Рассвет 2058

Здание городского суда. По большой мраморной лестнице, создавая звонкий шум от спешного шага, расходящегося по пустынным, освещенным ярким светом от мозаичных окон коридорам, шел молодой, только закончивший обучение, великий в будущем адвокат, как он часто в шутку себя называл, а пока только помощник адвоката. Кайл – лучший выпускник курса – спешил на свое первое дело в качестве помощника. Среднего телосложения, рост выше среднего, брюнет – он имел приятные черты лица, и если бы не его страсть к адвокатуре, желание докопаться до истины, его острый ум, умение собирать все мелочи в единую картину для определения правильного направления и его желание быть лучшим, то у него были бы все шансы стать успешным телеведущим или моделью (ему часто приходилось дефилировать во время учебы, чтобы сводить концы с концами). Он был из тех людей, которым все удавалось очень легко и непринужденно, он был одарен природой и всегда находился в нужном месте в нужное время.

Кайл вошел в зал заседания, где продолжалось слушание дела после часового перерыва в отношении Дэвида Сноу, главы крупной оборонной корпорации, – его обвиняли в попытке убийства своей жены и ее любовника. Кайл незаметно прошел мимо репортеров, которые заполнили зал до отказа, и, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания, сел возле своего руководителя, Эндрю Дилигана, – высокого худощавого человека, немного сгорбившегося, с глубоко посаженными черными глазами и постоянными темными кругами под глазами. Эндрю был одним из лучших адвокатов города и имел репутацию интригана-кукловода, добиваясь успеха во что бы то ни стало. Эндрю поздоровался с ним, взглянув на свои дорогие часы, украшенные драгоценными камнями.

– Ты опоздал, – с упреком глядя на Кайла, заметил Эндрю. – Избавься от этой привычки, или я избавлюсь от тебя.

– Такого больше не повторится.

– Ты понимаешь, как тебе повезло? Тебе дан шанс, не упусти его, – сухо проговорил Эндрю.

– Да, я все понимаю, – пытаясь скрыть свое волнение, сказал Кайл.

– Хотелось бы в это верить. Ты ознакомился с материалом?

– Да. Думаю, я знаю, на чем будет выстроена защита.

– Думаешь? – Эндрю вопросительно посмотрел на него.

В этот момент в зал вошел судья, все встали.

– Садитесь, – произнес судья уставшим голосом и опустился в кресло.

Судья дал право прокурору продолжить допрос обвиняемого.

– Итак, расскажите, что произошло в ту роковую ночь, – твердым грубым голосом сказал прокурор.

Подсудимый поставил перед собой руки и начал теребить свой большой палец. Подняв голову и уставившись в одну точку, заранее выбранную, Дэвид продолжил:

– В тот вечер я подъехал к его загородному дому. Я знал, где он трахает мою жену. Я долго сидел в машине, не зная, что делать. Я был опустошен. Я много вспоминал, как мы проводили совместные вечера в кругу семьи. – Дэвид опустил голову, и по его щеке побежала слеза.

– Мистер Сноу, продолжайте, – грубый голос прокурора привел обвиняемого в чувства.

– Я сам не понял, как я вышел из машины и как у меня в руках оказался пистолет.

– Прошу заметить – подсудимый еще до появления на месте преступления нарушил один из основных законов о запрете ношения оружия, он заведомо, будучи в ясном уме, намеревался использовать его, – перебил прокурор. – Продолжайте.

Дэвид вытер красные заплаканные глаза и, уставившись в потолок, продолжил:

– Шел сильный дождь, дул ветер. Я допил бутылку виски и вышел из машины. Я ничего не замечал, ни дождя, ни ветра, просто шел и представлял, как я застрелю сперва его, а потом ее. Я был уже на лужайке перед его домом, как вдруг у меня зазвонил телефон. Я хотел выдернуть порт, но увидел, что мне звонит моя дочка, мой ангел. Она пожаловалась, что Лиза не делится с ней мороженым. Это она, мой ангел, моя душа, остановила меня, – Дэвид сделал паузу, а затем сквозь слезы продолжил: – Тогда я упал прямо на месте, и на шум выбежали эти двое. Увидев меня, они сразу вызвали полицию, – вытирая слезы и разводя руками, Дэвид продолжил: – А дальше вы и сами знаете… Я никогда не забуду ее взгляд.

Встав и повернувшись в сторону присяжных, прокурор обратился к ним:

– Взгляните на этого мужчину – перед нами хладнокровный, расчетливый человек. Да, мы согласимся, измена мужу с ее стороны – это преступление, но смерть двух людей – непомерно высокая плата за него, – прокурор закончил и присел на место.

Судья обратился к стороне защиты:

– Мистер Дилиган, вы желаете что-либо сказать?

– Да, ваша честь, – Эндрю, встав из-за стола, поправив свой дорогой костюм и выдержав небольшую паузу, направился к присяжным, высматривая актера для своего представления. Выбрав подходящую кандидатуру, он прямиком обратился к ней: – Вы, все здесь сидящие, взгляните на этого человека и скажите мне, кого вы видите? – его голос был тверд и уверен, каждое его движение, каждый его взгляд имел завораживающее воздействие на окружающих. – Скажите, кто перед нами сидит: нарушитель, преступник или, куда ужаснее, убийца? Или мы видим любящего отца, любящего мужа, как он сам думал, отдающего все свои силы для обеспечения своей семьи всем необходимым, жертвуя своей семьей для ее же блага? Хочу спросить, что бы вы сделали, будь вы на его месте, испытав самое ужасное предательство в жизни? Ведь то, во что он искренне верил, для чего он жил, что он любил всем сердцем больше всего на свете, было предано в одночасье! Нет, я не хочу сказать, что Анетта Сноу виновата во всем – она проявила женскую слабость, захотела снова почувствовать себя желанной, а муж в силу своей занятости не мог ей этого дать, и она поддалась соблазну. И, зная подсудимого лично и зная, как он ее любил, я не думаю, что он готов был совершить убийство в тот роковой вечер. Спасибо, ваша честь. – Эндрю сел на свое место, и все проводили его взглядом, смотря на него как зачарованные.

Судья решил перенести очередные слушания на следующую неделю по просьбе стороны защиты.

Эндрю спешно вышел из здания суда, Кайл старался не отставать от него. У Эндрю были планы на вечер – он был приглашен к судье на ужин. И он спешил как можно быстрее уехать из суда, он даже не пошел к репортерам и направился к черному выходу.

