Рассказы

Сэм, это ты

Вы можете не поверить в эту историю, а если попробуете расспросить о ней самого Сэма Йодера, то он, скорее всего, заявит, что все тут — сущее вранье. Ему не нравятся разговоры на эту тему. Он не хочет снова обсуждать кое-какие интимные вопросы, особенно в присутствии Рози. Есть тут и другие причины. Не подумайте, однако, что вам собираются преподнести историю с клубничкой; нет, все было в рамках приличий и выглядит вполне пристойно. Такое могло случиться с каждым или почти с каждым. Ну, например, с тем, кто работал техником Баттерсвилльской телефонной компании, кому посчастливилось покорить сердце Рози и кому влюбленная девушка слишком часто твердила, что человек с подобными талантами должен сделать нечто замечательное и непременно разбогатеть. И если вы отнесетесь к ее словам настолько серьезно, что станете собирать устройство, позволяющее незаконно подключаться к телефонной линии, то вероятность влипнуть в такую историю для вас значительно возрастет.

Это началось около шести часов второго июля, когда Сэм сидел на телефонном столбе у Бридж Ран и искал разрыв на линии. Он подключил свой рабочий телефон и, поскольку ответа от центральной станции не последовало, собирался слезть со столба и отправиться к следующему. Но в этот момент телефон зазвонил. Он зазвонил, хотя было совершенно ясно, что авария на линии исключала возможность связи с кем-либо. Сэм снял трубку и сказал:

— Алло! Кто это?

— Сэм, — прошелестело в трубке, — это ты.

— Что? — спросил пораженный Сэм. — Кто говорит?

— Это ты, — донеслось из трубки, — ты, Сэм Йодер. Ты что, собственный голос не узнаешь? Это ты, Сэм Йодер, который звонит из двенадцатого июля. Только не вешай трубку!

Но Сэм не собирался вешать трубку, хотя ситуация не слишком располагала к длительной беседе. Он торчал на телефонном столбе, цепляясь за него «кошками», откинувшись на страховочном поясе, который дьявольски резал под лопатками, и пытался, вдобавок, выполнить кое-какую работу. Естественно, он решил, что кто-то хочет разыграть его, выбрав самое подходящее время для шуток. Он набрал в грудь воздуха и сердито рявкнул в трубку:

— Не повешу, не беспокойся, только как бы тебе это не вышло боком!

Голос казался ему знакомым, но он никак не мог вспомнить, где слышал его. Сэм чувствовал, что если они еще немного потолкуют, то он непременно узнает шутника. Этот голос он знал почти так же хорошо, как собственный, и его страшно раздражало, что он забыл имя своего собеседника.

В трубке пророкотало:

— Спокойно, Сэм! У тебя там сейчас второе июля, и ты висишь на столбе у Бридж Ран. Линия повреждена в двух местах, иначе я не смог бы говорить с тобой. Удачно, верно?

Сэм сказал с угрозой в голосе:

— Ну, парень, смотри! Если твой телефон когда-нибудь сломается, могу обещать тебе кое-какие неприятности. А сейчас отвяжись от меня. Я занят.

— Но ведь я — это ты! — упорно настаивал голос. в трубке. — А ты — это я! Мы оба — один и тот же Сэм Йодер, только я — из двенадцатого июля, а ты — из второго. Ты, конечно, слышал о путешествиях во времени — только это все ерунда, их не бывает. Но мы с тобой беседуем сквозь время и такой разговор возможен! Ты говоришь со мной, то есть с собой, я говорю с тобой — опять же с самим собой, и похоже, парень, у нас есть отличный шанс разбогатеть.

Тут Сэм кое-что вспомнил — и застыл от изумления. Его мышцы напряглись, хотя он изо всех сил уговаривал себя: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» В памяти у него всплыли чьи-то слова, что если встать лицом к стене и начать говорить, то услышишь свой голос таким же, каким его слышат другие. И как-то из любопытства Сэм попытался сделать такую штуку. Теперь он узнал голос. Свой голос. Свой собственный. Зудящий ему в ухо. Конечно, это было невозможно, но факт оставался фактом.

— Нет, — хрипло сказал Сэм, — я этому не верю!

— Тогда слушай внимательнее, — раздраженно произнес голос в трубке. И это был его собственный голос Тут не приходилось сомневаться; все было ясно, словно он смотрел на свое отражение в зеркале. Через полминуты лицо у Сэма начало краснеть. Оно горело. Его уши пылали. Потому что голос, его голос, стал выкладывать ему кое-какие вещи, неизвестные никому в мире. Никому, кроме его самого и Рози.

— Перестань! — простонал Сэм. — Кто-то из нас ненормальный: либо ты, либо я! Ах ты, старый козел! Прекрати немедленно! Еще подслушает кто-нибудь! Говори, чего ты хочешь, и вешай трубку!

И голос, его собственный голос, сообщил ему, чего он хочет. Он сказал ясно и точно, что Сэму надо делать. А затем любезно проинформировал его, где находятся два разрыва на линии. И отключился.

Сэма прошиб пот, когда он взглянул на первый разрыв. Все правильно, разрыв был на том самом месте. Он устранил его, потом нашел неисправный контакт — именно там, где сообщил голос, — и починил его тоже. Это было невероятно, как и все остальное. Закончив ремонт, Сэм вызвал центральную, сообщил, что нездоров и отправляется домой. Так что если сегодня требуется чинить какие-нибудь телефоны, то их владельцам придется подождать до завтрашнего дня.

Он пошел домой, сполоснул лицо холодной водой, сделал кофе и выпил большую чашку, но это не помогло ему избавиться от воспоминаний о собственном голосе, бормочущем ему прямо в ухо.

