Рассказы

И нет покоя даже там

И нет покоя даже там

Олег Новгородов

В пятницу после полудня служебный долг завёл Васю Пуцего в необычайно живописное место: лесопосадку шириной полтора километра. Ну не совсем, конечно, долг всему виной, а стремление срезать по-короткому в сочетании с топографическим кретинизмом. Это был второй по счету косяк, а первый Вася Пуцый допустил, ввалившись в прихожую клиентки и распинав всё, что стояло там на полу: коллекцию лабутенов, пакет с мусором и гламурный саквояжик крокодильей шкуры. (За свои слоновьи манеры Вася регулярно порицался начальством, но к лучшему ничего не менял). Клиентка многословно поведала Пуцему, кто он и что он. «Да ты хоть знаешь, сколько трэвел-кейс этот стоит?! Да он стоит, как твои обе почки!».

Наоравшись, она отобрала коробку с ноутом, сходила за улетевшим саквояжем, вытянула из него с десяток купюр и потребовала сдачу. Взбешенный и огорченный, Вася вместо остановки автобуса пошел тупо в противоположную сторону. Он вообще имел репутацию человека, не ищущего легких путей. И вот теперь он шагал через лесную чащу, а в раскидистых ветвях над его головой весело чирикали птички и угорали, какой он лох.

Чудесное заповедное место носило название «Шоссейный Лес» (Вася узнал об этом, откопав в недрах своего походного рюкзака атлас Москвы и Московской области) и находилось как бы не в Москве, но как бы и не в области. За лесом лежала территория, отмеченная на карте плюсиками, из чего Пуцый резонно заключил, что там математическая школа.

Преодолев лесопосадку, Василий вкусил благ цивилизации: взял в ларьке бутылку пиваса и уселся на скамейке в тени деревьев. Вкушение благ цивилизации в разгар рабочего дня запрещалось инструкцией, но Вася плевать хотел на предрассудки, к тому же, он перенес стресс. Август почти доплыл до тридцать первого причала, но еще радовал хорошей погодой, не жалел тепла и красок и шептал всем в уши: отрешись от суеты, выпей светленького.

Едва путник утолил жажду, к нему бочком подсел изрядно помятый тип, бледный, как клиническая смерть. Но, прежде чем завязался разговор, Пуцый обозрел окрестности и обнаружил, что разбил бивак напротив кладбищенских ворот, и никакой школой там и не пахнет.

«Кладбище Лосиная роща», прочел он надпись над воротами.

- Хмм… это… - обратился к Пуцему мятый тип. – Сигареты не будет?

- «Ява» пойдет?

- Ну давай. И зажигалку.

Вася хотел спросить, не завернуть ли что-нибудь еще, но мятый уже скурил сигарету в пять затяжек и растоптал бычок. Он явно психовал – его трясло, и скамейка тряслась вместе с ним.

- Эй, блин! – завопил Пуцый. - Пиво мне прольешь!

- Смотри! – Мятый схватил его за рукав. – Во, видишь, там?... Мужики здоровые на «бэхе»…

Вася присмотрелся. Точно: у въезда в Лосиную рощу шарились трое шкафообразных амбалов; четвертый сидел за рулем черного «БМВ».

- И че? – спросил Вася.

- Че-че, через плечо… Бандиты это. Меня ищут. – Он спрятался под скамейку и прошептал: - Дай еще сигарету. Такая тема, - продолжал он, с чавканьем затянувшись. – Батя мой тут похоронен. А это его охранники бывшие. Они его грохнули, точно тебе говорю!

- А на кой ты мне это говоришь? – нетрудно понять, что при этих словах Вася слегка напрягся. – Мне, может, вовсе это знать не надо!

- Надо! – заверили его из-под скамейки. – Ты - моя последняя надежда.

- Я не твоя последняя надежда! - возмутился Пуцый. - Я тут проездом, и я не желаю…

- Глохни, паскуда! - рявкнул мятый тип и продолжал, как ни в чем не бывало: - Если они меня в багажник засунут и увезут, сразу в милицию беги, всех ставь на уши. Отец банкиром был, уважаемым человеком. «Региональный Банк Развития Древесины», слыхал?

