Пролог

«Общество по уничтожению планет». Конечно, это не было названием фирмы. Но именно об этом шла речь и это было ясно людям, которые на своем пути в изолированный пентхауз переходили из одного лифта в другой.

Их было двое, один высокий, другой низенький и у обоих были лица того типа, которые тотчас же забываешь, большая удача для полицейских, детективов и тайных агентов.

Чудеса косметической хирургии обычно служили для того, чтобы сделать человека более привлекательным. Однако, внимательный наблюдатель мог предположить, что на этот раз это искусство было использовано для того, чтобы удалить с обоих этих лиц все следы индивидуальности. Это было сделано искусно и увенчалось полным успехом. Они были частью толпы, любой толпы, и одно это уже было триумфом. Потому что они не были ни блондинами, ни брюнетами, кожа их была ни белой, ни черной. Они одновременно относились и к африканскому, и к нордическому типу, но их нельзя было однозначно отнести к какой-нибудь расе, потому что это бросалось бы в глаза. Если бы в это время на Земле существовали массам или пигмеи, среди них они были бы нетипичны. Однако, во время такого смешения рас, в котором все особые отличительные признаки давно уже исчезли, они вообще ничем не отличались.

Они вошли в последний лифт. Один из мужчин, который пользовался фамилией Стеннард и переменил так много фамилий, что свою настоящую вспоминал не чаще двух раз в год, подумал: — «Разрушители планет». Он был почти везде и на каждой планете, на которую его посылали, почти все уже было сделано. Но с такими он еще никогда не встречался.

Каждый в Империи знал об их делах. Большинство слышало об их подпольной активности и только изредка вспоминало об этом, если их собственные дела оказывались с мощным потоком событий, происходящих на планете. То один, то другой мог иногда спросить, как уничтожаются планеты и зачем вообще уничтожают тот или иной мир. Это звучало несколько комично, как в драме трехмерки.

Но для людей, которые действительно имели дело с разрушителями планет — как я, думал Стеннард — это было совсем не смешно.

Но это было так же и не трагично.

Это был только бизнес.

Почему они допустили, чтобы их фирма была известна именно под этим названием?

Он запретил себе любопытствовать — за это ему не платили. Лифт замедлил скорость и остановился. Повсюду висели тяжелые позолоченные портьеры. У столика в прихожей их остановила девушка, почти такая же неприметная как Стеннард и его спутник, проверила их пропуска и пропустила через металлическую дверь в маленькую скромную комнату. Стеннард совсем не так представлял себе помещение организации, занимавшейся этим полулегальным бизнесом, он не рассчитывал увидеть здесь нечто вроде экспедиторского бюро с таким простейшим компьютером, выдающим и обрабатывающим поступающую информацию. Он также совершенно не рассчитывал на то, что главой этого весьма смелого бизнеса может быть женщина.

Женщина была молода и красива. По крайней мере, казалась молодой, поправился Стеннард, таково было его первое впечатление. Он не увидел ни одного признака косметического вмешательства, но он был обучен обнаруживать это и попытался понять. Но некоторая напряженность кожи вокруг глаз женщины несколько нарушала невинность ее светлого, гладкого лица и лишенной морщин шеи, показывая, что все это ложь. Ее голос был глубок и приятен.

— Мистер Стеннард, мистер Брас, пожалуйста, садитесь. Как вы вероятно знаете, ваше начальство уже говорило со мной и согласилось с оплатой, которую мы потребовали, прежде чем заключить соглашение. Меня зовут Андреа Клоссон и я уполномочена вести с вами переговоры.

Мужчины сели, и женщина продолжала тем же тихим бесстрастным голосом: — В этом пункте я готова дать вам гарантии. Как много вам известно об этом деле с Дарковером?

Стеннард ответил:

— Ровно столько, сколько нам нужно для этого обсуждения, это же ясно.

— Нy, хорошо. Вам, конечно, известно, что все это нелегально. В результате разных договоров, которые заключила Земная Империя, каждая планета, относящаяся к классу Д, а именно к этому классу относится Дарковер… — она бросила быстрый взгляд на крышку своего письменного стола, по которой пробегал бледный компьютерный текст, предназначенный для человека, владеющего скорочтением, — … постройка большого космического корабля типа Б для межзвездных перелетов, разрешение, набор персонала для космопорта, отдел исследования и картографии, взаимная медицинская помощь, строго ограниченная зона торговли без инфильтрации в эту область туземцев и все такое прочее. Космопорт Тендары на Дарковере используется в течение…она снова взглянула на крышку стола, — … семидесяти восьми дарковерских лет, а каждый этот год состоит из трехсот восьмидесяти девяти дней. Торгуют мелким медицинским оборудованием, инструментами из стали и тому подобными артефактами класса Д. Заключение соглашения класса Д запрещает фабрики, горные разработки, наземный транспорт и постоянный экспорт и импорт товаров и другую производственную и коммерческую деятельность. С тех пор как была открыта эта планета, все старания заключить с правительством Дарковера соглашение о колонизации и индустриализации были тщетны. Верно?

