Рабыня. Без права на любовь

Глава 5. Разговоры

Свобода. Он предлагает ей свободу. Красный кристалл сделает ее неприкасаемой, она сможет жить, будучи хозяйкой самой себе и, возможно, найти путь домой. Заманчивые картинки сумасшедшим калейдоскопом пролетели перед глазами. Но какова цена.

– Если я скажу нет? – в её голове не укладывалось, как это – родить ребенка нелюбимому мужчине и сбежать, бросив родное существо в чужих руках. Особенно в этих руках, грязных и отвратительных. Как это? Всё против её сердца и против природы. Да, ребенок – это что-то эфемерное, витающее вдалеке. Но если она согласится, рано или поздно, в муках родится живое существо, которое Лив бросит среди этих безумцев в обмен на свою личную свободу.

– Вернешься в бордель с зеленым кристаллом, твоя жизнь будет весьма интересной, но недолгой. Вот только ты не откажешься. Я вижу, как блестят твои глаза, моя милая Лив. Такая сделка тебя устраивает? Ты становишься Хозяйкой, даришь мне наследника и все. Ты свободна. Красный кристалл, с ним в этом мире ты получишь все, чего пожелаешь. Полная свобода даже от моего контроля…

– Что нужно делать? Когда должен быть рожден наследник? – Лив говорила быстро, не сводя жадного взгляда с кристалла. Пока не передумала, пока есть шанс. Она встала и, замерев напротив мужчины, протянула руку к столь желанному дару, но он тут же исчез как наваждение.

– Нет-нет, как говорят в твоем мире, утром деньги – вечером стулья. Сначала твоя часть сделки, потом моя, – ему доставляет удовольствие играть с ней. Дразнить желанным. – Что нужно делать, узнаешь из книг в твоем шкафу. Я подобрал тебе нужные. Все о традициях нашего мира, поведении Хозяйки и правилах приличия. Они, как ты можешь догадаться, отличаются от ваших. Разительно отличаются. Меня не будет неделю, надеюсь, этого времени достаточно, чтобы подготовиться к моему возвращению и организовать встречу надлежащим образом. А наследник… – он подошел к ней и дернул за пояс халата. Полы раскрылись, слегка обнажая грудь и полоску впалого живота. – …я не буду торопиться. У меня есть, с кем проводить ночи, кем наслаждаться, – амон отвел в сторону тонкую ткань и припал к груди, словно сам был большим ребенком.

– Мне что, придется ждать десять лет, пока ты соберешься? – нахмурилась Лив, вздрогнув от резкого укуса за чувствительный сосок.

– Желание мужчины зависит от женщины, – он проложил дорожку поцелуев от груди вниз по животу, поглаживая и прикусывая кожу. Он медленно приближался к треугольнику волос, еще влажных после недавнего оргазма и Мариссы. Поддаваясь внезапному порыву, Лив чуть откинулась назад и развела ноги, предвкушая новую порцию ласк. Но не получила ничего. Он шумно вдохнул её запах и поднялся, довольный своей игрой. – Ты безумно вкусно пахнешь, моя милая Лив. Но прежде, чем я уеду, тебе стоит показать дом и познакомить со всеми.

Лив шумно выдохнула и запахнула халат, следуя за своим мучителем. Раздразненная и к собственному ужасу разочарованная. Теперь еще придется думать, как попасть к нему в постель …

***

Дом оказался огромным. Множество петляющих коридоров, комнат и слуг. Дерек показывал только самое основное: несколько гостевых, кухню, комнаты прислуги, холл-прихожую, в которую со второго этажа вела огромная лестница, и чудесный зеленый сад с лабиринтом из высоких тщательно подстриженных кустов.

– Гуляй в саду сколько захочешь. Во время моего отсутствия можешь принимать гостей. Это не запрещено. Изучай свою работу, готовься.

Слишком лаконично, слишком снисходительно. Лив напряглась от этого еще больше. Неспроста он такой добрый.