Вася Пуцый никогда не слышал про такой банк.

- Ну вот… Он в Швейцарию в отпуск поехал, налички с собой взял, чтобы с картой не заморачиваться. А эти ему в номере проломили голову и бабло на четверых попилили. Теперь ищут меня, тоже грохнуть хотят.

- У тебя тоже есть наличка?

- Есть, но не с собой! – прошипел потомок банкира, ерзая под скамейкой. – Ой, кажись, заметили, мне пора… Всё запомнил? Дай еще сигарету.

По-пластунски и с сигаретой в зубах он удалился в заросли.

Амбалы погрузились в «бэху», машина развернулась через двойную сплошную и тормознула подле Васи Пуцего. «Ну ёж твою по печени! – подумал Пуцый. – Ну на ровном месте!!! Спасибо тебе, банкирский сынок, еще и сигарет у меня настрелял!»

Боковое стекло опустилось, из кабины высунулось лицо.

- Здарова, братан! – фамильярно поприветствовало оно Василия. – Здесь такой мятый типок не проползал?

- Да вон, в лес подался, - обозначил Вася готовность к сотрудничеству.

Лицо засунулось обратно в кабину, что-то сказало остальным пассажирам, и «бэха» содрогнулась от хохота.

- Ты эт, братан, - лицо вновь высунулось. – Держись от него подальше, а то он шизоид и псих, и папашку своего – шефа нашего - в расход пустил. В Швейцарии дело было. Врезал по башке канделябром, выгреб наличку и смылся. Если опять он появится – беги сразу до мусоров.

«БМВ» сорвался с места и через секунду исчез за знаком «Крутой поворот налево».

Обдумав ситуацию и не придумав ровно ничего, Пуцый купил сэндвич и перешел на другую сторону дороги, к воротам. Его начинало беспокоить отсутствие автобусов и маршрутных такси. К тому же, после отъезда амбалов кладбище словно обезлюдело. «Вот я идиота кусок, - подумал Вася. – Надо было у бабы в ларьке спросить, где метро». Но возвращаться ему не хотелось: если лицо в «бэхе» не врёт, то по лесу ползает опасный психопат, замочивший родного отца-банкира, и как знать, сколько еще на нем трупов. Вася сжевал сэндвич. Из ворот показалась женщина в черном: одной рукой она придерживала сумочку, другой промакивала слёзы и тушь гигиенической салфеткой.

- Я кшн очч извиняюсь, - кинулся к ней Пуцый, - но не подскажите ли, как отсюда уехать?

- Вот щас всё брошу и буду тебе подсказывать, как уехать! – воскликнула женщина, роняя сумочку. Пуцый, как истинный джентльмен, взялся ее поднимать, но чуть не надорвался – такая тяжесть. – Дай сама, - женщина водрузила свою ношу обратно на плечо. – У меня муж тут схоронен, пришла на могилке убраться.

Одежда скорбящей вдовы была заляпана землей и пучками травы, словно она не только убралась на могилке, но и заодно снесла под корень полкладбища.

- Убилиииии! – заголосила вдова. – Убили моего единственнаваааа ненагляднавааааа… Банкиром работал, - пояснила она. – Хороший был мужчина. С людьми всегда по совести поступал, никому не отказывал, а кредитовались у него все: и депутаты, и министры, и чекисты… Поехали мы с ним отдохнуть, а сынок его с личниками сговорился и мужа моего на тот свет спровадил. Как мне жить-то теперь?! – взвыла она Пуцему в лицо, но тот не приготовил ответа. – Мне и осталось от нашего семейного счастья – одинокая вилла на Рублевке и сеть универмагов. И никому я не нужна. Эх, русская долюшка женская!

Она села в джип «Хаммер» кислотно-желтого цвета, стоявший поперек дороги, и укатила.

