Радикальные меры

86 — Враг идет по следу

Летающий шар гонялся за мной по всей квартире, мелькая в отражениях. — Признавайся, стоило тебе остаться одному, как ты сразу помчался к Филимонову! Звонил ему, небось еще на такси туда приехал, потому что сгонять в Уссурийск на автобусе дело не барское, да? Палился просто как мог.

— Меня отвез водитель Вики, как договаривались. Помчался, потому что мне нужно было знать правду. — я обрел просветление вдохнув живительные пары доширака. — Жуткое было зрелище, кстати.

— И как там правда? Страшная, как всегда?

— Как сказать, эта пострашнее будет.

— Эх, годами лежать в каморке видя только уродливый ковер, без возможности даже пошевелить своими, покрытыми засохшим дерьмом ногами. Слушать причитания давно обезумевшей от страха перед всеми внучки. — пробормотал дух. — Врагу не пожелаешь.

Мне захотелось спросить, откуда он знает, как закончил свою жизнь профессор, но в последний момент что-то щелкнуло в голове. Ну знает и знает. Вдруг он и поэтому тоже не хотел, чтобы я туда ехал?

— Быть распятым на этом ковре ничуть не лучше. — фотографии мне иногда снились, точно так же, как некоторое время снился ребенок из Бхопала. — Скажи мне, для чего его убили с такой жестокостью? И кто это был? Твои братья?

— Чушь не городи. — тихо сказал он.

— Тогда почему ты их так боишься?

— Запомни одно, Артур. Я не боюсь никого. Есть враги, которых очень сложно победить, есть события которых нельзя допускать, но страх это другое — он не делает тебя сильнее, только кормит тех, о ком лучше не думать. — гул стал низким, будто мне на голову готовился сесть тактический бомбардировщик. — И еще кое-что. Я считаю, что война между духами Старшей Арканы завершена. В этой смертной дыре мне нечего делить с моими братьями. Зато есть много чего делить с другими группами заинтересованных лиц.

Если судить по тому, что он говорил в тот раз — хуже других духов карт в этой Вселенной нет никого. Когда успел так сильно измениться нарратив? — Ты бы не хотел, чтобы я с ними сталкивался. Говорил, что долго не проживу.

— И не проживешь, если останешься таким же наивным дурачком. Если не братушки, то кто-нибудь другой обязательно захочет укоротить тебя на одну голову. Ну и вообще, ты бы хотел, чтобы твой брат вдруг возник на пороге и по глупости ставил палки в колеса? Мы больше не соперники, но трогать своими немытыми руками наивного и легко ведомого носителя в высшей мере неразумно.

— Я вообще-то очень подозрительный. — даже не помню, кому в этой жизни я сразу доверился.

— Тебе кажется.

Следующие полчаса я спокойно смотрел телевизор в тишине не наворачивал лапшу. В эфире ничего не поменялось: скандал в том же Уссурийске, бесконечные политические ток-шоу, дурные новогодние передачи. Народ окончательно обезумел — в глухой тайге на поселковый магазин совершили набег какие-то немытые черти с рогатыми шапками. На мыльной записи было слышно, как один из них проорал «Во имя Белого Дерева! Йа! Йа!».

Дожили. Уже и истории про зомби-эльфов на маяке не кажутся такой дичью. Но в местных новостях про это ничего не было — зато страстно облизывали какого-то певца из новых, оказавшего городу большую честь, посетив нас. Понятия не имел кто это, не слышал ни одной песни. С другой стороны, толпы фанатов прямо указывали, что это я такой отсталый дед.

— Как насчет найти тех, кто убил старика с внучкой и покарать их так сильно, что они помрут насмерть? — вдруг спросил внутренний голос.

— Заманчивое предложение. Ты виляешь хвостом, но есть у меня подозрение, что прекрасно осведомлен на чьих руках эта кровь. Как насчет поделиться сведениями? — ответил я, жуя рамен.

— Сволочи и гады. Твои соплеменники, между прочим.

— Генма? — кто еще мог быть таким мерзавцем?