Тогда он с вызовом сказал себе: «В моей семье никогда не было ненормальных, и, пожалуй, маловероятно, что я свихнулся. Но бог свидетель: ни одна живая душа не слышала, как я говорил Рози, что ее прелестный носик создан для поцелуев и поэтому я не могу поверить, чтобы ей когда-нибудь приходилось сморкаться. Может быть, я действительно разговаривал сам с собой?»

Конечно, разговоры с самим собой еще не являются признаком ненормальности; многие люди имеют такую привычку. Сэм, однако, еще не осознал всю необычность случившегося с ним. Он продолжал недоуменно рассуждать: «Предположим, кто-то ехал в Раппахэннок мимо Даннсвилла и потом позвонил из Раппахэннока, сообщив, что в Даннсвилле пожар; тогда я не удивлюсь, если и в самом деле увижу пожар в Даннсвилле, когда доберусь туда. Значит, если кто-нибудь позвонит из следующего вторника и скажет, что мистер Броддус в следующий вторник сломает ногу, я тоже не должен удивляться, когда попаду в следующий вторник и узнаю об этом. Отправиться в Раппахэннок мимо Даннсвилла или в следующий четверг через следующий вторник — невелика разница. Тут не больше отличий, чем между дорожной картой и календарем!»

Но тут его, наконец, проняло: он моргнул пару раз и сказал себе: «Да, сэр! Пожалуй, Вы и в самом деле неглупы, как считает малышка Рози! Конечно, такая идея не пришла бы Вам в голову, если бы я не намекнул Вам об этом по телефону. Но Вы — это я, а я — это Вы, и вместе мы можем заработать неплохие деньжата; так что лучше нам приниматься за дело!»

Он с энтузиазмом принялся за работу. У него имелись кое-какие соображения по поводу того, как должно выглядеть устройство, позволяющее подключаться к телефонной линии, и он уже успел собрать дома кучу всякого хлама, позаимствованного на складе телефонной компании. Тут были конденсаторы, микрофоны, реле, резисторы и тому подобное. Сэм намеревался со временем что-нибудь изготовить из этого добра и посмотреть, как будет работать его устройство. Но последние месяцы Рози поглощала все его внимание и дело не сдвинулось с места.

Но теперь он, наконец, взялся за работу. Его собственный голос по телефону сказал, что нужно сделать. Он предупредил, что штука, которую задумал Сэм, не сработает, как надо, и подсказал кое-что другое. И эта идея была гораздо проще. Сэм быстро все закончил, отключил свою линию от центральной станции и присоединил к Ней только что собранное устройство. Затем он поднял трубку.

— Алло, — сказал Сэм, вспотев от волнения. Вспомните, он отключился от центральной, и, исходя из здравого смысла, ему не стоило ждать какого-нибудь ответа. Но хорошо знакомый голос произнес в трубке: «Алло!», и Сэм, судорожно сглотнув, продолжал:

— Привет, старина! Это ты из второго июля.

Голос на другом конце поздравил его с успехом. Он заявил, что Сэм выполнил все отлично и теперь они оба — Сэм нынешний и Сэм будущий — имеют шанс разбогатеть. Но, казалось, голос из двенадцатого июля не слишком жаждал продолжать беседу: он звучал как-то рассеянно. Осознав нереальность ситуации, Сэм снова вспотел; в то же время он ждал более бурных проявлений восторга по поводу замечательного устройства, которое ему удалось собрать. Еще бы, не каждый сумеет построить штуку, позволяющую поболтать с самим собой через десять дней! Итак, он сказал с некоторой иронией:

— Ну, что ж, если ты слишком занят, то…

— Подожди, сейчас я тебе кое-что объясню, — удовлетворенно произнес голос из двенадцатого июля. — Я действительно сейчас очень занят. Ты все поймешь, когда окажешься там, где я теперь нахожусь. Не сердись, Сэм! Я тебе вот что посоветую: отправляйся-ка навестить Рози и расскажи ей эту историю. Желаю вам приятно провести время, ха-ха!

— И что же означает это твое «ха-ха»? — спросил Сэм с нарочитой небрежностью.

— Ты скоро узнаешь, — ответил голос. — А я уже знаю и поэтому могу посмеяться вдвойне. Ха-ха, ха-ха!

Раздался щелчок. Сэм уставился на безмолвный телефон. Потом он позвонил еще раз, но не получил ответа. Пожалуй, он был первым человеком в истории, у которого имелись серьезные основания ощутить искреннюю неприязнь к самому себе. Почесав затылок, он пробормотал: «Неплохо, да? Мы оба в игре, но делать все придется мне одному. Если, конечно, мы оба собираемся разбогатеть».

Он тщательно спрятал свое устройство, причесался, немного перекусил и поехал навестить Рози. Был поздний тихий вечер, и ситуация, как обычно бывает в таких случаях, складывалась довольно романтическая. В теплом воздухе парили светлячки, ярко светила луна, свежий ветер унес надоедливых москитов куда-то в иные страны и времена. Словом, в такую ночь Сэм грезил только о Рози, а Рози с оптимизмом прикидывала, сможет ли она вести хозяйство на заработки Сэма.

Они устроились в гамаке перед домом Рози, и Сэм нежно проворковал:

— Детка, я придумал, как нам разбогатеть. Ты будешь иметь все, что придет в твою прелестную головку. И ты можешь выложить это прямо сейчас, чтобы я знал, сколько мне нужно отхватить.

Рози вздрогнула и внимательно посмотрела на Сэма.

— С тобой все в порядке, милый? — озабоченно спросила она.

