Рассказы о драгоценных камнях

Ляпис-лазурь, или лазурит

Алюмосиликат, богатый глиноземом и относящийся к группе фельдшпатоидов, обладающих добавочными катионами. Характерна интенсивная синяя окраска. Не содержит тяжелых металлов. В качестве добавочных катионов в структуру минерала входят ионы серы и окислы серы. Как считают, именно с присутствием этих ионов связана окраска минерала; твердость 5–6; хорошо полируется. Встречается как контактно-метасоматический минерал, Месторождения известны в Афганистане и на Памире, на озере Байкал в СССР, в горах Чили, в осадках содовых озер США и в ряде мелких месторождений в Канаде, ЮАР и т. д.

Из современного учебника минералогии

Лазурик, или лазуревый камень, еще и по сие время многими сочинителями и самим Валерием относится к яшмовым породам, куда, однако, по мнению моему, оный не принадлежит потому, что он ни мало не есть кварцевой породой и никаких яшмовых свойств не имеет.

Лазурик есть мягкий, мраморный или известной (известковый. — В. П.) голубой или синий, драгоценный или полудрагоценный камень, содержащий по большей части в себе колчеданный крапины и окислы с беловатыми или сероватыми шпатовыми пятнами и прожилками; он всегда содержит в себе несколько меди, почему и по справедливости можно его причислить к медным рудам[13]. Много употребляют оного (лазурика. — В. П.) на мозаичную работу, в коей он обыкновенно представляет лазурь небесную.

Брикман У. Ф. Б. Драгоценные камни. Пер. Василия Беспалова. СПб., 1779, с. 178

Наилучший лазурик привозится наипаче из Китая и Персии; бухарцы же привозят его в Оренбург иногда глыбами в один пуд и более весом из Бухарских гор, простирающихся от Каспийского моря к востоку. Покойный Лаксман нашел его в соединении с полевым шпатом на южном конце Байкала.

Из него приготовляется также краска, ультрамарином называемая.

Севергин В. Первые основания минералогии. СПб., 1798, кн. I, с. 437

Один из московских музеев обратился к автору с просьбой определить природу каменных изделий, собранных при раскопках на территории Украины из различных, поселений времени правления киевских князей. Среди этих изделий были преимущественно нательные кресты и иконки, видимо, также использовавшиеся как ладанки. Иконки и многие кресты были вырезаны из известняка, очень похожего на известняки из бассейна Днепра. Материалом служили также углистые сланцы и угли, очень похожие на породы, развитые среди молодых бурых углей Волынского бассейна; было- довольно много пирофиллита, явно происходящего из знаменитого Овручского пирофиллитового месторождения. Некоторые кресты оказались сделанными из яшмовидной породы, которая могла быть найдена в галечниках местных рек. Самый красивый и самый большой, но, к сожалению, обломанный с одной стороны крест оказался сделанным из лазурита. Лазурит плохой — отдельные кристаллы лазурита погружены в белую тонкокристаллическую массу, но лазурит несомненный. Единственным местом в мире, откуда человек в древности и в средние века получал лазурит, были месторождения лазурита в горах Бадахшана — Северного Афганистана и отчасти Южного Памира. Это огромное месторождение до сих пор не потеряло своего значения.

Нательный крестик из красивого афганского камня, какой огромный путь ему пришлось пройти и какую громадную ценность он представлял собой здесь, в Киевской Руси?

Изготовить крестик прямо в восточных мусульманских странах невозможно, поэтому вероятнее всего предположить, что лазурит перевезли в виде куска сырого камня и уже здесь, у киевских умельцев, отделали окончательно. Трудно представить себе весь проделанный камнем путь. Можно предполагать перевозку камня северным путем: через пустыни Средней Азии вокруг Каспийского моря с севера и далее через Волжские степи. А может быть, этот путь шел через Персию и Закавказье, Тамань и крымские города. Возможно, что камень Афганистана перевезли через Индию и Персию в Средиземное море, а отсюда в Византию, и уже оттуда вместе с церковными книгами и христианским учением он попал на восток, в украинские степи.

Как-то раньше, рассматривая камни в экспозициях музеев, где очень часто встречается лазурит, я никогда так не раздумывал о путях торговли драгоценным камнем, о ценности и мобильности камня, как в то время, когда изучал коллекцию украинских находок с обломком лазуритового креста, явно сделанного из афганского минерала.

Лазурит для истории вообще интереснейший камень. Находки лазурита позволяют восстанавливать торговые пути и по ним судить о взаимных связях древних народов. Лазурит использовался на самых ранних этапах человеческой истории, для подтверждения этого можно сослаться на многие музейные экспонаты в наших и зарубежных музеях. Однако значение камня в древнем мире становится яснее, если обратиться к первичным археологическим материалам. Камень в древних памятниках находится почти в тех же условиях, в которых он служил человеку в те далекие времена.

После войны 1914–1917 гг., когда британские войска оккупировали Аравийский полуостров в районе древнего Двуречья по обеим берегам Тигра и Ефрата, начались археологические исследования, проводившиеся британскими и американскими научными учреждениями. В результате был открыт Ур — город-государство, один из древнейших центров человеческой культуры, существовавшей четыре тысячелетия до н. э. Ур оказался богатейшим центром, игравшим огромную роль в древнем мире. Особенно интересны были раскопки кладбища в центре города, которое впоследствии было названо Царским кладбищем. Здесь встречались могилы двух типов; было вскрыто около 2000 индивидуальных могил, принадлежащих простым горожанам и 16 «царских» гробниц.

Могилы простых горожан были довольно бедные, вместе с покойником лежали ожерелья, серьги, нож или кинжал, булавка и цилиндрическая печать, а также пища, питье, оружие и инструменты.

Совершенно иными были царские гробницы. К сожалению, почти все они были ограблены. Изучая ходы грабителей, английский археолог Л. Вулли предположил, что ограбление происходило вскоре после похорон или даже еще во время похорон. Вот данное Л. Вулли описание одной гробницы, которая не подверглась сильному ограблению: «В начале раскопа были найдены пять скелетов воинов в шлемах, уложенных бок о бок; у пояса каждого был медный кинжал и две маленькие глиняные чашки. Ниже шла траншея, устланная циновками. Следуя по ним, археологи подошли к группе из десяти женщин- которые лежали двумя ровными рядами. На всех были головные украшения из золота, лазурита и сердолика и изящные ожерелья из бусин. В конце крайнего ряда лежали остатки чудесной арфы, деревянные части которой истлели, но украшения сохранились. Верхний деревянный брус арфы был обшит золотом, в нем держались золотые гвозди, на которые натягивали струны. Резонатор украшала мозаика из красного камня (?), лазурита и перламутра, а впереди выступала великолепная голова быка с глазами и бородой из лазурита. Поперек остатков арфы покоился скелет арфиста в золотой короне.

