Разгром в Сент-Луисе

Глава 14

Чарли Алимонте пребывал в скверном расположении духа.

Он в течение нескольких часов рыскал по городу, отыскивая, кого бы замочить, но не пролил ни одной капли крови.

А до этого он серьезно сцепился с Джерри Чилья. Чилья и раньше слыл мужиком нетерпеливым, а тут у него и вовсе крыша поехала. И он уже не способен был отличить бред сивой кобылы от реальных фактов.

— Говорю тебе, — уверял Алимонте своего босса, — вся банда зарылась так глубоко, что мы хрен кого отыщем. Не заставляй меня заниматься бессмысленной работой, Джерри. Ты даешь Делу единственный верняк, какой у нас только есть, а меня посылаешь разыскивать крысиные норы. Но, черт возьми, их тут нет, этих нор. И получается, что Дел — герой, а я — придурок.

— Вчера все они были у нас в кулаке! — завизжал на это Чилья, выходя из себя, — все!

— Ну, вчера было вчера, а сейчас у нас сегодня. Вчера еще в городе не было Мака Болана. Он объявился сегодня. И, говорю тебе, возвращаясь к крысиным норам, ни фига мы не отыщем.

И тогда этот засранец Чилья позвонил в Нью-Йорк и в присутствии Чарли настучал старперам из «Коммиссионе», что Чарли, его правая рука по мокрым делам, старший киллер, на самом деле просто куча дерьма. Да, так он и сказал! И Чарли должен был это слушать, и, что хуже всего, это слушали еще несколько парней из команды Чарли.

Нет, в приличной фирме так дела не делаются!

И вот теперь к ним со всех сторон спешит подкрепление. Из Чикаго. Из Далласа. Из Феникса. Из Денвера, черт побери, — какое унижение! — из Денвера! Из Кливленда и Синси. Из...

Алимонте заскрипел зубами и, едва сдерживая душившую его ярость, застонал. Его водитель, Спенсер Парелли по кличке Инди, бросил на него озабоченный взгляд.

— У вас все в порядке, босс?

— Нет, у меня не все в порядке, — проскрипел Алимонте.

— Все думаете о... э-э...

— А о ком же еще? С каким удовольствием я зажму этому ублюдку яйца в тиски и медленно так, не спеша, стану завинчивать их. Часа на два растяну кайф!

— Точно, — ответил водитель, сочувствующий боссу в его унижении.

Они мчались по дороге в стандартном строю для четырех машин: две тачки спереди, командирская за ними, одна сзади. Головной автомобиль подъехал к воротам и дал сигнал поворота. Остальные машины слегка притормозили, увеличив интервал. Заезжать на территорию следовало быстро: место у ворот — самое удобное для нападения, особенно, если учесть, что силы были распылены и на базе практически никого не было.

Но передняя машина остановилась, парни повыскакивали наружу и один из них с поднятой рукой бежал навстречу другим машинам, а остальные бестолково суетились у ворот.

— В чем дело? — прорычал Алимонте.

Парелли резко притормозил и, придерживая сцепление, тут же врубил заднюю передачу — чисто машинальная реакция профессионала.

— Что-то не так, — безо всякой нужды прокомментировал он.

— Джим! Тинкер! Выясните, что там!

Задние дверцы машины распахнулись и два «солдата», занимавшие заднее сиденье, выскочили наружу. Но тут к машине уже подбежал парень из головного автомобиля.

— Ворота распахнуты настежь, — доложил он задыхаясь, — а рядом никого, босс. Уигги решил...

— Уигги правильно решил, — подбодрил Алимонте. — Хорошенько все проверьте.

— Мы как раз этим сейчас заняты.

Из ворот выбежал еще один человек и что-то закричал.

— Что там? — спросил Алимонте, нахмурившись.

— Они обнаружили Ринго. С перерезанной глоткой.

— Внутрь! — немедленно принял решение Алимонте. — Все внутрь!

Парень из головной машины коротко кивнул и помчался вдоль дороги, громогласно провозглашая приказ босса.

