Разве правда не прекрасна?

Глава 7, в которой Рич одерживает решительную победу над бюрократией

— Я совершенно забыла про кольцо! — вдруг вскричала Мира. — Про кольцо, елы-палы!

Тесса и Мира сидели на кухне в квартире Тима и делились информацией.

Колдунья описывала приключения, предшествовавшие ее появлению в империи Ион. Затем посвятила Миру, причем совершенно неожиданно для себя самой, в подробности похода по адресу, который обнаружила в дарственной. Девушки повздыхали и сошлись на том, что делать им в том злачном районе нечего. Но это не значит, что они остановятся на полпути.

— Твой отец должен знать, — уверенно заявила Миранда, стукнув кулачком по столу. — Он должен знать, как все обстоит на самом деле. Кем он приходится моему папе? Почему не подавал о себе вестей? Знает ли о наложенном на маму проклятии? И может, подскажет, кого за это надо убить?

Ведьмочка рассказывала Тессе о своих родителях, о недавно снятом проклятии, о находках — письмах, зеркальце и… вот тут-то ее и осенило! Кольцо! Портал!

— С помощью этого кольца я недавно попала в Калерию. Слушай… — вспомнилось ей, — а что у вас за дела с вампирами? Почему их нельзя убивать? И откуда такие клыки? Чисто акулы-мутанты.

Тесса едва заметно усмехнулась:

— Поди из лагеря сбежал. Недалеко от нашего замка расположен лагерь строгого содержания. Смысл заключается в том, что вампиры, которые там находятся, вроде как служат империи, за что им дается иммунитет и охрана самого императора. А особо умные придворные советники, дабы сильно ретивых истребителей нечисти осадить, объявили вампиров вымирающим видом. Наказание за уничтожение, намеренное или нет — смертная казнь. Вот так.

— Лагерь. Хммм. Строго содержания. В смысле диеты и фитнес по утрам? Никаких конфет и мороженого? И это великое имперское благо?

— Ха. Твои шутки очень смешные, сейчас лопну от смеха, — мрачно заявила Тесса, думая о том, что допрос ее папочки — дело не такое простое, как кажется. Машинально пояснила: — Лагерь строгого содержания — место, где над добровольцами из побочных рас…

— Побочных рас? — перебила ее Мира. — Вампиры у вас считаются побочной расой? Почему? Разве во всех империях не действует закон межвидового равноправия?

Тесса усмехнулась — над собой — и пояснила:

— Разумеется, действует. Официально. А негласно колдуны — венец развития. Конечная точка эволюции живых. Все остальное — материал для исследований. Эльфы, гномы, тролли, чистокровные люди, ведьмы, наконец. Отец этой точки зрения придерживается, а за ним и я. Поэтому про побочные расы — случайно вырвалось. В глаза им этого, конечно, никто не говорит, но за спиной… не мне тебе объяснять…

Миранда насупилась и решила обидеться — за всех недооцененных сразу. Посопела некоторое время под насмешливым взглядом Тессы, и, в конце концов, спросила — любопытство пересилило, впрочем, как всегда:

— Что за лагерь-то? Что там с… вампирами делают? В этом лагере только кровососы и обитают?

— Представители остальных рас не обладают подобной живучестью и пачками подыхают на операционных столах. Поэтому было решено ограничить расы подопытных одной единственной. А что делают… химией травят, пытаются убить различными способами, яды подсыпают в кровь — читай, еду, руководствуясь совершенно идиотской на наш с папулей взгляд теорией о том, что то, что способно прикончить вампира, непременно сработает на остальных недорасах.

— Тесса!

— Ох, да ладно тебе! На остальных… расах. Так лучше? По-моему, одно из придворных «светил», сосланное туда на работу, даже пыталось вампира засунуть в прорубь с холодной водой с целью определить, через какое время испытуемый отбросит коньки. И можно ли будет его после этого оживить.

— И что-то мне подсказывает, что «светило» сдохло раньше, — хихикнула Мира. — Как говорится, испугал ежа голой задницей. А усиков у «светила» под губой не было, часом?

— Оживить вампира… ты слышала когда-нибудь что-то более глупое? Они же и так дохлые, как гниющая рыба.

— Дураков везде хватает, — согласно кивнула головой Мира. — Но клыки… клыки-то откуда такие у моего вампира были? В два — ты можешь себе представить? — в два ряда!

Тесса пожала плечами:

— Мутация. После очередной инъекции что-то пошло не так, организм не справился, или наложение неудачное произошло одного препарата на другой, и вот вам пожалуйста. А может специально разводят уродов… что только с ними потом делать? Папуля в дела этих чудиков придворных не лезет, пока они ему не мешают, так что подробностей я не знаю. Только в общих чертах.

Мира спросила со вздохом:

— И много у вас таких… увеселительных заведений в империи?

— Достаточно. Скорее даже не так. У нас слишком много развелось, на мой взгляд, желающих открыть что-нибудь необыкновенное и этим оставить след в истории. Хотя, на мой взгляд, это не след никакой, а большая куча навоза. Вот каждый дурак, горящий энтузиазмом, и получает ученую степень и возможность проводить исследования. И исследует всякую глупость в подобных местах.

— И в основном на вампирах? А им-то что с того?

— Титаны, ты глупенькая? Еще раз повторяю — статус неприкосновенных. А на фоне того, что никакие препараты, уколы и отравы этих тварей клыкастых не берут — полное раздолье. Это гному какому прыщавому капелька змеиного яда — и остался бородатый хмырь без руки или ноги, если вообще жив. А вампирам — все нипочем, упыри злобные. Вот и идут добровольцами. Не поверишь, говорят, очередь из желающих выстроилась на год вперед. Вреда им — почти никакого, кроме разве что возможных мутаций… Слушай, а ты видела когда-нибудь, что происходит с кровью живого при воздействии на нее змеиного яда? Прикольно, надо будет показать как-нибудь.

— Нет, спасибо, — отказалась Мира поспешно. — Я не фанатка опытов и лабораторий. Мой девиз — меньше знаешь, крепче спишь.

— Один раз предлагаю, — обиделась Тесса. — Потом просить будешь на коленях — не соглашусь.

— Не буду, — успокоила колдунью Мира. — Не буду.

Две девушки сидели на кухне и впервые за все их знакомство вели относительно нормальный диалог. Не ругались громко, не костерили друг друга последними словами, не махали кулаками и подручными предметами. Высокомерие Тессы и ее пренебрежение к окружающим, конечно, никуда не делось, но Мира была приятно поражена, когда обнаружила, что колдунья может общаться вполне цивилизованно, не цедить сквозь зубы приказы и не сыпать через слово грубостями и колкостями.

Сама Мира любить от этого Тессу больше не стала, но относится к ней с некоторой долей терпимости — всегда пожалуйста. Как-никак возможная родственница.

— Ладно, — вдруг сказала Тесса, — поговорили и хватит. Дела не ждут. Давай свое кольцо.

— Зачем? — тут же насторожилась Мира.

