Расплата за измену. Случайная беременность

5.5Черновик

5.5Черновик

Но вопреки моим ожиданиям, первое что происходит – Миша вырывает из моих пальцев телефон.

– Хм, ну что дозвонилась? Дурында, – ехидно цедит сквозь зубы прямо над моей головой.

И следом мужа больно перехватывая мою шею пальцами, дергает меня вверх, заставляет встать на ноги.

– Больно, – вскрикиваю, но от этого хватка на шее только усиливается. – Тебе это так с рук не сойдет, – хриплю в лицо мужу.

– А тебе? – скалится в ответ. – С чего ты взяла, что тебе что-то должно сойти? Думаешь твой отец не в курсе, чем занимается его младшенькая доченька? Думаешь ему нет дела до того что ты делаешь? Да, ты шлюха позорная. Ты хоть понимаешь, что сейчас чувствует твой отец? Ты думаешь твоя выходка осталась незамеченной?

– Что? Ты серьезно? – мой голос срывается. – Что за бред?

– Если это бред, как ты говоришь, то почему ты не можешь дозвониться до отца, а? Ну, как думаешь?

От того, с каким напором все это говорит Миша, меня начинает одолевать растерянность. Какого черта он вообще мне что-то предъявляет? Какого черта он говорит об отце? Я ничего не понимаю.

Смотрю на мужа расширенными глазами в немом недоумении.

– Что, сказать нечего? Ты же понимаешь, что я прав. Ты дрянь, которых еще поискать надо, и еще наглости хватило после потрахушек домой как ни в чем не бывало заявиться. Вот скажи, как мне к тебе относиться? Как?

Миша брезгливо морщась толкает меня вперед к двери. Я раскинув руки делаю несколько поспешных шагов и уцепившись за столешницу кухни останавливаюсь. Круто разворачиваюсь к Мише лицом. Вскидываю подбородок.

– Только попробуй еще раз назвать меня шлюхой…

– И что тогда? – ухмыляясь смотрит на меня с нескрываемым превосходством.

– Тогда,я за себя не ручаюсь, – щурю глаза, сжимаю кулаки.

– Ты маленькая, конченная шлюшка, – произносит Миша смакуя каждое слово.

У меня в голове что-то щелкает. Есть внутреннее ощущение, что я как будто больше не принадлежу себе. Словно с ума сошла. Позабыв не только о боли в лодыжке, но и о том, что вступать в схватку с мужчиной, который превосходит тебя не только ростом но и силой, как минимум глупо и как максимум опасно.

– Эй, дурная совсем? Даже не думай что-то делать. И лучше свали по-хорошему, – Миша ерничаю и скалясь пытается предупредить меня о последствиях, но меня уже не остановить.

Боковым зрением цепляюсь за стоящий рядом с микроволновкой чайник и хватая его кидаюсь на мужа.

– Какая же ты мразь! – выкрикиваю и одновременно замахиваюсь на Мишу чайником.

– Я предупреждал Марин!

Миша действует стремительно. И ожидаемо для меня. Я предугадываю его действия, отклоняюсь чуть в сторону и у Миши не получается перехватить ту руку в которой находится чайник. Он впивается пальцами мне в локоть. Я же изворачиваюсь и вкладываю в удар всю силу на которую способна, опускаю чайник ему на затылок.

Муж истошно орет. Отпускает меня и хватается за шею. Уж не знаю, как у меня получилось вырваться из этого дурдома и остаться целой, но спустя всего минуту, я уже стояла рядом с лифтом и лихорадочно теребила кнопку-вызов лифта.

– Убью! – доносится до моих ушей из глубины квартиры рев мужа, в тот момент, когда двери лифта закрываются передо мной, кабина дергается и начинает медленно спускаться вниз.

У меня от страха быть пойманной, заходится сердце. Мне кажется, что в таком ужасе как сейчас, я никогда не прибывала. Меня трясет так сильно, что зуб на зуб не попадает. Затаившись, я вслушиваюсь в звуки вокруг, но ничего кроме как своего громкого сердцебиения услышать не могу.