Сэм улыбнулся. Он никогда не был женат и не понимал, как нелепо прозвучали для Рози его слова. Сколько нужно денег, чтобы женщина была удовлетворена? Да на такой вопрос просто не существует ответа!

— Послушай, детка, — ласково сказал Сэм, — никто не подозревает, что сегодня ночью Джо Хант и вдова Бакус сбегут в Северную Каролину, чтобы там пожениться. Все остальные узнают об этом только завтра. А послезавтра, четвертого июля, Даннсвилл побьет Брэденсберг в бейсбол со счетом семь — пять; все решится на девятой подаче, когда Джордж Пиби поразит цель с первого раза. Кстати, на второй базе тогда будет Фред Холмс.

Рози ошеломленно уставилась на него. Сэм усмехнулся и стал спокойно объяснять. Ему поведал об этом Сэм Йодер из двенадцатого июля. И он расскажет ему о разных других событиях, так что они смогут разбогатеть.

— Сэм, кто-то подшутил над тобой! — с тревогой воскликнула Рози.

— Как бы не так, — снова усмехнулся Сэм. — А кто же еще знает, что ты сказала мне тогда в беседке? Помнишь, ты подумала, что я обиделся на тебя, и заплакала, и…

— Сэм!

— Кроме того, — продолжал Сэм, — откуда ему известно про тот случай, когда мы ездили за город и тебе под блузку забрался жук? А ты решила, что это пчела и попросила меня…

— Сэм Йодер! — воскликнула Рози с возмущением. — Я надеюсь, ты никому не говорил про тот случай?

— Нет, — честно ответил Сэм. — Но тот парень из двенадцатого июля все знал. И рассказал мне! Ведь это же был я сам, понимаешь?

Рози всхлипнула. Сэм принялся объяснять с самого начала. Со всеми подробностями. Когда он закончил, лицо Рози выражало полное отчаяние.

— С-Сэм, — сказала Она, слегка заикаясь, — или ты к-кому-то ра-ассказал про все, что мы говорили и делали, или… за нами кто-то следит и знает каждое слово, что мы сказали друг другу. Это ужасно! Неужели ты действительно хочешь убедить меня…

— Да, именно так, детка! — с воодушевлением произнес Сэм. — Я из двенадцатого июля позвонил мне из второго июля и рассказал о том, что неизвестно никому, кроме нас с тобой. Здесь не может быть сомнений!

Рози вздрогнула и пробормотала:

— Он… этот… знает каждое наше слово… каждое слово, что мы сказали друг другу… И знает, о чем мы говорим сейчас! — она снова всхлипнула и решительно освободилась от объятий Сэма. — Вот что, Сэм Йодер! Отправляйся-ка ты домой!

Сэм взглянул на нее с изумлением. Она встала и отвернулась от него.

— Неужели ты думаешь, Сэм Йодер, — сказала она с отчаянием, — что я стану разговаривать с тобой, когда кто-то слышит каждое мое слово и знает обо всем, что я делаю? И неужели ты думаешь, что я выйду за тебя, Сэм Йодер?

Она разрыдалась и убежала в дом, громко хлопнув дверью. Спустя несколько минут ее отец вышел на крыльцо и начал терпеливо объяснять Сэму, что ему лучше уйти домой; тогда Рози, может быть, перестанет плакать и даст своему отцу почитать газету в тишине и покое.

По дороге Сэм предавался мрачным размышлениям. Добравшись домой, он был в ярости. Тот тип из двенадцатого июля мог бы предупредить его! Он снова отключился от линии и начал звонить в двенадцатое июля с помощью своего аппарата. Но там никто не отвечал.

Наутро он попытался связаться еще раз, но ответа по-прежнему не было. Он сунул в свой грузовичок сумку с инструментами и отправился на работу. Самочувствие у него было — хуже не придумаешь. И оно не улучшилось, когда приятели рассказали ему, что Джо Хант и вдова Бакус сбежали в Северную Каролину. Никто не мешал этой парочке пожениться дома, но затея с побегом, наверное, казалась им очень романтичной.

Сэму, однако, было не до романтики. Он получил окончательное доказательство существования еще одного Сэма, знавшего все, что знает он сам и много еще чего вдобавок. Этот тип втравил его в такую передрягу и сейчас наверняка потешается над ним. А Рози? Услышав новость про побег Джо Ханта и вдовы Бакус, она, конечно, поверит окончательно его вчерашнему рассказу. Она поймет, что Сэм вовсе не повредился в уме и не стал жертвой розыгрыша… она поймет, что он сказал чистую правду.

Естественно, это был не первый случай, когда мужчина имел неприятности с женщиной из-за того, что сказал ей правду. Но Сэм впервые попал в такое положение. Он еще не успел привыкнуть.

В этот день Сэму пришлось отправиться в Брэденсберг, чтобы устранить аварию на линии. Около полудня он зашел в местный бар, собираясь перекусить. Там было несколько болельщиков, громко обсуждавших шансы своей бейсбольной команды, встречавшейся назавтра с ребятами из Даннсвилла.

Сэм с минуту прислушивался к разговору, а потом небрежно сказал:

— Даннсвилл победит с преимуществом в два очка, парни!

— У тебя завелись лишние деньги? — с насмешкой спросил один из болельщиков. — Тогда выкладывай ставку и дай кому-нибудь из нас возможность состричь пару долларов!

Тут Сэм ощутил желание замять дело. Но патриотические чувства брэденбергцев были сильно задеты, и, когда он попытался отвертеться, в его адрес посыпались насмешки. В конце концов он обшарил все карманы и набрал одиннадцать долларов, которые презрительно выложил на стойку. Его ставку приняли под раскаты хриплого хохота и язвительные замечания поклонников местной команды. На обратном пути в Баттерсвилль он мрачно размышлял о том, что, безусловно, выиграет одиннадцать долларов, но, кажется, потеряет Рози.