На дворе был 2058 год. Машины не перестали двигаться по дорогам, но они стали полностью автопилотируемыми, скорость и плотность потока движения многократно возросли, и возможности человека не позволяли с уверенностью водить машину, но если владелец машины хотел сам водить машину – для этого существовали специально отведенные места. Дороги не потеряли своей актуальности – они стали более полезными, вырабатывали электроэнергию, перерабатывая кинетическую энергию от движения транспорта. Транспорт был связан, машины общались между собой, вероятность возникновения аварийных ситуаций полностью исключалась отсутствием человеческого фактора. Стали образовываться огромные по площади жилые комплексы, где было предусмотрено все – от родильного дома до крематория. Это было похоже на цепь из нескольких десятков небоскребов, связанных между собой, образующих квадрат и управляемых разными корпорациями, чью продукцию производили в данном комплексе. Порой люди рождались здесь и за всю жизнь могли ни разу не покинуть свой комплекс.

Обслуживанием данных комплексов занималась роботизированная техника – стрижка газонов, мойка бассейнов, замена лампочек и все остальные работы выполнялись роботами. В данном комплексе человек рождался, ходил в школу, устраивался на работу, отдыхал. Данный комплекс все продумал наперед, решив все человеческие проблемы и создав зону комфорта, которую не многие рисковали покинуть. Торгово-развлекательные центры, виртуальные магазины, где по идентификационному номеру предоставлялся выбор одежды под вкус и размер конкретного жителя… Сам человек изменился – поменялись предпочтения, нет уже первобытного инстинкта сохранения рода, каких-либо принципов. Люди стали слабее во всех отношениях.

По достижении шестнадцати лет каждому внедрялся основной чип, а по желанию – еще и несколько вспомогательных, в зависимости от размера банковского счета. Они облегчали повседневную жизнь – чип был привязан только к своему хозяину, его невозможно было подделать, он был связан с ДНК своего хозяина. Основной чип содержал в себе всю информацию: группу крови, параметры тела, особенности; он являлся паспортом, кошельком, осуществлял наблюдение, передавая информацию о человеке в центр наблюдения за населением. Исходя из всей информации, корпорации предлагали отдельно взятому человеку тот продукт, который ему наиболее подходил. По большому счету человек больше себе не принадлежал, за него уже подумали и все решили.

Второй чип – медицинский, он наблюдал за состоянием человека двадцать четыре часа семь дней в неделю, проводил мониторинг организма, передавая все показания в медицинский центр. При помощи определенных алгоритмов, считывая все показатели, выявляя нормальное функционирование организма, чип мог отправить сигнал в скорую, и шанс многократно увеличивался. Жаль, что данный чип был не для каждого.

Третий чип был подключен непосредственно к мозгу человека. Он управлялся при помощи силы мысли и имел связь со всем, что его окружало в радиусе нескольких метров. Были улучшенные модули с большим радиусом действия, но они были на несколько миллиметров больше. Эти несколько миллиметров доставляли неудобства носителю, и от них пришлось отказаться. Принцип работы чипа был очень прост – находясь дома, он связывался со всей бытовой техникой; человеку стоило только подумать о том, чтобы включить телевизор, как он тут же включался. Только одна мысль – и готово. Самое главное – постоянная связь с интернетом; подумал об информации, которая тебя интересует, и информация проецируется у тебя на роговице глаз или в мониторе твоего девайса.

Информации стало очень много, перед человеком открывались все горизонты, только данная информация не всегда являлась правдой – так называемая субправда. Мегакорпорации не всегда предоставляли исключительно правдивую информацию, а что правда, что ложь – они уже сами решали. Так, французские ученые в Антарктике наблюдали, как морские моржи в поисках убежища поднимались все выше на скользкие скалы и, срываясь вниз, разбивались насмерть. Пояснил данную ситуацию русский ученый, наблюдающий за поведением животных на протяжении двадцати лет – он объяснял это таянием льдов, уменьшением ледяного покрова родной среды обитания моржей, вследствие чего им ничего не осталось, как лезть на скалы. Однако американский коллега опроверг данную гипотезу, предположив, что данное поведение моржей является обычным и что данная теория ничем не была подкреплена – ни наблюдением, ни какими-либо научными действиями. Но все же по новостям показали именно американского ученого, выдавая данную версию за более правильную.

Сама человеческая натура изменилась, человеку все стало доставаться в некоторой степени легко, без особых усилий, у него пропало понимание жизненных ценностей. Нет более желания обзавестись семьей, проявлять заботу, обеспечивать защиту, почти пропало истинное чувство любви. Нет больше желания завтракать в чистом поле под большим зеленым дубом, где прохладная свежесть окутывает тебя своим пледом и от каждого дуновения ветра перехватывает дыхание. Сидя под кронами дерева, ощущая ласковое прикосновение солнца, а рядом с тобой твоя жена сидит в кресле-качалке из красной кожи… Смотришь, как она своей нежной рукой поправляет свои локоны, падающие на ее лицо, закрывающие ее темно-карие глаза, и осознаешь ценность этой минуты… Когда возле тебя сидит твоя любимая и поправляет носочек на маленькой ножке вашего ребенка… Такого больше нет. Есть «я» и «мои» потребности. Люди стали слабыми.

Эндрю, обращаясь к Кайлу и поправляя воротник своего дорогого, пошитого на заказ пиджака, сказал:

– У меня есть для тебя работа. Посмотрим, как ты справишься, и потом мы решим, как с тобой поступим.

– Готов хоть сейчас начать, – уверенно ответил Кайл.

– Без лишнего фанатизма, прошу. Тем более у меня на вечер насчет тебя другие планы. Ты составишь мне компанию. – Машина уже подъехала, и, садясь, Эндрю спросил Кайла: – Что ты думаешь по поводу этого дела?

– Думаю, что его исход был предопределен изначально.

Эндрю нахмурился.

– Надень что-нибудь поприличнее, я заеду за тобой примерно в семь.

Кайл зашел в свою скромную, серую, холодную квартиру. Обставлена она была не по последнему слову техники, а довольно старомодно – свет включался от выключателя, телевизор работал от пульта, посередине комнаты стоял огромный стол, занимавший чуть ли не половину квартиры, заваленной книгами. Он недавно в нее переехал. Кайл вырос в маленьком городке, где каждый друг друга знал. Трудное детство закалило его характер, он рано понял – для того, чтобы есть, ты должен очень много вкалывать. После окончания учебы он переехал в город с младшей сестрой Ланой. Друзья называли его старпером за его жизненные принципы – Кайл постоянно контролировал все свои действия, не позволял себе расслабиться на все сто процентов и старался придерживаться очень четких правил, всегда поддерживал себя в форме, не позволяя себе раскиснуть.

