Она сидела вся красная. Я посмотрел на нее: сидит вся красная. Вся красная до кончика хвоста. Впрочем, хвоста у нее не было. Но красная — вся. Просто какой-то ужас! Вся красная. Сидит — и вся красная. Вся красная сидит. Вот как, значит, оно было: она сидела вся красная.
Я спросил:
— Ты почему вся красная? Сидишь — и вся красная?
— Не знаю, — отвечает. — Красная вот. Сижу, вся красная. А ты почему спрашиваешь, почему я сижу вся красная?
Тут я ничего не ответил. Не знал. Не знал я, отчего интересуюсь, почему она сидит вся красная.
— А ты, — говорю. — Вино не пила?
— Пила, — говорит. — Красное.
— А, — говорю, — вот почему ты вся красная. Но почему ты сидишь?
Тут она ничего не ответила. Не знала, наверное. Не знала, отчего она сидит. Поняла, наверное, почему она вся красная, но почему сидит — не знала.