Неподалеку от входа в подземный покой стояли деревянные сани, рама которых была отделана красно-бело-синей мозаикой, а боковые панели — раковинами и по углам золотыми львиными головами с гривами из лазурита. Верхний брус (перекладину) украшали золотые львиные и бычьи головы меньшего размера, впереди были укреплены серебряные головы львиц. Ряд бело-синей инкрустации и две маленькие серебряные головки львиц отмечали положение дышла. Перед санями лежали скелеты двух ослов, а в их головах скелеты конюхов. Сверху лежало бывшее на дышле двойное серебряное кольцо и золотой амулет — фигурка ослика.

Рядом с повозкой была найдена игорная доска. Тут же находилась коллекция оружия и инструментов, а кроме того, большие серые горшки из мыльного камня, медная посуда и золотая питьевая трубка с лазуритовой отделкой — через такие трубки пили разные напитки.

Далее снова человеческие скелеты, а за ними остатки большого деревянного сундука, украшенного мозаичным узором из перламутра и лазурита. За сундуком стояли прочие жертвенные приношения; множество медных, серебряных, золотых и каменных сосудов, среди которых были великолепные вещи из лазурита, обсидиана, мрамора и алебастра.

Каменная могила-усыпальница владелицы гробницы располагалась несколько ниже остальной ее части. Сверху ее покрывал свод из обожженного кирпича. В заваленной части под самым сводом была найдена очень красивая печать из лазурита с именем владелицы — Шуб-Ад.

Внутри каменной могилы в одном углу на остатках деревянных погребальных носилок лежало тело владелицы гробницы. Возле ее руки стоял золотой кубок; верхняя часть тела совершенно скрывалась под массой золотых, серебряных, лазуритовых, сердоликовых, агатовых и халцедоновых бус. Ниспадая длинными нитями от широкого ожерелья воротника, они образовывали своего рода накидку, доходящую до самого пояса; По низу их связывала кайма цилиндрических бусин из лазурита, сердолика и золота. На правом предплечье лежали три длинные золотые булавки с лазуритовыми головками и амулеты: один лазуритовый и два золотых в форме рыбок, четвертый — в виде двух сидящих золотых газелей.

Основой головного убора, остатки которого покрывали череп царицы, служила широкая золотая лента. Наверху лежали три венка. Первый, свисавший прямо на лоб, состоял из гладких золотых колец, второй — из золотых буковых листьев, а третий — из длинных золотых листьев, собранных пучками по три, с золотыми цветами, лепестки которых отделаны синей и белой инкрустацией. Все это перевязано тройной нитью сердоликовых и лазуритовых бусин. На затылке владелицы был укреплен золотой гребень с пятью зубцами, украшенными сверху золотыми цветками с лазуритовой сердцевиной. С боков спускались спиралями тяжелые кольца золотой проволоки, огромные золотые серьги в форме полумесяца свешивались до самых плеч. К низу убора были прикреплены нити больших прямоугольных каменных бусин. На конце каждой нити висели лазуритовые амулеты с изображением сидящего быка и теленка.

Рядом с владелицей лежал головной убор в виде диадемы из мягкой белой кожи, сплошь расшитой тысячами крохотных лазуритовых бусинок, а по этому густо синему фону шел ряд изящных золотых фигурок животных — оленей, газелей, быков и коз. Между фигурками были размещены гроздья гранатов (по три), плотно укрытые листьями, и веточка какого-то другого дерева с золотыми стебельками и плодами или стручками из золота и сердолика, в промежутках были нашиты золотые розетки и подвески золотой проволоки.

У погребальных носилок, согнувшись, лежали две служанки, одна в головах, другая в ногах; третья служанка лежала чуть поодаль. На головах служанок были надеты венки из золотых листьев и цветов.

Имя владелицы могилы прочли на одном из сосудов, оно было тем же, которое было написано и на лазуритовой печати, лежавшей у входа в могилу: „Шуб-Ад госпожа“».

Для человека, интересующегося камнем или изучающего камень, в этих описаниях, конечно, главный интерес составляют упоминания о драгоценных камнях. Приведенные описания лазуритовых предметов говорят об очень многом. Во-первых, само присутствие лазурита среди драгоценностей могил говорит о том, что уже сорок пять веков тому назад в горах Памира и Афганистана существовала добыча синего камня. Во-вторых, не приходится сомневаться, что и в те времена существовала «международная» торговля и торговые пути, по которым товар мог доставляться за многие тысячи километров. И, наконец, третий вывод — лазурит в те времена ценился, видимо, много дороже золота. В гробницах найдена не лазуритовая голова быка, отделанная золотом, как это сделали бы сейчас, а именно золотая голова, отделанная лазуритом.

Несмотря на его ценность и дальность доставки камня, лазурит, по-видимому, был весьма любимым материалом для украшений того времени. Так, рядом с одной из разграбленных могил в том же районе был найден золотой кинжал в золотых ножнах, рукоять его выполнена из куска лазурита. В другой, тоже сильно разграбленной гробнице был найден так называемый штандарт. Он представлял собой две длинные деревянные доски, скрепленные в виде двухскатной крыши. Предполагают, что его носили перед войсками или над головой вождя. Ка штандарте на темно-синем фоне из тонких пластиночек лазурита выложены фигуры из подцвеченных раковин. На штандарте выложена серия картинок, изображающих победный бой, угон скота и пленных, а также пир победителей.

Обратимся теперь к Древнему Египту. Камень здесь всегда пользовался большим почетом, и в числе других драгоценных камней часто упоминаются находки лазурита. Ниже приведены несколько цитат из замечательных описаний драгоценностей фараона Тутанхамона, гробница которого была раскопана в начале нашего столетия английским археологом Говардом Картером.

Для нас особенно интересны драгоценности, которые были надеты на саму мумию, тем более, что многие из этих вещей можно было видеть на выставках Каирского музея в Москве и в ряде других советских городов.

На наружном гробе фараона оказалось выполненное из листового золота скульптурное изображение головы и рук фараона: «Художник великолепно передал лицо со всеми его характерными чертами. Глаза сделаны из арагонита и обсидиана, а брови и веки из лазурита». На шее фараона находились символические ожерелья, воротники двух типов и двадцать амулетов из золота и камня, расположенных шестью слоями; каменные изделия были во втором и четвертом слоях.

Второй слой составляли четыре амулета: первый — «тет» — символ Исиды из красной яшмы; второй — золотой «позвоночный столб» Осириса — «джед»; третий — скипетр «уадж» из амазонита; четвертый — амулет, опять «джед» из золота, отделанного фаянсом.

