Разоблачение. Книга 4

Пролог Тони

– Первый раз в жизни он позволил себе поверить в возможность жить-долго-и-счастливо. С ранних лет он знал, что это невозможно, так что даже и не пытался... до Клэр.

Алеата Ромиг, Правда.

Январь 2014

Сердце Тони таяло от мягкого агуканья Николь на фоне шума набегающих на берег волн. Этот дуэт создавал прекрасную мелодию полночи. Он поцеловал лоб спящей Клэр и увидел, как закрывающиеся веки скрыли изумруд её усталых глаз. Маленькое тельце дочки извивалось в его больших руках и вытянулось, расслабившись, когда он прижал её полностью к своей широкой груди. Он сел в кресло-качалку в детской и наблюдал, как её длинные ресницы вздрагивали, борясь с закрывающимися над тёмно-шоколадными глазами сонными веками. Через несколько мгновений монотонного раскачивания её крошечный носик уткнулся в его хлопковую футболку, и она проиграла борьбу со сном, глубоко вздохнув напоследок.

Он мог бы вернуть её в колыбель и забраться обратно в кровать к Клэр, но Тони продолжал раскачиваться. Серебряные лучи лунного света, проходящие сквозь открытые двери веранды, позволяли ему видеть спящую жену. График кормления Николь ещё не выработался, и Клэр была совершенно измотана. Казалось, что у их дочери был зверский аппетит, который, возможно, превосходил аппетит самой Клэр перед рождением Николь.

Улыбка нарисовалась на лице Тони, когда он вспомнил, как Клэр ела «за двоих». Когда Николь появилась и потребовала есть каждые два-три часа, он понял, почему Клэр была так голодна. Раздвинув розовое одеяльце, он дотронулся до ручки Николь. Её маленькие пальчики обхватили один его палец, и он ласково погладил нежную кожу. Он почувствовал запах детского лосьона и подумал, что за две с небольшим недели Николь заполнила всё их существование.

Тут были кресла, которые качались и шатались. Они называли их качелями, но Тони они больше напоминали механизмы, поющие колыбельные или создающие успокаивающий шум, в зависимости от нажатой кнопки. Ему было всё равно, сколько у Николь качелей и колыбелек, его больше устраивало, когда он крепко держал её в своих руках. И, хотя Клэр объявила, что он балует их дочь, он заметил, что она делает то же самое.

На острове все были в плену у брюнетки, которую он держал сейчас в руках. Френсис и Мадлен были больше похожи на преданно любящих бабушку и дедушку, чем на служащих. И, хотя у них самих никогда не было детей, они были хорошо осведомлены обо всём, что касалось малышей. Было очень комфортно, что они рядом, когда возникали вопросы. Именно Мадлен преподала Тони первый урок пеленания. Это было еще до того, как Клэр познакомилась с их дочерью. Её ободряющие слова вселили в него уверенность в нелёгком деле оборачивания ткани вокруг крошечного тельца. Она казалась такой маленькой, что Тони не был уверен, что справится.

– Oui, месье, правильно. Она не сломается. Oui, поднимите ножки...

Тони никогда не представлял себе, что будет получать указания от кого-то из своих сотрудников, и все же с каждым словом Тони охотно соглашался на роль ученика.

Однажды вечером, когда, казалось, ничто не способно утихомирить крик Николь, Мадлен опять пришла на помощь. В тот момент и Тони, и Клэр добровольно позволили Мадлен прибегнуть к её магии, но она сделала другое. Или как раз то самое... Магия была применена не к Николь, а к ним самим, возвращая им веру в себя.

Хотя Френсис и Мадлен уходили на ночь к себе в дом, Тони не был удивлён, что они слышали протесты Николь на протяжении ночи. Ведь он проводил часы, шагая туда и обратно по веранде, укачивая её на руках, как его учили. Их дочери всё это было нипочём – ничто не удовлетворяло её. Даже кормление не давало результата. Николь начинала есть, потом останавливалась и плакала, поворачивая голову из стороны в сторону. Клэр, измотанная недосыпом, тоже была на грани слёз, на последней грани. Хотя она пыталась это скрыть, Тони видел доказательства на её щеках.

Клэр сидела в комнате, а он шагал вдоль веранды, когда до его плеча дотронулись. Резко повернувшись, он увидел Мадлен.

–Месье, она голодна?

– Нет. В смысле, я не знаю. Клэр пытается её кормить, но она сосёт пару раз и снова начинает плакать.

– Мадамель? Или Николь?

Тони усмехнулся: – Обе.

– Внесите её внутрь. Ветер слишком сильный.

Он с готовностью последовал за Мадлен в комнату.

– Мадамель, позвольте предложить вам что-нибудь поесть.

Клэр покачала головой, поднимая опухшие красные глаза.

– Нет, Мадлен, я не голодна. Я просто не знаю, что делать.

– Нет голодна. Чего она хочет?

– Я не знаю,– призналась Клэр.– Подгузник чистый. Я пыталась покормить её. Она не хочет. Я не знаю, могу ли справиться с этим.

– Вы можете, – ответила Мадлен как бы между прочим.– Когда она ела в последний раз?

– До ужина. – Клэр посмотрела вниз. – Я чувствую, что вот-вот взорвусь.

Тони стоял беспомощно с плачущей дочерью на руках, слушая, как его жена объявляет о своей несостоятельности. По правде говоря, он чувствовал то же самое. – Может, Вам стоит... – начал он, протягивая Николь Мадлен.

– О, нет, – сказала Мадлен, отмахиваясь от него. – Ей нужна не я. Она нуждается в вас – в вас обоих. – С этим она исчезла на кухне, а Тони сел возле Клэр. Хотя Николь всё ещё плакала, он хотел помочь Клэр. Он притянул её ближе.

– Я сожалею, – сказала она. – Я не знаю, что делать. Я не могу...

– Ш-ш-ш..., – прошептал он, целуя её в лоб. Ему хотелось поднять её голову и посмотреть в её прекрасные глаза. Не важно, что они красные. Они были рядом, это все, что имело значение для него. – Посмотри на меня. У меня рук не хватает, чтобы поднять твой подбородок.

Клэр затрясла головой. – Нет, я ужасно выгляжу. И я плохая мать.

Тони освободил руку, обнимавшую её, и поднял её подбородок. – Ты всегда была и останешься самой красивой женщиной в мире. Хотя... – Он ухмыльнулся, – У тебя теперь есть маленькая соперница, но в моих глазах ты всегда будешь побеждать. – Он нежно вытер слёзы с её щёк большим пальцем. – Ты замечательная мать. Помнишь, мы решили совершать всё это родительство вместе? Не смей сдаваться. Моя жена не из тех, кто сдается. Возможно, ты помнишь, что у меня есть правило относительно неудач. Мы, моя дорогая, не проиграем. Мы просто устали, а наша дочь обладает завидным упрямством.

Усталые глаза Клэр сверкнули. – Интересно, и откуда это у нее.

– Ну, мы могли бы спорить об этом всю ночь, но я ставлю на тебя.

– Да неужели, мистер Роулингс. Думаю, удача на моей стороне.

– У тебя может быть всё, что угодно, я уже твой.

– Спать... – Клэр зевнула. – Хочу спать.

– Хорошо, но позже. – Он глянул на Николь. Она зарылась в его грудь и её плач превратился в слабые всхлипы.

Мадлен вошла в тихую комнату с сандвичем и стаканом сока .– Мадамель, это Вам. Поешьте, выпейте, и Вы будете готовы дать Николь то, что ей нужно.

Клэр кивнула и взяла стакан, а Мадлен поставила тарелку около неё. После большого глотка, Клэр сказала, – Спасибо, Мадлен, даже не заметила, что так хочу пить.

Тони медленно покачивал Николь, пока Клэр ела. Закончив, она откинулась назад и расстегнула блузку. Передав дочь жене, Тони перевел взгляд с глаз Клэр на ее грудь и обратно.

Вздохнув, Клэр пристроила Николь к груди и лукаво улыбнулась. – Ты неисправим, ты знаешь это?

– Что?– Тони постарался принять самый невинный вид. – Что я такого сделал?

Прежде чем она успела ответить, они все замолкли и уставились на свою довольную малышку. Она закрыла глаза и неистово сосала молоко. Все в комнате задержали дыхание, ожидая следующего взрыва плача. Но этого не случилось, даже когда Клэр меняла грудь и держала Николь вертикально для отрыжки. Малышка не жаловалась. К тому времени, как она была удовлетворена, Мадлен ушла. Когда Тони понял, что они остались одни, он придвинулся ближе и снова обнял Клэр за плечи.

– Как думаешь, Мадлен разбросала какую-то волшебную пыль, чтобы успокоить Николь?

– Нет, думаю, она успокоила нас, что в свою очередь успокоило Николь.

– Видишь, что я говорил? Ты прекрасная мать.

Клэр поцеловала его в щёку. – А ты прекрасный отец. Думаю, мы справимся с этим.

– Вместе, день за днём.

Ни один из них не упомянул о предстоящей сделке Тони с ФБР. Они не хотели, чтобы что-то тревожило их или Николь, довольно посапывающую на руках матери.

Помощь в кормлениях, особенно ночных, было частью «вместе» для Тони. Методом проб и ошибок они поняли, что дать Клэр отдохнуть, когда это возможно, снижает её стресс и помогает Николь расслабиться. Тони никогда не нуждался в долгом сне, и, без сомнения, ему всё больше нравилось это время наедине с дочерью. Тот факт, что это помогало обеим его леди, был дополнительным бонусом.

Доктор приезжал на остров накануне и был очень доволен тем, как восстанавливалась Клэр и прогрессировала Николь. Иногда они забывали, что она родилась раньше, чем они ожидали.

Маленькое личико Николь сморщилось, а губы сложились в беззвучное «О», прежде чем к ней вернулось довольное выражение. Видят ли младенцы сны? О чём они могут видеть сны? Вся её жизнь состояла из еды, сна и пачкания подгузников. Ничто из этого не подходило для снов, по разумению Тони. Закрыв глаза и поддерживая монотонное движение кресла, он задумался о своём сне. Он жил в нём, это было больше, чем любой сон, который мог ему привидеться.

Он вытащил счастливый билет своей жизни.

Глава 1

Тони

– Во время самых тёмных моментов нам следует сфокусироваться, чтобы увидеть свет.

Аристотель Онассис

Март 2014

«Приговор»– главы 47, 48, 49

Говорят, что каждый должен пережить момент, мгновение, когда тучи расходятся, туман рассеивается и жизнь обретает смысл. Обозначает ли это, что смысл обретает вся жизнь или только существование одного человека, но в этот момент, когда благословенный свет спускается вниз и освещает мир, выявляется истинная важность существования.

Возможно, это был Божий способ открыть кому-то глаза, или, возможно, это судьба так жестоко поворачивает нож. Независимо от причины, для Энтони Роулингса этот момент прозрения наступил посреди хаоса. Когда ледяная вода падала с потолка его кабинета, дым проникал сквозь вентиляцию и плыл вниз по коридору, а голоса невидимых лиц призывали к вниманию, мир Тони стал кристально ясным. Единственным смыслом его жизни была семья: Клэр и Николь.

Он велел жене держаться подальше от поместья. Это было необсуждаемо. Они с Клэр обговаривали, что нужно оградить Николь от опасности - любой ценой. Однако, во время этих обсуждений Тони еще не мог по-настоящему понять глубину порочности Кэтрин. До того самого момента, когда ему пришлось отбросить свою всегдашнюю самоуверенность, чтобы выудить её признания, Тони не мог полностью представить глубину её дьявольских способностей и абсолютное отсутствие у неё каких-либо границ. Узнав об убийствах в тех случаях, которые он считал несчастным стечением обстоятельств, и о годах манипуляций, которые он принимал за дружбу, он понял, что не хочет, чтобы его семья оказалась рядом с женщиной, которой он доверял почти всю жизнь. Впервые, с того самого момента, когда Натаниэль бросил слова - они заплатят, их дети заплатят, дети их детей заплатят ,– стало всё кристально ясно, Тони наконец принял то, что не хотел признавать раньше: он и Клэр оба были «дети детей». Выходит, что Николь даже дважды. Позже он припомнил, что Клэр пыталась ему это объяснить, но он не был тогда готов к этой информации. Сейчас он готов.

И только увидев ненависть в серых глазах Кэтрин, он почувствовал слова Натаниэля глубоко в своей душе. Как он мог так долго доверять Кэтрин? Как он мог добровольно отдать Клэр в её цепкие когти? Как он мог не видеть того, что видела Кэтрин все это время?

Одно было очевидно, Тони должен держать свою семью как можно дальше от Кэтрин-Мэри Лондон.

К сожалению, ясность, которая снизошла на него тем мартовским вечером, не помогла ему оградить свою семью от опасности. Нет, когда у него наконец открылись глаза на то, что его давняя близкая подруга на самом деле монстр, способный убить и его родителей, и его лучшего друга, судьба подсунула ему двух женщин, ради которых он бы однозначно и безоговорочно, не думая, положил свою жизнь, вблизи этого монстра. Он рыскал в клубах серого дыма, разыскивая Софию Бёрк, когда услышал голос Клэр. Он взмолился, чтобы ему это почудилось, но потом услышал её снова. Он не знал, почему его жена кричала, но, пока он мчался по скользкому коридору в сторону своего кабинета, важным было не почему она кричит, а почему она здесь. Почему она там оказалась? Предполагалось, что она в безопасности с Кортни. Они же договорились об этом.

Тони открыл дверь в кабинет, и его мир рухнул. Ужас, который никогда он не испытывал ранее, наполнил его существо, когда он обнаружил, что рядом с Кэтрин не только его жена, нет, Клэр держала Николь на руках. Тони бы сделал что угодно, лишь бы повернуть время вспять, вернуть их назад на райский остров, оградить свою семью от этого кошмара. Его голос, полный ужаса, заглушил слова Кэтрин: – Господи, Клэр, что ты тут делаешь? Быстро беги отсюда! Дом в огне!

Ее напряженное выражение лица сменилось облегчением, когда их глаза встретились, – О, ты в безопасности – я так испугалась за тебя.

Шум разбрызгивателей воды приглушало звуки панических голосов в отдалении, усиливая крики Николь. Из убежища маминых рук их дочь громким рёвом взывала к вниманию сквозь общий кавардак. Через секунду на лице Клэр вместо облегчения появился страх. Тони приходилось раньше видеть страх в этих изумрудных глазах, и вот он увидел его опять. Проследив за её взглядом, он увидел в руках Кэтрин маленький пистолет. Судя по открытому ящику, он был взят из письменного стола. В момент полного замешательства Тони задался вопросом, почему или как в его столе мог оказаться пистолет. Он не любил оружие, никогда не любил. Вот почему он нанял охрану. Не было никакой причины владеть пистолетом, если ты не был готов использовать его. Однако в тот момент Тони знал, что он более чем готов держать его в своих руках. Он предпочел бы убить Кэтрин голыми руками, но, ради скорости, с удовольствием воспользовался бы пистолетом. Он также знал, что ни за что не позволит Кэтрин нажать на курок. Ему было необходимо вывести Клэр и Николь из здания. – Уходи, выноси Николь!– закричал он.

Когда Клэр послушно двинулась, Кэтрин повернулась к Тони со злобной усмешкой и спросила, – Николь? Ты назвал наследницу Роулзов Николь?

Вместо ответа он, пользуясь тем, что она отвлеклась, выбил из её рук пистолет, направляя его полёт в сторону Клэр и Николь. Пистолет приземлился у ног Клэр, и Тони скомандовал, – Клэр, возьми пистолет!

Неизвестно, его ли слова перенаправили внимание Кэтрин, но в следующую микросекунду она уже двигалась в сторону Клэр и пистолета. Не раздумывая, Тони бросился вперед. Приблизившись, он увидел, что Кэтрин спешила не за пистолетом, она выхватила плачущую Николь из рук Клэр. Прежняя ясность засияла с новой силой. Безопасность его дочери перевешивала всё остальное. Мгновенно забыв про оружие, Тони сильными руками схватил тельце в мокром одеяле и потянул к своей груди. Кэтрин сопротивлялась, но не могла справиться с его силой и решительностью.

Держа дочь в своих руках, Тони посмотрел на Клэр и с облегчением обнаружил Фила. Тони не заметил его раньше, но намерения Фила были ясны. Он приблизился к Клэр, чей пристальный взгляд был прикован к Кэтрин, совершенно не подозревающей о присутствии Фила. Пистолет дрожал в её руках, когда она подняла его и направила на Кэтрин, стоявшую перед Тони и Николь. Успокаивающий голос Фила был еле слышен в общем хаосе. Потянувшись за пистолетом, он сказал: – Клэр, всё хорошо. Дай мне пистолет.

Положив руку на плечо Клэр, Фил потянулся за пистолетом и в тот самый момент их мир с оглушительным грохотом и вспышкой взорвался. Тони инстинктивно повернулся, защищая Николь, а Кэтрин стала падать, увлекая их троих на мокрый ковёр. Комната наполнилась людьми, и послышались приближающиеся шаги.

– Клэр! Клэр! – кричал Тони, крепче ухватив Николь, поднимаясь на колени и пытаясь добраться до своей жены. Выбравшись из-под тела стонавшей и извивающейся Кэтрин, его тёмные глаза пытались увидеть жену сквозь дым и искусственный дождь. Он опять позвал: – Клэр!

Тони нужно было добраться до Клэр, дать ей знать, что с ним и Николь всё в порядке. Ему хотелось прикоснуться к ней и обнять, взять их обеих и держать в безопасности в своих объятьях. Он увидел ее в другом конце комнаты, лежащую там, где всего несколько секунд назад она стояла. Тони и Фил, оба бросились к ней. Все еще держа Николь на руках, Тони поднял пистолет. Внезапно комната наполнилась людьми.

– Помогите! Они пытались убить меня! – молил голос Кэтрин.

Тони провёл ладонью по щеке Клэр.

– Не знаю, что произошло, – ответил Фил на невысказанный Тони вопрос. – Она просто упала в обморок. Не знаю, может ударилась головой. Я не успел её подхватить.

Неожиданно, словно кто-то прибавил громкость. То, что всего несколько секунд назад было глухим ревом, переросло во взрыв голосов. Звук его имени привлёк его внимание, – Мистер Роулингс. Мистер Роулингс.

Это был служащий отдела полиции Айовы. Тони узнал его, хотя не помнил имени. Был ли он одним из тех, кто обыскивал дом после исчезновения Клэр? Тони не помнил. Он повернулся к офицеру и сказал: – Да, моей жене нужна помощь.

Офицер сказал успокаивающим тоном: – Мистер Роулингс, отдайте мне пистолет.

Не то, что он забыл про оружие, нет, просто это было не важно. Единственное, что имело значение, это Клэр и Николь. Они были целы, и полиция была здесь. Они заберут Кэтрин, и его семья будет в безопасности. Протягивая пистолет, Тони взмолился: – Вот, возьмите. Кто-нибудь, помогите моей жене.

Один офицер забрал пистолет, когда другой, с вышитым именем «Хастингс» над бейджем, встал между Тони и Клэр и сказал: – Ваша жена? Кто Ваша жена, мистер Роулингс? Мисс Николс Ваша бывшая жена.

Наконец разбрызгиватели остановились, а дым начал рассеиваться. Тони встал. Слова Хастингса были смешны. Тряхнув головой, Тони стряхнул капли воды с мокрых волос, отчего они упали на лоб и затуманили зрение. Продолжая крепко держать Николь, Тони сказал: – Дайте пройти. Я не знаю, о чём Вы говорите. Клэр Роулингс моя жена. – Его голос стал громче, – Убирайтесь с моего пути!

Два человека начали осматривать Клэр, а женщина-полицейский вышла вперёд, – Мистер Роулингс, это дочь мисс Николс?

– Это наша дочь. – Пока он говорил, его внимание переключилось на каталку, опускаемую на похожее на ножницы приспособление с колесами рядом с Клэр. Одновременно такие же носилки подкатили к Кэтрин, и её окружили люди в тёмно-синей одежде.

Женский голос настаивал: – Пожалуйста, мистер Роулингс, позвольте мне вынести Вашу дочь из этого хаоса. Позвольте мне вывести ее на свежий воздух.

– Нет, – ответил Тони решительно. – Нет, я вынесу её. Но сначала ей надо увидеть её маму. Клэр должна знать, что с нами всё в порядке.

– Мисс Николс будет увезена туда, где мы сможем оценить, что ей необходимо на данный момент, и она будет там, пока мы не выясним, что здесь произошло.

– Миссис Роулингс! Её имя Клэр Роулингс! Перестаньте называть её Николс! – Когда Тони повысил голос, личико Николь сморщилось, и она снова заплакала. – Что значит «будет там»? Она не сделала ничего плохого. Мы действовали в целях самообороны. – Тони остановился. – Я больше ничего не скажу без своего адвоката. – Он стоял беспомощно, пока Клэр перекладывали на носилки. – Куда вы её забираете? Она пострадала? Если да, ей нужна медицинская помощь. – Отвлёкшись от двух офицеров, Тони стал искать Фила. – Роуч? Роуч? Где ты?

Заговорил офицер Хастингс:– Мистер Роулингс, почему мисс Николс могла пострадать? Вы ранили её?

Тони уставился, не веря своим ушам.– Конечно, я не причинил ей вреда. Хватит. Звать. Её. Николс. Её. Имя. Роулингс.

– Мистер Роулингс, я настаиваю, чтобы Вы отдали ребёнка офицеру О`Брайен.

Тут Тони увидел, что Фил выходит из кабинета вслед за носилками с Клэр и, игнорируя команды Хастингса, закричал: – Роуч! Роуч?

Услышав зов Тони, Фил остановился и посмотрел в его сторону. Очевидно, разрываясь между тем, чтобы остаться с Клэр или вернуться к Тони, Фил колебался всего секунду, прежде чем вернуться к Тони. Не дожидаясь вопросов, он объяснил, – Сказали, что отвезут её в госпиталь на осмотр возможных повреждений.

Тони пытался осмыслить услышанное, но не видел в сказанном логики.

– Мистер Роулингс, – встрял Хастингс, беря Тони за руку. Тони отдёрнул руку. – Мистер Роулингс, Вы арестованы за покушение на убийство Мисс Лондон.

– Мистер Роулингс, – взмолилась офицер Брайен, – пожалуйста, позвольте мне взять вашу дочь.

– Нет! Нет, ты не прикоснешься к моей дочери. Ей нужно увидеть свою мать. – Тони посмотрел на Фила. – Ты отнесёшь Николь к Клэр. Держи её рядом, пока Клэр не сможет о ней позаботиться. Я быстро все улажу. Я не пытался убить мисс Лондон. Если бы я это сделал, то преуспел бы в этом. Но я этого не делал.

Прежде чем передать Николь в руки Фила, Тони нежно поцеловал её лобик и крепче прижал к своей груди. Воспоминания о трёх прошедших месяцах с того момента, как Мадлен вложила маленький свёрток в его руки до ночных бдений в кресле-качалке, тёплой волной согрели его. Он вспомнил её сладкий запах после купания, как её маленькие ножки колотили по воде в ванночке, как её веки тяжелели после кормления. Мысль о разлуке с дочерью, пусть даже на минуту, причиняла ему такую боль, какой не может причинить никакая физическая боль.

Вдыхая ее сладкий детский аромат, Тони прошептал: – Всё будет хорошо, моя принцесса. Мамочка скоро будет с тобой, и папа вернётся так скоро, как сможет. – Глядя в её большие карие глаза, он добавил, – Позаботься о своей маме и не забывай меня.

Ещё один поцелуй в лобик, и он передал Николь Филу. Как только его руки стали свободны, офицер О`Брайен надела на его запястья наручники.

– Мистер Роулингс, – сказал первый офицер, – у Вас есть право хранить молчание. Всё, что Вы скажете...

– Роуч, – перебил Тони, – пусть Эрик свяжется с «Роулингс Индастриз». Я хочу, чтобы моя команда юристов встретила меня в полицейском участке.

Фил кивнул, и они увели Энтони Роулингса, продолжая на ходу зачитывать его права.

Следующие несколько минут прошли как в тумане. Как только они доставят Тони в полицейский участок, весь список его преступлений выйдет наружу. Это был кошмар Клэр, причина, по которой она не хотела, чтобы он ехал в Штаты. Данный им один год свободы обнулится. ФБР никогда не придет и не спасет их. Они не позволят его семье вернуться на райский остров на оставшиеся девять месяцев. В глубине души Тони понимал, что его время истекло – по крайней мере, на какое-то время. Он молился, чтобы это не продлилось долго. У него есть деньги. Он потратит всё до последнего цента, чтобы как можно скорее вернуться к Клэр и Николь.

Обычно тихое поместье Тони кишело людьми и машинами. Пожарные машины тянули длинные шланги по коридорам, создавая полосу препятствий, пока офицер вел Тони наружу. Служащие его дома стояли, сбившись в кучку, на кирпичной подъездной дорожке, наблюдая, как уводят их хозяина. Его разыскивали несколько месяцев, а теперь его насильно запихнули на заднее сиденье полицейской машины и арестовали. Неважно, что не он пытался убить Кэтрин, если бы не чёртовы видеокамеры, он взял бы всё на себя, чтобы спасти Клэр. Он не мог вынести мысли о том, что его жена проведет день или даже один час в тюремной камере. Однажды он уже сделал это с ней; он перевернет небеса и ад, чтобы это не повторилось снова.

Прежде чем сесть на заднее сиденье полицейской машины, Тони увидел, как Эмили бросилась к Роучу. Кровавая ненависть наполнила Тони, когда он увидел её. Это всё её вина. Он и его семья были бы в безопасности в раю, если бы она не была так чертовски решительно настроена узнать секреты Клэр от Кэтрин. А теперь она тянется к Николь. Тони закрыл глаза и молился, молча молился, чтобы Клэр очнулась. Она нужна их дочери.

Тони напряг плечи, ища ответы на свои вопросы. Как все могло пойти так ужасно неправильно за такой короткий промежуток времени? Несмотря на прохладный мартовский воздух Айовы, на лбу Тони выступили капельки пота, и от волны тошноты перехватило дыхание.

Брент.

Брент Симмонс. Был. Мёртв.

Клэр очнётся. Тони несомненно придётся заплатить за свои грехи, но Брент был мёртв. Тони не может выкупить жизнь своего друга. Он не мог облегчить боль, которую, должно быть, испытывала Кортни. Это все дело рук Кэтрин!

А как насчет Дерека Бёрка? Что с Софией? Красная пелена густела. Вопросы множились и скакали в его голове. Всё случилось слишком быстро. Нашли ли спящую наверху Софию? Искал ли вообще её кто-нибудь? Как она переживает потерю мужа? Всего чересчур. Вопросов больше, чем ответов крутилось в его мозгу. Вендетта выросла, как снежный ком и вышла из-под контроля.

Красным заревом накрыло его мир.

Клэр. Николь. Брент. Кортни. София.

Ментальная плата нуждалась в отдушине: физическая разрядка взяла верх. Он резко наклонился вперёд, выдавливая из себя на коврик под ногами вместе со рвотой красный ужас.

Глава 2

Фил

– Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить.

Фёдор Достоевский

Март 2014

Несмотря на то, что весь предыдущий опыт Фила приказывал ему убираться, воспользовавшись суматохой, он не сделал этого не после того, как Роулингс с таким доверием передал в его руки Николь. Фил совсем не разбирался в младенцах, но он понимал, что малышка с большими глазами и лёгкими своего отца не особо счастлива. Промокшее одеяльце, обёрнутое вокруг её тельца, было единственной защитой, от ледяной воды, минутами раньше лившейся из разбрызгивателей, когда вокруг неё начался весь этот хаос. Сняв мокрое одеяло, Фил расстегнул куртку и прижал девочку к своей груди. Он снова застегнул молнию, оборачивая тёплую сухую ткань вокруг неё, стараясь не задеть тонкие тёмные волосы. Практически тотчас её громкий плач утих, маленький кулачок нашёл дорогу к ротику, и глазки удовлетворённо закрылись.

Мимолётно Фил удивился, как это он догадался прижать её к своему телу. Он был тёплый, ей холодно. В этом был смысл. Лишь несколько раз в своей жизни он был так близок с ребенком, и каждый раз с Николь. Он был не из тех мужчин, которые проявляют нежность. Этого не было в его ДНК. Без сомнения, ему намного комфортнее было держать на прицеле человека, чем баюкать младенца под своей курткой. Прошлый раз он держал Николь по настоянию Клэр. Прикрывая Николь от усиливающегося ветра, он покидал усадьбу, вспоминая тот первый раз, когда Клэр положила ему на руки свою дочь. Николь было только один день отроду, и он старался избегать Клэр, Роулингса и их дочь, но на острове не так много мест, чтобы спрятаться.

Фил чувствовал огромное облегчение из-за улучшения самочувствия Клэр. Если бы его припёрли к стенке, он бы признал, что, когда он рисковал своей жизнью, чтобы привезти чёртова доктора на остров, это было не ради Николь. Фил был вне себя от беспокойства за Клэр. Прыгнуть в лодку и бороться со штормовым морем — это было не бескорыстие, а эгоизм. Он не мог оставаться рядом с Клэр, не имея возможности облегчить ее страдания. В конце концов, он пообещал защищать её и ребёнка и преуспел в этом во время побега. Мысль, что его усилия пойдут прахом из-за того, что медицинские вопросы вне его компетенции, была непереносима.

Когда он завернул за угол следующим днём после рождения Николь, Клэр сидела в тени веранды. Он не ожидал, что она встаёт и выходит из комнаты. Хотя и уставшая, она выглядела замечательно. Он стоял и смотрел на неё с Николь на руках, явно погружённую в свой мир. Удовлетворённость окружала её. Возможно, из-за любопытства: он никогда не видел таких маленьких детей близко, или это было просто желание ощутить чудо такой силы, но, вместо того чтобы пойти на кухню поесть, он пошёл в сторону Клэр и Николь и выдал своё присутствие. Он помнил её радостное выражение, когда он сел на шезлонг у её ног.

– Спасибо, что привёз вчера доктора, – сказала она, широко распахнув зелёные глаза.

– Мне бы хотелось, чтобы ты прекратила благодарить меня за выполнение моей работы.

– Рисковать жизнью не входит в твою работу.

– Моя работа охранять твою безопасность. И вот – ты в порядке.

Румянец появился на щеках Клэр. – Да, спасибо за это. Позволь представить тебе нашу дочь... – она повернула свёрток в своих руках. Крошечное личико и сморщенные веки — Фил не видел ничего подобного. Каким-то образом она напомнила ему светлую изюминку. –...Николь Кортни Роулингс.

Он склонился над ней. – Твой выход был незабываем, маленькая леди. Будь помягче со своей мамой. У неё выдалась жаркая ночка.

– Она золотце, когда поест. – Глаза Клэр распахнулись, – Хочешь её подержать?

Фил сел прямо. – Нет.

Клэр захихикала. – Ты так быстро ответил, как мило.

– Вспомни, я говорил, что не меняю подгузники.

Клэр потянулась за каким-то антибактериальным средством для рук и всучила его Филу. – Никто не просит тебя менять подгузники. На, протри этим руки, и ты сможешь её подержать. – Из-за его смущённого взгляда или побледневшего лица она добавила, – Предполагается, что ты меня защищаешь? Ну, мне нужно отойти на минуту, сделать кое-что. Николь – часть меня, так что мне нужно, чтобы ты её защищал, пока я не вернусь.

Фил втёр пахнущее спиртом средство в ладони и спросил, – Минуту? А если она заплачет?

Игнорируя его опасения, Клэр спустила ноги с шезлонга и мягко вложила Николь в его руки. – Просто поддерживай ей головку. Ты её не сломаешь. Держи ближе... да, так. – Удовлетворившись результатом, Клэр поцеловала головку дочки и добавила, – Вот, извини, я на минуту, всего одну, скоро вернусь. О, и оставайся в тени.

Клэр недолго отсутствовала, но эти несколько минут – да, больше одной, – Фил влюбился. Много чего в жизни он делал, но никогда не держал такое прекрасное, невинное существо в своих руках. Он знал, что Клэр права, его обязанности удвоились. У маленькой девочки в его руках были глаза отца, но он видел в ней и Клэр. Больше ему не казалось, что она похожа на изюминку. Он видел нос и губы Клэр.

Фил подумал, как бедняжка Николь будет себя чувствовать, когда он повезёт её на её первое свидание, потому что никаких вариантов, что он позволит ей отправиться к мальчику одной. Чёрт, он сам был когда-то подростком. Никаких вариантов!

В молодости на военной службе его цели были просты: жизнь или смерть. Когда он следил для Роулингса за Клэр, привычный мир перевернулся. Впервые в жизни его цель была достигнута, но миссия не закончена. С каждым днём он обнаруживал, что всё больше увлекается своим заданием. По правде, это, возможно, началось в Сан-Антонио, когда она обыграла его, но это было лишь начало. Что больше всего впечатлило его, так это то, что она смогла манипулировать им, мастером манипуляции. Фил видел, как другие отвечают Энтони Роулингсу. Действия Клэр заслужили его уважение. Затем на Клэр напали, и он был освобождён от своих обязанностей.

Он не остался без работы, занялся другими делами: в основном несложными и недолгими. Он следил за неверным мужем и подтвердил его связь с другой женщиной. Он обнаружил местонахождение девочки-подростка для её родителей. Не готовый отказаться от новоприобретённой одержимости к Клэр Николс, он обрадовался заданию мисс Лондон. В его понимании это было хорошей уловкой для помощи Клэр в побеге от Роулингса. Фил поверил в версию мисс Лондон, что Клэр согласилась поехать в Айову в момент слабости после нападения Честера. Это было решение, о котором она быстро пожалела, но не могла ничего поменять без посторонней помощи. Роулингс уже не раз доказал, что будет её преследовать с беспощадным упорством. Когда семена предполагаемой угрозы Роулз-Николс укоренились в нём, он стал планировать окончательный её побег. Он тогда самостоятельно делал и подбрасывал записки, карточки и посылки.

Только когда он помог ей бежать из Соединенных Штатов, и они снова поговорили в Женеве, Фил узнал, что он был всего лишь пешкой в стратегически спланированной игре мисс Лондон в шахматы.

Фил почувствовал, как необычно прохладный весенний воздух обжег его лицо, когда он вышел из теплого дома на лужайку. Подъездную аллею усеивали полицейские и пожарные машины. Самым разумным было ему сейчас исчезнуть. Но как он мог исчезнуть с Николь? Его конечно же обвинят в похищении. Фил усмехнулся. Похищение это последнее, что его беспокоило. Кормление, смена подгузников, купание трёхмесячного ребёнка было куда страшнее в его списке забот.

Толпа притихла, когда полицейский вывел закованного в наручники Роулингса. Несколько секунд назад отбыли две машины скорой помощи: одна с Клэр, другая с мисс Лондон. Пока Фил наблюдал за происходящим, к нему подошла сестра Клэр.

– Кто Вы такой? – спросила она.

– Простите?»

– Кто Вы такой? Вы работаете на него?

Фил выпрямился. Тон, которым Эмили выделила «на него» не оставлял никаких сомнений, кого она имеет ввиду. – Я работаю на неё, на вашу сестру. – Может из-за изменения в тоне его голоса, но, когда он заговорил, Николь дала о себе знать.

Эмили прикрыла рот рукой, не в силах сдержать вздох. – О, Боже, у Вас её ребёнок?

Фил кивнул, приоткрыв молнию куртки. – Её одеяло было мокрое. Я пытаюсь её согреть.

– Её? – повторила Эмили с изумлением.

К ним присоединился Джон Вандерсол, свояк Клэр, и тут же снял свой пиджак, когда Эмили потянулась за Николь. Фил хотел было запротестовать и прижал малышку к своей груди, но он знал, что это было правильно. Эмили была её тётей. Она лучше знает, как позаботиться о ребёнке, пока Клэр не поправится. Кроме того, Филу хотелось проверить, как там Клэр в госпитале и рассказать ей, что произошло с Тони и Николь.

– Вот как, вот как..., – мурлыкала Эмили, заворачивая Николь в пиджак Джона. Посмотрев на Фила, она спросила, – Вы знаете, когда её в последний раз кормили?

Фил покачал головой. – Клэр приехала с ней за несколько минут до того, как всё вышло из-под контроля. Её, ммм..., – его щеки непривычно покраснели, – не кормят из бутылочки.

– Ох,– отозвалась Эмили. – Тогда, я думаю, нам нужно отвезти ее к Клэр в больницу. Вы знаете, что там случилось внутри?

– Меня не было рядом, но я полагаю...

Джон перебил его: – Это Энтони, не так ли? Поэтому Клэр пыталась стрелять?

Эмили кивала, пока её муж говорил.

– Нет, – выпалил Фил. – Она ни в кого не пыталась стрелять. Она пыталась спасти Николь от мисс Лондон.

Голова Эмили затряслась .– Я не верю. Клэр никогда не говорила о Кэтрин ничего, кроме хорошего.

– Вы защищаете женщину, которая заперла вас в комнате, а не мужчину, который спас вас? – возмутился Фил.

Джон вскинул брови, – Откуда ты это знаешь? Откуда ты знаешь, где мы были? Может, ты работаешь на Энтони, и это он...

Фил рассвирепел, – Я дам официальные показания полиции. Но уверяю вас, вы ошибаетесь. – Завёрнутая в пиджак Джона, Николь заплакала, она все же услышала их.– Но прежде, чем спорить, нужно отвезти Николь к Клэр.

Глаза Эмили округлились, – Николь? Мою племянницу зовут Николь?

– Николь Кортни Роулингс, – как ни в чём не бывало ответил Фил.

Глаза Эмили сверкнули, – Что Вы имеете в виду, Роулингс? Клэр на это согласилась?

Фил ответил ей низким голосом: – Миссис Вандерсол, вам нужно поговорить с вашей сестрой. Но могу сказать вам, что они с мистером Роулингсом снова поженились. Они поженились, когда родилась Николь. Просто дайте своей сестре всё объяснить.

Они двинулись к машинам, и Джон на ходу спросил: – Вы в курсе, что он в розыске? Вы знали знал, где он был? Как мы можем доверять вам?

– Однако, когда речь заходит о миссис Роулингс, все меняется. Я не сделаю ничего, что могло бы навредить ей или позволить ей пострадать. Она действительно та, с кем вам следует поговорить.

– Так значит, – настаивала Эмили, – она тебя наняла, потому что боялась, что он опять навредит ей?

– Миссис Вандерсол, Вы ошибаетесь,– начал Фил, но был прерван офицером полиции, схватившем его за руку.

– Сэр, нам нужно задать Вам несколько вопросов. Вы были в кабинете, когда началась стрельба...

Фил начал отвечать офицеру, а Джон с Эмили понесли Николь прочь. Но, внезапно, Джон повернулся и зашагал назад. – Есть где-нибудь детское кресло?

Офицер кивнул Филу, и он повёл Джона к машине Кортни Симмонс, на которой приехала Клэр. Фил изо всех сил желал оградить подругу Клэр от неприятностей из-за помощи им с Тони. И он, может бы и смог, если бы Клэр не приехала на машине Кортни. Его мысли путались. Как только Джон ушёл прочь, полисмен спросил: – Чья это машина?

– Одного из моих работодателей. Он позволил мне воспользоваться ей.

– Вы? Вы привезли сюда мисс Николс?

– Её имя Роулингс. Они снова поженились с мистером Роулингсом, и, думаю, я лучше подожду адвоката, прежде чем отвечать.

Это стало ответом Фила на все последующие вопросы. Он уже сказал лишнее Вандерсолам. Он просто хотел, чтобы они знали, что, несмотря на прошлое, Клэр и Тони заботились о Николь вместе. Несомненно, бегство от ФБР обернётся против Роулингса, но Фил надеялся, что семья Клэр сможет это понять. Им обоим, и Клэр и Роулингсу понадобится их поддержка.

Наконец офицеру наскучил ответ Фила, вернее, его отсутствие. – Мистер Роуч, чем Вы занимаетесь, и на кого Вы работаете?

– Я независимый подрядчик. Я делаю многое для многих людей.

– Может, нам стоит поехать в город и изучить повнимательнее Ваше личное дело?

– Хотя это и звучит заманчиво, я, похоже, немного занят. Вы уверены, что готовы предъявить мне какое-то обвинение? Если уверены, давайте поедем. Если нет, то у меня остались ещё неотложные дела. И первое - проверить, как там миссис Роулингс.

– Мистер Роуч, откуда Вы знаете, что они с мистером Роулингсом снова поженились?

– Офицер, когда я поговорю со своим адвокатом, я дам Вам знать. – Фил помедлил. Офицер не ответил, и он продолжил, –Полагаю, мы закончили на данный момент?

– На данный момент. Не покидайте штат по делам или личным причинам, не пообщавшись со следственной группой.

Фил пожал плечами. – Независимые подрядчики пользуются постоянным спросом во всем мире. Если я понадоблюсь - у вас есть мой номер. – С этими словами он повернулся и пошёл к машине Кортни. Когда он вынимал детское кресло, то заметил на полу сумку и надеялся, что в ней ключи. Сев в машину, он услышал сигнал телефона. Это было сообщение от Эрика.

– Я ВСЕ ЕЩЕ В ПУНКТЕ ОХРАНЕ. СДЕЛАЛ КОПИИ ЗАПИСЕЙ. КУДА ОНИ ВСЕХ УВЕЗЛИ?

Фил ответил: – ЛОНДОН И КЛЭР В ГОСПИТАЛЬ, РОУЛИНГСА В ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК. ОН ВЕЛЕЛ ТЕБЕ ПОЗВОНИТЬ В «РОУЛИНГС ИНДАСТРИЗ» И СКАЗАТЬ, ЧТОБЫ ЕГО ЮРИСТЫ БЫЛИ ТАМ, КАК МОЖНО СКОРЕЕ. Я БЫ СООБЩИЛ РАНЬШЕ, НО ТУТ СУМАСШЕДШИЙ ДОМ.

– НИКОЛЬ?

– У ЭМИЛИ ВАНДЕРСОЛ. Я ЕДУ ПРОВЕДАТЬ КЛЭР. ТЫ ПОМОЖЕШЬ РОУЛИНГСУ?

– ДА.

Фил порылся в сумочке и нашел брелок для ключей. Через несколько секунд он уже мчался прочь от поместья Роулингсов в сторону Айова-Сити.

Ему и в голову не приходило, что в Айова-Сити множество госпиталей, и это стало бы проблемой, если бы он не догадался засунуть под обивку детского кресла маячок, когда отдавал его Джону Вандерсолу.

Роулингс возложил на него заботу о Николь, и он никаким образом не хотел потерять её из виду. После нескольких движений пальца по экрану мигающая светящаяся точка показала ему, куда направляться. Паркуя и закрывая машину, Фил решил не звонить Кортни. Она была слишком занята событиями с мужем, чтобы беспокоиться ещё и о Клэр, Николь или о машине. Фил старался не думать о Бренте. В его жизни было много людей, которые появлялись и исчезали, но томительная тоска при мысли о преждевременной смерти Брента была ещё одним показателем того, как изменилась его жизнь с того времени, как Брент связался с ним год назад. Он становился более чувствительным.

Проскользнув в переполненное отделение неотложной помощи, Фил кивнул медсестре, сидящей за стойкой, и прошёл через коридор к занавешенным комнатам осмотра. В этот момент Николь дала знать о себе и о месте их нахождения. Прежде, чем он успел решить, хочет ли быть замеченным, Эмили выскочила из-за раздвижной стеклянной двери, и их глаза встретились.

– Я не расслышала вашего имени,– сказала она как ни в чём не бывало.

– Роуч. Филип Роуч. Как там Клэр?

Эмили отрезала: – Информация о моей сестре конфиденциальна.

– Уверяю вас, миссис Вандерсол, я в курсе личных дел вашей сестры. Это моя работа, я должен знать. Я должен заботиться о ее безопасности. Я не могу этого сделать, если не могу быть рядом с ней

Крики Николя становились все громче.

– Как Вы видите, у неё полицейская охрана. Не думаю, что требуются Ваши услуги.

– Почему она до сих пор плачет? – спросил Фил, переводя взгляд на Николь.

– Очевидно, потому что голодна. Я как раз иду в педиатрическое отделение за рецептом.

– Но... Клэр это не понравится...

– Спасибо, мистер Роуч. Очевидно, если ваша работа состояла в том, чтобы обеспечить безопасность моей сестры, вы потерпели неудачу. Теперь она с семьёй. Мы позаботимся о ней и Николь. Если вам что-то задолжали, обратитесь к нему. Если верить Вам, он её муж. И больше не беспокойте мою сестру.

– Спасибо, миссис Вандерсол, я с радостью уволюсь, когда Ваша сестра освободит меня от моих обязанностей, и ни минутой раньше.

– Моя сестра в шоке от того, что случилось. Когда она поправится, полиция её допросит. Если у Вас есть какая-то информация, которой вы хотели бы поделиться, пожалуйста, свяжитесь со мной. Они уже сделали некоторые тесты, и то, что она стреляла — доказано. К счастью, похоже, что мисс Лондон не сильно пострадала. Жаль только, что моя сестра не прицелилась получше и не попала в него.

– У Вас недостаточно информации, чтобы делать такие выводы...

– Я должна пойти покормить Николь. Я проинструктировала полицейских охранников, кто может входить или не входить в ее комнату. До свидания, мистер Роуч.

Стиснув зубы, Фил кивнул. Тони не раз упоминал, что не любит сестру Клэр. Фил был с ним солидарен.

Если ему нельзя увидеть Клэр лично, он взломает записи госпиталя и всё узнает. Развернувшись, он зашагал к машине Кортни.

Глава 3

Брент

- Почему мы должны смотреть в прошлое, чтобы подготовиться к будущему? Потому что больше негде смотреть.

Джеймс Берк

Март 2014

Брент Симмонс вздохнул, откинувшись на кожаное сиденье самолета и наслаждаясь минутой отдыха. Казалось, что в последнее время его жизнь напоминала вихрь: как только он гасил один огонь, другой переходил из тлеющего в пылающий. Было ли дело в его профессии? Такое могло быть продиктовано профессией юриста. Или всё дело было в компании, за которую он отвечал? Во время своего пребывания в «Роулингс Индастриз» он либо проводил время, выясняя, соблюдается ли протокол, либо возвращал нарушенную политику на прежнее место. Брент был приверженцем правил. Он не создавал волн. Нет, он был тем, кто успокаивал пассажиров, когда житейские бури грозились их сдуть с лица земли. Возможно, именно поэтому их с Тони отношения с самого начала складывались удачно. Тони создавал правила, а Брент следовал им. Так было до сих пор.

Закрыв глаза, он размышлял о своем нынешнем статусе вне закона. Они с Кортни охотно приютили беглеца. Впервые на его памяти Брент Симмонс сознательно нарушал закон, тот самый закон, который он дал клятву соблюдать. Он не оказался случайно вовлечённым в этот новый мир правонарушений: он вызвался добровольцем. Когда Роуч сообщил ему, что Тони и Клэр хотят временно вернуться в Соединенные Штаты, Брент без колебаний предложил им приехать к нему домой. Брент, без сомнения, знал, что Кортни согласится. В конце концов, это не первый раз, когда он и Кортни рисковали последствиями, чтобы помочь Клэр. Уникальность ситуации заключалась в том, что теперь они оба хотели помочь Тони.

Хотя Брент и Тони были друзьями в течение многих лет, их отношения не могли считаться равными - возможно, они никогда и не будут таковыми. Но в последний раз, когда Брент видел Тони, до вчерашнего вечера, у них были слова, слова, которые уравняли их дружбу так, как никогда раньше. На самом деле, в ту ночь в Бостоне Брент сказал то, что никогда не думал, что когда-либо скажет своему другу, и это ощущалось правильным. У Энтони Роулингса была своя манера держаться, свое высокомерие. Это работало для бизнеса, но не для его личной жизни. Будучи другом и сотрудником, Брент провел большую часть своей жизни, ходя по чертову канату. Это продолжалось слишком долго. Он знал об истории Тони и Клэр еще до их развода. Когда Бренту представили отчет ФБР об их прошлом, он больше не мог - нет, он не собирался - молчать. Он должен был поговорить начистоту.

А потом Тони исчез.

В последующие недели и месяцы Брент сотни раз переживал их ссору. Его удовлетворение от выяснения отношений пошатнулось от реальности того, что он никогда больше не увидит Тони или Клэр. Брент и Кортни обсуждали миллион вариантов развития событий. Они надеялись и молились, чтобы оба их друга были в безопасности. То, в чём они не были уверены, и о чём никто из них не знал, стоит ли молиться, заключалось в том, должны ли Тони и Клэр быть вместе. В глубине души Брент знал, что Тони не пострадал при аварийной посадке самолета. Он знал, что человек, рядом с которым он работал и которого знал, как уважаемого бизнесмена и своего лучшего друга, отправился на поиски любимой женщины. В течение бесконечных часов обсуждения он и Кортни обсуждали недостающую часть головоломки. Почему Клэр уехала?

Ни Брент, ни Кортни не хотели верить в историю, которую рассказывали сестра и шурин Клэр. Они не хотели верить, что Клэр снова подтолкнул страх перед Тони, но с публикацией книги Мередит Бэнкс это затянувшееся опасение постоянно маячило в мыслях обоих.

В порыве Брент связался с Филом Роучем. В конце концов, именно Брент был тем, кто нанял его. Будучи непревзойденным профессионалом, и так как Брент не был его клиентом, Роуч ничего не выдал. А потом раздался звонок. Роуч обсудил это с Тони, и линия связи была открыта. Роуч объяснил Бренту, а значит и Кортни, все тонкости временного отъезда Роулингсов. Симмонсов посвятили в реальную историю их исчезновения и роль Кэтрин во всем этом.

За прошедшие годы, тогда, когда ситуации требовали, Брент овладел умением быть не особо откровенным. В зависимости от обстоятельств уровень сложности варьировался. Одним из самых сложных сценариев было помилование Клэр. Работать каждый день рядом с Тони и знать ответы на все вопросы Тони, но при этом оставаться отстраненным, гарантировало Бренту премию «Оскар». Было даже несколько случаев, когда Кортни заслуживала, по крайней мере, номинации на лучшую женскую роль второго плана в драматическом сериале. Несмотря на то, что роль иногда была утомительной, мотивацией Брента были слова показаний Клэр. Он вспомнил испуганную молодую женщину, которая сопровождала Тони в деловой поездке в Нью-Йорк, или красивую невесту, которая жила скрытой жизнью доминирования. Бренту становилось физически плохо, когда он думал о вещах, что она пережила от рук его друга, о вещах, которые происходили прямо на их глазах, в то время как они не сделали ничего, чтобы помочь.

Может быть, это Клэр заслужила премию "Оскар"? В конце концов, ни он, ни Кортни не знали, что происходило за железными воротами поместья Роулингсов.

Но ещё сложнее, чем видеться с Тони изо дня в день, пока он бесновался и бушевал по поводу помилования Клэр, были последние несколько месяцев, когда он встречался с Кэтрин Лондон. Зная то, что знал Брент, каждый запрос, который мисс Лондон делала в личных финансовых делах Руолингса или «Роулингс Индастриз», каждый раз, когда она использовала свою должность в качестве управляющего поместьем Тони, чтобы оказывать влияние на то или другое, кровь Брента закипала. Он должен был заставлять себя отвечать на ее звонки. Иногда он не делал этого в течение нескольких дней, ссылаясь на море работы или забывчивость. Каждое взаимодействие вызывало отвращение. Обычно мягкий, Брент не мог общаться с ней, не желая ей физической боли. Ее самодовольная физиономия раздражала его, когда он размышлял о ее роли в жизни его друзей. После стольких лет Брент пришел к выводу, что Тони и Клэр были людьми, к которым он прикипел душой.

Стюардесса отвлекла внимание Брента. Если бы не произошёл сбой в окончательном согласовании предложения, он был бы уже дома с Кортни и Клэр. Он знал бы уже, что происходило с Роучем и Тони в поместье. Возможно, ему не следовало принимать противокислотных препаратов в большом количестве!

Сбой был небольшим; тем не менее, потратив еще несколько минут - которые превратились в час - с соответствующими людьми, Брент упразднил необходимость возвращения в Чикаго, чтобы исправлять потенциальную ошибочную интерпретацию контракта. Он не возражал. Полёт коммерческим рейсом дал Бренту возможность перегруппироваться и подумать обо всем, что происходило вокруг. Без сомнения, если бы он улетел обратно с Шэрон Майклс и Дереком Бёрком, они бы потратили весь полет, перефразируя предложение, подсчитывая цифры и проверяя уставы. Эта альтернатива дала Бренту момент непривычного покоя и анонимности.

Несмотря на то, что изначально он не планировал участвовать в переговорах, Брент полагал, что встреча в Чикаго прошла исключительно хорошо. Это была его первая возможность лично увидеть Дерека в действии. Оглядываясь назад, Брент задумался о повышении, которое привело молодого человека в корпорацию. Казалось странным, что мисс Лондон нашла необходимые запросы в домашнем компьютере Тони, но, независимо от способа найма, Дерек Бёрк оказался ценным активом «Роулингс Индастриз». Брент не был уверен, когда или будет ли Тони снова лично вовлечен в повседневную работу «Роулингс Индастриз», но он сделал мысленную пометку поговорить с Тони о Бёрке. Он был прирожденным профессионалом, красноречивым и удивительным. Навыки ведения переговоров у молодого человека были неподражаемы. Обладая таким потенциалом, Брент верил, что его ждет блестящее будущее в компании «Роулингс Индастриз».

По прошествии какого-то времени, когда его разум стал рассеянным, одна мысль привела к другой. Размышляя о своих собственных ежедневных обязанностях и с мыслями о том, чтобы поведать Тони о Дереке, напомнило Бренту о планах Тони на день. Не раз мимолетные мысли проявлялись, когда Брент размышлял о том, что происходило в поместье. Он был обеспокоен: могут ли вещи - на этот раз - пойти так, как они должны были пойти для Тони и Клэр? Такое ощущение, что колода была сложена против них еще до того, как они узнали друг друга. По правде говоря, так и было. Тони подтвердил это несколько месяцев назад, как и Клэр - Кортни. Как бы сильно они оба ненавидели историю своих друзей, видеть их вчера вместе с их прекрасной дочерью помогло Бренту и Кортни укрепить их пожелания на совместное будущее для их друзей. После всего, что Тони и Клэр пережили, они оба заслуживали лучшего. Брент надеялся, что их возвращение в Соединенные Штаты и помощь Джону и Эмили не помешают их будущему. С Николь в игре ставки были намного выше.

После того, как капитан объявил, что они набрали необходимую высоту, и звонок прозвенел, Брент откинул спинку кресла и открыл приложение электронной книги на телефоне. Он включил на нём режим полета гораздо раньше, чем было необходимо. Это помогло с расслаблением. Несмотря на то, что Брент принимал активное участие в попытках остановить публикацию книги Мередит Бэнкс «Моя жизнь – не такая, какой казалось», он все же купил книгу из болезненного любопытства в тот день, когда она вышла. Он задавался вопросом, как мисс Бэнкс представит сенсацию того, что Брент прочитал в более объективном юридическом меморандуме.

Брент не был слепым или глухим. Он слышал перешёптывания и тихие разговоры. Он знал, что он был не единственным членом юридической команды «Роулингс Индастриз», который приобрёл книгу. Все были заинтригованы. Тем не менее, будучи близким другом и Тони, и Клэр, когда его спросили, Брент сохранил свою позицию, продолжая заявлять, что у него нет желания увеличивать рейтинг мисс Бэнкс или её банковский счет. Возможно, это утверждение и вводило в заблуждение, но это и не была откровенная ложь.

Когда Брент впервые скачал книгу, он смог прочитать только введение автора, объясняющее отношения Мередит и Клэр, подготавливающее почву для дальнейших подробностей. Брент сделал попытку прочитать историю Клэр, но не смог. Безусловно, знание того, что он собирался прочитать, было совершенно точным, что делало это слишком болезненным. Тем не менее, любопытство странный зверь. Несмотря на благие намерения или убеждения, оно не засыпает или не сходит тихонько на нет. Нет. Если оставить его без внимания, любопытство становится голодом, который растет в силе и прожорливости, пока оно не монополизирует бессознательные мысли и мечты.

Встреча с его друзьями прошлой ночью дали Бренту поддержку, необходимую ему, чтобы двинуться дальше за введение Мередит. Видя воочию, что отношения Тони и Клэр созрели, и наблюдая за ними с Николь, это дало ему необходимую силу, чтобы продолжить чтение. Он был готов прочитать историю, зная, что через Мередит Клэр говорила о прошлом - о темном прошлом, но, при этом, о прошедшем времени, которое никогда не повторится.

Брент также оправдывал свое чтение как сопутствующее исследование. Если у мира было восприятие Энтони Роулингса, то как его личный адвокат, Брент должен был его понять. Полёт в коммерческом самолете на высоте в тридцать тысяч футов дал Бренту такую возможность. Это было, несомненно, лучшим местом для чтения истории Мередит, чем в самолете «Роулингс Индастриз».

Моя жизнь – не такая, какой казалась. Глава 1…

Если вам так угодно, представьте, что вы внезапно заводите знакомство с одним из самых завидных холостяков страны. Чего бы вы ожидали? Возможно цветы и романтику? Может быть, свечи и располагающую музыку?

Я Клэр Николс, формально Роулингс, и как бы мне хотелось, чтобы это было то, что я испытала. Как бы мне хотелось рассказать вам, что Энтони Роулингс ухаживал за мной, соблазнял и самым романтическим образом пробрался в мое сердце. К сожалению, моя реальность была совершенно иной.

Хотя теперь это кажется невероятным, когда я впервые встретила своего бывшего мужа - до того, как моя жизнь изменилась навсегда - я не знала Энтони Роулингса и не имела никакого представления о нем. Я перечитала многочисленные отзывы, которые характеризуют меня как не что иное, как расчётливую золотоискательницу. Возможно, я никогда не смогу убедить мир в обратном, но правда заключается в том, что я никогда не хотела богатства или славы, или чего-то, что вошло в мою жизнь в тот роковой вечер, когда я впервые увидела его темные глаза. До той ночи моя жизнь была удивительно простой и в то же время сложной. Будучи безработным метеорологом, я пыталась свести концы с концами, подрабатывая барменом в местном ресторане. У меня были друзья, семья, и моя жизнь была сносной. Я не осознавала, насколько я была по-настоящему счастлива, до тех пор, пока у меня не отняли жизнь.

Никогда и ни при каких обстоятельствах деньги не будут моим барометром счастья. Я могу с уверенностью сказать вам, что за деньги счастья не купишь.

Было много других прописных истин, которые я усвоила после 15 марта 2010 года. Самое важное было о правилах приличия: никогда не подвергай сомнению их силе или важности. Это был урок, который я усвоила до совершенства. Моя выдающаяся преданность этому уроку помогла увековечить неправильные представления о моих отношениях с Энтони Роулингсом.

Я рассказываю свою историю только по одной и единственной причине, потому что мне необходимо иметь право выразить своё мнение по поводу моей репутации. Я больше не буду сидеть тихо, позволяя вводить окружающий мир в заблуждение - или, точнее, дезинформировать - за мой счет. Скоро вы узнаете, что я слишком долго была услужливой. Мне будет сложно поделиться некоторыми деталями из моей истории, как и вам будет трудно читать их. Я не могу заставить вас верить мне. Все, что я могу сделать, это рассказать свою историю любому, кто захочет ее выслушать.

Моя реальность началась 15 марта 2010 года в заведении, где я работала барменом. Энтони Роулингс появился из ниоткуда и устроился в моём баре. Весь вечер он был остроумным, обаятельным и галантным: все качества, которые вы ожидаете. Он попросил меня встретиться после моей смены на бокал вина. Несмотря на то, что у меня было твердое правило против свиданий с клиентами, у Энтони Ролингса был способ заставить тебя позабыть твои правила и, вместо этого, играть только по его.

Брент проглотил горький смешок. Черт, она была права. Он продолжил читать.

Хотя я согласилась на его приглашение, в качестве страховки, я отказалась покинуть свое рабочее место. Он охотно согласился и подождал меня. Когда моя смена закончилась, мы устроились за столиком, пили вино и с лёгкостью болтали ни о чем конкретном. В какой-то момент во время нашего разговора он спросил о моих стремлениях и мечтах. Глубоким баритоном, который украсил как мои ночные кошмары, так и мои сны, он начал: «Клэр, ты наверняка не хочешь потратить вечность, подавая напитки бездельникам, таким же, как и мы».

Очевидно было, что он был успешным человеком, и мне льстил его искренний интерес. Я объяснила мою загвоздку в работе, и он предложил помощь: он высказался, что мои мечты могли бы быть такими же простыми, как подпись. С приливом энтузиазма он протянул мне салфетку из бара и спросил: «Готова ли ты отказаться от всего этого ради чего-то большего? Что, если эта салфетка действительно была бы контрактом, и что, если бы в нём в шапке говорилась КАНАЛ ПРОГНОЗА ПОГОДЫ? Готова ли ты была подписаться под чем-то таким?»

Возможно, всё дело было в вине, но я бы сказала, что это был его магнетизм. Его слова и тон окутали кабинку, где мы сидели, и наполнили меня ложным чувством надежды на будущее и карьеру, которую я мечтала испытать, лёжа бессонными ночами. На короткое мгновение он сделал так, что всё казалось досягаемым. Я заглотила - крючок, леску и грузило - и, охотно приняв ручку, которую он предложил, написала своё имя.

То, что я считала воображаемым соглашением с мечтой моей жизни, на самом деле оказалось буквальным соглашение на кошмар.

Хотя я совсем не виделась с Энтони на следующий день, он позвонил в ресторан и пригласил меня на ужин. Я была так удивлена, что он запомнил моё имя, а тем более пригласил меня на свидание, что я даже не обратила внимание на то, что он знал мое расписание. Он не только знал, когда я была занята, чтобы он мог позвонить, но он также знал время, когда я закончу работу на следующий день.

Еще одно правило, которого я добросовестно придерживалась в годы, когда ходила на свидания, - никогда не ездить с мужчиной в его машине на первом свидании. Я всегда ехала отдельно. Это был мой способ сбежать. Такой приём ни раз выручал меня. Однако, вновь, у Энтони был свой план, свое правило. Прежде чем я поняла это, я согласилась на свидание за ужином и на то, чтобы он забрал меня с моего рабочего места. Это свидание состоялось 17 марта - дата, когда я перестала существовать.

Может быть, если бы должны были существовать какие-либо сердечки и цветы в наших ухаживаниях то, это было той ночью. Он отвел меня в прекрасный итальянский ресторан, и я снова пропустила предупреждающие знаки. Он заказал мне еду, напитки и все остальное. Я никогда раньше не встречала такого мужчину, как он. Он перевернул мой мир. Что бы я не думала или говорила, он, казалось, был на шаг впереди меня, и по какой-то неизвестной причине, мне это нравилось. После независимой жизни, когда больше не на кого было положиться, вечер с мужчиной, обладающим полным контролем, стал приятным перерывом в привычной рутине. У меня не было иллюзий по поводу долгосрочных отношений с Энтони Роулингсом. Наши миры были слишком разными. Но на одну ночь со мной обращались как с принцессой, и этот темноволосый джентльмен с темными глазами был моим принцем.

Когда он предложил мне вернуться в его гостиничный номер, и я согласилась, я не понимала, что это было одно из последних решений, которые я приму в течение почти трех лет. Я и не подозревала, что моя судьба предрешена, и мой принц был в действительности чудовищем из каждой сказки, которую я когда-либо прочла. Теперь я понимаю, что мое будущее было предопределено, и мои псевдо-решения - например, согласие на ужин и его гостиничный номер – были ничем иным, как приманкой для более крупного, более темного плана.

Хотя мой кошмар начался позже той ночью, я не могу вспомнить ничего из него до следующего дня, когда я проснулась в своей тюрьме - моей камере на последующие три года моей жизни. Конечно, это было не то, как он называл это. Он называл это моей комнатой в его поместье.

Капитан объявил об их заходе на посадку в Сидар-Рапидс, и Брент выключил свое приложение и закрыл глаза. Он слышал слухи и перешептывания по всему офису. Черт, Интернет и телевидение гудели от этой истории, но часть Брента хотела верить, что Клэр действительно не раскрыла их самые мрачные секреты миру. Холодный озноб вызвал гусиную кожу на руках, когда он представил Тони впервые читающего этот рассказ.

Когда самолет приземлился в Сидар-Рапидс, Брент возился со своим телефоном, выключая режим полета. Натиск гудения и вибрации подсказали ему, что его минутная отсрочка от реальности закончена. Очевидно, у него было множество сообщений в ожидании его ответа. Затем, так же быстро, экран потемнел.

- Черт! - Прошептал он себе под нос. - Эта батарея дерьмо.

Когда самолет подрулил к зоне выхода, Брент понял, что забыл написать в офис, чтобы его забрали, а его машина находилась в частном аэропорту «Роулингс Индастриз». С полностью разряженным телефоном он не мог даже позвонить Кортни, хотя и не хотел ее беспокоить. Они с Клэр, вероятно, наверстывали упущенное. Отлично, он возьмёт такси. Несмотря на то, что в «Роулингс» ждало много работы, Брент хотел отправиться прямиком домой. Он надеялся, что когда он прибудет, он найдет Тони и Клэр в безопасности под своей крышей, с душераздирающими историями о том, как они перехитрили Кэтрин и спасли Эмили и Джона.

Вращая головой из стороны в сторону, пытаясь снять напряжение, Брент задался вопросом, с каких пор он стал оптимистом. Напряжённые мышцы шеи и плеч предупреждали его об альтернативных возможностях того, что он мог обнаружить дома. Возможно, даже полицейских. Если Тони возьмут под стражу, будут ли раскрыта роль Брента и Кортни? Будут ли их вызывать на допрос?

Эти и другие вопросы пронеслись в его сознании, пока Брент шёл по переходу в аэропорт. Он не смотрел на телевизоры, разбросанные по всей зоне ожидания у зоны выхода, но его внимание привлек заголовок: САМОЛЁТ «РОУЛИНГС ИНДАСТРИЗ» РАЗБИЛСЯ: 5 ЧЕЛОВЕК ЧИСЛЯТСЯ ПОГИБШИМИ.

Пот выступил у него на лбу, пока он пытался осмыслить услышанное. У «Роулингс» было более одного самолета в парке. Конечно, они не имели в виду самолет, на котором он должен был лететь? Он уставился на беззвучный экран. Субтитры, наконец-то, зафиксировались. Брент Симмонс. Дерек Бёрк. Шарон Майклс. Эндрю МакКейн. Тори Гарретт.

Брент бросился к таксофону и нащупал мелочь. Он позвонил домой - ответа нет. Он позвонил на мобильный телефон Кортни - голосовая почта.

- Кортни, меня не было в том самолете! - Крикнул он в трубку. - Я на пути домой. О, Боже мой! Я еду домой!

Дорога от Сидар-Рапидс до его дома прошла словно в тумане. Он хотел позвонить в офис, попробовать другие телефоны. Он не оставил сообщения на их домашнем телефоне, но он не мог сделать ничего из этого. Его телефон был полностью разряжен. Брент никак не мог собраться с мыслями.

Когда такси свернуло на подъездную дорожку и подъехало к его дому, от количества машин на кирпичной подъездной дорожке шея Брента напряглась до самых висков. Осторожно войдя в дом, Брент прислушался к приглушенным голосам, доносившимся из кухни. Остановившись как вкопанный, он услышал голос сына.

- Мама, мы будем там, как только сможем. - Очевидно, Калеб разговаривал по громкой связи. - Джулия нашла рейс, отправляющийся через пару часов. Мы останемся здесь столько, сколько тебе понадобится. Даже не пытайтесь спорить. Нет ничего важнее, чем забота о тебе.

- Я… мне нужно что-нибудь сделать. Все что угодно. - Грусть в голосе Кортни тронула сердце Брента.

Он завернул за угол, встретился взглядом с опухшими глазами жены и бросился к ней.

Вся комната ахнула в унисон, когда Кортни вскочила со своего места и крепко обняла Брента за шею, заключив мужа в неистовые объятия.

- Боже ты мой. О, Боже мой... - Ее слова стали неразборчивыми, пока она содрогалась от рыданий.

- Как? Каким образом? Это чудо. - Смогла выдавить Кортни между всхлипами.

- Я ничего не знал об аварии, пока не приземлился. Я пытался позвонить...

Твёрдые объятия Кортни заставили его замолчать. Наконец, она спросила, - Почему тебя не было в самолете «Роулингс»?

Голос Калеба донесся через динамики. - Что происходит?

Бев и Сью улыбнулись, когда Бев подняла телефон Кортни, выключила громкую связь и сказала, - Калеб... здесь кое-кто хочет поговорить с тобой.

Она не могла сдержать слез.

Высвободив руку из объятий жены, Брент взял телефон.

- Привет, сынок. Видимо, сообщения о моей смерти немного преувеличены.

Можно было услышать потрясённый вдох Калеба и Джулии. Брент улыбнулся.

- Позвольте мне снова включить громкую связь. У меня оставалось несколько документов, которые нужно было подправить, и в последний момент я решил воспользоваться коммерческим рейсом. Я ничего не знал о том, что произошло, пока не приземлился. Моя батарея разрядилась, поэтому я попытался позвонить с телефона-автомата. Я оставил твоей маме сообщение. - Его взгляд метнулся к жене. - Но ты же её знаешь: она никогда не проверяет свои сообщения.

- И всё-таки мы возвращаемся домой, и я только что получил сообщение от Марианны. Ее самолет приземлится примерно в то же время, что и наш. Сегодня вечером мы все будем дома.

Это должно быть Рождество, раз уж он увидит обоих своих детей и невестку вместе.

- Спасибо за заботу о маме. Я люблю вас всех и не могу дождаться, когда увижу вас, - произнёс Брент, прежде чем повесить трубку.

Радостное настроение стало мрачным, когда Сью подошла и обняла Брента.

- Хотелось бы, чтобы и остальные тоже дождались.

Глаза Брента заволокло слезами.

- Я думал о них с тех пор, как услышал. Я не могу в это поверить. Есть ли какие-либо идеи, что произошло?

Кортни медленно покачала головой из стороны в сторону.

- Мне очень жаль. Я чувствую себя виноватой от того, что счастлива. Представляю, что сейчас переживает София.

Брент даже не пытался скрыть слезы, осматривая комнату. Глядя на Сью, обхватившую руками растущий живот и щеки, влажные от эмоций, он воскликнул, - Бедный Тим. Как будто ему мало того, что происходит. Мне нужно помочь ему.

Сью кивнула.

- Я только что написала ему. Он должен позвонить через несколько минут. Он будет очень рад узнать, что тебя не было на том рейсе, но, Брент, это еще не все.

Брент сидел молча, пока Кортни и Сью совместно восстанавливали важные детали последних нескольких часов. Когда Кортни получила новости о самолёте, Клэр запаниковала. Она была расстроена, но также обеспокоена реакцией Тони, если он узнал бы об этом, пока был с Кэтрин. Клэр была уверена, что Кэтрин несла ответственность за произошедшее. В тот момент, когда Сью была уже на пути к Кортни, чтобы поддержать её, Клэр взяла Николь и направилась в поместье. Никто толком не знает, что там произошло. Они знают только, что Тони в настоящее время находится под стражей в полиции, а Клэр находится в больнице с обвинениями в покушении на убийство, а также за помощь и пособничество лицу, скрывающемуся от правосудия.

- Слава Богу, Эмили там. Она с Николь, - добавила Кортни.

Брент пытался осмыслить происходящее, борясь с нахлынувшими эмоциями. Его лоб блестел от пота при осознании: он должен был быть мертв. Дерек Бёрк, Шарон Майклс, пилот и второй пилот были мертвы. Это еще не все: Тони арестовали, а Клэр предъявили обвинения. Все должно было произойти совсем не так. ФБР пообещало, что Клэр не будет выдвинуто никаких обвинений.

