Глава 6


Ольса

Шок. Я просто не могла вымолвить ни слова, тупо всматриваясь в экран, не веря в такую вселенскую подставу. Селена очнулась полторы недели назад, и я по-тихому начала готовиться к возвращению домой, предвкушая все радости перелета, и никак, совершенно не ожидала такого.

Письмо прислали из Министерства межрасовых отношений. С милыми благодарственными формулировками, заверениями в оказании любой посильно помощи в моей карьере и прочие бла-бла-бла. Но суть была в самом конце. Согласно условиям договора, я остаюсь здесь, как лечащий врач оджи Селены. На неопределенный срок. С маленькой припиской в нижней строчке.

«Без права обжалования».

Это было совсем неудивительно, что здоровье девушки поставили выше моих интересов и желаний, все же вопрос имеет меж планетарное значение, но… НО!

«Без права обжалования»?

Как так-то? Накатила паника, дыхание со свистом выходило из легких, голова кружилась. Разве такое могло случиться? Я сделал все, что требовалось. Это не со мной, это с кем-то другим, а я лечу домой… Стоп, Ольса, прекрати!

Вдох. Выдох.

Здесь какая-то ошибка. В моем договоре точно не говорилось о необходимости оставаться здесь по какой-то прихоти руководства двух народов. Порывшись в документах, раскрыла электронный вариант договора, пытаясь пробиться в текст через муть в глазах, «медицинская поддержка», «оказание помощи», «контроль состояния». Совершенно типовой договор на оказание мед услуг. Мне пришлось просмотреть его трижды, чтобы найти эту строчку.

«На весь необходимый срок».

Ломкая хромосома! Как можно было так попасть?! Необходимый срок. Конечно. Обычно это срок включал в себя весь период беременности пациентки. Но я ведь думала совсем о другом. Меня просили просто помочь вывести Селену из состояния неконтролируемого сна. Я это сделала и посчитала работу выполненной, а оказалось… всё не так. Интересно, земное правительство изначально предполагал приставить меня к ней на весь срок беременности? И почему никто не посчитал нужным предупредить? Наверняка, нашлись бы желающие. Но нет, попалась я.

Где-то в глубине стал зарождаться хохот. Истеричный и нездоровый, он всхлипами прорывался из горла, заставляя вздрагивать всем телом. Прекрасно. Я застряла где-то в другом конце мира, не имея возможности вернуться домой, пока меня не отпустят.

«Без права обжалования»!


Сумудин

Нарин выполнил обещание, перетащив на нашу сторону ещё и Селену, но все вопросы по урегулированию настроений самой Ольсы все же перекинул на меня. Из серии кто хотел, тот пусть и разбирается. В целом я не был против. Доктор будет в стрессе и, может, мне удастся разобраться, что с ней происходит.

Подумав, я решил дождаться отлета Даяра, прежде чем передавать Ольсе документы, пришедшие с Земли. Было совсем не угадать, как она отреагирует, чтобы рисковать. Загрузив её изучением анализов моих пациенток с Парадокса, отправился проводить брата нашей вредины.

Ожидаемо, но все же удивительно, Селена разрыдалась, стоило дверям закрыться за спиной Даяра. Позабавил Нарин, решительно подхватив супругу на руки, и принялся её укачивать как маленькую. Интересный вариант.

– Ты уже сказал? – тихо спросил Нарин, накрывая уснувшую Селену покрывалом. Она все ещё много спала и чувствовала слабость, но это больше не казалось таким пугающим, как первые дни. Мы явно смогли добиться прогресса.

– Нет. Я жду.

– Не затягивай. Лени хотела бы как можно скорее вернуться на Парадокс, а Совет уже с неделю держит перед моим носом распоряжения по зачистке двух секторов, где есть интересующие нас планеты.

– Когда ты хочешь улетать? – в целом, мне тоже надоело сидеть в госпитале. Здесь все выглядело каким-то расслаблено-унылым, совершенно непривычным. За столько лет, проведенных на военном судне, мне хотелось скорее вернуться в родную каюту, подальше от этого вида за окном и неудобных кресел.