В четвертый слой входили амулет из амазонита, изображающий Тота (бог мудрости, изображается в виде птицы Ибиса или человека с головой той же птицы), голова змеи из красного сердолика, Гор (бог, изображаемый в виде сокола или человека с соколиной головой), Анубис (бог, изображаемый в виде человека с волчьей головой) из амазонита и амазонитовый скипетр — «уадж».

Все амулеты имеют строгое ритуальное значение. По «Книге мертвых», тот, кто носит эмблему Осириса «джед», вступит в царство мертвых, станет есть пищу Осириса и будет оправдан. Эта эмблема должна быть золотой. «Того, кто носит символ тети — пояс Исиды — охраняют Исида и Гор». Эта эмблема должна быть из красной яшмы, так как она «воплощает кровь, заклинание и власть Исиды». Эмблема «уадж» из амазонита олицетворяет зелень и вечную юность, которую покойник обретет на том свете. Голова змеи из сердолика должна защитить покойника от змей, которыми, как полагали, изобиловал загробный мир.

На груди мумии, от шеи до живота, находилось тридцать пять золотых предметов, один из них, найденный в верхней части груди, — небольшой золотой пектораль (нагрудное украшение) — для нас весьма интересен. Он инкрустирован зеленым стеклом, лазуритом и карнеолом и прикреплен к шее гибкими полосами из золота и лазурита. Он изображал застывшего в неподвижной позе коршуна. Ниже на груди мумии находился другой пектораль в виде трех скарабеев (священных жуков) из лазурита, которые поддерживают эмблему неба, диски солнца и луны.

В одеяния, покрывавшие грудь и живот мумии, были вложены двенадцать перстней, сделанных из массивного золота, лазурита, матово-белого камня (кахолонга. — В. П.) п зеленого хелцедона, бирюзы и черной смолы (вероятно, гагат. — В. П.). Оба предплечья от локтей до запястья украшены браслетами, причудливо составленными из скарабеев и ажурных пластинок из карнеола.

Из других драгоценностей, находившихся вне мумии, нужно упомянуть о головном уборе, единственном сохранившемся в специальном ящике для головных уборов. Убор был сделан из тонкой льняной ткани, украшенной вставкой из золотого, лазуритового, сердоликового и амазонитового бисера.

Вообще же в ювелирных изделиях, найденных в гробнице Тутанхамона, определены: аметист, бирюза, лазурит, кальцит, сердолик, халцедон, амазонит, кварц, отмечен и еще какой-то оливково-зеленый непрозрачный минерал. Описывая камень, найденный в гробнице, мы не останавливались на описании огромного количества мягкого камня — алебастра, стеатита и других, которые очень широко использовались для изготовления ритуальных сосудов, статуй богов и различных изображений.

К описанию египетских древностей можно сделать почти те же замечания, что и к драгоценностям Ура. Количество привозного камня здесь даже увеличилось. Характерно использование большого количества непрозрачных цветных камней.

В России интерес к лазуриту возник в период строительства Петербурга и его украшения, особенно в период царствования Екатерины II, которая очень любила лазурит и приказывала покупать его на всех восточных рынках. Лазурит Афганистана поступал тогда в Россию через Кяхту и Китай, но, пожалуй, главную массу лазурита привозили сюда бухарские купцы.

Большим событием того времени было открытие месторождений лазурита в районе южной оконечности Байкала. История этого события точно неизвестна. Впервые в 1817 г. о находке лазурита на Байкале официально известил Петербург, знаменитый исследователь Сибири Эрик Лаксман, который в письме академику П. С. Палласу писал: «По р. Слюдянка, или в простонародии Карча, прекрасный белый мрамор встречается во многих местах, а в соединительных породах, где гранит примыкает к мрамору, проступает ляпис-лазурь, по всей речке около 35 верст длиною находят валуны этой синей породы».

Рис. 13. Зарисовка образца лазурита (см. вклейку). Крестики — реликт гранита: точки — зона со скопалитом; белое — лазурит; кирпичики — кальцит

Несколько иначе описывает в 1862 г. это открытие минералог А. Ушаков. Он пишет, что «академик Лаксман в конце семисотых годов, проезжая в Тунку, получил от крестьянина Воинова небольшой кусок лазуревого камня, округленный водой в русле реки Слюдянки». По данным А. Е. Ферсмана, проводившего специальное изучение архивов Академии наук, сведения о находке валунов лазурита Воиновым или звероловом из Иркутска Лапшиным дошли до начальника горной экспедиции генерала Соймонова, который доложил об этом Екатерине II, а уже она распорядилась предоставить Лаксману средства для дальнейших поисков.

Так или иначе, но с того времени, как появилось сообщение Э. Лаксмана, начались исследования Слюдянки и поиски здесь коренных месторождений, которые долго не находили, хотя, как мы видели, уже Э. Лаксман вполне точно определил геологическое положение лазурита, залегающего по границе мрамора и гранита (рис. 13).

История поисков лазурита в середине XIX в. хорошо описана А. Е. Ферсманом. Главным событием этих поисков было открытие коренного месторождения лазурита, которое А. Ушаков описывает так: «В 1848 году поселенец Култукского селения Чикаев, отыскивая слюду, успел открыть небольшой кусок лазуревого камня в горе, сопровождающей слева долину р. Талой, в 7 верстах от селения Култука. Кусок этот был представлен начальству, но, как иногда случается, оставлен без внимания… Иркутский купец Пеленков, услыхав о находке Чикаева, послал от себя разведочную партию и, открыв вторично это месторождение, добытые куски представил начальству, за что и был награжден медалью и от себя же вознаградил бедняка Чикаева, пришедшего поздравить его, полутора рублями медью…» Написаны эти строки в 1862 г.,- т. е. через 10–14 лет после происшествия, и мы можем их с полным правом считать свидетельством очевидца.

Огромное значение для освоения месторождения имела интенсивная проспекторская работа знаменитого Григория Пермикина, начавшаяся на Слюдянке в 1851 г. За время своей деятельности Пермикин фактически открыл почти все известные сейчас месторождения лазурита и начал их интенсивную разработку.

По архивным данным, найденным А. Е. Ферсманом, на Слюдянке в те годы было добыто (в пудах):

1851 г. — 17 1858 г. — 548

1852 г. — 33 1861 г. — 293

(и еще 707 худшего)

1853 г. — 15 1862 г. — 524

1854 г. — 230 1863 г. — 100

1856 г. — 83 1864 г. — 39,5

1857 г. — 127 с 1870 — 1872 гг. — около 100

Всего с 1851 по 1872 г. было добыто 2110 пудов (34 т). Качество слюдянского лазурита было в общем ниже, чем афганского, и он все время продавался примерно в десять раз дешевле последнего.