— Каким боком атма-вампиры твои соплеменники? Я о тебе чего-то не знаю, Ким? — съязвил дух. — Но это здорово, что ты настроен мстить и найти негодяев. Потому что они нас с тобой точно ищут, и когда найдут — тебе это сильно не понравится. Потому единственная доступная нам тактика, это примитивное начищение до блеска попутавших берега смертных и не очень морд.

Я чего-то запутался.

— Смертных? Что мы вообще можем сделать против смертных? Это же не наша юрисдикция. — очень запутался. — И как они про нас узнали? Мало того, с чего вдруг решили объявить войну?

— Много вопросов, мало дел. — гудение становилось невыносимым. — Ты на какой планете живешь, родной? С чего решил, что можешь вычеркнуть коренных жителей и их проблемы, занимаясь только постукиванием беглецов? Если наблюдатель тебе такой лапши на уши навешал, он еще больший идиот, чем кажется на первый взгляд.

— Ну, как бы… — закончить он мне не дал.

— Нет уж, враги из самых разных социальных групп ждут нас за каждым углом. Знаешь, почему? Потому что ты одновременно особенный и совершенно заурядный сельский дурачок. Потрясающая комбинация, бонус плюс шестьдесят к влезанию в любое пугающее дерьмо, которое только можно найти. — внутренний голос вещал еще очень долго, про то, что нам придется драться со всеми подряд. Кто это все пояснять было, видимо, не обязательно. — Значит так, это будет наше творческое задание — обнаружить их до того, как они обнаружат нас и начнут открыто вредить.

— Мне что делать? — выдохнул я.

— Быть предельно внимательным. Априори считать, что враг уже внутри — замечать малейшие изменения в поведении окружающих, и реагировать соответственно. Так уж вышло, что любая зараза может сейчас воткнуть нам нож в нашу коллективную спину. — по сфере пробежали ржавые искры. — Квартиру без паспорта снимал? Молоток. Симку выкинь, а лучше продай пацанам, скупающим симки. Себе купишь новую. Получается, единственная зацепка — номера машины, на которой ты приехал…

— Нет у той машины номеров. — Вика воспользовалась папиными связями, чтобы ни у кого по этому поводу не возникало лишних вопросов. — С подложными катается, меняет раз в месяц-два.

Загудел счастливый шмель. — Нарочно такого не придумаешь. Ты будто подготовился, мой бессознательно хитрый друг. Знаешь, что это значит? Что у нас с тобой гораздо больше времени, чтобы расставить капканы на эту мразь.

— Да что за мразь-то? Ты хоть немного должен вводить меня в курс дела, иначе как-то потом неловко будет капать на мозги, когда чего-нибудь по незнанию натворю.

— Хммммм… — тихонечко стрекотала круглая фиговина. — У Филимонова была, скажем так, одна вещь — нематериальная, так, энергетический отпечаток, который очень нужен группе граждан, с которыми ты бы в одном поле… Сам знаешь. Граждане сии не могли отпечаток у Филимонова забрать, а потому между делом мониторили его и его внучку. Но ты смог, потому что герой и молодец.

— Что-то путаешь. Я там пробыл минут пятнадцать, даже не прикасался ни к чему. — ни к профессору, ни к внучке, ни к чайным чашкам. Даже дверной косяк трогать побоялся.

— И тем не менее, упер нематериальную ценность. Когда они пришли в следующий раз, и не обнаружили искомого — очень сильно разозлились, прямо очень. Филимоновы вспышки гнева не пережили, а по нашу с тобой душу вышел охотник из джунглей.

Два в одном, неприятный человек, продавшийся за товары с услугами, и мразь, дергающая эту мясную куклу за ниточки. Они пойдут на все, чтобы нас с тобой найти. Возможно, твое лицо они вытащили из голов соседей, но к счастью, больше эти два змеоида ничего не знают. Человек не может быть слишком умным, а его кукловод в вашем обществе разбирается примерно никак.

Параллели не укрылись от моего зоркого орлиного взгляда. — Такое чувство, будто нас сейчас описал.

— Есть что-то общее, не спорю. Хоть я так и говорю, недооценивать охотника никак нельзя — если гад найдет уязвимое место, никакая сила воли тебе не поможет.