— Не тщетны, — уточнил Стеннард. — Они просто игнорировались.

Андреа Клоссон пожала плечами и покончила с этим.

— Во всяком случае, вы не достигли никакого успеха. Поэтому вы и наняли нас.

— Уничтожение планет, — сказал Брас. — Это были первые слова, которые он произнес.

— Мы предпочитаем называть себя Обществом Планетных Вкладов, равнодушно объяснила Андреа. — Хотя в тех случаях, когда нам приходится использовать тайных агентов, мы не можем действовать открыто. Короче, если планета противится эксплуатации, — извините, я должна была сказать, против выгодных вкладов… — на лице женщины больше не было и следа иронии, — … наши агенты даюх се экономике… ну, маленький толчок, который сделает для нее желательным привлечение вкладчиков со стороны.

— Иначе говоря, — вмешался Стеннард, — они отравляют ее экономику так, что для туземцев не остается ничего другого, как только просить Земную Империю подобрать остатки?

— Жестко сказано, но в сущности, верно. А затем мы говорим инвеститорам, что они долгое время будут получать доходы с этой планеты. Я не спрашиваю о том, кто будет получать доход. Это не мое дело.

— Это наше дело, — сказал Стеннард. — Можно ли это сделать в случае с Дарковером? И как быстро? И в каких размерах?

Андреа ответила не сразу, она нажала кнопку на считывающем устройстве, внезапно она, казалось, нашла то, что нужно. Это привлекло ее внимание, потому что выражение ее глаз — таких странных глаз, подумал Стеннард, очень светлых, почти прозрачных, чуть сероватых, цвета — которого он еще никогда не видел — изменилось, и глаза остановились. По мнению Стеннарда она была поражена и испугана.

Она резко спросила: — Вы, господа, когда-нибудь были на Дарковере?

Стеннард покачал головой.

— Я никогда не забирался так далеко от дома.

— А я был, — неожиданно произнес Брас. — Я однажды побывал там, чтобы… ну, это не имеет никакого отношения к делу, — он вздрогнул. — Это планета-ад: я не могу себе представить, зачем кто-то хочет ее открыть. Добровольцам нужно будет давать дополнительную премию. Там холодно, как в космосе, и вдвойне безрадостно. Совершенно непокоренная планета, как написано в одном из справочников. Но если ее немного попортить, она вынесет это.

— Ну, именно для этого мы и существуем, — весело произнесла Андреа и включила считывающее устройство.

— Джентльмены, я хочу сделать вам следующее предложение. За условленную сумму… — она назвала стоимость в милликредитах, курс которых колебался так, что в течение одной недели они могли составить и огромное состояние, и сделать человека нищим — … вы гарантируете, что планета, известная под названием Дарковер, будет переведена в класс Б и открыта для доступа в течение трех стандартных лет Империи. Подготовка для перевода к классу А потребует двадцать лет и не будет выгодной. Ограниченная группа вкладчиков получит разрешение заниматься горными разработками и экспортом продукции. Половина суммы будет переведена на ваш номерной счет на Гельвеции-2, в твердой валюте Титаниума. Остальное будет выплачено в течение одного календарного месяца до того дня, когда этот мир получит доступ класса Б.

— Как вы можете быть уверены, что ваш наниматель выплатит вам остальную сумму? Не потому, что он намерен обмануть вас, но открыть планету и объявить об этом может только Совет Империи. А если это произойдет, наниматели могут инвестировать все это легальным образом так же, как и любые другие люди…

Андреа улыбнулась и ее улыбка была так похожа на лезвие кинжала, что Стеннард, сначала давший ей лет тридцать, подумал, что в действительности она намного старше.

— Согласно договору, на котором вы должны были расписаться и поставить свои настоящие идентификационные номера и переданному вашему начальству, вы должны соблюдать обязанности и не нарушать обязательства перед Обществом Планетных Вкладов — которое, как вы уже упомянули, широко известно под названием «Разрушители миров». Поэтому сохранение строжайшей тайны абсолютно необходимо.

Они все продумали, подумал Стеннард. Потому что договор на уничтожение планеты всегда был нелегальным, и каждый инвеститор, который, чтобы открыть планету, позволял работать на себя разрушителям миров, никогда больше не осмеливался ступить на эту планету.

— На поверхности планеты наш бизнес совершенно легален, — объяснила Андреа. — Они используют нашу службу для вербовки и связи с населением. Большинство наших агентов, тех, которых видит каждый, никогда не приближались к Дарковеру ближе, чем на световой год. Они находятся в Центре Империи и совершенно легальными способами пытаются убедить законодателей в том, что Дарковер нужно сделать открытой планетой класса Б. Пара других делает то же с дарковерскими органами власти.

