Рандеву с «Варягом»

Часть 2. Порт-Артурский рассвет

Эскадренный броненосец «Петропавловск» медленно приближался к неизвестному крейсеру под андреевским флагом. С его мостика Его Высокопревосходительство Наместник Е.И.В. на Дальнем Востоке, полный адмирал Русского Императорского флота, внимательно вглядывался в приближающийся корабль. Таких кораблей просто не могло быть. Но вот он тут: на мачте андреевский флаг, а чуть ниже – вымпел, означающий присутствие на борту командующего эскадрой. Вот башня главного калибра, вот рубка, а больше ни одной знакомой детали: вместо мачт какие-то решетчатые конструкции, предназначенные для чего угодно, только не для парусов. А что это, черт возьми, за толстые трубы, попарно установленные вдоль бортов? Острый глаз Алексеева замечает, что одна из них явно совсем недавно окрашена.

Второй крейсер, идущий в кильватере за первым, выглядит более привычно. Чем-то он напоминает находящийся во Владивостоке «Богатырь». Наверное, только двумя башнями ГК в носу и корме. А в остальном – такая же нелепица.

Но Наместник, как опытнейший дворцовый интриган, придержал свое недоумение до нужного момента. А пока нельзя было не признать, что эти корабли красивы. Красивы и смертоносно эффективны. Менее чем за полтора часа они порвали японский флот в клочья, оставаясь при этом за пределами действия вражеских орудий. Такой образ действий не в стиле самого адмирала Алексеева. Он предпочитает поединок боевых линий, составленных из тяжеловесных броненосцев. Но он умеет уважать флотоводческий талант других и, конечно, удачу. Кроме того, только что было наглядно показано, что броня – это еще не панацея. Меньшие силы, обладающие значительным перевесом в скорости и дальнобойности орудий, уничтожили и повредили многократно превосходящего противника. Единственное, что в таком случае нужно – так это простор для маневра. А Порт-Артур – не Чемульпо, простора тут хоть отбавляй.

Флаг-капитан Эбергард показывает на крыло мостика приближающегося крейсера. Евгений Иванович поднимает к глазам бинокль – и отчетливо видит стоящего там Всеволода Федоровича Руднева, командира «Варяга», который в этом самом Чемульпо и должен сейчас находиться. Руднев здесь, а «Варяга» нет – непорядок. Однако это и есть тот самый человек, которому можно задавать вопросы, получая на них ответы. Если он на этом корабле, то он должен быть хоть немного в курсе тех странных дел, что творятся сейчас за пределами Маньчжурии и Квантуна. Потрясенный известиями с Дальнего Востока, Петербург вторые сутки упорно отмалчивается.

Корабли сблизились правыми бортами и легли в дрейф чуть больше чем в кабельтове друг от друга. Адмирал Алексеев наконец-то смог прочитать название крейсера – «Москва». Ясности это не прибавило. «Москва» – это название для транспорта, а не для боевого корабля. Но это был лишь один из многих вопросов, который ожидал ответа.

А на «Москве» тем временем спускают на воду катер и опускают трап. По трапу сходит капитан 1-го ранга Руднев и еще один офицер в форме, зеленым цветом похожей на пограничную. А это значит, понял Наместник, что сейчас он получит ответы на все мучающие его вопросы.

С правого борта «Петропавловска» тоже спускают трап. От нетерпения Наместнику хочется сбежать вниз, но при его чине так поступить – просто несолидно. Надо, набравшись важности, ждать на мостике, пока новости сами не поднимутся к нему. Но, кажется, недолго осталось ждать. Катер уже отошел от трапа и направился к «Петропавловску».

«Бензиновый, – машинально отметил про себя Наместник. – В Порт-Артуре такие только на броненосцах: „Ретвизане“ американской постройки и „Цесаревиче“ – французской».

Поднимаемся по трапу на борт «Петропавловска». Всеволод Федорович идет впереди в некоторой задумчивости. Просто уже в катере я сообщил ему то, о чем надо было сказать с самого начала – что там, в нашем времени, «Москва» является флагманом Черноморского флота. Но во Владивостоке, во флоте Тихоокеанском, ее систершип, что носит гордое имя «Варяг», тоже, кстати, флагман флота. Вот и задумался человек над вопросом, что было бы, если бы в наших краях оказалось сказу два «Варяга»: старый и молодой… Ну, и о роли его поступка в истории тоже… Хотя по моему мнению, топить «Варяг» после боя надо было все же поперек фарватера – и пусть японцы возились бы с ним полгода, а то и поболее.

Но Всеволод Федорович все-таки мягкий человек – пожалел иностранные стационеры, которые фактически сдали его японцам. И зря. Потому что там или макака подохнет, или медведь проснется.

И тут мы сняли остроту проблемы своим вмешательством. Как передали с «Кузнецова», стационеры уже расползлись из Чемульпо во все стороны. Только итальянец задерживается. У них, у итальянцев, поблизости нет своих баз, и прежде чем уходить в Европу, фактически на другой конец света, сеньор Риччи Бореа желает связаться со своим командованием и испросить инструкций.