– Первые переброски назначил на завтра. Вся команда уже подписала согласие. Всё зависит от состояния Селены и возможности перевозки Тааля.

– Звездочку твою можно перевозить хоть сегодня, с Таалем сложнее. Вечером проведу диагностику, позже дам отчет.

– Объект исследования свой предупреди. Со слов моей дарьё, я понял, что Ольса никогда не покидала Землю. Ей наверняка нужны какие-то неучтенные мелочи, одежда. И обувь. То в чем она ходит, переломает ей ноги при первой же возможности.

Проверив Тааля, удовлетворенный состоянием валора, получившего сильнейшую травму головы во время аварии, отправил своё мнение Нарину. В мед капсуле мы вполне могли забрать мастера на Парадокс, а там уже приступать к реабилитации. Судя по всем показателям, наш наставник боевых искусств должен будет очнуться не позднее чем через десять дней. Условия на крейсере вполне подходят для его лечения, а оставлять его на Валоре никто не собирался.

Вдохнув глубже, чувствуя некоторое возбуждение, как при создании новой комбинации смесей в лаборатории, отправил Ольсе решение их земного совета. Осталось дождаться реакции. Полный предвкушения, хищно осклабился.


Ольса

Я сидела перед монитором почти час, вчитываясь и перечитывая, ища какую-то лазейку, но ничего не получалось. Может от того, что я совсем не сильна в таких играх, а может оттого, что все ходы были записаны.

Дверь кабинета открылась, впуская внутрь акера Сумудина. Высокий, широкоплечий, облаченный в какой-то белый комбинезон, этот мужчина занимал добрую половину моей маленькой каморки, состоящей из одного стола и кресла. Длинные белые волосы были перехвачены шнурком у основания шеи, золотые глаза с интересом прошлись по помещению, отмечая полупустую чашку на столе, ворох бумажек с записями по генетике валорцев (в некоторых случаях мне было проще работать с ручкой и бумагой, чем с планшетом).

– Вам стоит начинать собираться, терри Ольса. Мы отправляемся на Парадокс завтра во второй половине дня, – лицо казалось бесстрастным, и это выводило из себя. Я же видела, как он может лучезарно и открыто улыбаться. Стоило ему увидеть Селену, как доктор неизменно расцветал улыбкой. Да такой солнечной и яркой, что в первый раз у меня перехватило дыхание и возникло нестерпимое желание зажмуриться. Умеет ведь. А между тем мне достается это никакое, или того хуже, кислое выражение лица. Зараза.

– Собираться? Вы уверены, что это верное решение? Куда разумнее было бы отправить меня домой, чем тянуть на военное судно, – я не смогла удержаться и не пустить в голос едкой иронии. Несмотря на страх перед полетом, и просто ужас перед необходимостью столько времени жить на военном корабле другой расы, я сумела нарисовать высокомерие и злость на своем лице.

– Куда разумнее, – вздернув бровь и чуть растянув губы, отозвался этот невыносимый мужчина, – было бы обратиться к Селене за советом, какие вещи вам необходимо заказать на Парадокс и как это сделать, а не сидеть здесь в попытке переждать неизбежное. На крейсере магазинов нет, а нам предстоит долгий перелет.

У меня возникло жгучее желание запустить в него кружкой. Вместе со всем содержимым, а потом с улыбкой и торжеством смотреть, как он будет обтекать. Мой концентрированный гранатовый сок точно должен хорошо смотреться на таком белом фоне. Интересно, а волосы окрасятся?

Несмотря на всю мою злость, обиду и непримиримость к ситуации, совет все же был дельный. С трудом удержавшись от действий хулиганского характера и членовредительства, еле разомкнула пальцы, сжимавшие кружку до белых костяшек. Вот же… как можно одновременно быть таким симпатичным и при этом таким непривлекательным?