Вася Пуцый вновь достал из рюкзака атлас, и, полистав его, установил, что до метро отсюда километров примерно пятнадцать. Он насупился и побрел вдоль железной ограды, пиная кроссовками мусор.

Чуть позже навстречу ему попался кладбищенский сторож.

- Чеши через кладбище, - сурово дал он указания. – Всё прямо и прямо чеши. Как насквозь пройдешь, будет калитка, а дальше трасса, а там маршрутка ходит.

- А здесь не ходит? - чуть не взвыл от горя Вася.

- Не-а, - мотнул головой сторож. – Тут один только автобус ездил, но прошлым годом его отменили.

Путь до офиса, с учетом турне через Лосиную рощу, занял у Пуцего без малого три часа. В маршрутке, а потом в метро он размышлял о плачевной судьбе банкира, павшего от руки… кстати, от чьей руки павшего? Мятый сынок обвинял в злодеянии охранников, те перевели стрелки на сынка, а миссис Банкир полагает, что первый и вторые действовали совместно. «Прям как в детективе», подумал Пуцый. Сам он детективов не читал, но его мама Вера Николавна прочла всю Донцову и часто ему пересказывала.

«Зуб даю, это жена его ушатала, - решил Вася. - Она сумку сто пудов весом одной рукой тягает, шею свернет и не вспотеет». Он порадовался, что не женился и не стал банкиром. Курьером тоже неплохо, в Швейцарию не посылают. И жена крысиного яду не подсыплет.

- О, приехал! – обрадовался Пуцему главный менеджер. – Наконец-то, покоритель лесов. Слышь, Васёк, присядь на пенёк!

- Ну чего?

- Тут проблемка у нас. Вернее, у тебя. Тёлка, которой ты ноут возил, жалобу подала. Она просила, чтоб ей коробку розовой ленточкой перевязали, а ты не перевязанную доставил.

- И что ж теперь? – язвительно спросил Пуцый. – Ехать и перевязывать?

- Поздняк метаться, мой юный друг. Я договорился так: ты везешь подарок от фирмы, извиняешься, и на сегодня свободен. Скажи спасибо, что я добрый и тебя отмазал. В следующий раз буду злой и премии лишу. И не вздумай опять вваливаться, как носорог, ты понял, мамонт?

Пуцый мысленно сосчитал до миллиона, взял на складе подарок – кожаный чехол для ноута – и направился по утреннему адресу, кроя фаллосами привередливую бабу. На хрена нужны такие клиенты? Домофон не пашет, чаевых не дала, еще и ленточку ей розовую не повязали! Мечтая, как здорово было бы повязать розовую ленточку клиентке на шею да потуже затянуть, он сел в метро и угрюмо поехал до конечной.

Рандеву с клиенткой лишило его остатков душевного равновесия. Капризная потаскуха заявила, что обратится в роспотребнадзор, что чехол не перевязали голубой ленточкой и вообще он не кожаный, а из кожзама, и добила Васю претензией, что на ноуте «фейсбук тормозит». От избытка чувств Пуцый утратил ориентацию в пространстве и опять вляпался в гламурный саквояж и в туфли. В итоге, спущенный с лестницы пинком, Вася свернул налево там, где нужно было направо, потерял остановку автобуса, и Шоссейный Лес распахнул перед ним свои гостеприимные объятия.

- Да чтоб тебе пусто было! – ругался он, бредя лосиной тропой. – Розовую ленточку тебе в жопу! – Припомнив, что по лесу может ползать маньяк-убийца, он добавил скорости и форсировал лесопосадку. Не минуло и получаса, как он уже топал через кладбище, надеясь не опоздать на маршрутку. Ночевать на кладбищах он не любил.

Между тем стемнело.

- Эй, пацанчик! – услышал Пуцый и обернулся.

Нетвердыми шагами его догонял мужик в костюме. Лица в полутьме было не разглядеть, только поблескивали линзы очков. Размером мужик был, как два Васи Пуцых.