— Глянуть хочу, может, узнаю.

— Ты еще под стол пешком ходила, когда моей маме его подарили. Что ты можешь узнать?

— Ты за меня не думай, чай не семи пядей во лбу. Кольцо тащи, говорю, и зеркало тоже.

— Нет.

— А вдруг я узнаю почерк? Вдруг пойму, кто создал заклинание?

Мира посмотрела на Тессу как на идиотку:

— Совсем ку-ку? Откуда ты что-то можешь узнать? Это было пятнадцать лет назад. Вру — больше. Что-то около двадцати.

— Восемнадцать лет и три месяца, если быть точной, — просветила ее Тесса. — Это было восемнадцать лет и три месяца назад.

— Ты-то откуда знаешь?

— Если, по твоим словам, кольцо и зеркало были приложены к письмам, которые этот дубина Рич уничтожил, то произошло это тогда, когда я сказала. Мы возраст писем определили.

— И что? Больше ничего узнать не удалось? — заинтересовалась Мира, даже не возмутившись фактом истребления ее собственности.

— Только то, что писались эти письма по тому адресу, что в дарственной моей указан. А там сейчас…

— … тролль. Наслышана. — Мира не удержалась и расхохоталась, вспомнив красочное, наполненное брызжущими эмоциям и красками, повествование Тессы о ее ночных приключениях и встрече с Ричем. — Жаль, что пропустила.

— Меньше надо… — начала Тесса бодро и вдруг почему-то смутилась.

— Меньше надо что? — тут же спросила Мира, и глаза ее стали еще зеленее от невероятного любопытства. Смущенная Тесса — это что-то из ряда вон. Почему?

Но колдунья скорее отгрызла бы себе язык, чем призналась Мире в том, что по ассоциации с постельными подвигами ведьмочки вспомнила свой поцелуй с Ричем на кухне. И ощутила себя крайне неуютно, словно колдун был рядом и опять тянул к ней свои наглые руки. Её бросило в жар, от которого заполыхали щеки и уши. Сердце подскочило и быстро забилось в груди.

— Нет, скажи. Ты… покраснела?! Покраснела! В чем дело? — Мира запрыгала на стуле и заулыбалась. — Выкладывай, о чем сейчас думала.

— Ни о чем, — отрезала Тесса, еле удерживаясь от того, чтобы приложить ладони к пылающим щекам. Но это было бы уже слишком по-женски. Недостойно колдуньи ее уровня. — Не твоего ума дело.

— Это я, положим, уже слышала и не раз.

— Будешь совать нос не в свое дело — услышишь снова и неоднократно. — Тесса взяла себя в руки и вновь обрела утраченное спокойствие и внутреннее равновесие. Лишь яркий румянец на щеках напоминал о недавнем смятении чувств. — Отвали. Не о том думаешь. Кольцо тащи и зеркало. Учти, если не принесешь по-хорошему, возьму по-плохому.

В итоге, после жарких препирательств Мира предоставила-таки настойчивой колдунье требуемые улики. Та повертела их в руках, разглядела так и эдак. Кольцо привлекло больше внимания, Тесса как-то странно посмотрела на украшение, словно не понимала, как оно могло здесь оказаться. Спросила, надевая его на палец:

— Как, говоришь, портал активируется? Вот этот лепесточек сдвинуть надо?

— Не вздумай! — крикнула Мира, хватая колдунью за руку, но было уже поздно.

— Мне бы начальника вашего увидеть, — благоухающий дорогим парфюмом, одетый в идеально сидящий строгий костюм, причесанный, Рич лишь на секунду задержался около секретарши-цербера, сторожившей вход в кабинет начальника управления администрации по делам пригородных районов, некоего Иллариона Илларионовича Тулей. Богатая табличка, кроме фамилии, имени и отчества начальника сообщала так же график его работы. Рич не мог не отметить, что утруждать себя И.И. Тулей не любил — часы приема граждан ограничивались двумя в неделю.

— Куда? — Преданная секретарша бурей выкатилась из-за стола, чтобы своим телом перегородить доступ в святая святых. Шикарным телом, надо отметить, затянутым в шелковую блузочку с откровенным вырезом и юбку-карандаш до колен. Смотрелось великолепно. Рич всю эту красоту оценил взглядом и даже успел ощупать — пока деликатно убирал девицу со своего пути. Накрашена на его вкус чересчур, но это всегда можно поправить.

Был обеденный перерыв, но судя по тому, как рьяно секретарша преграждала Ричу путь, начальник находился в своем кабинете. Однако колдун был настроен весьма решительно. И, что важнее, весьма решительно были настроены его амулеты, коих на нём висело больше, чем украшений на новогодней ёлке. Да, у него были временные трудности с магией, но это не значит, что он стал совершенно беспомощным. В свое время — экспериментов ради и для дальнейшего использования в таких вот случаях — Рич зачаровал пару десятков амулетов. Атакующие заклинания, блокировка, иллюзии, проклятия, оборона, всего он и сам не помнил. Хранились амулеты в особом шкафчике в его лаборатории, под замком, ключ от которого Рич держал в спальне в секретном месте. Под подушкой. Ежели к колдуну в гости наведывалась какая-нибудь дама, секретное место передислоцировалось в тумбочку.

Рич не любил пользоваться амулетами по веским причинам — во-первых, потому что терпеть не мог так называемую вторичную магию, даже собственного производства, от нее попахивало безалкогольной водкой и резиновыми бабами; во-вторых, до сей поры вполне справлялся и без нее; в-третьих, зачаровывать новые амулеты взамен использованных — удовольствие то еще. Да, были определенные неудобства, связанные с отсутствием магии в его существовании, но не настолько они были неудобными, эти неудобства, чтобы прибегать к амулетам. Например, та же езда в маршрутке не шла ни в какое сравнение с созданием амулета портала.

Ну а в-четвёртых — и в главных — когда-то в голубой юности Рич был ярым приверженцем амулетов, но после того как один пару раз перенес своего владельца в пустошь, а другой вместо создания магического щита разорвало практически у него в руках, стал намного осторожнее. Ведь никогда не знаешь, насколько правильно тебе удалось завершить процесс создания амулета; проверить вложенное в него заклинание невозможно. И поэтому очень велика вероятность ошибок и недочетов. Но это касалось именно амулетов, которые создавались и зачаровывались самими колдунам.

Кроме вышеуказанных, существовало множество других видов амулетов, которые изначально несли в себе частичку божественного провидения или гнева… но настороженное отношение Рича к своим творениями перенеслось на любые иные амулеты.

Увы, в этот раз без привлечения подручных средств обойтись не получилось — чтобы осуществить свой план, колдуну необходима магия. Повздыхав, Рич полез под подушку за ключом и приступил к инспекции своих сокровищ, а затем к уточнению некоторых деталей в заложенных заклинаниях, благо эти действия были чисто механическими и особых сил не потребовали. К сожалению, сделать утро чиновника незабываемым не получилось — гости, опыты и тому подобная чепуха несколько сбили Рича с толку. Но это вовсе не означало, что он забыл о своих ночных злоключениях и был готов спустить все на тормозах. Позавтракав горелой яичницей, остывшей к тому же, и оттого совершенно несъедобной даже на вид, Рич принял душ — второй раз за это утро — оделся, распихал по всем имеющимся карманам амулеты и вышел.