Спустя несколько секунд завелись моторы, процессия двинулась с места, и машины, одна за другой, проехали ворота и вырулили на длинную подъездную дорогу, ведущую к главному зданию. Лицо Алимонте было бледным от возбуждения.

— Болан, — пробормотал он. — Это Болан — кто же еще? Но как он обнаружил базу?

— Думаете, он все еще здесь? — с восторженным ужасом спросил Парелли.

День, в конце концов, был страшно неудачным — не день, а одно сплошное разочарование в жизни, и вот теперь ребятам светила возможность малость поразвлечься и компенсировать все неприятности.

— Надеюсь, что да, — постукивая зубами от возбуждения, заявил Алимонте. — Боже, сделай так, чтобы он все еще был здесь!

Он действительно этого хотел.

— Поиск займет некоторое время, лейтенант, — доложил Уиллис. — Есть несколько банков данных, в которые можно заглянуть, но никто точно не знает, как их найти. Один парень из университета послал запрос в национальный информационный центр в Вашингтоне и надеется получить код доступа в течение часа. А тем временем мы прощупали еще один вариант — местное историческое общество. Так вот, эти ребята наткнулись на описание старой фермы Макнамары рядом с Уэбстер Гроувс. Первоначальный земельный надел был поделен на участки под застройку около десяти лет назад, но само здание фермы сохранилось и хозяйственные постройки тоже — все это расположено на площади в десяток акров. Несколько лет назад историческое общество пыталось выкупить эту землю, но что-то у них не заладилось. Хотя они не оставляют надежды выкупить ее в будущем и превратить в музей. Уж и не знаю, какая тут связь, но компьютер указал на ферму, как на возможную кандидатку для кодового названия «Стоунхендж». Лейтенант, вы слушаете?

— Да, Уиллис. А кто владеет поместьем сейчас?

— Мы это сейчас выясняем. Извините, но у меня пока что все.

— Я около Скалистого Холма, на местном шоссе номер 100, — сказал, вздохнув, Постум. — Подскажи мне самый короткий маршрут на эту ферму.

— Ну... вы близко к ней. Хозяйство Макнамары находится к северу от Гроув Кантри Истейтс, это должно быть помечено у вас на карте.

— Да, вижу. Спасибо, Уиллис. Я еду на юг. Если будет что-нибудь интересное для меня, сообщите.

— Обязательно.

Детектив начинал чувствовать себя последним идиотом. Как еще назвать человека, цепляющегося за призрачные соображения и пытающегося отыскать иголку в стоге сена?

Скалистый Холм, черти бы его взяли.

«Ну, и где же знаменитый нюх и дрожь предчувствия? Ну, и что толку в компьютерах? Железные мозги вовсе не панацея от всех бед, как то считает большинство людей. И в данном деле они тоже не шибко помогают», — подумал уныло Постум. Компьютер ничуть не умнее оператора или программиста, и не более всеведущ, чем, скажем, библиотека Конгресса, он может лишь обеспечить более быстрый доступ к информации.

Однако, по крайней мере одну старую ферму компьютер ему предложил. Почему? Интересно, можно ли спросить вычислительную машину, как она пришла к тому или иному решению? Да нет — просто все зависит от заложенных в программу критериев отбора. Можно распечатать программу и прочитать критерии, а потом начать ломать голову: по каким критериям были отобраны именно эти критерии... и так до бесконечности.

Но все же, почему ферма Макнамары? Что общего у древних британских руин с... с чем?

Ах ты черт!

Ведь если фермой заинтересовалось историческое общество, значит она представляет собой древние руины! Так? Ну, не вполне древние — не старше самой страны, и не вполне руины — историческое общество не занимается охраной руин.

А чем является Стоунхендж? Что он значит для современности?

Вот бы такой вопросик загнать в машину: "Сэр Компьютер, что такое Стоунхендж?"

И из личного персонального компьютера лейтенанта, расположенного как раз между ушами и под форменной фуражкой, выскочил ответ-намек:

— Анахронизм?

Нечто выпадающее из своего окружения, не стыкующееся с новыми временами.

Возможно старая ферма, уцелевшая среди новых построек, воздвигнутых, когда горожане хлынули за город, чтобы строить там виллы.