- Чего?

- Четырнадцатый ряд где, не подскажешь?

- Не подскажу, я не местный, - буркнул Вася. – А зачем тебе четырнадцатый ряд?

- Да похоронен я там, - ответил мужик. Вася только и подумал: хорошо хоть не гопники.

Мужик приблизился, волоча ноги. В небе внезапно загрохотало, молния метнулась от Юго-Западной до Селигерской, хотя по прогнозу не обещали ни грозы, ни дождя. Правда, бешеной девки с розовыми ленточками не обещали тоже.

- Мобила есть позвонить? – спросил мужик. – Хотя, нет, не позвоню. Мне кореша набрать надо, а номер не помню. Из следственного комитета, дело ведет о моем убийстве.

- О, погодь! – Пуцего озарила внезапная догадка. – Ты, случаем, не банкир будешь? – Мужик озадаченно кивнул. – А твой банк назывался… ща… «Банк чего-то там древесины»?

- Развития древесины, - подтвердил покойник. – Откуда знаешь? Вкладчик или кредит брал? Наш банк предлагает удобные виды кредитования, гибкую систему начисления процентов и…

- Не, кредит я брать не буду, - отказался Вася. – Мама говорит, что в банках одни жулики и ворьё. Я про другое спросить хотел. Слушай, а кто тебя замочил-то?

В сей момент за спиной Пуцего вспыхнули сквозь решетку забора огни грузовика, и он впервые в жизни увидел настоящего покойника. Реально мертвый чел, твою мать. Зрелище впечатляло глубоко и надолго. Мало что мертвый, так еще и здоровенный бычара, амбалы из «бэхи» по сравнению с ним мокрые щенки.

Покойник пожал широкими плечищами.

- Да сам в непонятках, прикинь. В Швейцарию мы всей семьей ездили. Я, дочка, сын-придурок, жена и безопасников четверо. Вечером приезд обмывали, тут во всем здании свет погас. А еще отель пять звезд! И слышу: «Дай я», «Не, лучше я», «Мне, мне дайте». Вдруг кто-то мне по затылку ка-а-ак зарядил, аж зубы вылетели. Очухался уже на том свете…

Он раздраженно снял очки, протер их о рукав пиджака и нацепил обратно.

- Если вдуматься, - с досадой продолжал он, - любой из них мог. Пригрел козлов на своей груди! И налички при себе неслабо имелось… Я тут чего и шляюсь-то, - он разозлился не на шутку. – Явились сегодня с утра, только их и ждали! Сынок первым подоспел, с лопатой совковой, да только его охранники шуганули, а уж их жена спровадила… Меня выкопала, цепь золотую с шеи сняла, печатку с пальца и браслет золотой. Ну я заодно и вышел проветриться, раз такое. Наверняка это она меня канделябром отоварила. Или из охраны кто, псы конченые!

Пуцый слушал, молча загибая пальцы.

- Или сынуля, психопат и наркоман. Он на мой чемодос с баблом облизывался, хотел танкер кокаина купить. Был у меня чемодос дорожный, для бабла, из крокодила сделанный. Знаешь, сколько он стоил? Он стоил столько баксов, сколько в него влезало, вот сколько! Твои две почки столько не стоят! Ну ладно, пойду я. Мне еще четырнадцатый ряд найти б…

И он зашаркал прочь по аллее.

- А, кстати, - произнес он, остановившись, как бы сам себе. – Вот на кого не грешу, так на дочку. Хорошая девчушка, ребенок совсем. Ей даже когда подарки дарил – брюлики или тачку спортивную – всегда просила, чтоб ленточкой перевязывал. Голубой или розовой. Как в детском садике. Ну, бывай, пацанчик! – Прошаркал еще с десяток метров и промолвил: - Доча неподалеку живёт, а мне нынче не ложиться. Пойду ее проведаю по случаю.

