Разлучница

ГЛАВА 9

Фальку никогда не было так страшно, хотя он немало испытал в своей жизни. Были даже моменты, когда ему самому хотелось умереть. Он сидел в кают-компании один, рядом был попугай, на столе лежал дневник.

Уже стемнело. Роню отправили в гостиницу к ее матери. Северин, Николь и Жасмин тоже покинули яхту. Oни долго не могли найти сумочку Жасмин, которая где-то затерялась во время суматохи. Кико щелкал семечки и плевался шелухой. Время от времени он охотно выкрикивал какие-то слова Фальк вздохнул: слава Богу, что хоть птице хорошо.

Он раскрыл дневник, чтобы сделать запись об одном из самых страшных происшествий, которое только может случиться с капитаном: человек упал за борт, а капитана за штурвалом не оказалось. Рука Фалька снова задрожала. Он даже не мог себе представить, что было бы, если бы ему пришлось написать в дневнике: «Тела не найдены».

Он все сегодня делал неправильно, начиная с того, что не потрудился составить маршрут прогулки. И потом эта возня с Роней. Если бы он сразу пустил дочь к штурвалу, то не услышал бы упреков со стороны Жасмин. И этот спор по поводу спасательного жилета: зачем он кричал на Роню, если даже и был прав? Ну почему он обращается с дочерью как с взрослой? Жасмин права, утверждая, что он плохой отец. Он ничего не сделал, чтобы успокоить девочку, похвалить ее за мужество и помощь. Если учесть, что ей всего одиннадцать лет, то она очень много сделала. В отличие от Николь она не запаниковала и вела себя очень осмотрительно. Если бы не Роня, им бы не удалось так быстро вытащить Северина и Жасмин из воды и они бы наверняка упустили единственный шанс спасти их. Первый раз в жизни Фальк гордился Роней, но почему-то не сказал ей об этом, и Жасмин в очередной раз осудила его.

Первым, кого увидел Северин, когда открыл глаза, была Жасмин.

— Ты спасла мне жизнь, — прошептал он, когда осознал, что произошло. После этого он вообще не хотел отпускать ее руку. Николь помогла ему встать и повела в каюту. Для человека, едва не распрощавшегося с жизнью, Северин был слишком бодр и весел. Он наотрез отказался от предложения Фалька вызвать спасательную береговую службу и не захотел ехать в больницу.

Душевные силы Фалька были на исходе, и он не стал настаивать. Ему казалось, что внутри у него одна пустота. Жасмин позаботилась о Роне, которая после всего случившегося не переставала плакать.

— Я подумала, — всхлипывала девочка, — что Северин умер. А тут еще папа стал его бить.

— Он и был мертв, Роня, — объяснила ей Жасмин. — Когда сердце перестает биться, то человек умирает. Своими ударами твой папа заставил сердце Северина биться. Иногда это получается. Тогда сердце от шока снова начинает стучать. Твой отец спас Северину жизнь.

«Нет, — подумал Фальк, невольно прислушиваясь к их разговору, — это ты, Жасмин, спасла жизнь моему брату». Если бы она сразу не прыгнула за ним, то они уже никогда не увидели бы Северина. А Роня помогла Фальку обнаружить их.

Но почему он не сказал дочери об этом? Почему не похвалил свою дочь?

— Нельзя прыгать в холодную воду, — повторяла Роня, что так часто слышала раньше. — А то можно умереть. Жасмин, а почему же ты не умерла?

— Потому, что я не прыгала в воду вниз головой. У Северина был шок. В горле есть нерв, который ведет к сердцу, — его называют блуждающим нервом. Если вдруг он неожиданно замерзнет, то так пугается, что сердце останавливается.

— Но почему…

— Все, хватит, — вмешался Фальк. — Если Жасмин сейчас же не снимет с себя мокрую одежду, то завтра умрет.

Роня посмотрела на него испуганными глазами.

— Он имеет в виду, что я могу получить воспаление легких, — объяснила Жасмин и взяла Роню за руку. — Покажешь мне, где тут можно найти какую-нибудь одежду?

Фальк вспомнил о том, что пришло время снова завести «Santa Lucia». Он мог управлять парусами, стоя за штурвалом. Чтобы запустить автопилот, ему нужно было включить в рубке компьютер.

Автоматическое управление, осуществляемое через спутник, было также снабжено системой, которая оповещала об авариях. Но в это воскресенье, когда опасность была велика, от нее как назло не было никакой пользы. Фальк надеялся, что на сегодня какие-то сюрпризы судьбы и вынужденные маневры исключены. Он сам стал за штурвал. Ощутив под руками гладкое дерево штурвала, он немного пришел в себя. Море до сих пор так и не успокоилось. Из-за сильного ветра они могли добраться до Кюлюнгсборна не меньше чем за два часа.

Вскоре Николь поднялась на палубу и попросила его ничего не рассказывать родителям об этом несчастном случае.

— Северин нормально себя чувствует, — говорила она. — А тебе, Фальк, тоже не помешает переодеться во что-то сухое. Я пока постою у штурвала. Кажется, на палубе нет никого, кто мог бы упасть за борт.