Вечером он снова попытался дозвониться Сэму из следующей недели, но ответа не получил. Он убрал свой аппарат и, подсоединив к сети обычный телефон, набрал номер Рози. Она сама сняла трубку.

— Рози, — сказал Сэм с тоской в голосе, — ты по-прежнему сердишься на меня?

— Я никогда на тебя не сердилась, — всхлипнула Рози. — Я злюсь на того типа, который говорил с тобой по телефону и слишком много знает о наших личных делах. Конечно, я сержусь и на тебя, если ты сболтнул ему что-то лишнее.

— Но я ничего ему не говорил! — с отчаянием воскликнул, Сэм. — Он — это я сам! И все, что ему нужно сделать, — только вспомнить кое-что! Я пытался дозвониться ему вчера вечером и сегодня тоже, — добавил он горько, — но никто не ответил. Может быть, его нет дома. А может быть, все это дело — сплошная игра воображения.

— Ты рассказал мне про побег, — послышался удрученный голос Рози. — Так и случилось. Джо Хант и вдова Бакус. Точно, как ты говорил!

— Это могло быть совпадением, — произнес Сэм без особой надежды.

— Я ж-жду, — сказала Рози дрожащим голосом, — когда Даннсвилл побьет Брэденсберг со счетом семь — пять… и все решится на девятой подаче… когда Джордж Пиби попадет в цель… а Фред Холмс будет на второй базе…, и, если это случится, я… я, наверно, у-у-умру!

— Почему? — спросил Сэм; надо заметить, это прозвучало не слишком умно.

— Потому, — запричитала Рози, — что тогда я не смогу вы-выйти за тебя заму-у-уж! Потому, что кто-то все время будет подглядывать из-за твоего плеча… и мы никогда не сможем остаться наедине… ни днем, ни но-о-очью!

Она зарыдала и бросила трубку, а Сэм выругался — медленно и с чувством. Потом он снова подключил к линии свой аппарат и принялся звонить. Он звонил, звонил и звонил, но ответа не было.

Назавтра, в день Четвертого Июля[1], Даннсвилл выиграл у Брэденсберга со счетом семь — пять. Все решилось на девятой подаче, когда Джордж Пиби забил мяч, а Фред Холмс стоял на второй базе. Сэм получил одиннадцать долларов и едва не расплакался.

Вечером Сэм остался дома, погруженный в мрачные размышления. Время от времени он пытался позвонить себе с помощью проклятого аппарата, который он изобрел и сам же усовершенствовал. На самом деле, это было превосходное устройство, но сейчас оно не доставляло Сэму никакого удовольствия. Вечер тоже стоял превосходный, на небе светила полная луна, похожая на новенький серебряный доллар. Но Сэм не мог любоваться лунным светом, если тот тип — уже из четырнадцатого июля — отказывался разговаривать с ним и, как видно, не собирался помочь ему выбраться из всей этой передряги.

На следующее утро его разбудил телефонный звонок. Он вскочил, чертыхнувшись, с постели и тут вдруг сообразил, что его устройство еще с вечера осталось подключенным к линии. Тут Сэм в один прыжок оказался у аппарата.

— Алло!

— Не переживай, парень, — покровительственно произнес голос в трубке. — Скоро Рози помирится с тобой.

— Откуда, дьявол тебя побери, ты знаешь, что она собирается сделать? — заорал Сэм в ярости. — Она не выйдет за меня, пока ты тут болтаешься! Мне бы только придумать, как избавиться от тебя и…

— Заткнись! — нетерпеливо сказал голос. — Я сейчас занят. Я отправляюсь за деньгами, которые ты для нас заработал.

— Ты отправляешься за деньгами? — взревел Сэм. — Я попал в беду, а ты, значит, идешь получать денежки?

— Ну, должен же я получить то, что ты заработал, — произнес голос со скрытым нетерпением, словно обращаясь к маленькому глупому ребенку. — Послушай! День, в котором ты сейчас находишься, — вторник. Сегодня ты поедешь в Даннсвилль, чтобы починить там несколько телефонов. В половине одиннадцатого ты окажешься в конторе мистера Броддуса. Выгляни в окно и посмотри на парня, который будет сидеть в машине у входа в банк. Запомни его хорошенько!

— Не собираюсь этого делать, — строптиво заявил Сэм. — Я не буду выполнять твои указания! Может быть, ты — это и есть я, но я делаю деньги, а ты их получаешь. Сильно подозреваю, что они все будут потрачены прежде, чем я до них доберусь. Так что нам с тобой лучше прекратить всякие отношения. Эта история уже стоила мне единственной и настоящей любви, счастья всей моей жизни — и провались ты к дьяволу!

В ответ его собственный голос заметил с иронией:

— Значит, ты этого не сделаешь? Ну, поживем — увидим! Когда Сэм пришел утром на работу, управляющий телефонной компанией действительно послал его в Даннсвилль для проверки нескольких линий. Сэм заартачился. Он заявил, что должен произвести срочный ремонт в другом месте. Управляющий мягко объяснил Сэму, что мистер Броддус несколько перебрал, отмечая праздник Четвертого Июля, вывалился из окна и сломал ногу. Так что христианский долг Сэма требует, чтобы телефон в конторе мистера Броддуса был в полном порядке, и ему следует отправиться туда немедленно, иначе…

По дороге в Даннсвилль Сэм вспомнил, что происшествие с ногой мистера Броддуса не являлось для него новостью: он сам рассказал об этом себе по телефону. Сэм скрипнул зубами. В половине одиннадцатого, когда он занимался телефоном мистера Броддуса, Сэм вспомнил о человеке в машине, на которого ему следовало хорошенько посмотреть. Он решил ни при каких обстоятельствах не выглядывать из окна. Злорадно ухмыляясь, Сэм размышлял о том, как сорвет все планы этого проходимца из будущего времени.