Лазуритовые изделия очень широко представлены в Эрмитаже и в других музеях нашей страны. Как и малахит, лазурит использовался при изготовлении крупных изделий по методу русской мозаики. Конечно, при этом не требовалась такая тщательная подборка структурного рисунка, как это делалось для малахита.

Самыми замечательными изделиями из лазурита в пределах нашей страны, конечно, являются знаменитые колоны Исаакиевского собора. Это русская мозаика из густо-синего однородного лазурита типа «звездной ночи», где на фоне голубого камня видны многочисленные золотистые блестки пирита. Известно, что первоначально предполагалось изготовить колонны из слюдянского лазурита. В сущности, это так и было сделано, но архитектору — Монферрану, строившему Исаакиевский собор, эти колонны «не понравились», и они были сделаны заново из афганского (бадахшанского) лазурита, а колонны, уже изготовленные из слюдянского лазурита, оказались в доме самого Монферрана на Мойке.

После революции месторождения лазурита на Слюдянке в первые годы не привлекали к себе внимания. Только в середине 30-х годов, проведены были наиболее важные геологические исследования. Сначала это было весьма точное описание геологического строения всего района, составленное академиком С. С. Смирновым, и его минералогии, проведенное профессором П. В. Калининым, а затем подробное описание лазурита, сделанное минералогом Н. В. Воскобойниковой. Далее, уже в середине 80-х годов, академиком Д. С. Коржинским было проведено физико-химическое рассмотрение условий генезиса лазуритовых месторождений, которое во многом осветило их природу.

После Великой Отечественной войны, когда закончился первый этап восстановления народного хозяйства, разрушенного войной, был создан сначала трест «Русские самоцветы», а затем специальные производственные объединения, в руках которых была сосредоточена добыча самоцветного сырья. Конечно, на месторождения лазуритов Слюдянки было обращено большое внимание. Сейчас на одном из самых крупных месторождений Слюдянской группы — на Мало-Быстринском месторождении — существует рудник, где ведется добыча этого исключительно красивого материала.

Говоря о развитии исследований лазуритовых месторождений, нельзя не упомянуть еще и о вторичном открытии памирских месторождений. Ни у кого сейчас нет сомнений, что наряду с афганскими месторождения Памира снабжали древний мир синим камнем. Однако расположенные южнее афганские месторождения более богаты, и уже давно все внимание промышленников было направлено на эксплуатацию именно этих южных месторождений. На Памире от тех времен, когда здесь велась добыча лазурита, остались только предания и названия некоторых речек и вершин, где упоминается лазурит (Ляджвар, Лазавард и т. д.).

В 30-х годах нашего столетия были организованы первые таджико-памирские экспедиции Академии наук, задачей которых было развитие всех производительных сил этой страны, поэтому исследователи не могли не обратить внимание на лазурит. Тогда начались поиски, увенчавшиеся блестящим успехом — старинное месторождение было найдено и нанесено на карту. Поиском месторождения лазурита занимался отряд геолога Г, Л. Юдина. В этом отряде сотрудником был тогда еще начинающий писатель П. Лукницкий. Об истории поисков камня, стычках с басмачами и всех перипетиях геологических работ тех лет в Средней Азии П. Лукницкий написал несколько очень интересных очерков, неоднократно переиздававшихся впоследствии. Вряд ляг стоит их здесь цитировать. Эти очерки написаны очень подробно и очень интересно, их стоит прочесть в оригинале[14]. Впервые, еще до опубликования, примерно в 1930 г., П. Лукницкий их читал на научном собрании в Ленинграде в Минералогическом музее. Насколько я помню, председателем собрания был академик А. Е. Ферсман, тут же за столом сидели уже довольно пожилой академик В. И. Вернадский, а также молодой геолог, будущий академик Д. И. Щербаков и много молодежи — студентов и сотрудников только еще начинавшихся широких экспедиционных работ Академии наук. Все мы с большим интересом следили за неожиданными поворотами судьбы поискового отряда. Известные более поздние памирские повести П. Лукницкого написаны в значительной степени на основе впечатлений этого года.

Постоянной разработки лазурита на Памире сейчас нет, но сезонная — летняя экспедиционная добыча — здесь ведется и дает промышленности довольно много прекрасного камня.

Кроме основного своего применения в качестве украшения, лазурит в древности и особенно в средние века нашел еще один вид использования — в качестве синей краски. Валерий в своем учебнике минералогии, опубликованном в русском переводе в 1763 г., пишет «Нежной и высокой цвет имеющая лазуревая краска, которая делается из истолченного намелко лазуревого камня и употребляется к раскрашиванию и к живописному делу». Краску эту назвали ультрамарином — «заморской», и, как можно прочесть в некоторых руководствах, ни одна другая краска не передает так голубизну неба и все его оттенки, как ультрамарин.

Валерий описывает сложную методику производства ультрамарина из лазурита: прокалку лазурита, при которой цвет минерала становится гуще, его дробление, отмывание в различных маслах и в воде и растирание с разными лаками. Естественно, что краска эта была в полном смысле слова на вес золота и относилась к тому типу красок, которые «хозяин выдавал живописцу строго по норме». Сообщается, что в начале XIX в. стоимость килограмма ультрамарина во Франции была примерно 3000 франков, что было огромной суммой.

Вместе с тем краска эта была весьма хороша и ее требовалось все больше и больше, но, вероятно, она была бы до сих пор весьма дорогой, если бы в начале прошлого столетия не был изобретен способ синтеза ультрамарина (лазурита). История разработки метода синтеза ультрамарина является прекрасным примером важности мелких наблюдений и торжества научного прогноза. Еще в конце XVIII в. в печах для обжига извести и печах содовых заводов наблюдались синие стекловатые продукты, из которых даже изготавливались украшения. В частности, такие продукты в 1787 г. в Палермо видел Гёте. Подобные же образования в 1814 г. собрал некий Тассэер с пода печей содовых заводов в Сен-Гобене во Франции. Было установлено, что синяя масса образуется только в том случае, если печь футерована силикатами. Тассэер передал это вещество для исследования знаменитому французскому химику Луи Воклену. Исследование, проведенное Вокленом, показало, что этот синий продукт имеет совершенно такой же состав, что и природный лазурит. В заключение своего исследования Воклен отметил возможность синтеза этой очень ценной краски.

Основываясь на прогнозе Воклена, Общество поощрения национальной промышленности в Париже в 1824 г. объявило конкурс, условия которого были разработаны Гей-Люссаком, со значительной для того времени премией в 6 тыс. франков. Соискатель должен был разработать метод получения краски со стоимостью ее не более 300 франков за килограмм.