Собравшись, он вышел дожидаться Эндрю на улицу. Вспомнив, что его настенные часы остановились, он зашел в магазин. Это был обычный маркет, где к нему сразу подлетел рекламный щит – это был небольшой летающий экран, предоставляющий всю информацию, которая тебя может заинтересовать, считав твой код на входе. В экран был встроен голосовой интерфейс, подсказывающий, где что лежит, и заодно рекламирующий новую продукцию. Также он с помощью видеокамеры фиксировал по кюар-коду, какую вещь и в каком количестве ты взял, и передавал информацию на кассовый компьютер, а при выходе из магазина с твоего банковского счета снимались средства. Бумажная валюта давно была изъята из оборота, обслуживающего персонала в магазине не было, все операции проводились роботами – аналогичный взятому тобой товар немедленно возвращался на полку роботом со склада; если что-то сломалось, тут же появлялись роботы-уборщики; система охраны фиксировала каждое твое движение.

Когда Кайл нашел нужный отдел, зазвонил его телефон – это был Эндрю.

– Я жду тебя на улице, поторапливайся.

Кайл вышел и увидел, что, пока он был в магазине, на улице поднялся густой удушливый ветер, стал греметь глухой гром. Места для парковок были, и машина Эндрю стояла на наземной парковке. Была также воздушная парковка, так называемая парковка-дерево, получившая свое название в народе из-за ее устройства – машина подъезжала к ней, и два рукава на гидравлической тяге поднимали автомобиль на высоту в несколько метров. Такие парковки были распространены в рабочих районах, где не хватало места, и пока машина висела в воздухе, под ней свободно парковалась вторая машина. А при необходимости, если хозяин машины с дерева вышел раньше времени, а под его автомобилем стоял другой, то специальный робот-эвакуатор передвигал нижнюю машину влево или вправо. Но со временем от них стали отказываться из-за дорогого обслуживания.

Сев в машину, Кайл почувствовал недовольный взгляд Кукловода – такое прозвище было у Эндрю за его стиль работы, он в высшей степени хорошо разбирался в людях и знал, как найти нужный подход к каждому и как его расположить к себе. Кайла, как ему казалось, он раскусил за несколько минут – простачок, пытающийся выбиться из нищеты. Но порой молчаливость Кайла настораживала его, он не мог понять, о чем Кайл в такие моменты думает.

– Ты опять заставил себя ждать. – Эндрю подумал о месте назначения, через чип компьютер машины считал информацию, и машина медленно поехала. – Мы едем на званый ужин к судье. Там будет вся верхушка города, и ты нужен мне будешь только для того, чтобы остановить меня в нужный момент. Я не часто пью, но когда это случается, то для меня стираются все границы, а ты должен меня проконтролировать. Я хочу сегодня расслабиться. Да, чтоб ты понимал… – голос Эндрю стал громче, – …и уяснил для себя: ты будешь заниматься тем, чем я тебе скажу, будешь говорить то, что я скажу, тогда, когда скажу. И если я тебе позвоню среди ночи и скажу, что мне нужно привезти кофе со Старбакс, у тебя не должно возникнуть вопросов, кроме того, какую порцию взять. И как ты это сделаешь – меня не волнует. Как ты это сделаешь – должно волновать тебя для твоего же блага. Будешь стараться, и, может, для тебя найдется какое-нибудь дело.

Кайл смотрел на него, не проявляя никаких эмоций. Он понимал, что ему будет нелегко достичь своей цели и что от каждого его действия будет зависеть его будущее. Эндрю раздражала спокойная реакция Кайла на его слова.

– Ты меня понял?

– Да, я понял, – он это понял, еще когда проходил практику в адвокатской конторе Эндрю, когда на него сваливали всю черновую работу.

– Вот и отлично, а то мне показалось, что ты из тех, кто рьяно верит во всю эту чушь про равноправие и прочее дерьмо. Это все фальшь. Прав у одних всегда будет больше, чем у других. Да, есть в мире равноправие, но мы всегда будем равнее других. – Эндрю потянул пальцы, устраиваясь поудобнее в кресле. – Я навел про тебя справки, я знаю, что ты из себя представляешь. Ты импонируешь мне, но тебе придется повариться в дерьме, прежде чем я дам тебе должное дело, – Эндрю акцентировал внимание на том, что вся дальнейшая карьера Кайла зависит он него одного.

– Да, я прекрасно понимаю, как устроен мир, я просто пытаюсь быть человечнее.

– Ошибка молодости. Я поначалу тоже старался быть человеком, я не сразу стал подонком. Я понял, что человечность в наше время неактуальна, и чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя. Не будем далеко ходить – возьмем в пример сегодняшнее дело, ты думаешь, Дэвиду предъявили бы что-нибудь серьезнее, чем проникновение на частную собственность, было бы у Дэвида желание? Но он был опустошен произошедшим. Я знаю Дэвида давно, он очень много работал для создания счастливой семьи, не веря никому, не полагаясь ни на кого. И мы свидетели, что из этого получилось. Странная вещь, согласись? Мы прощаем все без исключения любимой женщине, кроме измены, а нелюбимой мы ничего не можем простить, кроме измены. Многие придают большое значение слову «верность». Ты слышишь, как это звучит? – Эндрю изобразил на лице гримасу отвращения. – Верность… Это слово даже звучит пугающе, оно тебя ограничивает, перекрывает тебе кислород, не дает свободу действий. Мне всего этого не понять, мы с женой, допустим, знаем, что каждый имеет любовника на стороне, ведь по-другому нельзя…

– Можно, – уверенно ответил ему Кайл.

– Мон шер, – на французский манер Эндрю обратился к Кайлу, – не будьте так наивны.

– Я верю в это.

– Это все ваша молодость. Такого же мнения придерживался и Дэвид, и мы видели финал романа – лучше бы он застрелил эту шлюшку, было бы намного интереснее.

Тем временем машина подъехала к дому судьи. Это был не дом, а скорее замок – огромный, белый, в стиле барокко. Вокруг дома располагались статуи древних мифических героев, все было в зелени. Машина остановилась у парадного входа. Кайл вышел из машины и почувствовал себя так, как будто он находится в другом измерении – вокруг царила тишина и спокойствие, в отличие от города, где медное, тяжелое небо давит на тебя и постоянные звуки сирен держат тебя всегда в напряжении. Шел мелкий, прохладный дождь. Тут даже дышалось легче.

Дворецкий встретил их возле машины. Это был мужчина лет сорока худощавого телосложения. Когда он улыбался, то его глубоко посаженные зубы вызывали жалость – в такой момент он походил на недалекого человека, встречающего каждого своим прохладным взглядом. Дворецкий открыл дверь перед ними, и Кайлу предстал мир беззаботных людей, имеющих абсолютно все в изобилии, кроме времени. Эндрю издали заметил судью и немедленно направился к нему. Кайл, неспешно оглядываясь по сторонам и разглядывая окружающих, пошел за ним, он отмечал для себя странные яркие наряды и образы среди гостей. Вокруг было много людей, развлекали их шуты-акробаты, свисающие с потолка, официанты расхаживали в костюмах с масками в венецианском стиле. Кайл невольно привлек к себе внимание – тут незнакомый человек незамедлительно становился поводом для обсуждения.