Двери лифта открываются и по мне прокатывается горячей волной облегчение. В коридоре пусто. Оттолкнувшись от стены, стараясь не обращать внимания на боль в щиколотке, я спешно покидаю кабину лифта, а потом и подъезд, постоянно оглядываясь назад в опасении обнаружить погоню.

Я так была сосредоточена на побеге, что только когда оказалась в относительной безопасности, а это двор соседнего дома, поняла,что мой телефон так и остался в руках мужа. В растерянности оглядываюсь по сторонам. Что же теперь делать? Телефона нет. Денег нет…И домой не вернуться.

Внезапно голос мужа, опаляет мои мысли обидными словами:

Ты маленькая, конченная шлюшка!

Черт! Черт! Как же больно было слышать эти обвинения. Они были словно острая бритва. Режущая по живому.

Мучительное отчаяние охватило мое сердце.

Глаза наполнились слезами. Ладони сжались в кулаки непроизвольно. Ловлю судорожно ртом воздух, закипая от такой явной несправедливости по отношениею ко мне. А через несколько секунд, уже чувствую как по щекам потекли слезы бессилия.

И невозможно к этому привыкнуть. Каждый раз боль одинакова бьет в сердце после встречи с Мишей.

Как же это унизительно. Муж-изменник выгнал меня из собственного дома. Оставил на улице без какой-либо возможности добраться до родительского дома.

И словно почувствовав мою слабость, на меня обрушивается весь спектр чувств и эмоций. Задыхаюсь.

А боль в щиколотке усиливается до такой степени, что для того чтобы отвлечься, прикусываю нижнюю губу так сильно, что в следующий миг чувствую соленый привкус крови на языке.

Прихрамывая, неспешно переставляя ноги бреду в сторону детской площадки. Мне нужно укрыться. Нужно спрятаться. Дойдя до ближайшей лавочки присаживаюсь на нее и изо всех сил зажимаю уши руками. Закрываю глаза.

Я чувствую себя такой опустошенной и такой потерянной, что казалось легче умереть, чем перенести это унижение, эту боль.

– Эй, – одновременно с окликом меня кто-то дергает за плечо.

Сердце подскакивает от ужаса к горлу и перекрывает путь к кислороду. Стремительно вскочив с лавки, шарахнулась в сторону.

– Это я. Ты чего, – говорит малолетка.

У меня от шока дар речи пропал. Стою в изумлении таращусь на него.

– С тобой все нормально? Ты какая-то странная, – машет у меня перед лицом ладонью парнишка.

– Ты… Ты зачем так подкрадываешься? Зачем так пугаешь? – мой голос балансирует на грани истерии.

– Ты явно не в себе, Марин, – у парня на лице написана растерянность. Видимо я и впрямь выгляжу ужасно. – Пожалуй мне лучше уйти. Я только помочь хотел если что, у тебя с кукухой что-то?

Крутит пальцем возле виска парнишка, пятится отступая.

А мне в голову вдруг приходит мысль о том, что у него же есть телефон и как минимум я могу попросить его вызвать такси…

– Постой. Эм… – лихорадочно вспоминаю его имя, – Костик. Да точно, Костик. Мне нужна помощь. Да, помощь, – наконец-то справляюсь с истерическими нотами в голосе. – Можешь дать мне телефон?

Паренек вздергивает вверх брось. Смотрит на меня с прищуром.

– Зачем?

Черт! Да что же такое! Ну что за тупое любопытство.

Негодую про себя, вслух же стараюсь быть более адекватной и спокойной:

– Мне нужно вызвать такси, – отвечаю сдержанно, саму же всю рвет изнутри, озноб бьет так, что сложно справиться с тремором всего тела.

– Слушай, а можно предложение? – вкрадчивый голос и цепкий взгляд парнишки напрягают.

