Размышления о религии - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Марк Твен (Глава третья. Пятница, 22 июня 1906 года.) #3

Глава третья. Пятница, 22 июня 1906 года.

Вот уже два года, как христианство усердно практикует в царской России убийства и резню, с помощью которых оно в каждом столетии на протяжении девятнадцати веков вновь и вновь успешно убеждало христианский мир в том, что оно является единственной истинной религией — единственно подлинной религией мира и любви. Вот уже два года, как ультрахристианское царское правительство России официально устраивает и организует резню и избиение своих еврейских подданных. Эти избиения происходят так часто, что мы стали к ним почти равнодушны. Рассказы о них волнуют нас не больше, чем сообщение о падении железнодорожных акций, в которые мы не вкладывали денег. Мы так привыкли к описаниям этих ужасов, что теперь, читая о них, даже не содрогаемся.

Вот подробности одной из последних попыток этих смиренных апостолов XX века убедить инаковерующих присоединиться к пастве кроткого и милосердного спасителя.

«Ужасные подробности были сообщены корреспондентом „Биржевой газеты“, который приехал в Белосток вместе с депутатом Думы Щепкиным в субботу и успел отослать свое сообщение с нарочным в воскресенье вечером. По словам корреспондента, который вместе со Щепкиным отправился под охраной унтер-офицерского конвоя прямо в больницу, он был потрясен тем, что ему довелось там увидеть.

„Просто сказать, что трупы были изуродованы, — пишет корреспондент, — значит не дать ни малейшего представления об ужасной действительности. Лица убитых были изуродованы до такой степени, что в них не осталось ничего человеческого. Тело учителя Апштейна лежало на траве со связанными руками. В лицо и глаза его были вбиты трехдюймовые гвозди. Умертвив его таким способом, погромщики ворвались в его дом и перебили всю его семью — семь человек. Когда его труп был доставлен в больницу, на нем были также обнаружены следы штыковых ударов.

Рядом с Апштейном лежал труп десятилетнего ребенка, которому топором отрубили ногу. Тут же лежали жертвы из дома Шляхтера, куда, согласно показаниям свидетелей, вломились солдаты, которые, ограбив дом, убили жену Шляхтера, его сына и дочь соседей, а ему самому и его двум дочерям нанесли тяжелые ранения.

Мне сообщили, что солдаты ворвались в набитую людьми квартиру братьев Лапидус и приказали христианам отойти от евреев. Студент-христианин по фамилии Дикарь попробовал протестовать и был тут же убит. Затем всех евреев перестреляли“».

От раненых в больнице корреспондент услышал много трагических рассказов — все примерно одинакового содержания. Вот рассказ тяжело раненного торговца Невьяжского:

«Я живу на окраине. Узнав про погром, я хотел пробраться в город через поля, но погромщики меня заметили. Моего брата убили, мне сломали руку и ногу, проломили голову и ударили ножом в бок. Я потерял сознание, а когда пришел в себя, то увидел, что надо мной стоит солдат, который сказал: „Да ты, никак, живой! Штыком тебя, что ли, приколоть?“ Я умолял пощадить меня. Вернулись погромщики, но не тронули меня, говоря: „Все равно помрет, пусть подольше помучается“.

Корреспондент, который высказывается о правительстве крайне резко, утверждает, что погром был спровоцирован, и обвиняет в этом полицмейстера Шереметьева. Он заявляет, что в погроме принимали участие не только царские солдаты, но и офицеры и что он сам уже в субботу был свидетелем того, как поручик Владимирского полка Миллер застрелил из окна гостиницы еврейскую девушку. Проезжавший в это время мимо губернатор Гродненской губернии приказал начать следствие».[1]

Священники и оптимисты любят проповедовать, что человечество непрерывно движется вперед к совершенству. Как обычно, они не подкрепляют свое мнение статистикой. Так уж заведено у священников — и у оптимистов тоже.