И, естественно, он подошел к окну, чтобы узнать, от чего же он собирается отказаться.

Перед входом в банк стояла машина, в которой сидел рыжий парень. Дымка, дрожащая около выхлопной трубы, показывала, что двигатель работает. Все это не произвело на Сэма никакого впечатления. Пока он лениво глазел в окно, дверь банка открылась, пропустив двух джентльменов, торопливо бросившихся к автомобилю. Один из них тащил сумку; в руках они держали револьверы, которыми энергично размахивали, забираясь в машину. Рыжеволосый парень нажал на газ, и машина стремительно рванулась прочь из города.

Через три секунды из двери с воплем выскочил старый мистер Блафорд, президент банка, за которым последовал кассир. Они кричали, что банк ограблен и что гангстеры прихватили с собой тридцать пять тысяч долларов. Всё произошло очень быстро, и Сэм даже не успел понять, в чем дело. Он спустился вниз, чтобы разузнать подробности, и его немедленно усадили за работу: грабители прострелили из пистолета телефонный кабель, лишив служащих банка возможности немедленно связаться с полицией. Так что Сэм оказался очень кстати, чтобы восстановить сообщение с внешним миром.

Пока он возился с кабелем, детали ограбления начали всплывать в его памяти. Он сидел на телефонном столбе, когда шериф и полные энтузиазма граждане Даннсвилла промчались мимо на автомобилях. Сэм понял, что может не торопиться. И тут, наконец, он понял, что случилось.

— Господи! — воскликнул Сэм в крайнем смущении. — Ведь это я сам из середины будущей недели велел себе явиться сюда и наблюдать за ограблением банка! Но этот негодяй не сказал мне, что тут произойдет, так что я даже не пытался остановить преступников! — Он почувствовал, как недоумение и негодование начали переполнять его. — А ведь я мог бы стать героем! — продолжал он с горечью. — Рози восхищалась бы мной! Этот я из будущего — прирожденный мошенник!

И тут перед ним открылась весьма печальная картина. Этот тип был он сам, и их разделяло всего десять дней! Значит, в недалеком будущем он так погрязнет в пороке, что позволит себе с сардоническим удовлетворением глазеть на гангстеров, грабящих банк. И он даже не мог сообщить властям об этом мерзком типе! Ему никто не поверит, если только он не заставит голос из телефонной трубки изложить всю историю и признать свою порочность! Но даже в таком случае, что можно сделать с мерзавцем, который находится на следующей неделе?

Сэм почувствовал, что он — конченый человек. Он смотрел в будущее и ничего привлекательного там не видел. Закончив ремонт простреленного кабеля, он спустился вниз, сел в свой грузовичок и поехал к дому Рози. Ему оставалось только одно.

Девушка подошла к двери и подозрительно посмотрела на него.

— Я пришел попрощаться с тобой, Рози, — с горечью сказал Сэм. — Я только что узнал, что являюсь преступником — и я решил уехать отсюда. Пусть о моих преступлениях узнают подальше от родного дома и друзей; кто из них мог бы подумать, что я кончу таким образом! Прощай, Рози!

— Сэм! — воскликнула Рози. — Что еще случилось?

Сэм рассказал все. Про ограбление банка и о том, что он сам из будущей недели, зная, что должно произойти, велел себе из этой недели пойти и полюбоваться на гангстеров, уносящих тридцать пять тысяч долларов. И этот будущий Сэм ничего не рассказал ему про ограбление, так что он, Сэм нынешний, не смог предотвратить преступление.

— Он все знал, — произнес Сэм, повесив голову, — и должен был сказать мне об этом! Но он даже слова не вымолвил. И, значит, он — соучастник преступления! А ведь он — это я, Рози! Я тоже попал в эту дурную компанию! Поэтому я пришел сюда и говорю: прощай, Рози, моя единственная любовь! Ты больше никогда меня не увидишь!

— Ну-ка, присядь сюда! — твердо скомандовала Рози. — Пока что ты ничего дурного не сделал. Преступником станет тот, другой. другой ты. А у тебя нет никакой причины убегать.

— Но будет, обязательно будет! — с отчаянием сказал Сэм. — Моя судьба — стать преступником., Тот, другой — это же я сам, только из будущего! И ничего нельзя поделать!

— Почему же? — с решимостью заявила Рози. — Лично я не собираюсь сидеть сложа руки.

— Ка-ак? — Сэм раскрыл от удивления рот.

— Я тебя перевоспитаю, — сказала Рози мрачно. — Сэм Йодер, я не дам тебе погрязнуть в пороке!

Она была решительная девушка, эта Рози. Повернувшись к Сэму спиной, она направилась в дом и через пять минут появилась на крыльце, переодетая в голубые джинсы. Потом пошла в сарай, где ее отец хранил инструменты, выбрала гаечный ключ потяжелее и сунула его в задний карман. Когда она вернулась к грузовику, Сэм спросил:

— И что же все это значит, Рози?

— Я буду ездить с тобой, — ответила Рози. — И при мне, Сэм Йодер, ты ничего преступного не сделаешь. А если этот тип снова станет звонить тебе, я залезу на телефонный столб и скажу ему, чтобы проваливал, пока цел! — И она положила руку на внушительный гаечный ключ.