Ну и на здоровье – платы за постой мы пока не берем, телеграф заработает не раньше, чем мы вычистим с островов Элиота японскую базу и не вернем туда русских телеграфистов.

На верней площадке трапа нас встречает вахтенный. Откозыряв, он ведет нас наверх, на командирский мостик, где как тигр по клетке в нетерпении прогуливается первое после царя лицо на Дальнем Востоке, Наместник Е.И.В. адмирал Алексеев – главнокомандующий и прочая, прочая, прочая… Поднимаемся по крутому трапу на высоту трехэтажного дома – это если считать от палубы, а от ватерлинии так и вообще потянет на все пять этажей. Тот, кто когда-нибудь стоял на крыше пятиэтажки, меня поймет.

Там, наверху, несколько офицеров, и среди них я сразу узнаю Наместника. Его ни с кем не перепутаешь. Большой покатый лоб, борода лопатой и напряженный взгляд маленьких глаз. Чуть позади него – вице-адмирал Старк, лицо в нашей истории несамостоятельное и второстепенное. Служака, всего лишь исполняющий вышестоящую волю. Разговаривать с ним ни к чему, да и не о чем. Все равно от него ничего не зависит, на каком бы посту он ни был. Это не Макаров, и не тот же Алексеев, которые на своем будут стоять до конца.

Козыряем стоящему прямо у трапа командиру «Петропавловска» капитану 1-го ранга Николаю Матвеевичу Яковлеву – и Всеволод Федорович, подобно буксиру, влекущему баржу, тянет меня вперед, к эпицентру всего сущего. В левой руке у меня вполне увесистый дипломат, набитый всем тем, что необходимо при первом контакте.

Не доходя до Наместника трех шагов, капитан 1-го ранга Руднев козыряет и произносит:

– Здравия желаю, Ваше Высокопревосходительство! Докладываю вам, что в результате вероломных действия японского флота крейсер «Варяг» был вынужден вступить на внешнем рейде Чемульпо в неравный бой с шестью крейсерами противника. Одним из атаковавших нас крейсеров был броненосный крейсер «Асама»…

Услышав это, офицеры на мостике зароптали, а Наместник нахмурился; Руднев же бодро продолжил:

– В этом бою «Варяг» получил тяжелые повреждения, и если бы не подоспевшая помощь, – он кивнул в сторону «Москвы», – то нам, пожалуй, пришлось бы всем погибнуть. Все прочее, Ваше Высокопревосходительство, является сугубо секретным и может быть сообщено вам только с глазу на глаз. Да, – Всеволод Федорович повернулся ко мне, – должен представить вам капитана Тамбовцева Александра Васильевича, офицера по особым поручениям при командующем выручившей нас эскадры. При нем находятся конфиденциальные документы чрезвычайной важности.

Наместник прищурился, будто оценивая меня – видно, его удовлетворил мой внешний вид, и он кивнул. Да, двадцать лет в запасе, но мастерство не пропьешь: надел мундир – и он снова как влитой. В моей работе это важный фактор, ибо встречают, как говорится в пословице, «по одежке».

А Наместник Алексеев, выдержав паузу, почти точь-в-точь по Станиславскому, задумчиво произнес:

– Ну что ж, господа… Тогда прошу вас в адмиральскую каюту, там и поговорим. Андрей Августович, – обратился он с своему флаг-капитану Эбергарду, – будьте любезны проследовать за нами.

В адмиральской каюте открыта броневая створка иллюминатора и отдернута штора, впуская внутрь красноватый свет предзакатного солнца.

Первым делом Всеволод Федорович протягивает Наместнику Алексееву пакет со своим рапортом.

– Ваше Высокопревосходительство, здесь детальное изложение того, что происходило в Чемульпо с 20 числа января сего месяца до вчерашнего дня…

Тот цепляет на нос очки, разрывает пакет и отходит к иллюминатору – читать. По мере чтения его Высокопревосходительство несколько раз хмыкает, передает прочитанные листы капитану 1-го ранга Эбергарду, снова читает, снова хмыкает…

Потом смотрит на нас с Рудневым поверх очков и произносит:

– Ну-с, господа, с японцами все понятно, эти их азиатские хитрости я давно предвидел, да руки были связаны-с. Но как вы объясните вот это… Крейсер «Асама» неожиданно взорвался и мгновенно затонул. Впрочем, непонятна и неожиданная гибель четырех других японских крейсеров. Один «Чиода» был потоплен по-человечески – сосредоточенным огнем «Варяга» с «Корейцем» при попытке то ли минной атаки, то ли тарана. Или сей вопрос для меня сможет прояснить господин Тамбовцев?

И улыбочка такая у него ехидная, в бороду – ведь почуял что-то старый волк… Что же, придется отвечать.

– Ваше Высокопревосходительство, по японской эскадре было применено оружие, не имеющее аналогов в вашем времени… Ну, разве что ракеты Засядько, как отдаленный прототип…