- Мне нужно к ним, - сказал Брент.

- Вам двоим нужно побыть наедине, пока не приехали дети, - предложила Бев.

Брент подумал о словах Клэр в книге Мередит. Она уже пережила ад, а он не сделал ничего, чтобы помочь. Он не умер - он жив. Брент больше не будет сидеть сложа руки и ничего не делать. Он не мог.

- Я в порядке. Я делаю это не потому, что это моя работа. Я хочу им помочь. У меня есть нужные сведения и доказательства. Мне нужно привлечь ФБР. Полиция Айовы не имеет представления обо всём, что было сделано, и о тех сделках, которые были заключены. Из-за книги Мередит, я думаю, они не захотят слушать Тони. Я должен идти.

Кортни вытерла глаза и кивнула.

- Тогда я пойду с тобой. Я не выпущу тебя из поля зрения, и я должна удостовериться, что с ними все в порядке - и что Николь Кортни цела и невредима.

Глава 4

Тони

- Дружба приумножает радости и дробит печали.

Бальтасар Грасиан

Март 2014

Стены из шлакобетонного камня совпадали с теми, что сохранились в его памяти. Только теперь это был не его дед, кого охранник приводил и уводил обратно; это был сам Тони. Всё существенно отличалось от того, когда его допрашивало ФБР: в то время у Тони была надежда. У него была надежда найти Клэр, надежда, что ФБР раскроет ему что-нибудь, и надежда на свободу. Одно время в прошлом году его надежда расцвела. В раю она жила и процветала. В течение последних нескольких часов, она завяла прямо у него на глазах и лежала у его ног, силясь сделать свой последний вздох. Тони собрался с духом, чтобы сразиться с непомерным облаком рока, угрожавшим всему, что ему дорого.

Он внезапно понял, насколько тривиальным было его существование. Принятие решений намного упрощалось без эмоциональной привязанности. Теперь каждый мыслительный процесс концентрировался только в одном направлении - его семья.

Находясь в раю, высокомерие, которым обладал Тони большую часть своей жизни, превратилось во что-то другое, нечто более глубокое. Тони не мог объяснить это, потому что до конца он сам этого ещё не понял. Однако год назад Энтони Роулингс использовал бы все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, чтобы выйти на свободу из городской полиции Айовы и обелить свое имя. Для чего? Ответ был простой и глубоко укоренившийся. Он сделал бы это, чтобы соблюсти правила приличия. Никогда бы он не хотел признаться миру или кому-либо еще, что он способен на отвратительные действия, описанные в книге Мередит Бэнкс, тем более огласить весь список преступлений, которые еще предстоит раскрыть.

Сейчас, ожидая в одиночестве Тома и других сотрудников юридического отдела «Роулингс Индастриз», Тони не думал о своей собственной свободе или даже о собственной репутации. Его мысли были омрачены беспокойством за свою жену и дочь, а также от оглушающего удара признаний Кэтрин.

Его дедушка.

Тони едва мог переварить реальность: Кэтрин Мэри Лондон, женщина, которой он доверял как сестре, призналась в умышленном отравлении и, в конечном итоге, убийстве Натаниэля. Он пытался примириться с этой новой реальностью. Заключение его деда и последующая смерть стали катализатором всего: каждого плана, каждого имени в их списке и всех последствий. Шерман Николс и Джонатан Бёрк собрали доказательства, которые привели к осуждению Натаниэля, но они не несли ответственности за его смерть, как Тони верил большую часть своей жизни. Все это было фарсом.

Тони вспомнил свой сон... чашу.

Год назад во сне Натаниэль сказал Тони, что тот потерпел неудачу. Впервые Тони прозрел сквозь пелену алого цвета, которая затуманивала его зрение на протяжении многих лет. Натаниэль никогда не желал Антону жизни, полной мести. Семья, какой бы неблагополучной она ни была, всегда имела для него первостепенное значение. Он желал полную чашу для всех своих любимых. Никогда бы он не пожелал причинить вред Антону, его жене или его ребенку, независимо от того, кем они были или с кем были связаны. Даже после дачи показаний Самюэлем Натаниэль никогда не обрекал того к тому, чтобы заплатить. На семью распространялся иммунитет.

В тишине комнаты для допросов воспоминания Тони взывали к вниманию, потому что размышления об истории болезни деда требовали осознания. Когда Тони закрыл глаза, он увидел Натаниэля в комнате, похожей на ту, где сидел Тони. Он вспомнил голос своего деда, все еще сильный и требовательный, бормочущий про долги и детей детей. Теперь, в свете предоставленной новой информацией, Тони задавался вопросом, могли ли какие-либо или все из этих бормотаний быть вызваны побочными эффектами от лекарств, напоминающими психическое расстройство.

Несомненно, именно Кэтрин Мэри была тем самым человеком, который в конечном итоге заслуживал того, чтобы заплатить за преступления против многих. Она приняла пожелания Натаниэля, оправдывала их и организовала отнимающий жизнь сценарий. Оттенок красного просочился из углов маленькой комнаты в тюрьме Айова-Сити, когда Тони оценил ущерб. Все началось с ненависти и отсутствия прощения. Тем не менее, Кэтрин была не единственным преступником. Самюэль, отец Тони, также нёс ответственность. Его ненависть к Кэтрин повлияла на его решение относительно лекарств Натаниэля. Эта месть вызвала у Натаниэля симптомы, которые Кэтрин ошибочно приняла за слабоумие.

Тони хотел верить, что отравление Натаниэля Кэтрин было самоотверженным поступком обеспокоенной жены, а не действием психопатки, повлёкшем за собой лишение жизни, но он был обречён, смотря на неё через призму дедушки. Всего несколько месяцев отделяло Натаниэля от свободы. У Кэтрин Мэри Роулз был пресловутый мир в ее руках. У нее был мужчина, который любил ее, уважал ее и обещал ей будущее. Возможно, богатство Натаниэля истощилось, но по крайней мере, у Натаниэля были деньги за границей. Если бы только она подождала, отвезла его домой и позволила пересмотреть его лекарства.

Тони покачал головой. Если бы только…

Разве это не фраза дня?

Если бы только Натаниэль был жив. Если бы только Брент не сел на тот самолет. Если бы только Дерек Бёрк не нашел свой путь в жизнь Софии. Если бы только Тони и Кэтрин никогда не составляли свой список имен. Если бы только его жизнь пересекалась с Клэр по-другому...

Тони мог часами думать об этом списке: Шерман Николс. Тони вспомнил, как впервые увидел это имя. Это было во время его расследования о Коуле Мэтьюзе, псевдоним Шермана. Он вспомнил гордость, которую он испытал, предоставляя Натаниэлю эту информацию. Он выполнил то, о чём его попросили, то, как Антон знал, Натаниэль не в состоянии сделать. Отчет Тони содержал не только имя Шермана, но и имена его семьи. Это было больше, чем просил его дедушка, но это то, что делал Антон - больше, выше и за пределами. В этом отчете были указаны имена жены Шермана Николса: Элизабет; сына Джордона; невестки Ширли; и внучек, Эмили и Клэр.

Пустой желудок Тони скрутило. Каждый раз он указывал пальцем на Кэтрин, но четыре указывали обратно на него. Он не мог винить ее во всём. Без его первоначального расследования вся семья Николс была бы свободна. Его лицо вспыхнуло. Когда Тони раскрыл этот список имен своему деду, Клэр было шесть лет. Тошнотворное чувство вызвало неприятный привкус во рту, когда он представил, какой будет Николь в этом возрасте. Чего хотел Тони для своей дочери в этом возрасте? Ответ был прост: безопасности и невинности. Разве не того же самого Джордон и Ширли хотели для Клэр?

Кэтрин не только убила Натаниэля, но и Шермана, Джордона и Ширли Николс. Во время своих признаний она созналась, что в одиночку уничтожила целую ветвь родословной Клэр и, в конечном счете, Николь. Раскаяние и чувство вины уступили место раскаленной ярости, когда Тони вспомнил сцену в поместье и увидел решимость и ненависть в холодных серых глазах Кэтрин. У нее был пистолет, и она хотела нанести вред его семье. Если бы ей это удалось сегодня днем, вся линия Николс исчезла бы. То, как она смотрела на Клэр и Николь. Черт, не только на них: она заперла Джона и Эмили в комнате с отравленной водой. Границы ее порочности не знали предела.

Как он мог так долго ошибаться? Видел ли Самюэль в Кэтрин что-то такое много лет назад, что она как-то скрыла от Натаниэля и Тони?

Дверь открылась, и вошел офицер Гастингс, вернув мысли Тони в настоящее.

- Мистер Роулингс, у нас есть еще пара вопросов к вам.

- Где мои адвокаты?

- Они позвонили и уже в пути.

Тони сел прямее.

- Я полагаю, что подожду. В моих интересах отложить ваши вопросы до их прибытия.

- Мистер Роулингс, не вы здесь командуете. Мы хотим знать, где вы находились последние шесть месяцев?

Челюсть Тони сжалась наперекор, когда он молча уставился на офицера Гастингса.

- Может быть, вы хотели бы узнать, как там мисс Николс?

Бросил наживку офицер.

- Миссис Роулингс. - Тони впился взглядом. - Где она?

- У вас есть доказательства вашего брака с мисс Николс? - уточнил Гастингс, - вашего второго брака.

Тони посмотрел вниз на свою левую руку. Черт, у него даже не было обручального кольца, но у Клэр было. Их брак был законным. После церемонии на пляже они поехали с Френсисом в город и заполнили все необходимые юридические документы. Стремясь остаться незамеченными, они решили не передавать эту информацию правительству Соединенных Штатов. Это может затруднить проверку их брака, однако не отменяет его законность. Люди все время женятся в разных странах.

Гастингс уколол: - Без доказательств вашего брака у вас нет требований или прав на информацию о мисс Николс.

Тонкая видимость контроля Тони, державшаяся на его благопристойности, раскололась, когда кулак ударил металлический стол. Во всех отношениях тихая комната взорвалась от эха вибраций, когда его решительный голос перекрыл грохот.

- Роулингс! Миссис Клэр Ролингс, - выдавил Тони сквозь стиснутые зубы. - Не заставляйте меня снова поправлять вас. И нет, у меня нет нашего свидетельства о браке в чертовом кармане, но я могу получить доказательства. Мы вступили в повторный брак 27 октября 2013 года. Спросите Клэр.

Двери снова открылись, и вошел Том Миллер, один из ведущих адвокатов «Роулингс Индастриз» и личный друг Тони. Не говоря ни слова, он остановил возражения Тони, молча предупредив его, чтобы тот больше ничего не говорил. Положив портфель на стол, он повернулся к Гастингсу и вежливо спросил: - Офицер, я уверен, что вы не допрашиваете моего клиента после того, как он попросил адвоката, не так ли?

- Я не допрашиваю его по делу. Нам необходима предварительная информация.

Том подался вперед и замедлил свою речь.

- Его зовут Энтони Роулингс. Он является генеральным директором «Роулингс Индастриз». Если вы не обвините его в преступлении, я заберу его отсюда сегодня же. - Он поднял брови. - Какая еще предварительная информация вам необходима, офицер?

- Мистер Миллер, по крайней мере, нам нужны ответы. Ваш клиент считался пропавшим без вести в течение последних шести месяцев. Ему нужно объяснить…

- Мой клиент – состоятельный человек, - перебил его Том. - Исходя из этого, он воспользовался возможностью попутешествовать и отдохнуть. Я уверен, что многие люди хотели бы иметь такую возможность. Тем не менее, мой клиент также ведёт миллиардную компанию и поэтому никогда не был полностью вне зоны доступа.

Тони вклинился в краткий обмен любезностями: - Теперь, когда мой адвокат здесь, я хочу поговорить с ним наедине.

Тони внезапно посетило беспокойство, что домыслы Тома могут еще больше скомпрометировать его соглашение с ФБР, так как он пообещал федералам, что он будет полностью недоступен. В конце концов, это были очень запутанные переплетения, на которые потребовалось бы несколько дней объяснений.

Воздержавшись от возражений, Гастингс сердито посмотрел на Тони и ответил: - Мы не закончили. Я вернусь.

С этими словами он встал, постучал в дверь и вышел.

Когда они остались одни, глаза Тони расширились.

- Том? Ты знаешь о Бренте?

Том кивнул.

- Да, это был адский день. Бев поехала к Кортни. Именно она сказала мне, что ты и Клэр вернулись, а потом мне позвонили и сказали приехать сюда. Где тебя черти носили?

Тони ущипнул себя за переносицу и выдохнул.

- Это длинная история. Позволь мне просто начать с того, что я сообщу о том, что я и Клэр снова поженились. У нас есть дочь, Николь. Я схожу с ума здесь. Мне нужно знать, что с Клэр и Николь все в порядке.

- Я ничего не знаю о твоей дочери. Я отправил Стивенса в больницу в качестве адвоката Клэр. Последнее сообщение, которое я получил до того, как переключил телефон, было о том, что она все еще без сознания. - Прежде чем Тони успел ответить, Том спросил: - Что, черт возьми, произошло?

- Мне нужно добраться до нее, Том. Я не хочу, чтобы кто-то делал предположения и возлагал на кого-то ответственность за мои действия. Я был в контакте с ФБР. В Бостоне есть агент - его зовут Джексон. Если вы свяжетесь с ним, он подтвердит мою историю и, надеюсь, пообщается с полицией Айова-Сити. - Не в состоянии больше сидеть, Тони встал и прошелся по комнате взад и вперед. - Сегодня был полный провал. Я вернулся, мы вернулись, - поправил он, - потому что мы волновались за Джона и Эмили. Мы узнали, что они будут в поместье, и мы не доверяли Кэтрин.

Том покачал головой.

- Что? Подожди. Джон и Эмили? Другими словами, твой бывший шурин и невестка, те же самые людей, которые рассказывали всем и каждому, что ты в бегах после предполагаемого убийства Клэр?

- Да, только уже не бывшие. Я знаю, что они рассказывали. Я также знал, что, если бы мы связались с ними, они бы прекратили. Это лишено всякого смысла, но я надеялся, что, если они продолжат свои обвинения, это защитит их.

- Защитит? От…?

- От Кэтрин! - Громкость голоса Тони возросла. - Том, тебе нужно быть более внимательным. Я уже упоминал это раньше. Кэтрин Лондон, она сумасшедшая. Женщина - психопат. Она несет ответственность за многое.

Он повернулся по кругу, как будто хождения было уже недостаточно.

- Брент! - Его движения замерли. - Она ответственна за смерть Брента.

- Тони, успокойся. Ты не логичен. Ты говоришь об управляющей своего поместья, о женщине, которая работает на тебя столько, сколько я себя помню, и об одной из самых нежных женщин, которых я когда-либо знал.

Маленькая комната стала меньше, стены сомкнулись с угрозой удушья, чтобы лишить его лёгкие жалких остатков воздуха. Правила приличия - урок, который Тони выучил, и урок, который он преподал, - насмехались над каждым его шагом. Его воспринимали как деспотичного бизнесмена, а Кэтрин была мягкой домработницей. Тони глубоко вздохнул, сел и постарался говорить ровным голосом.

- Том, я не могу сейчас объяснить всего. Просто выясни, собираются ли они предъявлять мне обвинения и каковы они. Потом вытащи меня отсюда, чёрт возьми. Мне нужно выяснить, что происходит с Клэр и Николь. Мне нужно помочь Кортни, и я не хочу провести ни минуты в этой чертовой комнате, тем более в тюремной камере. - Его голос стал глубоким от решимости. - Мне плевать, сколько это стоит. Ты мой адвокат. Вытащи меня отсюда, чёрт возьми.

- Тебя не было последние шесть месяцев. Я не могу обещать, что мы сможем заставить судью согласиться на освобождение под залог. Они будут рассматривать тебя, как человека с большой вероятностью того, что ты скроешься от правосудия.

- Я сдам свой паспорт.

Том поднял бровь.

- Ты пользовался своим паспортом, когда в последний раз покидал страну?

Тони расправил плечи.

- Ради Бога, мы же в Айове. Лучше любому проклятому судье отпустить меня под залог, иначе этот судья никогда не добьется более высокой ступени за всю свою проклятую карьеру. Мне все равно, если они захотят сделать залог чрезмерным для соблюдения внешних приличий. Я заплачу. Просто сделай это.

Том кивнул.

- А как насчет ФБР? Ты уверен, что они подтвердят эту историю?

- Агент Джексон в местном офисе в Бостоне. - Тони ощетинился, - или агент Болдуин в местном офисом в Сан-Франциско. Они были нашими контактами. Свяжись с одним из них. Они знали, где или примерно знали, где мы с Клэр проживали. Они знают больше, чем я хочу - или на что у меня сейчас есть время - рассказать прямо сейчас. Просто сделай это. Мне нужно добраться до моей жены и дочери.

- Тони, я сделаю все, что смогу. Где бы вы ни были, но слышал ли ты, что книга Мередит Бэнкс… - Тому не нужно было заканчивать фразу. Тони понял, на что он намекал.

Выдохнув, он закрыл глаза и вздохнул.

- Вытащи меня отсюда. Потом поговорим.

- Я не могу обещать, что это произойдет сегодня. Мне нужно сделать несколько звонков…

Том смолк, когда они оба повернулись к открывающейся двери.

Тони впился взглядом, ожидая очередного вмешательства Гастингса или кого-то другого из Айова-Сити.

- Я слышал, что ты здесь, - произнёс Брент с грустным блеском в глазах.

Том и Тони уставились на него: их разговор на мгновение сошёл на нет с появлением их друга. Надежда, которая увядала у ног Тони, обрела новую жизнь, когда Тони и Том одновременно замерли в изумлении.

Через мгновение Брент оборвал затянувшуюся паузу: - Кто-нибудь из вас собирается что-нибудь сказать?

Трое мужчин столкнулись, Тони и Том хлопнули Брента по спине и вступили в битву своих грубых эмоций.

- Но… как? - Том справился с речью.

Внезапно тусклая бледная комната наполнилась блеском оптимизма.

- Самолет не упал? - спросил Тони. - Со всеми все в порядке? Дерек Бёрк?

Темнота омрачила их воссоединение.

- Нет, - ответил Брент. - Меня не было в самолете. Он действительно упал. - Подняв брови, он спросил, - Так ты действительно знаешь Бёрка? Ты хотел, чтобы его перевели в корпорацию?

Тони покачал головой.

- Я на самом деле знал его и его жену. Это длинная история, которая, похоже, с каждой минутой становится все длиннее. Тем не менее, я не хотел, чтобы он работал в корпорации.

- Он заслужил быть здесь, Тони. Он был хорош, - вмешался Том.

Брент согласился. - Да, только сегодня в Чикаго… - Его голос стих.

Том изменил направление разговора.

- Мне жаль Бёрка и Майклса, но… - Он снова хлопнул Брента по спине, - я очень рад, что ты здесь. У нас впереди много работы. Тони как раз рассказывал мне о своем отъезде и связях с ФБР.

Брент повернулся к Тони.

- Я только что разговаривал по телефону с агентом Джексоном.

Том бросил на Брента быстрый взгляд полный недоверия, когда Брент продолжил: - Часть твоего соглашения состояла в том, чтобы не возвращаться в США. Он сказал, что ты аннулировал свое соглашение.

- Что это значит? - Потребовал Тони. - Они собираются забыть обо всем нашем соглашении? Что насчет Клэр? Они обещали, что она не...

Брент перебил его.

- Один шаг за раз. Дай мне посмотреть, что я могу сделать.

- Вытащи меня отсюда. Снимите любые или все обвинения с Клэр и всех остальных. Я возьму на себя ответственность за содеянное, но мой список преступлений ничтожен по сравнению с тем, что я узнал сегодня в поместье. Это все записано. Камеры в офисе должны были зафиксировать все это. Убедитесь, что у вас есть доказательства.

- Это так неправдоподобно, но, очевидно, вы оба знаете больше, чем я, - сказал Том.

Tемные глаза Тони обратились к своему другу

- Том, это принцип ограниченного доступа. ФБР не позволило бы…

- Нет. Не беспокойся об этом. Я рад узнать, что ты в здравом уме. А то уже начал сомневаться, - ответил Том с усмешкой. - Мы вытащим тебя отсюда, как только сможем.

- Сегодня. И добудь мне информацию о моей семье.

Брент и Том кивнули.

Тони сказал: - Том, я хочу, чтобы ты отправился в больницу. Стивенс хороший человек, но, когда Клэр очнётся, ей нужен кто-то, кого она узнает. У меня плохое предчувствие насчет Эмили и Джона.

- Люди, ради спасения которых ты рисковал всем? - Вмешался Том.

Кивнув, Тони продолжил: - Они даже не знают того, что знаете вы, и это самое малое из этой истории. Все продолжают сомневаться в нашем браке. - Тони широко раскрыл глаза и повернулся к Бренту. - Я не буду никого привлекать, но как мой адвокат, пожалуйста, свяжись с человеком, который может помочь получить необходимые документы, чтобы доказать, что мы женаты. Он хороший парень, Брент. Держу пари, он сможет достать то, что вам нужно, за несколько часов. Это займет у Госдепартамента несколько дней или недель.

Том слушал и пожимал плечами.

- Ограниченный доступ?

- Да, некоторые вещи лучше оставить за кадром сейчас. Просто иди к Клэр. Позволь Бренту вытащить меня отсюда.

Том кивнул.

- Так и сделаю.

- Как и я, - ответил Брент и добавил, - Не отвечай ни на какие вопросы. Не позволяй им заманить тебя в ловушку. Тони, всё не так просто, как раньше. Ты должен слушать меня.

Лёгкая усмешка появилась на губах Тони, когда он снова хлопнул Брента по плечу.

- Кто я такой, чтобы перечить человеку, который только что победил смерть?

- Как там Кортни? - спросил Том.

- Она ждет меня здесь. - В глазах Брента мелькнула первая искорка надежды, которую Тони не видел уже несколько часов. - Она хочет поехать к Клэр, но сейчас у нее, похоже, есть сложности с тем, чтобы выпустить меня из виду.

- Спасибо, Брент. Большое спасибо, - произнёс Тони с самой искренней благодарностью, на которую он когда-либо был способен. - И тебе тоже, Том. Я полностью верю в вас обоих. А теперь вытащите меня отсюда к чертовой матери.

Глава 5

Тони

- Когда кажется, что всё против тебя, вспомни, что самолёт взлетает не по ветру, а против.

Генри Форд

Март 2014

Несмотря на все усилия Брента и Тома, на мистера Энтони Роулингса все же завели дело, как и на Клэр Николс Роулингс. Её имя больше не вызывало вопросов: были представлены документы, подтверждающие их брак. Не имело значения, кто они такие и как их фамилия. Обстоятельства прямо указывали на их виновность. В полиции Айовы был записан звонок мисс Кэтрин Лондон, и эта запись просочилась в СМИ. Она утверждала, что боится за свою жизнь и говорила, что объявился скрывавшийся Энтони Роулингс и угрожает убить её и её гостей. Она боялась не только за себя, но и за Вандерсолов. Иначе зачем бы он вернулся, если не для того, чтобы прекратить их постоянные публичные обвинения? Когда прибыла полиция, доказательства подтвердили ее заявление. В мисс Лондон стреляли. Простая баллистическая экспертиза пистолета и следов пороха доказала, что стреляла Клэр Роулингс. Прокурор города Айова объявил, что дело печальное, но простое.

В связи с тяжестью преступления обвиняемые не были освобождены под залог и содержались под стражей до тех пор, пока не была подана жалоба и не была назначена первая явка к судье. Клэр Роулингс до сих пор находилась в госпитале, и начались дебаты о её будущем. Прокурор, не задумываясь, заочно выдвинул ей обвинение.

Маленькая тюремная камера Айова-Сити не была похожа ни на одну из тех, в которых Тони приходилось бывать. Каждая минута внутри нее длилась целую вечность. Он часами выхаживал взад-вперед. К счастью, Брент часто навещал его. Конечно, визиты делались ради выстраивания его защиты, но не только: это было для него передышкой, спасительной благодатью. Каждый раз, когда Брент приезжал в тюрьму, охранник выводил Тони из камеры, от которой у него уже начала развиваться клаустрофобия.

- Скажи мне, что с Клэр, - потребовал Тони, когда они снова оказались одни в комнате для посещений.

- Нам мало что известно. Роуч - наш главный источник информации, и Эмили запретила ему и всем остальным контактировать с Клэр.

- Я её муж. Роуч предоставил документы от Френсиса. Как они могут отказывать мне? Я хочу знать, что с моей женой и дочерью. Кроме того, когда Клэр выйдет из госпиталя, она не сядет в тюрьму. Я не позволю этому случиться снова. Не знаю, как она выжила здесь в первый раз. У нее есть целый юридический штат в «Роулингс Индастриз», готовый к ее защите. Эмили не может отказать своей сестре в юридическом представительстве.

Брент отрицательно покачал головой: - Она не отказывается от защиты. Джон представляет её интересы. Ему вернули лицензию.

- В Айове? У него никогда не было лицензии в Айове.

- Нет, основной адвокат Джейн, он ассистирующий.

Тони взялся двумя пальцами за переносицу, закрыл тёмные глаза и глубоко вздохнул.

- Я заплачу им столько, сколько они захотят. Мне не нравится это, по мне — лучше бы ты занимался её защитой, но, думаю, Джон и Джейн будут от души стараться защищать её интересы.

Брент подался вперёд и понизил голос: - Роуч залёг на дно. Я боюсь, что его обвинят в пособничестве или, возможно, в соучастии совершении преступления. У него довольно яркое прошлое. Это определённо может быть использовано против него.

- Он вообще ничего не знает. Никто не знает.

Брови Брента вопросительно поднялись.

- Это моя история. Я за неё в ответе.

- Ты знаешь, что все ваши вещи, твои, Клэр и Николь, были найдены в отеле в Седар-Рапидс? Очевидно, именно там вы и остановились, когда вернулись в Айову?

- Роуч хорош. Не жди, что он поведётся на твоё предложение уехать из города. Я знаю, что он останется здесь не ради меня, но, черт возьми, я рад, что он остался. Он, возможно, добрался до базы госпиталя и знает о Клэр больше, чем сама Эмили. - Тони встал и пошёл к стене. - Она мне никогда не нравилась, как и я ей. - Он резко обернулся. - Но я же, блять, спас их из того дома, и вот как эта сука меня отблагодарила? Держа меня в абсолютном неведении? Она не может отрицать, что мы с Клэр женаты.

- По сведениям Роуча, Клэр очнулась, но ни на кого не реагирует.

- Что значит «не реагирует»?

- Она ни с кем не разговаривает, даже с Эмили или Джоном.

- А с Николь? Она однозначно должна общаться с Николь.

- Мы можем судить только по записям доктора, но не думаю.

- Вытащи меня отсюда к чертовой матери и дай мне ее увидеть. Она ответит мне.

- Я как раз над этим работаю. Первое слушание в суде назначено на завтрашнее утро. - Прежде чем Тони успел взорваться от перспективы провести еще одну ночь в тюрьме, Брент продолжил, - Судья Джеффрис рассмотрит твоё прошение. Это займёт чуть больше времени, но в конце должны выпустить под залог. Это компромисс, но, думаю, это правильный шаг. Если бы твоё прошение было отклонено сразу, то пересмотреть это ещё раз было бы сложнее. Ты оказываешь слишком большое давление на происходящее. Я не хочу подливать масло в огонь.

- Отлично, еще одна ночь в этой адской дыре, и я смогу спать в своей собственной постели. А как же Клэр? Когда первое слушание по ней?

- Пытаюсь выяснить. Я связался с клерком в офисе Эвегрина, который даст мне знать, как только обвинение будет официально подано и назначена дата. Думаю, сегодня или завтра. Они могут использовать ее состояние здоровья в качестве оправдания, но редко первое появление длится дольше семидесяти двух часов с момента подачи обвинения.

- Какова бы ни была сумма залога за нее или за меня, она у тебя будет. Никто из нас долго не пробудет в тюрьме. А как насчет Кэтрин? Она должна сгнить в этой тюрьме.

- Тони, Эрик показал мне записи из кабинета в поместье. Прямо сейчас вас обвиняют в запугивании, пособничестве в совершении убийства и укрывательстве от ФБР. Если мы кому-то покажем эти записи, то уверен, что ваш список обвинений увеличится. Ты уверен, что хочешь, чтобы все это вышло наружу?

Тони недоверчиво уставился на него.

- Ты что, издеваешься надо мной? Да, черт возьми! Я готов признать все, что угодно, лишь бы показать судье, на что способна эта сука.

- Давай сначала вытащим тебя отсюда. Потом можешь отвезти записи Эвегрину.

Тони потёр виски, голова начинала болеть.

- Дерьмо, ей лучше не приближаться к моему дому.

- Она ещё в госпитале. Поэтому я считаю, что у нас есть время. Она разыгрывает из себя жертву, и не думаю, что в ближайшем будущем сменит свою роль.

- Вытащи меня отсюда.

- Завтра утром ты выйдешь.

- Если Джеффрис обманет меня, он об этом пожалеет.

- Он этого не сделает, - заверил Брент.

Адвокаты компании Роулингса добились небольшого успеха. Вместо обычного спектакля на слушании, Энтони Роулингсу гарантировали закрытую встречу с судьёй Джеффрис в судейской. Все представители прессы и зрители были удалены из зала, остались только Тони с Брентом, прокурор, стенографистка и сам судья.

Голос судьи разнесся по всему просторному залу суда, произнося слова с той властностью, какой и следовало ожидать от человека, занимающего такой пост. Он ни разу не запнулся, зачитывая обвинения, выдвинутые против великого Энтони Роулингса. Тони, в свою очередь, также ни разу не шелохнулся, стоя перед судьёй в сшитом на заказ костюме от Армани.

- Мистер Роулингс, вы обвиняетесь в шантаже, укрывательстве от федеральных агентов, нападении с намерением нанести телесные повреждения, двух эпизодах незаконного лишения свободы и соучастии в покушении на убийство. Преступления, в которых Вас обвиняют не являются тяжкими, за исключением соучастия в покушении на убийство и незаконного задержания. Соучастие в покушении на убийство предполагает наказание до пяти лет тюремного заключения, тогда, как незаконное лишение свободы может повлечь до двадцати лет. Вам понятны обвинения?

Уверенно выпрямившись, Тони взглянул на Брента. Он не упоминал про незаконное лишение свободы. Повернувшись обратно к судье, Тони ответил:

- Понимаю, Ваша честь.

- Вы также понимаете, что не имеете права покидать страну до или во время этого разбирательства?

- Понимаю, Ваша честь.

- Очень хорошо, по мнению суда, величина залога...

- Судья Джеффрис, - перебил Маркус Эвегрин. - Хотя я и хочу верить мистеру Роулингсу, что он не сбежит, у него определенно есть средства, и в связи с недавними событиями - определённо есть возможность исчезнуть. Мы рекомендуем отклонить просьбу Мистера Роулингса об освобождении под залог.

- Спасибо обвинению за рекомендацию. Это мой зал суда, и я считаю, что мистер Роулингс тесно связан со здешней местностью, так же, как и со своей семьёй. Я решил обозначить залог в 10 000 000 долларов.

Плечи Тони облегчённо опустились, и он улыбнулся Бренту. Одно дело - получить обещание об освобождении под залог, и совсем другое - произнести его вслух в суде.

Мистер Эвегрин взмолился: - Судья, тогда мы просим, чтобы Мистер Роулингс сдал свой паспорт в суд на время судебного разбирательства.

- Мистер Роулингс, в этом есть необходимость?

- Нет, судья, я не уеду из страны. Я намерен быть рядом со своей семьей.

- Полагаю, Вы получили ответ, мистер Эвегрин. Теперь, Мистер Роулингс, вы знаете, что у вас есть право на адвоката, и если вы не можете позволить себе адвоката, то он будет предоставлен вам штатом.

Брент ответил: - У мистера Роулингса есть адвокат, Ваша честь.

- Очень хорошо, на этом мы закончили. Следующий... - Ударом судейского молотка судья Джеффрис подтвердил для Тони возможность свободно выйти из зала заседания. Мгновенно пустая комната наполнилась толпой репортёров, выкрикивающих вопросы.

- Мистер Роулингс, расскажите нам Вашу версию произошедшего.

- Неужели ваша жена снова пыталась вас убить?

- Где Вы пропадали?

- Почему вы снова поженились?

Тони и Брент сохраняли молчание, пробираясь сквозь толпу, наполнившую здание суда округа Джонсон, и проскользнули в ожидавшую машину. Сидя за рулем, Эрик улыбнулся в зеркало заднего вида. - Рад Вашему возвращению, мистер Роулингс.

- Спасибо, Эрик, я рад, что вернулся. Отвези меня в госпиталь. Хочу увидеть свою жену. - Тони повернулся к Бренту. - Что это, черт возьми, было с незаконным лишением свободы?

Брент отвлёкся от телефона: - Я услышал об этом за минуту до того, как мы вошли в зал суда.

- И кого же, черт возьми, я удерживал?

- Мы сможем снять это обвинение, как только получим записи. Не беспокойся об этом.

Тони пытался сконцентрироваться, но тревога за Клэр вторгалась в его мысли. - Подожди, о чём ты говоришь? Кого я лишал свободы? Я не удерживал Кэтрин.

- Тони, сконцентрируйся на Клэр и Николь. Оставь эти заботы мне.

- Два раза по двадцать лет стоят моего беспокойства, знаешь ли. - Тони вздохнул. - Прекрасно. Я все еще не могу поверить в то, что случилось с Софией. Ты сделал то, что я просил?

- Да, мы связались с родителями Дерека, и «Роулингс Индастриз» предложила им любую помощь с организацией похорон.

- Хорошо. - Мысли Тони вернулись к жене. Доклады Роуча приходили Бренту и от него к Тони на протяжении всех семидесяти двух часов его заключения. Роуч нашёл доступ в базу госпиталя и к телефонам Эмили и Джона. Он сделал массу выписок из госпиталя и из их личных сообщений. По последней информации Клэр была в сознании, разговаривала, но проявляла симптомы амнезии: бессвязная речь, отсутствие узнавания близких и неспособность ответить на простые вопросы. Эмили дала согласие на анализы и обследования, чтобы определить причину внезапного психоза, но результаты ничего не дали. Тони подумал, не симулирует ли Клэр, чтобы избежать тюрьмы. Он знал, что она не собиралась спускать курок. Это было стечение обстоятельств. Тони объявил, что это была самооборона. Когда он поговорит с ней, то попытается успокоить и объяснить, что все адвокаты и все ресурсы компании Роулингс будут брошены на её защиту, и она будет оправдана в кратчайшие сроки.

Последствия решений Тони продолжали вредить его семье. Он поклялся, что никогда больше Клэр не попадет в тюремную камеру. Потом он подумал о Николь. У него разрывалось сердце при мысли о том, что их дочь осталась без папы и мамы. Это было неправильно.

Из записей разговоров Вандерсолов, предоставленных Роучем, Тони знал, что Эмили заботится о его дочери. Но это ненадолго. Тони намеревался забрать её домой немедленно. Он наймёт няню, пока Клэр не поправится. Прежде всего, Тони хотел увидеть Клэр.

Пока Эрик лавировал в потоке машин, Тони выкрикивал приказы в свой мобильный телефон, поручая Патриции найти уважаемых нянь с рекомендациями. Ещё он связался с Роучем, довольный тем, что может общаться с ним напрямую. Он сказал ему исчезнуть из города. Разумеется, тот отказался.

- Я еще не закончил свою работу. Я не бросаю дела незавершёнными.

Тони усмехнулся.

- Я знаю, что не отношусь к тому типу людей, которые ценят тебя, но Клэр – одна из них. Так что на данный момент, я думаю, это моя работа. Спасибо тебе за все. Она определённо была права насчёт тебя.

Эрик остановил машину у входа в больницу.

- Тебе не нужно нянчиться со мной, - сказал Тони Бренту.

- Нет, нужно. Я знаю, как ты относишься к Вандерсолам и как они относятся к тебе. Тебе не нужны новые обвинения в суде, выдвинутые против тебя.

Тони пожал плечами. Возможно, Брент прав. Они направились к палате Клэр. Когда двери лифта открылись, вперед вышла женщина с короткими темными волосами.

– Мистер Энтони Роулингс?

- Да.

Она сунула руку в сумку и вытащила оттуда большой конверт. Протянув его, Тони она объявила: - Вам вручено.

- Какого черта? - спросил с недоверием Тони. Женщина вошла в лифт, двери закрылись, и они с Брентом уставились на конверт.

- Дай мне посмотреть, - сказал Брент, протягивая руку к конверту и открывая клапан.

Тони встал за спиной Брента, чтобы прочитать вместе с ним содержимое. Это не заняло много времени, чтобы смысл стал ясен. Тони был ошеломлён. - Запрет на приближение? К обеим, Клэр и Николь? Они что, шутят? Я иду к своей жене!

- Нет, Тони. Ты не можешь нарушить запрет на приближение. Иначе вернёшься в тюрьму.

- Мне наплевать на какой-то клочок бумаги. Я не видел Клэр с момента перестрелки. Никто не удержит меня вдали от нее или Николь!

Брент взял его за руку.

- Не делай этого, Брент. Не пытайся меня остановить. - Тёмные глаза Тони сверкали.

- Я делаю то, что должен. Могу поспорить, что, когда мы повернём за угол, то увидим полицейского у её двери. Муж или нет, Энтони Роулингс или нет, ты не можешь переступить через этот запрет. День только начался. Дай мне время, я узнаю, по чьему заявлению выпущен запрет, и почему удовлетворён. Мы изменим это, надеюсь, что сегодня.

Сквозь сжатые зубы Тони процедил:

- Выведи меня отсюда, пока я не добавил к списку своих преступлений убийство. Но, да поможет мне Бог, если я увижу её сестру...

Глава 6

Брент

- Власть портит, а абсолютная власть портит абсолютно.

Лорд Эктон

Март 2014

Накануне вечером Брент рискнул углубиться в книгу Мередит. Не то, чтобы ему хотелось узнать детали, но после всего произошедшего, казалось, что ему это необходимо знать. Воспоминания о них троих - Тони, Клэр и Николь - в его гостиной и на кухне придали ему сил для беспристрастного чтения. Это была роскошь, которой обладали не многие. Кроме него, Кортни и Роуча никто больше не знал, как далеко продвинулись отношения Роулингсов.

Моя жизнь, не такая, как казалась: Часть 2...

Что-то случилось, но я не помнила, что. Я знала, что почему-то, каким-то образом моя жизнь изменилась. Моё тело болело, каждое движение говорило об ужасе, который я пережила; ужасе, замаскированном в воспоминаниях, которые мой разум запер для сознания. Когда, наконец, я очнулась, то лежала, не двигаясь и не издавая ни звука, боясь кого-то или чего-то. Я лежала уже долгое время, проверяя свои ощущения. Я слышала тишину. Это правда, что она звучит: она жужжит. Мягкое, комфортное одеяло касалось моей открытой кожи, но я не могла принять запах постели, на которой лежала. Вместо этого я падала в сон снова и снова. Со временем моё сознание прояснилось, и тишина комнаты придала сил, чтобы двигаться.

Хотя комната, в которой я находилась, была щедро обставлена, я была слишком сконцентрирована на том, чтобы выжить и сбежать, и не замечала роскошь. Несмотря на обстоятельства, я держалась призрачной надежды, что смогу и то, и другое. Когда я прошагала на ослабших ногах и увидела своё обезображенное отражение, надежда стала рассеиваться. Реальность душила: меня захватили, покалечили и, несомненно, изнасиловали.

Помню, как подумала, что такие вещи не происходят с людьми в реальной жизни. Но, по какой-то причине... это теперь моя реальная жизнь.

У меня были смутные воспоминания о полёте, нерадостные. Когда память начала проясняться, я поняла с болезненной ясностью, что не смогу справиться с мужчиной, которого недавно встретила. Он не только подавлял меня, но моё принятие его натиска спровоцировало его доминирование. С оглушающим чувством поражения, я вспомнила моё подчинение, отсутствие сил продолжать борьбу. Плача под горячими струями так необходимого душа, я поняла, что некого винить, кроме себя. Я жила по своим правилам независимо и безопасно. И в считанные дни Энтони Роулингс сломал мои правила и разрушил мой мир. Больше я не была независимой, и не находилась в безопасности. В свои двадцать шесть лет я съёжилась в душевой кабине, не зная, что принесёт следующий час, и с ужасом ожидая, что откроется дверь комнаты.

Неясность моего будущего парализовала. Я знала только, что нахожусь в ловушке комнаты с окнами, выходящими на бесконечный дремлющий лес серых деревьев без листьев. Я больше не была в Атланте... но где я? И... выдержу ли я ответ?

Страх узнать место своего нахождения был так же невыносим, как перспектива увидеть тёмные глаза, а я чувствовала своим нутром, что они появятся в этой шикарно обставленной клетке. Я была пленницей, находящейся в полной власти у своего похитителя. Время от времени в эти первые часы бодрствования я пыталась убедить себя, что это ошибка, ужасная ошибка. Может, это было недоразумение, или меня приняли за кого-то другого. Независимо от причины, инстинкт самосохранения говорил мне, что недостаточно, чтобы я поверила в ошибку - мне нужно убедить в этом мужчину с ключами от моей свободы. Наивная, я верила, что это возможно.

Меня проинформировали о предстоящем возвращении мистера Роулингса, что было, как я потом обнаружила, остроумной игрой. Мне было сказано, что он придёт ко мне в комнату в семь вечера, и, что я должна быть одета и готова к ужину. С каждой минутой абсурд нарастал. Мой мозг с трудом это выдерживал.

Вместо того, чтобы оставить меня в покое, что, впрочем, скорей всего могло вылиться в ещё один болезненный урок, мне помогли одеться, причесаться и накраситься. Всё как в вульгарной, фантастической пьесе. Мне помогли выглядеть презентабельно для человека, который похитил и надругался надо мной. Я планировала настаивать, а вернее - умолять увидеть, что меня с кем-то спутали. Своим нутром я понимала, что с помощью домработницы меня готовят к ещё большему надругательству.

Мужчина, вошедший в комнату этой ночью, был чем-то средним между харизматичным посетителем бара и монстром, которого я видела мельком со времени моего похищения. Он был устрашающим и жизнерадостным одновременно. Эта дикая комбинация пошатнула остатки моей уверенности. Сказать, что я была напугана — ничего не сказать, однако после целого дня размышлений о побеге я поняла, что единственный путь к свободе лежит через него. Хотя я пыталась скрыть свою нервозность, не заметить это было трудно: всё моё тело дрожало от одного взгляда его чёрных глаз.

У Энтони Роулингса были самые тёмные глаза, которые я когда-либо видела. Со временем я научилась различать эмоции, которые бурлят в их бездне. Но в ту ночь я видела в них только непостижимый голод, который я не могла понять. Да и как я могла? Я буквально балансировала по натянутой струне моей жизни.

Мы ужинали, или точнее - он ел. Мои нервы были слишком напряжены, чтобы поглощать пищу. Я хотела казаться сильной, но сомневаюсь, что у меня получалось. Он между делом небрежно говорил о блюдах, ужине и других обычных вещах. Если бы моё тело не болело от насилия прошлой ночи, а мышцы не одеревенели до предела, я могла бы притвориться, что нахожусь на свидании с красноречивым джентльменом. Этот мираж, а точнее сказать — иллюзия, растаяла, как только он закончил ужин.

Он велел мне встать, и я встала. Мой голос нашёлся только, когда он приказал мне раздеться.

Помню, как сказала: - Думаю, нам необходимо это обсудить... - Он не хотел ничего обсуждать. У Энтони Роулингса были другие планы. Секундой позже моё разодранное платье, сорванное с меня, лежало у моих ног. К сожалению, эта ночь будет жить вечно, выжженная в моей памяти.

Сражаться ли, если знаешь заранее, что проиграешь? Протестовать ли, если знаешь, что уши оппонента глухи? Молиться ли о побеге, если знаешь, что единственная альтернатива — это смерть? Я знаю, как ответить на эти вопросы. Желаю, чтобы вам, читающим эти строки, никогда не пришлось самим узнать ответы.

Глава не закончилась, но Брент был не в силах читать дальше.

Эти слова из воспоминаний Клэр промелькнули в памяти Брента, когда он взирал на своего лучшего друга в коридоре госпиталя. Глаза Тони были темнее, чем когда-либо на памяти Брента. Это то, с чем Клэр была вынуждена столкнуться много лет назад?

По правде говоря, храбрость Брента говорила об эволюции их дружбы. Успешно выпроводить Тони из этого больничного коридора — он даже не стал бы пробовать это сделать прежде. Каким-то образом состояние Клэр придало ему силы. Она горы двигала, когда дело касалось Тони — это было выполнимо. Последнее, что нужно сейчас Энтони Роулингсу, это вляпаться в нарушение запрета на приближение, но то, что они оба осознавали это, не уменьшило молчаливого напряжения по дороге в «Роулингс Индастриз».

Молчание не беспокоило Брента. У него было полно работы. Когда он доставит Тони в офис и оставит там в безопасности, он поедет к судье, который подписал ордер. Может это и не по протоколу, но он знал систему. Пока они ехали, он отправил сообщение ассистентке, чтобы она организовала встречу.

Судя по тому, что он читал в книге Мередит, выходило, что именно там крылась причина ордера на запрет. Он не сомневался в этом. Свидетельские показания Клэр, которые, казалось, были сделаны целую жизнь назад, затем — книга, прочно державшаяся в списке бестселлеров Нью-Йорк Таймс, дополняющая показания. Не было никаких причин сомневаться в том, что теперь знал весь мир. Но всё же, как он говорил Тони, нет необходимости это публично подтверждать.

Проверяя электронную почту, Брент дошёл до одного письма, которое он получил непосредственно перед появлением Тони перед судьёй, то, где говорилось, что к списку преступлений добавлено незаконное лишение свободы. Он не сомневался, что тот, кто заявил об этом, тот и подал на запрет о приближении. Он мысленно перекрестился, что не рассказал Тони об обвинении. Он был также рад, что они не пересеклись с Вандерсолами в госпитале. Войти в палату Клэр было равносильно искре для взрыва, в котором мог никто не выжить.

Они были уже недалеко от офиса, когда Брент спросил, - Ты уверен, что хочешь пойти в «Роулингс»? Ты не был там уже несколько месяцев.

Тони повернулся, словно очнувшись от транса: - А куда еще, черт возьми, мне идти? Ну, кроме моей жены и дочери, но я не могу... У меня ордер, запрещающий приближаться к ним менее, чем на сто метров и пытаться контактировать. Мой дом исследует следствие как место преступления, не говоря о разрушениях от пожара, воды и дыма. Чёрт, я не могу даже туда пойти.

- Мне надо позвонить судье Темплу насчет судебного запрета. Дай мне немного времени. И Кортни хочет, чтобы ты остановился у нас.

- Думаю, что сейчас лучше остановиться в отеле.

- Тебе решать, но наш дом вряд ли привлечет внимание репортеров.

Тони кивнул: - Это разумно.

Они уже сотню раз обсуждали, как видел произошедшее Тони, но Брент хотел услышать ещё раз. - Прежде чем мы доберемся до офиса, расскажи мне, что произошло с того момента, когда вы приехали в поместье с Эриком и Филом.

- Я уже рассказывал тебе, и ты смотрел записи камер из кабинета. Что ещё ты хочешь узнать?

- В частности, мне нужно знать о Джоне и Эмили. Их нет на записях из кабинета.

Тони нахмурил брови. - Нет, они были заперты в комнате Клэр. Там есть камеры, - добавил он несколько смущенно, - как ты знаешь. - Потом продолжил обычным тоном, - Эти записи тоже должны быть доступны, если Эрик или Роуч их нашли. Роуч и Эрик также могут восстановить всю цепочку событий от приезда Вандерсолов до того, как они открыли дверь в комнату. Есть даже способ отследить закрывание электронного замка на двери. Черт возьми, большая часть этого проклятого дома находится под наблюдением. Так я узнал, где их искать. Роуч написал мне... - Он поднял свой телефон, - ...проверь мои сообщения; всё должно быть там. - Голос Тони затих, когда он добавил, - Я не знаю, где была София. Мне не сообщили, где она...

- Никто не винит тебя за Софию.

Темнота опять сгустилась.

- Что за чертовщину ты несешь? Кто-то обвиняет меня в том, что Джон и Эми... Ты хочешь сказать, что обвинения в незаконном удержании от них? - Мысли и слова Тони опережали друг друга с немыслимой скоростью, - Я рисковал всем, чтобы им помочь, а они говорят, что это я их туда поместил и запер? Это был не я, это она!

- Думаю, ты прав относительно записей с камер. Я хотел подождать и попридержать их пока, но, наверно, нельзя. Думаю, они нам нужны. Позвоню в офис Эвегрина и договорюсь о встрече.

- Сначала аннулируй этот чёртов ордер на приближение. Мне необходимо видеть Клэр. И я хочу видеть Николь.

Чтобы аннулировать ордер о запрете на приближение, Бренту необходимо было оспорить его от имени Тони и попросить о слушании дела перед судьей Темплом. Прежде чем следовать протоколу, он хотел услышать доводы, которые услышал судья, чтобы лучше понимать, почему ордер был наложен. Его просьба была, может, слегка вне протокола: в большинстве случаев решение выносилось и не обсуждалось; но тут было отличие — это был Энтони Роулингс.

К тому времени, когда они добрались до «Роулингс Индастриз», его ассистентка уже получила ответ. Помощник судьи Симмонс подтвердил встречу с судьёй Темплом в три часа в его кабинете. Когда Брент приехал, судья не стал терять времени даром.

- Добрый вечер, адвокат. Давайте к делу, у меня плотное расписание, - сказал судья, сидя за своим столом. Это был коренастый мужчина с толстой шеей, явно чувствуя себя более комфортно, чем ранее, в висящей на плечах мантии с расстёгнутым воротом, обнажающем серый галстук и мятую белую рубашку.

- Благодарю вас, - начал Брент, - за то, что согласились на эту встречу. Я здесь по поводу ордера о запрете на приближение...

- Ах, да. Надо же, я подумал, что вы пришли извиниться за то, что не позволили мне присутствовать на первом слушании по мистеру Роулингсу. Я районный судья и заслушиваю массу дел на постоянной основе, и я всегда поддерживал Вашего клиента. Не представляете какой сюрприз был узнать, что первое слушание изъято из моего реестра и передано Джефферсу. Ладно, пусть так. Вы получили, что хотели. Слышал, мистер Роулингс вышел под залог.

Брент ошеломлённо молчал.

- Ну же, адвокат, время-деньги.

- Да, - сказал Брент, - моего клиента выпустили под залог. Я приехал узнать про запретный ордер, который выдан Джейн Эллисон, представителю Эмили Вандерсол, которая, как подразумевается, выступает от имени..., - он подчёркнуто выделил, - …жены мистера Роулингса.

- В медицинской карте, представленной в качестве доказательства, говорится, что миссис Роулингс в настоящее время не способна самостоятельно принимать решения или даже высказывать свое мнение.

- Миссис Роулингс замужем, и, по закону, её муж, мистер Роулингс...

- На момент подачи жалобы Мистер Роулингс находился в тюрьме города Айова. Как заключённый, он был лишён своих прав.

- Его выпустили.

- Под залог.

- Да, - признал Брент, - под залог. Невиновен, пока не доказана виновность. Он её муж.

- Мистер Симмонс, полагаю, Вы слышали о книге «Моя жизнь, не...», - Брент почувствовал, как его кровь закипает в жилах. - Полагаю в этом суде не принимают решений, основываясь на литературных произведениях?

Шея и щеки судьи Темпла покраснели, когда он понизил голос: - Если Вы делаете предположение, что я основываюсь на чём-то, кроме фактов, адвокат, я припишу Вам неуважение к суду.

- Судья, миссис Роулингс снова вышла замуж за мистера Роулингса. У нас есть официальный документ об их воссоединении. У них есть дочь, которой необходимы родители. Поскольку миссис Роулингс сейчас недееспособна, их дочери нужен отец. Нет никаких доказательств, что мистер Роулингс представляет угрозу для своей жены или до...

- Вы уверены? - перебил судя.

- Я уверен, что он больше не представляет угрозы. Его семья значит для него весь мир, и он...

- Приберегите красноречие для суда, адвокат, или для кино. Между тем, есть протокол, и Вы его нарушаете. Мне всё равно, кто Ваш клиент. Я был бы не в себе, если бы отдал женщину, умственно неполноценную, в руки человеку, который похищал её дважды и явно издевался над ней физически и морально. Свидетельские показания подтверждают, что она действовала в отчаянии, как уже было однажды, когда пыталась вырваться из когтей Вашего клиента. Сколько ещё покушений на убийство она должна предпринять, чтобы добиться успеха? Мистер Симмонс, этот запрещающий ордер можно рассматривать как благо и для Вашего клиента, и для клиентки мисс Эллисон. Даже не учитывая книгу мисс Бэнкс, эти два человека не подходят друг другу. Как официальное лицо суда, я должен решать, как лучше, а не как общепринято. Но, кроме интересов клиентки мисс Эллисон, я должен учитывать, что лучше для несовершеннолетнего. Её безопасность в приоритете. В настоящее время и ее мать, и отец обвиняются в тяжком уголовном преступлении. Я полностью поддерживаю заявление мисс Эллисон о том, что для безопасности ребенка ее необходимо удалить из этой нестабильной среды. На настоящий момент Вандерсолам предоставлена временная опека. Служба опеки участвовала в решении. Думаю, что Вы это уже выяснили.

Прежде чем Брент успел ответить, судья Темпл завершил их встречу.

- Считайте этот совет моей поддержкой вашему клиенту, поскольку вы посчитали меня неспособным или не заслуживающим доверия настолько, чтобы предоставить ему залог. - Темпл сел повыше и расправил плечи. - Я думаю, мы никогда не узнаем, как бы все это закончилось. - Он пожал плечами. – На этот раз все. Я с нетерпением жду встречи с мистером Энтони Роулингсом в ближайшее время.

Брент вышел из кабинета судьи в полном оцепенении. Проклятая политическая жесткость, вот, что это такое. Эллисон нашла судью, которому было отказано в возможности принять решение о залоге и сыграла на его эго, это было не трудно с Темплом, да и с любым другим судьёй.

Брент намеревался сделать официальный запрос медицинских данных о состоянии Клэр, как только вернётся в офис Роулингс. До того, как они будут получены, они воспользуются информацией Роуча. Возможно, ей нельзя будет воспользоваться в суде, но для начала работы юристов-медиков «Роулингс Индастриз» сгодится.

Брент позвонил Роучу.

- Это Брент Симмонс. Можешь дать мне всё, что у тебя есть по диагнозу, лечению Клэр и прогнозам? Мы скоро запросим данные официально, но это поможет начать работу.

- Раздобуду всё, что есть, как можно скорее.

- Спасибо, мы очень ценим твою помощь. Знаешь, обычно я не пользуюсь...

- Отчаянные времена требуют отчаянных мер, - ответил Фил.

- Да, - сказал Брент. - Это дело определенно можно квалифицировать как отчанное. Ещё раз спасибо. - Он повесил трубку.

Когда Брент запустит всю эту машину, следующей опцией будет офис Эвегрина. Он чертовски надеялся, что там сложится лучше, чем с судьёй Темплом. Его целью было сбросить обвинения в незаконном лишении свободы прежде, чем сформулируют пособничество в покушении на убийство и покушение на убийство.

Финансовый рост, который он пообещал себе шесть месяцев назад, не должен провалиться. Если «Роулингс Индастриз» не свалится от бремени всего происходящего, налоги Брента за 2013 год покажут значительный рост доходов. Друг или нет, но с такой головной болью, это дерьмо заслуживает большей оплаты!

Глава 7

Джон

- Бывают времена, когда мозг сталкивается с такими вещами, что готов взорваться, и он спасается безумием. Это не кажется спасением, но так оно и есть. Бывают времена, когда реальность представляет собой сплошную боль, и, чтобы избежать этой боли, разум оставляет реальность за бортом.

Патрик Росфус

Март 2014

Сидя в тихой больничной палате, Джон оценивающе смотрел на свою невестку. Клэр вышла замуж. Она реально снова вышла замуж за этого ублюдка. Когда из-за границы Джейн Эллисон получила документы, он уставился в них, рискуя прожечь дыры на страницах. Адвокат в нём жаждал доказать, что они фальшивые или незаконные, но он знал, что это не так. Возможно, это сопротивлялся в нём не адвокат, а родственник. Было время, когда они с Эмили и Клэр были очень близки. Джон действительно привык считать Клэр сестрой. Она до сих пор сестра, напомнил он себе. В конце концов, не было ничего необычного в том, что в семьях возникали разногласия. Взглянув на спящую на кровати женщину, Джон спросил себя, смогут ли они преодолеть разногласия в своей семье?

Эмили осталась в отеле с Николь, пытаясь отдохнуть. Джон тревожился, не повлияет ли весь этот стресс на его жену и будущего ребёнка. Ведь беременным женщинам показан покой, не так ли? Вместо этого его беременной жене пришлось заботиться не только о сестре, но и о племяннице, и о многом другом. Воспоминания о пожаре в поместье Роулингса и о том, как они оказались запертыми в этой комнате, продолжали преследовать их обоих. Кончится ли когда-нибудь кошмар по имени Энтони Роулингс?

Джон смотрел на спящую Клэр, и его мысли вернулись к временам, когда образование, спорт и девочки были его единственными заботами, когда жизнь делилась на чёрное и белое. Почему люди не умеют это ценить? Вместо этого, все мечтают повзрослеть. Джон со вздохом опустился в кресло. Зрелость - это еще не все, что нужно. Их взросление довольно хорошо началось. Каким-то образом с самого начала Джон понял, что Эмили - именно та девушка, которая ему нужна. По правде говоря, во всем, что они пережили, он никогда в этом не сомневался. После всех сложностей жизнь начала налаживаться. У них с Эмили скоро родится ребенок, у Джона появилась новая работа, и они жили обычной жизнью в Калифорнии. Когда они только начинали встречаться, Клэр была ещё подростком.

Губы Джона тронула улыбка, когда он вспомнил долговязую девчонку с вьющимися тёмными волосами, упрямую и независимую. Хотя Джон и находил это милым, ее старшую сестру это часто приводило в бешенство. На его памяти Клэр много раз, несмотря на советы старшей сестры, поступала по-своему. Он горевал о женщине, которой Клэр не пришлось стать, и на его глазах предательски выступили слезы. Он также горевал о женщине, которой она стала. Первоначальный сценарий был бы явно лучше того, который привёл к результату, лежащему сейчас перед ним. Несмотря на всё это, а может - благодаря всему, его невестка была бойцом. Что бы ни случилось: смерть родителей, потеря работы, выживание в первом замужестве, она не только выжила, но каждый раз становилась сильнее. Джон уверен, что Ширли и Джордон гордились бы ей. И Джон был уверен, что она снова одержит победу. Его невестка была фениксом. Что бы не происходило в её голове сейчас, доводящее её до нынешнего состояния, всё рассеется. Клэр снова восстанет из пепла.

Джону очень хотелось в это верить. Нет, ему необходимо было в это верить, не только ради себя, но и ради Эмили и Николь.

Подумав о Николь и всём ворохе проблем, он вспомнил приезд Клэр к ним в Калифорнию прошлым летом. Это был последний раз, когда они видели Клэр перед страшными событиями. Тогда Джон снова заметил в ней прежнее упрямство юности, но теперь оно направлено было на них. Клэр приехала объявить о своей помолвке, заявив, что влюблена.

Действительно? Любит Энтони Роулингса?

Эмили делала всё возможное, чтобы разубедить её и уговорить остаться в Калифорнии, напоминая ей обо всем, что с ней сделал Энтони в прошлом. По правде, после всего, что было, они с Эмили удивились, что он вообще отпустил её к ним одну. Это казалось прекрасной возможностью убедить ее сбежать.

Клэр заверила их, что все было не так, как раньше—что на этот раз все было по-другому. Джон помнил тот разговор:

- Клэр, посмотри на себя, уже заметно, - сказала Эмили сестре с фальшивым восторгом.

Руки Клэр вспорхнули к животу, - Знаю, это так здорово. Я уже чувствую движение нашего ребёнка. - Она засияла при этих словах: не только зелеными глазами, напоминающие Джону глаза жены, но и всем своим нутром.

Сияние померкло при резких словах Эмили, - Действительно? Обязательно использовать слово «нашего»? Сейчас 2013 год, нет ничего плохого в том, если ты будешь растить ребёнка одна. Ты совершила ошибку. Хорошо. Уходи, пока можешь. Я имею в виду, если ты хочешь его денег или поддержки — прекрасно. Но почему, почему ты даёшь этому человеку власть над собой и ребёнком?

- Я не собираюсь обсуждать это с тобой, - сухо ответила Клэр.

- Почему? - спросила Эмили, - Потому - что он узнает? Это парень, Клэй ему нашепчет, что ли?

Джон даже не пытался скрыть своё отношение к Энтони Роулингсу. Этот человек разрушил его карьеру и упрятал в тюрьму. Если бы не Эмбер Маккой и «СиДжо», жизнь, которую они с Эмили вели, была бы невозможна. Спасибо, Нью-Йоркская коллегия адвокатов нашла новые доказательства и пересмотрела дело. Его лицензия сейчас была в процессе восстановления. Несмотря на всё это, Джон был адвокатом и старался рассматривать процесс с разных точек зрения, независимо от того, насколько это было трудно. Поэтому, когда Клэр встала и подошла к окну их дома в Пало-Альто, он дотронулся до руки жены, покачал головой и прошептал, - Ты хочешь её оттолкнуть?

Он знал, как много Клэр значит для Эмили, как она ждала этого визита, и слёзы в её глазах прожигали дыру в его сердце. - Клэр, - сказал он, - ты знаешь — мы любим тебя. Всегда любили. Ты должна понять, из чего мы исходим. Он разрушил твою жизнь. Он разрушил нашу жизнь. Он разрушил наши жизни. Мы только-только начали восстанавливаться.

Клэр обернулась, её глаза вместо ожидаемой грусти горели мстительной злостью. - Я не позволю вываливать на нашего ребёнка весь этот негатив о его или её отце. Правда, Джон... и Эмили, - добавила она, - я вижу в окне прекрасную трёхполосную дорогу в одном из престижнейших районов страны. Эмили, ты сказала, что перестала преподавать. Почему? В первую очередь, потому что можешь себе это позволить. Вы говорите, что Тони разрушил ваши жизни. Я не говорю, что он не делал то, о чём можно сожалеть. Я не отрицаю тот ад, через который вам и мне пришлось пройти. Я говорю, что мы выкарабкались. И знаете, что? Вы не выглядите потрёпанными. И я устала слушать про присутствие Клэя. Знаете, почему он здесь? Потому что мы знаем, что Тони тут не будут рады. А Клэй не шпионит за мной, он меня охраняет. Вы забыли про Патрика Честера? Мой ноутбук до сих пор не нашли. И да, у Тони есть деньги. Это делает меня мишенью для сумасшедших. Лучше Клэй рядом, чем жить в страхе.

- Но, если бы ты не была с ним, ты бы не была мишенью, - возразила Эмили.

- Наш ребёнок был бы. Не важно, что ты скажешь, или что ты хочешь, чтобы я сделала, это моя жизнь, и я выбираю жизнь с Энтони Роулингсом. Мы прошли долгий и нетрадиционный путь, чтобы оказаться там, где мы сейчас. Но позволь сказать: то, где мы сейчас — это хорошее место. Я хочу, чтобы вы оба были в нашей жизни и в жизни нашего ребенка. Выбор за вами. Мой ребёнок не будет платить за грехи своего отца ни вам, ни кому-либо ещё.

Эмили стояла шокированная. - Я н-надеялась... - Она не находила слов.

- На что, Эмили? Ты надеялась, что я приеду в Калифорнию и решу остаться?

Эмили потрясла головой и пожала плечами. - Я надеялась, что раз Джон нашёл работу в «СиДжо», мы будем снова вместе, мы трое. Как раньше.

Щёки Эмили были мокрыми, но и Клэр смахнула слезу, когда сказала с уверенностью, - Я не та младшая сестрёнка, нуждающаяся в твоих подсказках. Я соглашусь, что прошла через ад, но и Тони тоже. Вы не знаете и половины всего, и, если честно, это не ваше дело. Но мы вышли из всего этого сильными. Я стала сильнее и хочу, чтобы у нашего ребёнка были оба родителя. И больше того — независимо от ребёнка я хочу снова выйти за Тони.

- Но вы с Гарр…

- Стоп, - перебил Джон. - Клэр высказала свою позицию. Она приехала сюда не для того, чтобы спрятаться. Она приехала, чтобы рассказать нам о помолвке. Мы не обязаны этому радоваться, но не думаю, что она приехала за нашим разрешением.

Эмили шумно выдохнула. - Как ты можешь быть на ее стороне? Мы это уже обсуждали. Подумай обо всём...

Джон обхватил ладонями щёки жены, - Я не на её стороне. Я всегда был и буду на твоей. Разве не видишь? Так же и Клэр. Она всегда выберет Энтони, как и я всегда выберу тебя. Разве не так должно быть? Мы также можем быть на стороне Клэр и нашего племянника или племянницы. - Он повернулся к Клэр. - Это лучшее, что я могу предложить тебе прямо сейчас. Признаю, что моя обида велика. Я не готов к быстрому прощению, как ты. Может, ты лучше, чем я. Всегда думал, что ты особенная.

Веки Клэр наполнились слезами. - Спасибо, Джон... Эмили?

Эмили прерывисто вздохнула и прислонилась к Джону, качая головой из стороны в сторону.

- Эмили, мы — это вся наша семья. Я хочу, чтобы наш ребёнок знал и любил своих дядю и тётю. Надеюсь, что мы с Тони когда-то сможем стать ими для вашего ребёнка. Может, настанет день, когда и ты захочешь того же.

Эмили освободилась из объятий Джона и подошла к сестре. - Не всё сразу. Я буду поддерживать тебя и твоего ребёнка. Я хочу быть тётей Эм, - добавила она.

Ирония судьбы. Щёки Джона покрылись новыми слезами. Эмили была тётей Эм, а он был дядей Джоном. Николь была абсолютно прекрасна. После нескольких дней сопротивления детскому питанию, она теперь ела и спала, как чемпион. Как только Клэр очнулась в первый раз, он позвонил Эмили, и она привезла Николь.

Клэр была в замешательстве, но Джон был уверен, что дочь вернёт её к реальности. Но нет. Первый раз, когда они попробовали, Клэр держала Николь в руках и плакала. В следующий раз, когда Эмили принесла её, Клэр просто отвернулась и уставилась в окно. Это было самое грустное, что ему приходилось видеть.

Врачи объясняли это психотическим срывом - как бы передышкой для мозга. Она молодая, здоровая женщина, всё наладится. Но никто не мог прогнозировать, как долго это продлится. Доктора советовали подождать.

Что усложняло всё, так это то, что против Клэр были выдвинуты обвинения в преступлении. Полиция пробовала её допрашивать. Она не отвечала ни на какие вопросы, кто бы их ни задавал. Даже Джейн Эллисон пыталась, чтобы выстроить её защиту. Но всё шло к тому, что самозащита и временное помешательство будут лучшими аргументами в суде.

Взглянув опять на свою невестку, Джон взмолился, чтобы её состояние было временным. Насколько это всё тяжело было для них с Эмили, он не представлял, как выдержала Клэр. Чтобы скоротать время, Джон стал шагать по палате. Невозможно посчитать, сколько раз он это уже делал. Он знал, сколько плиток на полу, а сколько на потолке. Между делом он задался вопросом: а почему это количество не одинаковое? Ответ был очевиден: из-за разного размера. Те, что на полу — были квадратные, а на потолке — прямоугольные. Его внутренние монологи были простым средством отвлечения внимания, которое он успешно использовал в тюрьме. Жизнь, казалось, нажала кнопку повтора.

Всякий раз, когда его мысли возвращались к тюремному заключению, у Джона поднималось кровяное давление, а руки бессознательно сжимались в кулаки. Следующим логическим шагом в его потоке сознания был Энтони Роулингс. Может, Клэр и любила его, и, может, он и был отцом этой прекрасной малышки, но он единственный заслуживал, чтобы гнить в тюремной камере, а не Джон или Клэр. Мысль о том, что его невестка может быть осуждена за преступление и Роулингс снова выйдет на свободу, была абсурдной.

Вот почему они с Джейн ездили в госпиталь к Кэтрин Лондон — в поисках правды. Они спросили её, что в действительности произошло в поместье. После этого разговора обвинение Роулингса в незаконном лишении свободы было предрешено. Ни за что нельзя было допустить, чтобы Клэр обвинили в тяжком преступлении, а Роулингса - в лёгком проступке. Зная глубину его влияния, особенно в Айове, он наверняка отделается лёгким наказанием или штрафом, эдакой пощёчиной, и безнаказанный выйдет на свободу.

Джон вспомнил боль в глазах Кэтрин, ее опустошенное выражение, когда она пересказывала те судьбоносные события. Единственная причина, по которой Джон и Джейн получили доступ в охраняемую комнату Кэтрин, заключалась в том, что они были адвокатами Клэр. И все же адвокат Кэтрин тоже присутствовал.

- Кэтрин, как Вы себя чувствуете? - спросил Джон с искренним сочувствием.

- Мистер Вандерсол, я-я...

Джон подошёл ближе. - Кэтрин, мы уже говорили, я не такой, как он. Пожалуйста, зовите меня Джон. - Он показал на Джейн, - Это Джейн Эллисон. Она адвокат Клэр. Мы надеемся, что Вы сможете рассказать нам что-нибудь, что поможет защитить Клэр и пригвоздить Роулингса.

За серостью её страдающих глаз промелькнул интерес. - Вы поэтому здесь?

Джейн ласково ответила, - Мисс Лондон, я понимаю, это тяжело для Вас. Вы так долго работали на него. Понятно, что это ужасно, когда кто-то, кому доверяешь долгие годы, отворачивается от тебя.

Одинокая слеза скатилась по щеке Кэтрин. - Так много всего. Вы знаете, что София Бёрк погибла? - Слёзы продолжали течь из глаз, она их закрыла и покачала головой. - А Вы, мистер... то есть Джон, полиция сказала, что вы были заперты в комнате во время пожара? Не знаю, как это могло произойти. Как Мистер Роулингс вообще узнал, где вы находитесь? Я не видела его несколько месяцев. Я думала, он и Клэр мертвы... - Её голос сорвался.

Джейн тронула руку Кэтрин. - Пожалуйста, можете нам сказать, почему Вы вызвали полицию?

Кэтрин нажала кнопку на больничной кровати и села прямо, скривившись от боли.

- Как Вы?

- Со мной всё будет в порядке. Пуля не причинила никаких серьезных повреждений. К счастью, её смогли извлечь. Важные органы не задеты. - Она, скривившись, села удобнее. - Я довольно слаба. Не думаю, что смогу пробежать марафон в ближайшее время.

- Мисс Лондон, почему Вы позвонили в полицию? - спросила опять Джейн.

Глаза Кэтрин затуманились, когда она стала прокручивать воспоминания того тяжёлого дня. - Я обедала с... - она посмотрела на Джона, - тобой, твоей женой и Софией. Затем пошла в кабинет проверить почту. Вообразите, мой шок, когда я открыла дверь. Мистер Роулингс сидел за столом. Он сразу стал обвинять меня в ужасных вещах. Я даже не понимала, о чём он говорит. Он говорил о своём деде и родителях. То, как он вёл себя, его бред... - Она закрыла глаза и ещё одна слеза стекла по щеке. Потом она открыла их и кротким голосом сказала, - Он вёл себя так, как обычно с ней. Я испугалась.