3 февраля 1828 г. французский предприниматель Ж. Б. Гимэ из Тулузы сообщил в Парижскую академию наук о том, что он еще в 1826 г. разработал метод получения ультрамарина. Подобное же заявление подал Л. Гмелин, немец из Тюбинга, но от 22 марта 1828 г. Методика синтеза ультрамарина, предложенная последним, резко отличалась от метода Гимэ, но поскольку последний имел приоритет, то премию получил Гимэ. В 1831 г. Гимэ основал в окрестностях Лиона завод ультрамарина, который существует до сих пор. Примерно в те же годы был построен завод в Германии, и цена ультрамарина снизилась в пятьсот раз — до 6 франков за килограмм. Сейчас во всем мире существует большое количество заводов, изготовляющих ультрамарин.

Первоначально существовало два метода синтеза ультрамарина. Первый — сульфатный, при котором шихта составляется из каолина, сульфата натрия и угля или каменноугольного пека в качестве восстановителей. Второй метод — содово-серный; шихта в этом случае состоит из каолина, соды, серы и восстановителя — угля или какого-либо другого органического материала. Синтез велся двухступенчато. После первого обжига получался зеленый продукт, который при повторном обжиге с небольшой добавкой серы превращался в синий ультрамарин. Этот ультрамарин по своему химическому составу полностью соответствовал природному лазуриту.

Позднее было обнаружено, что если дать в шихту избыток серы и несколько увеличить содержание кремния, то за один прием можно получить ультрамарин с очень яркой окраской, содержащий больше кремния и серы, чем они присутствуют в природном лазурите. Сейчас готовится только такой многосернистый и многокремнистый ультрамарин. Применяемая сейчас шихта содержит примерно поровну (по 35 %) каолина и серы; около четверти всей шихты составляет сода и по 4 % — восстановитель — уголь или каменноугольный пек — дополнительная кремнекислота, которую, как пишут, лучше всего вводить в форме рыхлой горной породы — диатомита — скоплений опаловых скелетов одноклеточных водорослей, образующих залежи в вулканогенных областях. Добавляется небольшое количество едкого натра. Как видим, в этой шихте очень большой избыток щелочей и серы, но без этого, как говорят, получить хороший продукт невозможно.

Шихта после дробления и тщательного перемешивания помещается в небольшие пористые шамотные тигли (в каждый 3–7 кг), закрывается крышкой. Пространство между крышкой и тиглем замазывается огнеупорной глиной. Тигли помещаются в печь вниз крышкой (шихта, спекшись в таком положении, закроет промежуток между крышкой и тиглем, и сера будет меньше лететь в воздух). В большую печь входит до 2000–2500 тиглей.

Обжиг ведется в три этапа; за 18–30 ч температуру печи доводят до 700–750°, все время поддерживая восстановительную атмосферу. При максимальной температуре шихту выдерживают 2–3 ч, пока не получится зеленый полупродукт. Дальнейший процесс получения синего ультрамарина идет только при температуре ниже 500°, поэтому сильным током воздуха печь за 8—10 ч охлаждается до этой температуры, а затем печь и дутье закрывают и 10–15 дней ведут «томление» краски. Так как при этом идет небольшое окисление материала, то в атмосфере печи тщательно поддерживают содержание свободного кислорода в 2–3 %, то подпуская воздух, то удаляя кислород, сжигая некоторое количество топлива.

Весьма важно подчеркнуть, что формирование искусственного лазурита идет при температурах только ниже 500°. Это очень важный факт, позволяющий понять многие детали образования естественного лазурита. Полученный после обжига продукт крайне своеобразен. В нем содержится от 25 до 35 % солей (сульфат натрия, гипосульфит) и только остальное — лазурит. Синтезированный таким образом лазурит довольно мелкий, в нем только 20–30 % кристаллов образуют зерна размером 0,1–0,2 мм, остальная большая часть синтезированной краски сложена зернами, не превышающими единичных микрометров.

Для геолога крайне важно в синтезе лазурита-ультрамарина то, что он идет только в условиях очень большого избытка солей. Как будет видно далее, ассоциация лазурита с солями в природе весьма примечательна.

Дальнейшая обработка полупродукта — спека — заключается в тщательной промывке спека теплой водой для вымывания из него всех растворимых солей, а затем его дроблении и фракционировании с целью отмывки ультрамарина от всех непрореагировавших остатков шихты, в первую очередь каолина. Остается еще сортировка и упаковка продукта, после чего он готов к использованию.

Делались опыты по получению красок типа ультрамарина, но иных цветов; среди них нашел некоторое применение только фиолетовый ультрамарин, который получается при 24-часовом обжиге синего ультрамарина в 5 %-ном хлористом аммонии при 150 °C. Розовый ультрамарин получается из синего при обработке последнего сухим хлористым водородом в окислительной среде при 150–180 °C. Розовый оттенок получается при экспозиции пигмента на воздухе. Нагревая розовый ультрамарин до 360°, можно получить желтую краску. Указывается, что «селеновый ультрамарин» имеет кроваво-красный цвет. Ничего этого промышленностью пока не выпускается. Остается только мечтать, что будет создана серия разнообразных очень прочных силикатных красок.

Следует обратить внимание еще на одну особенность синтеза ультрамарина. В литературе указывается, что делались опыты использования нефелина, минерала наиболее близкого по химическому составу к лазуриту, как компонента шихты для синтеза ультрамарина, но эти опыты оказались неудачными. Наоборот, длительный нагрев ультрамарина ведет к потере серы и кристаллизации бесцветного нефелина. Это можно рассматривать как еще одно доказательство того, что лазурит устойчив только при относительно низких температурах.

И, наконец, последний вывод. До опытов синтеза ультрамарина не предполагались различия состава природных лазуритов, синтез же очень отчетливо показал существование разных по составу продуктов. Видимо, минералогам следует учесть это и тщательно изучить различные по оттенку* лазуриты. Описываются иногда фиолетовые и светло-голубые разности. Видимо, это может быть следствием различий в химическом составе; может быть, даже само отличие лазурита из разных месторождений также является следствием тонких различий состава. Если бы удалось разгадать, почему афганский лазурит обладает прекрасным темным цветом, а чилийский светлый и гораздо менее красивый, то можно было бы раскрыть многие секреты природы.

Ультрамарин — синяя краска — синтезирован, но крупнокристаллический плотный агрегат — драгоценный лазурит — пока еще никем не получен. По многим примерам известно, что получение крупных кристаллов часто представляет весьма большую трудность, иногда это даже труднее, чем синтез вообще. Очевидно, синтез крупнокристаллического драгоценного лазурита — это задача будущего.