Настораживающе оглядываюсь вокруг. Потом перевожу взгляд на парня. Что ему нужно?

– Ну…

– Давай я тебя чаем напою. У меня предков дома нету. Так что можешь за это не переживать. Да и одежду какую нибудь у сеструхи найду. А то выглядишь ты, как-то не очень.

Сказать о том, что я была удивлена его словами – это не сказать ничего.

Порывисто запахиваю полы куртки. Почти заворачиваясь в нее. Подбираюсь вся, кидаю на парня сердитый взгляд.

– Мне нужен телефон. Просто дай мне позвонить и все, – цежу сквозь зубы.

– Ды на-на.

Усмехаясь, паренек вытаскивает из кармана гаджет тянет мне.

Если бы были другие обстоятельства, послала бы этого малолетнего придурка куда подальше с его этой надменностью во взгляде, но сейчас приходится терпеть. Ну ничего, я потерплю. А потом, когда окажусь в безопасности, виновник того, что со мной происходит, уж точно за все ответит. Обледенелыми, трясущимися пальцами набираю номер диспетчера такси.

В динамике тут же раздается механический мужской голос осведомляется куда подать машину. Называю адрес и сбросив вызов отдаю телефон владельцу.

– Куда собираешься? – останавливает меня вопросом Костя, когда я развернувшись собралась уходить.

– К чему вопрос? – прищурившись спрашиваю его.

– Да не знаю. Просто интересно, – бесстрастно отвечает Костя и делает шаг в мою сторону.

Смутившись его напору, отступаю вглубь детской площадки.

– Это тебя не должно волновать. Константин. Спасибо, тебе за помощь, и отойди с дороги мне нужно пройти, – как можно увереннее произнесла речь.

Парень не двинулся с места. И это меня взволновала. Его взгляд вдруг потемнел. В глазах вспыхнул протест. Сцепила пальцы на груди в кулаки.

– Отойди, – буркнула и сделав шаг в его сторону, остановилась прямо перед ним. – С дороги.

Я знала этот взгляд. Видела плескавшийся бунт на черном дне, затопивших радужки зрачков. У пацана играют гормоны и слабость это худшее, что я могу сейчас проявить.

– А если не отойду?! Что тогда будет? – вызывающе смотрит прямо мне в глаза, не боится засранец.

От ответа меня спасает подъехавшее такси.

– Пропусти, – говорю строго и толкаю парня в плечо.

Секунда…

Две…

… и он отступает.

– Когда приедешь? – севшим до хрипоты голосом спрашивает Костя.

Его слова, будто камни ударяют мне в спину.

Ускоряю шаг. Это какой-то тихий ужас. Что за дичь вокруг меня происходит? Уму непостижимо.

Мало мне мужа-изменника, любовника невесть откуда свалившегося на мою голову, так еще и малолетка пристает.

– Марина! – слышу раздраженный голос, но я уже устроившись на заднем сиденье такси, закрываю дверь. Кидаю суровый взгляд на парня, качаю головой, давая ему понять, что все, что сейчас происходит у него в голове – это лишнее.

– Здравствуйте. Куда едем? – отвлекает меня водитель такси и я все свое внимание переключаю на него.

Назвав адрес уточняю, что это частный сектор.

– Понял. Знаю, – кивает мужчина кидая в зеркало заднего вида заинтересованный взгляд.

– Я с мужем поругалась, – зачем-то оправдываюсь перед мужчиной, тот понимающе кивает.

– Деньги-то есть? – внезапно спрашивает мужчина, когда выезжаем со двора.

– С собой нету, – честно признаюсь. – Но я вам заплачу, когда приедем.

– Угу, – кивает водитель и устремляет взгляд на дорогу.

В салоне автомобиля повисло неловкое молчание. Я оглянулась назад, но никого не увидела. Костя ушел.

– Не волнуйтесь. Я вам оплачу поездку, – глотая слезы бессилия, отвернулась к окну, невидящим взглядом уставилась перед собой.