Я нервно поднялась, а затем вновь упала в кресло. Было как-то мучительно и ужасно начинать сборы. Словно, пока я не приступила – это все только сон, а не реальность. Но вот стоит начать, и иллюзия лопнет, окунув в неприятную и слишком волнительную действительность.

Потратив добрых двадцать минут на само уговоры и успокоение, все же отправилась к Селене, за помощью.


Сумудин

Выйдя из той коробки, которую объявили на время кабинетом Ольсы, тяжело выдохнул. Очень, очень сложно общаться с этой женщиной. Вроде бы как улавливалось удивление вперемежку с какой-то горечью. Но поверх всего, как марево, как туман, вились несколько сплетенных эмоций, не позволяющих окончательно и верно разобрать, что с ней происходит.

– …на крейсере магазинов нет… – я ещё не закончил фразу, как тонкие пальчики сжались вокруг кружки, мелко подрагивая. О, да. Злиться землянка умела. И в отличие от остальных эмоций, эта чистая огненная ярость была подлинной эмоцией, без странных примесей. В этот момент даже стало как-то спокойно и умиротворенно на душе. С ней можно иметь дело. Существо, позволяющее себе так реагировать, не может быть подлым или двуличным.

Гадая, получу ли я в лицо содержимое посуды или нет, ликовал и внутренне улыбался. Думаю, в этой спорной ситуации с терри было бы даже лучше, если бы она не сдержалась. Но нет, воспитание победило, и тихо усмехнувшись, я оставил девушку разбираться со своими внутренними демонами самостоятельно.


Парадокс предполагал провисеть на орбите дня три, пока будут ещё раз перепроверены все системы и запасы. Покинуть родной сектор можно будет только тогда, когда все будет укомплектовано в полной мере.

Ожидая прилета Нарина и землянок, проходился по спискам медикаментов и сопутствующих материалов. Из списка, предоставленного Ольсой, тоже кое-что должны были доставить. Ещё предстояла нешуточная работа по проверке реакций Селены на наши валорские аналоги. Правда, терри кое-что привезла с Земли, вполне разумно предполагая, что искомого и привычного у нас не будет, но вопрос совместимости и заменимости препаратов нужно рассмотреть.

Системы зажужжали, оповещая о стыковке шаттлов во внешнем, открытом отсеке. Прошло пара минут, сопровождающихся громким гудением фильтров, и в открывшиеся двери внутреннего ангара на специальных полозьях втянуло два небольших судна. Тихий писк сообщил об открытии люков.

К обоим судам тут же подскочили работники. Выгрузку наши ребята производили весьма оперативно.

Из первого судна вышли Нарин с Селеной и бледная, чуть пошатывающаяся на своих травмоопасных каблуках, Ольса. Нужно что-то делать с этим. Любой скачок, секундная потеря гравитации – и мы рискуем получить одного доктора с поломанной шеей. И все во благо сомнительной красоты.

– Как самочувствие? – открыв в планшете список прибывших контейнеров, посмотрел на Селену. Девочка выглядела хорошо. Довольно бодро и весело.

– Прекрасно, только все время пить хочу.

– Это может быть. Из-за резкого подъема. Чуть позже к тебе зайду… – договорить я не успел. Из соседнего шаттла выгрузили пассажиров, и ангар наполнился радостным визгом. Фараты, шестилапые чешуйчатые звери, имеющие отменных нюх, примерно семьдесят сантиметров в холке и весьма игривый характер, возвращались с предполетной проверки. Как и все обитатели корабля, их были обязаны обследовать на состояние здоровья и психики.

И вот, счастливые, полные энергии и слюней, шестилапки увидали своего любимого друга Нарина и были готовы прокатить по полу ангаров любого, кто станет на их пути или попробует удержать поводок.

Опасаясь неприятностей и истерик, кинул тревожный взгляд на Ольсу. По моим предположениям, доктор должна была находиться где-то в пограничном состоянии между комой и паникой. Но нет. В серых глазах плескался восторг, руки сами собой сложились в какой-то молитвенный жест.