Для минералога лазурит представляет собой большую и еще не совсем расшифрованную загадку. Во-первых, необычен химический состав лазурита. Прежде всего это силикат, т. е. минерал, основу которого составляют кремний и кислород. Обычно в силикаты входят глинозем и различные щелочные и щелочноземельные элементы. Все это характерно и для лазурита, но, кроме того, в состав лазурита входит сера — элемент, совершенно не свойственный силикатам; это уже неожиданно, и положение ее в общей структуре этого силиката пока не ясно.

Второй загадкой лазурита является его цвет. Силикаты, как правило, совершенно бесцветны. Окраску им, всегда очень слабую, придает примесь тяжелых металлов, или, как их иногда называют, «хромофоров». Особенно сильным хромофором является хром, придающий зеленую или красную окраску гранатам, зеленую окраску — изумрудам. Несколько менее интенсивную окраску силикатов вызывает железо, как в окисной, так и в закисной формах. Окисное железо окрашивает обычно силикаты в желтый или красно-бурый цвет. Такую окраску можно было видеть на примере полевых шпатов Мадагаскара. Закисное двухвалентное железо окрашивает силикаты обычно в синевато-зеленый цвет. Прекрасный пример этого — окраска аквамарина. Для медных соединений характерна яркая зеленая окраска. Эта привычная связь окраски и содержания в минерале тяжелого элемента, видимо, и была причиной того, что в приведенной в заголовке цитате из сводки Брикмана говорится о содержании меди в лазурите. Совершенно прав был Василий Беспалов, указывая на полное отсутствие меди в лазурите, но, в свою очередь, и он ошибался — лазурит, как оказывается, тоже может совершенно не содержать железа.

Единственной остающейся возможностью является предположить связь цвета лазурита с присутствием в нем серы. Однако и это предположение в высшей степени неожиданно; хромофоры везде проявляют свою способность окрашивать бесцветные вещества, если они входят в эти вещества, сера же входит в состав очень многих минералов, не содержащих хромофоров, и везде и всегда эти минералы бесцветны, а часто и прозрачны. Можно вспомнить здесь хорошо известные всем квасцы или английскую соль, куда сера входит в довольно больших количествах. Сказанное заставляет предположить, что цвет вызывает необычное ионное состояние серы, входящей в структуру минерала. Конечно, это только предположение, и необходима еще большая научная работа, чтобы доказать его. Пока же все имеющиеся факты с ним согласуются.

Природа силикатов во многом зависит от условий, в которых эти минералы образуются. В тех случаях, когда в данном месте в природе хватает и кислорода, и кремния, оба эти элемента могут соединяться между собой, давая единую кристаллическую постройку, представляющую собой бесконечный каркас, полностью и равномерно заполняющий пространство; так кристаллизуется минерал кварц. При дефиците кремния в каркасе на его место может стать алюминий, но первый — четырехвалентен, а второй — трехвалентен. Ненасыщенная четвертая валентность кислорода, которая ранее уравновешивалась кремнием, здесь должна удовлетворяться щелочным элементом. Наиболее часто это бывает натрий; образуется весьма распространенный минерал — альбит. Натрий находит себе место в каркасе, но, правда, при этом форма каркаса несколько искажается. Еще больший дефицит кремния ведет к замещению двух его атомов на алюминий. Остаются две свободные кислородные валентности, которые могут заместиться или одним кальцием, если он есть в растворе, или двумя ионами натрия. В первом случае формируется минерал анортит, а во втором — нефелин. Ну, а если в данном месте кремнекислоты не хватает и для создания нефелина мало и алюминия — как природа поступает тогда? Отказывается от энергетически очень выгодной каркасной структуры? В ряде случаев — да, но и каркасная структура еще имеет ряд возможностей.

В межкаркасных пустотах можно поместить еще некоторые группы элементов, сами по себе нейтральные. Это может быть хлористый или сернокислый натрии, сернокислый кальций и т. д. Входя в каркас, эти соединения меняют свойства минералов и, что, пожалуй, сейчас для нас наиболее важно, затрудняют прохождение света через эти кристаллы. Однако, чтобы получить окраску, такие минералы (гаюин, содалит, нозеан и другие) должны подвергнуться радиоактивному облучению. В недрах всегда имеется очень слабая радиоактивность, которая в течение очень большого срока существования минерала успевает его «зарядить». И надо сказать, что цвета минералов этого ряда иногда очень красивы. Так, гаюин может быть ярко-синим, небесно-голубым, красным и желтым. К сожалению, окраски эти весьма неустойчивы и исчезают в ряде случаев просто при стоянии минерала на свету.

Лазурит относится к минералам именно этой структурной группы, и по составу, и по структуре он весьма близок к гаюину, но цвет лазурита весьма устойчив. Даже в тончайшем порошке он обладает очень прочным ярким сипим цветом. Исследователи полагают, что причиной этого является появление нескомпенсированных заряженных ионов в гаюине, вызванных радиоактивным облучением, а в лазурите — обусловливается его кристаллизацией. Многое здесь, конечно, не ясно, но совершенно очевидно то, что если удастся полностью понять структурную и химическую причины появления устойчивой очень яркой окраски лазурита, то это сулит расшифровку генезиса многих веществ и позволит получить многие разновидности силикатных красок.

Обратимся теперь к месторождениям лазурита в природе. Самым интересным среди них, пожалуй, является месторождение в США, в свите Грин-Ривер. Здесь нет ни крупных кристаллов лазурита, ни крупных его синих кусков, из которых можно было бы сделать хотя бы брошку или вставку в кольцо. Здесь открыты только мельчайшие, с трудом различимые под микроскопом зерна. Их размеры всего лишь 5—15 мкм, но для геолога эти находки полны глубокого смысла, так как открывают многие тайны условий образования этого минерала.

В центральной части США, главным образом на территории штата Вайоминг и отчасти в штатах, расположенных к югу и востоку от него, развита очень своеобразная толща пород, сложенная осадками многих, длительно существовавших здесь (40–45 млн. лет тому назад) озер. Свиту эту по речке, где впервые описаны слагающие ее породы, назвали свитой Грин-Ривер (зеленой рекой). Сначала на эту свиту обратили внимание ученые. В ней оказались многие минералы, которые ранее встречались только в магматических породах, но условия нахождения этих минералов и их весьма совершенные кристаллические формы свидетельствовали, что минералы эти образовались именно в этой свите. В числе редких вообще минералов в этой толще оказались трона — водосодержащий содовый минерал и давсонит — углекислый натрий и алюминий. Преобладают же в свите сильно битуминозные глинистые сланцы.

