«Преступление и наказание» писалось в 1865-1866 годах. «Война и мир» начат был раньше, опубликован позже, и даже после «Карениной» Толстой пытался дописать, реализуя «первоначальный» замысел - о декабристах. Только вот «Преступление и наказание» так повлияло на Толстого - чего он сам признавать не хотел - что декабристы отошли на второй план. «Война и мир» стала ответом на главный вопрос «Преступления и наказания»: «Настоящий властелин, кому всё разрешается, громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе и отделывается каламбуром в Вильне; и ему же, по смерти, ставят кумиры, — а стало быть, и всё разрешается».
«Преступление и наказание» - о Наполеоне и Раскольникове, «Война и мир» - о Наполеоне и Безухове. Достоевский исходит из аксиомы величия Наполеона, Толстой давит Наполеона как клопа. Раскольников пытается уничтожить Наполеона, став Наполеоном - Безухов пытается уничтожить Наполеона, застрелив Наполеона, и обнаруживает, что уничтожать-то нечего, пустое поле ваш Наполеон. Раскольников убивает - Безухов не убивает никого. Толстой возражает Достоевскому: вовсе не обязательно путь к счастью даётся»переступлением через кровь» и последующим раскаянием. Оба романа заканчиваются идиллией семейной жизни, просветлением главного героя, но если у Достоевского просветление через преступление, то у Толстого просветление через отказ от преступления.
Так началась дуэль. Достоевский ответил, обозвав идиотом Льва Николаевича Мышкина, разрывающегося между Аглаей и Анастасией, Толстой вернул удар романом о Лёвине, разрывающемся между Кити и Анной. Достоевский, собравшись с силами, ударил романом об ограблении и убийстве купца Карамазова - Толстой завершил диалог уже с умершим соперником романом об ограблении и убийстве купца Смелькова. Общее в романах не только и не столько сюжет, сколько лобовое столкновение с религией (для религии одинаково неблагоприятное) и сфинксова драма неузнавания. Кто такой садовник в саду? Кто такой Смердяков? Кто эта проститутка? Не те, кем они сперва кажутся.