Была прекрасная, чудная полночь. Свежий, душистый ветерок дул ко мне в открытое окно и заигрывал с огнем моей лампы.
У меня сидел известный звукоподражатель г. Егоров.[52] Я и он пили чай с ромом и под шумок самовара услаждали друг друга беседами. Всё было тихо, смирно, ничто не мешало нам, и г. Егоров готов уже был усладить слух мой кошачьим пеньем, как за дверью моего кабинета послышался подозрительный шорох. Я слегка приотворил дверь, взглянул в свою спальную и помертвел. Ко мне в окно лез огромнейший человечина с топором в руке. За ним лез другой, за этим третий, и скоро моя спальная наполнилась злодеями.
— Надо их убить! — сказал один из них.
— Я готов, атаман! Мой топор сгорает от нетерпения тарарахнуть по чьей-нибудь голове.
— Иди и исполняй, мы же примемся за драгоценности!
Ну, как тут не помертветь? Я схватил г. Егорова за руку.
— Мы погибли! — прошептал я.
— Нимало! — сказал г. Егоров. — Мы сейчас их прогоним!
Сказавши это, г. Егоров присел у двери на корточки, заворчал и залаял цепной собакой.
— Куси, рви! — закричал я. — Иван, Петр… Сидор, сюда!
Г-н Егоров залаял сразу на несколько голосов, и моя скромная обитель наполнилась собачьим лаем. Казалось, что лаяла целая свора. И что же? Злодеями обуял панический страх, и они стушевались. Мы были спасены. Объявляю печатно г. Егорову мою искреннейшую благодарность.