Дальнейшие исследования показали, что трона иногда вместе с солью образует довольно мощные слои. Свитой заинтересовались промышленные фирмы, началась разведка, которая показала, что запасы содового сырья здесь огромны. Сейчас в Вайоминге существуют крупные рудники, дающие США значительную часть всей потребляемой этой страной соды. Дальнейшие исследования показали, что сами битуминозные сланцы свиты представляют ценнейший источник энергетического топлива; было выявлено, что давсонит тоже образует крупные пласты, что из него очень легко получить алюминий и что запасы такого алюминия в свите Грин-Ривер соизмеримы с мировыми ресурсами алюминия в других алюминиевых рудах. Изучение свиты Грин-Ривер может быть примером, когда исследования, начатые как чисто теоретические, в конце приносят огромный практический результат.

В процессе разведки свиты Грин-Ривер из одной буровой скважины был извлечен столбик породы (керн), где были синие пятна. Разведчики не сумели определить этот минерал и передали его для изучения известному американскому исследователю глин У. Бредли, который, применив ряд очень «хитрых» методов, сумел показать, что в куске среди троны и соли образовались листочки талька и крохотные кристаллики лазурита. Кристаллы лазурита использовали для своей постройки весь глинозем, который был в растворе, тальк — оставшуюся кремнекислоту и магний. Крайне характерно, что весь процесс образования лазурита шел в условиях очень большого избытка щелочей, что, как мы видели, типично и для условий искусственного синтеза этого минерала. Очень примечательно также, что кристаллизация лазурита в Грин-Ривер происходила при относительно низких температурах. Все это свидетельствует о том, что для получения лазурита необходимо только существование своеобразной физико-химической среды. Редкость лазурита, таким образом, обусловливается именно редкостью этих условий.

Лазурит является очень заметным и интересным минералом, и поэтому можно думать, что большинство имеющихся на земле месторождений этого минерала уже известно. В Канаде лазурит, как предполагают, образовался при метаморфизме слоев ангидрита, переслаивавшихся с глиной. Мелкие, очень плохо изученные месторождения лазурита отмечаются в ЮАР, Индии, Бирме и еще в некоторых местах США. Крупных же месторождений только три: Афганистан и Памир, которые можно рассматривать как единое месторождение; Слюдянка, об открытии которого выше было рассказано, и, наконец, месторождение в высокогорной восточной части Чилийских Анд. Здесь эксплуатируется месторождение Карен, в истоках реки Рио-Гранде на высоте 4500 м над уровнем моря. Количество добываемого здесь лазурита довольно велико, но качество, к сожалению, не очень высокое. Достаточно указать, что стоимость чилийского лазурита примерно в десять раз ниже, чем стоимость афганского материала.

Из трех крупных месторождений лазурита наиболее изучено Слюдянское месторождение, которое наиболее доступно. Афганские и памирские месторождения изучались советскими специалистами, и сейчас можно уверенно говорить об их идентичности Слюдянскому месторождению. Очень немногие данные, имеющиеся в литературе по месторождениям Чили, также говорят об их аналогичности месторождениям Слюдянки.

Район реки Слюдянки, впадающей в оз. Байкал у самого южного его конца, слагают древнейшие на земле архейские породы. Образовались они примерно 3 млрд. лет тому назад и за это огромное время претерпели очень большое количество изменений, и сейчас, изучая их на дневной поверхности, можно отчасти восстановить их историю. Прежде всего, можно уверенно говорить, что после своего образования эти породы были погружены на глубины 25–30 км, где господствовали температуры 600–800 °C и давление 6–9 тыс. атм. Можно предположить, что это погружение сопровождалось накоплением над слюдянской толщей больших масс более молодых осадков, но позднее при обратном подъеме слюдянской толщи к дневной поверхности все это было смыто полностью.

Сильные изменения, которые слюдянские породы претерпели, позволяют делать только некоторые предположения о их первоначальном составе. Сейчас среди всех пород, слагающих Слюдянский архей, можно выделить нижнюю толщу, где преобладают силикатные породы, и верхнюю, где наибольшим распространением пользуются карбонаты. По характеру взаимоотношений между породами, иногда встречающимся прослойкам песчанистых и карбонатных пород предполагается, что нижняя часть первоначально образовалась как морской осадок, в котором преобладал вулканогенный материал, и только небольшие прослои образовали нормальные морские осадки.

В верхней части толщи, наоборот, преобладают карбонатные породы, известняки и доломиты с большим количеством первоначально песчанистого материала. Все это позволяет предполагать, что при образовании этой верхней слюдянской толщи в море, существовавшем 3 млрд. лет тому назад, господствовало нормальное осадкообразование, а вулканические извержения были относительно редки.

В период самого глубокого погружения осадки архейской толщи находились при таких параметрах температур и давлений, когда наиболее легкоплавкие части горных пород уже могут расплавляться с образованием гранитной магмы. По-видимому, в некоторых слюдянских породах это и происходило. Возникшая гранитная магма частично затвердела в месте своего образования, создав гнейсовые толщи, а частично — внедрилась в вышележащие карбонатные породы, где и застыла, образовав жилы транита и пегматита. Карбонат является породой, исключительно бедной кремнеземом. Углекислый магний и углекислый кальций, слагающие карбонатные слои в условиях высоких температур, стремятся взаимодействовать с кремнеземом с образованием соответствующих силикатов. Это стремление настолько велико, что некоторые жилы гранита обедняются кремнеземом и вместо кварца и полевого шпата, нормально присутствующего в граните, кристаллизуются нефелин или даже гаюин.

Подъем Слюдянского района с огромных глубин, на которых шло изменение пород и внедрение гранитных жил, происходил, видимо, довольно медленно, но далеко не спокойно. Слои пород, слагающих район, претерпели многочисленные изгибы, растяжения и сжатия. При этом весьма сильно сказывалась пластичность пород. В условиях изгиба пород, что происходило при повышенных температурах и давлениях, мрамор оказался значительно более пластичным, чем гранитные жилы, поэтому гранитные жилы раскалывались на отдельные блоки и получали многочисленные трещины; мрамор же тек как пластичная масса, затекая в трещины между разорванными блоками гранита.

Следующий этап образования месторождения имеет место при еще более низких температурах, когда в толще мраморов циркулировали пропитывавшие их воды, температура которых в общем соответствовала температуре всей толщи. Гранит, слагающий жилы, неравновесен с вмещающим их доломитовым мрамором. Доломит — это двойная углекислая соль магния и кальция. В граните псе довольно обильны кремнезем, глинозем и, конечно, калий и натрий. При относительно высоких температурах, где устойчивы силикаты, а не карбонаты, такие минералы не могут находиться совместно. Происходит, как назвал Д. С. Коржинский, «биметасоматический» процесс. За счет окиси магния и кальция, доломитового мрамора и кремниевой кислоты гранита кристаллизуется диопсид — силикат кальция и магния, щелочи же и глинозем, освобождающиеся при этом из гранита, вместе о тем же магнием доломита обычно дают флогопит — главную достопримечательность Слюдянки. Слюда здесь добывалась многие годы, начиная с глубокой древности. Еще дальше от гранита располагается зона кальцитового мрамора — это тот доломит, который потерял магний, пошедший на образование флогопита.

