плюшевого медведя, сидевшего рядом. Это тот самый медведь – из детства. Я не смывала с него кровь матери. За свои двадцать четыре года я ни разу его не постирала. Бурые пятна постоянно напоминают мне о моей матери. Я возьму его с собой, ведь он всегда был со мной, всегда, с того самого страшного дня, когда мамы не стало.

СПИД изо дня в день ослаблял мою иммунную систему. Неделю назад я стала сильно кашлять, если это можно назвать кашлем. Кашель душит меня, не дает возможности спокойно дышать. Мой лечащий врач сказал, что теперь я от него не избавлюсь. Какая-то жидкость скапливается в легких и вызывает спазм. Я никогда еще так не уставала, как устала за эту неделю. Сумасшедшая слабость, ноги как ватные, и руки дрожат. Сначала я подумала, что это конец, но врач сказал, что все будет зависеть от организма. Иногда пациент сгорает за несколько дней, а иногда болезнь затягивается на неопределенный срок. Мне всегда говорят правду и не водят за нос, как других пациентов, потому что я плачу за эту правду баснословные деньги. Деньги мне больше ни к чему. Это ужасно – иметь деньги и знать, что они тебе не понадобятся. То, что ты хочешь на них купить, о чем мечтаешь, не продается. Всему есть цена, только не СПИДу. Раньше мне казалось, что за деньги можно купить все, но я ошибалась. Только теперь я поняла это.

Мое новое состояние называется пневмоцистоз. Это самое распространенное осложнение при СПИДе. Говорят, что на Филиппинах есть специальный остров для больных. Мне всегда хотелось побывать на этом острове, чтобы почувствовать себя не изгоем, а нормальным человеком, с которым просто сурово обошлась жизнь. Говорят, что СПИД поражает не только организм, но и мозг. Наверное, мой мозг тоже поражен. В последнее время я агрессивна и раздражительна. Я завидую тем, кто здоров, и сочувствую тем, кто болен. Иногда мне хочется захватить с собой в ад как можно больше людей. Такие, как я, должны быть изолированы от окружающих, подобно тому как изолируют прокаженных. Правда, проказу, говорят, лечат, а СПИД – нет.

Допив виски, я громко закашляла. Воздуха не хватало, стало труднее дышать. В криминальных кругах меня называют Чума. Я привыкла к этому прозвищу. Я и есть чума. Нужно успеть, иначе СПИД может победить.

Надев туфли на высоких каблуках, я прокашлялась и подошла к зеркалу. Это не так страшно. СПИДом болеть страшнее. Моя мать смогла это сделать, значит, и я смогу. Я ненавижу себя, и я жалею себя. Вытерев слезы, я умылась и стала делать вечерний макияж. Я благодарна СПИДу за то, что он позволил мне пожить такой жизнью, о которой я мечтала…

Тушь не ложилась на ресницы, так как слезы застилали глаза. Наверное, мне не удастся накраситься. К черту! Откашлявшись, я бросила косметичку на пол, взяла плюшевого медведя и направилась в ванную, прижимая его к себе. Я ненавижу СПИД, и я благодарна СПИДу, благодарна за все…