– Почему? – выдохнула Оливия, когда они подошли к темно-бордовой двери с золотым орнаментом.

– Что? – Дерек резко обернулся, Она шла чуть позади и едва в него не врезалась.

– Всё это. Зачем вам эта жестокость, извращения, нездоровая зацикленность на сексе. Зачем? – сейчас девушка себя чувствовала уставшей. Толком не позавтракала, потом еще бурный оргазм и хождения по дому в течение нескольких часов, новые люди и новые лица, которыми нужно как-то управлять.

– Пошли, – он открыл дверь и галантно пропустил Оливию вперед. Она, недоверчиво на него глянув, шагнула в темноту. – Что это за место?

Звонкий щелчок пальцами. Вспыхнули факелы, осветив огромную комнату с тщательно занавешенными окнами. Плотная ткань черных занавесок не пропускала ни одного солнечного луча. Как? Лив не стала задумываться о физике. Её мысли занимало остальное убранство. Гигантская кровать с железными поручнями в центре, на стенах… чего там только не было. Средневековая пыточная отдыхает. И цепи, и какие-то неизвестные кристаллы, и хлысты. Что скрывали невысокие ящички вдоль стен, Лив не рискнула фантазировать. Невольно шагнув назад, она спиной впечаталась в грудь мужчины. Сильные руки обхватили плечи, не давая возможности убежать.

– Не бойся, это всего лишь моя спальня, – его дыхание обожгло шею.

– Ты будешь меня бить? – Лив мелко затрясло, даже в борделе её не давали портить клиентам с садистскими наклонностями. Заботились о ней, как о ценном экземпляре, здесь же ей так не повезет.

– Только если сама попросишь. Я не поклонник, это скорее дополнительное развлечение. У меня есть девки, которые это любят. Для таких целей предпочитаю использовать их.

Оливия на секунду представила себя на месте несчастной девушки, которую жестоко стегают вон тем хлыстом с железными наконечниками. О нет. Никакого возбуждения. Только безотчетный страх перед болью, но прошлый раз в борделе, с болезненными, распаляющими ударами. Легкими, точечными. Еще эти руки сейчас и шепот за спиной. Лив тряхнула головой, отгоняя видения.

– Ты запутанная Лив, заблудившаяся сама в себе. Не знаешь, чего хочет и как хочешь. Не принимаешь собственные желания, боишься их, потому что они не вписываются в твою картину мира. Теперь уже чужого для тебя мира. Твой дом здесь, Лив. Ложись. – он подвел её к кровати и почти насильно усадил на неё. – Ложись и мы поговорим.

– А стоя или в кабинете вы о делах не разговариваете? – проворчала она и легла на бок поверх бордового покрывала, полы легкого белого халата разлетелись в стороны, оголяя ноги. Его дом – его правила. Поговорить в любом случае нужно.

– Ты устала, лежи. Я постараюсь ответить на твой вопрос. – он лег сзади и положил руку на талию. Лив была странно спокойна, даже приятно было так лежать. Если зажмуриться, то можно представить. что она не в комнате с предметами для…как это называется у нее дома? Черт, воспоминаний все меньше. В общем, с этими штуками для извращений и причинения боли, а дома и её обнимает, допустим, любимый человек. Она явно сходит с ума! Может, это и к лучшему. В этом мире ценно её тело, а никак не разум. С ним только тяжелее все это переживать.

Она ни капли не удивилась, когда он развязал пояс халата. Любит Дерек разговаривать, когда оппонент ничего не соображает. Кто сказал, что сейчас будет иначе? Он положил горячую руку на обнаженный живот и замер.

– Зачем?

– Ты слишком напряжена и так будет понятнее, – амон гладил её живот, только его. Никаких прикосновений в более интимных зонах. – Когда Ева попала в этот мир, он был похож на сборище неуправляемых племен. Диких, жестоких, одержимых первобытными инстинктами и мечущимся от одного к другому. Она была не глупа и, чтобы выжить, начала искать возможность контролировать их. Ввести нормы. Сначала, как в вашем мире, это была религия. Она пыталась создать культ, применить Библию. Но попытка провалилась, у нее было слишком мало времени, а контроль требовался срочно. Тогда она сделала гениальный ход – обратилась к удовольствиям. Просто и эффективно.

