Распутин и царь Николай.
Дворцовый сад. Николай возится с цветами, в руках у него большие садовые ножницы. Вокруг — цветы, садовые инструменты, цветочные горшки. Временами по сцене, в кустах на заднем плане, пробегают, гоняясь друг за другом, маленький цесаревич и девочки — великие княжны.
Р. …это важнее всего, о чем мы когда-либо с вами разговаривали.
Н. Слушаю, Распутин. О чем речь?
Р. О войне, Ваше Величество.
Н. Не хочешь ли ты сказать, что об этом мы ни разу не говорили с тобой?
Р. Нет, Ваше Величество, не хочу.
Н. То есть ты не утверждаешь, что мы никогда с тобой эту тему не обсуждали?
Р. Нет.
Н. И что ты никогда не уговаривал меня предпочесть трусливый мир мужественной и стойкой позиции? Не уговаривал бросить друзей в беде? Не уговаривал нарушить клятву чести и верности? Не уговаривал, чтобы я…
Р. Ваше Величество, сегодня ночью ко мне явился Архангел. Он показал мне, что случится в эти сто лет, если мы начнем войну.
Н. Что случится? С кем?
Мимо, прямо по клумбе, пробегает одна из великих княжон.
Н. Анастасия, смотри под ноги!
P. С англичанами, с французами, с австрийцами, с немцами — в общем, со всеми, и с нами тоже. Вот что дано мне было увидеть минувшей ночью. И что случится с итальянцами, турками, немцами…
H. С немцами? Говори же скорее, с ними-то что случится?
Р. Войну они проиграют…
Н. Хе-хе. Это прекрасно, это просто замечательно. Вижу, не зря ты с Архангелом встречался. А Вилли? Его что ждет?
Р. Его Императорское Величество отречется от трона и умрет в изгнании. С ним династии Гогенцоллернов… по крайней мере, на это столетие… придет полный кирдык.
Н. Кирдык? Хе-хе-хе. Это хорошо. Это очень хорошо. (С воодушевлением щелкает ножницами.) Ну а про старого идиота что скажешь? Его что ждет?
Р. Вы изволите иметь в виду Его Величество Франца Иосифа I, императора австрийского и короля венгерского?
Н. Кого же еще?
Р. Он не доживет до конца войны. Только первые два года…
Н. Первые два? И всё?
Р. Да. К счастью для него. Он не увидит, как развалится его империя и уйдет с арены его династия.
Н. Нет, скажу я тебе, совсем не дурак этот твой Архангел. (Берет лейку, поливает клумбу.) А что англичане?
Р. Войну они выиграют, да и следующую тоже. Но колоний у них останется с гулькин нос. Я бы даже сказал, ни одной не останется. А в Лондоне через сто лет, если я хорошо рассмотрел, цветных будет больше, чем англичан.
Н. Слушай, Распутин: ты мне прекрасные новости принес. Хорошо, что зашел ко мне. А теперь иди.
Р. Ваше Величество, а судьба России, судьба Романовых — вас не интересует?
Н. Нет.
Р. Как так?
Н. Она сложится наилучшим образом.
Р. Наилучшим образом?
Н. Ну да. Если наши решения будут самыми мудрыми, то все наилучшим образом и пойдет.
Р. Ммм…
Н. Разве ж не так?
Р. Бывают случаи, Николай Александрович, когда и самые мудрые решения, если Бог так захочет, ведут к роковым последствиям.
Н. Может быть, Распутин. Но мы Божьей воле не станем перечить. Потому что не можем и не хотим. Понял? А теперь ступай. У меня разговор с военным министром. Пока, Распутин.
Р. Но, Ваше Величество…
Н. Ступай!
Р. Ваше Величество, еще не поздно. У нас еще есть неделя-другая, чтобы избежать рока. Чтобы смягчить последствия…
Н. Я думал, Распутин, ты умнее. Рок — это такая штука, что его не перехитришь. Его не обманешь, не смягчишь, от него не увернешься. Если рок можно обмануть, это не рок.
Р. Ваше Величество, вам достаточно отменить одно-единственное решение!..
Н. Я своих решений не отменяю.
Р. Мне известно, как вы умрете.
Н. Все мы умрем рано или поздно. А как и когда, нам знать не положено.
Р. Вы не хотите узнать, что… Что в Екате… Что в Ипать..
Н. Не хочу. Хватит мне и того, что я знаю.
Р. Не могу поверить.
Н. Ну ладно, чтобы тебя не так уж огорчать… и чтобы ты не говорил, что я ничего не сделал… Так и быть, пошлю Вилли последнюю телеграмму: может, он одумается?
Р. Это хорошо. Но не достаточно.
Н. И вот еще что, Распутин. Не вздумай всякой мистической чепухой забивать голову моей жене и сыну.
Р. О, а что касается императрицы и царевича…
Н. Ни слова больше, Распутин! До свиданья.
Крик совы.
Р. Храни вас Бог, ваше величество, хозяин земли русской…
Н. Постой-ка… Скажи… ты не знаешь, чего это моя жена нынче везде свастику рисует?
Р. Свастика — древний символ, он…
Н. Да, да, я знаю. Но что это на нее нашло? Зачем импири… эмпире… императрице — какая-то свастика?
Р. Николай Александрович, это пусть остается ее тайной. В начавшемся столетии свастика будет иметь мрачный, роковой смысл. Например, у немцев…
Н. Все, Распутин! Теперь иди с Богом.