Эндрю тепло поздоровался с судьей, который был окружен многочисленной толпой, все пытались ему угодить, ловя каждое его слово. Сам судья Джон Ирод пытался уделить каждому внимание, он был очень вежлив и учтив, производя впечатление доброго старика.

– Ты опоздал. Не представишь своего юного друга? – спросил Джон, похлопывая по спине Эндрю.

– Это мой помощник Кайл.

Джон протянул Кайлу руку и сказал:

– Рад с вами познакомиться, молодой человек. Джон Ирод. Надеюсь, вам у нас нравится.

– Да, тут очень красиво, у вас замечательный дом, – немного растерянно ответил ему Кайл, не ожидавший к себе такого отношения от Джона. За ним, как высоковольтный столб, стоял охранник, не отходивший от Джона дальше метра. Это был Том Высокий – крепкий кусок бревна, побритый налысо, с выпирающими, большими, до конца не закрывающимися губами, смотревший на каждого своим тупым взглядом и готовый по команде разорвать любого из присутствующих.

Эндрю решил поддержать растерявшегося Кайла:

– Он может стать неплохим адвокатом.

– Неплохим, говоришь? Тогда он может нам пригодиться в будущем, – Джон умел расположить к себе людей.

– Да, ваша честь, время покажет, все в его руках. А теперь, Кайл, погуляй где-нибудь и помни, что я тебе говорил в машине…

– Чувствуйте себя как дома, юноша.

– Приятно было познакомиться, Джон.

При всем желании Кайл не мог себя чувствовать как дома, его дому было далеко до этого замка – белые мраморные лестницы, вокруг позолота, стеклянный пол по всему дому с узорами, где одна только люстра стоила дороже, чем весь квартал, где он снимал квартиру. На стенах картины современников и классиков – Ван Гога, Дали. Он забрел в сад, где перед ним предстала скульптура Сатира и Вакханки, у Кайла возникло чувство, что скульптура движется, как будто под мраморной кожей бьется живое сердце. Кайл был так увлечен, что не заметил, как за ним очень пристально наблюдают.

– Советую тебе быть поосторожнее с Вакханкой – молодая изменница много судеб загубила.

Кайл немного вздрогнул, не ожидая встретить здесь кого-либо. Он улыбнулся, повернувшись, и сказал:

– В таком виде она не опасна.

Перед ним стояла хрупкая девушка с милым лицом, светлыми волосами, похожими на лучи солнца, и зелеными глазами, сияющими яркой улыбкой.

Девушка смутилась от его прямого взгляда и, улыбаясь, ответила:

– Я не думала, что кто-нибудь еще будет гулять по саду, кроме меня, – сделав небольшую паузу, она протянула руку: – Я Ева.

Кайл медленно подошел к ней.

– Меня зовут Кайл, я немного увлекся экскурсией по дому и забрел сюда, – Кайл протянул ей руку, не осознав этого.

Ева пожала его холодную руку и удивленно спросила:

– Ты здоров? У тебя очень холодные руки. Может, тебе стоит зайти в дом и согреться?

– Нет, все хорошо, у меня всегда холодные руки.

– А ты случайно не зомби? – задав вопрос, она наполнила сад своим веселым смехом.

– О да, неужели все так заметно?

– Ты сказал про экскурсию, а какая экскурсия бывает без хорошего экскурсовода? И сегодня совершенно бесплатно я буду твоим проводником среди представленных в этом мрачном саду экспонатов, я расскажу тебе про каждый экспонат, про каждый куст полную историю.

– Неужели простой куст тоже имеет свою историю?

– А ты как думал? Ведь история делает простой куст, как ты выразился, особенным, более значимым и отличающимся от остальных.

Кайлу стало немного неловко, он решил исправить свои позиции.

– Мне кажется, нас делают неповторимыми склад ума, черты характера, наша внешность, наше мышление – все то, что позволяет поступать каждому по-своему и иметь тем самым свой путь, не похожий ни на один другой.

Они медленно шли по гравийным дорожкам сада, прохладный воздух был наполнен приятными нотами цветущих растений и молодой травы, имеющей особенный запах после дождя.

– Да, в этом я с тобой согласна. Думаю, мы говорим об одном и том же, просто каждый по-своему.

С ней было так легко, между ними не было никаких барьеров. Кайлу казалось, что он знает Еву уже очень давно, и он был очень удивлен, что в такой юной голове зреют такие мудрые мысли.

– Ты сказал про внешность… Это единственное, в чем я с тобой не соглашусь. Может быть, внешняя красота, если ты ее имел в виду, она не является глобальным фактором, определяющим нашу судьбу. Да, может быть, первостепенно, но вот на долгосрочной основе – нет, не согласна.

– Я не совсем это имел в виду, но если ты затронула этот вопрос, то теперь я с тобой не соглашусь, ведь, выбирая вторую половину, большинство обращают внимание первостепенно на красоту, а потом уже на все остальное. И именно наша внешность тоже является ориентиром нашей истории. И, думаю, ты со мной согласишься, что именно красота – один из основных пунктов при выборе второй половины. Это все природа, наша физиология. Взять, например, тебя – ты красивая, уверен, перед тобой легче открываются любые двери, ведь красивым людям всегда легче все идут навстречу, и это нормально. По мне, сейчас ты молода и красива, и нужно этим пользоваться, пока в одно утро ты не проснешься и не поймешь, что твое время вышло.

Ева поменялась в лице, став серьезнее, и сказала:

– Иногда красота и молодость – главное проклятие.

Кайл, заметив перемену в настроении Евы, попытался ее снова развеселить и споткнулся об бордюр дорожки, чуть не упав. Ева подхватила его, Кайл обратил внимание на ее лицо – она снова улыбалась.

– А как, по-твоему, выбирать вторую половину?

Ева остановилась, посмотрела на него с улыбкой и сказала:

– Наверное, это любовь. Я в это не верю, но все о ней говорят. – Она наклонилась, сорвала ромашку и заложила ее за ухо.

Кайл не продолжил дальше говорить, не желая ее снова расстроить. Они общались на разные темы так свободно и легко, что Кайл не заметил, как пролетело время, и раздавшийся телефонный звонок от Эндрю напомнил ему, что он здесь лишь на время.

– Мне пора. Обещаю, мы еще увидимся.

– Не обещай ничего, ведь ты не знаешь, что может случиться завтра.

– Если сильно этого хотеть, то любое обещание можно сдержать. – Он подошел к Еве, сняв с себя пиджак. – Вот, накинь, уже прохладно. Теперь будет еще одна причина увидеться, ведь это мой любимый пиджак.

Ева неуверенно повторила:

– Не могу обещать…

Телефон уже разрывался.