Конечно, можно было бы попросить Тима помочь. Младшенький вполне мог покрошить всю администрацию чохом на салат, если бы захотел, но Рич подозревал, и не беспочвенно, что благоразумный и правильный Тим пошлет его куда подальше с такими грандиозными мстительными планами. Кроме того, это казалось немного унизительно — прибегать к помощи младшего брата. Поэтому в дело и пошли амулеты, как средство, оставленное на самый крайний случай.

Путь Рича лежал в администрацию города к неизвестному пока начальнику управления по делам пригородных районов…

«А ничего так фигурка, — вдруг напомнила о себе Совесть. — Хороша, курва».

Если Рич и удивился подобному комментарию, то внешне этого никак не показал. Однако переставляя секретаршу от двери к стене, на мгновение стиснул её талию чуть сильнее необходимого. Затем мужские ладони небрежно скользнули вниз, к туго обтянутой юбкой попке, и там уже задержались основательно. Проделал он все это скорее машинально, чем испытывая искренний интерес. Видимо, девица занимала эту должность давно, потому как ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она не выразила протеста, но и удовольствия заметно не было. Сплошное равнодушие и ледяное спокойствие, приправленное еле уловимым, но полновесным презрением ко всему мужскому полу в принципе. Рич довольно усмехнулся — его тип.

— У себя? — спросил просто, чтобы услышать ее голос.

— Не положено. — Да, голос оправдал ожидания. Хрипловатый, чувственный, хорошо поставленный. Мур-мур прямо. — Только по записи.

— Отлично, тогда запишите меня на сейчас, — интимно шепнул ей на ухо колдун и, отворив дверь, шагнул в кабинет.

Секретарша что-то сердито пискнула, ломанулась было следом, но Рич ловко захлопнул дверь перед ее носом. Попка у красотки может и выше всяких похвал, но дело прежде всего. И потом… сколько таких попок у него было — не пересчитать, и все одинаковые. Отличались лишь цветом волос и глаз. Ну и размером груди, насколько он помнит. Не задницы, естественно, а девицы, что к задницам прилагались. А что самое печальное, в данный момент его весьма интересовала совершенно другая, не такая симпатичная и упругая задница. С прескверным характером и дурными манерами. Невоспитанная и грубая, хамка до мозга костей… и с этим тоже надо было что-то делать.

— Красоту и рвение оценил, — бросил Рич, усаживая себя в кресло для посетителей, стоящее перед столом начальника.

Сам начальник, молодой человек, ровесник Рича, торчал из-за этого стола как морковка из грядки. Его изумленные глаза остановились на нежданном посетителе, а рот приоткрылся. Холеные руки моментально перевернули бумаги, которые он до этого просматривал, так, чтобы прочитать их было невозможно.

Сам кабинет был обставлен достаточно скупо, из мебели — огромный стол, два кресла — для начальника и посетителя, шкаф, набитый папками. В общем, стандартный кабинет стандартного, средней руки чиновника. Большие окна и жалюзи. Ничего выдающегося.

— К нам нельзя, — сказал И.И. Тулей неожиданно низким голосом. — Обед.

— К вам, — интонацией выделил Рич, которому после застенков Дирьярда все стало нипочем, в том числе и каста власть имущих, вспоминающих о том, что кроме них, еще живые на свете существуют, только тогда, когда эти самые живые муниципальные здания штурмовать начинают, — может, и нельзя, но мне очень надо.

И нагло начальнику подмигнул. И.И. Тулей не стал спорить — он поднял телефонную трубку и нажал на аппарате кнопку:

— Танечка, милая, будь добра, охра…

— Охраняй дверь, чтоб не ломились, — перебил Рич, выхватывая у начальника трубку и заканчивая за него разговор. Попутно он активировал один из амулетов, заблокировав входную дверь. Неприятно щелкнул замок. — Я тебе сахарную косточку в следующий раз принесу, милая.

И положил трубку.

— Что вам нужно? Кто вы такой? — в голосе начальника не было слышно паники, впрочем, и особого интереса тоже. Видимо, не в первый раз к нему непонятные типы заходят и пугать пытаются.

— Ричмонд Брайт, имею жалобу.

— В четырех экземплярах, на стол моему секретарю. Не забудьте приложить заверенные нотариально копии справок, свидетельств и любых других документов, имеющих отношение к вашему делу. Также в четырех экземплярах. Да, и госпошлину оплатите. Реквизиты Танечка вам даст. Рассмотрение в течение месяца. После этого можете забрать у нее же ответ.

Рич полез в карман, говоря:

— Тоже в четырех экземплярах, я правильно понял? У вас тут с туалетной бумагой перебои? Не подскажете, для справки, почем сейчас рассмотрение жалобы для простых смертных?

— Всю необходимую информацию вы можете получить у секретаря, — произнес начальник, кинув взгляд на дверь.

— И почему мне кажется, что на этом дело и закончится? — меланхолично вздохнул Рич. — Информация, это, конечно, весьма дорогой товар, но, боюсь, не в данном случае.

— Еще раз повторяю, молодой человек, — скучным тоном произнес начальник и постучал ручкой по столу. — Вы бы записали, чтобы не забыть. Сначала оплатите госпошлину. После этого все жалобы — на стол секретарю вместе с квитанцией. Ответ — через месяц. На этом наш с вами разговор окончен. А теперь, извините, мне надо работать. — И недвусмысленно зашелестел разложенными перед ним бумажками.

— Но мой вопрос требует немедленного рассмотрения. Это крайне важно. Вы в курсе, что в пригородном районе Лиоль обитает…

— Естественно, в курсе, — перебил Рича начальник. — А если не в курсе, значит, ничего страшного в районе нет. Понятно? Вы жалобу как напишете, госпошлину оплатите, свидетельства и необходимые документы приложите, так секретарю при входе отдайте, в четырех экземплярах, не забудьте, а то придется вам копировальный аппарат искать… — Начальник как дрессированный попугай повторял одно и тоже без запинки, чем начинал порядком колдуна бесить.

— У вас стоит один около входа, — сообщил Рич. — Зачем его искать-то?