Оливия разомлела от мерных поглаживаний и низкого шепчущего на ухо голоса. Поэтому не сопротивлялась, когда рука скользнула ниже, почти нежно лаская её там. Не требовательно, спокойно. Девушка чуть плотнее прижалась к нему спиной.

– Удовольствия, – Дерек продолжил свой рассказ после мягкого поцелуя в шею. – Однажды распробовав что-то приятное, мы хотим получить это снова. Все. Без исключения. И Ева научила их чувственным удовольствиям. Это сработало и сохранило ей жизнь. Она превратилась в культ и создала свою религию. Не такую, как в вашем мире, запрещающую и наполненную ограничениями. Другую, наполненную удовольствиями. Считай, что попала мир религиозных фанатиков.

– Что было потом? – выдохнула Лив, чуть разведя ноги. Возбуждение было таким же мягким и сладким, как дарящие его движения. Тело купалось в неге.

– Потом религия начала давать сбой. Люди увлеклись удовольствиями и перестали выполнять прямые обязанности. Тогда на помощь пришла магия. В вашем мире её давным-давно задушили, загнав в клетку из ограничений. Здесь она сохранилась. Не буду рассказывать тебе тонкости, но были созданы кристаллы. С их помощью мы заставляем людей работать и…– он подцепил зубами ткань халатика и, стянув её с плеча, поцеловал прохладную кожу дрожащей в его руках птички, – не только работать.

– Мне это не нравится. Заставлять людей, утопать в извращениях и разврате. Мне не нравится такой мир. Ужасно, аморально. – Лив развела ноги еще сильнее. Хотелось более интенсивных ласк, но он продолжал медленно касаться её самых чувствительных точек.

– Да? – внутрь медленно скользнул один палец и тут же вышел. – А я думаю, что нравится. Сейчас тебя ласкают второй раз за утро, и ты уже готова отдаться сама, по собственному желанию. Даже стимул от моего подарка не нужен. – в неё погружалось уже два пальца. Влажная и готовая, Лив жадно принимала их в себя. – Но всю жизнь тебе внушали нормы. Выстраивали твою клетку по прутику, ограничивая неугодные им желания. Неугодные вашему обществу, религии, даже твоим родителям. А ты подчинялась, малышка Лив. Так же, как подчинялась в борделе весь этот год, удовлетворяя чужие сексуальные фантазии. Подчинение всегда подчинение. Перестань подчиняться. Прими желания. Все, даже самые грязные. Прими себя саму. Выйди из клетки. Позволь себе желать то, что приносит удовольствие. Перестань оправдываться и прикрываться мифическими нормами, – ласки стали невыносимыми. Лив судорожно кусала губы и пыталась двигаться сама, но ей не дали такой возможности, прижав к себе крепче. – Еще немного. Разговор почти закончен. Потерпи.

– Я не такая, как вы, – сквозь зубы прохрипела Оливия. Возбуждение становилось болезненным, низ живота безжалостно сводило от концентрированного удовольствия. Собранного. Безумного. Без примесей магии.

– Такая. Люди здесь не отличаются от людей там, ни капли. Просто религия разная. Наша мне нравится намного больше и тебе тоже понравится, Лив. – внутри уже три пальца. Движение быстрые и прерывистые. – Признай, есть вещи, которые ты просто хочешь. Сейчас. Давай, малышка Лив. – её быстро перевернули на живот и чувствительно шлепнули по ягодице. Боль обожгла, Оливия точно разлетелась на миллионы осколков и собралась вновь через несколько секунд. Вновь завалившаяся на бок, тяжело дышащая, излившаяся соками на его руку. Он поднес её к приоткрытому рту девушки. – Попробуй свои желания на вкус, Лив, и никогда не сможешь отказаться от них.