Раковина Девы

9. Сева

Эта девушка была совершенно улетная. Так сложилось, что я переспал и с ней, и с ее золовкой. Золовка тут как раз таки причем.

Я с Севой познакомился на улице, подошел, привет, мигнул, представился, ля – ля, тополя, все, айда ко мне домой.

Она была конечно же крепкой на тело бабой.

Ее фрикции по сей день у меня в уме.

Зад толстый, груди развиты, талия сравнительно тонка, ножки пухлые – будь здоров!

Она виражировала передо мной своими кружевными розовыми трусиками. Руки, беспомощно оглаживающие не очень крутые бедра, хрупкие плечики, высокую шею, два полушария грудок, слегка развернутых друг от друга, хорошо обозначенную талию и такое милое лицо в обрамлении блестящих светлых волос.

Всего один раз я с ней был, единожды, потом мы с ней расстались.

Она мне оставила свой домашний телефон, я записал его в блокнот.

Через месяц, а то и два, не помню уже точно, наткнулся на ее номер в своем блокнотике.

Взял да позвонил.

Отвечает женский голос, я сначала подумал, что это она, однако выясняется, что это ее золовка, супруга ее брата.

Они жили вместе, вот я с ее золовкой стал кадрить.

То да се, третье – пятое, она меня пригласила к себе.

Я пошел к ней домой, купил по пути шампанское, плитку шоколада, вперед, к сексу!

Квартира, конечно, была настоящей конюшней.

Будто там не люди, лошади жили. Вонь, неприятные запахи, постель в спальне не убрана, все кувырком, все смешалось в клубок, валяются носки, чулки, туфли.

Между слов золовка выпалила тираду, я это запомнил:

– Мир, он серый и пыльный, радиоактивный и отравленный – все в одном флаконе. Мир за окном – это такая штука, с которой ни в коем случае не хочешь связываться. Наблюдать в окно за чахлыми серыми деревцами и зданиями под куполами, еще куда ни шло, но выйти в этот ад? Нет уж, увольте.

Поэтому я предпочитаю работать на дому.

Смутно помню, как я с ней переспал, ласкал ее маленькую, почти подростковую грудь, сосочки у нее встали почти мгновенно, как два маленьких членчика. Она стонала, пухлые щечки краснели, конвульсивно дергалась, курносый носик задирался кверху, глазки закрывались, а с губок срывалось:

– Да… о, да… милый…да…да… вот так, да…ох!…Мой котик!…

У нее волосы взъерошенные, глаза слезятся, рот открыт, а мне плевать! Плевать, плевать!

Это был сумасшедший секс, но короткий, я быстро кончил свое дело, уверен, не удовлетворил ее, да и сам не удовлетворился, тут – же ретировался оттуда.

Но до ухода она мне успела рассказать о своем бедолаге – муже, который работал в моем учреждении, в группе охраны.

В этой группе работало несколько парней, я их знал налицо, поименно нет, знавал лишь Василия, их шефа.

На следующий день вызвал к себе в кабинет Василия, навел справки об этом чудовище, бедолаге – муже, велел позвать к себе в кабинет.

Минут через 10 появился он, рогатый скунс. Стоит, весь смурной, жалкий, несчастный, одним словом – Человек Морально Опущенный.

Я так на него посмотрел, так посмотрел, он украдкой также поглядывал на меня, отводил взгляд.

– Как тебя звать? – спрашиваю я его.

– Сулейман, – отвечает он глухим голосом, досадливо морща лоб.

Я встаю, подхожу поближе, от него неприятно пахло. Я закрыл глаза, чтобы свет не высекал из зрачков искры боли.

– Почему ты такой урод, а, Сулейман?! – кричу на него. – На тебя у меня радар не реагирует. Вон, сучара!

Он выбежал вприпрыжку, как кролик.

Да уж… впервые я видел человека, которого опустили полностью, окончательно: поимели и сестру, и жену. Умолчу, как таких называют в

Баку.