Лицензия Джона не распространялась на практику в Айове, но вопросы жгли его давно, с тех пор, как он узнал правду о том, как всё началось между Клэр и Энтони. - Кэтрин, почему Вы тогда ей не помогли?

- Я делала, что могла. Я пыталась облегчить, что можно.

Джон кивнул. Он слышал, что Кэтрин была спасением Клэр, особенно первые месяцы. - Но Вы же знали, что он делает. Почему Вы тогда не заявили на него?

- Я хотела. - Она опустила взгляд и добавила срывающимся голосом, - Я должна была. Я сожалею, я была так напугана... - После глубокого вздоха она выпрямилась и продолжила, - Вот почему я вызвала полицию. Во время его долгого отсутствия я стала сильнее, чем при нём. Я отказывался возвращаться к тому, что было раньше. Я не хотела этого ни для себя, ни для Клэр. Когда она появилась, то была очень напугана. Я бы сказала, что она чувствовала себя в западне.

Джейн выступила вперёд. - Почему Клэр, которой Вы стольким помогли, стреляла в Вас?

Кэтрин покачала головой из стороны в сторону. «Я не знаю. Она стреляла? В смысле, я пыталась защитить ребёнка — Николь, верно? - от мистера Роулингса. Клэр кричала. Не знаю, пыталась ли она попасть в меня. В этом нет никакого смысла. Может, она хотела наконец освободиться. Похоже на это. - Она опять повернулась к Джону. - Это правда, что пишут в прессе? Правда, что Клэр ни с кем не общается?

Джон кивнул, - Чёртова пресса. Да, правда.

- Что говорят врачи, как долго это будет... Я имею в виду, когда память вернётся?

- Они не знают. Мы надеялись, что она очнётся к этому времени. В те редкие моменты, когда она просыпается, она молчит, только смотрит. Как-будто нас там вообще нет. Я никогда не видел ничего подобного.

Брови Кэтрин поползли вверх. - Она не разговаривает, только смотрит?

- Она говорит только во сне. Зовёт его.

- Джон, пожалуйста, передай Эмили, что мне очень жаль, что не смогла сделать больше для её сестры. Я правда пыталась помочь, так, как могла.

- Передам. Может, ей тоже зайти?

Первый раз за их визит она улыбнулась, - Было бы прекрасно. Я была бы рада.

Тут адвокат Кэтрин сказала, - Моя клиентка слишком устала. Если захотите прийти ещё, сообщите сначала мне. Если больше нет вопросов...

После этого визита Джон и Джейн часами обсуждали варианты защиты Клэр. Было ясно, что Клэр не собиралась стрелять в Кэтрин. Она пыталась освободиться от Энтони Роулингса, в который раз. К сожалению, полицию Айовы не так легко в этом убедить. Несмотря на то, что её прошлые показания были удалены, все знали, что обвинение в покушении на убийство выдвигалось против Клэр Николс Роулингс не впервые. Главным вопросом для её защитников сейчас был: когда она сможет давать показания? Чем дольше она находится в бессознательном состоянии, тем вероятнее, что Джейн придётся подавать прошение о решении суда «не виновна из-за действий в состоянии психического расстройства». Обычно таким образом добиваются смягчения наказания, а вернее содержания под стражей в медицинском учреждении, в случае же с Клэр это будет реальный повод. Если всё останется так, как сейчас, то подтверждение медиков не будет проблемой.

Визит к Кэтрин, страх в её глазах, то, как она говорила о нраве Энтони убедили Джона выдвинуть требование ордера на запрет на приближение. Эта женщина проработала на Роулингса большую часть своей жизни и была так запугана. Ни за что Джон не сможет спокойно сидеть и смотреть, как Клэр и Николь вернутся к нему. Много лет назад, когда родители Эмили и Клэр погибли, он взял на себя роль главного мужчины в семье. Это была не старомодная роль "делай, как я говорю". Нет, это была роль защитника и кормильца. Он никогда не считал это обременительным для себя. Напротив, после знакомства с Джордоном и Ширли Николс Джон счел за честь присматривать за обеими их драгоценными дочерьми. Он понимал, что не раз упустил Клэр. Позже той же ночью, укачивая свою племянницу, Джон Вандерсол поклялся, что не позволит этому случиться снова, ни с Клэр, ни с Николь.

В то утро, когда было первое слушание дела Роулингса, Джейн Эллисон настояла, чтобы ни Джон, ни Эмили не присутствовали в больничной палате Клэр. Она устроила так, чтобы помощник шерифа находился в нужном месте, чтобы вручить ордер Роулингсу. Полицейские Айовы, охраняющий палату Клэр были кстати. Конечно, они были там, ведь Клэр была обвиняемой и под стражей. Джейн пообещала, что останется с Клэр и, если понадобится, поговорит с мистером Роулингсом.

Если бы не блеск в её глазах при упоминании возможной конфронтации, Джон, возможно, отказался бы. Но Джейн уверила его, что не раз сталкивалась с печально известным Энтони Роулингсом, и её трудно запугать. И хотя Эмили не хотела уходить, Джон согласился. Лучше пусть Роулингс нарушит запретный ордер и наткнётся на полицейских Айова Сити, чем на них с Эмили. Эта сцена потенциально могла превратиться в полномасштабную войну. Джона достало быть мистером Хороший Парень.

Это были долгие несколько дней. Когда воспоминания обо всем происходящем начали успокаиваться, а столь необходимый отдых постепенно овладевал усталым телом Джона, он сделал все возможное, чтобы найти удобное положение в больничном кресле у кровати Клэр. До сих пор Энтони Роулингс не пытался нарушить ордер на приближение, и полицейские были тут. В конце концов, Клэр официально выдвинули обвинения в покушении на убийство. Джон лишь был не согласен с названной жертвой. Клэр никогда бы не стала стрелять в Кэтрин.

Когда сон стал накрывать его, открылась дверь, и в палату вошла Эмили с детским креслом в руках, которое Роуч дал им всего несколько дней назад. Джон рванулся вперёд, поцеловал Эмили в щёку и потянулся за маленьким переносным креслом. - Тебе не нужно это таскать повсюду.

Эмили усмехнулась, - Со мной всё в порядке. Я устала, но носить Николь — это не повредит нашему ребёнку. Она почти ничего не весит.

Он нахмурился и приподнял розовое одеяло, - Привет, малышка, почему ты ничего не весишь? Разве ты не кушаешь ради тёти Эм?

Подавив смешок, Эмили ответила:

- О, нет, она наконец поела, и как! Думаю, мы наконец вошли в режим.

Джон поднял Николь из кроватки, освободив её от застёжек кресла и одеяла, и она замахала ножками. - Думаю, ей больше нравится без кресла. - Он посмотрел в сторону кровати. Хотя мониторы не изменили своего монотонного писка, глаза Клэр были открыты. Джон подошёл к кровати. - Клэр, посмотри, кто к тебе пришёл. Может ты встанешь?

Вместо этого её глаза закрылись, словно она не слышала и не осознавала ничего вокруг.

- Клэр, может сядешь? Я дам тебе воды, - произнесла Эмили и нажала кнопку подъёма на кровати. Подчиняясь, Клэр села. Эмили дала ей пластиковый стаканчик с трубочкой. Клэр не стала его брать, и Эмили подвинула стакан ближе. Клэр наклонилась и стала пить воду через трубочку. Опустив боковой рэйлинг, Эмили присела рядом с сестрой. - Привет, милая. Я знаю, ты слышишь меня. Думаю, Николь нужна её мамочка. Как считаешь?

Она опять не ответила.

Джон подошёл и положил Николь к Клэр на колени. Эмили попыталась заставить Клэр двигаться, в то время как малышка радостно колотила ножками по ногам своей мамы. Клэр продолжала невозмутимо сидеть и смотреть не на свое прекрасное дитя, а на закрытое шторами окно. Николь наконец заплакала, и в этот момент её щёки были не единственными мокрыми от слёз.

Глава 8

Гарри

- Я торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать Конституцию Соединенных Штатов от всех врагов, как иностранных, так и внутренних; что я буду нести истинную веру и верность тому же; что я принимаю это обязательство свободно, без каких-либо умственных ограничений или целей уклонения; и что я буду хорошо и добросовестно выполнять обязанности отдела, в который я собираюсь войти. Да поможет мне Бог.

Клятва в офисе ФБР

Март 2014

«Ассошиэйтед Пресс»:

Айова Сити, Айова, США

Полиция Айова-Сити наконец подтвердила, что Энтони Роулингс, пропавший руководитель «Роулингс Индастриз», был обнаружен и арестован в связи с инцидентом, произошедшим в его поместье в пригороде Айова-Сити, штат Айова, США. В этот инцидент была также вовлечена Клэр Николс Роулингс, которая была объявлена пропавшей без вести 4 сентября 2013 года самим мистером Роулингсом.

Согласно данным полиции Айова-Сити, Энтони и Клэр Роулингс снова поженились без ведома семьи и друзей в засекреченном месте в октябре 2013 года. По неподтверждённым данным, эти двое обвенчались не в Соединённых Штатах. Семья миссис Роулингс подтвердила, что у пары, находившейся в розыске, родилась дочь. Никакой дополнительной информации о ребёнке не предоставлено.

В связи с расследуемым инцидентом, мистеру Роулингсу предъявлены обвинения в запугивании, укрывании от федеральных служб, нападении с целью причинения физического вреда, двух случаях незаконного лишения свободы и пособничестве в покушении на убийство. Миссис Клэр Роулингс обвиняется в покушении на убийство. Предполагаемой жертвой является мисс Лондон, долгое время бывшая служащей Энтони Роулингса. Она до сих пор находится в госпитале с ранением, не представляющим угрозы для жизни, которое, как говорят, является результатом одного выстрела.

Мотивы возвращения этой высокопоставленной пары, а также мотивы предполагаемого преступления, не разглашаются.

Дверь со стуком грохнулась о стену, когда агент Болдуин ворвался в кабинет специального агента Департамента ФБР Сан-Франциско. Агент Уильямс недовольно поднял взгляд, полный неприязни: - Болдуин, ты что, пришёл заявить об отставке?

- Сэр, - сквозь зубы процедил Гарри, - «Ассошиэйтед Пресс»? Я посвятил больше года своей жизни и карьеры этому делу и узнаю, что Роулингс и Клэр арестованы в Айове из «Ассошиэйтед пресс»?

- Это больше тебя не касается.

- Да чушь это собачья, - рявкнул Гарри, бросая на стол агента Уильямса напечатанный пресс релиз. - Я знаю, что больше не был их связным, но вы знаете, что у меня есть личный интерес в этом деле.

Агент Уильямс сжал губы, помедлив с ответом. После длинной, некомфортной паузы он сказал, - Да, агент, я прекрасно осведомлён о твоей личной связи, как и о многих других. Это не даёт тебе права врываться в мой кабинет или требовать информацию. Тебе напомнить твоё положение в ФБР?

- Сэр, у меня прекрасные показатели после выхода из дела Роулингса. Я всего лишь хочу знать, что ФБР сделало по Роулингсу.

- Ты всего лишь... реально, агент? Может мне тебя подписать на их личные файлы?

Гарри переступил с ноги на ногу. Именно этого он и добивался. Последние несколько раз, когда он пытался зайти в их досье, даже с аккаунта бюро, его блокировали. Можно бы зайти обходными путями, но была опасность, что его активность обнаружится и привлечёт ненужное внимание. Гарри прокашлялся и сказал, - Я знаю, что провалил это, провалил всё это, но это не отменяет тот факт, что я знаю это дело вдоль и поперёк. Я знаю, что Клэр говорила, что бежит от Кэтрин Лондон. Она считала, что эта женщина представляет угрозу для неё, для ребёнка и даже для Роулингса. Мисс Лондон напугала её так, что она сбежала. Теперь Клэр обвиняют в попытке убийства этой женщины. Сэр, вы не можете не видеть, что это каким-то образом связано. Всё, что я сейчас читаю, описывает мисс Лондон святой доброй женщиной, ставшей жертвой Клэр и Роулингса. Прежде, чем меня вывели из дела, я слышал запись признаний Роулингса. Всё, в чём он признавался, было связано с Лондон. Мы не можем молча сидеть и наблюдать, как эти местные аборигены обвиняют их, не имея нашей информации.

Специальный агент Уильямс потряс головой. - Сынок, это дело закончено для тебя, и даже для меня. Что ФБР посчитает нужным обнародовать, не наша компетенция. - Он подался вперёд, - Но, должен сказать, что это что-то новенькое - ты пытаешься защищать обоих. Если за этим ничего не стоит, то ты растёшь на глазах. Это может меня примирить с твоим хамским вторжением в мой кабинет. - Он кивнул на стул. - Садись. У меня такое чувство, что ты знаешь больше, чем говоришь.

Гарри вздохнул, сел лицом к специальному агенту и вытянул перед собой длинные, одетые в джинсы, ноги. Не получив пока постоянного назначения, он работал сейчас в Местном Отделе Сан-Франциско и жил в Пало-Альто. - Возможно, в свободное время я провел бы еще кое-какие исследования.

- Возможно, Бюро недостаточно загрузило тебя. У нас всегда полно сидячей работы, раз уж исследование стало твоей новой сильной стороной.

Игнорируя его комментарий, Гарри продолжил: - В этом не было и нет никакого смысла. Я говорю не о Клэр. Возможно, я все еще верю, что ее решение вернуться к этому ослу - я имею в виду мужчину - было плохим и, возможно, опасным шагом, но это не то, что гложет меня и не дает спать по ночам.

- Продолжай.

- Я слушал признания Роулингса снова и снова. Улики не совпадают с его показаниями.

- Слушаю.

- Сэр, это приведёт к чему-то? Вы сказали, что это не наша компетенция. Сможет ли то, что я Вам расскажу, что-то изменить?

- Позволь мне самому это решить. Ты, похоже, считаешь, что узнал что-то новое? Это так?

Гарри опустил на мгновение взгляд, прежде чем снова поднять свои ярко-голубые глаза на специального агента. - Если вы решите оставить это дело за пределами нашего офиса и если это возможно, я хотел бы официально вернуться к этому делу.

Специальный агент Уильямс ничего не ответил, вместо этого он кивнул. Это не было обещанием, но и не было отказом. Это было искрой, которая зажгла в Гарри желание поделиться своими исследованиями и интуитивными выводами. Гарри начал с подробного описания деталей признания Тони: как тот заявил, что заплатил кому-то за выведение из строя самолёта Саймона.

- Роулингс не рассказал, как всё должно было сработать, кроме того, что он вышел на контакт с кем-то, кто взял деньги и пообещал результат. Через несколько недель самолёт Саймона упал. Для Роулингса сделка была завершена. Довольно самовлюбленно со стороны Роулингса полагать, что он обладал такой силой, но я думаю, что это неудивительно. Что беспокоит меня — это окончательная экспертиза самолёта, проведённая Министерством безопасности транспорта.

Уильямс поднял брови, ожидая пояснений.

- Экспертиза МБТ не выявила вмешательства.

- Почему это не обсуждалось раньше?

- Я не заявлял об этом... - признал Гарри, - ... потому что хотел увидеть, как его задница сгниет в тюрьме за то, что он сделал. Мне было всё равно, была причина или нет. Этот человек заплатил за порчу самолета моего лучшего друга. Саймон Джонсон был не только моим другом, но и женихом моей сестры. Он был хорошим человеком и не заслуживал, чтобы с ним покончили только из-за того, что он хотел закрыть одну страницу своей жизни и начать новую. Я также ненавидел Роулингса из-за того, что он сделал Клэр. Так что, даже видя несоответствия, я был рад его признаниям.

- Что же изменилось?

- В своей жизни я натворил немало глупостей. Я изменял своим принципам, но это всегда случалось ради Бюро. Я отказался от права на свою дочь и сказал Илоне и самому себе, что это ради их безопасности. Я отказался от отношений с Лиз и кем-либо ещё, потому что я никогда не знал, куда приведет мое следующее задание и вернусь ли я домой. И тоже я говорил, что это ради неё. Я не хотел, чтобы она была в одиночестве месяцами или годами. Хотя все это правда, это не полная правда. Предположу, что Вы знаете, о чём я.

Специальный агент кивнул. - Да, сынок, в день, когда мы даём эту клятву, мы все женимся, а ФБР — это стерва-жена. Она требует всего тебя.

Губы Гарри вытянулись в прямую линию. Его характерная усмешка и прищур голубых глаз сменились серьёзным выражением. - Согласен. ФБР - это моя вторая половина, и я не могу игнорировать, что бюро занялось чистой местью. Я решил посвятить свою жизнь поддержке законности в этой стране. И больше того, я верил в ту клятву, которую дал годами ранее. Это не значит, что я не нарушил её — фигурально и буквально, - добавил он, приподняв уголки губ, - но я не могу сидеть сложа руки и смотреть, как человек берет на себя вину за преступление, которого он не совершал. Не поймите меня неправильно — Роулингс виновен. Он нанял кого-то, чтобы лишить Саймона Джонсона жизни, что является заговором с целью совершения убийства. Но в данном случае это только сговор. Смерть Саймона произошла не от того, что повредили самолёт. По моему мнению, его смерть произошла из-за передозировки или отравления. Я не уверен.

Брови специального агента Уильямса сдвинулись, - Ты не уверен. Ты выдал всю эту историю и закончил тем, что не уверен?

- Я не знаю, было ли это случайно или преднамеренно. Не думаю, что Саймон намеренно принял лекарство, на которое у него была аллергия. Может, это было в составе другого лекарства? Я не знаю.

- О чём ты говоришь?

- Хотя тело Саймона было полностью обгоревшим, я заказал экспертизу останков тканей. - Когда выражение спецагента изменилось, Гарри добавил, - Когда ещё был в деле. Результаты пришлось подождать некоторое время. Если честно, я ожидал, что найдут следы воронца толстоножкового. Даже больше, я хотел, чтобы его нашли. Тогда я бы подтвердил причастность Роулингса.

- Меня предупредили бы, если бы его нашли.

- Вас не предупредили, потому что его не нашли, - признал Гарри.

- И что же ты нашел?

- Единственно странным показателем был дифенгидрамин на высоком пределе.

- На высоком пределе? Что это значит?

- В останках было 17,5 микрограмм на литр дифенгидрамина. Летальная доза — выше 19,5 мг/л. Доза Саймона была высокой, но не выходила за пределы нормального диапазона.

- Почему это стоит моего времени или времени бюро?

- Потому что, сэр, по словам матери Саймона, у него была повышенная чувствительность к этому препарату.

- Бенадрил! – сказал Уильямс.

- Да, Бенадрил, который доступен в любой аптеке и магазине страны. Миссис Джонсон сказала, что это было известно. Саймон жил с этим с детства. Он знал, как избегать этого. Малая доза бенадрила делала его невероятно сонным. Миссис Джонсон клянётся, что никогда Саймон сознательно не принял бы бенадрил или что-то, содержащее его, вроде тайленола, перед полётом. Я должен согласиться. Саймон был очень ответственным. У него впереди была целая жизнь. К сожалению, меня не было, когда он погиб, но я был при их помолвке. Эмбер была в восторге, и Саймон тоже. Это просто не имеет смысла.

- Позволь мне прояснить: ты хочешь возобновить закрытое дело, потому что самолёт мистера Джонсона не был повреждён умышленно, и у него была необычная чувствительность к единственному чужеродному компоненту в его останках? Ты веришь, что его отравили?

Гарри задумался над ответом. - Верю ли я? У меня недостаточно информации для этого. Меня учили объективно оценивать информацию. Объективно - у меня больше вопросов, чем ответов. Еще одним кусочком головоломки, который, на мой взгляд, не укладывается в общую картину, было нападение на меня и угроза в адрес Джиллиан. Я хочу сказать, что Роулингс был с Клэр. Это было вскоре после его признания в сговоре. Зачем бы ему нападать на меня и угрожать моей дочери? Откуда он вообще мог про неё знать? Из-за этого я отказался от дочери в пользу Бюро. Я хотел отделить её от своей жизни для её безопасности. Я знаю, у Роулингса есть деньги, и именно это я себе тогда говорил. Я говорил, что он может купить любую информацию. Я верил, что он видит во мне опасность. Но даже я не могу больше в это верить. Я был не большей опасностью для него и его отношений с Клэр, чем её телохранитель, особенно в его глазах. Он слишком эгоистичен, чтобы воспринимать других как опасность. Люди, подобные ему, думают, что владеют остальными. Клэр не принадлежит никому, кроме него, ему нет дела до меня и моей семьи. Думаю, что кто-то хотел остановить мои исследования. Только не знаю, кто это мог быть.

- Ты намекаешь на крота? Тут, в бюро?

Гарри на секунду прикусил щеку, опустив на секунду голубые глаза. - Сколько людей в бюро знали о моей дочери?

Уильямс откинулся назад и подумал. - До нападения только я и замдиректора.

- Полагаю, это ваш выбор, если вы считаете, что необходимо провести внутреннее расследование...

- Сынок, а кто, кроме сотрудников бюро, знает о твоей бывшей жене и дочери?

- Никто не знает. Они больше не часть меня. У меня нет прошлого.

- У каждого есть прошлое.

Гарри обдумал эти слова в своей голове. - Сэр, это то, что мне известно. Я также знаю, что есть сделка с Роулингсом. Я знаю об этом, а Бостонское отделение в этом участвует. ФБР может и требовательная жена, но она не нарушает своего слова.

- Это очень благородно с твоей стороны. Опять же, это не твое дело.

- Можно, я поеду в Айову?

- Как агент или частное лицо?

У Гарри пересохло во рту; его язык внезапно перестал умещаться во рту. - Вы хотите сказать, что если я поеду в Айову, то я больше не служу в ФБР?

- Нет, если ты только не пришёл сюда за увольнением.

- Нет, сэр.

- Если ты, как друг Вандерсолов хочешь взять несколько дней выходных, чтобы съездить в Айову, я не буду тебя останавливать. Но если ты решишь там воспользоваться своим положением в ФБР для общения с местными властями или с кем бы то ни было, то получишь дисциплинарное взыскание. Решать тебе. Это дело едва не стоило тебе твоего значка. Обдумай всё и не при, как танк.

- Гипотетически, если я поеду в Айову как друг Вандерсолов и узнаю что-то полезное, я могу поделиться с Вами?

- Не вижу в этом никакого нарушения.

- Благодарю вас, сэр.

- Агент, никогда больше не входите в мой кабинет с таким настроем. Костей не соберёшь.

- Да, сэр, прошу прощения. Вы передадите мои опасения заместителю директора?

- Давай, езжай, сынок. Поговорим, когда вернёшься.

- Есть, сэр.

Восхитительный запах чеснока и лёгкий ритм джаза обволокли Гарри, ослабив напряжение, когда он вошёл в свою квартиру в Пало-Альто. Тихо прошагав в сторону кухни, он остановился и уставился на плиту, а точнее — на женщину у плиты, не подозревавшую о его присутствии. Её узкая чёрная юбка, длинные загорелые ноги, босые ступни выкинули из его головы все заморочки дня. Все еще не подозревая о его вуайеризме, Лиз стояла у плиты, ритмично покачиваясь в такт музыке, доносившейся из телефона, и ее внимание было поглощено изумительным итальянским соусом на сковороде. Он смотрел, как она мешает, пробует и мурлыкает. Он тихо подошел к ней сзади, нежно обнял за талию и поцеловал в основание шеи.

Она, подпрыгнув, закричала: - Эй! - Поверхность плиты покрылась брызгами томатного соуса. - Посмотри, что ты наделал, - запротестовала она, повернувшись в его объятьях.

- Сама, эй, - захихикал Гарри. - Я знаю, чего бы мне хотелось от тебя. - Он провёл пальцем по металлической плите, смазывая капли соуса. Положив покрытый красной массой палец в рот, он попробовал изысканный соус. - Ммм… это очень хорошо.

- Хорошо? - Ее нижняя губа выпятилась вперед в притворной обиде.

- Ммм... - Он уткнулся в её шею. - ...да, хорошо.

- Я готовлю уже несколько часов, и все, что я получаю, это хорошо?

- Ну, - поддразнивал Гарри, - всё связано. Соус хорош. Это... - Он стал целовать мягкую кожу, спускаясь каждым поцелуем от ключицы вниз к низкому вырезу блузки, - ... восхитительно.

- О...?

- Неужели ты сомневаешься во мне? - спросил он, встретившись невинным взглядом с ней, тогда как его большой палец добрался до её округлой груди. - Я вполне уверен в восхитительности и твоей шейки, и под этой блузкой... - Он провёл рукой вокруг её упругих ягодиц в поисках застёжки юбки. - ...а под этой юбкой даже лучше.

Ложка, лишённая внимания, уже лежала на поверхности плиты, а Лиз откинула голову, облегчая ему доступ к открытой коже. Пока его руки блуждали, она, глубоко дыша, сказала, - Думаю, можно посмотреть, куда тебя это заведёт.

Выключив плиту, Гарри потянул Лиз за руку в сторону спальни. - Кажется, я внезапно проголодался.

Погладив твёрдость в его джинсах, Лиз захихикала, - Может, это я голодная?

- Мне нравится, как это звучит.

- Н-но, - запнулась она, - Эмбер и Китон придут сегодня на ужин.

Опустив её на мягкую постель, Гарри посмотрел на золотистые волосы, раскинувшиеся веером вокруг её головы. - Давай отменим. Мне больше нравится идея приватного ужина.

Лиз посмотрела на часы. Её блузка была уже расстёгнута, обнажая лифчик. - Они будут здесь через полчаса.

- Я бы предпочёл подольше, - сказал Гарри. - Но я никогда не был против фастфуда.

Лиз игриво ударила его по плечу. - Противный. Мне надо закончить готовку. - Встав и поправив одежду, она добавила, - Кроме того, если я и ужин, то скорей из трёх блюд, а не фастфуд.

Гарри уставился в потолок, лежа в одиночестве на постели, - Тогда давай поменяемся местами. Меня вполне устраивает быть едой, и я почти уверен, что смогу сделать это быстро, если понадобится.

Лиз засмеялась и бросила в него подушку. - Извини, приятель. Кроме того, люблю, когда ты не на задании. У нас куча времени для ужинов, каких бы ты ни пожелал. - Посмотрев на его преувеличенно надутое лицо, она сказала, - Просто подожди, когда они уйдут.

- Хорошо, я смогу подождать... наверно.

- У тебя нет выбора. Мне ещё нужно накрыть на стол и приготовить салат.

Приподнявшись на локтях, Гарри сказал, - Если я помогу с ужином, можно я закажу столик на потом?

Покачав головой, она вернулась на кухню.

Беседа текла легко и непринужденно, пока Эмбер и Лиз говорили о «СиДжо», а Гарри и Китон обсуждали свои прогнозы на предстоящий баскетбольный турнир. Гарри не расслышал вопрос сестры, пока та не пнула его ногой под столом. - Почему ты ей не сказал? Я целый день умирала от желания рассказать. Лиз, не могу поверить, что ты не смотрела новости.

Гарри перевёл взгляд с Эмбер на Лиз. - Видишь ли, сестренка, я только что вернулся домой, и у нас были дела поважнее, чем обсуждать последние новости. – Он откусил кусочек чесночного хлеба и обнажил свои белоснежные зубы. – Мы были немного заняты.

Эмбер снова пнула его ногой.

- Ох!

- Ты невыносим! Это лишнее! - огрызнулась Эмбер.

- О чём вы?

- Хорошо, я пролью свет. Мы с Китоном говорили об этом весь день. - Глаза Эмбер азартно горели. - Энтони Роулингс и Клэр, оба арестованы!

- Арестованы? - спросила Лиз. - Из-за смерти Саймона? Клэр имела какое-то отношение к Саймону?

- Нет, - ответила Эмбер, - не из-за Саймона. В статье говорилось, что Клэр стреляла в кого-то.

- О, Боже, да она просто чокнутая. И ты позволила ей жить у себя.

Плечи Гарри выпрямились. - Я думаю, что дело не только в этом. И никто не сказал, что она чокнутая. - Его скромная попытка защитить Клэр стоила ему холодных взглядов обеих женщин. - Женщина, в покушении на которую её обвиняют, работала в доме Роулингса тогда, когда он в первый раз привёз туда Клэр.

- Ты же ездил и разговаривал с той женщиной? - спросила Лиз.

- Да.

- И Клэр её убила?

- Нет, - ответил Гарри.

Когда он больше ничего не сказал, Эмбер ответила, - Я звонила Джону. Он сказал, что это полный кошмар. Леди зовут Кэтрин, и в неё стреляли, но рана не смертельная. Конечно, я беспокоилась о Клэр. Он сказал, что она не очень хорошо себя чувствует. Она ни с кем не разговаривала с тех пор, как это случилось.

- Она вовсе не так глупа, как хочет казаться. Бьюсь об заклад, она притворяется, чтобы избежать тюремного заключения, - сказала Лиз.

Гарри вспомнил, как Клэр вышла из тюрьмы в первый раз, как она реагировала на такие простые вещи, как небо и солнечный свет. Он не хотел, чтобы она прошла через это снова. Это было неправильно. ФБР заключило с ней сделку. У неё должна быть неприкосновенность.

Смех Эмбер вывел его из задумчивости. Он не был уверен, что именно пропустил в разговоре, но Лиз и Эмбер чокались бокалами с красным вином и ухмылялись.

- Я купил нам четыре отличных билета на матч "Лейкерс" в ближайшую субботу. Они на трибуне Гугл, с меня напитки и еда, - предложил Китон.

- С тебя или Гугла? - поддразнила Эмбер.

- Я работаю на Гугл, так что без меня вас там не будет, - самодовольно ответил Китон. - Я бы сказал, что это за мой счет.

Эмбер поцеловала его в щеку, - Звучит великолепно.

- Да, должно быть весело. В котором часу? - спросила Лиз.

- Мне очень жаль, - прервал их Гарри. - Мне нужно уехать из города на несколько дней. Веселиться будете без меня.

Лиз помрачнела. - Что ты ещё не успел мне сказать? Это новое дело?

- Да, но это ненадолго. Пару дней.

- Когда ты едешь? - спросила Эмбер.

- Завтра.

Сжав губы, Лиз сгорбилась и вздохнула.

- Так, по-моему, эта вечеринка скисла, - заявил Китон.

Сделав большой глоток вина, Лиз снова наполнила свой бокал и притворно улыбнулась, - Не говори глупостей. Я не так опасна. Гарри не сбегает в Айову или вроде того.»

Эмбер жгла взглядом Гарри.

Он наполнил свой бокал и спросил нарочито невинным тоном:

- Кто-нибудь еще хочет еще вина?

Глава 9

Джон

- Один из самых важных секретов в жизни в том, что только то, что мы делаем для других людей, является единственным, что стоит делать.

Льюис Кэрролл

Конец Марта 2014

Моя жизнь – не такая, какой казалась. Глава 3...

Трудно оглянуться назад в момент отчаяния и выделить самый трудный момент. Все они сложились вместе, чтобы достичь одной и той же цели. Получив образование метеоролога, я узнала, как правильно сочетаются основные элементы, чтобы создать идеальный шторм. Найти один элемент, один кусочек головоломки, завершающий разрушение, было бы все равно, что выбрать единственную дождевую каплю, ответственную за разрушительное наводнение, или восходящий поток, завершающий разрушительное воронкообразное облако. Каждая капля воды или порыв ветра играли свою роль в разрушении. В моем образовании в качестве миссис Роулингс, я узнала, что каждый шторм, каким бы маленьким он ни был, играет свою роль в создании идеального спутника.

Как город никогда не бывает прежним после разрушительного шторма, так и я тоже.

Изоляция в моей комнате была моей первой бурей. Это должно было быть похищение и физическое насилие: конечно, они внесли свой вклад. Это был рокот надвигающегося отчаяния, как грозный ветер перед ураганом. В те времена, которые казались мне неразрешимыми, я ошибочно полагала, что смогу что-то изменить. Я цеплялась за надежду, что смогу сказать или сделать что-то, что изменит мою судьбу. Когда меня оставили одну - буквально одну - почти на две недели, плотины прорвались, и я изменилась навсегда. Я поймала себя на том, что почти желаю угрожающих предвестников.

После того, как Энтони объявил себя моим хозяином, он покинул мою комнату. Хотя моя щека горела от удара его ладони, была непроницаемая тишина, которая висела вокруг меня, как облако. Я уже пыталась сбежать из своей камеры, но безуспешно: я была одна, и выхода не было.

Окна не разбились бы от удара стула о стекло. Сначала я попробовала открыть высокие французские двери, ведущие на балкон. Конечно, двери были заперты, но я надеялась, что смогу разбить стекло, чтобы выбраться наружу и вырваться на свободу. Это казалось более безопасным, чем окна. Маленькие стекла отражали удары. После многочисленных неудачных попыток, несмотря на расстояние от других окон до земли, я попыталась разбить окна. К сожалению, ни один удар не разбил стекло, только мою надежду.

Метеостанция сообщила мне, что я нахожусь в Айове. Когда я сбежала, то не знала, куда пойду и сколько времени мне понадобится, чтобы добраться туда. Я просто знала, что свобода находится за морем деревьев. С моей точки зрения, они казались бесконечными. Я также боялась, что если окна разобьются, то раздастся какой-нибудь сигнал тревоги, однако с каждым днем мое отчаяние росло. Бег сквозь деревья был моим постоянным сном - и кошмаром.

Часто я просыпалась, задыхаясь от реальности своих иллюзий, а мое сердце слишком быстро билось в груди. Днем я представляла себе свободу, но ночью реальность вторглась в мою жизнь: я не могла освободиться. Меня будут преследовать и поймают. Хотя я не была уверена, что произойдет после моего возвращения, я инстинктивно знала, что ничего хорошего.

День за днем я видела только одного человека. Выбор был чрезвычайно расчетливым, поскольку молодой человек латиноамериканского происхождения почти не говорил по-английски. Три раза в день он входил в мою комнату и приносил мне еду. Каждый раз он избегал моего взгляда и говорил: - Я принес мисс Клэр еду. - Вот и все. Других слов не было произнесено.

Каждый день, пока я принимала душ, мою комнату убирали, а одежду забирали, стирали и возвращали обратно. По мере того, как исчезали мечты о побеге, они сменялись желаниями дружеского общения. Я никогда по-настоящему не была одинока за всю свою жизнь. Меня всегда окружали люди. Даже в Атланте, когда я жила одна, у меня были друзья, соседи, коллеги и даже незнакомые люди. Я никогда не понимала, как много значит пройти мимо незнакомца на улице с кивком и улыбкой. По мере того, как дни превращались в недели, я жаждала улыбки, кивка, чего угодно.

Поскольку мой официант не произносил больше одной фразы, я надеялась поговорить с одним из невидимых людей, которые убирали мою комнату. Несколько раз я пыталась поймать кого-нибудь с поличным - кого угодно, но так и не смогла. Они были слишком быстры. Однажды я была так расстроена, что придумала план действий. Все было очень просто. Вместо того, чтобы принять душ, я лежала в засаде и выскакивала из ванной, когда кто-то входил в комнату. Ожидание было ошеломляющим. Я была так взволнована перспективой услышать свой собственный голос и ответ. Такое простое желание, но оно монополизировало мои мысли и лишило меня аппетита. Наконец я оставила поднос с едой, прошла в ванную, оставив дверь слегка приоткрытой, и стала ждать.

Никто не пришёл.

Наступило время обеда, а мой поднос с завтраком остался.

Действительность нанесла удар более болезненный, чем рука Энтони. Я была взрослой женщиной, прячущейся за дверью и молящейся о чьем-нибудь обществе. Соленые, жалкие слезы катились из моих глаз, когда рыдания резонировали в моей груди. В течение дня моя надежда ослабла. В какой-то момент я даже молилась на молодого человека - о, чтобы услышать, как он говорит: “Мисс Клэр.” Я знала, что это придаст мне сил. Услышав свое имя, подтвердить свое существование.

Он не пришел.

Энтони никогда не оставлял меня без еды, и, хотя я не была голодна, то наивно полагала, что моя следующая еда скоро прибудет. Тишина и отчаяние объединились, чтобы создать пространственно-временной континуум. Неужели я спала? Было ли это на самом деле? Время от времени я открывала дверь чуть шире, чтобы убедиться, что не заснула и не пропустила невидимых людей. Вид моей комнаты дразнил меня: моя постель оставалась расправленной, а холодные яйца на тарелке превратились в резину. Я верила, что люди придут, и была так одержима желанием увидеть их, что отказалась принимать душ и даже ждала, пока не смогу больше ждать, чтобы войти в туалет.

По-прежнему никто не приходил.

Я продолжала ждать, пока буря бушевала в моем сломленном сознании.

Небо Айовы потемнело, и твердый кафельный пол слишком белой ванной комнаты стал моим стулом и моей кроватью. Плюшевые фиолетовые полотенца служили мне подушкой, когда сон периодически брал верх. Я мечтала о беседе, а не о еде, крове или даже свободе. Я лежала, свернувшись калачиком, на полу в ванной и мечтала о том, как буду говорить. Я вспомнила часы, проведенные с друзьями. Я вспомнила ночевки, которые устраивала в детстве, и улыбка на мгновение украсила мои губы. Бывали ночи, когда я разговаривала со своими друзьями, как это делают маленькие девочки, пока мы не уставали настолько, что не могли закончить предложение. На этой белой мраморной плитке я плакала о тех временах, когда засыпала. О, если бы у меня снова была такая возможность! Я поклялась, что никогда больше не буду воспринимать это как должное.

В течение этой ночи ветер менял направление. Мое сознание больше не винило Энтони, только себя. Конечно, никто не войдет в мою комнату. Я была жалкой - взрослая женщина, которая ведет себя как ребенок. Кто захочет прийти и поговорить со мной? Я достигла дна - по крайней мере, так мне казалось.

Позже я узнала, что дно было гораздо глубже, чем я когда-либо предполагала.

На следующее утро, проснувшись на жестком холодном полу с болью во всем теле, я поняла, что буря миновала. Я ударилась не о дно, а о полку на дне океана. Пол был ниже, чем я когда-либо была, но я не позволяла себе опускаться дальше. Вместо этого я оценила свое положение и пришла к выводу, что выживу и никогда больше не буду одинока.

Это не означало, что я не останусь без других, это означало, что я не позволю ему уничтожить меня. Возможно, он считал, что владеет моим телом, но пока я контролирую свой разум, ни Энтони Роулингс, ни кто-либо другой не сможет изолировать меня. С новой решимостью я приняла душ, оделась и вошла в чистую комнату. Невидимые люди вернулись. Мои холодные яйца исчезли, и на столе меня ждала теплая еда.

Этот шторм преподал мне еще один урок. Если бы я следовала правилам, то могла ожидать благоприятные последствия. Я уже знала о неблагоприятных, и мне предстояло узнать больше. Вместо того чтобы чувствовать себя побежденной, этот день придал мне сил. Мои действия имели последствия: были они положительными или отрицательными зависело только от меня. Я держала себя в руках.

Мне никогда не приходило в голову удивляться, откуда Энтони узнал, что я прячусь и жду его в ванной. Я просто знала, что каким-то образом он это сделал. Он знал, что я не следую своему распорядку дня. Моя единственная надежда манипулировать обстоятельствами моего заключения состояла в том, чтобы казаться покладистой. У меня появилась еще одна новая цель.

Моя теория вскоре должна была быть проверена. Через тринадцать дней я услышала стук в дверь. Молодой человек, приносивший мне еду, всегда стучал один раз, прежде чем войти, но этот стук был совсем другим. Никто не вошел. Я ждала. Это случилось снова. Когда я отозвалась, мне чудесным образом ответили.

- Мисс Клэр, могу я войти?

Ее вопрос прозвучал довольно комично. Я не могла пригласить ее войти, даже если бы захотела, и не могла отказать. Я оказалась не с той стороны запертой двери. Тем не менее, я сказала: - Да, Кейт (имя изменено, чтобы защитить невинных), пожалуйста, входите.

Знакомый звуковой сигнал предшествовал открытию двери. Я стояла неподвижно, пока ее серые глаза наполнялись состраданием, молчаливо подтверждая, что я больше не одинока.

- Мисс Клэр, у меня есть для вас сообщение.

Акцент Кейт был уникальным и правильным, а ее слова звучали музыкой для моего сердца. Мне было все равно, что они говорят, только то, что они говорят со мной. Мне хотелось обнять или как-то дотронуться до нее, страстно желая контакта, но это было бы слишком - слишком много для моей жаждущей внимания психики. Не в силах ответить, я кивнула, смакуя взаимодействие и пытаясь продлить его.

- Сегодня вечером к вам придет мистер Роулингс…

Я слушала ее со смесью страха и предвкушения. Шторм сломал мою защиту и показал мою самую большую уязвимость: я бы сделала все, чтобы избежать одиночества, даже если бы это означало встретиться с ним лицом к лицу.

Желчь подступила к горлу Джона, когда он закрыл книгу и положил ее на прикроватную тумбочку. Небольшие отрывки - это все, что он мог вынести - это было слишком много. Пока он пытался уснуть, ему вспомнилась строчка из книги Мередит: пока я контролирую свой разум, Энтони Роулингс или кто-то другой не сможет изолировать меня.

Он повернулся к Эмили.

- Не думал, что можно ненавидеть его больше, чем ненавижу, но это так.

Положив голову на подушку, она открыла усталые глаза.

- Я ненавижу эту книгу. Я же просила тебя не читать ее.

- Я не мог этого сделать, когда она пропала, но сейчас...

Эмили села и поцеловала мужа.

- Теперь, я думаю, может быть еще хуже. Она все еще потеряна.

Джон отрицательно покачал головой.

- Я только что прочитал кое-что о том, как она считала, что все под контролем, что она никогда никому не позволит изолировать себя. Я все понял.

- Что ты имеешь в виду?

- Когда я был в тюрьме…

Эмили кивнула.

- Одиночество было для меня самым тяжелым испытанием. Я помню, как заново переживал столько разговоров. Как будто у тебя в голове постоянно крутится этот фильм. Иногда я вспоминал, что ты сказала что-то смешное, и слышал свой собственный смех. Это казалось неправильным, но в то же время правильным. Это мне помогло.

- Джон, мне так жаль...

- Нет, это не моя точка зрения. Я хочу сказать, что в этой книге она говорит о воспоминании. Эм, почему она сейчас ничего не помнит? Как мы или врачи можем помочь ей вспомнить? Я имею в виду, что у нее есть дочь!

- Тсс, - проворчала Эмили. - Давай не будем будить эту дочь.

Джон выдохнул.

- Ты когда-нибудь думала о том, чем были заняты мы, пока она проходила через это дерьмо?

Эмили кивнула и прислонилась к груди Джона.

- Да. Особенно когда я читала эту чертову книгу. Мне бы хотелось сказать, что я думаю, что Мередит сделала сенсацию, но это очень похоже на то, что сказала мне Клэр. В книге есть более подробные детали...

- Да, я мог бы обойтись и без них.

- Я тоже, но пока весь остальной мир знает их, я чувствую, что тоже должна знать. Джон?

Ее зеленые глаза посмотрели вверх.

- Да?

- Не думаю, что смогу вернуться в Калифорнию.

Он закрыл веки и кивнул.

Эмили продолжила: - Я не могу оставить ее здесь, в этом государственном учреждении, одну. Я боюсь, что если я уеду перед судом, он как-нибудь выкрутится, а мне нужно держать ее в безопасности, держать его подальше от нее и Николь.

- Я понимаю, но у меня есть обязательства перед "СиДжо" и Эмбер.

- Я знаю, что ты чувствуешь себя перед ними в долгу. Может быть, мы просто возьмем отпуск на день или неделю?

Джон кивнул.

- Я уже говорил тебе, что они звонили? Я поговорил с Эмбер и Гарри. Они оба обеспокоены. Эмбер сказала мне, чтобы я взял столько времени, сколько мне нужно.

Эмили зевнула.

- Она великолепна. А что сказал Гарри?

- Он спросил, можно ли ему приехать.

Ее внимание снова было приковано к мужу.

- Он хочет навестить? Нас или Клэр?

Джон пожал плечами:

- И то и другое, думаю.

На губах Эмили промелькнула улыбка.

- Ну, ладно.

Джон прищурился.

- Почему ты так ухмыляешься?

- Потому что мне нравится идея держать этого ублюдка подальше и разрешить Гарри навещать ее. Если бы я могла, то сделала бы фото!

Джон обнял жену за плечи и притянул к себе на подушку.

- Я рад, что мы в одной команде. У тебя определенно есть злая сторона.

- А ты не думаешь, что он этого заслуживает?

Теперь настала очередь Джона зевать.

- После того, что я только что прочел, он заслуживает большего.

- Так мило с твоей стороны навестить нас, - сказала Эмили Гарри, покачивая Николь.

- Да, мне очень жаль, что мы прячемся в этом гостиничном номере, - сказал Джон, - Но я уверен, что ты понимаешь. Мы делаем все возможное, чтобы Николь не попала в центр внимания.

- Понимаю, - ответил Гарри.

Джон откинулся на спинку мягкого кресла и смотрел, как Эмили убаюкивает их племянницу. Хотя Гарри не чувствовал себя неловко, ему казалось странным, что он здесь с ребенком Клэр. В конце концов, было время, когда все они считали его отцом. Глядя на пряди темных волос, выбивающиеся из-под мягкого одеяла, и возвращая взгляд к голубоглазому мужчине с волнистыми светлыми волосами, можно было не сомневаться: Гарри не был отцом Николь. Ее сходство с Энтони Роулингсом было столь же пугающим, сколь и бесспорным.

Впервые взглянув в большие карие глаза племянницы, Джон вздрогнул, от узнавания. Это было только в первый раз. С этого момента ее глаза принадлежали ей и только ей. Длинные ресницы и пухлые щечки, которые становились пунцовыми при первых признаках беспокойства - все это Николь - дочь Клэр и их племянница. Джон никогда не мог заставить себя обвинить ее в грехах отца.

- Эмбер не могла приехать, - сказал Гарри. - Но она шлет тебе свою любовь и поддержку. Она сказала, чтобы вы знали, что она понимает верность семье. Бери столько, сколько тебе нужно, Джон. Твоя работа ждет тебя в Калифорнии.

Джон кивнул.

- Я разговаривал с ней на днях. Не знаю, как отблагодарить ее за все, что она сделала для нас.

- Да, после ухода Клэр ... - начала Эмили и замолчала. - О, мне очень жаль, Гарри. Я так плохо сплю, что говорю, не думая. Я уверена, что ты не хочешь говорить об этом.

- Все в порядке. Нет ничего, о чем бы я уже не слышал или не думал. Какое-то время это было немного неудобно, но Джона взяли на работу не потому, что он был шурином Клэр. Он был нанят в "СиДжо" из-за его способностей.

- Но ты же сразу после этого ушел из "СиДжо". Надеюсь, не я был причиной этого. Мы скучаем по тебе, - сказал Джон.

- Это было совсем не так. Я скучал по работе полицейского. Я не мог упустить возможность вернуться в калифорнийское бюро расследований.

- Хорошо, что ты все еще можешь посоветоваться с "СиДжо". Ты, очевидно, очень заботишься о компании своей сестры, - ответил Джон.

Все трое болтали, пока Николь мирно спала в объятиях тети. Только когда речь зашла о текущем состоянии Клэр, напряжение, казалось, просочилось из углов комнаты. Это был один из первых случаев, когда они обсуждали Клэр без юридической команды.

- После всего, что слышал, я немного нервничаю, из-за того, что увижу ее. Мой визит не расстроит ее, не так ли? - спросил Гарри.

Эмили отрицательно покачала головой.

- Я в этом сомневаюсь. Она, наверное, даже не заметит, что ты здесь. - Ее голос стал суровым. - Гарри, мы ведь можем тебе доверять, правда?

- Конечно можете.

- Очень немногим людям позволено видеться с моей сестрой. Это сделано исключительно для ее защиты. Она не очень хорошо себя чувствует. Я знаю, что она не хотела бы, чтобы СМИ узнали правду о ее душевном состоянии.

Гарри выпрямился.

- Я бы никогда не стал разговаривать с прессой.

Джон улыбнулся: - Мы это знаем. Просто нам нужно быть уверенными. Пожалуйста, будь осторожным и с тем, что говоришь другим.

- Лиз? - спросил Гарри.

Эмили кивнула: - Она достаточно мила рядом с нами, правда. И я очень рада видеть тебя счастливым, но у меня такое чувство, что она не любила или, может быть, до сих пор не любит Клэр. И я ее не виню. Эмбер сказала мне, что ты встречался с Лиз и расстался с ней прямо перед тем, как Клэр переехала в Пало-Альто. Но я хочу сказать, что мне бы очень не хотелось, чтобы ты сказал ей что-то такое, что она могла бы передать кому-то другому. Ты же знаешь, как это бывает.

- Не скажу. Она не знает, что я здесь.

Джон посмотрел на широко раскрытые глаза Эмили и снова на Гарри.

- Почему?

- Ты совершенно права. Она не является поклонницей Клэр, и я волновался. Я надеялся, что ты позволишь мне увидеть ее и расскажешь мне больше о том, что случилось, но Лиз не поймет моего беспокойства. Она подумает, что я каким-то образом пытаюсь возродить... - голос Гарри затих.

- О, как бы я хотела, чтобы это было так, - задумчиво произнесла Эмили. - Но Клэр не готова ни к чему подобному. Увидишь, когда посетишь ее.

- Поэтому, когда вернетесь, пожалуйста, ничего не говорите о моем визите, - сказал Гарри.

- Не беспокойся. Я не скажу, - сказал Джон. - А Эмили не знает, когда вернется.

Эмили улыбнулась: - Я не могу оставить Клэр там, где она сейчас. Я хожу туда каждый день, и Джон тоже. В ее состоянии я беспокоюсь о том, как с ней обращались, если бы мы не были там 24/7. А еще Николь…

Голубые глаза Гарри потускнели.

- Маленькая девочка...

Он замолчал, не закончив фразы.

- Хочешь подержать ее? - спросила Эмили, вставая.

- Я не умею обращаться с детьми, - признался Гарри. - Лучше мне этого не делать. У меня такое чувство, что ее родители этого не одобрят.

Подойдя к нему, Эмили опустила Николь на колени Гарри.

- Их здесь нет. Мы здесь и одобряем. Ты хороший друг, и очень мило с твоей стороны проделать весь этот путь после того, как Клэр поступила с тобой.

Гарри нерешительно скрестил руки на груди и принял спящую Николь. После долгого пристального взгляда в одеяла, он поднял голову с ухмылкой.

- У нее мамины нос и губы.

- Да, - радостно согласилась Эмили.

- Ее глаза? - спросил Гарри.

Губы Джона сжались, прежде чем он ответил, - Темно-карие.

Гарри понимающе кивнул.

- Я так и думал. Я просто хотел узнать.

Выйдя из комнаты, Эмили еле слышно произнесла: - Я бы хотела, чтобы они были синими.

Джон попытался избежать взгляда Гарри, но тот лишь пожал плечами с грустной улыбкой.

Поскольку формально Клэр находилась под арестом и не могла находиться в тюремной камере, суд перевел ее в государственное учреждение для дальнейшего обследования и лечения. Государственное учреждение требовало наличия множества разрешений для посещения пациента. Джон и Эмили уже подали необходимые документы на имя Гарри Болдуина. Все, что от него требовалось, это предъявить удостоверение личности и расписаться в журнале регистрации посетителей.

Каждый шаг по коридору наполнял Джона ужасом. Так же сильно, как он ненавидел старую больничную палату, где была Клэр, он ненавидел это новое место еще больше. Из-за закрытых дверей по коридору доносились какие-то звуки и бормотание. Поскольку Клэр все еще была в ожидании обвинения, ее комната была за более запертыми дверьми. Однако ее комната была пуста. Джон начал поспешно искать ее и нашел в общем помещении. Она сидела в инвалидном кресле, все еще одетая в больничный халат, со спутанными волосами.

Лицо Джона вспыхнуло, когда за его обманчиво спокойным фасадом появился гнев. Он повернулся к дежурному.

- Какого черта она здесь делает?

- Все пациенты проводят время вне своих палат.

Гарри стоял беспомощно, когда Джон взял инициативу на себя и опустился на колени перед Клэр.

- Доброе утро, Клэр.

Она даже не взглянула в его сторону. Ее взгляд был прикован к закрытому решеткой окну.

Джон продолжил: - Думаю, хорошо, что твоей сестры сейчас здесь нет. Я отведу тебя обратно в твою комнату. - Он снова посмотрел на дежурного. - Она уже поела? Как насчет душа?

- Я просто вывожу их из комнат. Не спрашивайте меня.

Прежде чем Джон смог ответить, Гарри сказал: - Не спрашивать? Тогда кого же, черт возьми, он должен спрашивать? Разве вы не видите, что ей нужна помощь?

Молодой человек поднял руки вверх.

- Отвали, чувак, или я вызову охрану. Ты думаешь, они позволят мне мыть пациенток? - Он усмехнулся. - Это наверняка сделает нашу работу интереснее. - Затем он покачал головой и заговорил медленнее, как будто это делало слова более понятными. - Я просто беру их и вывожу сюда. Это моя работа.

- Ну, я отвезу ее обратно в комнату, - объявил Джон.

Гарри последовал за ним, пока Джон толкал коляску. Как только они оказались с Клэр за закрытой дверью, Джон поборол волнение.

- Гарри, мне очень жаль. Ты не должен был видеть ее в таком состоянии.

- Что ты собираешься делать?

Джон потянулся за щеткой.

- Эмили будет здесь позже. А пока я расчешу ей волосы.

Гарри провел рукой по своей светлой шевелюре и выглянул в маленькое прямоугольное окошко, расположенное в пяти футах над полом.

- Она из этих окон даже ничего не видит. - Это было скорее наблюдение, чем начало разговора. - Она любит солнечный свет.

Джон слушал, пока осторожно расчесывал спутанные волосы своей свояченицы, освещенные солнцем.

- Я не знаю точно, где они были, но когда все это случилось впервые, Клэр была загорелой. Загар начинает исчезать.

Гарри кивнул.

- Спасибо, что пришел. Это действительно тяжело.

- Тебе нужна помощь?

Джон поднял голову и улыбнулся.

- Только не с расчесыванием ее волос... все это очень трудно. Я ненавижу оставлять Эмили здесь, чтобы она разбиралась с этим в одиночку.

- Она ведь не вернется в Калифорнию, правда?

Джон пожал плечами: - Она сказала, что хочет взять день или неделю, но я не думаю, что она согласится. Я не думаю, что она оставит Клэр, не в таком состоянии, как сейчас.

- Клэр была той, кто бросил вас, ребята... дважды, - напомнил Гарри.

- Она наша семья. Никто не знает, что ты любишь свою семью. Прошлое - это... - он снова посмотрел на Клэр.

Ее закрытые глаза выглядели так, словно она спала, но легкий изгиб шеи, который давал нужное количество сопротивления, чтобы разобраться с путаницей, сказал ему, что она бодрствовала. - …прошлое. Мы знаем это, но мы не можем позволить этому остановить будущее. Это самое правильное, что можно сделать.

Глава 10

Тони

- Ты никогда не найдешь себя, пока не столкнешься лицом к лицу с правдой.

Перл Бейли

Начало Апреля 2014

- Мы встречаемся с судьей Темплом в его кабинете, но вам следует кое-что знать, - сказал Брент, когда они с Тони подъехали к зданию суда. - Он согласился на эту встречу с некоторыми оговорками.

- С какими еще оговорками? - спросил Тони.

- Он требовал равного представительства. Он отказался встретиться с нами без присутствия истцов или хотя бы их представителей.

Тони нахмурил брови.

- Ну и?

- Джейн будет там.

- А Джон?

- Я точно не знаю. При общении с судьей, я старался подчеркнуть, что присутствие Джона не принесет пользы этой ситуации.

- Мне плевать, кто там будет, главное, чтобы я смог увидеть свою жену и дочь. Не похоже на то, что мы с Джоном ввяжемся в драку.

- Я надеялся, что это не вариант, но, тем не менее, я бы предпочел, чтобы эта встреча не превратилась во враждебное окружение. Я не хочу, чтобы ты говорил что-то, что может быть неправильно истолковано. В последнее время динамика изменилась в твою пользу. С тех пор, как ты показал видео из домашнего офиса Эвергрину следственной группе, защита пошла вверх. Даже несмотря на то, что отложенные обвинения не имеют отношения к этому запретительному судебному приказу, я не хочу ничего, что потенциально может свести на нет достигнутый нами прогресс.

Тони тихо фыркнул.

- Я хочу видеть свою жену. Несмотря на то, что Роуч говорит о ее медицинском прогнозе, я думаю, что смогу добраться до нее - вытащить ее из того, что случилось. Я, блять, сделаю все, что мне нужно, чтобы добраться до нее. - Он отвернулся к окну, не глядя на проносящиеся перед ним городские пейзажи. Его спина выпрямилась. - В этом проклятом штате она, миссис Энтони Ролингс, находится в государственной психиатрической больнице. - Он обернулся, и коричневый цвет его радужки был почти полностью черным. - Это абсурд! Я хочу, чтобы она была дома, где за ней можно ухаживать должным образом. Она заслуживает лучших врачей, которых можно купить за деньги, а не какое-то государственное учреждение…

- Дом, вероятно, еще не вариант, - перебил его Брент. - Ее официально обвинили в покушении на убийство, но я согласен: лучше было бы перевести ее в частное учреждение. Я думаю, Эмили даже может согласиться с тобой в этом.

- Только представь себе, - саркастически ответил Тони. - Думаю, что это может быть первый раз в истории человечества, когда мы пришли к согласию - исторический день.

Брент прищурился.

- Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты с Вандерсолами сидели вместе в кабинете судьи Темпла.

- Вандерсолсолами? - Тони сделал ударение на последней букве.

- Как Эмили тоже?

- Помни... - напомнил ему Брент, - они не возражали, когда государство сняло с тебя ложные обвинения в тюремном заключении и предъявило обвинение Кэтрин.

Меняя тему разговора, Тони сказал: - После этой встречи я планирую встретиться с Николь. Я нанял няню и приготовил детскую в своей временной квартире, а также комнату для няни.

- Да, думаю, это должно показать суду, что ты в силах и готов.

- Черт возьми, да, я готов и даже более чем в силах. Я могу позаботиться о ней сам, но подумал, что с учетом того, что все еще впереди, няня будет хорошей идеей.

- Ну, если все пойдет так, как мы надеемся, она сегодня же вернется домой вместе с тобой. - Оторвавшись от своих записей, Брент спросил, - Когда будет сделан ремонт в доме? Я не видел его с тех пор, как они начали.

- Еще пару недель. Ущерб от пожара был в основном ограничен первым этажом юго-западного коридора. Однако повреждения от воды и дыма были более сильными. Все должно быть очищено. Запах дыма трудно удалить.

- Я читал отчет пожарного следователя. Пожар возник в апартаментах Кэтрин. Она не идет на контакт. Ты хоть представляешь, чего она добивалась?

- Эта женщина сумасшедшая. По словам начальника пожарной охраны, в ее камине были остатки расплавленной электроники и пластика. Клэр сказала мне, что причина, по которой она ушла прошлой осенью и стала убегать, была в том, что Кэтрин достала ноутбук, который был украден до нападения Честера. Меня бесит, что я заставил всех искать этот чертов ноутбук, а он все это время был у меня дома. Кэтрин сказала Клэр, что это был мой способ обманом заставить ее вернуться в Айову.

Брент слушал, пока машина медленно ехала, они приближались к месту назначения.

- Мне неприятно, что она ей поверила, - признался Тони, - но я также понимаю. Клэр испугалась за Николь. Честно говоря, я понятия не имел, что случилось. - Тони вздохнул. - Думаю, она успешно использовала этот ноутбук против нас обоих. Показав его Клэр, это напугало ее. Незнание его местонахождения заставляло меня нервничать.

- Думаешь, она сжигала улики? Как думаешь, она знала, что все вокруг рушится?

- Думаю, она сожгла ноутбук. Я понятия не имею, о чем она думала. Я бы сказал, что она знала, что я больше не попадаюсь на ее уловки.

- Зачем было поджигать дом?

Тони пожал плечами:

- Следователи не были уверены, было ли это сделано намеренно или она забыла открыть дымоход. Они сказали, что электроника - не самый горючий материал: она, вероятно, бросила другие вещи в камин, чтобы быстро разжечь огонь. Основываясь на некоторых доказательствах, они предполагают, что это постельное белье. От него много дыма. Тот факт, что огонь распространился, возможно, был случайным.

- Они ждут более веских доказательств, прежде чем обвинить Кэтрин в смерти Софии. Скорее всего, это будет непредумышленное убийство.

Голова Тони медленно поворачивалась из стороны в сторону.

- Как бы мне ни хотелось, чтобы она провела остаток своей жизни в тюрьме, я не могу поверить, что Кэтрин хотела убить свою собственную дочь.

- Все это с каждым днем становится все более запутанным, - ответил Брент. Снова сосредоточившись на планшете в своей руке, он вернул их к их текущей задаче. - Судья Темпл задаст тебе несколько вопросов. Цель этой встречи - поговорить и оценить необходимость решения. Вандерсолы утверждали, что из-за вашего прошлого ты представляешь угрозу для Клэр и Николь.

Губы Тони вытянулись в прямую линию, когда он попытался сохранить молчание. Он ни за что не причинил бы Николь вреда: это было даже неправдоподобно. Он никогда больше не причинит Клэр боль. Но с этой проклятой книгой он не мог отрицать прошлое.

Брент продолжил: - Что бы он ни говорил или спрашивал, держи себя в руках. Джейн также задаст вопросы. Я гарантирую, что она захочет вывести тебя из себя.

Тони перевел мрачный взгляд на друга. Энтони Роулингсу не нужны были уроки публичных выступлений. Он был настоящим мастером. Прежде чем он успел что-то сказать, Брент продолжил: - Я говорю это потому, что на ее месте я бы этого хотел. Я бы хотел спровоцировать тебя. Я знаю, что ты знаешь, что этого делать нельзя, но я также знаю, что тебя легко вывести на эмоции. Ожидай, что их будут использовать.

- Я буду следить за этим, - согласился он, размышляя о последних нескольких неделях.

С каждой проходящей секундой он скучал по раю - не по месту, а по узам. Скорбя о потере того, что он, Клэр и Николь разделили на этом крошечном острове, это не вернется обратно. Кроме того, Энтони Роулингс был не наблюдателем, а исполнителем. Он сделает все необходимое, и он поклялся, что никогда не сдастся. Если для того, чтобы вернуть себе хотя бы кусочек рая, Тони нужно играть по-хорошему с Вандерсолами, Темплом или даже самим дьяволом, он это сделает.

Возвращение в Айова-Сити было одновременно и чистым адом, и подобием нормальной жизни. Адская часть была очевидна. Возвращение к прежнему нормальному состоянию наступило после встречи с Эвергрином. Каждый репетировал свою роль, даже Эрик. Тони не хотел, чтобы кто-то, кроме него самого, отвечал за действия в поместье. Он также не хотел, чтобы кто-то еще обвинялся в пособничестве и подстрекательстве; однако все они согласились, что участие Эрика не вызовет подозрений. В момент происшествия он работал в поместье. В силу завещания Тони Кэтрин взяла на себя роль управляющей, так что, по сути, она стала работодателем Эрика.

Работа с охраной поместья всегда была частью работы Эрика. Как водитель и пилот Тони, его присутствие было больше, чем просто перевозка. Он был первой линией защиты Тони. Как только Тони пропал, Эрик взял на себя эту роль для мисс Лондон. Просмотр видео с камер наблюдения был вполне приемлемым компонентом его работы. Кто с большей вероятностью найдет улики, которые потенциально могут обвинить Кэтрин, а также оправдать Тони?

Хотя все имущество было передано полиции, их бригадам криминалистов пришлось разбирать множество материалов. Эрик утверждал, что именно его личное беспокойство за всех участников побудило его просмотреть видео. Несмотря на уличающие доказательства против его нового работодателя, у него было достаточно совести, чтобы все исправить.

В присутствии Эвергрина и шефа Ньюбурга, начальника полиции Айовы, Брент показал им видео. Как только было подтверждено, что видео не было поддельным, что оно было таким же, как и то, что было конфисковано полицией, оно было записано в качестве доказательства. Конечно, это был лишь небольшой шаг вперед в юридическом процессе. Адвокаты Кэтрин подали ходатайство об отмене видеодоказательств. Хотя окончательное решение еще не было принято, Брент верил, что оно останется в силе. В конце концов, Кэтрин в то время управляла поместьем. Она жила там уже много лет и прекрасно знала о камерах наблюдения. У Эрика даже было видеодоказательство того, что она получала доступ к каналам из нескольких мест. Несмотря на то, что это было правдой, у нее почти не было шансов заявить, что она была записана на видео без ее ведома. С какой стати судья или присяжные поверили бы, что она предположила, что в офисе не ведется запись, когда она знала, что остальная часть поместья находится под наблюдением?

На кадрах, которые представил Эрик, также было видно, как Кэтрин включила электронный замок в номере, где содержались Вандерсолы. Проведенный криминалистической лабораторией анализ бутылок с водой в номере показал, что вода содержала смертельный токсин воронца толстоножкового. Как только этот конкретный яд был идентифицирован, ФБР присоединилось к делу и подтвердило свои предыдущие знания. После нескольких войн сфер влияния и позерства эти два агентства, казалось, нашли общий язык.

Все они знали, что против Тони будут выдвинуты новые обвинения, но этого еще не произошло. Из видеозаписи было ясно, что Тони знал о других преступлениях, но она также в подавляющем большинстве случаев показывала причастность Кэтрин. После того как ей предъявили обвинение, ее залог был установлен на ту же сумму, что и залог Тони - 10 000 000 долларов. Когда она заявила о своем праве на имущество поместья, Тони яростно отклонил эту просьбу, а также запретил использовать ресурсы "Роулингс Индастриз". Чтобы заручиться поддержкой адвоката, она предъявила претензии на зарубежные счета. Представьте себе ее удивление, когда счета больше не существовали. Это была настоящая загадка. Согласно банковским записям, именно Кэтрин Мэри Роулз совершила последнюю сделку.

Они обещали провести расследование. В настоящее время Кэтрин Мэри Лондон удобно - или неудобно, Тони было все равно - отдыхала в тюрьме Айова-Сити, ожидая своего следующего появления в суде с новым законным представителем, назначенным судом адвокатом. Предъявленные ей обвинения включали в себя два пункта обвинения в незаконном лишении свободы с угрозой причинения вреда здоровью, а также многочисленные пункты обвинения в сговоре с целью совершения убийства, убийстве по найму и фальсификации показаний под присягой. В сотрудничестве с ФБР и следственной группы можно было бы выдвинуть новые обвинения.

Даже несмотря на то, что в нем содержались компрометирующие его улики, Тони не жалел о том, что поделился видеозаписью с властями. Это не только изобличило Кэтрин, но и помогло оправдать Клэр. По этой причине Джейн и Джон не боролись за то, чтобы эти кадры были признаны вещественными доказательствами. Это показывало, что Клэр действовала в целях самозащиты. Джон даже признался, что на видео было видно, как Тони и Клэр работают вместе.

Кабинет судьи Темпла не мог вместить с комфортом такое количество присутствующих, поэтому их собрание было перенесено в конференц-зал дальше по коридору. Брент и Тони последовали за молодой женщиной на новое место. Брент громко вздохнул, когда они вошли, и Тони почувствовал, как напряглась его грудь, когда он увидел Джейн Эллисон, Джона и Эмили Вандерсол.

- Леди и джентльмены, - сказала молодая леди, - теперь, когда все собрались, судья Темпл подойдет.

Ропот вежливых ответов наполнил напряженный воздух.

- Джон, Эмили, - сказал Брент, протягивая руку.

Джон пожал Бренту руку.

- Мистер Симмонс.

Повернувшись к Джейн, Брент сказал: - Мисс Эллисон, в последний раз, когда мы говорили с вами, вы собирались присутствовать на этой встрече в одиночку.

- Мистер Вандерсол - мой дополнительный адвокат, и, как вы знаете, судья Темпл хотел иметь равное представительство. Истцом является миссис Вандерсол.

- Ну что ж, - сказал Брент самым приветливым тоном. - Я рад, что мы все можем быть вместе. Надеюсь, мы сможем прийти к полюбовному решению этой прискорбной ситуации.

- Таков наш план, - ответила мисс Эллисон, остановившись, когда дверь снова открылась и вошел судья Темпл.

- Добрый день, - сказал он, отодвигая стул во главе блестящего стола и садясь.

И снова ропот благодарностей наполнил комнату.

- Вижу, все смогли прийти на эту встречу. Я всецело за раскрытие информации. Ничего не будет сделано в моем зале суда за закрытыми дверями. - Он посмотрел на Брента. - Вам все ясно, мистер Симмонс?

Тони ощетинился, услышав тон Темпла. Может ли этот парень быть настолько не в духе из-за потери своего первого появления?

- Да, судья. Ясно.

- Очень хорошо, мистер и миссис Вандерсол присутствуют здесь, представляя интересы миссис Роулингс, которая, согласно этим документам... - он держал в руках папку из плотной бумаги,

- ...психически не способна подать жалобу самостоятельно. - Он поднял глаза на Вандерсолов. - Правильно?

- Да, Ваша Честь. Мы также получили опекунство и временную доверенность на мисс Ник… миссис Роулингс, - ответил Джон.

- Как муж миссис Роулингс, - возразил Брент, - мой клиент издал судебный запрет на эту доверенность. Это обычная практика для мужа...

- Мы забегаем вперед, - прервал его судья Темпл. - Я полагаю, что все читали показания под присягой? - Когда его вопрос был встречен громкими утвердительными ответами, он продолжил, - Письменное показание было подано от имени миссис Роулингс сразу же после инцидента в поместье Роулингсов; однако этого конкретного дела я не видел. Мое дело решить, есть ли у ходатайства основания.

- Да, Ваша честь, - сказал Тони, полагая, что его голос звучит сдержанно.

- Мистер Ролингс, считаете ли вы, что показания под присягой имеют основания? Считаете ли вы, что у вашего свояка и невестки есть основания подвергать сомнению безопасность вашей жены и дочери в вашем присутствии?

Тони глубоко вздохнул. Это был не тот вопрос, который он ожидал услышать.

- Я безоговорочно люблю свою жену и дочь. Я ни за что не сделаю им ничего плохого. Я верю, что Клэр нуждается во мне в это трудное время.

- Я не об этом спрашивал, - ответил судья Темпл. - Я спросил вас, считаете ли вы, что у мистера и миссис Вандерсол есть основания сомневаться в вашей сдержанности.

- Я протестую, - ответил Брент.

- Мистер Симмонс, мы не в суде. Вам не нужно протестовать.

- Судья, я полагаю, что мистер и миссис Вандерсол делают предположения.

Джейн ответила: - Тогда я бы хотела задать несколько вопросов, если можно, судья Темпл?

- Продолжайте, адвокат.

- Мистер Роулингс, вы когда-нибудь теряли самообладание в присутствии вашей жены и дочери?

- Моей жены и дочери? Нет.

Брент вмешался: - Могу я также задать несколько вопросов, судья?

Судья Темпл откинулся на спинку кресла из кожзама.

- Пожалуйста, мне интересно, как все будет развиваться.

- Мистер или миссис Вандерсол, вы лично видели какое-нибудь поведение мистера Роулингса, которое вы считаете насильственным?

Эмили возмущенно вздернула подбородок.

- Жестокость - нет. Командование и помыкание - да.

- Мистер Вандерсол? - продолжил Брент.

- У меня всегда было предчувствие, что что-то не так.

Брент снова повернулся к судье Темплу.

- Я не думаю, что существует какой-то законный прецедент для выдачи приказов на основе интуиции, не так ли?

- Нет, адвокат, но здесь замешано нечто большее, чем просто интуиция. Мистер и миссис Вандерсол утверждают, что инцидент в поместье Роулингсов был доказательством того, что миссис Роулингс снова пыталась освободиться от мистера Роулингса. Мисс Эллисон, что-то изменилось?