Слова эти отозвались вдалеке зловещим эхом… Вася Пуцый, вытянув шею, наблюдал, как жуткий силуэт удаляется, двигаясь к воротам. А потом из Шоссейного Леса донесся громкий треск, словно деревья расступались, давая дорогу идущему. «Пойду проведаю, проведаю», зазвучало отовсюду сразу.

- Прикольная тут будет вечеруха, - устало вздохнул Вася и заткнул уши плеером.

Но плеер ему не помог. Воздух вдруг пропитался чудовищным зловонием, словно одновременно рыгнула тыща бомжей. И здесь и там возникли словно из-под земли какие-то темные личности с растопыренными руками. «Э, братва, выход где?», - услыхал Вася Пуцый. «Не знаю, меня в закрытом хоронили». «Гля, вон пацанчик, его спросим! Пацанчик, где ворота?!».

- Мама дорогая, Вера Николавна, - вскричал Пуцый. - Надо валить отсюда нахрен, пока меня никто не проведал. И он помчался как лось, как олень, а сзади его окликали сиплые голоса: «Слышь, стой, в натуре!!! Курить есть?!».

Достигнув спасительной калитки, Вася перемахнул ее диким прыжком и скатился по небольшому откосу к остановке, где долго не мог отдышаться. Подъехала «Газель». Прежде чем передать за проезд, он пощупал у шофера пульс, и лишь убедившись, что он не из той тусовки, обессиленный, рухнул на сидение.

Возле метро Васю встретили настоящие живые скинхеды. Ему по-настоящему дали два раза в морду, отжали сиги и мобилу, но это, по крайней мере, вписывалось в рамки нормальной реальности. И уж всяко лучше, чем сейчас на районе за Шоссейным Лесом.

***

…Выходные он провел уныло и серо. Он боялся выйти из квартиры и боялся читать новости в интернете. Стоило увидеть заголовок «В минувшую пятницу в спальном районе близ Москвы…», как хотелось спрятаться под одеяло и провести там много счастливых лет. Мама Вера Николавна с превеликим трудом привела его в чувство борщом и котлетами настолько, чтобы в понедельник Вася смог выйти на работу. Главный менеджер уже его ждал.

- Слышь, Васёк, пососи кренделё к, - ухмыльнулся он при появлении лучшего курьера.

- Чего опять? - огрызнулся Пуцый.

- Ты, короче, вот там, куда ты ездил, зачем все могилы на кладбище раскопал? Менты приходили, но я тебя не выдал. Шутка. Бери на складе еще один чехол, но чтобы гламурный розовый, и перевяжи желтой ленточкой. А то тёлка на тебя вчера вторую жалобу накатала. Так вопила, что телефон у нее накрылся. Как ты будешь с ней разбираться, не знаю и знать не хочу. Адрес у тебя есть. Бегом!

***

Сенсационное известие о вторжении отряда зомби в спальный район между Москвой и областью успело возбудить аудиторию, но не получило достойного развития. Жители района, пряча многочисленные гематомы и ссадины, сообщили репортерам, что той ночью из цирка сбежали дрессированные медведи, приперлись сюда и как давай всех месить. Один отважный парень, бывший вэдэвэшник, разогнал зверей бейсбольной битой, и они удрали в лес, да, вон в тот, да, сами видели. В честь героя повесят мемориальную доску и назовут его именем школу.

Репортеры отправились поискать в лесу медвежьи следы, а, если повезет, то и самих медведей, но ничего такого там не было. Тогда они пошли на кладбище, чтобы пофоткать оскверненные могилы, однако и тут ничего не получилось: на воротах Лосиной рощи громоздилось целых четыре массивных замка. За забором виднелась тяжелая дорожная техника, разъезжал туда и сюда асфальтовый каток, суетились рабочие.

Из-за ворот сторож кладбища невнятно объяснил представителям прессы, что у них закрыто на инвентаризацию.

Несолоно хлебавши, репортеры разъехались по редакциям писать опровержения.

