Рассказы о святом Александре Невском

Кончина

За окном лютует ноябрьская стужа, на дворе тьма непроглядная, а в монастырской келье тепло и светло: перед иконами горят лампады, вокруг со свечами в руках стоят понурые монахи и бояре. Под образами лежит умирающий великий князь Александр. Впрочем, нет — теперь уже не Александр, а схимонах Алексий: в преддверии смерти постригся он в монахи, принял великую схиму и лежит теперь, осунувшийся и торжественно-строгий, в черном схимническом облачении.

Глаза князя закрыты, но он слышит слова читаемых у его одра молитв, и душа его готовится к встрече с Богом.

«С чем приду на Суд?», — думает умирающий, и словно бы в ответ на этот вопрос свиток жизни князя разворачивается перед его мысленным взором.

Вот малочисленное войско двадцатилетнего князя, напутствуемое его словами «Не в силе Бог, а в правде», разбивает на Неве морской десант шведского короля, добывая князю славное имя — Невский.

Вот яркий апрельский день на Чудском озере встает перед глазами. Ледовое побоище! «Да, хорошо мы тогда рыцарей папских побили, — вспоминает умирающий князь, — военную хитрость их распознали и «свинью» их тупорылую атаковали, откуда они и не ждали.

Еще вспомнилось князю как, спустя шесть лет явились к нему от папы римского два кардинала с льстивым посланием. Папа предлагал подчиниться римскому престолу, а взамен обещал помощь в борьбе с Ордой. «Да, хоть и молод я был тогда, но не прельстился на посулы лукавые, вразумил меня Господь сделать правильный выбор.

Ведь был я тогда как меж двух огней: на западе — католики, на востоке — ордынцы. Пойти против тех и других означало бы Русь погубить. Слава Тебе, Господи, что не попустил такому неразумию! Как страшно, Господи, было б мне теперь идти к Тебе на Суд, не убереги я тогда Русь, которую Ты вручил мне. Под игом сохранили мы свое главное сокровище, Православие. А согласись я тогда на союз с папою…»

Но вот уже перед угасающим взором князя ковыльная степь, нарядные златотканные шатры, запах костра, ржанье коней… Золотая Орда.

«…И вот умираю, а все же рад, что и на этот раз не с пустыми руками назад вернулся, многого добиться сумел. Ну, а теперь уж, знать, отъездился, совсем другая дорога мне предстоит. Что ж, я, пожалуй, готов…».

Князь-схимник вздохнул и хотел было осенить себя крестным знамением, но рука уже не слушалась его. Лишь окружавшие одр князя иноки и бояре видели сквозь слезы, как беспомощно шевельнулась его десница.