- Да, появились новые доказательства, касающиеся этого инцидента. На момент подачи документов ни мистер, ни миссис Вандерсол не знали наверняка, что Клэр и мистер Роулингс снова поженились. Они также верили, что миссис Роулингс пытается освободиться от него, как делала это в прошлом.

- Предположения, - вставил Брент. - Как вы столь красноречиво заявляли ранее, мисс Эллисон, миссис Роулингс не признала себя виновной в покушении на убийство в 2012 году. Она заявила о нежелании оспаривать обвинение. Это не было признанием вины. Мистер Роулингс подал на развод их первого брака. Она не освободилась в прошлом, как вы утверждаете. И все предыдущие обвинения, равно как и ее заявление, были сняты. Они не имеют отношения к делу.

- Спасибо, мистер Симмонс, за это разъяснение, - ответила Джейн. - Как я уже собиралась сказать, появились новые доказательства. Во-первых, теперь у нас есть основания полагать, что мистер Роулингс и Клэр Николс были официально женаты 27 октября 2013 года. У нас также есть основания полагать, что миссис Роулингс не пыталась причинить вред мистеру Роулингсу. Однако это не делает данное ходатайство недействительным. Как назначенные судом представители миссис Роулингс, вынужденные заключить вашего клиента под стражу и основываясь на своем статусе ближайших родственников, Вандерсолы все еще считают, что мистер Роулингс - это мистер Роулингс. Роулингс был и остается угрозой для их сестры.

- Какие у вас есть доказательства? Кроме сенсационной беллетристики? - спросил Брент.

- Мистер Симмонс, я предупреждал вас, чтобы вы не намекали на то, что суд принимает во внимание все, что угодно, кроме фактов, - выговорил судья Темпл.

- Прошу прощения, судья, но я еще ничего не слышал, кроме слухов...

Джейн достала документы.

- У меня есть доказательства.

Тони взял протянутые ему бумаги. Первой была перетянутая папка. Он уже видел одну очень похожую в прошлом. Конечно, он не читал ее тогда и не хотел читать сейчас. Это были показания Клэр без присяги с 2012 года. Это были ее показания об их первом браке.

- Эти показания были даны не под присягой... - начал Брент.

Пока он говорил, Тони наблюдал, как растет возбуждение Эмили. Ее необычайно спокойное поведение, несомненно, было вызвано подсказкой мужа. Она, казалось, была так же готова к прыжку, как и Тони.

Наконец она прервала его, явно не в силах больше сдерживать свои слова.

- Ты чуть не убил ее! Ты это отрицаешь?

Рука Брента быстро легла на плечо Тони, предупреждая его хранить молчание. Тони прикусил щеку и сжал губы, изобразив легкую усмешку, когда его непоколебимый взгляд остался пристально смотреть на его невестку.

- Миссис Вандерсол, вопросы будут задавать ваши адвокаты, - напомнил судья Эмили.

- К этому моменту, судья, мы также получили медицинские данные, - сказала Джейн, передавая еще одну документацию по кругу. - Это предварительный отчет о психическом состоянии миссис Роулингс. С помощью различных тестов было установлено, что миссис Роулингс получила сотрясение мозга примерно три года назад.

Тони и Брент просмотрели бумаги. Благодаря Филу Роучу они увидели отчет. Прошло совсем немного времени, прежде чем Брент ответил, - Он не окончательный.

- Нет, миссис Роулингс только недавно прошла обследование. Эти тесты требуют времени. Однако, - продолжала Джейн, - Ее нынешнее состояние теоретически является психотическим разрывом - разрывом с реальностью. - Она повернулась к судье. - Врачи выдвинули мне теорию, что такой разрыв в большинстве случаев вызван одной из двух причин. Первая - это черепно-мозговая травма. Хотя мы только что получили отчет сегодня утром, мы не смогли провести тщательное исследование, но идея заключается в том, что миссис Роулингс была так сильно ранена в 2010 году, что ее мозг образовал рубцовую ткань. Это очень болезненный процесс, так как серое вещество вокруг мозга сжимается. Иногда это может вызвать изнурительные головные боли.

Она перевела взгляд на Тони.

Он вспомнил головные боли Клэр. Она страдала от них столько, сколько он себя помнил, но он не мог вспомнить, случались ли они до ее несчастного случая. Хотя она часто пыталась притвориться, что головные боли не случаются, Тони также знал, что бывают моменты, когда ничто, кроме сна, не может облегчить боль, которую он видел в ее изумрудных глазах.

Джейн продолжила: - Миссис Роулингс также подверглась нападению преступника в 2013 году, снова получив травму головы, хотя, согласно медицинской документации, не такую сильную, как в 2010 году. В настоящее время ведутся исследования, подтверждающие, что со временем затяжные результаты ЧМТ (черепно-мозговая травма) могут привести к психотическому срыву. Поэтому мои клиенты уверены, что мистер Роулингс является причиной нынешнего состояния миссис Роулингс и, очевидно, представляет угрозу ее будущему благополучию.

- Мисс Эллисон, давайте придерживаться фактов и обойдемся без убеждений, - сказал судья Темпл.

Брент просмотрел свои записи, которые он набросал, пока Джейн говорила, а также информацию от медицинских экспертов из юридической команды Роулингса.

- Мисс Элисон, вы сказали, что есть две возможные причины для психотического срыва. Какая вторая?

- Улики указывают на ЧМТ (черепно-мозговая травма).

- Психотические срывы также могут быть вызваны травмирующим жизненным событием. - Брент передал документы Джейн и судье Темплу. - У меня тоже есть исследования. Они приводят много документировано подтвержденных примеров.

- Судья, - возразила Джейн, - я видела некоторые из этих исследований. У этих людей не было черепно-мозговых травм.

Брент выпрямился.

- Вы отрицаете, что инцидент, произошедший в поместье Роулингсов, можно определить как травматическое событие в жизни?

- Нет. Однако...

- Иногда мозг просто не может справиться со стрессом. Миссис Роулингс, несомненно, испытывала чрезмерное беспокойство. Согласно свидетельским показаниям и записям с камер видеонаблюдения, она только что узнала о сбитом самолете "Роулингс Индастриз" и отправилась в поместье, чтобы обеспечить безопасность мужа и семьи от мисс Лондон. Дом был в огне, а на нее был направлен пистолет. Можете ли вы честно сказать, что не это травмирующее событие стало причиной ее психического срыва? Можете ли вы даже со стопроцентной уверенностью сказать, что она перенесла психотический срыв? Ну же, мисс Элисон, у вас есть доказательства, что ЧМТ вызвала ее нынешнее состояние?

- Пока еще рано говорить определенно, - признался Джон, когда его жена беззвучно метнула в него кинжалы.

Судья Темпл прервал: - Позвольте мне внести ясность: считается, что нынешнее психическое состояние миссис Роулингс было вызвано предыдущей травмой или, возможно, очень стрессовой ситуацией?

- Да, - ответила Джейн.

- Оба варианта возможны?

- Да, - снова сказала она.

Повернувшись к Тони, судья спросил: - Мистер Роулингс, в интересах вашей семьи, хотя вы и не находитесь под присягой, я ожидаю правдивого ответа. Знаете ли вы, как миссис Роулингс получила первое и самое тяжелое повреждение мозга, которое видно на медицинских снимках?

- Судья, мой клиент не обязан отвечать на этот вопрос, - вмешался Брент.

- Адвокат, мне нужны факты, чтобы принять решение. Мистер Роулингс, я жду.

От прилива крови к лицу Тони стало дурно. Сохраняя зрительный контакт, которого он требовал от Клэр в прошлом, Тони смотрел только на судью.

- Да, знаю.

- Сейчас на рынке есть сенсационный бестселлер, который утверждает, что его написала ваша жена. Вы знаете об этой книге?

- Да, знаю.

- Вы читали эту книгу?

Тони стоически ответил: - Нет, не читал.

- Вы знали, что ваше имя упоминается в этой книге?

- Судья, к чему вы клоните? - спросил Брент.

- Адвокат, я хочу услышать ответ вашего клиента. Мистер Роулингс, вы были причиной этой черепно-мозговой травмы? Вы причинили вред своей жене?

Тони повернулся к Джону и Эмили.

- Я не горжусь тем, что делал в прошлом, и никогда не сделаю этого снова. Я бы отдал все, чтобы никогда не вести себя так, как вел. Вы должны знать, что на этот раз все было по-другому.

- Мистер Роулингс... - голос судьи Темпл стал еще более глубоким, - ...хоть мы не в зале суда, я все равно буду считать вас виновным в неуважении к суду, если вы уклонитесь от еще одного моего прямого вопроса. Вы нанесли своей жене тяжкие телесные повреждения в 2010 году?

- Тони, не отвечай, - настаивал Брент.

- Тяжкие? - спросил Тони.

- Вы ранили ее намеренно?

- Я не собирался причинять ей вред. Просто…

Слова Тони затихли, по щекам Эмили покатились слезы, а в маленькой комнате воцарилась тишина.

- Мистер Роулингс, - продолжал судья Темпл, - все ли в книге мисс Бэнкс основано на фактах?

- Я не читал ее книгу.

- Как миссис Роулингс впервые поселилась в вашем доме в 2010 году?

Тони посмотрел на Брента и, вспомнив заявление судьи о неуважении к суду, ответил: - Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос.

- О, Боже, - выдохнула Эмили себе под нос, - ты просто чудовище.

- Я никогда не обижу Николь. Я не обижал Клэр с тех пор, как мы развелись. Мы уже много чего сделали…

Судья Темпл глубоко вздохнул и выпрямился во весь рост.

- Исходя из наилучших интересов этой семьи и несовершеннолетнего ребенка, я полагаю, что у меня достаточно информации относительно защитного ордена. Мы снова соберемся в суде, и я объявлю свое решение.

У Тони заныло сердце.

Глава 11

Тони

- Пусть уж меня ненавидят за то, кто я есть, чем любят за то, кем я не являюсь.

Курт Кобейн (перефразировано с Андре Жид)

Конец Мая 2014

В кабинетах Корпорации «Роулингс Индастриз» было тихо. С учётом того, что рабочий день уже закончился, большинство людей разошлись по домам к своим семьям. У Тони не было такой роскоши. Он не хотел возвращаться в свой дом - вообще. Ремонт был завершен, но всё здание вызывало у него болезненные чувства. Подрядчики сказали, что запах дыма исчез, но когда он вошёл в парадные двери и прошел по коридорам, тлетворный запах проник в его чувства. Больше никто не мог его учуять - но Тони мог. Он был воплощением многих лет ненависти и мести. Это была отвратительная потеря счастья, которое навсегда стало для него недоступным. Это была смерть невинных людей, и смерть невиновности.

Был ли этот запах только в помещениях в Айове, или он почувствовал бы то же самое, если бы когда-нибудь вошел в дом в Нью-Джерси, тот, где он вырос? В конце концов, разве не там все началось? Тони никого не винил: он и так уже достаточно натворил. Но факт оставался фактом: он вырос в состоятельной яме зла. Подобно красному цвету его ярости, он притаился в каждом углу и скользил по коридорам. Жадность его дедушки, болезнь бабушки, пассивно-агрессивная ненависть отца и покорное одобрение его матери - все это смешалось, чтобы создать среду, которая породила и Тони, и Кэтрин. Он ни в коей мере не простил ей ни одного из ее поступков: тем не менее, она стала жить под этой крышей в возрасте двадцати лет. Стала бы она другой, если бы родители приняли ее и Софию? Стал бы он другим, если бы его воспитал кто-то другой?

Тони подумал о Софии. Она была Лондон, но она так отличалась от своей матери. Не говорила ли та женщина, которой стала София, красноречивее всяких слов о важности природы или воспитания? Каждый день он думал о жизни, потерянной слишком рано.

Тони также оплакивал Дерека. Мужчина заслуживал лучшей участи. Он с честью прошёл все испытания и трудности. Мистер Каннинхем из «Шедис-тикс» дал ему блестящие рекомендации, как и Брент, за то короткое время, что они проработали вместе. Его смерть была еще одним кусочком трагической головоломки.

Дом, который построил Тони, был построен как свидетельство человека, которого Тони никогда по-настоящему не знал, человека, который повлиял на события спустя много лет после своей смерти. Натаниэль боролся изо всех сил, жил на широкую ногу, любил тайно и грешил. Он позволил своим амбициям взять верх над здравым смыслом.

Когда Тони покрутил янтарную жидкость по бокам своего стакана, он признал, в первую очередь перед самим собой, он был ничуть не лучше. Если уж на то пошло, он был еще хуже. Натаниэль совершал ошибки из жадности и честолюбия. Грехи Тони были основаны на ложной потребности. Жалкое зрелище, заключил он, глотая содержимое стакана и налив в два пальца еще одну порцию «Джонни Уокера». Наслаждаясь медленным жжением, одновременно с тем, как виски притупляло его чувства, Тони оплакивал потерю всего, что, как он знал, было настоящим. Вся его жизнь была построена на лжи, возмездии и потребности в признании. Деньги, власть, престиж - все это было ради одного - наконец услышать, как Натаниэль произносит: «Молодец, сынок».

Он не мог даже мечтать об этом. Во сне Натаниэль сказал ему, что он потерпел неудачу.

Тони положил пиджак на стул и растянулся на длинном кожаном диване в дальнем углу своего кабинета. Черт возьми, он будет спать там всю ночь; он делал это довольно часто. Это было лучше, чем возвращаться в тот дом. Он бы продал этот чёртов памятник, если бы не Клэр. Он закрыл глаза, борясь с воспоминаниями. Даже воспоминания не были такими яркими, как раньше. Даже они потускнели от потери цвета. Была какая-то популярная книга, в которой говорилось об оттенках серого. Тони пришел к выводу, что теперь это его жизнь. Цвет исчез. Яркая зелень острова не могла преодолеть пелену отчаяния в затуманенном виски мозгу Тони. Было время, когда цвет был повсюду...

Он пригласил Клэр на свадьбу Калеба Симмонса. Он не знал, придет ли она, но она пришла. В первый же вечер, как они вернулись из дома Тима и Сью, Тони вспомнил, как стоял на кирпичной подъездной дороге под покровом звезд Айовы. Нежный июньский ветерок развевал волосы Клэр, она посмотрела на него и сказала: - Я удивлена, насколько мне нравится здесь. Я боялась, что плохие воспоминания возьмут верх над хорошими. - На следующий день она провела его через лес к своему озеру. Ее красивые изумрудные глаза сверкали, когда они бросали камешки в чистую воду и смотрели, как солнце отражается в призмах света, танцующего на волнах.

Вот почему он не мог продать поместье. Оно принадлежало ей. Она была единственной, кто когда-либо привнес жизнь и цвет на 6000 акров. До нее это был всего лишь памятник. После нее он был таким же мертвым, как и человек, для которого он был возведён, чтобы произвести впечатление. Только с ней это каменно-кирпичное строение было домом, даже когда она не хотела там находиться. Ее присутствие вселило жизнь и дух в кирпич и цемент.

Отчеты Роуча обескураживали. Чертовы врачи в государственном учреждении, где все еще содержалась Клэр, были безразличными и некомпетентными. Их данные были неоднозначными. Большая часть информации, которую ему удалось собрать, была получена из прослушиваемых телефонов Вандерсолов. Тони пожал плечами. Черт возьми, они могли бы с таким же успехом добавить это к его списку обвинений – просто до кучи!

Пожалуй, ещё одна порция выпивки была к месту.

Тони отказывался расставаться с Клэр. Даже если он не сможет увидеть ее, он никогда не перестанет смотреть на нее. Он не мог. Она была частью его. Разлука явно добавила его депрессии. Несмотря на все это, он всем сердцем верил, что ей станет лучше. Ей просто нужны были лучшие врачи – лучшие, которых можно было купить за деньги. У его успеха была и другая причина, кроме Натаниэля. С помощью своих денег Тони мог предоставить Клэр и Николь лучшее, что только мог предложить мир, даже если ему предстояло провести следующие три-пятнадцать лет за решеткой. Соглашение о признании вины было заключено, окончательное решение о вынесении приговора оставалось на усмотрение судьи. Клэр и Николь заслужили это и многое другое.

Завтра у Тони состоится встреча с советом директоров «Роулингс Индастриз», а затем последует веб-конференция с президентами дочерних компаний. Он молился о том, чтобы его признание вины и мирное соглашение о признании вины помогли бы отвлечь внимание от его компании. Это было не только для него, но и для тысяч людей, нанятых им. Даже это напомнило ему о Клэр. Эта чертова маленькая компания в Пенсильвании. Она сохранила им их рабочие места, и теперь его прошлое могло отобрать их все.

Нет, он скорее уйдет из компании, чем позволит этому случиться.

Тони посмотрел на часы; было чуть больше восьми вечера. Усевшись поудобнее, он понял, что засыпать еще рано. Но для Николь еще не так рано, чтобы спать. Его руки болели от желания подержать и покачать дочь. Он включил свой телефон, чтобы посмотреть на снимок, сделанный всего несколько дней назад. Ее щечки выглядели круглее, чем он помнил, и она улыбалась. Хотя это и разбило ему сердце, но в то же время ободрило его. Тони ненавидел Эмили всей душой, но был благодарен ей за заботу о Николь. Снимок пришёл от Кортни. Она, наконец-то, убедила Эмили разрешить ей прийти в гости. Тонкая улыбка появилась на губах Тони. Кортни умела найти подход ко всем. Дай Бог, ей скоро также разрешат навестить Клэр.

К счастью, Джон и Джейн успешно заключили соглашение о признании вины для Клэр. ФБР пошло навстречу и согласилось снять обвинение в пособничестве и подстрекательстве: с этим оставалось только покушение на убийство. На видео было видно, что Клэр действовала в целях самообороны. Прокурор обсудил нападение при отягчающих обстоятельствах; однако, именно ее психическое состояние скрепило сделку. Объявленная недееспособной для судебного разбирательства, Клэр была освобождена от всех обвинений.

Тони и Эвергрин пришли к решению. Это было решение Тони, но Эвергрин согласился. Снятие обвинений с Клэр не заставило прокурора выглядеть неважно. Он поймал гораздо большую рыбку в лице Энтони Роулингса.

Прежде чем Тони успел отпраздновать свободу Клэр еще одной порцией напитка, он услышал стук в дверь своего кабинета. С любопытством, он спросил: - Кто?

- Это я, мистер Роулингс. Могу войти? - Из-за закрытой двери донесся приглушенный голос Патриции.

Тони встал и открыл дверь.

- Патриция, почему вы все еще здесь? Вы должны быть дома.

Она подняла пластиковый пакет, в котором оказались контейнеры и улыбнулась.

- Вам нужно поесть.

Покачав головой, Тони провел рукой по растрепанным волосам и позволил ей войти. –

Спасибо, но вам не нужно было этого делать. Я мог бы позвонить...

Патриция открыла сумку и поставила контейнеры на стол переговоров. Улыбнувшись, она сказала: - Вы могли бы, но не сделали бы.

Она была права. Тони не собирался есть. Он, честно говоря, даже не задумывался об этом. Заметив, как она накрывает на двоих, он спросил: - Вы что-то заказали и для себя тоже?

- Я так и сделала. - Она качнула головой в сторону бара. - Я также считаю, что вам не следует пить в одиночестве.

С тех пор, как он вернулся из рая, Патриция помогала ему во всем, что касалось «Роулингс». Он никогда не сможет отблагодарить ее за долгие часы, которые она потратила на составление отчетов, вводя его в курс дела и помогая ему адаптироваться в мире генерального директора. Не то, чтобы Тим, Том и Брент не помогали - они делали это. Но Том и Брент были перегружены юридическими вопросами, а Тим все еще принимал ежедневные решения относительно всех видов деятельности. Тони не видел необходимости возвращаться к этой роли только для того, чтобы потерять ее, когда начнется тюремный срок.

Он поднял бутылку "Джонни Уокера".

- Я бы предложил вам что-то другое, но, похоже, это все, что у меня есть.

Патриция сделала большие глаза.

- Я не очень-то много и пью. Ох, но... - Она поспешно вышла из комнаты. Через несколько секунд она вернулась с бутылкой красного вина и штопором. - …Она стояла у меня в шкафу-картотеке в течение нескольких месяцев. Это был рождественский подарок, который я забыла забрать домой.

Тони усмехнулся и потянулся к бутылке. Он прикрыл один глаз, помогая сосредоточиться, пока он примерялся маленькой фигурной открывашкой к пробке. Когда пробка выскочила, он сказал, - Ну, тогда выпьем за вашу забывчивость.

Патриция достала из шкафа два новых хрустальных бокала: - О, моя память не настолько плоха.

- Нет, конечно, она у вас отличная, - произнёс Тони, когда он выдвинул для неё стул и сел. - Благодарю вас за вашу доброту. Я, кажется, поднимаю жалость к себе на совершенно новый уровень.

Её голос прозвучал на октаву выше.

- Что ж, мистер Роулингс, ничего подобного сегодня вечером. Я бы сказала, что для одного дня вам хватит. - Когда она подняла свой бокал, ее брови сошлись на переносице. - Стоит ли вам пить вино после виски? О чём это говорит?

Тони усмехнулся, поднял свой бокал и дотронулся до её.

- Я полагаю, что это относится к пиву, а не к вину. Пиво перед виски, никогда не чувствовал себя хуже. Виски перед пивом, все шикарно.

Сделав глоток, она засмеялась: - Тогда, я думаю, вы в безопасности.

Открыв контейнер, Тони ощутил восхитительный аромат чеснока, напомнивший ему, что он действительно голоден. После нескольких укусов он заметил: - Это вкусно, еще раз спасибо.

- Мистер Роулингс, вам не нужно продолжать благодарить меня…

- Патриция, как долго вы работаете на меня?

Она притворно надула губы: - Вы не помните?

- Я помню. Вы были моим помощником в течение восьми лет. Насколько я помню, вы были единственным кандидатом, которого я меньше всего горел желанием выбрать на эту должность.

Ее глаза широко раскрылись.

- И почему же?

- Мой помощник до вас был чрезвычайно способным…

- А вы не думали, что я окажусь такой же?

- Нет. - Он покачал головой. - Нет, позвольте мне закончить. Она была способной, но не могла идти в ногу с увеличением объёмов и технологиями. Мне нужен был кто-то, у кого получилось бы и то, и другое.

- И это было не про меня, потому что…

Тони пожал плечами.

- Вы были достаточно энергичны, и ваше резюме... - задумавшись, он поразмышлял немного. - Массачусетский технологический институт, степень магистра делового администрирования в Стэнфорде. - Он снова поднял свой бокал. - Впечатляет.

Патриция улыбнулась и тоже отсалютовала своим бокалом.

- Благодарю вас, мистер Роулингс.

- Вот почему я спросил вас, как долго вы работаете на меня. Пожалуйста, после всего, что вы сделали, вы можете называть меня Энтони, вне рабочего времени.

Малиновый румянец расцвёл на ее щеках.

- Спасибо, Энтони. Я рада, что вы рискнули со мной, несмотря на моё унылое образование.

- Ваше образование было превосходным, как вы знаете. У меня были сомнения по поводу вашего возраста.

- Вы знаете, что возраст не является законной причиной для отказа в приеме на работу? По-моему, это называется дискриминацией.

Он хмыкнул.

- Черт. Рад, что нанял вас тогда. Последнее, что мне нужно, это еще одно судебное обвинение против меня.

Патриция протянула руку и накрыла его ладонь своей.

- Тсс, остановитесь. Помните, у вас сейчас перерыв от всего этого.

Тони кивнул, убирая свою руку от ее.

- Хорошо… - Он поднял бутылку вина. - …до тех пор, пока я могу снова наполнить ваш бокал. Я тоже рад, что нанял вас. Вы доказали свою ценность здесь. Я просто представил, как ты устраиваешься на работу, а потом - черт, это будет звучать по-сексистски - увольняешься, чтобы завести мужа и детей.

Она перевела взгляд на еду.

- Это и звучит как сексизм. Если бы я хотела этого, я смогла бы сделать и то, и другое.

- Если?

Его затуманенный алкоголем разум не имел ни малейшего представления об опасной дорожке, на которую он вступал. Она расправила плечи, напомнив Тони о Клэр, когда та собиралась поделиться с ним своими мыслями. Однако вместо строгости голос Патриции звучал печально.

- Я имею в виду, я не слишком стара… но… вы же знаете, как они говорят?

Тони вопросительно посмотрел на нее.

- Всех хороших уже разобрали.

Еда и вино помогли снять слой мрачности. Он усмехнулся: - Я думал, вы собираетесь сказать, что все хорошие - геи.

- Нет, я абсолютно уверена, что это не так, - пробормотала она, съедая очередной кусочек пасты.

Когда последний кусок был съеден, телефон Тони завибрировал.

- Прошу меня простить. Несмотря на то, что всё летит в тартарары, я не люблю пропускать ни одного сообщения.

Патриция кивнула.

Это было сообщение, от Брента.

«Я ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧИЛ НОВОСТИ ОТ ЭВЕРГРИНА И ХОЧУ ПЕРЕСМОТРЕТЬ ДОСУДЕБНОЕ СОГЛАШЕНИЕ С ТОБОЙ. ГДЕ ТЫ? МОЖЕТ ЭРИК ПРИВЕЗТИ ТЕБЯ?»

Тони хотел возразить на его последнее замечание, но, по правде говоря, ему не следовало садиться за руль. Паста помогла снизить уровень алкоголя в крови, но в недостаточном количестве. Он ответил.

«Я В ОФИСЕ. Я ОТПРАВИЛ ЭРИКА ДОМОЙ НА НОЧЬ. Я МОГУ СЕСТЬ ЗА РУЛЬ, НО, НАВЕРНОЕ, НЕ СТОИТ. ВОЖДЕНИЕ В НЕТРЕЗВОМ ВИДЕ НЕ СЫГРАЕТ НА РУКУ МОЕЙ РЕПУТАЦИИ».

Видишь, - подумал он, - у меня все еще есть чувство юмора.

«Я БУДУ НА МЕСТЕ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ. ЗАХВАТИТЬ ТЕБЕ ПЕРЕКУСИТЬ?»

«НЕТ. Я ТОЛЬКО ПОЕЛ – ЧЕСТНО. ПРОСТО ПРИЕЗЖАЙ СЮДА".

«УВИДИМСЯ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ».

Тони поднял глаза, чтобы посмотреть в оленьи глаза Патриции.

- Это не мое дело, - начала она, - но вы улыбались. Это были хорошие новости?

- Возможно, нет. Но я скоро узнаю. Брент едет сюда, чтобы обсудить соглашение о признании вины.

- Ох, - грустно произнесла она, - мне пора идти.

Тони кивнул.

- Еще раз спасибо за еду и вино… вы можете вести машину?

- Все будет хорошо. Два бокала вина с едой, ничего страшного.

Он снова улыбнулся.

- Я не думаю, что это реальная поговорка.

Пожав плечами, Патриция собрала контейнеры и вино.

- Я оставлю это в своем кабинете, на случай если у вас закончится виски.

- Увидимся завтра, большое собрание первым делом.

- Я буду там, мистер… то есть Энтони. Вы можете рассчитывать на меня.

Через пятнадцать минут Брент прошел через открытую дверь. Он указал на диван: - Итак, это твоя новая кровать? Я просил тебя переехать ко мне домой. Ты бы избавил меня от поездки, а Кортни чертовски хорошо готовит. Она не позволила бы тебе выпить ужин.

- Ты становишься чертовски назойливым, и я не пил свой ужин. Это были мои закуски. Патриция принесла мне пасту.

- Хорошо. Мне бы хотелось, чтобы ты мыслил ясно, пока мы будем обсуждать всё это. Как только ты согласишься, пути назад не будет.

Брент бросил конверт на стол.

- Позже я составлю тебе компанию, чтобы выпить.

- Неужели все так плохо?

Брент пожал плечами.

- Я не поклонник всего этого. Я все же предпочел бы, чтобы ты не признавал себя виновным. Достаточно косвенных...

- Нет. Я этого не сделаю. Тогда я бы рискнул предстать перед судом присяжных, и кто знает, сколько времени это займет. Я хочу сделать это и заплатить свой долг. Я хочу во всем признаться. Впервые в жизни я хочу поступить правильно.

- Тони, это неправда. Не пойми меня неправильно: ты наворотил дерьма, но ты также совершил и хорошие поступки. Не будь мучеником.

- Меня едва ли можно назвать мучеником. Я делаю это не для того, чтобы спасти кого-то, кроме себя. Я уже признался в этом ФБР. Я не могу жить с мыслью, что однажды, когда я верну свою семью, в дверь постучат, и мой мир рухнет. Я выкладываю карты на стол и обналичиваю фишки. Скажи мне, какую сделку вы заключили с Эвергрином, чтобы я мог выйти из тюрьмы раньше, чем позже.

Когда Брент сел и открыл конверт, его усталые глаза засияли от эмоций.

- Сегодня днем я присутствовал при предъявлении обвинения Кэтрин. Ей предъявлено обвинение по семи пунктам обвинения в убийстве. В случае с самолетом «Роулингс» пока нет достаточных доказательств, чтобы обвинить ее.

- Она, черт возьми, призналась в этом мне в моем кабинете - всё записано на пленке.

- Она подразумевала это. Там не было явного признания. Теперь она заявляет о своей полной невиновности.

Тони ущипнул себя за переносицу.

- Ты уверен, что нам следует подождать с выпивкой?

Брент пожал плечами.

- У тебя есть что-нибудь менее сильное, чем «Джонни Уокер»? Я бы лучше оставил его на потом.

Темные глаза Тони расширились.

- На самом деле есть. Вино?

- Все эти годы, и я никогда не знал, что у тебя здесь чертов винный магазин.

Тони вышел из офиса и вернулся с бутылкой вина Патриции.

- Можем прикончить эту.

Когда он налил, Тони спросил: - Семь? Они перечислили имена?

- Да, Натаниэль Роулс, Самюэль и Аманда Роулс, Шерман Николс, Джордон и Ширли Николс, и Эллисон Берк Брэдли.

Тони опустил голову к столу и устало поднял её обратно.

- Это лучшая часть генеалогического древа Николь.

Брент кивнул.

- Эти имена уходят корнями в далекое прошлое.

- У убийства нет срока давности.

- Она не лично... я имею в виду, кроме Натаниэля и моих родителей... верно?

- Убийство по найму, повлекшее смерть, карается тем же наказанием, что и убийство.

- Смогут ли они доказать это? Что она была замешана?

- Я не посвящён во всю информацию. Из того, что я почерпнул, ФБР проводит обширное расследование, связывающие случаи с ядом, который она использовала.

Брент сделал глоток.

- Есть еще кое-что.

- Ещё обвинения? Мы все еще говорим о Кэтрин?

- Да, я вернусь к тебе позже. Они также обвиняют ее в покушении на убийство - по четырем пунктам.

Брови Тони поползли вверх.

- Может быть, я слишком много выпил. Там Джон и Эмили. Кого еще она пыталась убить, но потерпела неудачу?

- Судя по видеозаписи, она направила пистолет на Клэр.

- Хорошо, итого три…

Брент наклонился вперед.

- Ты, Тони. Она отравила тебя. Она утверждает, что ты знал все об этом, но Эвергрин сражается с ней по этому поводу. Ему не понравилось, что его одурачили с твоими обвинениями в адрес Клэр, а затем с вашими публичными изменениями в отношениях и покаянием. Это заставило его выглядеть плохо. Обвинения, предъявленные ей, положат конец этому делу навсегда. У тебя в организме был тот же уникальный яд. Он опирается на это.

Тони рухнул в кресло.

- Мне придется давать показания?

- Ты бы лжесвидетельствовал против себя?

- Я не хочу этого делать. Но опять же, я хочу, чтобы она сгнила.

Брент проглотил темно-красную жидкость из своего хрустального бокала.

- Я рекомендую тебе придерживаться твоих первоначальных показаний. Ты не знал ничего, кроме того, что выпил кофе и проснулся.

Тони кивнул.

- Пресса называет ее серийным убийцей.

- Кто еще присутствовал при предъявлении обвинения?

- Они запретили присутствие прессы, но людям, причастным ко всему, дали особое разрешение.

Тони посмотрел поверх края стакана, прежде чем выпить, и сказал:

- Вандерсолы были там, не так ли?

- Да.

- Как насчет Синди? Я не разговаривал с ней с тех пор, как она узнала правду.

- Она очень расстроена. Мы пытаемся договориться с ней, чтобы избежать гражданского иска. Я имею в виду, что ты заботился о ней в течение многих лет.

Тони посмотрел вниз.

- Я так и думал, но она действительно работала. Не то чтобы мы просто позволили ей жить в поместье.

- Ей платили, у нее была крыша над головой, и ее образование оплачивалось. И она подавала еду и убирала. И это гораздо лучше, чем то, что случилось бы с ней, если бы ты не вмешался в её судьбу после смерти ее родителей.

Тони покачал головой.

- Да, это звучит великолепно, за одним исключением: ее родители умерли из-за нас.

- Давай поговорим об этом.

Глава 12

Фил

- Каждый игрок должен принять те карты, которые ему или ей сдала жизнь; но как только те окажутся на руках, только он или она сами должны решить, как разыграть те карты, чтобы выиграть игру.

Вольтер

Июнь 2014

Моя жизнь – не такая, какой казалась: Глава 4…

Как послушный ребенок, я слушала правила и их было много. Самым важным было делать так, как мне сказали. Поистине, это правило охватывало все. Были правила, касающиеся одежды - никакого нижнего белья. Мои границы были определены. Я могла бродить по дому до тех пор, пока не заходила в коридор, ведущий в его кабинет или комнату Энтони без его разрешения или вызова. В этих комнатах были средства общения с внешним миром, и мне было запрещено общаться с кем-либо, кроме него и его сотрудников. Большую часть времени я была предоставлена самой себе, если только Энтони или Кейт не сообщали мне о другом. Я могла просыпаться, когда захочу, тренироваться в тренажерном зале и плавать в бассейне, смотреть фильмы в кинозале или читать в библиотеке. Каждый вечер в 17:00 я должна была быть в своей комнате в ожидании вечерних инструкций.

В течение дня у меня была масса возможностей, и в то же время их было так мало. Моя клетка стала больше, но она все еще оставалась клеткой. Каждый взгляд за окна моей комнаты напоминал мне, что я в ловушке внутри стен особняка. В Айову пришла весна, принеся более долгие дни и жизнь, где царила только серость и оцепенение. Мертвые деревья показали слабые оттенки цвета, когда образовались почки и превратились в пышные зеленые листья. Я жаждала свободы прогулок на свежем воздухе, возможности ходить в магазин или ресторан. У меня была дизайнерская одежда и роскошная обстановка, но я хотела того, что другие воспринимали как должное. Я жаждала вести заурядную жизнь, которую я потеряла.

Мои рабочие обязанности были определены в широком смысле этого слова. Из-за отсутствия лучшего слова меня принудили стать шлюхой Энтони Роулингса. Мое существование и присутствие были для одной цели: доставить ему удовольствие. Если он не хотел или у него не находилось времени на меня, меня оставляли в своей комнате, как куклу на полке. Если он хотел меня, я обязана была быть в его распоряжении. Слово «нет» было вычеркнуто из моего лексикона.

На протяжении нескольких дней я уверяла себя, что у меня был выбор. Вечера и ночи убеждали меня в обратном. Неудача была не вариантом. И это было не просто что-то, что Энтони любил произносить: это была правда. Неудачи имели последствия - некоторые очень болезненные и унизительные последствия.

Мое первое наказание было, когда я опоздала к назначенному времени в его кабинет. Я быстро выучила, что навлечь на себя его неодобрение это то, что я бы не хотела проходить. Я верю, что страх увидеть тьму, возникающую в его глазах, был истинным ключом к моему плену. Я думала, что познала глубину его ярости – но ещё нет - и я знала, что не хочу увидеть это снова. Если бы я ослушалась его, выбежала через главный вход и оказалась среди деревьев, но не смогла бы найти свободу, я знала, что мое наказание будет суровым. И это то, что не нужно было мне объяснять.

Я уже находилась в его поместье почти месяц, когда меня разбудил его сотрудник и сказал, что мистер Роулингс работает дома, и я должна быть в его кабинете к 10:00. И дело не в том, что я обычно не просыпалась к тому времени, но я выработала свою привычную рутину, и я не всегда принимала душ и одевалась. Конечно, я поступила так, как мне сказали, но, готовясь к своему дню, каждое решение было монументальным. Обычно днем я одевалась небрежно. Если я должна была увидеться с Энтони ночью, Кейт сообщала мне, что он хотел, чтобы я надела.

Мой первый вызов в середине недели в его кабинет был новым, пугающим заданием. Я обдумывала каждую деталь. Наконец, выбрав пару брюк, шелковую блузку и туфли на высоких каблуках - потому что, кроме обуви для тренировок, это был мой единственный вариант, - я подошла к двери его кабинета с несколькими минутами в запасе. Я бывала в его кабинете во время обеда в воскресенье время от времени, но, кроме моего первого раза в королевской комнате, меня туда никогда не вызывали, и не требовали, чтобы я выполняла свои новые обязанности. С каждым шагом вниз по парадной лестнице и вдоль мраморного коридора я знала, что в этот раз будет по-другому. У него были планы. Я просто не знала, что в них входило.

Дрожащей рукой я постучала в дверь его кабинета. Я не знала, заперта ли она, но у него был способ открыть ее со своего стола. Дверь открылась, и я вошла. Он говорил по телефону и жестом попросил меня вести себя тихо. Молча я подошла к его столу, когда дверь закрылась от нажатия кнопки. Хотя температура в комнате была такой же, как и в остальной части особняка, я почувствовала озноб, который послал дрожь по всему моему телу. Он был расстроен из-за человека на другом конце линии. Я не знала или мне было всё равно на то, что он обсуждал, но я научилась считывать его достаточно хорошо, чтобы понять, что он не был в восторге.

Минута бежала за минутой, а я стояла, не зная, что делать. Каждая секунда зависала в воздухе, его глаза становились темнее, и он вертел брелок между пальцами и костяшками другой руки. Это было в первый раз, когда я заметила эту его привычку - одну из его единственных вредных привычек. Позже я буду считать это раскатом грома, предупреждающим о надвигающейся буре.

Мое сердцебиение ускорилось, когда он откинулся на спинку стула и сказал человеку на другом конце линии, что у него личное дело, и он на какое-то время поставит его или ее на паузу. После нажатия на кнопку его темные глаза встретились с моими.

- Клэр, у тебя есть работа. Сделай ее.

Я растерялась. Я понятия не имела, что должна была делать, и все же боялась не подчиниться. Я робко спросила: - Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Сдерживаемое разочарование от его деловых связей вырвалось наружу, когда он вскочил с кресла и обогнул стол, направляясь ко мне. Защищаясь, я отступила. Он схватил меня за руку, притягивая к себе. Его теплое дыхание пахло кофе, когда он прорычал: - Не отстраняйся от меня. Поняла?

Я поняла. Я поняла, что если у Энтони Роулингса был плохой день, то и у меня плохой день, возможно, хуже.

- Да. Я не хотела отступать.

Мою щеку обожгло от удара его руки. - Не думай, что ты можешь умилостивить меня ложью. Я хочу от тебя правды. Ты хотела сделать шаг назад - это было сделано не случайно. Признай свои ошибки, и мне не придется наказывать тебя за них.

Слезы грозили хлынуть ручьем, когда я столкнулась с его яростью. Хотя каждая мышца в моем теле хотела развернуться и сбежать, я знала, что это не вариант. Я стояла непоколебимо, пока его гнев выплескивался наружу. Мой выбор одежды был несущественным в уравнении этого дня. Когда я стояла перед ним, а его деловой партнер все еще находился на режиме паузы, он велел мне раздеться.

И я разделась.

Фил ненавидел эту чертову книгу. Он провел достаточно исследований, чтобы понять, что у Роулингса и Клэр были необычные отношения, особенно в начале. Однако он также провел много времени с ними обоими и знал, что то, что он читал, было не тем, чему он был свидетелем. Тем не менее он также знал, что книга основана на правде. Он был рядом каждый раз, когда Клэр и Мередит встречались.

Эта тема также всплыла во время недавней встречи с мистером Роулингсом и Брентом Симмонсом в офисе Роулингса. Как только все расселись, Роулингс заговорил первым.

- Я договорился с прокурором о признании вины.

Фил кивнул.

Тони продолжил:

- Я знаю, что у тебя, вероятно, есть возможность получить более захватывающую работу, чем наблюдать за Вандерсолами с Николь и пытаться узнать о Клэр, но я позвал тебя сюда, чтобы попросить тебя продолжать работать на меня.

Фил хотел было напомнить ему, что на самом деле он работает на Клэр, но в поведении Роулингса чувствовалась усталость, которая заставила его замолчать. Впервые с тех пор, как он встретил его, Фил почувствовал острую боль от усталого выражения лица Тони. Он не был властным человеком, который нанял его, чтобы найти и отследить свою бывшую жену. Он больше не был человеком, который имел все ответы или принимал все решения. Он казался старше. Фил был рад, что решил не делиться информацией о визите Гарри Болдуина. Он не был уверен, что Роулингс смог бы принять это.

Пытаясь разбавить мрачное настроение, Фил слегка улыбнулся: - Я не планировал останавливаться, даже если бы ты сказал, что хочешь, чтобы я это сделал.

Несмотря на то, что его глаза не присоединились к вечеринке, Тони улыбнулся в ответ.

- Спасибо. Мне будет легче вдали, зная, что ты присматриваешь за ними обеими.

- Ты знаешь, как долго тебя не будет?

Брент ответил: - Продолжительность тюремного заключения может меняться в зависимости от обстоятельств в тюрьме, но текущее соглашение рассчитано на четыре года за вычетом отбытого срока.

Четыре года. У Фила было достаточно криминальных знаний, чтобы понять, что что-то изменилось. Даже после того, как Роулингса оправдали в обвинениях о пособничестве Кэтрин в ее преступлениях с отравлениями, все еще было убийство Саймона Джонсона. Это было заказное убийство, но он признался в нём. Фил сомневался, что даже Энтони Роулингс мог бы сократить приговор с пожизненного заключения до четырех лет.

- Честно говоря, я думал, что срок будет больше. Что произошло? – спросил Фил.

Брент ответил: - ФБР сняло обвинение в убийстве Саймона Джонсона. Они сказали, что Национальный комитет по безопасности на транспорте не обнаружил никаких признаков вмешательства в самолет Саймона. Поскольку Тони признался, что вступил в контакт с целью заказать убийство, обвинение в убийстве было сведено к преступному сговору, уголовному преступлению второй степени. Тони также признался, что предоставил Кэтрин деньги для одной известной цели - это было второе обвинение в преступном сговоре. Благодаря его сотрудничеству в уголовном преследовании Кэтрин и то, что он стал свидетелем обвинения, эти два обвинения были согласованы к приговору с освобождением из-под стражи в зале суда и внушительному штрафу.

Фил выглядел озадаченным.

- Тогда почему четыре года?

- Похищение и сексуальное насилие, - произнёс Тони, констатируя факт.

Брент исправил: - Похищение является единственным обвинением, которое осталось.

Фил выпрямился. - Я знаю, что Клэр не выдвигает никаких обвинений. Все дело в книге, не так ли?

Тони ответил: - Да, штат Айова не может выдержать преследование, которое окружает данное дело. Помимо Вандерсолов, есть группы правозащитников, которые сходят с ума.

Брент добавил: - Тони не читал эту книгу. Его признание не касается всего содержания, публично, только того, что он забрал Клэр из Джорджии и привез ее в Айову без ее согласия. Пересечение границ штата делает это федеральным преступлением.

- А что по поводу обвинения в сексуальном насилии? - спросил Фил.

- Существует закон, в котором говорится, что допускается исключение в уголовных преступлениях класса С с третьей степенью родства в случае, если деяние совершается между лицами, которые во время совершения акта сожительствовали как муж и жена. В книге не говорится о том, что что-то происходило без согласия со стороны Клэр, пока она не стала жить в доме Тони. Я выступил с возражением, что они стали мужем и женой - дважды. Без каких-либо вещественных доказательств или показаний Клэр, они позволили снять это обвинение, при условии, что он признавался в похищении. Закон предусматривает различные варианты наказания за похищение человека. Поскольку Клэр была совершеннолетней, а не была продана для торговли людьми, и есть сведения о том, что Тони компенсировал ей время с выплатой ее долгов, суд согласился на менее строгое наказание. Отсутствие у Тони судимости также помогло снизить наказание. Однако есть ещё огромный штраф.

Фил кивнул. Посмотрев на Тони, он сказал: - Если бы я не знал тебя и не видел вас вдвоем в южной части Тихого океана, я бы убил тебя прямо сейчас. Я чертовски надеюсь, что эта книга была сенсацией, и она не является точным отчетом о том, что произошло.

Тони пожал плечами, его уверенное поведение на время исчезло.

- Я не читал её, но, видимо, я единственный в комнате, кто может сказать это. - Его темные глаза посмотрели на Брента.

- У меня есть работа, - сказал Брент.

Волосы на затылке Фила встали дыбом. Слова из книги Клэр мгновенно пронеслись в памяти. У тебя есть работа. Сделай ее!

Брент продолжил: - Я не смогу защитить тебя, если не буду знать, с чем столкнусь. И именно потому, что я твой друг, я думаю, я помогу тебе спрятать тело. - Он повернулся к Филу.

Тони покачал головой: - Я сказал ей не разговаривать с Мередит. - Он посмотрел на Фила. - Помнишь? - Его властный голос вернулся с убежденностью. - Вся эта чертовщина началась в Сан-Диего. Я должен был положить этому конец. Мне следовало сделать так, чтобы ты прекратил эту встречу до того, как я бы туда добрался.

Фил небрежно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Тони явно катался на неуравновешенных эмоциональных американских горках.

- По-моему, вся эта чертовщина началась в баре в штате Джорджия или раньше, если я правильно понял информацию из её ноутбука.

Тони впился взглядом. - Информация на ноутбуке о семье Роулз не должна попасть в общий доступ. У мен, и так достаточно дерьма из-за этого.

- У тебя достаточно дерьма, чтобы измазаться вдоль и поперёк, - сказал Брент. - Но до тех пор, пока всё держится в тайне, я думаю, тебе лучше сосредоточиться на устранении последствий. Кэтрин не держала рот на замке. Том все силы кинул на то, чтобы прикрыть все бреши по ее делу. Весь мир узнает имя твоей семьи.

Тони покачал головой и ущипнул себя за переносицу.

- Имя моей семьи Роулингс. Клэр и Николь Роулингс - они моя семья. Я делаю все это, чтобы вернуть их обратно, чтобы не было никаких чертовых скелетов, ждущих только шанса, чтобы потрясти их мир. Ты действительно думаешь, что я проходил бы через всё это, если бы не они?

Кивнув, Фил ответил: - Вот почему ты ещё жив. - Повернувшись к Бренту, он спросил, - Будет ли дело Роулингса рассматриваться при закрытом судебном разбирательстве?

- Да, однако, судья разрешает присутствие по специальному разрешению.

- Я хочу быть там.

Темный взгляд Тони вернулся обратно к Филу: - Для чего, чёрт возьми?

Положив руки на стол, Фил расправил плечи.

- Потому что у меня есть работа, и я ее выполняю. Моя работа - защищать Клэр. Я тот, кто привёз тебя к ней. Я не перестану делать свою работу. Я хочу увидеть это своими глазами. Не пойми меня неправильно, я могу взломать записи с заседания суда и прочитать их, но я хочу это слышать. Я хочу знать, что поступил правильно, снова дав вам возможность быть вместе. Если бы я этого не сделал, мне, возможно, пришлось бы пересмотреть свое следующее задание

Брент широко раскрыл глаза и посмотрел на Тони. Когда Тони кивнул, Брент ответил: - Ну хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.

Тони подался вперёд через стол.

- Я знаю, что в глубине души ты заботишься о ней. Я видел это. Но не смей мне больше угрожать.

Ничуть не смутившись, Фил сократил разрыв. - Я действительно забочусь о ее интересах, так же как и об интересах Николь. Никто не причинит им боль: вам не нужно беспокоиться об этом. И… - Он выдержал паузу, - …это не было угрозой.

Тони глубоко вздохнул и выпрямился.

- Брент будет твоим связным, пока ты не сможешь поговорить со мной. Тюрьма с режимом минимальной строгости. Как только я устроюсь, ты сможешь снова отчитываться непосредственно передо мной. Брент будет платить тебе и покрывать твои расходы.

- Договорились.

Для закрытого слушания в зале суда находилось больше, чем просто несколько человек, наблюдающих за происходящим с задворок. Когда Фил шел занять своё место, он услышал, как Эмили шепнула Джону: - Что он здесь делает?

- Я не знаю, но пока он в списке, он может быть здесь, - ответил Джон, сидя рядом со своей женой в зале суда. Текущие обвинения были предъявлены от имени Соединенных Штатов. Самодовольно ухмыльнувшись, Фил кивнул и сел за несколько рядов позади них. Очевидно, к концу своей беременности Эмили стала намного больше, чем в последний раз, когда Фил видел ее. Его поразило, как быстро менялись беременные женщины. В последние несколько раз, когда он наблюдал за Николь издалека, она была с няней. Хотя, так легче для Фила остаться незамеченным, он беспокоился о ее безопасности. Большинство его наблюдений за Вандерсолами было электронным. Ухмыляясь, Фил подумал об их личных текстовых сообщениях. Он узнал много нового: он знал, что они ждут мальчика, и что Клэр перевезли в частное учреждение в Сидар-Рапидс под названием «Эвервуд».

Он наблюдал за ними со своего места. Хотя волосы Эмили были короче, ее вид, когда ее рука лежала на увеличенном животе, напомнил Филу Клэр. Частное учреждение, куда они ее перевели, имело выдающиеся рейтинги, отличную репутацию и феноменальную систему безопасности. Фил полностью одобрил. Конечно, он также уже проник в их базу данных. Они начали проводить некоторые предварительные тесты на Клэр. Несмотря на неубедительные результаты, Фил планировал узнать, что они сделали, и когда они это сделали.

Эмили и Николь переехали из гостиничного номера и сняли дом неподалеку от Сидар-Рапидс. Джон приезжал из Калифорнии так часто, как мог. Поскольку обвинения были сняты, юридическая проницательность Джона больше не требовалась. В основном он приезжал по выходным, но Фил не был удивлён, когда узнал, что он приедет в Айову на это слушание. Джейн Эллисон также присутствовала. Она сидела справа от Джона. Поскольку он и Джейн не были вовлечены в текущее судебное разбирательство, Филу было любопытно увидеть их реакцию на согласованный приговор Роулингса. Между ними не велось никакой переписки, указывающей на то, что они были в курсе дела.

Впереди и справа от Фила сидела Кортни Симмонс. Прежде чем он дал знать о своем присутствии, он увидел, что Кортни разговаривает с Эмили и решил, что это должно быть трудным для нее делом. Очевидно, она хотела поддержать своего друга и начальника своего мужа, но, если она хотела поддерживать отношения с Николь, ей также нужно оставаться в доброй милости у Эмили. Поскольку это было больше, чем Фил смог бы сделать, он был рад, что она добилась определенных успехов. С Кортни присутствовали и другие из «Роулингс Индастриз». Фил знал их имена, но кроме названий должностей, он не был знаком с ними близко. Там были Том Миллер, юрист, Тим Бенсон, исполняющий обязанности генерального директора, и Патриция, личный помощник Тони.

Одним из последних вошедших людей застал Фила врасплох. Это был Гарри Болдуин в сопровождении пожилого джентльмена. Гарри кивнул в сторону Фила, пока те нашли два пустых места позади Вандерсолов. Эмили, казалось, была рада видеть Гарри. Что ж, это точно не была развесёлая компания.

Небольшой зал суда заполнился до отказа, когда обвинение, в лице Маркуса Эвергрина и прокурор США вышли из-за закрытой двери и подошли к одному столу, а защита, Брент и Тони, последовали за ним и направились к другому. Тони окинул толпу взглядом, чтобы оценить, на мгновение его взгляд задержался на Болдуине, а затем переместился к передней части зала суда. В своем обычном костюме за тысячу долларов Роулингс не был похож на человека, который вот-вот отправится в тюрьму. Он больше походил на генерального директора, которым он был известен. В зале суда воцарилась тишина, когда вошел судья в сопровождении секретаря.

Разрушая ощутимую тишину, клерк объявил: - Председательствующий в зале суда почтенный судья Джеффрис…

Судья Джеффрис не тратил время впустую. После некоторых указаний адвокатам он произнёс: - Мистер Роулингс, по делу Соединенных Штатов против Энтони Роулингса, какое вы делаете заявление?

Встав, Тони взглянул на Брента, повернулся к скамье и провозгласил: - Виновен, ваша честь.

Судья Джеффрис спросил: - Адвокаты, вы достигли соглашения?

Прокурор соединенных штатов ответил: - Да, ваша честь. Обвинение согласилось на четыре года в федеральной тюрьме с минимальными мерами безопасности, за вычетом отбытого срока, штраф в размере 75 000 долларов и испытательного срока.

Эмили ахнула и повернулась к Джону и Джейн. Обращаясь громким шёпотом, она спросила:

- Скажите мне, что это не все, что он получает. Скажите мне, что это еще не все.

Джон дотронулся до её руки и молча попытался ее успокоить.

Судья Джеффрис продолжил: - Мистер Роулингс, понимаете ли вы, что, признав себя виновным, вы теряете право на суд присяжных?

- Да, Ваша Честь.

- Вы отказываетесь от этого права?

Тони ни минуты не колебался: - Да, ваша честь.

- Понимаете ли Вы, что означает отказ от этого права?

- Да.

- Понимаете ли вы, что отказываетесь от права на перекрестный допрос ваших обвинителей?

Тони ответил: - Да.

Судья Джеффрис продолжил задавать свои вопросы, - Понимаете ли вы, что отказываетесь от своей привилегии не свидетельствовать против себя самого?

- Да.

- Кто-нибудь заставил вас принять данное соглашение?

- Нет. Никто меня не заставлял.

- Вы обвиняетесь по двум пунктам заговора с целью совершения убийства и по одному пункту похищения. Вы признаете себя виновным, что на самом деле вы замышляли убить Эллисон Берк Брэдли и Саймона Джонсона?

- Да.

- Вы также признаете себя виновным в том, что вы фактически перевезли Клэр Николс через границу штата без ее ведома или согласия?

- Да.

- Откуда и куда вы перевозили мисс Николс?

- Из штата Джорджии в штат Айова, Ваша Честь.

Плечи Эмили задрожали, пока продолжалось слушанье.

- Вы знали, что то, что вы делаете, незаконно?

Плечи Тони поднялись и опустились, но подбородок остался высоко поднятым.

- Да, Ваша Честь.

Судья Джеффрис заключил: - Мистер Роулингс, настоящим вы приговорены к четырем годам в федеральной тюрьме с минимальными мерами безопасности. Я также рекомендую вам, находясь в заключении, посещать консультации с психотерапевтом, назначенным государством. Хотя и не по совету со стороны адвоката, я считаю, что это было бы отличным использованием вашего времени и полезным для вашего будущего. По окончании срока наказания вы будете отбывать два года условно. Это понятно?

- Да, Ваша Честь.

- У вас остались какие-нибудь вопросы, прежде чем мы закончим?

- Нет, Ваша Честь.

Судья Джеффрис обратился к адвокатам: - Есть еще вопросы или комментарии, адвокаты?

- Нет, Ваша Честь. - Раздалось от обоих столов.

- Мистер Роулингс, исходя из ранее достигнутого соглашения, ваш приговор приведён в исполнение немедленно. - Обращаясь к залу суда, - Леди и джентльмены, вам разрешили присутствовать на данном закрытом слушании. Примите к сведению, что заседание специально проводится за закрытыми дверьми. Любая информация, касающаяся этого слушания, которая будет предоставлена прессе без письменного разрешения настоящего суда, будет свидетельством того, что вы нарушили предписание суда. - Ударив молотком, судья Джеффрис объявил, - Мы закончили.

Фил наблюдал, как Тони пожал руку Бренту, наклонился через барьер и обнял Кортни, а затем его увел судебный пристав.

Как только судья и Тони покинули зал суда, люди из «Роулингс» зашептались между собой, а Патриция промокнула глаза.

Голос Эмили перекрыл шепот.

- Как вы могли? - спросила она у Маркуса Эвергрина. - При всех выдвинутых против него обвинениях, как вы могли согласиться на четыре года? Что случилось с обвинениями в сексуальном насилием? Что случилось с убийством? Эллисон Брэдли мертва! Саймон Джонсон мертв!

Глава 13

Джон

- Сделайте первый шаг, веруя. Вам не нужно видеть всю лестницу – просто шагните на первую ступеньку.

Мартин Лютер Кинг, младший

Июнь 2014

- А ВЫ! - Эмили зарычала в сторону Брента. - Вы утверждаете, что являетесь другом Клэр. Как вы могли, без всякого зазрения совести, защищать его? - Она вырвала свою руку из хватки Джона. - Я не остановлюсь. Мне нужны ответы!

- Нет. Не здесь… - взмолился Джон.

Джейн прошептала: - Эмили, такой разговор требует конфиденциальности. - Повернувшись к Маркусу, она спросила, - Мистер Эвергрин, не могли бы мы уединиться в отдельной комнате и обсудить то, что произошло?

- Я посмотрю, что смогу сделать, - произнёс Маркус, закрывая портфель и делая шаг назад.

Эмили, чуть не плача, уставилась на мужа, но он увидел в ее глазах не печаль, а ярость. Несмотря на то, что они обсуждали грядущие обвинения в отношении Энтони до тошноты, они и близко и не подошли к такому исходу событий, как тот, свидетелем которого они стали.

- Все будет хорошо. По крайней мере, его не освободили. Четыре года – это долгий срок.

- Недостаточно долгий, не после того, что он сделал с моей семьей. Я не понимаю. Как такое могло произойти?

- Я нашел комнату, - объявил Маркус.

- Брент и Кортни? – спросил Джон. Когда они оба посмотрели в его сторону, он сказал: - Ради Николь, не могли бы вы присоединиться к нам? Это не изменит результат, но может помочь нам лучше понять.

Кортни посмотрела на мужа и кивнула. Брент ответил: - Конечно.

Кортни добавила: - Спасибо, что спросили. Пожалуйста, знайте, мы готовы на все ради Николь и Клэр.

Кортни пожала руку Патриции, когда она и остальные направились на выход из комнаты. Перед уходом Тим подошел к Джону.

- Я знаю, что сейчас неподходящее время, но я хотел бы обсудить кое-что с вами, когда у вас будет свободная минутка.

Джон вопросительно посмотрел на Тима.

- Если речь о том, что мы говорили об Энтони…

Тим покачал головой и перебил: - Не напрямую, но я хотел бы поговорить с вами. Я полагаю, что могу сказать, что это косвенно затрагивает интересы Клэр.

При упоминании имени своей сестры Эмили посмотрела в их сторону. Она качала головой, поворачивая её из стороны в сторону, пока тихо разговаривала с Гарри.

- Сюда, - объявила Джейн. – Нам ненадолго предоставили комнату.

Тим протянул Джону свою визитку.

- Пожалуйста, позвоните мне и выслушайте … - Его глаза расширились. - Ради Клэр.

Джон взял карточку.

- Ради Клэр, - повторил он, пряча визитку в карман пиджака. Взяв Эмили за руку, он сжал ее и пошел в небольшой конференц-зал. Когда они подошли к двери, он прошептал ей на ухо: - пожалуйста, выслушай их.

Глубоко вдохнув, она поджала губы и кивнула.

За столом было всего шесть стульев, и Маркус, Брент, Кортни, Джейн, Джон и Эмили расселись по местам. Джон начал.

- Спасибо, что согласились прокомментировать нам это. Надеюсь, вы понимаете возмущение моей жены, а также наше неверие в то, что только что произошло. Мистер Эвергрин, не могли бы вы объяснить нам обвинения, и каким образом было достигнуто соглашение о признании вины.

- Многие вещи были приняты во внимание. Это часть закрытых переговоров. Я уверен, что вы знаете о судебном запрете на разглашение информации.

- Да, мы в курсе, - ответил Джон. - Однако наше особое разрешение позволяет нам…

Брент вмешался, - Полагаю, все присутствующие осознают важность соблюдения конфиденциальности.

Эмили пробормотала: - Да уж, нам бы не хотелось, чтобы великий Энтони Роулингс ещё больше завладел умами публики.

Джон взглядом заставил ее замолчать.

- Спасибо, Брент. Мы хотим понять, что произошло и как.

Эвергрин начал: - Многие из этих преступлений уже давно расследуются ФБР. Хотя использование воронца из семейства лютиковых весьма необычно, его применение было документально подтверждено в случаях смерти и отравлении людей, которые, как первоначально предполагалось, были так или иначе связаны с Энтони Роулингсом. С его помощью было обнаружено, что, несмотря на то что он был причастен, он не являлся лицом, совершившим преступления. Как вы знаете, это была…

- Кэтрин Лондон, - ответил Джон.

- Да, я не могу вдаваться в подробности, но мистер Роулингс сыграл важную роль в том, чтобы помочь им собрать воедино все детали дела. До своего возвращения с острова в Тихом океане мистер и миссис Роулингс заключили сделку с ФБР.

Эмили прикрыла рот рукой, подавляя вздох.

- Ни ФБР, ни полиция Айова-Сити не нашли никаких денежных следов, которые бы особым образом связывали мистера Роулингса со смертью Эллисон Брэдли. Единственной информацией, которая у них была, это его признание. То же самое можно сказать и о Саймоне Джонсоне. И хотя у них было его признание, его не смогли сделать вещественными доказательствами. Мистер Роулингс признался, что заплатил за преступление. Он заплатил, чтобы вывести из строя самолет Саймона Джонсона. Национальный совет по транспортной безопасности подтвердил, что самолет находился в идеальном летном состоянии. Наемный убийца мистера Роулингса не выполнил свою работу.

- Тогда почему самолет Саймона разбился? – спросила Эмили.

- Я не знаю. Если у ФБР есть такие сведения, они не разглашают.

- Так вот почему обвинение в убийстве было сведено к заговору. А как насчет сексуального насилия? - спросил Джон.

Брент ответил: - Опять же, не хватило доказательств. Суд не может использовать книгу в качестве улики без вещественных доказательств или показаний Клэр.

Джейн ответила: - Были показания во время защиты в 2012 году. Она всё рассказала нам об этом. Я передала это всё вам. - Она кивнула в сторону Маркуса Эвергрина.

- Эти показания были даны не в суде и не под присягой. Это не может фигурировать в суде.

- Это просто смешно, - вздохнула Эмили.

- Это еще не все, - добавил Брент. - В Айове действует закон, который аннулирует обвинение, если два человека живут вместе как муж и жена. В книге утверждается, что насилие произошло, когда Клэр жила с Тони в его доме. И позже они стали мужем…

Эмили вмешалась: - В его доме, когда он похитил ее и забрал против воли. Где он удерживал её!

Маркус спокойно произнес: - Миссис Вандерсол, это подводит нас к самому серьезному обвинению, с которым столкнулся мистер Роулингс: похищение человека и перевозка через государственные границы. Как вы знаете, это федеральное преступление... - Он продолжил объяснять, как он боролся, чтобы держать это обвинение превыше всего.

- Но четыре года? - спросил Джон. – За федеральное преступление наказание до двадцати лет, в некоторых случаях пожизненно.

Маркус ответил: - Есть много разных условий, связанных с похищением людей. Мисс Николс не была несовершеннолетней. Существует более жесткое наказание в случае с несовершеннолетними. Её не продали в рабство. У такого рода преступления также более жесткое наказание. По ее собственному признанию, у нее была возможность сбежать, но она этого не сделала.

- Потому что она была напугана. - Слезы покрыли щеки Эмили. Она повернулась к Кортни.

- Вы были ее подругой в то время. Вы ведь знаете, что она была напугана, не так ли?

Кортни подалась вперед.

- Эмили, у меня было ощущение - интуитивное чувство – что что-то не так. Пожалуйста, знайте, что я любила, и все еще люблю вашу сестру. Я постоянно спрашивала ее, есть ли какие-то проблемы. Она ни разу не сказала мне, что что-то было. - Она сделала паузу. - Ну, только позже, после того как она вышла из тюрьмы.

- Тюрьма!

Произнёс Джон.

- А как насчет подачи ложного обвинения? Клэр не пыталась убить Энтони, но отсидела четырнадцать месяцев.

Маркус прочистил горло.

- За это несёт ответственность штат Айова. Я не признаюсь в этом публично, поэтому не просите меня об этом. Но, честно говоря, мистер Роулингс проснулся в больнице, не зная, кто его отравил. Все доказательства, в том числе видео, подтверждают, что это была миссис Роулингс.

Эмили покачала головой.

- Значит на этом всё. Он платит 75 000 долларов, что для него равносильно карманной сдаче, и получает только нагоняй.

- Он признался. Он признал себя виновным. - Напомнил ей Брент.

- Если бы он этого не сделал, он был бы сейчас свободен и пользовался бы своими права свободного человека.

Зеленые глаза Эмили широко раскрылись.

- Он не доберётся до моей сестры или племянницы. Ни сейчас и ни через четыре года. Я не защитила ее в 2010 году. Я сделаю это сейчас.

- Спасибо. Спасибо, что всё объяснили нам. Мы не испытываем радости по этому поводу, но, по крайней мере, у нас есть ясность.

Слова Джона стали завершением встречи. Медленно все встали со своих мест, пробормотали слова прощания и молча вышли из здания суда в жаркий солнечный день, пробираясь сквозь толпу репортеров.

- Миссис Вандерсол, не могли бы вы сделать заявление?

- Мистер Вандерсол, как вы относитесь к приговору мистера Роулингса?

- Он действительно признал себя виновным?

- Мистер Симмонс, расскажите нам, как чувствует себя ваш клиент...

Все хранили молчание, пока шли к машинам.

Николь неустойчиво ползла на коленках, пока, хихикая, двигалась вперед к яркой игрушке. Небольшое усилие и она упала на животик, суча руками и ногами в воздухе от радости. С упёртой целеустремленностью она преодолела расстояние и добралась до мягкой черно-красной погремушки. Как только та оказалась у неё, она потянула её прямо в рот.

- Я думаю, у неё режутся зубки. - сказала Эмили.

- Я думал, что детки ведут себя беспокойно, когда у них режутся зубки. - прокомментировал Джон.

- Бекка сказала, что её трудно было уложить, но с тех пор, как она проснулась, она вела себя чудесно.

Джон стянул Николь с пола и устроил на своих коленях. С удовольствием она пережевывала свое ценное приобретение, пока оно не выпало из ее рук. Брыкаясь ножками, она изогнулась о в знак протеста. Когда ее щечки покраснели, Джон спросил:

- Как ты думаешь, от кого она получила такую силу воли?

Вздохнув, Эмили откинулась назад и помассировала свой выросший живот.

- Я бы сказал, что от обоих. Ты знал, что они вместе работали над сделкой с ФБР?

- Нет. Я знал, что они не выдвинули обвинения в пособничестве и подстрекательстве, но я не знал, что существовала связь с ФБР.

- Как думаешь, они действительно были счастливы там… - Ее голос затих, а затем снова набрал силу. - … где они были в южной части Тихого океана?

Джон пожал плечами.

- Я не понимаю, как. Я имею в виду, чем больше я читаю…

- Я же сказала тебе не делать этого.

- Я знаю. Я не отмахиваюсь от этого, хотя и должен бы. Но я читал во время полета. Я только что прочитал о том, как ей впервые разрешили позвонить нам. Это был твой день рождения. Ты помнишь?

Со слезами Эмили сказала:

- Я помню. Я была так рада услышать ее. Если бы я только знала…

Джон придвинулся, чтобы заключить Эмили в объятия.

- Я знаю… мне очень жаль, что мы не знали… Кортни права. Клэр никогда никому не говорила.

Эмили кивнула.

- Я ненавижу, что он так легко отделался.

- Я сидел в тюрьме. Поверь мне: он не так легко отделался.

- Если только кто-то не избивает его до потери сознания, я думаю, это слишком просто.

Джон пожал плечами.

- Ну, если он разозлит не тех людей…

Эмили улыбнулась.

- Ты просто пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше!

После обеда Джон сел за стол в кабинете и посмотрел на визитную карточку Тима, ту, которую тот вручил ему сегодня. Она невинно лежала на столе… умоляя о внимании. Действительно, Джону было любопытно, что хотел сказать Тим. Хотя на карточке были только его рабочие номера, ручкой Тим добавил свой личный номер. Джон набрал этот номер.

Размышляя над разговором, который у него только что состоялся, Джон прошел через дом и обнаружил, что Эмили лежит с закрытыми глазами на кровати, положив руки на свой беременный живот. Она выглядела настолько спокойной, что Джон не хотел ее беспокоить. Когда он собирался уходить, ее глаза открылись.

- Я думал, ты спишь. - Тихо сказал он.

- Нет, я просто получала удовольствие от чечетки нашего маленького.

Улыбка Джона стала шире, когда он подошел к кровати и положил свою руку рядом с Эмили.

- Я чувствую его! Круто, он действительно двигается.

Эмили кивнула.

- Ага.

- Николь спит?

- Я думаю да. Я уложила ее несколько минут назад. Она очень устала. - Эмили посмотрела в сторону радио няни на прикроватной тумбочке. - Я не слышала ее писк.

- Ты готова к двум детям?

Эмили пожала плечами с усталой улыбкой.

- Я готова к тому, чтобы Майкл появился на свет, и по прошествии последних трех месяцев я не могу представить себе, что Николь у нас нет. Поэтому я думаю, что готова.

- Я тоже ее люблю, но ты знаешь, у нее есть родители.

Эмили смахнула слезу.

- Эти глупые гормоны делают меня такой эмоциональной.

- Ты не задумывалась, что, возможно, всё дело в этом дне. Я имею в виду, он был довольно напряженным. Я думаю, тебе нужно поспать.

- Из-за всего произошедшего я забыла рассказать тебе о том, как навестила Клэр вчера.

Джон подошел к спинке кровати и притянул жену ближе.

Положив голову ему на плечо и устроив их руки на своём животе, Эмили продолжила:

- Мне нравится ее доктор: она не только обладает состраданием, он ещё и невероятно умен. Они пробуют разные вещи.

- Какие, например?

- Ну, они задавали мне много вопросов: например, чем она любит заниматься в свободное время? Мне пришло в голову, что я не имею представления об этом. Я могла рассказать им только то, что ей нравилось делать, но я обнаружила печальную правду: я больше не знаю свою сестру.

Комната затуманилась от ещё большей порции слез.

- Когда мы решили переехать в Калифорнию, прежде чем узнали о Николь, у меня были такие большие надежды. Я думала, что Клэр и Гарри казались счастливыми. Я представляла, что все мы станем одной семьей однажды.

Она тяжело вздохнула.

- Это все его вина. Все его вина. Теперь, мы не вместе, как семья, даже мы с тобой. Я скучаю по тебе. Но я не могу оставить ее...

Джон обнимал ее дрожащие плечи, пока Эмили плакала ему на рубашку.

Пригладив волосы жены, Джон сказал:

- Тим Бронсон дал мне визитную карточку сегодня перед самым выходом из зала суда. Он попросил меня позвонить ему.

- Зачем?

- Мне тоже было любопытно.

Эмили подняла глаза вверх.

- Значит, ты позвонил ему?

- Да, позвонил. У меня только что состоялся разговор по телефону. Вот почему я пришел к тебе. Я хотел поговорить с тобой о его предложении.

- Его предложении? Он хочет подкупить тебя, чтобы мы перестали говорить что-то об Энтони? Я наблюдала за акциями «Роулингс Индастриз». Компания несёт убытки.

