Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан

29

Горячий воздух вместе с городским шумом врывался в открытые окна машины. Горячий шум… горячее напряжение.

Откинувшись на спинку сиденья, Алтухов со скучающим видом разглядывал Бородинский мост. Но этот барственно-равнодушный вид был всего лишь маской. Потому что рядом сидел богатый предприниматель Лев Константинович и, положив стопку машинописных страниц на руль, внимательно читал план и первую главу заказанного романа. Алтухов ждал. Многое зависело от того, что сейчас скажет бизнесмен. Одобрит, выдаст аванс — и Алтухов начнет совсем другую жизнь. Вначале позвонит Лене, чтобы передала Свете его просьбу: нужно срочно встретиться. Хотя бы на пять минут. Если у него будут деньги, он убедит Свету не бросать его. Все расскажет, все объяснит… она поймет и снова будет с ним. Ну а потом он снимет квартиру, как это сделал Макс. Жить рядом с Валей он больше не мог. Она правильно сделала, что ушла вместе со Светой, не то — убил бы! Но теперь злость его почти прошла, превратилась в твердое желание никогда больше не видеть эту злобную фурию. Он снимет квартиру и станет работать каждый день над романом, а вечером — встречаться со Светой.

Это и есть новая жизнь.

И начнется она через несколько минут, если, конечно, бизнесмену понравится его план и первая глава, если он еще не раздумал увековечить свою любовь к зеленоглазой блондинке.

Вроде бы нет, внимательно читает каждую страницу, что-то помечает золотым пером на полях. В белой рубашке с короткими рукавами, при галстуке, в дорогих темных очках — держит марку! А ведь был недавно каким-то бухгалтером или младшим научным сотрудником в НИИ; может быть, считал за счастье попасть на чей-то творческий вечер в ЦДЛ, с завистью поглядывал на сидящего в президиуме Алтухова — бывало, сиживал, как же: смена, талантливая молодежь! — но не запомнил его, далеко сидел…

Теперь сидит близко, но уже не завидует писателю. Бизнесмен! Деловой человек… Деловой, мать его за ногу! Восемь тысяч готов отстегнуть за роман о своей бабе. Это значит, все остальное уже есть. Сколько ж у него денег? A-а, что об этом думать! Сколько бы ни было — все его, проехали эту остановку.

Алтухов медленно отвел со лба влажную прядь. Когда ж она кончится, эта жара? Осточертела уже. Так и подмывало спросить: ну как, нравится? Все нормально? Аванс даете? Но он крепился, молчал, разглядывая Бородинский мост. Чего суетиться? Прочтет, скажет.

А если ничего не получится? Света не вернется к нему? Придется опять жить под одной крышей с Валей и вспоминать красивые голубые глаза и два чудесных вечера в квартире Макса…

Чего он там разглядывает?! Буквы забыл, что ли?

Савин сбил страницы в аккуратную стопку, положил ее на свое колено и лишь после этого повернулся к Алтухову.

— Ну что ж, Юрий Александрович, я вполне удовлетворен вашей работой. Честно признаюсь, волновался, когда читал. Кое-кто уже с нетерпением ожидает мой подарок, а вдруг у вас ничего не получилось, вдруг это неинтересно, скучно? По-моему, получается неплохо. Этот роман станет настоящей сенсацией в Москве. Представляете? Все, у кого есть деньги, кинутся заказывать писателям романы о себе, о своих, так сказать, подругах, но я-то был первым! — Он самодовольно усмехнулся.

Алтухову очень хотелось сказать: тогда гони деньги! Но это от радости. Скакнуло вверх настроение, и захотелось немного подурачиться. Не надо, держись.

— Тогда будем работать дальше, — кивнул он.

— Я сделал несколько замечаний, вы обратите на них внимание, — Савин протянул Алтухову рукопись. — И давайте уточним кое-какие детали нашей с вами работы.

— Детали — после аванса, — небрежно заметил Алтухов.

— Ну да, я же с вами еще не расплатился. Итак, на какой сумме мы с вами тогда остановились?

У него что, память отшибло? По новой хочет торговаться? Столько сил тогда потратили, чуть до драки дело не дошло, а он забыл!

— А действительно, на какой? — язвительно спросил Алтухов.

Савин внимательно взглянул на него, словно проверял, стоит ли начинать торг. Решил, что не стоит.

— Если я не ошибаюсь, четыре тысячи сейчас, четыре после окончания работы.

— Сразу после окончания, — уточнил Алтухов.

— Ну, разумеется. — Савин достал с заднего сиденья кожаный «дипломат» с цифровыми замками, раскрыл его. — Вот текст договора, это, естественно, документ не для общественности, о нем будем знать только вы и я, а при необходимости и другие заинтересованные лица, вы понимаете, что я имею в виду. Прочитайте и распишитесь на каждой странице. А в конце проставьте данные вашего паспорта, я, помнится, просил вас взять его с собой.