— Затем. Здешний аппарат — для наших, внутренних, нужд и на ваши жалобы не рассчитан. Вы хоть представляете, сколько вас таких шляется сюда по сто раз на дню? То-то же, одной бумаги уходит вагон, а про порошок для ксерокса я вообще молчу…

С этим Рич был полностью согласен — лучше бы начальнику этому молчать. И не рыть себе яму подобным безразличным отношением к его, Рича, вопросам. Не сказать, чтобы колдун был с самого начала настроен отделаться лишь жалобой — нет. Это был, так сказать, пробный заход, камень, который он бросил в болото, дабы посмотреть, что же выплывет наружу. И его ожидания вполне оправдались. Он жаждал крови, потому и запасся амулетами. Он желал немного развлечься, потому и затеял разговор про жалобу. Примерно такую реакцию со стороны чиновника Рич и ожидал, ему требовался лишь предлог — любой, самый ничтожный — для перехода к наиболее занимательной части плана. В общем, у начальника изначально не было шансов. И даже если бы И.И. Тулей жалобу принял, дал ей ход немедленно, и Рича встретил, как дорогого друга, все равно колдун сделал бы то, что задумал. Просто потому что ему необходимо было выпустить пар. А так еще и справедливость восторжествует. Кому от этого плохо, кроме начальника управления администрации по делам приграничных районов?

Но И.И. Тулей этого не знал, знать не хотел и вообще был жутко занят. Ему принесли сегодня план профилактических работ на следующий месяц и бюджет к нему, и сам собой возник вопрос: сколько из запланированного можно провести без урона для собственного кармана? Сколько частных фирм можно озадачить выполнением хотя бы части мероприятий, чтобы немного сэкономить и в грядущих отпуск смотаться в столицу? Надо будет дать отмашку Танечке, чтобы написала письма директорам с предложением…

Неясный шорох привлек его внимание. И.И. Тулей поднял на Рича отсутствующий взгляд и удивился:

— Вы разве не ушли? По-моему, мы закончили.

— Послушайте меня, уважаемый, — Рич начал злиться, — я вам говорю, что в районе Лиоль обитает…

— Обитает и что? Мне из-за этого все бросить и бежать не пойми куда? Что я, по-вашему, должен сделать? У меня весь день расписан по минутам. — И.И. выразительно покосился на часы, затем на Рича, потом на входную дверь. — Будьте любезны, покиньте помещение.

— Вы не поняли, уважаемый, у меня дело, и пока мы его не разберем, я с места не сдвинусь.

В безмятежных глазах начальника впервые мелькнуло что-то похожее на человеческие чувства — раздражение.

— Нет, это вы не поняли. У меня нет времени заниматься вашими делами. Оставьте жалобу секретарю, комиссия рассмотрит, как соберется. Да, и госпошлину не забудьте. Комиссии тоже надо что-то кушать.

— Кушать, говорите… куда же без этого вечным слугам народа… — Рич нехорошо усмехнулся и полюбопытствовал. — А когда же эта комиссия соберется?

— В течение месяца должна. Если никто не заболеет и в отпуск не уйдет…

— А если заболеет или в отпуск?

— Значит, будете ждать месяцем больше, — пожал плечами И.И. — Таковы правила.

— Но мне нужно, чтобы вы занялись моим вопросом немедленно! Это важно! В Лиоле обитает…

— Это я уже слышал. И поскольку вы никак не унимаетесь, я буду вынужден всё-таки вызвать охрану. Вы этого добиваетесь? Или уйдете сами?

Рич понятливо кивнул головой и произнес весьма благодушным тоном, в котором, однако, уже проскальзывали опасные, предгрозовые нотки:

— Вот не поверите, но что-то в этом роде я и предполагал, поэтому решил следующее. Хочу вас на экскурсию сводить в подшефные вам районы. Очень познавательное будет времяпрепровождение. Отвлечетесь, получите новые впечатления, подышите свежим воздухом, а то, по-моему, у вас уже мозги плавятся от всей этой рутины. К народу надо ближе быть, к народу. Вам понравится, это я обещаю.

И тут раздался гулкий стук в дверь. Треск дерева, чьи-то возбужденные голоса. И.И. Тулей, на гладковыбритом лице которого по-прежнему не отражалось никаких эмоций, произнес:

— Это охрана. Видимо, Танечка вызвала. Лучше уходите сами. Жалобу оставьте у секретаря… Уверяю вас, мы все непременно рассмотрим и в кратчайшие сроки дадим…

— Ну конечно, дадите, — с самой любезной улыбкой согласился Рич, — а конкретно вы меня еще умолять будете, чтобы я ваш ответ принял…

И в мгновение ока перегнувшись через стол и цапнув начальника за руку, разломил амулет перемещения. Открылся портал, мужчин потащило сквозь материю. Ричу оставалось только надеяться, что с расчетом конечного пути у него не вышло осечки.

Тим ощутил, что с Мирандой что-то случилось — опять, вот опять! — как раз тогда, когда эту невезучую красоту засасывало в темноту материи вместе с довольно улыбающейся Тессой.

Он сидел все в том же доме номер два по улице со странным названием Третий Переулок Любимого и внимательно измерял слепки. Масштабная линейка так и мелькала в его руках. Фотоаппарат сочно щелкал, исправно фиксируя проделанную Тимом работу. Рядом лежал почти заполненный отчет. Машина в участок должна была отправиться с минуты на минуту — не пропустить бы, держал в уме рядовой Брайт. Иначе потом придется самому нестись на работу, нагрузившись отчётом, слепками и прочим хозяйством.

Руки делали свое дело машинально, а думал Тим о том, какова вероятность того, что ведьму убили не из-за них. Да, опять. Хотя он и не переставал, собственно, об этом размышлять. Жило в нем жуткое подозрение, что все убийства — не совпадение, а самый что ни на есть злодейский умысел, направленный на то, чтобы не дать им с Мирандой докопаться до истины. Кому это нужно, кроме того, кто проклятие на ее семью наслал и теперь концы в воду хочет спрятать? Но это же так… глупо. Так… нелогично. Ведь проклятия — они сплошь и рядом насылаются, никто за это не судит, не арестовывает, не запирает в камере. Даже если в результате гибнут живые. Зачем столько усилий для сокрытия того, что скрывать в общем-то и не нужно? Единственное, что может случиться — Миранда узнает, кто именно виноват в смерти ее родителей. На этом все.

С другой стороны, подобная мышиная возня означает, что они с ведьмочкой на правильном пути и докопались до чего-то стоящего. Только понять бы, до чего именно, а из тех разрозненных сведений, коими они обладали, трудно было сделать какие-то дельные выводы.

Итак, начнем по порядку, решил Тим, делая очередной снимок и убирая линейку с отпечатка. Что им с Мирандой известно в свете недавно сделанных открытий?

Началась эта история давно, когда отвергнутый поклонник Мариссы Новиковой написал ей два письма — их, безусловно могло быть и больше, но история об этом умалчивает — к первому из которых приложил кольцо с порталом, плюс само письмо было зачаровано — перестраховался, что ли; ко второму — зеркало в качестве средства связи. Но не простое, а с привязанным к нему проклятием, которое активизировалось, стоило женщине посмотреть в него. Короче, не колдун, а кудесник, которому, видимо, сильно не терпелось. Во всех смыслах. Это раз.

Два — чуть более тридцати лет назад отец Миранды, Ридьярд Новиков, подарил своему родственнику — Дирьярду Новикову — который почему-то на данный момент проживает в Калерии под другой фамилией — свой дом в районе Лиоль городка империи Ион. Дом пришел в негодность и жить в нем невозможно. Дирьярд — отец Тессы.