- Это действительно то, чего мы хотим добиться?

Эмили покачала головой.

- Я не знаю. Я хочу, чтобы он страдал.

- Ты на самом деле понимаешь, что это не только он: есть тысячи и тысячи сотрудников, и что более важно, есть Клэр и Николь.

- О чем ты говоришь?

Джон продолжил:

- Тим предложил мне работу.

Глаза Эмили расширились.

- Ты серьезно? Ты сказал, что никогда не будешь работать на Энтони. Ты заявил, что ты даже не будешь работать на одну из его дочерних компаний, независимо от того, насколько далеко та внизу пищевой цепочки.

Пожав плечами, он продолжил:

- Я не сказал да, но я и не сказал нет. Дело в том, что он подошел к этому с точки зрения помощи Клэр и Николь. «Роулингс Индастриз» - это наследство Николь. Нет никаких сомнений в том, что я ненавижу Энтони Роулингса, но ты должна признать, что, когда дело доходит до финансовой поддержки Клэр, ее медицинских счетов, лечения, всего, он предложил неограниченные средства. То же самое можно сказать и о заботе Николь. Я знаю, что деньги для неё находятся в трастовом фонде, но помощь в восстановлении «Роулингс Индастриз» обеспечит их финансовое будущее. Черт, я даже не могу заставить Клэр посмотреть мне в глаза. Это то, что я могу сделать, и в качестве бонуса я бы жил в Айове с тобой, Майклом и Николь. Эти поездки туда и обратно в Пало-Альто утомляют.

- Как насчет «СиДжо»?

- Мне жаль оставлять Эмбер, но я подозреваю, что она поймет. Я вступил в новую должность в «СиДжо», овладел навыками. Она определенно смогла бы заполучить кого-то с большим опытом в сфере игр. На самом деле, с тех пор как все здесь пошло в тартарары, мое сердце не лежало к этой работе.

Эмили откинула голову назад и улыбнулась.

- О, ты почувствовал этот удар?

Джон усмехнулся.

- Я полагаю, там футболист или игрок американского футбола.

- Не думаю, что это так. - Хихикнула она. - А как насчет Николь?

- А что насчет Николь? Ты смеешься? Весь мир у её ног.

- Ты знаешь, чего я хочу для обоих детей? - Спросила Эмили.

- Чего?

- Я хочу, чтобы у них было счастливое нормальное детство. Никакой этой хрени с вендеттой. Никакой ненависти, которая поглотила слишком много жизней. Я просто хочу, чтобы они были детьми.

Джон вздохнул.

- Возможно, работа на Роулингсов - это первый шаг.

- Похоже, ты уже принял решение.

- На самом деле нет. Я собираюсь встретиться с Тимом и обсудить детали.

- Когда?

- Мы собираемся встретиться завтра за обедом. В воскресенье я лечу обратно в Пало-Альто. - Устало добавил Джон.

- Я завтра возьму Николь в «Эвервуд».

Сказала Эмили.

- Доктор Браун считает, что, если мы создадим Клэр более домашнюю обстановку с Николь, это может помочь вызвать некоторые воспоминания.

Джон кивнул.

- В этом есть смысл.

- Да, они пробуют и другие вещи. Главным образом мне нравится, как они поднимают ее, вытаскивают из кровати и из кресла. Я ненавидела то другое место. Они просто посадили ее в инвалидную коляску и возили с места на место. Она способна ходить. Я вспомнила ее рассказы о походах и садоводстве здесь, в его имении.

- И это ей свойственно. - Он напомнил ей.

- Я сказала им, что ей нравится бывать на улице. - Продолжала Эмили. - Так что они добавили это в ее расписание.

Джон зевнул.

- Я доеду до них перед тем, как вернусь в Калифорнию. Мне уже нравится то, насколько лучше они о ней заботятся в «Эвервуде».

Эмили прижалась к его боку.

- Я думаю, ты должен быть объективным в отношении предложения о работе. Убедись, что оно идёт от чистого сердца, а не является просто уловкой, чтобы помешать нам рассказать миру правду.

- Суд ограничил нас в том, что мы можем рассказать о судебном разбирательстве, но я понимаю, что ты имеешь ввиду.

- Я думаю, это тоже может быть неплохо. Мне понравились все эти люди, когда мы впервые встретились.

- Во время первой свадьбы Клэр. - Сказал Джон.

- Я понимаю, что не должна винить их за то, что они не знали, что происходит.

Джон снова обнял Эмили, она закрыла глаза, и ее дыхание постепенно стало ровным. Они не переоделись, чтобы лечь спать, но он не мог заставить себя разбудить ее. Он хотел этого. Он хотел иметь возможность обниматься и разговаривать - не по телефону и не через всю страну. Сможет ли он не обращать внимание на имя в зарплатном бланке? Сможет ли он работать на «Роулингс Индастриз»? Очевидно, компания была успешной и солидной, но была ли её деятельность законной? Что если Джон вникнет в юридические аспекты «Роулингс Индастриз» и обнаружит скелеты? С другой стороны, а что, если он ничего не найдёт?

Что если он сможет приходить домой каждый вечер к Эмили и детям? Что если он сможет помочь обеспечить финансовое будущее Клэр и Николь? Так много вопросов вертелось в его голове, пока он засыпал.

Глава 14

Тони

- Выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям.

Чарльз Дарвин

Лето 2014

Ничто не могло подготовить Тони к тюремному заключению в федеральном тюремном лагере в Янктоне, штат Южная Дакота. Возможно, для опытного заключенного или даже с позиции стороннего наблюдателя, место было прекрасным, лучше, чем большинство. В конце концов, оно стало федеральной тюрьмой только с 1988 года. С внешней стороны здание все еще выглядело как маленький частный колледж гуманитарных наук, которым когда-то было. Большинство зданий были включены в исторический реестр и носили имена выпускников и благотворителей. Территория была усеяна цветами, там росли деревья и ухоженная трава. По периметру не было даже забора. Тем не менее, это была тюрьма.

Юридический отдел Тони провел своё расследование: Янктон был не только относительно близок к Айова-Сити, но и, как говорили, был одной из лучших мужских тюрем с минимальным уровнем безопасности в Соединенных Штатах. Поскольку большинство заключенных там были осуждены за преступления ненасильственного характера, юридической группе Роулингса потребовались некоторые переговоры, чтобы обеспечить Тони место в столь востребованном учреждении. Большая часть заключенных состояла из мужчин среднего возраста, которые были осуждены за преступления белых воротничков. Энтони Роулингс был не единственным успешным предпринимателем на этой территории. Брент и Том надеялись, что это поможет Тони пережить всё. Не помогло.

Бакалавриат в Нью-Йоркском университете был последним разом, когда Тони жил в одной комнате с другим мужчиной, не считая его путешествий по Европе, когда он бежал от ФБР. В то время он останавливался в нескольких хостелах с большим количеством общего пространства и спальных мест, но то было другое. В Янктоне у заключенных не было отдельных или даже двухместных комнат. Заключенные спали в общежитиях, которые чем-то напоминали ему Академию Блэра, только в миллион раз хуже. В этих комнатах были кровати, запирающиеся шкафчики и столы. Все кровати были двухъярусными с пониманием по умолчанию того, что самый старый товарищ по комнате получал ценную нижнюю койку. В некоторых из общежитий было шестьдесят человек. К счастью, в общежитии Тони было только двадцать, что на девятнадцать больше, чем он хотел.

На протяжении многих лет он слышал, что эти тюрьмы с минимальным уровнем безопасности были просто загородными клубами для богатых преступников. Тот, кто рассказывал об этом, никогда не был за их стенами. Несмотря на проведённое расследование о лагере до своего прибытия, он не был готов. Он вспомнил, что в большинстве отзывов говорилось, что первые несколько дней были самыми трудными. Он надеялся, что это правда. Его первый день был заполнен опросами и обследованиями, но когда Тони получил свою рубашку цвета хаки, брюки цвета хаки, громоздкую обувь, нижнее белье и постельные принадлежности, реальность ошеломила. Не было никаких сомнений, что последующие четыре года его жизни будут кардинально отличаться от каких-либо первых сорока девяти лет. Мало того, что он жаждал жизни, которую он оставил позади, но его сердце также болело о том времени, которое Клэр потеряла за подобными стенами.

Во время обследования психического здоровья Тони дал согласие на сеансы управления гневом. Перед тем, как его доставили в Янктон, Брент сказал ему, что рекомендация судьи Джеффериса на самом деле оказалась подарком. Поскольку это не было предписано судом, готовность Тони пройти терапию выглядит хорошо в его послужном списке и поможет, когда его дело будет передано на пересмотр. Хотя условно-досрочное освобождение не предлагалось в федеральных исправительных учреждениях, всегда была надежда на досрочное освобождение. После нескольких часов с номером вместо имени, Тони понял, что он сделает всё возможное, чтобы досрочное освобождение стало реальностью.

Как будто спать в комнате с девятнадцатью другими мужчинами было недостаточно тяжёлым, он вскоре узнал о проверках. Проверки происходили каждый день в 00:01, 3:00, 5:00, 10:00, 16:00 и 22:00. В последние две проверки заключённые стояли в полный рост. Во время проверок в полный рост каждый человек должен был неподвижно стоять у своей койки, в то время как сотрудник исправительного учреждения пересчитывал заключенных. С ежедневным подъёмом в 5.50 утра, Тони задавался вопросом, почему они не могли дождаться этого времени, чтобы пересчитать? Бог свидетель, что включение света и прогулка офицера исправительного учреждения от койки до койки три раза посреди ночи, не способствовали хорошему сну.

Других людей в его блоке не заботило то, кем он был на воле, и в свою очередь ему тоже было всё равно, кем были они. Каждый человек был приветливым и вежливым, но не слишком общительным. Так было, пока не наступали вечера: большинство мужчин сходили с ума по времени, отведённому на просмотр телевидения. С 16:30 до полуночи телевизор не выключался. Будучи не самым большим любителем телевидения, непрекращающийся шум - каждую ночь – раздражал его не меньше, чем глупые проверки.

Сон не был единственным видом деятельности, который носил коллективный характер. Приём душа тоже происходил всем блоком. По мере того, как первая неделя набирала обороты, казалось, что каждый час был хуже предыдущего. По мере того, как его старая жизнь ускользала все дальше и дальше, терапия, судя по всему, была хорошей идеей.

Помимо посещения своих сеансов психотерапии трижды в неделю, Тони, как и любой другой заключенный, должен был работать. Он не только отвечал за уборку своей части общежития, но у него была реальная работа. Каждый день после завтрака Энтони Роулингс, номер 01657-3452, являлся на склад, где он разгружал и распределял поставки из грузовиков. Эта кроха ручного труда приносила ему 0,17 доллара в час. Здесь не слышали о минимальной оплате труда?

Деньги, которые он зарабатывал, плюс деньги, которые он отправлял себе, позволяли ему приобретать товары, которые не поступали к широкому пользованию. В этот перечень входило всё: от наушников и MP3-плеера до приглушения звука постоянно работающего телевизора, шампуня и дополнительных комплектов одежды. И несмотря на то, что Тони мог переводить неограниченное количество денег на свой счет, на него устанавливалось ограничение трат в 320 долларов в месяц. Он чуть не задохнулся, когда прочитал это. Черт, обычная стрижка обходилась ему в большую сумму.

Чтобы избежать общежития, Тони подписался на образовательные услуги. Он всегда ценил образование, но как человек со степенью MBA его не заинтересовало общее образование. Предмет, который он выбрал для изучения, было садоводство. Оно напомнило ему о Клэр. Пока он учился ухаживать за растениями на территории Янктона, он вспоминал ее болтовню о цветах и растениях в поместье. Просто находясь на улице, руками в земле, он чувствовал себя ближе к ней. Узнавая о каком-либо растении или ухаживая за ним, Тони думал о Клэр и надеялся, что у нее все хорошо настолько, чтобы заниматься тем же. Он знал, как сильно она любила природу, и верил, что, если она будет выходить на свежий воздух, это придаст ей сил.

Распорядок дня включал в себя время для тренировок, и в течение отведенного на это времени заключенные часто посещали четверть мильную беговую дорожку. В то время как многие использовали её как возможность уединиться для более приватных бесед, плейлист Тони не давал ему расслабиться. Покупка музыки была одной из его больших статьей расходов. Чтобы занять мозг, у него была газета «Уолл-стрит Джорнал», а также ряд других деловых изданий, которые ему доставляли, и ему также разрешалось проводить минимальное количество времени в Интернете. Интернет, как и телефонные звонки, контролировались, но они были связью с внешним миром. По мере того, как дни превращались в недели, а недели в месяцы, с рутиной становилось легче справляться.

Тони вспомнил, как Клэр описывала тюрьму, сказав, что она была очень однообразной. Он мог добавить других описаний - таких, как одинокая, скучная и ряд других эпитетов, но однообразная - отлично отражало реальность. За первые несколько месяцев заключения Тони узнал, что он не только может устанавливать правила, но и следовать им. Ему это не нравилось, но каждое сообщение от Кортни о Николь, от Роуча о Клэр, от Патриции о «Роулингс Индастриз» или от Брента о его приговоре давали ему силы и выносливость, чтобы продолжать.

Лучшими и худшими днями недели были выходные и праздничные дни. Это были дни, когда в Янктон пускали посетителей. По прибытии в тюремный лагерь Тони должен был составить список друзей и семьи, которые могли его посещать. Затем этот список был проверен и утвержден администрацией тюрьмы. Тони знал, что в его списке есть люди, которые, вероятно, никогда не будут его навещать, но он все равно добавил их. В его список вошли Брент (хотя в качестве адвоката у него была дополнительная лицензия на посещение), Кортни, Тим, Патриция, Роуч, Клэр, Николь, Джон и Эмили.

Он сомневался, что Джон и Эмили когда-нибудь привезут Николь навестить его, но он хотел, чтобы у них была такая возможность, если они решат приехать. Тони не был уверен насчёт Клэр, но верил, что ей станет лучше. И когда это с ней произойдёт, он молился, чтобы она приехала повидаться с ним. Он даже мечтал о ее посещении, особенно в те дни, когда у него не было посетителей. Когда погода была теплая, места для посетителей размещались на улице. Видеть других заключенных с их супругами и детьми было, вероятно, худшим наказанием, которому подвергался Тони.

Используя самолеты Роулингс, люди могли добраться до Тони менее чем за час. Недалеко от тюрьмы был небольшой муниципальный аэропорт. Езда на машине заняла бы более пяти часов, а коммерческий рейс означал дополнительный час езды от Су-Сити, ближайшего международного аэропорта.

По закону заключенным разрешалось четыре часа посещений в месяц. Тем не менее, по мнению администрации тюрьмы, посетители хорошо влияли на эмоциональное состояние заключенных. Поэтому, в зависимости от наличия места – у каждого посетителя и заключенного должен был быть стул - посещения предоставлялись. Они должны были планироваться заранее и получать одобрение со стороны администрации. Брент и Кортни навещали его каждые три недели, как по часам. Роуч приходил не реже одного раза в месяц, а Тим или Патриция чередовали свои визиты. Без сомнения, это было главное событие недели для Тони.

Помимо визитов, Кортни была лучшей в написании писем. Обычно это были просто маленькие записки ни о чем. Когда приходила очередная, невозможно было удержать Тони от улыбки.

Изредка происходило что-то, когда посещений не было. Это были темные, бесцветные дни.

В Южную Дакоту осень нагрянула немного раньше, чем в Айову. К началу сентября что днём, что ночью начало подмораживать. На своих занятиях по садоводству Тони узнал о выносливых, устойчивых к погоде цветах. После Дня труда они убрали летние цветы и посадили хризантемы. Он видел их раньше, но никогда не обращал на них внимания. По всему тюремному кампусу желтые, оранжевые и темно-красные хризантемы добавили цвета.

Психотерапия Тони продвинулась дальше незначительных обсуждений по поводу адаптации Тони к Янктону. Его психотерапевт не являлся врачом, а был консультантом по имени Джим. Сначала Тони не был уверен, что думать о Джиме, кроме того, что ототн не был очень разговорчив для психотерапевта. Тони всегда представлял себе, что терапия - это то, где психотерапевт говорил пациенту, в чем заключались его или её проблемы, и что с ними делать. Он знал свои проблемы: он застрял в тюрьме, в то время как его жена находилась в психиатрической больнице, а их дочь жила со свояком и свояченицей, которых он ненавидел. Конечно, Тони потребовались недели, чтобы обнародовать даже это. У него было правило касательно обмена личной информацией. Разговор с Джимом о личной жизни Тони за пределами Янктона выглядел как нарушение его собственного правила.

Разговоры о тюремной жизни, однако, были приемлемыми. Именно с этого они начинали каждый сеанс. Но они варились в этом уже несколько месяцев, и рутина не менялась.

- Энтони, как дела? - Спросил Джим.

Тони нравилось, что Джим обращался к нему исключительно по имени. Сотрудники исправительных учреждений, а также любые объявления или приглашения всегда включали имя и номер заключенного. И не так много времени прошло, когда Тони устал слышать Роулингс, номер 01657-3452.

Он пожал плечами.

- Как и следовало ожидать, я полагаю.

Джим ждал. Когда Тони больше ничего не сказал, он продолжил:

- Почему? Чего вы ожидали?

- Я не знаю. Я думал, что мог бы справиться с этим лучше.

- Что вы имеете в виду?

- Я ненавижу это каждую минуту.

Он встал и прошел до окна и обратно. Это было единственное место, где он мог свободно вставать и двигаться, находясь с сотрудником тюрьмы. Он только сейчас это понял.

- Как сейчас! Я даже, черт возьми, не могу сделать так.

- Как? - Спросил Джим. - Что вы делаете такого, чего не можете сделать?

- Просто двигаться, ходить, вышагивать, что угодно. Я варюсь в этом последние несколько месяцев, но не думаю, что смогу справиться с этим еще в следующие сорок четыре месяца. Черт, это звучит как вечность.

Он рухнул на стул перед столом Джима.

- Почему?

На щеках Тони проступил румянец, а красный цвет заволок его зрение.

- Это сводит меня с ума.

- Что?

- Это! Если вы собираетесь задавать мне вопросы по три часа в неделю, будьте более конкретны.

- Приведите мне пример. - Отреагировал Джим.

Ему на самом деле нужно сказать психотерапевту, как тот должен выполнять свою работу?

- Вместо этих ваших как или почему, спросите, почему я не думаю, что смогу пройти через это или что сводит меня с ума - используйте полные предложения.

- Это то, что вы всегда делаете?

Тони задумался на минуту.

- Я думаю, да. Я знаю, что раньше так делал. Черт, я даже больше не знаю, что я делаю.

- И как это влияет на то, что вы чувствуете?

- Я чувствую, что всего после каких-то трех месяцев я теряю себя. В субботу моя помощница была здесь, чтобы рассказать обо всем, что происходит на работе. Я совершенно не в курсе.

- А вы всегда были в курсе?

- Да, не считая последнего года.

Джим положил карандаш.

- Что случилось год назад?

- Очевидно, у вас есть моё дело, Джим. Конечно, вы знаете мою историю. Я имею в виду, вы что, не выполнили свою домашнюю работу?

- Если бы я ее выполнил, что бы я узнал?

Тони снова встал и подошел к окну.

- Я ненавижу это. Я не тот человек, которого я заставил быть здесь. Я не могу это вынести.

- Вы не рассказывали этого в пятницу. Что изменилось?

Тони вспомнил визит Патриции. Ей не разрешили принести бумаги или телефон или захватить что-либо, что можно было использовать во время посещения, поэтому все, что она пересказывала ему, она должна была запомнить. Она рассказала ему о некоторых недавних колебаниях в акциях, и о нескольких изменениях на административном уровне в недавно приобретенной дочерней компании, но вместо того, чтобы слушать и следить за тем, что она говорила, как он это делал в прошлом, он наблюдал за заключенным за соседним столом, к которому пришли жена и двое детей.

- Как вы думаете, должны ли детям разрешать приходить сюда? - Спросил Тони.

Джим откинулся назад и глубоко вздохнул.

- Я думаю, что дети могут быть мотивирующим фактором для людей, которые хотят стать лучше. Поэтому смотрю на это, как на то, что ребенок является напоминанием о том, почему человек пытается следовать правилам и быть лучше.

Тони обдумывал свой ответ и спросил:

- Но а что насчёт самих детей, разве посещение отца в тюрьме не травмирует их?

- А как вы считаете?

- Я спрашиваю вас.

- Энтони, вы привыкли получать ответы на свои вопросы, когда вы их задаёте?

- Да. И меньшего я не приму.

- Получает ли Энтони, который живет за пределами этой тюрьмы, то, что он ожидает?

- Я-я… - Он собирался ответить «да», но реальность его жизни с тех пор, как он вернулся из рая, обрушилась на него. - Так было раньше.

- И как то, что вы не получаете того, чего ожидаете, заставляет вас себя чувствовать?

- Это разочаровывает. А мне не нравится быть разочарованным.

- Мы всегда говорим о Янктоне. Вы упомянули время год назад... вы испытали разочарование год назад?

Тони вспомнил тот период, год назад. Это был прошлый сентябрь, когда Клэр ушла, когда его мир развалился.

- Да. - Ответил он тихо.

- Было ли это потому, что кто-то или что-то разочаровало вас?

- Я думаю о том, что собираюсь попросить поменять мне вид работы. Я имею в виду на работу в офисе. Я много чего могу предложить, работая в офисе.

Джим не спорил с Тони о том, что тот поменял тему.

- И чем бы вы занялись? Делопроизводством?

- Конечно, нет. Я мог бы сделать гораздо больше. Я уже убедился, как плохо организована система поставок, работая на складе. Я думаю, что смог бы помочь им использовать…

Тони продолжил описывать свой план логистики поставок.

- Не думаете ли вы, что кто-нибудь из заключенных мог сделать бы то же самое?

- Я уверен, что они могли бы, но они этого не сделали.

- Почему вы так считаете? - Спросил Джим.

Тони поразмышлял над этим.

- Я предполагаю, что большинство людей не верят в то, что тюрьма действительно хочет раскрыть их способности.

- Вы так думаете?

- Я не знаю. Наверное, я хочу найти причину вставать с кровати каждый день. Я ненавидел спать, как будто что-то упускал. Теперь я убил бы за то, чтобы выспаться.

Джим усмехнулся.

- Опыт показывает, что после сеансов по управлению гневом «убил бы» не самая лучшая фраза, чтобы произносить вслух.

Уголки губ Тони подались вверх.

- Да, я не придавал этому значения. Возможно, это мое недосыпание?

- Между этим и вашим следующим сеансом есть кое-что, что я хочу, чтобы вы сделали.

Джим никогда не просил Тони сделать что-то, кроме того, чтобы приходить вовремя. С подозрением он спросил:

- И чего вы хотите?

- Я хочу, чтобы вы подумали о том, кто или что разочаровала вас год назад, и я хочу, чтобы вы решили, доверите ли вы мне эту информацию. Если вы решите, что не доверите её мне, я хочу знать почему. Вы сможете это сделать?

Он не хотел этого делать. Тони не хотел вспоминать то время, год назад. Он не хотел вспоминать, как думал, что здорово, как у них всё складывается с Клэр в поместье, как она приняла его кольцо, как он думал, что она в безопасности. Он не хотел вспоминать о раздирающей печали от ее исчезновения или о том, что именно Кэтрин перевернула их мир с ног на голову. И не только Тони не хотел делиться этим с Джимом, он не хотел делиться этим с собой.

Когда он не ответил, Джим снова спросил:

- Энтони, вы можете сделать то, о чём я попросил?

Был ли отказ вариантом?

- Я постараюсь.

Ранняя осень 2014

“Моя жизнь – не такая, какой казалась, Глава 6…

У действий есть последствия. Это была фраза, которую я слышала снова и снова. Были негативные последствия и позитивные последствия. Все, что я делала или говорила, оценивалось: Энтони, и мной. Я действовала с крайней осторожностью на каждом шагу. Это началось с момента, когда я просыпалась, и заканчивалось после того, как я, наконец-то, засыпала. Я не хотела потерпеть неудачу: я не могла позволить себе потерпеть неудачу. Я очень быстро поняла, что у неудачи были последствия.

Физические наказания не были в ходу с какой-либо регулярностью по прошествии первых нескольких недель. В них не было необходимости. Хотя со мной обращались во многих отношениях, как с маленьким ребенком, ребёнком я не была. Я была взрослой женщиной с высшим образованием, которую поместили в экстремальный лабиринт выработки условного рефлекса. Что-то такое же простое, как взгляд темных глаз Энтони, все еще могло сдержать мои слова. Легкая хватка его пальцев, поднимающих мой подбородок, привела бы меня к подчинению. Я не нуждалась или не хотела чувствовать пощечину от его руки. Я выучила правила и старалась подчиняться.

Это был страх снова разжечь его гнев, который постоянно довлел надо мной. Были дни и недели, когда его взгляд оставался светлым. Несмотря на мои обстоятельства, жить было почти так же приятно, как я жила до этого. Я все еще была пленницей, но единственной в огромном доме с людьми, которые заботились обо всех моих нуждах. И тогда, без предупреждающего раската грома, тьма возвращалась.

- Остановитесь здесь. - Сказал Джим.

На самом деле Тони хотел остановиться прежде, чем он вообще начал. Отчаянно пытаясь обуздать красный цвет, Тони положил книгу на стол Джима и подошел к окну. Чертов вид только напомнил ему, что он был таким же, как другие люди, которых он видел, гуляющих с места на место. Он был одет в ту же одежду цвета хаки и жил в том же аду.

- Скажите мне, о чём вы думаете. - Попросил Джим.

- Я размышляю о том, что не могу дождаться, чтобы надеть что-то другого цвета.

- В самом деле, после того, что вы только что прочли, вы об этом думаете?

- Так и есть. - Стойко ответил Тони.

- Тогда подумайте о том, что вы только что прочли.

Тони сжал челюсти, сдерживая только что начавший исчезать красный цвет.

- Вы пытаетесь заставить меня взорваться? Это ваша цель? Потому что я уверен, что вы выбрали этот чертов абзац не просто так. Почему бы вам не сказать мне, что это было?

- Что заставляло тьму, которую описывала Клэр, возвращаться?

- Понятия не имею. Она не дала мне временных рамок. Там говорится дни или недели. Когда, черт возьми, это происходило?

- Ну, мы можем предположить, что это происходило в начале её плена. Она сказала, что все еще находится в плену. Она не упомянула, что выходила из дома. Когда она это делала?

- Прочтите чертову книгу. Она, вероятно, даст ответ на ваш вопрос.

- Энтони, а как эта книга заставляет вас чувствовать себя?

- Вы хотите знать? Хорошо, я настолько зол, что едва могу мыслить трезво. Я зол, что это произошло, и я зол, что она дала это грёбанное интервью. Это личная информация. Больше никому не нужно знать об этом дерьме. Кроме того, это было давно. Всё меняется.

- Когда всё поменялось?

- Все стало по-другому, когда она вышла из тюрьмы. Все было иначе. Наказание свершилось. Я мог бы наконец признать... Чёрт! - Тони рухнул на стул. - Я не знаю. Это не имеет смысла.

- Во время тех светлых минут, что вы чувствовали по отношению к Клэр?

- Я не чувствовал. Не в начале. Я ничего не чувствовал к ней... она просто была там. У нее была работа. Это вообще имеет смысл? - Тони пожал плечами.

- Объясните мне сами. - Сказал Джим.

- Я не могу. Было так, как было.

- Нам нужно поработать над этим. Подумай об этом, до нашей следующей встречи.

- Подумать о чем?

- Вы наблюдали за своей женой много лет, прежде чем представились ей. Вы говорите мне, что, когда вы впервые рискнули всем, похитив и удерживая ее в плену в вашем доме, она ничего для вас не значила?

- Нет…да. Вы перевернули мои слова. Она всегда что-то значила для меня. Я ее люблю.

- Любили ли вы её тогда?

- Сейчас думаю, что да. Но тогда я так не думал.

- Сделали бы вы с ней то же самое снова, что и в 2010? - Спросил Джим.

Тони сразу ответил:

- Нет. Я говорил вам это. Все стало другим.

- Потому что?

- Все стало другим, потому что я не смог бы сделать это с тем, кого люблю.

- Но вы сделали.

- Я не знал, что люблю ее.

Джим посмотрел на часы.

- Наше время истекло. Подумайте об этом. Подумайте о том, что вы чувствовали. Была ли та тьма, которую она описывает выражением гнева или контроля - или, возможно, потерей контроля? Вы наказывали Клэр, когда деловая сделка проваливалась, или это было из-за того, что она сделала или сказала? Помните, вы сказали мне, как сильно вам нравилась её дерзость во время вашего второго брака. Тем не менее, во время первого, вы признали, что не допустили бы такого. Может ли причина того, что вы выходили из себя, заключаться в том, что вы не хотели признавать свои собственные чувства? Мог ли это быть ваш способ оставить ее себе, как что-то, что принадлежит вам, и не вкладываться в отношения с эмоциональной точки зрения?

Тони не хотел об этом думать.

Глава 15

Гарри

- Факты не говорят сами за себя. Они говорят за или против конкурирующих теорий.

Томас Соуэлл

Октябрь 2014

Восходящее солнце бросало теплый свет из-за жалюзи, когда Гарри выскользнул из дома. Ему нужно было время, чтобы подумать, и лежать в постели рядом с Лиз, пока ее тихое дыхание проникает в предрассветную тишину, было не тем местом. В голове у него крутились ответы на вопросы, которые он не хотел задавать. Кусочки мозаики лежали перед ним совершенно открыто, но он изо всех сил старался не соединять их. Ему нужно больше доказательств, что-то конкретное. Но опять же, он этого не хотел.

Последние пять лет были одними из лучших и худших в его жизни. Он принимал решения, некоторые хорошие, а некоторые плохие. К несчастью, засунув руки в карманы поношенных джинсов и направляясь к кафе в Пало-Альто, Гарри никак не мог решить, какие из них хорошие, а какие плохие.

Теплый кофе помог ему прояснить мысли. Он думал о том, чтобы каждое утро ходить к сестре в квартиру и пить с ней по чашечке кофе. Поначалу это, возможно, и не было чашкой кофе: так он избегал ходить за продуктами. Но на самом деле это было нечто большее. Это было также время для восстановления связи. В детстве они с Эмбер не были особенно близки, но когда он после развода переехал в Сан-Франциско, они постепенно начали входить в жизнь друг друга. Теплые воспоминания смешались с печалью, когда Гарри подумал о Саймоне. Их дружба была мгновенной. Возможно, именно из-за него Гарри и Эмбер стали близки. В Саймоне было что-то такое, что притягивало людей и заставляло их чувствовать себя комфортно. Будь то спорт, работа или отдых, они всегда находили общий язык.

У Гарри и Эмбер было общее прошлое, но брат и сестра они или нет, но завязать дружбу взрослым было не всегда легко. Это особенно верно, если тот или иной человек скрывает детские чувства и неуверенность. Гарри должен был быть уверен, что чувства, которые он испытывал в детстве, наблюдая, как Эмбер получает любовь и внимание двух родителей, не играют никакой роли в его нынешнем конфликте. На самом деле, он думал, что они уже прошли через это. Кроме того, когда он стал взрослым, его зрение стало проясняться. Теперь он понял, что она ни в чем не виновата. Ей просто повезло, что у нее были оба родителя. Виновником был человек, который бросил мать Гарри. Гарри даже не мог винить своего отчима. Нет, эти вопросы даже не стоит рассматривать.

Эмбер была счастливицей. Всегда. Представьте себе, что в ее возрасте она была генеральным директором растущей компании из списка Fortune 500 (Рейтинг 500 крупнейших мировых компаний, критерием составления которого служит выручка компании). За исключением потери Саймона, все всегда складывалось в ее пользу. Теперь, когда в ее жизни появился Китон, она больше не чувствовала себя одинокой. У нее действительно было все.

Переезд в дом Эмбер после смерти Саймона был первым бескорыстным братским поступком Гарри. Хотя им с Лиз пришлось отказаться от маленького домика, который они снимали в Сан-Матео недалеко от пляжа, это того стоило. Эмбер была опустошена. Она отдала свое сердце и душу "СиДжо". То, что Гарри и Лиз были совсем рядом, давало ей повод вернуться домой. Именно в те первые недели после смерти Саймона Гарри и Эмбер начали свой утренний ритуал. Именно тогда, став взрослым, Гарри узнал- по-настоящему узнал - свою сестру.

Они разговаривали, слушали, смеялись и даже плакали. Они оба потеряли кого-то дорогого. Хотя Гарри тоже оплакивал Саймона, он знал, что его потеря друга - это не то же самое, что ее потеря спутника жизни. Тем не менее, он мог это понять. Илона и Джиллиан были живы, но он их отпустил. Для всех практических целей это было одно и то же. Несмотря на то, что он был добровольцем, Гарри понимал потерю - было время в его жизни, когда он думал, что они с Илоной будут вместе навсегда. Именно в эти ранние утренние часы, за дымящимися чашками кофе, брат и сестра создали связь, превосходящую кровные узы.

А потом случилась Клэр. Их распорядок дня менял участников, но никуда не уходил. Иногда к ним присоединялась Эмбер, но она часто брала на себя рабочие обязанности. За то утро, что Гарри провел на кухне Эмбер, он узнал о своем задании - Клэр - больше, чем когда-либо мог бы узнать, будучи изредка навещающим братом. Иногда он задавался вопросом, не сложились ли бы у Эмбер более глубокое родство с Клэр, если бы она была с ней больше. В глубине души Эмбер всегда винила в своем поведении связь с Энтони Роулингсом. В конце концов, Клэр утверждала, что Энтони мог знать о смерти Саймона. Хотя изначально Эмбер хотела узнать больше об этом, она никогда полностью не доверяла Клэр. Конечно, она хорошо играла роль заботливого друга.

Мысли о Клэр скрутили его желудок. Эмили снова взяла его с собой, когда он поехал в Айову на слушание дела о признании вины Роулингса. Помещение, куда ее перевезли Вандерсолы, было намного лучше того, где Гарри впервые увидел ее. Однако именно ее состояние ошеломило его. Когда он увидел ее в Женеве, она была такой сильной и решительной. Он вспомнил, как она отчитала его и велела покинуть ее номер. Хотя он слышал ее сообщение только до того, как дело было передано агенту Джексону, даже тогда она казалась сильной. Гарри никак не мог взять в толк, что же произошло, чтобы вызвать ее нынешнее состояние. Если это произошло, как утверждала Эмили, из-за перенесенной черепно-мозговой травмы, Гарри тоже считал себя виновным. Да, Роулингс ударил ее, но именно Гарри познакомил ее с Патриком Честером. Хотя Вандерсолы никогда не упоминали об этом, Гарри чувствовал себя ответственным.

Он хотел бы хоть как-то облегчить ее страдания. Возможно, именно это было его мотивацией для того, чтобы заставить специального агента Уильямса вмешаться, пойти к власть имущим и убедить ФБР выдвинуть соглашение Клэр и Энтони. По-видимому, это было вызвано нежеланием Роулингов возвращаться в Соединенные Штаты до того, как они должны были это сделать, нарушив условия соглашения. Агент Джексон связался с агентом Болдуином, который объяснил, что причиной поездки пары был страх за безопасность Вандерсолов. На Джексона это не произвело никакого впечатления. По его словам, если бы Роулингс сделал так, как ему было приказано, и держался подальше от людей из своего прошлого, он не знал бы об угрозе Вандерсолам. Иногда Гарри жалел, что не может рассказать Джону и Эмили правду о своей работе и о том, что он действительно знает. Понимают ли они все, чем рисковали Клэр и Энтони, чтобы спасти их?

Кафе начало заполняться, но мысли Гарри все еще были рассеяны, когда зазвонил телефон.

“ГДЕ ЖЕ ТЫ? Я ПРОСНУЛАСЬ, А ТЕБЯ УЖЕ НЕ БЫЛО. (грустный смайлик)”

“Я В КАФЕ НА УЭВЕРЛИ. НЕ ХОТЕЛ ТЕБЯ БУДИТЬ.”

“ТЫ ИДЕШЬ ДОМОЙ ИЛИ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ПРИСОЕДИНИЛАСЬ К ТЕБЕ?”

Гарри пожал плечами, думая, что он больше склоняется к варианту номер три.

"Я ДУМАЛ, У ТЕБЯ ЕСТЬ ПЛАНЫ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ С ЭМБЕР?”

"ЧЕРТ! Я ЗАБЫЛА. МЫ МОЖЕМ НАВЕРСТАТЬ УПУЩЕННОЕ ЗА ПОЗДНИМ ОБЕДОМ?

"ЗВУЧИТ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО"

Он вздохнул и положил телефон обратно на стол. Несмотря на то, что сегодня была суббота, Гарри понимал, что ему нужно все обдумать. После вчерашнего замечания Лиз он больше не мог игнорировать факты. Они обсуждали решение Джона переехать в Айову и работать в "Роулингс Индастриз".

- Я не могу понять, как он может работать в этой компании после всего, что он сказал об Энтони Роулингсе. Я имею в виду, это все равно что работать на врага, - сказала Лиз.

- По словам Джона, у него были все основания ненавидеть шурина, но все изменилось. Я думаю, он делает это больше для Клэр.

Лиз фыркнула.

- Да что с ней такое? Я имею в виду, что люди выкорчевывают свои жизни из-за нее. Я ничего не понимаю.

- Лиз, она больна. У нее есть дочь, и ей нужна помощь.

- Больна? Какой болезнью?

Гарри вздохнул:

- На самом деле я не знаю. Я просто знаю, что Джон сказал, что Эмили не оставит ее, и он не хотел быть далеко от Эмили и Майкла. По-видимому, "Роулингс Индастриз" предложили ему огромную сделку, чтобы он переехал в Айова-Сити и работал в их юридическом отделе.

- Да?

Она сморщила нос.

- Я никогда не думала о Джоне, как о человеке, который продался бы за деньги.

- Думаю, что деньги были стимулом, но он сделал это для... семьи.

Гарри собирался сказать «для Клэр», но ему не хотелось продолжать этот разговор.

- Ну, Эмили тоже меня удивляет. Ты видел их, когда был в Айове?

Гарри попытался разобраться: он не сказал ей, что находится в Айове, чтобы навестить Клэр.

Лиз взглянула на выражение его лица.

- Я знаю, что ты ездил туда за соглашением о признании вины. Тебе не нужно было это скрывать. Эмбер объяснила, что это часть твоей работы. Спецагент Уильямс тоже поехал, не так ли?

Вздохнув с облегчением, Гарри ответил:

- Хотелось бы, чтобы моя сестра научилась держать рот на замке. Она не должна была знать. И да, я видел Эмили и Джона. Они были удивлены, увидев меня на слушании. Они до сих пор не знают о моей настоящей работе.

- Ну, раз уж все это закончилось, почему ты не можешь им сказать?

- Потому что это работа. Быть под прикрытием - значит ... быть под прикрытием. Я не могу вернуться в те места и к тем людям, которых я встречал, и быть таким, как будто я на самом деле не тот, кем ты меня считаешь…

Лиз усмехнулась.

- Понимаю, но как часто ты бываешь собой?

Светло-голубые глаза Гарри затуманились.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что для большинства заданий у тебя нет своего рода псевдонима? Я надеюсь, что ты есть. Я не хочу снова пережить то, что пережили мы.

Он вспомнил ее ужас после нападения. Поначалу она хорошо справлялась с этим, но иногда ей снились кошмары и приступы паники, которые она пыталась скрыть. Гарри обнял ее своими сильными руками.

- Да, ты совершенно права. Я - это не я на других заданиях. Вся информация изменилась. Нет никакой возможности вернуться к тебе, Джиллиан, Илоне или Эмбер. Тебе не нужно беспокоиться.

Лиз положила голову ему на грудь, от ее волос исходил аромат клубники.

- Я не слишком много об этом думаю.

Прикрыв свои большие голубые глаза ресницами, она посмотрела на него снизу вверх.

- Нет. Забудь, что я упомянула об этом. Я хотела сказать, что Джон и Эмили знают тебя. Они знают нас и Эмбер. Разве ты не думаешь, что они заслуживают того, чтобы знать....

- Что? Разве они не заслуживают того, чтобы знать, что мои отношения с их сестрой были работой? Я не вижу причин причинять им такую боль. Они хорошие люди.

- Может быть, ты и прав. Кроме того, они уже уехали. Это не значит, что ты должен видеть их так же регулярно, как когда они жили здесь.

- Гарри? - спросила она застенчиво.

- Могу я кое о чем спросить?

По ее голосу он понял, что ему совсем не хочется, чтобы его об этом спрашивали.

- Продолжай, но если речь идет о работе, то я не могу обещать, что смогу ответить.

- Я не знаю, работа или нет. Все дело в нас самих.

Когда Гарри не ответил, она продолжила:

- Ты что-то недоговариваешь мне о Клэр? Ты сказал, что она больна. Я подумала, что она, наверное, в тюрьме. Думала, что со всеми деньгами Энтони они скрывают это. Я знаю, что Эмбер была в бешенстве из-за того, что не смогла найти, где его обвинили в смерти Саймона. Я думала, ты работаешь над этим...

Гарри начал было говорить, но Лиз продолжила:

- Подожди, я хочу сказать вот что. Меня больше не волнует, что ты можешь доказать что-то о Саймоне. Я скучаю по нему, но думаю, что Эмбер просто нужно двигаться дальше. Я хочу знать, действительно ли ты это делаешь. Вот мой вопрос.

Его брови сошлись на переносице.

- Какой у тебя вопрос?

- Ты действительно двигаешься дальше? Разве ты не хочешь, чтобы Вандерсолы знали, что Клэр была твоим заданием, потому что на самом деле она была чем-то большим? Я видела ту фотографию, где вы двое держитесь за руки в Венеции. Ты навещал ее в Айове?

- Я ездил в Айову со специальным агентом Уильямсом. Я видел Вандерсолов и говорил с ними как с друзьями, но я был там от имени ФБР. Скоро появится еще одно дело, связанное с Роулингсом. Я, наверное, еще туда вернусь. Клэр уехала отсюда больше года назад. Меня уже тошнит от того, что ее постоянно швыряют мне в лицо. Это ты с Эмбер постоянно ее вспоминаете, а не я.

Слова Гарри текли рекой, но он уже говорил их раньше или какую-то их версию. Его мысли сосредоточились на фотографии. Лиз упоминала о ней давным-давно, но это никогда не звучало так, как сейчас.

- Мне кажется, он слишком много протестует!

Она встала, чтобы уйти, но Гарри схватил ее за руку.

- Скажи мне еще раз, кто показал тебе эту фотографию.

Отстранив его руку, Лиз ответила:

- Эй, я же не какая-то преступница на допросе! Я уже говорила тебе - Эмбер показала мне ее. Она знает, каково это, когда твой парень одержим кем-то другим. После того, что случилось, она не хотела, чтобы я готовилась к очередному разочарованию.

Ее голубые глаза пронзительно сверкнули.

- Мне надо это сделать, Гарри? Ты что, просто играешь со мной? Роулингс сидит в тюрьме. Может быть, сейчас самое время сделать свой ход!

Он видел ее гнев, то, как вспыхнули ее щеки, и тон голоса, но его реакция была странной. Он не был Гарри Болдуином, бойфрендом. Он был Гаррисоном Болдуином, агентом ФБР.

- Ты слишком остро реагируешь. У меня нет ни малейшего намерения возвращать Клэр. Она отчитала меня в последний раз, когда я с ней разговаривал - и для протокола, это было в Венеции. Я сказал ей, что работаю в ФБР. Она была в бешенстве.

По щекам Лиз катились слезы.

- Т-ты ей сказал?

- Да, я сказал ей правду, и она меня ненавидит.

- П-почему ты никогда не говорил мне об этом?

Гарри потянулся к ее руке. После недолгого колебания она отдала ту в его нежные объятия.

- Потому что это моя работа. Я был в Венеции не для того, чтобы продолжать с ней отношения. Мы с тобой снова были вместе. Я не хочу снова все испортить. Я был там, чтобы защитить ее. Я больше ничего не могу тебе сказать, кроме того, что она велела мне убираться.

- Значит, это действительно так. Мне не нужно бояться, что ты вернешься к ней? Подожди ... - она отстранилась и посмотрела ему в глаза. - ... почему ты держал ее за руку?

- Это было подстроено. Она еще ничего не знала о ФБР. Мне нужна была эта фотография, чтобы показать ее Роулингсу. Мне действительно не следует говорить об этом. Кроме того, все это вышло для меня боком.

Лиз вытерла глаза тыльной стороной ладони.

- Но ты же говорил с Вандерсолами. Они уже давно живут здесь. Они действительно не знают всей правды о тебе?

Гарри покачал головой.

Лиз продолжила:

- Я удивлена. Я имею в виду, что если бы я собиралась переехать через всю страну в какое-то отдаленное место для моей семьи, то ожидала бы, что эта семья будет честна со мной. Почему Клэр не сказала им о тебе? Я имею в виду, кто знает, что ты любишь свою семью?

Гарри слышал это раньше. Он ответил:

- Я думаю, что в их семье много чего происходит. Я уверен, что Вандерсолы все еще в неведении.

Сидя с пустой чашкой кофе, Гарри поднял телефонную трубку, когда вопрос Лиз эхом отозвался в его голове. Кто знает, что ты любишь свою семью?

Он подключился к своим контактам и позвонил единственному человеку, который мог успокоить его. Специальный агент Уильямс ответил после второго гудка.

- Да, агент? Чем я могу помочь?

- Сэр, могу я поговорить с вами лично?

- Это не может подождать до понедельника?

Гарри закрыл глаза и покачал головой. Спецагент Уильямс не мог видеть его страданий, но Гарри знал, что они были очевидны.

- Мне действительно нужно поговорить с вами сегодня.

- Хорошо, сынок, я буду в офисе через час.

- Спасибо. Тогда и увидимся.

Гарри повесил трубку и уставился на пустую чашку. Посреди кафе, заполненного людьми, он молился: "Пожалуйста, Господи, пусть я ошибаюсь".

ФБР не останавливалось на выходные, но в зависимости от загруженности делами и графика многие агенты могли позволить себе роскошь иногда отдыхать. Поэтому местное отделение в Сан-Франциско было не так занято, как в течение недели. Гарри направился в кабинет специального агента Уильямса. Один стук в дверь - и он услышал голос Уильямса.

- Войдите.

Когда агент Болдуин вошел, то сказал:

- Спасибо, сэр, что нашли время встретиться со мной.

Лоб Уильямса вытянулся.

- В чем дело, сынок? Ты говоришь совсем по-другому.

- Могу я присесть, сэр?

Уильямс встал, обошел стол, жестом указал на одно из кресел и сел рядом. Когда Гарри сел, Уильямс сказал:

- Ты ведешь себя слишком официально. Я бы подумал, что ты новобранец, если бы не знал тебя лучше. Что происходит?

- Речь идет о Роулингсе…

Выражение беспокойства на лице Уильямса сменилось возбуждением.

- Сколько раз мне нужно говорить тебе, что все кончено...

- Нет, сэр, я так не думаю.

- Агент...

Гарри снова перебил

- Дело не в нем, как таковом. Специальный агент, вы помните, как на меня напали? Когда они забрали Лиз и угрожали Джиллиан?

Уильямс расслабленно откинулся на спинку стула.

- Да. Ты вспомнил что-то новое?

Гарри покачал головой.

- Что случилось с моим телефоном?

- Думаю, что его нашли, но он был непригоден для использования. Преступники уничтожили его.

- Но у вас есть все кусочки?

- Да, лаборатория смогла получить доступ ко всем данным.

- Это очень важно.

Гарри подвинулся на краешек стула.

- Была ли найдена SD-карта?

- Я не помню, но теперь, когда ты спрашиваешь, помню, что тебя это беспокоило. Там ведь была фотография, верно?

- Верно, - согласился Гарри.

- Там была фотография, которую я сделал с намерением показать ее Роулингсу. У меня был план, который явно не сработал, но на фотографии я держал руку Клэр Николс. Специальный агент, а бюро получило эту SD-карту? У ФБР есть эта фотография?

Уильямс отрицательно покачал головой.

- Насколько мне известно, нет. После того, что произошло между тобой и миссис Роулингс, я уверен, что если бы это произошло, заместитель директора обратил бы на это мое внимание.

Гарри закрыл глаза и откинулся на спинку стула.

- Как вы думаете, что случилось с моей SD-картой, основываясь на том, что я вам рассказал и что обнаружило ФБР?

Уильямс пожал плечами:

- Я мог бы сказать, что ФБР пропустило это на месте, но, честно говоря, я сомневаюсь в этом. Район прошерстили не один раз. Ты - один из нас. Мы очень серьезно относимся к нападению, а также к угрозе дочери и бывшей жене. Более чем вероятно, я бы предположил, что преступники забрали ее. Кто знает, может быть, это было использовано в качестве шантажа, но если ты еще ничего не слышал...

От прилива крови у него зазвенело в ушах. Гарри больше не слышал своего начальника. Другого объяснения не было. Слова все время повторялись: никто не знает, что ты любишь семью - у всех есть прошлое. Все это указывало на одного человека: его сестру. Может быть, это она напала на него и Лиз? Как еще она могла получить эту фотографию? Кто еще мог знать о Джиллиан?

О Боже! У Гарри заныло в груди.

Почему? Почему Эмбер так поступила с ним?

Гарри наконец успокоил голоса в голове достаточно, чтобы произнести.

- Сэр, у меня есть теория, которую я бы хотел опровергнуть.

Глава 16

Джон

- Если вам что-то не нравится, измените это. Если вы не можете изменить, измените свое отношение.

Майя Энджелоу

Ноябрь 2014

Джон направился к зданию суда на третий день большого суда присяжных над Кэтрин Лондон. Присяжные все еще слушали показания и обсуждали доказательства. В их обязанности не входило определять виновность или невиновность Кэтрин, только если у нее было достаточно доказательств, чтобы предстать перед судом. Поскольку все заседания присяжных проходили в закрытом режиме, это была единственная фаза, с которой юридической команде "Роулингс Индастриз" не нужно было бороться, чтобы держаться подальше от прессы. Однако было много других вероятных источников плохого воздействия. С этой целью юридическая группа Роулингса с помощью своего нового члена успешно ограничила распространение информации на предварительном этапе. Это не помешало толпам людей выстроиться вдоль холодных ступеней здания Окружного суда США в Сидар-Рапидс. Многие зрители надеялись хоть мельком увидеть Энтони Роулингса. Хотя это были только предположения, если его вызовут в суд, репортеры не хотели пропустить его прибытие.

Поскольку список возможных свидетелей не был оглашен, Джон не был уверен, попросят ли Энтони дать показания или нет. Он знал, что это дело - косвенно работать на шурина, но Джон не был уверен, что готов встретиться с ним и посмотреть ему в глаза. Решение о приеме на работу в "Роулингс Индастриз" было принято нелегко. Джон и Эмили провели много часов и дней, обсуждая все " за " и "против". Без сомнения, Тим прекрасно рассчитал время для этого предложения. Во-первых, это было желание Эмили оставаться рядом с Клэр и решение суда, которое удерживало ее в Айове. Потом была зарплата. Предложение Тима сделало предложение Энтони четырехлетней давности похожим на минимальную заработную плату. И хотя эти причины были заманчивыми, именно возможность помочь Клэр и Николь, помочь обеспечить их финансовое будущее и будущее наследства Николь, действительно продало Джона. Ну, это и Тим тоже.

Тим Бронсон, исполняющий обязанности генерального директора "Роулингс Индастриз", был одним из самых открытых и честных руководителей, которых Джон когда-либо встречал. Они познакомились неофициально много лет назад, но время и ответственность не только позволили повзрослеть, но и добавили уверенности и харизмы поведению Тима. Несмотря на все проблемы, которые "Роулингс Индастриз" испытывала из-за личной жизни Энтони, Тим был непоколебим и уверен в компании и ее будущем. Действительно, Джон был впечатлен с первого же обеда. Тим не ходил вокруг да около и не пытался избежать встречи с гигантским слоном в комнате. Нет, Тим все выложил.

Встав и протянув ему руку, когда Джон подошел к нему в ресторане, где они встретились, Тим сказал:

- Джон, спасибо, что встретился со мной. Я знаю, что сейчас не самое подходящее время. Также знаю, что ты скоро снова покинешь город, а мне бы хотелось обсудить это предложение лично, прежде чем ты уедешь.

Джон пожал Тиму руку и сел. Поскольку это был один из лучших ресторанов в округе, официант тут же появился, оценив потребности двух мужчин.

- Мне очень любопытно, мистер Бронсон, не говоря уже о том, что я очень удивлен.

- Пожалуйста, зови меня Тим. Мы знаем друг друга уже много лет. Я не очень разбираюсь в титулах. Мне нравится эта компания. Несмотря на решения, которые Тони принимал в личной жизни, его отношение к работе и деловое чутье всегда были безупречны.

Джон слушал.

- Ты очень громко говорил о своих чувствах к шурину. Я это уважаю. Судя по тому, что я видел, ты семейный человек, и чувствуешь, что твоя семья была обижена.

Джон кивнул:

- Моя семья, так же как и я.

Теперь настала очередь Тима кивнуть.

- Да, Брент рассказал мне кое-что из своей истории. Уверяю тебя, что деловая сторона Роулингса всегда была отделена от личной. Я не знал о...”- он замялся, - ну, о каких-то личных делах, - поправился он.

- Я, конечно, знал о Клэр, что они были женаты. Мы со Сью были там. Однако ни о чем другом мы не знали. Я могу честно сказать, что мне было бы все равно, был ли он моим боссом или нет; я бы не смог сидеть сложа руки, если бы у меня была хоть какая-то мысль...

Джон прервал.

- Пожалуйста, Тим, я уже слышал все, что хотел услышать о первом браке Клэр и Энтони. Я прочел эту книгу и не хочу смотреть фильм. Я слышал то же самое от всех. Они проделали хорошую работу, скрывая это. Очевидно, ни Эмили, ни я ничего не знали. Мы не можем привлекать к ответственности других, если сами не виноваты. Неважно, по какой причине он это сделал или она не сказала, - это был их выбор. Я не обязан соглашаться, но мне кажется, что я уже смирился с этим. Они снова поженились, и, судя по всему, это было обоюдное решение, основанное на чувствах, а не на контрактах. Я могу только надеяться, что в свое время моя невестка была счастлива.

Чего Джон не сказал - чего не мог сказать - так это того, почему он смирился с этим. По иронии судьбы, это была та же самая причина, по которой Эмили не могла этого сделать. Клэр. Некоторое время врачи сомневались в ее способности говорить. Большая часть того, что она говорила, было трудно понять. Однако то, что она произнесла с некоторой ясностью, было имя Тони. Снова и снова, особенно в состоянии, похожем на сон. Казалось, что именно в те моменты, когда она была рассеянна, она была наиболее спокойна. Джон не мог этого объяснить, да и Эмили тоже так не считала, но было что-то такое в том, чтобы видеть ее в те времена, что трогало сердце Джона.

- Именно это я и хочу обсудить - Клэр и Николь.

Джон наклонился вперед, его голос был ниже, чем обычно.

- Тим, я уважаю тебя и то, что ты делаешь для "Роулингс Индастриз", но я не буду обсуждать состояние Клэр и не позволю Николь участвовать в цирке СМИ, который, похоже, окружает Энтони.

Тим покачал головой.

- Нет, Джон, я не это имел в виду. - На его губах появилась легкая усмешка. - Но я должен сказать, что если бы ты включил компанию Клэр и Николь - их финансовое будущее - в этот защитный зонт, который у тебя есть, думаю, что ты был бы идеальным дополнением к "Роулингс Индастриз".

Откинувшись назад, Джон немного расслабился.

- Я слушаю.

- У нас не такая уж и большая разница в возрасте. Брент Симмонс был ценным приобретением для Роулингс и Тони. Он предан своему другу и компании своего друга. Что бы ни случилось с "Роулингс Индастриз" и десятками тысяч ее сотрудников, Энтони Роулингс прекрасно справится, когда выйдет из тюрьмы. Я считаю, что Брент пережил несколько трудных времен за эти годы. Несмотря на все это, он оставался непоколебим с Тони. Я могу только представить, что когда Тони решит уйти на пенсию, то же самое сделает и Брент. Том тоже был замечательным человеком. Я хочу, чтобы кто-то другой возглавил юридический отдел, кто-то кто мог бы учиться у этих двух людей, а также остаться, надеюсь, со мной, и возглавить "Роулингс Индастриз" в будущем.

- Ты упомянул Клэр и Николь, - напомнил Джон.

- Я не думаю, что они когда-нибудь будут нищими. Тони слишком умен для этого. Однако, учитывая известность родителей Николь, лучший способ облегчить ее будущее - это сделать так, чтобы хорошее перевешивало плохое. Я хочу, чтобы "Роулингс Индастриз" не только продолжала оставаться мощным двигателем, но и проложила путь в будущее. Я считаю, что с правильными людьми мы можем не только вернуть то, что когда-то было у нас, но и сделать лучше…

Джон слушал, как Тим излагает ему свои цели и задачи. Богатство создает богатство, власть создает власть. Энтони Роулингс основал "Роулингс Индастриз" ни с чем. У него и его друга появилась идея, и оттуда она разрослась как гриб. Это была атомная бомба в мире компьютеров. Нужное время. Нужное место. На этом пути были приняты трудные решения. Компании были закрыты, но еще больше было открыто. Экономика пытается восстановиться. Для того чтобы люди продолжали работать, потребуются такие компании, как "Роулингс Индастриз", те, кто готов работать с самыми маленькими дочерними компаниями и давать им необходимые указания.

Тим не боялся затрагивать трудные темы, но все же он добавил личный подход.

- Когда Тони впервые ввел Клэр в нашу компанию, я признаю, что мы со Сью были настроены скептически. В конце концов, последнее, что мы слышали, она была заключена в тюрьму за покушение на убийство.

Джон начал было отвечать, но Тим продолжал:

- Мы забыли о женщине, которую знали и любили. Я могу сказать, что любил, когда дело доходит до Сью. Сью думала и до сих пор думает о Клэр, как о подруге. Их возраст помог им быстро подружиться. А потом, когда Клэр вернулась, ей понадобилось всего несколько часов, чтобы вспомнить, что она была с ней. Мы вспомнили женщину, которую знали, ту, которая, как мы никогда не верили, могла причинить боль Тони. Джон, она могла бы возненавидеть нас всех. Она могла бы и, возможно, должна была бы ненавидеть Тони, но не стала этого делать. Я говорю тебе, что у нее одно из самых всепрощающих сердец, которые я когда-либо знал. Я надеюсь, что ты поймешь, что, работая на "Роулингс Индастриз", прощая несправедливость, которая была причинена тебе и твоей семье, и сосредоточившись на том, что Клэр хотела бы... построить лучшее будущее не только для нее и Николь, но и для тысяч и тысяч сотрудников, которым нужна зарплата, ты поможешь очень многим.

- Я должен спросить, что думает по этому поводу Энтони?

Тим молча кивнул.

- Я ожидал этого вопроса.

Он сунул руку в нагрудный карман и достал оттуда конверт.

- Это для тебя. Если ты позволишь мне позвонить, я оставлю тебя на минутку. Кстати, я еще не читал, что там написано. Все, что я знаю, это то, что я предложил Тони нанять тебя несколько недель назад. Формально я все еще был главным, но он вернулся. Во всяком случае, он сказал, что хочет все обдумать, и попросил меня подождать. Четыре дня назад он отдал мне этот конверт и сказал, чтобы я следовал интуиции. Он уже знал свой приговор и сказал, что чувствует себя в безопасности, когда «Роулингс Индастриз» находится в моих руках. Он сказал, что я должен делать то, что хочу делать: в настоящее время решения принимаются мной. Однако, если я все еще хотел предложить тебе должность, он сделал несколько просьб. Во-первых, я должен был обсудить это с Брентом и Томом. Если я найду поддержку, он просил меня довести это до совета директоров. Он сказал, что если у меня есть поддержка компании, то у меня есть и его поддержка. Его последняя просьба состояла в том, чтобы я отдал тебе этот конверт, прежде чем ты примешь решение.

Тим ухмыльнулся.

- Я надеюсь, что он не испортит все, что я только что сказал, но, несмотря на все это, я тоже верю в него.

Джон постарался подавить предвкушение, когда он положил конверт на стол. Он не был уверен, почему его рука начала дрожать. Взглянув на Тима, Джон кивнул. Улыбаясь, Тим отошел, чтобы позвонить. Оставшись один, Джон поднял письмо, сломал печать и вынул листок. Письмо было написано от руки.

Джон,

Я не знаю, с чего начать. Если ты получил это письмо, то, по крайней мере, подумываешь о работе в компании "Роулингс Индастриз". Ты должен знать, что я не имею никакого отношения к этому предложению о работе. Это совсем не то, что в прошлый раз. У меня нет оправдания тому, что я сделал в прошлом, но у меня есть объяснение.

Я видел в тебе угрозу - надеюсь, примешь это как комплимент. Я следил за твоей карьерой и знал о тебе все. От скромных корней до образования на Среднем Западе я видел, как ты взял то, что я искренне считал посредственным начинанием, и превратил в успех. Твой послужной список безупречен. До встречи с тобой я знал, что ты - сила, с которой надо считаться.

Тем не менее, я сделал то, что делаю. Я решил извлечь выгоду из твоих способностей и в то же время создать ситуацию, в которой ты будешь в долгу передо мной. В то время я не думал о чувствах Клэр. Когда она узнала, что я предложил тебе работу, она была нерешительно довольна. Она говорила о том, что мы живем ближе и что мы одна семья. Все, о чем я мог думать, - это держать тебя под своим контролем.

Ни для кого не секрет, что я не был счастлив на свадебной репетиции, когда ты не отдал Клэр. В тот момент, когда я увидел страдание в глазах Клэр, я был полон решимости подавить твои отцовские, покровительственные инстинкты. Клэр больше не была твоей заботой. Она была моей женой, и твои действия причиняли ей боль.

Я сказал, что она была настороженно довольна. Это опасение возникло потому, что Клэр боялась, что ты откажешься от предложения. Она сказала мне, что это вполне возможно. Я не верил в ее заботу, пока ты не отказался. В конце концов, я через Тома предложил тебе гораздо больше, чем ты получил в Олбани (город в США, штат Нью-Йорк). Я был уверен, что одни только деньги могут соблазнить тебя. Однако, как ты знаешь, Клэр была права, и ты еще раз продемонстрировал, что действительно являешься грозным противником.

Как я уже сказал, это не оправдание или даже слабая попытка извиниться. Я думаю, что мы уже за пределами этого.

В настоящее время ты находишься под опекой двух самых дорогих и важных людей в мире. Единственная причина, по которой я не боролся изо всех сил, чтобы вернуть свои права в отношении жены и дочери, заключалась в том, что я знал, что у меня есть долг. Я принял это обязательство и заплачу то, что должен. Как только я закончу, предупреждаю, я буду сражаться за то, что принадлежит мне.

А пока я должен верить, что те защитные инстинкты, которые я наблюдал много лет назад и ненавидел, снова проявились. Для душевного спокойствия я должен верить, что решения, которые ты принимаешь в своей жизни и для своей семьи, в глубине души отвечают интересам моей семьи. Поэтому я хочу, чтобы ты знал, что я приветствую тебя в "Роулингс Индастриз". Моя компания - это компания Клэр. Когда-нибудь она будет принадлежать Николь, и я очень верю в Тима. Если он верит в тебя, то и я тоже. Я также хочу, чтобы ты знал, что я не буду вмешиваться в его решения относительно твоего трудоустройства. Если ты решишь работать на него в "Роулингс Индастриз", он будет тем, на кого ты работаешь.

Я верю, что ты примешь то самоуверенное, покровительственное отношение, которое я ненавидел, и воспользуешься им, чтобы улучшить жизнь моей жены и дочери, а также сотрудников "Роулингс Индастриз". Все эти люди нуждаются в том, что я временно не смогу им предоставить.

Поэтому, если ты решишь сделать это в мое отсутствие, я благодарю тебя.

Энтони.

Покачав головой, Джон положил письмо обратно в конверт. Он не знал, что и думать о попытках своего шурина наладить контакт. Однако впервые на памяти Джона это не было похоже на манипуляцию или расчет. Казалось, по-своему Энтони был почти унижен. Прежде чем Джон успел хорошенько подумать, вернулся Тим.

- Ты все еще обдумываешь мое предложение? - с усмешкой спросил Тим.

Протянув руку, Джон сказал:

- Да, Тим, я думаю о нем.

Джон не ответил Тиму ни в тот день, когда они встретились, ни даже на следующей неделе. Он поговорил с Эмили и Эмбер. Перспектива снова заняться юридической практикой взволновала его больше, чем он ожидал. Хотя он и мог принять это предложение, у него были свои собственные юридические проблемы, через которые он должен был перепрыгнуть, прежде чем получить лицензию в Айове. Но это можно было сделать, и когда дело дошло до «СиДжо», Джон поверил, что сделал все, что мог. С тех пор как произошел этот инцидент, его сердце не было занято этим. Он был честен, когда сказал Эмбер, что, по его мнению, она может найти кого-то нового, чтобы занять эту должность в дальнейшем.

Признался ли Энтони в письме, что именно он подставил его и лишил жизни? Но не напрямую. Тем не менее Джон решил не делиться письмом с Эмили. Он знал, что она будет видеть манипуляцию и обман в каждом слове; однако во время их беседы он объяснил, что, хотя Энтони все еще был частью "Роулингс Индастриз", именно Тим хотел нанять его. Тим будет тем, кому Джон будет докладывать. И ему, и Эмили нравилась перспектива снова быть вместе, как семья, особенно с Майклом на подходе. После долгих дебатов Джон принял предложение Тима, уволился со своего поста в «СиДжо» и переехал в Айову.

За последние пять месяцев они с Эмили добавили Майкла в свою семью, купили дом и начали новую жизнь — снова. Правда, каждый переворот в их жизни мог быть связан с Энтони Роулингсом. Тем не менее со временем Джон даже удивился тому, что теперь он мог произнести слово "Роулингс", не испытывая прежней глубоко укоренившейся ненависти. Он предположил, что это произошло потому, что по пути значение этого слова изменилось. Роулингс больше не представлял только этого человека: вместо этого он представлял компанию, часть Клэр и Николь.

Хотя это была несомненно фамилия Николь и Клэр, Эмили сделала все возможное, чтобы убрать ее из всего, что было связано с Клэр. Джон знал, что у его жены добрые намерения. Она уже много раз объясняла ему свою позицию. По ее мнению, Энтони был бесспорно ответственен за все негативное в жизни Клэр. Он был виноват не только в сотрясении мозга, которое она получила, находясь рядом с ним, но и в той травме, которую она получила в Калифорнии. В конце концов, рассуждала она, Честер не стал бы охотиться за Клэр, если бы не Энтони. Эмили интерпретировала выводы врачей, чтобы сказать, что Клэр страдала психотическим срывом, вызванным ЧМТ. Она верила, что, создав свободную от стрессов анти-Энтони среду, Клэр сможет исцелиться и восстановиться. Она запретила все, что хоть как-то напоминало сестре о ее жизни за последние почти пять лет. Хотя Эмили не могла юридически удалить Роулингса из имени Клэр, она ясно дала понять всем в «Эвервуде», что ее сестру следует называть только Клэр Николс. Поскольку Эмили была ее опекуном, назначенным судом, и именно она оплачивала медицинские расходы-деньгами Энтони - ее желания были исполнены.

Прибыв в здание Федерального суда, Джон направился в зал заседаний присяжных. Джон был рад, что Кэтрин не присутствовала на этом этапе. Он не разговаривал с ней с того самого дня в больнице, когда она так нагло солгала ему и Джейн. Он покачал головой, глядя на запутанную паутину обмана. Может быть, она тоже солгала Энтони?

Каждый день в "Роулингс Индастриз" уносил прочь частичку ненависти Джона и укреплял его уважение к бизнесмену в лице Энтони Роулингса. В течение нескольких месяцев своей недавней работы, с разрешения Тима, Джон просматривал многолетние и десятилетние записи о приобретениях, найме и расторжении контрактов. Все было именно так, как обещал Тим. Ложь и грехи личной жизни Энтони не перешли в его компанию.

Джон ждал за дверью Большого зала суда присяжных и размышлял о том, насколько затянулась судебная процедура. Это был только этап присяжных. Если шестнадцать-двадцать три человека, находившиеся в комнате, решат, что улик достаточно для суда, то Кэтрин в конце концов предъявят обвинение. Прошло уже восемь месяцев с тех пор, как Джон и Эмили были заперты в этом номере. Хотя они были задержаны всего на несколько часов, когда он читал о днях уединения Клэр, он мог рассказать лучше, чем большинство.

Его вызвали в суд для дачи показаний в 9 утра. Хотя в повестке не было указано, какие именно вопросы ему будут задавать, он подозревал, что речь идет о дне в поместье. Вспоминая тот день и вспоминая о том, как увидел запертую дверь, он вспомнил ужас, охвативший его, когда комната начала наполняться дымом. Он пытался разбить окна. Даже стеклянные двери на балкон не открывались. Джон больше боялся за Эмили и их ребенка. Затем дверь открылась. Это был Энтони. Прежде чем он успел еще что-то вспомнить, дверь комнаты открылась, и женщина произнесла:

- Мистер Вандерсол, пожалуйста, вернитесь.

Глава 17

Тони

- Взгляните на реальность такой, какая она есть, а не такой, какой она была или какой вы хотите ее видеть.

Джек Велш.

Декабрь 2014

Моя жизнь – не такая, какой казалась. Глава 14...

Я не могла поверить, что помолвлена и выхожу замуж за Энтони Роулингса. Когда я проснулась на следующее утро после его предложения, все мои мысли были заняты нашей помолвкой. В то время я не понимала, что моя целеустремленность была именно тем, чего он хотел. Всего за восемь месяцев я потеряла себя, выучила свою роль и играла ее без всяких вопросов. У меня редко были самостоятельные представления. Дело было не в том, что я не думала, но каждая концепция была искажена. Каждый момент раздумий был сосредоточен не на моем собственном желании или стремлении, а на его. Каждое движение и действие имело одну цель-угодить ему и удержать тьму на расстоянии.

Накануне вечером, когда мы обсуждали свадьбу, мои мысли наполнились иллюзиями сказок. Я верила, что пережила худшее, и крепко держалась за его обещания о лучшем. Мне нужны были не его деньги, а его имя. Я жаждала получить одобрение в своей новой должности. Я страстно желала держать голову высоко, без всякого трепета. С самого начала Тони требовалось это физическое равновесие. И все же, высоко подняв подбородок и не сводя с него глаз, я чувствовала себя самозванкой. Он заставлял меня выполнять обязанности, которые, как я была воспитана, были неправильными. Когда мы выходили на публику или даже с его друзьями, я постоянно боялась, что все знают правду.

Затем, в волшебный, неожиданный момент, все изменилось. В ту морозную ночь, когда на деревьях мерцали огоньки, мы сидели в запряженной лошадьми карете, и его красиво сформулированное предложение сняло с меня стыд. Он предложил мне возможность сказать "нет". Я могла бы сделать это и уйти - но куда? Энтони Роулингс был моей работой, моей жизнью и моим миром. Если я уйду, кем я буду? Что бы это значило для меня? Неужели я навсегда останусь всего лишь его шлюхой? Он отнял у меня прошлое, а я презирала свое настоящее. Оставалось только мое будущее. Это было похоже на дорожное ожерелье, которое он подарил мне. Алмаз, олицетворяющий будущее, был самым большим и ярким не просто так - в нем таилась надежда на лучшее. В тот вечер в Центральном парке Энтони Роулингс предложил мне будущее без позора. Сверкающее обручальное кольцо, которое он подарил, было больше, чем символом, гораздо больше. Это было мое достоинство. Я хотела его вернуть. Правда, раздумий было очень мало: я стану его женой.