Только сейчас Фальк почувствовал, что весь дрожит. При каждом порыве ветра его кожа покрывалась пупырышками.

На пронизывающем ветру, в мокрой одежде, босой, он промерз до костей.

Спустившись в свою каюту, он наткнулся там на Жасмин и Роню. Некоторые из его вещей, лежавших в шкафу, валялись на полу. Роня хихикала, наблюдая, как Жасмин не может справиться с длинными рукавами и штанинами зеленого спортивного костюма, который она нашла в одном из дальних ящиков. С безразличным видом уставившись на творившийся в каюте беспорядок, Фальк наморщил лоб и пробормотал: «Кто же это все будет убирать?» Роня обиделась, на ее лице появилась недовольная гримаса, и она выскочила из каюты.

— Дурак! — жестко сказала Жасмин и осуждающе посмотрела на него. — Вообще-то, Роня хотела извиниться перед тобой.

— С чего бы это?

— Потому что в какой-то миг она поверила, что ты хочешь убить Северина. Теперь она сожалеет по этому поводу.

Фальк напрягся, вспоминая, как вела себя Роня, когда он ударами в грудь пытался привести Северина в сознание.

— Да она просто испугалась, — сказал он. — И я могу это понять, потому что Роня всего лишь ребенок.

— Да, — довольно раздраженно произнесла Жасмин, — она всего лишь ребенок. И слава Богу, что ты наконец-то заметил это. Именно поэтому ты должен был отнестись к ней с уважением, дать девочке возможность извиниться перед тобой и успокоить ее.

Вместо того чтобы взвесить слова Жасмин и постараться быть объективным, он с вызовом ответил:

— Неужели, Жасмин, ты и действительно думаешь, что за три дня сможешь повлиять на мое отношение к Роне?

— На твое плохое отношение к ней, — уточнила Жасмин. — Во всяком случае, ты мог бы сейчас признаться своей дочери, что был несправедлив к ней. Неужели так трудно произнести простые слова: «Спасибо, Роня»? И еще: если бы ты не был так сильно увлечен своей яхтой, то давно бы уже заметил, что Роня боится твоего попугая.

— Спасибо, Жасмин, за хорошие советы, — с подчеркнутой сдержанностью ответил Фальк — Спасибо тебе от чистого сердца.

Жасмин торопливыми движениями поправила на себе спортивный костюм и бросилась к выходу, так что он едва успел прижаться к стене, чтобы пропустить ее. Влажные волосы женщины едва не коснулись его лица, и он почувствовал невероятную энергию, исходящую от Жасмин.

Несколько минут спустя он застал ее и Северина в кают-компании. Они сидели, держась за руки. Увидев Фалька,

Жасмин попыталась освободить свои руки из рук Северина — они заметно дрожали, — но Северин не отпускал их и, посмотрев на младшего брата, улыбнулся.

— Я очень благодарен Жасмин за то, что она спасла мне жизнь, даже если в силу своей скромности отрицает это.

Я знаю, что именно ты, Фальк, привел меня в чувство, но это ведь твоя обязанность как дипломированного спасателя, разве не так?

Вдруг Фалька осенило, и все сразу стало на свои места. Он снова вспомнил обрывки беседы Николь и Жасмин в самый первый вечер на террасе, невольным свидетелем которой он стал. Он прокручивал услышанное тогда снова и снова. Просьба Николь быть ее подругой, их болтовня о том, что они выйдут замуж только за миллионеров, презрительное высказывание Жасмин о нем, что он «невоспитанный маменькин сынок», — все это вдруг приобрело определенный смысл.

Могла быть только одна причина, почему Жасмин до сих пор сердилась на Николь.

Когда они снова были в порту Кюлюнгсборна и искали сумочку Жасмин, Фальк решил действовать в открытую.

— У тебя когда-то что-то было с Северином, не так ли? — спросил он, когда они на несколько минут остались одни. — А Николь увела его у тебя.

Жасмин вызывающе подняла подбородок.

— А если даже и так?

— То мне только остается спросить об этом Северина. Ты здесь, чтобы забрать его себе назад, да?

— А тебе кажется, что это невозможно? — почти насмехаясь, спросила она. — Ты думаешь, что Северин не даст себя соблазнить? Боюсь, мне придется тебя разочаровать. Мужчину всегда можно соблазнить. Пять лет назад это получилось у Николь.

— Но они женятся через пять дней!

— Я в это не верю. К тому же мне показалось, что кому-то в твоей семье эта свадьба тоже поперек горла.

— Николь нравится моему отцу, и он рад этой свадьбе.

— Но твоя мать не рада.

— Или я.

Жасмин удивленно подняла свои прекрасные светло-золотые брови.

— А что ты имеешь против Николь?

— Ничего. — Фальк даже удивился, что так легко отважился на ответ. — Совсем наоборот. Николь красива, умна, темпераментна, у нее хорошие манеры. К тому же она еще и богата! Чего не могу сказать о себе.