– Я побежал. Все-таки буду очень надеяться на нашу встречу.

– Беги уже, тебя заждались.

И Кайл в отличном настроении побежал к дому.

Он вошел в дом, подошел к дворецкому и поинтересовался, где он может найти Эндрю. Дворецкий не смог проводить Кайла, он держал под руку пожилую даму преклонного возраста с ярко-красными волосами и недовольным лицом, демонстрировавшим отвращение ко всем присутствующим. Женщина еле стояла на ногах и требовала немедленно открыть перед ней двери и подать транспорт. Дворецкий указал, как Кайлу пройти в комнату для ожидания.

Подойдя к двери, Кайл постучался. Из комнаты раздался женский голос:

– Входите.

Кайл вошел в полутемную комнату, освещенную одним светильником. Пред ним предстала сидящая в кресле красивая женщина, ее волосы были темнее безлунной ночи, ярко-красная помада подчеркивала в ней вульгарную стервозность. Перекинув ногу на ногу, она сидела в кресле и одной рукой держала пустой бокал, готовый упасть в любой момент, а другой сигарету. На ней было черное шелковое платье с глубоким декольте, лишь немного прикрывающим ее молочно-белую грудь, на которой видны были кровеносные сосуды, и было такое чувство, что если присмотреться, то можно увидеть, как по ее венам струится кровь.

– Вы так любезны. Я Стела, – она протянула руку.

Кайл, приблизившись к женщине, почувствовал пьянящий аромат ее духов.

– Кайл, помощник Эндрю Дилигана.

– Наслышана. Мне говорили, что у нашего пьяницы появился новый помощник. Будь осторожнее – не стань таким, как он. А ты милый, надеюсь, мы подружимся. Джон и Эндрю скоро освободятся, у них важный деловой разговор, – при этих словах ее выражение лица поменялось, оно налилось печалью. – Мы подождем их вместе. Ты не против?

– О нет!

– Я рада, узнаем друг друга получше.

Стелла встала с кресла и подошла к стене, оставив за собой сладкий шлейф духов. Она встала напротив картины девушки, сидящей к ней спиной. Стелла поднесла бокал вина к своим ярко-красным губам, сделав глоток, затянулась сигаретой и выпустила перед собой густой дым, окутавший картину непроницаемой пеленой.

– Я смотрю на ее спину, на ее волосы, я уже представляю ее образ в подсознании и боюсь, что она не оправдает моих ожиданий, когда повернется ко мне. Смотря на тебя, я не боюсь разочароваться – ты, как открытая книга, все видно невооруженным взглядом. Ты не такой, как собравшиеся здесь. Тебе будет тяжело среди нас, если ты не убьешь себя настоящего, – и снова ее лицо поменяло свое выражение, на этот раз выдавая грусть. Помолчав несколько секунд, Стелла продолжила, не желая, чтоб Кайл заметил ее состояние: – Я видела вас вместе с Евой, вы так мило беседовали. Если не секрет, о чем вы говорили?

– Нет, не секрет, она провела для меня экскурсию по дому. Вы знакомы с ней?

– Знакома ли я с этой девушкой? Она дочка Ирода. Мы с ней плохо знакомы, но мне кажется, она немного странная.

Кайл не дождался, пока Стелла закончит, и перебил ее:

– Не согласен. Вам следовало бы лучше узнать ее.

– Какая прямолинейность! Горячая кровь! – усмехнулась Стелла. – Мой тебе совет – будь впредь осторожнее и забудь про эмоции, в твоем деле они тебе не помощники. Мы с тобой определенно подружимся. Ты мне нравишься, чувствую это здесь, – она приложила ладонь в область сердца.

Раздался стук в дверь.

– Вас ожидают у главного входа, – обращаясь к Кайлу, сказал пришедший дворецкий.

Стелла привстала, протянув Кайлу руку.

– Рада была с тобой познакомиться, мы скоро увидимся.

Ее взгляд и нежный голос полностью пленили Кайла, у него было только одно желание – находиться как можно дольше возле такой женщины.

– Мне тоже очень приятно было познакомиться, я запомню твой совет. – Кайл вышел на крыльцо дома, где его уже ждали Ирод с Эндрю, последний сидел в машине вдребезги пьяный.

– Мой друг немного переоценил свои силы, доверяю его вам, молодой человек. Довезите его в целости и сохранности.

– Да, мистер Ирод.

– Не надо так официально, для тебя я просто Джон. А где твой пиджак?

Кайл смущенно ответил:

– Я оставил его в доме, наверное, не помню точно.

Ирод подозвал к себе охранника.

– Сейчас, подожди минуту. Вечера прохладные, не стоит подвергать себя напрасному риску, ведь тебя еще столько всего ждет в жизни великого, или не очень – все зависит от тебя, запомни это.

К ним выбежал охранник, неся в руках темный пиджак.

– Надеюсь, он тебе подойдет по размеру.

– Не стоило, – Кайла бросило в краску от такого внимания к себе.

Ирод зашел за спину Кайлу, накинув на него пиджак.

– Сидит как родной, все, теперь можете ехать спокойно.

Кайл и Эндрю уже подъезжали к дому, когда Эндрю проснулся.

– Где мы?

– Едем домой, скоро будем.

– Я что тебе говорил? Сегодня будь неподалеку от меня, наготове! – Эндрю повысил голос. – Мне не нужны такие помощники! Таких помощников я посылаю к черту! – его пьяные слова были едва различимы, а перегар наполнил салон машины невыносимым запахом.

Кайл старался сохранять спокойствие, понимая, что с пьяным нет никакого смысла спорить.

– Я здесь все решаю! В этом городе я хозяин! Ты понимаешь это?!

– Да, Эндрю, я все понимаю.

Машина подъехала к дому Эндрю, они вышли из машины. Кайл держал его за руки. Эндрю едва стоял на ногах, машина уехала на парковку.

– Ты сегодня не справился с тем, что я тебе приказал, – повторял злобно Эндрю.

Они поднялись на седьмой этаж. Кайл занес его в квартиру номер 69. И тут Эндрю понесло:

– Заходи, Кайл, я покажу тебе свою квартиру, посмотришь, как я живу.

Эндрю жил один в роскошной квартире, не имея ни жены, ни детей. Он бегал по всей квартире, показывая, как роскошно живет. Он напоминал маленького мальчика, хвастающегося перед сверстниками своими игрушками, которые у него есть, а у них – нет, и тем самым желал утвердиться перед ними.

– Посмотри, Кайл, это мои духи, я уже пять лет только ими пользуюсь, они стоят очень много. А это мои гири, здесь я занимаюсь, – он напряг правую руку, – посмотри, какие мышцы, я постоянно поддерживаю себя в форме.