Намного ли продвинулось к терпимости человечество за время, прошедшее между резней альбигойцев и этими еврейскими погромами в царской России? Во всяком случае, между ними, несомненно, есть одно различие. Царская бойня далеко превзошла древнюю и зверствами, и утонченной жестокостью. Можно ли заметить какое-либо продвижение вперед между Варфоломеевской ночью и этими погромами? Да, разница та же самая: русские черносотенцы-христиане в 1906 г. и их царь дошли до такой кровожадной и животной жестокости, какая и не снилась их неотесанным собратьям, жившим 335 лет тому назад.

Евангелие мира постоянно шумит о своих успехах, постоянно радуется прогрессу, который оно сделало на пути к конечному совершенству, и постоянно весьма трудолюбиво избегает приводить статистические данные. Георг III царствовал шестьдесят лет — это по тем временам было самое долгое царствование в английской истории. Когда его блаженной памяти преемница Виктория миновала столб шестидесятилетия, поставив таким образом новый рекорд долголетнего царствования, Англия и ее колонии отпраздновали это событие с великой помпой и пышностью. Среди статистических данных, опубликованных для всеобщего восхищения, были и следующие: на каждый год из шестидесяти лет ее царствования христианские солдаты Виктории вели по одной отдельной и самостоятельной войне. За это время благодаря ограблению беспомощных и безбожных язычников владения Англии разбухли до такой степени, что в Великобритании не хватило цифр для обозначения площади украденной земли, и их пришлось в больших количествах импортировать из других стран.

В наши дни не осталось мирных наций, если не считать тех, в чьи пределы, увы, еще не вторглось Евангелие мира. Все христианские страны представляют собой военные лагеря. Все прошлые поколения христианских бедняков постоянно находились на грани голодной смерти из-за налогов, шедших на гигантские арсеналы, которые христианские правительства создавали, дабы защищать себя от остальных членов братства, а заодно и прихватывать любой кусочек земли, оставленный без присмотра его владельцами-дикарями. Бельгийский король Леопольд второй — пожалуй, наиболее деятельный христианский монарх (если не считать Александра VI)[2] из всех тех царственных особ, которым пока еще удалось избежать ада, — украл в Африке целое королевство и за четырнадцать лет христианских трудов уменьшил в нем численность населения с тридцати миллионов человек до пятнадцати с помощью убийств, пыток, тяжкой работы, грабежа, насилия — конфискуя даже физическую силу беспомощного туземца и давая ему взамен лишь спасение и приют в раю, которые в последнюю минуту обеспечивал ему христианский священник. На протяжении жизни нашего поколения все христианские державы занимались главным образом тем, что искали все более и более новые, все более и более эффективные способы убиения христиан — а попутно и парочки-другой язычников, — и тому, кто хочет как можно быстрее разбогатеть в земном царстве Христа, достаточно изобрести пушку, которая одним выстрелом сможет убивать больше христиан, чем любая ее предшественница.

Кроме того, на протяжении жизни этого же поколения все христианские правительства без отдыха играли со своими соседями в военно-морской покер. В этой игре Франция ставит один военный корабль; Англия видит этот корабль и ставит на один корабль больше; в игру вступает Россия и поднимает ставку еще на один военный корабль, а то и на два: то есть так было раньше, прежде чем в игру вмешался необученный чужестранец, который свел величественную груду фишек к одному дырявому парому и одному крейсеру, неспособному крейсировать. Мы теперь тоже приняли участие в этой игре. А она все продолжается, продолжается, продолжается. Карты не тасуются, не сдаются заново. Ни один игрок не предлагает другому открыться. Это, попросту, нескончаемая игра повышения, повышения и повышения ставок так, что по закону вероятности уже недалек тот день, когда на суше не останется ни одного христианина. За исключением женщин. Все мужчины будут служить на военных судах и плавать по морю.

Эта странная игра, такая опасная, такая разорительная и такая бессмысленная, называется государственной мудростью — а это не то же самое, что государственная глупость, потому что пишется по-другому. Всякий человек, кроме государственного деятеля, сумел бы найти способ, как сократить эти огромные армии до разумных и необходимых полицейских сил, так, чтобы в дальнейшем все христиане могли спокойно спать в своих постелях и чтобы за спасителем, буде он пожелает сойти с небес и пойти по водам, не погнались бы христианские военные корабли, хотя он и иностранец.