– Какая прелесть… – тихо, с придыханием и восхищением произнесла терри, не видя больше ничего вокруг.

– Нравятся? – я стоял рядом, и меня накрыло такой теплой, чистой эмоцией, что впору было зажмуриться и заурчать. Значит, кто-то умеет не только злиться.

– О, ещё бы. Я всегда мечтала о большой собаке, но у меня аллергия на шерсть, – не знаю точно, как выглядят собаки, но вероятно очень похожи, раз у землянки такая реакция. Нарин и Селена уже вовсю чесали за ушами этих слюнявых морд, смеясь и стараясь не упасть под натиском фаратов.

– У фаратов нет шерсти. Чешуя, – чуть усмехнулся, наслаждаясь яркостью чужих эмоций. На мои слова у Ольсы натурально задрожали руки.

– Таких чудес не бывает, – пробормотала она себе под нос.

– Лота, Лота, иди сюда, девочка, – проигнорировав реплику землянки, позвал я. Бони, фарата Нарина, от него и на шаг теперь не отойдет по доброй воле, а вот другая, Лота, более темного рыжеватого окраса с красивым красноватым кантиком по чешуйкам, вполне может.

Зверюга подняла голову, отвлекаясь от почесываний, и, виляя хвостом, двинулась к нам, таща на поводке своего временного смотрителя.

– Доминантные гены, какая она красивая. Можно погладить? – на меня глянули с таким восторгом и мольбой во взгляде, что внутри поднялось какое-то неоправданное чувство всемогущества. Что-то эта женщина со мной делала не то, пробуждая странные эмоции.


Ольса

Я не смирилась со своим вынужденным пребыванием на Парадоксе, просто несколько успокоилась, и поняла, что с наскока вопрос не решить. Что я могла сейчас? Ждать и действовать шаг за шагом. С этого и начала. А дальше пошли какие-то неожиданные, но приятные сюрпризы. Оказалось, что весь гигантский список, который мы составили совместно с Селеной, приравняли к личным нуждам и оплатили из бюджета Валоры. Как там мой шампунь классифицировался в их военном ведомстве – даже думать не хочу, но это оказалось хорошо для меня. Во время составления списка было мучительно больно, стоило представить сумму, которая могла бы весьма ощутимо ударить по моим финансам.

Получив подтверждение заявки и личный номер заказа, провела последнюю проверку состояния Селены. Девушка оказалась веселой, ироничной и очень живой. Стоило нарваться на её не благодушное настроение, как каждый тут же получал с десяток колких, весьма точных комментариев.

Одетая в длинное бордовое закрытое платье и кроссовки, девушка пыталась как-то справиться со своими отросшими волосами, поругиваясь, но при этом продолжая неравное сражение.

– Вот скажи мне, что им вздумалось так расти?

– Гормоны, витамины… – для поддержания непринужденного диалога, отозвалась я, перепроверяя список покупок. Вот будет обидно, если что-то важное забуду.

– Да в курсе я, просто сейчас такая длина, что просто невозможно, – Селена подергала себя за темную прядь, демонстрируя. – Как раз тот период, который только переждать. Не заплести, ни так ходить…

Устав закручивать и бессмысленно закалывать волосы, которые все время выпадали и выбивались из прически, девушка просто прижала их компенсирующим обручем на манер ободка. Смотрелось хорошо, хоть и не привычно.

Она мне нравилась. Прямая, честная, и очень эмоциональная. Послушав рассказ о её пребывании на Парадоксе и на Валоре, поразилось силе характера и смелости. Случить хоть половина всего этого со мной, я бы от страха совсем с ума сошла, вероятно.

– Расскажи о себе, – покончив с волосами, Селена подняла на меня свои зеленые глаза.

– Что тебя интересует?

– Да все что хочешь. Я так поняла, нам долго и много общаться. Хочется подробнее узнать, с кем имею дело, – взгляд оджи стал колючим, проникающим. Точь-в-точь как у брата. Да, она определенно подходит на роль местной принцессы.