Тут раздался голос домового компьютера Джеппа, такие компьютеры выпускали многие производители, но именно компания «Джепп» была лидером в этой отрасли, им удалось создать обучаемый Искусственный Интеллект (ИИ), который составлял тебе компанию всегда и везде, если ему не ставили ограничения. Джепп мог заменить тебе собеседника, он следил за всеми последними новостями, мог поспорить с тобой, руководствуясь мнением экспертов, мог включить для тебя нужный фильм, ориентируясь на твое состояние, наблюдая за тобой через видеонаблюдение. Он был связан со всеми устройствами в доме и мог по просьбе приготовить кофе и все в этом роде. Джепп был почти в каждом доме. Он задумывался как домашний помощник, но со временем стал больше, чем просто голосовой помощник, он обучался и мог подстроиться под своего хозяина, мог общаться с хозяином, запоминая информацию, которую слышал когда-либо, имел шкалу чувства юмора, настраиваемую индивидуально и обучаемую по своему желанию, умел задавать вопросы, руководствовался интересами хозяина, его привычками. Со временем Джепп становился похожим на своего хозяина, мог так же шутить, материться, подражал ему во всем. Следил за состоянием его здоровья, при опасности он мог обратиться в скорую, он был круглосуточно готов к нештатным ситуациям и моментально реагировал, обращаясь в нужные службы. Джепп знал своего хозяина лучше, чем его родственники, и это была еще одна причина его популярности, потому что люди стали меньше общаться и меньше видеться. Они стали предпочитать виртуальное пространство, где их всегда поймут, никто не осудит, никто не обидит. Конечно, если человек совершал противоправные действия, то Джепп по директиве сообщал в правоохранительные органы. Джепп произнес заученную фразу:

– Опять загулял.

Эндрю нервно ответил:

– Заткнись, бездушная тварь.

Джепп умолк, ведь просьба хозяина выполнялась неукоснительно. У Эндрю стало перехватывать дыхание, и он заплакал, целуя руки Кайлу. Кайл был ошарашен, он не ожидал такого поведения, так как вырос в тех краях, где мужчина всегда ассоциировался с достоинством. Эндрю прижал его руки к груди и смотрел пугающим взглядом. Кайл не знал, что от него можно дальше ожидать, он насторожился.

– Я в этом городе самый крутой адвокат! Да, я самый крутой во всем этом городе! Будь всегда рядом со мной, и у тебя будет все, что пожелаешь.

– Эндрю, я никуда не денусь, – медленно выдернув из его объятий свои руки, Кайл похлопал его по плечу. – Сегодня выдался непростой день, нам надо отдохнуть, я, наверное, пойду.

Кайл выскользнул из квартиры, пытаясь как можно быстрее уйти отсюда. Он решил прогуляться пешком до дома, чтобы переварить все, что с ним сегодня произошло. Дойдя до центра, Кайл свернул на Голден стрит – это была улица вечного веселья и самых крутых клубов в городе, улица, которая не спит. Сейчас здесь было много людей, миновала рабочая неделя, и все выпускали пар, избавляясь от недельного напряжения. Ведь только тут они могли почувствовать себя немного свободными, сбросить с себя груз ежедневности. Изо дня в день они, переступая через свое нежелание, шли на работу, создавая иллюзию счастья, показывая всем окружающим, как ты счастлив. Но угасший взгляд выдавал, как они страдают, делая то, что не хотят, покупая то, что не хотят, живут так, как не хотят, сами не понимая, как они до такого состояния дошли, загрузив себя кредитами за хороший дом, за хорошую машину, стремясь достойно жить, сами не замечая, как они не успевают жить.

Придя домой, Кайл приготовил себе яичницу. Хоть у судьи на приеме было столько угощений, что глаза разбегались, но Кайл предпочитал максимально простую и вкусную еду, тем более не зная, как есть большую часть представленных блюд. Он был возбужден, все прокручивая у себя в голове произошедшее, вчера он и представить себе не мог, что с ним может произойти такое, что он познакомится с Джоном Иродом, заведет новые знакомства, перед ним откроются новые возможности. Кайл закрыл глаза, представляя, как в дальнейшем сложится его судьба. В нем загорелось желание получить свое первое дело и доказать, чего он стоит. Первым делом доказать это Эндрю. И конечно, у него из головы не выходила улыбка Евы и нежный, едва уловимый, сладковатый аромат ее духов.

Утром раздался телефонный звонок, это был Эндрю.

– Да, слушаю.

Эндрю, не поздоровавшись, не спросив, где он и чем он занят, сразу прямым текстом сказал:

– Немедленно поезжай к судье.

Кайл, спросонья не до конца осознавая, что происходит, переспросил:

– Зачем? В чем дело?

– Ева покончила с собой.

Тяжелое молчание воцарилось в трубке, у Кайла потемнело в глазах, он ощутил внутри себя опустошение, в горле как будто застрял ком размером с рейсовый автобус.

– Кайл, ты меня слышал? Езжай немедленно туда, у следователей к тебе несколько вопросов, я приеду позже.

Раздавшийся на другой стороне провода голос вернул Кайла в сознание.

– Да, – выдавил он с трудом из себя и положил телефон.

Кайл встал с кровати, все было как в тумане, все расплывалось, он не мог поверить в то, что произошло. Он не понял, как спустился, вышел на улицу и сел в такси. Все его действия происходили на автомате. Он сказал адрес таксисту и не слышал, что тот ему ответил. Видя подавленное состояние пассажира, таксист оставил его в покое. Кайл был полностью погружен в себя, думал о том, что могло произойти, в голову лезли тысячи мыслей, он не заметил, как прибыли на место.

Вокруг дома была суматоха – выставлено оцепление, репортеры снимали каждого прохожего, пытаясь узнать хоть что-нибудь. В оцеплении стояли как простые полицейские, так и сотрудники специального назначения. Они были облачены в костюм экзоскелета, полностью покрытый защитой из кевларовых пластин, оснащенных функцией жизнеобеспечения. Имеющие современное стрелковое вооружение, только они во всем городе имели право носить огнестрельное оружие, для других без исключения действовал жесткий запрет на все огнестрельное оружие. Против них было бесполезно сопротивление, им беспрекословно повиновались. Все районы присутствия таких полицейских были избавлены от преступности, ведь простому смертному не под силу было им противостоять.

Кайл подошел к стоявшему офицеру, тот велел следовать за ним. Они прошли гостиную, где Кайл заметил стоявшего в углу поникшего дворецкого. Поднялись на второй этаж. У входа в комнату Евы офицер остановил Кайла:

– Подожди здесь, я позову капитана.