В некоторых слоях Слюдянского района исследователи встречаются с полной неожиданностью. Вместо зоны слюды вокруг обрывков гранитных жил попадаются зоны густо-синего лазурита. Химически картина образования лазуритовой зоны очень близка к химической картине образования слюдяной зоны. Так же как и в слюде, в лазурите концентрируются глинозем, немного кремнезема и щелочи из гранита, т. е. все то, что не пошло на формирование диопсида в первой зоне, но вместе с этим здесь концентрируется и сера, причем, судя по всему, серы здесь довольно много. В ряде случаев сера не только связывается с кремнеземом и щелочами в лазурит, но и с железом. В случае слюды железо входит в состав слюды, а лазурит железа не содержит, и железо с серой дает свой золотистый минерал — пирит. Образуется тот совершенно замечательный по своей декоративности очень дорогой сорт лазурита, который носит название «звездного неба», где на фоне густо-синего лазуритового «ночного неба» блистают яркие золотистые кристаллики пирита — «звезды», рассыпанные по «небу».

Источник серы при образовании лазурита является еще одной геологической загадкой лазурита. Самое простое «упрятать» загадку в недра. Обычно геологи так и делают: серу принесли с собой из недр растворы, вызывавшие изменение гранита. Такое утверждение опровергнуть крайне трудно; ни состав растворов, ни их источник, ни пути, по которым они двигались, совершенно неизвестны, и здесь широкое поле для фантазирования. И в работах ряда исследователей, склонных к фантазии, растворы могут сделать буквально все — они всемогущи.

Нужны детальные и очень точные исследования, чтобы точно понять роль растворов и их возможности. Длительное изучение, проведенное на Слюдянском месторождении в последние годы В. Н. Матониным и М. А. Лицаревым — на Слюдянке и на Памире, показало, что появление лазурита за счет гранита приурочено только к некоторым строго определенным пластам; трудно сказать, один это пласт или несколько, но совершенно ясно, что всегда, когда гранит попадает в слой, где в другом месте идет образование лазурита, то и здесь вокруг него образуется лазурит, много или мало — это уже не так ясно, но он обязательно будет; в других же слоях, даже не очень далеких, этого минерала нет. И еще одно: в самом мраморе, в том слое, в котором образуется лазурит, встречается самородная сера в виде мелких желтых зернышек, сидящих в мелких пустотках. Кроме того, при расколе молотком этого мрамора очень сильно пахнет сероводородом. Очевидно, этот газ выполняет пустоты в кристаллах карбоната. Весьма интересно, что еще в 1891 г. норвежский геолог Брёггер указал на постоянную ассоциацию лазурита с серой и графитом, но исследователи Слюдянки не придавали этому значения.

Все эти новые выявленные факты заставляют решительно протестовать против предположения о привносе серы растворами. Если бы растворы, циркулировавшие по слюдянской толще, везде содержали серу, то везде вокруг блоков гранита в мраморе должны были бы образовываться зоны лазурита, но этого нет. Более вероятно предположение о связи серы только с определенными слоями мрамора. В этом случае не надо предполагать даже вообще движения каких-либо непрерывных «токов раствора» для образования «биметасоматических» зон на границах двух неравновесных пород. Достаточно только небольшого количества воды — горной влажности. Эта вода, циркулируя между неравновесными породами, перекосит недостающие вещества, постоянно изменяя свой состав, обеспечивая кристаллизацию устойчивых минералов, образующих необходимые реакционные зоны.

Таким образом, наиболее обоснованным сейчас будет предположение, что сера изначально присутствовала среди мраморов, а это может быть только в том случае, если карбонатные породы — осадочные доломиты — отлагаясь, переслаивались с солями и гипсом. Стоит напомнить читателям о находке лазурита в свите Грин-Ривер в США. В сущности говоря, и здесь на Слюдянке, если высказанное предположение правильно, геохимические условия образования лазурита те же, что и в Грин-Ривер, но на Байкале это образование шло при более высоких температурах, чем в Америке, а как следствие этого — крупная кристаллизация лазурита и сплошные массы, сложенные этим минералом, а не отдельные мельчайшие зерна, как это было описано в солях США. Следует, однако, подчеркнуть, что и здесь температуры не могли быть очень высокими. Напомним, что при синтезе ультрамарина при перегреве материал получается бесцветным. Еще одна аналогия с синтезом — в слюдянских мраморах присутствует сера, т. е. при образовании лазурита, видимо, везде имела место восстановительная среда и избыток солей. Это то же, чего добиваются химики при синтезе ультрамарина.

Предположение о связи лазурита с осадочными соленосными породами, сделанное М. А. Лицаревым и В. И. Виноградовым еще несколько лет тому назад, проверялось в течение всего последнего времени, и было найдено несколько новых независимых доказательств. Во-первых, с помощью тонких физических исследований было показано, что строение атома серы в лазурите (ее изотопный состав) такое, которое характерно для осадочных пород, а во-вторых, на Памире в продуктивной на лазурит толще мраморов имеются натеки поваренной соли, явно вымываемые дождевыми водами из мрамора.

Сделанное выше предположение о связи лазуритовых месторождений с толщами древних осадков, содержащих отложения солей, теоретически крайне интересно. Надо указать, что предположение о существовании в архейских осадках соленосных толщ находит подтверждение не только в лазуритовых месторождениях; в ряде других районов, вне связи с лазуритом, геологи приходят к выводу о существовании солей среди древнейших архейских отложений. Вывод этот имеет огромное теоретическое значение. Ведь это говорит о том, что моря, существовавшие почти 3 млрд. лет тому назад, имели примерно такой же химизм, как и сейчас, и тогда в них местами отлагались соли так же, как это имеет место в современных озерах Сиваша или в заливе Кара-Богаз-Гол.

Чем далее идет изучение месторождений лазурита, тем больше находится доказательств того, что лазурит образуется в толще ранее существовавших эвапоритовых толщ. Недавно канадские геологи опубликовали статью, где, цитируя работы советских авторов, указывают, что и изученные ими месторождения также образовались за счет легкорастворимых солей, отложившихся при выпаривании морской или озерной воды.

Когда я вижу красивую лазуритовую брошку, я любуюсь ею, но вместе с тем я не могу не представлять моря далеких от нас времен, когда в них едва только зарождалась жизнь, но уже образовывались соляные залежи, и думаю о тех громадных глубинах, где эти соли подвергались взаимодействию с гранитом или другими силикатами, создав в результате прекрасное голубое дитя — драгоценный лазурит.