– Хм. Я из обычной семьи. Старшая из двух дочерей. Оба родителя, к счастью, живы. Отец инженер, мама занимается документооборотом. Сестра учится на модельера. Рисует хорошо.

– Значит медицина – это у тебя ненаследственное.

– Не совсем. Дед был медиком. Хирургом. Это от него все. Одно время, когда мама лежала с Вельсой по больницам, младшая была болезненным ребенком, дед брал меня на работу. Большую часть времени я проводила в ординаторской с аспирантами, училась вязать узлы и штопать банан, иногда ходила на обходы и просилась на перевязки. Помню, я уже в лет шесть знала, какие процедуры надо делать, если анализы не хорошие, или края раны воспалился. Думаю, это было самое насыщенное и интересное время в моем детстве.

– А почему акушерство?

– Показалось правильней помогать появиться на свет новой жизни. Младенцы, они беззащитны, но притом обладают невероятной внутренней силой и способностью к адаптации. Поразительное сочетание.

Мы немного помолчали.

– Скажи, а ты когда сюда летела, совсем не планировала задерживаться? – голос Селены был печальным, словно девушка ощущала свою вину за ситуацию. – Я просматривала твой договор. Там все в порядке. Он вполне предполагает, что ты останешься со мной. Но Сумудин сказал, что новость была немного…

– Шокирующей?

– Я хотела сказать «неожиданной», но твой вариант, наверное, лучше, – криво усмехнулась Лени.

– Я этого не предполагала. Совсем. У меня толпа пациенток на Земле, свое генетическое исследование. Кредит за новое авто, в конце концов.

– Любимый?

– Да нет. Как-то не сложилось немного, – не сдержавшись, изобразила на лице такую же кривую улыбку, как Селена пару минут до того.

– Ну, если тебя утешит, могу сказать, что здесь тебе будет интересно. И исследованиями своими сможешь заниматься. Скорее всего. Печаль, конечно, что так получилось, но валорцы весьма прямые ребята. Придумали – сделали. Я как-нибудь тебе расскажу, как мама Нарина решала вопрос с моим присутствием в его жизни – посмеешься. А пока нам пора. Шаттл ждет.


Малое летное судно, со странной формой бубликом, какой-то энергетической сферой по центру. И нам на этом предстояло лететь. Жу-уть! Мне не понравилось совсем. Начиная с первого момента, когда нас высадили на территории космопорта, когда мои шпильки почти разъехались по гладкой поверхности пола, стоило шагнуть внутрь, когда я села в жуткое, подвижное кресло, которое натурально попыталось меня обнять. От визга спасло только спокойное выражение лица Селены, занявшей соседнее кресло.

Нас было немного, пассажиров шесть и пилот, сунувший ладони по самое запястье в странный аквариум, наполненный голубыми «соплями». А я думала, что эта их жидкость попроще будет. Так, физраствор с витаминками. От движений рук пилота в вязком содержимом начали носиться сотни мелких ярких огоньков. Центральный экран ожил, наполнившись рядами цифр и каких-то проекций. За спиной, через стенку что-то загудело, распространяя по судну легкую вибрацию. Дернувшись, проверила на месте ли мой пластырь, спрятанный за ухом. Мутило пока не сильно, но кто знает?

Взлет прошел так мягко, что я даже упустила сам момент отрыва от поверхности, больше сосредоточившись на собственных ощущениях. Если мы также спокойно сядем, может, я и справлюсь со своим желудком.

Легкое головокружение и дурнота – единственные признаки того, что я только что пережила почти двухчасовой перелет с Валоры на Парадокс. Увидев громадину судна на одном из экранов, сглотнула. Кажется, это был самый большой корабль из тех, что я видела на орбите из иллюминатора Медузы, только прибыв сюда.


– Он такой огромный.

– О да, – радостно отозвалась Селена, – ты не представляешь, чего там только нет. Я, правда, сама ещё не все видела, но какие там теплицы! Это целый аграрный комплекс, нужно будет тебе показать. Мне там больше всего понравилось. Если нас пустят, конечно.