— Если кто и сможет удержать меня от преступления, так это ты, Рози, — согласился Сэм. — А зачем тебе ключ?

— Ты это узнаешь, Сэм Йодер, когда у тебя появятся преступные мысли, — пообещала Рози, усаживаясь рядом с ним на сиденье. — А теперь отправляйся по своим делам, а я и гаечный ключ будем следить за твоей нравственностью!

Так дело и пошло. Эта их нежная беседа состоялась через час после ограбления, и вокруг было много сплетен и разговоров о таком выдающемся событии. Но Сэм продолжал заниматься своим делом по ремонту телефонных линий, а Рози с гаечным ключом в кармане всюду сопровождала его — не то в качестве телохранителя, не то как агент полиции нравов.

Очень удачно, что Сэм оказался в Даннсвилле во время ограбления: он быстро починил простреленный кабель, и это сорвало все планы гангстеров. Они не успели отъехать и десяти миль от города, как весть о преступлении разнеслась по всей округе. Когда их машина промчалась мимо магазина Немана, кто-то выстрелил в нее зарядом дроби и изрешетил радиатор. Так что через две мили они застряли и бросили автомобиль, затолкав его в кусты. Шериф лихо прокатил мимо, ничего не заметив, а грабители двинулись дальше пешком. Пошел дождь, они промокли и впали в отчаяние. Они знали, что полиция уже перекрыла все дороги и весь округ охотится на них. Главная улика — сумка, наполненная банкнотами и серебряными монетами, — все еще оставалась у них.

Преступники решили сманеврировать. Рассовав по карманам мелкие банкноты, но не набивая их слишком сильно, чтобы не привлекать внимания, они спрятали основную часть награбленного в дупле дерева. Потом шайка разделилась. Один сел в автобус, идущий из Баттерсвилля в Раппахэннок, и затерялся среди пассажиров. Двое других украли лодку и перебрались через Северн. Грабители, жили в близлежащих городках, и, пока ливень смывал их следы, они спокойно отправились спать в собственные постели. Только простуда донимала их — следствие прогулки под дождем. Чувствовали они себя прескверно, но были в полной безопасности; после дождя собаки не могли взять их след.

Пока что все это Сэма совершенно не касалось. Рози взяла на себя ответственность за него и твердо намеревалась нести ее до конца. Она ездила с ним в грузовике целый день. Когда пришло время заканчивать работу, Сэм доставил ее домой и собрался отправиться восвояси.

Но Рози сурово сказала:

— Нет, ты никуда не пойдешь! Ты останешься здесь и будешь спать в комнате моего брата. А отец закроет тебя на замок, чтобы ты не отправился звонить этому типу и не влип в очередную неприятность.

— Но я могу все перепутать, если не поговорю с ним, — попытался неуверенно возразить Сэм.

— Он и так уже устроил путаницу, связавшись с тобой, — сказала Рози. — Как он шел обсуждать наши личные дела! Ему не следовало знать о них! И я не уверена, — добавила Рози угрожающе, — что не от тебя ли получил он все подробности… Если это так, Сэм Йодер…

Сэм не стал спорить с ней. Ему было нечего сказать. Он сохранял полную покорность, пока не узнал после ужина о дальнейших планах на вечер. Планы были таковы: увлекательная игра в криббедж в присутствии родителей Рози. Он грустно подумал, что они с Рози ведут себя как супружеская чета, прожившая вместе не один год, не получая никаких положенных супругам удовольствий. Но стоило Сэму только заикнуться об этом, как Рози бросила на него свирепый взгляд. И когда пришло время ложиться спать, она отправила его в комнату брата, а отец запер Сэма на ключ. Спал он плохо. На следующее утро Рози в голубых джинсах и с гаечным ключом в кармане опять была готова сопровождать его. И она поехала с Сэмом. И так же на следующий день. И на следующий. Ничего не происходило. Государственная ассоциация банков назначила награду в пять тысяч долларов за поимку грабителей, а страховая компания добавила еще, но никто не мог обнаружить их следов.

У Сэма тоже не обнаруживалось никаких криминальных способностей. Рози ездила с ним постоянно, но их прежние отношения казались забытыми. Они не держались за руки, не обменивались обожающими взглядами и даже не пытались прижаться друг к другу, когда перекусывали в тесной кабине грузовичка около заправочной станции. Их отношения были образцовыми, что сильно раздражало Сэма. Возможно, Рози это тоже раздражало.

Однажды, пережевывая бутерброд с ветчиной, Сэм жалобно сказал:

— Я схожу с ума по тебе, Рози. Но у меня такое чувство, что я развелся, не успев жениться.

Рози резко ответила:

— Если я скажу тебе, как себя чувствую, то этот тип из будущего обхохочется над нами. Так что помолчи, пожалуйста!

Дела были плохи, и лучше они не становились. Уже около недели Рози ездила с Сэмом в его грузовичке. Они вели себя в полном соответствии с правилами самой строгой морали и, безусловно, могли бы заслужить одобрение родителей Рози. Они не совершали действий, которые нельзя было бы выставить напоказ всему миру, а их редкие разговоры показались бы скучными даже старой деве.

Это случилось, очевидно, 11 июля. Они разругались друг с другом, и Рози сказала сквозь слезы:

— Я хочу повести машину. Мне надо заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься.

— Давай, — мрачно согласился Сэм. Он остановил грузовик и вылез наружу. — Что бы ни случилось, мне уже все равно. Я больше не жду счастья в этой жизни.