Три — к одному из писем, написанных Мариссе Новиковой, был прикреплен портал, закинувший Рича в замок этого самого Дирьярда. И еще кольцо тоже с порталом туда же — не многовато ли? Перестраховался? Забыл? Случайно вышло? Как бы то ни было, можно сделать вывод, что на тот момент Дирьярд уже жил в замке в Калерии с малолетней Тессой. Кому в здравом уме понадобилось тащить туда ведьму? Самому Дирьярду? Еще кому-то? Но это не просто глупо, а опасно для здоровья. Учитывая тот факт, что в собственном замке мимо колдуна и муха незамеченной не пролетит, было бы весьма недальновидно предполагать, что появление ведьмы останется им незамеченным. И что наказания не последует. А значит, скорее всего, и портал и письма — его рук дело. Но тогда получается, что и проклятие — тоже… либо кто-то уговорил Дирьярда оказать посильную помощь… какой-то друг или покровитель. В любом случае Тим не сомневался лишь в одном — только сам колдун сможет ответить на все их вопросы.

Четыре — родители Миранды гибнут в автокатастрофе, и девочка остается сиротой. Живет до двадцати двух лет и тут начинается самое интересное.

Стоило ей заняться расследованием смерти родителей — как на голову неприятности начинают сыпаться как из рога изобилия. Теорин, разгром квартиры, смерть громил, убийство нотариуса и ведьмы… все или он что-то упустил?

На этой ноте Тим и ощутил, что с Мирандой что-то произошло. Точнее, ощутил, как стражник внутри него вдруг так отчаянно рванулся на свободу, словно готов был разодрать хозяина на части, если ему не позволят выйти.

Тим от неожиданности на мгновение потерял ориентацию в пространстве и времени. Перед глазами все померкло, тело ослабло. Он откинулся на спинку дивана и сделал пару глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя. Проанализировал свое состояние в попытке понять, что же вызвало столь сильный всплеск активности стражника. А когда понял, то, оглянувшись по сторонам, со вздохом облегчения убедился, что в гостиной находится в одиночестве — видимо, все слуги закона и порядка давно разбежались по домам в надежде урвать пару часиков целебного сна. Все собранные улики и написанный отчет Тим быстро сложил в пакет и отнес в машину. Еле успел до отъезда, пришлось неловко помахать одной рукой, поокликать уже тронувшийся в путь автомобиль. Можно было отправляться за Мирандой.

— Ты… дура! Идиотка! Стерва! Табуретка на ножках! Куриная башка! Ты думаешь о ком-нибудь, кроме себя? Ты… что я Тиму скажу? Что? Ты… меня так подставила, идиотка! Я… вот ведь… ну вот ведь невезуха, а?

Мира зло потрясала кулаками и орала. Ее звонкий голос резонировал от стен и бил по ушам. Тесса, не обращая на неё ни малейшего внимания, оглядываясь по сторонам в некотором недоумении.

— Что это? Что-то знакомое, но убей меня, если я помню…

— С удовольствием, — рыкнула Мира позади колдуньи и вцепилась ей в волосы с намерением выдрать все до единого. — Это я всегда пожалуйста.

Тесса взвизгнула от неожиданности и крутанулась на месте, одновременно посылая в ведьмочку молнию, которая сделала бы из Миры котлеты средней прожаренности, если бы та вовремя не отскочила в сторону.

— Обалдела? — спросила, приглаживая трясущейся рукой вставшие дыбом волосы и пытаясь вновь научиться дышать. — Так и убить можно. Тебя потом Тим на запчасти разберет, учти.

Тесса и сама поняла, что погорячилась, но признаваться в этом не собиралась.

— Зато доходчиво, — отбрила злорадно. — В следующий раз может так не повезти. И тогда, поверь мне, тебе будет абсолютно все равно, что сделает или не сделает со мной твой умник. Ясно?

Мира отошла от злобной колдуньи подальше и принялась нянчить свое горе молча. Находились они в уже виденной ведьмочкой трубе, где она повстречалась с мерзопакостным крысом, которого, кстати, нигде видно не было. Сбежал? Сдох? Упокоили?

В Калерии было утро или день, и солнечный свет делал возможным детальное изучение обстановки. Достаточно широкая, чтобы в ней мог поместиться слон, труба была высокой и не имела дверей или какого-либо другого выхода, кроме отсутствующей крыши. Тесса ходила вдоль кирпичных стен по кругу и что-то бормотала себе под нос. Мира с обидой во взоре следила за ней.

Отношения девушек после необдуманного на взгляд ведьмочки поступка Тессы вновь вернулись в прежнее русло — драк и в промежутках — взаимной настороженной неприязни. И не будет меж ними мира и понимания до тех пор, пока колдунья не прекратит ставить свои желания во главу угла и требовать от всех и вся беспрекословного подчинения и немедленного исполнения любых своих капризов. В свою очередь Мира понимала, что и сама далека от идеала, но, по крайней мере, обвинить ее в пренебрежительном отношении к окружающим было нельзя. Да, она была нетерпеливой, нелогичной, требовательной и упрямой, но не злой. Не имела привычки идти по головам, вопреки всему. Сметать препятствия с пути и не оборачиваться вслед созданным разрушениями.

И богиня… что она скажет Тиму? Как будет оправдываться? Зачем ей понадобилось останавливать Тессу? Убралась бы колдунья, да и боги с ней.

Но — увы, это так — Мире за одну секунду до открытия портала, когда пальцы колдуньи поворачивали лепесток, пришло в голову, что если Тесса уйдет, то возможно, у нее, ведьмочки, никогда не будет шанса попасть в замок Дирьярда и выспросить подробности давних событий. И тогда все усилия будут напрасны. Именно поэтому, хотя Мира никогда бы это не признала, она схватила Тессу за руку в самый последний момент. Не чтобы остановить — потому как это было уже невозможно, а чтобы иметь возможность продолжить расследование и докопаться до правды. А Тим ее спасет в любом случае. Хоть из Калерии, хоть откуда. Если конечно, узнает, что с ней случилось. Как бы его известить? Учитывая, что, по его же словам, на работе он задержится как минимум еще на сутки, Мира имеет все шансы вляпаться в кучу неприятностей до того, как Тим обнаружит пропажу.

Ладно, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, даже если эти утопающие и не утопающие вовсе, а так, просто мимо проходили…

С другой стороны, ведьмочке внезапно пришло в голову, что терпение Тима небезгранично, и она тут же пожалела — в который раз — о своей поспешности. Надо бы, наверное, домой вернуться раньше, чем Тим поймет, что его любимая в очередной раз усвистала богиня знает куда. Хорошо бы вместе с Тессой, но та вряд ли захочет.