Больше не буду чувствовать, как будто я не принадлежу. Я больше не буду чувствовать, что мир может видеть за завесой совершенства. Я буду миссис Энтони Роулингс. Как муж и жена, наши личные дела останутся личными. И все же, что бы это ни означало, я могла вынести это с гордостью, зная, что теперь это социально и морально приемлемо.

Я слишком хорошо усвоила важность конфиденциальности. То, что происходило в прошлом, настоящем или будущем за железными воротами нашего поместья или за закрытыми дверями одной из наших квартир, не было общим, но все же, как его жена, я могла принять это с высоко поднятой головой.

Мое прошлое и мое будущее работали вместе, чтобы создать новую парадигму. Я знала, что у меня появилось новое чувство собственного достоинства, но я помню, что задавалась вопросом, что мой новый титул будет значить для него. Неужели он тоже понимает, как важно быть его невестой?

В то утро, после того как я проснулась и поела, я пошла искать его. Из-за закрытой двери домашнего кабинета я услышала его голос. Теперь я была его невестой, а не любовницей, собственностью или кем-то еще. Я также знала свои правила. Как его приобретение, мне не разрешалось входить без разрешения или предварительной оповещения. Теперь, когда я добровольно приняла свою новую роль, что это значило? Могла ли я теперь войти в его священные владения, не опасаясь наказания? Постояв несколько минут, обдумывая мое появление, я ощутила слишком знакомый страх. Мне хотелось верить, что я смогу войти и показать ему любовь и счастье, которые я испытываю, но в то же время я боялась, что мои иллюзии будут разрушены безвозвратно. Не постучав, я вернулась в наши апартаменты.

Тони откинулся назад и закрыл книгу. Хотя его глаза были открыты и смотрели на Джима, он видел прошлое. Он видел свою невесту четыре года назад. Он вспомнил, что нашел ее в их номере. Его мысли были заняты свадебными планами и разговором с Кэтрин. Он понятия не имел, что Клэр стояла за дверью его кабинета или что она вела внутреннюю борьбу.

- Почему ты перестал читать? - спросил Джим, возвращая его к действительности.

По правде говоря, Тони не знал, что хуже - его воспоминания или сеансы психотерапии в тюрьме.

- Я не могу больше читать сейчас.

- Почему?

Тони глубоко вздохнул, борясь с желанием ответить на вопрос Джима упреком. Это был способ его терапевта заставить Тони взвешивать каждое слово. Может быть, он просто не мог продолжать читать?

- Я больше не хочу читать сейчас, - исправился Тони.

Джим кивнул.

- Отлично. Почему ты больше не хочешь читать? Ты сказал, что хотел бы прочитать более счастливые части этой книги. Похоже, она была счастлива от предстоящей свадьбы. Была ли она счастлива?

Тони мог контролировать красный цвет вне терапии. Черт - он мог контролировать красный цвет в терапии, когда они говорили о чем угодно, кроме Клэр. Но когда речь заходила о его жене, багровый цвет просачивался сквозь щиты и заполнял его мысли без предупреждения.

- Тебе не кажется, что она была чертовски счастлива? - спросил он.

- Может быть, ты понимаешь что-то, чего не понимаю я.

- Тогда скажи мне, что ты понимаешь.

Стул заскрежетал по линолеуму, когда Тони встал и подошел к окну. Из окна кабинета Джима открывался куда лучший вид на тюремный городок, чем из окон его спальни. Летом он был прекрасен, но теперь, когда наступила серая зима, он напомнил Тони, что зелень исчезла. Он попытался напомнить себе, что она, возможно, дремлет, но не забыта. Он постарался четко сформулировать свои мысли.

- Она сказала, что хочет прийти в мой кабинет и показать мне любовь и счастье, которые она чувствует.

Он повернулся к Джиму.

- Это звучало счастливо, верно?

- Ты как думаешь?

- Я думаю то же, что и раньше. Я чертовски ненавижу, когда на мои вопросы отвечают вопросами.

- Ладно, скажи мне, почему ты не уверен, что она была счастлива.

Мягкие подошвы ботинок приглушали его шаги, когда он переходил из одного конца кабинета в другой.

- Я только что сделал ей предложение. Я был в офисе, занимался приготовлениями, а она боялась войти.

Его темные глаза метнули стрелы в сторону психотерапевта.

- Разве ты не слышал? Она была чертовски напугана, чтобы постучать в эту чертову дверь.

- Она должна стучаться?

При этом вопросе глаза Тони широко раскрылись. Ну да, она бы... но позже, после их развода, она бы этого не сделала. Блять! Он никогда раньше не думал об этом так.

- Энтони, она должна была постучаться?

- Да.

- Что бы произошло, если бы она постучалась в офис, не спросив тебя, скажем… по прибытии в поместье?

Тони откинулся на спинку стула, его взгляд снова устремился куда-то за пределы глаз консультанта, а челюсти сжались, отчего запульсировали жилы на шее. Наконец, он ответил:

- Мы прошли через это дерьмо. Я не хочу об этом говорить. Я больше не хочу черт побери читать эту чертову книгу. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

- Нет. Я хочу поговорить об этом.

Руки Тони сжались в кулаки, пытаясь сдержаться. Сверкая тем, что, как Тони был уверен, Клэр называла его темным взглядом, он уставился на Джима.

- Как часто ты слышишь это слово?

- Я слышу его слишком часто.

- Теперь. А что было раньше? Что было во время написания этой книги? Тебе кто-нибудь говорил "нет"?

- Нет, - ответил Тони.

- А что ты тогда чувствовал?

- Я не знаю. У меня не было никого, кто смотрел бы на меня три раза в неделю, спрашивая о моих проклятых чувствах. Я только что это сделал. Я просто был. Я не думал об этом.

- Ты думала о том, что чувствовала Клэр?

- Я же сказал, что хочу поговорить о другом. Я написал письмо, о котором ты просил.

Джима резко стал говорить медленнее.

- Энтони, ты думал о чувствах Клэр?

- Иногда.

Брови Джима вопросительно поднялись.

- Как во время предложения руки и сердца. Интересно, о чем она думает и что чувствует?

- Итак, теперь у тебя есть мысли. Что ты думаешь?

- Я не хочу об этом думать. Ладно? - ответил Тони. - Я не хочу думать о том, что она чувствовала себя шлюхой. Я ненавижу даже произносить это слово. Она не такая!

- Это ты так говоришь сейчас, или как ощущал тогда?

- Я никогда не думал о ней как о шлюхе.

- Как ты о ней думал?

Влага обожгла глаза Тони. Он встал и подошел к окну. Пошел снег. Это была почти четвертая годовщина его первой свадьбы, почти первый день рождения Николь, и почти Рождество, и он застрял в адской дыре.

- Энтони? - Джим не стал повторять вопрос.

- Я думал о ней как о приобретении. Она использовала это слово в книге, потому что я сказал ей об этом позже.

- Что ты ей сказал в самом начале?

Красный снова угрожал. Тони уже говорил это раньше. Какой, к черту, смысл повторять это?

Джим откашлялся, встал и начал ходить вокруг стола.

- Кажется, ты говорил мне, что не любишь повторяться.

Подойдя к Тони и выглянув в окно, он добавил:

- Я тоже.

- Я сказал ей, что она принадлежит мне. Она принадлежала мне. Я заставил ее повторить это.

Тони повернулся на каблуках.

- Это не значит, что она была шлюхой!

- Если бы ты знал, что она чувствует, что бы ты сделал?

Он закрыл глаза.

- Сегодня я бы обнял ее и убедил, что она не права, что она заслуживает любви и уважения, и держал бы ее подбородок высоко поднятым, потому что ей нечего стыдиться. Она никогда не была шлюхой. Она всегда была моей королевой. В нашей долбаной игре в шахматы король может выжить и без королевы, но он не хочет - она ему нужна.

- Это сегодня. Что бы ты сделал и сказал в то утро, когда сделал предложение?

Тони вздохнул.

- Откуда мне, черт возьми, знать? Я не помню.

- Энтони, у нас в офисе мало правил. Тебе позволено больше вольностей в речи, поведении и даже в движениях, чем где-либо еще. Это потому, что я хочу, чтобы тебе было удобно разговаривать. Но не надо лгать. Если я задаю тебе вопрос, я хочу знать правду.

- Даже если бы я потребовал от нее того же самого тогда, я не думаю, что она сказала бы мне.

- Но если бы она это сделала?

Тони покачал головой.

- Я вовсе не лгу. Я не знаю, что бы сделал. Я, наверное, сказал бы ей, что она ошибается, и отчитал бы ее за то, что она не ведет себя как будущая Роулингс. Ролингс никогда не станет унижаться.

Джим взглянул на часы.

- Еще одна вещь, прежде чем наше время истечет: Клэр сказала что-то еще в этом отрывке, о чем я хотел бы, чтобы ты подумал между этим моментом и нашим следующим сеансом.

Тони не хотел думать ни о чем подобном.

- О чем? - спросил он.

Джим ухмыльнулся.

- Это я, или Янктон (федеральная тюрьма) отняла у тебя склонность к использованию полных предложений?

- О чем ты хочешь, чтобы я подумал? - поправил он.

- Как давно ты здесь?

- Двадцать шесть недель и четыре дня, - сухо ответил Тони.

- Итак, около шести с половиной месяцев. Что сказала Клэр в том, что ты только что прочитал, что случилось с ней всего за восемь месяцев?

Тони задумался.

- Что-то насчет того, что у нее нет собственных мыслей и она не соответствует моим желаниям.

- Каково быть вынужденным сделать это? Вынужденным приспосабливать свой прежний образ жизни к чужим правилам и указаниям?

Не нужно быть гением, чтобы понять, куда клонит Джим.

- Мне не нужно об этом думать, - ответил Тони. - Это отстой.

- Я бы хотел, чтобы ты подумал об этом. Подумай об охранниках и сотрудниках исправительных учреждений. Подумай об их ролях и о твоей. Потом подумай о том, что чувствовала Клэр. Когда вернешься, скажи мне точно, почему она не постучала в дверь. Затем, не прибегая к помощи чтения, я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло, когда ты вошел в апартаменты.

- Звучит так, будто ты читал заранее. Это звучит так, как будто ты знаешь.

Джим пожал плечами.

- Мы нашли в этой книге несколько вещей, которые ты назвал точными. Давай посмотрим, насколько правдива следующая сцена.

- Мы поговорили о свадебных планах и занялись любовью. Потом я удивил ее сестрой и шурином.

- В следующий раз.

Джим отступил за стол и поднял глаза, встретившись взглядом с Тони.

- Кроме того, подумай о наших определениях. Заниматься сексом и любовью - это не одно и то же. Подумай об этом.

Возвращаясь в спальню, Тони размышлял о том, о чем, черт возьми, можно думать, кроме того, что уже почти четыре часа дня, а ему нужно вернуться и присутствовать при перекличке. Пока он торопливо переходил от одного здания к другому, до него донеслись слова Джима. О чем только думала Клэр?

Тони захотелось вернуться и попросить его прояснить ситуацию. Он хотел пойти за этой чертовой книгой и бросить ее в мусоросжигатель. Он хотел сделать много вещей, ни одна из которых не включала в себя стоять у своей койки и быть посчитанным. Так ли чувствовала себя Клэр?

Наконец-то наступила весна, и воздух Южной Дакоты был достаточно теплым для прогулок на свежем воздухе. Тони гораздо больше нравилось сидеть снаружи со своими посетителями, чем взаперти. Во-первых, благодаря открытости и свежему ветерку это казалось более уединенным. Это была иллюзия: ничто в Янктоне не было уединенным. Тем не менее, когда Патриция сидела за маленьким столиком напротив него и перечисляла цифры и предложения, иллюзия казалась реальной. На краткий миг он стал жить своей прежней жизнью.

Зима выдалась суровой. Мало того, что погода была исключительно холодной, дремлющий пейзаж, а также сообщения Роуча о Клэр, все это добавляло ему паники. Джим даже порекомендовал лекарство. Он сказал, что в депрессии заключенных нет ничего необычного. Хотя он и сделал вид, что это вполне приемлемо, мысли Тони вернулись к деду. Антидепрессанты в сочетании с другими его лекарствами создавали симптомы слабоумия. Тони этого не хотел. У него и так было достаточно проблем с воспоминаниями о Клэр и Николь.

Нет. Это было неправдой. Он помнил о них все, кроме того, что время от времени вспоминал запах детской присыпки и забывал о нем. Или другая жена принесет маленького ребенка, и Тони будет думать о Николь. Как она выросла? Что она делает? Кортни присылала фотографии всякий раз, когда могла. Никому не разрешалось приближаться к заключенным с мобильными телефонами. Посетителям даже не разрешалось брать с собой бумагу или карандаши, но она могла отправить их по почте. Как бы он ни ценил это, каждый раз, когда он смотрел на изображения своей шестнадцатимесячной дочери, идущей или смеющейся, другая часть его сердца разбивалась. Если ему трудно было вспомнить, как она ощущалась в его объятиях, то он не сомневался, что она совершенно забыла его. Его желудок скрутило от этой мысли. В ее юном сознании Джон был ее отцом. Никто не должен был говорить этого Тони - он знал.

Как будто этого было недостаточно, отчеты Роуча были такими же. Он нашел источник внутри «Эвервуда», который был готов поделиться информацией - по крайней мере, некоторой. Казалось, что Клэр была загадкой для большинства жителей и персонала. Они увидели ее издалека. Тем не менее, она никогда не присоединялась к другим пациентам в групповых занятиях или даже в столовой. Согласно источнику Роуча, с Клэр обращались мягко и хорошо заботились о ней. Ее потребности были удовлетворены во всех отношениях. Источник сообщил, что Николь не навещала ее последние несколько месяцев. Поскольку Эмили никогда не вносила имя Николь в реестр, Роучу было трудно подтвердить или опровергнуть это. Теперь, когда погода улучшилась, он мог доложить, что няня отправила обоих детей на улицу и в парк, пока Эмили была в «Эвервуде».

Просьба Тони поработать в офисе была удовлетворена. Он терпел это почти все зимние месяцы, но это было совсем не то, чего он ожидал. Это была канцелярщина. Он был чертов секретарь - не помощник, как Патриция, не тот, у кого есть мысли или мнение. Нет. За 0,17 доллара в час он подавал документы и заполнял счета. Как только они начали сажать семена цветов в теплице в классе садоводства Тони, он подал заявку на перевод. Теперь его работой был ландшафтный дизайн. Это был отличный способ совместить его новые знания о растениях с работой. Возможно, потому, что он получил эти знания через Янктон, надзирающий персонал действительно просил и принимал его предложения. Это была шутка, что он мог рекомендовать герань вместо базилика, основываясь на количестве солнечного воздействия, и они слушали, но в деловом офисе, где он сделал состояние за пределами этих стен, они не были заинтересованы в том, что он мог сказать.

Патриция продолжала свою информационный поток.

- Мистер Бронсон просил передать, что Байкер в Чикаго приняли первое предложение. Он был готов увеличить цену, но они клюнули при первом же предложении.

Тони покачал головой.

- Может быть, оно было слишком высоким?

- О, он так не думал.

Она наклонилась вперед.

- Все дело в сроках. Они должны были заплатить за воздушный шар…

Он слушал, пока она рассказывала ему подробности.

- Я почти забыла, - Патриция сказала с усмешкой.

- На прошлой неделе поступило замечательное предложение купить небольшую компанию... кажется, в Пенсильвании. Черт возьми, как же тяжело без записей. Но это было слишком хорошо, чтобы в это поверить. С компанией все в порядке, но нет никаких причин держаться за нее.

Она завладела его вниманием.

- Как называется эта компания?- спросил Тони.

Сжав губы, она задумалась.

- Мар-тины? Нет Мар...

- «Мак»?

- Да! В Пенсильвании.

Ее глаза загорелись.

- Именно. Там работает всего около сотни человек.

- Сто двадцать шесть, когда я смотрел в последний раз, - поправил Тони.

- Нет. Компания не может быть продана.

- Но...

- Нет.

Его баритон стал глубже.

- Передай Тиму, что я категорически против. Мне все равно, даже если кто-то предложит в десять раз больше. Я не продам.

Она потянулась через стол и нежно коснулась его руки.

- Энтони, мистер Бронсон принял несколько замечательных решений, которые помогли "Роулингс Индастриз" сохранить свои позиции. Он не верит...

Тони отдернул руку.

- Не обращайся со мной как с ребенком. Я прекрасно сознаю, какой хаос я создал. Ответ относительно «Мак» по-прежнему отрицательный.

- Да, мистер Роулингс, я дам ему знать.

Когда ее карие глаза опустились вниз, Тони понял, каким тоном он произнес эти слова. Во многих отношениях ему это нравилось — он чувствовал себя хорошо. Он уже почти год не говорил таким тоном. Однако выражение лица его помощницы смыло мимолетную радость. Тони легонько коснулся ее руки, и она посмотрела в его сторону.

- Патриция, я очень ценю, что ты проделала весь этот путь, чтобы держать меня в курсе событий. Мне очень жаль, что я рявкнул. "Мак" имеет для меня особое значение, и я не хочу, чтобы ее продавали.

Ее глаза смягчились, когда она улыбнулась.

- Я действительно не против путешествовать. Я с радостью помогу. Надеюсь, ты знаешь, Энтони, что я сделаю все, что тебе нужно. Я рада помочь тебе не быть таким одиноким.

То, как ее темные волосы развевались вокруг лица на легком ветру, напомнило Тони о Клэр. Он сжал губы и ухмыльнулся.

- Ты была великолепна. Спасибо. Просто скажи Тиму, что я сказал "Нет" насчет "Мак". Если он захочет обсудить это дальше, то сможет, когда снова приедет.

- Скажу и могу приходить сюда почаще, если захочешь. Я имею в виду, что мне не нужно всегда летать. Это всего лишь пять часов езды. Я могу приехать и остаться на ночь. Я читала, что в теплое время года посетители могут приходить по субботам и воскресеньям.

Тони покачал головой.

- Я бы никогда об этом не попросил. У тебя есть работа, требовательный начальник и своя жизнь. Тебе не нужно тратить целый уик-энд в Южной Дакоте.

Она снова протянула руку. Они оба читали правила посещения. Прикосновение ограничивалось началом и концом каждого визита. Правила должны были соблюдаться, иначе посетителю будет запрещено приходить, а заключенного накажут.

- Прямо сейчас я все еще помогаю мистеру Вандерсолу лучше познакомиться с "Роулингс Индастриз".

- Брент сказал, что у него все хорошо.

- Ты действительно не против, чтобы он там работал?

- Не против, - его голос стал глубже. - Не позволяй нашему прошлому влиять на твое мнение. Ты много знаешь о компании, и ему не помешает твоя помощь.

Патриция пожала плечами:

- Если ты этого хочешь. А как насчет того, что было в прошлом году?

Брови Тони поднялись.

- Посылки, за которыми ты мне сказал следить, адресованы Роулз-Николс?

- Что на счет них?

- А разве мистер Вандерсол должен это знать?

- Нет, - ответил Тони. - Почему ты вообще спрашиваешь?

- Ну, он задает много вопросов. Интересно, поможет ли это ему понять, что произошло?

Тони не был уверен, к чему все это приведет.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты беспокоился о посылках и сказал, что не хочешь, чтобы они напугали миссис Ролингс, затем она ушла. Я только подумала....

- Ну, нет.

И снова ее взгляд упал на колени.

- Все кончено. Джон не должен знать об этом, и тебе не нужно беспокоиться об этом.

Патриция закрыла глаза и глубоко вздохнула.

- Я люблю запах весны.

Тони согласился.

Когда их время истекло, Патриция снова коснулась его руки.

- Я имела в виду то, что сказала. И я не думаю, что мой босс слишком требователен. Это не требует от меня никаких усилий.

- Спасибо. Я не требую и не прошу. Не беспокойся обо мне.

- Но я беспокоюсь, Энтони. Беспокоюсь.

Глава 18

Брент

- Неудивительно, что правда более странна, чем вымысел. Фантастика должна иметь смысл.

Марк Твен.

Июль 2015

Казалось, прошла целая жизнь, и вот наконец настало время для вступительных слов на суде над Кэтрин Лондон. Тони уже больше года отбывал наказание за свои преступления, и ее дело наконец-то предстало перед судом. Не то чтобы не было досудебных ходатайств - были. Адвокат Кэтрин подал почти все возможные иски. Они просили изменить место проведения, но безрезультатно. Они подавали одно возражение за другим против улик и свидетелей. Было множество свидетелей-экспертов, которые должны были дать показания в пользу обвинения. Адвокаты Кэтрин бросили возражения каждому из них. В какой-то момент они даже попытались снять обвинения. С тех пор как суд присяжных собрался и нашел предполагаемую причину, вероятность снятия была невелика; тем не менее, они дали шанс. Казалось, что ее адвокаты следуют руководству о том, как отложить судебное разбирательство, и проверяют каждый угол.

Досудебное ходатайство подала не только защита. Обвинение подало ходатайство о выдаче ордера на неразглашение. Казалось, Кэтрин не имела ничего против того, чтобы рассказать миру о своей грязной истории, однако ее история принадлежала не только ей. Приказ о неразглашении на ее суде был частью соглашения Тони о признании вины. Он утверждал, что обнародование информации о ее судебном процессе негативно скажется на тысячах и тысячах рабочих. Хотя формально дискредитация и клевета считались гражданскими обвинениями, будучи частью его признания вины в сочетании с его показаниями под присягой против Кэтрин, ордер был удовлетворен. Пока Брент, Кортни, Эмили и Джон сидели и готовились выслушать вступительное заявление правительства, Брент боялся того, что они все узнают. В конце концов, задача правительства-доказать вину. Из того немногого, что Брент знал об этом деле, они сделали свое домашнее задание.

Первоначально он предполагал, что Эмили и Джон будут изолированы от зала суда. Однако в ходе переговоров правительство США решило сосредоточиться на обвинениях в убийстве и отказалось от попыток убийства Джона, Эмили и Клэр. Они рассудили, что, хотя Джон и Эмили были заперты в комнате, намерение причинить вред было трудно доказать. Не было никаких доказательств, подтверждающих, что именно Кэтрин поставила в номер наполненные ядом бутылки с водой. Хотя Кэтрин призналась, что разжигала огонь в собственном камине, распространение огня было признано случайным. Больше не было причин, по которым кого-то из Вандерсолов вызвали бы для дачи показаний. Поэтому изолирование больше не было проблемой. Джон подал прошение об особом разрешении: в конце концов, Кэтрин обвинили в убийстве родителей Эмили, а также ее деда. Это было удовлетворено, и теперь они могли присутствовать на каждом суде.

Их разговор прервался, когда Кэтрин ввели в зал суда. Быстро оценив ее, Брент увидел, что она похудела в тюрьме и ее волосы поседели. В результате она выглядела старше и слабее. Она определенно выглядела старше своих истинных пятидесяти трех лет. Брент задумался о правиле Тони и о том, насколько хорошо Кэтрин его усвоила. Внешность имела первостепенное значение. С его точки зрения, Кэтрин была скорее хрупкой бабушкой, чем серийным убийцей. Он надеялся, что это не сработает.

Когда дело дошло до улик, компьютер Клэр был уничтожен в камине Кэтрин. Тем не менее, она сохранила все бумажные документы. Все ее исследования, связывающие Тони с его прошлым, были конфискованы полицией Айовы в 2013 году после ее исчезновения и помечены как улики. Пока Симмонсы и Вандерсолы слушали, прокурор США использовал эту информацию, чтобы сплести хорошо сфабрикованную паутину для присяжных. Если бы Брент не знал, что это правда, он бы усомнился в ее правдивости. Для маленького городка Америки это был настоящий триллер! История началась с молодой девушки, которую бросила семья. К тому времени, когда обвинение было закончено, он подготовил почву для самой фантастической игры в возмездие и месть, которую Брент когда-либо слышал. К сожалению, эта история не была ни романом, ни вымыслом. Невинные жизни были потеряны, а другие уничтожены во имя этой извращенной вендетты.

Его речь продолжалась более двух с половиной часов. Все это время Брент наблюдал за присяжными. Ни разу они не показались скучающими или равнодушными. Как правило, вступительное заявление должно быть кратким и лаконичным. Брент взглянул на Джона и поднял брови. Это был невысказанный вопрос, адвокат к адвокату. О чем ты думал? Джон пожал плечами. Брент молился, чтобы это было ошеломительным. После всех, кто пострадал, он хотел, чтобы хрупкая женщина за первым столом умерла одинокой смертью в одиночной камере. Это было не очень приятное желание, но именно его он лелеял.

Неподалеку от здания суда находилась популярная закусочная. До тех пор, пока судебная система оставалась в бизнесе, ресторан был обеспечен хорошей обеденной толпой. Его часто посещали судьи, адвокаты, сотрудники и публика. В сущности, все помещение было наполнено ушами. По правде говоря, слушали не только законники и миряне. Когда эти две пары шли на ленч между утренним и дневным сеансами, они увидели репортеров. Несмотря на то, что это был только первый день присяжных, репортеры жаждали новостей. Казалось, что выдача приказа о неразглашении только разожгла их аппетит.

За последний год, особенно после того, как Джон устроился на работу в «Роулингс», эти две пары сблизились. Если бы Бренту пришлось указать на одну из причин, он бы сказал, что это потому, что Кортни твердо решила стать частью жизни Николь. До сих пор доступ к Клэр был категорически запрещен, но Кортни были даны основные правила.

- Если ты когда-нибудь увидишь ее, то можешь вообще не упоминать о нем - вообще.

Не моргнув глазом, Кортни согласилась.

Как бы ни хотелось Вандерсолам и Симмонсам обсудить утреннее вступительное слово, они старались держать разговор подальше от происходящего. Уши были на каждом шагу. Если кто-то из них будет признан ответственным за утечку информации, они будут отстранены от судебного разбирательства. Никто из них не хотел этого: утро было только началом.

Когда они закончили обедать, Джон спросил:

- Вы двое не хотите прийти на ужин? Я думаю, мы с Эмили оба хотели бы обсудить часть этой информации.

Эмили кивнула, добавив себе под нос:

- Клэр упоминала об этом несколько лет назад, но это кажется довольно надуманным. Я надеюсь, они могут сделать это правдоподобным.

Брент заметил, как загорелись глаза Кортни, услышав приглашение.

- Прокурор совершенно очаровал меня. Я и понятия не имела, что он так долго разговаривает, - сказала Кортни.

Зная, что его жена всегда была готова сделать все возможное, чтобы сблизиться с Николь, Брент сказал:

- Звучит неплохо. Дайте нам немного времени, чтобы заехать домой после того, как они подведут итоги дня, тогда мы закончим. Дайте нам знать, что принести.

- Какая нелепость! Притянуто за уши! Фантастика!- начал адвокат Кэтрин, извлекая выгоду из прежней склонности прокурора США к драматизму.

- Я надеюсь, что вы все готовы к шоу, потому что это именно то, что правительство хочет вам дать. Только посмотрите на моего клиента. Она всю свою жизнь работала прислугой. О, у богатых есть и другие имена... экономка, горничная, кто угодно. У скольких из вас есть кто-то, кто следит за вами, управляет вашим домашним хозяйством и следит за тем, чтобы ваш обед был на столе? Кэтрин Лондон делала это на протяжении трех поколений одной семьи. Она работала и работала.

Он понизил голос.

- Она видела то, что не должен видеть никто. Но все же она не предала своего работодателя. Нет - пока он не сделал это первым…

Брент и Кортни знали, что происходит в Янктоне. Вместо того чтобы сдавать свои вещи, было проще пронести в комнату для свиданий только разрешенные предметы. С ключами и удостоверениями личности они прибыли в тюрьму. Поскольку для заключенных было еще слишком рано, они вместе с другими посетителями переместились в комнату для свиданий. Пока они добирались до своих мест и тихо сидели, они наблюдали за другими людьми. Некоторые казались уверенными в себе, в то время как другие смотрели по сторонам, гадая, что будет дальше.

Бренту показалось странным, что всего год назад это был трудный и неудобный процесс. Не то чтобы они теперь наслаждались этим, но вся рутина стала нормальной. Металлоискатель казался менее агрессивным. Охранники и вопросы казались менее субъективными. Брент приравнял это к системе безопасности аэропорта. Хотя это и было занозой в заднице, теперь уже не было хлопотно войти в стеклянный кубик, поднять руки и позволить машине сканировать все тело. Это просто было. Таков был процесс в Янктоне - это просто было.

Вскоре после десяти часов утра они с Кортни наблюдали, как заключенные вошли через северную дверь здания, противоположную той, в которую вошли они сами. Все они были одеты в рубашки и брюки цвета хаки. Их черные туфли с мягкой подошвой создавали приглушенный шум, когда посетители замирали, ожидая своих любимых.

По дороге они обсуждали, как приятно побывать на улице. Хотя было лето и утренняя температура была благоприятной, было очевидно, что этого не происходит. Угрожающее небо Южной Дакоты и прогноз сильных штормов загнали их в ловушку в помещении.

Заключенные смотрели на толпу из-под прикрытых век. Ближе к середине толпы Брент увидел Тони, его выдавал рост, и заметил, что, как только Тони заметил своих друзей, его походка изменилась. Он больше не смешивался с толпой, слегка склонив голову и шаркая ногами. Через мгновение он уже уверенно шагал своей привычной походкой. Хотя последнее заставило Брента улыбнуться, сердце его сжалось при виде друга.

Тони протянул руку, но прежде чем Брент успел пожать ее, Кортни вскочила со своего места и заключила Тони в быстрые дружеские объятия.

- Как у тебя дела?- спросила она самым веселым голосом.

- Я в порядке. Ты как?

Брент пожал Тони руку, прежде чем тот занял свое место.

- У нас есть новости, - предложил Брент.

Тони кивнул.

- Я уже видел. Сегодня утром в "Уолл-Стрит Джорнэл" появилась статья.

Он закатил глаза.

- Это так мило с их стороны, что они разъяснили всему Уолл-стрит связь между мной и Натаниэлем.

Брент глубоко вздохнул.

- Я надеялся, что ты еще не видел. Имей в виду, что это не было против вас. На самом деле, они сделали большой акцент на том, как «Роулингс Индастриз» была тщательно изучена и вышла чистой.

- Я бы предпочел избежать любой огласки, особенно связанной с Кэтрин.

- Теперь они добавляют Роулз к ее имени. Я имею в виду репортеров, - добавила Кортни.

- Разве это не здорово? - спросил Тони. - Что она собирается с этим делать? Пять пожизненных сроков в тюрьме, но она наконец-то получает обратно имя моего деда. Ха! - Тони заставил себя рассмеяться. - Подумай о тех жизнях, которые можно было бы спасти, если бы они оказали ей такую честь много лет назад.

Кортни протянула руку и коснулась руки Тони.

- Все кончено. Все кончено.

Его темные глаза затуманились.

- Не раньше, чем через тридцать четыре месяца.

- Знаю, что я здесь сегодня как друг, а не как твой адвокат, - сказал Брент, - Но позволь напомнить, что ты будешь проходить проверку меньше чем через год, а потом каждые полгода. Всегда есть шанс, что срок может уменьшиться.

- И я могу сойти с ума, а может, и хуже.

- Не говори так, Тони, - сказала Кортни.

Когда Тони улыбнулся ей, она склонила голову набок и спросила:

- Что?

- Наверное, это глупо, но никто здесь меня так не называет. Мне кажется, я скучаю по этому.

- Ну, Тони, - сказала она, подчеркивая его имя, - Чего еще тебе не хватает? Что мы можем сделать, чтобы сделать это лучше?

Хотя выражение его лица не изменилось, Брент заметил искорку чего-то в глазах Тони: узнавания или связи, какой он не видел уже давно.

- Что? О чем ты только что подумал?

Тони покачал головой.

- Черт, неужели меня так легко прочитать? Раньше я таким не был.

Он замолчал и посмотрел на Кортни.

- Не могу передать, как много значили для меня твои письма, особенно фотографии. Спасибо.

- Конечно, я с удовольствием это делала. Николь прекрасна. Ты должен гордиться.

- Я горжусь.

- Тебе есть чем гордиться, - заметил Брент.

- Спасибо.

Его взгляд остановился на Кортни.

- Не могу себе представить, чтобы у меня не было твоих визитов и писем. Вот кто ты есть и всегда будешь. Спасибо, что уделила мне время. Я хотел бы знать, должен ли продолжать писать тебе домой или мне следует отправлять письма на почтовый ящик в Чикаго?

Брент повернулся к жене и увидел, как краска отхлынула от щек Кортни.

- Какой почтовый ящик? - спросил он. Повернувшись к Тони, он продолжил свой вопрос: - О чем ты говоришь?

Тон Тони был мягким, почти печальным.

- Спасибо, Кортни. Спасибо, что ты Джей Файндс.

Слезы покатились из ее глаз, когда Кортни попыталась сохранить спокойствие.

- Кто-нибудь, объясните мне, что происходит, - приглушенно потребовал Брент.

- Т-ты не злишься? - спросила Кортни.

Тони покачал головой.

- Возможно, так бы и было, но не сейчас. Я не только не злюсь, но и счастлив. Тогда я ее подвел. Я не понимал, как это ужасно... и это место лучше, чем то, где она была. Я так рад, что ты ей помогла.

Кортни глубоко вздохнула, пытаясь подавить рыдания.

- Я никогда не хотела лгать тебе ... - она повернулась к Бренту. - Ни одному из вас. Но я не могла... я просто не могла... - ее голос затих, и она опустила лицо.

Температура в комнате повысилась в геометрической прогрессии: Брент и Тони зашли так далеко. Это действительно было похоже на то, что они были друзьями, связанными, как никогда раньше. Правильно ли оставлять обман между друзьями? Или истина отделит то, что в конце концов укрепилось?

- Я не собираюсь лгать тебе, Тони, - признался Брент. - Я знал об этом. Я не знал ни имени, которое она использовала, ни адреса, но я знал и поддерживал Кортни... и Клэр.

Тони откинулся назад.

Когда Брент потянулся к руке Кортни, он увидел вопрос во влажных голубых глазах жены. Глубоко вздохнув, Брент продолжил:

- Ты признался нам во всем. Думаю, пришло время признаться тебе во всем. Просто пообещай мне, что ты не будешь расстраиваться из-за Клэр.

Брови Тони сошлись на переносице.

- О чем ты говоришь? С чего бы мне расстраиваться из-за Клэр, что ты написал ей в тюрьму?

Они как будто смотрели, как загорается лампочка. Искра понимания зажгла огонь в его глазах, и голос Тони наполнился эмоциями.

- Это был ты... О Боже. Это ты ее освободил.

На этот раз он был единственным, кто отвел взгляд.

- Тони? - взмолилась Кортни. - Это было не против тебя. Это было для нее.

Сначала Тони только покачал головой, но когда он обернулся, его глаза были красными.

- Спасибо, что спас ее. Я понимаю. Два года назад я мог бы разозлиться.

Он усмехнулся.

- Я бы ... черт возьми, разозлился, но сейчас все по-другому. То, что ты сделал, прошение, деньги... свобода Клэр, ты вернул мне мою жизнь.

- Я разговаривала с Роуч и просто не понимаю, что с ней случилось. Но если ты сможешь... если когда-нибудь будет возможность спасти ее снова... мне все равно, кого ты обманешь... просто пожалуйста, ради нас обоих, ради Николь ... сделай это.

Кортни даже не пыталась скрыть слез.

- Мне так хочется обнять тебя.

Тони сглотнул.

- Жаль, что ты не можешь.

- Тони, она не знала... сначала. Как только она узнала, единственная причина, по которой она скрывала это от тебя, была ради нас.

Тони протянул руку и накрыл ладонь Кортни своей. Его карие глаза были окаймлены красным. Со своей знаменитой ухмылкой он сказал:

- Мы в порядке. Я совсем не расстроен. Я должен тебе.

Он широко улыбнулся.

- Думаю, около 100 000 долларов.

Кортни покачала головой.

- Нет...

- Нет, не должен, - сказал Брент. - И ты нам ничего не вернешь. Ты уже это сделал.

Глаза Тони вопросительно расширились.

- За последние пару лет мне несколько раз повышали зарплату. Я решил, что заслужил это.

Усмешка Тони превратилась в широкую улыбку.

- Заслужил, дружище, заслужил.

Брент наклонился вперед и заговорил тише:

- Возможно, у меня есть новости, которых ты еще не знаешь.

- Какие?

- Эмбер МакКой обвиняется в связи со смертью Саймона Джонсона.

Туман, нависшей над темными глазами Тони, свидетельствовал о его обдумывании.

- Я не понимаю. Я думал, что Национальный совет по безопасности на транспорте не обнаружил признаков взлома.

Брент пожал плечами.

- Они не обнародовали больше никакой информации, только то, что было достаточно доказательств для предъявления обвинения.

- Что происходит с «СиДжо»? - спросил Тони.

- На самом деле я не знаю.

- Скажи Тиму, чтобы он немедленно занялся этим делом.

- Что? Ты хочешь его купить? Это можно продвигать под эгидой «Шедис-тикс»...

- Нет, - перебил его Тони. - Я хочу помочь ему. Неважно, как Эмбер и Гарри лгали Клэр, Клэр заботилась о Саймоне и его компании. Выясните, что им нужно.

Кортни улыбнулась.

- Я позвоню Тиму, как только мы уедем, - заверил его Брент.

Глава 19

Гарри

Моя семья - это моя сила и моя слабость.

Айшвария Рай Баччан

Несколькими неделями ранее – середина Августа 2015

Гарри наблюдал за происходящим из-за стекла, не замеченный ни сестрой, ни офицером из Калифорнийского бюро расследований. Это был тот же отдел, где Гарри начинал свою карьеру в правоохранительных органах - то же самое бюро, которое подпитывало его стремление к справедливости. Это было то самое бюро, которое теперь допрашивало его собственную сестру в связи с бессмысленной смертью Саймона Джонсона.

Специальный агент Уильямс похлопал Гарри по спине.

- Прости, сынок. Мне очень жаль, что все так вышло.

Гарри кивнул. Слова не складывались без эмоций. Он был чертовым агентом ФБР, и слезы не входили в его обязанности.

- Ты поступил правильно. Я знаю, что сейчас это может показаться странным, но истина, закон всегда правы.

Глубоко вздохнув, Гарри сумел сказать:

- Вы правы. В данный момент я этого точно не чувствую.

- Ты с ней разговаривал?

- Нет. У меня есть около тысячи смс и голосовых сообщений от Лиз. Она там, в приемной, сходит с ума. Она не знает, что я здесь.

Он перевел печальные голубые глаза на своего начальника.

- Специальный агент? Я не знаю, как это сделать. Я должен признаться ей, что я тот, кто... - он не смог закончить фразу.

Уильямс потянулся к его руке. В разгар суматохи прикосновение успокаивало. Старик был для Гарри таким же отцом, как и отчим, и даже больше, чем тот, кто помог ему родиться.

- Это тебе решать. Я знаю, что ты знаешь, что сказать, если дашь ей понять, что ты в этом замешан. Но помни, что ты не был тем, кто пошел по телефонному следу. Ты не копался в текстовых записях и не допрашивал свидетелей. Ты не можешь взять всю вину на себя.

Гарри вздохнул.

- Это я обратил ваше внимание на нее. Без меня ее бы никогда не обнаружили.

- Подумай о своем друге. Подумай о мистере Джонсоне. Было бы это правильно для него? Для его семьи?

Гарри лежал ночью без сна, думая именно об этом.

- Я не могу представить себе Джонсонов. Я имею в виду, они все еще думают об Эмбер как о дочери. Они будут опустошены.

- Один выстрел за раз, сынок.

Гарри отвернулся к окну и вытер глаза. Он не слышал, о чем они говорили, потому что выключил звук, но по выражению лица сестры понял, что она настаивает на своей невиновности.

- Ей нужно заткнуться. Я знаю, что у нас есть доказательства, но ей просто нужно заткнуться!

- Тогда иди и будь братом, братом, который также агент. Скажи ей, что она может сделать, чтобы сделать лучше.

Гарри повернулся на каблуках.

- Ничего! Она ни черта не может сделать, чтобы это стало лучше. Она убила Саймона Джонсона, - он покачал головой. - ...и это возвращает к Клэр. Как все эти чертовы вещи возвращаются к Клэр? Одержимость Саймона была тем, что так бесило Эмбер. Как я могу быть здесь, в Сан-Франциско, болтаться с ними и ничего не знать?

- Саймон никогда не упоминал миссис Роулингс?

- Очень немного. Это была одной из тех тем, которые упоминаешь мимоходом. Я бы разозлился на Лиз из-за чего-нибудь и упомянул об Илоне. Он разозлится на Эмбер и упомянул Клэр. Она была его подружкой в колледже-на первом курсе! Это было целую вечность назад. Помню, я подумал, как странно, что он так долго обходился без кого-то серьезного в своей жизни. Он списал это на то, что отдает всю свою энергию работе. Вот почему они с Эмбер были такими идеальными. Они встретились в «Шедис-Тикс», и она последовала за ним, чтобы помочь с «СиДжо». Они были друзьями еще до того, как стали любовниками. Я не уверен, что Саймон видел в ней потенциальную подружку... какое-то время.

Гарри пожал плечами.

- Я не могу ничего подтвердить. Это то, что они говорили. Все это было до того, как я вернулся в Калифорнию. Когда я приехал сюда, они определенно были вместе. Если не считать упоминаний о Клэр в разговоре со мной, он казался полностью преданным Эмбер.

- Значит, ты не знал, что он ездил к ней по всей стране?

Гарри покачал головой.

- Мисс Матерли знала.

- Мы никогда об этом не говорили.

Глаза Гарри расширились.

- Что еще известно Лиз?

- Если ты спрашиваешь, знали ли мы, что твоя сестра якобы отравила мистера Джонсона, то нет. В настоящее время нет никаких доказательств. В интервью CBI она упомянула, что мистер Джонсон был одержим человеком из прошлого, и это расстроило мисс МакКой. Она утверждала, что его озабоченность была единственным источником раздора, который она когда-либо видела между ними.

Голова Гарри слегка покачивалась из стороны в сторону, позволяя его слишком длинным светлым волосам упасть на глаза. Отодвинув непослушные кудри, он сказал:

- Им всем нужно заткнуться.

Он повернулся к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как офицер вышел из комнаты, оставив Эмбер одну за металлическим столом.

Гарри протянул специальному агенту Уильямсу свой телефон.

- Вот, эта чертова штука взорвется, если я получу еще одно сообщение от Лиз. Вы можете подержать его, пока я туда войду?

Губы Уильямса дрогнули в легкой улыбке.

- Ты хочешь, чтобы я подержал твой взорвавшийся телефон?

Гарри усмехнулся.

- Да, спасибо.

Когда Гарри открыл дверь, Эмбер вскинула голову, и ее полные слез глаза посмотрели прямо на него. Мгновенно выражение ее лица сменилось потребностью.

- О, слава богу, Гарри. Ты должен мне помочь. Они говорят вещи, которые не имеют смысла. Они говорят, что я причастна к смерти Саймона и к тому нападению на тебя. Пожалуйста .. пожалуйста ... - она потянулась к нему, - ... скажи мне, что ты знаешь, что я не сделала этого.

Он встала. Гарри обнял ее за плечи и крепко прижал к себе. Он боролся с собственными эмоциями, когда ее слезы намочили хлопок его рубашки. Через мгновение он помог ей снова сесть и сел напротив.

- Эмбер, они зачитали тебе твои права, не так ли?

- Да, но почему? С чего бы им вообще думать, что я...

Гарри перебил ее.

- Тебе нужно найти адвоката. Перестань разговаривать с ними или даже со мной... я агент...

- Я знаю, кто ты! Ты можешь мне помочь. Выясни, кто говорит эти гнусные вещи. Сделай так, чтобы все это прекратилось. Я любила Саймона. Я люблю тебя! Я никогда не сделаю ничего такого, что причинило бы боль ... - ее слова превратились в слезы.

Внезапно ее глаза широко раскрылись.

- Держу пари, это та самая сука. Клэр Николс! Это она говорит обо мне такие вещи! Ей мало иметь своего миллиардера-тюремщика и тебя, но и Саймона она не отпустит. Она пыталась убить Ролингса. Держу пари, она узнала, что мы с Саймоном помолвлены, и попыталась... - ее гнев сменился печалью. - ...нет, она и не пыталась. Ей удалось убить его.

- Она никому ничего не говорила. Похоже, ты бредишь.

- Нет!

Она встала.

- Ты не знаешь. Ты даже не представляешь, каково это, когда человек, которого ты любишь, готов объехать всю эту проклятую страну, чтобы получить последний шанс с женщиной, с которой он даже не разговаривал годами! Годами!

- Прекрати, - спокойно сказал Гарри.

- Нет! Я не собираюсь останавливаться. Ты должен знать, на что она способна. Черт возьми, ты же знаешь, не так ли? У нее есть какая-то власть над мужчинами. Я этого не понимаю. Я имею в виду, что дело не в ее внешности и определенно не в ее мозгах.

Ее глаза расширились.

- Эмили сказала, что у нее проблемы. Ну, она сумасшедшая, если думает, что может лгать обо мне всему миру!

- Эмбер, перестань болтать. Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя...

Ее глаза сузились.

- Почему, Гарри? Ты собираешься сказать им то, что я скажу?

Она посмотрела вокруг, поворачивая голову, пока она не натолкнулась глазами на стекло.

- Или они наблюдают?

Она подошла к затемненному стеклу и обернулась.

- Ты здесь в качестве моего брата или агента?

- Я и то и другое, но сейчас я здесь как твой брат. Я говорю тебе, прекрати болтать и найди адвоката.

- У меня есть адвокаты, - сказала она самодовольно. - У меня есть адвокаты, помощники, бухгалтеры. В моем распоряжении целая чертова компания. Дурацкое бюро никогда ничего из этого не приклеит. Я невиновна. Конечно, я разозлилась, когда узнала, что Саймон разъезжает по всей этой чертовой стране, пытаясь собраться с духом и поговорить с этой сукой. Разве ты не расстроился? Я имею в виду, кто ходит на разные мероприятия, а потом даже не разговаривает с ней? Ха! Мне нравилось читать эту дурацкую книгу. Я надеюсь, что после того, как Саймон поговорил с ней, Роулингс победил...

Гарри встал.

- Прекрати это! Сейчас же! Заткнись к чертям и послушай себя. Ты действительно настолько глупа? Ты в проклятой комнате для допросов. Заткнись! Я позову Лиз и одного из твоих многочисленных адвокатов. Позвоню маме и миссис Джонсон. Ты же не хочешь, чтобы кто-то из них узнал об этом из новостей. А пока заткнись!

Эмбер скрестила руки на груди, сжала губы и продолжала сердито смотреть, как Гарри выходит из комнаты. Вместо того чтобы направиться к Лиз, Гарри постучал в дверь комнаты наблюдения. Уильямс открыл ее, и Гарри вошел, опустившись на один из пустых стульев. Уильямс сел рядом с ним, и они молчали несколько минут. Наконец, Гарри повернулся и сказал:

- Мне нужно найти ей адвоката.

Уильямс кивнул.

- Ты дал ей хороший совет, сынок. Ты не можешь заставить ее принять его.

Уильямс протянул Гарри вибрирующий телефон.

Сделав глубокий вдох, он направился через переполненные коридоры к залу ожидания, избегая встречаться взглядом с каждым встречным. Оказавшись там, он стоял и смотрел, как Лиз меряет шагами небольшую площадку в углу комнаты. Одной рукой она держала телефон, желая, чтобы он зазвонил, а другой обхватила себя за живот.

- Лиз?- позвал он.

Ее мучения кончились, когда она подбежала к Гарри. Бросившись к его твердой груди, она зарыдала. Наконец она спросила:

- Что происходит? Я так рада, что ты наконец здесь.

Он обнял ее и прошептал в ее волосы:

- Я был здесь. У меня не было с собой телефона. Прости, что не предупредил тебя.

Она подняла голову.

- Ты здесь был? Почему? И как долго? Что происходит?

- Эмбер нужен адвокат...

- Нет! Это просто смешно.

С каждым словом ее негодование росло.

- Они не могут ее ни в чем обвинить. Она бы никогда этого не сделала...

- Они уже это сделали, - сказал Гарри, когда Лиз покачала головой.

Взяв ее лицо в свои ладони, он посмотрел ей в глаза.

- Лиз, Эмбер нужно, чтобы ты была сильной. Пожалуйста, позвони в «СиДжо». Немедленно вызови сюда кого-нибудь из юридического отдела. Позвони в отдел по связям с общественностью и попроси их провести какой-нибудь оборонительный маневр. Это не пойдет на пользу «СиДжо».

Лиз подняла трубку, но тут же снова посмотрела на него.

- «СиДжо»? Ты беспокоишься о «СиДжо»? А как насчет Эмбер? Ты агент ФБР-сделай что-нибудь, чтобы помочь ей.

- Сделаю, и ты тоже. Ей нужно юридическое представительство, прежде чем она скажет что-то, что не сможет отрицать.

Лиз подняла палец, когда говорила по телефону. Закончив, она снова посмотрела на Гарри.

- Они уже в пути. Могу я ее увидеть? Ты ее видел?

- Я видел ее, но ты не можешь.

- Ты не хочешь, чтобы я ее видела, или я не могу?

- И то и другое. Здесь мы больше ничего не можем сделать. Пойдем домой.

Она расставила ноги.

- Домой? Я не могу ее бросить. Она моя лучшая подруга и мой босс. Я просто так ее не оставлю.

Гарри заставил себя улыбнуться и поцеловал ее в лоб.

- Мне нравится твое упрямство, но сейчас не время. Ладно, мы можем подождать, пока приедет юрист, но потом мы уйдем.

- Гарри, ты же знаешь, что Эмбер не сделала бы того, о чем они говорят...

Он приложил палец к ее губам.

- Перестань об этом говорить. Мы в полицейском участке. И тебе, и Эмбер нужно просто перестать разговаривать.

Пока они сидели на пластиковых стульях и ждали, усталость, какой Гарри никогда раньше не чувствовал, заполнила все его существо. В висках у него стучало от мыслей, проносящихся в голове. Ему нужно позвонить матери. Ему нужно позвонить матери Саймона. Ему нужно написать рапорт о своем отказе от допроса. Но ничего из этого он не хотел делать. Гарри хотелось забраться в постель и не вылезать оттуда несколько дней. Он хотел притвориться, что все в порядке. Он хотел вернуться в то время, когда Саймон был жив... нет, еще дальше, когда Илона сказала ему, что беременна.

Гарри закрыл глаза и сжал плечо Лиз. Она прислонилась к нему головой. Было бы так легко положить голову на ее... и попытаться забыть.

Глава 20

Тони

- Любовь - это не чувство счастья. Любовь - это готовность к самопожертвованию

Майкл Новак.

Декабрь 2015

- Ненавижу зиму, - заявил Тони, глядя в большое окно кабинета Джима.

- Ты всегда ненавидел зиму?

Тони сверкнул глазами. Казалось, не имело значения, сколько раз он говорил, что ненавидит эти вопросы, это было все, что Джим умел делать.

- Нет, я не испытывал ненависти. Я никогда этого не замечал.

- Разве ты не жил в Айове?

- Я действительно живу в Айове. Это, - сказал он, махнув рукой, - не жизнь.

Джим усмехнулся.

- Значит, ты живешь в Айове и никогда не замечал зимы?

Тони снова повернулся к заснеженной местности. Яркие цветы, которые он помогал сажать, и зеленая трава, которую он помогал косить, теперь были покрыты толстым белым одеялом. Он отметил, что тротуары, которые он расчистил всего несколько часов назад, на дюйм или два покрылись новыми наносами. Черт возьми, когда он выберется из этой адской дыры, он поклялся, что никогда больше не поднимет лопату для снега. Честно говоря, он, вероятно, никогда не косил бы траву, но если Клэр нужна была помощь в саду, он был более чем готов сделать это. Звук преувеличенного кашля Джима напомнил Тони об их разговоре. Это был разговор? Это была терапия, но за последние восемнадцать месяцев это было самое близкое, что он имел к разговору, кроме тех случаев, когда у него были гости.

- В Айове есть зима, - ответил Тони. - Там снег и всякое дерьмо, но я всегда был так занят, что никогда не обращал внимания. Большую часть времени я проводил на работе или в разъездах. Погода не имела значения.

- Значит, ты не слишком много времени проводил на улице?

Тони пожал плечами, подошел к креслу и сел.

- Не до Клэр.

Мне было легче говорить о ней, чем раньше. Пока они держались подальше от дерьма в этой чертовой книге и сосредоточились на втором шансе, Тони действительно наслаждался прогулками по дороге памяти. Конечно, они заставляли его грустить, но жизнь была печальна, а Янктон - отстой. Если он все равно собирался спуститься вниз, то с таким же успехом мог думать о Клэр.

- Расскажи, что вы с ней делали на улице?

Тони закрыл глаза, и его щеки вспыхнули. Улыбка была приятной.

- Она любила гулять по лесу. У нас акры земли, покрытой деревьями. Я прожил там около пятнадцати лет, прежде чем она приехала в поместье...

- Энтони, - перебил его Джим. - Честность. Клэр приехала в поместье?

Тони вздохнул и начал снова: - Я прожил там около пятнадцати лет, прежде чем привез Клэр в поместье.

Он открыл глаза и увидел, что Джим кивает.

- Я никогда не отваживался выйти в лес. Я не хотел этого делать. Я осматривал землю с вертолета, когда купил ее. Это было единственное, что я знал о том, что скрывается за деревьями. Я знал, что ей нравится бывать на улице. Однажды, когда меня не было в городе, она стала уходить в лес не на несколько часов, а на целые дни.

- Как ты отнесся к тому, что ее не было целый день?

- Мне это не понравилось. Поначалу я был сбит с толку. Я был за границей, и когда проверял записи видеонаблюдения из ее комнаты, не мог понять, почему ее там нет. Я позвонил, и мне сказали, что она вышла прогуляться. Позже я узнал, куда она каждый день уходила со двора. Это было то же самое место, но я не видел, куда она пошла. Все, что я мог сделать, это быстро перемотать вперед, пока она не вернулась.

- Как ты себя чувствовал, когда не знал где она?

- Перестань спрашивать меня об этом! Я же говорил. Я отвечаю на твой проклятый вопрос для того, чтобы быть снаружи.

- Ты умный человек. Я верю, что сможешь быть в режиме многозадачности. Попробуй ответить на оба вопроса одновременно.

Тони поерзал на стуле и раздраженно вздохнул.

- Когда я не знал, где она, я был расстроен и беспокоился... - начал было Джим, но Тони перебил его:

- Я боялся, что она попытается уйти. Ее не было целый день. Примерно в миле к западу от озера проходит шоссе. Что, если она продолжит идти и доберется до шоссе?

Он снова посмотрел на Джима и пожал плечами.

- Но она не добралась. Я даже не знал, что она была на озере, пока не вернулся домой и не расспросил ее. И я был счастлив, что она была честна со мной, - добавил он с притворной усмешкой.

- Позже, когда мы поженились, она повела меня туда. Первый раз это случилось во время снежной бури. Мы добрались туда на беговых лыжах. Мне стало холодно.

На этот раз его улыбка была настоящей.

- Но не совсем. Она была так взволнована, рассказывая о том, как все выглядит летом. Она говорила о цветах, деревьях, насекомых и животных. Я никогда не понимал, что все это было прямо за моей дверью. Мы ездили туда летом тоже.

Тони снова встал и подошел к окну.

- Вот почему я не продаю поместье. Она слишком любит озеро и его окрестности.

- Что на счет твоего дома?

- Я же сказал тебе, что собираюсь его снести.

- Энтони, мы это уже обсуждали. Ты не в том настроении, чтобы принимать такое решение.

- Ты хочешь сказать, что я не могу позволить, чтобы мой собственный дом снесли?

Джим встал, подошел ближе и прислонился к стене.

- Нет, я предлагаю тебе подождать и все обдумать.

- Уверяю тебя, я все обдумал. Мне здесь больше нечего делать, кроме как думать. Я думал об этом до тех пор, пока не перестал думать. Кроме нескольких личных вещей... и картины... все это может исчезнуть. - Он подчеркнул: - Я хочу, чтобы это исчезло.

- И ты получишь то, что хочешь.

- Я привык.

- Энтони, ты хватаешься за все, чтобы обрести чувство контроля. Разрушение дома - это способ для тебя избавиться от прошлого. Это не так просто. Если бы это было так, вряд ли нашелся бы дом, который простоял бы больше десяти лет. Черт, большинство из них не выдержали бы так долго.

- Я знаю, что прошлое никуда не денется. Я не хочу, чтобы все это исчезло - только часть.

- Ты добился прогресса, даже если не видишь его. Я вижу.

Тони повернулся к нему.

- Быть самодовольным и мириться с этим дерьмом здесь не означает, что я добился прогресса. Это значит, что у меня нет выбора. Я не собираюсь быть таким человеком, когда выйду отсюда. Я не могу.

Джим молча кивнул.

- Я с тобой согласен. Когда ты выйдешь отсюда, ты не будешь тем человеком, которым являешься здесь, ты также не будешь тем человеком, которым был раньше.

- Я чертовски уверен, что планирую это.

- Как тюрьма изменила Клэр?

Тони не смог сдержать улыбки.

- Она сделала ее смелой и дерзкой.

- Так и было? - спросил Джим.

- Да. Она была кем-то другим. У меня никогда не было никого, кто говорил бы со мной...

- Тюрьма делает тебя смелее?

Искра исчезла из его темных глаз.

- Я бы сказал, что нет, но я планирую быть таким снова, когда выйду.

- Как ты думаешь, почему тюрьма сделала ее смелее?

Тони провел рукой по волосам.

- Потому что так оно и было. Я говорил тебе. Она была намного круче. Черт, - сказал он, вспоминая, - Я любил ее возражения.

- Какой она была до того, как ты ее похитил?

Тони вытаращил глаза.

- Подумай об этом, Энтони: сколько Клэр была в тюрьме? Какое время изменило ее больше всего? Может ли личность, которой ты так наслаждался, быть ее истинной личностью, а не той, которую ты испытал после того, как похитил ее?

- Ни хрена я не знаю. Она была совсем другой, когда приехала в первый раз - ее привезли в поместье. В то время я думал, что хочу именно этого. - Тони вздохнул. - Мне понравился контроль. - Его глаза из тусклых превратились в яркие. - Но не так сильно, как я наслаждался ею позже. Наверное, я знал, что она ведет себя так, как я хотел. Черт, она даже говорила, чего я хочу.

- А если она не сказала.

Тони пожал плечами:

- Это как здесь. Ты делаешь то, что должен, то, что нужно делать, или еще что-то.

- Что-то ещё?

- Есть последствия.

- Энтони, я знаю, что тебе было трудно читать книгу Мередит Бэнкс, но ты видишь, насколько схожи ваши ситуации?

- Мне не нравится думать об этом.

- Скажи мне хоть одно преимущество пребывания здесь, в Янктоне.

Тони подавил смешок.

- В том, чтобы быть здесь, нет никаких преимуществ.

Джим пожал плечами.

- Некоторые могут не согласиться. Я имею в виду, что есть много преступников, которые возвращаются сюда. Должно же быть что-то привлекательное.

- Что? Крыша над головой и трехразовое полноценное питание? Это есть у меня и дома, в Айове, где я живу.

- Да, но это хорошее начало. Как обстоят дела с работой?

- Что с чертовой работой? Тим и Патриция держат меня в курсе, но я не могу следить за акциями, как раньше, я не участвую в повседневных решениях. Может быть, ты говоришь о моей работе здесь?

Он наклонил голову к окну.

- Я очень зол из-за выпавшего снега. Я только что расчистил этот гребаный тротуар.

- Итак, преимущество номер один - еда и кров. Преимущество номер два - меньше стресса.

- Если ты идешь туда, будь конкретнее, - поправил Тони. - Меньше стресса на работе. В этом месте много других стрессов.

- Хорошо, дайте мне пример стресса в этом месте.

Тони не нужно было думать над ответом.

- Эти чертовы пересчеты. Ненавижу, когда мне говорят, что и когда делать. Ничто, ни одно из твоих так называемых преимуществ не перевешивает этого.

- Так что же заставило тебя вернуться сюда?

Тони расправил плечи.

- Ничего. Ни одной чертовой вещи.

- Интересно.

Джим вернулся к своему креслу и откинулся на спинку.

- Так что если это изменится? Что, если бы ты мог вернуться, все еще получая преимущества, но стресса было бы меньше?

- Не интересно.

- Правда? Почему?

- Пересчеты, дерьмо, оно всегда будет здесь. Я бы все равно это запомнил.

- Думаю, что наше время истекло, и у тебя пересчет меньше, чем через десять минут. В промежутке между этим и следующим разом подумай об этом разговоре. О, и не делай ничего опрометчивого относительно своего дома.

Тони кивнул.

- Я подумаю об этом, и я уже отдал приказ. В доме все идет своим чередом.

Тони стиснул зубы, ожидая, когда Брент ответит на звонок. У Тони было совсем немного времени, чтобы воспользоваться этим чертовым телефоном, а следующий человек, который им воспользуется, стоял всего в нескольких футах от него. Как чертовски трудно получить хоть какое-то чертово уединение.

- Да, я согласен на эти условия.

Тони слышал, что сказал Брент.

- Тони, все в порядке? Зачем ты звонишь?

- Я хочу, чтобы Патрицию уволили. Я хочу, чтобы ты встретил ее в аэропорту, позволил ей забрать вещи в «Роулингс» и сопроводили ее из здания.

В трубке послышался шок Брента.

- К-какого черта? Тони, ты в своем уме?

- Да, я мыслю здраво. Я больше не могу с ней работать и не буду.

- Не мог бы ты рассказать мне, что произошло?

- Я - мужчина. Я ни хрена не сдох, но мне все равно, что говорит Роуч, я верю, что Клэр поправится.

- Тони, какое это имеет отношение к Патриции?

- Это происходит уже некоторое время, но я действительно не замечал, или думаю, что не обращал внимания. Когда я это сделал, то подумал, что если просто проигнорирую ее, это прекратится. У них здесь свои правила. Черт, она чуть не втянула меня в неприятности.

- Я все еще не понимаю, - сказал Брент.

- Она, блять, сделала мне предложение. Она говорила, что хочет помочь мне, помочь мне не быть таким одиноким, приезжать почаще. Потом она заговорила о Николь и о том, что Клэр слишком больна, чтобы заботиться о ней. Она сказала, что никогда этого не сделает. Она никогда не оставит мужа и дочь. Она сказала, что может заботиться о Николь, как мать, лучше, чем Клэр. Я чуть не упустил это. Я чертовски хотел оттолкнуть ее от себя. Она знала, что я злюсь, но она начала говорить, что понимает... я просто одинок и расстроен. Что ж, она права, но не для нее! Много лет назад, еще до того, как мы с Клэр поженились, Патриция сопровождала меня на несколько выходов. Обычно это происходило в последнюю минуту. Она говорила, как ей хотелось, чтобы я никогда не встречался с Клэр - иначе мы были бы вместе. Затем, когда прозвенел звонок, оповещающий об окончании посещения, она наклонилась ко мне, слишком хорошо что разглядеть блузку с глубоким вырезом, и поцеловала меня!

Когда Тони замолчал, ему ответил не Брент, а Кортни. Она ахнула и сказала:

- Что она сделала?! О нет, она ни за что не приблизится к Николь. Не волнуйся. Этим занимается тетя Корт.

- Ты на громкой связи, Тони.

- Да, я вроде как догадался. У меня осталось около тридцати секунд на звонок. Я так злюсь, что почти ничего не вижу. Она сейчас летит обратно в Айову на самолете «Роулингс». Я хочу, чтобы ты встретил ее в аэропорту.

Брент ответил:

- Нет проблем. Я поддерживаю тебя на все сто процентов.

- Я тоже, - вмешалась Кортни.

- Я не хочу, чтобы это стало достоянием общественности. Она уйдет по какой-то другой причине. Разберись с этим. Заплати ей. Мне наплевать. Просто убедитесь, что она подпишет приказ о неразглашении. Клэр возвращается ко мне. Я возвращаюсь к ней. Ни за что на свете я бы этого не сделал…

- Я позабочусь об этом, - сказал Брент, как только телефон отключился.

- Ты веришь, что она когда-нибудь увидит его? - спросил Джим о новом доме, который описывал Тони.

- Конечно, она его увидит. Она будет жить в нем.

- Вспомни, о чем мы говорили. Вспомни, к какому выводу ты пришел.

Тони кивнул.

- Помню. Я все понял. Клэр возвращается ко мне, снова выходит за меня замуж, даже если я был другим - или пытался быть другим – дом всегда будет тюрьмой для нее. Я понимаю это. Это не значит, что я не могу сделать ее жизнь лучше, чем та может быть.

- Энтони, чье это решение, какой должна быть жизнь Клэр?

- Ее.

Он встал и подошел к окну, на мгновение улыбнувшись красочному виду.

- Я знаю. Оно ее. Я отдаю ей поместье - всю землю и новый дом. Все это будет принадлежать ей. Она может в черту продать его, если захочет. Моего имени там вообще не будет. Я понимаю, что наши отношения никогда не будут такими, как я думал. Я даже понимаю, что, возможно, то, что мы пережили на острове, было ненастоящим: это была скорее ее условная реакция. Я ненавижу это, но понимаю. Это отношение вызвало бы те же самые чувства. Не будь я здесь, в Янктоне, не думаю, что почувствовал бы его, но я почувствовал.

Он провел рукой по волосам.

- Я слышу ее боль и страх в этой чертовой книге. Я больше так с ней не поступлю.

- Почему ты думаешь, что слышишь это сейчас, а не шесть лет назад?

- Мы никогда об этом не говорили. Это случилось, но мы никогда не обсуждали это. Кроме того, тогда я не хотел этого слышать.

- Ты хочешь услышать это сейчас?

- Нет. Я ненавижу это. Я ненавижу себя за то, что стал причиной этого. Я просто думал, что мы прошли через все это... - Тони замолчал.

- Можешь ли ты пройти через это - здесь? - спросил Джим, двигаясь по комнате.

Плечи Тони расправились, и он выпрямился во весь рост.

- Я пройду через это.

- Неужели ты забудешь о своем пребывании здесь?

- Я могу попробовать.

Джим наклонился вперед.

- Но это всегда будет частью того, кто ты есть. Точно так же, как похищение, тюремное заключение и обязательное подчинение всегда будут частью Клэр. Лучшее, на что она может надеяться, это попытаться забыть и двигаться дальше. Скажи мне, если можешь - ну, думаю, что можешь, поскольку у тебя есть средства, - ты когда-нибудь думал бы о переезде в Янктон? Я имею в виду, что это большое сообщество.

- Черт, нет.

- Почему? - спросил Джим.

- Тебе обязательно спрашивать?

- Будет ли легче оставить позади тюрьму в Айове, чем если бы вы жили здесь?

Красный попытался проникнуть в мысли Тони.

- Я понял. Я понимаю, о чем ты говоришь. Но я говорю не только о Клэр, но и о Николь. Я не могу себе представить, что не знаю, где они находятся. Я не знаю, что бы я сделал.

- Ты сделаешь то же, что и большинство людей: получишь совместную опеку. Ты будешь жить своей жизнью, а она - своей. Ты строишь этот великолепный новый дом с помощью своих друзей, и все же, ты не думаешь, что Клэр, если ей станет лучше, возможно, никогда не захочет там жить. Может быть, она наконец поймет, что хочет уехать из Айовы так же далеко, как ты отсюда.

- Когда ее выпустили из тюрьмы, она переехала в Калифорнию, - признался Тони.

- Что ты почувствуешь, когда она скажет тебе, что хочет вернуться в Калифорнию, на остров или еще куда-нибудь?

- Я буду чувствовать себя дерьмово, но это ее решение.

Джим улыбнулся.

- Энтони, за последние два года ты добился больших успехов. Я горжусь тобой.

Возвращаясь в спальню, Тони размышлял о сеансе. Он не испытывал к Джиму такой ненависти, как вначале. По правде говоря, говорить было приятно, даже лучше, чем Тони мог себе представить. Это не означало, что ему нравилось все, что они обсуждали, но в глубине души Тони знал, что это правда. Он контролировал жизнь Клэр дольше, чем она его знала. Так нельзя. Ни для нее, ни для него. Ей станет лучше. Когда это случится, то впервые за большую часть своей взрослой жизни она заслужила жить своей собственной жизнью.

Ну и что? Он строил для нее дом. Если она не хочет быть там, он был честен, когда сказал, что она может продать его.

Он добился прогресса. Тони усмехнулся, вспомнив последнее замечание Джима. Это было определенно то, что Тони планировал сказать Николь как будет возможно. Насколько это трудно? Я горжусь тобой. Три слова, которые лучше, чем завершение самой крупной сделки. Да, это определенно вошло бы в его отцовский лексикон - если бы Клэр позволила ему быть с Николь.

Тони посмотрел на свои дешевые часы. У него оставалось четыре минуты до начала пересчета.

Глава 21

Джон

- То, чем вы готовы пожертвовать, - это измерение того, как вы любите.

Джада Пинкетт Смит

Июнь 2016

- Она подошла ко мне в парке. В парке, Джон! Ты меня слушаешь? - спросила Эмили.

- Я тебя слушаю. Похоже, ты позаботилась об этом, - ответил Джон.

- Я велела ей держаться подальше от меня, от Николь и от Клэр.

Эмили ходила кругами в их главной спальне.

- Я была так расстроена. Я имею в виду, что после этой проклятой книги у нее хватает наглости подойти ко мне! Ко мне! И попросить поговорить с Клэр... сделать еще одну историю?!

Джон взял жену за руку.

- Иди сюда.

Он потянул ее к кровати.

- Сядь, успокойся. Ты сказала свое слово и ушла. Если она снова побеспокоит тебя, ты можешь позвонить в полицию. Она репортер. Она подпадает под действие запретительного судебного приказа.

Эмили села рядом с мужем и вздохнула.

- Я просто боюсь...

- Чего?

- Я кое-что сказала. Я сказала ей, что Клэр не может ответить на ее вопросы. Я сказала, что Клэр ни с кем не разговаривает. Мне не следовало говорить ей так много.

Грудь Джона вздулась от глубокого вдоха.

- Ты сказала ей, что это не для протокола?

Эмили усмехнулась.

- Думаю, что могла бы угрожать ее жизни, если бы она повторила то, что я сказала.

Джон кивнул и притянул Эмили ближе.

- Ну, я полагаю, что это может быть юридически истолковано как не для протокола.

- Именно это я и имела в виду.

Она откинулась на мягкое одеяло и вздохнула.

- Это так приятно.

- Вы ездили в «Эвервуд» сегодня утром? - спросил Джон.

Эмили кивнула.

- Мы пошли прогуляться. Я все еще надеюсь, что она поймет, что она снаружи или что-то в этом роде. Потом я помогла Клэр с обедом. Клянусь, она не ест, когда меня нет рядом. Не то чтобы она хорошо ела и когда я рядом.

- Она разговаривает?

- Нет вообще-то.

Они оба обернулись, когда дверь их спальни открылась и в комнату вбежали маленькие ножки. Через несколько секунд Николь и Майкл уже лежали на кровати, хихикая и обнимая Джона и Эмили. Заключив Николь в объятия, Джон обернулся и увидел Бекку, их няню, стоявшую в дверях.

- Простите, мистер и миссис Вандерсол. Николь спрашивала о вас. Следующее, что я помню - они оба бегут на полной скорости, - объяснила Бекка.

Джон протянул руку и пощекотал животик Майкла, подняв уровень шума в комнате на несколько децибел.

- Все в порядке, Бекка. Нам нужно было немного позитивной энергии.

- Я могу забрать их вниз...

- Всё в порядке, - ответила Эмили. - Кроме того, пора ужинать...