Фальк не на шутку озадачил Жасмин.

Может, в этом огромном спортивном костюме со склеившимися от соленой воды волосами, осунувшимся бледным лицом без косметики она казалась ему такой уязвимой? Да, она не стремилась казаться привлекательной и выглядела предельно естественно. Возможно, в своих женственных нарядах Жасмин была похожа на переводчицу, которая усердно пересчитывает бриллианты его матери, кубинские сигары его отца и считает «Порше» Николь чем-то заурядным. Но сейчас она скорее напоминала девушку, которая только что проснулась в воскресное утро и, еще не отойдя полностью от сна, собирается сделать первый глоток кофе. Пройдет еще много времени, прежде чем она накрасится, нарядится и наденет на себя лицемерную маску.

— Тогда тебе будет на руку, если Николь станет свободной, — холодно ответила Жасмин. Ее лицо казалось непроницаемым.

— А если я все расскажу Николь, что ты будешь делать?

Жасмин засмеялась.

— Фальк, можешь не утруждать себя, она и так все знает. Мы с ней закадычные подруги, можно сказать конкурентки.

Но даже если не брать все это во внимание, какое тебе до этого дело? Что выиграешь ты?

— А что, обязательно что-то выигрывать?

— Говорят, что ты игрок.

Воспоминания подобного рода до сих пор причиняли ему боль. Кто же рассказал Жасмин о старой семейной истории — Северин или Николь? Николь, по крайней мере, всегда удивлялась его героическим неудачам, одно время он даже нравился ей. Судя по тому, как Жасмин сегодня избегала его — она сторонилась Фалька во всем, не только взглядом, — значит, история, которую ей рассказали, наверняка была лишена героизма и увлекательности.

Он не знал, что ей ответить. Ему нужно было время, чтобы придумать какое-то объяснение, но тут в каюту ворвалась Николь. Вскоре они вместе с Роней покинули яхту, так и не отыскав сумочку Жасмин. Фальк пообещал, что, как только найдет ее, сразу же привезет в Пеерхаген. Не прошло и десяти минут, какой, складывая разбросанные вещи, обнаружил ее в шкафу среди прочего белья. Скорее всего, Роня запихнула ее в ящик вместе с одеждой. Фальк отодвинул свой дневник в сторону и взял маленькую сумочку с четким тиснением Caballo.

Фальк совершенно не разбирался в сумочках, поэтому не мог сказать, была ли эта миниатюрная вещь дорогой и модной. Ему никогда прежде не доводилось держать в руках подобный предмет жизненной необходимости с всякими женскими штучками на все случаи жизни. Чувствуя себя изгоем в обществе, где ложь и предрассудки хорошо уживались вместе, Фальк неожиданно для себя забыл все правила приличия и, недолго думая, расстегнул молнию. Не торопясь, он доставал содержимое сумочки Жасмин и выкладывал его на стол: кошелек с паспортом, кредитную карточку и ЕС-карточку, помаду, пудреницу с зеркалом, мобильный, пакетик жевательной резинки, маленькую пачку с тампонами, записную книжку, огрызок простого карандаша и помятый чек из супермаркета.

Записи в книжке состояли преимущественно из цифр, указывающих время и дату; каких-либо имен и фамилий не было.

Паспортные данные подтверждали, что она действительно была Жасмин Кандель. Кредитка класса Gold свидетельствовала о том, что владелец либо страдал тщеславием, либо был просто сумасшедшим, либо много путешествовал и часто брал машину напрокат.

Мобильный был включен. Когда Фальк зашел в меню для просмотра контактов, он удивился. Странно, но там, где обычно записывают имена или прозвища людей, высветились названия различных животных: осел, собака, лошадь, какаду, зебра. На лице Фалька появилась ухмылка. Не очень-то изощренный, но вполне надежный способ сохранения анонимности записей в мобильнике. Конечно, можно было установить личность всех этих людей, позвонив им. Но зачем?

Он продолжал нажимать на кнопку, пока не дошел до номеров, которые Жасмин недавно набирала. Их было слишком много. Он пристально смотрел на дисплей, пролистывая список этих номеров и не понимая, что именно он там ищет. Но ему повезло: он нашел.

В самом низу дисплея высветился номер, который он где-то уже видел. Это был номер мобильного, который дала ему обманутая Ксандра. Он принадлежал сбежавшему от нее любовнику. Фальк поднялся со стула, принес из своей каюты бумажник и сверил записанный номер с только что высветившимся. Да, это был тот же самый номер. Некоторое время он просто сидел, не понимая, в чем дело.

Что это могло значить?

Хотя Жасмин и не подтвердила, что он мог видеть ее в ту пятницу около Красной ратуши, но Фальк не сомневался ни капли, что это была она. И по всей видимости, Жасмин знакома с этим Георгом, который в последний момент увел Ксандру у Ахима, а потом бесследно исчез.

Значит, она могла бы помочь ему найти обманщика. Нет, стоп! Фальк задумался и решил посмотреть на ситуацию с другой стороны.