Окончательно решив, что ссориться с парнем ей сейчас никак нельзя, Мира принялась усиленно думать, как выйти из затруднительного положения. Тайны тайнами, а замуж очень хочется. Она знала, что вернуть обратно в империю Ион ее может то невзрачное колечко, что украшало сейчас палец Тессы. Единственное, чего ведьмочка опасалась — что колдунья расстанется с кольцом, только если Мира отрежет ей палец. Эдакий вариант Властительницы Кольца. Вполне в духе Тессы.

Но надо с чего-то начинать. И Мира, набрав в грудь побольше воздуха, предложила:

— А давай ты отдашь мне кольцо, а? И я домой пойду, а то Тим будет беспокоиться.

Тесса отвлеклась от осмотра каменной трубы лишь на мгновение и ответила:

— Нет.

— Но почему? Зачем я тебе здесь? Поди, сама была не рада, когда меня за компанию утащило.

— Рада, не рада — дело десятое. А только папочка мой — он страсть как секреты любит. И свои не выдаст даже под пытками. Поэтому мы попробуем зайти с другой стороны, раз уж ты так удачно со мной притащилась. — Тон ее ох как не понравился Мире.

— То есть? — решила она все-таки уточнить.

— Как бы это объяснить… мой папочка — он обычно непрошибаемый, твердолобый и бесчувственный, как все колдуны, в принципе. Меня он любит и многое прощает, но и это имеет вполне рациональное объяснение, как бы мне не хотелось верить в силу одних лишь бескорыстных отцовских чувств.

— И что это за объяснение?

— Я - его единственная наследница и преемница. Его идеи, его победы и смысл его жизни — все это воплотилось во мне. Тщательно культивировалось и взращивалось под его надзором и контролем. Я обязана буду продолжить его дело после того… ну…

— После его смерти?

— Д-да…

— Но почему обязана? — свободолюбивой Мире, привыкшей отвечать за себя самостоятельно и принимать решения в отношении своей дальнейшей судьбы единолично, ориентируясь только на собственные нужды, подобное подчинение диктату кого бы то ни было не находило в ее душе одобрительного отклика и казалось очень странным. Настолько странным, что она тотчас забыла о собственных проблемах и с жаром бросилась разбираться в чужих.

Ведьмочка всегда придерживалась позиции — живи сам и дай жить другим. Да, Дирьярд — отец Тессы, но кто дал ему право указывать дочери, вполне состоявшейся, взрослой колдунье, как жить? Тот факт, что ему хочется, чтобы дочурка пошла по его стопам и продолжила его дело — его, простите, за тавтологию, дело. Его проблемы, трудности и закидоны. А у Тессы есть полное право вести тот образ жизни, который ей хочется. Другое дело, что отличить то, что хочется ей самой, от того, что хочет от нее «любимый папуля» на данном этапе жизни практически невозможно. Да и, насколько Мира поняла, Тесса не очень-то и желает заниматься самокопанием. Наверное, так тоже можно жить — когда за нее решили дальнейшую судьбу: где и над чем колдунья будет трудиться все оставшееся на этом свете время; очертили круг ее общения; надавали ценных указаний о том, что можно, а что неприемлемо. Согнули в бараний рог и заставили принять отцовские желания и стремления как свои собственные.

Весьма вероятно, такой способ существования имеет свои неоспоримые преимущества. Тесса всегда будет сыта, ей не придется думать о том, где бы взять денег на новые наряды — модельеры будут сами обивать ее пороги. Ее имя прогремит на всю империю, если — а скорее когда — она совершит небывалое по масштабам и значимости открытие в области магии, основываясь на папиных разработках и теориях. Она станет известной, она впишет свое имя и имя отца, естественно, в историю. Она будет в безопасности в родовом замке. Она будет иметь все и даже больше. Замечательная перспектива, не находите?

И все равно, Мира не выбрала бы себе такую судьбу. Ну вот что угодно думайте, но не выбрала бы…

Может быть, именно в переизбытке самостоятельности и крылась самая главная ее проблема. Может быть, именно из-за этого она постоянно влипала во всякие истории. Все может быть…

— … а если ты не захочешь?

Тесса улыбнулась — вышло немного грустно:

— Это не имеет значения. Я — его дочь, и всем в этой жизни ему обязана, за что низкий ему поклон. Образованием, воспитанием, статусом и положением, самой жизнью, в конце концов. У меня нет права выбора.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — изумилась Мира. — Ты готова отбросить собственные желания, наплевать на свои интересы ради его? Ты вообще нормальная? А папуля твой — он не считает подобные методы воспитания средневековым анахронизмом?

Тесса резко вскинула голову:

— За языком следи. Папа всегда лучше знает, что для меня хорошо, а что нет. Он плохого не посоветует. Он всегда прав.

— Конечно, конечно, — с готовностью согласилась Мира. — Он просто заставит тебя жить его жизнью, и все. Подумаешь, мелочи. Зачем самой что-то решать, когда у тебя такой замечательный папа? Курица ощипанная, вот ты кто.

Вопреки ожиданиям Миры, Тесса не стала ругаться или лезть в драку. Вместо этого вернулась к исследованиям трубы. Мире тоже не хотелось продолжать разговор. Учить жизни взрослого живого — себе дороже. Свою голову не приставишь, мозги не вкрутишь, не лампочка, а доказывать словесно, разводить бессмысленные диспуты — зачем? Еще никого ни в чем нельзя было убедить.

Кроме того, Мира всегда подозревала, что люди и не только считают умными и соответственно прислушиваются к словам лишь тех, кто озвучивает сходные с их собственными мысли и теории. Ощущение, что кто-то говорит дельные вещи проистекает из того, что внутри человек думает или чувствует так же, пусть и сам того не осознавая, на уровне инстинктов, смутно и неясно.

Поэтому спорить с Тессой не стала, вместо этого вернулась к собственным делам:

— Проехали. Кольцо отдай.

— Нет. Ты мне будешь нужна для проверки папули на вшивость. Хочешь, покажу кое-что?

И хитро улыбнувшись, сделала странный жест рукой. Заклинание. Мира, наученная горьким опытом, отшатнулась, но никаких молний и других вредных для здоровья явлений не засверкало в опасной от нее близости. Зато около противоположной стены заклубился розовый туман — настолько густой, что кирпич скрылся из виду. Тесса колдовала и получала от этого огромное удовольствие. Как говорится, все познается в сравнении. Пока она не помучилась, выжимая из себя магию по капле в империи Ион, не понимала, до чего приятно чувствовать, как поток волшебства струится свободно, без сковывающих ограничений по времени и силе. Это было сравнимо с тем, как если бы она пробиралась по снежными сугробам, утопая в них по шею, а потом вдруг неожиданно ступила на ровный асфальт. Тесса облегченно улыбалась, пребывая практически в эйфории от осознания своей мощи.

— Это что еще за петрушка? — спросила Мира подозрительно, прижимаясь спиной к холодной стене. — Отравленный газ? Мало тебе молний?

— Не говори ерунды, — спокойно сказала Тесса, не в силах притушить улыбку. — Смотри. Это мои воспоминания.

Не успела Мира удивиться — или усомниться — словам колдуньи, как туман рассеялся, и глазам её предстала комната. Девичья спальня, судя по обстановке. Рюшечки, оборочки и огромный микроскоп на столе.