Удалось ли Библии сделать что-нибудь худшее, чем утопить нашу планету в невинной крови? По моему мнению, удалось, но это только мое личное мнение, и, может быть, я ошибаюсь. Не было еще протестантского мальчика или протестантской девочки, чей ум Библия не загрязнила бы. Ни один протестантский ребенок не остается чистым после знакомства с Библией. А воспрепятствовать этому знакомству нельзя. Иногда родители пытаются помочь делу, закрывая детям доступ к гнусным непристойностям, которыми полна Библия, но это только раздразнивает желание ребенка вкусить от сего запретного плода, и он от него вкушает — разыскивает его тайком и пожирает с неутолимой жадностью. Во всех протестантских семьях мира ежедневно и ежечасно Библия творит свое черное дело распространения порока и грязных порочных мыслей среди детей. Она совершает этой пагубной работы больше, чем все другие грязные книги христианского мира, вместе взятые, — и не просто больше, а в тысячу раз больше. Юные умы нетрудно оградить от этих других книг, и они от них ограждены. Но защиты против смертоносной Библии у них нет.

Можно ли сомневаться в том, что дети и подростки тайком выискивают запретные главы и ревностно их изучают? Если бы мой читатель был сейчас здесь — будь это мужчина или женщина, десятилетний ребенок или девяностолетний старец, — я заставил бы его самого ответить на мой вопрос, и ответ был бы только один. Исходя из опыта своего детства, он вынужден был бы признать, что Библия оскверняет души протестантских детей — всех, без единого исключения.

Считаю ли я, что христианская религия будет существовать вечно? У меня нет никаких оснований так думать. До ее возникновения мир знал тысячи религий. Все они мертвы. Прежде чем был придуман наш бог, мир знал миллионы богов. Но они умерли и давным-давно забыты. Наш бог — вне всякого сравнения наихудший бог, какого только могло породить больное человеческое воображение: неужели же он и его христианство ухитрятся сохранить бессмертие вопреки вероятности, опирающейся на бесчисленные примеры, которые мы находим в теологической истории прошлого? Нет, я считаю, что христианство и его бог не будут исключениями из общего правила. Они в свою очередь должны исчезнуть и освободить место для другого бога и еще более глупой религии. Но, может быть, она все-таки будет лучше, чем наша? Нет, это маловероятно.

История показывает, что в религиях мы не прогрессируем, а регрессируем. Это, впрочем, неважно: как бы то ни было, обязательно появится новый бог и новая религия. Они будут представлены населению земли и приняты им под давлением единственных аргументов, с помощью которых удавалось убедить какой-либо народ принять христианство или любую другую религию, если только она не была религией их отцов: священное писание, меч, огонь и топор — вот те единственные миссионеры, которым когда-либо удавалось достичь победы с тех пор, как в мире завелись боги и религии. После того как новый бог и новая религия утвердятся в обычной пропорции (одна пятая населения земли — их официальные последователи, четыре пятых языческое поле миссионерской охоты, где миссионеры самодовольно и бесплодно царапают самый его краешек), будут ли новообращенные верить в них? Конечно, будут. Они всегда верили в те миллионы богов и религий, которые запихивали им в глотку. Нет ничего настолько нелепого или настолько невероятного, чтобы средний человек не смог в это поверить. Ведь находятся же в наши дни десятки тысяч американцев среднего умственного уровня, которые полностью уверовали в «Науку и здоровье», хотя они не в состоянии понять там ни строчки, и которые, кроме того, поклоняются корыстной и невежественной старухе, присвоившей это евангелие, — миссис Мэри Бейкер-Эдди, непоколебимо веря, что она — приемная дочь святого семейства и скоро отпихнет спасителя на задний план, займет место, ныне занятое им, и будет занимать его до скончания вечности.