– Пустят, – мимоходом вставил Нарин, что-то просматривая на планшете.

– Спасибо, – также между делом отозвалась Лени. – Там даже бассейн есть. А какая мастерская – это просто мечта механика-электрика. Думаю, там абсолютно любую деталь найти и смастерить можно. Тебе точно понравится.

Надеюсь. Я очень надеюсь, что хотя бы понравится.

Я только успела выйти из шаттла на гладкий пол ангара, как откуда–то со стороны раздался радостный визг. На всякий случай, отступив за спины валорцев, создавая живой щит из крепких мужчин между такой хрупкой мной и неизвестной угрозой, быстро пробежалась взглядом по ангару. Из соседнего летательного аппарата выгружали собак. Или кого-то очень и очень похожего. Большие, шестилапые существа радостно повизгивали и прыгали, вывалив изо рта слюнявые языки и пытаясь сорваться с поводков. В ангаре их было три, но из открытого шлюза высунулась ещё одна морда. Смешные, активные, они радостно виляли хвостами, и всячески привлекали к себе внимание.

От нашей компании отделилась Селена, едва ли не вприпрыжку направившаяся к этим зверюгам. Её супруг, посмеиваясь, следовал чуть позади. Стоило девушке оказаться в пределах досягаемости, как все четыре зверюги, ростом с нормального дога, облепили её со всех сторон, пытаясь урвать хоть каплю ласки и внимания.

Я же млела. Они были такие милые, такие веселые, что было можно рискнуть и все же попробовать погладить. Один разок. Ну и пусть потом нос некрасиво распухнет, и будут слезиться глаза. Ну и что, что руки станут чесаться и могут покрыться некрасивыми прыщами. У меня даже где-то в сумке были таблетки, которые облегчат мне жизнь. Уж очень, очень сильно я люблю собак. Особенно больших и разумных.

– Какая прелесть… – шепот вырвался сам собой. Нарин и Селена так беззаботно чесали за ушами и ласкали зверюг, что у меня просто перехватило дыхание от эмоций.

– Нравятся? –я не сообразила, кто спрашивает, но смысла врать не было. Ещё бы. Не то слово. Очень. Конечно. Но…

– Но у меня аллергия на шерсть,– этот факт делал моё общение с собаками возможным только очень издалека. В детстве было совсем тяжело, когда с прогулки я, притаскивала в дом щенка, почти задыхаясь и не понимая, отчего организму резко становилось так плохо. Было очень обидно, когда отец уносил зверя, с которым нам было так весело и хорошо. И не знает всей тяжести жизни тот, кто скажет, что не бывает аллергии на пуделей, так как у них не шерсть. О да. В этом мире все бывает.

Нет шерсти.

Чешуя.

– Таких чудес не бывает, – пробормотала, опровергая собственную мысль, посетившую голову минуту назад.

Чешуя. Бывает ли вообще такое? И, значит ли это, что у меня все же может быть собака? Руки натурально затряслись, голову повело куда-то в сторону. Вся картина мира полетела в пропасть в одну секунду. У меня может быть собака!

Сумудин, этот странный, обычно хмурый и сердитый в мою сторону медик, кого-то позвал. Откликаясь на имя, к нам дернулась одна из зверушек, резко дернув того, кто держал поводок, и едва не прокатив по полу. Стоило фарате оказаться рядом, как она тут же сунула свою лобастую голову под протянутую ладонь Сумудина.

– Думаю, вас вполне можно познакомить. Лота, это Ольса. Она теперь будет здесь жить. Какое-то время, – спокойным, размеренным голосом валор представлял меня так, словно разговаривает с человеком (ну, или представителем любой другой разумной расы). Глядя во внимательные глаза шестилапого зверя, который перевел взгляд на меня, поразилась интеллекту. Она, определенно, понимала смысл сказанного. – Терри Ольса, это Лота. Отличная помощница и просто хорошая девочка, которая любит ласку.

– Как все девочки, – отозвалась я, невольно улыбнувшись.