Лишь один из них догадался заглянуть еще и в отделение милиции, где нервный, но словоохотливый дежурный сержант заявил, что никаких медведей не было, и обозвал рассказчиков фуфлометами. Была какая-то буча с непонятными зачинщиками, причем под шумок прикончили в собственной квартире одну бабу: раскроили ей височную кость ударом трэвел-кейса из шкуры нильского крокодила. Соседи показаний не дают - баба не здешняя, заселилась пару месяцев назад и уже задолбала буквально всех. Чуть что - писала в прокуратуру. За несколько секунд до смерти она кому-то грозила судами, штрафами и проданными почками, и это слышали во всём доме.

На столе дежурного зазвонил телефон. Он снял трубку, с кем-то полминуты поговорил (Да. Нет. Да. Так точно), после чего сказал репортеру:

- Ошибочка вышла, тащ сотрудник, там были медведи.

Взгляд у него сделался наглый, с прищуром.

- Вы, то есть, хотите сказать, что бабу кейсом тоже медведь пришиб?

- Точно так, тащ, - дерзко подтвердил сержант.

Репортер сообразил, что ему тут не рады, и счел целесообразным смыться, пока не подкинули наркотики.

…Васе Пуцему дали пять лет за нанесение главному менеджеру побоев и вреда здоровью. В колонии он примерно себя вёл, работал в колцентре сбербанка и участвовал в самодеятельности. Его выпустили условно-досрочно; дома ждали мамины котлеты, и борщ, и пирожки.

Мотая срок, Пуцый общался с разными умными людьми и вроде бы разгадал тайну своих ночных приключений. Он придумал три версии, первая: банкир не был убит в номере отеля, а инсценировал свою смерть, дабы не присесть за неуплату налогов. Вторая: ночью на кладбище снимался фильм ужасов, и он, Вася Пуцый, случайно сыграл в эпизоде. Третья: получив по тыкве от скинов, он перенес сотрясение мозга, и все предыдущие события являются его глюками и ложной памятью.

Вася припомнил одну существенную деталь. Банкир, хотя и корчил из себя нежить, активно пользовался очками и даже протирал стекла, что для трупа в целом не характерно, да и разве кого-то хоронят в очках? То есть, с Васей общался живой человек, а вот какого черта общался, не ясно. По первой версии, Пуцего могли принять за шпиона из ФНС: на обширной площадке перед кладбищем он находился в полном одиночестве и бросался в глаза. Сообщники банкира нарочно заводили с ним мутные диалоги, чтобы сбить с толку и запутать.

На этом он бы успокоился и начал жизнь с чистого листа. Ведь куда проще отмыть с рук кровь оборзевшего начальника, чем быть свидетелем оживления толпы мертвецов. Но один зэк, осведомленный более других, сказал ему:

- Ты особо очко не расслабляй. Район там гоповский. На Лосиной роще вся местная гопота лежит, и у каждого к каждому счеты остались. Сторож знает, как их караулить надо, но иногда кладет на всё хер и в бытовке квасит белую. В такие ночи дохлые гопы встают из могил и идут на разборки. Вот это тогда и было. Радуйся, что тебя на кусочки не порвали. Потом, конечно, их пакуют и назад притаскивают. Но бывает, что не всех…

Зэк не стал объяснять, откуда у него такие сведения, но мрачная гордость в его голосе наводила на вполне определенные выводы.

- Так ведь сначала-то целый банкир вылез, а не какие-то шоссейные гопники! - возразил Пуцый.

Кривая усмешка была ему ответом, и он передумал возражать.

Вася устроился на работу в ту же самую контору, и новый главный менеджер не позволяет себе дурацких шуточек на его счет. Свои поездки Вася тщательно планирует таким образом, чтобы не приближаться к Шоссейному Лесу и Лосиной роще. И всё же, находясь за Московской кольцевой, на остановках рейсового автобуса он со страхом ждет, что из толпы пассажиров появится мертвый банкир, свернет к нему и скажет: «Ну че, пацанчик, нашел, кто мне по башке врезал? Нет? Ну ложись тогда вместо меня. Сам искать буду».