Он обошел грузовик спереди, а Рози подвинулась на водительское место. Потом она сказала:

— Завтра — двенадцатое. Ты помнишь об этом?

— Да, завтра — двенадцатое, — подтвердил Сэм. — Ну и что?

— Тот самый день, из которого ты первый раз позвонил себе, — сказала Рози.

— Верно, — угрюмо кивнул Сэм, — так оно и было.

— До сих пор, — заявила Рози, яростно нажимая на газ, — я изо всех сил старалась, чтобы ты остался честным человеком. Если ты превратишься в негодяя между сегодняшним и завтрашним днем, я…

Она переключила на вторую, скорость. Грузовичок дернулся и подпрыгнул.

— Эй, — сказал Сэм, — что ты делаешь!

— Не учи меня ездить, Сэм Йодер, — огрызнулась Рози.

— Но если я не доживу до завтра…

Рози снова переключила передачу — опять слишком резко. Грузовичок взбрыкнул, как упрямый мул, и когда она нажала на газ, чуть не соскочил с дороги.

— Если ты не доживешь до завтра… — сквозь зубы произнесла Рози, разъяренная житейскими тяготами и нахальным поведением грузовичка, — если ты не доживешь до завтра, Сэм Йодер, то получишь только то, что заслужил! Я все думаю, думаю, думаю… Даже если ты не станешь мошенником, между нами всегда будет стоять этот тип, который знает обо всем, что мы говорим и делаем… — Грузовик делал уже сорок миль в час, а Рози продолжала набирать скорость. — Мы ничего не можем поделать, нет никакой надежды…

Внезапно она разрыдалась от ярости и отчаяния. Но именно в этом месте шоссе делало крутой зигзаг, и Рози попыталась резко свернуть, заметив стоящую у обочины машину. Сэм схватился за руль, но было уже слишком поздно. Грузовичок, продолжая набирать скорость, врезался в автомобиль с грохотом десятка пустых железных бочек. Его занесло в сторону, швырнуло назад, потом снова вперед, и в результате он второй раз ударился о припаркованную машину. И только тогда двигатель заглох, и грузовичок остановился.

Кто-то закричал. Сэм выскочил из кабины, осмотрел повреждения и попытался понять, почему они с Рози еще живы. Потом он стал размышлять по поводу того, как объяснить телефонной компании, зачем он пустил Рози за руль.

Снова раздался громкий крик. От лесной опушки к машине бежал рыжеволосый тип, оглашая окрестности словами, совершенно неподходящими для изящных ушек Рози. Футах в шести от Сэма он остановился, сунул руку в карман и начал вытаскивать какой-то блестящий металлический предмет.

Сэм прыгнул вперед еще до того, как пистолет появился из кармана, и он успел ударить до того, как пистолет выстрелил. Раздался чмокающий звук, рыжий парень повалился на бок и остался недвижим.

— Боже мой! — воскликнул Сэм с удивлением. — Это же тот самый тип, который сидел в машине перед входом в банк! Он — один из грабителей!

Сэм осмотрелся. Из леса донесся громкий треск. Они находились почти на самой опушке, и Сэму не пришлось напрягать умственные способности, чтобы понять: приятели рыжеволосого грабителя на подходе. Через секунду он их увидел.

В этот момент из грузовичка вылезла Рози. Лицо ее побледнело, но у Сэма не было времени крикнуть, чтобы она заводила машину и поскорее убиралась, отсюда. Грабители бежали к нему, и один из них держал в руках сумку с надписью «Банк Даннсвилла». Приблизившись, они громогласно высказали свое мнение о ситуации, персонально о Сэме, о Вселенной и ее создателе, пожалуй, обо всем, кроме погоды. При этом они использовали еще более специфическую терминологию, чем их рыжеволосый приятель.

Тут они, наконец, его заметили. Один грабитель бросился к Сэму, вытаскивая пистолет. Он поднял оружие и уже собирался прострелить Сэма наподобие даннсвиллского телефонного кабеля, когда сзади раздался странный глухой звук и шум падения. Конечно, даже в такой ответственный момент требовалось выяснить, в чем дело, — и грабитель оглянулся.

Странный звук произвел гаечный ключ Рози, соприкоснувшийся с макушкой второго грабителя. Она с нежностью хранила этот ключ для Сэма, а пригодился он совершенно для незнакомого человека. Теперь незнакомец мирно лежал на дороге рядом со своим рыжеволосым коллегой. Сэм размахнулся во второй раз и сшиб с ног последнего грабителя — наступила тишина, из леса доносились только птичьи трели, да кузнечики стрекотали в траве. Потом раздались другие звуки, источником которых была Рози: она рыдала взахлеб, повиснув на шее у Сэма.

Он расцепил ее руки, неторопливо подошел к грузовичку и вернулся с мотком телефонного кабеля и плоскозубцами. Надежно связав за спиной руки грабителей, Сэм забросил их в кузов грузовичка, вместе с деньгами, которые они украли. Вскоре незадачливые налетчики пришли в себя, и тогда Рози с Сэмом строго объяснили им, какие выражения не следует употреблять в присутствии леди. Но эту троицу настолько ошеломили выпавшие на их долю испытания, что Сэм и Рози больше не имели с ними никаких проблем.

Даже родители Рози остались бы довольны примерным поведением грабителей, пока молодые люди везли их в город и сдавали шерифу. Ну и, конечно, родители Рози были поражены случившимся.

Вечером Рози сидела на веранде с Сэмом, и они обсуждали бурные события этого дня. Однако Рози по-прежнему беспокоилась относительно будущего Сэма. Тут Сэм, наконец, решил утвердить свое мужское достоинство. Около половины десятого он твердо сказал:

— Ну, ладно, Рози, отправляюсь-ка я домой. Нужно еще раз позвонить в следующую неделю и предупредить себя, чтобы не совал нос в чужие дела.