Постум снова ощутил, как его охватила дрожь предчувствия.

И его предчувствие на десять секунд опередило аппаратуру. Он как раз свернул с дороги и въехал на невысокий — метров тридцать — холм, с которого в юго-восточном направлении открывался хороший вид на равнину, когда его сканер, настроенный на диапазон УКВ, ожил и из динамика послышалось начало короткого, но уж очень знакомого диалога.

Чуть слышно из динамика донеслось:

— Ну?

Ответ прозвучал гораздо громче:

— С востока подъезжает караван. Четыре бандита. Одна минута.

— Жди.

Голос был не тот, но слова несомненно те!

Постум быстро сверился с картой, которую держал трясущимися от волнения руками, чтобы установить свою позицию относительно Гроув Кантри Истейтс.

Черт! Да отсюда его можно увидеть!

Он схватил бинокль и сразу же увидел нечто такое, что заставило его замереть и подкрутить колесико наводки на резкость. Анахронизм, это точно!

Среди тучных зеленых нив, за рядами старых деревьев высилось нечто явно выпадающее из современного окружения — очень старомодная крыша с куполом и прогулочной галерейкой вокруг него, так называемой «вдовьей дорожкой». Должно быть, в старые времена соскучившаяся по мужу хозяйка забиралась сюда, дабы окинуть взором колосящиеся поля и отыскать на них свою дражайшую половину. А стены? Из каменных глыб и цельных бревен... Весьма, весьма старомодно.

Лейтенант выжал газ и проехал несколько десятков метров, чтобы найти лучшее место для наблюдения. И он его нашел. Отсюда прекрасно был виден фасад здания и ведущая к нему подъездная дорога и... и четыре распроклятых черных лимузина, катящих по этой дороге.

Тайна Стоунхенджа открыта! Разгадана, расшифрована...

Постум схватил микрофон и собрался уже доложить о своем открытии, как снова ожил динамик аппаратуры радиоперехвата и возобновился загадочный диалог:

— Мы тут цементируем подвал. Используй свою голову, но только не по центру. Держи их на расстоянии.

— О'кей. У меня приобретение. Должен идти. Не приближайтесь к нижним решеткам.

Приобретение чего? Не приближаться к?.. Повинуясь некому, так им до конца и не осознанному импульсу, Том Постум отложил микрофон и вышел из кабины с биноклем в руках, хотя отходить далеко от открытой дверцы не решился — а вдруг диалог возобновится? Он твердо решил досмотреть до конца все, что будет происходить в «Стоунхендже».

Четыре лимузина подкатили к воротам в поместье и остановились. В окулярах бинокля видно было, как далеко внизу мечутся крохотные фигурки. Постуму передалось их возбуждение.

А в кабине фургона снова заговорил динамик:

— Они осматриваются.

— Нашли твой подарочек у ворот.

— Снова поехали. Первый прошел ворота... второй... третий... все пташки снова в родном гнезде. Ждите. Ждите. Отключаюсь.

А после этих слов произошло нечто такое, что буквально ошеломило полицейского лейтенанта.

Поле зрения бинокля перечеркнула огненная стрела, исчезла из вида, скрытая окружающими «Стоунхендж» деревьями, и... и огромный огненный шар вспух перед старым зданием.

Это уже не было анахронизмом, но... — ракеты над полями Миссури?

Только через несколько секунд звук достиг его ушей, и громыхнувший раскат подтвердил то, что он увидел собственными глазами... Потом сверкнула еще одна стрела и еще один огненно-дымный гриб вырос на газоне за деревьями...

Да, армейское подразделение вело в Миссури необъявленную войну!

Вскоре наступила кульминация сражения.

Густое облако поднялось из-за деревьев, частично закрыло древнюю крышу, а потом и крыша, и купол, и любимая галерейка миссис Макнамары — все рухнуло, провалилось, осело в это самое непронизаемое облако.

Ошеломленный Постум опустил бинокль и забрался в кабину фургона.

Тайна Стоунхенджа, конечно, была раскрыта. Но проблема Стоунхенджа оказалась навеки похороненной под его руинами.