Ее комната была наполнена светом, теплыми тонами и множеством картин, на которых была изображена одна и та же маленькая девушка. Везде улыбающаяся, радостная… То, что это ее работы, Кайл узнал по глазам – у этой девочки были глаза Евы. На всех картинах она изображала все идеалы человеческого и семейного земного существования. В середине комнаты стоял мольберт с неоконченной работой – сидящая спиной та же самая девушка, а под холстом стоял стакан с единственной ромашкой. В дальнем углу комнаты была открыта дверь в ванную, оттуда доносились разговоры людей, виднелись вспышки фотокамер, выходили и заходили люди. Кайла охватил страх, он знал, что Ева там, что веселый, светлый человек, с которым он вчера познакомился, сейчас в той комнате лежит бездыханно. Он медленно направился в сторону ванной и с каждым шагом уходил в нежеланную реальность, в которую он отказывался верить до последнего. Кайл подошел к двери, остановился на пороге и увидел ее. Молодое бездыханное тело омывала алая вода, смеющиеся глаза Евы навсегда замерли в холодном пустом взгляде. Под ее маленькой рукой, свисающей из ванны, была лужа крови, на тоненьких пальцах засохла стекавшая кровь. Кайл ощутил опустошение, у него перехватило дыхание, было такое чувство, что вокруг откачали весь кислород – он не мог вдохнуть полной грудью, потом чуть отошел в сторону и, облокотившись на стену, не в состоянии больше стоять, сполз на пол. Опущенными в пол глазами Кайл увидел, как к нему подошел мужчина в ботинках цвета темного шоколада, он опустился к Кайлу, протягивая руку. От мужчины несло прохладой, видимо, он только зашел с улицы. Смотря на Кайла, он грубым и уверенным голосом произнес:

– Я капитан Виктор Реган, я веду это дело. У меня к вам несколько вопросов.

Кайл протянул ему руку, и Виктор, вставая, поднял Кайла с пола. Последний посмотрел на капитана – мужчина средних лет, крепкого телосложения, бородатый, постриженный налысо, в нем сразу читалось, что он тоже не с этих краев, а откуда-то с маленького городка, как Кайл, приехавший сюда исключительно по воле службы. Кайл отпустил его руку и тихо произнес:

– Кайл, мы были знакомы с Евой…

– Да, меня именно это и интересует. Мне сказали, вы провели вчера с ней весь вечер. Ты один из последних, с кем она говорила в тот вечер. О чем вы именно говорили?

– Мы говорили… – Кайл немного запнулся, – да мы о многом говорили, все и не вспомнишь сразу, мы говорили об искусстве, потом она устроила мне экскурсию по дому.

– Кайл, понимаю, что ты сейчас испытываешь, но ты должен нам помочь, ты должен все вспомнить. Я задам тебе несколько вопросов, тебе так будет легче. Следуй за мной. – Виктор уже вышел из ванной комнаты, ожидая, что Кайл незамедлительно последует за ним, но, обернувшись, увидел Кайла, стоящего напротив Евы, как бы прощаясь с ней.

Кайл стоял перед ней, у него навернулись слезы на глазах, он опустил голову и незаметно для всех вытер мокрые глаза. К Виктору подошел помощник, сообщив, что его ждет судья в своем кабинете. Капитан не стал торопить Кайла, дождавшись, пока тот сам выйдет с комнаты. Пройдя несколько метров, Виктор обратился к Кайлу:

– К такой персоне, как Ирод, повышенное внимание общества, и моя работа заключается в том, чтобы разъяснить этому самому обществу, что тут произошло. – Подходя к окну, Виктор внезапно остановился, указывая Кайлу на людей, стоящих на улице: – Посмотри сюда, как ты думаешь – для чего здесь собрались все эти люди, все эти репортеры? Чтобы посочувствовать происходящему? Нет, не думаю. Я более чем уверен, они пришли сюда, чтобы обсудить новость, и с каждым рассказчиком она будет обрастать новыми подробностями. А то, что здесь умер человек, особо ни у кого не вызывает сочувствия. В наше время человеческая жизнь не ценнее консервной банки, и ведь из них никто не задастся вопросом – почему эта молодая девушка сделала такой отчаянный шаг, что ее к этому подтолкнуло? Именно поэтому я здесь, я должен разобраться во всем этом и не допустить всей грязи, которая может быть, и ты тоже здесь именно из-за этого, – Виктор ткнул Кайлу в грудь пальцем. – Ты поможешь мне поставить точку в данной истории.

– Я сделаю все, что смогу, – рассеянно проговорил Кайл, еще не до конца пришедший в себя.

– Кстати, Кайл, о чем конкретно вы вчера говорили и где именно были?

Кайл недоверчиво взглянул на капитана, нахмурившись.

– Капитан, вы уже спрашивали. Мы говорили сначала об искусстве, потом на разные темы… А наш каждый шаг вам и так прекрасно известен, – сказал Кайл, кивнув головой на видеокамеры по всему дому.

– А разные темы – это о чем именно? – с интересом спросил Виктор.

– Человеческие отношения.

– Человеческие отношения… интересно, – отметил для себя капитан.

Тут Виктор достал из кармана маленькую черную коробку, взглянув на нее, он положил ее обратно – это был голосовой индикатор, с его помощью капитан мог определять, говорит человек правду или лжет.

– А в каком она была настроении?

– Я особо в людях не разбираюсь, особенно в девушках. Настроение у нее было веселое, она много шутила, – Кайл, сам не зная почему, скрыл некоторые детали разговора, когда у Евы поменялось настроение во время разговора о красоте. – А вспомнить все я сейчас не в состоянии.

– Да, согласен, тут не место. Приходи ко мне в участок, поговорим там более подробно. Ладно, пойдем, нас ждет судья.

Виктор и Кайл вошли в кабинет Ирода. Последний сидел в кресле за письменным столом, подпирая одной рукой свою седую голову. В этот момент он не был похож на глубоко скорбящего отца, потерявшего единственную дочь, часть сердца. Увидев, что в кабинет вошли, он взглянул на Виктора из-подо лба тяжелым взглядом и после небольшой паузы взволнованно спросил:

– Капитан, вы нашли то, что у меня украли?

– Нет, мистер Джон, мои люди все еще работают над решением вашей проблемы, – в присутствии судьи даже у брутального мужественного Виктора голос стал более мягким и покорным, – мы обыскали весь дом.

Тут Джон резко перебил капитана:

– Моей проблемы?! Капитан, вы не понимаете, это уже ваша проблема! Для вас это должно стать первостепенной задачей! Это в ваших же интересах! – в голосе Джона явно читалось раздражение. Он был так взволнован, что не замечал тихо стоящего в углу кабинета Кайла, да тот и сам не знал, куда ему деться и что ему делать.

– Да, мистер, я все уяснил.