— Это что за разговоры? — мрачно произнесла Рози. — Вот уж нет! Ты останешься здесь на всю ночь, а завтра я и гаечный ключ снова поедем с тобой. Если мне удалось до сих пор сохранить твою честность, то я уж как-нибудь продержусь до завтрашнего захода солнца. Может быть, тогда все будет в порядке!

Сэм запротестовал, но Рози осталась непреклонной. Она отправила его в комнату своего брата, а ее отец опять запер дверь на ключ. Сэм плохо спал в эту ночь, так как ни один поцелуй Рози не вознаградил его добродетель и стойкость, поэтому будущее рисовалось ему в мрачном свете. Под утро он проснулся и, глубоко задумавшись, сел в кровати. Тут его осенила поразительная мысль.

Он уставился в стену и пробормотал:

— Бог мой, конечно же!

Он усмехнулся с таким видом, словно с плеч его свалилась неимоверная тяжесть. Во время завтрака он что-то напевал и умял столько блинов с сиропом, что угнетенное настроение Рози сменилось тихим отчаянием.

Сэм нежно улыбнулся ей в спину, когда она шла к грузовичку в своих голубых джинсах с гаечным ключом в кармане. Как обычно, они выехали на дорогу, и Сэм сказал:

— Рози, шериф сообщил, что мы получим награду в пять тысяч долларов от Ассоциации банков и еще кое-какие деньги от страховой кампании. Мы станем богатыми людьми.

Рози с подозрением посмотрела на него. Другой Сэм — Сэм из будущего — по-прежнему внушал ей серьезные опасения. Но тут Сэм, который сидел рядом с ней, внимательно разглядывая тянувшуюся вдоль дороги телефонную линию, съехал на обочину и достал свои «кошки».

— Это еще зачем? — спросила Рози. — Что ты собираешься делать?

— Сейчас узнаешь, — улыбнулся Сэм.

Он ловко забрался на вершину столба и подключил к проводам свой маленький прибор — тот самый, который давал возможность позвонить самому себе из будущего, удаленного на десять дней.

Позвонить из будущего — или из прошлого.

— Алло! — сказал Сэм, восседая на верхушке телефонного столба.

Голос, хорошо знакомый ему, зазвучал в трубке;

— Алло! Кто это?

— Сэм, это ты.

— Что? Кто говорит?

— Это ты, — сказал Сэм, — ты, Сэм Йодер. Ты что, собственный голос не узнаешь? Это ты, Сэм Йодер, который звонит из двенадцатого июля. Только не вешай трубку!

Он услышал изумленный вздох Рози, сидевшей там, внизу, в побитом грузовичке. Он, наконец, понял очевидное — то, что сегодня, двенадцатого июля, он говорил с собой по телефону. Только сейчас он позвонил не Сэму из будущего, а Сэму из прошлого. Он говорил с тем Сэмом, который десять дней назад сидел на этом же самом телефонном столбе у Бридж Ран и искал разрыв на линии. И их разговор повторился слово в слово. — Когда он с важным видом слез со столба, Рози, плача, прижалась к нему.

— О, Сэм! — рыдала она. — Это же был ты — все время ты! Только ты!

— Ага, — сказал Сэм с удовлетворением. — Я сообразил это прошлой ночью. Тот тип из второго июля сейчас злится на меня. Он расскажет тебе обо всем, и ты начнешь волноваться. Но я заставлю этого болвана сделать все, что нужно сделать. Нам с тобой, Рози, предстоит получить кучу денег. И я постараюсь сделать так, чтобы он заработал их для нас Но должен предупредить тебя, Рози, что он будет ждать меня дома и мне нужно с ним сегодня поговорить и отправить его к тебе.

— Х-хорошо, — произнесла Рози, широко раскрыв глаза.

— Но я отлично помню, — продолжал Сэм, — что вечером, когда я позвонил ему во второй раз, я очень торопился. У меня совершенно не было времени, чтобы беседовать с этим типом из прошлого. Чем же я могу быть занят сегодня вечером, Рози? У тебя есть на этот счет какие-нибудь идеи?

— Сэм Йодер! — воскликнула Рози, покраснев. — Я не буду! Я не хочу! Это просто неслыханно!

Сэм посмотрел на нее и огорченно покачал головой.

— Очень жаль. Если ты не можешь ничего предложить, придется мне позвонить самому себе из будущего и навести соответствующие справки.

— Ты… ты не посмеешь! — взвизгнула Рози. — Я с тобой рассчитаюсь, Сэм Йодер! Я не дам тебе сплетничать с этим… этим… — тут она запричитала сквозь слезы: — Иди к черту, Сэм! Ты думаешь, я выйду за тебя, чтобы сегодня вечером тебе нашлось какое-нибудь занятие? Ты ошибаешься! Ты не можешь… ты не…

Сэм усмехнулся и поцеловал ее. Потом они сели в грузовичок и отправились в мэрию Баттерсвилля.

Вы вовсе не должны верить всему, что здесь написано. Если вы начнете расспрашивать Сэма Йодера насчет этой истории, он скорее всего скажет, что тут нет ни слова правды. Он не хочет, чтобы его личная жизнь стала объектом пристального внимания. Но есть тут и другие причины. Например, Сэм скоро будет весьма известным и состоятельным человеком. Он делает большие деньги — тем или иным способом. Во всяком случае, никто в окрестностях не согласится биться с ним об заклад насчет того, кто победит в очередном бейсбольном матче.