Девочка — видимо, Тесса — в платье и с бантами на голове сидит за столом и что-то строчит. Дверь открывается и на пороге возникает мужчина: высокий, статный и почему-то смутно знакомый. Мира похлопала глазами, пытаясь сообразить, где она могла его видеть… и поняла. Мужчина в дверном проеме очень походил на ее отца. На Ридьярда Новикова, каким она видела его каждый день на фотографии в спальне. До недавнего времени. Принципиальное отличие мужчины из тессиных воспоминаний от Ридьярда состояло в мрачном, суровом выражении лица и глазах, смотревших на мир с бездушным интересом ученого. Хотя кто знает, может и у Ридьярда нет-нет, да проскакивало подобное выражение. Мира не помнила, а гадать не бралась.

Тем временем, мужчина из воспоминаний шагнул в комнату и маленькая Тесса, бросив свои занятия, спрыгнула со стула и радостно воскликнула:

— Папа!

Взметнулся вихрь бантов и оборок, взлетели вверх тонкие косички, и худосочная девочка побежала в раскрытые объятия.

— А у меня для тебя сюрприз, — сказал мужчина, похлопав себя по карману.

У маленькой Тессы смешно округлились глаза — от восторга, смешанного с предвкушением чего-то волшебного:

— Ещеоооо? — протянула она писклявым, прерывавшимся от переизбытка чувств, голоском. — Я микроскоп-то не рассмотрела толком. Пап, пап, а он клевый! Правда-правда! Он столько может…

— Ты мне все обязательно расскажешь, милая. А сейчас позволь в честь твоего семилетия вручить тебе это…

И жестом фокусника вынул из кармана бархатную коробочку. Дрожащими от волнения руками Тесса взяла подарок и тут же открыла. Изображение приблизилось — словно Мира смотрела фильм.

В коробочке лежало колечко. Простенькое, посередине — синий камушек, обрамленный тремя лепестками.

— Позвольте представить, мой дорогой И.И., это — ваша дама на сегодня, — издевательски протянул Рич. — Имени прекрасной феи я не знаю, да это и не важно. Главное — сегодня вы познакомитесь поближе. Никто — и ничто — вам не помешает, уж будьте уверены. А потом, если захотите, можете рассказать мне о том, как именно надо подавать жалобы в ваше ведомство. Если, конечно, говорить не разучитесь. Я с удовольствием послушаю.

— В… выы…. н…н….н-н-не…

— Я вижу, что от любви вы буквально лишились дара речи. А я так хотел еще послушать про вашу безмерную занятость и про четыре экземпляра для секретарши… Но, вообще-то, я вас прекрасно понимаю, ведь буквально несколько часов назад я имел удовольствие быть на вашем месте. Да-да. Вот тогда-то мне и пришла в голову светлая мысль поделиться своим безмерным счастьем с кем-нибудь еще. С кем-нибудь, кто поймет и оценит.

— Ммммы… в…в-в-вытащи… м…м-м-мен…

— И да, не стоит благодарности. Вы кушайте, дорогой И.И., кушайте. Это деликатес. Не менее полугода выдержки, и судя по непередаваемому аромату, ваша возлюбленная на нем спала и не только. Цвет у мяска, конечно, специфический, но это лишь от того, что на нем слишком много грязи и личинок. Если отчистить — совершеннейшее диво. Вы его пальчиком поскребите, да-да, вот так… и еще с бочков, только не долго, а то дама рассердится. Решит, что вам не нравится её кулинарное чудо.

— Ммм…м-мы…ме…

— Что-то вы с лица спали, И.И. Не нравится компания? Считаете себя выше общения с народом? Нет, не с ней, а со мной. Я к вам пришел с миром, просить справедливости, а вы меня послали!.. и куда? К секретарше! — Рич усмехнулся.

— Ричмонд Брайт, я прошу тебя прекратить издевательства над несчастным! — рядом с колдуном, который сидел, свесив ножки, на балке под обширной дыркой в потолке, возник Кассиопей.

Рич не ответил. Он просто сидел и смотрел вниз. Впервые за долгое время наслаждаясь миром и покоем внутри себя. Там, внизу, разворачивалось самое интересное. И.И.Тулей, которого колдун сразу же по прибытии с наслаждением пнул под обтянутый штанами не хуже секретарского зад, кубарем полетел прямо в объятия злой спросонья троллихи. Сам Рич птичкой взлетел наверх — соответствующий опыт у него уже имелся — и уже оттуда, словно из кинозала, наблюдал, как троллиха нежданного гостя пару раз приложила об стену, пару раз макнула с головой в… пусть будет грязь, ну и напоследок прихлопнула ладошкой по плечу. А затем и вовсе запустила беднягой, словно кеглей, в противоположную стену. И косолапо потопала следом — пар выпустила, теперь в ней наконец-то проснулось любопытство.

Тщательно избегая тех мест, где солнечные лучики проникали сквозь нагромождение досок, веток и другого разномастного мусора, троллиха добралась до несчастного Иллариона, обнюхала его с ног до головы и довольно нелюбезно потыркала нижней конечностью. Видимо, с целью выяснить, жив он или нет. Проблема заключалась в том, что даже сам Илларион Илларионович в данный момент не мог бы с уверенностью ответить на этот вопрос.

И не от страха за свою шкуру, не от боли. От огромного, невероятного, непредставимого никакими силами удивления. Ему до сих пор не верилось, что какой-то тип просто зашел в кабинет и похитил его, И.И.Тулей, начальника управления администрации по делам пригородных районов. И притащил в это… в этот… в эту… клоаку. И.И. Тулей крепко-крепко зажмуривал глаза и открывал в безумной надежде обнаружить, что это всего лишь кошмарный сон. Переел за обедом и заснул на работе в неудобной позе. Вот и результат.

К сожалению, картина меняться не желала ни в какую. Его костюм от модного столичного портного!.. Его суперсовременная прическа!.. Его свежий маникюр!.. Его трусы от… ну, от кого точно были трусы, И.И. не помнил, но знал, что от очень именитого дизайнера. Все испачкано, порвано, осквернено! Столько денег на ветер! От мысли, что одежду придется выбросить, на глаза И.И. навернулись искренние слезы. А может, в химчистку? Или магией попробовать? Нанять колдуна незадорого… точнее, за дорого, но все дешевле выйдет, чем новые вещи покупать.

Илларион в отчаянии застонал. И что? Что вообще все это значит? Вначале И.И. надеялся на помощь со стороны колдуна, решив, что произошла какая-то ошибка, и тот прихватил его с собой случайно, но услышав первую фразу, осознал с бесконечным унынием и ужасом, что выкарабкиваться придется самому. А как? Как выбираться, когда эта… это… этот… волосатый сидит рядом и смотрит? Да еще по волосам гладит лапой вонючей. Брррр… и откуда, спрашивается, взялись тролли в черте города?