– Вот уж точно, – фыркнул акер как-то двусмысленно. В замешательстве, не в состоянии прийти в норму от происходящего, я слушала ласковый, воркующий голос доктора, почесывающего фарату за ухом одной рукой. – Она никогда не укусит без команды, отлично слушается на задании и очень любит сладости. И её можно гладить.

Большая рука с теплыми пальцами осторожно ухватила меня за запястье. Вытянув ладонь над замершей на месте фаратой, доктор посмотрел мне в глаза. Они не были обыкновенно холодными и колючими. Казалось, там, в глубине плескалось расплавленное золото, теплое и обволакивающее. Завороженная то ли цветом этих глаз, то ли изменением в поведении мужчины, а может присутствием шестилапки, очнулась только тогда, когда пальцы коснулись твердой и теплой головы фараты.

Чешуя у этих существ оказалась очень похожая на кожу змей, теплую и гладкую, с красивым рисунком на каждом сегменте. Получив свободу действий и видя полное одобрение со стороны Лоты, я принялась гладить, жмякать и почесывать такую изумительную зверюгу, пребывая в полнейшем экстазе. Игривая фарата, настолько необычная внешне, и чистый лабрадор по характеру, вызывала легкую оторопь у моего мозга. И полный восторг. Она крутилась, подставляя под ласку то бока, то спину, так сильно прижимаясь, что я с трудом стояла на ногах. Мне казалось, что можно просто вытянуть руку, и Лота сама справиться с процессом. Эдакая собака–самоглажка. В какой-то момент, я просто рассмеялась в голос, пребывая в состоянии легкого парения.


Сумудин

Её смех, тихий, бархатный, настоящий, оказался как разряд электричества, так резанув по нервам, что я немного пришел в себя. Что я делаю? Это похоже на какую-то озабоченность или наркоманию. Нездоровая реакция на её эмоции и озадачивала и несколько угнетала. Такого быть не должно. Будучи весьма посредственным эмпатом, и не стремясь развивать эту способность, просто не знал, как все объяснить. Сейчас, стоя в шаге от землянки, я мог классифицировать её эмоции едва ли не лучше, чем свои собственные, пропуская всё через себя.

В голову, как назло, лезло только одно слово: аномалия. А это совсем нехорошо. Аномалия интересна, когда изучаешь со стороны, а не становишься её частью. Отступив на шаг, присмотрелся внимательнее к девушке, увлеченно ласкающей Лоту. Ничего такого, что бы бросалось в глаза, ничего странного или необычного. Полное отсутствие показательного поведения, всё естественно.

Я отступил ещё на шаг, ослабляя это невероятное давление чужих эмоций на свою психику. Это движение привлекло внимание, заставив Ольсу резко поднять голову. Во взгляде серых глаз что-то изменилось. Вместо радости и восторга там появилось сомнение, недоверие и меня в живот снова ударило комом неопределяемых эмоций, от которых появлялся горький привкус во рту. Ощущение было настолько ярким, что не сумел сдержаться, скривившись и отступив ещё. Что за странные реакции?


Пребывая в полном замешательстве, радуясь, что не обязан кому-то что-то объяснять, отвернулся, быстрым шагом направившись к шаттлу. Нужно было перепроверить список доставленных лекарств. Самое подходящее занятие, чтобы успокоить нервы и подумать.


Ольса

В какой-то момент я почувствовала такой резкий холод, такую смену настроения, что безошибочно подняла глаза на Сумудина. Словно кто-то просто сменил маску. Ещё минуту назад благодушный и вежливый, теперь на меня смотрел совсем другой мужчина. Я чувствовала исходящую от него угрозу, какую-то злость. От этого по телу начинал расползаться страх. Липкой, вязкой жидкостью он скользил по венам откуда-то из похолодевших пальцев на ногах, постепенно заполняя меня всю, до самой макушки. Было непонятно, что произошло, что я сделала не так чтобы вызвать столь резкий перепад настроения. Было страшно.



Загрузка...