— Взял, вот он.

Алтухов быстро пробежал глазами красиво отпечатанные на лазерном принтере страницы, дописал то, что требовалось.

— Только один вопрос, Лев Константинович. После завершения романа я совершенно не имею никаких прав на него?

— Я покупаю вещь в свое личное пользование, уважаемый Юрий Александрович. А вы продаете ее. Как телевизор, магнитофон или килограмм апельсинов. Продали — и все.

— Или килограмм огурцов, — пробурчал Алтухов, расписываясь на каждой странице. — Продал — и не спрашивай потом, где они, что с ними сделали. Съели.

— Совершенно верно, — усмехнулся Савин.

Два экземпляра договора исчезли в «дипломате», на смену им из черного чрева выплыл пухлый бумажник, из которого Савин выдернул пачку пятидесятидолларовых купюр в банковской упаковке. Неторопливо отсчитал двадцать бумажек, сунул их в карман, остальные протянул Алтухову.

— Можете не пересчитывать.

Алтухов и не собирался пересчитывать. Он никогда не пересчитывал свои гонорары. Четыре тысячи! Это ж сколько миллионов будет в наших деньгах? И сосчитать сразу трудно!

— Не сомневайтесь, Лев Константинович, я учту все ваши замечания.

— И самое главное, Юрий Александрович, это сцены любви. Сюжет у вас получился достаточно напряженным, даже план было интересно читать, но прежде необходимо особое внимание уделить сценам любви. Тут важно показать не женщину, вернее, показывать ее нужно, но очень аккуратно, деликатно, я бы сказал, постоянно подчеркивая ее красоту. Ну так вот, главное — ярко и убедительно выразить мои чувства, как мне было хорошо, как я… ну, вы понимаете. Эти описания должны быть сочными, красивыми, запоминающимися. Сделаете?

— Сделаю, — кивнул Алтухов. Он потерял всякий интерес к разговору. Деньги перекочевали в карман его джинсов, а мысли витали вокруг предстоящей встречи со Светой. Теперь она не уйдет от него!

— Дама у вас получилась очень похожей на оригинал. Это меня больше всего радует: умная, резкая, ироничная, красивая, загадочная. Но почему у нее — короткие волосы? Я же несколько раз подчеркнул: длинные волосы. Блондинкам не идут короткие прически.

— А мне казалось, именно короткие прически делают блондинок по-настоящему привлекательными, — возразил Алтухов.

— О вкусах, как говорится, не спорят, но вы, пожалуйста, сделайте так, как нужно, — жестко потребовал Савин. — У нашей героини — длинные золотистые волосы. И зеленые глаза.

— Нет проблем, Лев Константинович, — кивнул Алтухов.

— Теперь детали. В конце каждой недели вы передаете мне очередные семьдесят страниц. Если понадобится, доработаете текст, внесете необходимые изменения. Впрочем, этот пункт был в договоре. Вы ведь ничего против него не имели, так?

— Так.

Алтухов чувствовал, что еще немного и он поставит бизнесмена на место. Деньги заплатил? Договор подписали? Детали прояснили еще в прошлую встречу. Дело ясное. Ну и какого хрена он важничает, большого начальника из себя корчит? Будет роман, хороший и в срок. Все! Пора уже Лене звонить. Впрочем… одно обстоятельство не мешало бы выяснить.

— Лев Константинович, я так и не знаю, где вас можно найти в случае необходимости? Вдруг у меня вопросы возникнут, нужно будет посоветоваться, да мало ли что. Если вы такой уж законспирированный, дайте хотя бы координаты своих телохранителей, или тестя, или кого-нибудь из родственников.

— Тестя, — усмехнулся Савин, представив, как писатель будет звонить в Испанию, разыскивая его. Но мгновение спустя серьезно и строго посмотрел на Алтухова, а потом вырвал листок из записной книжки, черкнул два номера телефона. — Первый — служебный. Прямой. Я бываю в офисе каждый день, кроме воскресенья. Второй — домашний. Звонить строго после одиннадцати вечера, и только в самых крайних, неотложных, я бы сказал, случаях. Когда дело никак не может подождать до следующего утра. И еще. Если нечаянно к телефону подойдет жена, хотя вообще-то она спать ложится рано, ни в коем случае не разговаривать с ней. Ни о чем.

— Все ясно, — усмехнулся Алтухов, пряча листок с телефонными номерами в карман рубашки. — Жена у вас не зеленоглазая блондинка.

— Без комментариев, — резко отрезал Савин.

— Какие уж тут комментарии… Ну так я пошел? Через неделю приношу вам семьдесят страниц текста. Надеюсь, вы останетесь довольны. — Заметив, что бизнесмен чересчур напряженно смотрит на него, добавил: — не беспокойтесь, я свое слово держу. Что бы там ни случилось, через месяц вы получите хороший роман о любви к зеленоглазой блондинке с длинными волосами.

— Надеюсь, — выдохнул Савин.