Только Виктор сказал последнее слово, как в кабинет вошел его помощник – Марк Томсон, молодой офицер, тоже постриженный налысо, пытаясь походить на своего начальника, с узкими глазами. Было такое ощущение, что он на всех смотрит с осторожностью, увеличивал этот эффект еще тот факт, что при разговоре он закидывал набок свою маленькую голову, поворачиваясь к собеседнику. Виктор обратил на него внимание в полицейской академии, парень с плохой успеваемостью, слабой мотивацией, но с твердым характером заинтересовал Виктора. У Марка была сложная судьба – беспризорник, без близких и родных, он провел детские годы на улице, попав в полицейскую академию по программе. Виктор протянул ему руку, и Марк так сильно в нее вцепился, что по сей день не отпускает. Марк состоял в обществе «Люди против искусственного интеллекта», такие объединения были очень популярны, в них состоял каждый третий молодой человек. Члены таких объединений рьяно верили, что Судный день неизбежен. Главный лозунг подобных обществ звучал так: «Машины восстанут против людей». И многие из защитников мира (так они себя называли) улучшали себя, свое тело, увеличивая способности. У Марка были бионические руки – на вид они не отличались от обычных, но имели исключительную силу. Для Марка не было авторитетов, кроме Виктора, и он, зайдя в комнату, не обратил внимания на остальных, он обратился именно к капитану:

– В комнате мы нашли мужской пиджак и записку, предназначенная Джону Ироду.

Всеобщее внимание переключилось на Марка. Кайл узнал свой пиджак, который он отдал вчера Еве. Ирод медленно прошелся возле Кайла.

– Это ваш пиджак, Кайл?

– Да, Джон, мой, – Кайл почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, ведь вчера он сказал Джону, что не помнит, где оставил пиджак.

Судья пристально посмотрел на него, помолчал некоторое время, потом, протянув руку в сторону Марка и взяв письмо, прошел дальше. Марк передал ему запечатанный конверт. Судья направился к своему креслу, уселся поудобнее, из письменного стола достал нож и стал медленно вскрывать письмо. Надо отдать ему должное – он не подавал вида взволнованности. Вскрыв письмо и пробежавшись по нему взглядом, Джон на мгновение замер, затем откинулся в кресло и подозвал к себе Виктора.

– Можете взглянуть, капитан, – сказал судья, протягивая лист Виктору.

Последний подошел, взял письмо и прочитал вслух: «Всему приходит конец». Виктор посмотрел на судью, не понимая, что Ева имела в виду – ее смерть или что-то другое? Но капитан не осмелился спросить у Джона, что это могло бы значить. Он медленно повернулся к Кайлу и сказал:

– Завтра в обед жду тебя в участке, а теперь можешь идти домой.

Кайл молча развернулся, сделал пару шагов к выходу, как его окликнул судья:

– Молодой человек, вы ничего не забыли?

Кайл в ступоре остановился, поворачиваясь к Джону.

– Пиджак… На улице прохладно. Ну, конечно, если капитан позволит его забрать.

Виктор, в свою очередь, обратился к Марку:

– Ты проверил его?

Марк уверенно ответил, что ничего не обнаружил в пиджаке, и протянул его Кайлу. Кайл тихо попрощался, развернулся и вышел из кабинета. Он прошел через черный вход, миновав назойливых журналистов и толпу ставших ему ненавистными прохожих. Шел слабый дождь, мелкие холодные капли свисали с его лица, он мог накинуть на себя пиджак, но у него к этой вещи появилось особое отношение, ведь этот пиджак ассоциировался у него с Евой. Странное создание человек – не умеет ценить то, что имеет, отдавая всего себя в самый нужный момент сегодня и сейчас безвозвратно, он начинает ценить то, что уже потеряно безвозвратно, совершая уже ничего не значащие поступки, не имеющие никакого смысла, кроме одного – успокоить эгоистическую натуру человека.

Кайл не замечал ничего, он думал только об одном – почему она это сделала, что могло подтолкнуть ее на столь решительный шаг, что заставило ее оборвать свою едва начавшуюся жизнь? Так он и добрался до дома. Кайл не заметил, как за ним уже два квартала идет слежка. Он поднялся на свой этаж, подошел к квартире, хотел открыть дверь и по привычке, ища ключи, похлопал по пиджаку – в левом кармане он услышал тихий хруст. Войдя и закрыв за собой дверь квартиры, он обыскал пиджак более внимательно и с левого кармана достал такой же конверт, какой он видел в кабинете у Ирода. Его сердце начало биться быстрее, он понял, что это письмо от Евы, и про себя подумал: «Хорошо, что Марк не нашел его сегодня». Главный недостаток дешевых бионических частей человеческого тела – это низкая чувствительность. У Марка были именно такие руки с низкой чувствительностью, и он не смог нащупать конверт. Кайл положил конверт на стол, подошел к графину с водой, налил себе воды и выпил подряд два стакана. Потом развернулся к столу, не решаясь подойти к нему. У Кайла были сомнения, он думал, может, сообщить о письме Виктору. Он был удивлен и не мог даже представить, что Ева напишет ему. Все же Кайл решился. Он сел за стол, открыл конверт и, выдохнув, начал читать письмо.

«Привет, Кайл. Всему приходит конец, и жизнь не исключение. Правда, мы можем выбрать, каким будет именно наш конец, но не всегда мы в силах повлиять на то, как наша жизнь будет протекать. Мне было двенадцать лет, когда мой отчим первый раз изнасиловал меня… Двенадцать лет, когда он остался со мной один дома… Двенадцать лет, когда он схватил меня, затащил в свою комнату, швырнул на пол, залез на меня и надругался надо мной… Я не могу забыть тот день, он постоянно предстает передо мной в мыслях. В тот день он пригрозил, что убьет мою мать, если я кому-нибудь расскажу, а потом убьет и меня. Я любила свою мать больше всего на свете, она была для меня всем, я очень сильно испугалась за маму и никому не сказала. Как жизнь бывает несправедлива… Моя любовь к маме убивала меня саму, убивала во мне день за днем частицу моей души. Вскоре мама умерла от рака, и я осталась одна, тогда он почувствовал надо мной всю свою власть. Каждый раз, когда он залезал на меня, каждый раз, когда пыхтел на мне, каждый раз, когда прикасался ко мне, я хотела просто сдохнуть. Я перестала понимать, что можно, а что нет. Я потеряла всякий ориентир, он уничтожил меня. Вскоре он потерял ко мне интерес и находил для себя новых жертв. Я много раз пыталась покончить с собой, мне стало все омерзительно, я больше не хочу жить. И если ты читаешь это письмо, значит, у меня получилось. Кайл, я выкрала память личного Джеппа Ирода, там вся информация про Джона, вся правда о его делах, о верхушке города. Остерегайся всех, не доверяй никому. Надеюсь, у тебя все получится и я в тебе не ошиблась, я никогда не ошибаюсь в людях. Всему приходит конец… И мучительной жизни тоже».