— Вот и я о том же, мой дорогой. Вот и я о том же… — донеслось из-под потолка. — Теперь у вас есть время над этим вопросом поразмыслить. Уж я прослежу.

Сам Рич на своём насесте был в относительной безопасности — тролли как огня боятся солнечного света, который щедро изливался в дыру. Чтобы колдуна достать, ему, точнее, ей пришлось бы вылезти на солнце. Идеально отутюженный костюм Рича чуть помялся и испачкался, но разве это имело хоть какое-то значение, когда сладкая месть была в самом разгаре?

Все было замечательно и шло в точности по плану Рича — виновный повержен и унижен, и полностью в его, Рича власти — когда перед глазами возник Кассиопей. Мда… вот уж кого никто не звал. Возник и затянул свою песню:

— Ричмонд Брайт, я прошу тебя прекратить издевательства над несчастным!

— Какой же он несчастный? — весело бросил Рич. — Вон как страстно к ней прижался. И угощение заценил. По-моему, его все устраивает.

— Это почему же?

— Да потому, что если бы не устраивало, давно бы занялся делами окраин. А раз не хочет — окраины займутся им.

— Ричмонд, друг мой, я категорически против подобных методов воздействия. Это слишком жестоко. Это выходит за все рамки.

— Жестоко… за рамки… иди на митинги, там проповедуй, а меня оставь в покое. И без тебя тошно.

— Ричмонд, я еще раз прошу тебя подумать над моими словами. Жестокостью ничего не добиться. Это путь слабых, тех, кто ищет самый легкий вариант, тех, у кого не хватает стойкости и веры в свои силы. Это путь в логово бога Смерти и Лжи. Никуда не годится. Ты — взрослый, самодостаточный колдун, у тебя есть сила, у тебя есть некоторая власть, почему бы не сделать все правильно? Почему бы не пойти верным, хотя и более долгим путем? Ты же собирался написать жалобу, так в чем дело?

— Угу, угу, заливай больше. — Рич ухмыльнулся, глядя как троллиха нежно прижимает голову И.И., который уже успел прилежно скушать предложенное от чистого сердца угощение, к своей груди. Затем берет его на ручки и начинает укачивать. Даже с такого расстояния было видно, каким безумным огнем горят глаза Иллариона. — А что касается жалобы — там надо свидетельства прикладывать, я подумал, что показания очевидцев тоже сойдут, вот и решил… очевидца найти. Чтоб уж наверняка. Так что все в порядке, не переживай, дурилка. От написания жалобы я и не отказывался, просто решил ее дополнить.

— Мой дорогой подопечный, да будет тебе известно, что издевательства над живыми с целью развлечения уже давно запрещены. Ты не читал законы или что-то пропустил в них?

— Да на оба вопроса. А теперь не будешь ли ты так любезен свалить отсюда? Обзор заслоняешь…

— Но… Ричмонд, это же грубо и…

— Хорошо тебе? — крикнул Рич начальнику, который все порывался что-то вякнуть или сделать, но ничего не выходило. Касса колдун слушать не желал, одумываться не собирался и, вообще, был исполнен решимости показать начальнику управления администрации по делам пригородных районов всю степень запущенности этих самых пригородных районов. Здесь же наверняка не только тролли водятся, а еще какие твари поинтереснее. Хотя днем их вряд ли отыщешь… — Вот то-то же. Все думаешь про четыре экземпляра? Я тут покумекал — а давай вместе жалобу напишем. Я — на тебя, а ты — на себя. Может, в два раза быстрее рассмотрят, как считаешь?

И.И. слабо дернулся в ответ и что-то неразборчиво промычал.

— Ричмонд, негоже так поступать с живыми… — Касс подлетел к измученному начальнику и с укором покачал головой. — Ты посмотри на него!

— Смотрю, — живо отозвался Рич, — смотрю и вижу наглое, занятое лишь своими проблемами недоразумение… безразличное к бедам остальных…

Касс воздел руки к небу и произнес:

— Но… никого не напоминает?

— Например?

— Неужели не догадываешься?

— Нет, — вполне искренне ответил Рич. — Без понятия. А кого должно-то?

Касс грустно вздохнул:

— Себя. Ты только что описал себя. Наглый, не заботящийся о других, занятый исключительно своими проблемами…

— Минуточку! — Рич от негодования повысил голос. — Да будет тебе известно, что я не подряжался нести благо жителям этого занюханного городишки. Я не протираю дизайнерские штаны в кабинете с восьми до пяти во имя процветания вверенных мне территорий. Я не брал на себя обязанностей по надзору за ними, я не несу ответственность за благополучие граждан. Я — колдун. Так что нечего нас сравнивать. Я никогда и не заявлял, что хочу заботить о народе. И зарплату — кстати, весьма приличную — мне опять же за это никто не платит. Как, например, этому придурку, который даже задницу от кресла своего оторвать не хочет, чтобы выяснить, с чем к нему…

«Заткнись, — вдруг подала голос Совесть. — Не стоит огорчать Касса так сильно… он нам еще пригодится…»

— То есть?

«Совсем тупой? Мы договорились вроде бы, что ты с ним будешь помягче, даже извинишься… Ты же хотел от меня избавиться? И, поразмыслив, я решила — я тоже от тебя хочу избавиться. На кой ты мне, такой умнице и красавице, сдался? Я себе и получше найду, вон, уже целая очередь собралась из желающих. Впрочем, что с тебя взять, дубины этакой, невоспитанной? Лучше я сама с Пипочкой поговорю, ты и без того уже дров наломал…»

— Даже так, — задумчиво протянул Рич, — Пипочка… как все запущено… — а Касс вдруг встрепенулся:

— С кем это ты говоришь? С Лилу? Она не спит?

И замолчал, подвис с отсутствующим выражением лица. Совесть — это ее Касс назвал… Лилу? — тоже замолкла, не отвечала, даже когда Рич ее пару раз окликнул. Судя по всему, эти двое общались. К великому сожалению, содержание их беседы было слуху колдуна недоступно, поэтому он сосредоточился на начальнике, который уже, судя по всему, готовился стать мучеником.

Наконец Кассиопей отмер и обратился к подопечному:

— Мой друг, дозволено ли мне будет сделать тебе предложение? Лилу мне все рассказала…

Рич понял, что его участие в переговорах не потребуется, ибо наглая соседка договорилась обо всем сама. Видимо, ей действительно не терпелось от него сбежать. С одной стороны, хорошо, с другой — знать бы подробности состоявшегося разговора, и реальную подоплеку такого энтузиазма, а то потом проблем не оберешься… ну да ладно, дальше будет видно.

— Слушаю, — стараясь не светиться радостью слишком явно, Рич повернулся к Кассиопею. — Говори.

— Хмм… — ангел пожевал губу и неуверенно спросил, — как ты смотришь на то, чтобы принять мою помощь в одном известном и важном деле в обмен на немедленное избавление этого несчастного от мучений? Хочу сразу обратить твоё внимание — я в этих делах не специалист, но думаю, поспрашивать кое у кого смогу…