— А остальные?

Андреа ответила: — Остальные вас не касаются.

Стеннард был того же мнения. Он не хотел даже знать об этом. Он всю жизнь занимался тем, что выполнял задания такого рода для сотен анонимных заказчиков и чувствовал себя уютно, почти комфортабельно, поэтому он ничего не хотел знать.

Андреа подписала бумаги и удостоверила личность заказчика, а также свои полномочия. А потом они ушли. Они навсегда исчезли из жизни Андреа Клоссон и из Истории Дарковера. Они были такими малозаметными личностями, что даже Андреа Клоссон забыла черты их лиц через пять секунд после того, как они покинули ее кабинет.

В ту же минуту она нажала очередную кнопку своего считывающего аппарата, поставив его на «Стоп». Шрифт был нечетким. Но Андреа закрыла глаза и постаралась сосредоточиться.

Высокие горы, хорошо знакомые силуэты на фоне яркокрасного неба и опускающееся солнце, кроваво-красный диск солнца. Только здания Торгового Центра, находящегося у их подножия, подчеркивающие такую знакомую картину гор и солнца, были совершенно новыми.

— Итак, этот мир теперь называется Дарковер.

Тихая музыка звучала в ее мозгу. В первые сто лет она находила невыносимой эту возможность воспоминаний и делала все, что могла, чтобы ограничить ее. И теперь она не могла вспомнить название этой мелодии. Она несколько секунд пыталась заглянуть в прошлое, которое она усилием воли всегда отодвигала подальше.

Усталые холмы…

Да, так называлась эта мелодия. Перед ней снова встали такие невыносимо яркие картины. Девочка в короткой желтой тунике играет на флейте. Потом ее рот кривится, а глаза широко открываются.

Девочка, горько, говорит она себе, я никогда не была девочкой. Я была… нет, я решила больше не думать об этом, кем я была. Я здесь, и с тех пор я женщина — Эванда и Аварра! Как давно? Мне делается нехорошо, когда я думаю о том, как долго я уже нахожусь здесь.

Но воспоминания остались, и ее мысли текли в этом направлении. Она никак не могла остановить их. Наконец она поддалась своей слабости, потому что только так можно было с этим справиться. Она нажала на кнопку и пододвинула к себе микрофон. Затем она начала тихо говорить: — Подготовьте для меня на автоматически уничтожающуюся ленту все, что известно о четвертой планете звезды Коттмана, называемой Дарковер, закрытом мире класса Д. Я сама берусь за это дело.

Голос на другом конце канала связи был обучен ни при каких обстоятельствах не выдавать своего удивления. Но, несмотря на это, Андреа все же услышала в нем отдельные нотки удивления.

— Лично вы? Под каким видом?

Она ненадолго задумалась.

— Я буду путешествовать под видом женщины — торговца животными, которая намеревается легальным путем перевезти несколько экземпляров пушных зверьков из своего родного мира на другие планеты, где они должны поселиться и размножиться, — наконец ответила она. Она была так долго на стольких планетах. Она понимала и любила животных, и они никогда не боялись ее, даже ее всепроникающих мыслей.

Лента была прочитана, стерта и выброшена. Она запаковала вещи и была готова в самом ближайшем времени взойти на борт космического корабля для невероятно длинного трансгалактического перелета, после которого она прибудет на маленькую планетку на краю Ничто, называемую Дарковером. Тут ее охватил страх. В извилинах ее мозга, который она использовала только частично с тех пор как стала жить-среди людей, пробудилось воспоминание о двух глубоко погребенных столетиях.

Если я теперь, после долгого времени, во время которого я была множеством различных лиц на срок от четырех до девяти месяцев, вступлю под свет кровавого солнца — если только это старое «я» действительно мое настоящее «я», то, чем я была, прежде чем стать Андреа, прежде чем я стала Странницей, Королевой, Космической Путешественницей, Куртизанкой, Деловой Женщиной — если я теперь вернусь к своему старому «я»? Что тогда?

Что тогда? Тогда я, по крайней мере, умру там, где я родилась, подумала она со слабым пессимизмом, закрывая глаза длинными пальцами. Здесь не было никого, кто мог бы заметить, что она в это мгновение выглядела отнюдь не женщиной и даже не человеком.

Нарзаин — йе куп, подумала она на одном из давно забытых языков. Изгнанный ребенок Желтых Лесов, куда судьба тебя еще не забрасывала. Вернись назад, посмотри, что сделала тяжелая поступь Времени с миром, который твой народ не смог удержать, а потом умри, умри одна, понимая, что не только воспоминания о следах твоего народа остались в крепостях гор Света…

Загрузка...