Джон сидел в своем домашнем офисе, заканчивая рассмотрение предложения, когда его телефон зазвонил. Это было сообщение от Гарри.

“Я БЫ ХОТЕЛ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ И ЭМИЛИ ЛИЧНО. Я МОГУ БЫТЬ В АЙОВЕ ЗАВТРА ИЛИ ПОСЛЕЗАВТРА. ПОЖАЛУЙСТА, ДАЙ МНЕ ЗНАТЬ, ЕСЛИ МЫ СМОЖЕМ ЧТО-ТО ЗАПЛАНИРОВАТЬ”

Джон вздохнул. Он собирался связаться с Гарри после того, как стало известно об Эмбер, но не знал, что сказать. По правде говоря, у него было достаточно собственных проблем, так что он не горел желанием вникать в другие. Джон ответил на сообщение:

“МЫ ЧТО-НИБУДЬ ПРИДУМАЕМ. ДАЙ НАМ ЗНАТЬ, КОГДА БУДЕШЬ В ГОРОДЕ.”

"ОТЛИЧНО, ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ Я СНОВА БУДУ С ВАМИ .”

"ЗВУЧИТ ОТЛИЧНО.”

Его мысли были заняты другом, пока Джон обшаривал комнату за комнатой в поисках Эмили. Бедному Гарри пришлось узнать, что сестра убила его друга. Так вот, золовку Джона обвинили в покушении на убийство - дважды, - и оба раза она была невиновна. Может быть, и Эмбер тоже? Джон читал, что она не признала себя виновной. Суд должен был начаться только в начале осени.

Он повернул за угол к детской Майкла и остановился, увидев жену и детей. Эмили была слишком поглощена книгой и детьми, чтобы заметить его присутствие. Именно в такие моменты, глядя на женщину, которую он любил, раскачивающуюся взад-вперед с Николь и Майклом на коленях, он мог забыть, как все это произошло. Маленькая головка Николь склонилась вперед: несмотря на кузена, она крепко спала. Оживленный голос Эмили продолжал звучать, пока она продолжала читать. С каждой страницей веки Майкла становились все тяжелее и тяжелее. Их сын поддался размеренному покачиванию, начав клевать носом. Его маленькая головка покоилась на груди мамы, а руки и ноги замерли. Джон ждал, пока Эмили закончит чтение.

Наконец, дав знать о своем присутствии, он прошептал:

- Эй, я думаю, они оба спят.

Ее ярко-зеленые глаза посмотрели вверх из кресла-качалки.

- Я знаю, но мне хотелось узнать, что случилось с мистером Банни. Я бы не спала всю ночь, беспокоясь о его потерянной рукавице, - сказала она с усмешкой.

Джон подошел ближе и взял Николь из ее рук.

- Я так рада, что у тебя стало меньше поводов для беспокойства.

Он поцеловал Эмили.

- Пойду отнесу ее в комнату. Как насчет того, чтобы мы с тобой выпили по бокалу вина, и ты рассказала мне о рукавице мистера Банни? Я полагаю, он нашел ее?

- О, ты даже не представляешь, какое это было испытание.

Уложив детей спать, Джон пошел на кухню налить им вина. Тишина, царившая за окном, привлекла его внимание. Летнее небо Айовы мерцало звездным покрывалом. Эмили молча обняла его за талию.

- На что ты смотришь?

- На звезды. Давай выйдем на террасу.

- Звучит здорово.

Легкий ветерок развевал волосы Эмили, когда они вышли на улицу. Хотя дневная жара лишь немного спала с заходом солнца, свежий воздух был бодрящим. Их дом находился вдали от соседей и света. Их серебристый свет исходил от сияния луны и звезд. Сидя на диванчике, Джон обнял Эмили одной рукой.

- Это прекрасно, не правда ли?

- Да.

- Ты когда-нибудь представлял себе, что мы будем жить в Айове?

Эмили хихикнула.

- Ни за что на свете.

- Знаешь, все не так уж плохо. Я удивляюсь, как мне нравится работать с Тимом. Корпоративное право - это сложная задача, и мне нравится работать с Брентом, Томом и, ну, со всеми.

Эмили кивнула.

- В общем, могло быть и хуже. Хотя…

- Не делай этого.

Она сделала глоток вина и невинно посмотрела поверх бокала.

- Она поправится. Не отказывайся от нее и не упускай благословения, которые мы имеем, желая…

- Вовсе нет. Я люблю каждую минуту, проведенную с детьми. Я думаю, о встрече с Мередит в прошлом месяце. Я так боюсь за Клэр и Николь. Я не хочу, чтобы весь мир знал, что переживает Клэр. Кроме того, есть новые тесты, которые мы разрешили. Я не уверена, что мы приняли правильное решение. Клэр была довольна. Теперь я боюсь того, что они узнают.

Джон обнял ее еще крепче.

- И с тех пор, как Брент упомянул, что Энтони собирается подать прошение о досрочном освобождении, я не могу перестать думать об этом.

- Что твоя бабушка говорила об одолжении…

Эмили улыбнулась.

- Нет такого понятия, как одолженные неприятности. Как только ты их берешь, никто не захочет их вернуть.

- Так что не делай этого. Оставь их там.

Кивнув, она положила голову ему на плечо. Ночь наполнилась стрекотом сверчков и цикад.

- Это очень мило.

Джон усмехнулся.

- Что? - спросила Эмили.

- Я просто думал обо всем, что ты только что сказала. Я так рад, что ты разобралась с мистером Банни. Я вижу, что это было непросто.…

Эмили хихикнула.

- О, ты не знаешь! Он повсюду искал варежку!

- Я люблю тебя. Нам просто нужно жить одним днем.

- Я тоже тебя люблю. Эй!

Глаза Эмили расширились.

- Я просто болтаю без умолку. Что насчет тебя?

- Что на счет меня?

- Как тебе работа .. без Патриции, я имею в виду?

Джон отпил еще глоток вина и пожалел, что не может объяснить Эмили, почему Патрицию уволили. Без сомнения, ему не хватало ее присутствия в офисе. Ее безграничные знания о компании очень помогли ему в самом начале. Тем не менее Джон уважал решение Энтони. Он не был уверен, что многие другие мужчины отреагировали бы так же. Несмотря на то, что Энтони отсидел всего два года из четырех, а его жена жила в мире, который никто не мог ни понять, ни даже принять, когда было необходимо, Энтони встал на защиту своего брака. Он предпочел Клэр умной, красивой и доступной женщине, которая работала рядом с ним в течение многих лет. Джону было неприятно признавать это, но чем дольше он работал в «Ролингс», тем больше уважал своего шурина.

- У нас все хорошо, - сказал он. - Признаюсь, мне не хватает возможности просто задавать ей вопросы, но я адвокат. Я люблю исследования и бумажную работу. А теперь мне нужно еще кое-что выяснить.

- Мне кажется странным, что она просто решила уйти?

Хотя интонация ее тона превратила утверждение в вопрос, Джон предпочел не обращать на это внимания.

- О, - сказал Джон, - Пока я не забыл, завтра вечером мы встречаемся с Гарри Болдуином. Он будет в городе и хочет поговорить с нами.

- Гарри собирается в Айову? Зачем?

- Он не сказал.

- Я не знаю, что ему сказать... насчет Эмбер. Я в шоке.

Джон согласился, и они оба замолчали, прислушиваясь к мирным звукам ночи в Айове. На несколько минут они могли забыть о проблемах Клэр, о страхе за будущее Николь, о предстоящем освобождении Энтони и даже о рукавице мистера Банни. На несколько мгновений они смогли стать мужем и женой и наслаждаться обществом друг друга.

Надеясь, что так Гарри будет удобнее, Эмили предложила устроить встречу у них дома.

- Я могу приготовить ужин. Все будет как в старые добрые времена, - предложила она.

- Да, в старые времена - с двумя детьми, бегающими повсюду, - ответил Джон.

Она пожала плечами.

- Хорошо, в новые времена, но это будет более уединенно.

Джон поцеловал ее, готовясь к работе.

- Я дам ему знать.

В тот вечер, когда Джон вернулся домой, к ним приехал Гарри. Они не видели его почти два года, но он постарел еще больше. Его беззаботная внешность была скрыта за новой маской беспокойства и озабоченности. Его голубые глаза были затуманены тревогой. Джон слишком хорошо знал это тягостное чувство. Не так уж давно у него был такой же взгляд. Встреча с Гарри напомнила Джону, что, несмотря на все это, их жизнь улучшилась.

- Гарри, нам так жаль Эмбер, - сказала Эмили, ведя его к крытой веранде.

Затененная комната с мягко вращающимся потолочным вентилятором предлагала им красоту на открытом воздухе с освежающим бризом.

- Мы очень хорошо знакомы с ложными обвинениями. Надеюсь, во время судебного разбирательства...

Гарри покачал головой и ответил:

- Спасибо, время покажет, но это не выглядит многообещающим.

Эмили ободряюще обняла его.

- Мне очень жаль. Я уверена, это был шок.

- Был. Это на самом деле заставило меня переосмыслить многие мои решения, сделать своего рода инвентаризацию жизни.

В этот момент из-за крыльца донесся пронзительный детский смех.

- Дети играют с няней на заднем дворе, - объяснил Джон с усмешкой.

В голубые глаза Гарри вернулся свет.

- Держу пари, они подрастают. Я никогда не встречался с вашим сыном. Майкл? Правильно?

- Да. Ему почти два. В это трудно поверить, - сказал Джон.

- А Николь? - спросил Гарри.

- В декабре ей исполнится три, и она очень красивая, - с гордостью сказала Эмили.

- Держу пари, так оно и есть. У нее прекрасная мать.

В словах Гарри послышалась печаль.

- Как поживает Клэр?

Джон посмотрел на Эмили, отдавая ей должное. Даже с самыми близкими друзьями она боялась делиться информацией.

- Она почти не изменилась с тех пор, как ты видел ее в последний раз, - начала Эмили.

- Я не делюсь этим со людьми, но так как вы двое были близки, я это сделаю. Как бы я ни хотела быть позитивной, большинство исследований показывают, что если выздоровление не произойдет в течение первых двенадцати месяцев, то оно маловероятно.

Гарри кивнул.

- Я тоже изучал черепно-мозговые травмы.

Следуя примеру Эмили, Джон продолжил:

- Однако доктор Клэр слышал, как один профессор из Принстона выступал на какой-то медицинской конференции. У него есть исследования, показывающие выздоровление уже через четыре года после психотического перерыва. СНВ (слой нервных волокон) и ее проблемы с ХТЭ (хронической травматической энцефалопатией) действительно породили всплеск исследований по восстановлению ЧМТ.

- Да, честно говоря, я думаю о Клэр каждый раз, когда вижу что-то об этом в новостях, - сказал Гарри.

- Эмили согласилась позволить доктору посмотреть карточку Клэр и провести еще несколько тестов. Как только он закончит, мы встретимся с ним и послушаем, что он скажет.

Гарри наморщил лоб.

- Значит, это хорошая информация?

Эмили изобразила улыбку.

- Мы надеемся, но я не хочу переусердствовать.

- Это самые обнадеживающие новости, которые мы слышали за последнее время. Я так рад тебя видеть.

- Да, - сказала Эмили, - Нам нужно наверстать упущенное, и ужин почти готов.

После беззаботной беседы за ужином, где Николь и Майкл развлекались, а взрослые предавались воспоминаниям, трое друзей выпили по бокалу вина на веранде.

- Ваш дом прекрасен. Вам нравится жить в Айове?

- Лучше, чем мы ожидали, - сказала Эмили. - Это не так интересно, как жить в Калифорнии, но я не против. На самом деле Айова очень напоминает мне Индиану.

Гарри кивнул.

- Я помню, Клэр говорила то же самое.

- У меня такое чувство, что ты хотел нам что-то сказать, Гарри? Я имею в виду, кто только что приехал в Айову? - спросил Джон.

Гарри подался вперед в своем кресле.

- Вообще-то я много чего хочу сказать, но думаю, что мне лучше уйти.

Эмили встретилась с удивленным лицом Джона, прежде чем спросила:

- Это что-то про Эмбер?

Гарри глубоко вздохнул.

- Пожалуйста, выслушайте все, прежде чем комментировать. Позвольте мне объяснить.

Джон взял Эмили за руку.

- Мы слушаем, - сказал он.

- Я переезжаю в Северную Каролину. Я вернусь в Калифорнию на суд над Эмбер, но, как уже сказал, я кое-что переосмыслил. Я... черт возьми, это сложнее, чем я думал.

Голос Эмили смягчился.

- Гарри, я понятия не имею, что ты собираешься сказать, но все в порядке. Мы же твои друзья. Ты был очень добр к нам и к Клэр. Ты можешь рассказать нам все, что угодно.

- Видите ли в чем дело. Я не был там. Не совсем. Ни с Клэр, ни с вами. Я не был честен с вами. Не то чтобы я хотел быть нечестным. Дело в том, что это была моя работа. А я сейчас говорю - потому что уволился с работы. Они называют это уходом на пенсию, но у меня не совсем пенсионный возраст.

- Ты бросил работу в компании? - спросил Джон.

- Нет, - продолжал Гарри, - В ФБР. Я работаю агентом Федерального бюро расследований уже почти десять лет.

- Мой дедушка служил в ФБР, - сказала Эмили.

Ее брови сошлись на переносице.

- Он работал под прикрытием. Это то, чем ты занимаешься? О Боже, тебя действительно зовут Гарри? Эмбер действительно твоя сестра?

- Меня зовут Гаррисон Болдуин, а Эмбер - моя сводная сестра; у нас общая мать. Это был очень необычный случай.

Голос Джона стал глубже.

- Что же это был за необычный случай? Эмбер?

Гарри покачал головой:

- Эмбер была второстепенным лицом. Моим заданием была Клэр.

Эмили ахнула.

- Пожалуйста, позвольте мне продолжить. Я рассказываю вам все это, потому что мы стали друзьями. Я ценю вашу дружбу и хочу извиниться.

- За ложь? - спросила Эмили.

- Я выполнял свою работу. Я не лгал, но чувствую себя ответственным за нападение Честера на Клэр. Это я привел ее к нему. Это была зацепка, которую я хотел исследовать, и я подумал, что если бы она была со мной... я не должен был этого делать. Я понятия не имел, что подвергаю ее опасности.

- Он напал на нее из-за него, а не из-за тебя, - возразила Эмили.

- Честер никогда бы не узнал о Клэр, если бы не я. Это еще не все. Я видел Клэр в Европе до того, как они с Роулингсом ушли в подполье. Я разговаривал с ней. Она знает, что я агент, и недвусмысленно велела мне проваливать.

Он ухмыльнулся.

- Я бы хотел, чтобы она еще раз так меня отчитала.

Он снова сосредоточился.

- Она была права и твердо решила воссоединиться с ним. Я знаю, что у вас есть причины ненавидеть его, но я хочу, чтобы вы знали, что ее решение снова выйти за него замуж не было вынужденным.

Прежде чем кто-либо из Вандерсолов успел ответить, Гарри продолжил:

- Я не должен никому рассказывать об этом, но поскольку Клэр не может, я подумал, что вы должны знать. Они оба были в контакте с бюро. Это был странный вид неопределенности, больше похожий на принятую в бюро программу защиты свидетелей. Бюро расследовало смерть многих людей, в том числе и одного из наших - твоего деда, - связанного с необычным ядом воронца толстоножкового. Связь, которую обнаружило бюро, была с Энтони Роулингсом. Мне было поручено узнать секреты Клэр, чтобы подтвердить связь Роулингса. Как вы знаете, это был не он, а мисс Лондон. Пока расследовалось это дело, Роулингс договорился с Клэр и Николь об отсрочке в год.

- Год? Они не отсутствовали года, - сказал Джон.

- Нет, - согласился Гарри. - Они вернулись рано, вопреки желанию бюро.

- Но почему? Зачем они это сделали? Если у них было разрешение оставаться в безопасности...

- У Роулингса был какой-то контакт - он никогда не скажет, кто именно, хотя у нас есть подозрения. Так или иначе, его связной сообщил ему о вашем визите в поместье.

Эмили вздохнула, и ее глаза расширились.

- Они покинули остров из-за нас?

- Согласно заявлению Роулингса, они беспокоились о вашей безопасности. Когда было подтверждено, что вы едете сюда, в Айову, они отправились домой. Роулингс надеялся добраться до мисс Лондон до вашего приезда.

Джон посмотрел на жену.

- Помнишь, мы получили более ранний рейс.

- О, не могу поверить, что это действительно так, - сказала Эмили.

- Все это засекречено, по крайней мере большая часть. Даже уход из бюро не позволяет мне поделиться этой информацией, но я продолжаю думать о Клэр. Я действительно заботился о ней. Я не могу сказать, что мы были безумно влюблены, но мы стали хорошими друзьями.

В его взгляде блеснули воспоминания.

- Исследование, которое я видел о ЧМТ, было тем, что вы сказали ранее, если выздоровление не произойдет в первый год... Ну, если она никогда не сможет сказать вам правду, я все еще думал, что вы заслуживаете знать.

Джон кивнул, его разум наполнился новой и старой информацией. Он и Эмили не должны были прибыть в поместье Ролингс поздним вечером. Если только…

Он попытался сосредоточиться на Гарри. Как бы сильно он ни хотел расстроиться, главным чувством была благодарность.

- Спасибо, спасибо, что сказал нам правду. Мы не будем никому рассказывать, если ты этого хочешь, - сказал Джон.

- Пока вы не сделаете пресс-релиз, - усмехнулся Гарри, - Я не вижу ничего плохого в том, чтобы сообщить вам об этом.

Джон улыбнулся:

- Мы не очень-то любим делиться с прессой.

Меняя тему разговора, он спросил:

- Почему Северная Каролина? Что ты собираешься там делать?

- Я подумываю открыть собственную детективную фирму. Правоохранительные органы всегда были моей мечтой. Вступление в ФБР было завершением, но в последнее время я понял, что прилив адреналина, который я обычно получал от опасностей, исчез. Видите ли, я был женат очень давно. Она снова вышла замуж, но я разговаривал с ней. У нас есть дочь, которой почти семь лет. Я так много пропустил из жизни моего ребенка.

Его глаза наполнились слезами.

- Я больше ничего не хочу пропустить. Я думаю о том, чтобы познакомиться с моей дочерью. К счастью, бывшая жена готова снова представить нас друг другу. Надеюсь, Джиллиан позволит мне быть частью ее жизни.

- Какое красивое имя, - сказала Эмили.

Кончики губ Гарри поползли вверх.

- Это глупо, но мое имя начинается на букву "Г", а имя моей бывшей жены на букву "И". Мы с Илоной уже расстались, когда она родила, но я был в восторге, когда услышала ее имя.

- А как же Лиз? - спросила Эмили.

- Мы делаем это медленно. Она очень расстроена из-за Эмбер, но готова переехать со мной в Северную Каролину. Они попросили ее остаться в «СиДжо» и помочь новому генеральному директору: она присоединится ко мне после того, как я устроюсь, возможно, после суда. Я не знаю, что случилось с компанией. Я боялся, что она потеряется в безумии, когда все станет достоянием общественности. Лиз сказала, что были какие-то разговоры об этом, но потом все стихло. Совет директоров попросил мать Саймона взять на себя эту роль, по крайней мере временно. Я думаю, что это скорее подставное лицо, но это был хороший жест. Новый генеральный директор-человек с большим опытом. Ради Саймона, я надеюсь, что они смогут продолжать в том же духе.

Джон знал об этом, и хотя он ценил искренность Гарри, он не мог ответить взаимностью. Именно "Роулингз Индастриз", а точнее Роджер Каннингем из "Шедис-Тикс", сумел обеспечить будущее «СиДжо». Это было сделано как можно незаметнее. Очевидно, Энтони не хотел, чтобы создалось впечатление, будто "Шедис-Тикс" готовится к поглощению. Инструкции были до предела ясны: это была исключительно спасательная операция. «СиДжо» останется независимой компанией.

- Посмотрим, что ждет нас в будущем. Лиз не уверена, как она относится к семилетней дочери, и я это понимаю. Я надеюсь, что когда она познакомится с Илоной и ее мужем, то почувствует себя в большей безопасности. Я думаю, что она беспокоится о моем присутствии рядом с бывшей, но бояться нечего. Мы были детьми, когда поженились. Я хочу отношений с Джиллиан, и хотя я буду в Северной Каролине, а Лиз в Калифорнии, мы надеемся, что это сработает. В конце концов, мы планируем быть вместе в Северной Каролине. Я благодарен, что Лиз поддерживает меня.

Джон слушал, как Эмили задавала новые вопросы, а Гарри охотно отвечал. Было так много для осмысления, слишком много частей головоломки, которая, казалось, навсегда останется незаконченной. Несмотря на обман, в человеке перед ними было что-то чистое и печальное. Он следовал за карьерой своей мечты и понял, что ничто не сравнится с его семьей. Гарри говорил с Эмбер о чувстве утраты. Даже его мать была расстроена тем, что он не использовал свою роль в ФБР, чтобы помочь сестре. Он чувствовал себя совершенно обособленным, пока Илона не обратилась к нему. Из их разговоров Гарри понял, что Джиллиан - его семья, его якорь. Он не один. У него есть корни, если только он готов сделать шаг вперед и принять их. Однажды он предпочел ФБР своей семье. Больше он так не сделает.

В визите Гарри было нечто большее. Там была информация о Роулингсах. Джон не мог понять, почему Энтони и Клэр отказались от своей безопасности ради него и Эмили. С другой стороны, они с Эмили отказались от своей жизни в Калифорнии ради Клэр и Николь. Гарри отказался от карьеры своей мечты ради Джиллиан.

Может быть, дело не в том, от чего ты отказываешься, а в том, что получаешь.

Глава 22

Джон

- Чудеса случаются в мгновение ока. Будьте готовы к этому.

Уэйн Дайер

Сентябрь 2016

- Что они сказали? - в десятый раз спросила Эмили.

- Я уже говорил тебе. Они просто сказали, что с Клэр что-то случилось, и нам нужно как можно скорее добраться до «Эвервуда».

Джон наблюдал за проплывающими мимо указателями, пока ехал к Сидар-Рапидс. Справа от него Эмили нервно перебирала пальцы, упершись локтем в нижний край окна. Без сомнения, раннее утреннее движение было плотнее, чем во время их поздних поездок.

- Они сказали, что случилось?

- Эм, я пересказал тебе весь разговор дословно.

- Почему ты не спросил? Что, если случилось что-то плохое? Мы должны были встретиться сегодня утром, в 8:30, с тем помощником, который так хорошо работал с Клэр. Как думаешь, Клэр хуже? Я имею в виду, почему бы им просто не подождать и не сказать нам, когда мы туда доберемся? Это должно быть плохо. Иначе они бы просто подождали.

Джон протянул руку и коснулся руки Эмили.

- Перестань. Перестань сомневаться. Я тоже нервничаю, но переоценивать ситуацию бесполезно. У нас недостаточно информации - пока.

- Бьюсь об заклад, это как-то связано с лечением доктора Фэрфилда. Так помоги же мне... если он что-то сделал. О, Джон, ты не видел, как она была расстроена. Она делает несколько шагов. Она не склонна к сотрудничеству. Это не моя сестра. Я имею в виду, что она принимала плохие решения и делала вещи, с которыми я не согласна, но она всегда была сговорчивой. Даже в этой чертовой книге она говорила о том, как была сговорчива. Мне не следовало позволять ему менять ее лекарства и схему лечения. Если случилось что-то плохое, это моя вина.

- Доктор Фэрфилд объяснил, что это хорошие признаки, что она начинает лучше осознавать окружающий мир, вместо того чтобы жить в каких-то выдуманных фантазиях.

Эмили фыркнула.

- Мне все равно, что он сказал. Что, если она расстроится и им придется что-то с ней сделать... О, я терпеть не могла получать эти отчеты, когда ее нужно было сдерживать. Если бы они просто поговорили с ней... это успокаивает ее. Она весит что... сто десять фунтов. Это не значит, что она опасна. Я не понимаю. Так что помоги мне... если им снова придется давать ей успокоительное после того, как она так хорошо справилась, я обещаю, что у меня будет несколько голов на блюде, и первая из них будет принадлежать доктору Фэрфилду.

Джон въехал в ворота и покатил по длинной, обсаженной деревьями аллее. Воистину, земли «Эвервуда» были прекрасны. Он вспомнил, как еще ребенком Клэр любила бывать на свежем воздухе. Когда она была маленькой, отец часто брал ее с собой в поход. Джон считал, что это хорошо, что часть ежедневной рутины Клэр составляла выходы на улицу.

Перемена в планах беспокоила и разочаровывала Джона. Он с нетерпением ждал разговора с помощницей Клэр, мисс Рассел. Ее отчеты были самыми обнадеживающими новостями, которые они получили о Клэр с тех пор, как начались новые тесты. Сначала они казались слишком хорошими, чтобы быть правдой, но ее начальница, миссис Бали, подтвердила их. Вандерсолы пытались встретиться с мисс Рассел и в других случаях, но каждый раз что-то заставляло ее отказаться. Когда телефон Эмили зазвонил сегодня утром, та была в душе, Джон почти ожидал, что это из «Эвервуда», что снова отменили встречу. Ему следовало задать еще несколько вопросов, но звонок был коротким, и его первой реакцией было облегчение, что встреча не отменена. По крайней мере, он не думал, что ту отменили. Надеюсь, после того как они разберутся с этим, встреча состоится.

Ассистент доктора Фэрфилда ждала их в дверях главного корпуса. Джон не мог решить, была ли ее яркая улыбка искренней или она пыталась что-то скрыть. Все выглядело по-другому.

- Доброе утро, Валери. Что происходит с моей сестрой? - нетерпеливо спросила Эмили.

- Доброе утро, мистер и миссис Вандерсол. С вашей сестрой все в порядке. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Когда Валери подвела их к лифту и нажала кнопку первого этажа, Эмили спросила:

- Почему мы идем в офис? После вашего утреннего звонка я хочу видеть Клэр. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Джон ободряюще обнял Эмили за талию.

- Миссис Вандерсол, мы едем к вашей сестре.

- Почему она не в своей комнате?

Эмили посмотрела на часы.

- Еще очень рано. Она должна быть в своей комнате, и кто-то должен быть там, чтобы помочь ей...

Двери лифта открылись, и Валери вышла в коридор. Эмили сердито посмотрела на Джона. Сжав губы, Джон понял, что она воздерживается от комментариев по поводу ухода Валери во время разговора. Глубоко вздохнув, она последовала за ней, как и Джон.

- Позвольте мне показать вам, прежде чем вы войдете, - сказала Валери, открывая дверь с табличкой рядом с рамой, на которой было написано "Наблюдение".

- Показать? - спросила Эмили.

- Звука не будет, но вы можете видеть.

Она щелкнула выключателем, и большая зеркальная поверхность превратилась в окно. В соседней комнате они увидели Клэр, сидящую в кресле, доктора Брауна, стоящего напротив нее, и доктора Фэрфилда, стоящего рядом. Губы доктора Брауна зашевелились, а потом и Клэр тоже!

Эмили прикрыла рот рукой, и крупные слезы потекли по ее щекам.

- О Боже мой! Она что, говорит?

- Да, миссис Вандерсол, говорит.

Если бы не твердая опора Джона, Эмили свалила бы их обоих с ног, упав ему на грудь. Валери щелкнула еще одним выключателем, который, должно быть, подал сигнал доктору Фэрфилду. Он поднял глаза и что-то сказал доктору Брауну, тот кивнул. Через несколько секунд доктор Фэрфилд уже открывал дверь в их комнату. Его обычно стоическое выражение лица сменилось самой широкой улыбкой, которую Джон когда-либо видел на лице доброго доктора.

- Мистер и миссис Вандерсол, мы по-прежнему должны придерживаться осторожного прогноза, но это хорошо. Это очень хорошо.

Эмили покачала головой.

- Я не могу в это поверить. Я хочу поговорить с ней.

- Поговорите. Сначала я хотел кое-что объяснить.

Джон наблюдал в окно, как доктор Фэрфилд рассказывает о событиях дня. Персонал вошел в комнату Клэр, чтобы разбудить ее; когда они это сделали, она уже приняла душ и оделась. Затем она продолжила говорить им, что не хочет яйца на завтрак, а хочет фруктов. Персонал был так потрясен, что позвонил доктору Брауну, а тот позвонил доктору Фэрфилду. Все здание гудело от новостей.

- Это навсегда? - спросил Джон.

- Я не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной точностью. Человеческий мозг - удивительный орган. Он прокладывает путь, когда с медицинской точки зрения мы не видим возможности. Что-то мешало вашей невестке смотреть в лицо реальности. Ее снимки МРТ говорили нам, что она жила и испытывала ощущения во время своих эпизодов. Изменения в медикаментозном лечении и интенсивной терапии, по существу, привели к тому, что два ее мира слились в один. Все мы видим сны, у всех нас есть воспоминания. Фокус в том, чтобы только посещать эти фантазии, а не жить там. Мисс Николс застряла в том другом мире. Во время ее недавних приступов волнения я надеялся, что мы на правильном пути. Видите ли, никто не хочет покидать тот другой мир, предполагая, что это приятное место. Судя по тестам и поведению мисс Николс, я считаю, что там, где она была, ей нравилось быть. По мере того, как терапия начинала работать, ее эпизоды сходили на нет. Волнение было вызвано ее разочарованием из-за потери того, что ей нравилось. Моя цель состояла в том, чтобы это разочарование выросло до точки действия. Я думаю, что именно там мы и находимся. Мисс Николс приняла меры. Она знает, где находится. Она знает свое имя и имя своей дочери. Нам придется подождать и посмотреть, сможет ли ее мозг справиться с потоком информации, с которым она столкнется при новом пробуждении. Я рекомендую усилить ее терапию.

Грудь Эмили вздымалась от глубоких рыданий.

- Пожалуйста, мне нужно ее увидеть.

Валери протянула ей платок, пока доктор Фэрфилд предупредил:

- Она знает, что вы в пути. Она выразила беспокойство, что вы расстроены из-за нее.

- О Боже, нет, - воскликнула Эмили. - Я не расстроена. Мне нужна моя сестра.

- Пожалуйста, успокойтесь. Поймите, это очень тяжело для нее.

Эмили кивнула.

- Я понимаю.

Пока Джон безуспешно пытался сдержать слезы, он с благодарностью взял салфетку, предложенную ассистентом доктора Фэрфилда. Это было больше, чем они смели надеяться. Сделав несколько глубоких вдохов, Джон и Эмили последовали за доктором Фэрфилдом через холл в соседнюю комнату. Когда дверь открылась, Клэр подняла голову и посмотрела на них из-под опущенных ресниц.

- Клэр!- воскликнула Эмили, подбегая к сестре и обнимая ее.

Остальная часть комнаты беспомощно стояла, пока обе женщины обнимались и плакали. В конце концов Джон присоединился к своей семье, заключив их обоих в объятия.

Эмили села в кресло доктора Брауна и наклонилась вперед, ее колени соприкоснулись с коленями Клэр, а их лбы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга.

- Расскажи нам, как у тебя дела.

- Я ... устала, - ответила Клэр.

- О, Клэр, слава Богу.

Глаза Клэр расширились.

- Ты... не злишься?

- Нет, нет, не сержусь. Я в восторге. Джон в восторге. Мы скучали по тебе.

- Я должна была уйти, - сказала она, ее слова путались.

Эмили спросила.

- Тебе пришлось уйти? Куда же ты ушла?

- Далеко... для Н-Николь.

- Дорогая, мы знаем об этом. Все в порядке, ты вернулась.

Клэр вздохнула.

- Да.

Ее фразы были короткими, но было очевидно, что она полностью понимала каждый вопрос, который задавали. Наконец Джон опустился на колени рядом с ними и коснулся ноги Клэр. Когда ее пронзительные зеленые глаза встретились с его, Джон усмехнулся.

- Эй, леди, я скучал по вам.

Клэр наклонилась вперед и обвила руками шею Джона.

- Спасибо... спасибо... что не ... разочаровался.

- В тебе? Никогда.

Клэр шмыгнула носом.

- Ты... прости меня.

- Эй, не извиняйся. Просто оставайся с нами, ладно? Больше никуда не уходи.

Она кивнула.

- Я не знаю... куда... идти.

Все захихикали.

- Это хорошо, - сказала Эмили,

- Ты просто останешься здесь с нами.

- А... Николь? - спросила Клэр.

Эмили кивнула, переводя взгляд с Джона на Клэр.

- Да, со временем, конечно, ты ей понадобишься, но не сейчас. Сначала нам нужно тебя вылечить.

Слеза сбежала с нижнего века Клэр и скатилась по ее щеке.

- Я понимаю... но... я пропустила ... слишком много.

Эмили посмотрела на доктора Брауна.

- А где мисс Рассел? Она должна быть здесь. Доктор Фэрфилд, я знаю, что это был ваш режим, но мисс Рассел помогла довести мою сестру до этого момента. Я хочу поблагодарить ее.

- Она должна быть на собрании внизу. Я попрошу Валери привести ее сюда, - предложил доктор Фэрфилд.

Никогда еще Джон не переживал такого эмоционального утра. Он не знал точно, как долго они пробыли в этой комнате, но к тому времени, когда они помогли Клэр вернуться в ее палату и присоединились к ней за обедом, он знал, что никому в «Ролингс» не будет полезен до конца дня. Он был истощен. Это было уже чересчур: слышать, как его невестка отвечает, видеть понимание в ее глазах и наблюдать, как она ест, было поистине мечтой, ставшей явью.

Они так и не смогли отблагодарить мисс Рассел. Валери сказала, что мисс Рассел не хочет прерывать это важное семейное воссоединение, и сказала, что она слишком эмоциональна. Она боялась, что расстроит Клэр.

- О, я так хотела поговорить с ней, - ответила Эмили, хотя они с Джоном все прекрасно понимали.

Это было более эмоционально, чем они оба ожидали.

- Пожалуйста... не... мешай... ей ... закончить, - сказала Клэр.

Эмили улыбнулась и похлопала Клэр по колену.

- Об этом не беспокойся. Конечно, мы не станем ее останавливать. Она тебе нравится?

Клэр кивнула. Судя по ее позе и опущенным векам, она явно устала.

- Почему бы нам не дать тебе отдохнуть? - предложил Джон.

- Я вернусь завтра, - сказала Эмили, - чтобы посмотреть, как у тебя дела. С тобой все будет в порядке?

- Да... завтра... ты привезешь, Николь?

Эмили плотно сжала губы и покачала головой.

- Дорогая, давай подождем, пока не убедимся, что с тобой все в порядке. Я показывала тебе ее фотографию. Завтра я принесу тебе еще, чтобы ты хранила их здесь, в своей комнате.

- Она такая... большая.

Джон ответил:

- Да, но она еще маленькая. У тебя будет много времени с ней. А сейчас сосредоточься на том, чтобы поправиться. Слушай врачей. Я знаю, что ты очень скоро почувствуешь себя прежней.

Выйдя из «Эвервуда» на осенний воздух, Эмили сжала руку Джона. Хотя он чувствовал себя так, словно прошел через эмоциональные американские горки, он не мог не улыбнуться. Его жена выглядела очень красивой. Без макияжа и с красными глазами улыбка Эмили была самой яркой из всех, что он видел за последние годы.

- Ты прекрасна, - прошептал он.

- Ха. Я уверена, что выгляжу потрясающе. Голова пульсирует, и я никогда не была так счастлива. Честно говоря, я бы не отказалась вздремнуть. А потом, - добавила она,

- Возьмем детей и отпразднуем. Это настоящее чудо.

- По-моему, это отличный план, - ответил Джон.

Глава 23

Брент

- Если любовь не приносит жертвы, она эгоистична.

Садху Васвани

Конец Сентября 2016

Брент уставился на жену.

- Ты серьезно собираешься встретиться с Мередит Бэнкс, женщиной, которая написала эту мерзкую книгу, в такой поздний час? Скажи мне еще раз, почему.

Кортни потянулась за сумочкой.

- Брент, со мной все будет в порядке. Я встречаюсь с ней в "Бургер Шорта" в Айова-Сити.

- Ты идешь в бар в 9 вечера?

- Она сказала, что это из-за Клэр. Она знала, что Клэр становится лучше. Мне нужно выяснить, как она получила информацию. Я знаю, что должна позвонить Эмили. Позвоню, может быть. Но Мередит также знала, что мне не разрешили видеться с Клэр. Я имею в виду, это было одно, когда все, что Эмили сказала бы, что Клэр нездорова. Теперь все по-другому. Хотя я не могу сказать Эмили, я знаю, что ей становится лучше. В отчетах Фила есть тонны отличной информации из ее медицинской карты. Тем не менее, каждый раз, когда я прошу Эмили включить меня в список посещений, у нее есть какая-то причина, почему время не удобное.

- Мне это не нравится, - сказал Брент. - Мне не нравится Мередит. Иногда я не в восторге от Эмили, но я знаю, Эмили думает, что она делает то, что лучше для сестры.

Кортни сжала губы.

- Я думаю, Эмили не позволит мне навещать Клэр, потому что она знает, что мы по-прежнему видимся с Тони каждые три недели. Она не раз упоминала, что если мне когда-нибудь разрешат навестить Клэр, то запретят - о да, она использовала это слово, запретят упоминать имя Тони в любой форме: Энтони, Тони, Роулингс, как угодно.

Брент покачал головой.

- Ладно, Эмили немного переборщила. Это все еще не ответ на мой вопрос...

- Мередит сказала, что если я приду одна, она сможет помочь мне увидеть Клэр. Я даже не знаю, откуда у нее такая возможность, но ради Клэр я собираюсь это выяснить.

- Позволь мне пойти с тобой.

- Она сказала прийти одной. Боюсь, если я приведу тебя, это может отпугнуть ее. Брент, со мной все будет в порядке. Я напишу тебе из «Шорта» и перед отъездом домой, - ответила Кортни.

Брент притянул ее к себе.

- Я просто не люблю, когда моя красавица жена уходит по вечерам в бар.

Кортни хихикнула.

- Ты же меня знаешь. Тебе, вероятно, придется послать такси.

С этими словами и быстрым поцелуем Брент проследил, как его жена исчезла в коридоре, направляясь к гаражам. Было что-то во все этом, что не кажется правильным. Он подумал, не позвонить ли Джону. Он никогда не позвонит Эмили; она определенно взбесится, но если он позвонит Джону, а Джон расскажет Эмили. Нет. Брент вздохнул и вспомнил прошлогоднюю просьбу Тони в Янктоне.

Все было решено. Брент доверился интуиции Кортни. Она не обманывала его уже больше тридцати лет. А пока он поработает над последним запросом Тони и подождет у телефона. Брент не собирался подавать документы на аннулирование доверенности Эмили или требовать полной опеки над Николь, пока Тони не освободят. Имея это в виду, это может быть в ближайшие несколько недель или это может быть еще один год. Черт возьми, если бы это был еще один год, Брент, несомненно, сделал бы что-нибудь еще. Чем больше он думал об Эмили, запрещающей упоминать имя Тони и ограничивающей темы разговоров Кортни, тем больше это злило его. Клэр была взрослой. Она прошла через ад, и не один раз, но он читал последние отчеты Роуча; она выбралась из чистилища - снова. Как бы Клэр ни была их другом, если Брент проанализирует свои чувства, он будет думать о ней скорее, как о дочери. В конце концов, она была ненамного старше Калеба и Марианны. Что бы ни случилось, он сделает все, что в его силах, чтобы помочь ей. Что ж, так оно и было.

Зазвонил телефон.

“Я ТОЛЬКО ЧТО ПРИЕХАЛА В "БУРГЕР ШОРТА". МЕРЕДИТ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛА. ДУМАЮ, МНЕ БЫ НЕ ПОМЕШАЛО ВЫПИТЬ! (Смайлик)”

Он ответил:

"Я НЕ ВИНЮ ТЕБЯ. ДАЙ МНЕ ЗНАТЬ, ЕСЛИ ТЕБЕ ПОНАДОБИТСЯ ТАКСИ.”

" НОЧЬ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ.”

Он улыбнулся и снова погрузился в происходящее вокруг. Только около полуночи его телефон снова зазвонил.

"ОМГ! ЕСЛИ ТЫ НЕ СПИШЬ, ТО ЗАХОЧЕШЬ УСЛЫШАТЬ ВСЕ, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЖУ!”

"Я НЕ СПЛЮ.”

Кортни не стала дожидаться, пока вернется домой, и сразу же позвонила Бренту. Вместо того чтобы поздороваться, он спросил:

- У тебя руки свободны?

- Нет, у меня две руки на телефоне, и я веду машину коленями. Я боялась, что могу уронить его.

Брент хихикнул.

- Ты хитрюга, я люблю тебя.

- Ты невозможен, но я тоже тебя люблю. Подожди, пока ты не услышишь, что сделала Мередит...

Брент слушал, затаив дыхание, как Кортни пересказывала историю, которую она только что услышала. Было невероятно, как Мередит проникла в «Эвервуд». По правде говоря, ей и Роучу следовало наладить какое-то партнерство. Между ними не останется никаких секретов.

Кортни сказала, что Клэр не только наконец-то заговорила, но и приглашает гостей, а Эмили по-прежнему никого не впускает. Это было просто неправильно. Мередит верила, что, если Клэр не получит положительного подкрепления в ближайшее время за свою тяжелую работу, она решит, что жизнь в реальном мире не стоит таких усилий. Дело было не в том, что Мередит беспокоилась о том, что Клэр может навредить себе: она беспокоилась о психической стабильности. Как бы то ни было, когда Мередит покинула комнату Клэр сегодня вечером, Клэр плакала.

- Это меня так бесит. Я хочу подъехать к дому Вандерсолов и колотить в их дверь, пока кто-нибудь не выйдет на улицу.

Брент рассмеялся над энергичностью жены. Единственное, что можно было сказать о Кортни: когда она была на вашей стороне, она была там навсегда, и самое главное, она была похожа на мать медведицу.

- Я не советую тебе этого делать. Мы все еще дружим с Эмили и Джоном. Утром мне нужно увидеться с Джоном. Я бы не хотел начинать утро с обсуждения новостей о том, как мою жену арестовали на лужайке перед домом.

- Я еду, - объявила Кортни.

Глаза Брента расширились.

- В дом Вандерсолов? Пожалуйста, не надо.

- Нет, в «Эвервуд». Я пройду на территорию. У Мередит есть место, где я могу припарковаться. Мне нужно немного пройтись, но это ничего. Мередит отвечает за то, чтобы вывести Клэр на вечернюю прогулку. Она собирается привести ко мне Клэр.

Слова Кортни были произнесены в такой спешке, что разобрать их было почти невозможно.

- Когда?

- Завтра будет дождь? - спросила Кортни.

Брент тронул мышку на столе.

- Дай я посмотрю. Я работал и не слышал новостей.

Через несколько кликов он увидел прогноз.

- Нет, в ближайшие несколько ночей все будет ясно.

- Тогда я еду завтра вечером!

- Знаешь, в субботу мы едем в Янктон?

- Знаю!- воскликнула Кортни.

- Не могу дождаться, когда расскажу Тони.

Улыбка Брента стала еще шире.

- Я думаю, это как раз те новости, которые ему нужны.

Темные глаза Тони расширились.

- Ты видела ее?

- Да!- воскликнула Кортни. - Она говорит и... о, Тони, ей уже лучше!

Брент взял Кортни за руку.

- Ч-что они сделали? Что случилось? - спросил Тони.

Кортни покачала головой.

- Я на самом деле не знаю. Все, что я знаю, это то, что они начали какой-то новый режим лечения с новыми лекарствами. Мередит объяснила, что она думает...

- Мередит? - спросил Тони.

- Да!

Голубые глаза Кортни засияли.

- Мередит Бэнкс.

Тони наклонился вперед, его баритон больше походил на рычание.

- Если она пишет еще одну...

Кортни протянула руку и слегка коснулась руки Тони.

- Нет. Я знаю. Сначала я тоже не хотела ей доверять, но она клянется, что это не так. Тони, я думаю, мы должны быть счастливы, что Мередит добралась до Клэр. Я знаю, это так.

Он откинулся назад и скрестил руки на груди.

- Я не уверен, что когда-нибудь буду рад Мередит Бэнкс. Как, черт возьми, Эмили и Джон не знают, что она там?

- Она не использует свое настоящее имя. Поверь мне, если бы я думала, что это все из-за очередной ее сенсационной книги, я бы донесла на нее.

Кортни наклонилась вперед и понизила голос.

- Возможно, я даже немного угрожала ей.

Смех Тони разнесся по всей комнате для посетителей.

- Ты? Хорошо!

Брент вмешался.

- Не смейтесь. Она чертовски опасна, когда хочет этого.

- Я была так рада ее видеть. Я знаю, Эмили думает, что она делает то, что лучше для Клэр, но не позволять ей никого видеть - это не самое лучшее. Она даже не может выйти на улицу одна. Вот что делает Мередит: она выводит ее на улицу после ужина.

- Ты знаешь, что я думаю об Эмили. Я ненавижу, что она так поступает с Клэр. Как она может думать, что это к лучшему?

Кортни покачала головой.

- Даже не знаю. Я не собираюсь сдаваться.

Тони выдохнул.

- Я читал отчеты Роуча. Ее прогноз звучит неплохо. Ты как думаешь?

- Я видела ее всего один раз, но я так воодушевлена. О, Тони, она вернулась! А теперь, если ты...

Она замолчала.

- Мне очень жаль. Я просто хочу, чтобы ты вернулся домой.

Тони ухмыльнулся.

- Обещаю, я готов вернуться домой.

Его глаза расширились.

- Кстати, я доволен фотографиями нового дома. Что думаешь?

Брент и Кортни одобрительно кивнули.

- Очень мило, - сказал Брент.

- Это даже лучше, чем хорошо, - сказала Кортни.

- Здесь красиво и уютно. Я уверена, что вам обоим понравится. О, и комната Николь идеальна. Я так хочу, чтобы вы все были там.

Тони кивнул, но глаза его были печальны. Брент знал почему, хотя у него не хватило духу сказать об этом Кортни или Тони. Он знал это уже давно. Он подготовил предварительное прошение о разводе Тони и Клэр. Все началось несколько месяцев назад, когда Тони пригласил его в гости одного. Как адвокат Тони, он мог видеть своего клиента в любой день недели. Честно говоря, когда Брент приехал, он был застигнут врасплох.

Заключенным разрешается больше уединяться, когда они разговаривают со своими адвокатами. Поэтому, когда Брент приехал, его отвели в отдельную комнату. В мгновение ока к нему привели Тони.

- Спасибо, что приехал, - сказал Тони.

- Без проблем, это твой самолет.

Тони ухмыльнулся, но Брент заметил его печаль. Та появлялась уже некоторое время назад. Казалось, что с каждым визитом становилось все труднее вызывать улыбки или даже ухмылки, которые когда-то были у Тони.

- Мне нужно, чтобы ты начал кое-что для меня.

- Конечно, что тебе нужно?

- Я хочу, чтобы ты подал прошение о расторжении моего брака.

Больше минуты Брент не отвечал. Он вытаращил глаза. Он оглядел комнату. Это что, какая-то шутка? После всего, через что прошли эти двое. Наконец Брент наклонился вперед и сказал:

- Тони, я знаю, они держат тебя здесь на какой-то терапии, но я не думаю, что ты мыслишь ясно. Я видел вас обоих до того, как все это дерьмо пошло ко дну. Я слышал тебя по телефону со всей этой историей с Патрицией. Ты любишь свою жену. Я не понимаю, почему ты думаешь, что это выход. Это из-за ее болезни?

- Нет. Не спрашивай меня - сделай это.

Этот тон Брент сразу узнал. Тот, которому он подчинялся на протяжении многих лет, но времена изменились.

- А я спрашиваю. Я уже делал это однажды, и ты пожалел об этом. Я не собираюсь делать это снова без какого-либо объяснения.

Проведя рукой по волосам, Тони посмотрел на металлический стол. Сердце Брента сжалось от жалости к этому человеку.

- Я ей не подхожу, - сказал Тони.

- И?

- И ничего. Ты же читал эту чертову книгу. Черт возьми, ты же видел ее показания. Ты же знаешь, что я делал.

Брент не смог скрыть удивления.

- Это не ответ.

Тони понизил голос:

- Это все, что ты получишь. Забудь хоть на минуту, что мы друзья, и помни, что ты работаешь на меня. Помни, что именно я основал эту чертову компанию, и именно я в конечном счете решаю, кто останется работать.

- Ты угрожаешь уволить меня, если я не начну бракоразводный процесс?

- Я никому не угрожаю. Не начинай процесс. Пока не подавай его в суд. Просто приготовь все.

Брент встал.

- Ладно, уволь меня. Я не буду этого делать без дополнительной информации. Ты решил принять предложение Патриции и теперь чувствуешь себя виноватым?

Кулак Тони ударил по металлическому столу, посылая ударные волны по всей маленькой комнате.

- Даже черт побери не предполагай ничего подобного.

Брент наклонился ближе.

- Тогда расскажи мне, что происходит. Я не буду тратить свое время на подготовку заявления, если ты не скажешь мне, почему.

- Клэр заслуживает лучшего.

Брент усмехнулся.

- Ладно, я с тобой согласен.

- Вот и мой ответ. Я ей не подхожу, и она заслуживает лучшего. Теперь я это понимаю. Я вижу, сколько вреда причинил. Я думал, что смогу сделать то, что сделал, а потом наверстать упущенное. Я думал, что мы могли бы пройти мимо нашего ... - он замялся, - ... начала. Ты знаешь статистику отношений, когда кто-то... когда есть история... - Тони опустил глаза. - Это никогда не сработает.

- Ну, извини, если я ошибаюсь, но разве это не сработало? Те люди, которые пришли в мой дом со своим новорожденным ребенком? Эти люди были безумно влюблены. Черт возьми, я не романтик, но я это чувствовал. Я знаю, что видел. Ты говоришь мне, что не любишь Клэр. Скажи мне, что ты разлюбил ее. Если ты сможешь это сделать, я сделаю так, как просишь.

- Ты сделаешь так, как я прошу, потому что это твоя работа. Ты хочешь услышать мои доводы, прекрасно. Нет, я не разлюбил ее. Я люблю ее больше, чем могу выразить словами. Я любил ее всегда, еще до того, как она узнала меня. Месяцы, предшествовавшие ее второму отъезду, и те, что прошли на острове, были лучшими месяцами моей жизни. Мне пятьдесят один гребаный год, и у меня есть - что? - один год, который я могу сказать, был фантастическим. Остается пятьдесят, которые были дерьмом, и кого я должен винить за это? Себя. Я все испортил. Клэр поправится с медицинской точки зрения. Я выберусь отсюда. Я хочу, чтобы она, Николь и я были семьей. Я хочу этого больше, чем гребаного воздуха, которым дышу, но я не сделаю этого с ней. Клэр заслуживает гораздо большего, чем я.

Брент прислушался. Наконец, он сказал:

- Почему бы тебе не позволить ей решать?

- Ты не понимаешь. Я испортил ей мозги. Она думает, что влюблена в меня, потому что я заставил ее так думать. Я так и сделал. Я забрал ее мир. Я не просто сделал ее центром своей жизни, я сделал себя центром ее жизни. У нее извращенное представление о том, кто я и кто мы. Это не реально.

Тони откинулся назад.

- Подумай о себе и Кортни. Вы женаты уже сколько, тридцать лет?

Брент кивнул.

- Около.

- Хорошо, если бы ты знал, что ей будет лучше без тебя, что бы ты сделал?

- Клэр не лучше быть без тебя.

- Я не об этом спрашивал. Я спросил, что бы ты сделал?

- Я бы сделал для нее все, что в моих силах, - признался Брент.

- Я был эгоистичным ублюдком большую часть своей жизни. Я не говорю, что хочу оставить Клэр ни с чем, как это было раньше. Я хочу, чтобы у нее было все, что ей когда-либо понадобится. У нее будет поместье и достаточно денег, чтобы содержать все в порядке. Черт возьми, я буду платить содержание и алименты на ребенка. Я хочу, чтобы у нее был новый дом и место, где она будет растить Николь. Я не буду бороться с ней за опеку или посещение. Помни, что сказал судья? Он сказал, что я представляю для них опасность. Я совершил несколько ужасных поступков. Они заслуживают лучшего.

Брент покачал головой.

- Я с тобой не согласен. Я думаю, ты ей понадобишься. Ей понадобится твоя поддержка. Тони, я чертовски надеюсь, что ей станет лучше. Но если нет, ты будешь эгоистичным сукиным сыном, чтобы развестись с ней, пока она в «Эвервуде».

Тони закрыл глаза.

- Ты прав. Я хочу, чтобы она убралась оттуда. Я не могу вытащить ее, пока я здесь, или если я не ее муж. Пойми, что я могу сделать ее мир настолько правильным, насколько это возможно. Если мое прошение о досрочном освобождении пройдет успешно, и я выйду, я хочу вытащить ее из этого места. Я заплачу за любой уход, который ей понадобится дома. Тогда мы вернем Николь к Клэр...

- Я заполню предварительное прошение, но не хочу снова подавать на развод, - сказал Брент.

- Один на миллион, - сказал Тони.

- Ладно, эти шансы отстой, - признал Брент.

- Скажи мне, какова вероятность того, что один человек возьмет идею, которую он начал с другом, и превратит ее в успешную компанию, в которой работают люди по всему миру.

Тони пожал плечами.

- Скажи мне, есть ли шанс, что кто-то найдет женщину, которая полюбит его настолько, что не только простит за то безумное дерьмо, которое он сделал, но полюбит его, и подарит ему одну из самых красивых, умных и забавных маленьких девочек, которых я когда-либо видел.

Брент вытаращил глаза.

- Если ты, черт возьми, не собираешься ехать в Вегас, мне плевать на шансы. Я забочусь о том, чтобы Клэр выздоровела. Я забочусь о том, чтобы ты убрался отсюда. И я забочусь о том, чтобы маленькая девочка с карими глазами своего папы могла иметь маму и папу в соседней комнате, чтобы, когда она проснется от плохого сна, вы оба побежали утешать ее.

Тони отвернулся, но Брент продолжал.

- Да, я сделаю то, что будет лучше для Кортни, но это не будет односторонним решением. Мы бы поговорили об этом. Я начну чертово оформление документов. Только не проси меня на самом деле подать их.

К тому времени, как Брент вышел из комнаты, он был уверен, что его кровяное давление зашкаливает и что его лучший друг совершает ужасную ошибку. Что ж, это была не первая ошибка его друга. Он даже не в первый раз совершал подобную ошибку. Может быть, только может быть, Брент сумеет убедить его никогда не подавать заявление.

Воспоминания померкли, когда Брент присоединился к разговору и слушал, как Кортни продолжает описывать дом.

- Подожди, пока не увидишь комнату Николь! Она подходит для принцессы.

- Я не могу ждать. Мне не терпится выбраться отсюда и увидеть хоть что-нибудь, - сказал Тони.

Брент кивнул.

- Я надеюсь, это произойдет раньше, чем позже. Единственный шаг - это окончательная проверка. Твое согласие с условиями общественных работ было последним препятствием. Теперь нам остается только ждать. У меня сложилось впечатление, что они были воодушевлены твоим послужным списком здесь и историей благотворительной поддержки. Ты признал себя виновным. В тюрьме у тебя была работа, ты ходил на занятия и к психологу. Ты даже согласился на дальнейшее консультирование, как только тебя выпустят. Ты зарекомендовал себя в местном сообществе. Это очень многообещающе.

- Да, посмотри на меня. Я образцовый заключенный, - саркастически заметил Тони.

- Я не уверен, что хочу возлагать свои надежды на окончательную проверку. Меня и раньше подставляли.

- Верь, - сказала Кортни,

- Просто верь. Подумай о Клэр. Три недели назад она не разговаривала. Сейчас у нее все хорошо. Я просто знаю, что все получится.

- Надеюсь, ты права, - сказал Тони.

- Ты когда-нибудь видел, чтобы я ошибалась? - спросила Кортни с ухмылкой.

Когда Брент был на работе, ему позвонили. Досрочное освобождение Тони было одобрено. Через пятнадцать дней Тони сможет выйти из Янктона свободным человеком. Позвонив Кортни, он начал подавать прошения. Первое - аннулировать доверенность Эмили. Учитывая заявления врачей о недавнем улучшении состояния Клэр, он не ожидал, что это будет проблемой. Следующим был семейный суд. Независимо от того, считал Тони, что его семья должна быть вместе или нет, Брент, безусловно, считал. Он не остановится, пока не получит полную опеку мистера и миссис Роулингс над их несовершеннолетней дочерью.

Глава 24

Тони

- Простить - значит освободить пленника и обнаружить, что пленником был ты.

Льюис Б. Смедс

Конец Октября 2016

Пока самолет набирал высоту, Тони вздохнул от переполнявшего его чувства свободы. От костюма от Армани и итальянских мокасин до стакана "Джонни Уокера" в руке Энтони Роулингс почувствовал, как вновь обретает свое истинное "я". Он больше не подчинялся окружающим его людям. У него была власть: власть двигать горы. Он также знал, что никогда больше не ступит ногой в федеральную тюрьму. Он даже не был уверен, что когда-нибудь снова ступит на землю Южной Дакоты. Не то чтобы он собирался забыть свой опыт - Тони не знал, возможно ли это вообще. Он действительно намеревался выйти за ее пределы.

Именно этого волнующего чувства свободы он и хотел для Клэр.

- Когда мы сможем забрать Клэр?

- Мы могли бы поехать сегодня вечером, но будет поздно. Я рекомендую отправиться туда завтра утром. Из того, что Мередит рассказала Кортни...

Тони покачал головой.

- Это все еще самый странный поворот событий, который я когда-либо слышал. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду чувствовать себя в долгу перед Мередит Бэнкс?

- Я знаю, верно? Кортни была настроена скептически, пока Мередит не привела ее к Клэр. Корт сказала, что она могла бы сказать, что у Клэр и Мередит было взаимное восхищение. Мередит рисковала многим, чтобы продолжить эту шараду. Клэр сказала Кортни, что ее первым воспоминанием о том, как она вышла из тумана, был голос Мередит, ее рассказ о тебе.

Тони сделал еще глоток бурбона.

- Я не могу поверить, что она думала, что убила меня. Я понимаю, как это было бы травматично. Неудивительно, что она пыталась это скрыть. Черт, я не знаю, что бы я сделал, если бы думал, что убил ее. - Нахлынули воспоминания о темной ночи в ее номере. - Вообще-то, я знаю. Это то, что я никогда не хочу испытать снова.

Сменив тему разговора, Брент протянул Тони папку.

- Вот отчет детского психолога, которого я нанял в Айова-Сити. Она очень авторитетна, и ее участие помогло решению суда относительно опеки над Николь.

Тони взял папку и просмотрел первую страницу. Он увидел рекомендацию для еженедельных сеансов семейной терапии. Черт возьми, он также согласился на еженедельные сеансы управления гневом, чтобы облегчить свое досрочное освобождение.

- Я думал, что смогу уйти от всей этой психоболтовни.

Брент ухмыльнулся.

- Я не думаю, что это произойдет в течение очень долгого времени. Кроме того, я все еще не верю, что ты мыслишь здраво.

Глаза Тони потемнели.

- Не начинай. Я не собираюсь передумывать. У тебя есть копия заявления о разводе?

Брент протянул ему конверт.

- У меня есть заявление, но я его не подам.

- Я не хочу, чтобы ты его подавал - пока нет. Не раньше, чем мы вернем Клэр домой. Мне не терпится увидеть ее, но я думаю, что лучше всего будет завтра. Это даст мне время, чтобы все подготовить.

- Согласен, завтра будет лучше. Я уже собирался сказать, что Мередит сообщила Кортни, что Эмили навещает ее утром. Вот почему Мередит работает в более позднюю смену, чтобы избежать ее.

- Я не хочу избегать ее, - заявил Тони.

Брент кивнул, и на его лице появилась улыбка.

- Вот почему я думаю, что завтра будет лучше. Ты не будешь пробираться тайком. Ты войдешь и поставишь все на свои места. По-моему, если она будет присутствовать, это поможет справиться с шоком.

- Ты чертовски прав. Я не собираюсь пробираться тайком. Клэр - моя жена, и я пользуюсь своими правами свободного человека.

Брови Брента вопросительно поднялись.

- В настоящее время она моя жена. - Он похлопал себя по нагрудному карману пиджака. - Это случится в будущем, но сейчас она моя жена.

Тони не понравилось, как Брент посмотрел на него, но это не изменило его планов. Клэр заслуживала того, чтобы быть свободной. Она прошла через слишком многое в своей жизни, и все это можно было проследить до него.

- Дом идеален, - сказал Брент. - В последнее время Кортни проводит там больше времени, чем дома.

- Эрик встретит нас в аэропорту?

Брент усмехнулся.

- Да, как в старые добрые времена, но остальная прислуга, которую Кортни наняла для поместья - новая. Она отобрала каждого из них.

- Роуч?

- Он будет в поместье. Я подумал, что ты захочешь увидеть его лично.

Тони кивнул и отхлебнул еще янтарной жидкости. Прошло уже больше двух лет с тех пор, как он в последний раз пил спиртное: одного запаха было достаточно, чтобы кожу покалывало. Ощущение жжения, когда он сглотнул, возродило восхитительное ощущение невесомости. Черт возьми, он был рад вернуться.

Эрик был точно таким же, как всегда. Единственным отличием была его необычайно широкая улыбка, когда Тони и Брент спускались по трапу самолета. Ну, это и энергичное рукопожатие. Правда, Тони не возражал. Он оставил Эрика и Роуча по той же причине. Они были не просто частью его прошлого: он хотел, чтобы они были в его будущем и в будущем Клэр. Тони тоже доказал свою правоту. Независимо от того, что предлагали окружной прокурор или прокурор США, Тони отказывался называть имена тех, кто знал о его деятельности. Конечно, у обвинения были свои подозрения, но без подтверждения это все, что у них было.

Тони было все равно, в седане он ехал или в лимузине - ему просто нравилось переезжать с места на место. Когда Эрик въехал на лимузине в железные ворота поместья, Тони охватило чувство не только страха, но и предвкушения. Он уже давно не был на своей территории. После того как дом был отремонтирован, Тони понял, как сильно он его ненавидит. Вот почему он провел так много ночей, спя на диване в своем кабинете. Теперь он хотел, чтобы новый дом ему понравился. Он хотел дать Клэр новый старт с новыми, счастливыми воспоминаниями, но пока он не увидел дом собственными глазами, он не знал, возможно ли это.

Разноцветные осенние деревья расступились, и страх исчез. Дом был таким необычным, таким новым. Его взгляд остановился на величественном доме из белого кирпича. Вот что он увидел: дом. Это не здание. Не памятник. Тони не стал дожидаться Эрика: он открыл дверь и остановился перед домом. Хотя за последние два с половиной года он видел свою дочь только на картинках, он представлял себе, как она бегает по крыльцу и танцует вокруг больших колонн. Он увидел закрытую веранду и представил себе Клэр, сидящую там, читающую и наслаждающуюся свежим ветерком. Это было прекрасно.

Главной просьбой Тони во время строительства было сделать его открытым и просторным. Никогда больше никто не будет удерживать Клэр от солнца или луны. Никогда больше она не почувствует себя в ловушке. Джим был прав. Ее будущее - это ее выбор. Она могла бы продать это место, если бы захотела, но Тони сделал все, что было в его силах, чтобы заставить ее отказаться от продажи.

- Мистер Роулингс, не хотите ли войти в свой новый дом? - спросил Эрик, открывая входную дверь.

Тони ожидал, что там будет пусто, но не от мебели, а от людей. Вместо этого его встретили новые сотрудники. Один за другим они представились друг другу. Кортни все продумала, что все, от управляющего до повара и ответственного за уборку персонала. Присутствовал даже главный садовник. Когда он представился, Тони чуть было не спросил его о цветах, которые он видел перед домом, рядом с хризантемами. Он никогда не видел их раньше и беспокоился, что они не будут достаточно выносливы для прохладных ночей. Потом он остановился. Энтони Роулингс, номер 01657-3452, был садовником, а не Энтони Роулингсом, генеральным директором "Роулингс Индастриз". У него были другие, более неотложные дела.

Когда они были на кухне, Тони услышал голос Кортни. Через несколько секунд она уже была на кухне и обвила руками шею Тони. Печаль, которая угрожала его путешествию, исчезла в одно мгновение. Ее восторг был заразителен. С этого момента она стала его гидом. И только когда она проводила их в гардеробную главной спальни, грусть вернулась.

- Где все твои вещи? - спросила она, явно озадаченная. - Они были здесь на днях. Я приготовила шкаф для тебя и Клэр.

Тони старался не смотреть на мрачнеющее лицо Брента.

- Я их перевез, - ответил Тони.

- Куда? В другую комнату? Зачем тебе это делать? - спросила она.

Тони сглотнул.

- Нет, не в другую комнату.

- Черт, я же говорил, что не буду снимать тебе квартиру, - сказал Брент.

Глаза Кортни затуманились от смущения.

- Я не понимаю. Я сделала все, что, как мне казалось, ты захочешь. Тебе не нравится этот дом?

- Я люблю этот дом. Это будет самое идеальное место для Клэр, чтобы вырастить Николь. Это все, о чем я просил, и даже больше.

Ее челюсти сжались, когда в глазах появились искорки понимания.

- Чтобы Клэр вырастила Николь. Что ты такое говоришь?

Он дотянулся до плеч Кортни.

- Пожалуйста, не беспокойся. Всё получится.

- Да, да, Тони, получится. Пока у тебя с Клэр есть Николь и вы семья, всё получится. Почему ты хотел, чтобы Брент снял тебе квартиру?

Тони сердито посмотрел на Брента.

- Когда Брент отказался, я связался с Эриком. Теперь у меня есть квартира недалеко от офиса.

Слезы потекли по щекам Кортни.

- Почему, Тони? Почему ты так поступаешь с Клэр?

- Я не делаю это с Клэр: я делаю это ради Клэр. Конечно, ты можешь понять. Эмили поймала ее в ловушку в «Эвервуде»...

- И ты освобождаешь ее! Завтра ты привезешь ее домой, - воскликнула Кортни.

- Да, - ответил Тони. - До Эмили был я. Она действительно была сдержанной с тех пор, как была ребенком. Я больше этого не допущу. Она заслуживает свободы.

Хотя слова Кортни все еще звучали отрывисто, она предложила свою поддержку, когда они с Брентом последовали за машиной Тони в сторону «Эвервуда». В распоряжении Брента были все документы, подписанные, скрепленные печатью и готовые. У него даже были показания врачей и документы об опеке. Все, что им было нужно, - это Клэр.

Администратор «Эвервуда», мистер Лисон, встретил их у входа в вестибюль. После того, как они с Тони пожали друг другу руки, он повел их в свой кабинет, где Брент начал объяснять документацию. Пока они разговаривали, Тони огляделся. Судя по тому немногому, что он видел, это было очень милое заведение. Он должен был отдать должное Эмили: она нашла чудесное место. Только услышав свое имя, Тони сосредоточился на разговоре с Брентом.

- ...мистер Роулингс. Вот документ, подписанный судьей Уэйном, как муж миссис Роулингс, до тех пор, пока она не получит медицинского разрешения принимать собственные решения, у него есть медицинская доверенность. С этими полномочиями и при поддержке вашего медицинского персонала - у меня есть заявление доктора Брауна - мы сегодня же забираем Клэр Николс Роулингс из «Эвервуда».

- А миссис Вандерсол знает? Она в курсе?

- Мистеру Вандерсолу сообщили, - сказал Брент.

Тони был потрясен. Джон знал, что он идет, и не выставил охрану у каждой двери?

- Мистер Симмонс, мистер Вандерсол не является ближайшим родственником мисс Николс. Это миссис Вандерсол.

- Уверяю вас, я постарался сделать все как можно тщательнее. Мы забираем миссис Роулингс, - Брент подчеркнул ее имя, - сегодня.

- Прошу меня извинить, - сказал мистер Лисон, - я хотел бы позвонить судье Уэйну.

Брент протянул ему еще одну бумагу.

- Вот его прямой номер. Мы будем снаружи.

Как только они втроем вышли из кабинета администратора, Тони спросил:

- Джон знает, и он не сказал Эмили?

- Я не знаю, сказал он Эмили или нет. Я отправил Эмили официальный запрос от тебя о разрешении навестить Клэр. Мне нужны были документы, подтверждающие ее отказ. Они знали, что тебя выпустят. Они были со мной в семейном суде по поводу твоих прав. Джон не дурак. Он пришел ко мне с официальным отказом Эмили. Он намекнул, что если бы он был на моем месте, то убрал бы Эмили как препятствие. Я не подал виду, что уже начал этот процесс, но думаю, он уже все понял. Он сказал, что если такая ситуация когда-нибудь возникнет, он не будет драться с тобой. Я знаю, что у вас двоих есть история, но он хороший человек. Я даже думаю, что Эмили считает, что она поступила правильно. Мы с Джоном не говорили о его будущей работе, но мы с Тимом говорили. Мы оба хотим, чтобы он остался. Надеюсь, он сможет.

Кортни была непривычно молчалива, но когда Брент закончил, она сказала: - Николь обожает их, а они обожают ее. Я верю в невинность детей. Они могут создать мост, способный преодолеть непреодолимую в противном случае пропасть. Я не могу дождаться, когда ты увидишь Николь.

Тони попытался осознать: Джон не собирался с ним драться.

- Тим рассказывал мне, как хорошо, что Джон остался в «Ролингс». Я не могу отрицать, что они хорошо позаботились о Николь. Я должен задаться вопросом, если...

Прежде чем он успел закончить свою мысль, мистер Лисон открыл дверь.

- Прошу прощения, но, похоже, вы свободны. Мы можем привести мисс Ник ... миссис Роулингс в общую комнату...

- Нет, я хочу пойти к ней немедленно, - сказал Тони.

- Это против нашей политики - пускать мужчин в жилые помещения. - То ли взгляд, которым Тони одарил его, то ли его тон… независимо от причины, мистер Лисон остановился и переформулировал свой ответ. - Полагаю, мы можем сделать исключение. Позвольте мне показать вам дорогу.

Когда они подошли к двери ее комнаты, Тони сказал: - Я знаю, что Эмили там. Я лучше пойду один.

Кортни, Брент и мистер Лисон кивнули.

Глубоко вздохнув, Тони повернул ручку. Два с половиной года разлуки закончились за долю секунды. Он увидел потрясенное лицо Эмили, но не это привлекло его внимание. Это был ее затылок. Она здесь: его жена, его жизнь, его конверт, наполненный надеждами и мечтами. Прежде чем он успел заговорить, Клэр встала и повернулась. Мир Тони больше не был безликим - хаки и серым. Вливание цвета было почти ослепительным. Зеленый, изумрудно-зеленый вернулся в спектр.

Необузданное желание захлестнуло его. На мгновение он забыл о разговоре о разводе. В эту секунду ничто не имело значения, кроме Клэр. Тони нужно было прикоснуться к жене, чтобы убедиться, что она настоящая. Не женщина из его снов, а живой, дышащий человек, поглощающий его мысли. Расстояние между ними испарилось, когда остальная часть комнаты исчезла. С невидимой связью его Клэр снова оказалась в его объятиях. Прижав ее щеку к своей груди, он заключил ее в объятия. Хотя ее тело идеально подходило ему, он нуждался в большем. Как человек в пустыне нуждается в воде, как человек нуждается в воздухе, Тони нуждался в ее глазах. Потянувшись к ее подбородку, он нашел зеленый цвет. Мгновенно их взгляды - их связь, превосходившая все остальное, - слились воедино.

- Мне снились эти глаза, - прошептал он.

Ее улыбка наполнила его теплом, которое не смогло бы дать даже солнце.

- Как и мне.

Ее голос был мелодией его души. А потом он исчез. Она отвернулась.

- Посмотри на меня, - приказал он. - Я так по тебе скучал. Почему ты смотришь в сторону?

Еще раз взглянув вверх, она спросила: - Ты знаешь? Ты знаешь, что они говорят обо мне?

- Знаю. Я люблю тебя.

Ее страдальческое выражение разбило ему сердце.

- Они думают, что я сумасшедшая.

Поглаживая ее по спине, он попытался успокоить ее:

- Думаю, что мы все сумасшедшие. Это не значит, что я уеду отсюда сегодня без тебя. Любовь моя, ты возвращаешься домой.

- Я уезжаю отсюда? Как? - спросила она.

Брент шагнул вперед, проникая в их пузырь. Прежде чем он успел заговорить, Клэр взяла его за руку.

- Я так рада, что с тобой все в порядке!

- Я тоже, - сказал Брент. - Если бы я не был жив, то не смог бы сказать это тебе... - он усмехнулся. - ...Я бы не стал тебе помогать. Пока Тони был в тюрьме, Эмили была твоей ближайшей родственницей и держала твою доверенность. Я держу приговор судьи Уэйна: твой муж, опять же, юридически твой ближайший родственник. До тех пор, пока ты не будешь полностью здорова с медицинской точки зрения, он имеет право принимать медицинские решения, включая твое освобождение…

Тони уставился на женщину, державшую его за руку. Она была воплощением всего, чего он когда-либо хотел. Когда она расспрашивала Брента о своем освобождении, когда подошла к сестре и заговорила, Тони думал только о ней. Она явно не была сумасшедшей. Никто никогда не держал его в плену так, как она. Да, возможно, именно он запер дверь, но именно она держала ключ к его сердцу. Пока она рядом, она всегда будет обладать этой силой. Он не возражал. Он никогда не мог принадлежать никому другому.

Когда они в последний раз выходили из кабинета мистера Лисона, Тони увидел ожидающих их Джона и Эмили. Они встали, когда он и Клэр приблизились. К удивлению Тони, Джон протянул ему руку.

- Энтони.

Протянув руку, Тони ответил: - Пожалуйста, зови меня Тони. Спасибо тебе, Джон, за все, что ты сделал, пока меня не было. Брент сказал мне, что ты был очень полезен в «Ролингс».

- Это было ради Николь и Клэр.

Тони кивнул.

- И за это, за нашу семью, я благодарю тебя.

Джон продолжил.

- Я был посвящен во многие твои решения. Я хочу, чтобы ты знал, что я их уважаю.

Тони не знал, как все пройдет, но в этот момент он почувствовал облегчение.

- Тогда я надеюсь, что мое возвращение не заставит тебя искать другую работу. Мы с "Роулингс Индастриз" всегда можем использовать кого-нибудь вроде тебя на нашей стороне.

- Нам с Эмили нужно поговорить, но я думаю, что мне бы этого хотелось.

Тони посмотрел на жену, когда она отпустила его руку и обвила руками шею Джона. Он услышал слезы в ее голосе, когда она сказала:

- Я понятия не имела, что ты работаешь в «Ролингс».

Затем она обняла сестру.

- Спасибо, Эмили. Спасибо, что не сопротивляешься этому.

Джон объяснил:

- Энт... я имею в виду Тони прав, и ты права. Мы - одна семья. Для наших детей мы должны вести себя как взрослые.

- Дети... я не могу дождаться, когда увижу Николь и познакомлюсь с Майклом.

Теперь настала очередь Эмили плакать.

- Она такая маленькая. Она не поймет...

Джон заговорил голосом разума:

- Твоя дочь красива и умна. Она совсем юна. Пока мы делаем это вместе, она прекрасно справится с переходом.

Клэр посмотрела вверх. Вложив свою руку обратно в руку Тони, она сказала: - Мы так много пропустили. Мне не терпится снова обнять ее.

Смогут ли они это сделать? Неужели эти четверо, нет, шестеро - настоящая семья? Тони поговорил с шурином и невесткой.

- Еще раз спасибо, не только за «Роулингс», но и за заботу о Николь. Нам не терпится навестить ее, но сначала я хотел бы отвезти Клэр кое-куда. Это не займет много времени, а потом мы приедем к вам домой. Детский психолог, с которым я консультировался, рекомендовал постепенный переход, прежде чем мы привезем ее домой, чтобы остаться.

- Я думала... - начала Клэр.

Эмили ее перебила.

- Да, постепенно. Думаю, Тони прав. - Ее страдальческая улыбка обратилась к Тони. - Спасибо. Это даст нам время поговорить с ней, попытаться все объяснить. Давайте сделаем это как можно легче для Николь.

Снова взяв Клэр за руку, они вышли. Она посмотрела на небо и сказала:

- Так хорошо быть свободной.

Он знал это чувство, но она ошибалась. Она еще не была по-настоящему свободна. Несмотря на тепло ее руки, он знал, что ему нужно сделать. Никогда больше она не будет пленницей. Когда ее прекрасные зеленые глаза встретились с его, он сказал:

- Я хочу показать тебе кое-что.

Глава 25

Тони

- Мы должны сожалеть о своих ошибках и учиться на них, но никогда не переносить их с собой в будущее.

Люси Мод Монтгомери

Октябрь 2016

«Приговор»– глава 48

Без ведома Клэр, пока они ехали в поместье, Тони вел внутреннюю войну желаний. С одной стороны было его желание. С рукой Клэр в его руке, ее головой на его плече, и ее доверчивыми взглядами, эта сторона набирала силу с каждой секундой. Он хотел ее больше жизни. С ней рядом он был полон сил. Никогда еще ни один человек не принимал его так, как его Клэр. Хотя она знала его грехи и недостатки, она никогда не осуждала его. Она простила. Она прощала непростительные поступки. Она простила человека, которого никогда прежде не прощала. Дело было не только в этом: она подарила ему ребенка и жизнь. Клэр была светом для его тьмы и добром для его зла. Рядом с ней ему хотелось забыть все, чему он научился в тюрьме, забыть, почему он так плохо к ней относится. Он хотел свою жену.

На другой стороне была его воля. На протяжении всей своей жизни Энтони Роулингс мог похвастаться немногими качествами; однако единственным, что оставалось сильным, было его слово. Когда бушевали бури, он оставался непоколебим, зная, что прежде всего он человек слова. Он принял решение освободить Клэр. Он говорил об этом указе Джиму и его друзьям. Несмотря на страсть и желание, Тони знал, что должен поступить правильно. Впервые в их жизни Тони должен был поставить Клэр на первое место.

Ее голос вырвал его из внутренней борьбы, когда она выглянула в окно.

- Мы недалеко от поместья. Что насчет пожара? Было много повреждений?

- Именно это я и хочу тебе показать, - ответил он, желая увидеть ее реакцию.

Железные ворота открылись, и деревья расступились. Увидев свой новый дом, Клэр ахнула.

- Что случилось?

Это была не та реакция, которую он ожидал.

- Тебе не нравится?

- Я... я не знаю. Неужели весь дом сгорел?

- Нет. Было много дыма и воды, но огонь был в значительной степени локализован на первом уровне юго-западного коридора.

Тони остановил машину. Прежде чем он успел подойти к ней, она вышла и остановилась перед большим белым кирпичным домом. Он смотрел ей в глаза, пока она рассматривала длинные веранды, черные ставни и величественные колонны. Когда она ничего не ответила, Тони спросил:

- Хочешь посмотреть что внутри?

- Что случилось с нашим домом?

- Я приказал его снести, - объяснил он. - Я построил его не по тем причинам. Это был наш дом, но он никогда не был домом. В нем было слишком много воспоминаний.

- Так ты от него избавился? Тони, там были и хорошие воспоминания.

- Я построил этот дом для Натаниэля. - Его взгляд просил о понимании. - Клэр, этот дом я построил для тебя.

Потянув ее за руку, он повел ее внутрь, наблюдая за реакцией, пока они переходили из комнаты в комнату. С каждым шагом он молился о том, чтобы очарование этого дома наполнило ее миром и безопасностью, как он и предполагал. Ее глаза расширились, когда они вошли в холл из полированного дуба. Выражение ее лица потеплело, когда она окинула взглядом каждую комнату и окинула взглядом окна, закрывающие всю заднюю часть дома. В гостиной стекло простиралось на два этажа. На кухне он увидел искру одобрения, которую так хотел увидеть.

- О, это похоже на кухню, где я бы с удовольствием готовила, - сказала она.

Тони улыбнулся:

- У тебя есть повар, но это твоя кухня. Ты можешь делать все, что захочешь.

Он повел ее на нижний уровень через комнату с кинотеатром, веселую семейную зону и тренажерный зал. Открывая двери в бассейн, он сжал плечи Клэр и сказал:

- Я не смог бы построить тебе дом без твоей любимой комнаты.

Стоя в благоговейном страхе, она наконец прошептала: - Она прекрасна, спасибо.

Все еще держа ее за руку, он повел ее наверх, в спальни: сначала Николь, потом ее. Когда они вошли в главную спальню, Тони подошел к дальней стене и раздвинул шторы. Когда те разошлись, комната наполнилась естественным светом и открылись две большие французские двери. Открыв двери, он поманил ее на балкон. Выйдя на улицу, он увидел, как его жена покачала головой и сказала:

- Тони, все так открыто и ярко.

Подняв ее руки, он поцеловал нежную кожу и посмотрел в ее изумрудные глаза.

- Это твой стеклянный дом, который не разобьется. Я не хочу, чтобы ты снова чувствовала себя в ловушке. Я хочу, чтобы ты могла видеть небо и солнце или луну и звезды, когда захочешь.

Она подошла ближе, тая в его объятиях.

- Спасибо, мне очень нравится! Но как - как ты это сделал? Ты был в тюрьме.

- Мне очень помогли.

Подойдя к перилам, Клэр осмотрела территорию внизу. Отсюда они могли видеть бассейн, баскетбольную площадку, большую игровую площадку и край сада. Тони не мог быть счастливее. Он был обязан поблагодарить Кортни. Было все, а за всем этим-лес Клэр и ее озеро. Вот почему он не мог продать. Вот почему он молился, чтобы она не продала. Клэр была права: несмотря на плохое, Тони знал, что поместье хранит хорошие воспоминания. Он надеялся, что они возобладают. Тони и Клэр сели, и он сказал:

- Конечно, у тебя все еще есть свой остров. Если хочешь, можешь вернуться туда. Хотя этот вид прекрасен, трудно конкурировать с видом с веранды. Я просто подумала, что Николь будет легче, если ты какое-то время поживешь поближе к Джону и Эмили.

Она подняла голову с его плеча и спросила: - Почему ты постоянно говоришь "ты"? Ты имеешь в виду нас.

Он не мог больше откладывать это. Если бы отложил, Тони боялся, что не сможет осуществить свои планы. Сунув руку в нагрудный карман, он вытащил конверт, который Брент дал ему меньше суток назад.

- Ты и Николь. Клэр, этот дом, все поместье - твое.

Ее довольное выражение лица изменилось. Тони наблюдал, как замешательство переросло в панику.

- Я не знаю, что в этом конверте, но что бы это ни было, оно мне не нужно.

Глядя поверх деревьев, он пытался успокоить ее и помочь понять. Выдохнув, он объяснил:

- Я пытался связаться с тобой. Я хотел быть с тобой, быть рядом с тобой. Сцена в поместье была сумасшедшей. Когда ты нажала на спусковой крючок…

Он продолжал говорить, заполняя пробелы в том, что она знала и помнила. За два года, прошедших после этого инцидента, произошло так много событий. Как он мог подвести итог всему этому? Как он мог объяснить, через что прошел, что натворил? Тони знал, что это был не только он. Она тоже прошла через ад. Они оба. Если бы только они могли пройти сквозь пламя вместе, но они этого не сделали, они оба совершили свое личное путешествие, которое вернуло их сюда, к началу.

Он попытался выразить, как сильно хочет получить ее, как сильно старается. Он также хотел, чтобы она знала, что он взял на себя ответственность за то, что сделал. Он сознался и принял свою судьбу. Тони никогда не станет обременять ее рассказами о том, как трудно приходится в Янктоне. В конце концов, она никогда не рассказывала ему о своем пребывании в тюрьме. Они оба страдали. Разница заключалась в том, что виноват был только Тони. Он больше не будет причинять ей боль. Он не мог.

Клэр покачала головой и стала оправдываться. Она не сказала ничего такого, о чем бы он уже не подумал. Слушая, он понял, что она делает то, чему он ее учил, то, что когда-то требовал от нее. Она отталкивала свои воспоминания и страхи, чтобы позаботиться о нем. Он больше не мог этого допустить. Клэр нужно было взглянуть в лицо их прошлому и признать, что у них не может быть будущего - только не вместе. Это никогда не будет здоровым. Он причинил слишком много вреда.

- Я все помню, - возразила она. - Это ты всегда говорил, что прошлое - это прошлое, а думать надо о настоящем или будущем.

- Я ошибся. Ты должна смотреть правде в глаза, и я тоже. Во всех этих дискуссиях на острове мы никогда не говорили о вещах, описанных в книге Мередит...

Слезы покрыли ее щеки, когда Клэр перебила, - Потому что мы оба были там. Во время наших бесед в раю ты рассказал мне то, чего я никак не могла знать. Я знаю, что произошло между нами. Я также знаю, что это было очень давно, и все кончено. Я не хочу пересказывать все заново. Я хочу будущего.

Он изобразил улыбку. Он тоже хотел иметь будущее - для нее.

- Я тоже этого хочу для тебя. Я хочу, чтобы у тебя было будущее, свободное от всего нашего прошлого. Вот почему я построил тебе новый дом без воспоминаний, и Клэр, вот почему Брент готов подать на развод.

Она не ответила, так как выражение ее лица потеряло всякое понимание. Он ждал, гадая, о чем она думает. Ее глаза не говорили ему того, что он должен был знать. Он тосковал по огню за зеленью. Наконец Тони спросил: - Ты меня слышишь? Я больше не буду причинять тебе боль, и Эмили тоже. Ты заслуживаешь свежего воздуха и свободы. Никто никогда не сможет контролировать тебя. Помимо денег, которые ты все еще вложила за границей, я даю поместье, приличное содержание и алименты на ребенка. С богатством ты можешь делать все, о чем только мечтала. Ты будешь контролировать свое будущее и будущее Николь. Я ни за что не буду с тобой бороться.

Он застенчиво добавил.

- Я очень надеюсь, что ты позволишь мне видеть нашу дочь, но я пойму, если ты этого не сделаешь.

Судья сказал, что он представляет опасность для Николь. Чувствовала ли Клэр то же самое?

- Я думаю, мы уже все продумали относительно этого дома, но если есть что-то еще, что ты хочешь или нуждаешься, это твое. Ты можешь получить все, что захочешь.

Ее голос дрогнул.

- Ты не хочешь м-меня?

Ничто не может быть дальше от истины. Он хотел ее. Когда он вернулся в Янктон, в кабинет Джима, все это приобрело гораздо больший смысл. Тони нужно было, чтобы Клэр поняла, что это не она, а он. Он поднял ее руку и поцеловал в макушку.

- Никогда так не думай. Никого и никогда я не хотел так, как тебя.- Я не понимаю, о чем ты говоришь.

- Причина, по которой судья не отменил запретительный ордер и не позволил мне встретиться с тобой, заключалась в том, что, когда судья спросил меня, были ли заявления в книге Мередит правильными, я сказал ему "да". Я во всем признался. Он решил, что я представляю опасность для тебя и Николь.

- Это просто смешно. Ты никогда не причинил бы и никогда не причинишь вреда Николь. Очевидно, мы теперь вместе, так что вся эта юридическая драма закончилась. - Ее голос дрогнул, когда она спросила, - Почему ты бросаешь меня сейчас?

Тони стоял и смотрел на деревья, сражаясь с надвигающимся красным. Клэр не могла ясно мыслить, это была его обусловленность, а не ее истинные эмоции. Глубоко вздохнув, он вспомнил слова Джима. На это потребуется время, но в конце концов она все поймет. Тони повторил:

- Я тебя не бросаю! Я освобождаю тебя.

Боль в ее голосе разбила ему сердце. С каждым словом крошился еще один кусочек. Она плакала и говорила ему, что ей очень жаль. Просила прощенья, что сошла с ума. Извинялась, что не следовала его правилам. Просила прощенья, что разочаровала его. Он не мог позволить ей так себя чувствовать. Это было похоже на то слово, которое она использовала в книге. Она никогда не была виновата, во всем виноват он. Он был единственным, кто сожалел об этом.

Тони опустился на колени перед любовью всей своей жизни и нежно коснулся ее подбородка.

- Нет, Клэр. Это я разочаровываю тебя снова и снова. - Подушечкой большого пальца он нежно вытер ее слезы. - Пока я был в тюрьме, я узнал, что тебе наконец стало лучше. Я пытался, но Эмили все равно не позволила мне связаться с тобой. Она почти никому не позволила с тобой связаться. Кортни сказала мне, что видела тебя только через Мередит. Она также сказала, что Эмили даже не позволила тебе увидеться с Николь.

Сила его взгляда росла с каждым словом,

- Я ненавидел твою сестру! Я был бессилен помочь тебе, а она держала тебя в плену. Я даже не мог с тобой поговорить. Черт возьми, я слышал, что даже твое время на улице контролируется.

Тони встал и еще раз прошелся по балкону, пытаясь обуздать красный. Почему это должно было всплыть около нее? Тони знал почему; он выучил почему. Красный цвет был не просто гневом. Это были эмоции: эмоции, которые угрожали его здравому смыслу и пожирали его душу. Иногда это был гнев, иногда желание. Клэр была искрой в его сухом существовании. В ее присутствии огонь разгорался все сильнее. Бывали времена, когда он не мог справиться с огнем, но теперь он научился гасить пламя. Как только он успокоился, Тони продолжил: - Находясь в тюрьме, я согласился на консультацию. Я не хотел этого делать, но если это поможет мне выбраться оттуда пораньше, я решил, какого черта.

Он снова сел.

- Я разговаривал с этим психиатром три раза в неделю. Все началось с того, что я отвечал на его вопросы. Со временем разговаривать стало легче. Когда я рассказал ему, как расстроен из-за Эмили и что она делает с тобой, он спросил, почему я расстроен. Я сказал, что это из-за того, что она делала. Он посоветовал мне еще раз подумать и понять, почему я так расстроен. У меня было два дня, прежде чем я снова его увижу. Все эти дни я не мог перестать думать о его вопросе. Это казалось очевидным, пока я не понял ... - его голос затих.

Почему было так трудно признать то, что Клэр уже знала, то, что она должна была знать лучше, чем кто-либо другой?

- Что? - спросила Клэр, - Что ты понял?

- Я так злился на Эмили, потому что она делала с тобой то же самое, что и я. Я не просто ненавидел Эмили. Я ненавидел себя!

Он опустился перед ней на колени и уткнулся лбом в ее колени.

- Я никому не позволю снова причинить тебе боль. В том числе и себе.

Пальцы Клэр запутались в его волосах.

- Тони, ты же был в «Эвервуде». Ты же слышал. Я простила Эмили. И много лет назад я простила тебя. Я не хочу быть свободной от тебя. Я прожила почти два года, веря, что убила тебя. Я думала, именно поэтому никто не упоминал твоего имени. Все это время я мечтала о тебе и плакала. Теперь ты здесь. Я могу дотронуться до тебя! Я хочу, чтобы моя семья снова была вместе. Кроме того, я все еще лечусь амбулаторно. Если ты разведешься со мной, они никогда не позволят мне получить опеку над Николь. Если ты сделаешь это, ты не освободишь меня; ты меня бросишь.

Ее слезы снова лились рекой.

Тони встал и расправил плечи.

- Ты права. Я не хочу, чтобы ты потеряла Николь. Начнем с разлуки... - Он объяснил, как это будет работать. Они с Николь могли бы жить в поместье, а он - в своей квартире. Он не хотел мешать ей получить опеку над их дочерью, а с помощью няни не должно быть никаких юридических проблем.

Потребовалась вся его выдержка, но он справился. Тони погасил пламя и попытался освободить Клэр. В конце концов, Клэр встала, расправила плечи и молча прошла мимо него обратно в спальню. Он не знал, что делать. Сердце велело ему последовать за ней, упасть к ее ногам и молить о прощении. Боль в ее глазах была почти невыносимой. Но он принял решение и дал слово. Это было то, что было лучше для нее.

Услышав свое имя, он повернулся к комнате.

- Я не могу встретиться с Николь в таком виде, - сказала она бесстрастным тоном. - Пойду приму душ и приведу себя в порядок. Полагаю, мои шкафы полны, как и у Николь?

- Да, - ответил он.

- Где прислуга? Я бы хотела что-нибудь съесть.

В ее голосе и глазах не было никаких эмоций. Возможно, ей тоже удастся погасить свое пламя. Нет, он знал, что она может. Он научил ее делать это, требовал этого от нее, давным-давно. Он ответил: - Я дал им выходной на ночь. Я съезжу в город и что-нибудь куплю. К тому времени, как я вернусь, ты должна быть готова.

Клэр кивнула, повернулась и пошла прочь.

Направляясь к машине, он убеждал себя, что так будет лучше. Это было ради нее, и ради своей Клэр, он сделает все, даже откажется от нее.

Направляясь к дому Вандерсолов, Тони не сводил глаз с дороги. Он не мог смотреть направо. Не то чтобы он не верил в то, что Клэр - самая красивая женщина в мире. Дело было в том, что когда он вернулся в поместье с их едой, она была ошеломляющей и захватывала дух. Вместо того чтобы заговорить, он стоял молча, наблюдая за ней с порога и пытаясь вспомнить, что она заслуживает лучшего. Это заняло некоторое время, но он сделал то, что должен был сделать. Он обуздал красный голод желания и пригасил пламя. Тем не менее, несмотря на пьянящий аромат ее духов, он не осмеливался взглянуть в ее сторону. Этот голод, возможно, был подавлен, но Тони слишком хорошо знал, что он все еще присутствует, раскаленные добела угли просто покрыты пеплом. Малейшее вливание топлива могло разжечь бушующий огонь. Сохраняя притворное безразличие, он слушал, пока она говорила.

- Я пока не хочу говорить об этом Эмили и Джону. Я не думаю, что они поймут.

Тони кивнул.

- Возможно, будет лучше, если мы убедим Николь, что ее родители живут в двух разных домах.

Клэр согласилась.

Когда они подъехали к дому Вандерсолов, Тони заметил, что у Клэр дрожат руки. Не раздумывая, он протянул руку и накрыл их своими.

- Все будет хорошо, - подбодрил он ее.

- Мне страшно. А что, если мы ей не нужны?

- Нужны, - подбодрил он ее, продолжая смотреть вперед.

- Я даже не спросила: ты ее видел?

- Нет, я видел только фотографии.

Он вспомнил все фотографии, которые прислала Кортни.

- Меня только вчера выпустили, а ее ко мне так и не привели. Наверное, так даже лучше. Маленькая девочка не должна навещать своего отца в федеральном лагере для заключенных.

- Вчера?

Глаза Клэр расширились от удивления.

- И ты всего этого добился?

- Как я уже сказал, мне помогли. Я уже давно планировал освобождение.

Все еще держа ее за руку, он почувствовал, как она напряглась, когда спросила:

- И наш развод? Как давно ты его планируешь?

Тони отдернул руку и посмотрел в ее сторону. Проклятье, он думал, что это уже решено.

- Клэр, не сейчас. Давай не будем туда возвращаться.

- Есть кто-то?

- Что?

Он с трудом мог поверить, что она вообще спросила об этом. Он сказал ей, что у него никогда не было никого, кроме нее. Это было правдой. Это не означало, что у него не было женщин, с которыми он имел физические отношения. Они были, но все до нее. Никогда еще никто не владел его сердцем. Никто, кроме его Клэр.

- Есть...кто-то ... еще?!- повторила она громче, чем в первый раз.

Это было просто смешно.

- Я уже говорил тебе, что никогда никого не хотел так, как тебя.

- Ну, ты явно не хочешь меня! Ты - Энтони Роулингс. Ты сидел в тюрьме, а твоя жена была сумасшедшей…

Ее доводы были выше понимания. Конечно, он получал почту. Мир был полон отчаявшихся женщин, ищущих то, что они считают доступным. Он так и не ответил. Черт, он перестал их открывать. Он не хотел продолжать этот разговор.

- Клэр, наша дочь ждет, - сказал он, успокаивая ее, надеясь, что она успокоится.

- Я уже спрашивал об этом один раз, не заставляй меня спрашивать снова. Есть еще кто-нибудь?

Он проговорил медленнее.

- Клэр, успокойся.

Без всякого предупреждения ее маленькая рука шлепнула его по щеке. Боль была минимальной по сравнению с шоком. Воспоминания об обратном бомбардировали его разум. Схватив ее за пальцы, он спросил, - Какого черта это было?

- Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы. Скажи, письма были? Женщины писали тебе, обещая все, что ты хочешь, и все ради шанса занять мое место?

Не выпуская ее пальцев, он сказал:

- Ты слишком возбуждаешься. Успокойся, Николь ждет.

- Я заслуживаю знать.

- Да. Ты счастлива? Были письма. Я не ответил. Меня никто не волнует, никто, кроме тебя.

Думая не о письмах, а о Патриции, он добавил: - Черт возьми, я даже...

Нет. Он не собирался вдаваться в подробности. Он не собирался рассказывать ей, как уволил одну из лучших своих помощниц, потому что она предложила ему больше, чем он когда-либо хотел от кого-либо, кроме женщины, находящейся перед ним.

Она подтолкнула, - Ты даже что?

- Мы закончим эту дискуссию в другой раз. - Или нет. Он отпустил ее пальцы. - Итак, ты собираешься присоединиться ко мне или просидишь в машине весь вечер?

- Я планирую присоединиться к тебе, - стоически ответила она.

Тони не обратил внимания на то, как красиво выглядел дом Вандерсолов, когда они шли по тротуару. Его мысли были слишком заняты обузданием красного после их стычки и созерцанием маленькой девочки за дверью. Последний раз они видели ее два с половиной года назад. Для него и Клэр это был долгий срок, но это было ничто по сравнению с Николь: для нее это была целая жизнь. Она была всего лишь ребенком и сейчас…

Эмили встретила их у двери и провела в гостиную.

- Мы сказали Николь, что к ней приедут особые гости.

Как только Николь появилась в поле зрения, Клэр потянулась к руке Тони. На полу возле кукольного домика сидела их дочь. Время остановилось, когда Тони снова увидел красивую маленькую девочку в трехмерном пространстве. Фотографии, которые он получал, бледнели по сравнению с живым ребенком перед ними. Она была видением - их творением. Она была местом, где свет Клэр встречался с его тьмой. Она была всем, что было хорошего в Клэр и, возможно, в нем. Ее большие карие глаза светились удивлением. Она была Клэр - до него, до того, как он причинил ей боль и разрушил ее жизнь. Николь была обещанием невинности. В этот момент, как и в тот момент, когда Мадлен положила ее в его объятия, Тони понял, что он охотно пожертвует своей жизнью, прежде чем позволит кому-то отнять ее.

Клэр отпустила руку Тони и опустилась на колени.

- Привет, Николь, - сказала она, изображая силу там, где Тони знал, что она чувствует себя неуверенно.

Их дочь стояла и смотрела. Наконец Джон шагнул вперед, и Николь взяла его за руку.

- Николь, - сказал Джон. - Можешь поздороваться с друзьями, о которых мы тебе говорили?

- Привет.

Тони опустился на колени рядом с Клэр, которая протянула ему руку. Маленькие пальчики Николь пожали руку Клэр, когда она спросила:

- Кто ты?

Тони рассмеялся:

- Прямолинейная, да?

Усмехнувшись, Эмили ответила: - Очень. Я не могу себе представить, где она это взяла.

- Николь, меня зовут Клэр, но ты можешь называть меня мамой.

Глаза Николь расширились, когда она перевела взгляд с Клэр на Тони. Наконец она спросила:

- Ты мой папа?

Его сердце забилось сильнее. Никогда еще Тони не был так горд, чтобы ответить:

- Да.

Отпустив руку Джона, она шагнула вперед и прикоснулась маленькими ладошками к щекам каждого из них. Тони ждал, когда она заговорит.

- Мы действительно здесь, дорогая, и нам так жаль, что мы ушли.

Николь улыбнулась, и ее глаза загорелись молочным шоколадом.

- Я знала, что однажды ты придешь. Тетя Эм сказала, что ты больна, и когда тебе станет лучше, ты будешь здесь. Тебе уже лучше?

Клэр ответила:

- Да, мне гораздо лучше. Николь, можно тебя обнять?

Опустив свои маленькие ручки на их плечи, она кивнула. На несколько секунд конверт Тони наполнился до краев. Это было все, что у них было в раю, и даже больше. Он вспомнил их пузырь ночью, когда Николь просыпалась. Теперь, когда она стала старше, он увидел свою прямоту и нежность ее матери. На мгновение они остались втроем, а затем Николь без предупреждения выпустила ее из объятий и бросилась к кузену.

- Майки, знаешь что? У меня тоже есть мама и папа!

Глядя на Эмили снизу вверх, Николь спросила:

- Это значит, что они тетя и дядя Майки, как ты и дядя Джон?

Эмили посмотрела в их сторону и ответила:

- Майкл, это мамина сестра, твоя тетя Клэр.

Она заколебалась, когда Тони и Клэр встали.

- И... твой дядя Тони.

Клэр снова протянула руку.

- Привет, Майкл, я рада познакомиться с тобой.

Майкл взял ее за руку и застенчиво улыбнулся. Голос Джона заполнил тихую комнату.

- Дети, если бы не дядя Тони, нас бы здесь не было.

Тони перевел взгляд на Джона. Так много времени, так много ошибок: неужели он собирается выложить все здесь? Готовясь принять то, что он заслужил, Тони ждал. Однако Джон заговорил совсем не так, как ожидал Тони.

- Еще до твоего рождения, Майкл, дядя Тони спас нас с мамой от пожара. Если бы он этого не сделал, тебя бы здесь тоже не было.

Так ли это было? Может, это было молчаливое согласие Джона? Он сказал Бренту, что не будет бороться за воссоединение семьи Тони. И что он сказал в «Эвервуде»? Он сказал, что уважает некоторые решения Тони. Смогут ли они действительно оставить прошлое позади? Внимание Тони переключилось на дочь. Ее глаза были широко раскрыты от удивления, когда она сказала:

- Ты это сделал, папочка?

- Ух ты! - ахнул Майкл.

Сдерживая эмоции, Тони сказал: - Да. Я так рад, что сделал это.

- Спасибо, - сказала Эмили. - Мы узнали, что пожар был не единственной опасностью для нас. Мы знаем, от чего вы оба отказались - ради нас. Это нелегко для меня, но спасибо.

Клэр обняла сестру, и они обе заплакали.

- Почему ты грустишь, тетя Эм? - спросила Николь.

Вытирая глаза, Эмили обняла Николь и сказала,

- Я не грущу, милая. Я счастлива. Я так счастлива, что у тебя снова есть мама и папа. Они тебя очень любят.

Николь посмотрела в их сторону и улыбнулась.

- Я тоже счастлива.

Тони не собирался смотреть на Клэр, но он посмотрел. Его грудь болела от гордости и любви, печали и сожаления. Это было обещание будущего, кружащегося в вихре раскаяния.

Глава 26

Тони

- Я обнаружила парадокс, что если вы любите до боли, то не может быть больше боли, только больше любви.

Мать Тереза.

Октябрь 2016

«Приговор»– глава 51 и далее

Каждый приспосабливался к своей новой роли. Клэр вошла в роль хозяйки дома: она не только управляла прислугой, которая уже была нанята, но и наняла еще несколько человек. В частности, Тони хотел, чтобы она выбрала главу своей службы безопасности и няню Николь. Поначалу Клэр упиралась в необходимость охраны, но Тони убедил ее, что она всегда присутствовала. Не имело значения, что непосредственной угрозы не было: Роулингсы были людьми со средствами и, как таковые, были потенциальными целями. Когда Тони упомянул Николь, Клэр согласилась. Она взяла интервью у нескольких имен, рекомендованных Тони, но однажды вечером сказала Тони, что ей нужен Филипп Роуч. Клэр утверждала, что она была знакома с Филом, и со всеми новыми членами прислуги, она хотела, чтобы они были знакомы. Не то чтобы Тони не хотел удовлетворить ее просьбу. Дело было в том, что Фил все это время обеспечивал ее безопасность, просто без ее ведома.

Тони сделал это не потому, что хотел следить за передвижениями Клэр или не доверял ее выбору: речь шла исключительно о ее безопасности. Он был уверен, что Джим этого не одобрит. Возможно, если он расскажет об этом своему новому психотерапевту, тот тоже не одобрит это. Но это не имело значения. Когда речь шла о безопасности его семьи, Тони не шел на компромисс. По правде говоря, Роуч присматривал за Николь и Клэр последние два года. Поначалу Тони не был уверен, что Фил займет пост начальника службы безопасности, однако Тони сказал жене, что она может получить все, что захочет. Она хотела Фила. Теперь Фил получил эту должность. Тони не сомневался, что никто не был так предан его семье, как Филип Роуч, за исключением разве что Эрика. Когда дело доходило до преданности, Эрика тоже нельзя было отрицать. Тони верил, что с ними двоими его семья будет в безопасности.

Детский психолог посоветовал Клэр нанять няню к тому времени, как Николь переедет в поместье. Она сказала, что если Николь познакомится с ней до того, как она переедет, это поможет ей в переходе. После многих бесед Клэр нашла молодую женщину, с которой чувствовала себя комфортно. Ее звали Шеннон, и они с Николь сразу же поладили. Детский психолог также рекомендовал, чтобы переход в поместье длился не менее двух недель. За это время Тони и Клэр начали посещать семейные консультации, а также проводили каждый вечер с Николь. Через неделю Вандерсолы привезли Николь в поместье. Все старались сделать этот шаг как можно более легким. Двухнедельное окно закрывалось, и все, казалось, становилось на свои места.

В последнюю ночь перед переездом Николь Клэр и Тони были воодушевлены, когда они покинули дом Вандерсолов. Когда они поцеловали свою дочь на прощание, она сказала:

- Я не могу дождаться, чтобы пойти в свою комнату завтра вечером! Я не могу дождаться, чтобы быть с вами обоими.

Ее маленькие ручки обхватили их лица, и она добавила:

- Мои мама и папа.

По дороге домой Клэр почти не скрывала своего волнения.

- Все происходит так быстро, - сказала она.

- Не могу поверить, как все изменилось всего за две недели.

Слушая болтовню Клэр, Тони изо всех сил старался сохранять спокойствие, сдерживать красный цвет - эмоции. Это оказалось гораздо труднее, чем он предполагал. Эмоции не были черно-белыми или даже серыми, как в тюрьме. В реальном мире это была цветная радуга. Был красный цвет желания и гнева, но был также желтый цвет счастья и темные оттенки разочарования. Находясь рядом с Николь, Тони позволил цвету засиять. Как он мог не знать? Однако, когда они с Клэр оставались наедине, он старался держать себя в руках. Весь этот процесс был изнурительным. Его план был хорош, когда он был в Янктоне. Там это имело смысл, но теперь все было по-другому. Вместо того чтобы говорить о его жене абстрактно, она была реальной и такой близкой. Он тосковал по тому, что было у них с Николь, - по семье. Но больше всего он тосковал по Клэр.

Поскольку это было так трудно, Тони изо всех сил старался не оставаться наедине с женой. Однако в ночь перед переездом Николь Клэр попросила Тони зайти в дом. Она сказала, что хочет ему кое-что показать. Возможно, ее взволновало прощальное замечание Николь. Какова бы ни была причина, Тони не хотел отказывать ей в просьбе. Ему нравилось видеть ее счастливой. Он причинил ей слишком много печали.

Когда они вошли в дом, Тони усомнился в недавно хваленых навыках Клэр в управлении. Прислуга исчезла. Она сказала, что отпустила их на ночь. Он понятия не имел, что она возвращалась в пустой дом. Дожидаясь, пока она вернется с верху с тем, что хотела ему показать, Тони бродил из комнаты в комнату. Хотя он планировал обсудить эту ситуацию с Роучем утром, он счел ее совершенно неприемлемой. Медленно, неосознанно, цвет вернулся. Если она будет руководить персоналом, ей нужно знать больше.

С каждым шагом вверх по лестнице Тони думал о своей позиции. Это было просто. Пока она не пойдет спать, кто-то должен быть с ней. Что, если ей что-то понадобится? Что, если что-то случится? Это было не обсуждаемо. Когда он повернул за угол, чтобы войти в главную спальню, Тони остановился. Его Клэр была там, на полу, роясь в коробках. Что там упаковано? Неужели она уезжает? Все, что ей было нужно, находилось здесь, когда она переезжала. Когда комната наполнилась темно-красным, Тони понял, что красный - это еще и цвет беспокойства. Зачем ей коробки?

Потом он вспомнил: ее вещи из «Эвервуда». Он сказал персоналу отправить все в поместье. Это должно быть то, что было. Она ведь не уедет - правда?

От разочарования из-за отсутствия персонала до беспокойства из-за коробок, эмоции, которые он пытался подавить в течение двух недель, поглотили все его существо. Наблюдая за женой, Тони понял, что ему следует развернуться и спуститься вниз. Шлюз открылся. Эмоции вспыхивали не особенно бурно. Разочарование и беспокойство были только первыми. Желание и потребность быстро приближались. У него больше не было сил сдерживаться. Хотя ему следовало бы остаться внизу, он не развернулся. Голод окрасил его зрение, когда желание его жены усилилось.

Не оборачиваясь в его сторону, Клэр сказала:

- Мне жаль, что это заняло так много времени. Я думала, что знаю, где они находятся.

Когда она встала и их глаза встретились, он без сомнения понял, что она почувствовала перемену. Он тоже увидел это в ее глазах. Искра, которую он погасил, теперь жгла его душу. Черт, она, наверное, слышала его сердце. Оно билось у него в груди, когда он пытался казаться равнодушным. Через несколько шагов она была перед ним, протягивая ему то, что нашла. Тони потянулся за записными книжками и спросил:

- Что это?

- Это мои заметки, - ответила она.

Сбитый с толку, Тони открыл верхний блокнот и спросил:

- Твои заметки? О чем?

Его слова замерли, когда он начал читать:

"Я полагаю, что мне следует начать в начала марта 2010 года. Нет, тогда я не родилась. Тогда я начала жить. Большинство людей думают, что я сошла с ума - возможно, так оно и есть. Видите ли, я начала жить в тот день, когда у меня отняли жизнь. Забавно, но я не помню, как это случилось. Теперь я точно знаю, что это никогда невозможно было остановить."

Энтони Роулингс хотел меня. Если я и усвоила один урок в своей жизни - а поверьте, я усвоила немало, - то Энтони Роулингс всегда получал то, что хотел.

Тони не знал, сможет ли он это сделать. Он читал эту чертову книгу. Почему она хотела, чтобы он увидел их? Он продолжал:

"Я не могу объяснить, как это случилось. Я не могу объяснить, как я глубоко и безумно влюбилась в человека, который сделал то, что сделал Энтони - но я влюбилась! Эти чувства были сброшены со счетов несколькими людьми: членами семьи, врачами и консультантами. Они сказали мне, что моей любови не было, она была не реальна. Они говорят, что я жертва жестокого обращения, и поэтому я не понимаю разницу между любовью и прикладным действия. Как это может быть правдой? Если я не знаю своих собственных чувств, как может знать кто-то другой?"

Это отличалось от ее показаний. Они отличались от книги Мередит. Это было реально и написано почерком Клэр. Те были сырыми и уязвимыми. Ее терапевты и врачи говорили ей то же самое, что и Джим, - что они ошибались вместе. И все же, несмотря на все это, она утверждала, что все еще любит его, никогда не переставала любить, даже когда думала, что он мертв, что она убила его. Он продолжал читать:

"Итак, я иду. Я прожила эту историю, и рассказала ее. Теперь я попытаюсь сделать и то и другое, потому что, не переживая этого, даже в уме, я не могу объяснить, что я не сумасшедшая ..."

"Я познакомилась с Энтони Роулингсом 15 марта 2010 года. В тот вечер я работала в 4 часа дня, чтобы закрыть смену в "Красном крыле" в Атланте. Он подошел к бару и сел. Помню, я подумала…"

Тони закрыл глаза. Он прожил это и прочел. Пока он был с Джимом, он переживал части: части, которые хотел забыть, и части, которые он будет помнить вечно. Перелистывая страницы всех четырех блокнотов, он заметил, что каждая страница каждой книги была заполнена строками. Подняв глаза, он увидел Клэр, прислонившуюся к стене и скрестившую руки на груди. Ее пустое выражение лица не выдавало ее мыслей, однако в ее глазах - ее проклятых изумрудно-зеленых глазах - он увидел огонь, который упустил. Тот самый, которых он слишком часто тушил, в последний раз своими разговорами о разводе.

Глядя на нее, Тони боролся с желанием прикоснуться к ней, утешить и извиниться за то, что когда-то думал, что они должны быть порознь. Он утратил контроль над собой: желания переполняли его. Он хотел ее больше, чем он хотел жизни. Как он вообще мог подумать, что сможет отпустить ее?

Когда он положил блокноты на комод, температура в комнате стала повышаться в геометрической прогрессии, но они продолжали смотреть друг на друга, сохраняя связь. Уступив своей потребности, он двинулся вперед. Мгновенно их разделили всего несколько дюймов. Затем Клэр отвела взгляд, разрывая их связь.

Он приподнял ее подбородок и поискал глазами огонь. Хотя она не сопротивлялась его хватке, она упрямо закрыла глаза. Было уже слишком поздно останавливаться. Тони знал, чего хочет.

- Открой глаза. Посмотри на меня, - приказал он.

Вместо того чтобы повиноваться, Клэр прижалась лбом к его груди и сказала:

- Я не могу.

Она, вероятно, слышала, как колотится его сердце, когда он требовал ее согласия.

- Посмотри на меня. Я хочу видеть твои чертовы глаза - сейчас же!

- Пожалуйста, пожалуйста, Тони, - взмолилась она. - Не надо, я не могу принять еще один отказ, только не от тебя.

Отказ? Он никогда не сможет отказать ей. Это было самое далекое от его мыслей. Он приподнял ее подбородок и на этот раз коснулся губами ее губ.

- Почему ты мне это показала? - спросил он уже мягче.

Ее веки дрогнули и открылись.

- Чтобы ты знал... я много раз сталкивалась с нашим прошлым. Даже зная прошлое, я хотела иметь будущее.

Анализируя каждое слово, он почувствовал, как прерывистое биение его сердца остановилось, возможно, все вместе, потому что, если бы то, что она сказала, было правдой, у него больше не было бы причин продолжать биться.

- Хотела? В прошедшем времени? - спросил он.

Хотя он все еще держал ее за подбородок, красивая женщина в его объятиях превратилась в смелую женщину, которую он полюбил. Ее громкость росла с каждой фразой.

- Ты не хочешь меня! Ты оставил меня в тюрьме Айовы! Две недели назад ты сказал мне, что хочешь развестись! Я не могу жить в фантазиях! Ты не хочешь меня... или будущего со мной! Отпусти мой подбородок и перестань притворяться!

Он подчинился ее требованию и отпустил ее подбородок; однако отпустить его захват было невозможно. Действия Тони не были запланированными: они были инстинктивными и плотскими. Он скользнул рукой к ее затылку и запустил пальцы в волосы, заставляя держать лицо повернутым к нему. Другой рукой он притянул ее миниатюрное тело к себе, и его губы завладели ее губами.

В течение двух недель Тони пытался отпустить Клэр. Он хотел дать ей свободу, которую она заслуживала, свободу, которую он отнял у нее. Однако каждый день, каждый час, каждая минута и каждая секунда были агонией. Прижавшись губами к ее губам, он больше не хотел бороться со своим желанием. Шаг за шагом он подталкивал ее назад, пока они не оказались около стены. Ее первоначальное сопротивление угасло, когда его потребность усилилась. Он бесцеремонно попробовал ее сладость, когда его язык раздвинул ее губы. Когда он притянул ее бедра к своим, все нахлынуло на него, больше эмоций, чем он позволял себе годами. Разноцветный фейерверк взорвался в его сознании, когда его кулак ударил по стене над ее головой. Его голос, резонирующий по всему помещению, больше походил на рычание, и он сказал:

- Я никогда не притворялась, что люблю тебя! Я действительно люблю тебя! Это настоящее время!

Она ничего не ответила, но их поцелуй стал глубже, и их прерывистое дыхание заполнило большую комнату. С каждой лаской ее тело отзывалось на его прикосновения. Его желание становилось все более очевидным, и отрицать его становилось все труднее. Когда ее чувственные стоны эхом отдавались в его ушах, он больше не мог сопротивляться. Тони подвел жену к кровати и без колебаний последовал за ней на матрас. Ее пышные волосы и слегка припухшие губы были самым красивым и эротичным зрелищем, которое Тони видел за последние годы. Приподняв ее блузку, он попытался прикоснуться к нежной коже.

Пульсация крови, бегущей по его венам, оглушила его и заставила отключиться от внешнего мира. Он едва расслышал ее голос, когда она в первый раз попросила его остановиться. Приказ даже не просчитался. Затем он услышал, как она заговорила громче.

- Я сказала, остановись!

Его разум был затуманен. Что же произошло? Она была готова всего несколько секунд назад. Боль его желания усилилась, когда он оторвал свое тело от нее, и она выкатилась из-под него.

Голос Клэр был сильным и решительным.

- Тебе нужно идти. Я не могу этого сделать. Я не позволю тебе снова причинить мне боль.

Черт, она права. Он не годился для нее.

- Клэр, - взмолился Тони, вставая и расхаживая по комнате. - Неужели ты не понимаешь? Вот почему я хотел развестись. Я не хочу причинять тебе боль и... и я не могу больше этого выносить. Ты говоришь о том, что я оставил тебя в тюрьме, и о разводе.

Он запнулся,

- Что насчет тебя?

Клэр стояла и недоверчиво смотрела на него.

- Меня? А что насчет меня?

Проведя рукой по волосам, он объяснил очевидное:

- Ты бросила меня. Ты уехала от меня - дважды! Думаешь, я не помню этого каждый раз, когда ты уезжаешь из поместья? На днях, когда тебя не было больше трех часов и ты разъезжала по Беттендорфу, я до смерти испугался, что ты собираешься сделать это снова.

Глаза Клэр расширились, когда она спросила:

- Что ты имеешь в виду... на днях? Как ты узнал, что я в Беттендорфе?

Он не хотел говорить ей, что велел следить за ней; как и Джим, она не поймет.

- Клэр, они говорят, что мы не подходим друг другу, но в блокнотах ты сказала, что все еще любишь меня после всего. Это все еще правда?

Она придвинулась ближе.

- Ответь мне. Что ты знаешь о моих приходах и уходах?

Тони закрыл глаза и выдохнул.

- Причина, по которой я не хотел, чтобы Роуч работал на тебя, была...

Черт, он был обязан ей честностью, даже если это расстроит ее.

- ... он работал на меня. Он наблюдает за тобой с того самого дня, как ты вернулась домой.

Глаза Клэр наполнились слезами, но в ее голосе не было злости. Едва слышным шепотом она спросила:

- Скажи мне, почему ты заставил Фила следить за мной.

Он схватил ее за плечи.

- Ты имеешь полное право сердиться. Это нормально, но я не жалею. Я волнуюсь. Я всегда буду волноваться. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось снова.

Его слова прозвучали быстро.

- Я действительно не волнуюсь, что ты уйдешь. Мне просто нужно знать, что ты в безопасности.

Она опустилась на кровать, и он опустился перед ней на колени.

- Пожалуйста, - взмолился он. - Пожалуйста, скажи мне, о чем ты думаешь.

Ее слова были болезненны и прекрасны.

- Даже не знаю. Так много вещей.

Она покачала головой.

- М-меня спрашивали снова и снова, почему я не попыталась сбежать от тебя в 2010 году, когда у меня были возможности. Когда я рассказываю историю о нас и говорю о шопинге или симфонии, они говорят мне, что я должна была бежать или рассказать кому-нибудь.

Боже, он ненавидел то, что у нее были эти воспоминания- у них обоих.

Глубоко вздохнув, она продолжила:

- Я не сделала этого, потому что боялась. Я боялась, что если я сделаю это и потерплю неудачу, ты накажешь меня, причинишь мне боль.

Она права: ему нужно уехать. Они никогда не выйдут за пределы этого. Как только он собрался встать, руки Клэр обхватили его щеки и притянули его взгляд обратно к себе.

- Та физическая боль, которой я боялась, была ничто - ничто-по сравнению с болью от мысли, что ты больше не беспокоишься. Последние две недели были сущим адом. Они научили меня, что боль может присутствовать, несмотря на все физические потребности.

Не в силах сдержать слезы, нависшие на его глазах, Тони повторил:

- Развод не должен был причинить тебе боль.

Неожиданно она обвила руками его шею и поцеловала в губы.

- Тони, может, мне и следовало бы расстроиться из-за того, что ты следил за мной, но это не так.

Он услышал счастье?

- Честно говоря, я испытываю облегчение. Я думала, тебе уже все равно.

Слезы исчезли, когда кончики его губ двинулись вверх. Когда она улыбнулась в ответ, он толкнул ее обратно на кровать и накрыл своим телом.

- Миссис Роулингс, я всегда буду заботиться и любить вас. Я обещал тебе это почти шесть лет назад.

Обещал. Осознание этого поразило его. Он обещал это. Если он не довел дело до конца, то не потому, что не был человеком слова, а потому, что был им. Тони поклялся любить ее и заботиться о ней вечно - дважды. Клэр не протестовала, когда его вес прижал ее к мягкому атласному одеялу. Сняв рубашку, он добавил:

- Я уже говорил тебе, что я человек слова и, несмотря на все это, продолжаю им оставаться.

Вместо ответа, ее мягкие руки ласкали его грудь, а его губы скользили по ее обнаженной ключице, и он расстегнул ее блузку. С каждой пуговицей он целовал ее все ниже и ниже, пока блузка не расстегнулась, и он не добрался до верха ее брюк. Опустив их вниз по ее ногам, он продолжал поклоняться женщине, лежащей под ним. Когда его губы не ласкали ее кожу, они говорили, как сильно он скучал по ней, как сильно хотел ее и как сильно любил.

Она потянулась к его лицу и подняла его глаза к своим, когда спросила:

- Если мы сделаем это, если мы воссоединимся - могу ли я быть уверена, что ты не оставишь меня снова?

Он никак не мог оставить ее.

- Я хотел защитить тебя. Развод был только для того, чтобы уберечь тебя от боли - от меня.

- Неужели ты не понимаешь? То, что я не была с тобой, причиняло мне боль. Каждый день причинял боль больше, чем предыдущий.

Тони согласился.

- Это была агония. Когда я был в тюрьме и нас разделяло расстояние, это звучало в принципе хорошо, но видеть тебя. - Он поднял голову и посмотрел на ее почти обнаженное тело. - И прикасаться к тебе. - Кончики его пальцев мягко прошлись по теплой плоти от ее шеи до кружевных трусиков. - И мне не позволено попробовать тебя на вкус. - Его губы схватили теперь уже открытый сосок и нежно потянули, в то время как его язык кружил вокруг твердеющего бугорка, вызывая стоны, которые он любил слышать. - Это была агония.

Прежде чем он смог продолжить свое обольщение, Клэр сказала:

- Во-первых...во-первых, у меня есть просьба.

Воспоминание о просьбе в раю, высказанной не раз, всплыло в его сознании, и он усмехнулся. Приподняв бровь, он задумчиво произнес:

- Думаю, мне это понравится. Это связано с черным атласом?

Клэр хихикнула.

- Нет. Я хочу, чтобы ты пообещал, что не бросишь меня, и больше никаких разговоров о разводе - никогда. Я хочу жить долго и счастливо. Несмотря ни на что, я верю тебе и твоему слову. Если ты скажешь, что никогда не разведешься со мной и не будешь обсуждать это, я тебе поверю.

Его сердце воспарило. Женщина под ним была всем, чего он хотел, и даже больше, чем заслуживал. Он хотел того же, что и она, хотя никогда не думал, что это будет в пределах его досягаемости. Между поцелуями он сказал:

- Ты, моя дорогая, мой наркотик. Я так чертовски зависим, что не могу бросить тебя. Я знаю, потому что пытался - не для себя, а для тебя. Я с треском провалился. Чем больше у меня есть тебя, тем больше мне нужно. Я никогда не могу насытиться. Если ты вернешь меня - в конце концов, это твое поместье, если позволишь мне вернуться, я буду стараться каждый день давать тебе именно то, что ты заслуживаешь. И я обещаю, что никогда больше не буду упоминать о разводе.

Они целовались с такой страстью, какой еще никто не испытывал. Это была кульминация долгих лет разлуки. Это было освобождение от их прошлой боли. Они оба были причиной этого и оба страдали. Это было обещание будущего, полного бесконечных возможностей. Было наполнено голодом, который мог унять только другой. Она принадлежала ему, а он-ей. Пока ее ногти впивались в его плечи, его пальцы мучали и дразнили.

Разрушив чары, Тони заглянул в ее великолепные глаза.

- Я так сильно хочу тебя, но мне нужно быть честным. Я не могу обещать тебе счастливого будущего. Не потому, что ты этого не заслуживаешь, а потому, что я знаю себя и, вероятно, все испорчу; однако я могу обещать, что проведу остаток своей жизни, пытаясь это сделать. Тебе этого достаточно?

Тони ждал ее ответа, и слезы градом катились из уголков ее изумрудных глаз. Он мог бы смотреть ей в глаза вечно: только ее ответ мог бы сказать ему, возможно ли это.

- Тони, этого более чем достаточно. Я обещаю, что никогда больше не уеду, чтобы оставить тебя, и никогда не буду слушать никого другого, не узнав от тебя правды, но... - она сделала паузу, чтобы осыпать поцелуями его шею, одно из мест, которое сводило его с ума и вызывало рычание, которое он не мог контролировать.

- Я поеду далеко, в разные места.

Он не стал спорить. Смелая и дерзкая по-прежнему была его любимой.

Клэр продолжила с улыбкой

- И мне будет легче путешествовать зная, что Фил там, когда ты не можешь.

Его улыбка стала шире-все и даже больше.

- Думаю, мы договорились.

С игривой улыбкой Клэр поддразнила его:

- Теперь, если ты не займешься со мной любовью прямо сейчас, я вышвырну тебя с моей территории.

Именно этого Тони и хотел - заняться любовью. Кое в чем Джим был прав. Он не просто хотел заняться сексом: Тони хотел показать своей жене, как сильно он ее любит.

- О, миссис Роулингс, неужели мои квартирные платежи и дальше будут такими же высокими?

Она пожала плечами.

- Даже не знаю. У меня есть остаток нашей жизни, чтобы придумать новые идеи. Ты знаешь, я очень изобретательна, и позволь мне предупредить тебя, что платежи будут ошеломительными. Надеюсь, ты готов к этому.

Его возбуждение было чрезвычайно очевидно, когда красный цвет страсти окрасил его мир. Впервые за много лет Тони обрадовался этому. Пламя желания не должно было затухать. Они были предназначены для того, чтобы подпитывать его, и ничто не питало его желания больше, чем искры в изумрудных глазах храброй и дерзкой женщины в его объятиях.

- Я полагаю, ты знаешь, что готов, и миссис Роулингс, я с нетерпением жду твоих вызовов. По-видимому, только ты можешь решить, оправдаю ли я ожидания.

- Не разочаровывай меня. Будут последствия.

- Хорошо, - прошептал он.

Эпилог

Тони

- Я уверен, что в конце концов здравый смысл и справедливость восторжествуют. Я оптимист, воспитанный на вере, что если вы подождете до конца истории, то увидите, как хорошие люди живут долго и счастливо.

Кэт Стивенс

Декабрь 2016

Фразу Эрика прервал звук открывающейся двери. Внезапно домашний офис Тони и Клэр наполнился топотом бегущих ног и хихиканьем. Николь обежала Эрика и Фила с другой стороны стола и бросилась к Тони на колени.

- Папочка, угадай что? Мы едем к тете Эм!

Тони рассмеялся и улыбнулся Эрику и Филу, прежде чем снова посмотреть на свою прекрасную дочь.

- Мы?

- Нет! Глупый. Только мама, Шеннон и я. - Николь перевела взгляд на другую сторону стола и спросила, - Вы тоже идете, мистер Фил?

В этот момент вошла Клэр, улыбаясь и качая головой.

- Николь, твой папа работает с мистером Эриком и мистером Филом. Тебе не следует прерывать его.

Ее маленькие хвостики качались из стороны в сторону, когда она смотрела на Тони. Он удивился тому, как его собственные глаза отразились на вопросительном взгляде Клэр. Смущенно она спросила:

- Я ведь тебя не пре-ры-ваю, правда?

Он крепко обнял ее.

- Ты никогда не можешь прервать меня, принцесса. Ты можешь прийти и рассказать мне свои волнующие новости в любое время, когда захочешь.

- Ты можешь пожалеть об этом заявлении, - поддразнила его Клэр.

- Клэр, - предложил Фил, - может быть, я отвезу вас? Дороги очень заснеженные.

- Нет, спасибо. Я возьму внедорожник. Мы просто поедем к Эмили, а потом вернемся домой. - Она подошла к Тони и поцеловала его в щеку; Николь последовала примеру своей мамы. - Мы вернемся до обеда.

- Ага! - согласилась Николь.

- Ну, хорошо, - сказал Тони, поднимая Николь с колен на пол. - Николь, где Шеннон?

- Она ждет мамочку и меня.

- Ты можешь пойти и сказать ей, что твоя мама сейчас придет?

- Могу, - сказала она с горящими глазами и побежала в коридор.

Вопросительный взгляд Клэр вернулся к мужу, а затем к Эрику и Филу, когда Эрик закрыл дверь кабинета и занял свое место рядом с Филом.

- Что происходит? - спросила Клэр. - Судя по вашим лицам, мы получили еще одно сообщение.

Тони взял ее за руку. Они обещали друг другу быть честными во всем. Это не всегда было легко, и Тони иногда беспокоился о том, как много Клэр может выдержать. Но каждый день она напоминала ему, почему он влюбился в нее. Ее действия и реакции напомнили ему, что она была самым сильным и храбрым человеком, которого он когда-либо знал. Даже когда он рассказал ей о Патриции, она отнеслась к этому спокойно. Возможно, если бы его действия были иными, она бы отреагировала иначе, но вместо этого она была довольна. Честность помогла сделать их мир ярче. Это устранило самую большую угрозу, с которой они столкнулись - угрозу неизвестности.

- Я бы сказал тебе позже вечером, но раз уж ты здесь, я думал, что ты можешь услышать это непосредственно от Эрика и Фила. Фил как раз рассказывал мне о результатах анализа ДНК на последней упаковке, - объяснил он, глядя на Фила и умоляя его продолжить.

- Тот определенно был запечатан женской слюной. Судя по всему, этой женщины нет в федеральной базе данных известных преступников, что автоматически исключает мисс Лондон.

Брови Клэр нахмурила.

- Женщина? Как ты думаешь, кто бы это сделал? Кто, кроме Кэтрин, мог знать о связи Роулза и Николса?

- Моя семейная связь с Натаниэлем была раскрыта средствами массовой информации во время суда над Кэтрин, - сказал Тони. - И все же вендетта держалась в секрете. Я полагаю, это может быть любой человек в зале суда.

- Я проверю список имен, - предложил Фил.

- И еще, мэм, - добавил Эрик, - Сегодня пришла еще одна записка. Она была адресована вам: Клэр Николс-Роулз.

- Вы открыли? - спросила она.

- Пока нет, - ответил Фил. - Полиция рекомендует нам собирать все подозрительные письма и сдавать их на анализ. После всей этой паники с сибирской язвой даже письма нельзя считать безопасными, пока мы не узнаем наверняка. Рицин-это еще один яд, который использовался в известных случаях. Мы не будем рисковать.

Клэр перевела взгляд с Фила на Тони.

- Ни одна из полученных нами посылок или писем не дали положительного результата, не так ли?

- Нет, - заверил Тони, сжимая ее руку. - Эрик и Фил просто чересчур осторожны.

Повернувшись к Филу, Тони сказал, - Почему бы тебе не продолжить и не отвезти Клэр и Николь? Мне нужно зайти в офис, и Эрик может отвезти меня. Мне нравится быть чересчур осторожным, пока мы не узнаем больше.

Клэр закатила глаза и сжала губы. Наконец, она сказала, - Хорошо. Фил, я уверена, вы будете в восторге, пока мы с Эмили будем обсуждать наряды для поездки на остров на следующей неделе.

Он усмехнулся.

- Я возьму айпад. Вы даже не заметите, что я здесь.

- О, нет. Если вы идете, то должны высказать нам свое мнение. Это обязательное условие.

Тони покачал головой и улыбнулся Филу.

- Эй, парень, лучше ты, чем я.

Толкнув локтем Эрика, Фил спросил, - Не хочешь поменяться?

Эрик покачал головой.

- Ни за что на свете.

Клэр была уже почти у двери, когда она обернулась и сказала, - Извините, что мне только что послышалось?

В этот момент дверь распахнулась, и все услышали взволнованный голос Николь, - Мама, поторопись! Пойдем, мама.

Она потянула Клэр за руку.

Тони увидел, как зеленые глаза его жены замерцали, когда они встретились с его собственными. Он знал, о чем она думает, и изо всех сил старался казаться невинным.

- Такая требовательная, - пробормотала Клэр себе под нос. - Как и кое-кто из моих знакомых.

На этот раз настала очередь Тони. После притворного кашля он пробормотал: - Ммм, я всё слышал.

Фил подождал, пока Клэр уйдет, и только потом сказал: - Я искал Патрицию.

Желудок Тони скрутило узлом.

- Есть доказательства или это интуиция?

Фил пожал плечами.

- Я просто хочу исключить ее. Мы с Эриком затеяли мозговой штурм по поводу женщин-в-курсе с неприязнью. - С ухмылкой он добавил, - Список не такой длинный, как можно было бы ожидать.

- Мы говорили о прошлой домашней прислуге, - сказал Эрик, - но все были исключены. Просто Патриция пропала без вести.

- Я не успокоюсь, пока не найду ее, - подтвердил Фил.

- Держи нас в курсе, - сказал Тони.

- Да, сэр.

Гарри

Это было его первое родительское собрание. Джиллиан только недавно перешла в третий класс, и Гарри был в восторге от своей новой, более сложной роли. Рон и Илона были прекрасны. Джиллиан даже ночевала у Гарри каждые выходные.

За последний год он многому научился. Дело было не только в его новом детективном агентстве и новом окружении, но Гарри также узнал имена всех диснеевских принцесс, чтобы только через несколько месяцев его дочь сообщила ему, что она слишком стара для принцесс. Новое увлечение включало кукол, которые выглядели как зомби-Барби. Гарри искренне надеялся, что это увлечение скоро пройдет. Чтобы не смотреть DVD, который она принесла с собой, Гарри познакомил ее с Нэнси Дрю. Он не думал, что она слишком молода, чтобы получить какую-нибудь крутую девичью детективную работу. В конце концов, когда-нибудь она сможет возглавить его новую компанию. Что бы они ни делали, Гарри нравилось проводить время со своей любимой девочкой.

Когда Гарри вернулся в Калифорнию на суд над Эмбер, он сказал Лиз правду. Он сообщил ей по секрету, что именно он первым заподозрил Эмбер в причастности к смерти Саймона. Он сказал ей, что это та самая фотография, о которой она упоминала. Не было никакого другого способа, чтобы его сестра получила эту фотографию, кроме как от тех, кто совершил его похищение и засаду.

Лиз не очень хорошо восприняла эту новость. Она была расстроена не только тем, что Гарри рассказал об этом ФБР, но и тем, что подлила масла в огонь его подозрений. Она утверждала, что не может переехать в Северную Каролину из-за «СиДжо». Лиз сказала, что им нужны ее опыт и знания, но Гарри подозревал, что это не совсем правда. Почему-то после нескольких месяцев попыток наладить их отношения на расстоянии Гарри это не волновало. Он сказал себе, что Джиллиан будет его главной заботой, и он имел это в виду. В общем, он был доволен.

Гарри подъехал к школе Джиллиан в 6:45 вечера. Их собрание было назначено на 7:00 вечера. Как только он открыл дверь в школу, Гарри увидел Рона, Илону и Джиллиан. Увидев его, дочь бросилась к нему, схватила за руку и потащила к родителям.

Рон протянул руку.

- Привет, Гарри, ты готов?

Он усмехнулся.

- Да, готов. Я немного взволнован.

Илона, поправлявшая белокурый хвостик Джиллиан, подняла голову.

- Ну, Джиллиан такой же маленький гений, как и ее мать, так что я не жду никаких сюрпризов. - Она посмотрела в глаза дочери. - Или должна?

- Нет, мам, - ответила Джиллиан, и все рассмеялись.

Гарри понятия не имел, чего ожидать. Для него все это было неожиданностью.

Ровно в 6:58 вечера прозвенел школьный звонок, и они услышали объявление:

Сессия родительских собраний в 6: 40 вечера уже завершена. Пожалуйста, выйдите из классных комнат для сеанса в 7:00 вечера. Спасибо.

С нарастающим нетерпением Гарри взял Джиллиан за руку, когда она повела его в класс. Стены были увешаны плакатами, яркими буквами и математическими уравнениями. Гарри обвел взглядом комнату, рассматривая красочные плакаты и крошечные письменные столы. Его светло-голубые глаза остановились на большом письменном столе в передней части комнаты. За столом, улыбаясь и протягивая руку Илоне, сидела одна из самых красивых брюнеток, которых он когда-либо видел. Когда ее зеленые глаза встретились с его, он на мгновение забыл свое имя. На помощь ему пришла Джиллиан.

- Мисс Оливер, это мой второй папа, Гарри.

Гарри протянул руку.

- Здравствуйте, мисс Оливер...

Фил

Фил проталкивался через вестибюль больницы. Он не мог поверить, что снова проходит через это. Ну, это был не он; это была она. После первого раза он больше никогда не хотел испытывать такого рода беспокойство. Это было больше, чем беспокойство: это была беспомощность. Фил сказал себе, что он никогда не смог бы остановить это. Но почему Клэр добровольно подвергла себя этой опасности снова?

В первый раз она чуть не умерла.

На протяжении многих лет он безропотно делал то, что должен был делать, чтобы защитить Клэр и Николь. Прошло много времени с тех пор, как они получали угрожающий пакет или письмо. Роулингс и Клэр предположили, что таинственный отправитель заскучал и двинулся дальше. Эрик знал правду. Патриция была единственной, кто исчез с радаров. Ее исчезновение навсегда осталось незамеченным. Фил продолжал стоять на своем. Никто не станет угрожать его семье или причинять ей вред. Так было до сих пор - всепоглощающее чувство беспомощности росло.

Пот выступил у него на лбу, когда его ботинки застучали по кафельному полу почти пустого коридора. Фил решительно направился к ее комнате. Была уже почти полночь, и приемные часы закончились, но ему было все равно. Завернув за угол, он был удивлен количеством людей, которых увидел. Окинув взглядом море знакомых лиц, Фил встретился глазами с Кортни Симмонс. Она тут же встала и подошла к нему. Ее ободряющая улыбка мало помогла успокоить его обезумевшие нервы.

Взяв его руки в свои, она сказала:

- Фил, не смотри так взволнованно. Женщины рожают постоянно. С Клэр все будет в порядке. У нее самые лучшие врачи, каких только можно купить за деньги.

Поверх ее головы он увидел Брента Симмонса, а также Джона и Эмили Вандерсол. Повернувшись к Кортни, он спросил, - Я думал, что вы с Эмили собираетесь быть с ней, ну, пока...

Кортни хихикнула.

- Ну, это как раз то время. Мы были там, но все пошло быстро, - она сжала его руку,

- Не слишком быстро, просто пошло. Мы оставили Клэр и Тони наедине с врачами, чтобы испытать это вместе. Судя по тому, что я слышала, это будут первые сознательные роды Клэр.

Фил кивнул. Воспоминания о том дне и ночи четырехлетней давности преследовали его, когда он отчаянно мчался в больницу. Он был бы здесь раньше, если бы не отвез Николь и Шеннон обратно в поместье после их визита. Фил не думал, что все пойдет так быстро: в прошлый раз она рожала почти сутки.

- Надеюсь, на этот раз все будет не так, как тогда, - сказал он.

- Нет никаких оснований подозревать, что так будет. Она прекрасно справлялась, когда мы с Эмили вышли из комнаты...

Кортни посмотрела на часы.

- ...минут двадцать пять назад.

Она потянула его за руку.

- Пойдем, сядем со всеми нами.

Фил принял ее приглашение и попытался затеряться в их разговорах. Он не хотел думать о том, что сейчас переживает Клэр.

- ...Я волновалась, но она заверила меня, что как только все лекарства будут выведены из ее организма, у нее будет разрешение врача забеременеть, - сказала Эмили.

Джон сжал колено жены.

- Я думаю, после того, как мы узнали, что Бет уже в пути, у Клэр началась детская лихорадка.

- О, Николь так волнуется за Бет, - сказала Кортни. - Каждый раз, когда я ее вижу, она рассказывает мне о своей маленькой кузине. Я думаю, она надеется, что у нее будет маленькая сестренка.

Эмили вздохнула.

- Я знаю. Боюсь, она будет разочарована. Мы все говорили ей, что врачи сказали, что у нее будет брат.

- По крайней мере, Майкл счастлив, - сказал Джон. - Он не хотел быть единственным мальчиком.

- Кто-нибудь заставил их раскрыть имя? - спросил Брент. - Я пыталась и пыталась, но Тони ничего не сказал.

Все они покачали головами.

Фил продолжал слушать, пока минуты тикали, превращаясь в часы. Он балансировал между сном и душевным расстройством, когда Роулингс вошел в комнату в бумажном халате и с самой широкой улыбкой, которую Фил когда-либо видел.

- Клэр и малышка Роулингс отлично справляются, - сказал он. - Медсестра сказала, что вы можете заходить по одному.

Эмили и Кортни вскочили, когда Кортни предложила, - После вас, но поторопитесь.

Когда наконец подошла его очередь, Фил открыл дверь. Несмотря на поздний - или скорее ранний - час, изумрудные глаза Клэр светились, а ее улыбка сияла.

- Я не буду держать его, пока он не вырастет, так что не проси, - шутливо предложил Фил.

- Завтра он будет больше, - ответила Клэр.

- Я думаю, он уже, - сказал Тони, присаживаясь на край кровати Клэр и глядя на своего зеленоглазого сына у нее на руках.

- Думаю, что вам понадобится увеличить зарплату, если мы продолжим увеличивать расходы вашего времени, - пошутила Клэр.

- Никто не назовет его имени?

Клэр улыбнулась Тони и сказала: - Мы вроде как хотим объяснить это, чтобы все поняли.

Тони сказал.

- Мы вложили в выбор его имя много времени и размышлений. Мы знали, что хотим найти то, которое хотим, и чувствовали себя хорошо...

- Как Николь, - перебила Клэр. - Фил, позволь представить тебе нашего сына, Натаниэля Шермана Роулингса.

Глаза Фила расширились.

- Это может показаться странным, - продолжила Клэр, - Но с нашей точки зрения, правда заключается в том, что даже если люди совершают ошибки, это не убирает причину, по которой вы их любили. Мы с Тони любили и уважали наших дедушек. И что еще важнее, если бы не они, нас бы сегодня здесь не было.

Она посмотрела на спящий сверток в своих руках.

- И Нейта тоже.

Тони улыбнулся, поцеловал Клэр в щеку и перевел сияющий карий взгляд на Фила.

- Надень кроссовки, дружище. Из-за Николь и Нейта, я почти уверен, будут последствия.

Конец